Глава первая

— Плевать мне на заверения этих идиотов! Плевать на их гарантии! Не станет «Торнтон Энтерпрайзис» связываться с фирмой, которая не в состоянии обеспечить работу компьютеров, соответствующую требованиям времени!

Роберт Торнтон вышагивал по кабинету, буквально излучая ярость. Угольно-черные густые волосы блестели в лучах яркого солнца, сквозь стеклянную стену щедро заливавших роскошный офис на верхнем этаже небоскреба. Злость делала его зеленые глаза удивительно яркими.

— Вы же знаете, шеф, что… — начала было Мэри, помощница Торнтона.

Роберт, обернувшись, рубанул ладонью в воздухе. Мэри мгновенно умолкла. Ее босс, как правило, умел сдерживать эмоции, но проблемы с компьютерной фирмой, обслуживающей его международную торговую компанию, длились уже очень давно, так что сегодня он окончательно вышел из себя.

— Слышал я всю эту белиберду! Мне уже тысячу раз объясняли, как сложно связать различные программы в одну систему. Уйма человеко-часов потеряна на обучение. Еще больше времени ушло на бесполезные переделки. И что в результате? Сборище идиотов, а не совет директоров! — Он запустил пальцы в шевелюру-жест столь же для него нехарактерный, как и демонстрация чувств. — Когда два года назад, после смерти отца, я занял его место, то понимал, разумеется, что это будет далеко не сахар — общаться с советом, где самый младший давно перешагнул семидесятипятилетний рубеж! Но этот идиотизм выходит за всякие рамки! Пусть они и друзья отца, но они ж родились на заре изобретения радио. Что уж говорить о современной технике? Да их просто трясет при одном слове «компьютер», — презрительно скривился Роберт.

Мэри подавила смешок. Торнтон сверкнул в ее сторону яростным взглядом.

— Умница, — процедил он сквозь зубы, увидев, как она моментально вернула себе серьезную мину. — Терпеть не могу родню на работе. Особенно с неуместным чувством юмора.

— Какая там родня — так, пятиюродная сестра. Это не считается. Ты терпеть не можешь не родню, а то, что я тебя не боюсь. Слишком давно тебя знаю. — Мэри уже четыре года работала личным помощником Роберта и хорошо изучила повадки шефа. Она отлично знала, когда лучше промолчать, а когда и столкнуться с ним лицом к лицу. Сейчас подходил второй вариант. Мэри рассмеялась. — Терновник выпустил шипы!

Прозвище Торнтона родилось в стенах их офиса, и Роберт обычно воспринимал его с юмором.[1]

— Что, пытаешься спасти счет этой дурацкой фирмы? Не выйдет. Я свое мнение об их работе высказал и от него не отступлю, — чуть спокойнее отозвался Роберт, снова усаживаясь за свой письменный стол. Со вздохом откинувшись на спинку кресла, он остановил взгляд на Мэри. — Не намерен больше терпеть их некомпетентность.

Мэри едва заметно подалась вперед. Работа подождет; сейчас Мэри была не ассистенткой Роберта, а его старым добрым другом. Пиковая ситуация с компьютерами в данный момент была наименьшей из терзавших душу Роберта забот. Не в ее правилах путать проблемы бизнеса с личными, но, как говорится, нет правил без исключений…

Молчала она довольно долго.

— Я вовсе не пыталась спасти эту фирму. В этом вопросе я с тобой полностью согласна. А вот раздражительность твоя мне откровенно не нравится. Ты сам на себя не похож. Тебе необходимо отдохнуть. Столько лет без отпуска — мыслимо ли? Плюс бывшие благоверные рвут тебя на части, требуя денег… да еще нынешние проблемы с советом директоров… Неудивительно, что ты совершенно вымотался. Да! И как это я забыла самое сногсшибательное — в буквальном смысле слова — событие? Ведь вцзит твоего дьявольского дуэта медленно, но верно близится!

На лице Мэри отразился едва сдерживаемый ужас, и уголки губ Роберта дрогнули:

— Мои дети определенно не входят в список твоих любимчиков, — пробормотал он.

— Ну ясное дело, в тюрьме-то не ты оказался! — возмущенно возразила она. — Я люблю эту парочку, и тебе это прекрасно известно, но чтобы я с ними еще раз осталась без телохранителя? Да ни за что!

Роберт, откинув голову, расхохотался. Мэри сколько могла сохраняла оскорбленный вид, но через несколько секунд, не выдержав, тоже прыснула со смеху.

— Я же обещал, что присмотрю за ними. Моя новая экономка согласилась работать полный день, пока Люси будет в больнице, а близнецы будут жить у меня.

— Держу пари, ее согласие влетит тебе в копеечку, — прокомментировала Мэри. — Вот погоди, когда она станет свидетелем очередной истерики Джоди! — Мэри помолчала, вглядываясь в лицо Роберта. Одна мысль давно уже не давала ей покоя. Но тема-то очень деликатная… Сказать — не сказать? Мэри мысленно бросила монетку.

— Ну же, Мэри, давай! — вдруг произнес Роберт. За годы работы он привык читать по ее лицу не хуже, чем она — по его.

— Мне кажется, что ты просто обязан забрать у Люси близнецов. Не скажу, что она не умеет с ними обращаться, но… им необходима дисциплина и строгость, а Люси и ее новый муж не в состоянии этого обеспечить.

Роберт нахмурился. Ему в голову приходила та же мысль, но он ее отверг.

— Кто-кто, а ты-то знаешь, что у меня за жизнь. Поездки, работа допоздна и в выходные. Что я могу им предложить? Чековую книжку вместо отца? Даже если принять за факт, что Люси во мне интересовали только деньги…

Мэри громким фырканьем выразила свое отношение к этому «если».

— Ладно, согласен, ее интересовали только деньги. Но теперь она замужем, ведет достойный образ жизни и, как ты сама сказала, ни в чем не ущемляет детей.

— Верно, не ущемляет, только умудрилась, не учитывая вашего равноценного опекунства, перетащить их на противоположный конец континента. Месть чистейшей воды.

— Очень может быть, — бесстрастным тоном согласился Роберт. — Но лучше оставить все как есть, если только я не хочу протащить детей через все кошмары судебного разбирательства. — Он сложил в стопку разбросанные по столу отчетные данные компьютерной фирмы. Обсуждать проблемы его личной жизни так же бесполезно, как и пытаться переломить консерватизм совета директоров.

Мэри, наблюдая за ним, досадливо поморщилась. Но она прекрасно понимала, что сделала все возможное, и настаивать на продолжении темы бессмысленно. Деловито выпрямилась в кресле, держа наготове блокнот.

Роберт несколько секунд молчал, глядя на стопку собранных бумаг и перебирая в уме возможные варианты. Он смертельно устал сражаться с советом директоров. В конце концов, всегда можно найти обходный путь для их бесконечных возражений. Решить проблему с близнецами не в его силах, но уж неразбериху с компьютерами он решить может!

— Все что ни делается, все к лучшему, — произнес он наконец. — Нам нужны коренные перемены. Учитывая всеобщую компьютеризацию, я хочу внедрить нечто настолько уникальное, чтобы кражи идей, переманивание сотрудников и саботаж свелись к минимуму. А лучше — если бы и вовсе исчезли.

Мэри, заинтересованно вскинув брови, наклонилась над столом:

— Желание очень и очень амбициозное, даже для тебя. Лично мне на ум приходит десяток фирм, способных создать для нас компьютерную программу, но чтобы столь уникальную… даже не представляю.

— В таком случае, отыщи эту фирму. Передай все остальные дела заместителю, а мне добудь эксперта в этой области — лучшего специалиста в мире. Мне нужен незаурядный ум, открытый новым идеям. Плевать, сколько это будет стоить. Я готов платить нужному человеку из собственного кармана!

Мэри поднялась, прижав к груди блокнот с ручкой. Когда Роберт выдавал приказы в таком тоне, никто не посмел бы ему противоречить.

— Принимаюсь за поиски немедленно. — Она шагнула к двери.

Роберт не спускал с нее глаз.

— Да, и последнее. «Нет» в качестве ответа я не приму, Мэри! Повторяю — я не пожалею никаких денег.

— Та-ак, Бэби, и где, скажи на милость, я на этот раз бросила очки?

Кейтлэнд Фоке, рассеянно оглядываясь по сторонам, стояла посреди просторного холла и говорила словно бы в пустоту. Несмотря на свой довольно внушительный рост, она выглядела очень изящной. Темно-каштановые волосы тяжело спускались на плечи, а тонко очерченные, всегда чуть приподнятые брови придавали ей выражение вечного удивления. Глаза ее поражали непроницаемой чернотой — совсем как небо в безлунную полночь, их глубину подчеркивала белоснежная матовая кожа.

— В кухне. На столе. Четыре дюйма от центра к юго-западному углу. — Голос Бэби эхом повторял низкое контральто Кейт — тот же хрипловатый, сексуальный, с мягкими полутонами звук. Голос, предназначенный Создателем, чтобы убаюкивать ребенка или уводить мужчину за пределы реального мира.

Бэби — детище Кейт, ее компьютер и ее единственное общество в роскошном поместье на самой вершине холма.

Кейт направилась по коридору в сторону кухни. Ее взгляд, не задерживаясь, привычно скользил по плавным линиям дома, который она семь лет назад создала с помощью Бэби. Каждый угол, каждый изгиб были дотошно вычерчены с одной-единственной уникальной целью — составить полностью компьютеризированный интерьер, равного которому еще не было в мире. Некая японская фирма и одна американская компания вроде бы приближались к результатам Кейт, но до ее уровня, до ее совершенства им было ох как далеко.

И дом, и, если уж на то пошло, полностью охраняемое поместье воздавали должное гениальности Кейт, но сама она их ни в малейшей степени не ценила — поскольку создала это окружение исключительно ради собственного удобства. Работа над новым программным, или материальным, обеспечением компьютеров занимала всю ее — все внимание, все время. И ничто не должно было ее отвлекать. Так что ежедневные и ежечасные дела — еду, телефонные звонки, обогрев и освещение дома, доставку почты, — короче, все домашние заботы брала на себя Бэби.

Возвещая прибытие почты, раздался звонок в дверь. Кейт, пропустив его мимо ушей, водрузила на нос найденные очки.

— Два последних ввода уничтожь, Бэби, — приказала она, быстро двигаясь по коридору в заднюю часть дома, к витой лестнице, что вела на третий этаж, представлявший из себя одну огромную комнату. Из окна во всю стену открывался восхитительный вид на горную гряду Смоуки.

— Уничтожение завершено, — секунду спустя отрапортовала Бэби.

Кейт следила за столбцами цифр, пробегающих на синем, ее любимого цвета, поле монитора. Все эти вычисления, любому показавшиеся бы китайской грамотой, для нее были ясны как солнце в безоблачном небе.

— Вот! Строка номер тридцать. Стоп.

— Стоп, — послушно отозвалась Бэби. Кейт опустилась в кресло, пальцы ее замелькали над клавиатурой, глаза неотрывно смотрели на экран, пока она исправляла найденную ошибку.

— Кажется, мы своего добились, Бэби, — удовлетворенно проговорила она, увидев» что задача начинает вырисовываться.

Час пролетал за часом, а она все работала. Вот уже и сумерки сгустились за окном, но она так и не подняла головы, даже не заметив этого.

В тишине прозвучал сигнал на ужин, но Кейт лишь рассеянно пробормотала:

— Погоди-ка, Бэби, мне нужно еще пару минут.

— Нет. Для оптимальной работоспособности организма необходимо удовлетворять его физические нужды.

Она насупилась.

— Ты — мой компьютер. Так что я должна тебе приказывать.

— Ты запрограммировала меня так, чтобы я заставляла тебя есть. Вспомни, как ты потеряла восемнадцать фунтов и как врач заставил тебя три недели провести в постели. Тебе было плохо.

Кейт со злостью ткнула в кнопку «выхода», не переставая бурчать все ругательства, которые только были в ее арсенале. Отлично зная свою способность забывать за работой обо всем на свете, она как-то на гребне несвойственного ей порыва перепрограммировала Бэби, и теперь та не принимала никаких отказов от еды.

— Я невосприимчива к проявлению человеческого гнева.

— Да знаю я! Вот несчастье на мою голову, робот-переросток! Кто, по-твоему, вложил в тебя эту невосприимчивость, разве не я?

— Я не робот-переросток. Даю точное определение. Я…

Кейт поспешно прервала Бэби, пока на нее не обрушился поток детальных описаний устройства ее мучительницы и самого преданного Друга.

— И зачем только я вложила в тебя всю эту чепуху? — спускаясь по лестнице, продолжала бурчать Кейт.

На несколько секунд в доме повисло гробовое молчание.

— Хочешь, чтобы я отключилась до завтра? — наконец поинтересовалась Бэби.

Кейт виновато покачала головой. Встроенные в стены и потолок видеокамеры зафиксировали ее движение, и она знала, что Бэби поймет даже этот ее безмолвный ответ.

— Не обращай на меня внимания. Дурное настроение — человеческая слабость. — Устроившись за столом в гостиной, Кейт обвела взглядом расставленные перед ней изысканные блюда. — Выглядит бесподобно.

В последнее время она все чаще и чаще отмечала, что ее общение с Бэби напоминает скорее общение с человеком, а не с компьютером. Логика требовала слегка расширить свой круг общения, включив в него парочку гомо-сапиенс… пока она и в самом деле не превратилась в ту чудачку с холма, которой ее считали большинство клиентов и соседей.

Вечерний ритуал был внезапно прерван жужжанием звонка от ворот поместья. Как раз вовремя. Помня о своем последнем решении, Кейт опередила запрограммированный ответ Бэби и нажала клавишу, встроенную в ручку кресла. Картина на противоположной стене комнаты отъехала в сторону, обнаружив небольшой, похожий на телевизионный экран.

За рулем машины, остановившейся прямо перед воротами, сидела симпатичная женщина и смотрела прямо в камеру. Случайные посетители здесь появлялись редко. Кейт работала исключительно по контрактам, а сведения передавала только через модем и по надежно охраняемой телефонной спецлинии. Незнакомка назвала себя, в качестве подтверждения раскрыла перед камерой водительское удостоверение, а Кейт тем временем сражалась со своим давнишним, прочно усвоенным убеждением, что личный контакт с человеком — всего лишь напрасная трата времени. Ужин на двоих — это даже приятно, убеждала она себя, разглядывая Мэри Линли. Молодая женщина с приятным и умным лицом… да и о той фирме, на которую она работала, Кейт была наслышана.

— Открой ворота, Бэби, — приказала Кейт прежде, чем Бэби пустила в ход свою программу отказа непрошеным визитерам. — Открой ворота. Я хочу принять гостью. И поставь второй прибор.

Кейт поднялась и пошла открывать дверь, чего не делала уже очень давно. Большинство людей посчитали бы ее дом, мягко говоря, странным. На самом же деле она просто обнаружила самый рациональный способ справляться с досадными мелочами жизни.

Мэри выбралась из машины, окинула взглядом восхитительные окрестности. Сам дом прилепился к склону холма, словно выступив из зелени буйно разросшегося вокруг кустарника. Почти везде ландшафт был отдан во власть природы, и лишь кое-где рука человека умело подправила естественные формы. Мэри, залюбовавшись участком, на миг задалась вопросом о садовнике, который создает подобную красоту, и тут же выбросила из головы тривиальные мысли. Впереди ее ждет встреча с эксцентричной, но гениальной женщиной, признанным авторитетом в области компьютеров, так что нельзя позволить себе отвлекаться.

И все же… от безмятежного великолепия поместья веет покоем и умиротворением, думала Мэри, уже шагая по дорожке к главному входу дома. Уединенность, целительное безмолвие уносили усталость долгого пути. Напоенный ароматами тихий вечер окутывал ее теплым, мягким покрывалом. В этом убаюкивающем покое предостережения главы фирмы, с которой в основном сотрудничала Кейтлэнд Фокс, казались несколько неправдоподобными. Этот человек произнес дословно следующее:

— Очень странная женщина. Живет в доме настолько совершенном по своему устройству, ЧТО одна только продажа его чертежей принесла бы ей колоссальное состояние. Вся ее жизнь сосредоточена вокруг компьютеров. Даже ее личный помощник — это компьютер, который она сконструировала еще будучи студенткой колледжа, а позже усовершенствовала до немыслимых пределов. Со своего холма она спускается крайне редко, а с людьми вообще старается не контактировать. Одним словом — отшельница.

В тот самый миг, когда Мэри дошла до главного входа, двери распахнулись. На пороге выжидающе замерла прекрасная, безмятежная и молчаливая, как этот тихий вечер, женщина. Мэри заколебалась. Деттмен ни слова не сказал о прислуге в доме Кейт Фокс, а сложившийся из его описаний образ компьютерного гения никак не сочетался с обликом этого изящного создания.

— Здравствуйте, меня зовут Мэри Линли. Я приехала поговорить с Кейтлэнд Фокс, — скороговоркой пробормотала она, протягивая РУКУ.

Кейт улыбнулась, отвечая на приветствие. Ладонь посетительницы быстро, но по-мужски твердо встряхнула ее руку. Добрый знак, подумала Кейт. Предвестник, нужно надеяться, интересной беседы.

— Да, я знаю. Видела вас на экране. Вам понравилась Бэби?

Мэри недоуменно заморгала, пытаясь сообразить, о чем, собственно, речь. Покрутила головой в поисках хоть кого-нибудь, подходившего под это имя.

— Бэби?

Кейт жестом пригласила ее в дом.

— Мой компьютер. С которым вы разговаривали у ворот.

Мэри пришлось быстренько пересмотреть свое первое мнение о встретившей ее женщине. Итак, это не кто иной, как сама Кейтлэнд Фокс.

Подумать только, назвать компьютер Бэби! Одного этого было бы достаточно, чтобы поразить воображение Мэри.. А уникальный интерьер прихожей усилил этот эффект. Громадный, причудливой формы светильник — в данный момент, правда, незажженный — нависал над фонтаном в самом центре холла. Экзотические рыбки лениво рассекали воду, подсвеченную матовыми фонарями. Приглушенный свет лился снизу и на стволы небольших деревцев в горшках, добавляя картине оттенок нереальности.

— Как красиво! — восхитилась Мэри.

Кейт повела вокруг удивленным взглядом. Она уже так давно жила в этом доме, что его необычный дизайн утратил для нее новизну, примелькался, стал настолько привычным, что она и забыла, как он может действовать на нового человека.

— Рыбки, честно говоря, — это дань фантазии моих крестников, — пробормотала она.

— У вас есть крестники?

Удивление Мэри насмешило Кейт. Глаза ее вспыхнули, лицо озарилось внутренним светом, смягчилось, потеплело.

— Саймон, как я погляжу, не все сообщил вам обо мне. Как он, интересно, назвал меня сегодня? Отшельницей или чудачкой?

— Отшельницей, — не подумав, отозвалась Мэри. — Но откуда вы знаете, что я разговаривала с Саймоном Деттменом?

— А он единственный из известных мне людей, кто согласился бы дать мой адрес. У него на меня зуб — за то, что я не желаю работать в его фирме на постоянной основе. — Кейт склонила голову набок, усмехнулась. Раздражение в ее голосе сменилось мягким юмором. — Значит, я — отшельница. Это еще самое мягкое из его определений. Он считает меня колдуньей с «большим приветом». Дурак, — бурчала она, шагая по коридору к гостиной.

Мэри последовала за хозяйкой. Ее одновременно и смутили столь откровенные замечания, и заинтриговала открытая борьба между Кейт и Деттменом.

— А вы с его мнением не согласны? — Мэри спохватилась слишком поздно, сообразив, как бестактно прозвучал этот вопрос.

Внезапно вырванная из своих мыслей, Кейт быстро обернулась. Мэри была до того смущена, что горечь воспоминаний Кейт мгновенно рассеялась.

— Ну почему же, согласна. — На губах ее промелькнула улыбка. — Но дело-то все в том, что мне нравится моя жизнь. Насмотрелась я в свое время на так называемый «реальный мир». Скопище идиотов, которые постоянно совершают глупейшие ошибки и вопят, натыкаясь на последствия своей глупости. Вот, к примеру, саморазрушение человечества. Или парниковый эффект. — Кейт снова опустилась в свое кресло за обеденным столом. — Садитесь. Надеюсь, вы любите креветок и рыбное филе? Бэби, кажется, сегодня в ударе. — Небольшой вилочкой она подцепила моллюска.

Мэри, позабыв свое смущение, тоже взялась за вилку. Кейт Фоке оказалась потрясающей женщиной. В чем-то похожа на ребенка… так же переменчива в настроениях, так же откровенно-простодушна в выражении чувств. И при этом какой блестящий и острый ум! С ней приятно и интересно общаться.

— Вы отдавали себе отчет… или хотя бы задумывались о сотнях и тысячах изобретений, которые ложатся под сукно и исчезают в пыли архивов только потому, что их внедрение потребовало бы реконструкции какого-нибудь завода или фабрики? Вы скажете — а компьютеры? Вздор! Большинство из них используется исключительно для ерундовых игр типа этого последнего японского помешательства. Сколько полезного они могли бы делать… но не делают. А те сферы, где их все же используют, совершенно не контролируются. Вам известно, например, что у нас компьютеризирована большая часть систем водо — и энергоснабжения? Да стоит какому-нибудь мало-мальски образованному террористу захотеть — и он запросто уничтожит или выведет из строя большинство городов мира!

— Не может быть! — в ужасе воскликнула Мэри. Сама не заметив как, она уже расправилась с креветками.

Кейт кивнула.

— Вот вам и доказательство. Ваш ответ только подтверждает причину, по которой я поселилась здесь, подальше от людей. Большинство из них живет в мире, о котором они ничего не знают… или же знают самый минимум. Это меня пугает. Можете, если хотите, звать меня чудачкой. — Кейт нажала кнопку, приказав убрать тарелки из-под закусок.

Мэри разглядывала робота-прислугу — сконструированный в виде человека механизм с голосом, очень похожим на голос самой Кейт. Восхищаясь блестящим интеллектом, создавшим это потрясающее устройство, Мэри в то же время не могла стряхнуть тревогу от ужасающих слов Кейт. Беседа с этим гением в образе хорошенькой женщины вызывала в ней желание слушать еще и еще, узнать как можно больше и об образе ее мыслей, и о ней самой. С каждой минутой она убеждалась все сильнее, что Роберту просто необходим удивительный талант этой женщины.

Но как подступиться к Кейтлэнд Фокс — вот в чем вопрос. Нужно же с чего-то начать. Обнаружить какую-то зацепку, общий интерес… В который раз Мэри пожалела, что смогла получить о Кейт так мало сведений. Длинный список перечислял заслуги Кейтлэнд Фоке в компьютерном мире, но о ее личной жизни, пристрастиях и увлечениях — почти ничего.

— Сколько вам лет?

Кейт подняла голову.

— Тридцать один. А что?

— Вы выглядите моложе. — Женщины, как правило, любят комплименты. Так почему бы не начать со столь очевидного?

— Гены. — Кейт улыбнулась. Ей было приятно это случайное знакомство, но она прекрасно понимала, что Мэри появилась у нее не без причины. — Почему бы вам сразу не сказать, зачем вы приехали, чтобы я могла тут же ответить, что у меня нет на это времени? И тогда вам не нужно будет придумывать, как бы захватить меня врасплох. Ведь именно такой совет, как мне кажется, дал вам Саймон?

Мэри растерялась, как ребенок, пойманный матерью за слизыванйем крема с праздничного торта. Кейт вновь принялась за еду, и Мэри несколько секунд задумчиво разглядывала ее. Похоже, Кейт, сделав свой бросок на ее поле, ожидала теперь ответного хода. Мэри знала лишь одного человека, способного на такую выжидательную тактику, — Роберта. Она едва заметно улыбнулась. Нужно надеяться, что повседневные баталии с патроном дадут ей некоторое преимущество.

Наконец она взяла вилку и сказала, напустив на себя самый невинный вид:

— Как я уже сообщила Бэби, я работаю личным помощником Роберта Торнтона, президента «Торнтон Энтерпрайзис Интернешнл». — Она немного помолчала, ожидая услышать или хотя бы увидеть почтительное уважение, неизменно сопровождающее упоминание о компании, но так и не дождалась. — Вы ничего не слышали о «Торнтон Энтерпрайзис»?

— Слышала. — Кейт устремила на нее настороженный взгляд. Саймон у нее еще за это получит. Он же знает, что она терпеть не может лично общаться с клиентами.

— Ваш талант нужен моему боссу как воздух. Компания у нас международная, и мы пользуемся многофункциональной компьютерной системой. Но вот беда — простои составляют почти треть всего времени и постоянно увеличиваются. Шеф хочет получить промышленный образец с наисовременнейшей системой защиты, какую только вы сможете создать.

— И деньги, я так понимаю, не проблема?

— Нет.

Кейт взяла свой бокал, медленно отхлебнула, прикрыла глаза, смакуя красное вино.

— В обычных обстоятельствах вы даже не попали бы в дом и не смогли бы встретиться со мной. Я не общаюсь лично ни с кем из клиентов. Практически все вопросы решает Бэби через мою собственную небольшую фирму в Гатлинберге. Помимо способностей в области компьютеров, у меня есть еще один талант, с вашей точки зрения куда менее приятный, — это талант сказать категорическое «нет». Даже если я с завтрашнего дня навсегда откажусь от работы, мне все равно не потратить всех тех денег, что я уже заработала. Я ненавижу связывать себя какими-то обязательствами и потому выбрала для себя, так сказать, свободный полет. Я принимаюсь только за ту работу, которая мне интересна, которая меня чем-то заинтриговала. Короче говоря, я самонадеянна, упряма и неспособна отыскать свои очки без помощи Бэби и встроенных во все панели дома сенсоров.

Все аргументы, припасенные Мэри для спора с Кейт, были бессмысленны после этого хладнокровного признания Кейт своих недостатков и после ее реакции — вернее, отсутствия таковой — на имя Торнтона. Мэри больше всего и рассчитывала на то, что имидж компании Торнтона, ее репутация в мире бизнеса произведут должное впечатление и сдвинут дело с мертвой точки.

— Другими словами, вашу проблему можно решить силами группы хороших специалистов. Если хотите, я до вашего ухода прикажу Бэби составить список.

— Но вы лучшая из лучших.

— Так мне говорят, хоть я и не уверена, что эти славословия верны. Но, признаюсь, моему имиджу подобные дифирамбы на пользу. — Она улыбалась, допивая вино.

Мэри вздохнула. Она всегда умела различать препятствия, преодолеть которые выше ее возможностей.

— Он так это не оставит. Он послал меня за лучшим специалистом в своей области — то есть за вами. А Роберт Торнтон не из тех, кому можно так просто отказать.

— А я не из тех, кого можно заставить силой. — Кейт кивнула в сторону недоеденного бифштекса Мэри: — Убирать?

Мэри опустила глаза на тарелку. Аппетит пропал.

— Да.

— Отлично. Больше всего люблю сладкое. Кажется, сегодня у нас на десерт торт с малиновым муссом. Просто объедение, уверена, вам понравится.

— Ты что же, хочешь сказать, что приняла приглашение на ужин, просидела у этой дамы целый вечер и даже не попыталась уговорить ее приехать к нам?! — словно не веря своим ушам, выпалил Роберт. Он не сводил с Мэри изумленных глаз, решив, что она помешалась.

— Жаль, что тебя там не было. Саймон Деттмен нисколько не преувеличивал, назвав ее чудачкой. Благодаря Кейтлэнд Фоке это слово приобрело новое значение. Дом у нее — нечто из ряда вон выходящее, а Бэби так вообще превосходит самые смелые задумки из научно-фантастических фильмов. Поместье буквально кишит роботами, сделанными по образу и подобию человеческому. Достаточно произнести свою мысль вслух — и твое желание будет мгновенно выполнено. Абсолютно все выполняют машины.

Роберт подскочил с кресла, сделал несколько кругов по кабинету, бурча что-то себе под нос.

— А следующий из твоего списка? — наконец обратился он к Мэри.

— Сказал, что возьмется. Его резюме у тебя на столе.

Роберт взглянул на папку, нахмурился.

— Лучше никого нет?

— Никого. — Эта кандидатура нравилась Мэри не больше, чем Роберту. — Кейтлэнд Фокс лучше всех, но я понятия не имею, как ее уговорить. Я провела у нее четыре часа и, честно говоря, не могу избавиться от ощущения, что она и впустила-то меня только потому, что ей захотелось услышать чей-нибудь голос, кроме ее собственного.

Роберт замедлил шаг, остановился, обернулся к Мэри:

— А какая она?

— Красивая, — бесстрастно отозвалась Мэри. — Но можешь сразу выбросить это из головы. Думаешь соблазнить ее? Или испробовать всепобеждающее обаяние Торнтона? Сразу предупреждаю — не выйдет. Эта женщина своей чертовой логикой способна остановить извержение вулкана.

— Людей с подобной логикой не существует. Тем более женщин, — покачал головой Роберт.

— Одна есть. Кейт Фокс.

— Спорим?

Мэри долго смотрела на него. В глазах Роберта явственно зажегся хорошо знакомый ей вызывающий огонек.

— Ты не посмеешь.

— Она мне нужна. На карту поставлена вся наша компания. Мы прогорим, если будем продолжать в том же духе. Мне необходим самый лучший специалист. А значит — мне необходима Кейтлэнд Фоке. Она играет по собственным правилам. Так почему бы не попробовать убедить ее изменить позицию?

Мэри тоже встала. И улыбнулась, представив себе первую встречу Роберта с этой женщиной-компьютером.

— Хотела бы я превратиться в муху на стене ее гостиной.

— А пока, будь добра, превратись лучше в осу, чтобы было чем жалить работников из компьютерной фирмы, которых я нанял в связи с последней загвоздкой. Считай, их работа целиком и полностью на твоей совести, поскольку меня несколько дней в офисе не будет. Раз Магомед не идет к горе, то гора идет к Магомеду.

Глава вторая

— Будь она проклята, эта дорога! Вот дьяволыцина. Эта Фоке могла бы, по крайней мере, выбрать для жилья место поцивилизованней, — процедил сквозь зубы Роберт.

И тут же выругался покрепче. Взятая напрокат машина с противным чавкающим звуком въехала одним колесом в глубокую яму. Прошлой ночью тут вовсю хлестал ливень, и земля вокруг разбухла от животворной влаги. Окаймляющие дорогу деревья зеленели молодой листвой, распевали птицы. Солнце играло в прятки с облаками, а машина, рыча и подпрыгивая, продвигалась по проселочной дороге, что вилась вокруг самого меньшего из холмов этого гористого района.

Красоты природы Роберта не трогали. Все его внимание было сосредоточено на одном — добраться до цели своего путешествия… и, что еще важнее, добиться согласия Кейтлэнд Фокс работать на его компанию. Это его решение в кои-то веки даже совет директоров встретил без возражений. Будь он из суеверных, то принял бы это обстоятельство за добрый знак небес.

Внезапно из лесу выскочил олень, промелькнул в паре дюймов от капота. Роберт инстинктивно нажал на тормоза и резко вывернул руль вправо. Машина на размокшей колее пошла юзом, крутанулась чуть ли не на сто восемьдесят градусов. Металлический хруст от столкновения бампера с дикой природой в виде громадного дерева вспугнул стаи птиц. Их пронзительные крики заглушили неприлично-грубый комментарий Роберта по поводу погоды, дорог и женщин.

Выйдя из машины, он по щиколотку увяз в жирной грязи Теннесси. На этот раз у него даже слов подходящих не нашлось. Он молча поднял ногу, взглянул на нечто неопределенное — то, что прежде было великолепным кожаным ботинком ручной работы. Так же молча стряхнул, сколько можно было стряхнуть из налипшей к нему грязи, и шагнул к багажнику машины. Жалкий вид осевшего колеса с продавленным ободом его даже не удивил. Этого и следовало ожидать.

В этой поездке с самого начала все пошло наперекосяк. При взлете самолета в аэропорту Нью-Йорка обнаружились неполадки с двигателем. Самолет, которым его заменили, попал в такую воздушную болтанку, что половина пассажиров схватилась за предназначенные для определенной цели пакеты, лишив таким образом вторую половину возможности спокойно поесть. После чего ливень, который метеослужба Теннесси в насмешку назвала «небольшим дождем», превратил путешествие по незнакомым и неосвещенным дорогам штата в малопривлекательное приключение. И, наконец, он получил весьма сомнительное удовольствие, когда вместо привычного сытного завтрака ему предложили нечто под названием «овсянка». Не только по виду, но и по вкусу блюдо напоминало комковатый клейстер.

— Значит, пойду пешком, — негодующе выпалил Роберт. Подняв голову, он взглянул на небо, где солнце с успехом сражалось с тучами. — Хоть в этом прогноз ошибся. Похоже, дождя больше не будет. Да и идти-то осталось максимум милю-две.

Спустя час он повторил то же самое, только куда с большим чувством. Его ботинки, какими бы удобными и мягкими они ни были, все же не предназначались для ходьбы по каменистым тропинкам и поваленным деревьям, попадавшимся на его пути. Когда-то безукоризненный пиджак, теперь весь в пятнах от дождевых капель с листвы, был перекинут через плечо. Рубашка тоже промокла: от пота — солнце жгло нещадно — и от капель, падающих с веток деревьев. Он был голоден… а под мокрым носком на пятке наверняка вздулся волдырь величиной с те камни, о которые он то и дело спотыкался.

Лес внезапно поредел, но Роберт этого не заметил. А потом он вдруг увидел дом. И застыл на месте, потрясенный нежданной красотой светло-серого здания, поднимающегося из зелени холма. Изящные линии конструкции словно перетекали из одной в другую; они были созданы для того, чтобы вписываться в природу, а не противоречить ей. Оконные стекла тонированы под цвет деревьев. Единственным диссонансом в этой картине казалась высокая стена у подножия холма.

Металлические ворота были истинным произведением искусства, но Роберт не смог по достоинству оценить искусную работу, когда ворота обратились к нему… голосом Кейт Фокс, как он уже знал из рассказа Мэри. Компьютер предложил ему подождать. Секунды тянулись складывались в минуты. Солнце палило все сильнее. Терпение Роберта испарялось. Он раздраженно ткнул в кнопку звонка.

— Уверен, что хоть кто-нибудь меня слышит. Я устал, хочу есть и совсем не в настроений играть в игру «кто сильнее». Моя машина пала жертвой того недоразумения, которое зесь почему-то называют дорогой. Знаю, что появился без приглашения, но на данный момент это меня меньше всего волнует. Я в любом случае не двинусь с места, так что лучше впустите меня, если не желаете подобрать в скором времени труп прямо перед воротами, — бушевал он.

Глядя на экран, Кейт слегка улыбалась. Итак, Роберт Торнтон добрался-таки до ее горы-и потерпел поражение. Похоже, впервые в жизни он попал в такую переделку. И определенно был не в духе.

— Думаю, лучше его впустить. Не дай Бог, придется объяснять нашему шерифу Луи Эду, как здесь появилось бездыханное тело, — вслух обратилась она к Бэби.

— Открыть ворота?

Кейт кивнула.

— Да, открой, пожалуйста, Бэби. А Бэби-два Пусть принесет в кабинет аптечку, — добавила она, глядя, как Роберт ковыляет, прихрамывая, по дорожке к главному входу. — А потом подготовь для нашего гостя ванну.

— Задание принято.

Кейт спустилась по лестнице в холл, а Бэби-три тем временем открыла дверь.

— В городе вас должны были предупредить о том, что дорога здесь неважная, — без обиняков заявила она.

Роберт замер как вкопанный, затем повернул голову в направлении голоса, нашел взглядом женщину, остановившуюся у подножия лестницы.

— Я никого в городе о вас не спрашивал, — машинально ответил он.

Мэри не обманула. Кейт Фокс и впрямь удивительно хороша. Даже в домашних брюках под замшу и простой красной футболке она могла бы составить конкуренцию лучшим топ-моделям. Желание столь же сильное, сколь и нежданное, диссонансом ворвалось в его настроенные на рабочий лад мысли. И эта неожиданная реакция так быстро взяла его в плен, что у него даже не было времени разозлиться на собственную глупость. Оторопевший, ошеломленный, он мог лишь стоять у дверей и смотреть на женщину, чей ответный взгляд был холоден и бесстрастен.

— Следовательно, это Мэри все так точно вам описала. Поздравляю, у вас превосходный помощник. Дорога, что ведет ко мне на холм, не из легких. — Кейт прошла вперед, улыбаясь его явной растерянности. — Ну и как я, похожа?

Вблизи она еще изысканнее, про себя решил Роберт. Ее голос, этот грудной тембр, будоражил и порождал образы, достойные интимной тишины и темноты ночи.

— На кого?

— На ту, которую вы ожидали увидеть?

Он пытался привести свои ошибочные представления о Кейтлэнд Фоке в соответствие с действительностью, мысли его разбегались, и он отвечал почти автоматически:

— Нет.

— А лучше или хуже?

Веселый блеск ее глаз дразнил Роберта, хотя в ее голосе ничто не говорило даже о самом невинном любопытстве. Завороженный, заинтригованный, сбитый с толку, он невольно шагнул вперед, чтобы быть как можно ближе к ней.

— Лучше. Но должен признаться, что сводить свою красоту исключительно к генам — это самое настоящее преступление.

Кейт, смеясь, вопросительно склонила голову набок.

— Снайпер в кустах, да?

Роберт недоуменно моргнул. Вопрос никак не вписывался в ситуацию. Ощущение реальности постепенно возвращалось, а с ним и необходимость как-то ей соответствовать.

— Прошу прощения — не понял?

— Чего уж тут не понять. Деловое предложение напрямик не действует. Так почему бы не испробовать на отшельнице с холма, живущей вдалеке от общества, капельку лести? А вдруг фокус удастся?

Роберт извинялся редко и еще реже чувствовал потребность извиниться — ту самую, что испытал в этот миг. Он открыл было рот для ответа, но тут же умолк, злясь больше на себя самого, чем на нее.

— Такие комплименты для вас не новость, — выдавил он наконец.

Кивнув, Кейт повернула налево.

— Вы хромаете. Пройдемте-ка, я взгляну на вашу ногу.

— Не стоит. Все в порядке. — Не хватало еще демонстрировать ей свои синяки и царапины!

Кейт одарила его суровым взглядом.

— Сомневаюсь, — безапелляционно заявила она. — Оставьте ненадолго в покое ваше болезненное мужское самолюбие и позвольте мне взглянуть на вашу ногу. Больница в добрых тридцати милях отсюда, так что по такой дороге и в таком состоянии вы туда вряд ли доберетесь. И вообще — вам что, улыбается перспектива повторить в ближайшие часы свое путешествие?

— Нет. — Роберт, сраженный ее логикой, двинулся следом за Кейт.

Кабинет оказался не менее впечатляющим, чем и весь дом. Стены высотой в двенадцать футов от пола до потолка представляли из себя стеллажи, сплошь уставленные книгами. Старыми, новыми, толстыми и не очень. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы заметить, что здесь представлено абсолютно все — от поэзии до точных наук.

— Вы все это прочитали?

— Что-то раньше, что-то позже, но прочитала. — Кейт жестом пригласила его сесть. — Я начала в три года с детских стишков. До сих пор храню эту книжку. Во-он там, видите? — Кивнув в сторону застекленной витрины, она взяла принесенную одним из роботов аптечку. Брови Роберта удивленно поползли вверх. Опираясь на впечатления Мэри, он никак не предполагал от этой женщины столь сентиментального жеста. Решив не комментировать явное расхождение собственных оценок с реальностью, он вместо этого спросил;

— И много у вас в доме таких роботов?

