Выдвинув левый ящик стола, он извлек оттуда блокнот, собираясь заносить в него по ходу рассказа Джеффри все факты о том, что он делал и говорил с той минуты, как Силк поведала ему и Лоррейн, чем она занималась. На это ушел почти час интенсивных расспросов – только после этого Киллиан решил, что знает об этом деле достаточно. Повесив трубку, он немедленно набрал еще один номер.
Последовательность щелчков и потрескиваний говорила о том, что первый набранный им номер переключился на следующий, потом еще на один. Наконец Киллиану ответил голос – отрывистый, низкий, с едва заметным акцентом.
– Куин, ты мне нужен.
– Когда? Где?
– В Атланте. Как можно скорее.
– Насколько серьезно?
– Достаточно серьезно. Наркотики. Посторонняя оказалась там, где ей быть не следовало, и, похоже, на нее началась охота. Мне необходимо оборудование. Не поддающееся обнаружению, если кто-то будет следить, и самое современное.
С покрытого шрамами запястья сдвинулась белая манжета. В освещенной свечами комнате блеснул плоский «Ролекс».
– К концу этого дня. В десять. Где?
Киллиан назвал свой адрес.
– Объяснение?
– Друг.
– Это легко. – Куин поднес бокал к губам, наслаждаясь тем, как вино нежно соскальзывает ему в горло. – Хорошенькая?
Киллиан усмехнулся: Куин обладал редкостной способностью проникать в самую суть.
– Ад и рай.
Светлые брови Куина удивленно приподнялись, а в странных серебристо-серых глазах отразилось чувство, которого он никогда не выказал бы, если бы не находился сейчас один.
– Тогда она мне понравится.
– Это совершенно неважно, – ответил Киллиан, а потом мягко повесил трубку.
Он устремил взгляд в пространство, думая о человеке, с которым только что разговаривал. Силк платила свои долги – как и он сам. Его мир тоже был полон теней. Одной из этих теней являлся Куин. Когда-то он был противником, а потом благодаря причудам судьбы и пуле перешел на его сторону. Странный это был союз. Достаточно было телефонного звонка, чтобы получить помощь, но она никогда не была дружеской. Насколько мог судить Киллиан, у Куина вообще не было друзей. Он был не просто одиночкой. Он был настоящим островом: появлялся и исчезал, когда ему это заблагорассудится. Он играл со смертью, если у него было подходящее настроение, и не был связан ни с одним государством. Киллиан знал о нем очень немного: только факты из скудного досье, которое ему когда-то вручили. Но он нисколько не сомневался в том, что эти факты были ложью, умело замаскированной под правду. Что бы ни случилось в прошлом Куина, он этим ни с кем делиться не собирался. Но кем бы ни был Куин, одно можно было сказать определенно: он являлся гарантией того, что Силк останется жива. Если бы ему заплатил человек, пытающийся убить Силк, то это было бы обещанием того, что она умрет.
Силк хмуро уставилась на пульт коммутатора, пытаясь вспомнить все инструкции о пользовании этим странным прибором. Она была полна решимости справиться со своей работой. Улыбки давались ей легко; стандартные слова приветствия тоже, разумеется, не составляли проблемы, но вот этот шедевр высоких технологий заставлял ее подозревать заговор, составленный специально для того, чтобы продемонстрировать ее полную беспомощность.
– У тебя так морщинки появятся.
Силк подняла голову и радостно улыбнулась Киллиану, который уперся локтями в ее стол.
– А ты вот на этом когда-нибудь работал?
Он посмотрел на усыпанный огоньками пульт и покачал головой:
– Нет. А что?
– Секретарша Майка только что провела тут со мной целый час, чтобы я его освоила. За утро я прервала два разговора, троих звонивших соединила не с теми людьми и кого-то заставила дожидаться четыре минуты.
– Последнее звучит не слишком страшно.
