В четырнадцатом веке два молодых представителя этих родов влюбились в одну девушку - леди Джейн Боумонт. Она отдала предпочтение Кестеллу и вышла за него замуж. Бентон не смог пережить этого, начал всячески вредить Кестеллам совершать набеги на их владения, угонять скот и даже нападать на корабли. В довершение несчастья Кестелл на рыцарском турнире победил Бентона. Окончательно обезумев, Бентон подстерег леди Джейн на охоте и похитил. Судя по приведенному портрету, леди Джейн была дамой крупной и обладала недюжинной силой. Так или иначе, но похитителю не удалось довезти ее до своего замка, где, "как говорит летопись, он собирался учинить над благородной дамой бесчестье, но Провидение Господне не допустило злого дела и благородная дама уцелела". Видимо, леди Джейн помогла себе сама. Конь Бентона вернулся в замок без господина, а самого Бентона нашли в лесу заколотым. Похищение замужней женщины даже по тем временам считалось преступлением, и мстить открыто Бентоны не решались, а род их, как опять же указывает летопись, "был гордый и обиды помнил твердо". Далее события развивались трагично. Через месяц храбрая леди разбилась насмерть, упав со смотровой башни замка. Подозрение пало на Бентонов, но они яростно отрицали свою причастность к этому темному делу, уверяя, что леди Джейн бросилась вниз сама, не выдержав угрызений совести. Убитый горем вдовец два года оплакивал жену, затем его назначили послом во Францию. Там он женится на француженке, и они счастливо жили во Франции до самой смерти. Сын Кестелла от этого брака вернулся в Англию и женился на богатой и прекрасной наследнице огромного состояния. Молодая леди была женщиной высокообразованной и вольнодумной. Она увлекалась астрономией и не боялась забираться в злосчастную башню и наблюдать звезды, чем вызывала всеобщее недовольство и подозрение в близком знакомстве с темными силами. Во время одной из эпидемий леди Элизабет Кестелл спасла от смерти на костре обвиненную в колдовстве женщину, укрыв ее в своем замке. Через несколько дней разъяренная вооруженная толпа осадила замок, требуя выдать "колдунью". Леди Элизабет отказала, тогда толпа смела охрану, ворвалась в замок и, разграбив, подожгла его. Леди Элизабет погибла в огне. Расследование, проведенное ее вернувшимся из Лондона мужем, ничего не дало, хотя очевидцы рассказали, что в толпе видели хорошо вооруженных людей, которые и руководили штурмом замка. Подозрение опять пало на Бентонов, но доказательств нет, да и в страшное время эпидемий было не до серьезных расследований. Вдовец снова женился, отстроил замок, но в основном жил в Лондоне. Про жену его ничего не написано, из чего можно сделать вывод, что с ней все было в порядке. Его сын удачно женился, но жена погибла при таинственных обстоятельствах на охоте. В этом увидели зловещее предзнаменование, а в замке будто бы нашли подброшенный кем-то листок, на котором написаны следующие строки:
      "Пока род Кестеллов живет, не будет Бентонам покоя!
      Проклятье каждый передаст, проклятье первой вековое,
      Пусть первая жена умрет и кровью смоет оскорбленье!
      Обида Бентонов живет - черед смертей ее решенье!"
      Эти довольно корявые стихи и еще несколько в том же духе потом положили на музыку, и они стали известны как "Баллада о первой жене". В дальнейшем род Бентон пришел в упадок, а Кестеллы, несмотря на то что с некоторыми женщинами их рода действительно периодически происходили несчастья, были вполне благополучны. Являлись ли эти несчастья следствием злого умысла или просто трагическими случаями, автор статьи не брался судить. Бентоны, судя по всему, были натурами с большой склонностью к авантюрам. Они участвовали почти во всех смутах и всегда на стороне проигрывающей. Были среди них и те, кого принято называть творческими личностями, - несколько поэтов, один композитор и один художник. К концу девятнадцатого столетия Бентоны и Кестеллы, видимо, помирились, так как художник Артур Бентон написал портрет леди Рейчел Кестелл, умершей в возрасте двадцати пяти лет. В тридцатые годы двадцатого столетия последний Бентон внезапно покинул свой родовой дом, носящий странное название "Сатис", и эмигрировал. Прекрасный дом, великолепный образчик архитектуры шестнадцатого века, совершенно разрушился, а уважаемый род Кестелл (Эйвонкасл, Корнуолл) продолжен в лице сэра Брайана Кестелла.