— Четыре. — Кейт устроилась на стуле рядом с ним. — Разуйтесь.

Роберт повиновался, поглядывая то на Кейт, то на маячившее у нее за спиной безмолвное, неподвижное чудо техники. Он точно знал, что не простит себе, если уедет, не сумев воспользоваться этим удивительным знакомством.

— А они могут говорить?

— Могут, но запас слов у них ограничен. У Бэби-один самая емкая память и, соответственно, самый большой словарь. — Кейт разглядывала воспаленную ступню Роберта. — Да-а, туго вам пришлось, — невнятно пробормотала она.

Волдырь уже лопнул и сильно кровоточил. Из собственного опыта она знала, насколько болезненны подобные травмы. Кейт подняла к нему лицо, и их глаза оказались в какой-нибудь паре дюймов друг от друга. В первый раз она взглянула на него не только как на нежданного гостя, явившегося, чтобы нарушить покой и гармонию созданного ею надежного мира. Впервые она увидела в нем мужчину.

Красив. Прекрасно сложен. Пронзительность взгляда говорит о немалом уме, а властные нотки в голосе — о привычке повелевать. Сам факт, что, несмотря на ее категоричный отказ, он все-таки явился сюда, доказывает решительность и умение добиваться своего. Да, он самоуверен. Это качество и ей самой понятно и близко.

— Вам не выиграть. Все ваши доводы мне известны. Я их наизусть знаю.

Он улыбнулся, пораженный ее быстрой как ртуть реакцией.

— Я всегда выигрываю.

Она ответила намеренно вызывающей улыбкой.

— Я тоже.

— Бросим жребий — чья возьмет? — Он протянул руку, легонько коснулся кончиком пальца ее щеки.

Захваченная врасплох его дерзостью, Кейт не сразу отреагировала. А когда сообразила, что нужно отпрянуть, было уже поздно — его рука спокойно опустилась на колено. Но тепло осталось — чуть заметное, едва ощутимое, но явственное настолько, что она была не в силах от него избавиться. Кейт заглянула ему в глаза, пытаясь вычислить его настрой и объяснить свою собственную реакцию.

— По-вашему, кого-то из нас это устроит? — Для нее было делом чести оставить за собой последнее слово. Самоуверенность. Ее собственная — против его.

— Нет, но я бы как истинный джентльмен предложил вам фору. — Роберт ждал, смакуя остроту ситуации. Такого наслаждения ему уже давно не приходилось испытывать. Он не сомневался, что победа, как всегда, останется за ним, даже если поначалу Кейт и поставила его в тупик.

Ее глаза сузились, пальцы непроизвольно сошлись вокруг горлышка бутылки с перекисью водорода, которую она перед тем достала из аптечки. Кейт опустила голову. Этому парню явно необходим урок, и она его с удовольствием ему преподаст.

— Легкая победа не по мне, — процедила она и, открыв бутылку, склонилась над его ногой.

Роберт следил за россыпью золотых бликов, нимбом вспыхнувших вокруг ее головки от света люстры. Какая-то странная пустота завладела его сердцем при виде ее трогательной позы. Злясь на самого себя, он пытался прогнать нежданное чувство. Одно дело — любопытство и интерес, которые вызывает в нем эта женщина, но желание — это совсем другое дело. Желание способно искалечить любые отношения.

— Вы что, так и будете весь день любоваться этим чертовым волдырем? — выпалил он. Этой раздраженной нотки еще минуту назад в его голосе не было.

Кейт на миг подняла глаза. Отлично. Смена настроения как раз кстати.

— Нет. — Она смочила в перекиси кусочек марли и начала обрабатывать рану. Если у нее и возникли какие-то теплые чувства к нему, то теперь они исчезли. — Мне некогда с вами возиться. Время дорого, — добавила Кейт, не обращая внимания на его стон.

— Осторожней! Это же не кусок мяса. — Роберт немного наклонился, чтобы увидеть, что она делает с его ногой.

Кейт резко вскинула голову и с размаху ударилась о его подбородок. Удар оказался настолько сильным, что она потеряла равновесие и шлепнулась на пол.

Роберт со сдавленным проклятием откинулся на спинку кресла.

— Боже милосердный! Да вы что, хотите убить меня? — Он схватился за подбородок, где уже набухал желвак.

Кейт, смахнув с лица волосы, яростно сверкнула глазами.

— Вы идиот! — выпалила она в ответ. От боли у нее на глаза навернулись слезы. — В жизни подобных идиотов не встречала! Не хватало еще, чтобы у меня голова разболелась, когда столько работы! — Кейт с трудом поднялась на ноги и застонала. Лоб горел, перед глазами все плыло, и ее даже замутило от болезненного жжения. — Бэби, мне нужен аспирин и два стакана воды.

Бэби вслух повторила приказ, и робот, стоявший за спиной Кейт, бесшумно двинулся из комнаты. Ладонь Роберта застыла на подбородке, потемневшие было от боли глаза вспыхнули любопытством.

— Необходим медицинский осмотр? — произнес голос Бэби-один.

— Да, для двоих. Область головы и шеи.

— Неужели они и это могут? Кейт ответила гневным взглядом.

— Разумеется. Я уже говорила, что до города далеко. Программа Бэби подразумевает возможность обследования и выяснения повреждений в организме. А в случае, если я потеряю сознание, Бэби сумеет сама связаться с больницей и вызвать врача.

— Потрясающе, — пробормотал Роберт. Бэби-два вернулась в кабинет с лекарством и двумя стаканами воды на подносе.

— Осмотр завершен. Легкие ушибы у объектов женского и мужского пола. Сообщить точное место ушибов?

— Не нужно.

— Мы и так знаем, — сухо добавил Роберт. — Надеюсь, аспирин мне тоже достанется.

Кейт протянула ему стакан и пузырек с таблетками.

— Вы всегда такой неуклюжий? — поинтересовалась она.

Роберт, проглотив таблетку, как раз запивал ее водой и едва не поперхнулся.

— Я вовсе не неуклюжий.

— Неужели? А у меня создалось такое впечатление.

— Это потому, что я с вами встретился, — нахмурясь, парировал он и встал с кресла, стараясь не наступать на левую пятку.

Кейт обвела его взглядом с головы до ног.

Он нахмурился еще сильнее.

— Вам когда-нибудь говорили, что с вами не слишком приятно иметь дело?

— Случалось. — Она безразлично пожала плечами. — Думаю, вам некуда торопиться. Рана не так опасна, чтобы стоило прямо сейчас спешить в больницу, да и дороги так размыло, что бессмысленно посылать кого-нибудь за вашей машиной.

Роберт, хромая, шагнул к ней.

— Только не воображайте, что мне очень хочется видеть вас рядом или что я передумала насчет вашего предложения.

Он быстренько сменил тактику.

— Мне, собственно, ни то ни другое не пришло в голову. Я всего лишь хотел вас поблагодарить. Я же понимаю, что не только вломился в ваш дом, но и нарушил все ваши планы.

Кейт с подозрением вглядывалась в него. Он выдержал этот взгляд, нацепив самую невинную и самую смиренную мину из своего арсенала. Теперь, увидев возможности Бэби, он еще больше уверился, что только Кейт Фоке способна обеспечить его компании то, в чем она остро нуждается. На карту поставлены работа и даже судьба многих людей, как, впрочем, и будущее его собственной корпорации. Кейт — самостоятельный, взрослый человек и явно не из тех, кто даст себя в обиду. Так что можно не терзаться угрызениями совести, что он пользуется слабостью женщины.

— Я вам не верю, — наконец заявила она.

— Ничем не могу помочь.

Кейт отвернулась и направилась к двери.

— Бэби-два покажет вам комнаты для гостей. Если вам еще что-нибудь понадобится — просто произнесите вслух. Бэби, это Роберт Торнтон. Можешь исполнять его пожелания и отвечать на вопросы, кроме сведений о программе компьютеров. Мистер Торнтон, ванна готова. Отдайте свою одежду Бэби-два, и вам вернут ее чистой. Не могу, к сожалению, предложить вам переодеться — не во что. — Она обернулась через плечо. — Воспользуйтесь простыней, пока будет стираться одежда. — Не дожидаясь ответа, Кейт вышла из комнаты.

Оставшись один, Роберт покачал головой. Да уж, Мэри ничего не преувеличивала — ни насчет уникального дома Кейт, ни насчет ее характера и манеры поведения. С подобными женщинами он еще в жизни не сталкивался.

— Интересно, она всегда и во всем такая? — Роберт просто думал вслух и совсем не ожидал услышать ответ, а потому вздрогнул, когда рядом раздался голос Бэби:

— Не понимаю вопроса. Повтори, пожалуйста.

— Я тоже ничего не понимаю, — буркнул он уже на пути к выходу из кабинета.

— Это не вопрос.

— Знаю. Я и не собирался его задавать. — Роберт поморщился от боли. Теперь, когда завораживающее обаяние Кейт не отвлекало его, все ушибы и повреждения дали о себе знать. На левую пятку невозможно было наступить. Подбородок пульсировал болью. Усталость ощущалась все сильнее; он весь в грязи, голоден и зол на себя. — Я с компьютерами не разговариваю.

— Входящие данные неверны.

— Просто поверить не могу. Чтобы я спорил с какой-то чертовой машиной! — И Роберт шагнул через порог, твердо решив больше не давать повода компьютеру для беседы.

— Я — не чертова машина. Даю точное определение. Я — …

— Гвоздь в… заднице, — опередил пространное описание Роберт.

Забыв про больную пятку, он поспешил по коридору. Бэби за ним. Роберт остановился, не зная, в какую сторону идти. Обернулся к Бэби, пробуравил машину взглядом. Та безмолвствовала.

— Вот черт! Где в доме крыло для гостей? Покажи дорогу, — выдавил Роберт, сообразив, что меряться в терпении с компьютером бесполезно, победа всегда останется за машиной. Эта мысль нисколько не улучшила его настроения.

Кейт, устроившись на своем рабочем месте, набрала команду, блокирующую встроенные микрофоны. У нее не было ни малейшего желания все время слышать голос Роберта. Ей хотелось вообще забыть, что этот человек находится у нее в доме. Пальцы ее застыли над клавиатурой; она пыталась выбросить из головы его образ, чтобы сосредоточиться на работе.

Секунды складывались в минуты, а мысль о Роберте по-прежнему маячила на задворках сознания. Кейт пожала плечами, буркнула что-то себе под нос — и начала проверять предыдущую информацию, отказавшись от дальнейшей борьбы с собственной памятью. Постепенно ей удалось сосредоточиться на работе. Пальцы все быстрее замелькали над клавишами — Кейт проверяла свою новую систему в действии, представив себя пользователем-новичком. В работе незаметно пролетали часы, Когда прозвучал звонок на ленч, она хотела было отмахнуться от него, но Бэби была непреклонна.

— Я все-таки изменю твою программу, ты дождешься! — спускаясь по лестнице, в сердцах поклялась она.

Из столовой донесся чужой голос — и только тут она вспомнила о своем госте. И нахмурилась. За работой Кейт совсем забыла, что на ее территорию вторгся чужак.

Роберт со злостью подоткнул конец простыни. Ему до чертиков надоело бродить по дому в чем мать родила, если не считать этого шелкового одеяния. Мало того, что это просто неприлично, мало того, что скользкая материя то и дело норовила соскочить с него, так еще

и сквозняки замучили.

— Верни мне одежду! — Роберт гневно уставился на Бэби-два. — Не буду больше шататься в этой простыне.

— Одежда не высохла.

— Я надену мокрую.

— Люди подвержены простуде. Мокрая одежда не предназначена для того, чтобы ее надевали. Следовательно, человек не должен надевать мокрую одежду.

В ответ раздалось нелицеприятное замечание Роберта.

— Я убью эту женщину! — буркнул он.

В комнате вдруг раздался невероятный, не поддающийся описанию вой. Роберт отпрыгнул, крутанулся, не понимая, что происходит. Кейт, прислонившись к дверному косяку, хохотала так, что на глазах у нее выступили слезы

— Что за дьявол? Да не стойте вы там как истукан! Сделайте что-нибудь! — заорал он, перекрикивая гул.

— Скажите Бэби, что не собирались убивать меня в буквальном смысле.

— Что? — Роберт прижал ладони к ушам, забыв про свое шелковое одеяние, которое не замедлило воспользоваться его промахом и подчинилось закону земного тяготения. С легким шелестом, за воем сирены никем не услышанным, простыня упала к его ногам.

— Прекрати, Бэби! Неверный ввод данных. Это образное выражение.

Внезапно наступившая тишина оглушалала. Кейт смотрела на красивое обнаженное мужское тело, кажущееся еще более загорелым в искусственном свете помещения. Молния разразившейся грозы полоснула по небу, на миг высветив стеклянную полусферу потолка, но Кейт этого не заметила. Ее внимание было приковано к телу Роберта.

Она всегда считала, что, создавая мужчину, в небесном департаменте работали спустя рукава. Роберт опровергал это мнение полностью. Его тело, худощавое и загорелое, поражало совершенством линий. Внушительная ширина плеч тем не менее не разрушала пропорций. А лицо… ее взгляд поднялся выше, встретился с его столь же испытующим взглядом. Краска медленно проступила на ее щеках. Боже, а она ведь, кажется, не краснела уже целую вечность.

— Может, оденетесь… пока не схватили простуду, — проговорила Кейт, пытаясь не уступать ему в равнодушном виде.

Роберт опустил глаза. Бледно-розовый шелк грудой лежал у его ног. Ситуация сложилась нелепая. Но определенная мужская гордость за то, что Кейт представшее взору зрелище явно понравилось, придала ему уверенности. Он небрежно наклонился, поднял простыню и повязал ее вокруг талии.

— До встречи с вами я считал себя разумным, ответственным и в достаточной степени хладнокровным человеком. — Он даже не запнулся на последнем, слегка преувеличенном замечании. — А сегодня? Я продирался по дороге, предназначенной скорее для верховой езды, чем для машин, я загубил свои любимые ботинки, получил волдырь размером с картофелину, беседовал и — хуже того! — спорил с компьютером, словно это разумная личность, и… и познакомился с вами.

Слушая его тираду, Кейт прислонилась к двери и скрестила на груди руки. Выдержать его взгляд оказалось совсем не просто, учитывая то, что вид его обнаженного тела все еще пылал в ее сознании. Эти совершенные контуры, эта мускулатура, скрытая под загорелой кожей, противоречили облику преуспевающего бизнесмена, главы крупной компании, ведущего малоподвижный образ жизни. И не приходилось сомневаться, что он мужчина до кончиков ногтей.

Роберт про себя гадал, понимает ли она, насколько выгодно эта поза подчеркивает грудь, обтянутую тонкой футболкой. Наверное, нет, наконец решил он. Откровенно говоря, он вообще сомневался, что Кейт отдает себе отчет в том, насколько она хороша собой. Вернее, он был уверен, что ей это и в голову не приходит.

— Все мое достоинство после встречи с вами улетучилось. Вы хоть осознаете, что, кроме моей матери, вы единственная женщина, которая видела меня голым? Из тех, с кем я не спал, само собой!

— Привилегия сомнительная, — улыбаясь, пробормотала Кейт. Слушать его голос ей было так же приятно, как и смотреть на него. А поведение гостя в такой щекотливой ситуации вызывало уважение. Ведь любой, кто сумел сохранить достоинство, так сказать, лишившись штанов, а потом, не моргнув глазом, прикрыться простыней… такой человек был хладнокровным и решительным. Что ж, с таким противником и сражаться интереснее.

Кейт оттолкнулась от двери, опустила руки и двинулась к нему.

Роберт настороженно следил за каждым ее движением. До сих пор она не сделала ничего, хоть отдаленно напоминающее поступок нормального человека, так что и сейчас этого ждать не приходилось.

— У меня выдалось преотвратное утро, — предупредил он. — Так что если вы намерены снова выпустить жало, то, может, сначала дадите мне поесть?

— Я вела себя ужасно, — тихо произнесла Кейт. Откровенное удивление Роберта еще усугубило ее чувство вины. — Понимаете, самое несносное в моей жизни то, что я всегда окружена своими собственными творениями. Я держу их в руках, я ими руковожу. Если мне что-то не подходит, я это просто меняю — и все.

Ее признание удивило Роберта. Заглянув ей в глаза, он обнаружил нежность и тепло, которых прежде не замечал. Ее настроение похоже на шарики ртути — блестящее, подвижное, непредсказуемое. Он никогда не встречал женщины, похожей на Кейт. И начинал сомневаться, найдется ли ей равная в целом свете.

— А я представляю угрозу, да?

— Да.

Сам он этого не осознал, но его голос смягчился, стал тише и глубже, зазвучал почти певуче:

— Но это ведь всего лишь работа.

Она тяжело вздохнула.

— Для вас — возможно.

Роберт чувствовал, как Кейт отдаляется, но не мог понять причины этого.

— Ну поговорите же со мной. Скажите — почему вы так непреклонны в своем решении? Если дело в прежних контрактах, то я подожду. А еще лучше — заплачу неустойку, чтобы освободить вас от любых обязательств.

В последние годы у Кейт не возникало необходимости что-либо кому-либо объяснять о себе или своих решениях. Тяжкие, давшиеся ей болью уроки сделали ее сильнее, превратили в борца-одиночку.

— Дело не в этом.

Сбитый с толку Роберт нахмурился.

— А в чем тогда?

Кейт уже жалела, что возник этот разговор, который в конце концов непременно выдаст больше, чем ей хотелось бы рассказать, как, впрочем, и узнать. Она отвела глаза под его проницательным взглядом. Вид накрытого стола подсказал ей предлог для временного отступления.

— Ленч остынет.

— Это увертка.

— Может быть. — Кейт двинулась к столу.

Он поймал ее запястье.

— У вас всегда такой учащенный пульс? — Роберт погладил нежную кожу. Желание понять Кейт вдруг уступило место необходимости ее утешить, усмирить ее страхи, какими бы они ни были. — Давайте объявим перемирие.

Кейт опустила глаза на его пальцы, казавшиеся еще темнее на ее белой коже. Сколько же лет прошло с тех пор, как к ней прикасался мужчина… с тех пор, как она хотела, чтобы к ней прикоснулся мужчина.

Почему перемирие? Разве между ними идет война? Кейт подняла голову, встретилась с ним взглядом. Да, наверное, в душе согласилась она. Война.

— Надолго?

— До вечера.

Опасаясь обмана и в то же время надеясь на искренность, она уточнила:

— И никаких фокусов?

— Никаких.

Так будет легче. Да и терять ей нечего, заверила себя Кейт. Она ведь точно знает, что решение принято окончательно и бесповоротно.

— Ладно.

Роберт улыбнулся, глаза его вспыхнули радостью. Риск воздался ему сторицей. «А время на моей стороне», — с облегченным вздохом подумал он. Он поднес ее руку ко рту, легко поцеловал косточки пальцев, а потом раскрыл ладонь и прильнул к ней губами. Кейт ахнула и от милого жеста, и от его нежности.

— Вам понравилось? — хрипло шепнул он. Вообще-то вопрос риторический, но ведь это Кейт. Он не знал, как она отнесется к тому, что другим женщинам доставляло удовольствие.

— Да, — прошептала она в ответ.

— А Бэби не запустит в меня чем-нибудь, если я вас поцелую?

— Что? — Кейт еще не договорила, а Роберт уже наклонялся к ней.

Кейт потянулась к нему губами, завороженная, заинтригованная этим человеком не меньше, чем он ею. Их губы едва соприкоснулись, каждый пытался скорее познать другого, чем взять свое. Он провел языком вдоль линии ее сжатых губ, и Кейт приоткрыла рот. Но и тут Роберт не стал спешить. Всеми фибрами души он ощущал ее неуверенный отклик, и эта несмелая ласка приносила ему больше удовольствия, чем утонченные поцелуи его последней, очень опытной в любовных утехах подруги.

Кейт прильнула к нему, вобрала в себя его силу. Он был большим и жарким, но она почему-то не ощущала себя пойманной в западню. Нет, только окруженной негой и лаской. Она ничего не сказала, когда Роберт поднял голову и заглянул ей в глаза. Мысли ее путались, чувства смешались, и слова, казалось, не имели смысла.

— Кажется, быть беде, — неожиданно севшим голосом произнес он. — Уж лучше бы вы влепили мне пощечину.

Кейт покачала головой.

— В данный момент мне этого ни капельки не хочется.

— Ну точно быть беде.

Глава третья

Роберт следил за тем, как роботы подают еду и убирают тарелки. Он твердо решил сосредоточиться на чем-нибудь постороннем и не реагировать на чары Кейт. До сих пор он действовал, полагаясь не на четкий план, а скорее на удачу. Пора бы укротить столь нежданно возникшее желание и вернуться к делу, ради которого он сюда приехал.

— А кто тебе готовит?

— Робот и несколько кухонных устройств типа механических рук. В доме абсолютно все взаимодействует с главным компьютером — тем, что я зову Бэби-один. Если хочешь, я кое-что покажу тебе после ленча.

Он удивленно вскинул брови.

— Неужто ты передумала и готова открыть мне секреты своего дома?

На лице Кейт было написано недоумение.

— Ты ведь приказала компьютеру не отвечать на мои вопросы об электронных устройствах, помнишь?

Лицо ее прояснилось; Кейт слегка пожала плечами.

— В противном случае Бэби выдала бы тебе всю информацию о своей программе.

— Довольно рискованно. На мой взгляд, тебе следовало бы снабдить свою программу системой защиты.

— Система защиты есть, просто ты первый, кого я представила Бэби. В этом все дело. — Кейт следила за выражением лица, когда он обдумывал информацию, и молча ждала очередного вопроса. Интеллект Роберта был созвучен ее собственному. И его логика была ей близка.

Но Роберт, похоже, решил не форсировать вопросы бизнеса и просто сменил тему:

— Надеюсь, эта гроза ненадолго.

— Напрасно надеешься.

— Почему?

— Синоптики обещали дожди. Проливные дожди и грозы, так что вчерашний дождь — это еще цветочки.

— Когда я сюда ехал, небо было затянуто тучами, но и солнце пробивалось, так что я решил, что синоптики в очередной раз ошиблись.

Роберт поднял глаза к выпуклому стеклянному своду и поморщился. Молния вновь расколола пополам небо, а следом прогремел злобный рокот близкого грома. Погода была и проклятием его, и благословением.

— Похоже, прогноз все-таки оказался верным, — сказал Роберт, снова переводя взгляд, на Кейт.

— Боюсь, все немного сложнее, чем ты думаешь. Уже знакомая тебе дорога станет еще хуже, а если обещанный грозовой фронт до нас все-таки дойдет, то мост через ручей просто-напросто смоет. Я бы отвезла тебя в город прямо сейчас, пока еще не поздно, но мой пикап в мастерской на ежегодной профилактике. Лошадей я не держу, так что и этот выход из положения исключен.

— А нельзя позвонить в город, чтобы меня кто-нибудь отсюда вызволил?

— Можно, конечно, но, во-первых, счет за такси будет умопомрачительный, а во-вторых, вряд ли какой-нибудь таксист вообще рискнет сюда забираться по такой погоде. Вот если бы это был срочный вызов к больному — тогда другое дело.

Кейт замолчала. Она просто смотрела на него, словно его предложение и ее отказ не стояли между ними. О чем она думает? — гадал Роберт. Рада она или нет, что он вынужден остаться у нее в доме?

— Гостю, пожалуй, приличнее быть одетым, — осторожно закинул он удочку.

Кейт хитро улыбнулась, напоминая ему о его недавнем позоре.

— Это запросто. — Она обернулась к безмолвно ожидающей указаний Бэби-два. — Принеси одежду Роберта.

Робот развернулся и выплыл из комнаты.

— Но у меня есть одна проблема.

— А именно?

— Мне необходимо связаться с офисом. Да, кстати, я позволил себе воспользоваться телефоном еще утром, пока ты работала.

— Знаю. Бэби обратилась ко мне за инструкциями. Я слышала ее отчет. Роберт насторожился.

— Что ты подразумеваешь под словом «отчет»?

— Не то, о чем ты подумал, уверяю тебя. Дело в том, что все происходящие в доме события записываются в память Бэби. Она отметила факт звонка, дату и время — но не сам разговор. Я включила этот пункт в ее программу. Так мне удобнее.

— Могу понять. — Поколебавшись, Роберт все же высказал еще одну просьбу, впрочем, заранее подозревая, что получит отказ. — Если я застряну тут из-за дождя, то мне, возможно, понадобится связаться с офисом через компьютер. Ты позволишь?

— Никто, кроме меня, до сих пор не пользовался Бэби, — пробормотала Кейт. Ей прежде казалось, что подобная вещь вообще немыслима, но сейчас почему-то это ее мало волновало. Удивленная несвойственной себе самой уступчивостью, Кейт просто уклонилась от прямого ответа.

— Так что?

Кейт колебалась, чувствуя, что ее загнали в угол.

— Это не блажь, Кейт. И я не пытаюсь тобой манипулировать.

Кейт готова была проклинать ситуацию, которую создала собственными руками. Нужно было настоять, чтобы он уехал. Что она, в конце концов, разорилась бы, заплатив за такси? Правда заключалась в том, что ей одиноко. Нужно признать это если и не перед ним, то хотя бы перед самой собой. Появление Мэри Линли было приятным исключением, но это был лишь мимолетный эпизод.

Другое дело — Роберт. Он затронул ее интерес, пробудил любопытство, как не удавалось никому другому. Он был ей чем-то близок и приятен. Поначалу ей хотелось его проучить, одержать верх над его напористостью, но теперь борьба с ним обернулась борьбой против себя самой. Эмоции, которые она считала давно умершими, вдруг выплыли на поверхность. Растерянность — нечто совершенно новое для нее, против чего у Кейт еще не было защиты, — заставляла ее совершать поступки, о которых она прежде и не помышляла.

— Кейт, ты меня слышишь? — нетерпеливо повторил Роберт.

Вздрогнув, она кивнула.

— Да, слышу.

— Ну и?

— Ладно, я согласна, но при одном условии.

— Каком? — Сейчас он готов был пообещать ей что угодно, лишь бы перекинуть мостик между горами Теннесси и Нью-Йорком.

— Ты не станешь делать из этого вывод, что я готова изменить свое решение насчет работы.

— Боже, Кейт, да неужто я, по-твоему, настолько глуп? Вся эта ситуация скорее укрепит тебя в решении отказаться от работы со мной. — Радостное облегчение неожиданно обернулось такой искренностью, которую он себе никогда не позволял с другими людьми. — Со мной не так-то легко иметь дело даже при обычных обстоятельствах, а сейчас я, наверное, вообще буду невыносим. Я прошу только об одном — помочь мне, пока погода не позволит уехать. Только и всего. Больше я от твоей Бэби ничего не потребую.

Кейт рассмеялась, удивляясь, с какой легкостью ему постоянно удается поддевать ее.

— В таком случае мы квиты. Со мной тоже не просто, когда я работаю. Во-первых, я страшно рассеянна — вот почему у меня в доме все так устроено. Я так погружаюсь в работу, что забываю обо всем на свете. Беспорядок я терпеть не могу, а готовить не умею. Честно говоря, все продукты, к которым я прикасаюсь, превращаются в уголья. Чтобы научиться водить, мне понадобилась целая вечность, но, боюсь, даже сейчас, когда я появляюсь на дорогах соседних городов, власти заранее предупреждают всех жителей об опасности.

— Приятно услышать, что у тебя есть парочка недостатков, а то, прочитав твое резюме, я почувствовал себя ущербным. — Голод вновь дал о себе знать, и Роберт взялся за вилку.

— Ха! — Кейт проглотила кусочек рыбы. — Скажешь тоже!

— А что? Как, по-твоему, должен себя чувствовать человек, сравнивая себя с женщиной, которая в четырнадцать лет окончила среднюю школу, а доктором наук стала еще до двадцати?

— Согласна, что кто-то и может почувствовать свою ущербность, но только не ты. Ты ведь и сам преуспел в жизни. Твоя фирма стоит миллиарды, и твои акции не скачут то вверх, то вниз, как у большинства твоих конкурентов. Даже во время спада экономики тебе удается держаться на плаву. Подобный результат говорит; о руководящей жилке, глубине интеллекта и дерзости, достойной игрока.

Роберт, пропустив мимо ушей комплименты, ухватился за суть ее комментариев.

— Ты неплохо осведомлена. Похоже, специально интересовалась нашей компанией, Это странно — учитывая твое решительное нежелание у нас работать.

— Мэри так упорствовала, что я не сомневалась — появится еще какой-нибудь посланец. А своих противников нужно знать.

— Может, ты все-таки объяснишь, почему решила отказаться от моего предложения?

Пока Кейт размышляла над его вопросом, роботы убрали пустые тарелки и принесли десерт.

— Я уже все объяснила Мэри, — наконец отозвалась она.

— Имеешь в виду ту трескотню насчет идиотизма окружающего мира и бестолковых людей, которые тебя раздражают? — Роберт со скептическим выражением покачал головой. — Меня на это не купишь. Есть другое объяснение?

На Кейт нахлынули воспоминания о том, почему она на самом деле решила укрыться вдали от всех. Долгие годы смятения и душевной боли вынырнули из самых отдаленных уголков сознания, выпустили ядовитые жала, готовые вновь нанести мучительные, незаживающие раны. Уже много лет она вела уединенную жизнь, и потому никто не мог заглянуть в ее душу так глубоко, как это удалось Роберту… а у нее больше не было наготове приличных случаю объяснений.

От неожиданного и резкого телефонного звонка она подпрыгнула на стуле. Господи, какое счастье! Более удачного момента звонивший, кто бы это ни был, выбрать не мог.

— Я не жду никаких звонков.

— Может, это из офиса?

— Номер два, принеси, пожалуйста, телефон, — приказала Кейт. — Бэби, ответь на звонок и сообщи данные абонента.

— Мэри Линли, «Торнтон Интернешнл». Ждет ответа, — секунду спустя отозвалась Бэби.

Бэби-два вернулась с телефоном и опустила его на стол рядом с Робертом.

— Ну, в чем дело, Мэри? — произнес в трубку Роберт. Он постепенно привыкал к механической прислуге.

— Возникла проблема, патрон. Точнее, две проблемы, похожие как две капли воды.

Роберт поморщился, догадываясь, о чем пойдет речь.

— И что случилось?

— Твоя вторая бывшая получила вызов на операцию раньше, чем планировалось. Она отправила твою парочку нам. А насчет того, где они… В твоем кабинете. Я взяла с них обещание, что они будут вести себя прилично, если я разрешу им туда войти.

— Сейчас же выведи их оттуда! — рявкнул Роберт. Воображение услужливо подсказало ему, что могут натворить его отпрыски в кабинете.

— Сам выводи! — воскликнула Мэри. — Когда я в последний раз пыталась ими командовать и погналась за одним из этих дьяволят, то оказалась в час пик в центре Манхэттена с вывихнутой лодыжкой! Угробила свои лучшие итальянские «шпильки», подарила, можно сказать, свою сумочку грабителю, а второй из твоих крошек-ангелов тем временем так вопил, что его похищают, что меня арестовали, и тебе лично пришлось за меня поручиться, внести залог и вызволять своих детей из приюта для отпрысков неблагополучных родителей!

К концу этой тирады Мэри чуть ли не визжала. Эту женщину в обычных обстоятельствах трудно было вывести из себя, но если дело касалось наследников Торнтона, она мгновенно передавала бразды правления в руки одиннадцатилетних буянов.

— Ты должен вернуться. Немедленно! Мне эту осаду не выдержать. И мне плевать, даже если ты решишь меня уволить.

— Да не могу я вернуться! — заорал Роберт в ответ. — Застрял здесь, понимаешь? Проливные дожди размыли эту проклятую дорогу. Подумай, что можно предпринять!

— Не хочу думать. Хочу одного — быть отсюда подальше! — Грохот чего-то разбитого, преодолев расстояние между двумя городами, не стал от этого менее чудовищным. Гроза нависла над домом, обрушивая на него всю свою ярость.

— Узнай, что там такое. Ну давай же, Мэри! Роберт, барабаня пальцами по столу, бормотал все известные ему приличные определения в адрес своих детей. Вскоре Мэри снова возникла на линии, тяжело дыша.

— Твоя коллекция, — в ужасе выдохнула она.

Роберт побледнел и скрипнул зубами, пытаясь унять ярость. Он много лет коллекционировал хрусталь, привозил оригинальные экземпляры из деловых поездок. Большинство произведений искусства были единственными в своем роде.

— Сколько они разбили? — сквозь зубы процедил он.

Молчание в трубке говорило о многом.

— Так сколько, Мэри?

— Все. Ничего не осталось, — выдавила она наконец голосом таким же разбитым, как несчастный хрусталь. — Мне очень жаль, Роберт.

Роберт устремил взгляд на Кейт — но не видел ее. Гнев, казалось, помутил его разум.

— Ты уверена, что агентства по найму нянь больше не захотят с ними связываться?

— Во всяком случае, ни одно из сколько-нибудь приличных не станет. Твои близнецы уже обрели дурную славу во всем городе.

Роберт тяжело вздохнул.

— В таком случае тебе самой Придется последить за ними до моего возвращения. Даю тебе добро на любые действия — кроме криминальных, разумеется, — чтобы с ними как-то справиться. Попробуй подкуп, может сработать. При первой же возможности я постараюсь отсюда выбраться. Даю слово. — Предвидя возражения, Роберт говорил очень быстро. Ни близнецов, ни Мэри в сложившейся ситуации он не винил — скорее себя самого и свою бывшую жену Люси. — За каждый проведенный с ними день обещаю тебе неделю оплаченного отпуска в любой точке мира.

— За каждого в отдельности?

— Да.

— Ладно, но в офисе меня не будет. Я не в состоянии здесь с ними справиться. Если буду нужна, звони мне домой.

— Я твой должник, Мэри. Передай Нику, что я не забуду, как вы меня выручили.

— А он и не позволит тебе об этом забыть, — напрямик заявила она. — Тот последний случай ему тоже до сих пор снится.

— А мне, думаешь, нет? — уже кладя трубку, буркнул Роберт.

Кейт молча смотрела на него, жалея, что звонок так его расстроил. Исходя из всего услышанного, она поняла, что в личной жизни Роберта творится настоящий кавардак.

— Жаль, что не в моих силах прекратить дождь.

Он поднял голову, слабо улыбнулся.

— Боюсь, что на такое даже Бэби пока не способна.

— А что, твои дети в самом деле настолько ужасны?

— И даже хуже. Моя бывшая жена не верит ни в какую дисциплину, так что дети растут своевольными до предела. Для них не существует никаких авторитетов. Боюсь, в меня пошли. Я стараюсь видеться с ними так часто, как только могу, но этого недостаточно. В любом случае я, наверное, пытаюсь одурачить самого себя. Детям ведь необходимо нечто большее, чем временные родители. Любящую семью ничем не заменить. К сожалению, мы с Люси не слишком преуспели в создании детям достойного окружения — ни тогда, когда еще были женаты, ни после развода. Она вышла замуж во второй раз, но ее муж близнецов не любит. Он сразу предлагал передать опекунство над ними мне, но Люси возражает. — Роберт и прежде не скрывал своих противоречий с женой, но ни с кем не обсуждал того, как его разрыв с Люси повлиял на детей.

— Но ты ведь мог настоять на своем и попытаться забрать близнецов.

Интерес Кейт казался искренним, да и особенных причин что-то от нее скрывать у него не было.

— Конечно, мог, — честно признал он, — но в суде Люси бы меня переиграла. Она замужем, а я не женат. Ее нельзя обвинить в плохом обращении с детьми, в аморальности или финансовой несостоятельности. К тому же Люси ведь понимает, что пока близнецы с ней, она всегда будет иметь гарантированный доход в виде алиментов, даже если разойдется и с этим мужем.

Кейт невольно заморгала от этого бесстрастного признания. Она и сама сталкивалась с эгоистичными людьми, прекрасно знала, как они могут ранить, и ей было больно за Роберта.

— По тебе не скажешь, что ты способен попасть в капкан к такой женщине.

— Я всего лишь человек, и ничто человеческое мне не чуждо. В том числе и дурацкие поступки, — поднимаясь из-за стола, отозвался Роберт. Забыв, что на нем лишь простыня, и не замечая, как она хлопает по ногам, он двинулся к двери.

Кейт тоже встала и вслед за ним прошла в холл — центральное и самое большое помещение на первом этаже. Сидя на краю фонтана, Роберт разглядывал рыбок. Его поникший вид до глубины души тронул Кейт.

Она подошла к нему, пристроилась рядышком на прохладном камне. Утешать кого-нибудь было для нее абсолютно непривычно, и она заколебалась, не зная, с чего начать, как и того, стоит ли ей лезть в чужие дела.

— Может, она их любит потому, что дети — это часть тебя?

Роберт обернулся. Цинизм в его глазах был созвучен тому, что жил в ее сердце и в котором она сама не решалась себе признаться.

— Нет. Любовь Люси — это нечто такое, о чем и вспоминать-то не хочется. Моя чековая книжка — вот что было основным связующим звеном между нами. Я совершил в жизни две ошибки, и оба раза с женщинами одного типа. Мне казалось, что мой первый брак был ужасным, но второй оказался куда хуже. Люси родила мне детей, о которых я мечтал… но только от любимой женщины. Твоя идея, наверное, не так уж плоха. Может, и мне стоит подумать о том, чтобы стать затворником?

Кейт улыбнулась неожиданной мысли.

— Не выйдет. У тебя не тот характер. Не могу себе представить, чтобы ты выдержал хоть несколько дней, слушая лишь собственный голос. И еще не могу представить тебя без борьбы с кем-то или чем-нибудь.

Он приложил ладонь к ее щеке, ощутил шелковистое тепло кожи. Все верно. Так и есть. В своем определении она попала в точку.

— Значит, вот каким я тебе кажусь?

Женщина в Кейт наслаждалась его лаской, а мозг ученого в то же время анализировал странную потребность в этой ласке.

— Конечно. Вспомни, как ты отреагировал на то, что я имела смелость тебе отказать, — медленно произнесла она, не отводя взгляда от его лица. С каждой минутой, проведенной в его обществе, Кейт обнаруживала в нем все больше и больше приятных ей черт. С каждой минутой он все больше нравился ей.

— В моем положении так поступил бы любой.

— Ну не знаю. Кто-нибудь другой, возможно, просто пригласил бы менее строптивого специалиста.

Он обвел кончиком большого пальца губы Кейт, и она с трудом сдержала чувственную дрожь. По телу разлился жар, вызвав непреодолимое, почти мучительное желание оказаться в его объятиях. Кейт слегка придвинулась в надежде, что этот жест пройдет незамеченным. Его запах дразнил ее обещаниями всего того, в чем она себе так долго отказывала.

— У тебя черные глаза. По-моему, я никогда не встречал женщины с черными глазами, — глубоким, грудным голосом пробормотал он.

— Гены. Наследство от матери.

— Правда? — Роберт вдруг обнаружил удивительную, необъяснимую вещь: просто слушать ее голос, просто прикасаться к ней… уже этого было достаточно, чтобы усмирить его гнев, утешить, принести облегчение душе. Он поднял и вторую руку, мечтая о большем… не зная, позволит ли она что-то большее. — Ты похожа на нее?

— Насколько я помню — да, — тихо отозвалась Кейт.

— Она умерла?

— Меня у нее забрали.