Она рассмеялась:
– Можешь мне поверить: это было самое серьезное. Дожидаться пришлось боссу.
Киллиан покачал головой и невольно рассмеялся, на секунду забыв все свои тревоги. Солнечные лучи врывались сквозь стеклянный потолок; смех Силк искрился в воздухе, в ее глазах горела жизнь – и ему трудно было думать о том, насколько близко к ним подобралась смерть.
– Он устроил тебе хорошую выволочку?
– Нет. По правде говоря, он был очень мил, хотя трудно сказать, не скрипел ли он зубами от злости, объясняя, что на самом деле ему хотелось бы, чтобы его сотрудники и клиенты дожидались не дольше нескольких секунд.
Киллиан потянулся было к ней, но тут пульт издал негромкий звонок, требуя ее внимания.
Киллиан наблюдал за тем, как Силк обслуживает абонента. Она действовала очень собранно, а в ее глазах светилась решимость сделать все как надо. Ему хотелось крепко обнять ее и сказать, чтобы она не беспокоилась, что она моментально освоится со своей работой. Всего несколько часов назад он был во власти горячей страсти. Но теперь, глядя на нее, он испытывал нечто гораздо более глубокое, нежное, цельное. Киллиан выпрямился, застигнутый врасплох нахлынувшими чувствами. Плотское желание было чем-то вполне понятным. Как и дружба, доверие и страсть. Но не то, что он испытывал в данную минуту.
Силк сделала нужное соединение, снова посмотрела на Киллиана и с изумлением увидела, что он уходит.
– Киллиан? – негромко окликнула его она.
Он оглянулся, но сделал вид, что не понял ее вопросительного взгляда.
– Я спущусь в двенадцать тридцать, чтобы захватить тебя на ленч.
– Готовы идти на ленч? – Секретарша Майка постучала Силк по плечу, улыбаясь тому, как Силк отвечает на очередной звонок и без затруднений направляет его по нужному адресу. – Ну, вы эту штуку освоили гораздо лучше меня, – честно призналась она, когда Силк развернула к ней свое кресло.
– У вас тоже здесь были неприятности?
Ее коллега кивнула.
– Еще какие! Я сказала Майку, что, если он не найдет кого-нибудь вместо меня, я ухожу. У меня от этой дьявольской машины просто кошмары начались – похуже, чем от самого страшного босса.
Силк со смехом встала и вручила ей наушники от коммутатора.
– Спасибо, что рассказали мне об этом. А то у меня возникло такое чувство, что я – единственный человек на свете, которого пугает простой коммутатор.
Секретарша уселась на место Силк.
– Первая работа всегда бывает трудной, но у вас все получается. – Она кивнула в сторону лифтов. – А вот и ваш спутник. Жаль, я не признаю охоты в чужих угодьях, – пробормотала она. – Не удивительно, что все женщины, работающие в нашем здании, вдруг начали заглядывать к нам, чтобы поздравить с переездом в Атланту. А я было решила, что это – хваленое южное гостеприимство.
Силк ухмыльнулась. Заговорщически подмигнув секретарше, она пообещала:
– Я ему это передам.
– Не вздумайте!
Киллиан вопросительно поднял брови: он успел услышать последнюю фразу.
– Что ты мне передашь?
Он переводил взгляд с полных озорного смеха глаз Силк на сидевшую рядом с ней женщину.
Секретарша застонала и демонстративно сосредоточилась на очередном звонке. Силк выскользнула из-за стола, задержавшись на секунду, чтобы взять сумочку.
– Это – женские секреты. Тебе знать необязательно.
– По твоему тону очевидно, что ваши женские секреты – сплошная ложь, – отозвался он, когда они оказались на тротуаре, где их окружила полуденная жара.
Он взял ее под руку, автоматически проверяя, не смотрит ли кто-нибудь на них с чрезмерным интересом. Хотя пока никто из его знакомых, с которыми он говорил в течение утра, не дал ему основания считать, что Силк угрожает прямая опасность, Кил-лиан намерен был действовать так, словно эта опасность реально существует.
