На этомъ основанiи в?роятно хм?ль считается у нихъ благородн?е табака, и многiе раскольники не чуждаются его, тогда какъ табаку вс? они не терпятъ, называя его смертельнымъ гр?хомъ. Раскольники въ особенности настоятельно требуютъ, чтобы остриженные ногти класть съ ними вм?ст? въ гробъ, и даже носятъ обр?зки эти въ перстняхъ. Земля, по народному пов?рью, лежитъ на трехъ рыбахъ, китахъ, или даже на четырехъ; но одинъ изъ нихъ умеръ, отчего и посл?довали потопъ и другiя перевороты; когда же перемрутъ они вс?, то посл?дуетъ преставленiе св?та. Между т?мъ, когда киты эти, отлежавъ бока, начинаютъ оправляться да повертываться, то бываетъ трусъ, землетрясенiе. Иные, напротивъ того, утверждаютъ, что св?тъ стоитъ на трехъ слонахъ. Прежде насъ жили на св?т?
волоты, великаны, а посл? насъ будутъ
пыжики, т. е. карлы. Народное пов?рье волотамъ назначаетъ м?сто жительства въ вологодской сторон?; в?роятно этому подало поводъ одно только сходство звуковъ. Народъ ожидаетъ преставленiя св?та непрем?нно въ одну изъ великихъ субботъ, передъ Троицей. Если по торной дорог? подымается столбовой вихорь, то это чортова свадьба, в?дьма съ сатаной в?нчается, или, по-крайней-м?р?, возится; а потому, если кинуть въ вихорь этотъ ножъ, то онъ будетъ въ крови. Чума летаетъ уткой, а голова и хвостъ у нея зм?иные. Не садиться по 13-ти челов?къ за столъ и не подавать другому соли; если два пов?рья, какъ всякому изв?стно, напоминаютъ изм?ну Іуды. Не дарить ни ножа, ни ножницъ, не принимать булавки, разв? уколоть слегка подателя, или отдать грошъ, т. е. купить вещи эти. Взявъ отъ сос?да прививку плодовую, или отводокъ, также должно положить около дерева коп?ечку, чтобы в?тка хорошо принялась. Молодыхъ супруговъ сажаютъ на мохнатую шубу, въ ознаменованiе привольной жизни; велятъ также стричь ребенка на шуб?: богатъ будетъ; когда ребенокъ впервые пойдетъ, то черкнуть ножемъ по земл? между ногъ, что и называется перер?зать путы. Если у ребенка долго зубы не р?жутся, то проколоть черному п?туху гребешокъ, костянымъ или деревяннымъ гребнемъ, и кровью помазать десны. Это пов?рье, принадлежа отчасти къ разряду симпатическихъ средствъ, конечно, придумано для того, чтобы успокоить встревоженную мать, при такихъ обстоятельствахъ, гд? челов?ческая помощь невозможна. Сов?туютъ также над?вать ребенку ожерелье изъ рачьихъ жерновинокъ, носить фiалковый корень и проч. Пожаръ отъ грозы заливать парнымъ молокомъ отъ черной коровы. Коли черная корова свечера впереди стада идетъ на село, то день будетъ ненастный, коли б?лая, ясный. Коли корова перестанетъ доиться, то кто нибудь изъ счастливыхъ въ семь?, обыкновенно д?вушка или ребенокъ, должны выкупить ее у хозяйки или у коровницы, за грошъ; корова называется съ того времени собственностью покупателя и будетъ опять доиться. Коли корова доится съ кровью, что между прочимъ случается-де оттого, когда, подъ брюхомъ у нея пролетитъ невзначай ласточка, то подоить ее сквозь обручальное колечко хозяйки; ласточка же пролетаетъ подъ коровой въ наказанiе за то, когда кто разоритъ у нея гн?здо. Чтобы предупредить порчу свадьбы отъ недобраго кудесника, который-де не только сд?лаетъ, что кони не пойдутъ со двора, но, пожалуй, оборотитъ и гостей и молодыхъ въ волковъ, вс? гости и по?зжане опоясываются, сверхъ рубахи, вязанымъ, а не плетенымъ, пояскомъ, въ которомъ тма узелковъ. Колдунъ ничего не можетъ сд?лать, не развязавъ сперва вс?хъ узелковъ, или не снявъ съ челов?ка такой поясокъ. Крестьяне разсказываютъ, что такiе оборотни, т. е., волки, бывшiе когда-то свадебными гостями, попадаются; если подобнаго зв?