— Как бы там ни было, я никогда не думал, что Даника — наилучший вариант для тебя.

Сьюзен хотелось спросить, почему он так считал, но она не желала привлекать к себе лишнее внимание.

Мэделин вернулась, и Рольф тотчас обратился к ней.

— Лейт расторг помолвку с Даникой, Мэделин. Но эту потрясающую новость надо хранить в секрете впредь до особого уведомления, — неожиданно весело объявил он.

Мэделин пристально взглянула на Лейта:

— Она не хотела брать Эми?

Она сразу подумала о ребенке, отметила про себя Сьюзен, все больше сомневаясь, можно ли оставлять Эми на попечение Мэделин. Она надеялась, что Том сумеет выяснить правду и все объяснит ей.

— Эми тут ни при чем, — коротко ответил Лейт.

— Но что ты собираешься теперь делать с Эми? — настаивала Мэделин. Лейт улыбнулся:

— Сегодня, например, мы со Сьюзен собираемся повезти ее на пикник. Но вернемся до приезда брата Сьюзен.

Он произносил ее имя с явной теплотой, и это составляло такой разительный контраст с холодно-учтивым «миссис Форбс», что Мэделин немедленно посмотрела на Сьюзен, а темные глаза ее на миг расширились: ей явно пришла в голову та же мысль, что и Рольфу.

— Это было бы неплохо, — сказала она кротко. — Погода прекрасная, как раз для пикника. Я скажу Гертруде, чтобы она собрала для вас корзину с едой?

— Нет, мы лучше где-нибудь остановимся и поедим. Спасибо, Мэделин, — беззаботно ответил Лейт.

Все они старались за завтраком основное внимание уделять Эми. Тем не менее Сьюзен все время чувствовала, что Мэделин и Рольф наблюдают за тем, как Лейт ведет себя с ней, как искренне радуется ее присутствию. Он и не пытался скрыть свои чувства.

«Нет никаких причин их прятать», — говорила себе Сьюзен и все же чувствовала себя неудобно из-за тех выводов, которые явно делались на их счет. Слишком все быстро произошло. Что, если их отношения не выдержат проверки повседневной жизнью с ее трудностями, не оправдают их ожиданий? Она ничего, например, не знает о бизнесе Лейта. С Бренданом все было иначе. А как насчет его друзей и знакомых? Сумеет ли она сыграть ту роль, исполнения которой Лейт от нее ожидает?

Правда, к середине дня Сьюзен начало казаться, что все это не имеет значения. Лейт был так счастлив с ней и с Эми. И она тоже чувствовала себя счастливой. Счастливее, чем когда-либо, сколько она себя помнит.

Они устроили пикник с гамбургерами, чипсами, шоколадными и молочными коктейлями в детском парке. Эми была вне себя от восторга, когда Лейт показал ей, как надо качаться на качелях, а потом помог съехать с горки. Они смеялись, держались за руки, чувствовали себя семьей, и все время глаза Лейта не переставали твердить Сьюзен, что это и есть то, чего он хочет. Больше всего на свете.

Том, должно быть, ехал от Алис-Спрингса до Баросса-Вэлли в хорошем темпе. Когда они вернулись домой, его джип стоял на подъездной дорожке, а Мэделин встречала гостя у дверей. Едва Лейт остановил свой «лендровер» у ступенек парадного входа, Сьюзен выскочила из машины и, подхватив Эми на руки, помчалась здороваться с братом. Следом за ней пошел и Лейт.

Том и Мэделин двинулись им навстречу. Том вообще улыбался нечасто, но, когда он увидел, как они втроем поднимаются по лестнице, лицо его медленно расплылось в улыбке, на редкость широкой и довольной.

— Я не ждала тебя так рано, — воскликнула Сьюзен, несказанно обрадованная тому, что брат одобряет ее решение.

— Дорога оказалась лучше, чем я ожидал, — ответил он, переводя сияющие темные глаза с нее на Лейта и обратно на нее. — Чудесный день, правда?

Она засмеялась. Ничто не могло укрыться от ее удивительного брата.

— Да. Ты прав, Том.

— Я очень этому рад. — Он повернулся к Лейту и пожал ему руку. — За мою сестру, — произнес он со всем достоинством старейшины племени, дающего свое благословение.