Они молча прошли короткое расстояние, отделявшее их от гаража. Почувствовав, что Киллиан чем-то сильно озабочен, Силк мгновенно посерьезнела.
– Что случилось? – спросила она, как только они сели в машину. – Уже появились проблемы? Что-то связанное с безопасностью?
Киллиан потрясенно замер, не дотянувшись рукой до зажигания.
– Почему ты так решила?
– Главным образом потому, что, пока мы шли по улице, ты осматривался так, словно подозревал, что в каждом здании прячется снайпер.
Она пожала плечами, вдруг почувствовав себя неловко под его внимательными взглядом. Годы, в течение которых Силк вглядывалась во все тени, оберегая свою спину и спины тех, кто с ней работал, обострили ее чувства, возможно, сделали их даже чересчур острыми.
– Моя работа – обеспечивать безопасность помещений, – ответил он наконец.
Силк взвесила его ответ и почти сразу же поняла, что он практически ничего ей не сказал. Ее беспокойство усилилось, заставив пробудиться инстинкт самосохранения, который столько раз помогал ей в прошлом.
– Нет, дело не только в этом, – медленно проговорила она, вглядываясь в его лицо, чтобы не пропустить предательского колебания.
Киллиан заставил себя отвернуться от ее внезапно ставшего очень проницательным взгляда. Он не предвидел, как легко она почувствует его беспокойство, а ведь ему следовало бы это предвидеть. Опасность, которой она подвергалась последние несколько лет, должна была наградить ее бдительностью, обычно не свойственной женщинам. Мысленно проклиная себя за промах, он постарался исправить положение.
– Ты права. Дело не только в этом. Наш босс обеспокоен переездом. На главном предприятии возникали неприятности. Несчастные случаи, которые не должны были бы происходить. Мелочи – но они очень беспокоили рабочих. Он не хочет, чтобы подобное повторилось и здесь.
Тут Киллиан действительно нисколько не грешил против правды.
Его сообщение заставило Силк нахмуриться. Было очевидно, он говорит абсолютно искренне – и все-таки она не могла избавиться от ощущения, что он не сказал ей всей правды. Эта мысль ее встревожила. Она достаточно доверяла Киллиану, чтобы рассказать ему о своем прошлом. Она достаточно доверяла ему, чтобы отдаться в момент страсти. Тогда почему ее вдруг охватили сомнения? Были ли они реальными или это плод прошлых лет?
11
Киллиан коснулся ее лица, разглаживая крошечные морщинки беспокойства, появившиеся у нее на лбу. Будь у него другой способ отвлечь ее, будь им отпущено больше времени, чтобы укрепить установившееся между ними хрупкое доверие – он не сделал бы того, что собирался сделать сейчас.
– Улыбнись мне, Силк, – прошептал он, склоняясь к ней и дразняще прикасаясь к ее губам. Он нежно укусил ее полную нижнюю губку и ощутил, как ответно содрогнулось ее тело. Его собственное тело тоже мгновенно отреагировало на ее близость, но он все равно мысленно назвал себя предателем. – Это – наше с тобой время. Давай забудем о работе.
Силк ощутила его жар, страсть, пылавшую в его словах. Ее тело не забыло наслаждения, которому он научил ее, растягивая его почти до муки. Ее руки поднялись, чтобы обхватить его за голову. Его пальцы скользнули вниз вдоль ее горла, где в такт поцелуям билась нежная жилка.
– Киллиан? – глухо проговорила она, отдаваясь сладкой волне обольщения. Забыв о своих сомнениях, Силк теснее прижалась к нему.
– Да, Силк, – выдохнул он, наслаждаясь ее особым ароматом, вспоминая, как она была с ним в предрассветные часы. Насколько у них хватит времени, пока его ложь привязывает их к выдуманному миру, он будет дарить ей такую радость, на которую только способен. Это не уменьшит для них обоих боли в час расплаты, но, может быть, если его молитва будет услышана, воспоминания об этих минутах станут мостиком через пропасть лжи, до которой он опустился, чтобы охранять ее.