ря убьешь, то на немъ, къ крайнему удивленiю вс?хъ крещеныхъ людей, найдешь подъ шкурой красную рубаху, – но только безъ опояски! Такъ дорого можно поплатиться иногда за небольшую оплошность! Есть пов?рье, что воронъ купаетъ д?тенышей своихъ въ великiй четвертокъ, и приноситъ для этого воду въ гн?здо свое въ вы?денномъ яйц?. Воронъ, ворона, грачъ, сычъ, сова, филинъ, пугачъ, иногда также сорока и кукушка, – почитаются злов?щими птицами, и притомъ не только у насъ, но почти повсюду. Если воронъ и филинъ кричатъ, сидя на кровл?, то въ дом? быть покойнику. Ночныя птицы получили прозванiе злов?щихъ, конечно, за дикiй, непрiятный крикъ, который, среди глухой ночи, иногда чрезвычайно непрiятенъ; такъ наприм., пугачъ, большой л?сной филинъ, завываетъ точно какъ челов?къ, зовущiй отчаянно на помощь; а иногда, какъ ребенокъ; иногда хохочетъ, стонетъ или ржетъ. Н?тъ сомн?нiя, что пугачу надобно принять на свой счетъ большую часть того, что разсказываютъ о л?шемъ. Суев?ры носятъ при себ? когти филина, чтобы отвратить отъ себя зло. Воронъ, ворона, сорока, грачъ, в?роятно, попали въ этотъ разрядъ, какъ полухищныя, жадныя къ падали и до нестерпимости крикливыя, в?щуньи. Иногда загадываютъ, сколько л?тъ кому жить, и считаютъ, сколько разъ кукушка кукутнетъ. Отчего вообще птица, залет?вшая нечаянно въ покои, особенно воробей, предзнаменуетъ б?дствiе, смерть въ дом? и проч., этого объяснить не ум?емъ; но птичка, залет?вшая въ чистомъ пол? прямо въ руки, а равно и гн?здо, свитое гд? нибудь въ дом?, бываетъ, какъ думаютъ, къ добру. Не велятъ бранить пойманнаго сома, хотя это для рыбаковъ не находка, стращая т?мъ, что водяной чортъ за такую брань отомститъ. Ласточку, голубя, пигалицу и синичку, по мн?нiю народа, бить гр?шно, за это бываетъ падежъ на скотъ. Есть еще пов?рье, что если собаки ночью воютъ, или когда он? роютъ норы, то будетъ въ дом? покойникъ. Много разъ ув?ряли тутъ и тамъ люди, что собаки, лошади или другая домашняя скотина предчувствовали, предугадывали смерть хозяина, и что животныя показывали это воемъ, мычаньемъ, ржаньемъ, ночнымъ топотомъ, необычайною пугливостью, страхомъ и проч. Тамъ, гд? подобное предчувствiе относится до внезапной, насильственной, смерти, оно во всякомъ случа? необъяснимо, а потому уже слишкомъ нев?роятно; но нельзя оспаривать возможности того, чтобы какое либо животное не могло чувствовать, не знаю какимъ чутьемъ или чувствомъ, невидимой для насъ перем?ны, происшедшей съ такимъ челов?комъ, который по состоянiю своего здоровья не можетъ прожить бол?е изв?стнаго и весьма короткаго срока, который обреченъ уже тл?нью, носитъ въ себ? нич?мъ неутолимый зародышъ смерти, и поэтому самому, можетъ быть, въ испарин? своей, или Богъ в?сть какъ и гд?, представляетъ для н?котораго рода животныхъ н?что особенное и непрiятное. Я не утверждаю всего этого; я только не отвергаю такую возможность. Опытные врачи, фельдшера, сид?лки и хожалки видятъ иногда по первому взгляду на больнаго, что его спасти нельзя; иные утверждаютъ даже, что слышутъ это чутьемъ, по испарин?; почему же другое существо, или животное, не можетъ вид?ть или слышать то же самое, но только еще гораздо ран?е, можетъ быть, наканун?, или даже н?сколькими днями прежде насъ? Какъ объяснить себ? чутье, которое безошибочно указываетъ собак?, что на такомъ-то м?ст? проб?жалъ заяцъ, причемъ собака еще знаетъ, до какой степени сл?дъ этотъ св?жъ, и что всего мудрен?е, въ какую сторону заяцъ проб?жалъ, взадъ или впередъ?
