Глава 4

Ноэль ворочалась в постели и, безуспешно пытаясь заснуть, обдумывала его слова. В глазах Кита она увидела горечь, боль и какое-то смутное отчаяние, которого она никак не ожидала. Сон окончательно исчез, унесенный чувством вины и тревоги — не только из-за самой вины, но и из-за того, что она может стать жертвой этого чувства.

— Разве нет, Ноэль? — спросил Кит.

Самая обычная фраза на первый взгляд, не стоившая особого внимания… и вместе с тем она подняла массу вопросов, которые давным-давно следовало бы задать. Ведь она действительно просила у Кита доказательств, что для него важна не ее внешность, что он не воспользуется ею, не поиграет какое-то время, чтобы потом бросить такой же одинокой, какой она была до его появления в ее жизни. Наверное, она требовала того же самого от всех, с кем когда-либо сталкивалась. Ей пришли на память годы, проведенные с чужими людьми в детских домах — до того, как ее забрала Лоррейн. Как часто ей доводилось слышать завистливый шепот, что приемные родители выбирают среди всех детей именно ее, потому что она так прелестна со своими фиолетовыми глазами, иссиня-черными локонами и белоснежной кожей.

Она ненавидела свою внешность. Во мраке ночи, когда ее никто не видел, она часами плакала от презрения к своей красоте, заставлявшей приемных матерей наряжать ее словно куклу и демонстрировать знакомым. Она плакала от обиды на других детей, потому что они завидовали ее хорошенькому личику и превращали ее жизнь в ад. Но эти слезы были ничто по сравнению с теми, которыми она залила не одну подушку, услышав, как о ее красоте говорит ее сказочная фея — женщина, казавшаяся ей богиней среди матерей.

Однажды Ноэль, стоя в дальнем темном углу залитого солнцем коридора, услышала хорошо поставленный голос Лоррейн, перечислявший ее достоинства и недостатки, словно она была вещью. Лоррейн доказывала мужу, что девочку нельзя оставить на произвол судьбы, что она заслуживает большего, что ей нужен дом, где она выросла бы в истинную красавицу, как ей и предназначено судьбой. Лоррейн своего добилась. Ноэль переехала в особняк четы Сент-Джеймс. Она выросла и стала еще прекраснее, она жила среди красивых людей, привыкших к красивым одеждам и драгоценностям. Ее жизнь была настоящей сказкой для любого, кто не видел дальше показного блеска.

Прошло много лет, прежде чем она поняла, что Лоррейн заботилась не о собственном престиже, выбирая себе красивую дочь, — ее скорее тревожила красота Ноэль, она боялась, что могут сделать окружающие с легко ранимой прелестной девочкой. Но понимание пришло слишком поздно. Ее поведение в семье уже сложилось, и она сама не знала, как его можно изменить.

А потом ее сказочная фея предложила трем сестрам Ноэль и ей самой пожить один год самостоятельно, без поддержки и богатства семьи Сент-Джеймс. Впервые за все годы любви и заботы Лоррейн обратилась к своим приемным дочерям с просьбой. И Ноэль покинула дом, отважилась ступить в большой мир и обнаружила, что он по-прежнему падок на красоту даже больше, чем на золото. Да, все так и было. До встречи с Китом. Он тоже видел красоту, но смотрел гораздо глубже. Он словно поднес зеркало и предложил самой заглянуть за свое отражение. Он бросил ей вызов, предложив отправиться с ним во мрак неизвестности ради восхитительных радуг, которые, возможно, охватывают небо в невиданном ею краю. А взамен он обещал ей… просить, а не брать силой то, что она не захочет или не готова будет отдать.

Широко раскрытыми глазами Ноэль смотрела в темноту и видела гораздо больше, чем просто угольно-черные пятна, так похожие на тени в ее душе. Одиночество — больше, чем слово. Одиночество — это холодная постель, безмолвие, которому нет конца, слезы, которые никому не увидеть и не осушить. Такой была ее жизнь до Кита. Это был ее выбор. Но сейчас у нее появился иной выбор. Безумная рулетка без надежной основы.

— Я должна попытаться, — в почти беззвучном выдохе слились покорность и триумф. — Я должна.

