Глава 10

Миранда вышла из кинотеатра, когда закончился последний сеанс. Фильм шел четыре часа, и у нее затекло все тело. Она страшно проголодалась и едва держалась на ногах, настолько разбитой она себя чувствовала от усталости, а в голове стоял такой сумбур, что спроси, как ее зовут, — промямлит в ответ что-нибудь невразумительное.

Встреча с отцом Мэтта, его ледяной осуждающий взгляд живо напомнили о прошлом. Она будто снова видела перед собой свекровь. Неужели родиться в бедности — это преступление? Когда же она перестанет расплачиваться за чужие предрассудки? Она дура, что позволила себе поддаться обаянию Мэтта. Из его рассказов ей следовало понять, что он очень привязан к отцу, который был неотъемлемой частью его жизни. Несмотря на свой независимый характер, Мэтт любил отца. Их издавна связывали прочные узы, чего нельзя было сказать о ней.

Ее едва возникшая связь с Мэттом легко могла порваться. Миранда не могла допустить возврата к прежнему, чтобы каждый ее шаг вызывал нарекания, чтобы ее обливали грязью, заставляли постоянно чувствовать себя виноватой, хотя она не сделала ничего дурного. Слишком долго она боролась за свою свободу, слишком дорого за нее заплатила.

Тяжело вздохнув, Миранда внезапно пожалела, что вообще встретилась с Мэттом. Но, если бы не эта встреча, она никогда не узнала бы, как прекрасна может быть любовь между мужчиной и женщиной. Мэтт дал ей больше, чем она ожидала, им было хорошо вместе, но у них не могло быть общего будущего, так что им придется расстаться. Ради него и ради себя самой. Его отец никогда ее не примет. А она ни за что не встанет между отцом и сыном. В этой западне она уже побывала, хватит.

Мэтт развалился в кресле, забросив ноги на стол и сердито уставившись на кончики ботинок. В спальне стоял полумрак, слегка рассеиваемый одинокой лампочкой на столе у двери. Было уже за полночь, но он и не собирался ложиться. Мэтт весь вечер искал Миранду, но никто не знал, куда она подевалась. Свет в ее квартире не горел. Она сбежала от него, не поверила. А ведь он надеялся, что сумел внушить ей доверие. Ему бы следовало рассердиться, но он испытывал только тревогу.

Внимание отвлек стук в дверь, и в комнату вошел Рок. Мэтт раздраженно поморщился.

— Так и не нашел? — осведомился Рок, усаживаясь.

— Только не делай вид, что тебя это огорчает, — сердито ответил Мэтт.

Рок пожал плечами. Его глаза выдавали явную озабоченность и бессильную досаду.

— Ты все же прочти досье. Узнаешь об этой дамочке много интересного.

Мэтт рывком поднялся с кресла и отошел к окну. Стоя к отцу спиной, бросил:

— Я тебе говорил, что не нуждаюсь ни в каких досье. Миранда мне все рассказала о своем замужестве. Она рыдала у меня на груди так, будто у нее разрывалось сердце. Я видел, как она вздрагивает от каждого резкого движения, как замирает от страха, будто зверек, загнанный в угол. Это тоже есть в твоем чертовом досье? — спросил он, резко оборачиваясь.

Рок поднялся, в свою очередь закипая:

— Нет. Но тебе ни разу не приходило в голову, что бесстыжая жена своим поведением может довести мужчину до крайности? Я не оправдываю жестокости по отношению к женщине, но ты выслушал только одну сторону.

— Ты тоже. Рок засунул руки в карманы халата.

— Ты дурак, Роки. Никогда не думал, что придется тебе такое сказать, но ничего не поделаешь. Ты сейчас как жеребец, учуявший кобылу, — прешь напролом, не разбирая дороги. Ты веришь этой женщине, но ведь есть свидетели ее бесстыдного поведения.

Мэтт отвернулся, не желая выслушивать историю, которую раскопали ищейки отца. Он не верил, что Миранда обманывала мужа. Не хотел знать, что это ее муж подал на развод и получил его. Не хотел слышать о скандальном бракоразводном процессе, после которого Миранде пришлось покинуть город. Не хотел задаться вопросом, откуда у нее взялись деньги, чтобы купить книжный магазин. Не хотел гадать, правда или нет, что Кларисса Грейсон заплатила невестке, чтобы та оставила ее сына в покое.