Ответ честный, но если Кейт и осознала это, то весьма смутно. Она перестала быть собой. Нежность его прикосновения разрушила барьеры, охраняющие тайны ее прошлого. На какой-то миг она стала просто женщиной, и у нее не было причин что-то скрывать или приукрашивать себя и свои чувства. Кейт утонула в его ласке. Никогда в жизни в ней не звучала такая животрепещущая струнка, такое желание слиться с мужчиной в единое целое.

Роберт недоуменно свел брови, пораженный неожиданным ответом, но еще больше — искренностью ее реакции. Этой женщине были неведомы любовные хитрости. Ее взгляд откровенно выдавал вспыхнувшее желание, прильнувшее к нему тело было мягким и податливым. Никогда не испытывавший потребности кого-то защитить — за исключением собственных детей, — он вдруг понял, что не рискует идти дальше осторожных прикосновений пальцев к ее лицу и взгляда, впитывающего написанные в ее глазах дивные чувства. Да, он ее хочет. Желание мягким, но настойчивым огоньком мерцало глубоко внутри. Но… он не подчинится этому желанию. Не может он взять то, что бессознательно идет к нему в руки. Только не от Кейт!

— Ты хмуришься. Почему? — пробормотала она, легко прикасаясь к его лбу, чтобы разгладить морщинки.

— Ты девственница?

Кейт рассмеялась. Сама привыкшая задавать прямые вопросы, она не посчитала этот за дерзость.

— Нет. А по-твоему, должна? — Ее губы прошлись по его губам.

Роберт поймал ее за плечи, удержал, отодвинув как можно дальше от своего изнывающего от страсти тела. Аромат Кейт окутывал его безмолвной тайной, словно уговаривая и возмущаясь его упорным отстранением.

— Что за черт! Впервые в жизни я из кожи вон лезу, стараясь быть благородным. Нет чтобы помочь мне, а ты только мешаешь.

— А что, я должна помогать? Ты не хочешь любви со мной?

Роберт не ожидал услышать подобного. Хрипотца в ее голосе, как и прежде, говорила о желании, но в ней появилась нотка любопытства, которую он и не заметил бы, если бы чувства Кейт не интересовали его сейчас больше, чем собственное влечение к ней.

— Хочу, — всматриваясь в ее лицо, протянул он. — Но не собираюсь тут же тащить тебя в постель. И не позволю тебе подтолкнуть меня.

Кейт, глядя прямо ему в глаза, читала в них искреннее признание так же, как прочитала бы и ложь. Ложь она распознавала мгновенно, она стала настоящим экспертом по лжи еще с тех пор, как поняла, что человечество редко использует слова в их прямом значении.

— Я хочу тебя. — Его честность взывала к такой же откровенности с ее стороны.

— Я вижу, но мне хотелось бы знать — почему.

Кейт нашла ответ, который, как ей казалось, будет ему понятен:

— Мне одиноко.

— Это твой собственный выбор, и тебе ничего не стоит все изменить. Один шаг с этого холма — и любой мужчина падет к твоим ногам, стоит тебе только появиться в обществе. Есть другое объяснение? — Его пальцы сжались на ее плечах, требуя ответа.

Кейт улыбнулась. Туман желания постепенно рассеивался, уступая место спортивному азарту игрока в схватке с достойным противником.

— Нет. А у тебя есть?

— Да. Это экзамен. — С другой женщиной подобное объяснение разъярило бы его. Но ведь это Кейт… Ему казалось само собой разумеющимся, что он не получит ее, не пройдя хотя бы одного-двух испытаний.

— Похоже, это тебя не смущает.

— А должно было бы.

— И все-таки не смущает. — Ее губы дрогнули в циничной усмешке, которая обычно отталкивала от нее людей. — Почему?

— Потому что упади ты так легко в мои объятия, я был бы разочарован, — без обиняков отозвался Роберт. Он любовался и этой ее усмешкой, и ее веселым вызовом, и ее искренней радостью от общения с ним. Та настороженность, которую он уловил в Кейт раньше, но которую даже не успел объяснить, исчезла без следа. Если утром, когда он вторгся в ее владения, Кейт и пыталась укрыться за стенами своей крепости, то теперь эти стены рухнули.

— А я никогда не падаю.

Он вскинул брови.

— Неужели? Так-таки и никогда?

— Именно. Вообще-то нет ничего плохого в том, чтобы упасть, вот только разрыв причиняет адскую муку. А я ненавижу боль.

— Значит, у нас с тобой много общего.

— Все может быть, — пожала она плечами. Роберт всегда тонко чувствовал, когда стоит надавить, а когда лучше сдержаться. И сейчас он отпустил Кейт.

— Я не ставлю на этом точку.

— Будь это так, ты бы меня разочаровал. — Она шагнула в сторону коридора. — Ты, кажется, хотел увидеть Бэби. Если не передумал, то это можно сделать сейчас.

Роберт направился следом.

— Ты ведь работаешь. Мне бы не хотелось тебе мешать.

Она с задорной улыбкой взглянула на него.

— Не родился еще человек, которому бы удалось мне помешать.

Роберт на миг оторопел, а потом расхохотался, вскинув голову:

— Да уж, леди, вы и в самом деле мастер испытывать терпение. Смотрите, поосторожней! Лучше не будить спящего зверя. Не дай Бог проснется — вам может не понравиться его рев!

Глава четвертая

— Вот это и есть обитель Бэби. — Кейт открыла дверь в свою рабочую комнату и отступила, пропуская Роберта вперед.

Он шагнул через порог и замер, переводя взгляд с одного компьютера на другой. Панорама за окнами, где разбушевавшаяся стихия взяла горы в свои тиски, бледнела перед чудесными творениями ума и рук человека, а в данном случае одной-единственной женщины — Кейт.

— Не могу поверить, — пробормотал Роберт, проходя, наконец, дальше в комнату.

Кейт не отставала от него, смотрела, как он одно за другим изучает ее детища. Вопросов Роберт не задавал, но глаза его горели любопытством. Потребуй он от нее объяснений, Кейт ему отказала бы. Но он уступил инициативу ей, он просто ждал, что она сама захочет ему рассказать, и Кейт вдруг поняла — ей будет приятно показать ему результаты своего труда.

— Насколько хорошо ты разбираешься в компьютерах? — быстро спросила она. — Много языков программирования знаешь?

— Очень мало. Я умею использовать систему для поиска файлов и еще нескольких несложных операций, но тонкости устройства компьютера и новейшие программы выше моей компетенции. — Он обернулся к Кейт. — А что, боишься, что я узнаю все твои секреты, только лишь взглянув на все это? — Промелькнувшая, но поспешно спрятанная боль в ее глазах подсказала ему, что он совершил ошибку. Кейт тут же отвернулась, но Роберт успел поймать ее руку: — Не отгораживайся от меня. Прости, я не хотел.

Как ему удалось почувствовать ее обиду? — гадала Кейт, вглядываясь в его лицо в поисках ответа. Но важнее другое — почему он извинился?

— Извинения излишни.

Роберт скривился, злясь насамого себя за то, что невольно обидел Кейт.

— Нисколько. Я не должен был этого говорить. Так же, как и тебе, мне нелегко кому-нибудь довериться; и нам обоим известно, что мое влечение к тебе слишком сильно. Ни ты, ни я к этому не готовы. Я не отличаюсь неуклюжестью, но в твоем присутствии у меня почему-то обе не только руки, но и обе ноги левые, а язык не хочет слушаться.

Роберт выжидающе замолчал. Сейчас его снова интересовала в Кейт в первую очередь женщина, а не гениальный ученый, интеллект которого был необходим его фирме.

Кейт тихонько вздохнула, плечи ее поникли, напряжение покинуло тело.

— Извинения приняты, — проговорила она.

В улыбке Роберта сквозило такое облегчение, в каком он даже самому себе не рискнул

бы признаться.

— Ну что ж. А теперь, если можно, представь меня Бэби. — Сплетя ее пальцы со своими, он шагнул туда, где, как ему казалось, находился основной пульт системы.

— Рука мне понадобится.

Он выпустил ее ладонь.

— Извини. Мне так нравится к тебе прикасаться.

Кейт, не найдясь с ответом, молча опустилась в свое кресло перед монитором. У нее было такое чувство, словно она очутилась в совершенно незнакомом месте, а не в собственном рабочем кабинете, где проходила основная часть ее жизни. Никогда еще ей не было так трудно сосредоточиться на работе.

— Как я уже упоминала, Бэби — это компьютерный мозговой центр всех систем в доме. Домашние роботы действуют через систему Бэби, но, помимо того, они обладают и собственными программами для выполнения специальных функций. В Бэби встроена программа четкого выполнения ежедневных задач. А все поступающие сведения хранятся вот здесь.

Обернувшись, Кейт взмахнула рукой в сторону оборудования у другой стены.

— Иногда мне кажется, что лично для меня это самая важная часть программы. Резервирование ежедневных данных происходит автоматически. Ну а что касается продуктов… их закупаю либо я сама, либо моя подруга, которая живет у подножия горы.

— Та самая, чьи дети стали твоими крестниками.

Она оглянулась на него через плечо, чуть-чуть улыбнулась.

— Я и забыла о том досье, которое ты, без всякого сомнения, собрал на меня. — Уголки ее губ опустились. — Но мне и в голову не могло прийти, что в этом досье будет и такая информация.

— Ее там и не было. Я просто догадался. Должен признаться, что я здорово удивился, услышав от Мэри о твоих крестниках.

— Может, я и не в восторге от взрослых, но это вовсе не значит, что я не люблю детей, — с заметным раздражением запротестовала Кейт.

Роберт хмыкнул.

— Похоже, я затронул больную струнку.

Она натянуто рассмеялась.

— Разве что самую малость. — Кейт, вернувшись к компьютерам, продолжила свои объяснения.

Роберт слушал ее вполуха. В другое время он был бы поглощен интереснейшей информацией. Но сейчас его куда больше занимала женщина, отказавшаяся от общества людей, чтобы жить затворницей на вершине холма, затерянного среди горных гряд Теннесси. Почему она сделала столь решительный шаг? Этот вопрос постепенно занял все мысли Роберта. Принять ее предыдущее объяснение он никак не мог.

— Ты не слушаешь, — с укором сказала Кейт.

— Слушаю-слушаю, — заверил он ее и тут же доказал это, слово в слово повторив ее последнее предложение.

— Ладно. Скажу по-другому. Ты слушаешь невнимательно. Что тебя беспокоит? Я тебя утомила своими объяснениями? Или надоела?

Она отвернулась, устремила невидящий взгляд на монитор, в душе проклиная себя за то, что снова чересчур увлеклась. Уроки прошлого должны были научить ее, что не стоит ждать от людей особого интереса к ее любимой теме, делу всей ее жизни.

— Надоела? — повторил он удивленно. Как она могла даже предположить такое? Кейт по-прежнему не смотрела на него.

— Мало кому компьютеры кажутся столь же захватывающим предметом, как и мне.

Роберт развернул ее кресло так, чтобы видеть лицо Кейт.

— Как бы мне хотелось понять тебя. — Он опустился на одно колено, обняв руками сиденье кресла. — Ты здесь прячешься, это ясно. Но от чего? Или от кого?

— Я не прячусь.

Его взгляд не отрывался от ее лица. Он не принимал этот ответ, он требовал правды.

И слова его, и этот взгляд бередили в ней старые раны, его вопросы проникали к самой сердцевине жившей в ней боли. Ни один человек в мире прежде не задавал ей подобных вопросов, никому она не была интересна настолько, чтобы попытаться понять в ней человека, женщину.

— Да что ты можешь знать об этом? Ты имеешь хоть малейшее представление о том, как это невыносимо тяжело — попасть в мир взрослых слишком юной, когда ты еще не в состоянии в нем жить? Мне исполнилось четырнадцать, когда я поступила в колледж. А выглядела я тогда почти так же, как и сейчас. Какая легкая добыча. Жизненного опыта — ноль. Я оказалась среди сексуально озабоченных студентов, для которых важнее всего количество побед в постели и которым казалось весьма забавным «раскрутить» подростка. Преподаватели с готовностью приняли под свое крылышко юного гения, ведь благодаря моим первым работам по программированию колледж получил известность. Деньги потекли рекой отовсюду, изо всех возможных источников. Мне завидовали сначала однокашники, а потом и коллеги.

С потоком воспоминаний хлынули и слезы.

— Вот ты спрашивал о моей матери. В три года она отвела меня в специальное учреждение, где тестируют детей с высокими интеллектуальными данными. В тот день для меня перестали существовать такие понятия, как дом или семья. Заботу обо мне поручили людям, которые были способны развивать мой интеллект. Этой семье платили за мое содержание и за работу со мной. Все предметы для изучения для меня выбирали они. Никто никогда не поинтересовался, чего я сама хотела от жизни.

Кейт запнулась, потрясенная собственной откровенностью. Никто в целом свете до сих пор не слышал от нее жалоб, никому не было дела до того, что она испытывала, что переживала. Устыдившись собственных слов, она уперлась ладонями в плечи Роберта, чтобы оттолкнуть его, чтобы сбежать, исчезнуть.

Роберт ее удержал. От боли Кейт он страдал как от своей собственной.

— Нет, Кейтлэнд. Не убегай. Все уже позади. Так постарайся просто забыть.

— Ты сам не понимаешь, о чем говоришь. Я не могу отсюда уехать. Я не в силах выносить тот мир. Я устала отражать домогательства мужчин, которым плевать на меня как на личность. Они просто-напросто не видят во мне человека, а если и видят, то мой ум заставляет их как страусов прятать голову в песок. Мне противно вечно оглядываться, опасаясь за собственную жизнь, потому что какой-нибудь чертов гений мечтает занять мое место. Я не умею себя вести на светских приемах. Мне некогда было этому научиться. Игры, возня на кухне, домашние хлопоты — все, что любой человек воспринимает как само собой разумеющееся, было напрочь исключено из моего распорядка. За всю жизнь я ни разу не была ни в цирке, ни в ночном клубе. Ни разу по-человечески не отмечала свой день рождения. Тебя заинтересовала моя библиотека. Черт побери, да ведь это было единственное место, куда мне позволялось сбежать из своей интеллектуальной тюрьмы!

Роберт смотрел на нее во все глаза. Только сейчас до него начинал доходить весь ужас ее прошлого существования. Неудивительно, что она предпочла жизнь среди механизмов, неудивительно, что ее отзывы о внешнем мире дышат цинизмом. Удивляться можно только тому, как она вообще выжила. И то, что ей это удалось, говорило о силе ее характера.

— И я стал одним из тех, кто пытается тебя использовать, — пробормотал он, неожиданно для самого себя обнаружив причину ее упорного отказа.

Кейт заглянула в его глаза. Сейчас она была далеко не так уверена в своей оценке Роберта, как это было вначале.

— Ты ведь тоже предлагал мне работать на свою фирму… и тоже не принял моего отказа. — В душе она не в силах была обвинять его, как и всех остальных, ставить его в один ряд со всеми теми, кто возникал и исчезал из ее жизни прежде. Разве стал бы человек, на уме у которого лишь интересы фирмы… разве стал бы он так говорить с ней, считаться с ее чувствами, интересоваться ее прошлым?

Роберт поднял руку к ее лицу, погладил нежную кожу.

— Я все равно не жалею о том, что забрался в твое ласточкино гнездо. И я не перестану мечтать о том, чтобы твой необыкновенный талант работал на мою фирму. Но я обещаю тебе, что не стану добиваться силой или обманом твоего согласия. Признаюсь, поначалу такое было в моих планах. В этом я ничем не отличался от всех остальных, и тут мне гордиться нечем.

Его взгляд был прямым и честным, в тихом голосе звучали сожаление и искренность. Кейт вслушивалась в этот голос и чувствовала, как первые робкие ростки доверия пробиваются сквозь броню цинизма, за которым она привыкла укрываться от людской лжи.

— Вообще-то я могла бы у тебя работать, — призналась она. — Мое время принадлежит только мне, я сама составляю график. Одно из положительных качеств моей так называемой гениальности — это возможность заставить клиентов дожидаться столько, сколько мне нужно.

Роберт уловил безжалостную насмешку в этом ее язвительном замечании.

— Когда дело касается моей работы, я думаю исключительно о своем удовольствии..

— Зачем ты мне это говоришь?

— Откровенность за откровенность.

— В таком случае будь откровенной до конца. Почему ты не хочешь мне помочь?

— Чтобы получить наилучшие результаты, мне необходимо разобраться в том, как работает ваша компания. А из ваших нынешних компьютерных программ, если они так плохи, как ты утверждаешь, я не выужу всю нужную информацию. Следовательно, мне бы пришлось покинуть дом и ехать разбираться на месте.

— Сколько ты уже живешь здесь безвыездно, если не считать поездок в соседний город за продуктами?

— Семь лет.

— Значит, когда ты поселилась на этом холме, тебе было двадцать четыре?

Кейт кивнула. Ее разбирало любопытство — какой вывод он сделает из всех этих сведений?

— Совсем девчонка.

— Подобной роскоши я была лишена.

— И что же? Факт остается фактом.

— Да, наверное. Тебе что, пришла в голову мысль стать моим защитником в большом и страшном мире? — Теперь Кейт уже поддразнивала его.

Он не отвел взгляда.

— Тебе не удастся оттолкнуть меня своим острым язычком, прелестная насмешница. Меня не страшишь ни ты сама, ни твоя знаменитая логика. Ты, конечно, чертовски красива, но красота в тебе далеко не главное. Так что даже не пытайся примерить на меня одежки подонков из твоего прошлого.

Кейт смешалась. С чувством вины, столь же неожиданным, сколь и глубоким, было непросто справиться.

— Тонкостям вежливой беседы меня тоже не научили, — пробормотала она.

Роберт пропустил мимо ушей ее неловкое извинение.

— У меня к тебе предложение.

Она вопросительно вскинула брови, но смолчала.

— Не согласилась бы ты хотя бы слетать со мной в Нью-Йорк и оценить обстановку? Я прошу у тебя всего лишь два дня. Если в первую же секунду третьих суток ты захочешь вернуться домой, я не скажу ни слова и тут же привезу тебя сюда. Я приму любой ответ, который ты мне дашь по истечении этих двух дней.

Кейт уже открыла рот, чтобы отказаться. Его ладонь легла на ее губы прежде, чем она успела произнести хотя бы звук.

— Сначала подумай, а уж потом говори «нет». Тебе никто еще не предлагал того, что предлагаю я. Я не обманываю тебя, не пытаюсь подставить. Вне своего поместья ты будешь точно так же контролировать ситуацию, как и здесь. Захочешь — мы и шагу не ступим в сторону от пути из твоей спальни в офис. А если решишь пойти еще куда-нибудь, я буду тебя сопровождать. Я не стану пытаться поймать тебя врасплох в темном углу и никому другому не позволю этого сделать. Короче говоря, на все время твоего пребывания в Нью-Йорке я стану твоим телохранителем.

Кейт не сразу призналась самой себе, что его предложение выглядит заманчиво. И чем дольше она над ним размышляла, тем больше оно привлекало ее.

— И ровно через два дня, как только я попрошу, ты привезешь меня обратно? — спросила она, отводя его руку от своих губ.

Роберт кивнул с серьезным видом.

— В ту же минуту, как только ты попросишь.

Голос его звучал уверенно, но в душе он гадал, хватит ли его силы воли на то, чтобы сдержать свое обещание после двух дней, проведенных в ее обществе. Кроме того, он сомневался, осознает ли Кейт, что в роли ее личного телохранителя ему придется оставаться рядом с ней даже ночью. Из чего следует, что ей придется поселиться у него дома. Или она предпочтет безликую роскошь гостиничного «люкса»? Нет, вряд ли, решил Роберт. Подобный выбор не в ее вкусе.

— Ладно. Я согласна, — раздался наконец ее ответ. Кейт произносила эти слова с таким ощущением, словно перед ней разверзлась пропасть неведомого будущего и ей предстоит прыгнуть туда с закрытыми глазами. — Но только без фокусов.

Он улыбнулся, изнывая от желания заключить ее в объятия. Такое мужество заслуживало награды, но он опасался хоть чем-то ее отпугнуть. Изменить прошлое Кейт он не мог, но зато в его силах было осветить ее ближайшее будущее радостью и надеждой. Прошлая боль и недоверчивость все еще жили в ее глазах, но в них уже зажегся едва заметный огонек радостного предвкушения. Если ему хватит сил и умения, возможно, недоверчивость и боль потеряют свою власть над ней, и то счастье, что он видел на ее лице в компьютерной комнате, заполнит всю ее жизнь. Роберта удивила глубина его интереса к Кейт и собственная непреодолимая потребность стать для нее тем человеком, ради которого она сделает выбор между одиночеством и миром людей.

Кейт, задумавшись, невидящим взглядом смотрела на экран монитора. Роберт отправился на первый этаж звонить к себе в офис, оставив ее одну, чтобы она могла продолжить работу. Непрекращающийся ливень и гроза замуровали их в стенах этого дома, тем самым дав ей время завершить последнюю программу. И получше узнать Роберта, добавил внутренний голос. Ее пальцы застыли над клавиатурой, легкая улыбка тронула губы. Кейт перевела взгляд на панораму за окном, где бушевала стихия. Похоже, она начинает радоваться тому, что проведет несколько часов наедине с ним!

— Будешь продолжать? — раздался голос Бэби. Экран мигал в ожидании ввода очередной команды.

Кейт вздрогнула от неожиданности, но улыбка так и не сошла с ее лица. Даже Бэби не выдерживает ее рассеянности!

— Нужно сосредоточиться, иначе я никогда не закончу, — пробормотала она себе под нос.

Кейт автоматически набрала код доступа. Бэби подключила систему, и Кейт предложила для решения гипотетическую проблему, чтобы проверить свою новую программу в действии, но мыслями ее вновь завладел Роберт. Наконец она поняла, что бесполезно тратит время, и, обзывая себя последними словами, вышла из программы. К раздражению примешивалась и изрядная доля удивления. Кто бы мог предположить в ней подобную чувствительность!

— У меня явно что-то не в порядке с головой, — буркнула она.

— Нужен внеочередной осмотр? — поинтересовалась Бэби.

— Нет, внеочередной осмотр мне не нужен. Если мне что-то и нужно, так это компьютер, который бы не воспринимал каждое мое слово буквально. — И, продолжая на ходу ругаться, она вышла из комнаты.

Роберт прошел в кухню, обследовал ее с той же тщательностью, что и остальные комнаты в доме. Теперь, когда ему вернули наконец одежду, он чувствовал себя уверенней, словно вместе с одеждой получил и недостающую частичку своего «я». Любопытство заставило его искать ответы на загадку по имени Кейт в доме, созданном ее умом и логикой.

Он узнал и больше, и меньше, чем рассчитывал. Отрицать ее талант архитектора было невозможно. Каждая стена, каждый уголок в доме дышали красотой, которую только слепой бы не заметил. Из каждой комнаты, просторной и наверняка залитой светом в ясные дни, открывался восхитительный вид на окружающий ландшафт, и в то же время они создавали впечатление абсолютно изолированных помещений. Роскошная мебель не давила громоздкостью, а цвета словно подарила сама природа, рассыпав после грозы радужные мазки. Короче говоря, дом был настоящим произведением искусства. Кроме того, как и предупреждала Кейт, абсолютно все здесь было автоматизировано. Из любого угла можно было связаться с Бэби. Можно было спросить, что где находится — и получить моментальный ответ.

Роберт стоял посреди кухни, следил за тем, как роботы и их менее сложные механические собратья готовят ужин, — и восхищался интеллектом, придумавшим и создавшим этот небольшой, но вполне независимый мир.

На пороге появилась Кейт. Предварительно справившись у Бэби, она знала, что найдет Роберта здесь.

— Что-то случилось? — спросила она при виде морщинки, перерезавшей его лоб.

Он повернул голову, охватил всю ее взглядом, отметил и напряженную позу, и недовольный блеск в глазах.

— Кажется, это я должен задать такой вопрос, — приближаясь к ней, сказал он. — Что случилось? — Его руки легли ей на плечи. Кейт застыла, но он сделал вид, что не заметил, и развернул ее к себе спиной.

— Что ты делаешь? — выдавила она. И вздрогнула, почувствовав его пальцы на своей шее.

— Массаж. Надеюсь, тебе станет лучше. — Пальцы легко прошлись по обнаженной коже, разминая застывшие мышцы.

От изумления Кейт лишилась дара речи и способности двигаться, не в силах ни возразить, ни хотя бы отстраниться. К тому времени, когда она сумела как-то справиться с растерянностью, ее тело уже таяло под его руками. Плечи и шея расслабились. В голове просветлело. Она чуть наклонилась вперед, с замиранием сердца ожидая, что это чудо сейчас закончится. Из груди вырвался тихий, протяжный вздох облегчения.

Роберт, не прекращая массаж, улыбнулся.

— Ну, теперь можешь ответить, что же случилось?

Вопрос прозвучал так мягко и участливо, что Кейт отозвалась не раздумывая:

— Я никак не могу сосредоточиться.

— Почему? — Он очень надеялся, что ответ ему известен, но хотел услышать эти слова от нее.

— Я не привыкла, что в доме кто-то есть.

Его улыбка стала шире, глаза удовлетворенно и радостно заблестели.

— Я не хотел мешать.

— Мне обязательно нужно закончить работу над последней программой, прежде чем мы уедем в твой Нью-Йорк.

— Я постараюсь тебя не отвлекать. Кейт рассмеялась, нехотя поднимая голову, и через плечо оглянулась на Роберта. Он по-прежнему улыбался, но его взгляд был острым и испытующим.

— Мне следовало бы разозлиться.

— Почему же ты не злишься?

Шутливый тон… но не вопрос.

— Ты мне нравишься.

— Не стоит так уж сильно удивляться. Я нравлюсь большинству людей, за исключением конкурентов по бизнесу.

Кейт хихикнула. Никогда, кажется, она не чувствовала себя ребенком, проказливым и смешливым.

— Держу пари, это самое большинство — в основном женщины.

Его брови взлетели вверх.

— С чего вдруг такое заявление? — Роберт развернул ее к себе, притянул поближе. Но не слишком близко. Ему хотелось, чтобы она сама сделала шаг к нему. Ему необходимо было знать, что он сам вызывает в ней не меньший интерес, чем она — в нем.

Захваченная врасплох, в ловушке собственного влечения, Кейт медленно подняла к нему лицо.

— Мне поведал об этом твой массаж. Работа мастера.

— Пустая отговорка, радость моя.

Кейт попыталась изобразить возмущение, но ничего у нее не вышло. Она опустила ладони ему на грудь. Казалось, нет ничего естественнее на свете, чем вот так стоять рядом с ним, прикасаться к нему, ощущать, как его тепло обволакивает ее тело, проникает в глубину.

— Есть в тебе что-то такое…

— Ни дать ни взять припев из эстрадной песенки. — Он прикоснулся пальцем к ее губам, оставил дразнящий след на их изгибах. — Я хочу поцеловать тебя.

Она придвинулась, потянулась к нему.

— Я тоже.

Их губы встретились, задержались, прильнули. Тишину нарушил сигнал, зовущий ужинать, но ни один из них его не услышал. Весь огромный мир сжался до размеров скульптуры мужчины и женщины, познающих себя и друг друга. Роберт поднял голову и медленно отстранил от себя Кейт.

— На мой взгляд, это не самая лучшая наша идея, малышка. Я так хочу тебя, что долго мне такие игры не выдержать.

Это грубоватое признание, нисколько не смутив Кейт, прозвучало в ее ушах лестным

комплиментом.

— И что ты предлагаешь?

— Если твое предсказание погоды сбудется, то впереди у нас еще пара дней. Давай не будем спешить и подталкивать друг друга.

Роберт не верил собственным ушам. Неужто это он сам предлагает не торопиться? Вся его жизнь была построена на моментальных решениях, принятых в миг озарения. Все инстинкты твердили, что Кейт стала чем-то очень важным в его жизни, но ведь он уже дважды обжегся. На этот раз он хотел знать наверняка, что поступает правильно.

Кейт не сводила глаз с его лица, прислушиваясь к шепоту сомнения в своей душе, к мучительным отголоскам прошлого. Что, если он дурачит ее, ведет свою игру только ради того, чтобы она согласилась у него работать?

Роберт уловил ее колебания.

— Доверять человеку не так-то легко, верно?

Она кивнула.

— Но я хочу попробовать.

— Я тоже.

— И пока нам этого достаточно.

Он улыбнулся, но больше не привлек ее к себе.

— Я тоже так думаю.

Кейт смотрела в окно, вспоминая четыре дня, проведенные наедине с Робертом. Они беседовали часами. Она узнала о его двух женах, о детях, о том, как волнует его их будущее, и, конечно, о проблемах с компьютерной системой у него на фирме. Он ничего не скрывал от нее, и Кейт отвечала ему тем же. Теперь он знал такие Подробности из ее жизни, которыми она больше ни с кем не делилась. Он обзывал ее знакомых мужчин недоумками, и Кейт подтрунивала над его горячностью. Они играли в шахматы, и она неизменно выигрывала. Они вместе молчали, сидя у окна и слушая яростный вой грозы, бушующей над горами. Вчера ночью она уснула в его объятиях, а проснулась в собственной постели.

— Хочешь ввести данные для обработки? — Вопрос Бэби вырвал ее из раздумий.

Повернув кресло от окна к компьютеру, Кейт постаралась сосредоточиться на экране монитора. Программу необходимо закончить. Вчера вечером гроза поутихла. Возможно, что к концу этого дня, но уж точно не позднее завтрашнего, дорога подсохнет достаточно, чтобы можно было проехать. Время общения с Робертом быстро убывало, и не в ее силах было его остановить. Желание проникло в ее сердце, завладело им, с каждым часом становясь все сильнее. Теперь он все время был с ней, в

ее мыслях.

— Хочешь, чтобы я повторила информацию? — поинтересовалась Бэби.

Кейт раздраженным жестом смахнула со лба волосы, злясь на Бэби за ее настырность, но больше на себя саму — за неспособность сосредоточиться, наконец, на работе.

— Нет, не нужно ничего повторять. Я тебя отлично слышала, — пробурчала она.

Бэби замолчала в терпеливом ожидании. Кейт так же молча смотрела на экран и понимала, что вся работа на сегодня пошла прахом. Сначала она впустую потратила утро, а теперь вот и послеобеденные часы.

— Ну и дура же я!

После долгой паузы Бэби произнесла:

— Неверный ввод данных. Повтори, пожалуйста.

Кейт со вздохом выпрямила затекшие плечи, откинулась на спинку, пытаясь расслабиться.

— Пустяки. Забудь, Бэби.

— Ты хочешь стереть мою память?

— Да нет же, о Господи! — Растирая шею, она сначала сосчитала до десяти и только потом ответила: — Я неважно себя чувствую. Ни осмотр, ни медицинская помощь мне не нужны. Все, что мне нужно, — это тишина и одиночество.

Недоумение длилось дольше, чем в первый раз.

— Одиночество. Уточни, пожалуйста.

Кейт подскочила с кресла.

— Ну все, мое терпение кончилось! — заорала она. — Выключить все системы до семи часов вечера!

Бэби подчинилась нелогичному, но вполне определенному приказу, а Кейт тем временем выскочила из комнаты. И ее тут же окутал сероватый полумрак. Гроза прошла, но свинцовые тучи все еще не давали пробиться солнцу.

— Кейт? С тобой все в порядке? Что случилось со светом? Это из-за грозы? — спросил, поднимаясь по лестнице, Роберт. Впотьмах он двигался осторожно, нащупывая каждую ступеньку.

— Нет. Я сама отключила Бэби.

— Почему?

— Просто устала от ее болтовни и бесконечных вопросов. — Кейт легонько потерла виски, где все сильнее нарастала боль.

Нотка раздражения в ее голосе не укрылась от Роберта, и он хотел бы узнать, откуда она появилась, но спрашивать не стал. Он предпочел действовать. Чуть наклонившись, подхватил ее на руки и двинулся обратно.

— Что ты делаешь? — воскликнула Кейт, обхватив его за плечи, чтобы сохранить равновесие. — Я же не ребенок, нечего меня на руках носить!

— Я, видишь ли, боюсь темноты, и мне нужно за кого-нибудь держаться, — ответил он, даже не пытаясь скрыть смешок. — Кроме того, эта лестница прямо создана для того, чтобы по ней мужчина носил женщину на руках, в духе Ретта и Скарлетт.

— Сумасшедший! Я слишком тяжелая для таких романтических жестов! Поставь меня сейчас же, пока не сломал себе что-нибудь.

— Перестань клеветать на мои годы и здоровье. Я тебе докажу, что еще не превратился в немощного старика! — парировал он, не отпуская ее и не замедляя движения.

Глаза Кейт постепенно привыкли к темноте, и она смогла рассмотреть его лицо. Несмотря на беззаботный тон, взгляд Роберта был абсолютно серьезен.

— Куда ты меня несешь? — внезапно насторожилась Кейт.

Он остановился, заглянул в ее глаза, прочитал в них неуверенность и опаску.

— К камину, на тот белый коврик, которым, на мой взгляд, никто никогда не пользовался. Я разведу огонь, поищу на кухне выпивку — желательно бы найти бутылочку хорошего вина, — и мы будем сидеть рядышком перед камином и любоваться пламенем. Я буду молчать, не стану ни о чем тебя спрашивать. Не стану и нападать на тебя исподтишка.

— Это было бы замечательно, — тихонько отозвалась она.

— Вот и отлично. Я очень рад, — пробормотал он, слегка наклоняя к ней голову. — Да, я забыл упомянуть еще кое о чем. Мне бы очень хотелось получить поцелуй.

— Честное слово? — Шутка незаметно превращалась в интимную игру.

Он кивнул.

Кейт улыбнулась. Она чувствовала себя такой деланной, полной жизни! На этот раз она не была трофеем или еще одним очком в сексуальном марафоне. В объятиях Роберта она была просто женщиной. Кейт потянулась к нему, приоткрыв губы, готовая разделить с ним радость поцелуя… потому что он и сам не брал, а только просил.

Роберт накрыл ее губы своими. Он не торопился, позволяя ей привыкнуть к нему. Их первый поцелуй вышел случайно, как-то сам собой. Не слишком задумываясь над тем, что происходит, Роберт просто потянулся к этой женщине. Каждый следующий превратился для него в нечто невероятно ценное, в сокровище, которого он добивался, а получив, испытывал настоящее наслаждение. Кейт ни о чем не догадывалась, и он не хотел, чтобы она узнала о происходящих в нем переменах. О том, что если в ее уединенное жилище его привела одна причина, то остался он здесь уже совсем по другой.

Губы Кейт приоткрылись. Прикосновения его губ ей было мало. Она жаждала большего. Его язык влажным теплом обласкал нежную внутреннюю поверхность рта. Кейт вздохнула. Страсть разгоралась, угрожая спалить ее дотла. Закинув руки ему за шею, Кейт прижалась к нему всем телом. Его объятия дарили чувство безопасности, которого она прежде не знала с мужчиной.

Роберт приподнял голову. Еще чуть-чуть, и выдержка могла ему отказать.

— Ты создана для любви, малышка, — прошептал он, пытаясь хоть как-то охладить несвоевременный пыл. — Не может быть, чтобы недоумки из твоей прошлой жизни видели в тебе только красивое тело.

— Правда? Ты так думаешь?

Он чмокнул ее в нос.

— Правда, красавица. В тебе все сочетается… интеллект и душа в одной роскошной сексуальной упаковке.

Кейт расхохоталась, сама удивляясь, что способна смеяться в такой миг.

— До сих пор еще никто не сравнивал меня с упаковкой!

Роберт продолжил путь по коридору.

— Я ж и говорю — недоумки, — удовлетворенно заявил он. — Я рад, что тебе хватило ума забраться на свою гору и дать им всем отставку. — Он остановился на белоснежном коврике у камина, опустился на одно колено и уложил на коврик Кейт.

Она подняла к нему лицо и улыбнулась,

любуясь им.

— Забыла спросить — а ты камин умеешь

разжигать? Лично мне это тоже не дано.

— Я был в свое время бойскаутом. Мама настояла. Отец утверждал, что она сошла с ума, но она в том споре победила. Я поехал в лагерь и даже получил за разведение костра значок.

— Очень хорошо. Мне совсем не хочется

спалить дом.

— Обещаю, что этого не случится.

«Но чудо по имени Кейт точно вспыхнет в пламени моей любви!» С этой безмолвной клятвой Роберт повернулся к холодному очагу, дожидающемуся, когда он вызовет к жизни огонь.

Глава пятая

— Как по-твоему, не странно ли лежать тут в темноте, когда можно включить свет? — лениво протянула Кейт.

В камине плясали язычки пламени, окрашивая комнату в золотисто-красные тона. Роберт принес с дивана подушки, подложил ей под спину, и Кейт блаженствовала, вытянув ноги поближе к теплу. Роберт, растянувшись рядом, смаковал вино и молчал. Тишину прерывали лишь редкий треск поленьев да глухой рокот грома где-то вдалеке.

Роберт обратил к ней улыбающееся лицо:

— Ты ведь в любую минуту можешь вернуть Бэби к работе.

— Ни за что. — Кейт, осторожно придерживая свой бокал, перекатилась на бок. — Представляешь, я ведь ни разу не отключала ее с тех пор, как переехала в этот дом!

Он тоже лег на бок, но не сделал попытки прикоснуться к Кейт.

— Почему?

Дружба с женщиной была для него внове. До сих пор связи с подругами и женами — если уж он заходил так далеко — основывались исключительно на страсти. Желание без удовлетворения стало фактом его отношений с Кейт, но Роберт начинал постигать смысл бесед, обмена мыслями, самого обычного общения.

— Не знаю. Привычка, может быть? Или необходимость хоть с кем-то поговорить? — Кейт пожала плечами. Может быть, в другое время она и сама не прочь была бы найти точный ответ, но только не сейчас. Ей не хотелось портить самокопанием такие чудесные минуты.

Она подняла бокал, пригубила вино, наблюдая за Робертом. На самом краешке хрустального бокала, когда она отняла его ото рта, осталась прозрачная капелька. Кейт ее слизнула.

Роберт не мог отвести глаз от ее губ. Он надеялся, что алкоголь притупит остроту влечения, но получилось как раз наоборот. Вино лишь распаляло страсть. Каждое слово Кейт, каждый ее жест и прикосновение превращались для него в муку, разнося по жилам огонь желания. Но несмотря на ту цену, что он вынужден был платить, несмотря на возмущение неудовлетворенной плоти, ему хотелось подарить ей эти мгновения, эти новые чувства. Увидеть, что она сама придет в его объятия, что ее не увлечет в постель к нему его опыт, куда более обширный, чем ее собственный, — вот что стало его мечтой. И он твердо решил осуществить эту мечту.

— О чем ты думаешь?

— О том, как сильно я хочу тебя, — честно признался Роберт. Тягучий низкий голос окутывал ее бархатным покрывалом цвета его страсти.

— Я тоже тебя хочу, — отозвалась Кейт, отставляя в сторону пустой бокал.

Время пришло. Ее тело знало дорогу любви. Сознание задолго до этой минуты признало право этого человека на ее любовь. Придвинувшись, Кейт забрала у него бокал и поставила на столик у них в изголовье.

— Почему же ты медлишь? Из-за того, что я рассказывала тебе раньше?

— Да. Частично. Но еще и потому, что не ты одна уже обжигалась в этой жизни. В моем сердце тоже остались шрамы, а ты проникаешь в такие его глубины, которые я считал уже навеки закрытыми. — Он взял ее лицо в ладони. — Мне трудно поверить, что ты настоящая. Рядом со мной всегда были совсем другие женщины. Я боюсь сделать что-нибудь не

так.

