Евлампия Романова. Следствие ведет дилетант - Белочка во сне и наяву

– Простите, Герман Евсеевич, – прошептала Каролина, – я никогда этим не занималась. А где у вас нос?

– На лице, идиотка!

Горничная совсем сникла.

– Но я вашего личика не вижу.

Нина Феликсовна отняла у бедняжки кружку.

– Господин Фомин имеет в виду орган дыхания чучела. Хотя я ляпнула феноменальную глупость. Тот, кто умер, не дышит. В доме есть соломинки для коктейля?

Каролина выпрямилась.

– Вам с позолотой, со стразами от Сваровски или с ручной китайской росписью?

– Без разницы, – ответила Зуева, – главное, чтобы через нее жидкость протекала. Лучше простую, которой все пользуются, – одноразовую пластиковую трубочку, желательно большого диаметра. Такие к смузи подают.

– У нас нет ничего обычного, – пояснила Каролина, – все по спецзаказу.

– Ну раз так, несите, что есть, – согласилась Нина Феликсовна. – И еще лист бумаги, предпочтительно жесткой. Туалетная или салфетка не подойдут.

Домработница в мгновение ока притащила требуемое, Зуева осторожно вставила одну соломинку в ноздрю чучела, оторвала кусок белого листа, скрутила воронку, воткнула ее в трубочку и начала аккуратно лить туда клубничный морс.

Вадим вынул телефон.

– Женя, где наши строители? А в офисе кто-нибудь есть? Да нам надо носорога поднять. Настоящего. Нет, не шучу, реальный зверь. Вернее, его голова. Нет, это очень долго. Сейчас попробуем сами сообразить.

– Можно зацепить за рог ремень, – предложила Каролина. – У Германа Евсеевича есть очень длинный и крепкий пояс из кожи каракуцы. А потом мы все потянем за него и приподнимем мордочку. Я очень сильная, честное слово. Сейчас принесу.

Мне стало интересно, что за зверь такой каракуца, но в данной ситуации я предпочла промолчать.

– Разговорилась, дура, – вякнул носорог и закашлялся.

– Вы лучше молча пейте, – посоветовала Нина Феликсовна, – а то захлебнетесь.

– Так чего пить-то? – пропищали в ответ.

Зуева замерла.

– Морс. Я лью его вам в ноздрю. То есть не вам, но вы меня поняли.

– Ничего тут нет, ни капли! – взвизгнул хозяин дома.

Зуева уставилась на пустую емкость.

– Куда же морс подевался?

– Красивый у вас аквариум, – похвалил Вадим, подходя к большому стеклянному кубу в углу комнаты. – Тоже спецзаказ?

– Подхалимы подарили, – ответил владелец хором. – Думали, я им за эту хрень тендер на поставку выиграть помогу. Со мной такие штучки не проходят. Даешь взятку? Возьму. А потом – дулю тебе! Ваще не помню, кто эту ерундовину припер. Мне вечно все приносят и задарма отдают.

Из носорожьей пасти понеслось хрипение, перешедшее в кваканье.

– Вам плохо? – встревожилась я.

– Нет, Герман Евсеевич смеются, – успокоила меня прибежавшая Каролина, – у них прекрасное настроение. Вот ремешок. Его сделали из каракуцы!

– Это кто такой? – не выдержала я.

Каролина затеребила пояс.

– Когда американский космонавт вернулся с Луны, в его корабле обнаружили невиданную зверушку. Откуда она взялась, никому не ведомо. Может, инопланетяне подсунули? Когда каракуцы умер, из него сделали ремень. Герман Евсеевич его у одного коллекционера купил, тот ему эту историю и рассказал.

– Понятно, – пробормотала я. – Надеюсь, он на самом деле прочный. А куда его привязывать?

– За рог, – посоветовала Нина Феликсовна.

– Думаю, лучше морским узлом завязать, – пробормотал Вадим, по-прежнему стоя возле черепах.

Я прищурилась. Мне показалось или в воде неожиданно вспыхнула лампа?

– Вам наш аквариум понравился? – спросила домработница.