      Энн прочитала статью до конца и закрыла журнал. Теперь она знала, что имел в виду Брайан Кестелл, когда говорил о первой жене. Но у Фионы, полагала Энн, нет причин для беспокойства. Может быть, в смертях леди Джейн и леди Элизабет виноваты Бентоны, но по поводу других вряд ли стоит грешить на них и уж тем более на таинственный рок! В истории любой семьи найдутся какие-нибудь загадочные смерти, а здесь еще эта баллада! Энн пожала плечами. Во всяком случае, девушке, которую она должна найти для этого надменного типа, вряд ли грозит опасность, кроме одной, и очень серьезной, - влюбиться.
      Выйдя из тенистого садика на шумную пыльную улицу, Энн почувствовала себя рыбой, выкинутой из тихого водоема на враждебный, душный берег. Настроение было отвратительным, хотелось забиться в какой-нибудь уголок и хорошенько выплакаться. Это от перенапряжения, поставила себе диагноз Энн, я взялась за работу, которая мне совершенно не подходит, и постепенно впадаю в депрессию. Легче от установления причины ей не стало. И, как всегда в тяжелые минуты, Энн потянуло домой, но не в ее маленькую лондонскую квартирку, а в Кингсвуд, в их старый, уютный, светлый дом, к Пат. Она представила просторную гостиную. Все три окна сейчас, наверное, открыты, ветер играет легкими занавесками... Там прохладно и тихо. Энн подумала, что в этой тишине и покое сумеет обрести душевное равновесие.
      Глава 5
      В Кингсвуд Энн приехала, когда уже стемнело, но, к ее удивлению, ни в одном окне не было - света.
      - Пат?
      Энн прошла по комнатам, поднялась наверх, - бабушки нигде не было. Странно. Обычно Пат никуда не выходила в такое время, да и входная дверь не заперта. Она прислушалась. Ей показалось, что сверху доносятся какие-то приглушенные звуки. Энн поднялась по скрипучим ступенькам лестницы на чердак и обнаружила там растрепанную плачущую Пат. Увидев внучку, она зарыдала в голос.
      - Что случилось?! - Энн бросилась к ней. Плачущей бабушку ей приходилось видеть, но непричесанной - никогда.
      - Клеопатра пришла третьей! - прорыдала Пат.
      - Какая Клеопатра?
      Ответа не последовало. Энн решила, что речь идет о героине какого-нибудь сериала, но усиливающиеся рыдания давали понять, что дело гораздо серьезнее. Энн почувствовала неприятную слабость в ногах. Интуиция подсказывала ей, что случилось что-то очень плохое.
      - Пойдем вниз, моя девочка, - всхлипывая, сказала Пат. - Лучше я там расскажу тебе, что натворила. - Она кинула неуверенный взгляд на круглое чердачное окошко, словно спрашивая себя, пролезет туда, если решится выброситься, или нет.
      В гостиной Пат рассказала все.
      Она уже давно играла на скачках. Еще до замужества, будучи по натуре очень азартной, увлекалась ими, и несколько раз ей крупно везло. Но ответственность за судьбу Энн заставила ее прекратить игру. Теперь же, когда ее девочка получила образование и встала на ноги, она решила, что может позволить себе немного расслабиться. К несчастью. Пат "расслабилась" настолько, что начала ставить почти все деньги, получаемые от доходов "Серебряной омелы", и в результате, желая поправить пошатнувшиеся дела, заложила дом. Она надеялась, что Клеопатра - так звали лошадь, на которую Пат поставила все деньги,. придет первой, а та, увы, пришла третьей, и теперь они теряли дом.
      - А что ты делала на чердаке?
