Андрей Дашков

Странствие Сенора

Книга первая

Отступник

Скажи: «Прибегаю я к Господу рассвета

от зла того, что он сотворил,

от зла мрака, когда он покрыл,

от зла дующих на узлы,

от зла завистника, когда он завидовал!»^[1]

Коран. Сура 113. Рассвет

Пролог

Сенор так никогда и не узнал, что в глубине его существа родилось ЭТО. Никто не видел, как вызревают ужасные семена… Вначале ЭТО было просто головной болью. И что-то страдало и ворочалось в тесной коробке черепа; и ему удавалось ненадолго прогнать эту боль, но она никогда не проходила совсем, а оставляла мысли – как шум и видения, как утомительный сон.

Проклятье его заключалось в том, что он был Незавершенным; он не помнил своего прошлого и ничего не знал о своем будущем.

Лишь на секунду его ум становился безмолвным и ясным, но потом не находил себе покоя: слова с утраченным смыслом как злобные псы бесновались на окраинах сознания, из могил памяти восставали демоны – и шли по кругу часы, дни, недели и годы… ЭТО росло незаметно и неумолимо и привыкало жить в стенах своей тюрьмы. А затем ОНО разрушило Сенора и начало действовать…

ОНО стремилось достичь Слияния и Завершения.

Но этому освобождению предшествовали долгие и странные приключения.

Часть первая

Меч Торра

Глава первая

Нечистая совесть

Он шел за безглазой собакой, которая безошибочно вела его по длинным извилистым коридорам верхних этажей Башни. Стук каблуков Сенора гулко отдавался под низко нависшими сводами. По дороге ему не встретилось ни одного живого существа.

Накидка из тонкой шкуры животного Тени скрывала его хитиновые доспехи и вложенный в ножны меч. Злополучный кусок пергамента, который он захватил с собой в качестве пропуска в Башню, жег ладонь, словно раскаленная монета. Полученное послание не обещало ничего хорошего.

Сенор был всего лишь Человеком Безымянного Пальца, а значит, меньше чем игрушкой в руках Хозяев Башни. Что он мог изменить? Это был не его мир, хотя он приспособился к нему не хуже любого, живущего здесь. Что-то вроде нечистой совести терзало его. И он уже успел о многом пожалеть.

* * *

Немой слуга из Башни поджидал его, скрываясь за живой изгородью, которая окружала дом плотной когтистой стеной и питалась отбросами. Сенор, вернувшийся из Кратера Самоубийц, как раз снимал заклятие с металлической решетки над входом, когда слуга выскользнул из темноты.

Сенор вздрогнул, настолько неожиданным было появление немого, похожего на привидение. Он вытащил меч из ножен и приставил его острие к горлу незнакомца. Но тот даже не дернулся, несмотря на тонкий ручеек крови, стекавший ему на грудь.

Потом слуга из Башни осторожно отвел клинок в сторону и оглянулся по сторонам. Убедившись в том, что вокруг никого нет, он сунул Сенору в руки кусок пергамента, серую маску из растягивающейся ткани, высушенную трехпалую лапку какой-то птицы – и беззвучно исчез во мраке.

Ошеломленный Сенор вошел в дом, заперся и принялся изучать нацарапанное на пергаменте послание в тусклом сиянии свисавшей с потолка светящейся змеи.

Он запомнил его наизусть – слово в слово, и это не было пустой тратой времени – он знал, что очень скоро все написанное исчезнет с пергамента бесследно.

* * *

Присутствие в Башне на время избавило Сенора от преследований со стороны барона Тантора Тенга. Барон с редким упорством пытался убить Сенора в течение нескольких последних недель, но причина внезапной вражды оставалась пока тайной за семью печатями.

С большим трудом при помощи своего дара Сенору удалось уничтожить наемного убийцу, посланного Тантором, избежать смерти от яда, который ему подлили в вино в родовом доме герцога Криала, покровителя барона Тенга, и не погибнуть под колесами кареты на узкой улице вчерашней ночью. Тогда он успел заметить только герб с двухголовой гиеной, выдавленный на дверце растаявшего в темноте экипажа.

