Овечьим тугим одеялом
Меня согревал небосвод
И ветер свежил опахалом.
 
 
Но звезды тебе – только пыль,
А мне они нежное лечат,
И вот сорняками постыль
Взошла среди ласковой гречи.
 
 
Ты смотришь не вверх, а поверх
А я в небо шею ломаю,
Курлычет по милушке стерх,
А кто я тебе, я не знаю.
 
 
Но если захочешь взлететь —
Цепляться не стоит за поле,
Открой равнодушия клеть
И выпусти сердце на волю.
 
 
И там, средь небесных полей,
Где в жизнь сорняков не бывает,
Поймешь, отчего журавлей
Высокими здесь называют.
 
2006

ЖУРАВЛИНАЯ ПЕСНЯ

 
Сердце выжато до капли
В серебро родных полей,
И с болота смотрит цапля
На далеких журавлей.
 
 
Улетают в лето птицы,
Что любил, кого любил,
Сможет разве что присниться
Под сосновый шепот игл.
 
 
Клин в холодном небе тонет,
Крик относит на ветру,
Пусть тебе о всем напомнит
Плач тот птичий поутру.
 
 
Косит синь косяк крылами,
В скирдах мокнут облака,
И послушно вслед за вами
Поднимается рука.
 
 
Льется песня журавелья,
В поле дали голубой,
Им машу ли я, тебе ли —
Вдрызг оставленный тобой.
 
 
Все когда-нибудь вернется
Под весенних ветел дрожь,
С сердца стылого колодца
Лишь любви не зачерпнешь.
 
 
Не шепчи «прости», не надо,
Хворост слов мы в дым сожгли,
Потому с такой надсадой,
Мне курлычат журавли.
 
2006

* * *

 
Я теперь смотрю на жизнь иначе,
Цепенеет облетевший лес,
По-другому журавли заплачут
Из-под серых выцветших небес.
 
 
По-другому кровь по жилам бьется,
Как на сердце ранний иней лег,
И уже, наверное, не придется
Выбирать из множества дорог.
 
 
Все на свете отцветет ко сроку,
Чтоб без нас когда-нибудь расцвесть.
Вдруг гармонь заплачет одиноко,
Разнося безрадостную весть.
 
 
Так и я, налившийся годами,
К серой пашне тяжелее гнусь,
Облетая грустными словами,
Я со многим в жизни примирюсь.
 
 
Но и в этом пряном увяданье
Позолотой плещет красота,
Выйдет ночью месяц на свиданье,
Чтоб не так слепила темнота.
 
 
Я теперь на многое любуюсь,
Что не часто в жизни замечал,
И беру от жизни не торгуясь,
Что бездарно раньше раздавал.
 
2006

КУКУШКА

 
Что, подруга ты, кукушка,
Вдруг затихла, не молчи,
Жизни только на полушку
Нагадала мне в ночи.
 
 
Ай ли мне теперь досталось
Над судьбинкою тужить,
Ай ли мне теперь осталось
Дни короткие прожить?
 
 
Ты кукуешь бессердечно,
Что тебе тоска-печаль?
Под дорогою под млечной
Мне прожитого не жаль.
 
 
А то жаль – не доведется
С милой по полю гулять,
Как она во ржи смеется,
Не придется увидать.
 
 
Где я кончусь, где я сгину,
Где безносая придет,
От ножа ль удара в спину,
Или в грудь, наоборот.
 
 
Поплывет луна в ночное,
Желтью капая на стог,
Под застрехой хилой хвои
Отойти судил мне Бог.
 
 
Ты оденься, как на праздник,
Как услышишь злую весть,
Раньше я не умер разве
Для твоей души, как жесть?
 
 
Хлеба горькую осьмушку
На стакан положит друг.
Что ж ты сделала, кукушка,
Замолчав так скоро вдруг.
 
2006

* * *

 
А на душе тоска и мгла,
И ночь заполнила озера,
Раз полюбить ты не смогла,
То разлюбить не сможешь скоро.
 
 
Пусть холод ходит по лугам,
Беря за грудь худые стебли.
За все, за все воздастся нам,
И разве первому не мне ли?
 
 
Ведь сгинуть ранее других
Мне уготовано кукушкой,
От прядей черных дорогих
Остался волос на подушке.
 
