9.

Генерал Лесли Паундер был известен тем, что его ничем нельзя было испугать. Он был начальником американского отряда космических исследований, и его сотрудники одновременно любили и боялись его, так как знали, что в любую минуту могут придти к нему со своими заботами. Его колкий юмор проявлялся редко, так что злые языки утверждали, что генерала когда-нибудь погубит собственный гнев.

Он сидел в офисе своей штаб-квартиры за громоздким письменным столом, почти сплошь уставленным приборами сообщения всех видов. Между ними лежали стопки бумаг и документов. Напротив него сидел невзрачный на вид Аллан Д. Меркант.

«Вы слишком доверяете майору Родану и его людям, — сказал шеф контрразведки и показал на карту мира, закрывавшую одну из стен помещения. — „Стардаст“ приземляется в пустыне Гоби, а Вы все еще считаете, что это чистая случайность?»

«Корабль посылал международный сигнал бедствия, прежде чем его установки замолчали. Отказал двигатель».

«А почему Родан осуществлял посадку не с помощью телеуправления, которое доставило бы его корабль в космический порт Невада? Почему он взял командование на себя? Можете Вы мне это объяснить?»

Генерал Паундер беспомощно покачал головой. «Этого я не знаю! Но это еще далеко не причина, сажать меня и мой штаб за решетку. Вы заперли на замок весь полигон Невада».

«Мера предосторожности, не более того, — успокоил его Меркант и дружески улыбнулся. — Тот, кто рассчитывает на худшее, никогда разочаровывается».

«Но зря усложняет себе жизнь, — сказал Паундер. — Если предположить, что это было собственное решение Родана — осуществить посадку в пустыне Гоби, то, значит, он преследует при этом определенную цель…»

«Охотно верю!» — с сарказмом вставил Меркант.

«Цель, которая ни в коем случае не направлена против нас. Если Вы думаете, что он хотел передать „Стардаст“ Азиатской федерации, то Вы ошибаетесь».

«А какую цель, по Вашему мнению, он еще мог преследовать?»

«Этого я не знаю, — согласился Паундер. — Но я знаю майора Родана. Он надежен и выше всяких подозрений».

«Человек сам по себе — это ненадежный фактор во всех отношениях, генерал. Никто не заглянет в чужую душу. Богатство и власть — по крайней мере, шанс заполучить обе эти вещи — могут помутить самый крепкий рассудок».

«Не хотите ли Вы сказать, что Родан сошел с ума?»

«Ни в коем случае, генерал. Он в худшем случае предатель».

Паундер всем телом перегнулся через стол и сунул тому под нос кулак.

«Молчать! Даже если Вы Аллан Д. Меркант, я не позволю оскорблять своих риск-пилотов. Родан не предатель! „Стардаст“ осуществил вынужденную посадку! Докажите мне обратное, а потом говорите! А вообщем-то, Вашингтон уже связался с руководством АФ.»

«Интересно, — сказал Меркант и отодвинул кулак. — Можно узнать, что из этого вышло?»

«Пока еще ничего, — согласился Паундер. — Я в скором времени ожидаю информации непосредственно из Вашингтона».

«Могу Вам сказать, что будет в этой информации: руководство АФ, конечно, сожалеет о случившемся и заверяет, что сделает все возможное для спасения совершивших вынужденную посадку космонавтов. Останки „Стардаста“ — если они не сгорели — будут предоставлены для передачи. Сразу же вслед за этим в другом сообщении будет сказано, что „Стардаст“ разрушен до неузнаваемости и что были найдены лишь изуродованные тела членов экипажа. А потом вся эта история придет в забвение, и никто уже не будет о ней говорить. В действительности же все окажется совсем иначе…»

«С Вашей фантазией я писал бы романы, — усмехнулся Паундер. — Несмотря на это, расскажите, как — с Вашей точки зрения — обстояло дело действительности».

«Азиаты разберут „Стардаст“ и оценят для себя результаты полета. Родан и его помощники, которые, конечно же, приземлились целыми и невредимыми, получат после выдачи всего, что знают, обещанную им плату. Может быть, виллу в Тибете, а может быть, даже пулю в лоб».

Паундер опустился обратно на стул.

«Вы жертва Вашей профессии, — бросил он Мерканту. — Родан точно знал, что у нас ему будет обеспечено существование. Во всяком случае, идеологические мотивы отсутствуют. Так что остается только вынужденная посадка. Если Родан в состоянии, он свяжется с нами. Надо подождать».