      Энн задала этот вопрос, чтобы хоть как-то снизить накал страстей. Рыдания Пат становились все более бурными.
      - Здесь мне было как-то неуютно страдать. Несмотря на серьезность ситуации, Энн улыбнулась.
      - Думаю, положение не безнадежно. Когда нужно выплачивать деньги и сколько?
      Сумма оказалась солиднее, чем Энн ожидала, а до выплаты оставалось только две недели. Девушка задумалась и, кажется, нашла выход.
      - Пат, можешь не волноваться и спать спокойно. Этот дом останется в твоем полном распоряжении.
      ***
      В среду, ровно в пять, Брайан Кестелл вошел в ее кабинет. Он был сосредоточен и хмур. Энн, на этот раз наблюдавшая за его приездом, спрятавшись за занавеску, заметила, что Фионы с ним не было, и это несколько подняло ее боевой дух. После приветствия Кестелл незамедлительно перешел к делу.
      - Вы подобрали мне подходящую девушку? - не глядя на Энн, спросил он.
      - Думаю, что да.
      - Когда я смогу поговорить с ней?
      - Прямо сейчас, если не возражаете.
      Кестелл вопросительно поднял бровь. Энн быстро сосчитала про себя до десяти и провозгласила:
      - Эта девушка - я!
      Если бы Энн не испытывала страшной неловкости, она получила бы истинное наслаждение, увидев отразившееся на равнодушном лице Брайана Кестелла искреннее изумление. Он некоторое время молчал, потом поднялся, подошел к окну и достал из кармана сигареты.
      - Вы позволите?
      Энн кивнула. После первой затяжки Кестелл спросил:
      - Вы так дорожите репутацией фирмы, что, не найдя никого, решили предложить себя?
      - Нет, в нашей базе данных достаточно кандидатур, которые я могла бы предложить вам.
      - Тогда в чем дело?
      Он изучающе посмотрел на Энн.
      - Несмотря на вашу внешность, вы производите впечатление умной девушки, и я не могу поверить, что вы решаетесь на такую глупость.
      Энн вспыхнула от возмущения. Несмотря на внешность! Что он хочет этим сказать? Но отступать было нельзя, и она, стиснув зубы, приготовилась слушать дальше.
      - Может быть, это шутка?
      Энн показалось, что в его голосе прозвучала надежда. Она отрицательно покачала головой и со вздохом сказала:
      - Нет, к сожалению, не шутка. Это серьезное решение.
      - Серьезное решение? Насколько я помню, неделю назад вам и в голову не приходило ничего подобного, но, даже если это серьезное решение, я тоже совершенно серьезно говорю вам: ваша кандидатура мне не подходит!
      Он снова сел в кресло и скрестил на груди руки.
      - Вы не объясните, чем я не устраиваю вас? спросила Энн и почувствовала, как ее глаза наполняются слезами.
      До чего унизительная ситуация! И что будет с Пат, если он откажется? Крупная слеза капнула на стол. Энн шмыгнула носом и полезла в сумочку за платком.
      - Мисс Фаррингтон, прекратите сейчас же плакать! - Кестелл вскочил с кресла и подбежал к девушке, которая безуспешно пыталась отыскать платок. Он не выдержал и протянул ей свой. - Вытрите нос и расскажите мне, что у вас стряслось.
      Энн взяла платок, поднесла к носу и вдохнула знакомый уже запах хвои и лимона. Она вытерла глаза, высморкалась и положила платок в сумку.
      - Я его выстираю и верну.
      - Разумеется, но не торопитесь, мы же пару месяцев проведем вместе. Энн подняла на него глаза.
      - Так вы согласны? Кестелл вздохнул.
      - Не выношу женских слез и думаю, у вас действительно серьезная причина для такого неожиданного решения. Не хотите поделиться?
      Энн колебалась - рассказывать практически незнакомому человеку о своих проблемах совсем не хотелось.
      - Ну же, мисс Фаррингтон, может быть, я смогу помочь вам как-нибудь иначе. - Кестелл ободряюще улыбнулся.