 
Я где-то юность обронил
На русских бешеных ухабах,
И все, чем в жизни дорожил,
Из рук твоих упало слабых.
 
 
Так одиноко плачет выпь,
Как будто вылюбив кого-то,
Но чувств обманчивая зыбь
Не тронет черное болото.
 
 
И в сердце милом – та же топь,
Под ласк зеленою травою,
Ведь после жара злая знобь
Меня накроет с головою.
 
 
Затянет пепельная муть
Все то, что было с нами прежде,
Но я готов в тебе тонуть,
Без сил, без воли, без надежды.
 
2006

* * *

 
Ушло сиреневое лето,
Бегут обманчивые дни,
И соловьи печалят где-то
Среди безмолвия одни.
 
 
Луна свисает одиноко,
На небе звезд стальная сыпь,
Качает острую осоку
И камыши речная зыбь.
 
 
В лесу, уже оцепенелом,
Звончее слышится желна,
И в доме стылом, опустелом
Густая стынет тишина,
 
 
Где так нелепо просыпаться
На двух подушках одному,
А листья будут осыпаться
На мха лесную бахрому.
 
 
И что со всеми нами будет
В тумане завтрашнего дня,
Но если сердце не забудет,
Ты вспомнишь нежного меня.
 
2006

* * *

 
Отмечталось, отлетело, отошло куда-то в синь,
Что в глазах твоих искал оленьих,
Что-то я не так у Бога попросил,
Непривычно стоя на коленях.
 
 
Рожь не всходит с нераспаханных полей,
Лишь грачи гуляют в черных фраках,
Сносит вдаль моих последних журавлей,
Но уже не хочется заплакать.
 
 
Я – у поля с непокрытой головой,
Ничего исправить уж не в силах,
А ведь был и я в дрезину молодой,
Да остыла кровь в истертых жилах.
 
 
Уж не бегать мне по утренней росе,
Все должно когда-то измениться,
Трудно спится в среднерусской полосе,
Потому здесь так нетрудно спиться.
 
 
На беду закычет старая сова,
Только я понять то не умею,
Облетают тихо жухлые слова,
Оттого и жизнь мне холоднее.
 
 
Лет прошедших зыбь забыться не дает,
Потому горчит сырая осень,
Только кто для сердца русского поет,
То с того Всевышний раньше спросит.
 
2006

* * *

 
Ох ты, доля, моя доля,
Загорится, где не ждешь,
С незасеянного поля
Не взойдет надежды рожь.
 
 
Будет ясень осыпаться
Позолоченной золой,
Да под ветрами качаться
Над могилою простой.
 
 
Новый месяц светит ясно
На озябшие поля.
Неужели так напрасно
Облетела жизнь моя?
 
 
Неужели так ненужно
Песня вылетела в ночь,
Журавли кричат натужно
Да не могут мне помочь.
 
 
С вожаком уносит стаю,
Росы плачут по заре,
Не меня ли отпевают
В белой церкви на горе?
 
 
Кто-то раньше, кто-то позже,
Все помчимся налегке,
Только мне уже, похоже,
Не поить коня в реке.
 
 
Ох ты, доля, злая доля,
Нелюбовь твоя – не ложь,
Да на все есть Божья воля,
Что сгорело, не зажжешь.
 
2006

* * *

 
Грустный день, осенний день,
Тихо в прошлое слетая,
Отзовет былую звень
Вдрызг сиреневого мая.
 
 
Где поемные луга,
Что нас прятали когда-то?
А на сердце стужь и мга,
Месяц скрылся виновато.
 
 
Скрылось все куда-то вдаль
Вдоль изъезженной дороги,
Лишь тревожная печаль
Встретит ночью на пороге.
 
 
Темный дом, холодный дом,
Над трубой дымок не вьется,
Что оставишь на потом,
Больше в жизни не вернется.
 
 
Счастье ходит за рекой,
Только к нам не ищет брода,
Дьяк поет за упокой,
Средь крещеного народа.
 
 
Вот и я надсадно спел
Жизнь, как песню без припева,
Да под осень облетел
Словно лиственное древо.
 
 
И такою же порой
В день осенний, скользкий, сизый
Незаконченной строкой
Жизни кончатся капризы.
 
2006

* * *

 
Стихла иволга до срока,
Пожелтел травы ковер,
Юность вылилась без прока
В затухающий костер.
 