Меркант погладил лысину.

«Я больше полагаюсь на сообщения моих агентов. Майор Перкинс вряд ли оставит нас в неведении».

Перкинс — это имя было известно генералу Паундеру.

«Это не тот человек, который раскрыл в Австралии нападение на полигон Центра НАТО и убил главаря?»

«Именно он! Несколько часов назад я отослал его в Пекин, чтобы он взял это дело в свои руки».

«И Вы верите…»

«Конечно, под чужим именем, с хорошими бумагами. Наше счастье, что мы поддерживаем активные экономические отношения с АФ.»

В этот момент загудел видеофон. Засветилась небольшое матовое стекло. На нем появилось лицо мужчины.

«Связь с Вашингтоном, — доложил он. — Для господ Паундера и Мерканта». «Мы оба здесь, — сказал Паундер сердито. — Вы уверены, что просят обоих?»

«Вашингтон специально подчеркнул это. Я могу дать связь только в том случае, если вызываемые на месте».

«Тогда давайте. Мистер Меркант у меня в офисе».

«Минуту, сэр. Оставайтесь у аппарата».

Паундер уставился на телеэкран. Там появился теперь шеф службы информации Белого дома.

Меркант чуть наклонился вперед, чтобы снимающая камера захватила его лицо.

«Поступил ответ руководства в Пекине, — сказал шеф службы информации. — Он настолько странный, что мы решили не предпринимать никаких шагов, не посоветовавшись с Вами. Ваш магнитофон включен?»

Паундер нажал на спрятанную кнопку под столом.

«Теперь включен».

«Хорошо, тогда слушайте. Наш запрос в Пекин гласил:

Вашингтон Пекину. Запрашиваем немедленное разрешение на отправку следственной комиссии с целью осмотра совершившего вынужденную посадку «Стардаста». Поскольку речь идет о нашей исследовательской ракете, дипломатических препятствий быть не должно. Мы ожидаем подтверждения Вашего согласия.

Ответ только что поступил. Он гласит:

Согласия не даем. Руководство Азиатской федерации рассматривает запланированную высадку западной военной базы на своей территории как грубое нарушение достигнутых договоренностей. О вынужденной посадке якобы лунной ракеты не может быть и речи. Экипаж отклонил помощь спасательного отряда и, в частности, с помощью оружия нового типа делает людей невесомыми. Если Ваше правительство тотчас же не отдаст приказа вывести военную базу в целости и сохранности, наша армия, уже подтянутая к ней, уничтожит ее. Мы даем Вам два часа срока.

Что Вы на это скажете, генерал Паундер?»

Лицо начальника Центра космических исследований просияло.

«Итак, „Стардаст“ смог приземлиться без повреждений — какое счастье! Родан и его люди живы! Мы первыми достигли Луны и высадились на ней! Потрясающе…»

«Очень интересно, — согласился шеф службы информации из Вашингтона, — но в настоящий момент куда более важно Ваше мнение относительно азиатской ноты. Что это должно означать? Оружие, делающее людей невесомыми? Разве на борту „Стардаста“ было что-либо подобное?»

«Чушь! Преодоление силы тяжести! Попытки в этом направлении в общем-то предпринимались, но остались безрезультатными. Азиаты блефуют! Они хотят, чтобы „Стардаст“ исчез, вот и все».

Тут вмешался Меркант.

«Есть ли доказательства того, что лунный корабль приземлился без повреждений?»

«Никаких, — ответил шеф службы информации. — А если бы и были, то мы получили бы их скорее от Вас, Меркант. Мы сообщили Пекину, что у нас, к сожалению, нет связи со „Стардастом“, так что мы не можем вмешаться. Бессмысленное утверждение, что лунная ракета является американской военной базой, резко отклонено. Ответа мы еще не получили. Подождите! Вот-вот Пекин ответит. Оставайтесь у аппарата. Вы тоже будете слушать. Я подключаю Вас».

Лицо шефа службы информации исчезло. Экран был пуст. Но Паундер и Меркант могли разобрать каждое слово, произносимое в помещении, удаленном от них более, чем на три тысячи километров. Таким образом, они стали свидетелями начала событий, которые вполне могли стать концом света, если бы не произошло чуда.