      Почему ему так не хочется, чтобы я стала этой "первой леди Кестелл"? - с легкой обидой подумала Энн и, не выдержав, спросила:
      - Не понимаю, почему я вас не устраиваю?
      - Ну, этому так много причин, что даже не стоит вдаваться в них, лучше выясним ваши, - небрежно промолвил Кестелл, по-видимому твердо решив не давать объяснений.
      Энн сдалась и поведала свою горестную историю. Кестелл слушал очень внимательно, а когда Энн закончила, неожиданно воскликнул:
      - Все-таки не зря мне понравилась ваша бабушка! Очаровательная пожилая леди - столько живости и энергии!
      Энн промолчала. На данный момент ей хотелось бы, чтобы этой живости было поменьше или чтобы проявлялась она как-нибудь иначе.
      - А если я просто одолжу вам эту сумму? Кестелл сказал это так просто и дружелюбно, что Энн заколебалась, но после короткого размышления отказалась.
      - Поверьте, для меня это не составит никакой сложности. Вы сможете выплачивать долг столько времени, сколько захотите. Честно говоря, из симпатии к вашей бабушке я мог бы дать вам эти деньги просто так, но боюсь обидеть.
      - И совершенно правильно делаете, хотя я вам очень признательна за предложение. - Энн переставила вазу с цветами так, чтобы она заслонила ее лицо. Это было невежливо, но девушка чувствовала, что может снова расплакаться. До чего же все нелепо! Мало того, что она вынуждена предложить себя в качестве фиктивной невесты, но ко всему еще ее предложение упорно отклоняется.
      - Мисс Фарринггон, у меня нет второго носового платка.
      Энн поставила вазу на место и заговорила, стараясь смотреть Кестеллу прямо в глаза:
      - Повторяю, я очень благодарна вам за предложение, но не могу принять его. Я не привыкла быть объектом благотворительности и не знаю, когда смогу отдать вам деньги. Для меня это очень крупная сумма, лучше отмучиться сразу! - одним духом выпалила она.
      - Отмучиться? - Кестелл рассмеялся. - Вы окончательно и бесповоротно вошли в роль жертвы! Ну, хорошо, я чувствую, что отговаривать вас в данный момент просто жестоко. Кстати, я могу узнать ваше имя?
      - Энн.
      - Прелестно, Энн. Теперь я буду называть вас только по имени и прошу вас делать то же самое.
      - Хорошо, Брайан. Мне нравится ваше имя.
      - Остается надеяться, что я тоже не буду вам очень противен, так как нам придется довольно много времени провести рядом.
      - Вот как?
      Энн не ожидала такого поворота событий. Она предполагала, что достаточно будет зарегистрировать брак и несколько дней прожить с Брайаном там, где он сочтет нужным. Затем они уедут как будто бы вместе и через несколько месяцев объявят о разводе. Приблизительно так описывались все фиктивные браки в романах, и именно так Энн попыталась обрисовать свое видение ситуации Брайану.
      - Боюсь, в нашем случае, все намного сложнее. - Он покачал головой. - Я уже говорил, что это затея Фионы, а ее непременным условием было проживание в Эйвонкасле, потому что только после этого она сможет сама жить там, уверенная, что с ней ничего не случится.
      - Я не совсем понимаю...
      - Я тоже, но она вбила себе в голову, что все неприятности происходили с первыми женами только в Эйвонкасле, а поэтому вам надо пожить там некоторое время, достаточное для того, чтобы доказать, что с вами ничего не случилось.
      - Или чтобы случилось, и ваша настоящая невеста могла быть спокойна, что с ней уже ничего плохого не произойдет, - довольно холодно подвела черту Энн.
      - Но вы же не верите во всю эту чушь?
      - Я - нет, но боюсь, что моя бабушка, узнав про ваши разнообразные роки и родовые проклятия, может испугаться и запретить это замужество, даже учитывая наши сверхстесненные обстоятельства, - раздраженно сказала Энн, не понимая, почему вдруг начала злиться.
      - Но вы же сами предложили себя, я не настаивал! - Злость Энн передалась Брайану. Он резко встал и отвернулся к окну. - Мы оба находимся не в лучшем положении, Энн, и у вас еще есть время отказаться.