 
Челн плывет в волне зеленой
По извилистой реке,
Был когда-то я влюбленный
С сердцем юным налегке.
 
 
Годы плещут за кормою,
Левый берег далеко,
Нелегко не быть с тобою,
И с тобою нелегко.
 
 
Я на весла налегаю,
В прошлом нечего искать,
Думал я – навстречу маю
Лодку утлую погнать,
 
 
Но хандрит сырая осень
Серым мхом накрылись пни,
А Всевышний строго спросит
За веселенькие дни.
 
 
Обречен теперь грести я,
Грустно глядя в небеса,
И течет во мне Россия,
Песней вылив голоса.
 
 
Правый берег как в тумане,
На песок бежит волна,
Что там ждет – могильный камень
Да народная молва.
 
2006

ПЛАТОЧЕК

 
Березы белые,
Что ветер гнет,
Меня, несмелую,
Миленок ждет.
 
 
Калитка заперта,
Да плох замок,
Я перво-наперво
Возьму платок
 
 
Платочек смотрится,
Горит узор,
Пойду с околицы,
Потупя взор.
 
 
Милый волнуется,
Меня все нет,
А что не сбудется —
Не мой ответ.
 
 
Платок заметится
Издалека,
Никто не встретится
Мне до леска.
 
 
Приду красивая,
Сниму платок,
А ночка синяя,
Да мил дружок.
 
 
Березы белые,
И ветер стих,
Любовь неспелая
Нам на двоих.
 
 
Любовь неспелая
Горчит едва,
А я, несмелая,
Тобой жива.
 
2006

ИКОНА

 
Ходили люди по селу,
Старух выспрашивая верно:
– Иконы есть еще в углу?
Дадим немаленькую цену.
 
 
– Да что вы, милые мои,
Да, почитай, уж не осталось,
Отдали в храм давно свои,
Себе оставив саму малость.
 
 
Такое наше житие,
Вы церковь видели в Отрадном?
Всем миром рушили ее,
Всем миром ставили обратно.
 
 
Осталось для себя одна —
Молить за внуков каждый вечер,
Чтоб, не дай Бог, опять война
Да чтобы помирать полегче.
 
 
– Не хочешь тысячу рублей?
Ты нас, бабуля, удивила.
И тут непрошеных гостей
Старушка вдруг перекрестила.
 
 
Икону русский может сжечь,
Бунт – от языческой породы,
Но для продажи приберечь —
Черта не русского народа.
 
2007

* * *

 
Электричка меня привезет
В гости к старому верному другу,
Где дорога вдоль речки идет
По поемному спелому лугу.
 
 
Я в высокой – по пояс – траве
Отдохну от ненужного шума,
Пусть за душу возьмет соловей,
Чтоб не думалась горькая дума.
 
 
Чтоб не помнить печаль и тоску
В сердце стылой лежащей золою,
Ходит ласточка здесь по песку
И не хочет летать над рекою.
 
 
А вот я бы сейчас полетел,
Всех влюбленных с небес окликая,
Чтобы спеть, что я здесь не допел
Среди злого бездомного лая.
 
 
Птицы смотрят в людей с высоты
Из небесного русского края.
Жаль, что раньше не слушала ты,
Как кричит журавлиная стая.
 
 
Жаль, что в небо смотрел я один,
На земле просмотрев дорогое,
Но зато журавлиный тот клин
Попрощался из неба со мною.
 
 
Может, правда, еще повезет…
Перепахана жизнь, словно плугом
Я шагаю к старинному другу,
Что давно меня в гости зовет.
 
2007

* * *

 
Больно звездам на рассвете,
Занеможется луне,
И дождя косые плети
Вдруг захлещут по спине.
 
 
Встану я на полдороге,
Да стяну с себя пиджак,
Не несут до дома ноги,
А несут опять в кабак.
 
 
Недопил я, видно, малость,
Или малость не дожил.
От любви чуть-чуть осталось,
Лишь немного пригубил.
 
 
Прислонюсь щекою мокрой
От дождя ли, иль от слез,
Поделюсь своей морокой
С самой грустной из берез.
 
 
Ты меня поймешь, наверное,
Как никто не понимал,
Оттого живется скверно,
Что я счастье прогулял.
 
 
Листья шепчут: что ты, что ты,
Все когда-нибудь пройдет,
И тебя полюбит кто-то,
Сердце лаской обожжет.
 