Но если Тантор собирался довести дело до конца, Сенор мог считать, что по-прежнему находится в смертельной опасности. Мысль об этом тоже не улучшала настроения.

* * *

Ранним утром, когда еще не взошел из-за Завесы Мрака Большой Огненный Круг, Сенор стоял перед огромным темным зданием Башни, привычные грибовидные очертания которого – видимые днем из любой точки города – терялись в предрассветных сумерках. Кое-где на гладком стволе он различал высокие узкие прорези, похожие на бойницы, и длинные, вытянутые параллельно горизонту щели. Еще выше тело гриба было изуродовано наростами и торчащими в стороны гигантскими шестами. С них клочьями свисал голубоватый туман.

Сенор нашел вход, упоминавшийся в пергаменте. Перед тускло блестевшей дверью его ждала слепая собака. То место на ее голове, где у обычных животных находились глаза, прикрывала мощная роговая пластина, которую не всякий меч мог проломить. Такой же броней были защищены шея и туловище.

Собака почувствовала приближение Сенора намного раньше, чем он увидел слепого стража Башни.

Он сунул собаке под нос кусок пергамента, с которого исчезли знаки, и ее обнажившиеся клыки вновь затянулись пластиной. Почерневшая броня на плечах опустилась и стала белой.

Вслед за слепой собакой Человек Безымянного Пальца медленно вошел в высокую дверь.

* * *

Хотя нижнюю часть Башни Сенор знал как свои четыре пальца, в ее верхних пределах он не бывал никогда. Никто из придворных не появлялся здесь по своей воле. Теперь он точно следовал всем указаниям, содержавшимся в пергаменте. Вполне возможно, что в противном случае его ожидала смерть. Правители Кобара оберегали свои тайны достаточно хорошо.

На верхние этажи Сенор попал, войдя вслед за собакой в узкий каменный колодец. Несколько мгновений непроницаемой тьмы – и они очутились в совершенно незнакомом ему коридоре. Сенор даже не пытался понять, как скоро совершился переход. Каждый, рожденный в Кобаре, давно привык к непостижимому могуществу Хозяев Башни.

При входе в зал гобеленов он натянул на лицо серую растягивающуюся маску, которую получил от немого слуги. Оказалось, что в ней прорезаны отверстия для глаз, а в отверстия вставлены прозрачные стекла, через которые Сенор мог видеть все, что происходит вокруг.

Стены зала были увешаны старыми гобеленами из металлических нитей и закрыты панелями с чрезвычайно сложным орнаментом.

Слепая собака миновала зал беспрепятственно, но когда Сенор добрался до его середины, из почти невидимых щелей в стенах клубами повалил бурый дым, который заполнил помещение за несколько мгновений. Сенор наугад добрался до массивных металлических дверей и оказался в коридоре, освещенном редкими факелами. Он увидел удаляющийся круп слепой собаки и, содрав с лица маску, последовал за ней.

Перед комнатой, с потолка которой свисали блестящие сети, он вставил трехпалую птичью лапку в отверстие около двери и без помех проскользнул между висячими ловушками. Ни одна сеть не шелохнулась, хоть он и чувствовал, что рвет растянутую повсюду тончайшую паутину и задевает тихо звеневшие струны.

Казалось, они двигались без смысла и цели, и Сенору начинали надоедать эти вызывающие смятение интерьеры и странные действия, которые его принудили совершать. Но прежде чем он оказался лицом к лицу с Правителем, они миновали комнату, где с потолка лилась вода и исчезала в отверстиях между каменными плитами пола; зеркальный зал, в котором Сенор заблудился среди отражений и выбрался только потому, что шел на запах слепой собаки; библиотеку со многими тысячами покрытых пылью томов в металлических переплетах; и наконец комнату, заставленную серебристыми саркофагами. Сенор заглянул в прямоугольное окошко ближайшего и отшатнулся, увидев за стеклом неестественно гладкие лица двух Слуг Башни – мужчины и женщины, которые лежали в саркофаге с открытыми глазами. Несколько раз он встречал их в городе – этих, или как две капли воды похожих на них.