      - Да, вы не настаивали, извините. - Она уже взяла себя в руки и более спокойно добавила:
      - Просто я хотела попросить у вас разрешения сказать бабушке, что.., что только страстная и всепоглощающая любовь заставила наши любящие сердца соединиться столь внезапно. - Она нервно хихикнула. - Я специально использовала ее терминологию.
      Он обернулся и с улыбкой посмотрел на нее.
      - Мне нравится стиль вашей бабушки, Энн, и вы можете говорить все, что захотите. Я думаю, это очень хорошая идея - брак по внезапно вспыхнувшей любви. - Он выдержал паузу и неохотно добавил:
      - Тем более что, глядя на вас, в это несложно поверить. Давайте встретимся на днях и оговорим детали. А чтобы у вас улучшилось настроение... - Брайан достал чековую книжку, вписал туда цифру и протянул Энн чек.
      - Но это очень много! Значительно больше того, о чем мы договаривались!
      - Именно об этом я и хотел поговорить с вами. И не спорьте! - исключающим возражения тоном проговорил Брайан. - Давайте скорее мне ваш телефон и сделайте сегодня какой-нибудь маленький подарок вашей милой бабушке.
      Он взял у Энн листок с наскоро нацарапанным телефоном ее лондонской квартиры и ушел. Энн посмотрела на чек. Сумма, обозначенная там, с лихвой покрывала их долг, и сегодня у Пат будет хороший день. Но как объявить бабушке о предстоящем замужестве? Энн нахмурилась. Без совета Абигейл не обойтись. Прежде чем выйти из комнаты, она достала платок Брайана, тщательно расправила и снова положила в сумочку.
      Абигейл поливала цветы. Увидев Энн, она поставила лейку на пол.
      - Что случилось, девочка?
      Вопрос заставил Энн повернуться к зеркалу. Ее пылающие щеки и блестящие глаза давали понять, что произошло нечто экстраординарное.
      - Мне казалось, что утром ты была причесана, - наконец вымолвила Абигейл и выжидающе посмотрела на нее.
      - Это уже не имеет никакого значения. - Энн попыталась пригладить совершенно непонятным образом растрепавшиеся волосы - встали дыбом от ужаса, отметила она про себя, - и выпалила:
      - Я предложила Брайану Кестеллу себя в качестве невесты!
      - И как он отнесся к этому? - ничуть не удивившись, поинтересовалась Абигейл.
      - Без особого энтузиазма, - призналась Энн. Абигейл пристально посмотрела на нее.
      - Ты это сделала из-за Патриции, ведь так? Энн обреченно кивнула и рассказала о злосчастной Клеопатре.
      Абигейл давно знала об азартных пристрастиях своей подруги и даже хотела поговорить об этом с Энн, но Пат каждый раз обещала, что эти скачки - самые последние в ее жизни.
      - Ну подожди, Патриция, теперь я припомню тебе все это вранье: "Ах, милочка, это несерьезно, я просто немного развлекаюсь!"
      - Пожалуйста, Абигейл, ничего не говорите ей! Бедняжка и так наказана перепугана до смерти и полна раскаяния.
      - Это она-то бедняжка?!
      - И еще, Абигейл, давайте договоримся: Пат не должна знать, что мой брак с Брайаном - фиктивный. Вы же знаете ее - она может отказаться принять эти деньги или начнет внушать Брайану, что мы созданы друг для друга и наш брак должен стать настоящим.
      - Вот насчет последнего можешь не сомневаться!
      - И поэтому, - затараторила Энн, обрадованная, что Абигейл понимает ее, я вообще не буду их знакомить, а скажу, что мы решили сбежать в имение Брайана, чтобы обвенчаться там в сельской церкви со свидетелями, взятыми прямо с полей, и прожить в уединении пару месяцев.
      - Она поверит. История в ее духе, - проворчала все еще сердитая на подругу Абигейл и помрачнела. - Пат, конечно, тебе поверит, но мне все это не нравится.
      - Почему?