 
Да мое уже в ожогах,
Только нечем залечить.
Жизнь – размытая дорога,
Не проехать, не пройти.
 
 
Дождь затих, совсем светает,
Звезды стерлись в вышине,
И куда идти – не знает
Сердце, бывшее в огне.
 
2007

* * *

 
Закачается под ветром
Одинокая ольха,
Что была зеленой летом
Так нарядна и легка.
 
 
А теперь ты веткой голой
Машешь в стылой тишине,
Наклонившись головою,
Будто плачешь обо мне.
 
 
Листьев желтые запястья
Грею я в своей руке,
Кто в любви пытает счастья —
Строит замки на песке.
 
 
Жалость ласковой гармони
Ветер с речки донесет,
И с распахнутой ладони
Лист последний упадет.
 
 
Упадет и тихо ляжет,
Словно землю обогреть,
А гармошка мне предскажет
Нелюбимым умереть.
 
 
Месяц выйдет на дорогу
Серебрить ее следы,
Той, дана что мне от Бога,
Той, дана что для беды.
 
 
Те следы – на сердце метки,
Только сердце – как труха,
Потому склонила ветки
Одинокая ольха.
 
2007

ВАНЬКА СКОЛИН

 
Собрались у колокольни
Бабы, дети, мужики
Посмотреть, как Ванька Сколин
Долетает до реки.
 
 
Он вчера кабацкой голи
Хвастал, может быть, хмельной,
Дескать, прыгну с колокольни
С парой крыльев за спиной.
 
 
– Человек – червяк, не птица, —
Все смеялись в кабаке.
– Не забудь опохмелиться,
Чтоб леталось налегке.
 
 
– Берестой закрыл я щели,
Вот – смотрите на чертеж.
– Вань, да ты в своем уме ли,
Ты ж костей не соберешь!
 
 
Высока ведь колокольня,
Выше только небеса,
Падать с неба – жуть как больно, —
Раздавались голоса.
 
 
Ванька гнул свое упрямо,
До реки, мол, долечу,
И за то поставил в храме
Я огромную свечу.
 
 
Прыгнул Ваня, помолившись,
И крещеный люд застыл…
Берестой своей накрывшись,
Он лежал под парой крыл.
 
 
Откачали еле-еле,
Лекарь сделал все, что мог.
В кабаке его жалели —
Подносили, раз без ног.
 
 
Так и жил себе калекой,
Не жалея ни о чем, —
Лучше падать человеком,
Чем проползать червяком.
 
2007

* * *

 
Небо тучами просело,
Дождь царапал купола,
Где-то сердце отзвенело,
Где-то юность отошла.
 
 
Колет память – злое шило —
Не дает забыть и дня,
Где меня ты разлюбила,
Где оставила меня?
 
 
Заблудился в поле ветер,
Заплутал по жизни я,
Как и сбился, не заметил —
Мелкой стала колея.
 
 
Ехал я с повинной к Богу,
А заехал вдруг к чертям,
Эх ты, русская дорога,
По ухабам да по пням.
 
 
Лес насупился сурово,
Загустела тишина,
Как любовная обнова
Сердцу голому нужна.
 
 
Русь душою обмелела,
Не слыхать колоколов,
Небо тучами просело
На дреколье куполов
 
 
Дни калиной отгорели,
Где костер – всегда зола,
Не по мне ли, не по мне ли
Плачут скупо купола?
 
2007

* * *

 
На Руси – кистень закон,
Прокурор – заточка.
Я на медный правлю звон,
По грязи и кочкам.
 
 
Коренной во всю хрипит,
И по горло – в пене.
На болоте выпь кричит,
И дрожат колени.
 
 
Есть ли брод, аль нету брода,
Я стегаю пристяжных.
А у русского народа —
Мертвых больше, чем живых.
А у нас у всех спроси,
Нету воли на Руси.
 
 
А на этом берегу
Люди – все лихие.
Я коней не берегу —
Выноси, родные.
 
 
Я молюсь на Крест святой,
Эх, зажечь бы свечку.
Но я парень разбитной —
Правлю через речку.
 
 
Есть ли брод, аль нету брода,
Я стегаю пристяжных.
А у русского народа —
Мертвых больше, чем живых.
Сколько власть не поноси,
Нету правды на Руси.
 
