Любовь опасная, как порох

— Она снимает квартиру, вместе с двумя стюардессами, в Бонди-Джанкшн, — с удовольствием сообщила мама. — Пета как раз рассказывала мне, что хочет перевестись на внутренние авиалинии. Она уже устала от Лондона и Рима.

— Да, все же Австралия наш дом, — радостно откликнулся Мет.

После их разговора прошло лишь несколько часов. За это время Пета решила изменить свою жизнь? Так быстро? Наверное, это связано и с ее передрягами в прошлом. Если, например, друг Петы был англичанином или итальянцем, то порвав с ним, она уже не хочет ходить по той же земле, что и он. Вот и хорошо. Значит, этот парень не будет крутиться рядом, моля о прощении.

— Мет живет в Бонди-Бич, — подсказала мама, намекая, что они с Петой оказались почти соседями.

— Разве он живет не с вами, Синтия? — спросила Пета.

— Нет, нет! Ему так неудобно.

Холодные синие глаза теперь смотрели на Мета.

— Почему?

В этих глазах он мог без труда прочитать довольно банальную и циничную мысль: «Что, мама мешает веселиться?»

— Мама живет в Госфорте, на Центральном побережье. А мой бизнес связан с Сиднеем, — объяснил он.

— Какой бизнес? — поинтересовалась Пета.

— Торговля.

— У Мета своя компания, — вмешалась мама. — Она процветает, но отнимает массу времени — нужно постоянно разбираться со всеми этими бесконечными перевозками и контрактами. Ему даже некогда найти хорошую девушку, хотя я постоянно напоминаю…

Чего и следовало ожидать, обреченно подумал Мет. Надо вмешаться, пока мама не сообщила, как ей хочется иметь внуков.

— Я же нашел время для тебя, — напомнил он. Мама недовольно нахмурилась.

— Да, дорогой. Я и не говорю, что ты плохой сын…

— Ого, тушеные грибы! — обрадованно воскликнул он. Здешний ужин нравился ему гораздо больше, чем обед. Мет достал из кармана солонку. Бдительная Пета чуть улыбнулась. Мет весело посмотрел на нее:

— Знаете, я выбросил свои последние сигареты.

Кажется, Пета удивилась.

— Мет, как я рада, — искренне обрадовалась мама.

— Что ж, в деревне поблизости есть магазинчик, если станет невтерпеж, — холодно заметила Пета. Наверное, она по-прежнему не слишком ему доверяет.

— Нет. С сигаретами покончено, — заверил он и с аппетитом набросился на грибы.

Мама, последовавшая его примеру, на время замолчала.

— Как называется ваша компания? — спросила Пета, когда убрали тарелки.

— «Лаймлайт промоушн», — ответил Мет. Интересно, станет ли она проверять? Он уже понял, что Пета никому не верит на слово. Но Мет не винил ее. Обжегшись на молоке, дуешь и на воду.

— Его офис — в Рокдейле, сразу за аэропортом Маскот, — тут же добавила мама. — Вы добираетесь на работу по одному маршруту.

Мет сердито взглянул на нее. Мама в своем репертуаре.

К счастью, Пета пропустила последнюю фразу мимо ушей и спросила:

— А как вы боретесь с шумом от взлетающих самолетов?

— Здание имеет звукоизоляцию.

— Да, это необходимо, — согласилась Пета.

— Мет не жалеет денег для своих работников! — воскликнула мама. — Он очень хорошо делает. Да, очень хорошо. Вы, наверное, читали в газетах про дом в Бонди, который продается за миллион двести тысяч долларов?

— Мам… — Слишком поздно.

— Так Мет купил его, — гордо сказала мама. Васильковые глаза расширились, и Мет с грустью подумал, что теперь, глядя на него, Пета будет видеть перед собой долларовые купюры. Он не хотел, чтобы Пета полюбила его из-за денег. Мет терпеть не мог разговоры о своих деньгах. Неприятно видеть, как меняются люди, их мнение, отношение и рассуждения, когда они узнают, что он богат.