– Из всей обстановки комнаты это единственная позитивная вещь, – ответила Зуева. – Светлое пятно на кладбище. Этот куб с водой я бы оставила, а остальное поменяла, иначе Герман Евсеевич в один далеко не прекрасный день на самом деле задохнется. Существуют исследования, доказывающие, что на состояние нашего здоровья влияет не только качество материалов, использованных при оформлении интерьера, но и то…

– Черепашек привезла фирма, – перебив Нину, зачастила Каролина. – Приехали парни в белых комбинезонах, и раз, раз – готово. Германа Евсеевича дома не было, они мне сказали, что доставили ему подарок от партнера по бизнесу. Я им имена дала. Вот та, черненькая, мальчик Роберт.

– Роберт? – удивленно переспросила Нина Феликсовна.

– А другая, серенькая, Джульетта. Роберт и Джульетта, ну прямо по кинофильму. Смотрели? Они там все умерли. Как жаль! – неожиданно разговорилась Каролина.

– Не позорься, дура, – вякнула голова, – заткнись, деревня. Не Робертом парня из фильма звали, а Романом.

Каролина прикрыла рот рукой.

– Давайте потянем, – предложил Вадим, – я встану первым.

Все мы выстроились цепочкой и ухватились за темно-коричневую полоску кожи.

– Раз, два, три-и-и! – скомандовал Зуев.

Я что есть силы дернула ремень, послышался странный звук, голова приподнялась, Герман Евсеевич с юркостью ящерицы выполз на свободу, но встать не успел. Рог, к которому Вадим примотал пояс, вылетел из крепления. Зуев не смог удержаться на ногах и шлепнулся на спину, за ним, как костяшки домино, рухнули Нина Феликсовна, я и Каролина. Морда носорога грохнулась опять о пол и развалилась на несколько частей.

– Что это? – завопил Герман Евсеевич, отползая в сторону. – Почему она внутри серая? У носорогов такой череп, да?

В эту поистине драматическую секунду у меня зазвонил телефон. Я села, вытащила трубку из кармана и шепнула:

– Алло.

– Простите, что беспокою во время работы, но я хотела вас успокоить. Я вернулась домой, заберу Кису вовремя, – сообщила Роза Леопольдовна и отсоединилась.

– Она сделана вроде из бетона, но, конечно, это не бетон, – сказал Вадим, поднявшись на ноги и подойдя к обломкам чучела. – Это не настоящий носорог. Имитация. Хорошая работа, обтянута, наверное, искусственной кожей. Где заказывали?

– Надо же! – восхитилась Нина Феликсовна и закашлялась. – Даже я голову за настоящую приняла. Действительно, это не бетон, какая-то другая смесь. Фу! Теперь понятно, почему хозяин задыхается, похоже, материал токсичен. У вас только носорог фейковый или еще такие среди чучел есть? Надо их срочно убрать, этак вы астму заработаете.

– Или сердечный приступ, – отчаянно чихая, добавил Вадим. – Каролина, можно проветрить помещение? Лучше устроить сквозняк, он цементную, или уж не знаю, как ее назвать правильно, пыль выдует.

Домработница не ответила, уставилась на хозяина и неожиданно громко воскликнула:

– Герман Евсеевич! Вы убили этого носорога?

– У кого-то есть сомнения? – огрызнулся хозяин. – Прямо в лоб ему стрелой из арбалета угодил.

– Навряд ли, – засмеялся Зуев. – Мне еще ни разу не встречалось зверье из строительных смесей. Вас обманули: сделали не чучело, а имитацию. Думаю, цена этой головы, учитывая материал, э… тысяч двадцать. Рублей. Дешевая вещь. И не особенно крепкая. Видите, легко раскололась, развалилась на части. Наверное, когда головища со стены шлепнулась, она слегка треснула, а потом, лишившись рога, еще раз о пол грохнулась и – кирдык котенку.

– Как это вы не заметили подделку? – уколола заказчика Нина Феликсовна.

– Не стоит упрекать Германа Евсеевича, – остановил ее сын. – Головенка висела высоко, фальшак прекрасного качества, мы, глядя на него вблизи, тоже не поняли что к чему.

Я решила высказать свое мнение:

– Конечно, потому что понятия не имеем, как на самом деле выглядит африканское животное. Я сама никогда его не гладила, видела исключительно по телевизору.