— Рок, я просил тебя не вмешиваться. И я не шучу. С Мирандой я сам разберусь в свое время. Тебя это не касается.

— Касается, если ты надумаешь на ней жениться, — возразил отец.

— Я ничего не говорил о женитьбе.

Рок с надеждой ухватился за эти слова сына, не в силах скрыть облегчения:

— Ты хочешь сказать, это просто временная интрижка?

— Этого я тоже не говорил. — Мэтт изо всех сил старался сохранять терпение. — Ты должен оставить меня в покое. Позволь мне самому распоряжаться своей жизнью. Раньше ты никогда не вмешивался. Я и теперь не вижу для этого причин. До сих пор не понимаю, зачем Дэннер тебя вызвал. И с какой стати ты вообще связался с ищейками. — Мэтт нахмурился. Внезапно ему захотелось это выяснить. — Объясни. Рок поник, постарев на глазах.

— Один из новых рабочих на стройке узнал ее. Этот парень родом из Грейсонвилла. Вскорости после того шумного развода он перебрался на юг в поисках работы. Он знаком с одним из братьев Миранды Эванс. Даже ее родные подтвердили то, что написано в этом досье, — отрывисто закончил он.

Потрясенный последними словами отца, Мэтт заколебался. Рок без труда прочитал его мысли. Он кивком указал на запечатанный конверт, который давно положил Мэтту на стол.

— Все там. Прочти. Может быть, и есть какое — то объяснение ее поступкам. Но должен же ты знать, с чем имеешь дело.

Мэтт бросил взгляд на коричневый пакет.

— Это ничего не изменит.

— Тогда ты ничего не потеряешь.

Рок медленно направился к двери и остановился на пороге.

— А пока будешь читать, подумай вот о чем — что бы ты сделал, будь я на твоем месте? Что, если бы я увлекся женщиной с такой репутацией? Неужели ты спокойно стоял бы в стороне? Принял бы такую женщину в нашу семью?

Мэтт нахмурился, провожая отца взглядом. Остался бы он стоять в стороне? Нет. Он сделал бы то же самое, что Дэннер и отец. Рискнул бы поставить на карту их отношения, лишь бы защитить отца. При этой мысли гнев мгновенно испарился, уступив место усталости.

Мэтт устроился в кресле и вскрыл конверт. По полированной поверхности стола рассыпались отпечатанные страницы и фотографии. Со сним ков на него смотрела совершенно незнакомая Миранда в золотисто-бронзовом платье с глубоким вырезом, роскошные кудри в беспорядке рассыпались по плечам. В ушах переливаются огнями серьги с длинными бриллиантовыми подвесками. Атласная кожа точно светится. Но его внимание привлекло не это, а выражение ее лица. В нем сквозила неприкрытая, вызывающая чувственность. От женщины на снимке словно исходили токи, откровенно манящий взгляд притягивал как магнит. Мэтт едва не задохнулся, ошеломленный внезапным приступом ревности. Пальцы непроизвольно стиснули фотографию, комкая края. Этой Миранды он не знал.

Мэтт уставился на разложенные перед ним страницы, стараясь не смотреть на снимок. Факты начали складываться в другую картину. Когда он взял фотографию той прежней Миранды и сопоставил ее с прочитанным, в душу стали закрадываться сомнения. Нет, она не лгала ему. Ее нельзя упрекнуть даже в умолчании, потому что он никогда не расспрашивал о тех вещах, которые сейчас вскрылись перед ним во всей своей убийственной неприглядности. Он доверился ей безоглядно, не пытаясь раскопать ее прошлое во всех подробностях. Испуг, ужас, боль, которые он видел в ее глазах, были для него достаточным дока-. зательством ее искренности.

Мэтт собрал листки, засунул их в конверт и снова запечатал. Он должен услышать правду от самой Миранды. Ему нужно встретиться с ней лицом к лицу. Посмотреть ей в глаза, когда он спросит о том, что до сих пор принимал на веру.

Миранда вышла из-под душа. Никогда еще мысль о том, что нужно идти на работу, не вызывала у нее вызывала у нее такого отвращения. Она долго вытиралась, докрасна растирая кожу полотенцем, жалея, что нельзя просто запереться у себя и никогда больше не выходить за порог. Хмурясь от одолевавших ее мыслей, Миранда прошлепала в спальню, чтобы одеться.