Через шелк блузки и кружево лифчика он ласково прикоснулся к ее груди. Она затрепетала в его объятиях, и ее губы приоткрылись навстречу его поцелую. Полутьма закрытого гаража стала укромным убежищем, где все было возможно. Он может овладеть ею прямо здесь, посадив себе на колени. Его желание было мощным. Ее – тоже. Слияние, сладкое блаженство, которое дарит ее тело. Но здесь выбор принадлежал ей, Он не может защитить ее от лжи, на которой сейчас построена его жизнь, но в состоянии дать ей власть над тем, что будет происходить между ними двоими.
– Здесь? – Он обвел пальцем вокруг набухшего соска, приподнявшего кружево и шелк. – Ты хочешь меня прямо здесь?
Его резкий, полный муки голос заставил Силк поднять голову с полузакрытыми от страсти глазами.
– А можно?
– Можно. Здесь пусто, темно – и мы вдвоем. – Он вновь приник к ее губам, проследив языком их контур, снова заставив их открыться. – Или мы можем поехать домой.
Этот мужчина был соблазном. Только этот. Силк наслаждалась вкусом его поцелуев, прикосновениями его тела, ощущением его нескрываемого желания. Прижимаясь к нему, она отчаянно цеплялась за остатки разума, пытаясь принять решение.
– Домой! – воскликнула она, когда ее пальцы словно помимо воли скользнули между пуговицами его рубашки.
Захваченный врасплох ее страстным прикосновением, Киллиан вздрогнул. Она торжествующе улыбнулась.
Сжав руки, Киллиан из последних сил стремился дать ей то, о чем она просит. Подняв голову, он глубоко вздохнул, и ее аромат проник до самого его сердца.
– Если тебе дорога жизнь, отодвинься и не шевелись. – Схватив Силк за плечи, он мягко заставил ее пересесть на свою половину сиденья. – И что бы ты ни делала, не забывай, где мы находимся.
Силк чувствовала, как по ее телу пробегает дрожь неутоленного желания, но ее это не путало. Киллиан подвел их к самому краю безумия, но ради нее отступил обратно. В ее душе исчезла еще одна стена, разрушенная что чувством чести, и ее сменило новое доверие.
Прежде чем включить двигатель, Киллиан несколько секунд молча смотрел на нее. У него дрожали руки, но ему было все равно. Его заворожило выражение ее лица. Стены, которыми она себя окружила, рушились. Эта мысль была одновременно сладкой, как амброзия, и едкой, как щелочь.
– Скорее, – поторопила его Силк.
Отворачиваясь, Киллиан заставил себя улыбнуться. Если испытания огнем закаляют душу, то, прежде чем их история закончится, его душа очистится до неузнаваемости.
– Конечно, – глухо отозвался он.
Поездка была недолгой и молчаливой. Им обоим не хотелось ничем нарушать настроение. Оба цеплялись за воспоминания о прошлой ночи, как за талисман, – но по разной причине. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, к своей площадке, они не прикасались друг к другу. И как в прошлый раз, они выбрали не его постель, а ее.
Закрыв дверь спальни, Киллиан обнял Силк. Она сразу же начала расстегивать блузку, остро ощущая, как мало у них времени, но Киллиан ее остановил.
– Это – моя привилегия.
Она улыбнулась, чувствуя себя желанной, и позволила ему расстегнуть первую пуговицу.
– При условии, что я окажу тебе ответную услугу.