Не желая думать о том, что может случиться завтра, Кейт даже и не услышала его тревоги за будущее. Она ощущала и отзывалась только на этот миг — и на желание, что разгоралось в ней все жарче с каждой секундой.

— Никогда еще мне не было так хорошо. Никогда близость не казалась такой желанной.

Роберт готов был поверить ей, но и его, и ее прошлое возвращалось воспоминаниями.

— Может быть, все дело просто в атмосфере, в новизне?

— А может быть, все дело в том, что ты мне нужен, — возразила она. Ее губы замерли совсем близко от его. Голос звучал низко, чарующе. Он словно бы жил сам по себе, управлял ее мыслями, блокировал логику, обнажая лишь эмоции.

— Ты играешь с огнем.

— Отлично. Мне всегда хотелось совершить что-нибудь по-настоящему рискованное.

— Я не хочу причинить тебе боль. — Роберт притянул ее к себе. Соблазн ее приоткрытых губ лишал его последних сил. — Но и сам не хочу пострадать. Сейчас у меня не жизнь, а кавардак, и твое появление в ней все только услож… — окончание утонуло в ее поцелуе.

Кейт никогда в жизни сама не делала первый шаг. От ощущения власти над ним, собственного права взять инициативу захватывало дух. Ее ладони скользнули ему на плечи, прошлись по мощным мышцам под тонкой тканью рубашки. Он был твердым и жарким и чуть вздрагивал под ее руками, как будто прикосновение ее пальцев обжигало его. Мысль о том, что она может доставить ему наслаждение, придала ей храбрости. Чуть сжав зубы на его подбородке, она проложила дорожку из быстрых, легких поцелуев вниз, к вырезу рубашки. Жесткая поросль волос на груди защекотала губы.

Из горла Роберта вырвался глухой стон. У него было такое ощущение, будто это его соблазняют. Будоражащие фантазию образы вихрем закружились в его сознании, и руки обвились вокруг Кейт. Ее инициатива привносила в прелюдию остроту и яркость, которые ему не с чем было сравнить. Он и представить себе не мог, чтобы в женщине жила такая настойчивая, но нежная страсть.

— Осторожнее, Кейтлэнд, огонь разгорается, — шепнул он в черный шелк волос.

Кейт подняла голову. На ее губах играла улыбка, рожденная в садах Эдема.

— Знаю. Я люблю тебя. А ты?

— А ты не чувствуешь? — В качестве доказательства он прижал ее бедрами к ковру.

Она расхохоталась, запрокинув голову. Все Приводило ее в восторг — и собственная дерзость, и его откровенность.

— Намек понят.

— И что ты теперь будешь с этим делать? Не дав ей времени для ответа, он накрыл ее губы своими.

Сжигаемая страстью не меньше, чем он, Кейт отозвалась мгновенно. Его язык завладел ее ртом, уверенный и быстрый в жарких ласках. Но и она не уступала в познании любовных выпадов и отступлений. Кейт льнула к нему, глубоко вдыхая его запах, наслаждаясь ароматом любви, как наслаждалась перед тем ароматом его кожи. Когда его ладонь скользнула под ее блузку, она уже вся дрожала от предвкушения. Дразнящее прикосновение к соску вызвало мурашки на ее коже. Прерывисто вздохнув, она уронила голову ему на плечо. Его губы прильнули к ямочке на горле, обостряя все чувства, подпитывая желание, раскаляя страсть.

Роберт с трудом сдерживал себя. Но он превратит эти мгновения в нечто неземное, чего бы ему это ни стоило, в душе поклялся он. Слишком много страданий принес мир этой женщине. Он не станет еще одной ее потерей.

— Скажи, что ты этого хочешь, — шепнул он.

— Я… хочу, — хрипло отозвалась она.

— Со мной.

Кейт кивнула.

— Разве здесь есть еще кто-нибудь?

— Я очень рад, — пробормотал Роберт. Его пальцы нащупали застежку бюстгальтера, легко справились с ней. Нежные молочно-белые полушария, освещенные бликами каминного огня, легли в его ладони.

— О Боже, ты так прекрасна!

От нескрываемого благоговения в его голосе на ее глаза навернулись слезы, сверкнули капельками на щеках. Не отрывая ладоней от ее груди, не переставая ласкать соски, Роберт быстро наклонился, слизнул с лица солоноватую влагу.

Кейт застонала, выгнулась навстречу его рукам. Его губы продолжали блуждать по ее телу. Она на миг оцепенела — и тут же словно растаяла, растворилась в его объятиях. Ее ресницы упали, отгородив ее от внезапно вспыхнувшего перед глазами нестерпимо яркого света.

— На тебе так много всего надето. Та простыня сейчас была бы кстати.

— Неизменно разумная Кейт, — обдали его губы жаром матовую кожу груди.

Глаза Кейт вдруг распахнулись, неожиданное замечание рассеяло туман страсти.

— Я ничего не могу с этим поделать. Заслышав жалобную нотку, Роберт вскинул голову. Плоть изнывала, умоляя об удовлетворении, но он не замечал этого безмолвного крика. Сейчас для него важнее была Кейт, ее реакция.

— Я люблю тебя такой, какая ты есть. Я не все в тебе еще понял, но от твоего ума я в восторге. Он чертовски сексуален, — грубовато добавил Роберт.

Кейт заглянула ему в глаза, точно проверяя, говорит ли он правду.

— Ты мне не лжешь, — спустя секунду прошептала она.

— Нет. И не стану. Никогда.

— Мужчинам никогда не нравился мой ум. «Пародия на мужчину»… пожалуй, это самое мягкое из определений.

Он обвел взглядом совершенные формы прильнувшего к нему женского тела и хмыкнул.

— Радость моя, если то, что я вижу, — пародия хоть на что-нибудь, то тогда и слон — это не слон, а муравей.

Кейт рассмеялась.

— Ты просто прелесть!

— Это не комплимент для мужчины, — угрожающе прорычал он.

У Кейт это вызвало новый приступ смеха. Никогда еще ей не было так легко, словно душа ее впервые раскрылась навстречу счастью, и поток долго сдерживаемых эмоций хлынул наружу. Роберт притянул ее к себе, уткнулся носом в шею, пробежал губами по чувствительной коже горла, и смех Кейт превратился в судорожное хихиканье.

— Ой-ой, прекрати! Я боюсь щекотки! — верещала она, извиваясь как уж в попытке выскользнуть из его хватки.

Но все ее усилия вырваться оказались тщетны. Неожиданно смех утих; страсть налетела также внезапно, как ураган, накрывший горы. Вместо того чтобы отбиваться, Кейт теперь льнула к Роберту. Она вскинула руки, лихорадочными рывками расстегивая пуговицы его рубашки. Избавиться от брюк было сложнее, но через минуту она справилась и с этим.

Уложив Кейт на спину, Роберт заглянул ей в глаза. Он должен был знать наверняка. Ее молящий взгляд сказал ему больше, чем любые слова. Он приподнялся над Кейт на руках. Жесткий пол — не самое подходящее место для такой хрупкой фигурки. Кейт раскинулась в соблазнительной позе, приглашая его. Медленно, осторожно он вошел во влажное тепло. Ее улыбка была ему наградой, прикосновение рук — бесценным подарком.

— Ты не просто прекрасна, ты волшебна… — выдохнул он, не замедляя ритма.

— Только для тебя, — выдохнула в ответ Кейт.

Напряжение росло, сладость близкого взрыва заполнила все ее существо. Ресницы Кейт опустились:, мир сгустился до пьянящего чувства единства. Она была свободна, легче облачка, жарче огня, стремительней летнего ливня.

— Пожалуйста… Сейчас… — Она не услышала слетевшей с ее губ просьбы.

Но Роберт услышал. В тумане собственной страсти он уловил ее слова и отозвался на них. Последний мощный толчок взметнул их к желанной вершине.

Кейт глубоко вздохнула, наслаждаясь покоем после бури любви. Ее окутывал запах Роберта, аромат, которого ей никогда не забыть. В ленивой истоме приоткрыв глаза, она подняла руку, дрожащими пальцами обвела его губы.

— Что бы ни было потом, я никогда не пожалею об этих мгновениях. Я не знала, что так бывает.

Напряжение вырвалось из груди Роберта долгим, протяжным выдохом.

— Я рад. Я хотел доставить тебе наслаждение.

— Особенное наслаждение.

— Согласен, — усмехнулся он. — Особенное. Дай мне отдохнуть — и мы сможем его

повторить.

В ответ она хихикнула.

— Все, кроме щекотки.

Роберт притворился, что размышляет над этим ограничением.

— Не знаю, не знаю. Лично мне, так даже

очень понравилось.

— Ну конечно, не тебя же щекотали! — Ее

рука незаметно пробралась к самой чувствительной части его тела.

Роберт слишком поздно сообразил, что она задумала, и не успел увернуться. Мягко, но настойчиво ее пальцы взяли его в плен.

— Ты не посмеешь!

— Спорим?

— Вот что я вам скажу, леди: вы определенно любительница рискованных развлечений.

— Только с тобой.

Роберт хотел убрать ее руку, но его тело с такой быстротой отозвалось на прикосновение Кейт, что он замер в изумлении.

— Черт побери, да ты что, колдунья?

— Давай проверим. — Ее ладонь задвигалась в медленном ритме, губы изогнулись в плутовской улыбке.

— Похоже, я породил распутницу.

— Ты ее извлек из небытия — так будет вернее. — Кейт приподнялась, перебросила через него ногу. — И мне это нравится, — медленно опускаясь на него, протянула она.

— Ну еще бы, — со смехом отозвался Роберт.

Сильный толчок его бедер — и Кейт взлетела на нем, наслаждаясь восхитительным чувством слияния. Позади нее плясали язычки огня, превращая ее глаза в блестящий черный янтарь и обрамляя контуры фигуры роскошными закатными красками. Если в первый раз дорогу их любви открывала нежность, то сейчас их унес ураган первобытной страсти. Бешеный волчок смерча подхватил обоих, закружил, и вот они уже на его вершине. Кейт, взмокшая и обессиленная, рухнула на грудь Роберта, и только его имя стоном сорвалось с ее губ. Его руки обвились вокруг нее, тело приняло в себя ее тело, и ее собственное имя хриплым эхом отозвалось в ее ушах.

— А я говорю, это единственный выход.

— А я тебе говорю — таксист поймет, что мы врем.

— Я же довез тебя сюда, верно? То-то же! — возмущенно заявил Джозеф Майкл Торнтон, более известный родным и друзьям под именем Джои.

Джоди, упершись кулаками в бедра, сверлила брата взглядом. Благодаря немалому опыту путешествий по стране, уверенному взгляду людей, никогда не испытывавших материальных проблем, да еще высокому росту — наследству от обоих родителей — они выглядели старше своих лет, ближе к пятнадцати, чем к неполным двенадцати. Дорогая одежда и достаточно богатый лексикон усиливали обманчивое впечатление зрелости.

— Но это мой план! И я разузнала, где сейчас папа!

В ответ Джои сверкнул столь же непримиримым взглядом. Он не собирался ни на йоту уступать сестре.

— Подумаешь! Зато я вскрыл папин сейф, чтобы было на что купить билеты. Без меня ты вообще села бы не на тот рейс и улетела черт знает куда.

— А кто отвлекал в аэропорту дежурного от всяких вопросов, а? — прошипела девочка.

— Ну ладно, ладно. Что ты взъелась? Вот липучка! — презрительно буркнул Джои и осторожно выглянул из ниши недалеко от комнат отдыха, где они спрятались, прилетев в аэропорт Ноксвилла. — Самое главное сочинить историю — с какой это стати мы в такой час разгуливаем без взрослых.

— Мы сбежали из дому, — моментально отозвалась Джоди. — Добрались до аэропорта, а потом передумали… и хотим потихоньку вернуться домой, пока нас не начали разыскивать родители.

Джои так и взвился.

— Да ты что, с ума сошла! Нас прямиком отправят в полицейский участок. Помнишь, что папа в прошлый раз сказал? Тебе хорошо, а я целую неделю сидеть не мог. И тетя Мэри даже открытки мне на Пасху не прислала.

— Да она же ходить не могла, лодыжку вывихнула, что, забыл? — Джоди бросила взгляд через полупустой вестибюль в сторону главного входа, где выстроился длинный ряд такси. — Слушай, ты же знаешь, когда я плачу, меня все жалеют и любой готов помочь.

Джои скорчил физиономию.

— Все из-за твоего ангельского личика. Мама так сказала.

Джоди равнодушно пожала плечами. Авторитет матери, которую оба видели крайне редко, для нее ровным счетом ничего не значил.

— Какая разница. Главное, это действует. Ты сделай вид, что устал от моего нытья, а все остальное — моя забота. — Наклонившись, девочка подняла небольшую дорожную сумку — единственное, что она осмелилась взять из спальни, где их поселила тетя Мэри.

Джои буркнул что-то себе под нос, но, повиновавшись сестре, перекинул через плечо свою сумку.

— Надо было надеть кроссовки. Ненавижу эти ботинки.

— Заткнись, — процедила Джоди в тот момент, когда вращающиеся двери аэропорта остались у них за спиной.

Она сильно закусила губу. От боли на глаза навернулись слезы. Потом вспомнила о щенке, которого подобрала на улице и умудрялась целую неделю скрывать в своей спальне от матери. В конце концов отчим его все-таки нашел и утопил в соседнем пруду, пока она была в школе. А она так полюбила этого щеночка! Слезы заструились быстрее, губы горестно искривились.

— Вы не могли бы нам помочь, мистер? — жалобным, дрожащим голосом прошептала Джоди, выбрав жертву среди таксистов. И, понурив голову, замерла перед его подозрительным взглядом.

Таксист наклонился, насколько позволял огромный живот, участливо заглянул в умоляющие голубые глаза. Ангельская внешность Джоди совершенно обезоружила его, как, впрочем, случалось с любым встречным на протяжении всех ее одиннадцати с половиной лет.

— В чем дело, мисс? Что-то случилось?

— О да, да! — простонала она, с каждой секундой все больше вживаясь в роль. — Мы с братом сбежали из дому. Но теперь мы хотим вернуться. А наш шофер высадил нас здесь и взял других пассажиров. — Она повисла у него на руке. — Мы совсем рядом живем. Отвезите нас домой, ну пожалуйста! Мы не хотим, чтобы родители узнали. Пожа-алуйста! — Она подняла к нему огромные, полные слез глаза, вложив в эту мольбу все свои артистические способности.

Таксист колебался.

— Давайте-ка я лучше отведу вас к дежурному аэропорта, а он уж свяжется с вашими родителями и все им объяснит. Уверен, они обрадуются, что вы решили взяться за ум, приедут за вами и не будут вас ругать.

— Ой, не-ет, — проскулила Джоди. — Только не это! Папа на работе упал. Его нога-а! — на ходу сымпровизировала она.

Джои сдавленно ахнул от неожиданного поворота сюжета. Сестра незаметно пнула его ногой:

— Ну скажи, Джои!

Джои лихорадочно соображал, что бы такое сочинить, чтобы придать истории правдоподобия.

— Ему наложили гипс! И теперь он на всех рычит, как голодный медведь. Вот мы и подумали, что он нас больше не любит. — Может, он и не так силен в небылицах, как Джоди, но не так уж и плох, решил Джои, увидев, что таксист склоняется на их сторону. — А когда приехали сюда, то увидели одного парня, тоже в гипсе, такого злого! А его жена на него вроде и не обижалась. Она сказала, что хандра пройдет, как только снимут гипс. И мы решили — наверное, так и с нашим папой будет. — Он постарался подпустить сомнения в эти слова.

Джоди тихонько всхлипывала, прислонившись к его плечу.

Таксист явно вошел в их бедственное положение и решительно махнул в сторону машины.

— Ладно, залезайте. Бог его знает, а вдруг и мои выкинут такой же номер и в последнюю минуту одумаются, — пробурчал он и забросил их сумки в багажник. — Но глядите мне, если это все выдумки… — уже усевшись за руль, пригрозил он. — Я за день и без того вымотался.

Джоди сквозь слезы улыбнулась.

— Мы едем к папе, честно! — заверила она и ткнула Джои локтем под ребра. Тот давился смехом, так что весь их обман мог запросто выплыть наружу.

Кейт самой не верилось, что она лежит обнаженной на ковре перед пылающим камином в обнимку с мужчиной, с которым только что занималась любовью. В ее не слишком богатой событиями сексуальной жизни не было подобного опыта. Ее партнеры всегда мгновенно исчезали из постели.

— Я и не знала, что мужчинам тоже нравится потом отдыхать, — пробормотала она.

Роберт обратил на нее изумленный взгляд. Голова Кейт лежала у него на плече, так что ее лица он увидеть не мог.

— А как было у тебя? — не удержался он. В прошлом Кейт для него оставалось еще так

много белых пятен.

— Н-ну, как только… парень получал, что хотел, находил какой-нибудь предлог и тут же испарялся. — Кейт пожала плечами. Соски немедленно отреагировали на это едва заметное движение, заострились в ожидании его ласки.

Роберт накрыл ладонью левую грудь, легонько сжал.

— Наверное, это неделикатный вопрос, но все же… Насколько он богат, твой сексуальный опыт? — Кажется, он заразился от Кейт ее откровенным подходом к любой ситуации, усмехнулся про себя Роберт. — Ты сказала, что у тебя было двое мужчин — и все. Никаких подробностей.

Кейт нахмурилась, не зная, стоит ли отвечать на такой вопрос. Она почти ничего не рассказывала ему о своих отношениях с мужчинами. Это несправедливо, ведь она чувствует, что ему можно довериться. Он должен знать больше, чтобы лучше понимать ее.

— Что ж. Два раза я была с Майклом. Он меня… как это говорится… обрабатывал. Во второй вечер украл папку с черновиками новой программы, после чего необходимость изображать любовь отпала. Ну и один раз с Броди. Для его приятелей, которые вели счет его победам, одного раза вполне хватало. — Она вздрогнула при воспоминании о том унижении, которое испытала, узнав, что первый мужчина в ее жизни был всего лишь шутом в студенческом сексуальном балагане.

Роберт отлично умел читать между строк. От ее напряженной позы у него мучительно сжалось сердце. Он крепко прижал Кейт к себе, пытаясь вобрать ее боль и кляня себя за то, что разбередил старые раны. Нужно было остановиться на том, что она ему рассказала раньше.

— Забудь этих подонков. Ни один из них не стоит того, чтобы ты о нем помнила. Кейт взглянула ему в глаза.

— Если сравнивать их с тобой, то да, ты прав. Я никогда не… — Помолчав, она тихонько засмеялась над собственной нерешительностью; — Ты и так знаешь.

Роберт хмыкнул.

— Надеюсь, что знаю. — Он приник губами к ее уху, шепотом закончил ее мысль и расхохотался, увидев, как щеки Кейт заалели румянцем, к которому жар камина не имел ни малейшего отношения.

— С тобой это выходит само собой. Легко и весело.

Роберт подсунул под нее руки, приподнял и уложил на себя.

— И я очень рад. Так и должно быть, если люди подходят друг другу.

Смешливый огонек в ее глазах потускнел. Кейт представила себе, что Роберт мог дарить другим женщинам и получать от них такое же наслаждение.

— Значит, у тебя так было всегда? Он заправил темные пряди волос ей за уши, покачал головой.

— Нет. С риском добавить тебе еще капельку твоей милой самонадеянности, я все же не могу не признаться, что и для меня такое впервые.

Ее лицо прояснилось, словно солнце снова выглянуло из-за туч сомнений.

— Здорово, — с нескрываемой радостью заявила она и, потянувшись к его губам, с силой вжалась бедрами в его бедра.

— Продолжай в том же духе — и утром не сможешь встать.

— А мне плевать.

— А мне — нет. — Его ладони остановили провокационные движения ее бедер.

Взгляд Кейт бросал ему вызов. Она не насытилась теми восхитительными ощущениями, что он в ней вызывал. На чьей стороне осталась бы победа, они так и не узнали.

От громкого стука в дверь оба вздрогнули. Роберт, придержав Кейт, перекатился на бок.

— Что за черт?-буркнул он.

Кейт в не меньшем недоумении смахнула с лица спутанные волосы и с трудом поднялась на ноги.

— Кто-то открыл ворота и прошел в дом. Кто бы это ни был, особенно трудиться ему не пришлось, поскольку я отключила Бэби. Интересно, кто бы это все-таки мог быть? — направляясь к двери, бормотала она.

Роберт поспешно натягивал брюки и, подняв голову, вдруг сообразил, что одежды на Кейт не больше, чем в ту секунду, когда она родилась. Сражаясь с «молнией», он выкрикнул ей в спину;

— Набрось что-нибудь на себя, Кейт! Раз уж ворота так легко открыть, так дверь-то тем более!

Кейт не отреагировала. Все ее мысли были нацелены на то, чтобы поскорее добраться до пульта управления Бэби.

Роберт с проклятиями ринулся за ней, на ходу схватив рубашку. Он поймал ее на середине лестницы в тот самый миг, когда дверь открылась и в холле зазвучали голоса. Два из них ему были очень хорошо знакомы.

— А я вам говорю — папочка здесь, — воскликнула Джоди.

Роберт накинул на Кейт свою рубашку, а сам тем временем пытался вычислить, с кем еще, кроме своего брата, заявилось сюда его неугомонное чадо.

— Я в этом не так уверен, мисс. Похоже, в доме ни души. — Таксист щелкнул выключателем. — Да и света нет.

— Подумаешь. Наверное, электричество вырубили.

— Кейт, поднимись и включи этот чертов компьютер, — едва слышно выдохнул Роберт.

— А я что делала? Если бы не это, Бэби бы уже работала! — Она возмущенно подергала за свисающую манжету рубашки.

Роберт поймал ее за плечи, в один миг развернул и подтолкнул шлепком.

— Вперед, милая, иначе, клянусь, я расскажу своим детям, чем мы занимались на ковре перед камином.

Кейт быстро оглянулась.

— Твоим детям? А что они здесь делают?

— Не знаю, — мрачно процедил он, — но скоро узнаю, можешь не сомневаться. — И он зашагал вниз по лестнице, не дожидаясь, пока Кейт выполнит его приказ.

Кейт опрометью бросилась наверх, чтобы вернуть Бэби к жизни и самой поскорее вернуться к месту событий. Такой бурной деятельности вокруг нее не наблюдалось, пожалуй, уже много лет. И чтобы она пропустила хоть что-то из грядущего спектакля? Да это будет самым настоящим преступлением! К тому же она горела желанием познакомиться с детьми Роберта. Его рассказы об их бесконечных проделках вызывали в ней восхищение изобретательностью близнецов и в то же время почти панический ужас перед их дерзостью.

Никем не замеченный, Роберт приблизился к незваной троице. Нескольких секунд ему хватило, чтобы догадаться — третьим был таксист, которому его отпрыски задурили голову своей очередной небылицей, фантазии его деткам не занимать, с невольным восхищением отметил он.

Тем временем спор разгорался. Таксист твердил, что в доме никого нет, поскольку темно и не слышно ни звука, и что он целый день работал, а потом проделал такой путь, и что ему еще возвращаться, а уже поздно… Дети же в ответ наперебой уверяли его, что их папочка дома, просто он не в духе из-за какой-то непонятной травмы. Постепенно спор перерос в скандал между близнецами, причем таксист теперь вынужден был играть роль рефери. Страсти уже накалились до предела, когда наконец появился свет и вместе с ним возродились функции Бэби.

— В дом без разрешения проникли три человека. Представьтесь, пожалуйста, — раздался вкрадчиво-сексуальный голос детища Кейт.

Троица окаменела. Роберт скрестил на груди руки и, прислонившись к стене, с удовольствием наблюдал реакцию близнецов. Впервые в жизни его дьявольская парочка потеряла от изумления дар речи. Раскрыв рты и ошарашенно уставившись на него выпученными глазами, они застыли как истуканы. А хрипловатый томный голос Бэби все повторял и повторял свое требование. Сцена, достойная кисти художника, решил Роберт. Когда на головы грешников обрушивается десница Божья, они, наверное, выглядят точно так же.

— Я на такое не смел и рассчитывать. Неужели кто-то или что-то отправил вас наконец в нокаут?

— Отец!

— Папуля!

— Отец! Папуля! — передразнил их таксист. — Что тут вообще происходит? Вы водили меня за нос! — Он готов был наброситься на своих пассажиров с кулаками. — И где же его гипс? Ну? Отвечайте!

Близнецы попятились. Они по опыту знали, что лучше всего скрыться с глаз долой, пока не отгрохочет самый яростный гром последствий их проделок. В данном случае лестница была наилучшим выходом из положения.

Роберт угадал их намерения с секундным опозданием и потому не успел схватить. Близнецы ринулись спасаться. Краешком глаза он уловил проблеск чего-то белого на площадке второго этажа. И чертыхнулся, вспомнив нагое тело Кейт, прикрытое лишь его белой рубашкой.

— Не смейте подниматься! — выкрикнул он, бросаясь за ними вдогонку.

— Кто мне заплатит? — заорал таксист, бросаясь вслед за Робертом.

Остановившись у края лестницы, Кейт следила за столпотворением внизу. Близнецы лидировали. Бэби послушно фиксировала происходящие события, а в промежутках продолжала требовать данные вторгшихся в дом незнакомцев.

— Эти люди мне известны, — сказала наконец Кейт, чтобы хоть немного уменьшить шум.

Бэби мгновенно умолкла.

Брат и сестра в мгновение ока преодолели лестницу и выскочили на площадку, в азарте не заметив Кейт. Роберт буквально наступал им на пятки.

— Осторожней!

Его предупреждение запоздало. Близнецы налетели на Кейт, все трое рухнули на пол — к счастью, в противоположную от лестницы сторону — и покатились по площадке. Роберт, позабыв о возмущенном таксисте, заскользил по паркетному полу, балансируя на ходу в попытках затормозить. Усилия оказались тщетными. Со сдавленным стоном он приземлился рядом с клубком извивающихся тел и лишь в самую последнюю секунду успел принять на себя водителя, чтобы тот не покалечил детей и Кейт.

К тому времени, когда все отдышались и хоть немного привели себя в порядок, Роберт уже успел объясниться и расплатиться с водителем. Тот ушел, бурча нелицеприятные комментарии в адрес хулиганистых мальцов, разведенных безответственных отцов и, само собой, их безалаберных дамочек. Роберт, Кейт и близнецы, все еще сидящие на полу, проводили его взглядом. Дверь за таксистом захлопнулась, и Роберт первым делом обернулся к Кейт. К его облегчению, она успела натянуть белые шорты и застегнуть его рубашку на все пуговицы.

— Ты в порядке?

— Стукнулась прилично. Завтра, наверное, буду вся в синяках, но в остальном все нормально. На всякий случай попрошу Бэби всех нас проверить. — Чуть повысив голос, она отдала необходимые указания.

— Что она делает, па? — выпалил Джои. Вся эта процедура с Бэби до того его захватила, что он на секунду даже забыл о своей роли в рискованной проделке.

— Хочет выяснить, нет ли у парочки лицедеев серьезных травм. Надеюсь, у вас достаточно ума, чтобы рассчитывать на хорошенький перелом. В противном случае ваша задняя часть позавидует синякам Кейт. Я вам гарантирую, что наши ушибы покажутся вам медалью за доблесть! — Не обращая внимания на испуганный, как у затравленного зверька, взгляд Джоди, он грозно сдвинул брови; — А вы, юная леди, можете прекратить спектакль. Вы явно забыли, что перед вами отец, а не мама. Может, на нее ваше мелодраматическое представление и действует, ну а на меня — нет! Уж я-то отлично знаю, что я тебя пугаю не больше, чем бабочка.

— Осмотр завершен, — провозгласила Бэби. — Жизненные показатели девочки и мальчика немного превышают норму. Отчет о причинах нужен?

— Не сейчас. Полагаю, причины мне известны, — обведя взглядом всю группу, отозвалась Кейт. — Есть еще проблемы?

— Ссадины и небольшие ушибы. Прислать робота с антисептиком?

— Да.

— Кто это? — не выдержал Джои.

— Мой компьютер.

— Но он сказал — «робот»! Что он имел в виду?

Джоди театрально закатила глаза под потолок, но сама тем временем краешком глаза следила за отцом. В отличие от брата, ее не так-то легко было отвлечь от насущных проблем.

— Заткнись, Джои, — угрожающе прошипела она и ткнула его локтем под ребра. Подпрыгнув, он развернулся к ней.

— И не подумаю. Ты вообще соображаешь, что это такое?! Это же действующая и говорящая компьютерная система! Пораскинь мозгами-то! Тебя что, вообще ничто не интересует?

Роберт рывком поднялся на ноги и подхватил детей — по одному близнецу под каждую руку.

— В данный момент ее куда больше интересует вопрос собственной жизни и смерти, — в ярости прорычал он. — И тебе тоже советую задуматься об этом, если в твоей голове осталась хоть капля мозгов.

— Но, па… — начал было Джои.

— Никаких «но, па», Джозеф!

— Мы вляпались по уши, — буркнула Джоди, презрительно глядя на брата. — А ты тут со своими компьютерами!

— Ты отлично знаешь, как я люблю компьютеры. И нечего изображать из себя пай-девочку! Сама только и думаешь, как подобраться к папе! Артистка! — фыркнул Джои.

— Ничего я не изображаю, — парировала нисколько не обескураженная Джоди.

Перепалка превратилась чуть ли не в схватку. Роберт переводил пылающий гневом взгляд с одного отпрыска на другого.

Кейт с любопытством наблюдала за этой сценой. Словесная баталия между юными Торнтонами захватила ее. Кроме довольно ограниченного времени, что она проводила со своими крестниками, другого опыта общения с детьми у нее не было, и разыгравшийся перед ней спектакль с участием отца и близнецов показался ей в высшей степени захватывающим.

У Роберта вид был более чем рассерженный. Джоди, похоже, вела материнскую партию, сдобренную изрядной долей артистизма. Ну а Джои показался Кейт бесшабашным мальчуганом, чью личность питал незаурядный интеллект. Гнев Роберта в этой «дьявольской парочке», как он сам их называл, остро чувствовала только Джоди.

— Ну-ка, утихомириться! Сейчас же! — рявкнул Роберт. — Я желаю услышать объяснения — каким образом вы добрались сюда из Нью-Йорка. И как вам удалось уговорить Мэри помочь вам в этой авантюре, а?

Близнецы в момент захлопнули рты. Только полные идиоты или неразумные сосунки рискнули бы противостоять такому тону, а близнецы не относили себя ни к тем, ни к другим. Джои ткнул сестру локтем.

— Ну давай, рассказывай.

Джоди поперхнулась. Вот теперь у нее и в самом деле был несчастный и не слишком уверенный вид.

— Все дело в том, папочка… — запинаясь, начала она…

Глава шестая

— Хочешь угостить меня одним из пространных объяснений? — оборвал ее Роберт.

Джоди попыталась было изобразить невинное недоумение, но потерпела крах.

— Но ты же ничего не поймешь, если мы не расскажем все с самого начала до конца, — возразила она.

— В таком случае нужно устроиться поудобнее. — Роберт перевел глаза на Кейт. — Почему ты все еще на полу? Ты плохо себя чувствуешь? Сильно ударилась?

Кейт покачала головой, кряхтя, поднялась на ноги и откинула с глаз волосы.

— Со мной все в порядке. Вы позволите мне ненадолго исчезнуть?

— Ни за что. Мне нужна поддержка. — Он подтолкнул детей к лестнице. — Пойдем. Раз уж мы все вынуждены быть твоими гостями по крайней мере на ночь, ты вправе увидеть нашу семейку и в неприглядном свете.

Нехотя спустившись на первый этаж, Кейт прошла вслед за Робертом в холл.

— Думаю, нам будет удобнее в библиотеке, Роберт, — окликнула она, сообразив, что он направляется в гостиную, где перед камином все еще была разбросана их одежда, а на столике красовались бокалы. Пусть это всего лишь дети, но Кейт сомневалась, чтобы они были до такой степени наивны.

Роберт замедлил шаги, бросил на нее благодарный взгляд и круто сменил направление.

— Верно. Отличная мысль.

Джоди, сдвинув брови, переводила взгляд с одного на другого. Джои же вертел головой в поисках обещанных роботов.

— И где они?

Роберт толчком распахнул дверь в библиотеку.

— Кто — они?

— Роботы!

— Ты дурак, Джои, — буркнула Джоди. — Д…у…р…а…к!

— Ошибаешься, — отрезал Джои, даже не заметив, как отец подтолкнул его и усадил в ближайшее кресло. — Не хуже тебя все понимаю. Сейчас ты расскажешь папе всю нашу историю. Он разозлится как ч… очень сильно. Мы получим хорошую трепку и нотацию. Я не смогу сидеть, а ты будешь реветь, пока физиономия не распухнет. Ну и что? Плевать. Зато мы увидели этот дом. Во класс! — В подтверждение своих слов он невозмутимо скрестил руки на груди.

Двое взрослых обменялись взглядами. Кейт едва удерживалась от смеха.

— Вот и воспитывай их после этого, — пробурчал Роберт за спиной у Кейт. — Они ж мне палки в колеса на каждом шагу вставляют.

— Логика у него потрясающая.

— Лучше б ее было поменьше, — пробормотал он в ответ, но гордость, уже пробила брешь в его гневе.

Сузив глаза, Джоди следила за отцом и Кейт.

— А кто вы, собственно, такая? — вдруг ощетинилась она. — Одна из папиных подружек? Одеваетесь точь-в-точь как они. Да и выглядите так же.

Кейт, сраженная этим выпадом, безмолвствовала. Роберт открыл рот, чтобы отчитать Джоди за безобразные манеры, но его опередила Бэби:

— Жизненные показатели девочки резко изменились. Пульс участился на три пункта в минуту. Потоотделение усилилось. Напряжение мышц возросло. Причина неизвестна. Принять меры?

— Ух ты! — Джои аж подпрыгнул в кресле. — А теперь меня, — завопил он в потолок. — Слышишь, компьютер?

— Мальчик громко кричит. Его вопрос обращен ко мне?

— Только не говори, что такая реакция могла быть вложена в программу Бэби. Она что, умеет мыслить самостоятельно? — Роберт обернулся к Кейт.

Кейт кивнула. Ее внимание с живых собеседников переключилось на Бэби. Та только что продемонстрировала пример работы самой новой программы — прототипа искусственного интеллекта.

— В каком-то смысле. Я сама еще не могу в это поверить. Бэби, просканируй память и ответь — какую программу ты использовала для ответа на предыдущий вопрос?

Бэби отозвалась почти мгновенно. На лицах Роберта и Джои было написано любопытство — впрочем, отец оставался задумчивым, а сын едва сдерживал восторг, в то время как Джоди явно раздирали скука и злость одновременно.

— Потрясающе! Я добилась своего! — Кейт бросилась на шею к Роберту. — А все ты и твои дети!

Роберт не был так уж в этом уверен, но высказывать сомнения, когда Кейт в его объятиях? Да ни за что! К сожалению, в присутствии детей на большее рассчитывать не приходилось.

— Я рад, что этот вечер принес хоть что-то хорошее, — Роберт в ответ сжал ее плечи.

Их взгляды встретились, и в глазах Кейт он с легкостью прочитал признание и благодарность за другую часть этого вечера. Он улыбнулся, увидев, что губы ее приоткрылись, словно моля о поцелуе.

— Значит, я была права! — самодовольно провозгласила Джоди, глядя на взрослых. Роберт вскинул голову, осадил дочь взглядом.

— Так, достаточно, юная леди! Что ты позволяешь себе? Сию же минуту извинись!

Джоди сделала попытку скрестить с ним взгляды, но потерпела поражение. Она надулась и, пожав плечами, буркнула:

— Извините.

Роберт неохотно выпустил Кейт из объятий и устроился в кресле напротив детей.

— Итак, попробуйте начать с начала, но только без фокусов.

Джоди колебалась, глядя то на Кейт, то на отца:

— Что, при ней?

— Это дом Кейт. Вы без приглашения вторглись в него. Она имеет право знать — почему.

— Мама больна. Этому ее… мужу мы не нужны. Мы слышали, как он говорил маме, чтобы она отослала нас к тебе. Еще он сказал, что надеется, что ты нас у себя и оставишь. А мама даже не сказала, чтобы мы возвращались. Просто отослала нас — и все.

— А почему вы не подождали меня в Нью-Йорке?

— А мы когда приехали, услышали, как Мэри тебе говорила, что не хочет с нами возиться, — бесстрастно отозвалась Джоди.

— Только мы не сразу смогли узнать у нее, куда ты уехал, — вставил Джои.

— А чего вы, собственно, ждали от Мэри после последнего случая, а? Вы же обвинили ее в похищении малолетних и отправили в тюрьму! Она вас очень любит, а вы ей платите гадкими проделками и дерзостью. Вполне понятно, что она теперь не хочет иметь с вами дела.

Изобразив недоумение, Джоди повела плечом.

— Мы вовсе не хотели ее обидеть.

— Очень хочется в это верить. Радуйтесь, если и Мэри вам поверит. Но факт остается фактом — вы оба делаете все возможное, чтобы вызвать у окружающих неприязнь к себе. Ну и получаете соответственно. Как аукнется, так и откликнется, слышали такое? — Роберт изо всех сил старался придать своему голосу жесткость, но на самом деле ему хотелось лишь одного — раскрыть объятия и прижать к себе детей. Они были жертвой той неразберихи, которую устроили из своей жизни их родители. Дети ничем не заслужили всего того, что им приходилось переносить. Если он не попытается хоть что-то изменить прямо сейчас, то уже очень скоро любые его действия превратятся в бесполезную трату времени.

— Посмотрите только, как вы обошлись с Кейт! Она ведь ровным счетом ничего плохого вам не сделала, а вы уже успели ее оскорбить. И где? В ее же собственном доме. Как, по-вашему, это правильно? — Его суровый взгляд безмолвно требовал от них ответственности за собственные действия.

Джои капитулировал первым.

— Извините. У вас классный компьютер. Я вообще обожаю компьютеры. Если я буду хорошо себя вести, вы мне покажете Бэби? — Лицо его не было столь ангельским, как у сестры, но когда он хотел, то мог излучать море обаяния.

Кейт улыбнулась. Ее до глубины души тронула страсть мальчика к делу всей ее жизни и его сходство с отцом.

— Если только папа не будет возражать, — отозвалась она.

Джоди увидела, как Кейт и Джои обменялись улыбками, и сердце ее защемило от ревности, как будто у нее на глазах кто-то уводил единственного близкого ей человека — единственного, на которого она могла в этой жизни рассчитывать. Нахмурившись, девочка заерзала в кресле, чуть было не крикнув этой женщине, чтобы та сейчас же исчезла. Потом перевела взгляд на отца — и похолодела. Он не спускал с нее глаз. Впервые за свои неполных двенадцать лет Джоди почувствовала, что он читает ее мысли. «И он знает, как мне сейчас плохо, — подумала Джоди. — Он все понимает». Роберт протянул ей руку. Девочка смотрела на нее, боясь поверить, что, несмотря ни на что, она ему нужна.

— Нотация окончена, — негромко произнес Роберт. Беззащитность и ранимость дочери вдруг стали так очевидны для него. Почему же он раньше не замечал в ней этого? То ли был слишком занят, то ли чересчур озабочен ожиданием очередной проделки близнецов, то ли вообще не давал себе труда проникнуть в душу девочки?