«Говорит Пекин. Вы не осуществили наших требований. Экипаж Вашей военной базы в пустыне Гоби также отказался разрешить нам осмотр. В связи с этим дивизия под непосредственным командованием маршала Роона получила задание уничтожить базу.

Наши танки продвигались вперед и в двух километрах от приземлившегося «Стардаста» наткнулись на невидимое препятствие. Проверка показала, что «Стардаст» окружен невидимой защитной стеной. Закрытая область названа небезызвестным Роданом «территорией новой нейтральной власти». Наши танки отошли назад и открыли по базе огонь. Но гранаты взрывались, не долетая до цели, словно невидимая стена уходила вверх и окружала приземлившийся корабль защитным колпаком. Наши ученые-эксперты считают, что база окружена энергетическим куполом. Поэтому она недосягаема. Обращаем Ваше внимание на то, что мы рассматриваем «Стардаст» как угрозу всеобщему миру и сделаем из этого соответствующие выводы. Если в течение двадцати четырех часов база не будет ликвидирована или передана нам, мы будем считать дипломатические отношения между Вашингтоном и Пекином прерванными. Ожидаем Вашего решения. С нашей стороны сообщений больше не будет. Конец связи».

Паундер посмотрел на Мерканта. Шеф контрразведки выглядел озабоченным.

«Энергетический экран? — спросил он. — Нам об этом ничего не известно. Должен сказать, Паундер, тут Ваши ученые крепко держали язык за зубами».

«Не говорите ерунды, Меркант. Я знаю об энергетическом экране столько же, сколько и Вы. Азиаты блефуют, вот и все. Они уже давно ищут предлога, чтобы выпустить свои атомные ракеты. Теперь он у них есть».

Меркант подался вперед.

«Может быть, Вы собираетесь утверждать, что ничего не знаете об энергетическом экране „Стардаста“? И о приборе, с помощью которого преодолевается всеобщее тяготение?»

«Такого вообще не существует. Я уже сказал, что азиаты блефуют…»

«Алло!» — отозвался шеф службы информации из Вашингтона, перебив спор. — Вы все слышали?»

«Разумеется! — ответил генерал Паундер. — Это величайшая чушь, которую я когда-либо слышал, и я посоветовал бы…»

«В результате этой чуши может начаться война. Мы должны предотвратить ее любым способом. На всякий случай попробуйте установить связь со „Стардастом“, Меркант может помочь Вам в этом. А потом разузнайте, что подразумевается под энергетической стеной. Леманн наверняка знает, в чем тут дело. Я жду его ответа еще до истечения срока ультиматума АФ.»

«Будет сделано, — буркнул Паундер, не имевший ни малейшего представления, как он с этим справится. — Я вовремя свяжусь с Вами».

Экран погас.

«Если майор Перкинс ничего не сообщит в ближайшее время, мы сядем в лужу. Предлагаю найти Леманна. Идет?»

Паундер отдал несколько приказов в переговорные устройства. Несколько минут спустя в офис вошел профессор доктор Леманн, научный руководитель проекта полета на Луну.

Профессор улыбнулся обоим мужчинам.

«Вы хотели говорить со мной?»

Паундер кивнул.

«Ищейку Мерканта Вы знаете, так что представлять Вас друг другу излишне. Я хотел бы избежать длинных речей, поэтому послушайте, что произошло». Он сделал движение рукой под стол. Раздался щелчок, потом шипение. На одном из ящиков связи замелькали цифры. «Магнитофон», — пояснил Паундер.

Пока профессор Леманн с помощью технических средств входил в курс дела о происшедшем, Меркант с невинным лицом сидел на стуле и размышлял. Если Паркинсу удалось установить связь с Роданом — при условии, что тот все еще находился в пустыне Гоби и не был инструментом в руках азиатов — то обман скоро раскроется. Тут много вариантов.

Если «Стардаст» намеренно приземлился на территории АФ, тогда Родан предатель. Но может быть и так, что ракета совершила вынужденную посадку и была разобрана азиатами, ложно сообщившими, что они встретили сопротивление. Но это, как считал Меркант, было бы ничем иным, как подготовка к последующему сообщению о том, что защита «Стардаста» неожиданно сломлена и корабль уничтожен.

Имелся еще третий вариант, но он был слишком фантастическим, чтобы его можно было рассматривать всерьез. Меркант был трезвомыслящим человеком.