 
Вот я выбрался на кряж,
Ни волков, ни татей.
А на мне хмельная блажь.
В общем-то некстати.
 
 
Крест над куполом торчит,
Колет тьму тугую.
Мрачно колокол звонит,
Мне ли отходную?
 
 
Есть ли брод, аль нету брода,
Я стегаю пристяжных.
А у русского народа —
Мертвых больше, чем живых.
Голоси не голоси,
А схоронят на Руси.
 
 
Я коней своих распряг,
Отдышались кони.
Проступает лик впотьмах
С моленной иконы.
 
 
Ангел, ты пока погодь,
Смерть – плохая сводня,
И я чувствую: Господь
Жалостлив сегодня.
 
 
Есть ли брод, аль нету брода,
Я стегаю пристяжных.
А у русского народа —
Мертвых больше, чем живых.
Сколько Бога не проси,
Нету Бога на Руси.
 
2007

* * *

 
Как помру, на волю вырвусь,
Поплыву по синеве,
И с черемухи осыпясь,
Саван ляжет на траве.
 
 
Из лазурной птичьей дали
Посмотрю в густую клень,
Низко стелется печалью
Дым усталых деревень.
 
 
Поплыву над стылым полем,
Над задумчивой рекой,
Мимо белых колоколен
С вознесенной головой.
 
 
Церкви ставят ближе к раю,
На холмы – не на пустырь,
Чтобы ангелы, летая,
Задевали за кресты.
 
 
А внизу – то пьют, то плачут,
То молитвы воздают,
Знать, вместить нельзя иначе
В сердце Родину свою.
 
 
Расстилается без края
Перепаханная Русь,
К журавельей серой стае
Я, помаявшись, прибьюсь.
 
 
Пусть с земли вослед послушно
Машут с прослезью в глазах,
Клином гнут по небу души,
Отражаясь в куполах.
 
2007

* * *

 
Запеклась в заре краюха неба,
В камыши залезла тишина,
Как же я давно на воле не был,
Оттого на сердце голина.
 
 
Посижу один в траве у плеса,
Душу ветром в плавни отпущу,
Чтоб она прошлась простой и босой
По любви закатному лучу.
 
 
Поваляюсь до луны с устатка,
Пошепчусь с притихшею рекой,
Отзвенел я сердцем без остатка,
Откачался русой головой.
 
 
Я теперь смотрю на все иначе
Через лет причудливый узор,
Не тобой ли был я зря растрачен,
Не к тебе ли кинут под забор?
 
 
И напомнит грустная береза,
Выронив листок из тонких рук,
Что вот так же опадают грезы,
Что вот так уносит счастье вдруг.
 
 
И молиться мне уж не по силам,
Отмолить тебя мне не дано,
Занесло зеленым мутным илом
Моей жизни каменное дно.
 
 
Я к утру, не как сутулый месяц —
Не покину здешние места,
На березе этой же повесясь
Вместо вниз слетевшего листа.
 
2007

БЕЛЫЕ ЖУРАВЛИ

 
Я не знаю, сколько мне осталось,
Сколько лет, а может быть, и дней,
На приливе неба закачались
Баркентины белых журавлей.
 
 
Надувая крылья, словно парус,
Вы плывете, в даль свою маня,
С неба ближе вам курлыкать, каясь,
Так покайтесь также за меня.
 
 
За меня, жалевшего не многих,
А любившего всего одну…
С берегов бросаются высоких,
Чтоб уже верней пойти ко дну.
 
 
Мне уже листом не распуститься —
Ободрали всю с души кору,
Пропадают в будущее птицы,
А мое погасло на ветру.
 
 
Так мне в этой жизни напророчил
Дуб – пират в серьгах из желудей,
Провожаю из последней мочи
Поседевших русских журавлей.
 
 
Скоро, скоро – чую – в поднебесье
Наберу я эту высоту,
Чтоб допеть свою больную песню
Только вместе с вами, на лету.
 
 
И тогда ты, навсегда родная,
Отрываясь взглядом от земли,
Вдруг поймешь, кого навзрыд прощают
Белые, как парус, журавли.
 
2007

ОПОМНИТЕСЬ

 
Чего мы ищем среди нищих —
Богатых духом больше нет,
Сердец пустое пепелище
И закопченный тусклый свет.
 