Есть чисто-шуточныя пов?рья, или лучше сказать, просто, шутки, въ кои однако же иные свято в?рятъ; наприм., когда стоятъ жестокiе морозы, то должно свечера насчитать 12 лысыхъ, по-именно, назвавъ посл?днимъ самаго лысаго, у котораго голова какъ ладонь, отъ бровей до затылка: на немъ морозъ лопнетъ. Когда въ бан? моютъ барченка, то приговариваютъ: Шла баба изъ-за морья, несла кузовъ здоровья; тому, сему кусочекъ, теб? весь кузовочекъ; а когда окачиваютъ водой: Съ гоголя (гуся) вода, съ тебя худоба; вода бъ книзу, а самъ бы ты кверху; сорок? бъ тон?ть, а теб? бы толст?ть, и проч. Д?вицъ умываютъ
съ серебра, чтобъ была д?вушка б?ла и богата; что называется умыться водой, въ которую, при первой весенней гроз?, брошена серебряная ложка. Чтобъ быть б?лой и чистой, д?вушки моются также первымъ сн?гомъ, съ кровли бани. Если все д?вочки родятся, то въ этотъ годъ войны не будетъ; если ребенокъ напередъ станетъ говорить папа, а также если младенецъ родился съ косичкой, то всл?дъ за нимъ родится сынъ; а если заговоритъ мама, то дочь. Сид?ть между двухъ сестеръ или братьевъ, значитъ вскор? жениться, или замужъ выйти. Правый глазъ чешется къ см?ху, л?вый къ плачу. Правая ладонь чешется – отдавать деньги, л?вая – получать; локоть чешется – на новомъ м?ст? спать; переносье чешется – о мертвомъ слышать; кто щекотливъ, тотъ и ревнивъ; за первымъ вешнимъ громомъ выб?жать умыться дождевой водой, съ золотымъ кольцомъ на пальц?, или ухватиться за карманъ, въ которомъ деньги, что д?лаютъ также, увидавъ молодой м?сяцъ, и сказать, при
деньгахъ! – богатъ будешь. Если зеркало поднять надъ головой, такъ, чтобъ въ немъ отразился молодой м?сяцъ, то увидишь столько лунъ, сколько лун? дней. Эта шутка основана на томъ, что при такомъ косвенномъ отраженiи м?сяцъ въ зеркал? точно двоитъ и, пожалуй, иногда семеритъ. Если волосокъ изъ р?сницъ вывалится, положить его за-пазуху, будетъ подарокъ. У кого р?дкiе зубы, не будетъ долго жить. Если забывшись ляжешь спать въ одномъ чулк?, то прi?детъ тотъ, кого ждешь. Если булавку на полу увидишь къ себ? головкой, то это хорошо, а къ себ? острiемъ, худо. Если брови свербятъ, будешь гляд?ть на потныхъ лошадей, т. е., принимать гостя; выщербленныя деньги об?щаютъ прибыль, и поэтому ихъ должно хранить въ кошельк?. Когда у д?тей падаютъ зубы, то велятъ стать тыломъ къ печи, закинуть зубъ черезъ себя и сказать: мышка, мышка! на теб? костяной зубъ, а мн? дай жел?зный; или: на теб? репяной зубъ, а мн? костяной. См?шное и глупое пов?рье, что икота есть бес?да души съ небомъ в?роятно также было сначала неум?стной шуткой; кому икается легко, того добромъ поминаютъ, а при тяжелой икот?, за глаза бранятъ. Когда лошадь дорогой распряжется, то что нибудь дома нездорово, либо жена изм?нила, если самъ хозяинъ въ дорог?. Если мышь попортитъ часть св?жаго товара, то купцы ут?шаются т?мъ, что товаръ отъ этого скоро и хорошо съ рукъ пойдетъ. Если кто въ бес?д? скреститъ незам?тно ноги, нога на ногу, то отъ этого посл?дуетъ всеобщее молчанiе. Если кто плюнетъ себ? на платье, то это означаетъ, что скоро будетъ обнова. Въ новый годъ должно над?ть обновку; тогда ихъ много будетъ въ теченiе года. Другiе толкуютъ, что плюнуть на себя, значитъ терп?ть напраслину. Кто ущемитъ платье въ дверяхъ, выходя изъ дому, тому скоро въ этотъ же домъ возвратиться. Если изъ вязанки дровъ вывалится пол?но, то будутъ гости. Кто поперхнется въ разговор?, тотъ хот?лъ соврать; кто поперхнется первымъ глоткомъ, къ тому сп?шитъ об?денный гость. Обнову предв?щаетъ и то, когда собака, ставъ передъ к?мъ, потянется. Если уши горятъ, то заглазно надъ тобой изд?ваются; если въ ушахъ звенитъ, то загадываютъ что нибудь и спрашиваютъ: въ которомъ ух?? когда отгадаютъ, то загаданное сбудется. Если въ бес?д? чихнешь, то это подкр?пляетъ истину того, что говорится. Кром? того иные говорятъ, что чихнуть въ воскресенье, значитъ въ гостяхъ будешь; въ понед?льникъ, прибыль будетъ; во вторникъ – должники надо?дятъ; въ среду, станутъ хвалить; въ четвергъ, будешь сердиться; въ пятокъ, письма или нечаянная встр?ча; въ субботу, о покойник? слышать. Если у женщины, при од?ваньи юпки, подолъ случайно загнется, то предсказываютъ ей роды. Если каша или пирогъ-баба подымется изъ горшка и наклонится въ печь, то къ добру; если же изъ печи, то къ худу. Если кузнечикъ куетъ въ дом?, то иные ув?