— Это вложение капитала компании, — внес ясность он. — Сам я не располагаю такими суммами. Дом будет сдан в аренду, с тем чтобы покрыть банковский заем. Фактически убыточное…

Мет опомнился. Еще не хватало, чтобы он начал рассказывать о том, как ведет финансовые дела. Никакой пользы это не принесет. А вот вреда — сколько угодно. Пета смотрела на него уже с определенным интересом, и, конечно же, он стал более лакомым кусочком, чем прежде.

Забавно… его деньги совершенно не интересовали ни Джанель, ни Ски. Джанель юридической практикой зарабатывала суммы с шестью нулями. Ски достигла вершин в индустрии моды, ей тем более хватало средств. Мет не знал, сколько зарабатывают стюардессы, но, без сомнения, намного меньше, чем преуспевающие юристы и модельеры.

Пете хочется подцепить богатого мужа, миллионера? Может, теперь она станет сговорчивее. А жаль. Он предпочитал Пету-борца.

— Простите. Так вкусно пахнет, — пробормотал Мет, встал из-за стола и пошел к буфету, где подавали второе блюдо. Пусть мама поболтает с новой знакомой, если хочет. Ему вдруг стало все равно.

Цыпленок барбекю, вареная картошка, брокколи, бобы, томаты, запеченные с базиликом… Нет, все не то… Неужели он потерял аппетит? Поколебавшись, Мет наконец взял одну из тарелок. Мужчина должен есть. Пета с мамой и все соседи по столу стояли в очереди за вторым. Можно добавить соли, не смущаясь, что кто-то за тобой наблюдает, вытаращив глаза. Мет так увлекся, что едва не опустошил солонку.

Болтушка мама и дразнящий красный свитер вернулись, чтобы продолжать его мучить. Он попытался сосредоточиться на еде, но безуспешно. Может, он слишком много думает о деньгах? Жаль, что все раскрылось так скоро. Но, с другой стороны, финансовая обеспеченность — это большое преимущество в создании семьи. Пете уже не придется раздумывать, на что будут жить она и дети. Конечно, остается более серьезная преграда — отношение Петы к нему!

Тем временем две женщины говорили о семье. Мет узнал, что у Петы есть старшие братья, Джон и Поль, и младшая сестра Меган, у которой недавно родился ребенок. Два мальчика, две девочки… именно о такой семье мечтает она сама. Родители Петы жили в Блэкхив, маленьком городке в Голубых горах всего в двух часах езды от Сиднея.

В свою очередь мама рассказала ей, что Мет ее единственный ребенок. Она едва не умерла при родах, и муж не хотел больше рисковать. И, какой ужас, ей так хочется увидеть внуков, а Мету уже тридцать три, и он до сих пор не женат. Последовал тяжелый вздох.

— Наверное, вы слишком избаловали в детстве вашего единственного ребенка? — ехидно поинтересовалась Пета.

Так, камешек брошен в его огород. Мет поднял голову.

— Я не избалован, — вмешался он, прежде чем мама предалась воспоминаниям о его детстве.

— Он всегда был добрым мальчиком, — невозмутимо подтвердила мама.

— В семье все решал отец, он устанавливал правила, а я им следовал, — продолжал Мет, пристально глядя на Пету. — Он научил меня ответственности, и я благодарен за его уроки. Тому же я научу своих детей. Если они будут, — мрачно добавил Мет. Пусть не думает, что в детстве он был богатым, изнеженным баловнем, которому все позволялось.

Пета холодно улыбнулась:

— Значит, теперь вы уверены, что можете купить все и всех, в том числе и девушку, которая вам понравится?

Ее глаза говорили: «Только не меня, мистер. Никогда!»

Он внимательно смотрел в эти насмешливые глаза. Как же он хотел, чтобы Пета взяла свое оскорбление назад. Но синие глаза не дрогнули. Хотя в них не было презрения. Что же, она нанесла удар ниже пояса, и Мет не мог промолчать.

Раньше она обвиняла его в нарушении правил. Такое можно извинить и понять и даже превратить в шутку. Но сейчас… Не важно, откуда она приехала и что сделал ее парень. Это не дает ей права заявлять, что он покупает женщин за деньги. Если он захочет, то и без денег сведет с ума любую!