— Спасибо вам, — сердечно сказал Лейт, не поняв ни смысла слов Тома, ни его жеста, но радуясь случаю оказать гостеприимство человеку, нашедшему Эми.

Девочка между тем решила, что настал ее черед привлечь к себе внимание Тома, и разразилась потоком радостно-взволнованных и по большей части нечленораздельных слов. Том рассмеялся и, схватив ее, посадил к себе на плечи, отчего та восторженно завизжала. Но туг вмешалась Мэделин и пригласила всех в дом.

Сьюзен улучила момент, чтобы побыть вдвоем с Томом. Показав гостю его комнату, Мэделин удалилась, а Лейт увлек Эми вниз, пообещав, что на кухне девочку ждет мороженое.

— Так что ты хочешь мне сказать, Сьюзен? — спросил Том, как только они остались вдвоем.

Сьюзен описала ему ситуацию; Том слушал со свойственным ему невозмутимым видом. Он не делал никаких замечаний и не задавал вопросов. Когда она рассказала все, кроме интимных подробностей прошедшей ночи, Том медленно кивнул в знак удовлетворения.

— Я раньше не понимал этого, но Брендан был тебе не пара, Сьюзен, — совершенно неожиданно заявил он.

Сьюзен попыталась возразить, но издала лишь какой-то сдавленный звук.

Том покачал головой.

— Это была хорошая дорога, но не самая лучшая, и ты из-за этого долго страдала. С тех самых пор, как Лейт Кэрью вошел в твою жизнь. Теперь я это ясно вижу. Именно он способен дать тебе чувство полноты жизни, которого ты искала, желая во что бы то ни стало завести ребенка.

Сьюзен уставилась на брата. Она никогда не признавалась ему в своем отчаянии, в настойчивом желании как можно скорее снова забеременеть, преследовавшем ее с тех пор, как она потеряла ребенка. Неужели Том видит ее насквозь? Или он каким-то образом чувствует такие вещи?

— Как ты можешь быть так уверен насчет Лейта. Том? — спросила Сьюзен, с надеждой развеять свои сомнения относительно будущего. — Я сама еще не уверена, — призналась она.

— Свет настоящей любви ни с чем не спутаешь, Сьюзен, — ответил он самым будничным тоном, точно тут и спорить было не о чем. — Я видел подобный свет у Тиффани с Джоэлом. И у Ребель с Хьюго тоже. У вас с Бренданом он был слабее, но я думал, что это просто более спокойная любовь. Да и ты вроде была довольна. Пока не появился Лейт.

— Ты считаешь, я была Брендану плохой женой? — спросила она в мучительной растерянности.

— Нет. Он был счастлив иметь такую жену. Ты давала Брендану все, что он хотел. Это был хороший человек, но для него важнее всего была его работа, работа врача. Это была его страсть. Страсть Лейта Кэрью — ты.

Едва услышав слова брата, Сьюзен поняла: вот истинный ответ на многие ее вопросы. Последние отзвуки душевной боли, вызванной чувством вины перед Бренданом, стали затихать. Но что касается Лейта, неясность еще оставалась: достаточно ли одной страсти для того, чтобы строить совместную жизнь?

Страсть ведь связана больше с физическим влечением, чем с любовью, разве не так? Но с другой стороны, разве вспомнишь хоть один случай, когда Том ошибся в своих предсказаниях? И в эти несколько часов, проведенных вместе с Эми в парке, разве горели они чувственным желанием? Нет, им просто хорошо было вместе, и в их сердцах царил мир и глубокий душевный покой.

— Спасибо, Том, — от всей души поблагодарила Сьюзен брата. Он действительно помог ей разрешить большую часть терзавших ее сомнений.

Том только пожал плечами в ответ, будто их разговор не имел особого значения.

— Какое впечатление произвела на тебя Мэделин? — спросила Сьюзен, надеясь, что Том даст ответ еще на один вопрос — как быть с Эми.

Он озадаченно нахмурился:

— Мне понадобится время, чтобы ответить. Она улыбнулась:

— Хорошо. Будем жить настоящим. Пойдем вниз, к хозяевам.