– Хорошо, что головешка внутри полая, – не успокаивался Вадим. – Герману Евсеевичу удивительно повезло. Стой он на десять сантиметров левее или правее, мог бы и погибнуть.

– Это настоящий носорог, – побагровел Фомин. – Его мне прислали после сафари. Таксидермист был из Японии! Денег взял гору!

– Маловероятно, – снова возразил Вадим. – Посмотрите сами, на полу нет ничего похожего на кости животного.

– Это какая-то строительная смесь, – протянула Нина Феликсовна. – Мы дома не строим, только интерьерами занимаемся. Вы спросите у профессионального прораба, сейчас придумана масса новых материалов. Если вам интересно выяснить, из чего подделка, могу пригласить эксперта, он…

– Чучельник был из Токио! Что я, дурак? Узкоглазый, по-русски ни бе ни ме, все время кланялся, – Герман Евсеевич затопал ногами. – Зверюгу я сам убил! Из арбалета! Прямо между глаз попал!

Зуева наклонилась и начала ощупывать руины морды.

– Столько обманщиков кругом, – посетовал Вадим. – Что касается граждан Страны восходящего солнца, зайдите в любой ресторан, специализирующийся на суши, вас там будут обслуживать черноволосые, улыбчивые, плохо говорящие на русском языке самураи, да только они в действительности буряты. Ох и дурят нечестные люди наш народ!

– Герман Евсеевич, гляньте, у него нет следа от раны, – вставила свои пять копеек Нина Феликсовна. – Не знаю, можно ли гигантское животное лишить жизни с помощью стрелы, но хоть какая-то дырка от наконечника должна остаться.

Я положила свой телефон на пол, оперлась рукой о паркет и наконец-то встала.

– А можно на вашу золотую кочергу посмотреть? – спросила вдруг основательница фонда и по совместительству дизайнер. – Если она из какого-то дешевого сплава, то тоже может быть причиной вашего удушья.

– Да-да, давайте проверим все предметы, – засуетился Вадим.

– Вон! – завизжал Герман Евсеевич.

– Бога ради, не нервничайте, посмотрите на черепашек, они успокаивают, – предложила Нина Феликсовна. – Конечно, неприятно услышать, что вы стали жертвой нечестных людей, но сейчас речь идет о вашем здоровье. Надо убрать из квартиры то, что провоцирует у вас проблемы с дыханием, все вещи, сделанные из ядовитых материалов. Мы вам советуем пригласить специалистов с хорошей аппаратурой. На всякий случай пусть захватят и счетчик Гейгера.

– Мерзавцы! – заорал хозяин, швыряя в Зуеву пустую кружку из-под морса. – Гады ползучие! Прочь из моего эксклюзивного дома!

Глава 9

– Много у вас таких клиентов? – спросила я у Вадима, когда мы вышли во двор.

– Встречаются иногда скандалисты, – улыбнулся Зуев.

– Люди не виноваты, – встала на защиту заказчиков Нина Феликсовна. – Они дом построили или квартиру отремонтировали, вот и подорвали нервную систему. Увы, ни большие деньги, ни громкая фамилия не уберегут вас от нечестного прораба. Вадик, помнишь Сидорова?

– Его забудешь!.. – усмехнулся тот. – Известный телеведущий, кумир миллионов, а его ободрали как липку. Мы пришли к Сидорову обсуждать мебель и ахнули, глядя на жутко покрашенные, все в разводах, стены. Хозяину же внушили, что это венецианская штукатурка, якобы самый модный и дорогой тип чистовой отделки. Но Герман Евсеевич – это нечто! Бедная Каролина, угораздило же ее устроиться на службу к этому чудовищу.

– Поехали в общежитие, – велела Нина Феликсовна. – Денек сегодня неудачно начался, надеюсь, закончится приятным сюрпризом.

– Скорее всего, правило трех неприятностей в вашем случае не сработает, – улыбнулась я.

– Что это такое? – заинтересовался Вадим.

– Если утром случается некая незадача, то за сутки непременно произойдут еще две, – пояснила я.

– Чушь! – отрезала мадам Зуева, садясь за руль. – Во что веришь и чего боишься, то с тобой и происходит. Стопроцентно. Мысли материальны, так что не приманивай к себе глупости. Точка.