Звонок в дверь заставил ее вздрогнуть. Она глянула на часы. Семь утра. В такую рань к ней мог заявиться только Мэтт. Все эмоции, которые она старательно загнала поглубже внутрь, мгновенно вырвались из плена. Со смешанным чувством надежды и страха Миранда накинула халат и пошла открывать.

Распахнув дверь, она замерла, наткнувшись на обжигающе холодный взгляд потемневших глаз. Мучительно заныло под ложечкой. Миранда отступила в сторону, пропуская раннего гостя. Она без слов поняла, что отец рассказал ему все, что сумел о ней раскопать.

Мэтт вошел в гостиную и резко обернулся. Скользнул взглядом по фигурке, закутанной в халат. Промокшая местами ткань подсказывала, что Миранда недавно принимала душ. От нее пахло свежестью и чистотой. Ложь или правда? Он должен знать. Сомнения жгли душу, терзали его, и пора было этому положить конец.

— Я пришел получить кое-какие ответы, — резко бросил он, даже не поздоровавшись.

Миранда вздернула подбородок, готовясь дать отпор. В прошлом ей это не удавалось, но теперь она внезапно ощутила прилив мужества, которого никогда в себе не подозревала. Она слишком долго убегала, хватит.

— Прежде чем начать, скажи, почему у тебя возникли вопросы, — отрезала она и, не дрогнув, встретила его взгляд.

Глядя ей в глаза, Мэтт заколебался. Он искал женщину — метущуюся и беззащитную, которую, как ему казалось, хорошо знал, но вместо этого видел перед собой незнакомку. Ясный уверенный взгляд, ровный голос, отточенная интонация. Ее слова напоминали взмахи скальпеля в руках искусного хирурга.

— Один из новых рабочих на стройке родом из Грейсонвилла. Он тебя узнал.

Миранда склонила голову набок, удивляясь собственному спокойствию при упоминании о прошлом, которое она так хотела забыть.

— Как это дошло до твоего отца? — спросила она.

Глаза у Мэтта сузились.

— Откуда ты знаешь, что это до него дошло?

— Он не пытался скрыть неприязнь, когда пришел ко мне в магазин.

Миранда чувствовала, как с каждым словом в нее вливаются свежие силы. Ее переполняло ликование — наконец-то она разрубила узел, связывавший ее с прошлым. Теперь она может выложить все начистоту.

— И потом, мне не в новинку негодующие родственники, которые везде суют свой нос.

Мэтт едва не задохнулся от этого неожиданного выпада.

— Он был встревожен.

— Из-за меня? — Ее губы дрогнули в печальной улыбке. — Из-за женщины, которая делит с тобой постель? Почему? В твоей жизни не я — первая, не я — последняя. С чего бы мне такая честь? — Она шагнула к Мэтту — первый шаг в его сторону с тех пор, как он пришел. — А ты? Зачем тебе нужна защита от меня? Неужели я настолько всемогуща, что могу подчинить тебя своей воле? Ты пришел за ответами или за подтверждением отцовских подозрений? И с какой стати я должна давать тебе то или другое?

Она провоцировала его. Мэтт чувствовал, что вот-вот сорвется.

— Я доверял тебе.

— Я тебя об этом не просила. Отодвинувшись, Мэтт пристально посмотрел ей в лицо. Этот жесткий взгляд был ему незнаком.

— Ты взяла деньги у Клариссы Грейсон? Миранда видела, что он балансирует между верой и сомнением. Она могла подтолкнуть его в любую сторону. Он пришел, чтобы задать врпро — сы. Будь Мэтт малодушным человеком, ему хватило бы того, что рассказал отец.

— Взяла.

Он закрыл глаза. Сомнения еще больше окрепли. Она ни секунды не колебалась, не пыталась уйти от ответа.

— Твой муж считал, что ты ему изменяешь? — Да.

— И на этом основании он подал на развод? — Да — Были доказательства?

— В суде — да.