      - Во-первых, я противница фиктивных браков. Это противоречит принципам нашей фирмы. А во-вторых, эта история с погибающими первыми женами... - Она покачала головой. - Нет, мне эта история не нравится.
      - Но Брайан Кестелл вам нравится? - задала неожиданный для самой себя вопрос Энн. - То есть, я хочу сказать, вы можете предложить другой способ спасти наш дом?
      Абигейл некоторое время изумленно смотрела на Энн, потом улыбнулась и сказала:
      - Думаю, что лучшего способа нам не найти.
      Глава 6
      Открывая дверь своей крошечной лондонской квартирки, Энн услышала переливистые звонки телефона. Сметая все на пути, она подбежала к аппарату и сняла трубку.
      - Рад, что вы дома, Энн, - услышала она знакомый низкий голос, - я обдумал наш сегодняшний разговор...
      У Энн замерло сердце. Неужели Брайан передумал?
      - Я слушаю вас очень внимательно.
      - Чек, который я вам дал... Вас удивило, что сумма немного больше той, о которой мы договаривались.
      - Значительно больше!
      - Итак, я очень хотел бы, чтобы вы потратили эту сумму на себя.
      - Что вы имеете в виду? Брайан вздохнул.
      - Я хотел бы, чтобы вы купили себе платья, украшения и прочее, вам лучше знать что.
      - Но мне ничего не надо!
      - Энн, вы, пусть недолго, будете выступать в роли моей жены, и вам надо выглядеть соответственно.
      Энн почувствовала себя униженной.
      - А что мне потом делать с этими вещами?
      - Разумеется, оставите их себе. Энн, мне хочется, чтобы вы чувствовали себя в этой непростой ситуации как можно комфортнее. Вы очень ранимы, а на вас будут смотреть.
      - А если на меня будут смотреть, а я останусь одетой так, как сейчас, то это будет иметь для меня устрашающие последствия?
      - Нет, Энн, стиль, принятый в вашей фирме, очень мил, но...
      Энн задумалась. Видимо, под "стилем, принятым в фирме" Брайан подразумевал ее розовый костюм. Она вспомнила шляпку Фионы, и это все решило.
      - Хорошо, сэр, я согласна.
      - Очень рад, - голос в трубке обрел знакомые повелительные интонации, - но не забывайте называть меня Брайаном. Теперь, по крайней мере, при посторонних, в нашем общении должна присутствовать простота и... - он выдержал паузу, некоторая теплота. Согласна, Энн?
      Довольно богатое воображение девушки в данный момент не могло подсказать ей, в чем и как будет выражаться эта "теплота". Мысленно она уже примеряла новые платья, туфли и, главное, шляпки, которые изменят ее до неузнаваемости.
      - Идет, Брайан! - с неожиданным воодушевлением ответила Энн и, положив трубку, стала обдумывать, с чего ей начать формирование своего нового облика.
      ***
      Рано утром Энн поднималась по лестнице модельного агентства, в котором работала ее подруга Стефани, уговорившая Энн пойти на консультацию к их главному визажисту, творящему, по ее мнению, настоящие чудеса.
      - Главное - не возражай, слушай и молчи, поучала Стефани. - Если ты ему понравишься, считай, дело сделано.
      Перед девушками внезапно возник невысокий коренастый мужчина с наголо обритой головой, в черном свитере и в джинсах.
      - Идемте, леди, у меня на вас ровно десять минут.
      Они прошли в просторный, залитый солнцем зал.
      - Туда и обратно, быстрым шагом! - последовал отрывистый приказ.
      Энн покорно прошлась, чувствуя себя больным, которому сейчас поставят диагноз. И точно:
      - Днем - приталенные жакеты, мини-юбка, можно широкие шелковые брюки и тунику. Цвет белый. Шляпа - белая, широкополая...
      Наконец-то! - пронеслось голове у Энн.
      - Вечером, - продолжал бритоголовый маэстро, - узкий силуэт и большое декольте. - Он еще раз посмотрел на Энн. - Минус четыре фунта плюс шпильки.
      - Простите?
      - Скинуть четыре фунта и надеть туфли на шпильке, балда! - шепотом пояснила Стефани.