Лейт уже предложил одно решение вопроса об Эми. По его мнению, лучше всего будет, если девочка вернется на шесть месяцев в Алис-Спринте вместе со Сьюзен. А он бы прилетал к ним на выходные. Потом, после свадьбы, они уже не будут разлучаться.

Сьюзен, однако, не была уверена, что это лучшее решение. На ее взгляд, Лейт слишком торопился с женитьбой, в то время как для их совместного будущего не было сколько-нибудь прочной основы. Кроме того, Сьюзен беспокоило, что Эми придется отделить от остальной семьи.

Девочка обожала близнецов. Глядя, как Джеб и Стюарт играют с ней в бассейне, Сьюзен не могла отделаться от ощущения, что нельзя увозить Эми отсюда. Если бы Тому удалось решить проблему с Мэделин, наверняка можно было бы придумать выход и получше.

Она смотрела на Тома, беседующего с хозяйкой, и гадала, удалось ли ему приблизиться к разгадке характера Мэделин. На вид ничего определенного нельзя было сказать, но Том вообще редко высказывал свои мысли. Говорила в основном Мэделин, а Том слушал, кивая. Он выглядел живым воплощением вековой мудрости древнего племени, отпечатанной на его темном лице.

День клонился к вечеру. Том коротал время перед ужином в обществе Мэделин и Рольфа, в то время как Сьюзен и Лейт укладывали Эми спать. Спустившись вниз, они с первых слов поняли, о чем идет разговор.

— Полицейские, черт бы их побрал, ничего не смогли сделать, — говорил Рольф. — Что касается частных сыщиков, которых я нанял…

У Мэделин вдруг сделался какой-то неестественный вид. Рольф, который не мог не заметить перемены в лице жены, оглянулся, увидел Лейта и крепко сжал губы. Том оторвался от фотоальбома, который ему показывала Мэделин, но взгляд его не задержался ни на ней, ни на Рольфе. Глаза остановились на Сьюзен, но смотрел он так странно, что она даже не могла понять, видит ли он ее. Под этим взглядом Сьюзен мигом покрылась «гусиной кожей». Вне всякого сомнения, какая-то мысль засела в его голове.

Рольф между тем поднялся, чтобы спросить, что будут пить Сьюзен и Лейт. Мэделин быстро подхватила альбом, лежавший на коленях у Тома, закрыла и положила на столик у дивана.

— Еще пива, Том? — спросил Рольф.

Том ответил не сразу, словно выходя из транса:

— Нет. Спасибо. Если позволите, я бы хотел кое-куда позвонить перед обедом.

— Разумеется. Мой кабинет — напротив, через коридор. Звоните оттуда, — предложил Рольф. Когда Том вышел, в комнате воцарилось неловкое молчание. Сьюзен чувствовала, как закипает Лейт, уверенный, что Рольф пытался завоевать расположение Тома, чтобы затем с его помощью оставить Эми здесь, с Мэделин. Сама Сьюзен вовсе не была уверена в справедливости подозрений Лейта. Быстро извинившись, она пошла за Томом, надеясь выяснить, что же произошло.

— Том! Ты ничего не хочешь мне сказать? — спросила она, догнав его в коридоре. Ответом стал загадочный взгляд.

— Круги на воде, Сьюзен.

— Кому тебе надо позвонить? Он покачал головой:

— Возвращайся к остальным. Я и так заставил их почувствовать неловкость — надеюсь, ты сможешь разрядить обстановку.

Сьюзен знала: спорить с Томом бесполезно. Если решение принято, он его не изменит. Остается одно: ждать. О чем бы он ни думал, что бы ни делал — в свое время она все узнает. Сьюзен отчаянно надеялась, что это не будет нечто такое, что настроило бы ее против Лейта.

Лейт между тем тоже принял решение и в тот же вечер сообщил его Сьюзен. Он нервно расхаживал по ее спальне и быстро, взволнованно говорил:

— Эми едет с тобой, Сьюзен. Я не оставлю ее здесь, с Мэделин. Бог знает какие безумные планы она вынашивает. Принести Тому этот альбом! Прошло двадцать лет, а она все никак не оставит своих надежд.