Собака глухо заворчала, и Сенор поспешно двинулся за ней. Одно утешало: по крайней мере здесь еще и не пахло колдовством.

Глава вторая

Устои кобара

Тысячи лет существовал город Кобар, и никто не помнил о тех временах, когда города не было. Кобару, окруженному Завесой Мрака, принадлежали земли всего этого мира, включая деревни Безлюдный Двор – на юге и Дырявая Крыша – на востоке. Никто и ничто не могло проникнуть сквозь Завесу: на любой доступной взгляду высоте птицы поворачивали назад, а гигантская яма, вырытая много поколений назад Хозяином Башни Тингом с целью выяснить, насколько глубоко Завеса проникает в земную твердь, так и осталась немым свидетельством его бессилия. Завеса стеной поднималась от земли и, размываясь, терялась высоко в небе, а Большой Огненный Круг, восходя и заходя, появлялся и исчезал за нею постепенно.

Лишь в одном месте замкнутого мира Завеса Мрака прерывалась, но в этом разрыве переливалась и дрожала отвратительным студнем Зыбкая Тень.

Никто в Кобаре не знал, что такое Зыбкая Тень; ни один человек, вошедший туда, не вернулся. Установления гласили, что там были Неизвестность, Неопределенность, Хаос, Безумие и Смерть.

Создатели Установлений давно исчезли, а подтверждением слухам служили пришельцы из Тени – странные существа, порождения Хаоса; с большинством из них Кобару приходилось сражаться и уничтожать их любой ценой.

Впрочем, иногда они оказывались почти предсказуемыми и не угрожали смертью. Тогда с ними общались при помощи знаков и даже вели обмен, но все равно их тайного влияния боялись и с нетерпением ждали момента, когда они снова сгинут в Тени. Да и сами эти создания никогда не задерживались в Кобаре надолго, явно чувствуя себя неуютно в мире предопределенности, и, назначив порой при торговле цену, казавшуюся людям несуразно малой, вскоре исчезали.

Так в городе появлялись металлические сферы с непонятными рисунками, липнущее железо, невесомые диски, плавающие под потолком; сосуды из темного вещества, которые никому не удавалось наполнить или разбить, и многое другое, не похожее вообще ни на что. Назначение этих предметов было неизвестно живущим здесь, а верные сведения считались утраченными давным-давно.

В любом случае, жители Кобара были вынуждены построить Преграду, отгородившую Тень от мира, и содержать стражу, которая могла сразиться хотя бы с самыми уязвимыми из ее порождений. Обычно стражниками были опытные воины с лучшим оружием и боевыми машинами, но и они порой оказывались бессильными против Мертвящего Света, Плавающих Отражений (когда что-то странное творилось с Огненным Кругом), Ядовитого Тумана, Зловонной Чумы, Цепного Безумия, а то и вовсе Неощутимой Смерти, проникавших иногда из-за Преграды. В таких случаях умирали многие. Когда становилось бесполезным обычное оружие, самим Великим Магам приходилось пускать в ход свое тайное искусство.

Как бы там ни было, до сих пор Кобару удавалось сдерживать наступление Тени – и равновесие между порядком, поддерживаемым властью Хозяев Башни, и Хаосом, готовым поглотить мир, восстанавливалось вновь.

* * *

Никому не известными, кроме, может быть, самих Магов, оставались истоки их нынешней власти. В незапамятные времена Кобар был разделен на Верхний и Нижний город. Центром Верхнего стала Башня, окруженная крепостями богатых и влиятельных кланов, домами придворных, городской знати и священников религии Воплощений; Нижний, в котором обитали все остальные, протягивал все дальше в стороны уродливые щупальца своих густонаселенных кварталов.