Она поднялась, по-прежнему неотрывно глядя ему в глаза.

— А наказание?

Роберт улыбнулся. Мужество дочери его восхищало. Проклиная себя в душе за то, что был плохим отцом своим детям, в этот миг он принял решение. Чего бы ему это ни стоило, он должен стать для близнецов опорой, человеком, к которому они всегда могут обратиться за помощью. Давно пора сделать так, чтобы у детей был настоящий дом.

— Обойдемся на этот раз без наказания. Джоди уставилась на него, не решаясь поверить своим ушам. Роберт чувствовал на себе взгляды Кейт и Джои, но его внимание было сосредоточено на дочери. Сильная воля Джоди была и достоинством ее, и тяжким бременем. Нужно научить ее гибкости, но нельзя допустить, чтобы она сломалась. Когда тонкие пальчики осторожно легли ему в ладонь, он понял, что жизнь подарила ему еще один шанс.

— Не обнимешь своего старого брюзгу? — спросил он.

Неуверенная улыбка тронула губы Джоди, и девочка потянулась к отцу, обвила руками его шею. Глаза Роберта встретились с глазами Кейт, и ее улыбка стала для него не меньшей наградой, чем доверчивые объятия дочери.

Джои потянул Кейт за рукав:

— Можно теперь взглянуть на компьютер? — шепнул он.

Кейт кивнула.

— Хочешь, улизнем потихоньку?

Его глаза вспыхнули задорным огоньком.

— Вот здорово!

— Так я и думал, что вы здесь, — заявил Роберт, открывая дверь компьютерной комнаты. Кейт оглянулась через плечо.

— Бэби в восторге от твоего сына, — со смешком сообщила она.

Роберт весело хмыкнул.

— Да уж, вижу.

Джои так и не поднял головы от клавиатуры. Джоди неловко топталась за спиной отца. Очевидная близость этой женщины с ее папой выводила девочку из себя. А тетя Мэри говорила, что они прежде никогда не встречались и что он уехал всего лишь на пару дней по делам.

— Джои чокнулся на компьютерах. Мама не соглашается купить компьютер — говорит, что тогда он будет зависеть от машины и отвыкнет пользоваться мозгами, которые ему даны от природы.

Роберт нахмурился, услышав этот явный вызов.

— Джоди! — одернул он дочь.

Дочь демонстративно вскинула голову:

— Но это ведь мама так сказала!

Ревность была слишком хорошо знакома Кейт по собственному опыту, так что ей нетрудно было уловить ревнивые нотки в голосе этого непокорного создания, пусть даже столь юного.

— В чем-то ваша мама права. Но на Бэби это, думаю, не распространяется. Она не похожа на обычные компьютеры.

Только теперь Джои оторвал глаза от экрана:

— Ага, это точно. Она все на свете может! Иди сюда, сама увидишь, — махнул он Джоди.

— На что там смотреть? Такая же дурацкая машина, как и все остальные. Делает только то, что ей прикажут. — Она повернулась к отцу. — Мы очень долго сюда добирались. Я есть хочу. Можно в этом доме найти что-нибудь съедобное?

Прежде чем Роберт успел отчитать дочь, вмешалась Кейт:

— Ну конечно. Если хочешь, можешь пойти с папой на кухню и сама выбрать, что тебе понравится. — Кейт была уверена, что девочка ухватится за возможность уйти отсюда, чтобы не видеть ни ее, ни все эти неприятные ей машины.

— А вы не пойдете? — подозрительно поинтересовалась Джоди.

— На кухне я буду абсолютно бесполезна. Совсем не умею готовить.

В глазах Джоди вспыхнул триумфальный огонек.

Кейт давно привыкла к подобной реакции окружающих на свои недостатки и все-таки огорчилась. Ну почему этот ребенок так жаждет продемонстрировать ей свое превосходство?

Джоди взяла отца за руку.

— Пойдем, папочка, я сумею приготовить ужин на всех, — с нажимом провозгласила она.

Роберт отлично понял чувства Кейт. Он готов был наброситься на дочь и вытрясти из нее всю ее грубость.

— Отлично, — медленно протянул он. — Кухня — это как раз то, что нужно. — И решительно сжал пальцы на маленькой ладони.

— Не нужно, Роберт! — Догадавшись, что он собирается ее защищать, Кейт кинулась следом. — Ради меня — не нужно!

Он остановился, заглянул ей в глаза.

— Не только ради тебя. И ради нее самой тоже. Не знаю, что она о себе думает и куда, на ее взгляд, заведет ее такое поведение, но пора бы ей уже иметь понятие о доброте и вежливости.

Джоди переводила глаза с одного на другого, только сейчас сообразив, что они говорят именно о ней.

— Ну, что я теперь сделала не так?

Роберт не ответил, потянув ее за собой из комнаты. Кейт смотрела им вслед. Она переживала и за девочку, и за Роберта, но понимала, что вмешиваться не вправе.

— Она не всегда бывает такая, — тихо произнес у нее за спиной Джои. Вид у него был смущенный. — Мама ее часто обижает, а этот негодяй, который считается нашим отчимом, вообще ненавидит Джоди. Знаете, как он ее называет? «Мадам маленькое отродье». — Он сердито сдвинул брови. — Мне бы только мускулы накачать. Уж я бы за Джоди отдубасил эту крысу! — Джои стиснул кулаки, повертел их перед глазами, словно примериваясь, куда бы лучше двинуть.

Кейт опустилась на стул рядом с ним.

— Я знаю, такое бывает. Отчим или мачеха — это не то, что родные папа и мама. Только не стоит винить во всем их.

Джои поднял на нее взгляд. Сейчас он казался много старше и опытней своих лет.

— С нами тоже нелегко. Я это понимаю, а Джоди, наверное, нет. Мы хотели бы жить с папой, а мама говорит, что он не хочет брать нас к себе. Но я думаю, это ложь… хочу у него спросить. Джоди я еще не говорил. Ей кажется, что меня придется уговаривать переехать к папе. — Он на миг отвернулся, но тут же снова посмотрел на Кейт. — Джоди хочется мной командовать. Ну и пусть, я ей разрешаю, — со вздохом закончил он.

Он казался сейчас таким одиноким и потерянным, так отчаянно мечтал быть настоящим мужчиной, а жизнь ведь, по сути дела, даже не дала ему шанса побыть ребенком. Не отдавая себе отчета, Кейт раскрыла объятия. Джои долго смотрел на нее. А потом очень медленно, осторожно придвинулся и положил голову на плечо Кейт. Она уронила руки, догадавшись, что он стыдится объятий, потому что в его возрасте мальчишки не приемлют таких нежностей. Джои молчал, притихнув, и только его дыхание согревало ей шею. Кейт тоже застыла, не шевелясь и не произнося ни слова из опасения нарушить хрупкое доверие мальчика.

— Что я, как маленький, — смущенно пробормотал он и поднял голову. На скулах проступил легкий румянец. — Вы не расскажете об этом папе или Джоди?

Кейт улыбнулась, с нежностью смахнула упавшую ему на лоб прядь.

— Ни за что. Это наш секрет.

— Слово чести?

Она быстро перекрестилась. Этот детский жест смутно помнился ей еще со школьных времен, но до сих пор ей не выпадало случая его использовать.

— Вот те крест! — Кейт поднялась. — Ну а теперь давай-ка на время оставим Бэби и займемся ужином. Твой папа и Джоди, как я вижу, уже на кухне.

Джои обернулся к стене, где многочисленные экраны демонстрировали каждый уголок дома. Не сразу, но он нашел и тот, на который встроенная камера передавала изображение из кухни.

— Они опять ругаются. Держу пари, ей чертовски влетит от него за то, как она с вами разговаривала.

— А тебе, по-моему, тоже пора обратить внимание на свой лексикон, как ты считаешь?

Джои хмыкнул.

— Если я пообещаю больше не выражаться, вы забудете, что слышали, как я чертыхался?

— Ты уверен, что сдержишь обещание?

— Постараюсь. Вообще-то я обычно при взрослых не выражаюсь. Просто ребята в школе смеются над теми, кто не умеет ругаться.

— Ну, с этим ничего не поделаешь, — понимающе кивнула Кейт, спускаясь рядом с ним по лестнице.

Джои издал счастливый вздох.

— Как же я рад, что мы сюда приехали. Вы такая потряс ная!

Брови Кейт поползли вверх.

— Боюсь, тебе придется расшифровать это определение. Я не в ладах со школьным сленгом.

— Вы говорите совсем как наша учительница.

Кейт закатила глаза.

— Боже упаси!

— Но, па-апочка… — проскулила Джоди.

— Ты меня слышала, Джоди. Я не шучу. Это последнее предупреждение. В следующий раз ты и глазом не успеешь моргнуть, как окажешься в самолете. Мы все гости Кейт, так что будь добра, оставь при себе все свои гадкие выходки и насмешки. Это ее дом. И это ее личное дело — хочет она возиться на кухне или нет.

— Но я же предложила и ей что-нибудь приготовить.

— Я стоял рядом. Я все слышал. И мне твое поведение не понравилось.

— А все потому, что ты с ней спишь! — выпалила Джоди в тот самый миг, когда на пороге кухни возникли Кейт и Джои.

В комнате на миг повисло молчание. Роберт был в ярости от того, что Кейт пришлось такое услышать. Джоди была в смятении, но признаваться в этом не собиралась. Джои был потрясен наглостью сестры, даже если она и попала в точку. А Кейт хотелось только одного — спрятаться в самом темном уголке кладовки. Ей и в голову не приходило, что близнецы раскусят ее отношения с их отцом. Она попятилась к двери.

— Я показала Джои дорогу на кухню. Мне нужно поработать, так что не ждите меня к ужину. — И она исчезла со сцены, не дожидаясь, пока кто-нибудь отзовется — если отзовется вообще.

Роберт гораздо лучше ее умеет справляться с детьми, твердила себе Кейт, взбегая по лестнице. Компьютеры — вот ее мир, где она чувствует себя спокойно. Она метнулась в свое укрытие, захлопнула за собой дверь и повернула замок. Вот здесь она в безопасности. С ее стороны было просто глупо связываться с людьми. Все они как один обожают набрасываться на самого слабого и беззащитного, бить в самую больную точку. А она и без того уже устала от боли.

— Какая гадость, Джоди! Ты отвратительна, — скривился Джои.

Джоди уставилась на него широко распахнутыми глазами. До сих пор брат всегда был с ней заодно. Если и возражал, то только по мелочам.

— Но ведь это правда.

— Правда или нет — это мое дело, Джоди Мишель Торнтон. И тебя оно не касается, — процедил Роберт, с трудом сдерживая гнев. — Не думал я, что ты способна так меня разочаровать и разозлить.

Джоди, потрясенная тоном отца, не сводила с него глаз. Выражение его лица было пугающе-спокойным. Она оглянулась на Джои — и не нашла в нем поддержки. Впервые в жизни она осталась совершенно одна. Лишь одну минуту ей удалось сохранять свою воинственную позу — и выдержка ей отказала. Слезы, неподдельные слезы заструились по щекам.

— О, папочка! — с надрывом всхлипнула она.

Роберт понимал, что нужно бы проучить ее, продлить страдания за все то, что она натворила… но не смог. Шагнул вперед, раскрыл объятия. Девочка кинулась к нему, уткнулась лицом в рубашку у него на груди.

— Нельзя все время рвать людей на части, принцесса, — глухо пробормотал он ей в волосы. — Ты же и себя ранишь не меньше. Будешь продолжать в том же духе — и в один прекрасный день обнаружишь, что рядом с тобой никого нет и не в кого больше вонзить свое жало. Ты останешься в одиночестве, и никому не будет до тебя дела. Никто не пожалеет, никто даже не вспомнит о тебе.

Его слова проникали в душу Джоди. Никого и никогда она не слушала так, как слушала сейчас отца. Перед ее мысленным взором плясали воспоминания обо всех ее злых выходках. Джоди съежилась под тяжким гнетом прошлого, вдруг почувствовав себя маленькой, ничтожной.

— Я извинюсь перед ней, папа. — Она подняла на него покрасневшие глаза. Роберт покачал головой.

— Это не так легко, как тебе кажется. У Кейт ведь есть причины жить в этом доме вдали от всего мира. Вряд ли я сумею объяснить тебе, как глубоко ты ее ранила. Не знаю даже, захочет ли она… выслушивать твои извинения. — Джоди скорее всего еще не доросла до подобных отношений, но у него просто не было другого выхода. Какими словами мог он объяснить этому ребенку ее вину?

Джоди задумалась над сказанным, между бровей пролегла морщинка, слезы высохли.

— Ты думаешь, мне даже и пытаться не стоит? — наконец спросила она.

Вздохнув, Роберт отстранил от себя дочь.

— Попытаться можно, но вряд ли она захочет с тобой говорить.

— Она убежала к своим компьютерам, да? — Джои бросил на них косой взгляд.

Изумленный интуицией сына, Роберт впился глазами в его лицо.

— Да, — протянул он. — Но как ты догадался?

— Я рассказывал ей, что забываю .обо всем на свете, когда работаю с компьютером… и она меня поняла. Знаешь, стоит мне сесть за компьютер, и у меня из головы вылетают все неприятности. И Кейт тоже… — Джои передернул плечами. При всем желании он никак не мог найти подходящих слов. — В общем, она… понимает.

Глава седьмая

Экран монитора дрожал и расплывался перед глазами Кейт. Она никак не могла справиться со слезами.

— Ну и дура же я, — пробормотала она. — Девочка ревнует, она не уверена в себе, она пытается защитить самое дорогое в своей жизни. Ей ведь тоже несладко приходится. — Пальцы Кейт неуверенно замерли над клавишами. Экран монитора Бэби терпеливо мерцал.

Несколько дней она провела наедине с Робертом. Общение с ним казалось таким естественным. Она лежала в его объятиях и чувствовала, что дорога ему. Он видел в ней не только компьютерного гения. Да, ему бы хотелось, чтобы она работала на его фирму… но она ни за что бы не поверила, что он приложил такие усилия, чтобы привязать ее к себе исключительно ради бизнеса. Ни за что бы не поверила. Это человек совершенно иного склада. Но давление прошлого все еще было сильно в ней. Когда дело касалось ее отношений с мужчинами, она совершала непростительные ошибки.

А что, если и в этот раз произошло то же самое? Что она о нем знает, если уж на то пошло? Помимо, разумеется, общеизвестных данных, полученных по компьютерной связи? Честность бизнесмена вовсе не обязательно подразумевает порядочность в частной жизни.

Что же до его детей… Кейт очень хотелось им помочь. Их проблемы до того напоминали ей те, с которыми она сама столкнулась в детстве, что она буквально кожей ощущала их чувства. Она понимала и желание Джои скрыться от мира, где столько страданий и неоправданной боли. Понимала она и Джоди с ее ожесточением и отчаянным желанием защититься. Но понимание не облегчало обиды, не приносило желаемого успокоения.

— Хочешь продолжить работу над программой? — вклинился в ее мысли вопрос Бэби.

Кейт вздрогнула. Глаза ее были устремлены на экран, но она понимала, что о работе не может быть и речи. Вздохнув, она вышла из программы. Затем нажала еще одну клавишу, и свет в компьютерной комнате погас.

Теперь лишь призрачные отблески луны, пробиваясь сквозь тучи, освещали помещение. За окнами гигантскими размытыми тенями высились горы. На расстоянии многих миль от дома бесшумно полоснула по небу молния, на миг озарив клубящуюся массу облаков. И погасла — только затем, чтобы через секунду возродиться. Взгляд Кейт был прикован к панораме, демонстрирующей могущество природы, но мысли были заняты другим.

Погрузившись в них, она не сразу отреагировала на стук в дверь. Стук повторился, и только тогда привлек внимание Кейт.

Она обернулась, молча уставилась на деревянную панель, защищающую ее от внешнего мира. Перевела взгляд на экран камеры, передающей изображение из коридора. За дверью стояла Джоди с подносом в руках. Кейт была поражена.

— Мисс Фокс, прошу вас, откройте. Я принесла ужин. Он остынет.

Дверь компьютерной комнаты была обычной, без звукоизоляции, так что ничто не заглушало голос Джоди. Кейт нахмурилась, уловив умоляющую нотку. С той самой минуты, как девочка появилась у нее в доме, она постоянно возмущалась и требовала, но уж никак не просила о чем-то. Не приходилось сомневаться, что Роберт прислал Джоди с извинениями.

— Я работаю. Оставь, пожалуйста, все, что ты принесла, у двери. Я заберу, как только освобожусь, — раздался наконец ответ Кейт в громкоговорителе, встроенном в стену рядом с дверью.

Джоди завертела головой, обнаружила источник голоса, а вместе с ним и камеру.

— Извините меня, — тихо произнесла она. — Я не должна была так говорить. — С трудом удерживая поднос на одной руке, другой она сняла серебряную крышку с блюда. — Это не я приготовила. Я не умею готовить, просто соврала. Ну, во всяком случае, ничего стоящее мне пока не удавалось. Разве что яйца сварить или пиццу разогреть… Все это сделали ваши штуки — Джои называет их роботами — да еще такие приспособления вроде железных рук. Вкусно, наверное. Пахнет замечательно.

Кейт еще сильнее нахмурилась. Либо это дитя от природы гениальная артистка, либо в самом деле пытается помириться. Сама того не заметив, Кейт поднялась и шагнула к двери. Пальцы ее сжали ручку — и тут Кейт едва не отпрянула. Там ведь всего лишь напуганный ребенок, одернула она себя. Один-единственный беззащитный и слабый ребенок. Дрожа от напряжения, больше всего на свете желая укрыться за стенами своего компьютерного мрака, Кейт повернула ручку и открыла дверь. Несколько секунд обе молчали.

Джоди смотрела на Кейт, не зная, чего от нее ожидать — и не представляя, что же ей самой делать. В конце концов решив, что Кейт не очень сердится, Джоди выдавила из себя улыбку. Кейт на улыбку не ответила.

— Может, у вас найдется время поужинать вместе с нами, — неуверенно проговорила Джоди. Отцовский наказ не настаивать, чтобы Кейт спустилась к ним, набатом звучал в ее ушах.

Кейт отвела взгляд, опустила глаза на уставленный тарелками поднос. Протянула к нему руки.

— Боюсь, что нет, — скороговоркой ответила она, мечтая поскорее закончить разговор. — Я очень занята.

Через ее плечо Джоди заглянула в комнату, увидела темный экран монитора. Кейт поняла, что ее ложь раскрыта. И собралась есила-ми для очередного язвительного замечания.

Джоди попятилась. Странно, но на ее лице явственно читалась боль.

— Ну, тогда я пойду. Я все время всех обижаю. А ведь обида не проходит, даже если извиниться, правда? — Она развернулась и кинулась к лестнице.

Кейт поморщилась, глядя ей вслед. Сердце ее щемило от чувства вины. Тяжелый поднос, казалось, пригибал к земле. А Джоди ведь преодолела с ним все три пролета лестницы! Просить прощения всегда тяжело… а уж при таких обстоятельствах — тем более. «Хватило бы у меня самой мужества на подобную попытку?» — размышляла Кейт, возвращаясь с подносом в комнату. Дверь она, сама того не заметив, оставила открытой.

— Да, ты был прав, папочка, — прошептала с порога Джоди и бросилась к отцу. — Она не хочет к нам спускаться.

Роберт подхватил дочь, чтобы она не ударилась об угол стола.

Уткнувшись лицом в его плечо, Джоди дала волю слезам.

— Кажется, она мне не верит. У нее было такое лицо… такое! И она все время молчала.

Роберт поднял глаза к встроенной в угол гостиной камеры, гадая — смотрит ли сейчас на них Кейт. Почему-то у него было такое чувство, что смотрит.

— Но ты же, по крайней мере, попыталась, солнышко. Это самое главное. Теперь дело за Кейт — поверит она тебе или нет.

Кейт впилась глазами в экран. Роберт не осудил ее за то, что она не простила его дочь. И все же Кейт чувствовала себя отвратительной, никчемной. Интерком отчетливо доносил до нее каждый всхлип Джоди. В этих слезах не было притворства. Кейт взглянула на поднос. Если у Джоди хватило мужества принести ей сюда еду, то и у нее должно хватить мужества спуститься по лестнице и разделить с Робертом и детьми ужин.

С некоторой опаской покинула Кейт свое убежище. Внизу ее встретили приглушенные голоса из гостиной. У самой двери она заколебалась. Ей хотелось сбежать — и в то же время она понимала, что не сделает этого.

Кейт ногой распахнула дверь. Голоса смолкли. Не в силах остановить взгляд ни на одном из собеседников, она прошла к своему привычному месту за столом.

— Я рад, что ты смогла пораньше закончить работу, — прервал неловкое молчание Роберт.

Кейт вскинула голову, их взгляды встретились. В его глазах она уловила одобрение. Она воспряла духом; неловкость испарилась, сами собой слетели с ее губ слова:

— Случается, проблема выглядит сложной, а взглянешь со стороны — сущий пустяк. Роберт едва заметно усмехнулся.

— Что правда, то правда. И принять решение оказывается труднее, чем обозначить проблему.

Неуверенная улыбка тронула ее губы. Через миг Кейт уже улыбалась по-настоящему.

— Зато стоит всех усилий.

Джои ерзал, ерзал в кресле — и, не выдержав, встрял в непонятный и неинтересный разговор взрослых:

— У меня куча вопросов! — выпалил он. Роберт резко повернулся к сыну. Впившись глазами в его лицо, он вдруг понял, что в жизни не видел его до такой степени увлеченным. Что сотворила с мальчиком Люси, если абсолютно чужая, незнакомая женщина могла так на него повлиять?!

— И каких же именно? — Кейт сосредоточенно жевала, чтобы не рассмеяться, глядя на горящие глаза мальчика. Она не представляла, как обращаться с Джоди, понять Джои ей было куда проще.

— Ну, во-первых, зачем все эти механические руки на кухне? Разве роботы не лучше?

— Ради экономии, знаешь ли. Роботы больше по размерам, плюс сложная конструкция, масса запчастей. А механические руки проще… они вполне справляются с обязанностями по дому. Ведь их функции по большому счету довольно примитивны.

Джоди смотрела на брата, с головой ушедшего в свою любимую тему; вслушивалась в слова Кейт, пытаясь — по совету отца — как можно глубже вникать в суть вещей и распахнуть душу навстречу людям. Тяжело. Очень тяжело. Джои всегда был рядом, его взгляд всегда отвечал на ее взгляд. И вдруг обратился на кого-то другого. А папа так вообще поглощен этой Кейт… О, конечно, Кейт очень красива, но ведь и мама тоже. Готовить она не умеет. Правда, и мама тоже не умеет. Дом у Кейт замечательный. Джоди огляделась. Ей нравились и летящая линия потолка, и громадные окна. А в ее спальне дома… В ее спальне ничего не было видно из-за занавесочек и оборочек! Мама все твердила, что спальня девочки должна быть кокетливая…

— У вас в спальне оборочки есть? — неожиданно спросила Джоди.

Она вклинилась в разговор Джои с Кейт, и брат открыл было рот, чтобы сказать все, что он о ней думает, но Роберт остановил сына, прикрыв своей ладонью его руку. Недоуменно сдвинув брови, брат посмотрел на Джоди. У нее был такой серьезный вид. Джои не понимал — почему, но спрашивать не стал. В данном случае послушаться отца было умнее и безопаснее… хотя в любом другом случае Джои поступил бы так, как хотелось ему.

Кейт умолкла на полуслове, обернулась к Джоди.

— Нет. Ачто?

Поглощенная своими мыслями, Джоди этого вопроса скорее всего даже не услышала.

— Как вы думаете, девочкам в моем возрасте нужны всякие там оборочки и рюши в

комнате?

— Я, честно говоря, почти ничего не знаю о девочках твоего возраста. Детей у меня нет, так что специалист из меня никудышный. Правда, у меня есть крестники, но они гораздо младше вас. — Кейт чувствовала, что и вопросы, и ответы были для Джоди очень важны, только не могла понять — почему. — На мой взгляд, самое важное — чтобы человек чувствовал себя удобно и был окружен теми вещами, которые ему нравятся.

Джоди молчала, глядя на Кейт и не зная — можно ли ей верить. Мама у нее была мастер провозглашать истины, а потом выяснялось, что их и истинами-то трудно назвать.

Задумчивый взгляд Джоди, сомнение в глазах девочки тронули Кейт, усилили желание защитить детей, которое близнецы возбудили в ней с самого начала.

— Я говорю правду, — медленно проговорила она, следя за малейшим нюансом во взгляде Джоди. Если Джои казался цветком, что простодушно тянется к солнцу, то Джоди — горным озерцом, в котором, пока не заглянешь: дна не увидишь.

— Всегда?

— Всегда. — Кейт улыбнулась, подшучивая над собой. — Я выросла и повзрослела в мире науки и цифр. Там лгать нельзя. Цифры не дают. Каждый раз тебя одергивают.

Вслушиваясь в беседу, Роберт восхищался тем, как Кейт сумела найти подход к его своенравным, а для многих даже несносным, детям. Учитывая довольно ограниченный опыт Кейт в общении с людьми — не только деть-, ми, но и взрослыми, — трудно было ожидать от нее такого тонкого понимания личности, какое она демонстрировала. Но, похоже, ей еще только предстояло понять, о чем думает Джоди, что чувствует… Что же касается Джои, то компьютеры Кейт поймали его в такой капкан, что Роберт только диву давался.

— Вам не нравится ужин? Плохо приготовлено? — вклинилась в беседу людей Бэби-два.

Кейт вздрогнула, перевела взгляд на стол. Никто почти не притронулся к еде.

— Давайте-ка ужинать, — с усмешкой предложила она. — Бэби к такому не привыкла. Обычно я за столом не засиживаюсь, так что она считает подобные разговоры неприемлемыми.

— И что тогда будет? — оживился Джои, с восторгом предвкушая возможность увидеть Бэби в новом качестве.

— Даже не зна-аю. — Кейт нахмурилась, размышляя над необычной ситуацией. — Вообще-то определенная программа в нее заложена, но не для конкретной ситуации, конечно… — Сама того не заметив, Кейт переключилась с живых собеседников на робота, что замер в паре футов от нее. — А действительно, интересно…

Роберт хмыкнул, покачал головой.

— Ну-ну-ну, прямо сейчас и возьмешься выяснять, да? — Он склонился над тарелкой. — Лично я предпочту первым делом кинуть что-нибудь в желудок.

Кейт подняла на него невидящий взгляд.

— Ты что-то сказал?

— Бери вилку, Кейт, вот что я сказал. Людям необходима пища. Мне это стало известно из весьма авторитетного источника — от Бэби.

— Но, Роберт… — начала было Кейт.

Роберт выразительно посмотрел на ее тарелку.

— Ешь, Кейт. Эксперимент поставишь как-нибудь потом.

Кейт со вздохом повиновалась.

— Видишь, какой ты, папа! А мне тоже хочется узнать.

— Не выйдет, сын. Кейт очень много работает, так что ей необходимо поддерживать свои силы. Что, по-твоему, будет лучше, если она заболеет? Кроме того, Бэби никуда не денется и после ужина. Вот и разберетесь в ее недостатках и достоинствах.

— Ну-у, после ужина другое дело. Тогда уже не будет так интересно.

— Прекрати, Джои! — не выдержала наконец сестра. — Не хочешь, можешь не есть, а я голодна как волк.

— Ну и ешь, кто тебе мешает?! — презрительно парировал Джои.

Роберт повысил голос, чтобы Кейт услышала его среди этой перепалки.

— Наверное, я должен извиниться, что мы обрушились на твой дом, — виновато сказал он.

Кейт подцепила вилкой кусочек бифштекса. Ее почему-то забавлял весь этот хаос вокруг нее.

— Не стану утверждать, что выдержала бы подобное долго, но как смена атмосферы — очень даже неплохо, — отозвалась Кейт. Ее уже и не удивляла собственная искренность.

Роберт вскинул брови.

— Пожалуй, запишу-ка я это замечание в календарь — на всякий случай. Вдруг пригодится на будущее?

— Ой, па, ну не так уж мы и плохи, — пробурчал Джои.

— Ты и Цезаря заставил бы дрожать в его тоге, сынок!

Джоди прыснула со смеху. Кейт вслед за ней рассмеялась. Она чувствовала себя до нелепости юной, способной одной своей улыбкой сделать мир светлее и лучше. Глубокий смех Роберта ласкал, как прикосновение. Ей хотелось стать ближе к нему и детям, обнять их всех, несмотря на колючие шипы.

— Ну вот что! Сию же минуту принимайтесь за ужин, пока я и в самом деле не выяснила, что с нами сделает Бэби, если мы не тронем ее еду, — приказала она, напустив на себя суровый вид.

Три послушных «да, мэм» прозвучали в унисон, и они казались Кейт сладкой музыкой. Вот она, та семья, которой она была лишена… И Кейт была в восторге.

Кейт закрыла дверь своей спальни. Она и вспомнить не могла, чтобы когда-нибудь в жизни чувствовала себя такой счастливой и умиротворенной. Время перевалило за полночь, дом затих. Кейт надеялась, что детям понравятся их временные спальни. Комнаты для гостей были в доме предусмотрены, но ими до сих пор не пользовались. Программа Бэби в очередной раз подверглась проверке. Бэби-два застелила постели свежим бельем, оставила в ванных чистые полотенца — в общем, выполнила все известные ей правила гостеприимства.

Джои механическая прислуга пришлась по душе. А вот Джоди долго нерешительно топталась на пороге спальни, поглядывая на Кейт огромными голубыми глазами, словно хотела сказать: «Лучше бы ты сама со мной поговорила, чем присылать эти машины».

Кейт зябко поежилась, обхватила себя руками. Пугающее чувство неуверенности на миг вернулось к ней. Откуда ей знать, все ли она сделала правильно? Гости никогда еще не оставались у нее на ночь, а сама она если и задерживалась пару-тройку раз в доме друзей, то никак не могла вспомнить — что именно хозяева делали для ее удобства и делали ли вообще. Программа Бэби полностью, слово в слово, без единого дополнения была вычитана ею из книги. В то время Кейт интересовало только одно — создать совершенный дом, где учитывались бы любые непредвиденные случаи. Ни тогда, ни даже позже ей и в голову не приходило, что в один прекрасный день ей придется на практике проверить книжные знания Бэби.

Роберт бесшумно двинулся по коридору к комнате Кейт. Дети уже улеглись, но он не обольщался — особенно насчет Джоди. Не дай Бог до нее донесется хоть один звук — и она тут же подскочит, чтобы выяснить, что он задумал. Остановившись у закрытой двери в спальню Кейт, Роберт украдкой оглянулся. Он вовсе не стыдился отношений с Кейт, но не собирался демонстрировать их перед близнецами.

Роберт тихонько поскребся в дверь и нахмурился, не услышав ответа. Опасаясь поднимать шум, он не стал стучать громче, а попробовал повернуть ручку. Дверь тихо открылась, и Роберт заколебался, остановившись на пороге. В комнате было темно, и лишь матовая лампочка из душа рассеивала мрак. Кейт стояла у окна, обхватив себя руками. В этой ее позе угадывались неуверенность и боль. Роберт шагнул внутрь, бесшумно закрыл за собой дверь. Не спуская глаз с Кейт, осторожно приблизился.

— Я стучал, — пробормотал он у нее за спиной. И, обняв, тихонько привлек к себе. Он не был уверен, что она этого хочет, но удержаться не смог.

Кейт откинула голову, прижалась затылком к его груди. В тепле и силе Роберта таяли все непонятные, мучительные вопросы, занимавшие ее мысли.

— Я надеялась, что ты придешь. И сомневалась…

— Мне нужно было убедиться, что дети спят. — Роберт потерся подбородком о ее волосы. Сейчас ему хотелось только одного — стоять с ней вот так, обнявшись, в тишине. Долго-долго. — По сравнению с моими близнецами та гроза, что здесь бушевала, кажется небольшим дождичком. Просто не знаю — что я делал все эти годы? Не могу поверить, что был настолько слеп по отношению к собственным детям.

— Прошлое никто не может изменить. Ты их очень любишь. Теперь ты понял проблему и сумеешь найти выход из положения.

Он глубоко вздохнул.

— Хорошо бы, только не уверен — смогу ли я? До сегодняшнего дня я был неважным отцом. Хотелось бы мне заявить, что во всем виновата Люси… но это было бы ложью. — Он прижал ее к себе покрепче. — Знаешь, оказывается, так легко находить объяснения собственным недостаткам.

Кейт чуть повернула голову, заглянула ему в глаза. Его страдания, его боль становились ее собственными.

— Ты сам отдал детей матери?

Роберт не отвел взгляд.

— Нет, я хотел забрать их. И пытался этого. добиться, но судья передал опеку Люси. Затем Люси переехала на Западное побережье, и я подумал, что будет несправедливо каждые полгода срывать детей с места. Я старался видеться с ними как можно чаще, но они ведь учатся, а когда все-таки приезжали на каникулы, то я зачастую был так занят, что не мог уделить им достаточно внимания. — Роберту вспомнились первые годы после развода с Люси. — Когда мы решили поставить точку на нашем браке, близнецам только-только исполнилось по четыре года. И уже тогда они были чистым наказанием, но, честно говоря, меня всегда восхищала их энергия, их неистощимая выдумка. Люси как-то заявила, что они в меня. — Роберт усмехнулся, словно подшучивая над собственной отцовской гордостью. — Когда она это сказала, меня будто медалью наградили. Ей хотелось уколоть побольнее, а получилось наоборот. Я был так горд!

— Неудивительно. У тебя просто гениальные дети.

Он вернулся к насущным проблемам.

— Ага, вот только их гениальные проделки не оставляют никаких надежд на хорошее будущее.

Кейт пожала плечами.

— В достойной атмосфере все это может измениться.

— То есть?

— Ты должен забрать их. Разве суд в подобных случаях не учитывает желание детей?

— Ну, допустим, мне удалось бы получить опекунство. Но с чего ты решила, что у меня им будет лучше, чем у Люси? Ты ведь даже не знаешь, что она за человек. Все, что наговорили о ней близнецы, может быть плодом их фантазии.

— Опыт общения с детьми у меня крайне ограничен, а родительского и вовсе нет — и все же мне ясно как Божий день, что оборочки и рюши не для Джоди. По-настоящему любящая мать не может с этим не считаться, — уверенно отозвалась Кейт. — Джои сказал мне, что мать не принимает всерьез его увлечение компьютерами. Ей кажется, что он будет проводить время за играми — и все!

— Техника никогда не интересовала Люси.

— Да, но Джои-то интересует!

Кейт резко повернулась, стиснула его руки. Ей хотелось, чтобы Роберт ее понял, чтобы почувствовал ее тревогу за детей. Близнецам необходимо было больше, чем могла им предложить неизвестная ей Люси. Кейт вспомнила далекие годы своего детства, когда никому не было дела до ее души, когда никто не спросил, что же нужно ей самой. Больно становилось при мысли, что кто-то еще испытает на себе подобное. — Ты должен бороться за своих детей… пока не потерял их навсегда.

Роберт был потрясен, увидев выражение ее глаз. Такую глубину эмоций он видел в них, только когда Кейт рассказывала о своих компьютерах… или когда он любил ее. Он взял ее лицо в ладони.

— Но почему это для тебя так важно? Еще пару дней — и они исчезнут из твоей жизни. Помнишь наш договор? На два дня ты приезжаешь в Нью-Йорк и потом выносишь свое решение — будешь ты работать на нашу фирму или нет. Близнецы не имеют никакого отношения к твоей работе. Или к тому, что происходит между нами.

Ее пальцы сомкнулись вокруг запястий Роберта. Кейт помолчала, прислушиваясь к ритму его пульса.

— При чем тут я? Буду ли я работать у тебя или нет — это не имеет значения. Джоди и Джои — вот что важно. Люси не может обеспечить того, что им требуется. Ты говорил, что ее интересует только твоя чековая книжка. Так отдай ей эту чертову книжку, только забери детей. Им нужна хоть какая-то опора в этой жизни, а кроме тебя, на кого им еще надеяться? — Глаза ее заволокло слезами, но Кейт было все равно. Сейчас она готова была вывернуться наизнанку, лишь бы достучаться до Роберта. — Они тебя любят! Так ответь же им любовью! — Слезы закапали с ресниц, заструились по щекам.

Роберт чуть ли не кожей ощущал ее душевную боль. Он и представить себе не мог, что в той отстраненной, бесстрастной женщине, которая ведет жизнь отшельницы, накопилось столько нерастраченной любви. Она казалась прекрасной принцессой, укрывшейся от всего мира в своем уединенном замке на горе, — далекой, отрешенной, бездушной.

— Я не думал, что судьба моих детей так затронет тебя, — прошептал он.

— Я не могу иначе, — честно ответила Кейт. — Эти дети близки мне так, словно они мои собственные. И я прошу тебя — помоги им.

Догадка молнией осветила его сознание.

— Помочь? Это потому, что никто не помог тебе?

Она кивнула. Сейчас слишком многое было поставлено на карту, чтобы она позволила прошлому взять над ней верх.

— Да, — тихим всхлипом сорвался с ее губ ответ.

Роберт притянул ее голову к своей груди, обнял покрепче. Мучительное прошлое взяло Кейт в тиски, и он мог лишь укрыть ее в своих объятиях. Тело ее содрогалось в рыданиях, но Роберт не пытался ее утешить. Слова были бы сейчас бессильны. Его невидящий взгляд был устремлен в темное окно. Не знай он до этого мгновения, что хочет забрать детей, сейчас он бы понял это наверняка.

Он наклонился, подхватил Кейт на руки и шагнул к кровати. Осторожно опустил свою бесценную ношу и вытянулся рядом, так и не разжав рук.

Глава восьмая

Кейт не знала, долго ли она плакала, и не ответила бы, если б кто-нибудь спросил, откуда, собственно, взялись эти внезапные слезы, Может быть, все дело было в прошлом, когда все ее силы уходили на то, чтобы выстоять, так что не оставалось времени выплакаться. Или же она оплакивала свое будущее, заполненное работой и бесконечным одиночеством.

Наконец Кейт оторвала голову от плеча Роберта. Прятаться было некуда, так что она и пытаться не стала.

— Прости меня, — глухим от долгих рыданий голосом прошептала она.

Роберт провел ладонями по мокрому от слез лицу.

— За что? — Ни одна женщина до сих пор не дарила ему столь откровенных чувств.

— За то, что распустила перед тобой нюни.

Роберт усмехнулся. Как это похоже на Кейт. Никогда не станет смягчать выражения.

— Не говори глупостей. Я рад, что ты разрешила мне побыть рядом, когда тебе плохо. — Он нежно гладил ее по щеке. — Когда ты в последний раз плакала?

— Не помню, — тихо отозвалась она, отчетливо вспомнив, когда именно и где с ней в последний раз случилась такая истерика.

В его взгляде светился нежный укор.

Кейт зашевелилась в его объятиях. Роберт крепче прижал ее к себе. Она снова замерла, не в силах укрыться от его вопрошающих глаз.

— После моего первого сексуального опыта. Когда я узнала, что была всего лишь очередным номером в списке побед.

— Я что-то подобное и подозревал. — Роберт склонил голову, нежно припал к ее рту.

Кейт приоткрыла губы — не потому, что слезы лишили ее способности сопротивляться. Нет, ей хотелось вновь ощутить вкус губ Роберта. Его страсть сейчас была нужна ей как воздух. Его любовь убеждала, что она интересна кому-то не только как гениальный ученый, но и просто как женщина.