– С радостью, – прошептал он, когда его взгляду открылся первый дюйм нежной кожи. Следующая пуговица уступила его пальцам. Потом еще одна. Сдвигая блузку с ее плеч, Киллиан ощутил, как прохладный воздух прикасается к его собственной коже. Он проследил пальцами край кружевного лифчика, дразня их обоих, несмотря на снедавшее его желание. Под полуопущенными ресницами сверкнули голубые глаза. – Если бы я попытался нарисовать идеальную женщину, получилась бы совсем не ты.
Силк провела ладонями по его плечам, вновь узнавая мощные мускулы, которые были способны на такую невероятную нежность.
– Я знаю, что далека от идеала. Он подхватил ладонями ее спрятанные под кружевом груди, чтобы они оказались там, где им было место – у его покрытой темными завитками груди.
– Я имел в виду совсем не это. Мое воображение не смогло бы отдать тебе должного.
Силк замерла, пораженная прозвучавшим в его словах глубоким чувством.
– Ты это серьезно? – прошептала она, ошеломленная и смущенная. – Нет, не может быть, чтобы ты это серьезно думал!
– Я так думаю. Ты ошибаешься, считая, что прошлое оставило на тебе уродливые отметины. Оно дало тебе ясность, уникальную и драгоценную. Мне ненавистна боль, которую тебе пришлось пережить, но я уважаю и высоко ценю ту женщину, которая родилась в аду. Она необычайно прекрасна – до самой глубины ее души.
На глазах у Силк показались слезы, которые она почти никогда себе не позволяла, и заструились кристальным потоком очищения-а ведь она даже не подозревала, что так в нем нуждается. И столь же беззвучно и легко рухнула еще одна стена.
– Спасибо.
Он окунул палец в капли влаги, усеявшие ее щеки, и поднес его к губам.
– Нет, это я должен благодарить тебя за то, что ты делишься со мной. – Заглянув ей в глаза, Киллиан на секунду поддался потребности взять что-то себе, хоть чуть-чуть обезопасить их будущее. – И если наступит день, когда я причиню тебе боль, не забудь этой моей правды о тебе.
Силк нахмурилась, почувствовав уверенность в его словах и боль, отразившуюся в его взгляде. На секунду эта боль оказалась сильнее желания, которое их объединяло. Она прикоснулась к его липу.
– Я не могу поверить, что ты причинишь мне боль – сознательно, – глуховато сказала она. Доверие, которое она испытывала к нему, требовало, чтобы она не согласилась. Более печальной улыбки она у него еще не видела. Ее пронзил страх – страх за него и за себя. – Ты не можешь рассказать мне, в чем дело?
Он покачал головой:
– Хотел бы, но не могу, – признался он с полной откровенностью.
Силк вгляделась в его лицо, стараясь увидеть там силу, которая всегда была близко. Вновь проснулись инстинкты, предостерегая ее против пока еще неопределенной и невидимой опасности. И в то же время, изучая его лицо, встретившись с его взглядом, который он не пытался отвести, она не могла поверить, что от него может исходить какая-то угроза.
– Мы даром тратим наш час, – прошептала она наконец.
Киллиан глубоко вздохнул, одновременно испытывая облегчение и неудовлетворенность, не имевшую никакого отношения к его страсти.
– Действительно, – согласился он, подхватывая ее на руки так стремительно, что она даже не успела сообразить, что он делает.
Он отнес ее к кровати и осторожно положил на покрывало.
Силк смотрела на него, радуясь тому, что не стала дальше допытываться, что он имел в виду. Теперь для нее стало вопросом чести доверять ему.
– В таком количестве одежды мы удовольствия не получим, – улыбнулась она.
Его улыбка была одновременно и приглашением и вызовом.
– Тогда снимай с меня, что хочешь, а я сделаю то же.
Он просунул руки ей под спину и расстегнул лифчик, освободив для своего восхищенного взгляда ее груди.
