Глава семнадцатая

Моя королева.

Эти слова не переставали звучать в ушах Джины, когда она лежала, раскинувшись, на мягких подушках за роскошными драпировками огромной кровати и думала, что это неописуемо эротично — вот так лежать, совершенно обнаженной, в лучших апартаментах отеля «Лейнсборо», красивее которых она ничего в жизни не встречала.

Нежная улыбка раздвинула ее припухшие от поцелуев губы при воспоминании о том, как она сказала Рейду:

— Но это не мой отель.

— Твой — сегодняшней ночью, — ответил он хриплым от желания голосом, пожирая ее взглядом, говорившим, что для него она самая красивая женщина на свете, единственная и неповторимая. — Я хочу, чтобы ты ощутила всю силу моих чувств к тебе, — он нежно улыбнулся, — моя королева.

Королевские апартаменты, которые Рейд снял в надежде вернуть ее, оказались теперь местом празднования начала их второго медового месяца и доказательством его любви к ней и надежды на искренность и счастье в будущем.

Из ее горла вырвался хрипловатый смешок, когда Рейд принялся ласкать ее ступни. Джина отдернула ногу: она боялась щекотки.

— Щекотно? — спросил он, с наслаждением глядя на Джину, томно раскинувшуюся в изголовье кровати, счастливую этой игрой, медленной и чувственной. Их долгое и страстное наслаждение друг другом наконец привело к полному насыщению, а сомнения и страхи исчезли в бурной пучине наслаждения.

— Хватит, хватит, — выдохнула она.

— Нет, еще не хватит, — промурлыкал он, поднося одну ее ступню к своим губам и прикусывая пальцы. — Я должен воздать тебе все должные почести и начну с того, что буду целовать твои ноги…

Моя королева.

— Потом медленно, сантиметр за сантиметром, поднимусь вверх.

У нее из груди вырвался долгий дрожащий вздох, его губы и руки умели доставлять такое наслаждение, что она полностью лишилась сил. Этой ночью она в его объятиях, кажется, изведала все возможное наслаждение, отвечая ему, с головой отдаваясь его ласкам каждой клеткой своего тела, глубоко и страстно.

Рейд ласкал ее тонкие щиколотки, потом поднялся по икрам выше, легкими дразнящими движениями касался внутренней стороны ее колен, целовал нежную кожу бедер и наконец осторожно развел ее ноги И опустился перед ней на колени. Его взгляд говорил: Я на коленях перед тобой, моя королева.

Ее подданный, ее любовник, ее спутник, ее муж.

Когда он начал самую возбуждающую игру с ее женским естеством. Джина почувствовала, что тает от возрастающего внутри острого чувства наслаждения, все ее мускулы напряглись в ожидании настоящего соединения.

— Теперь! — вскрикнула она. — Я хочу тебя, хочу тебя, хочу тебя…

— Да… — выдохнул Рейд, в порыве страсти накрывая ее своим телом и овладевая ею. Они слились в едином порыве — две жизни в одну, не желая ничего, кроме этого твердого доказательства, что они принадлежат друг другу навсегда, невзирая ни на какие возможные преграды, различия и неприятности. Страсть обладания.

Мой король. Эта мысль сверкнула молнией в ее счастливом мозгу, когда Рейд, отдавая ей себя всего без остатка, упал на нее, и она горячо обняла его, принимая в себя его горячую жизненную силу, силу мужчины, которого она любила больше всего на свете.

Ей пришла в голову мысль, что они — никогда не должны позволить ослабеть тому, что пережили сейчас, этой ночью. Это было слишком прекрасно и бесценно, и необходимо было не дать этому исчезнуть.

Их королевством было их супружество, и они чуть было его не потеряли. Об этом они не должны забывать никогда. Они чуть было не потеряли все. Надо гораздо больше думать о том, что даешь и что получаешь, желать друг для друга самого лучшего и, что важнее всего, любить.