И все-таки…

Он не стал разматывать до конца эту ниточку. Магнитофон выключился. Генерал Паундер, выставив вперед подбородок, смотрел на Леманна.

«Ну, профессор? Что Вы на это скажете? Вы считаете Родана предателем?»

«Предателем? Кому в голову пришла такая сумасшедшая мысль?»

Паундер бросил на Мерканта многозначительный взгляд.

«Это был чисто риторический вопрос, профессор. Куда важнее Ваше мнение относительно энергетического экрана и — и остального».

«Вы имеете в виду преодоление всеобщего тяготения? И то, и другое утопия, этого невозможно сделать с помощью наших средств. Азиаты придумали сказку, чтобы найти отговорку для оставления „Стардаста“ у себя. Спорю, что завтра они сообщат о том, что корабль был разрушен и потому не может быть выдан».

Меркант сокрушенно кивнул.

«Очень неплохо придумано, — похвалил он. — Когда я выйду на пенсию, я предложу Вашу кандидатуру в качестве своего преемника».

«Отказываюсь, — возразил профессор Леманн. — Лучше я улечу на Марс. Итак, установлено, что посадка „Стардаста“ произошла без особых повреждений. Корабль цел, иначе маскировочные маневры были бы не нужны. Если бы мы могли знать причину, все вопросы отпали бы. Был бы у нас был хороший шеф секретной службы, не было бы никаких проблем».

Удар достиг цели. Меркант побагровел. Не обращая внимания на усмешку генерала Паундера, он встал.

«Вам еще придется удивляться, — сказал он, обращаясь к Леманну и идя к двери, — как четко функционирует наша секретная служба. Генерал, сообщите мне, если Вашингтон даст о себе знать. До встречи, господа».

Он с силой хлопнул дверью.

Профессор Леманн удивленно посмотрел на Паундера.

«Что это с ним? С каких это пор Меркант стал таким чувствительным?»

«Вы затронули его профессиональную честь. Так ему и надо. Почему он относится ко всем, кто не является шпиком, как к полулюдям. Ну ладно, мы должны соблюдать спокойствие. Скажите мне честно Ваше мнение, профессор. Майор Родан вне подозрений, в этом мы едины. Что же в действительности произошло в пустыне Гоби?»

«Может быть, вопрос нужно сформулировать иначе и поставить его следующим образом: что в действительности произошло — на Луне?»

Паундер без слов уставился на него.

Майор Перкинс покинул стратолайнер и отправился в первоклассный отель. Несколько минут спустя он уже получил от посредника адрес фирмы, работавшей по правительственным заказам. Он связался с доверенным лицом фирмы. Было договорено о встрече.

Бумаги агента были выданы на имя «Альфонса Хоххаймера, горного инженера». Паспорт свидетельствовал о том, что он уже более десяти лет находился в АФ и много раз выполнял работу в государственных фирмах.

В современно обставленной приемной фирмы навстречу ему вышел в европейской одежде.

«Мистер Хоххаймер, если не ошибаюсь, — сказал он с ни к чему не обязывающей улыбкой. — Мое имя Йен-Фю. Чем могу служить?»

«Мне известно, — сказал Перкинс, пожав протянутую руку мужчины, — что Вы принимаете участие в разработке не представляющих экономического интереса областей. В связи с поручениями других фирм у меня ранее была возможность исследовать далекие районы пустыни Гоби с помощью радиолокационного эхо-сигнала. Я знаю место, где можно найти уран, если проникнуть под землю достаточно глубоко».

Йен-Фю улыбнулся шире.

«Гоби? Уран? Я думаю, Вы ошибаетесь. В пустыне Гоби нет урановых месторождений. Мы посылали туда уже множество экспедиций, но ни одна из них не принесла успеха».

Теперь загадочно улыбнулся Перкинс.

«У Ваших людей не было моих поисковых приборов, мистер Йен-Фю. Вы никогда не слышали о радиолокационном зонде профессора Кэрроя?»

Китаец покачал головой.

«Честно говоря, нет».

Перкинса это не удивило. Он только что придумал это имя.

«Очень жаль, мистер Йен-Фю. Кэррой относится к интереснейшим явлениям западного мира, но живет очень уединенно. Открытием больших месторождений урана на Амазонке США и их союзники обязаны его изобретениям. У меня есть одна из последних его моделей».