Ночная тишина эхом повторила ее слова, эту декларацию решимости и надежды. Страх отравлял ее мысли. Но отвага уже прошлась своей кистью и спрятала под позолотой серую паутину опасности. Ноэль перестала метаться, глубоко и облегченно вздохнула. Ресницы, дрогнув, опустились. Она зарылась лицом в подушку, и его имя последней улыбкой прошелестело на ее губах. Незаметно подкрался сон, принеся с собой передышку от мыслей о будущем, которое придет с рассветом, и о мужчине, который заставил ее взглянуть в лицо себе самой и всему миру.

Низкие тучи наползли на город, накрыли ландшафт, сливая землю с небом. Снег лежал тяжелым покрывалом, ледяная корка казалась осколками стекла, разбросанными на дорогах и тротуарах. Солнечные лучи словно стрелы пробивали плотный туман, дразня обещаниями тепла, скорее всего несбыточными. Ноэль шагнула из тепла гостиничного вестибюля, всем своим существом ощущая присутствие Кита рядом. Он возник у двери ее номера еще до того, как она проснулась. Он не прикоснулся к ней, не поцеловал, но по его глазам она видела, как хочется ему сделать и то и другое. За завтраком они почти не разговаривали. И даже сейчас она не сказала бы с уверенностью, кто из них принял решение молчать. Впрочем, это не имело особого значения. Ей нравилось предложенное им молчаливое содружество, нравилась теплота в обращенном на нее взгляде.

— Как, по-вашему, мы сможем вылететь? — спросила она скорее для того, чтобы о чем-нибудь говорить. На самом деле ей было все равно. В отличие от него, она не

была связана жестким графиком.

— Должны. — Кит бросил долгий взгляд на небо. Затем пристроил ее руку на своем локте. — Осторожнее, смотрите под ноги, — предупредил он, кивнув на замерзшие лужицы на тротуаре.

Ноэль сверкнула в его сторону улыбкой.

— Я же из Филадельфии, так что и снег и лед видела.

Ее улыбка, словно копье, пущенное рукой мастера, пробила самообладание Кита, и он рывком притянул ее к себе. Рефлекс сработал так быстро, что он не успел себя остановить. Лишь миг он наслаждался прикосновением ее тела к своему, и тут же заставил себя ослабить хватку. Прошлой ночью Кит кое-что себе пообещал. И одним из этих обещаний было не давить на Ноэль, не подталкивать ее. Да, он ее хочет. Ему и прежде случалось желать женщину, но он никогда не торопил события. Он знал цену терпению и всегда предоставлял женщине возможность найти свой собственный ритм в их взаимоотношениях. Действовать силой, хватать было ему несвойственно. Но вот что странно — с Ноэль его тянуло поступить именно так. Ему хотелось заключить ее в объятия прежде, чем она успеет опомниться и ускользнуть от него. Ему хотелось заставить ее почувствовать, как хорошо им было бы вместе, хотелось заставить ее поделиться с ним ее секретами.

— Не хочу, чтобы вы ушиблись, — пробормотал он наконец и отвернулся от ее улыбки, которая постепенно таяла, уступая место любопытству.

Ноэль несколько мгновений изучала его лицо. У нее возникло ощущение, что Кит сейчас с ней лишь наполовину.

— Сегодня утром вы какой-то другой, — прошептала она, пока он вел ее к гостиничному автобусу, поджидавшему пассажиров, чтобы отвезти их в аэропорт.

Кит вслед за ней поднялся по ступенькам в салон и только потом ответил:

— Я вообще по утрам не в своей тарелке. Он устроился рядом с ней. Ноэль глубоко вздохнула. Она догадывалась, что он что-то скрывает.

— Я тоже плохо спала, — тихонько призналась она.

Кит взглянул на нее, удивленный ее откровенностью. Впрочем, она ведь все время была с ним откровенна. Замешательство и странное смущение, написанные на ее лице, вызвали в нем мучительное желание схватить ее в объятия, ласками стереть тревожную морщинку на лбу. Искушение было настолько велико, что он поспешно сунул руки в карманы и откинулся на спинку сиденья.

— Правда?

Она кивнула. Ей было бы куда легче говорить с ним, если бы он взял ее за руку.