— А ты вообще понимаешь, что происходит? — пробормотал, поднимая голову, Роберт.

Она заглянула ему в глаза.

— Нас влечет друг к другу.

— Так я и думал. Я ждал такого ответа. Тонкие дуги бровей вопросительно приподнялись.

— Ты хотел услышать другой ответ? — Ее ладонь заскользила по груди Роберта, словно напоминая о том коротком времени, когда весь он принадлежал только ей. — Даже если я соглашусь у тебя работать, мы очень скоро расстанемся. Твой дом в Нью-Йорке, а мой здесь. У тебя дети. Я поглощена своими проектами.

— И половинки никогда не встретятся, — бесстрастным тоном закончил Роберт.

Любой разумный мужчина многое бы отдал, чтобы оказаться на его месте. Красивая женщина в его объятиях, уединение — если не считать детей — и как минимум несколько дней впереди. Так что еще ему надо?

Кейт недоуменно нахмурилась.

— Ты как будто разочарован, — тихо протянула она. — Почему?

Роберт не смог бы ей ответить, даже если бы от этого зависела вся его жизнь. Но он твердо знал, что заниматься любовью с этой женщиной из одной лишь физической страсти — неправильно, нехорошо. Раздосадованный своими мыслями, он попытался сосредоточиться на Кейт и ее желаниях.

— Ну что ты. Как я могу быть разочарован? — Он прикоснулся губами к ее губам, затем провел языком по их теплой поверхности. — Уже поздно, а день был полон сюрпризов. Вот я на миг и забыл, где нахожусь и что делаю. — Он легко прикусил мочку ее уха, потом провел языком по ушной раковине.

Кейт задрожала от чувственного удовольствия. Ее пальцы перебрали темные жесткие волосы на его груди, нашли и сжали два твердых соска.

— Я так и не отдала тебе твою рубашку.

— На тебе она смотрится гораздо лучше. — Он накрыл ее грудь ладонью, и сосок под тонкой тканью тотчас же отозвался на ласку. Пуговицы рубашки поддались под его ловкими пальцами. — Ты одета, а я нет. Так нечестно.

— Нужно, чтобы все было по-честному, — согласилась Кейт и выгнулась навстречу его рукам.

Грудь налилась в ожидании его прикосновения. Кейт со стоном подалась вперед. Сейчас даже того крошечного пространства, что еще .оставалось между ними, было слишком много. Сладкая мука растворилась, едва его ладони легли на изнывающую от желания грудь. Кейт глубоко вздохнула.

Роберт медлил, мечтая продлить ее наслаждение. Этот миг должен был навсегда остаться в ее памяти. Он хотел, чтобы она растаяла в его ласках. Он хотел стать единственным мужчиной, способным разжечь ее страсть.

Руки его скользили по телу Кейт, губы ласкали и дразнили… а внутренний голос все умолял остановиться. Но поощряемый желанием Кейт, Роберт подчинялся сейчас только ее власти. Власти ее тихих стонов, власти льнувшего к нему прекрасного обнаженного тела.

Кейт вскинула руки, обхватила его за шею, тесно прижалась к нему. Огонь и сила этого человека вливались в нее. Ей казалось, что сейчас она способна на все. В его глазах она видела ту же пылающую страсть, что и ее сжигала изнутри. С другим мужчиной она не могла бы так раскрыться, но искренность и нежность Роберта требовали и от нее такого же ответа. Благодарность дарила Кейт мужество, стирала все запреты.

Тлевший глубоко внутри огонь вдруг вырвался ослепительным столбом света. Прикосновений и ласк уже было недостаточно. Ногти Кейт вонзились ему в плечи, она пыталась притянуть его к себе.

— Я хочу тебя, — жарко выдохнула она ему в шею.-Пожалуйста…

Роберт все еще медлил. Так много неизведанного еще ждало их на пути к слиянию. Он хотел отстраниться, хоть на миг остудить вскипающее желание.

Прочитав его мысли, Кейт поймала его в ловушку сцепленных рук и ног.

— Не дразни!

Он качнул головой, сдул упавшую на лоб прядь волос.

— Я не дразню.

— Тогда иди ко мне.

Никто не смог бы устоять против такой мольбы. Роберт приподнялся, слился с ней в одно целое.

— Ты этого хотела?

— Да. — Кейт вздохнула. Наконец они вместе. Блаженство близости было новым, сказочным ощущением. — Да, да, да,

Роберт не отводил глаз от ее лица. Ее восторг удваивал его силы. Ритм ускорялся, каждый толчок был ступенькой лестницы, ведущей в неизведанное. Дыхание рвало ему грудь, мышцы стонали от напряжения, но он не останавливал и не замедлял темпа.

— Да, Роберт!

Кейт качнулась ему навстречу. Ресницы ее взлетели вверх, темный блестящий взгляд требовательно остановился на лице Роберта. В этот миг он был не просто мужчиной, не просто любовником. Он стал ее крыльями, мощь которых унесла ее в мир, где нет границ. Ее имя на его губах — последнее, что услышал Роберт перед собственным взрывом.

Тишина и покой накрыли обоих. Просто дышать сейчас казалось Кейт непосильным трудом. Запах Роберта обволакивал ее. Тяжесть его тела была единственным доказательством реальности мира вокруг нее. Кейт улыбнулась, веки ее отяжелели. Роберт рядом. Они вместе. Больше ей ничего не нужно.

Роберт тихонько, чтобы не дай Бог не потревожить Кейт, соскользнул с кровати. На миг замер, любуясь ею. Даже во сне она была все той же Кейт. Такая же отстраненная и спокойная. Уверенная в своем мире, созданном собственными руками. Казалось, ничто ее не заботит, не трогает. Но ведь она впустила и его в свой мир, раскрыла ему объятия…

Почему? Потому ли, что ее влекло к нему так же, как его к ней? Или причина в другом?

Одиночество. Она сама призналась, что ей одиноко. Может, он просто появился в нужное время?

Эта мысль была для него невыносима. Роберт поборол первый приступ гнева. Но все сходилось. Уже много лет она отталкивала любого, кто пытался нарушить ее покой. И вдруг сдалась перед ним за каких-то пару дней.

— Черт!

Роберт подошел к окну. Небо очистилось, ночь была тиха и безмолвна. Он проклинал грозу — за то, что закончилась. И себя — за то, что так глупо попался в силки еще одной женщины. Женское коварство снова одержало победу, а он и не заметил. Сейчас Роберт не ответил бы, на кого он злится больше — на себя или на Кейт.

Кейт сонно зашевелилась, машинально протянула руку в поисках Роберта. Обнаружив лишь прохладную пустоту простыни, она что-то жалобно пробормотала и перевернулась на

другой бок.

Услышав шорох, Роберт повернулся от окна. Он видел, как она тянулась к нему, и это бессознательное движение Кейт внесло сумятицу в его мысли. Неужели… неужели все дело в одиночестве?

— Роберт? — шелестом раздался в тишине ее шепот. Кейт наконец проснулась, сообразив, что его нет рядом.

Роберт не ответил. Интересно, что она будет делать, обнаружив его отсутствие?

На одну бесконечно долгую минуту Кейт затихла в постели, пытаясь привыкнуть к мысли, что он просто взял — и ушел. В душе она убеждала себя, что Роберт тревожится из-за детей, но сердце подсказывало, что он не должен был ускользать, пока она спала, что должен был ее разбудить.

— Так нечестно, — шепнула она в безмолвие ночи.

— Что нечестно, а, Кейт? — Роберт шагнул от окна к кровати, пристально вглядываясь в ее лицо, пытаясь проникнуть в мысли.

Кейт вздрогнула и, не отвечая, уставилась на него.

— Так что — нечестно? — Повторив вопрос, Роберт присел на краешек кровати совсем близко от нее, бедром к бедру.

— Почему ты притворился, что тебя здесь нет? Ты ведь меня слышал?

— У меня к тебе вопрос поважнее. Почему ты приняла мою любовь?

Сердце Кейт болезненно сжалось. Что-то случилось, что-то было не так, она не могла понять — что. И спросила его. А через миг уже пожалела, что не сумела сдержаться.

— Да, что случилось? Подумаешь, самое обычное дело — красивая женщина падает в объятия мужчины, которого практически не знает… и которому не особенно и доверяет. Да разве мужчина в здравом рассудке станет удивляться такому подарку? Тем более что обязанностей от него не требуют, да и женщина уже совершеннолетняя, так что сама знает, что к чему… Так чего же еще желать этому парню, а? Сказочной красоты и блестящего ума отшельница готова разделить с ним ложе!

Оскорбленная до глубины души, Кейт вжалась в подушки.

— Что я такого сделала? — только и смогла прошептать она в ответ. Обвинения Роберта до того ее потрясли, что она не могла собраться с мыслями для достойного ответа.

— Не знаю, Кейтлэнд. Это ты мне скажи. Ответь — почему ты со мной спала?

— Мне хотелось.

— Почему?

— Ты был здесь, рядом со мной. Это было

так естественно.

Сдавленный стон вырвался из его горла. Боль ожила, требуя выхода, со змеиным шипением подняла голову.

— Естественно. Почему?

— Это что, допрос? — разозлившись, Кейт резко села. — Я же не силой тебе навязывалась.

— Нет. Сцена соблазнения у камина была

исключительно моей собственной глупостью.

Кейт ахнула.

— Глупостью? — Едва удерживаясь от слез, она стиснула кулаки. Господи, за всю жизнь она столько не плакала!

От ее упорного нежелания понять Роберт окончательно вскипел:

— Да-да, глупостью! Ты меня просто использовала. Ты торчала на своем холме в полном одиночестве, если не считать Бэби. И вот он я — тут как тут, растаял перед тобой, как сексуально озабоченный школьник. Должно быть, я совершенно лишился мозгов, иначе чем объяснить, что оказался в твоей постели. — Горечь прошлого и будущего потоком хлынула из него. Ни одна женщина еще не приносила ему такой боли. — Ты видела во мне только тело!

— Это неправда! — с жаром возразила Кейт. — Даже со смертельным врагом я бы так не поступила. Ты мечешься в поисках выхода и решил возложить всю вину на меня. Но я тебе не позволю, не надейся! — Она приподнялась на колени, и ее лицо оказалось на одном уровне с ним. — Да, я тебя хотела, идиот! Сам небось знаешь силу своего сексуального обаяния! Но я не занимаюсь любовью со всеми без разбора… Ты сам ко мне пришел! Я тебя об этом не просила!

Ее доводы не действовали на Роберта.

— Но ты ведь и не отрицала, что тебе одиноко.

Кейт зажмурилась, услышав это. Рывком завернувшись в простыню, она спрыгнула с постели. Луна заливала ее серебристыми лучами, и под тонкой тканью тело Кейт казалось сказочно прекрасным.

— Я… не спала… с тобой… только… из-за… одиночества. — Она словно выплевывала каждое следующее слово. Кейт подошла к двери, распахнула ее и повернулась лицом к Роберту. — А теперь убирайся. Не забудь захватить с собой свою чертову мужскую гордость, идиотские обвинения, мерзкую логику — и убирайся из моей спальни. Я хочу забыть и тебя, и эту ночь как страшный сон!

Уловив ее гнев, ее отчаяние, Роберт нахмурился. Неужели он ошибся? Медленно поднимаясь с кровати, он не спускал с Кейт пристального взгляда.

Глаза ее сверкали нетерпеливым огнем. Сейчас ей необходимо было только одно — остаться наедине со своей болью. Зализать нанесенные им раны.

— Бери одежду и уходи, — повторила она с нажимом.

— Я не мог не спросить тебя. — Роберт потянулся за рубашкой и брюками, лихорадочно соображая, какими словами он теперь сможет оправдаться перед Кейт. — Ответ напрашивался сам собой…

— А мне плевать! Ты не имел права. — Кейт проклинала катившиеся по щекам слезы. — Я не кидалась тебе на шею.

Роберт протянул руку, намереваясь смахнуть слезинку, но Кейт со злостью оттолкнула его.

— Нет! Не смей больше ко мне прикасаться! Хватит, ты сделал все, что можно. Я хочу, чтобы ты просто ушел. Сию же секунду. — Она проскользнула мимо него, оставив дверь открытой. — Завтра же ты исчезнешь из моего дома, даже если мне придется специально звонить в Гатлинберг, чтобы тебя отсюда забрали.

— Что ж, в таком случае остаток ночи тебе придется укладывать вещи.

Кейт непонимающе сузила глаза. И только в этот момент вспомнила свое обещание поехать с ним на два дня в Нью-Йорк.

— Никуда я не поеду! — рявкнула она. Белозубая улыбка Роберта была отчетливо видна в призрачном освещении комнаты. Нет, он не может потерять Кейт. Она открылась ему — искренне, честно, а он, не раз уже обжигавшийся, усомнился в ее чувствах. Теперь-то он понял свою чудовищную ошибку. Но настороженность Кейт возросла стократно. Чтобы получить еще один шанс, ему придется приложить немало усилий, возможно, даже пойти на какие-то уловки. Ему нужно время. И он его получит любой ценой.

— Да ты и в самом деле трусиха. Ты так и не повзрослела, сидя взаперти на своей горе.

— Еще одно слово — и ты получишь, — прошипела она в ярости.

— Ради Бога. — Он сделал к ней шаг, словно подставив челюсть для удара. И тут же пожалел об этом. Кейт непредсказуема. Вдруг возьмет да и действительно врежет кулаком?

Кейт так и подмывало сделать это. Но хуже было другое — она не понимала, к чему он клонит, но чувствовала, что Роберт что-то задумал.

— Я не поеду!

Его улыбка стала еще шире, превратилась в самодовольную мужскую ухмылку.

— Поедешь, даже если мне придется тебя украсть.

Кейт так и вспыхнула. Боль куда-то улетучилась, и теперь ее испепеляло лишь стремление к победе.

— У тебя ничего не выйдет.

— Спорим? От кого, как ты думаешь, Джоди унаследовала свою дьявольскую хитрость? Да и близнецы на моей стороне. Держу пари на любую сумму — сколько тебе не жалко, — что втроем мы с ними сочиним такую историю! Ты будешь вынуждена с нами поехать, только бы мы держали рот на замке.

— Ты этого не сделаешь!

— А ты попробуй. — Он скрестил руки на груди.

Закусив губу, Кейт испытующе вглядывалась в него в поисках хоть какой-то зацепки.

— Я никогда тебе этого не прощу, — злобно пробормотала она.

— Ха! Очень мне нужно твое прощение, — парировал он и, быстро наклонив голову, сорвал с ее губ поцелуй прежде, чем Кейт успела понять, что он делает.

Она яростно вытерла рот. Глаза ее метали

громы и молнии.

— Жаль, что я не воспользовалась шансом и не врезала тебе как следует!

Пожав плечами, Роберт набросил на плечи рубашку. Когда настала очередь брюк, он наклонился, но краешком глаза продолжал следить за рассвирепевшей хозяйкой дома.

— А еще можно было бы науськать на меня Бэби!

— Как я об этом не подумала? — выпалила

она. Ее взгляд не обещал ничего хорошего. — Ладно, у меня еще впереди целая ночь. Я придумаю, как с тобой поквитаться.

— Отлично. Будет, по крайней мере, чем занять мысли за сборами в дорогу. Эта головка должна постоянно работать.

Кейт с радостью бы топнула ногой, но толстый ковер превращал этот жест в абсолютно бесполезный. Так что ей оставалось лишь презрительно фыркнуть. Роберт в ответ хохотнул, чем нисколько не улучшил ее настроение. Она даже лишена была удовольствия с треском хлопнуть дверью прямо перед его ухмыляющейся физиономией — побоялась разбудить детей.

Джоди в нерешительности уставилась на дверь. Когда Джои появился в ее спальне с требованием присоединиться к нему, она с пеной у рта доказывала ему, что не стоит шпионить за отцом. Ей хотелось подумать в тишине, разобраться со своими мыслями и чувствами, а все эти фокусы брата ей только мешали. Но Джои настаивал, и ей пришлось сдаться.

Бесшумно подкравшись к спальне Кейт, они стали свидетелями ее разговора с их отцом. Джоди услышала, как Кейт уговаривала его забрать их к себе в Нью-Йорк. Кейт умоляла его, даже плакала! Что-то перевернулось в душе Джоди. Ревность ушла, и теперь ей было все равно, что Кейт и отец — любовники. Главное — что появился человек, которому вовсе не хочется засунуть ее с братом куда-нибудь подальше, в угол, где они никому не будут мешать до тех пор, пока не вырастут и не исчезнут с глаз долой. Кейт переживала за них. Она их понимала. Она хотела им счастья. Джои тихонько подтолкнул сестру.

— Давай-ка сматываться. А то папа задаст нам взбучку, если обнаружит, что подслушиваем.

Кивнув, Джоди попятилась от двери, скорчилась в нише чуть дальше по коридору. У нее уже затекли ноги от долгого сидения на корточках, а в этом крошечном закутке невозможно было выпрямиться, но она ничего не

замечала.

— Она тебе нравится, а, Джои? Только честно? — прошептала Джоди.

— Ага. Вот бы она стала нашей мамой, — признался Джои. — И вовсе не из-за компьютеров, — скороговоркой добавил он.

Джоди сосредоточенно сдвинула брови.

— Слушай, а что, если нам…

Во взгляде Джои сквозила нерешительность.

— Оставь свои глупые планы! Ты же слышала, папа хочет нас забрать. Только попробуй что-нибудь выкинуть и помешать ему! Не знаю, как тебе, а мне лично осточертела жизнь в Калифорнии.

— Ничего я не собираюсь выкидывать! Ты, видно, плохо слушал! Кейт ведь не хочет оставаться с папой в Нью-Йорке.

— Ну и что?

— А тебе не хочется, чтобы у нас была настоящая семья? Папа в компьютерах почти не разбирается. Разве ты не хотел бы, чтобы Кейт была всегда рядом?

Джои насторожился. Теперь в его глазах читалась откровенная подозрительность. Джоди повела плечом, стойко выдержав этот взгляд.

— Сам подумай. Помнишь, что было на суде? Вряд ли. Ну а я все отлично запомнила. Папа не женат. А мама замужем. Судья может просто-напросто не отдать нас ему, пока у него нет жены.

Джои нахмурился.

— Об этом я как-то не подумал, — нехотя согласился он.

— Видишь? Зато я подумала. Мне кажется, папа любит Кейт. И Кейт он тоже очень нравится.

— Откуда тебе знать?

— Знаю — и все. Женщина всегда чувствует…

— Ха! Слышали? Опять завела свою шарманку о женщинах! — презрительно фыркнул Джои.

Джоди так и вскинулась. Но потом взяла себя в руки и заговорила примирительно:

— Ну ладно, скажем по-другому. Я надеюсь, что они любят друг друга. Важнее другое — что мы не хотим возвращаться в Калифорнию. А значит — нам нужно заставить папу жениться.

Джои осторожно выглянул в коридор.

— С ума сошла! Да папа же сразу поймет, если мы только попытаемся что-то сделать!

— Ничего он не поймет. Нужно только действовать по-умному. К тому же ты сам сказал, что компьютер нам поможет.

Джои презрительно скривился, но возражать не стал. Доводы сестры если и не убедили его окончательно, то, по крайней мере, уже склоняли на ее сторону.

— Знаешь, по-моему, идея дурацкая. Если папа догадается — ты точно получишь по заслугам. На меня не рассчитывай. Я буду все отрицать, так и знай.

— Заяц трусливый.

— Джои — не заяц! — вдруг раздался из динамика низкий голос Бэби.

Джоди со вздохом закатила глаза. Будь ее воля, она бы сейчас выдала этому произведению компьютерного искусства! Но ради сотрудничества с братом решила прикусить язык.

— Это просто сленг, Бэби, образное выражение, — самым дружелюбным тоном, на какой только была способна, ответила она. Наградой ей стал изумленный взгляд Джои.

— Ну ладно. По рукам. Я тебе помогу. Но если ты ошибаешься… смотри мне!

Джоди улыбнулась. Вот здорово, что она догадалась привлечь на свою сторону Бэби! С Джои это сработало. А теперь… теперь нужно придумать, каким образом уговорить Кейт остаться с папой.

Глава девятая

Вне себя от ярости, Кейт уставилась на захлопнувшуюся за Робертом дверь. Как можно было допустить, чтобы он до такой степени заполонил ее душу! Пролетев через всю комнату, она бросилась ничком на кровать. Едва ее лицо коснулось подушки, как запах Роберта окутал ее напоминанием о том наслаждении, что она получила в его объятиях.

— Вот черт! — буркнула она, подскочив на кровати, словно прикоснулась к раскаленной плите. — Нет, я должна сменить обстановку. Жизнь на этой горе меня доконает.

Внезапно ее внимание привлек негромкий стук в дверь. Роберт! Понял, что был не прав! Кейт рывком сдернула простыню с постели, завернулась в нее и скатилась с кровати. Рука ее уже легла на ручку двери, как вдруг Кейт застыла. В доме ведь еще и дети! А что, если это не Роберт?

— Бэби, сообщи мне, кто стоит за дверью моей спальни.

— За дверью главной спальни стоят дети. Джоди и Джои.

Кейт не могла предстать перед ними в таком виде.

— Попроси их подождать.

Она лихорадочно соображала, что бы такое надеть. Много лет она жила в этом доме одна и потому не позаботилась ни о ночных рубашках, ни о халатах. Надеть то же, в чем она была за ужином? Но ведь она сказала близнецам, что устала и хочет лечь пораньше. Что они о ней подумают? А впрочем — ей-то какая разница? Кейт схватила первое попавшееся под руку платье, которое носила еще в студенческие времена в общежитии, поспешно натянула его через голову. Запыхавшаяся, взлохмаченная, она наконец вынырнула из встроенного шкафа.

— Ладно, хоть чем-то прикрылась, — буркнула она и метнулась в спальню за щеткой — пригладить спутанные волосы. Решив, что выглядит вполне благопристойно, она наконец распахнула дверь спальни.

— Можно с вами поговорить? — Джои как мужчина принял на себя обязанности выразителя общих с сестрой интересов.

Джоди подняла на Кейт глаза, но ничего не сказала.

— О чем? — спросила Кейт.

— О папе.

Кейт растерялась. Этого она никак не ожидала. Что они узнали, эти непредсказуемые отпрыски Роберта? Или же… о чем они догадались? Но самое главное — что их подвигло на встречу с ней среди ночи?

— Вам не кажется, что лучше оставить подобный разговор на утро? И пригласить папу? — не слишком уверенно спросила она. Близнецы в унисон замотали головами.

— Нет. Папе бы это очень не понравилось, — твердо возразила Джоди. — Он бы сказал, что взрослые знают, что делают, а нас их дела не

касаются.

Кейт взмокла, струйка пота неприятно холодила спину. Так, понятно, им все известно, ужаснулась она. Ну что ей теперь делать?!

— В таком случае нам, наверное, лучше вообще не касаться этой темы, — едва слышно выдавила она. Господи, если б она только знала, как вести себя с детьми в подобной ситуации.

Джоди потянула ее за руку, подтолкнула к креслу.

— Папа к вам прислушивается. Ему важно ваше мнение. Он еще никогда не требовал, чтобы я перед кем-нибудь извинилась… только перед тетей Мэри в тот раз, когда она из-за нас попала в тюрьму, — честно призналась девочка.

Кейт опустилась в кресло, ноги отказывались держать ее. Две пары серьезных глаз были устремлены на нее, и Кейт, переводя взгляд с Джоди на Джои, гадала — что они думают о ее отношениях с Робертом? Правда, ни злости, ни обиды на их лицах не было. Похоже, что они задались какой-то целью и полностью ею были поглощены.

Джоди пристроилась на краешке кровати рядом с креслом Кейт.

— Я с Джои…

— Я и Джои, — автоматически исправила ее Кейт.

Джоди усмехнулась и заменила оборот:

— Мы с Джои долго говорили… Сегодня вечером папа сказал нам, что попробует изменить решение суда об опекунстве над нами, если мы с Джои так сильно хотим жить вместе с ним в Нью-Йорке. — Она выжидающе замолчала.

Кейт молчала, не зная, что ответить на это. С одной стороны, ее радовало решение Роберта забрать детей к себе. Но с другой… она-то тут при чем? Ведь от нее в деле об опеке ничего не зависит.

— Ну и… — не выдержала Кейт.

— Ну и вот… вы ведь знаете, что наша мама замужем. А мы видели по телевизору и в книжках читали про такие случаи, когда мужчина женится, чтобы забрать своих детей у никудышней матери.

Джои нетерпеливо заерзал на кровати.

— Вы нашему папе нравитесь. С вами он совсем другой, чем с остальными своими подружками.

— Заткнись, Джои! Мы ведь договорились,

что об этом я буду говорить!

Джои захлопнул рот и яростно скрипнул зубами, испепеляя сестру взглядом.

— Понимаете, если вы не хотите, чтобы все было по-настоящему, то и не нужно. Но раз вы все равно едете с папой в Нью-Йорк, то, может, притворитесь, будто вы его невеста? Ненадолго, только пока папа не убедит судью, что мы должны жить с ним, а не с мамой, — поспешно закончила Джоди.

Кейт ошеломленно уставилась на светящиеся надеждой лица близнецов.

— Давайте-ка… — Слова застряли у нее в горле, и ей пришлось откашляться. — Давайте-ка уточним, правильно ли я вас поняла. Значит, вы хотите, чтобы я, совершенно незнакомый вам человек, отправилась в Нью-Йорк с вами и вашим папой и притворилась, что люблю его и собираюсь выйти за него замуж? И все это для того, чтобы вы смогли обвести вокруг пальца судью и заставить его поверить в эту безумную историю? — Она не дала им шанса ответить. — И это предложение я слышу от девочки, которая еще каких-нибудь два-три часа назад меня на дух не выносила?! Ушам своим не верю. — Кейт впилась в них подозрительным взглядом: — Вас папа уговорил прийти ко мне с этим?

— Нет-нет! — хором воскликнули близнецы.

— Та-ак. Либо вы оба гениальные актеры, либо говорите правду. Итак, это ваша собственная идея. — Кейт встала, прошлась по комнате. Через секунду обернулась к детям и покачала головой: — Нет, я на такое не куплюсь. Вы изложили пробную версию. А теперь признавайтесь — что вы задумали на самом деле? — Еще и суток не прошло с тех пор, как она познакомилась с близнецами, но хитроумные приемы этой парочки не заметил бы только идиот. В репертуаре близнецов простых ходов просто-напросто не было.

Джоди искоса взглянула на брата. На его лице было написано то же разочарование, что заполнило сейчас и ее сердце. Она обещала, что не станет плакать, но ситуация зашла в тупик, так что другого выхода не было. Джоди несколько раз моргнула, на ресницах повисли слезы. Рыдать она не стала, нет, это было бы ошибкой. Она молча подняла к Кейт лицо, по которому струились слезы.

— Вы нам не верите. Конечно, мы ведь только и делали, что выкидывали всякие номера. Только сейчас мы не притворяемся, правда. Мы не хотим возвращаться к маме. Мы ей не нужны. А знаете, как тяжело жить в доме,

где всем на тебя наплевать?

Кейт растаяла. Слезы девочки и без того смягчили ее сердце, а горестный страдальческий взгляд огромных голубых глаз довершил дело. Равнодушие было слишком хорошо знакомо Кейт.

Она тихонько приблизилась, села на кровать между ними. Руки так и тянулись обнять обоих — но она не решилась.

— Не нужно плакать. Вашей вины здесь нет. Мама сама не знает, как много она потеряла, Вы такие замечательные.

— Да, замечательные. И проблемы с нами замечательные, — глухо отозвалась Джоди. — Может, мы и не хотим ничего такого вытворять, но у нас само собой выходит…

Кейт рискнула прикоснуться к руке Джоди. Тонкие пальчики моментально обвились вокруг ее пальцев, и у Кейт защемило сердце от жалости и нежности к девочке.

— Мне бы очень хотелось вам помочь. Правда, очень бы хотелось, но, на мой взгляд, то, что вы предлагаете, — не самый лучший путь. Во-первых, ваш папа вряд ли на такое пойдет.

— И это еще мягко сказано, — раздался голос Роберта.

Трио как по команде обернулось к двери.

— Ни слова больше, иначе пулей у меня отсюда вылетите, — грозно предупредил он.

Джоди коротко ахнула. У Джои был такой вид, словно он готов залезть под кровать и не вылезать оттуда до конца своих дней. Роберт оттолкнулся от двери, которую несколько минут до того подпирал, и шагнул к кровати. — Пошел я взглянуть, как спят мои дети. И что же? Дети исчезли! Куда бы это, подумал я. И случайно повторил этот вопрос вслух. А Бэби меня, само собой, услышала… ну и выдала информацию. Как это мне не пришло в голову поинтересоваться сразу и тем, что вы тут замышляете?

Он взял стул, развернул его сиденьем к себе и уселся верхом, обхватив руками спинку. Помолчал, глядя на безмолвную троицу, опустил подбородок на сцепленные ладони. Глаза

его остановились на Кейт.

— Подумать только, и что же я обнаружил? Самый настоящий заговор против меня.

— Это все мы придумали, папочка, — поспешно объяснила Джоди и прижалась к Кейт.

Искала ли девочка в ее объятиях поддержки или защиты, Кейт не знала. Ей важно было другое — она нужна Джоди. Медленно она подняла руку и обняла Джоди за плечи. Джои подполз к ней с другой стороны. Другой рукой она обняла и его.

Роберт не сводил глаз с этой картины, изумляясь тому, как льнут близнецы к Кейт и с какой нежностью она их обнимает. Они сейчас казались единым целым — мать и двое детей-близняшек.

Несколько минут назад, слушая, как его парочка обхаживает Кейт, он вдруг поймал себя на том, что с замиранием сердца ждет ее ответа. До этой поездки в Теннесси он и не предполагал, что когда-нибудь даже задумается о женитьбе. Кейт все перевернула в его сознании. Но как уговорить ее переехать к нему? Он искал и не находил решения. Ведь ей в любом случае придется круто изменить свою жизнь. Даже если он любит ее — вправе ли он требовать от нее подобной жертвы? В упрямстве Кейт не уступает его детям. И в то же время она так ранима, ее так легко обидеть… ей все кажется, что ее воображаемые недостатки отталкивают людей. Ну где ему найти слова, чтобы убедить ее, что она сама по себе огромная ценность в этом мире и что она может поступать так, как хочется ей?

— Похоже, у тебя появились защитники, Кейтлэнд.

— Я сама на такое не рассчитывала. — Кейт взглянула на сестру, потом на брата. Волна неожиданной нежности и любви к этим детям затопила ее сердце.

Джоди подняла на нее умоляющий взгляд.

— Вы ведь поедете с нами в Нью-Йорк, правда? — прошептала она. Безошибочное чутье, подсказав ей, что отец не сердится, придало смелости, и девочка рискнула вернуться к своей просьбе.

— Ну вот что, идите спать! Вам давным-давно пора быть в кроватях, — заявил Роберт. — А мы с Кейт еще поговорим. Я вам обещаю.

— Вы ссорились, — недовольно буркнул Джои. — Вот ты сейчас разозлишь Кейт, и она с нами никуда не поедет.

Роберт встал со стула, подошел к сидящей на кровати троице и опустился перед ними на колени. Не сводя глаз с лица Кейт, он сказал:

— Я постараюсь вести себя прилично. Честное слово. Но вам придется поверить мне на слово.

И снова Кейт окунулась в это восхитительное, неповторимо теплое ощущение родного дома, семьи. То самое ощущение, которого была лишена в детстве. Ей так хотелось подарить это чувство детям Роберта. Она протяжно выдохнула. В этой ситуации у нее нет никаких прав — вот о чем она не должна забывать.

Джоди неуверенно улыбнулась.

— Мы не хотели доставить вам беспокойство, — прошептала она.

— Я знаю, — мягко отозвалась Кейт и на миг прижала Джоди к себе. — Честно говоря, мне льстит, что вы выбрали меня в качестве своей мачехи… хоть и не всерьез.

— Вот было бы здорово! — с сожалением вставил Джои. — Бэби следила бы за нами, пока вы с папой работаете… Держу пари, что вы бы купили мне компьютер.

Кейт усмехнулась. Ей так хотелось приласкать и Джои.

— Нет. Я могла бы научить тебя, как самому собрать компьютер.

Глаза Джои восторженно вспыхнули.

— Правда?

— Правда, — кивнула Кейт, на миг забыв, что все это лишь из области фантазии.

Джоди вывернулась из ее объятий и схватила брата за руку.

— Пойдем. Если ты сейчас заведешься со своими компьютерами, то до утра не закончишь. — Она решительно зашагала к двери, таща за собой Джои, как на буксире.

— Несмотря ни на что, они просто восхитительные дети, — проговорила Кейт, когда дверь за близнецами закрылась и они остались в комнате вдвоем.

Она обернулась к Роберту. Вопреки ее ожиданиям, он так и не поднялся с колен. Глаза ее оказались на одном уровне с его — серьезными, испытующими. Теплое чувство, владевшее ею, медленно растаяло, к Кейт вернулась память об их предыдущей ссоре.

Роберт моментально уловил перемену и удержал Кейт прежде, чем она смогла ускользнуть от него.

— Я этого хотел.

— Я не могу.

— Можешь. Если постараешься и… если это для тебя хоть что-то значит.

Кейт замотала головой. Если бы все было так легко!

— Ты слишком многого просишь.

Роберт не собирался отступать.

— Неужели, Кейтлэнд? Неужели я так уж много прошу от такой сильной женщины? — Он крепко держал ее за руки, не давая вырваться.

Короткий, безрадостный смешок сорвался с губ Кейт.

— Сильная, говоришь? Разве это проявление силы — забраться на эту гору и спрятаться тут от всего мира? Забыл, в чем упрекал меня

совсем недавно?

— Но ты ведь выжила, разве нет? Ты добилась успеха, ты своим талантом создала такое, что еще никому не удавалось. Разве это не сила?

— Жить, как все нормальные люди, а не скрываться в своей норе — вот в чем сила! — выпалила в ответ Кейт и попыталась оттолкнуть его в ярости от того, что не может избавиться от его хватки.

Роберт не знал, что сделать, что сказать, чтобы разубедить ее.

— Тебе известно, что большинство зверей живут и охотятся группами. Иначе им просто не прокормить себя, да и не выжить во враждебном мире. Но случается так, что в этом стаде появляется одиночка. Таких не любят и боятся, потому что они выбиваются из привычной схемы. Одиночки всегда очень хитры, уверенны, стремительны. Их существование зависит исключительно от них самих, и им не на что надеяться, кроме как на свои собственные силы. Как, по-твоему, Кейтлэнд, это слабые существа — или же сильные?

Их взгляды встретились.

— Не слабые — это точно.

— Значит, сильные?

— Ты сам знаешь, что да!

Уголки его губ чуть заметно приподнялись.

— Вот и ты такая же. Одиночка. Тебе от рождения не дано быть такой, как все. И никому не придет в голову — если он хоть чуть разбирается в людях — требовать, чтобы ты стала такой, как все. Ты такая сложная, непредсказуемая, захватывающая и тем интересна! Даже имя у тебя необычное, интригующее, таинственное. Так зачем же тебе становиться похожей на всех остальных, Кейт?!

— Потому что мне тяжело, — медленно проговорила она. — Я устала быть одиночкой.

— Тогда впусти нас — меня и этих двух сорванцов — в свою жизнь. Ты нам нужна.

— Ты с ума сошел! Вы же меня совсем не знаете.

— Знаешь такое высказывание? «Дети и собаки чувствуют людей сердцем». Мои дети, никому — даже мне! — никогда не доверявшие, сразу потянулись к тебе. А Джоди ведь редко кого к себе подпускает.

— Это случайность. Просто так сложились обстоятельства.

Он покачал головой.

— Вовсе нет. Но, зная тебя, я могу только предложить убедиться в этом самой.

Кейт наконец перестала вырываться.

— Я не успею. За два дня мне не удастся

ни в чем убедиться.

— Два дня? Ты так думаешь, Кейт? Разве тебе совсем не интересно увидеть, как я живу? И где будут жить дети? Разве не хочется узнать, сумею ли я добиться своего в суде и забрать детей у Люси? Только не говори, что не привязалась к близнецам и что их судьба тебе безразлична.

— Конечно, я за них переживаю. Нужно иметь каменное сердце, чтобы остаться безразличной к этим детям.

Откинувшись назад, Роберт потянул за собой Кейт, и оба оказались на ковре.

— Ты в самом деле хочешь провести в Нью-Йорке два дня, а потом вернуться домой?

— Так нечестно, Роберт! — Она упиралась ладонями ему в грудь, пальцы нервно комкали рубашку.

— Знаю. И тем не менее хочу услышать ответ. Скажи, что двухдневная деловая поездка — это все, чего ты хочешь. Скажи, что ровно через два дня ты вернешься обратно в свое убежище.

Кейт сникла, перестала вырываться.

— Я не знаю, чего хочу, — призналась она. Что скрывать правду, если он все равно узнает все по ее глазам? Кейт казалось, что он читает ее сердце, как раскрытую книгу.

Роберт притронулся к ее лицу, очертил линию высоких скул.

— Что ж, можно считать это началом. Пока нам и этого достаточно, верно? — Он провел пальцем по ее губам, любуясь медленно проступившим на щеках румянцем. Ее теплое дыхание ласкало ему ладонь.

— Но кое-что в наших отношениях изменится, — поспешила уточнить Кейт.

— То есть? Хочешь наложить запрет на

секс?

Она смутилась от его откровенности, потом кивнула.

— Что ж, будь по-твоему. — Роберт опустил руки, возвращая ей свободу. — Я не прикоснусь к тебе до тех пор, пока ты меня сама

не попросишь.

Кейт с сомнением заглянула ему в глаза. Он спокойно выдержал ее взгляд. Похоже, он не хитрил, принимая ее условие.

— Правда? — неуверенно переспросила Кейт. — Это так просто для тебя?

— Еще как непросто, черт возьми, но я хочу, чтобы ты поехала с нами в Нью-Йорк. И при этом мне вовсе не хочется, чтобы ты каждую минуту ждала от меня подвоха — вдруг я наброшусь на тебя со своей любовью. Мне необходимо, чтобы ты сама хотела меня — так же, как я хочу тебя. Иначе ничего хорошего у нас не выйдет.

Кейт задумалась.

— В таком случае — откуда у меня чувство, что я чего-то недопонимаю?

Пожав плечами, Роберт поднялся с ковра.

— Понятия не имею. Попроси Бэби меня просканировать. Может, просто ты от природы подозрительна?

Кейт тоже встала, по-прежнему не спуская глаз с Роберта. Слишком много эмоций нахлынуло на нее, и она не могла в них разобраться. Логика впервые подвела ее. Кейт умирала от страха… и вместе с тем согласиться и поехать в Нью-Йорк казалось самым важным и самым легким шагом в жизни.

— Я согласна.

Облегчение и радость охватили Роберта. Он совсем не был уверен, что сможет выиграть битву со страхами Кейт. Поспешно он направился к двери. Нужно бежать отсюда, твердил он себе. Иначе он не выдержит. Ему хотелось обнять Кейт, но время еще не пришло. Кейт должна расправить крылья, осмотреться, чтобы понять, сколько всего может ей предложить тот мир, от которого она скрывалась в своем доме на холме.

Кейт проводила Роберта взглядом, мечтая, чтобы он обнял ее, и в то же время радуясь, что он этого не сделал. Она уже почти жалела о своем поспешном согласии… но в глубине сердца уже пробился росток любопытства. Может, Роберт и прав. Может, ей и в самом деле хватит сил покинуть свое убежище — и выжить, несмотря ни на что.