Миранда ждала дальнейших вопросов. В глазах Мэтта все явственнее отражалось разочарование. Сердце ее разрывалось от боли. Мучительно хотелось подойти к нему, обнять, сказать, что прошлое — ложь. Но она не могла этого сделать. Еще за секунду до его звонка она была уверена, что ею движет инстинкт самозащиты, боязнь оказаться отвергнутой, нежелание вновь потерпеть крах, неизбежный, когда между мужчиной и женщиной встают непримиримые родственники.

Теперь она знала правду. Глядя Мэтту в глаза, видя, какую боль причиняют ее ответы, Миранда вдруг осознала то, что происходит в собственной душе. Она любит его. Не за прекрасные мгновения страсти, которые он ей подарил, не за удивительные воспоминания, которые всегда будут жить в ее сердце, а за его доверие, заботу. За тот солнечный свет, которым он рассеял тени, омрачавшие ее душу. Ради него, ради любви к нему она не допустит, чтобы что-то причинило ему боль. Будь то прошлое, которое она не в силах изменить, или будущее, где между ними всегда будет стоять его отец, к которому он глубоко привязан. Мэтт подарил ей свободу, и она отплатит ему тем же.

— Мой муж подал на развод, обвинив меня в супружеской измене. Нашлись свидетели. Я покинула город заклейменная позором, но с полными карманами золота Грейсонов. На эти деньги я начала новую жизнь здесь, где никто не знал моего имени и моего прошлого.

Мэтт замотал головой, не желая признавать эту правду, изо всех сил цепляясь за свои иллюзии.

— И у тебя нет ни капли сожаления, — пробормотал он, потрясенный этим сухим, бесстрастным отчетом.

— Нет, мне не о чем жалеть, — коротко бросила она.

Несмотря на ее отчаянные попытки оставаться спокойной и невозмутимой, в голосе прорезалась искренняя нотка.

— Ты продалась за деньги.

Мэтт смотрел на нее, не отводя глаз. Новый образ Миранды никак не укладывался у него в голове, так же как и неумолимые факты, вставшие между ними.

— Я их заработала, — возразила Миранда, вновь овладев собой. Она пожала плечами. — Для тебя это несущественная разница, но для меня — нет. Я ненавижу бедность. И никогда больше не буду жить в нищете.

Не благодаря чужим деньгам, а благодаря собственным усилиям, могла бы добавить она, но не стала, зная, какой вывод сделает Мэтт.

Мэтт смогрел на нее, уже не в состоянии удивляться ее предельной откровенности и холодной отчужденности.

— Значит, все было ложью.

На глаза ее навернулись слезы. «Еще только несколько минут, — в отчаянии подумала она, — и все будет кончено».

— Мой страх не был ложью, — прошептала она, не в силах осквернить то, что было между ними, даже ради того, чтобы дать Мэтту свободу. — Ты научил меня, как прекрасно заниматься любовью.

Мэтт едва не задохнулся от внезапного приступа ярости. Он стремительно шагнул к двери, едва не задев Миранду. Скорее прочь отсюда! Ему не следовало приходить.

— Леди, я думал, что занимался с вами любовью. Но сейчас вы объяснили мне, что это был всего лишь секс. Рад, что вы получили удовольствие.

Взявшись за дверную ручку, он обернулся на прощание.

— Лично я намерен принять горячий душ. Чтобы отмыться от грязи.

Глядя на побледневшее лицо Миранды, он испытал какое-то извращенное удовлетворение от того, что причинил ей боль. Ему тоже было больно. Слишком больно. Точно его пропустили через мясорубку.

— Лучше бы я никогда тебя не встречал, — резко бросил он и вышел, громко хлопнув дверью.

Едва Миранда осталась одна, силы ее покинули. Она безвольно опустилась на диван, не замечая, что по щекам текли слезы. Закрыв лицо руками, она разрыдалась. Дорого приходится платить за любовь. Она никогда не думала, что Мэтт может столько для нее значить. Всего несколько божественных дней она купалась в солнечных лучах и играла со звездами в пятнашки. Ей удалось ухватить частичку счастья. Мэтт раскрыл перед ней дивный мир, и она опьянела от его красоты, забыв и о вчерашнем, и о завтрашнем дне. Идиотская ошибка, за которую придется платить дорогой ценой.