* * *

Иерархия придворных в Кобаре была весьма сложной и запутанной. Кроме высшей знати, наследующей титулы безоговорочно, любой, у кого хватило бы средств для обучения в сектах и кто сумел бы выжить в непрерывной и тайной войне против всех, которая велась в Кобаре посредством интриг с самыми изощренными жестокостью и коварством, мог стать придворным. Такие, принадлежавшие к вновь вылупившейся знати, стремились правдой и неправдой приобрести заслуги перед властью и своими покровителями. Они поднимались по ступеням иерархической лестницы Кобара от Человека Мизинца до Хозяина Ладони и со временем получали право носить при дворе перчатку с отрезанным пальцем.

Присваивали очередной титул, как и отнимали его у преступивших неопределенную грань, Хозяева Ладони, которые заседали в тайном совете. В этом также таился неистощимый источник интриг.

Владевшие магией, основами всех наук и лженаук, Великие Маги правили незримо и неумолимо, лишь иногда спускаясь с запретных для остальных жителей Кобара верхних этажей Башни. Маги почти не нуждались в поддержке мечей, ибо обладали силами гораздо более страшными. Хозяева Башни допускали интриги, соперничество кланов, дуэли между придворными, убийства и резню, пока это не угрожало нерушимым устоям этого мира, главными из которых были их власть и нескончаемая война с Зыбкой Тенью.

Трудно было оспаривать непостижимое могущество Магов. Ни один придворный не решался на это, пока находился в своем уме. Канула в небытие (да и существовала ли когда-нибудь?) память о том, кто и когда выстроил Башню – гигантскую цитадель странной формы из темного камня, в стенах которой не было стыков и швов. Вероятно, ее создали не предки людей Кобара; а легенда о том, что Башня упала с неба еще до возникновения Завесы Мрака, не объясняла ровным счетом ничего.

Сами же Повелители поддерживали слухи о своем бессмертии; никто не знал, откуда они взялись, сколько их, и вообще – остаются ли они одними и теми же на протяжении многих веков. Кроме веры в бессмертие Магов, имели хождение и предания о женщинах, исчезнувших навсегда, – по существу, рабынях, которых Хозяева Башни брали к себе на верхние этажи, чтобы те рожали им детей.

* * *

Но однажды, прямо на глазах у Сенора, пришел конец Великому Магу Селангу. Это случилось, когда Двухголовый из Тени появился в мире Кобара на плечах огромного прозрачного пса. Стрелы и камни метательных машин не оказывали на пришельцев никакого воздействия, если не считать того, что, по мере поглощения попадавших в них снарядов, Двухголовый и его пес становились все больше и больше.

Они легко прорвались сквозь укрепления и перенеслись через замаскированные ловушки, а потом невредимыми миновали огненный дождь, обрушенный на них воинами Преграды из бочек с горящей жидкостью.

Двухголовый, двигаясь к Кобару по сужающейся спирали, почти полностью разрушил Дырявую Крышу, но на окраине деревни его уже поджидал Пург Разделыватель Мяса с боевым топором из небесного металла, покрытым серебром и заговоренным незадолго до этого Магом Селангом. Пока прозрачный пес Двухголового каменными когтями раздирал в клочья Перевозчика Туш Халепа, Пург приблизился к монстру вплотную и, произнеся магическую формулу, снес ему топором голову.

После чего раздался хрустальный звон и пес исчез по частям, превратившись в рассыпающиеся плоскости, которые по-разному преломляли свет.

Когда это случилось, Двухголовый издал низкий гул – от него стоявшие рядом потеряли разум, – и выпустил из двух своих ртов черное облако, окутавшее голову Пурга и превратившее его лицо за опущенным забралом в обугленную маску, с которой каплями падал на землю расплавленный металл.