Она резко захлопнула дверь, белая иномарка взвыла мотором – и, вместо того чтобы поехать назад, рванулась вперед, вновь стукнув бампером мусорный бак.

Вадим закатил глаза.

– Мама!

Нина Феликсовна высунулась в открытое окно.

– Что там такое?

– Ты снова стукнула помойку, – пояснил сын.

– Нехорошо вышло, – пригорюнилась дама.

– Да уж, – согласился Вадик, – автомобиль только что из салона.

– Думаешь, надо дать денег ДЭЗу на ремонт бачка? – снова, как прежде, осведомилась Зуева.

– Не стоит, – отмахнулся сын.

– Вот и чудненько, – обрадовалась Нина Феликсовна, развернулась и понеслась.

– Мама за рулем тридцать лет, – вздохнул Вадим, – но, видно, водить машину – не ее предназначение.

* * *

Общежитие оказалось двумя большими квартирами, объединенными в единую систему.

– Ларочка, не сочти за труд, покажи нашей новой помощнице Лампе помещение, – попросила Нина Феликсовна. – Устала я что-то.

Вадим выпучил глаза, поднял руки, скрючил пальцы и завыл:

– Герман Евсеевич вампир, питается чужой энергией! Он высасывает из дизайнеров жизненную силу!

Зуева поморщилась:

– Перестань. Терпеть не могу, когда несут ерунду.

– Но ты же не можешь отрицать, что существуют люди, в присутствии которых становится плохо, – обратилась к Зуевой Лариса. – Вроде человек прекрасно воспитан, вежлив, улыбается, а от него прямо отталкивает. И силы уходят после общения с ним.

– Давайте перестанем идиотничать, – остановила Малкину Нина Феликсовна. – Лара, введи Лампу в курс дела.

– Какое интересное имя, – настороженно сказала управляющая.

– На самом деле нашу новую помощницу зовут Елена Романова, – поспешила уточнить Зуева. – Она двоюродная сестра Офелии Бурмакиной. Фели мне домашнее прозвище ее и сообщила. А мне оно так понравилось! Очень нежно звучит – Лампочка… Пойду умоюсь, может, туман в мозгу рассеется.

– Анюта! – крикнула Лариса, взглянув на дверь.

В комнату вошла светловолосая девушка в джинсах и выжидательно посмотрела на Малкину.

– Сделай Нине Феликсовне кофе, – попросила ее Лариса.

– Так… – протянул Зуев, – хорошо быть начальницей! И кофе тебе предложат, и конфеты, и сгущенку с повидлом. А мы с Лампой простые наемные лошади, нам даже водички студеной из колодца не нальют. Ступайте, ишаки, хлебайте из лужи, становитесь козлятами.

Анюта ойкнула и попятилась.

– Он шутит, – успокоила ее управляющая. – Свари всем кофеек и угости булочками.

Аня кивнула и ушла.

– Никак Нюта к хохмам Вадика не привыкнет, – пояснила Лариса. – Нет у нее никакого чувства юмора, все серьезно воспринимает.

– Кто сказал, что я шучу? – заерничал Зуев. – Я серьезен, как хирург.

– Да ну тебя, – махнула рукой Лариса. – Пошли, Лампочка, покажу наши владения. Ничего, что я на «ты»?

– Наоборот, я неуютно себя ощущаю, если мне выкают, – откликнулась я.

– Вот тут женщины устроились, – объясняла Малкина, сворачивая в коридор, – их сейчас трое: Кира, Надежда и Анюта. У нас самообслуживание, ни поваров, ни уборщиц, ни прачек нет. Сами готовим-убираем-стираем. Обитатели сдают часть зарплаты на еду и оплату коммунальных услуг. Сегодня Нюта на кухне дежурит.

– Я думала, что бывшие заключенные содержатся бесплатно, – удивилась я.

Лариса понизила голос:

– Это развращает. Человек привыкает к тому, что в холодильнике еда из воздуха возникает, а за свет-газ добрые дяди-тети платят, и усваивает: он может ничего не делать, жизнь и так удалась. Конечно, мы много вкладываем в общежитие, покупаем подопечным одежду, обувь, но Нина, и я с ней совершенно солидарна, считает, что надо не пойманную рыбку человеку давать, а вручить ему удочку и научить пользоваться ею. Твое отношение к вопросу?