Миранда подняла голову. Из нее будто ушли жизненные силы, в глазах застыли пустота и холод зимней вьюги. Этот пронизывающий холод медленно заполнял все ее существо, изгоняя живое тепло некогда согревавшей ее любви. Со всех сторон подступало одиночество, безжалостно убивая жизнь, которая совсем недавно — и так недолго — пела и ликовала в крови.

Только теперь Миранда поняла всю глубину и неизмеримость потери. Мэтт отшатнулся от нее, потрясенный раскрывшимися перед ним мнимыми истинами и ее собственной ложью.

Мэтт жал на акселератор, с фатальной обреченностью наблюдая, как стрелка спидометра перевалила отметку в восемьдесят миль. Его спортивный автомобиль урча несся по автостраде. Черный воющий призрак на колесах с дьявольской целеустремленностью лавировал между проходящими машинами. Стоял утренний час пик, и дорога была забита транспортом. Если бы не безупречные рефлексы, это отчаянное бегство давно закончилось бы катастрофой.

Внезапно урчание автомобиля прорезал вой сирены. Мэтт скривился. Он был слишком обозлен, чтобы огорчиться из-за штрафа, и слишком взбешен, чтобы почувствовать что-нибудь, кроме яростной досады из-за неожиданной задержки. Он остановил машину у обочины, безуспешно стараясь успокоиться.

— Превышение скорости, — буркнул полицейский, наклонившись к окошку и зорко окидывая Мэтта взглядом.

Мэтт достал бумажник и вынул водительские права.

— Я задумался.

— Не похоже. Для человека, который несется сломя голову, вы неплохо маневрируете. — Полицейский посмотрел на права, затем знаком велел Мэтту выйти из машины. — Вынужден спросить, зачем и куда вы направляетесь. Итак? — поинтересовался он, когда Мэтт выбрался из машины и подошел к нему.

— На работу, — отрезал Мэтт.

Оглянувшись, он увидел, как перед его автомобилем остановилась вторая патрульная машина, из которой вылез человек с собакой. Мысли о Миранде сразу улетучились. Проверка на наркотики. Вся процедура была проделана быстро и учтиво. К тому времени, когда она завершилась, Мэтт уже держал в руках штрафной талон на сто с лишним долларов и выслушивал строгое предупреждение патрульного беречь его как зеницу ока.

Сев в автомобиль. Мэтт погнал обратно, злясь на себя, что потерял самообладание. На стройку он явился на час позже обычного. Первым, кого он увидел, войдя в трейлер, был отец. Вторым — Дэннер.

— А-а-а, обе няньки в сборе, — раздраженно буркнул он, бросившись в кресло и разглядывая дружную парочку. — Опять шушукаемся?

Дэннер, сердито поерзав, выжидающе посмотрел на Рока.

Старик свирепо уставился на сына. .

— Куда ты запропастился?

— Навешал Миранду, беседовал с копами по поводу превышения скорости, общался с собачкой, которая вынюхивает наркотики, и еще заплатил штраф. — Он саркастически улыбнулся, невольно забавляясь их ошарашенными физиономиями. — Именно в этой последовательности, — добавил он. — Может быть, вы и правы. Может быть, я недостаточно взрослый, чтобы правильно распоряжаться собственной жизнью.

Мэтт сунул руку в карман, извлек желтый штрафной талон и запустил его, как бумажный журавлик, на колени отцу.

— Заплатишь за меня, папочка? — с издевкой спросил он.

Дэннер выпрямился, физиономия его приобрела угрожающе багровый оттенок. Рок схватил приятеля за руку, предупреждая тираду, которой тот уже готов был разразиться.

— Я сам.

— Ты позволишь ему так с тобой разговаривать? — возмутился Дэннер.

Рок хмуро улыбнулся.

— Ты забываешь, что он в два раза здоровее нас обоих, вместе взятых. И потом, если я правильно понял, для нас же будет лучше, если он выпустит пар таким способом, а не тем, которым ему действительно хочется. — Рок кивком указал на сжатые кулаки Мэтта. — В моем возрасте фонарь под глазом и расквашенный нос — не признаки доблести. Наоборот, это чертовски неудобно и попросту глупо.

При упоминании о возрасте Дэннер взвился.

— Не так уж я стар, чтобы не задать ему взбучку.

— Может быть, только он все равно выйдет победителем, а проиграем мы все.

— На твоем месте я бы его послушал, — заметил Мэтт, решив, что пора напомнитъ о своем присутствии.