Несмотря на постоянную улыбку, недоверие на лице китайца стало заметнее.

«Вы не американец?»

«Нет, немец. Но я уже десять лет живу в Азии. Вот мои документы».

Представитель фирмы внимательно проверил невероятно искусную подделку, не выказав при этом ни малейшего подозрения. Он нерешительно вернул их назад.

«И Вы знаете, где в пустыне Гоби можно найти уран?»

Перкинс кивнул.

«Достаточно, чтобы в течение ста лет снабжать двадцать электростанций. Можно, конечно, — добавил он многозначительно, — использовать его и иначе».

«Подождите, пожалуйста».

Перкинсу пришлось ждать недолго, после чего он был представлен главе фирмы, а вскоре после этого уполномоченному представителю правительства. И наконец, пилоту самолета, который должен был доставить его вместе с членами комиссии в предполагаемый урановый район.

«Этот радиолокационный зонд, он у Вас с собой? — осведомился Йен-Фю с любопытством. — Можно ли по нему считывать результаты?»

Перкинс подумал об остроумно сконструированном металлическом ящичке, содержимое которого составляли батарейка и несколько проводов, на внешней стороне которого были размещены несколько шкал и кнопок. Он кивнул.

«Разумеется. Вы думаете, я пришел к Вам без соответствующего оборудования? Когда мы летим?»

«Через час, если Вы не возражаете. Мы ждем еще подтверждения ответственного правительственного ведомства».

«Будем надеяться, все удастся!» — подумал Перкинс.

В заключение в уличном кафе напротив Перкинс быстро выпил бутылку лимонада и дал несколько монет нищему, резким фальцетом делился с ним своим горем и утверждавшему, что он вынужден кормить семь несовершеннолетних детей. Оборванец поблагодарил подобострастными поклонами, а в промежутке вдруг шепнул:

«Старая развалина, ты что, не узнаешь своего друга? Надо же, чтобы Меркант послал именно тебя! Короче: представитель правительства в самолете наш человек. Обращайся с ним поласковее. О, отец справедливости, божественный пример человеческого милосердия, спасибо тебе за твое добро. Мои дети будут молиться за тебя моим предкам. Да благословит богиня плодородия тебя, господин, оказавшего милость недостойному…»

Перкинс глянул на попрошайку, но с миной негодования отвернулся. Он бросил монеты на стол и покинул кафе.

Это была небольшая, элегантная реактивная машина. Кроме пилота, летели еще представитель правительства, главный инженер фирмы и Перкинс. Сменные контактные салазки позволяли машине совершать посадку на неровной поверхности, а узкий поплавок — посадку на воду в случае необходимости.

Пекин остался позади. Машина летела в западном направлении. Под ними проплывали бесплодные равнины, потом появились первые горы и пустыни.

Представитель правительства наклонился вперед и постучал по плечу инженера, сидевшего рядом с Перкинсом.

«Где находится эта область, Лан-Ю?»

«К востоку от Сучоу, вблизи озера Гошун. Приблизительно там, где, как утверждают слухи, опустилась американская лунная ракета».

Они летели почти девяносто минут и преодолели 1300 километров, когда пилот открыл крошечную дверь кабины и сказал:

«Центральная авиадиспетчерская только что передала мне приказ тотчас же возвращаться назад. Полет над областью между Ордосом, Шан-си, горами Наншан и Нинг-хся запрещен. Озеро Гошун находится точно в центре указанной зоны. Причины не сообщаются».

Лан-Ю бросил взгляд на представителя правительства.

«Что это значит? Ведь Вы получили от правительства разрешение сопровождать нас в этом полете. И они должны знать, что…»

«Летите дальше и выключите рацию, — приказал пилоту представитель правительства. — Не обращайте внимания на это указание».

«Я должен оставаться на связи для информации о погоде. Кроме того, я должен каждые пять минут сообщать о своем местонахождении».

Перкинс поймал взгляд представителя правительства. Он незаметно кивнул и сунул руку в карман пиджака.

«Выключите прибор, — приказал представитель еще раз. — Я настоятельно советую Вам, с этой минуты точно следовать моим указаниям, иначе Вы понесете ответственность за последствия. Я представлю правительство, запомните это. Спускайтесь у озера Гошун. Сколько времени нам еще потребуется?»

Пилот колебался. Потом какое-то время смотрел на свои приборы.