ряютъ, что онъ выживаетъ изъ дому. Счастливый сынъ походитъ на мать, а счастливая дочь на отца. Самоваръ играетъ, гостей зазываетъ, кто мимо пойдетъ, зайдетъ. Невзначай св?чу погасить – нежданный гость. Булавочка изъ наряда молодой хранится подругами и об?щаетъ счастье, а д?вушк? скорое замужество. Св?ча грибкомъ нагор?ла – будетъ письмо, и съ той стороны, куда нависла. Если шутка эта не въ связи съ пов?рьями о в?дьм?, то она просто придумана для пот?хи; но я зналъ пом?щицъ, кои читали Сю и Занда, а строго придерживались помела и кочерги. Кто не веселъ, съ утра брюзжитъ, всталъ л?вой ногой съ постели. Кто утретъ лицо первымъ яичкомъ рябенькой курицы, у того небудетъ веснушекъ. Руки горятъ – бить будешь; руки стынутъ – кто нибудь тебя злословитъ; если мужчина б?лоручка, то нев?ст? его не быть красавицей; нагор?ла св?ча – долгоносая нев?ста; кошка умывается, сорока у порога скачетъ, самоваръ поетъ, пол?но дровъ изъ беремени повалится, нечаянно св?чу погасить, все это значитъ: будутъ нежданные гости. Теплая или холодная лапа у кошки, означаетъ добрыхъ или недобрыхъ гостей. Чулокъ или рубашку наизнанку над?ть, потерять подвязку, остегнуться пуговкой – пьянъ или битъ будешь. Не строить новаго дома подъ старость, не шить обновы, въ особенности б?лья, иначе вскор? умрешь; эти пов?рья, можетъ быть, частью придуманы насл?дниками, чтобы удержатъ стариковъ отъ безразсуднаго мотовства, а можетъ быть, возникли и оттого, что, зат?вая житейское, старику и старушк? по невол? приходитъ въ голову близкiй конецъ ихъ, а это, для многихъ, воспоминанiе непрiятное. Кром? того, весьма не р?дко случается, что, зат?явъ подъ старость обшиваться и строиться, челов?къ умираетъ, не покончивъ д?ла, и это въ такихъ случаяхъ служитъ подтвержденiемъ суев?рью. Я зналъ въ Москв? старушку, богатую вельможу прошлаго в?ка; она уже л?тъ 20 не шила на себя б?лья, ни за что не соглашалась къ этому, считала всякаго, кто ей о томъ говоритъ, смертнымъ врагомъ своимъ, и ходила въ такомъ б?ль?, на которомъ, кром? подновляемыхъ по временамъ заплатокъ, не оставалось ровно ничего.
XIII. Басни, притчи и сказки.
Поэтическiя пов?рья переходятъ непосредственно въ басни, притчи или иносказанiя; не мен?е того, по нев?жеству иногда принимаются въ прямомъ смысл? и многiе в?рятъ сл?по тому, что придумано было для одной забавы. Къ этому числу принадлежатъ: пов?рье о томъ, что медв?ди были н?когда людьми, къ чему конечно подала поводъ способность медв?дя ходить на двухъ ногахъ и поступь его, всей плюсной, по-челов?чьи; люди эти жили въ л?су ни съ к?мъ не знались и были не хл?босольны, не гостепрiимны. Однажды зашелъ къ нимъ какой-то благочестивый старецъ, постникъ и сухоядецъ, и постучавшись тщетно сподрядъ у вс?хъ воротъ прошелъ все село изъ края, въ край, отрясъ прахъ съ ногъ своихъ и проклялъ не добрыхъ хозяевъ, вел?въ имъ жить отнын? въ берлогахъ. Собака, по такой же сказк?, также была челов?комъ; но обращена въ пса за обжорливость свою. Пчела просила себ? смертоносное для челов?ка жало; оно дано ей, но только съ обратнымъ условiемъ: оно смертоносно для нея же самой. Изв?стный древнiй мудрецъ, начальствовавшiй вс?ми животными, послалъ ворону, которая случилась у него на в?стяхъ, чтобы она привела лучшаго п?вчаго: старику хот?лось уснуть подъ сладкiя п?сни. Но онъ уснулъ, не дождавшись п?сенъ, и проснулся въ испуг? отъ страшнаго карканья; ворона привела ему ц?лое гн?здо вороненковъ, извиняясь т?мъ, что лучшихъ п?вчихъ нельзя было сыскать во всей поднебесной. Есть даже н?сколько длинныхъ и довольно складныхъ сказокъ, принадлежащихъ сюда же, какъ напр., сказка о Георгiи храбромъ и о волк?; Езопова басня о кур? и лис?, которая изв?стна едва ли не у вс?хъ народовъ; равно и сказка о Лис? Патрикеевн?, которая морочитъ волка, медв?дя и многихъ другихъ животныхъ, промышляя на ихъ счетъ. Эта зам?чательная сказка, отысканная въ древнихъ рукописяхъ на французскомъ и н?мецкомъ языкахъ, живетъ донын? въ преданiяхъ вс?хъ почти европейскихъ народовъ и пересказывается между прочимъ также у насъ, на Руси и на Украйн?, съ небольшими только отм?нами противъ той, которую обработалъ Гете.