Он тоже посмотрел на свои кулаки.

— Я сейчас не слишком расположен к любезностям. — Он поднял глаза, взглядом пригвоздив отца и его приятеля к месту. — Меня просто подмывает разнести все к чертовой матери.

— Выйди, Дэн, оставь нас наедине. Дэннер неохотно подчинился. Когда дверь за ним закрылась, Мэтт взглянул на отца.

— Знаешь, я ожидал, что всей той куче дерьма, которую ты вывалил мне на стол, есть какое — то вразумительное объяснение. Я не понимал, как та женщина, которую знал я, могла оказаться такой, какую обнаружил ты. Должна была быть какая-то причина.

— А ее не оказалось? — Рок озабоченно нахмурился, встревоженный почти безразличным тоном сына. Он ожидал, что Мэтт придет в бешенство, но не был готов к этой угрюмой обреченности.

— Нет. Она подтвердила все гнусные подробности, да еще кое-что добавила. — Мэтт смотрел на отца невидящими глазами, вспоминая слова Миранды. — «Я никогда больше не буду бедной», — вот что она сказала. Так спокойно. Без капли стыда.

Сейчас он разговаривал не с Роком, а сам с собой, со своим сердцем, которое снова и снова захлестывала нескончаемая боль. Но сквозь эту боль пробивалось и другое чувство. Поначалу робкое, едва уловимое, оно медленно росло и крепло, оттесняя горечь предательства.

— Я любил ее, — Мэтт сосредоточил взгляд на отце.

— Нет!

Мэтт угрюмо улыбнулся.

— Да. Я люблю ее.

— Ты ей сказал?

— Как? Когда? Да и какая теперь разница? Рок поднялся и нервно прошелся к окну и обратно.

Признавшись в любви к Миранде вслух, Мэтт невольно почувствовал, что боль отступила. Теперь он мог думать, а не просто действовать, повинуясь безотчетным импульсам.

— Знаешь, это странно, но я до сих пор не верю всей этой несусветице. Должно быть какое — то другое объяснение.

— Она сама все подтвердила, что же тебе нужно еще?

— Излишне мне об этом напоминать. Но, может быть, я задавал не те вопросы.

— Ты просто хочешь верить в эту женщину, — резко выпалил Рок.

— А если бы речь шла о маме, разве ты не хотел бы верить в нее? — быстро возразил Мэтт и кивнул, заметив, что отец заколебался. — Я не идиот. Я слишком давно работаю на стройках, а строители — народ разношерстный, с кем только мне не приходилось иметь дело. У меня чутье на людей. Ты не можешь сказать, что я был ослеплен любовью, просто-напросто потому, что я не сразу влюбился в Миранду. Все происходило так постепенно, что я сам только сейчас это понял.

Рок остановился прямо перед ним, обеспокоенно глядя на сына.

— Что ты собираешься делать?

Мэтт пристально взглянул на отца потемневшими от отчаяния глазами. Боль, гнев, горечь — все сплелось в тугой клубок, слившись в одно мучительное ощущение потери.

— Ровным счетом ничего. Мы с тобой на пару сделали все, чтобы воскресить для Миранды тот кошмар, который она пыталась оставить в прошлом. Но я бы рискнул помериться силами даже с этим, если бы она с готовностью не подтвердила всю эту ложь. Она хочет, чтобы я ушел из ее жизни. Не знаю почему. Может быть, я подошел слишком близко. Может быть, она не в силах меня полюбить. Может быть, боится, что со мной выйдет то же, что с мужем. Может быть, я был для нее просто средством обрести будущее. — Он пожал плечами, признавая свое поражение перед женской логикой. — Факт остается фактом — она предпочитает, чтобы я верил в эту ложь, лишь бы не говорить правды. Я не могу бороться, не рискуя причинить ей боль, а она достаточно настрадалась от других.

Мэтт рывком поднялся на ноги, взял шляпу и нахлобучил ее на голову.

— Так что, отец, ты победил. Миранда осталась только в моих воспоминаниях. С ней покончено.

Не говоря больше ни слова, он вышел, оставив отца смотреть ему вслед.