— Почему же всех? Меня, например, не интересуют шлюхи и охотницы за золотом, — сказал он, мысленно поставив между собой и женщиной, которая так низко его ценит, железный щит. Он вернул оскорбление обратно и с каким-то звериным удовольствием наблюдал, как она вздрогнула будто от удара.

— Мет!

Возмущенный мамин голос вернул его к реальности. Он и забыл, что за столом нужно вести себя прилично.

— Простите. — Мет вопросительно приподнял бровь:

— Пета, возможно, я вас не правильно понял?

Пета густо покраснела.

Хорошо! Зажгла пламя, теперь пусть сама сгорает в нем!

— Я хотел сказать, что не могу купить жену, которая мне подходит, — продолжил Мет. — Она должна ждать от брака того же, что и я. Иначе, ничего не получится и никакие деньги не помогут.

Пусть проглотит!

— Деньги тоже важны, Мет, — примирительно сказала мама, испугавшись за мирный исход встречи. — Так много семей рушится из-за финансовых проблем. Все-таки наличие денег лучше, чем их отсутствие.

Очевидная истина.

— Но если вас интересуют границы моих финансовых возможностей, постараюсь отчасти удовлетворить ваше любопытство. Я могу купить дом, — подчеркнул он. Должна же упрямая Пета Келли наконец понять, что он не шутил, не смеялся над ней после теннисного матча. — Например, я без особых усилий могу найти средства на дом с пятью спальнями, бассейном и теннисным кортом для разминки. Если такое жилье, конечно, мне понадобится.

В синих глазах была пустота.

— Пять спален? Ты не путаешь, Мет? — поразилась мама. — В большинстве современных домов их не больше четырех.

Он сверлил Пету взглядом. Пусть не ждет жалости.

— Думаю, что ответил на ваш вопрос. Вы довольны?

Пета продолжала сражаться. Ее щеки все еще горели от стыда, но в глазах появились упрямство и гордость.

— Советую обезопасить себя и заранее составить брачное соглашение, если уж вы так много предлагаете. Иначе вас может обчистить… — она улыбнулась, — какая-нибудь охотница за золотом в случае развода.

— О, как я не люблю все эти бракоразводные процессы! — объявила мама, неодобрительно покачивая головой. — Разве можно создавать семью без доверия? Если до свадьбы думаешь о разводе, не стоит и вступать в брак.

— Полностью согласен, — с чувством сказал Мет, выбивая у Петы почву из-под ног.

Пета молча смотрела на него.

Он же насмешливо наблюдал за ней, словно приглашая продолжить атаку и мысленно готовя неотразимый ответный удар. В ее глазах появилось смущение. Она потупилась, признав, что проиграла.

Для Мета такая победа ничего не значила. Он ничего не выиграл, зато почувствовал пустоту. Напрасно он позволил Пете Келли втянуть себя в спор. Пусть варится в собственном соку. Вся горечь и недовольство Петы легли грузом на его плечи. Она только испортила ему настроение.

На сей раз мама решила, что осторожность — главный спутник храбрости, и не стала интересоваться у Петы, что та думает о бракоразводных процессах. Пета в свою очередь ничего не говорила. Мет машинально дожевывал остатки ужина и тоже молчал. Еда после выходки Петы вызывала у него отвращение, но он через силу глотал куски, собираясь наесться до отвала.

Когда официантка унесла пустую посуду, Мет даже смотреть не стал на десерт. Сегодня на буфетном столике стоял мусс, он назывался «страстный». Будто издевательское напоминание о том, что его страсть к Пете Келли умерла.

Мама, пытаясь поддержать разговор, расспрашивала Пету о процедурах, которые та выбрала. Рассказывала, какое прекрасное здесь лечение. Как интересно организован досуг.

Мету захотелось заткнуть уши. Он решил зайти в деревенскую гостиницу и напиться. Черт с ним, со здоровьем!