Есть пов?рье или разсказъ о томъ, что означаютъ видимыя на лун? пятна: туда посажены навсегда братоубiйца и жертва его, въ томъ самомъ положенiи, какъ преступленiе было совершенно: и воображенiе народа видитъ на лун? двухъ людей, изъ коихъ одинъ закалываетъ другаго вилами. Другiе ув?ряютъ, что это Каинъ и Авель.
О ласточкахъ говорятъ, что он? чириканьемъ своимъ предостерегали Спасителя отъ пресл?дователей Его, а воробьи продали Его, крича:
живъ, живъ, за что у воробьевъ ноги связаны невидимыми путами и птица эта не можетъ переступать, а только прыгать. Есть также преданiе, что ласточки крали у Римлянъ гвозди, коими распинали Христа, а воробьи отыскивали ихъ и опять приносили. Поэтому ласточекъ, по народному мн?нiю, гр?шно бить или разорять ихъ гн?зда.
О гром? говорятъ, что это Илья пророкъ ?здитъ по небу въ огненной колесниц?, поражая стр?лою дiавола, а тотъ прячется за людей. Суев?рiе это подтверждается частью находимыми въ песчаныхъ м?стахъ громовыми стр?лами, похожими съ виду на минералъ, изв?стный подъ названiемъ
чортовъ палецъ. Д?ло въ томъ, что отъ удара молнiи въ песокъ д?йствительно онъ сплавляется, въ вид? сучковатыхъ сосулекъ. Стр?лы эти между прочимъ окачиваются водой, коею поятъ больныхъ, отъ колотья. Зеркало, какъ дивная для простолюдина вещь, подало раскольникамъ поводъ къ особой сказк?: какой-то пустынникъ, не устоявъ противу соблазна дiавола, возмечталъ о себ? столь нел?по, что вздумалъ свататься на какой-то царской дочери. Царевна, по д?вичьимъ причудамъ, отв?чала: если онъ достанетъ мн? ту вещь, которую по всему царству не могли найти, вещь, въ которую бы я могла вид?ть себя чище ч?мъ въ вод?, то выйду за него. Пустынникъ пошелъ стараться и наткнулся путемъ на порожнюю избушку, въ которой чортъ отозвался ему, сказавъ, что попалъ въ рукомойникъ, запертъ и заговоренъ въ немъ какимъ-то старикомъ, и что готовъ отслужить какую угодно службу тому, кто его выпуститъ. Порядившись съ нимъ на ту зат?йливую вещь, которую требовала царевна, пустынникъ снялъ деревянный крестъ, которымъ накрытъ былъ глиняный висячiй рукомойникъ; чортъ выскочилъ, встряхнулся, сд?лалъ и подалъ старику зеркало, которое этотъ отнесъ царевн?. По словамъ н?которыхъ, онъ женился на ней но былъ наказанъ т?мъ, что вид?лъ всюду двойника своего, который не давалъ ему ни днемъ, ни ночью покоя и замучилъ его до смерти; а по словамъ другихъ, старикъ покаялся до свадьбы, смирился и ушелъ навсегда опять въ пустыню. По сей причин? у раскольниковъ и понын? зеркало есть вещь запрещенная созданная дiаволомъ.
Въ м?стахъ, гд? есть мамонтовыя кости, жители не знаютъ и не могутъ постигнуть, чтобы это были остатки допотопнаго животнаго; а потому и сложили пов?сть о подземномъ слон?, который живетъ и роется всегда подъ землей какъ кротъ, никогда не выходитъ наружу, а только по смерти своей случайно попадается, потому что земля изрыгаетъ кости его. Преданiе о волотахъ или великанахъ и о находимыхъ костяхъ ихъ, безъ всякаго сомн?нiя, также основано на ископаемыхъ костяхъ различныхъ животныхъ.