После гибели Пурга на Двухголового напала свора слепых собак – заколдованных созданий Хозяев Башни. Они считались перерождениями древних чудовищ, которых Боги обрекли на вымирание в Нижнем Мире. Их тени, призванные из Сумрачного Царства, были заключены Магами в телах безглазых собак.

Несмотря на отсутствие глаз, они прекрасно ориентировались в тайных норах Башни и надежно охраняли ее тайны. Существовало поверье, что слепую собаку можно убить, лишь отрубив ей голову и закопав туловище отдельно, ибо в противном случае собака выбиралась из-под земли и начинала блуждать по миру, преследуя своего убийцу. Но, насколько Сенор знал, никто еще не пробовал сделать это…

Свора атаковала Двухголового, однако ни одна из собак не сумела подойти к нему ближе чем на десять шагов. Оказавшись перед гостем из Тени, свирепые создания рухнули наземь, парализованные неизвестным влиянием, которое исходило из четырех его глаз.

Двухголовый уже охотился на окраинах Кобара, когда Селанг спустился с высот Башни с белым шаром в руках, держа его в металлических рукавицах. Те, кто видели это, клялись потом, что между шаром и рукавицами Селанга оставался небольшой просвет, а сам шар окутывала голубоватая дымка.

Селанг появился на крыше одного из домов и сбросил шар на Двухголового. За мгновение до этого два лица поднялись кверху и четыре горящих глаза взглянули на Селанга. Но шар уже неотвратимо летел вниз, и, когда достиг цели, вспышка ярчайшего света ослепила всех, в том числе и Сенора, с содроганием наблюдавшего за происходящим, а на месте, где стоял Двухголовый, еще долгое время кружился мутный багровый вихрь.

Спустя несколько секунд высохшее тело Селанга скатилось с крыши и, перевернувшись в воздухе, ударилось о камни. Никто не мог бы сказать, что бесформенный, пористый и твердый предмет, оказавшийся в десяти шагах от подавленного Сенора, был когда-то живым существом.

Глава третья

Разговор без слов

Слепая собака оставила его в комнате, где не было ничего, кроме раскатившихся по полу больших черных шаров, и исчезла за поворотной панелью в стене.

Сенор не уловил момента, когда Хозяин Башни появился перед ним. Безусловно, здесь присутствовало нечто, сильно влиявшее на его мозг.

Серая фигура, казалось, возникла из сгустившегося полумрака и пыли. Было слишком темно, и Сенор не увидел ничего под низко надвинутым капюшоном, кроме голубого сияющего глаза.

Сенор смотрел на этот глаз и думал о том, известно ли Правителям о спрятанном трупе. Ему было не по себе. Он с отвращением сознавал, что сделал нелепый ход и этим, может быть, погубил свою жизнь… Но не все еще было потеряно. В противном случае с ним покончили бы гораздо более быстрым способом.

Чем внимательнее он вглядывался в единственный глаз хозяина Башни, тем более странным тот ему казался. Потом он понял, в чем дело, – его собственное отражение в зрачке голубого глаза было перевернутым.

Он не успел должным образом подготовиться, когда последовал первый беззвучный вопрос. Сенор услышал призыв, ощутил, как что-то чужое проникает в его мозг, и впустил это, но лишь туда, где ждали своего часа вежливые и ничего не значащие ответы. Ведь он был Придворным Башни и знал, что для подобных разговоров существовали внутренние преграды, но догадывался также и о том, что есть сильная и еще неведомая ему магия, которая способна разрушить память и сознание любого существа.

При желании Маг мог бы «войти» в него с такой же легкостью, с какой разбивают голову куклы. Но пока лишь несколько «шпионов» почти открыто бродили по самой доступной части сознания Сенора, пытаясь отыскать лазейки к запретным местам. Человеку Безымянного Пальца без труда удавалось следить за ними и делать так, чтобы они нигде не пересеклись с его мыслями о спрятанном трупе.