– Согласна, – кивнула я. – Но, наверное, не так просто воспитывать и образовывать взрослых людей.

Лариса пожала плечами:

– А что легко? Нина не берется за запущенные случаи, не принимает тех, у кого восемь-десять ходок и песня: «Я ни в чем не виноват, сидел из-за полицейского произвола». Главное условие, при котором человек может попасть под нашу опеку, это осознание своей вины, честное признание: «Да, я оступился. Был дураком. Больше никогда так не поступлю». Условия у нас хорошие, все возможности для самореализации предоставлены. Вот гостиная, она общая. Смотри, тут телевизор, игровая приставка, компьютер, библиотека. Днем здесь никого нет, а вечером многие посидеть перед теликом любят.

Лариса распахнула дверь, я увидела длинный полукруглый диван и сладко похрапывающего на нем мужчину в спортивном костюме.

– Кажется, кто-то есть, – пробормотала я.

– Найденов! – с возмущением воскликнула Малкина. – Как это понимать?

Спящий перестал храпеть, резко сел, пошатнулся, оперся рукой о подушки, заморгал и выдавил из себя:

– Здрассти, Лариса Евгеньевна.

– Просто отлично! – взвилась Малкина. – Ты почему тут дрыхнешь? Общая комната не спальня!

– Телик глядел, голова кружиться стала, – пожаловался Найденов, – вот и решил отдохнуть.

Лариса подошла к дивану и потянула носом.

– Пил?

– Да вы что! – возмутился Кирилл. – Я не враг себе! Водку даже не понюхаю. Все зло от нее, я из-за ханки на зону загремел. Сейчас даже смотреть на окаянную не могу.

– Хотелось бы верить, – сурово сказала Малкина. – Но помню, как кое-кто недавно, до свинского состояния наклюкался. Учти, Найденов, тебя простили в первый и последний раз. Сделай вывод и берись за ум. Не вздумай более спиртное употреблять.

Кирилл размашисто перекрестился:

– Чес слово, ни разу в винный отдел после освобождения не заглянул. Не интересует меня алкоголь. Все, отрезано! Лариса Евгеньевна, вы же знаете, я запойным никогда не был, на зону по дури угодил. Подбили друзья-товарищи с ними Новый год отметить…

– Можешь не продолжать, – остановила его Лариса. – Знаю, знаю, закончился для тебя праздник в СИЗО. Не ври, Найденов. Если ты такой непримиримый противник выпивки, то почему недавно в невменяемом состоянии сюда заявился?

– Неправда! – возмутился Кирилл. – Не приходил я выпимши!

Лариса всплеснула руками:

– Ушам своим не верю… Да я собственными руками тазы с твоей блевотиной таскала! Совсем совесть потерял? Ох, зря тебя Нина Феликсовна простила, не осознал ты всю мерзость своего поведения.

Дверь в гостиную открылась, на пороге появился стройный симпатичный блондин с голубыми глазами и весело воскликнул:

– Привет, мам! Пришел тебе помочь.

Лариса повернулась ко мне:

– Знакомься. Мой сын Миша.

– Очень приятно. Лампа, – представилась я.

– Красивое у вас имя, – вежливо произнес юноша.

– Лампочка новая помощница Нины, – объяснила Малкина.

– Здорово! – обрадовался Михаил и вздернул подбородок. – Надеюсь, вам понравится работать с Зуевой и Вадиком, они замечательные.

Я улыбнулась. Какой красивый у Ларисы сын – словно ожившая фотография из модного журнала. Наверное, за ним толпой бегают влюбленные девушки. Во внешности парня есть лишь один крохотный дефект – темное родимое пятно, довольно большое, неровное, ниже уха под челюстью, там, где начинается шея.

– Подождешь меня тут? – спросила Малкина. – Я отлучусь на пару минут.

Я не успела согласиться, а управляющая уже выскользнула в коридор.

Глава 10

– Вечно женщины не дослушают, не поймут, обозлятся и тебя обвиноватят, – с обидой произнес Кирилл. – Не приходил я пьяным.

– Я незнакома с ситуацией, но слышала, что вы находились в нетрезвом состоянии, – возразила я. – Лучше извиниться и больше не прикасаться к спиртному.