Б?да не по л?су ходитъ, по людямъ, а какъ пойдетъ б?да, растворяй ворота, никогда-де одной б?дой не кончится. Это пов?рье основано на случайностяхъ, служившихъ поводомъ къ изобр?тенiю его. Но есть кром? того поэтическое пов?рье въ
б?довиковъ, несчастныхъ на вс? руки, или
б?докуровъ; къ чему бы такой челов?къ не прикоснулся, отъ этого ожидаютъ только худаго; его жал?ютъ, его не хотятъ обид?ть, но всякъ самъ себ? ближе, и б?дняка не мен?е того выпроваживаютъ за порогъ, если онъ куда зайдетъ, не держатъ въ одной рабочей артели, не даютъ никуда приткнуться, даже не см?ютъ подать помощи, опасаясь вреда для себя и для другихъ. Жалкое заблужденiе это такъ упорно, что его иногда нич?мъ нельзя поб?дить.
Привязанность къ прад?довскимъ обычаямъ, отъ коихъ такъ трудно отстать народу, и страсть рядиться и красоваться, подавали въ купеческомъ сословiи нашемъ поводъ къ забавнымъ явленiямъ: такъ напр., купчиха, не устоявшая противу искушенiя од?ваться заживо въ н?мецкое платье, успокоивала сов?сть свою зав?щанiемъ, чтобы ее похоронили въ русскомъ сарафан?.
Въ числ? сказокъ о нечистомъ, находимъ также опред?ленiе различiя между многими именованiями его: чортъ
смущаетъ, б?съ
подстрекаетъ, дьяволъ
нудитъ, сатана
творитъ лживыя чудеса, для соблазна.
Есть сказка о блаженныхъ островахъ Макарiйскихъ, гд? сытовыя р?ки, кисельные берега, или молочныя р?ки, медовые берега; д?вка выйдетъ, однимъ концомъ коромысла ударитъ, готовый холстъ подънетъ; другимъ зачерпнетъ, нитки жемчугу вытянетъ; стоитъ тамъ и береза золотые сучья; и корова, на одномъ рогу баня, на другомъ котелъ; олень съ финиковымъ деревомъ на лбу, и птица сиринъ, иначе райская, перья непостижимой красоты, п?нiе обаятельное, ликъ челов?ческiй, и пр.
Пов?рье о неразм?нномъ или неизводномъ рубл?, который можно достать у нечистаго, продавъ ему на перекрестк? въ полночь жаренаго въ перьяхъ гусака, разсказывается различнымъ образомъ и принадлежитъ къ т?мъ же сказочнымъ вымысламъ, принимаемымъ тутъ и тамъ за наличную монету, и также распространено у различныхъ народовъ, напр., въ Германiи.
Въ числ? такъ называемыхъ лубочныхъ картинъ, которыя нын? уже начинаютъ д?латься р?дкостью и безъ цензуры не печатаются, есть, кром? изображенiя помянутаго сирина, изв?стная
космографiя, гд? расписаны вс? баснословныя, сказочныя страны, люди съ песьими головами, блаженные острова Макарiйскiе и много другихъ чудесъ. Объ этомъ лист? была помнится когда-то статья въ «Телеграф?». На другомъ лист? находимъ мы изображенiе людей дивныхъ или дикихъ, найденныхъ Александромъ Македонскимъ внутри горъ Рифейскихъ: это люди одноногiе, трехрукiе, одноглазые, двуносые и пр. Вс? они выходятъ на встр?чу герою-поб?дителю, коему предшествуетъ п?шiй ратникъ въ полномъ вооруженiи.
Вс?мъ изв?стно довольно загадочное явленiе, что въ Москв? н?тъ сорокъ; народное пов?рье изгнало ихъ за 40 верстъ изъ Москвы; но он? есть гораздо ближе, хотя, сколько мн? изв?стно, никто не видалъ, чтобы сорока залетала въ самую Москву. На это сложено н?сколько поэтическихъ сказокъ; Москва основана на томъ м?ст?, гд? убитъ бояринъ Кучка; его предала сорока неум?стнымъ сокотаньемъ своимъ, когда онъ спрятался подъ кустомъ; онъ ее проклялъ умирая и сороки исчезли оттуда навсегда. Другiе говорятъ, что сорока унесла съ окна посл?днiй кусокъ сыра у одного старца, угоднаго небесамъ; онъ ее проклялъ за это и изгналъ изъ округа.
Третьи сказываютъ, и это преданiе сохранилось въ народныхъ п?сняхъ, что Маринка Мнишекъ, будучи в?дьмой, перекинулась въ сороку, когда пришлось ей худо, и вылет?ла изъ окна терема своего; за это сорока была проклята въ то время и не см?етъ явиться въ Москву.