Некоторое время маг «говорил» об убитой женщине, чье тело нашли в сточной канаве на городской окраине. Лоб Сенора покрылся испариной. Совпадение было поистине чудовищным.

Существовало единственное объяснение всему этому – Хозяева Башни затеяли с ним какую-то игру. В этой игре он был всего лишь пешкой, которой рано или поздно пожертвуют, когда наступит нужный момент. Вполне возможно, он так и не узнает, в какой интриге ему пришлось сыграть эпизодическую роль.

Но у него не было выхода. Он должен принять эти условия или умереть.

Он выразил недоумение по поводу того, что Правителей заинтересовало такое ничтожное событие, как убийство.

В ответе Хозяина Башни заключалось не только презрение к его жалкой хитрости, но и позволение скрыть то, что должно быть скрыто.

«А ведь я им нужен, – подумал вдруг Сенор. – Нужен до такой степени, что он не захотел даже копаться в совершенном мною преступлении».

Это означало, что их цели пока совпадали. Было бы безумием не воспользоваться этим. Имея столь могущественного и тайного покровителя, он мог бы многое узнать о своем прошлом. Он занимал одну из низших ступеней в иерархии Башни и не мог надеяться на то, что когда-нибудь найдет путь к истокам многочисленных тайн, которыми был пронизан здешний мир. Но теперь у него появилась слабая, почти призрачная надежда сделать это.

Подобные мысли успели промелькнуть в его голове, в то время как лицо выражало лишь ничего не значивший интерес к подробностям, касающимся найденного трупа.

Сенор услышал, что женщина была убита не там, где ее нашли (он прекрасно знал об этом, поскольку сам перенес труп от своего дома на окраину Кобара), что она из Нижнего города (это он предполагал) и что у нее был найден предмет из Зыбкой Тени (это было для Сенора новостью и совершенно меняло все дело).

Он выдохнул с облегчением. Становилось понятным, почему разговор зашел об этом, в общем-то ничем не примечательном, трупе.

Сенор позволил себе поинтересоваться обнаруженным предметом.

Глаз. Это был искусственный глаз, принесенный в Кобар много лет назад пришельцем из Зыбкой Тени.

Сенор проклял себя за тупость. Он мог бы догадаться об этом сразу. Но в тот вечер у дверей его дома было слишком темно, а разобрать то, что говорила умирающая, оказалось почти невозможно.

Тем временем Хозяин Башни несколько ослабил защиту и позволил ему узнать, с кем и зачем ведет он эту странную безмолвную беседу.

Глава четвертая

Кратер самоубийц

Когда-то, спасаясь от убийц Марагга Рваные Ноздри, который восемь лет назад являлся его заклятым врагом, Сенор был вынужден провести ночь в библиотеке Башни. Ему предстояло долгое и вынужденное безделье в таком месте, где никому не могло прийти в голову его искать.

Здесь, при колеблющемся свете масляной лампы, перебирая от скуки старые запыленные фолианты, он наткнулся на хроники Кобара, записанные восемь поколений назад и содержавшие сведения о временах, бывших теперь глубокой древностью. Большинство страниц древней книги истлело, хорошо сохранился лишь металлический переплет.

* * *

Как свидетельствовали хроники, еще до того как опустилась Завеса Мрака, с неба пришла Гремящая Сила, столкнулась с земной твердью и ушла в нее, погибнув или затаившись в глубине. Но от этого столкновения осталась гигантская воронка с ровными конусообразными краями.

Спустя несколько поколений после появления Завесы, она стала называться Кратером Самоубийц. На склонах Кратера установили трибуны, а на его дне должны были сражаться и умирать преступники Кобара.

Всех, заслуживающих смерти, приговаривали к изгнанию в Зыбкую Тень, ибо таковы были Установления, созданные неизвестно кем, а из Тени никто не возвращался.