Кейт захлопнула крышку чемодана и мысленно пробежала список дел, которые необходимо было закончить перед отъездом. Перечень приказов для Бэби она уже составила. Осталось только проверить портативный компьютер, с помощью которого она бы могла в любую минуту связаться с Бэби из Нью-Йорка.

— Бэби, проверь работу всех систем портативного компьютера, — приказала Кейт. Она очень устала. Практически всю ночь ей пришлось готовиться к отъезду.

— Идет проверка систем.

Махнув рукой на то, что все еще одета в старенькое платье, которое набросила на себя перед разговором с детьми, Кейт вышла из спальни. Весь дом спал; в коридоре не было слышно ни звука. Вздохнув, Кейт медленно поднялась по лестнице. Бессонная ночь давала о себе знать.

На пороге своих компьютерных владений она изумленно застыла. В кресле ее ждал Роберт. Кейт молча уставилась на него, словно надеялась, что он растает как привидение. Но нет, он по-прежнему был здесь, лениво развалившись в кресле и вытянув длинные ноги. Вид у него был вполне отдохнувший.

Роберту не составило труда прочитать чувства, калейдоскопом промелькнувшие на ее лице. Куда только девалась та непроницаемая, бесстрастная женщина, что несколько дней назад впустила его в свой дом!

— Неважно спала?

— Нет. А что?

— Ты совсем измотана.

— Складывала вещи. — Она махнула рукой в сторону спальни. — Я и не представляла себе, какое это непростое дело — собираться в дорогу.

— Позвала бы меня на помощь.

Кейт лишь буркнула что-то в ответ, направляясь к компьютеру. Бэби уже закончила проверку систем. Кейт было бы удобнее работать сидя, но она упрямо продолжала стоять, набирая на клавиатуре необходимые команды для загрузки программ в портативный компьютер.

Роберт про себя усмехнулся. Кейт определенно пыталась отгородиться от него. Сейчас ее целью было заставить его исчезнуть с ее глаз долой или хотя бы хранить молчание. Первое он делать не собирался, ну а против второго

не возражал.

Кейт спиной чувствовала на себе его взгляд и старалась его игнорировать. Существа из плоти и крови — а особенно мужского пола — в отличие от машин терпеть не могут, когда их игнорируют. Ничего, посмотрит, посмотрит — и уйдет. Нужно было сразу догадаться, что Роберт и в этом отличается от большинства, несколько минут спустя решила она. Время шло, а он по-прежнему не покидал своего наблюдательного пункта, следя за каждым ее жестом. В конце концов ее терпение лопнуло. Кейт резко обернулась к Роберту, подол короткого платья взлетел, открыв его взгляду стройные ноги.

— Первое, что я сделаю, как только мы доберемся до Нью-Йорка, — это куплю тебе приличную одежду. Это уродство ты больше не наденешь, — пообещал Роберт, окинув взглядом ее изящную фигурку.

— Еще чего не хватало! Я не позволю тебе покупать для меня одежду! — отрезала Кейт.

— Ты себя в зеркале видела? — язвительно спросил Роберт.

Кейт насупилась.

— Может, оно и вышло из моды, — раздраженно согласилась она, — но не такое уж и уродливое.

— Солнышко, да это дурацкое одеяние просвечивается насквозь. Хорошо, что ночью в спальне было темно, а то мой сын получил бы наглядный урок анатомии. Не слишком ли рано в его возрасте?

Кейт в ужасе опустила глаза. Лучи утреннего солнца заливали комнату, превращая платье в почти прозрачную бледно-розовую кисею. Кейт казалась нагой — и ничего не могла с этим поделать, разве что сбежать. В компьютерной комнате просто нечем было прикрыться.

Роберт поднялся с места и двинулся к ней. Кейт вскинула голову. На ходу снимая рубашку, он приближался.

— Нет! Я этого не знала! Я не собиралась тебя соблазнять, — в отчаянии попятилась она.

Веселый блеск исчез из его глаз, они сверкнули гневом.

— По-твоему, я раздеваюсь, чтобы заняться с тобой любовью? — Он сверлил ее взглядом. — Знаю, у тебя обо мне довольно негативное мнение, но, уверяю тебя, я не имею привычки пользоваться слабостью женщины. Чтобы заполучить ее в постель, мне не нужны никакие фокусы. — Он накинул рубашку ей на плечи, засунул сначала одну руку в рукав, потом другую. — Ты не можешь в этом разгуливать по дому. Лично я в восторге от этого зрелища, но тебе будет неловко, а моему сыну смотреть на такое еще рановато, он и без того развит не по годам, — добавил Роберт. — Вот черт! С тобой что, за всю жизнь никто не обращался достойно?

Ресницы Кейт опустились, она словно отгородилась от Роберта.

— Редко, но случалось, — едва слышно ответила она.

Боже, какой же она казалась беззащитной! И весь ужас состоял в том, что так оно и было на самом деле. Роберт готов был отказаться от своего решения и оставить ее здесь, в безопасности ее привычного одиночества. Он осторожно протянул руку, пригладил волосы.

— Посмотри на меня! — Его голос смягчился.

Кейт подняла голову.

Губы Роберта тронула нежная улыбка.

— Знаешь, в чем наша проблема?

— Нет.

— Ни ты, ни я не ожидали этой встречи. Мне так же непросто, как и тебе. Между нами произошло такое, чего мы никогда не забудем. Теперь нам нужно время для передышки. Мы должны остановиться, прочувствовать, осознать все, что случилось за эти несколько дней. — Роберт говорил, а его пальцы продолжали тихонько перебирать ее волосы.

Кейт прильнула к нему.

— Мне не хватило смелости это предложить.

— Значит, ты согласна.

— Да. — Она тут же отстранилась. — Я нервничаю из-за отъезда. Мне страшно уезжать, но я тебе обещала, и я поеду.

— Я сделаю все, что только в моих силах, чтобы ты не пожалела о своем доверии. — Роберт уловил тень боли в ее глазах. — В чем дело? Пожалуйста, скажи мне, — добавил он при виде ее сомнений.

— Я не уверена, что доверяю тебе, но я очень стараюсь.

Если бы Роберт полагался лишь на ее слова, то сейчас был бы задет до глубины души. Но ее доверчивый жест, желание быть к нему ближе так много сказали ему. И он поверил языку тела.

— Для начала неплохо.

Глава десятая

— Роберт, я не шучу. Не вздумай покупать мне одежду.

Кейт уперлась кулаками в бедра, глаза ее гневно сверкали. Она стояла посреди спальни, которую отвел для нее Роберт, а за ее спиной вся кровать была завалена одеждой.

— Достаточно уже того, что я живу у тебя в доме. За мой гардероб я тебе платить не позволю. Я тоже не нищая.

Роберт лениво откинулся на спинку кресла, терпеливо дожидаясь, когда Кейт выплеснет все накопившиеся за поездку эмоции. Перелет оказался не из легких, потому что близнецы всю дорогу трещали без умолку. Роберт диву давался, как Кейт умудряется справляться с его болтливой парочкой, переносить бол-танку и осаживать ворчливого соседа — тот всем и каждому жаловался на отвратную погоду, переполненный салон и плохое обслуживание.

В Нью-Йорке Кейт явно чувствовала себя не в своей тарелке и постепенно все больше замыкалась в себе. Она пыталась держаться перед ним и детьми бодро, но он-то все видел! Понимая, что каким-то способом надо помочь ей снять напряжение, он намеренно подсунул ей подходящую мишень, чтобы она выплеснула эмоции, сдерживать которые была уже не в силах.

— Ты меня не слушаешь!

— Ну почему же, слушаю. Ты не позволишь мне платить за твой гардероб. Ты против того, чтобы остановиться у меня в доме. Тебе не нужны подачки — ты не нищая.

— Я так не говорила!

— Именно так.

— Ты прямо как Джои.

Роберт расхохотался.

— А ты прямо как злющая пчела. Ну же, образумься.

— Это еще что такое? По-твоему, я недостаточно разумна? — вскинулась Кейт, но пар, похоже, уже вышел из нее, и она попыталась взглянуть на ситуацию с юмором. — Должна признаться, комната просто прелестна.

Роберт бросил быстрый взгляд вокруг. Ему лично обстановка не очень нравилась, но он и не подумал возражать. Декоратор проделал колоссальную работу. Приглушенные розовые, кремовые и зеленые тона радовали глаз. Лучшего вида на Центральный парк не было во всем городе. Только Роберту не хотелось оставлять Кейт в спальне для гостей. Он бы с радостью отвел ее в главную спальню, где джакузи была словно создана для Кейт, а в королевских размеров кровати можно было потеряться.

— Очень рад, что тебе нравится. — Он встал с кресла и подошел к ней. — А что касается одежды…

— Нет, Роберт.

Теперь, когда Кейт успокоилась, он принялся уговаривать ее со всем тактом, который обрел в баталиях с советом директоров:

— Кейт, не упрямься. Мое имя в городе известно. А тебя никто не знает. Ты ведь не хочешь бегать по магазинам в поисках чего-то подходящего, верно? Ну вот видишь! Значит, будет лучше, если тебе вещи доставят прямо сюда.

— Опыта у меня, конечно, немного, но я не такая уж зеленая! Ты можешь позвонить в магазин и представить меня — только и всего.

— Могу, но не буду.

— Ты жульничаешь.

— Самую малость.

Кейт немного подумала.

— А кто будет выбирать?

— Я.

Она покачала головой. Это шуточное сражение уже доставляло ей удовольствие.

— Ни за что.

— Мы оба.

— Не пойдет.

Роберт взял ее ладони в свои. К чертям такт, и вежливость. Честность лучше, решил он.

— Кейт, ты родилась на свет, чтобы довести меня до умопомрачения. Мы ведь оба знаем, что ты схватишь первые попавшиеся тряпки, лишь бы побыстрее покончить со всем этим. Ты красивая, я бы сказал определеннее — изысканная женщина. И одежда у тебя должна быть такой же. Тебе уже не двадцать и ты не тот ранимый, беззащитный ребенок, каким когда-то была, У тебя есть зубы и хватит мужества, чтобы ими воспользоваться, если придется. Так перестань же прятаться!

Кейт приложила ладонь к его лицу, наслаждаясь ощущением теплой кожи под пальцами. Его взгляд так много от нее требовал, а ей почему-то не хотелось убежать, укрыться. Ей хотелось остаться с ним, показать и ему, и себе, что она и впрямь та женщина, которую в ней видел только он.

— Ладно. Будем выбирать вместе прямо в магазинах. Но платить буду я. Это мое последнее слово. Не хочешь — как хочешь.

Ответом ей стал его долгий, нежный поцелуй. Роберт был счастлив уже тем, что Кейт ему доверяет, а значит — ей с ним хорошо. Ну а кто будет платить, в конце концов не так уж и важно.

Кейт мгновенно отозвалась на его ласку. Ей и в самом деле было так хорошо с ним. Его тело, казалось, было создано для нее. Сильные руки всегда были рядом, чтобы помочь, поддержать. Она могла укрыться в его объятиях и при этом не чувствовать себя маленькой и ничтожной. Наоборот — любимой и желанной.

Роберт поднял голову, и Кейт смахнула упавшую ему на лоб прядь.

— Ты удивительный. Ты так много мне даешь, — призналась она.

— Ты мне даешь еще больше. — Он бросил быстрый взгляд на кровать за своей спиной. — Хочешь, будет еще лучше?

Кейт со смехом оттолкнула его.

— Ни за что. Я приехала сюда работать. А ты должен позвонить своей бывшей жене.

При упоминании о Люси Роберт помрачнел.

— Не хочется, чтобы она устроила в суде битву, но, исходя из прежнего опыта, я уверен, что она так и поступит.

— А может, и нет. Ее муж ведь сильно возражает против опекунства. Да и со здоровьем у нее проблемы… Может, она почтет за благо избавиться от близнецов. — Кейт передернуло от собственных слов.

— Может быть. Хотя я по-прежнему не знаю — что я-то с ними буду делать? Не уверен, что жить со мной им будет лучше, чем с матерью. Жены у меня нет, одна экономка. И дом прямо в центре самого ужасного для детей города в мире. — Краешком глаза он пристально следил за реакцией Кейт.

— Ну можно же переехать.

— Куда? В какую-нибудь глушь? Как ты, в горы?

— В штате Нью-Йорк нет гор. И ты, между прочим, был бы не первым бизнесменом, который работает в бетонных джунглях, а живет среди зелени и тишины.

Роберт тяжело вздохнул.

— Идея отличная, вот только воплощать в жизнь ее очень страшно. Все мои знания о детях уместились бы на кончике булавки, и еще место бы осталось.

— Это неважно, все равно твои дети совершенно уникальные создания. И вообще — они ведь по собственной воле сбежали к тебе. Думаю, они чувствуют, что ты им нужен, иначе бы их рядом с тобой не было. — Ему трудно, ему необходима ее поддержка. Настала ее очередь утешать. Еще одно новое чувство прибавилось ко всем тем, которые она постигала вместе с Робертом.

— Может, ты и права.

— Знаешь, что? В качестве подарка на новоселье — ведь твой дом раньше не был их домом, верно? — я подарю Джои компьютер!

Несмотря на всю его тревогу о будущем, от внимания Роберта не ускользнуло, что Кейт в первый раз предложила что-то просто так, от души, а не потому, что ему это было нужно.

— Так, за Джои можно будет не волноваться. Но что я смогу сделать, чтобы облегчить перемену обстановки для Джоди?

— Пока не знаю, но мы обязательно что-нибудь придумаем. Этот орешек покрепче, чем Джои, но оба так тянутся к любому, кто проявит заботу, что она, возможно, будет благодарна за самый простой интерес к ней. Ты только вспомни, как они сразу меня приняли!

— Тебя они, наверное, сразу приняли потому, что увидели в тебе собственное отражение. Они тоже очень смышленые, и им тоже приходится учиться, как выживать в этом полном неразберихи мире.

— Я тоже к ним привязалась. Хулиганистые, конечно, но такие замечательные! Роберт хмыкнул.

— Да уж, я заметил. Ты так рявкнула на того старика в самолете, который к ним пристал! Поступок, доложу я тебе, для отшельницы довольно смелый. Да ты его чуть не прикончила!

Глаза Кейт яростно сверкнули.

— Нет, ну ты видел такого идиота? Чего он, интересно, ожидал? Что все вокруг будут хранить ради него молчание? Да близнецы не так уж и шумели, ребенок сзади заливался куда громче. Этот старый брюзга просто выбрал себе удобную мишень и думал, что мы ему позволим набрасываться на наших детей!

Роберт обнял ее покрепче, гадая, заметила ли она, как только что признала близнецов своими.

— Остынь, тигрица.

— Ф-фу. Ненавижу избитые выражения.

— А мне плевать, Кейтлэнд Фокс. Я тебя… Ты мне ужасно нравишься, — пробормотал Роберт.

Кейт обхватила его за шею, вскинула к нему улыбающееся лицо.

— И ты мне тоже ужасно нравишься, Роберт Торнтон. По-твоему, теперь мы можем приступить к работе?

— Как скажешь, радость моя.

— У тебя счастливый вид, патрон, — сказала Мэри, усаживаясь в кресло напротив письменного стола в кабинете Роберта.

Роберт поднял голову от кипы бумаг, которые как раз просматривал.

— Так и есть.

— Полагаю, Кейтлэнд Фокс пришлась тебе по душе.

Он чуть заметно улыбнулся.

— Точно. Я ее привез.

— Да уж, наслышана. Здание гудит от этой новости. Итак, непревзойденное обаяние Торнтона сработало безотказно. Кажется, я слегка разочарована.

Улыбка Роберта моментально погасла. Он и забыл о недавнем споре с Мэри о том, как он нахально уповал на свою привлекательность и рассчитывал воспользоваться ею, чтобы привлечь Кейтлэнд Фоке на свою сторону.

— Все было совсем не так, — грозно протянул он. — Да, признаю, что хотел попробовать, только шанса не выдалось.

Склонив голову набок, Мэри изучающе рассматривала Роберта. Оказывается, местные сплетники не ошиблись. Роберт и в самом деле сильно изменился. Как-то оттаял, что ли? Стал более открытым? Взгляд его не утратил остроты и проницательности, в голосе звучали все те же командные нотки… Но теперь в Роберте ощущалось что-то такое, чего ему прежде явно недоставало.

— Хватит смотреть на меня, как на чудище с двенадцатью головами, — рявкнул он. — Говорю тебе: с Кейт Фоке я не использовал никаких фокусов. И не стану.

Глаза Мэри расширились от изумления.

— Не могу поверить! Ты влюблен по уши!

Роберт поморщился.

— Не торопись с выводами. Послушать тебя, так я просто зеленый юнец.

Мэри хихикнула, но при виде сурового взгляда Роберта попыталась спрятать ухмылку.

— Не могу удержаться. Никогда не думала, что доживу до этого дня!

Роберт встал и принялся мерить шагами пространство между письменным столом и окном.

— Перестань… Я был женат дважды.

— Не-а. Ты был дважды связан официальными узами с золотоискательницами. А это совсем не то же самое, что брак.

Он резко остановился и обернулся к ней.

— Я тебя предупреждаю, Мэри. Учти, я ни словом не обмолвился с Кейт о женитьбе. И не стану, черт возьми, — решительно закончил он и добавил едва слышно: — По крайней мере, не скоро. — Эти слова не предназначались для ушей Мэри, но она их все же услышала.

— Поверить не могу! Роберт Торнтон боится попытать счастья!

— «Поверить не могу!» Может, хватит твердить одно и то же? Если ты не прекратишь, я за твою жизнь не ручаюсь. — Роберт снова опустился в кресло и остановил на Мэри тяжелый взгляд: — А если ты хотя бы намекнешь о чем-нибудь Кейт, клянусь, и охнуть не успеешь, как вылетишь с работы.

Выражение лица Мэри мгновенно изменилось, веселье уступило место беспокойству и смущению. Ее не столько волновали угрозы Роберта, сколько печаль и озабоченность в его глазах.

— Что-то не так, Роберт? — тихо спросила она. — Я могу помочь?

Роберт переложил бумаги с места на место. Он злился на свою резкость, но, как всегда, извинения давались ему с трудом.

— Вряд ли. Проблема есть, но мы должны ее решить вдвоем с Кейт.

— Близнецы?

Он снова удивил Мэри.

— Вот уж нет. Джои ее с ходу принял. Она говорит на его любимом языке — компьютерном. Я и не знал, что мой сын интересуется компьютерами, а вот Кейт моментально это поняла.

— Твоей вины в этом нет. У Люси всегда находятся причины держать их подальше от тебя. Готова поклясться, что она и в Калифорнию-то переехала только для того, чтобы вас разлучить. А что Джоди думает о Кейт?

— Поначалу было несколько некрасивых выпадов со стороны Джоди. Кейт обиделась и заперлась у себя. Джоди переживала и попыталась извиниться, но Кейт не сразу приняла ее извинения. Вот тогда Джоди совсем упала духом. Впервые она посмотрела на себя со стороны, и ей, кажется, очень не понравилось то, что она увидела. И когда Кейт наконец подпустила ее к себе, Джоди уже сама постаралась найти с ней общий язык.

— Удивляюсь, как это тебе удалось выманить Кейт с ее холма. Я была уверена, что это даже тебе не под силу и никакие уговоры или соблазны не помогут.

— Я сделал ей предложение, от которого она не смогла отказаться.

— А подробности — не моего ума дело, так?

Он придал лицу загадочное выражение.

— Вот именно. — Роберт взял верхнее письмо из кипы на столе. — Давай-ка вернемся к делам. Кейт сказала, что ей хватит нескольких часов утром, чтобы разобраться с проблемами в нашей компьютерной программе. Я тоже хочу закончить к этому времени. Мы с ней поедем за покупками.

Мэри вскинула брови, но благоразумно промолчала. Роберт, пройдя через жернова общения с помешанными на покупках женами, ненавидел магазины, как большинство котов ненавидят воду. Мэри диву давалась — что с ним сотворила Кейт, если ее упрямый кузен согласился хотя бы на пушечный выстрел приблизиться к торговому центру?

— Да-да, за дело. У меня тоже кое-что на сегодня запланировано, — сказала она, берясь за свой рабочий блокнот. Одним из пунктов в ее сегодняшнем расписании была встреча с Кейт — все равно где, хоть в компьютерном отделе, хоть в любой другой части офиса. Уж у нее-то есть все права на это, уверяла себя Мэри. В конце концов, Кейт ведь приняла ее в своем Теннесси. Законы вежливости еще как будто никто не отменял. Будет только справедливо приветствовать появление Кейт в знаменитом городе по прозвищу Большое Яблоко!

Кейт задумалась, глядя на экран монитора. Роберт не преувеличивал, жалуясь на плачевное состояние своей системы. Да, она работала — до сегодняшнего дня, по крайней мере, — но уж эффективной ее назвать было трудно. Учитывая всемирные связи его компании, оставалось только удивляться, как его сотрудники выплывают из подобной информационной трясины.

— Могу я еще что-нибудь для вас сделать, мисс Фокс?

Кейт с улыбкой оглянулась на Линду. Эту молоденькую, полную энтузиазма девушку Роберт представил ей в качестве помощника и гида в компьютерном отделе.

— Нет-нет, спасибо, вы мне очень помогли.

Линда тоже улыбнулась в ответ.

— К вашим услугам. Я изучаю компьютеры в колледже. Просто наблюдать за вами — уже урок для меня. — Она нерешительно замолчала, обвела быстрым взглядом небольшое помещение. У противоположной стены еще двое сотрудников за компьютерами были поглощены работой. — Я о вас читала в журналах. Даже изучала кое-какие из ваших проектов. Блестяще!

Кейт неловко заерзала в кресле. Восторженные новички в науке были еще одним фактом окружающего мира, от которого она предпочла укрыться. Направленный на нее пылкий энтузиазм поклонников всегда вызывал в ней чувство неловкости. Она выглядела обманщицей в собственных глазах. Вот и сейчас ее охватило непреодолимое желание сбежать. Необходимость остаться и продолжать вежливый разговор давила тяжким бременем.

На пороге, никем не замеченный, возник Роберт. Он замер, услышав слова Линды. Эту девушку он выбрал в надежде, что ее юность и любовь к компьютерам облегчат Кейт ее пребывание в офисе. Но он совсем забыл, как Кейт . стесняется проявления внимания к собственной персоне. Он уже двинулся спасать ее, когда раздался голос Кейт:

— Блестяще? Ну не знаю. Компьютеры — это всего лишь механизмы. Скорее «блестяще» относится к миру искусства.

Восторженный блеск в глазах Линды померк, девушка смешалась.

— Но ведь ваша работа и есть искусство. В ней чувствуется особый ритм. Все равно что смотришь на картину, и чем дольше изучаешь ее, тем проще она кажется. — Она не сводила с Кейт глаз. — Разве вы сами этого не чувствуете?

— Люди искусства редко отдают себе отчет в своем таланте, — вклинился в разговор Роберт.

Наклонившись к Кейт, он звучно поцеловал ее прямо в губы. Роберт не сомневался, что этот поступок выведет ее из равновесия и она забудет обо всем на свете, кроме возмущения его беспардонным жестом. Подняв голову, он увидел, как глаза Кейт вспыхнули обещанием возмездия.

Линда вскочила и, пятясь к двери, пробормотала:

— Не буду вам мешать.

Роберт оглянулся через плечо, с улыбкой кивнул в сторону двоих сотрудников в углу, погруженных в изучение компьютерных распечаток.

— И этих заодно забери с собой.

— Роберт! — в ярости прошипела Кейт.

— Что, Кейт?

Ни один из них не заметил, как комната опустела.

— Как ты смеешь такое себе позволять!

— Я — главный держатель акций этой фирмы. Если даже меня завтра уволят, все равно я до конца твоей жизни смогу осыпать тебя бриллиантами.

Он опять поцеловал ее, на этот раз не спеша, давая ей возможность ощутить его желание. Его руки легко заскользили по изгибам соблазнительного тела, скрытого под излюбленным нарядом деловых женщин — строгим серым костюмом.

— Ненавижу эту штуковину. Те твои шорты и моя рубашка мне нравились гораздо больше, — прошептал он ей в губы.

Кейт знала, что должна была бы злиться на него, — и не могла. Не могла, когда он к ней так прикасался. Ей нужно было отстраниться… но даже если бы Роберт и согласился, она этого не хотела.

— А вдруг кто-то войдет? — пробормотала она, и ее ладони, скользнув ему под куртку, легли на грудь.

— Тогда тебе волей-неволей придется выполнить свои обязательства, чтобы я остался порядочным человеком в глазах общества. Иначе я буду скомпрометирован на веки вечные.

— Вздор! — пальцы Кейт не переставали ласкать его тело, принадлежавшее ей во мраке ночи. — В наши дни этим никого не скомпрометируешь.

— Кроме меня, — возразил он, отрывая ее от пола, чтобы крепче прижать к себе. — Я парень старомодный. Понимаешь, о чем я? Семья, домашний очаг и все такое. Не забывай, это я зажег твой огонь!

Кейт прыснула. Смех прорвался сквозь искорки страсти.

— Это нечестный прием! — Она сунула пальцы ему под мышку — и засмеялась, когда он отпрянул.

Роберт с обиженным видом застегнул куртку на все пуговицы.

— Ты опасная женщина, Кейт. Мне не следовало признаваться, что я боюсь щекотки.

— Зато таким образом тебя очень просто призвать к порядку, — быстро парировала она.

— Ну и кто теперь использует нечестные приемы, а?

— В любви все методы честны.

Роберт впился в нее взглядом. Его так и подмывало сейчас же потребовать от нее ответ — действительно ли она имела в виду любовь или же просто воспользовалась избитой фразой. Но он подавил свой порыв. Он ведь пообещал себе, что не станет на нее давить.

— В моем кодексе чести такого нет.

Кейт взяла со стола сумочку.

— Да? Ну а у меня свой кодекс. — Она открыла дверь и выплыла в коридор, оставив ухмыляющегося Роберта стоять посреди комнаты. Тот факт, что в холле столпилось неожиданно много народу, ее нисколько не обескуражил. — Так ты идешь? — окликнула она через плечо.

И только когда Кейт прошла пару футов по коридору, смысл происходящего дошел до нее. Но убегать и прятаться от устремленных на нее со всех сторон глаз было уже поздно.

— Да, дорогая, — убрав с лица довольную улыбку, отозвался Роберт. И двинулся мимо собравшихся в холле сотрудников. Его вид не предвещал ничего хорошего болтунам и сплетникам.

— Компьютерная комната вам больше не понадобится, сэр? — с опаской поинтересовалась Линда.

— Сегодня — нет.

— Не могу поверить, что я так легкомысленно себя вела! — простонала Кейт, едва за ней и Робертом закрылись двери лифта. — Нет, ты видел, как они все на меня смотрели?

— Я все видел. Это крах. Наверное, я больше никогда в жизни не смогу ходить с гордо поднятой головой.

Кейт вскинула на него гневный взгляд — и тут же засмеялась.

— «Да, дорогая!» — передразнила она. — Если честно, Роберт, я не представляла, что ты способен такое произнести, — ну разве что своей маме. — Она вдруг нахмурилась. — Да, а мама у тебя есть?

— Что ты так встревожилась? Была мама, конечно, и я уверен, что она полюбила бы тебя с первого взгляда. И довела бы до умопомрачения, пытаясь впихнуть в тебя все содержимое холодильника. У нее был пунктик насчет здорового и цветущего вида. — Роберт подхватил ее под руку, прижал локоть к себе. — Вот от нее-то я и унаследовал свои старомодные взгляды.

— Ты когда-нибудь будешь вести себя прилично?

— И не подумаю. Я вдруг понял… Оказывается, я всю жизнь только и делал, что вел себя прилично. Скукотища страшная, доложу я тебе. Ты не заметила — наш офис переполнен самыми благовоспитанными людьми, каких только мне доводилось встречать. Держу пари, ни один из них за всю жизнь не натирал себе на пятке волдырь размером с куриное яйцо. И спорю, что ни одному из них не приходилось препираться с роботом, пытаясь вернуть одежду.

— Ага, и ни одному из них не приходилось разгуливать по чужому дому в простыне… а потом лишиться и ее!

Он напустил на себя оскорбленный вид.

— Не будешь ли так любезна забыть об этом. Унижать своего любовника…

На последнем слове двери лифта разъехались и в кабину шагнула Мэри.

— Так ты как раз говорил, братец… — подсказала она, увидев, что Роберт поспешно захлопнул рот.

— Вечно ты не вовремя.

— Не знаю, не знаю. Ник не жаловался. — Она с улыбкой взглянула на Кейт. — Привет, Кейт! Наслышана о твоем приезде. И как тебе «Торнтон Энтерпрайзис»?

— Полон сюрпризов.

Мэри впилась взглядом всвоего патрона.

— Нисколько не сомневаюсь. — По-прежнему не сводя глаз с Роберта, Мэри постучала пальцем по блокноту: — Ты ведь знаешь, что телефонная связь работает куда быстрее, чем лифт. Боюсь, компьютерному отделу уже никогда не оправиться от шока. Интересно, а что скажет совет директоров?

— Уж будь уверена, ничего хорошего. — Пожав плечами, Роберт притянул к себе Кейт. — Слава Богу, что меня не будет на месте до конца дня.

— А ты на это и рассчитывал! — выкрикнула вдогонку Мэри, когда двери лифта открылись на первом этаже и Роберт с Кейт направились к стоянке у главного входа.

Несколько секунд Мэри с улыбкой смотрела им вслед. После того кошмара, что Роберт пережил с женами, он заслуживал хоть немного счастья. А дети заслуживали капельку тепла и заботы. Если только Кейт Фоке вписывается в эту троицу, то она, Мэри, сделает все возможное, чтобы укрепить ее отношения с Робертом. Мэри ткнула кнопку верхнего этажа.

— Вас спрашивают, — сообщила Дани, секретарша Мэри, когда та появилась на пороге своего кабинета.

— Совет директоров? Кто именно? — не останавливаясь, спросила Мэри.

— Нет. Джоди Торнтон, — с опаской произнесла Дани.

Брови Мэри взлетели вверх. «Ну если эта парочка уже успела влипнуть в неприятности, я им точно шеи сверну», — в душе поклялась она, стараясь унять тревогу, которая возникала при всяком звонке близнецов.

— Да, Джоди, в чем дело? — выпалила она в трубку, не дожидаясь даже приветствия девочки.

— Нам нужна помощь, тетя Мэри, — объявила Джоди.

— Я попытаюсь сейчас же дозвониться до вашего отца. Где вы? С тобой и Джои все в порядке? — вопросы так и сыпались с ее губ, а рука уже тянулась к другому аппарату, чтобы набрать телефон гаража.

— Папа мне не нужен. Нам как раз и нужна помощь для папы. А с нами все в порядке. Мы дома.

Мэри со стуком уронила трубку второго телефона и рухдула в кресло.

— Ну, я с вами как-нибудь тоже сыграю шуточку, — с жаром пообещала она. — У меня сердце останавливается, я себе Бог знает что представляю, а вы, оказывается, сидите себе дома! Что происходит?

Джоди шумно вздохнула.

— Тетя Мэри. Мы исправились, правда. Мы с Джои больше не будем выкидывать номера. Но сейчас нам нужна ваша помощь. Очень нужна.

Помощь? Близнецам Роберта? Немыслимо! Если только… Глаза Мэри подозрительно сузились.

— Это как-то связано с Кейтлэнд Фокс? Или нет?

— Как вы догадались?

Мэри закатила глаза. Она знала, что еще пожалеет о том, что впуталась в это дело.

— Неважно. Расскажите лучше, что вы задумали.

— У нас есть один план…

— О Господи помилуй!

— Вы ведь обещали выслушать.

— Действительно. С толовой, наверное, что-то не то. Ладно, продолжай.

— Мы решили, что нам с Джои нужна мачеха. Такая, которая бы нас понимала.

Мэри показалось, что у нее слуховые галлюцинации.

— Мачеха? — слабым голосом повторила

она.

— Ага, тетя Мэри. — Джои перехватил инициативу, вырвав у сестры трубку. — Папе она нравится. Мы в этом уверены. Но мы не знаем — нравится ли он ей. Он ее едва уговорил приехать с нами в Нью-Йорк. Даже пообещал чего-то. Джоди волнуется.

— Ничего я не волнуюсь!

— А вот и да!

— Прекратите спорить. Вы же знаете, что я этого терпеть не могу. — Мэри потерла виски. — Так, мне, конечно, придется здорово пожалеть потом, но я вас спрашиваю еще раз ~ что именно вы задумали?

— Мы хотим помочь, — хором ответили близнецы, а потом Джоди добавила: — Мы нужны Кейт, и она нам нужна, и мы хотим ей это показать. Только мы не хотим, чтобы папа так беспокоился, как в прошлый раз. — Джоди помолчала и, набравшись храбрости, продолжила: — Ну тогда, помните? Когда вы из-за нас попали в тюрьму?

Мэри так и подпрыгнула в кресле:

— Джоди! Джоди! Что это значит?!

— Нам уже пора. Мы просто хотели кого-нибудь предупредить. Если вы любите папу, то не рассказывайте об этом звонке, но и не давайте ему сильно переживать, ладно? — Джоди опустила трубку на рычаг и обернулась к брату.

— Ты думаешь, мы правильно поступаем, а, Джо? — нахмурившись, пробормотал Джои. — Папа разозлится до чертиков. А что, если он нам потом вообще не позволит никуда и шагу ступить?

— Подумаешь! Дело того стоит. И вообще… ты же помнишь, что было вчера ночью? Папа почти не сердился за то, что мы попробовали уговорить Кейт притвориться его невестой, — ответила Джоди и, подхватив приготовленный заранее рюкзак, сунула руки в лямки.

— Сравнила! Это не одно и то же.

Джоди остановилась перед братом и проговорила с убежденностью:

— Это наш последний номер, Джои. Обещаю тебе. А потом мы будем вести себя как

следует.

Джои набросил на плечи свой рюкзак.

— Не знаю, удастся ли мне. А вдруг наш план не сработает?

— Сработает. Должен сработать.

Мэри молча смотрела на трубку в своей руке, мысленно последними словами проклиная эти назойливые короткие гудки. Она три раза пыталась дозвониться в квартиру Роберта-и три раза было занято. Наконец она нажала кнопку интеркома:

— Разыщите Роберта, Дани. Немедленно, — распорядилась она. — Я возьму лимузин фирмы. Пусть звонит мне прямо туда. Да, и попытайтесь дозвониться ему домой. Прикажите экономке проследить за детьми. Пусть не спускает с них глаз! Пусть запрется с ними в комнате до моего приезда!

Схватив сумочку, Мэри вылетела из кабинета.

— Вот черт, никогда так не жалела, что нет собственной машины с телефоном.

Глава одиннадцатая

— И куда мы сначала поедем?

Из окна машины Кейт разглядывала переполненные улицы огромного города. Нью-Йорк такой шумный, везде так много людей… Чувствуется напор и энергия, равных которым не сыскать нигде в мире. Кейт не могла дождаться, когда вернется, наконец, в тишину своих гор.

— Думаю начать с одного симпатичного бутика. — На ее подозрительный взгляд он ответил ухмылкой. — Его хозяйка — жена моего друга. Тебе понравится и выбор, и цены — раз уж ты намерена расплачиваться лично.

— Я…

Ее прервал телефонный звонок. Процедив сквозь зубы нечто нелицеприятное в адрес звонившего, Роберт снял трубку с рычага, прикрепленного с правой стороны кресла водителя.

— То есть как это — их нет дома? Они должны были распаковывать вещи и устраиваться. Мы договорились поехать куда-нибудь вместе пообедать.

— Меня не интересуют твои планы на день. Важно другое — твоя парочка сочинила собственный сценарий, — парировала Мэри. — Дани дозвонилась до твоей экономки через каких-нибудь пару минут после того, как они распрощались со мной. Экономка побежала к ним, но их уже и след простыл — и кое-каких вещей тоже нет.

Роберт выдал такую тираду, что Кейт изумленно воззрилась на него.

— А ты сейчас где?

— На пути к твоему дому. Я не знала, смогу ли тебя разыскать.

— Встретимся там. — Он отключился и набрал домашний номер. — Близнецы выкинули очередной фортель, — с горечью бросил он, дожидаясь, пока кто-нибудь возьмет трубку. — Сбежали из дому.

— Куда?

— Откуда мне знать? — На звонок ответила экономка. — Они не вернулись? — без лишних предисловий поинтересовался он.

— Не-ет. И какие вещи пропали из их комнат, я тоже не знаю. Там все разбросано! — с отчаянием простонала она.

— Успокойтесь. Переживания в этой ситуации нам ничем не помогут. Вы не помните, они не называли какого-нибудь определенного места, куда собрались, а?

— Нет. Я пыталась вспомнить, но… кажется, они ничего такого не говорили. — Женщина всхлипнула. — Простите, мистер Торнтон.

— Вы позвонили управляющему?

— Он уже поставил всех на ноги. Служба безопасности прочесывает дом. Но пока безрезультатно.

— Ладно, вы все сделали правильно. Я буду через несколько минут. Мэри тоже скоро подъедет. — Он повесил трубку, оборвав горестные извинения экономки. — Ну где они могут быть и чего хотят добиться этим идиотским спектаклем?!

Кейт снова отвернулась к окну. Но теперь она уже не видела ни пролетающих мимо домов, ни людей. Она думала лишь об одном — о той ручке, что подарила Джои. Такую изящную, с орнаментом, который придумала Бэби. И со встроенным датчиком, как во всех вещах у нее в доме.

— Хоть бы Джои взял ее с собой, — пробормотала она про себя.

Роберт ее услышал.

— Взял? Что взял?

— Ручку, которую я ему подарила.

— А какая разница — взял он ее или нет? — Роберт свернул в подземный гараж своего дома.

Кейт даже вздрогнула от резкой смены освещения.

— Разница большая, потому что во все мои вещи встроены датчики. Я ведь тебе говорила, что я страшно рассеянная. Если только Джои взял ручку с собой, то Бэби выйдет на след твоих детей.

— Но ведь диапазон поисков Бэби наверняка очень маленький. А они, может, уже в нескольких милях от дома.

— Не такой уж и маленький — до двух миль, как раз на длину моего поместья. Мы можем объехать весь город и непременно в какой-нибудь точке окажемся не дальше двух миль от детей. Мы их найдем, Роберт.

Заскрежетали тормоза, Роберт выскочил из машины. Кейт поспешно захлопнула дверцу, и они вместе кинулись к лифту.

— Остается надеяться, что эта ручка у него в кармане. — Роберт нажал кнопку вызова. — Заплачу тебе пару центов и попрошу встроить по датчику в каждого из них. Так, чтобы они ни о чем не догадывались и не могли от них избавиться. А потом заведу и себе Бэби. Я уже слишком стар, чтобы гоняться за этой парочкой по всему городу.

Лифт мгновенно поднял их на нужный этаж. Роберт молчал. Кейт тоже притихла и только молилась про себя, чтобы ее надежды сбылись и ручка оказалась у Джои с собой.

— Сколько тебе нужно, чтобы включить Бэби? — спросил он уже в прихожей.

Заплаканная экономка и бледная от тревоги Мэри встретили их на пороге гостиной.

— Пара секунд.