— Я не слишком храбрая. Я боялась.

— Вы передумали? — Не успев закончить вопрос, Кит уже весь напрягся в ожидании.

— Нет. — Уголки ее губ чуть дрогнули, но в этой улыбке сквозило не веселье, а скоре грустная самооценка. — Хотела. Но не передумала.

Напряжение вышло из него с глубоким выдохом, он усмехнулся, в глазах заплясали искорки облегчения.

— Я рад. — Наклонившись, он оставил быстрый поцелуй на ее щеке. — Очень рад, — повторил он и, обняв одной рукой за плечи, прижал ее к себе.

Ноэль окунулась в его тепло, и теперь уже по-настоящему радостная улыбка заиграла на ее губах.

— Я тоже, — шепнула она в тот момент, когда еще две группы пассажиров стали подниматься в автобус.

По дороге в аэропорт они перебросились всего лишь парой слов, но их молчание с лихвой компенсировали окружающие. Рука Кита по-прежнему обнимала ее плечи, пока они стояли в очереди к билетной кассе. Пару минут спустя улыбки с их лиц исчезли.

— То есть как это — нет билетов? Они были заказаны. Мне подтвердили, что для нас забронированы два места сегодня на восемь утра. — Сузившиеся глаза Кита сверкали негодованием, хотя в его тоне не прозвучало и части того возмущения, которое клокотало в его мыслях.

Девушка за стойкой изобразила любезную улыбку:

— На восемь вечера, сэр. Сегодня на восемь вечера, а не утра.

Кит захлопнул рот, подавив готовое сорваться с языка проклятие. Помолчал, пытаясь вернуть самообладание.

— Это невозможно. Мне необходимо быть в Денвере в два часа дня.

Девушка явно прониклась сочувствием.

— Я была бы рада помочь вам, сэр, — объяснила она, — но у нас просто нет мест на более ранние рейсы. Вынужденную посадку совершили несколько самолетов, а наш аэропорт гораздо меньше, чем денверский. Мне очень жаль, — беспомощно добавила она.

Кит, раздумывая, устремил на нее невидящий взгляд. Выбор невелик. Надо испробовать все возможности, чтобы попасть в Денвер.

— А частные рейсы у вас есть?

Она кивнула и, вздохнув с облегчением, быстро объяснила ему, куда обратиться.

Кит обернулся к Ноэль. Ему совсем не по душе была мысль бросить ее здесь одну, но настаивать, чтобы она летела с ним, он тоже не имел права.

— Вы хотите дождаться вечернего рейса — или полетите со мной?

Ноэль заглянула ему в глаза, прочитала в них раздражение, вызванное неприятной ситуацией, и тревогу за нее. Ей некуда спешить, и она может поступать так, как ей нравится. Его обещание, ее обещание… они нашептывали ей ответ.

— С вами.

Кит протяжно выдохнул. Он надеялся, что она предпочтет лететь с ним, но совсем не был в этом уверен. Подхватив ее под локоть, он увел ее от окошка.

— Будем надеяться, что у них есть свободные пилоты, — помолчав, сказала она.

— Если нет, я окажу им такую честь.

Она взглянула на него, прежде чем они открыли дверь нужного кабинета.

— Вы водите самолет?

Он усмехнулся:

— Ха, еще бы. Если дело дойдет до этого, вы доверите мне свою судьбу?

Она не колебалась ни секунды.

— Да. — Может, ее и мучили эмоциональные страх и неуверенность, но вверить свои жизнь Киту она нисколько не боялась.

— Я раньше никогда не летала на частных самолетах. — Ноэль с интересом оглядывалась вокруг. Небо было относительно чистым, солнце мягко освещало плывущие внизу облака. В разрывах пушистых белых клочков тумана она улавливала очертания деревьев, похожих на горстки изумрудов, разбросанных по белоснежному бархату. Серые ленты дорог перерезали ландшафт, испещренный голубыми прожилками рек и редкими сапфировыми капельками озер.

— И вам нравится, я правильно понял? — проговорил Кит, бросив мимолетный взгляд на ее завороженное лицо. Как ребенок, она с энтузиазмом воспринимала все новое. Улыбка осветила ее глаза, тронула уголки рта. Принцесса наслаждалась полетом на спине своего мини-дракона.