Силк тоже занялась изучением его тела. Она стянула с него разом пиджак и рубашку, словно это был один предмет одежды, так что его тело обнажилось по пояс. Ее пальцы утонули в шелковистых завитках, которые одновременно дразнили и согревали ее кожу. Прежде она не подозревала, что в мужском теле таится столько красоты и чувственного наслаждения. Его запах манил и дразнил, и она задышала глубоко и часто, а ее губы пересохли от ожидания и желания. Она провела по ним кончиком влажного языка.
При виде этого бессознательно-обольстительного движения Киллиан застонал. В Силк его возбуждало все, начиная от того, как ее пальцы нежными коготками цепляли его кожу, и того, как идеально ее тело дополняло его собственное, и кончая тем, как ее губы обещали ему наслаждение даже самым простым поцелуем.
– Часа будет слишком мало, – простонал он, припадая к ее губам в жадном поцелуе и давая ей почувствовать всю свою страсть.
Силк ответила ему, обвив руками шею, обхватив ногами его ноги… Их одежда исчезла словно сама собой. Простыня смялась и соскользнула с постели, на которой они выгибались и извивались в древнем танце, ставшем совершенно новым, потому что он был создан как будто специально для них, Он ласкал ее, шепча на ухо тайные слова желания и наслаждения. Она выдыхала его имя в собственном гимне восторга в ответ на его страстные прикосновения. А потом они слились воедино в залитой солнцем комнате, но солнечный жар не мог сравниться с обжигающей страстью, заставившей их вскрикнуть в миг полного единения. А когда все закончилось, Силк свернулась у него на груди, прижавшись ухом к мощно бьющемуся сердцу, и обхватившие ее руки заключали для нее весь мир. Она была опьянена его близостью. Она была легкой, как облачко, свободной, как ветер. Он подарил ей крылья и научил ими пользоваться.
– Жаль, что нам надо возвращаться на работу, – пробормотал Киллиан, уткнувшись лицом в ее яркие волосы.
Она потерлась лбом о его подбородок.
– И мне тоже жаль. – Она поцеловала впадинку у основания его шеи и тихо засмеялась, когда он невольно вздрогнул. – Почему так получается: чем больше я получаю, тем большего мне хочется?
Он слабо улыбнулся.
– Понятия не имею. Но если узнаешь, скажи мне.
Она подняла голову и посмотрела ему в глаза.
– У тебя так уже было?
Еще не договорив, Силк уже жалела, что задала вопрос.
Киллиан нежно прикоснулся к морщинкам между ее бровями и разгладил их.
– Ты имеешь право спрашивать меня, – негромко сказал он, догадавшись, почему ее лицо вдруг помрачнело. – Я дал тебе это право, когда попросил, чтобы ты поделилась со мной своим прошлым. – Взяв Силк за подбородок, он крепко поцеловал ее в губы. У него не будет от нее секретов, за исключением того, единственного. – Спрашивай меня, о чем хочешь, и я тебе отвечу, – пообещал он, когда поцелуй закончился.
Ее губы сначала только чуть изогнулись, но постепенно улыбка становилась все шире и радостнее. Теперь глаза Силк горели не только страстью: там сверкали озорные искры, говорившие о желании подразнить его.
– Значит, у тебя от меня не будет секретов?
Он ухмыльнулся:
– Ну, не совсем так. Я по возможности все-таки постараюсь оставаться джентльменом и не выдавать чужих тайн. – Он сел на кровати, заставив приподняться и ее тоже. – И потом, нам с тобой пора возвращаться на работу – иначе мы оба с нее вылетим. Запиши, что тебя интересует, и за ужином сможешь подвергнуть меня допросу.
Он в последний раз поцеловал ее и заставил встать.
Силк провела пальцами по его груди, и после прикосновения ее дразнящих пальцев там осталось невидимое глазу клеймо.
– А ты будешь обо мне думать в течение дня?
Он встал, позолоченный лучами солнца, врывавшимися в окна.
– Буду изо всех сил стараться этого не делать, чтобы выполнять свои обязанности.
Он похлопал ее по попке и подтолкнул к разбросанной на полу одежде.