— Мет, ты пойдешь на медитацию, которую проводят тайские монахи? — осторожно спросила мама.

— Нет. Немного прогуляюсь. Подышу вечерним воздухом. — Поднимаясь, он с насмешкой посмотрел на Пету Келли:

— Надеюсь, медитация поможет вам расслабиться, и вы спокойно уснете. Так что желаю с пользой провести время. — Прежде чем кто-то из них смог ответить, Мет широко улыбнулся и добавил:

— Прошу прощения, дамы.

И, не оглянувшись, вышел из зала. Что было, то прошло.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Чистый вечерний воздух обжигал прохладой. Зима на южном плоскогорье ощущалась сильнее, чем в Сиднее. Мет зашел в коттедж за паркой и перчатками. Веселье потеряет смысл, если он продрогнет до костей на глухой деревенской дороге. В путь, в путь! Алкоголь, конечно, не сделает жизнь счастливой, зато притупит боль разбитых надежд.

Одевшись, Мет вышел на террасу. В тишине он услышал торопливые женские шаги. Кто-то шел по каменным плитам террасы, ведущей от регистратуры. Присмотревшись, он разглядел в полумраке силуэт Петы Келли. Пета, задыхаясь, остановилась рядом. Она смотрела на него дикими, расширенными глазами и вся дрожала. Почему? Мет встревожился.

— Что-то случилось с мамой? — крикнул он.

— Нет! — Для большей убедительности Пета покачала головой. Она растерянно потирала руки. — Я… я просто хотела найти вас… поговорить… — Пета говорила отрывисто, задыхаясь.

Мет увидел, что она накинула, не застегнув, свой кожаный жакет. Перчатки Пета сжимала в руке. Очевидно, она собралась пойти вместе с ним на край света. Очень любопытно.

— Рискуете, Пета? А если после нашей беседы я вас съем, как Серый Волк Красную Шапочку?

Пета потерянно смотрела на него.

— Простите, — выдохнула она. — Вы, наверное, считаете, что на меня не стоит тратить время, но… я искренне сожалею о том, что сказала за ужином.

Сожалеет о том, что упустила свой шанс? Птичка, несущая золотые яйца, выскользнула из рук? Слишком поздно, леди, мрачно подумал Мет. Пета Келли показала свое истинное лицо, и это лицо ему не понравилось. Он больше не хотел ее видеть.

— Мы всего лишь обменялись мнениями, — ответил Мет, проигнорировав извинение.

— Но мы могли заблуждаться! — с болью откликнулась она.

Мет задумался. Она сказала «мы». Пета в самом деле расстроена или придумала другой план?

— Можно я пойду с вами? — спросила она.

Истинное лицо проявилось. Он не дурак. Если Пета хочет задобрить его словами раскаяния и потом снова начать словесную баталию, ее ждет сильное разочарование. Она наглотается досыта. Собственного яда.

Мет безразлично пожал плечами.

— У нас свободная страна. Каждый идет куда хочет и с кем хочет. Хотя, если вы собираетесь меня сопровождать, должен предупредить, что целью моей прогулки является местный паб. Где я намерен задержаться. — Из-за нее он не собирался менять планы на вечер. — И мне плевать, назовете вы это нарушением правил или нет, — прибавил Мет, презрительно посмотрев на нее.

Пета глубоко вздохнула и кивнула:

— Хватит играть по правилам!

Мет разозлился: она еще говорит об игре по правилам! Он быстро пошел по обочине дороги. Догонит, если захочет. Ее не приглашали. Он не хотел, чтобы Пета снова дразнила его, путалась под ногами и строила коварные планы. Конечно, теперь она жалеет, что отказалась от его предложения. В конце концов, Мет неплохая добыча. Пусть и уснет со своими сожалениями! Ему не нужна женщина, которая не видит вещи в их истинном свете.

— Правда, простите, что я вас так ранила…

Тихая мольба Петы ужалила его как пчела. Он остановился, пытаясь разглядеть в полутьме лицо девушки.

— Но я же не истекаю кровью, — съязвил он.

— А мне очень больно, — тихо сказала Пета. — И очень стыдно за свои слова, Мет.