Но осужденный имел право задержаться в городе, чтобы сражаться в Кратере Самоубийц. Тот, кто хорошо сражался и оставался в живых, мог надеяться на помилование через один, десять или сто боев, а мог и не быть помилован никогда. Чтобы спасти свою шкуру, он должен был понравиться слишком многим…

Таким образом, у преступника появлялся выбор: почти верная смерть от руки такого же кобарского изгоя, но в знакомом месте, от привычного металла и с надеждой в сердце, или же – непостижимая угроза, исходящая из Зыбкой Тени, и в конце концов – все равно уничтожение.

У выбравших последнее обычно не находилось сил или желания сражаться друг с другом земным оружием. Тот, кто был уверен в своем физическом превосходстве и предпочитал известное зло – неизвестности, становился частью мутного потока кобарских развлечений. И даже в худшие годы таких имелось достаточное количество.

Но с Кратером Самоубийц были связаны и другие, почти забытые теперь дела древних. Когда-то хитроумный Алеп, один из Хозяев Башни, считавшийся лучшим алхимиком Кобара, пожелал все же добраться до того места, где осталась в земле Гремящая Сила.

Те, кого он послал, нашли глубоко под Кратером куски металла, принесенного Силой. Мечи из этого металла, сделанные древними в тайных мастерских Башни, не нуждались в чистке, почти не тупились, и, более того, никто и никогда не видел такой меч сломанным.

Согласно хроникам, весь добытый в Кратере небесный металл был перенесен в Башню, а причастные к находке благодаря стараниям Алепа навеки погребены в одном из вырытых ими же подземных коридоров.

Оставалось неизвестным с тех пор, сколько мечей было сделано из Небесного металла, где они спрятаны и кто владеет ими теперь, а главное – иссяк ли запас неземного материала.

Ведь такой меч, в совокупности с магией, мог стать страшным оружием, и за тайну мечей Алепа многие в Кобаре не задумываясь отдали бы руку.

* * *

Из хроник Сенор узнал еще что-то.

Когда-то земли Кобара простирались гораздо дальше, чем сейчас. Почти незаметно, поколение за поколением, Хаос завоевывал пространство этого мира, а защитники города отступали, строя новые укрепления и Преграды по мере того как старые бесследно поглощала Тень. За долгую историю они отразили нашествия целых легионов Хаоса, но всегда ценой небольшой части своих владений. Они постепенно проигрывали нескончаемую тысячелетнюю войну и, может быть, сами даже не замечали этого.

* * *

Прочитав об истории города, Сенор долго сидел, уставившись в пустоту. Нетрудно было вообразить себе не столь отдаленное время, когда Тень поглотит и без того небольшой клочок земли, принадлежащий Кобару, и город исчезнет навеки.

До этого Сенор жил так, словно Кобар вечен и неизменен, но теперь его представлениям был нанесен сокрушительный удар. Он вдруг обнаружил, что живет в умирающем мире. Это меняло многое и заставляло по-другому смотреть на некоторые вещи.

И ведь он, к тому же, не помнил ничего о своем прошлом.

Глава пятая

Глаз из тени

Гугенубер, один из Великих Магов Кобара, извлек из складок своей бесформенной рясы искусственный глаз. Это был сгусток вещества неопределенного цвета, но Сенора куда больше заинтересовала рука, которая его держала.

Кисть Гугенубера имела шесть похожих на когти пальцев с фиолетовыми ногтями. Сенора поразила эта шестипалая рука, словно в чем-то, до сих пор привычном, обнаружилась вдруг абсолютно чуждая сущность.

Маг сделал почти незаметное движение, и один из больших черных шаров, разбросанных на полу, сдвинулся с места и подкатился к нему. Затем шар медленно поднялся в воздух и завис на уровне человеческой груди. Гугенубер поднес глаз к черному шару. В какой-то неуловимый момент глаз проник сквозь матовую поверхность, оказался внутри шара и медленно поплыл к центру.

Последовало безмолвное приглашение смотреть. Сенор не нуждался в этом – он и без того наблюдал за происходящим с любопытством приговоренного.