Есть еще довольно сложное и старинное пов?рье о
василиск?, который родится изъ п?тушьяго яйца. Зам?тивъ, что курица иногда сдуру силится зап?ть п?тухомъ, люди изъ этого заключили, что и п?тухъ можетъ иногда прикинуться курицей и снести яичко. Это яйцо кругленькое, маленькое, называется
спорышокъ, и въ сущности есть не иное что, какъ выносокъ куриный, т. е. уродливое яичко, какъ говорятъ, посл?днее, когда курица перестаетъ нестись. Народъ иногда утверждаетъ, не знаю по какимъ прим?тамъ, что это яйцо п?тушье: что п?тухамъ во сто л?тъ разр?шено снести одно только такое яйцо; а если д?вка поноситъ его шесть нед?ль подъ мышкой, то изъ него вылупится василискъ. Объ этомъ василиск? есть множество разсказовъ: онъ д?лается оборотнемъ, или соединяется съ злымъ челов?комъ, съ колдуномъ, и невидимо въ немъ живетъ; онъ вообще исполняетъ вс? приказанiя мачихи своей, выносившей его подъ мышкой, приноситъ ей золото, мститъ за нее т?мъ, на кого она зла, даетъ ей разныя в?сти и пр. Можетъ быть, пов?рье или сказка эта въ связи съ преданiями о сожительств? женщинъ съ нечистымъ духомъ, со змiями огненными, летучими и другаго разбора. В?дьма, по мн?нiю н?которыхъ, есть именно плодъ подобнаго супружества, а сказка о Тугарин? Зм?евич? и ей подобныя, суть уродливыя порожденiя разгула народнаго воображенiя, настроеннаго на этотъ ладъ. Кирша Даниловъ разсказываетъ одинъ изъ подобныхъ случаевъ, о рожденiи Волхва Всеславича такими словами:
По саду саду, по зеленому, ходила, гуляла
Молода княжна Мар?а Всеславична:
Она съ камня скачила на лютаго на зм?я —
Обвивается лютый зм?й около чобота зеленъ-сафьянъ,
Около чулочка шелкова, хоботомъ бьетъ по б?лу стегну…
А въ ту пору княжна поносъ понесла…
А и на неб? просв?тилъ ясенъ м?сяцъ.
А въ Кiев? родился могучъ-богатырь,
Какъ бы молодой Волхвъ Всеславьевичъ:
Подрожала мать-сыра земля,
Стряслося словно царство инд?йское,
А и сине море всколебалося
Для ради рожденья богатырскаго…
У насъ осталось еще преданiе, въ поговорк?:
обвести мертвою рукою. Суев?рье говоритъ, что если соннаго обвести рукою мертвеца, то челов?къ спитъ непробуднымъ, мертвымъ сномъ. На этомъ основанiи, воры нашивали съ собою руку мертвеца, и вломившись тихонько въ избу, усыпляли этою рукою, по уб?жденiю своему, т?хъ, кого хот?ли обокрасть. Къ сожал?нiю, даже и нов?йшее суев?рное мошенничество приб?гало изр?дка къ этому средству, и воры разрывали для этого могилу.
Русскiе литейщики, собираясь отлить какую нибудь значительную вещь, напр., колоколъ, стараются отвлечь вниманiе праздной и докучливой толпы отъ своей работы какою нибудь новостью, выдумкой или в?стью, которую молва пускаетъ по городу. Мастера ув?рены, что отливка отъ этого лучше удается и въ колокол? не будетъ пузырей. Такимъ же точно образомъ тщательно скрываютъ день и часъ родовъ, отвлекая иногда вниманiе сос?дей какими нибудь сказками и заставляя даже домашнихъ отлучиться на это время, подъ произвольно придуманными предлогами. Этотъ обычай впрочемъ полезенъ, потому что всякiй лишнiй челов?къ при подобномъ д?л? пом?ха. По той же причин? родильницъ уводятъ тайкомъ въ баню, чтобы изб?жать въ т?сномъ дом? пом?хъ и свид?телей; но топить въ это время баню и душить роженицу на полк?, въ страшномъ жар?, есть обычай нев?жественный и вредный.
XIV. Привид?нія.
Вс? пов?рья о привид?нiяхъ, мертвецахъ и вообще о взаимныхъ сношенiяхъ двухъ мiровъ, видимаго и незримаго, вещественнаго и духовнаго, составляютъ см?шанный рядъ преданiй и разсказовъ, принадлежащихъ, можетъ быть, ко вс?мъ видамъ принятаго нами разд?ленiя пов?рiй. Эта статья до того обширна, что изъ нея можно бы составить десятки томовъ; постараемся объясниться на н?сколькихъ страничкахъ.