— Лейт, ты забыл об Эми в те восемнадцать месяцев, что она провела в пустыне? — негромко спросила Сьюзен.

— Нет, конечно! Но я не искал черты Эми в лице каждого встреченного на улице ребенка, — огрызнулся он. — Говорю тебе, она больна, Сьюзен. Больна психически с тех самых пор, как потеряла дочь. Илана достаточно натерпелась от этого, и я не допущу, чтобы Эми тоже пришлось страдать.

— Каким образом это могло отразиться на Илане?

— У Мэделин была привычка плакать над ней. Илане шел всего восьмой год, когда отец привел Мэделин в наш дом. Илана терпеть не могла, когда Мэделин по ночам подтыкала ей одеяло со слезами на глазах. Нам-то было известно, почему она так делала! — Он недобро хмыкнул. — Мы уже целый год как знали об этом: отец на год застрял в Соединенных Штатах, разыскивая потерянную дочь Мэделин.

— Лейт, это было давно, тогда рана не успела еще зарубцеваться, — сказала Сьюзен. — Но я ни разу не видела, чтобы Мэделин плакала над Эми.

— Как ты думаешь, стала бы она показывать Тому фотографии, если бы не думала об этом день и ночь? — Лейт сердито покачал головой. — По крайней мере Илана не хотела, чтобы Эми оставалась с Мэделин.

— А что случилось с твоей мамой? — спросила Сьюзен, желая как можно больше узнать о его жизни.

Лейт нахмурился.

— Она умерла, рожая Илану. Она уже чуть не умерла при первых родах, когда появился я. Врачи ее предупреждали, что ей нельзя больше иметь детей, но она хотела еще иметь дочку и решила рискнуть.

— Сколько лет тебе тогда было?

— Десять.

— Ей было мало одного тебя?

— Таков, значит, был ее выбор, Сьюзен, — отрезал Лейт, не допуская и намека на критику в адрес матери.

Сьюзен ни за что не стала бы рисковать оставить сиротой десятилетнего сына ради того, чтобы попытаться завести второго ребенка. Интересно, чувствовал ли себя Лейт нелюбимым ребенком? Или покинутым?

— Ты, должно быть, ужасно тосковал по матери, — мягко сказала Сьюзен.

— У меня была Илана, я заботился о ней. Старший брат, заменивший сестре сразу и маму и папу, подумала Сьюзен. Разумеется, Лейт и Илана слишком замкнулись друг на друге. У Мэделин было немного шансов установить с ними дружеские отношения, особенно если учесть обстоятельства второй женитьбы их отца. Илана и Лейт, возможно, и не проявляли открытой враждебности к мачехе, но уж наверняка не испытывали к ней особых симпатий.

Сьюзен хорошо понимала и ту, и другую сторону. И по-прежнему сомневалась, что Мэделин представляет какую-либо опасность для Эми. Она подошла к Лейту и просительным тоном проговорила:

— Мы ведь не обязаны принимать окончательное решение прямо сейчас, да, Лейт?

Тот обнял ее в ответ, и Сьюзен почувствовала, как уходит его раздражение.

— Как бы я хотел, чтобы Даника не ставила нам никаких условий. Поженились бы прямо сейчас, вот тебе и решение всех проблем.

Сьюзен так не думала. Она выросла в семье, где все помогали друг другу, и не могла понять, как можно так просто отмахиваться от проблем, требующих обязательного решения. Поступи она так, как того хотел Лейт, и трещины, раскалывающие семью Кэрью, стали бы только глубже, а всеобщее раздражение сильнее.

Так или иначе, у Лейта было сейчас не самое подходящее настроение, чтобы пытаться объяснять ему это. Кроме того, Сьюзен успела выяснить достаточно: на Лейта в жизни слишком рано легла чересчур большая ответственность, а вот любви и заботы ему явно недодали. И эту несправедливость она и решила устранить прямо сейчас. Остальные проблемы можно отложить на завтра. Или послезавтра. Или после-после…

Сьюзен прижалась теснее к Лейту, и глаза ее открыто признались в том, чего она хотела.

— Женитьба подождет, — внезапно севшим голосом произнесла она, — а я не могу. Я смертельно стосковалась по тебе. И хочу быть с тобой так же, как вчера.