Она говорила с такой искренностью, что сердце его дрогнуло.

— Не хотите объяснить причину этого поступка? — спросил Мет, удивляясь сам себе: ведь он решил не вступать с Петой в какие-либо дебаты. Но больше он ничего не спросит. Примет ее извинения, и разговор окончен.

Пета сморщилась, как от боли и, опустив голову, продолжала идти рядом с ним. Молча. Наверное, решала, что придумать в оправдание. Мет замедлил шаг, приноравливаясь к ее темпу. Немного сострадания он мог себе позволить. Может, ей действительно было больно.

— Вы были правы днем, — она тяжело вздохнула, — я вымещала на вас злость на моего бывшего друга. Вы с ним очень похожи.

Мет стиснул зубы. Ничего себе! Приятно слышать. Он, оказывается, похож на какого-то проходимца! И, более того, должен отвечать за его грехи.

— Он был женат, и скрывал это от меня. Я узнала только две недели назад. Целых два года я и не подозревала… — Пета перевела дыхание и прерывисто вздохнула. — И не просто женат — у него трое детей, — печально сказала она.

— Два года? Как же ему удавалось? — Мет был настолько удивлен, что забыл про свой обет молчания.

— Мы познакомились в Риме. Он приехал туда по делам. Вообще-то он живет в Милане, но мы всегда встречались в Риме, в промежутках между полетами.

— Очень удобно.

— Да. Он планировал все до мелочей. Казалось… думал только о том, чтобы сделать меня счастливой. Устраивал сюрпризы. Романтические встречи. Дарил подарки…

— Настоящий латинский любовник, — хмыкнул Мет.

— Он играл свою роль, — согласилась Пета. — И очень удивился, когда я ушла, после того как он открыл наконец правду. Думал, что успел меня купить. И я буду бегать за ним как собачонка.

Значит, при упоминании о деньгах всплыли неприятные воспоминания, и Пета тут же накинулась на первого попавшегося. Правда, непонятно, почему она вбила в голову, что Мет должен поступать так же, как ее бывший любовник. Он совсем другой. Хотя Пета и не желает это видеть.

— Я на него похож? На вашего итальянца?

— Что? — недоуменно спросила Пета. Кажется, он вытащил ее из трясины воспоминаний.

— Вы сказали, что я похож на вашего друга, — напомнил Мет.

Пета через силу улыбнулась.

— Не совсем. Теперь я вижу, что нет. Мне сначала так показалось. Это было первое впечатление. Вы начали откровенно меня оценивать и решили, что легко добьетесь успеха. И я подумала…

— Не отшлепать ли его как следует?

— Примерно так.

Хотела проучить, значит? И все потому, что Мет ей понравился, она растерялась, а недоверие к мужчинам сослужило ей плохую службу? Мет неожиданно для себя спросил:

— Внешне мы похожи? — Нет.

Он облегченно вздохнул. Значит, Пета больше не станет их путать. Он терпеть не мог, когда его принимали за другого. Тем более если этот другой — двуличный обманщик.

Они и не заметили, как вышли за территорию оздоровительного центра и оказались на проселочной дороге. Мет увидел над головой очень яркие звезды. Здесь, за городом, им не мешал светить яркий свет фонарей. Топить тоску в вине уже не хотелось. Может, у них с Петой Келли и есть шанс быть вместе. Если она забыла своего итальянца.

— Вы до сих пор его любите?

— Нет. — (Сказано убедительно.) — Он тоже меня не любил. Просто пользовался мной, получал удовольствие.

Действительно негодяй. По крайней мере она поняла это и смотрела правде в лицо. Хотя нельзя винить парня за то, что Пета ему понравилась. Мет, как только ее увидел, тоже подумал… об удовольствии. Вопрос в том… будет ли она счастлива с ним.

Пета больше не использовала его в качестве мальчика для битья. Она извинялась и сожалела, значит, уже ценила его мнение. Либо ненавидела себя за то, что затеяла ссору там, где не следовало. Впрочем, это ее дело. Пета шла рядом, опустив голову, и думала явно не о Мете.