— Конечно. Здесь гораздо тише, чем я предполагала. И не качает.

Он тихонько хмыкнул.

— Хотел бы я сфотографировать вас в тот момент, когда вы только увидели этот самолетик.

Ноэль сморщила нос, слишком довольная, чтобы реагировать на его поддразнивание.

— А я и сейчас считаю, что он скорее похож на игрушку. — Она подчеркнуто медленным взглядом обвела крошечную кабинку. Кит чуть заметно пожал плечами.

— Как вы абсолютно верно заметили, внешность — это еще не все.

— Верно, не все, — согласилась Ноэль. Она сама удивилась, насколько ей было приятно не только услышать из его уст это замечание, но и принять его с легкостью. Ее внимание неожиданно привлекло какое-то движение в редком лесочке внизу. — Смотрите! Что это было — не знаете?

Кит впился глазами в смутную тень на снегу, но через миг ее закрыли облака.

— Нет. Может, олень?

Ноэль с улыбкой откинулась на спинку кресла.

— У меня небольшой домик на самой вершине горы, и я так надеялась увидеть этим летом оленя, но не удалось. Вдруг теперь удастся? — Она смотрела в окно, думая о том, что ей хотелось бы сделать этой зимой. Главное, конечно, подготовка к Рождеству. Это был ее самый любимый праздник, хотя она могла бы перечислить всего несколько приятных моментов, связанных с заботой и добротой Лоррейн и Джеффри. Все равно. Она любила этот праздник. Его разноцветье, атмосферу веселья, колдовскую ауру, способные тронуть даже самые очерствевшие сердца. Она могла бы отправиться на Рождество домой. Само собой разумеется, что ее все приглашали, но мысль провести эти дни среди счастливых семейных пар была ей как-то не по душе. Ноэль нравился ее домик в горах, безмолвие лесов, нравилась работа для небольшого художественного салона.

— Пожалуй, на Рождество я украшу живую елку, прямо в кадке с землей, — высказала она вслух свои мысли.

Кит едва ли ее слышал. Его внимание поглотили неожиданные перемены в погоде — ни о чем подобном ни словом не сообщалось в сводках погоды, которые он просмотрел перед вылетом.

— Проверьте, пристегнуты ли ремни безопасности, — тихо произнес он.

Ноэль, отбросив мечты о празднике, резко обернулась к нему. На его лице она прочитала напряжение.

— В чем дело?

— Вот в этом. — Не отрывая рук от рычагов управления, он кивком указал на быстро приближающийся фронт.

— И что это значит? — Ноэль всматривалась в зловещую стену туч. Плотные, черные, они таили в себе угрозу.

— Проблемы.

— Но вы ведь говорили, что небо ясное, — напомнила она, проверяя ремни.

— Прогноз таким и был, — мрачно пробормотал он в тот самый миг, когда самолет дрогнул, встретив первый натиск непроницаемой тьмы. — Похоже, поверх грозы пройти не удастся. Думаю, мы могли бы попытаться ее обогнать, если бы повернули назад, но на сто процентов не уверен. К тому же сейчас мы, наверное, уже ближе к Денверу, чем к аэропорту, из которого вылетели.

Следующий толчок заставил Ноэль вцепиться пальцами в сиденье, потому что ее едва не швырнуло на лобовое стекло кабины.

— Следовательно, мы попробуем прорваться, — пробормотала она, не сводя глаз с пепельно-серого тумана, со злобной силой сдавившего самолет.

Кит отважился на один быстрый взгляд сторону Ноэль и был потрясен выражением ее лица. Она явно принимала ситуацию и была готова ко всему. А ведь виноват во всем он. Из-за его спешки на деловую встречу они попали в эпицентр грозы. И теперь только его искусство может спасти их — или уничтожить. За себя он не опасался: ему и раньше приходилось попадать во всякие передряги, он уже не помнил, когда признал и смирился с возможностью смерти. Но быть ответственным за смерть другого человека — такого с ним еще не случалось.

— Справимся, — процедил он сквозь стиснутые в железной решимости зубы.

Ноэль повернула к нему лицо. Она, без сомнения, отдавала себе отчет в том, что любая другая предпочла бы не видеть.