      - Днем - распущенные, вечером - гладко, можно косу. Никаких кудряшек. Волосы привести в порядок, лицо можно оставить.
      Ну, хоть на этом спасибо, подумала Энн.
      - Вечерние цвета - травянисто-зеленый, синий, допустим лиловый, а также сочетание черного и белого. Ничего пышного, никаких кружев, вышивок и блестящих украшений.
      Это тоже устраивало Энн. У нее не было украшений, и она не любила их. Но следующая фраза озадачила ее.
      - Камни - зеленые и бесцветные, - Изумруды и бриллианты, - пояснила Стефани.
      - Понимаю. - Энн с достоинством кивнула и закусила губу, чтобы не рассмеяться. Интересно, за кого этот бритоголовый ее принимает?
      - Духи - сандал, магнолия, дыня и персик. -Маэстро задумался и через секунду выдал:
      - "Мисс Арпельс".
      Он отошел к окну и уставился на улицу, давая понять, что аудиенция окончена. Стефани молча взяла Энн под руку и, стараясь ступать бесшумно, вышла из зала.
      - Мне все ясно, - заверила она. - Сейчас мы займемся твоими волосами, а затем всем остальным, и, пожалуйста, не возражай.
      Энн не возражала, ей очень хотелось, чтобы Брайан увидел ее преображенной, пусть даже пахнущей дыней и сандалом. Некоторая доля риска только придавала прелести этому процессу преображения. Сказывалась наследственная азартность.
      На два дня Энн полностью отдала себя в руки Стефани, страстно увлекшейся ролью Пигмалиона. Та отвела подругу к своему парикмахеру и к косметологу, бегала с ней по магазинам и следила, чтобы беспрекословно выполнялись все указания великого маэстро. Отступить пришлось только в отношении драгоценных камней - на них просто не было денег - и лишних четырех фунтов веса. Впрочем, здесь был кое-какой прогресс. Непрерывная беготня и отсутствие времени на то, чтобы поесть, помогли Энн избавиться от двух фунтов, и она клятвенно пообещала Стефани сделать все, чтобы убрать оставшиеся два. Энн не совсем понимала, что делают с ее волосами и с лицом, но когда она в широких шелковых брюках и в белой свободной тунике встала перед зеркалом, то была поражена. Она увидела совсем другую девушку - стильную и женственную одновременно. Впечатление не портила даже белая широкополая шляпа, которую Энн долго не решалась надеть, а надев, поняла, что и в шляпе можно чувствовать себя очень даже неплохо.
      Встреча с Брайаном состоялась в маленьком, но очень дорогом кафе неподалеку от "Серебряной омелы". В глазах Брайана, увидевшего Энн, вначале мелькнуло удивление, а затем что-то похожее на досаду и грусть. Но это длилось буквально несколько мгновений, и он заговорил в своей обычной, немного ироничной манере:
      - Ну, Энн, теперь каждый поверит, что наш брак состоялся по страстной, всепоглощающей любви. Я тебя правильно процитировал?
      - Абсолютно, - ответила Энн, радуясь, что под широкими полями шляпы вспыхнувший румянец не так заметен. - Я хотела бы сегодня оговорить все детали.
      - Тогда, - Брайан посерьезнел, - начнем со сроков нашего брака. Последнее слово далось ему с трудом.
      Срок, по мнению Энн" был немалый - от одного до двух месяцев. Энн настаивала на месяце, Брайан не возражал, но предупредил, что последнее будет определяться обстоятельствами. Под ними, как предположила Энн, он подразумевал Фиону, которая должна была решить, достаточный ли это срок, чтобы она уверилась в своей полной безопасности в дальнейшем. Церемонию заключения брака обсуждать не стали. Само собой разумелось, что она будет очень скромной. Предполагалось дать один-два приема, на которых Энн будет представлена в качестве супруги Брайана, и этим, собственно, ограничиться. Затем они вернутся в Лондон, где оформят развод.
      Энн сняла шляпу и провела рукой по рассыпавшимся волосам.
      - Что ж, - Брайан отодвинул бокал, - думаю, мы обо всем договорились.