Так, размышляя каждый о своем, они подошли к деревенской окраине. Мет не знал, как быть. Что случалось с ним редко. Пета, наверное, не захочет идти в паб. «Будь что будет! Попробую пригласить ее. Кто не рискует, тот не пьет шампанского», — сказал себе Мет. Кроме того, теперь он знает, что пережила эта девушка, и готов к колкостям и отказам. Мет уже собирался заговорить, но Пета неожиданно остановилась. Она стояла, переминаясь с ноги на ногу, оглядываясь, как будто потеряла дорогу во тьме. Потом посмотрела на огоньки деревни и повернулась к нему. Глаза Петы блестели, но не от счастья. Мет увидел на щеках мокрые дорожки.

— Я пойду, — хрипло сказала Пета. — Спасибо за… за то, что выслушали.

— Все будет хорошо, — успокоил он.

Черт побери! Все как раз плохо. Пета всю ночь проплачет из-за мерзавца, который обманул ее. А у нее еще все впереди. Она невероятно красива, притягательна…

Сердце дрогнуло, кровь ударила в голову, и Мет забыл все. Подчиняясь только желанию, он подошел к ней, обнял ее и поцеловал так, чтобы у Петы перехватило дыхание, чтобы она забыла своего итальянского дружка. Мет хотел поглотить ее, растворить в себе и вообще сделать для нее тысячу разных приятных вещей.

Пета не понимала, как это случилось. Все было как во сне. Она прижалась к Мету, он начал жадно целовать ее, голова кружилась, глухая тоска так внезапно сменилась целым потоком сладостных ощущений, что Пета была не в состоянии сделать хоть что-то.

Когда он провел языком по ее небу, Пета очнулась. В ней вспыхнули сначала злость, потом любопытство, и она ответила на его поцелуй, чтобы залечить свои раны, вернуть мечты.

Целительный, завораживающий, возбуждающий поцелуй словно пронзил Пету насквозь. Она снова почувствовала себя женщиной, прекрасной, радостной, женщиной, которая наслаждается жизнью. Холодное, пустое чувство одиночества улетучилось, растворилось в теплой волне. Она грелась, горела и таяла, когда мужская рука коснулась ее горячей кожи, провела по груди, нашла сосок, сразу ставший жестким.

Не понимая, что делает, дрожа от счастья, она прильнула к Мету еще крепче. И услышала свой стон. И тут к Пете вернулось сознание.

Она вздрогнула. Да что это с ней! Она готова переспать с мужчиной, которого едва знала! И готова отвечать на его поцелуи, прикосновения… желание! Какой ужас! Она обняла шею Мета, взъерошила его волосы и замерла, ожидая продолжения.

Пета не знала, сколько прошло времени, где они и как оказались здесь. Сердце колотилось от страха. Она отшатнулась, чтобы Мет больше не смог ее поцеловать.

— Прекрати, — прошептала она.

Мету захотелось увидеть ее глаза, хотя в темноте это было трудно. Он медленно отстранился.

— Все хорошо, — глухо сказал он. — Я не… гм… залез тебе в трусики, — он отпустил ее грудь, — но ты ничего не говорила про свитер.

— Нет. Я… — Она не знала, что сказать. Как объяснить. Пета беспомощно вздохнула.

— Все хорошо, — повторил Мет уже громче. Он не смог сдержать улыбку. — Прекрасно. Замечательно. Просто здорово! — просиял он. — Давай поженимся.

— Что? — задохнулась она.

— Поженимся, — охотно повторил Мет. — Как жаль, что мы не в Лас-Вегасе. Мы могли бы сыграть свадьбу прямо сейчас.

— Ты сумасшедший? — вскрикнула Пета.

— Напротив. Сегодня я на редкость умен.

— Хочешь поскорее переспать со мной? — Она почти визжала.

— Нет. Хочу иметь от тебя четырех детей.

Пета смотрела на него, совершенно сбитая с толку. Мет нагнулся и поднял с земли их перчатки. Осторожно сжал ее влажную ладонь.