Рейд приподнялся, чтобы поцеловать ее долгим и глубоким поцелуем, и перекатился на спину, увлекая Джину за собой, крепко прижимая ее к себе, и она чувствовала себя в полной безопасности. Его грудь поднималась и опускалась в такт глубоким вздохам удовлетворения, и от его дыхания волосы Джины раздувались.

— Моя королева…

Она чувствовала себя такой счастливой!

Рейд не только дал ей ощутить себя красавицей. Благодаря ему она почувствовала себя любимой.

Глава восемнадцатая

Как хорошо было вернуться домой!

Рейд с удовольствием наблюдал за радостной суетой, царившей в гостиной. Сувениры, карты, книжки, открытки и путеводители, которые Джина скупала во время их путешествия, были разбросаны по всему полу вперемешку с игрушками, которые Джина приобрела, не удержавшись. Дети были на седьмом небе, и Рейд ощущал себя бесконечно счастливым оттого, что счастливы они.

Патрик пришел в восторг от большой книжки с фотографиями о Версале и каждую минуту поднимал от нее голову, чтобы расспросить маму о чем-нибудь. Бобби изображал стражника из Тауэра, маршируя по комнате и с удовольствием разглядывая блестящие каблуки новых сапожек от костюма. А Джессика, с довольным видом восседавшая на отцовских коленях и облаченная в новый дождевик из Парижа, указывая пальчиком на нарисованных рыбок, цветы, гребешки и волчки, украшавшие дождевик, поминутно кричала:

— Па-па, смотли, смотли, па-па!

Рейду подумалось, что возвращаться домой хорошо всегда, но на этот раз все было особенно замечательно. Он только теперь осознал, что мог легко потерять это прекрасное чувство семейной гармонии и отдыха в кругу любящих людей. Весь этот маленький мирок, оказывается, очень легко разрушить.

Рейд подумал, что впредь будет гораздо осторожнее. Их спокойствию угрожали как внешние враги, так и внутренние, крывшиеся в них самих, и необходимо очень внимательно следить, чтобы ничто на свете не нарушило волшебной гармонии, царившей в семье, которую создали они с Джиной. Ведь сколько ни плачь об утерянном, его уже не вернешь. Так что лучше заранее суметь оценить то, что имеешь, пока из-за собственной невнимательности это не утратил.

— Бабушка, я хочу пойти с тобой на гимнастику в новых спортивных тапочках, — заявил Бобби.

Значит, они уже занимаются аэробикой!

— На гимнастику? — Рейд удивленно поднял бровь и посмотрел на свою мать, занятую вместе с Джиной рассматриванием огромной горы фотографий. — Ты ходишь на гимнастику? — Он не мог себе представить свою достаточно грузную и почтенного вида мать, прыгающую на занятиях по аэробике.

— Только не надо надо мной смеяться, Рейд, — проворчала она. — Стив говорит, что если я буду придерживаться моей новой диеты, которая на самом деле не такая уж и трудная…

— Совершенно верно, мистер Тайсон, — отозвалась Шерли из кухни. — Мы все теперь сидим на этой диете. Она богата белком, почти без жиров, и после четырех часов вечера нельзя употреблять углеводы. Вам она тоже отлично подойдет.

— И ночью спишь лучше, — с нескрываемым энтузиазмом вставила Трейси. — Даже на Бобби действует. Он спит как сурок.

— Стив говорит, что это потому, что мы всю нашу энергию вырабатываем утром, как и должно быть, а к вечеру тело разгружается, и спится гораздо лучше, — подхватила Лорна Тайсон. — Я себя чувствую намного бодрее, и мне нравится делать упражнения и качать мышцы.

— Качать мышцы? — Рейд с трудом верил своим ушам.

— Да. Бабушка поднимает гантели, папа, — важно объяснил Бобби.

— Это тонизирует мышцы, — добавила мать Рейда.