Поблескивая, будто экзотическая драгоценность, глаз мертвой женщины доплыл до середины шара и остановился.

На темной сферической поверхности возникло какое-то изображение. Вначале это были искаженные и мелькавшие с невероятной быстротой обрывки видений, похожих на сны. Затем сквозь смутные тени Сенор начал различать смену дня и ночи, улицы Нижнего города, внутренности какого-то жилища. Несколько раз мелькнула высокая и тощая фигура в серой рясе с низко надвинутым на лицо капюшоном; но чаще всего остального он видел какого-то ребенка – то голого, то одетого, – лежащего в колыбели, или ползающего по каменному полу.

Вдруг до Сенора дошло, что это не сны. Он видел все это глазом другого существа – сжатые во времени обрывки чужой жизни. В поле зрения попадали чужие руки, которые были руками женщины, умершей три дня назад, и даже размытое изображение ее собственного носа. Однажды – наверное, в зеркале, – Сенор увидел ее лицо и отшатнулся.

* * *

Это было дико, но он видел все своими глазами.

Гугенубер пробудил к жизни то, что странный предмет из Тени накапливал и хранил в течение многих лет, пока был частью тела умершей женщины.

Ребенок и высокий человек в сером, безусловно, интересовали Гугенубера больше всего остального, может быть, даже больше сверхъестественных свойств самого глаза. Сенор мог поклясться, что присутствует при продолжении какой-то старой интриги, нити которой были сплетены много лет назад.

Гугенубер поднес руку к мелькавшей на поверхности шара серой фигуре, и Человек Безымянного Пальца «услышал» в своем мозгу имя: Хозяин Башни Зонтаг. Сенор жадно набросился на эту приманку, но наткнулся на глухую стену безмолвия. Он получил имя, намек, увидел то, чего не видел из живых никто, кроме Великого Мага Гугенубера, – и этого было достаточно.

Но оставалась неразрешенной тайна его собственного рождения. Раньше, чем темная рука Хозяина Башни коснулась изображения ребенка, Сенор уже знал, что с этой секунды для него теперь не было возврата.

Он начинал игру незначительной фигурой на стороне Гугенубера, но даже в этом позволил себе усомниться. Использовать его в своих интересах мог кто угодно, и пока он ничего не знал о происходящем за спиной. Извлечь пользу для себя? Ему оставалось надеяться на это. И еще на то, что когда-нибудь удастся узнать, есть ли у него союзник среди странных сил, которые правили Кобаром, надежно отгородившись от мира плотной завесой тайн.

* * *

…Сенор долго смотрел на тени, бегущие по поверхности магического шара, а потом перевел взгляд на собственное перевернутое отражение в зрачке голубого глаза Хозяина Башни. Он не понимал, что заставило Гугенубера преподнести ему этот подарок. Если, конечно, это был подарок, а не ядовитая приманка. Но и в лучшем случае темными оставались помыслы и пути стоявшего перед ним существа.

Сенор уже почти не сомневался в том, что виденный им ребенок – он сам, и тогда умершая три дня назад женщина могла быть его матерью, по каким-то причинам вынужденной расстаться с ним, когда он пребывал в нежном возрасте. Но что это были за причины? И почему сам Сенор ничего не помнил о своем детстве? От этих вопросов голова шла кругом…

Он стал думать о том, мог ли Хозяин Башни Зонтаг иметь отношение к его рождению, но потом счел это слишком маловероятным и поспешно прогнал эти мысли прочь. Опасные мысли, а Гугенубер близко. Так близко, что кажется, будто липкие щупальца проникают сквозь череп…

И вместо бесплодных догадок Сенор вспомнил, как поздним вечером третьего дня у самых дверей своего дома услышал тихий стон. Держа руку на рукояти меча, он двинулся вдоль стены и, завернув за угол, увидел женщину, лежавшую на животе в неглубокой канаве. Ее сознание было мутным, как горизонт в дождливый день, и к Сенору пришли лишь отражения угасания и боли.