Кейт поспешила в кабинет, который отвел ей для работы Роберт, оставив его объясняться с женщинами. Кажется, никогда еще каждая секунда не была так важна для нее. Она не сомневалась, что близнецы на многое способны, но ведь этот город таит в себе столько опасностей! При мысли о том, что двое маленьких заговорщиков пострадают или перепугаются до смерти, у Кейт сжалось сердце.

— Ну же, Бэби, — бормотала она, набирая необходимые команды.

Бэби обнадеживающе моргнула и через несколько мгновений отозвалась:

— Я готова к работе.

— Пора бы уже.

— Мне понадобилось несколько микросекунд, как обычно. Тебе нужна моя помощь?

— Да! — Кейт ткнула в нужную кнопку. — Определи местонахождение ручки с твоим орнаментом. — Кейт одновременно ввела еще несколько необходимых данных. — Найди ручку, Бэби!

Видимых признаков работы компьютера на экране не было. Только безмолвные цветовые вспышки индикаторов подтверждали, что приказ выполняется. Кейт, сама того не замечая, отсчитывала каждый миг.

В кабинет вошел Роберт. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы успокоить экономку. Мэри он с трудом, но уговорил поехать домой — вдруг близнецы решат дать о себе знать именно ей. Эта парочка даже представить себе не может, что их ждет, когда они попадутся ему в руки! Если он не задушит их в объятиях — от радости, что они нашлись целыми и невредимыми, — то уж потом им не отвертеться. Он провозгласит незыблемый закон дома Торнтонов. Эта их выходка будет последней. Адвокат уже получил указание связаться с Люси. Неважно какой ценой, но он заберет у нее детей. Все, точка. Закончились их золотые денечки. Больше они у него не побегают.

— Не могу определить местонахождение ручки. В радиусе действия переносного устройства сигналы не прослеживаются.

Кейт глубоко задумалась, глядя на экран. Роберт присел на край письменного стола.

— Похоже, нам придется искать их старым испытанным методом — на своих двоих.

— Нет.

— Что значит — нет?

— Бэби вообще не может найти ручку. Джои не мог потерять ее во время нашего путешествия: я ее видела у него еще сегодня утром.

Значит, он взял ее с собой. Другого объяснения нет.

Роберт поморщился. Ну что он за идиот — сам не мог догадаться? Так он и сказал вслух.

Кейт осторожно прикоснулась к его подбородку, погладила стиснутые от напряжения МУСКУЛЫ.

— У тебя мысли путаются, потому что ты весь гам, где сейчас дети. Ты любишь их и, конечно, волнуешься. Это вполне естественно. — Свободной рукой она поставила портативный компьютер на ножки. — Нам нужно будет поездить по улицам. У Бэби заряда хватит часа на три с половиной. Попроси кого-нибудь найти запасные батареи — на всякий случай. Я не подумала, что они понадобятся, и не захватила из дому.

Все эти шаги, конечно, были вполне разумны и необходимы для поиска детей, но прежде всего Кейт хотелось чем-нибудь отвлечь Роберта от гнетущих мыслей. Сейчас она могла лишь догадываться, до'какой степени беспомощным он себе кажется.

Роберт потянулся к телефону.

— Я люблю тебя, — сказал он, уже набирая номер офиса.

Кейт как раз поднималась с кресла, да так и застыла на полусогнутых ногах. Глаза ее расширились.

— Ты… что?!

Он прикоснулся к ее щеке.

— Я тебя люблю. Я хочу жениться на тебе, что бы там ни вытворяли мои маленькие чудовища.

— Да ты с ума сошел! Кто делает предложение после нескольких дней знакомства?!

— Я.

На другом конце сняла трубку дежурная. Роберт попросил ее послать кого-нибудь за батареями для компьютера Кейт тем же тоном, каким только что объяснялся в любви.

Кейт смотрела на него во все глаза, потрясенная его неожиданным заявлением и тем, с какой легкостью он умудрился в мгновение ока переключиться с одной темы на другую. Взгляд Роберта остановился на ее лице. Он понимал, что не мог выбрать для этого разговора худшее время, но нисколько не сожалел о своих словах. Он любит Кейт. Он еще не решил, каким образом они смогут соединить свои жизни, но твердо знал, что сделает это. Несмотря ни на что.

— Ну хватит удивляться. Закрой рот, любовь моя, — пробормотал, повесив трубку, Роберт. — Возьми-ка лучше Бэби. Нужно найти этих извергов, чтобы разобраться наконец с нашими проблемами.

— Не в чем нам с тобой разбираться. Ты живешь здесь, а я здесь жить не могу.

Кейт вдруг обнаружила и в себе такую же способность перескакивать с одной темы на другую.

— Погоди-ка. Мне нужен на минутку телефон. Раз мы будем прочесывать город, то нужно загрузить в память Бэби карту Нью-Йорка.

Не теряя ни секунды, она вытащила из компактного чемоданчика модем. Подключение отняло еще несколько драгоценных минут, но результат того стоил. Бэби записала карту города, и теперь, как только появится сигнал от сенсора ручки, она сможет показать им направление поисков.

— Все, мы готовы! — отсоединив компьютер, заявила Кейт.

Выходя вслед за ней из комнаты, Роберт вернулся к предыдущему разговору:

— Не в чем разбираться? Ты просто не хочешь даже попытаться разобраться. Если уж на то пошло, мне совсем не обязательно жить в центре Нью-Йорка. — Продолжая на ходу спорить, они неслись к лифту, чтобы добраться до машины. — Дом на вершине горы, в самой глуши Теннесси… это, признаюсь, не для меня, хотя… — Он вдруг расплылся в ухмылке. А ведь еще секунду назад думал, что ничто на свете не заставит его даже улыбнуться. — С моей парочкой, пожалуй, совершенно изолированное поместье — это единственный выход из положения. Иначе я недолго протяну в роли отца.

Он подсадил Кейт в машину, осторожно уложил ей на колени чемоданчик с компьютером. И еще секунду позволил себе потратить на поцелуй.

— Я бы без этого не смог, — подняв голову, признался он.

Кейт задыхалась — не только от их пробежки от квартиры до гаража, но и от обжигающего взгляда Роберта.

— Наверное, и я тоже, — призналась она. Да, ей тоже нужен был этот поцелуй, это прикосновение, придающее силы и уверенность.

Роберт уселся на место водителя.

— Так, Бэби, за дело. Пускай в ход свои шарики.

— У меня нет шариков, — после секундного колебания отозвалась дотошная Бэби.

— И все равно это ничего не меняет, — упрямо тряхнула головой Кейт.

— Не рассчитывай на это, любовь моя.

— Прекрати меня так называть!

— И не подумаю. Ты — любовь моя, даже если я ничего для тебя не значу. Я устал притворяться перед самим собой, что всего лишь сплю с тобой. — Роберт с искусством профессионального таксиста влился в поток машин.

— Я даже никогда не задумывалась о муже.

— Очень тебя понимаю. Я тоже и не мечтал о третьей жене. И тем не менее готов идти на компромисс. Почему же ты отказываешься?

— Ненавижу города, ненавижу светскую жизнь. Держу пари, ты постоянно крутишься в обществе.

— Виноват, есть такое дело. Но тебе мои друзья понравятся. Может, среди них даже найдется парочка таких, что подогреют твой впечатляющий интеллект.

— Ну вот, тебя послушать, так я не женщина, а какой-то самоуверенный заумный сноб.

— Ну разве что самую малость. Но ведь у всякого ангела должны быть один-два недостатка, иначе как бы мы, простые смертные, могли с ними жить?

Кейт покосилась на него.

— Ушам своим не верю. Неужели это ты такое произнес? Да я вообще не верю, что веду этот разговор. Может, я просто сплю? Ты что, ни капельки не волнуешься за детей?

— Еще как волнуюсь. Но что я могу поделать? В данный момент вся наша надежда на чемоданчик, что лежит у тебя на коленях. На полицию рассчитывать не приходится. Они и бровью не поведут еще несколько часов. Знаешь, чего мне сейчас больше всего хочется? Врезать кому-нибудь как следует — просто от бессилия. — Он искоса взглянул на нее. — Если бы ты знала, как противно, когда связаны руки! Я стараюсь не думать о том, что может с ними случиться, пока мы сидим тут, в безопасности.

— Прости, — шепнула Кейт. Ей было стыдно, что она задала такой вопрос. В полном скрытого гнева голосе Роберта не было фальши. — Я сама не знаю, что говорю. Со мной ведь такое впервые. В жизни мне не о ком было беспокоиться. Воображение помогает, но не все можно себе представить. Я… я просто не знаю, как тебе помочь.

— Найди вместе с Бэби моих детей — и ты сделаешь мне самый дорогой подарок, сравниться с которым может только одно — твое согласие стать моей женой и матерью моим кошмарным сорванцам. Мы далеко не сахар, уверяю тебя, но ты нам очень нужна. Всем троим. И каждому в отдельности.

— Откуда такая уверенность? Ты не можешь говорить за детей. Ты просто не знаешь.

— Спорим? — Роберт сунул руку во внутренний карман куртки и вытащил сложенный вчетверо листок. — Прочти это, а потом, если сможешь, повтори то, что сказала.

Кейт взяла у него записку, быстро пробежала глазами, вернулась к началу и прочитала еще раз.

— Нет!

— Да! — отрывисто возразил он. — Джоди и Джои решили, что ты идеальная мать для них. Они решили всем нам продемонстрировать, что именно они сделают, если им придется отправиться назад, в Калифорнию. И домой они вернутся только тогда, когда мы поместим объявление в газете о своей предстоящей свадьбе.

Кейт съежилась на сиденье, не в силах поверить в коварство близнецов.

— Это чистой воды шантаж.

— Сомневаюсь, что дети согласятся с таким определением.

— Не хватало еще, чтобы меня силой вели к алтарю!

— Солнышко, не ты ведь одна на крючке. Меня они тоже здорово подцепили.

— Но ты и сам этого хотел.

Когда они остановились на перекрестке у светофора, Роберт повернулся к Кейт, впился глазами в ее лицо, требуя правды:

— А ты? Ты не хочешь?

Заглянув в его глаза, Кейт прочитала в них все то, о чем мечтала много лет назад, в детстве и отрочестве, еще когда она верила в сказки, где принцессу спасает рыцарь на белом коне.

— Я не…

В этот миг экран Бэби призывно заморгал:

— Я определила местонахождение ручки… Они склонились над экраном, где высветилась карта района с пунктиром из стрелочек, указывающих местонахождение близнецов.

— Нашла! — хором воскликнули они. Мысли о будущем испарились; реальность вернулась, а вместе с ней и необходимость отдать все силы поискам детей.

— Они до сих пор двигаются.

— Бэби следит за ними?

— Да.

— По-твоему, мы правильно поступаем, а? Мне что-то не нравится этот парень. Он нас преследует.

Джоди дернула брата за руку. Их провожатый ей тоже был не по душе, но признаваться она в этом не собиралась.

— Идем. Говорю тебе, папа уговорит Кейт, и она согласится стать нашей мамой. Ты что, не хочешь, чтобы она жила с нами? Вместе с Бэби? — Она налетела на женщину с полной сумкой продуктов. Джоди устала, проголодалась, ноги у нее уже гудели, но она бы ни за что не сдалась, раз уж они зашли так далеко. — Думаю, нам придется провести на улице всего одну ночь, не больше.

Джои украдкой оглянулся через плечо.

— Мы не сможем провести ночь на улице, Джоди, это слишком опасно. С детьми всякая чертовщина случается. Помнишь, что нам в школе рассказывали? Да что я тебя учу, ты сама знаешь, что мы этого не сделаем!

— Да ладно тебе! Сколько раз мы делали то, что нам строго-настрого запрещали, говорили, что это опасно? А с нами ничего не случилось. Мне кажется, это пропаганда взрослых — просто чтобы дети ничего такого не вытворяли. Ничего, Джои, не переживай, мы справимся. А если что-то и в самом деле случится… просто позовем копа, и все!

— Что-то я не видел ни одного копа с тех самых пор, как мы вышли из дома, — возразил он.

— А нам копы и ни к чему, — парировала она и увлекла брата в ближайшую нишу в стене дома сразу за углом.

— Что ты делаешь? — возмутился Джои.

— Ш-ш-ш! Заткнись, — шикнула на него Джоди. — Пытаюсь оторваться от этого типа. Вот мерзкое отродье! — с отвращением добавила она, вжимаясь в самый темный угол ниши.

Парень появился из-за угла, затоптался рядом с их укрытием. До близнецов доносилось отвратительное зловоние. От запаха немытого тела, смешанного с перегаром, их затошнило. Джоди вцепилась в руку брата. В жизни ей еще не было так страшно. Только сейчас она засомневалась в собственной правоте. Может, Джои был прав? Если при свете дня так страшно, то что же их ждет ночью?!

— Я их потеряла, — пробормотала Кейт. Ее пальцы летали над клавиатурой, Бэби послушно выполняла все ее требования, но отыскать детей пока не могла.

Роберт резко вывернул руль и выругался сквозь зубы, едва не врезавшись в затормозившую впереди машину.

— Но как это могло случиться? Не могли же они за пару секунд пролететь две мили?

— Нет, но они могли спуститься под землю.

— Метро! — в один голос воскликнули они. Роберт выискал свободное место во втором ряду стоянки напротив какого-то магазина. Оставив двигатель работающим, он повернулся к Кейт.

— Ну, что будем делать?

В его голосе Кейт уловила нотки отчаяния; она и сама упала духом.

— Не знаю. Наверное, курсировать в районе этой станции метро? Представления не имею, что еще можно сделать. — Она выглянула в окно. — Слава Богу, еще довольно рано. До темноты у нас еще есть время.

— Будем надеяться, что они выйдут из метро раньше, чем окончательно стемнеет. Эта часть города опасна даже для взрослого, сильного мужчины. Даже думать не хочу, что может ждать здесь детей.

Кейт кивнула, вспомнив убогие, нищие, грязные кварталы, по которым они ехали.

— Позаботься о запасных батареях — и мы будем искать их столько, сколько потребуется.

— Одна из моих секретарш сейчас этим занимается. Как только она их купит, кто-нибудь из офиса привезет их нам.

— Что ж, тогда поехали. В какую сторону лучше направиться, как ты считаешь?

— Думаю, нужно двигаться вдоль линии метро. Конечно, за поездом нам не угнаться…

Кейт прикоснулась к его руке, надеясь хоть как-то ободрить Роберта.

— Мы их обязательно найдем.

— Повторяй это все время, пока я не поверю.

— Джоди хитрости и изворотливости не занимать, а Джои очень уравновешенный мальчик. Наверняка даже ты не знаешь, насколько они сообразительны и как много умеют. Они сильнее, чем ты думаешь, Роберт.

— Они всего лишь дети.

— Знаю. Твои дети.

Его взгляд встретился со взглядом Кейт, и Роберт прочитал в ее глазах веру и в него, и в детей.

— Просто не понимаю, почему ты до сих пор не сбежала на свою гору? Мы ведь обрушили на тебя столько хлопот! Разбили твою размеренную жизнь в пух и прах.

Кейт чуть заметно улыбнулась, вспомнив свое прежнее существование.

— Если вы что-то и обрушили на меня, так только саму жизнь. Я медленно засыхала, умирала в покое и тишине своего дома. Ты и твоя замечательная парочка вытащили меня оттуда, заставили действовать. Не скажу, что согласилась бы повторить сегодняшний опыт… Обшаривать улицы Нью-Йорка в поисках двух маленьких заговорщиков — не самое приятное времяпрепровождение… Но я все равно рада, что выбралась сюда. — Она улыбнулась сквозь слезы. — Ни на что на свете я не поменяла бы эти чудесные минуты… только бы Джои и Джоди были в безопасности.

Роберт, сжав пальцы Кейт, притянул ее к себе. Его поцелуй был настойчив и жаден, он умолял об успокоении и дарил поддержку. Страсть клокотала и рвалась наружу, как запертый в клетке зверь. Роберт с усилием оторвался от губ Кейт.

— Люси никогда не была такой матерью, какой ты стала для детей за эти несколько дней. Когда я просил тебя выйти за меня замуж, я не задумывался о том, как мы будем жить с близнецами… и что это значит для тебя — быть им матерью. Я вообще думал только о себе. Я и сейчас хочу тебя. Хочу сильнее, чем когда-либо. Но… ты теперь видишь, что тебя ждет, если ты согласишься. Выйдя за меня, ты получишь и близнецов в придачу. Я ни за что не отдам их Люси.

Кейт подняла руку, погладила его по щеке.

— Мне и в голову не приходило, что может быть иначе. Но у меня ведь нет никакого опыта. Впрочем, даже если б и был, я не уверена, что им будет со мной хорошо. Да и ты меня совсем не знаешь. Ты не видел, какой я становлюсь во время работы. — Роберт хотел было возразить, но ее пальцы накрыли его губы. — Нет. Не сейчас. Близнецы в опасности. Мы нужны им — ты, я и Бэби. Обсудим все позже.

Роберт понимал, что она права. И только отчаянность ситуации заставила его отпустить Кейт.

— Не забывай, что я люблю тебя, — напоследок напомнил он, оставив на ее губах еще один быстрый поцелуй.

Глава двенадцатая

Над городом опустилась ночь, темным покрывалом накрыла незнакомые улицы, наполнилась пугающими звуками. Джоди и Джои забились в самый дальний уголок аллеи в маленьком сквере. Мимо торопливо мелькали людские тени, но пока никто из прохожих не обращал внимания на маленьких беглецов.

— Прости, Джои. Я была уверена, что знаю дорогу домой. — Джоди сдерживала слезы, но сдавленные рыдания явственно слышались в ее голосе.

В ответ Джои стиснул ее руку. Казалось, он повзрослел на несколько лет за те несколько часов, что прошли с начала их одиссеи.

— Ты же не виновата, что та девушка неправильно указала нам путь. И мальчишка тоже. — Джои нахмурился. — Вот если бы найти полицейского, то все было бы о'кей.

— Полицейского или работающий телефон. — Джоди тихонько шмыгнула носом. — Как же мне есть хочется…

— Мне тоже. — Ему вспомнился тот миг, когда они обнаружили, что во время подземного путешествия в метро кто-то обчистил их карманы. Ни Джоди, ни он ровным счетом ничего не почувствовали, но оказались без единого цента. — Если б у нас были деньги, взяли бы такси.

Джоди прильнула щекой к его плечу.

— Что же теперь с нами будет?

Джои неловко обнял сестру.

— Не знаю, Джо. Ох, если б папа взял да и появился здесь. Пусть бы он даже наорал на нас, но только пришел.

Джои вздрогнул, услышав рядом грубые голоса. В паре футов от их укрытия двое парней сцепились в перебранке. Джои рванул Джоди за собой, и они попятились как можно дальше — насколько позволяло небольшое пространство. Но он заметил, что один из мужчин проводил Джоди жадным взглядом. Джои видел на улицах девочек гораздо младше сестры. Он знал, чем они занимаются и каким образом оказались на панели. Единственное, чего он не знал, — так это как им добраться домой целыми и невредимыми.

Затаив дыхание, Кейт до боли в глазах вглядывалась в экран и молилась, молилась…

Уже два часа как стемнело. Когда они в очередной раз потеряли след близнецов, она думала, что Роберт разнесет машину на части. Ей и самой пришлось пережить минуты отчаяния. За время поисков они сменили три батареи.

— Вот они! — внезапно воскликнула она. Крошечная точка засветилась на мониторе, вынырнув из глубин страха, нечеловеческого напряжения и усилий. — Вон там! Всего лишь в паре кварталов отсюда.

Роберт крутанул руль, взвизгнули тормоза, и машина свернула за угол. Впереди черным зловещим пятном маячил сквер. Худшего места для детей невозможно было себе представить. Давно исчерпав весь запас ругательств, Роберт устал придумывать новые.

— Где? — Он обшаривал глазами зашарпанную площадку перед сквером, откуда раздавались брань и грубый хохот.

— Вот там. Где-то в конце этой аллеи.

— Там, где дерутся? — Он втиснул машину в закуток, подходящий разве что для мотоцикла. Задняя часть машины загородила половину узкой улицы, но Роберт плевал на правила.

— Да, наверное. — Кейт подалась к лобовому стеклу, с тревогою вглядываясь в дерущихся юнцов. — О Боже, надеюсь, это не из-за них.

Роберт открыл дверцу. Кейт успела схватить его за руку.

— Пожалуйста, осторожней. Я подъеду поближе.

Он кивнул, но взгляд его не отрывался от темного сквера и орущих парней.

— Запрись изнутри и жди меня.

Кейт скользнула на сиденье водителя, заперла дверцу. Она вывела машину на дорогу, нашла разворот. Уже возвращаясь к скверу, увидела, что Роберт приближается к дерущимся. Гвалт на площадке внезапно утих, парни сгрудились в кучу, взгляды — подозрительные, угрожающие — устремились на Роберта. Кейт вырулила как можно ближе и остановилась. Напряженная как струна она ждала развития дальнейших событий. Она вся была там, с Робертом и детьми.

— Ба, ба, ба! Вы только поглядите! К нам пожаловал богатый дяденька!

Четверо совсем юных ребят отделились от толпы зевак, наблюдавших за дракой. Тощий, с засаленными длинными лохмами и вызывающими манерами лидера юнец окинул Роберта с ног до головы оценивающим взглядом.

— Ненадолго, — хладнокровно отозвался Роберт, выдержав взгляд главаря.

Его собеседник, полумальчик-полумужчина, был облачен в темные джинсы и некое подобие кожаной куртки, наброшенной поверх грязной футболки. Его гвардия, одетая ничуть не лучше, безмолвно застыла позади него. Как раз то, чего ему не хватало, подумал Роберт, едва сдерживая тревогу и ярость. Уличная банда.

— Ты бы, парень, лучше не совался туда, где тебе не место, — медленно наступая на Роберта, процедил вожак.

Роберт напрягся. Похоже, чтобы вернуть детей, ему придется уложить одного или двух из этой группы. Драка его не пугала, но он отдавал себе отчет, что в случае его поражения Кейт и детям грозит еще большая, чем сейчас, опасность.

— Ну-у, в чем же дело? Язык проглотил? — Парень оглянулся на своих приспешников. В ехидной улыбке сквозило превосходство.

Дружки загоготали, отпуская в адрес Роберта откровенно грубые и по большей части нелитературные реплики.

Роберт и бровью не повел в их сторону. Его глаза были прикованы к лидеру банды.

— Перед дракой я попусту не болтаю. Парень остановился, прицениваясь к предполагаемой жертве. От чужака исходила угроза. Взгляд спокоен и прям — взгляд человека, с которым так просто не справиться… если вообще удастся справиться. Дорогой пиджак не скрывает мощи широких плеч. Расслабленная поза — еще одно доказательство уверенности в себе…

Главарь круто переменил тактику. Судьба схватки была явно под вопросом, а он не собирался из-за первого встречного рисковать своим авторитетом у приятелей. Парень немигающим взглядом уставился на чужака. Он твердо решил сохранить за собой ведущую роль, только теперь отказался от драки как средства достичь этой цели.

— Говори, зачем пришел. Я тут хозяин. Если чего нужно, мимо меня не пройдешь.

Роберт перевел дух. От него не ускользнула перемена в настроении юнца. Теперь главное — не дать тому опомниться, побыстрее найти детей — и исчезнуть с территории банды.

— Что ж, в таком случае ты как раз тот, кто мне нужен. — Он сделал вид, что неограниченная власть лидера произвела на него должное впечатление. Его противник горделиво выпятил грудь. Дружки столпились за его спиной. — Я ищу своих детей.

— Чего-о? Каких детей? Где тут дети?

— Думаю, они где-нибудь прячутся. Наверное, сильно напуганы.

Двое парней из банды презрительно присвистнули. Главарь взглядом заставил их умолкнуть. Уважение Роберта ему льстило.

— Дрянное место они выбрали. Знаешь, где их искать?

Роберт на миг заколебался. Взгляд парня требовал либо продолжить игру, либо силой отстаивать свое право на вторжение в его вотчину.

— Точно не знаю, но думаю, что во-он там, в самом конце аллеи.

Парень оглянулся через плечо, где несколько парней никак не прекращали потасовку. Щелкнув пальцами, коротко приказал:

— Кончайте!

Роберт двинулся по аллее, до боли напрягая глаза и вглядываясь в темноту. Через несколько минут он увидел две съежившиеся детские фигурки за грудой каких-то старых коробок.

— Папочка! — Джои рванулся ему навстречу, таща за собой сестру.

Подхватив обоих на руки, Роберт покачнулся от двойной ноши. Поверх двух детских голов его глаза встретились со взглядом здешнего хозяина.

— Спасибо, — негромко произнес он. Вся банда выстроилась за спиной у главаря, преграждая вход в аллею.

— Я не хотел с тобой драться, но если бы пришлось…

Парень кивнул. Искорка теплого чувства промелькнула в его глазах.

— Я понял. — Взгляд его снова стал жестким, он властно щелкнул пальцами. Дружки расступились ровно настолько, чтобы Роберт с детьми на руках прошел сквозь их строй.

По-прежнему прижимая к себе близнецов, он направился к машине, где его ждала Кейт.

— Прости нас, папочка, — канючила Джоди, испуганная, робкая, совсем не похожая на себя.

— Сколько раз повторять — я не желаю слышать от вас ни единого слова до тех пор, пока мы не вернемся домой.

Роберт вел машину очень медленно и осторожно. На него вдруг навалилась такая усталость, словно он за этот день прожил несколько жизней. Больше всего ему хотелось сейчас забыться в объятиях Кейт.

Кейт оглянулась на близнецов. Они съежились на заднем сиденье, прижались друг к другу, словно понимали, что им больше не на кого рассчитывать. Ей так хотелось приласкать их, утешить. Но, как и Роберту, ей трудно было забыть этот страшный день, проведенный в поисках, наполненный страхом за детей.

До конца поездки никто не произнес ни слова. Роберт припарковался в гараже, и все четверо вышли из машины. В кабине лифта Роберт разглядывал детей. Что ему делать с детьми? — спрашивал он себя. Как обуздать энергию близнецов и при этом не сломать их? Как сделать, чтобы будущее их было лучше, чем прошлое?

Кейт думала примерно о том же. Осторожно взяв его руку, она переплела свои пальцы с его, нежно сжала. Обернувшись, Роберт заглянул ей в глаза и воспрял духом. Может, у него и нет ответов на все без исключения вопросы, но ведь он любит всех троих!

Когда двери лифта раскрылись и близнецы первыми вышли в коридор, он наклонился к уху Кейт:

— Спасибо.

— За что?

— За то, что была рядом, когда была мне нужна. И главное — когда ты была нужна детям.

Кейт не ответила. В этот самый миг благодаря нескольким самым простым словам она поняла, каким будет ее ответ. Никому в жизни она не была по-настоящему нужна.

— Вперед! Покончим со всем этим, — теперь уже во весь голос произнес Роберт.

Кейт вслед за ним вышла из лифта. Но даже перешагнув порог квартиры, он так и не выпустил ее руку. Экономка со слезами бросилась к детям, заключила в объятия, не переставая причитать. Им пришлось вкратце пересказать свои похождения. Наконец она ушла домой, предварительно еще раз крепко обняв обоих, чтобы убедиться, что они и вправду целы и невредимы.

Когда они остались в гостиной вчетвером, Роберт молча взмахнул рукой, предлагая каждому устраиваться. Близнецы переглянулись. Страх перед предстоящим разговором явственно читался на их лицах.

— На этот раз мы перешли все границы, да, папочка? — осторожно произнес Джои. Кивнув, Роберт уселся рядом с Кейт.

— Да уж. Мало того, что вы затеяли все это для того, чтобы шантажом добиться своего,

вдобавок вы навлекли на себя страшную опасность. Вам уже не пять лет. Не маленькие, слава Богу! Знаете, с чем можно столкнуться на улицах незнакомого города. Просто поверить не могу, что вы дошли до подобной глупости. — Он сверкнул на них глазами. — Можете что-нибудь сказать в свое оправдание?

Джои посмотрел на Джоди. Пожав плечами, та в поисках поддержки обратила взгляд на Кейт. Не получив ответа, поспешно заговорила:

— Мы понимаем, что неправильно поступили, папочка… Только мы очень боялись, что Кейт уедет и ты не сможешь ее удержать. Мы слышали, как ты говорил, что больше никогда в жизни не женишься. А мы так полюбили Кейт! Она нас слушает, она нас понимает. И она знает, как… — Помолчав, Джоди скороговоркой закончила: — В общем… прости нас, папочка. Мы хотим поговорить с Кейт. Можно?

— У нее есть Бэби! — мечтательно добавил Джои.

— Рекомендация исчерпывающая, — пробормотала Кейт.

Роберт с состраданием смотрел на своих детей. Как же им плохо живется, если они решились на такой отчаянный шаг? Неужели Кейт удалось найти путь в их ожесточившиеся

души?

— Для вас так важно быть рядом с Кейт?

Оба кивнули. Испуганные, уставшие, но такие упорные!

— Мы должны были хоть что-то сделать! Думаешь, я не вспомнил о ручке? Мы решили, что когда ты увидишь, как тебе помогает Кейт, ты тоже поймешь, что без нее тебе с нами не справиться. — На этот раз в схватку вступил Джои.

— А вам не приходило в голову, что после этого кошмара Кейт больше не захочет вас даже видеть? — возмущенно воскликнул Роберт.

Да, он был возмущен поступком неугомонной парочки и зол как черт, но, как ни странно, злость его на глазах таяла. При всем желании он не мог сердиться на близнецов за то, что они боролись за собственное будущее.

Брат и сестра смешались.

— Нет, об этом мы не подумали, — призналась наконец Джоди. И быстро обернулась к Кейт. — Это ведь не так? Нет? — В ее голосе звучала неподдельная тревога.

Тихонько высвободив пальцы из-под ладони Роберта, Кейт опустилась перед близнецами на колени. Ее глаза оказались на уровне пары встревоженных глаз.

— Нет. Но мне есть что вам сказать, ребята. С этой минуты вы будете на очень коротком поводке. Не далее как завтра я прикажу прикрепить датчики ко всем вашим вещам — до единой. Попробуйте только сделать шаг за пределы радиуса приема Бэби — и вас ждет фейерверк не хуже, чем на Четвертое июля. — Кейт стиснула руки детей. — Вы поняли меня? Больше никаких глупых выходок! С завтрашнего дня вы будете ложиться в постель точно в срок, как следует учиться в школе… ну, и чем еще там занимаются дети. Одно неверное движение — и Бэби вас схватит за шиворот. Она всегда обо всем сообщает мне, ну а уж я, можете не сомневаться, передам все папе. Думаете, я такой уж подарок? В таком случае вам лучше сию же минуту начать соображать — как бы от меня избавиться. Папа у вас очень занятой человек. Я тоже работаю. Мы всегда будем с вами считаться, но не надейтесь, что вы всегда будете стоять на первой строчке. Итак, теперь вы знаете, что вас ждет в будущем. Подумайте как следует — действительно ли вы хотите этого будущего? Потому что… Потому что если я останусь, то вы должны будете принять мои условия.

Близнецы опять переглянулись. В ожидании их решения Кейт и Роберт молчали. Чего хочет для детей Роберт, она не представляла, зато очень хорошо знала, какой жизни сама хочет для них, если судьба позволит ей стать им матерью.

— Мы хотим остаться с вами, — хором произнесли Джоди и Джои. — Пусть будет дисциплина и все такое.

Губы Кейт тронула улыбка. Ей с трудом верилось, что она выиграла в такой рискованной игре. Джоди соскользнула с кресла на ковер, обхватила Кейт за шею, прильнула к ней. Джои в нерешительности ерзал на своем месте. Он бы и рад был присоединиться к сестре, да не позволяла мужская гордость.

Роберт наслаждался этой сценой, зная, что она до конца его дней будет стоять у него перед глазами. Кейт заполнила всю его жизнь. Он не мог даже и надеяться на такое счастье. Она приняла его детей, была готова подарить им все то, чего сама была лишена в детстве. Он мог лишь догадываться, чего ей стоило на это решиться. Всю свою сознательную жизнь она провела в уединении — и все же не побоялась впустить всех их в эту жизнь. Роберт встал, подошел к детям и Кейт. Поднял Джоди с ковра.

— Думаю, вам самое время отправляться в душ. Проголодались, наверное? На кухне все для вас приготовлено. Не хотите есть — тогда сразу по постелям.

— А как же наказание? — Джои смотрел на отца с недоумением.

— На мой взгляд, вы и так получили больше чем достаточно. Вы знаете, что мы с Кейт из-за вас пережили. Верю, что в будущем ничего подобного не повторится. — Он окинул близнецов строгим взглядом.

Явно обрадованные его решением, те в унисон кивнули. Джоди быстро наклонилась, поцеловала Кейт в щеку. После секундного колебания примеру сестры последовал и Джои. И без единого слова оба гуськом покинули гостиную.

Кейт проводила детей взглядом.

— Я не хотела забирать у тебя инициативу, извини, если сделала что-то не так.

Он наклонился, помог ей подняться, крепко прижал к груди.

— Я только рад этому. Ты всерьез решила остаться?

— Да, но предупреждаю — в Нью-Йорке я жить не смогу. С Теннесси мне в любом случае придется расстаться, но… Мне нужны тишина и простор. Да, и светские мероприятия мне тоже не по нутру. А еще я терпеть не могу бегать по магазинам, так что не надейся — гардероб у меня не будет ломиться от тряпок. Я всюду таскаю за собой Бэби. И еще…

Поцелуй Роберта прервал этот список ее недостатков. В этот поцелуй он вложил всю страсть.

— Плевать я хотел на все, чего ты не любишь. Я это смогу изменить. Плевать мне на то, чего ты не умеешь. Обойдусь. И мне плевать, где мы будем жить… если только ты всегда будешь рядом. А захочешь — у нас будет еще много детей.

Кейт отпрянула, уставившись на него широко раскрытыми глазами, как будто он внезапно потерял рассудок.

— Дети? Ну нет. Я и готовить-то не умею, что уж говорить о пеленках! И вообще — они ведь еще и плачут по ночам, да? Их нужно кормить строго по часам и делать прививки…

Роберт расхохотался. С каждой секундой жизнь по каплям вливалась в него.

— И еще много чего другого, — подтвердил он и прильнул губами к ее шее, там, где под тонкой кожей нежно билась жилка.

От этой ласки Кейт обдало жаром, ресницы ее упали.

— Мне это не дано. Я была бы плохой матерью. — Она откинула голову назад, подставляя его поцелуям шею.

— Милая моя, если ты сумела справиться с этой кошмарной парочкой, то тебе все на свете под силу.

Кейт заставила себя поднять веки.

— Ты в самом деле хочешь снова стать отцом?

— Даже не знаю. А в твоей семье бывали двойняшки?

О своей семье Кейт не вспоминала уже много лет. А вот сейчас вспомнила.

— О нет! — простонала она. Расслабленность и покой моментально испарились. Реальность обрушилась холодным душем, остудив страсть.

Роберт насторожился, ощутив перемену, произошедшую с нею. Отстранился, нахмурившись:

— Что такое?

— Тройни, — выдохнула она. — Насколько мне известно, до меня — тройняшки во всех поколениях.

— О Боже правый!

— О не-ет… — Кейт замотала головой, попятилась подальше от Роберта, остановилась за диваном. — Сию же минуту выкинь из головы все мысли о детях. Такого мне точно не выдержать.

Роберт пожал плечами.

— Не хочешь — не надо! Но не потому, что ты чего-то не выдержишь. Я верю в тебя, любовь моя. — Он шагнул к ней, поймал ее в объятия. — Моя единственная, неповторимая, невероятная женщина. Как же мне повезло!

Кейт приложила ладонь к его щеке, забыв о детях — больших или младенцах, все равно.

— Нет, это мне повезло, потому что ты разыскал меня на моем холме… и вытащил оттуда. Я люблю тебя!

Кейт тяжело опустилась в кресло. Всего лишь час назад врач сообщил ей такую новость, что у нее до сих пор дрожали колени и голова шла кругом. Войдя в свой кабинет, Роберт кинул на нее один-единственный взгляд — и вся его радость от того, что Кейт неожиданно заскочила к нему среди дня, моментально испарилась.

— Что такое, любовь моя? — встревоженно спросил он и, захлопнув за собой дверь, кинулся к жене.

Кейт подняла на него страдальческий взгляд.

— Помнишь наш разговор о тройняшках?

Роберт машинально кивнул, но прошло несколько секунд, прежде чем ее вопрос достиг его сознания. Краска отхлынула от его лица.

— Ты…

— Беременна, — закончила за него Кейт. — Оч-чень беременна. Сказочно беременна. Три пары бултыхающихся ножек. Наш новый дом в долине растет на глазах, скоро привезут мои вещи из Теннесси. Близнецы привыкают к новой жизни, а я привыкаю к твоим друзьям и вечеринкам. Все так чудесно…

На ее глаза навернулись слезы. Она обещала себе, что будет держаться. В такси, направляясь к офису Роберта, она твердила себе, что сама приняла решение отказаться от таблеток. Бэби просчитала все шансы и выдала результат: возможность рождения тройняшек не исключена, но маловероятна.

— Я в ужасе, Роберт, — прошептала Кейт, прильнув щекой к его плечу. — Не знаю, смогу ли я… К одному ребенку я была готова, но трое…

Роберт подхватил Кейт на руки, выпрямился и сел в кресло, усадив Кейт на колени. Как же она изменилась за этот год, первый год их брака. И с присущим ей чувством юмора все вынесла — и переезд, и смену привычного ритма жизни. Он так ею гордился! А потом она сказала, что хочет ребенка. Если ему казалось, что сильнее он уже не может ее любить, то в тот миг он понял свою ошибку.

Роберт с нежностью гладил ее волосы — теперь они были длиннее, темным шелковистым водопадом накрывали ее спину — и гадал, как же помочь ей, как облегчить ей жизнь.

— Родная моя, посмотри на меня, — попросил он.

Кейт подняла голову.

— Скажи только слово — и мы забудем обо всем этом.

Кейт впилась взглядом в его глаза. Мысль об аборте застыла в них затаенной мукой.

— И ты мне позволишь? — Она же знала, как он любит детей!

— Ты достаточно настрадалась, любимая. Я не хочу добавлять тебе новую боль. Наши дети должны появиться на свет в радости. — Он смахнул повисшие на ее ресницах прозрачные капельки. — А не в слезах и страхе.

Его взгляд умножал силу Кейт, вливал уверенность и надежду в ее сердце. Ее слезы постепенно высохли, губы перестали дрожать. Кончиками пальцев она провела по его губам. Он любит ее так, что готов ради нее на все. Чем она может отблагодарить его, кроме как попытаться выстоять и справиться со всеми проблемами.

— Я люблю их не меньше, чем тебя и ту жизнь, что мы вместе строим.

Счастливая улыбка тронула губы Роберта.

— Спасибо, — просто сказал он. И наклонился к ее губам.

Вся любовь Кейт к мужу вылилась в этом поцелуе. Ни сомнений, ни преград больше не было. Ошибок, конечно, нельзя избежать, но она уже больше никогда не будет одна. Рядом всегда будет Роберт, его рука, поддержка, объятия и его вера в будущее.

— Я люблю тебя, — шепнула она, когда он оторвался от ее губ.

Его улыбка подарила ей нежность и понимание.

— И я люблю тебя.

Эта знакомая улыбка повторилась на розовых губках трех крошечных девочек, которым они с Робертом дали жизнь. И эта дорогая ей улыбка навсегда сохранится в ее сердце.

1

Терн — колючий кустарник (англ.). (Примеч. перев.)