Делая два шага, отделявшие ее от вещей, Силк вызывающе покачала бедрами. Услышав, что Киллиан у нее за спиной сдавленно чертыхнулся, она торжествующе улыбнулась.
– Женщина, тебя бы надо объявить вне закона.
Силк обернулась к нему.
– И тогда ты начнешь меня обезвреживать. Как ты думаешь, за мою голову назначат хорошую награду?
Ее шутливое замечание потрясло Киллиана до глубины души. Пытаясь скрыть свои чувства, он молча наклонился за брюками и, только выпрямившись, ответил:
– Думаю, она будет рекордно большой.
При этом он смотрел не на Силк, а на брюки, которые надевал.
Силк рассмеялась: ей понравился его ответ. Ей хотелось, чтобы он считал ее важной, более драгоценной, чем все, что было у него прежде.
– За эти слова я приготовлю тебе великолепный ужин с моей первой зарплаты.
Киллиану никогда еще не было настолько не до смеха, но он все равно заставил себя рассмеяться. Он сделал выбор. И не может жаловаться на то, что с каждой секундой этот выбор обходится ему все дороже.
– Ты ее нашел?
– Работаю, босс. Мы выяснили, где она работает, а где живет – еще нет. Мой человек дежурит у «Дуглас Пластикс» и сегодня отследит ее до дома. Она ездит с типом, который возглавил там службу безопасности. Новый. Хотите, чтобы я его тоже проверил?
– Не будь идиотом. Нас интересуют все, кто оказывается рядом с Силк Сент-Джеймс. Но что еще важнее – время кончается. Сеть затянулась. Избавься от этой девки до конца недели, и чтобы все было четко. Мне нужен такой пример, чтобы все заткнулись.
Спано соединил кончики пальцев и веско посмотрел в глаза мужчине, нанятого уничтожить ту, из-за которой вся его тщательно создававшаяся империя оказалась на грани крушения. Никто не смеет бросать ему вызов, никто!
– Если она не умрет в это воскресенье, тебе от меня не спрятаться.
Наемник судорожно сглотнул, пытаясь не выдать реакции, которую вызвала эта угроза.
– Я вас не подведу, – пообещал он. Спано кивнул, а потом помахал тонкой рукой в сторону двери. Он секунду выждал, пока мужчина поднялся, и, когда тот повернулся к нему спиной, снова заговорил:
– Если есть хоть малейший шанс, что тот тип с ней связан, убери и его тоже. Об оплате не беспокойся. Сделай все как надо – и я тебя не забуду.
– Спасибо, босс.
Киллиан откинулся на спинку кресла. Его лицо выражало мрачную сосредоточенность. Время, остававшееся до приезда Куина, текло, а информация, которую ему удалось собрать, оказалась отнюдь не утешительной. Во многих областях у него были свои контакты, некоторые из них считались не вполне легальными. И хотя пока ему не удалось получить окончательного подтверждения, как минимум один филер уже находился в городе, а возможно, и киллер тоже. Время жизни Силк стремительно истекало. А у него были связаны руки. Он не мог оставить ее без защиты, чтобы раствориться в сумрачном мире, где смерть стоила очень мало, а информация – много. Именно в этом ему должен будет помочь Куин, который может воспользоваться особыми уловками, благодаря которым он становится незаметным и неуловимым. Куин был его надеждой – и надеждой Силк. Киллиан взглянул на часы и поморщился, как медленно движется время. Ему пришлось снова напомнить себе, что жать осталось уже недолго.
– Ты уже в четвертый раз смотришь на часы! – пробормотала Силк, делая маленький глоток превосходного вина, купленного по настоянию Киллиана как необходимое дополнение к приготовленному ею великолепному обеду.
Киллиан посмотрел на нее и пожал плечами.
– Сегодня вечером я ожидаю друга, а он что-то задерживается, – ответил он. Силк удивленно подняла брови.
– А почему ты раньше об этом не сказал?