— Пойдем. Посидим в пабе и обсудим наши планы насчет свадьбы.

— Свадьбы… — изумленно повторила она.

— Конечно, будет не так хлопотно, да и быстрее, если мы просто оформим документы. Но я знаю, как женщины любят свадебные церемонии. Думаю, ты не исключение.

Мет повел ее вперед, и Пета подчинилась.

Разум подсказывал ей, что все это безумие.

Она должна вернуться и все обдумать, пока ее снова не обманули. Но от его руки исходила невероятная сила, и чувства Петы шептали ей другое.

Пета хотела идти с ним рядом.

Значит, так и будет.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Она взрывоопасная, как порох! Мет не ошибался. Она зажгла его.

На седьмом небе от счастья, Мет вел Пету Келли в деревенский паб. Как странно, ему уже тридцать три, а такое с ним впервые. Он будто заново родился, его все сильнее и сильнее привлекала женщина, которая шла рядом, спрятав маленькую ручку в его ладони.

Мет до конца не верил в сказку отца. О том, что они с мамой познакомились и в тот же день решили пожениться. История казалась ему слишком незамысловатой, даже циничной. Или легендой, пришедшей из прошлых веков, которую отец вычитал где-то. Такие дела, как свадьба, не решаются так скоро. Но теперь Мет сам переживает сказку своих родителей. И все вокруг так и пело о том, что Пета Келли и есть та единственная женщина, которая наполнит смыслом его жизнь.

Какое счастье, что судьба направила Ски и Джанель по своим дорожкам, для того чтобы Мет смог встретить ее! Так случилось, что ни одной из девушек он не предлагал руку и сердце — просто присматривался, взвешивал «за» и «против», но не испытывал никакого желания быть вместе навеки. А ведь он мог совершить ужасную ошибку и никогда не ощутил бы этого чувства абсолютной гармонии, от которого замирает душа.

Пета Келли — единственная, какой была мама для его отца. Она могла, конечно, посчитать его безумцем. Но Мет знал, что прав. В бизнесе, интуиция не раз ему подсказывала: воспользуйся именно этим шансом, выбери именно этот курс, играй по этим правилам. Это же шестое чувство часто предупреждало, например, что один из его помощников справится с работой лучше, чем другой. Как ни странно, так и оказывалось. Мет научился прислушиваться к своей интуиции. И добился успеха.

Сейчас тоже нет причины поступать иначе.

Он прав. Он не потерял рассудок. Весь день прошел в раздумьях о Пете, только о ней. Если между ними и витала тень ее итальянского дружка, то теперь с ним покончено. Мет уверен, что у них есть будущее. У них, с Петой. Пета рядом. По-прежнему рядом. Значит, думает о том же, о чем и он.

Они вошли в паб. Не ощущая на улице холода, Мет удивился, как здесь тепло и уютно из-за большого камина с пылающими поленьями. Они сели за столик, Мет неохотно выпустил маленькую руку.

— Что ты будешь?

Глаза Петы стали громадными, отрешенными. Мет догадывался, где сейчас витали ее мысли. Он понимал ее.

— Пиво, бренди, джин… — подсказал Мет.

— Да. Джин. И тоник, — машинально ответила она.

— Я скоро, — пообещал он.

Мет поспешил к стойке. Он хотел как можно быстрее вернуться назад, к ней. К счастью, в пабе было безлюдно. Мет заказал два джина с тоником. Пиво могло испортить дыхание. В таких обстоятельствах…

Пока бармен готовил напитки, Мет весьма скептически оглядел зал. Конечно, он не думал, что будет делать предложение в таком месте. Правда, и предложение вряд ли можно назвать обычным. Хотя обстановка его устраивала. Надо сделать так, чтобы Пете здесь тоже понравилось. И очень может быть, что домашняя атмосфера старого деревенского паба ему в этом поможет.

Мет любил надежную, проверенную временем обстановку: много старого отполированного дерева и меди, цветные стекла в окнах, исторические фотографии на стенах, лампы под матовыми абажурами, старинные вещицы. Все создавало ощущение постоянства.