Рок попытался отделаться от чувства, что он совершил серьезную ошибку. Мэтт одумается, поймет, что счастливо отделался. Вот только поймет ли? Старика грызли сомнения. Вдруг Мэтт прав, а он ошибается самым непростительным образом? Подойдя к двери, Рок в нерешительности помедлил на пороге. Один раз он уже вмешался — и вот к чему это привело. Осмелится ли он вмешаться еще раз? Его взгляд задержался на высоком силуэте сына, маячившем в тени недостроенной стены. Вот и ответ на вопрос.

Глава 11

Миранда тяжело опустилась на стул. Давно она не испытывала такой усталости. Сегодняшний день тянулся целую вечность. Каждый раз, когда раздавался мелодичный звон дверного колокольчика и в магазин входил покупатель, она надеялась увидеть Мэтта. Несмотря на их последний разговор, ей почему-то казалось, что он ее ждет. Но вокруг была пустота и безмолвие.

Миранда специально пошла обедать в кафе напротив, чтобы нечаянно не столкнуться с Мэт-том. Утренняя стычка отняла все силы, не оставив ни капли для дальнейшего сопротивления.

— Ты уверена, что с тобой все в порядке? — встревоженно спросила Стэси, входя в подсобку.

Она оставила тележку, нагруженную книгами, у стены и подошла к подруге.

Миранда через силу улыбнулась.

— Голова немного болит, — выдавила она, чувствуя себя на самом деле совершенно разбитой.

Стэси нахмурилась.

— Похоже, не так уж немного. — Она оперлась бедром о стол Миранды. — Ты уверена, что дело не в этом бородатом гиганте, который так занимает тебя последнее время?

Миранда помассировала виски. Голова просто раскалывалась от боли.

— Не сегодня, Стэси, — взмолилась она. — Пожалей меня, давай обойдемся без ненужных разговоров.

Закусив губу, Стэси пристально посмотрела на нее.

— Я умею слушать. Может, тебе станет легче, когда выговоришься?

— Нет, это не поможет, — невольно вырвалось у Миранды.

Стэси негромко выругалась.

— Значит, все кончено?

Миранда кивнула. Звук колокольчика, раздавшийся у входа в магазин, прервал их разговор. Стэси отправилась обслужить покупателя, а Миранда тихонько вздохнула. Еще час, и она сможет отправиться домой. Она, как никогда, была рада этому. Ей, словно раненому животному, хотелось заползти в свою нору и зализывать раны.

Спустя минуту Стэси вернулась, и Миранде бросилось в глаза странное выражение ее лица.

— Что-нибудь случилось?

— Не знаю. Приходила какая-то немолодая женщина. Я ее раньше не видела. Похоже, она тебя знает. Интересовалась, где ты и будешь ли в магазине перед закрытием. Сказала, что вернется поговорить с тобой к концу дня.

Стэси вытянула руку и разжала пальцы — на ладони лежала визитная карточка с золотым тиснением.

Миранда, онемев, уставилась на маленький прямоугольник картона. Золотые буквы сложились в ненавистное имя. Кларисса Грейсон! Ее бывшая свекровь, ее злой гений.

Глаза потемнели и затуманились от боли воспоминаний. Миранда сделала глубокий вдох, подавляя желание убежать куда-нибудь подальше. Теперь она сама себе хозяйка и не позволит Клариссе или кому бы то ни было снова ее запугать.

— Дай сюда! — Она взяла карточку, разорвала ее пополам и бросила в мусорную корзину.

— Это твоя бывшая свекровь? — догадалась Стэси.

Миранда встала.

— Да.

— Почему бы тебе не пойти домой? Я сама с ней управлюсь. Кажется, она не знает, где ты живешь.

— Знает. Кларисса всегда точно знает, что в данный момент делает человек, с которым она намерена вести дела. Она ничего не оставляет на волю случая.

Стэси проследовала за Мирандой к выходу, на минутку задержавшись, чтобы вывесить табличку «Закрыто».

— Что ей от тебя нужно? — Любопытство на ее лице смешивалось с беспокойством.

— Понятия не имею. — Миранда с деланным безразличием пожала плечами.

Стэси взяла у Миранды конверт с дневной выручкой. Сегодня была ее очередь относить денги в банк.

— Может быть, мне все же остаться? Или давай я хотя бы немного потреплю ей нервы, пока ты не придешь в себя? — предложила верная подруга.