– Почему?
Он рассмеялся, на мгновение забыв о тревоге.
– Главным образом потому, что словами Рэндалла Куинлена все равно не опишешь – его надо видеть.
– Звучит немного пугающе.
– О, Куин действительно может испугать. Но это лишь малая часть того, что он собой представляет.
Силк поудобнее устроилась на подушках в изголовье кровати Киллиана. Пока они не собирались за покупками, поэтому его или ее кровать выполняли функцию остальных предметов мебели, включая обеденный стол.
– И что же он еще собой представляет? – с любопытством спросила она, заинтригованная странными словами Киллиана.
Он покачал головой, поставил бокал на пол и вытянулся на постели рядом с ней. Ее бокал он поставил рядом со своим.
– Не стану рассказывать. Не хочу портить впечатления.
Он начал ласкать ее шею, рисуя на ней кончиком языка какой-то замысловатый узор.
Силк затрепетала.
– Мы что-то очень много времени проводим в постели, – прошептала она, подняв подбородок, чтобы ему удобнее было подобраться к ее шее.
– Хочешь сказать, что тебе это не доставляет удовольствия?
Подобная мысль заставила ее рассмеяться.
– Не хочу. Но надеюсь, твой друг все-таки отпустит кнопку звонка.
Киллиан поднял голову и чертыхнулся. Он был настолько поглощен ею, что не обратил внимания на негромкий звонок, наполнивший всю квартиру.
– Вот тебе пример того, о чем я не стал говорить заранее: Куин очень нетерпимо относится ко всякой технике. – Он стремительно встал, пригладил волосы и кинул быстрый взгляд на Силк. – Постарайся не выдать, чем мы сейчас занимались, – прошептал он, направляясь к двери.
Силк с улыбкой поправила платье, постаравшись придать открывавшему плечи вороту более скромный вид. Она едва успела сесть по-турецки, как Киллиан вернулся в сопровождении необычайно высокого мужчины: до сих пор она видела таких только на баскетбольных площадках. В нем было два с лишним метра роста! Волосы мужчины представляли собой удивительную смесь самых разных светлых оттенков, так что их нельзя было назвать ни русыми, ни пепельными. Глаза были светло-серые, холодные, с трезво-расчетливым взглядом. Двигался он словно вода – бесшумно, незаметно, невероятно плавно. Этот мужчина являлся воплощенной опасностью. И тем не менее Силк не почувствовала страха. Кем и чем бы ни был этот человек, для нее он опасности не представлял. На ее губах появилась улыбка – нежный изгиб, повергавший на колени немало мужчин.
Куин искоса посмотрел на друга.
– Ты был прав. Несомненно – ад и рай.
Киллиан покачал головой, улыбаясь тому, как Куин и Силк безмолвно взвесили и оценили друг друга.
– Это он так меня описал? – поинтересовалась Силк после секундного молчания.
Куин посмотрел на нее: кончики его губ подрагивали от сдерживаемой улыбки, которую он не собирался адресовать ей в ответив ее собственную.
– Только так вас и можно описать, – согласился он своим самым мрачным тоном.
Силк еще немного подумала и решила, что это ей нравится. Она посмотрела на Киллиана и с удивлением заметила, что хотя физически Куин возвышался над ее возлюбленным, он нисколько не уменьшил атмосферы уверенной силы, всегда окружавшей Киллиана. Если бы ей понадобилось выбирать союзника для сражения, первым был бы Киллиан, а Куин – вторым.
12
Куин осмотрел пустую комнату.
– У тебя интересный консультант-декоратор. Он знает, что начинать надо с самого главного. Но можно было бы по крайней мере поставить пару стульев.
Киллиан жестом пригласил его присесть на край кровати.
– Либо сюда, либо на пол. У меня еще не было времени купить мебель. И у Силк тоже.
Силк улыбнулась.
– Даю слово, что крошек в постели нет, хотя мы на ней и едим.