 
Россия сгинет не в пожаре,
А задохнется в темноте,
В чадящем золотом угаре,
В бездушной душной пустоте.
 
 
Нет, что-то было в Герострате,
И я признать почти готов —
Нам нужен новый поджигатель
Не храмов, а особняков.
 
 
И, развлекаясь до икоты,
Поймете запоздало вдруг —
Уже взят желтый факел в руки,
Чтоб разорвать порочный круг.
 
 
Пускай огонь сердец зажжется,
Уж лучше, чем сердец зола,
Добром уже не обойдется
Творить добро – не хватит зла.
 
2007

* * *

 
Я хожу на речку каждый вечер
Окунуться в розовой заре,
Чтобы стало проще мне и легче
Все забыть на клеверном ковре.
 
 
Пожалею желтые кувшинки,
Не сорву их мокрые тела,
В пыль веселый тянет на поминки
Гармонист с соседнего села.
 
 
Там кого-то вспомнят, не ругая,
Я гляжу в судьбы своей обрыв,
Кем же ты живешь, моя родная,
Про меня, живого, позабыв?
 
 
Поклонился ветру гордый тополь,
Разговор затеял старый бор,
Хорошо мне ль, грустно ль, одиноко ль,
Я и сам не знаю с давних пор.
 
 
Голову наклонят ниже ивы,
Будто плачут тихо обо мне,
Волосы густые и красивые
Распустив по берега спине.
 
 
Но в прохладе день утонет быстро,
Закудрявит дым трубы дупло,
И в сенях постелят гармонисту,
Что в свое уж не дойдет село.
 
 
Я хожу на речку каждый вечер
По поспелой яблочной поре,
Как когда-то в юности беспечной
Окунуться в розовой заре.
 
2007

* * *

 
Пустое дело – петь в России,
Уже не ловят смысл слов,
Лишь зрелищ фантики пустые
Шуршат в бездушии голов.
 
 
Мне говорят: ты будь попроще,
К тебе потянется народ,
Забыв – не по елею мощи,
А с точностью – наоборот.
 
 
Они, зажав в руках синицу,
Довольны ею обойтись.
К простому – можно прислониться,
Тянуться можно – только ввысь.
 
2007

* * *

 
Отзвенела зелень по равнинам,
В позолоту нарядился лес,
И печально песня журавлиная
Вдруг раздастся с плачущих небес.
 
 
Я уже не жду от жизни нови,
Я уже не жгу надежд костер,
Зря твои изогнутые брови
Мне так часто снятся до сих пор.
 
 
По-другому я смотрю на небо,
По-другому слышу голоса,
Там, где я ни разу в жизни не был,
Не желтеют грустные леса.
 
 
Не вернется, что ушло навеки,
Пашет небо подуставший клин,
Не с того ли покраснели веки
У всю ночь проплакавших рябин?
 
 
Где-то, где-то, может, жизнь прекрасна,
Чтоб ее, безумную, жалеть,
Но под небом серым и ненастным
Мне не жалко вовсе умереть.
 
 
Пусть же та, что видит все иначе,
Сыпет дальше в чье-то сердце смех,
Но при каждом журавлином плаче
Поднимая голову наверх.
 
 
Улетают птицы строгим клином,
Улетает лет моих косяк,
Отзвенела зелень по равнинам,
Только мне не плачется никак.
 
2007

* * *

 
Уже черемухи вскипели,
Уж ночью речке не остыть,
Под запах клевера и хмеля
Еще так хочется пожить.
 
 
И я сегодня не остыну —
Уж больно воздух свеж и чист,
За что-то сердце с корнем вынул
Мне незнакомый гармонист.
 
 
Окину взором водь и плесы
Но, не прощаясь, не томясь,
По серебристой гладкой лосе
Пойдет душа, не торопясь.
 
 
Люблю я здешние равнины,
Люблю гармони сладкий стон,
Звезду в постели неба синей
Ласкает месяц, что влюблен.
 
 
Стою, как есть, на полдороге,
Хмельной от русской красоты,
Да та не встретит на пороге,
Которой я срывал мечты.
 
 
Да та вослед не обернется,
Когда в тумане пропаду,
С того ль сквозь слезы мне смеется
Гармонь на скорую беду?
 
 
И тем, которым так я верил,
Вдруг стал не нужен и не мил,
Ведь самый вдрызг душистый клевер