Того же Мет хотел и от брака… постоянства. Как у родителей. Пока смерть не разлучит. Но он надеялся, что проживет больше, чем отец. Отец умер рано, в пятьдесят восемь.

Сегодня Мет бросил курить. Семейный человек несет ответственность не только за себя, но и за детей. Пока дети не станут взрослыми, он должен быть рядом с ними. Подумать только, целых четверо! Когда младшему исполнится восемнадцать, ему будет уже пятьдесят восемь. Значит, не стоит тянуть со свадьбой.

Трудный выдался денек, подумал Мет, расплачиваясь с барменом. Взял стаканы и поспешил к женщине, которая должна стать его женой. Страсть к Пете помогла принять верное решение. Честно говоря, ему очень хотелось снова обнять ее.

Пета по-прежнему, думала о чем-то своем и не замечала ничего вокруг.

— Твой джин и тоник. — Мет поставил бокал прямо перед ней. Пета, вздрогнув, взглянула на него. Так, будто увидела Мета в первый раз и хотела изучить повнимательнее.

Мет сел напротив, чтобы не мешать Пете и видеть ее глаза. Это всегда помогает убедить собеседника. Ведь он еще не знал, хочет ли Пета, так же как и он, быть вместе. Ему уже приходилось быстро принимать сложные решения. Только вот неудача Петы с ее итальянским любовником может все испортить.

Мет улыбнулся.

— Я рад, что мы будем вместе.

Пета устало качнула головой.

— Я так не думаю.

Конечно, сейчас она не в состоянии ни о чем думать, ей нужно помочь.

— Мы будем вместе, — заверил Мет и начал перечислять, загибая пальцы:

— Я не похож на твоего дружка-итальянца. Я солидный холостяк с серьезными намерениями. Мы очень подходим друг другу. Мы оба готовы начать семейную жизнь. И, наконец, нам ничто не мешает сделать это как можно скорее.

Еще он мог добавить, что ни одна женщина так его не зажигала, ему с ней будет потрясающе хорошо, но решил промолчать. Всему свое время.

— Но я не люблю тебя, — сказала Пета. Мет продолжал смотреть на нее в упор, улыбаясь.

Любовь… это серьезно осложняет дело, разрушает его продуманную до мелочей речь.

Что такое любовь? То, что вырастает из страсти, привязанности, уважения. Так может произойти и с ними. И еще: любовь не всегда спасает от расставания. Уж Пета должна была в этом убедиться на собственном примере. Где любовь, которая совсем недавно была рядом с ней? Исчезла без следа!

Ей просто нужен опыт, опыт совместной жизни. Не цветы и безделушки, о которых забываешь через неделю. Живи Пета в Риме, ее роман с итальянцем закончился бы гораздо раньше.

— «Душу и тело тебе вверяю», — процитировал он, — и мы оба будем счастливы. Без сомнения. Нам есть чем заняться вместе, Пета. И нужно успеть так много.

На ее щеках запылал румянец, от этого огненные волосы загорелись еще ярче. Пета опустила глаза. Взяла бокал.

— Всего перечисленного тобой для брака недостаточно, — прошептала она и отпила джин с тоником.

— Ты права. Согласие того и другого, общие цели и чувство ответственности — еще важнее, — сказал Мет. — Половина успешных браков в мире держится на этих трех китах. А не на любви.

— Я почти тебя не знаю! — вскрикнула Пета. Она нервно вертела трубочку в бокале, задевая кубики льда.

— А мужчину, который мучил тебя два года, ты хорошо знала? — спросил он и тут же пожалел об этом. В ее глазах была боль. Черт! Мет не хотел напоминать о нем. Хотя как ее еще убедить? Только очевидными фактами. Мет мысленно разложил жизнь Петы по полочкам. Теперь и ей нужно сделать то же самое. — Пета… мы оба должны забыть о прошлом, — тихо сказал он, стараясь облегчить ее боль. — Путешествуя из прошлого в будущее, не надо брать тяжелый багаж воспоминаний. Главное — мы похожи. И вместе все преодолеем.