– Не приходил я пьяным, – с упорством, достойным лучшего применения, повторил Найденов. – Я дома нажрался.

Мне стало смешно.

– Думаю, Лариса еще больше рассердится, когда услышит ваше оправдание. Разве можно приносить в общежитие спиртное? Да, если придираться к словам, то Малкина ошибается, вы не приползли поддатым с улицы, а налились водкой в своей комнате. Но разве это делает вас героем?

– И ханку я не покупал, – снова заспорил Кирилл. – Все наши в тот день в цирк намылились, а мне выпало окна мыть, и я хотел побыстрее отделаться да к телику сесть, кинушку смотреть. С утра умылся, кофе на кухне попил. Ларисы Евгеньевны там не было, не знаю, куда она подевалась. Может, еще не пришла? Я в свою комнату вернулся. Ба! На столе поллитровка стоит, руки тянет и просит: «Выпей меня, Кирюша, отдохни, устал ты!»

– Надо же, какая настойчивая бутылка, – стараясь не рассмеяться, восхитилась я. – Решила пожертвовать своим содержимым ради вас!

– Я ее просто посмотреть взял, – бубнил Кирилл, – из интереса. Никогда раньше такую не пробовал, называется «Жидкое золото». Водка не белая и не прозрачная, а желтая, внутри вроде как блестки плавают. Пить я не собирался, только понюхал. Запах не сивушный, значит, хорошей очистки продукт. И, видать, не дешевый. Но мыслей прикладываться я не имел. Гляжу, а справа стоит тарелка, и на ней хлебушек черный, огурчик солененький, сало тоненько нарезанное, розовое такое, с прожилочками, чесночка долька… Кто ж тут удержится? Я бутерброд сделал, откусил, сижу, жую, на «Жидкое золото» смотрю и говорю себе: «Кирюха, даже не думай, не подводи Нину Феликсовну, она тебя из навоза вытащила. Ступай окна мыть». Потом глаза открываю, Лариса Евгеньевна в комнате стоит, чего-то бубнит, слов не разобрать. А мне плохо! В общем, паленая водка была. Бутылка красивая, а содержимое фальшак. Сейчас такие мастера есть! Гонят в подвале табуретовку, разливают и с магазином договариваются. Пустые бутылки у бомжей и пьяниц скупают, старух нанимают, те на улицах порожнюю посуду собирают. Никогда мне раньше так хреново не было. Ну помаешься с похмелья денек, поправишь здоровье пивком – и снова веселый огурец. Вот уж сколько времени прошло, а меня все еще колбасит! Желудок болит, голова ноет. Точно, фальшаком траванулся. И не виноват я ни в чем, бутылка сама ко мне в комнату забрела.

– Вместе с закуской, – хмыкнула я.

– Точно, – подтвердил Найденов. – Они всегда ходят парой, водяра и жрачка. И пить не хотел, из интереса бутылевич в руках подержал.

Кирилл икнул:

– О черт! Говорю же, живот до сих пор плохой, а башка дурная, кружится.

Я развернулась и быстро вышла из комнаты. Интересно, на что рассчитывает взрослый мужик, рассказывая о пришедшей к нему в гости бутылке с водкой, которая нежно попросила ее выпить? Кстати, куда подевалась Лариса? И еще один вопрос – где тут туалет?

1

О том, как в семье Евлампии появились дети, Егор и Киса, рассказывается в книге Дарьи Донцовой «Добрый доктор Айбандит», издательство «Эксмо».

2

«Винни-Пух и все-все-все». Песня медвежонка: «Хорошо живет на свете Винни-Пух, оттого поет он эти песни вслух». – (Прим. автора)

3

Ситуация, о которой вспоминает Лампа, описана в книге Дарьи Донцовой «Огнетушитель Прометея», издательство «Эксмо».

4

Условно-досрочное освобождение – лица, совершившие преступления небольшой и средней тяжести (верхний предел срока заключения 5 лет), могут выйти на волю, отсидев не менее 1/3 срока; если преступление тяжкое – отбыть следует не менее половины срока, а при особо тяжком – 2/3.

5

Коктейль Молотова – самодельная бомба с зажигательной смесью.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.