— А зачем тебе накачанные мышцы?

— Не хочу, чтобы они были дряблыми. Они и так давно одрябли, и мне это надоело. Рейд, мне всего лишь шестьдесят. Я в моем возрасте хочу еще оставаться молодой. Почему бы и нет?

— Действительно, почему бы и нет? — Рейд улыбнулся матери. Ему было очень приятно знать, что она делает что-то, доставляющее ей удовольствие. — Так держать, мама. — Его взгляд выражал одобрение и восхищение. — Ты и в семьдесят останешься молодой.

— О! — она даже вспыхнула от удовольствия. — Как хорошо. Рейд, что ты так говоришь. Твои сестры считают, что глупо в моем возрасте ходить на аэробику.

— Они просто тебе завидуют.

Она рассмеялась.

— Должна признаться, что очень рада, что познакомилась со Стивом. Он отлично умеет убеждать.

— А кто такой, позвольте спросить, этот Стив?

— Стив — потря-сающий парень, — объявила Шерли из кухни, выразительно закатив глаза.

Трейси, порозовев, восторженно сказала Джине:

— Он пригласил меня в пятницу на танцы. — Она слегка повела бедрами. — Он говорит, у меня отличная пластика.

— Так оно и есть, Трейси. Кто не играет, тот не выигрывает, — тепло сказала Джина, переводя взгляд на Рейда, и они оба с удовольствием подумали о том, насколько верны эти слова. — Стив раз в неделю приходит к нам чистить бассейн. Если его обнаружит какое-нибудь рекламное агентство, то он станет звездой среди моделей, — ответила она на его вопрос.

— Мы все от него без ума, — крикнула Шерли из кухни.

Джина улыбнулась Рейду. Но не я, говорил ее взгляд. Есть только один мужчина на свете, от которого я без ума, и этот мужчина — ты. Рейд.

Рейд сделал глубокий вдох. Ему безумно хотелось схватить ее на руки и отнести в спальню, чтобы вновь отдаться дикой страсти. Но нужно было дождаться ночи. Желание не исчезнет, потому что оно не зависит от смены настроения или плохой погоды. За неделю, проведенную в Париже, он очень хорошо понял, что их страсть обоюдна и неугасима. Знать об этом было невыразимо прекрасно. Их желание было для них залогом, что все происходящее не химера, а реальность.

— А как сделать, чтобы у меня были такие же большие мускулы, как у Стива? — допытывался Бобби.

— Может быть, тебе лучше спросить у своего папы? — ответила, весело улыбаясь Рейду, Трейси. — Он все знает.

Нет, он знает далеко не все. Даже болтая со своим маленьким неугомонным сыном, Рейд не переставал думать о том, что не знал очень многого и это чуть было не привело к катастрофе, о своем неверном мнении о Джине и о том, что чересчур доверял — и даже симпатизировал — Пейдж Колдер. Последние несколько недель принесли ему совершенно новые знания о том, с чем он раньше никогда не сталкивался.

Он знает далеко не все. Он даже не догадывался, что его мать огорчают ее полнота и дряблые мышцы и что она хочет выглядеть моложе. Рейд подумал, что если все знать заранее, то жить станет намного скучнее, потому что есть вещи, которые стоят того, чтобы их узнавать. Внимание к окружающему миру всегда вознаграждается приятными сюрпризами.

Он посмотрел на свою мать и подумал: а ведь Лорна Тайсон не просто его мать, но и личность, и он должен уделять ей намного больше внимания.

Он посмотрел на своих детей и решил, что приложит максимум усилий, чтобы они могли отворить все двери, которые жизнь дает возможность отворить.

Он посмотрел на свою жену, на свою прекрасную Джину, свою королеву.

Она ответила ему взглядом и улыбнулась сияющей улыбкой.

Его любовь. Рейд знал это наверняка. Любовь, которая придает смысл его жизни, и он никогда не позволит ей исчезнуть.