      - Договорились, - эхом отозвалась Энн и поднялась.
      - Я подвезу тебя. - Брайан тоже встал.
      - Нет-нет, спасибо, мне надо зайти еще в несколько мест.
      Девушка снова надела шляпу, надеясь скрыть за широкими полями расстроенное лицо. Ей страшно захотелось побыть одной и привести в порядок чувства. В присутствии Брайана это ей не удалось бы.
      Он не стал настаивать.
      - Тогда до встречи на нашем бракосочетании.
      - До встречи, - отозвалась Энн и уже собралась повернуться к Брайану спиной, как он вдруг спросил:
      - Тебя не затруднит снять шляпу? Энн удивилась, но послушно сняла.
      - Удивительно, - проронил Брайан, - я впервые встречаю такое сочетание волос и глаз.
      Энн пожала плечами и встала так, чтобы солнце светило ей прямо на волосы, затем отсалютовала Брайану шляпой и быстро зашагала прочь. Он что-то сказал ей вслед, но Энн сделала вид, что не слышит. У нее заметно улучшилось настроение, и она собиралась донести его до дома, поскольку ей предстоял решающий разговор с Пат.
      Сразу же после последнего визита Брайана в "Серебряную омелу" Энн погасила ссуду, позвонила Лат и, сообщив, что сумела решить их проблему, поклялась, что подробности расскажет позднее, и вот этот момент настал.
      - Пат, я сейчас скажу тебе нечто очень важное. - Энн сделала паузу, чтобы унять противную дрожь в голосе.
      - Слушаю тебя, моя дорогая, - ответно задрожал на другом конце провода голос бабушки.
      - Я выхожу замуж за Брайана Кестелла и уезжаю вместе с ним в Корнуолл, в его имение Эйвонкасл, чтобы венчаться там в церкви без приглашенных, - так романтичнее. Погашение ссуды - его свадебный подарок, - скороговоркой выпалила она и замерла, ожидая, что сейчас на нее обрушится поток расспросов. Но его не последовало.
      - За Брайана Кестелла?! - ликующе переспросила Пат. - Я так и думала. Вы созданы друг для друга.
      - Что значит "так и думала"?! На другом конце провода воцарилось молчание.
      - Желаю вам чудесно провести медовый месяц, - сладчайшим голосом наконец сказала Пат и положила трубку.
      Глава 7
      Машина медленно подъехала к огромным чугунным воротам с изображением грифа. Почти всю дорогу от Лондона до Эйвонкасла Энн молчала. Короткая церемония бракосочетания, прощальный звонок бабушке - все прошло как в тумане. Энн не запомнила ни лиц свидетелей, приведенных Брайаном, ни поздравлений единственной приглашенной - Абигейл Манфилд. Самым ярким пятном среди этих смутных воспоминаний был букет фрезий, который с суровым видом протянул ей Брайан.
      - Я пытался узнать у тебя, какие цветы ты любишь, но не удостоился ответа, - недовольно пробурчал он, когда Энн взяла букет.
      - Да? - удивилась девушка. - Когда же?
      - Когда ты уходила из кафе. Энн вспомнила, что Брайан действительно что-то говорил ей вслед, а она не расслышала - Ты угадал, это мои любимые цветы. Она благодарно улыбнулась.
      Брайан пожал плечами и перешел к месту, на котором полагалось стоять жениху.
      Далее все сливалось в одну бледную череду пригороды Лондона, всхолмленные равнины Корнуолла, гранитные скалы, и, наконец, эти массивные ворота. Брайан тоже словно воды в рот набрал, и по мере приближения к Эйвонкаслу Энн совсем затосковала.
      Если наше общение будет таким же "милым" и дальше, думала она, глядя на четкий профиль Брайана, то я точно совершу что-нибудь такое, что подтвердит печальное предание о несчастных первых женах. Кто знает, может быть, подобная "общительность" и "веселость" - фамильная черта Кестеллов и бедные женщины сами прыгали с башен, тонули и прочее, чтобы хоть как-то разнообразить свою жизнь или попросту покончить с ней.