Подъ словомъ
вид?нiеразум?емъ мы такое явленiе, такой видимый предметъ, который предсталъ глазамъ нашимъ необыкновеннымъ, сверхъестественнымъ образомъ, т. е. необъяснимымъ, по изв?стнымъ намъ досел? законамъ природы. Подразум?вается, что челов?къ видитъ явившееся не во сн?, а на яву; что сверхъ, того, вид?нiе это, по крайности, большею частью не вещественное, неосязаемо для рукъ, хотя и видимо для глазъ; словомъ, что оно занимаетъ какую-то неопред?ленную средину между плотскимъ и безплотнымъ мiромъ. Вид?нiя эти большею частiю основаны на явленiи т?ни или духа, какъ выражаются, т. е. челов?ка, уже отшедшаго въ в?чность и снова принявшаго плотской, видимый образъ, и въ этомъ-то смысл? вид?нiе получаетъ бол?е точное, опред?лительное названiе
привид?нiя. Впрочемъ, есть и вид?нiя другаго рода, безконечно разнообразныя, какъ самое воображенiе челов?ка.
Умъ, разумъ и разсудокъ нашъ р?шительно противятся тому, чтобы допустить возможность или сбыточность вид?нiй. Частнаго, таинственнаго свид?тельства небольшаго числа людей, слишкомъ недостаточно для изнасилованiя нашего здраваго ума и для вынужденiя изъ насъ в?ры, вопреки уб?жденiю; мы слишкомъ хорошо знаемъ, что чувства наши и воображенiе несравненно легче и чаще подвергаются обману, ч?мъ здравый смыслъ нашъ и разсудокъ. Въ д?л? такого рода, конечно, в?рн?е вид?ть и не в?рить, ч?мъ в?рить не видавши. Мы не см?емъ утверждать, чтобы душа наша ни подъ какими условiями не могла войти въ духовныя связи съ безплотнымъ мiромъ, не см?емъ потому, что у насъ н?тъ къ тому достаточныхъ доказательствъ. Но спросимъ, могутъ ли сношенiя эти сопровождаться признаками вещественными? Какимъ образомъ душа, коей бренная плоть несомн?нно давно уже истл?ла, можетъ облечься снова въ ту же плоть, уничтоженную всев?чными законами природы? А какимъ же образомъ плотское око наше можетъ принять впечатл?нiе отъ чего либо не вещественнаго, т. е. для него не существующаго? Если допустить даже, что душа можетъ быть приведена особыми обстоятельствами въ восторженное состоянiе, въ коемъ д?лается независимою отъ пяти чувствъ и превыше времени и пространства, что она въ ясновид?нiи своемъ созерцаетъ въ настоящемъ и прошедшее и будущее, то все-таки этимъ еще не будетъ разр?шена загадка: какимъ образомъ являющiйся намъ духъ можетъ вызвать изъ праха истл?вшую плоть свою, или облечься въ ея подобiе?
Съ другой стороны, мы видимъ, что чувства наши безпрестанно подвергаются обманамъ. Наприм?ръ: не слышимъ ли мы иногда внезапно звукъ, звонъ, свистъ, даже имя свое, между т?мъ какъ все около насъ тихо, спокойно и никто не звалъ насъ и не свисталъ? Не видимъ ли мы иногда, подъ дрему, или въ потьмахъ на яву, или забывшись и кр?пко задумавшись, такiе предметы, какихъ около насъ н?тъ? это происходитъ отъ двоякихъ причинъ: какая нибудь причина произвела волненiе, переворотъ въ крови нашей, отъ котораго посл?довали на нервы зр?нiя или слуха впечатл?нiя, сходныя съ д?йствiемъ зримаго предмета или слышимаго звука; тогда органъ слуха или зр?нiя передаетъ впечатл?нiе это въ общее чувствилище, и сiе посл?днее бываетъ обмануто. Въ этомъ случа? д?йствiе основано на вещественной, плотской половин? нашего существа; но можетъ быть и противный случай: воображенiе съ такою живостью и уб?жденiемъ представитъ себ? какой либо звукъ или предметъ, что впечатл?нiя идутъ обратнымъ порядкомъ изъ общаго чувствилища и до самыхъ орудiй чувствъ, производятъ тамъ т? же перем?ны, какъ и явленiя д?йствительныя, и мы опять-таки бываемъ обмануты.
Что сила воли и воображенiя производитъ въ насъ вещественныя перем?ны, это доказать не мудрено, потому что мы видимъ это безпрестанно и на каждомъ шагу: вспомните только мнимо-больныхъ; кром? того каждый изъ насъ въ состоянiи силою воображенiя значительно участить бiенiе сердца, если настроить себя умышленно, вообразивъ живо радость, гн?въ, безпокойство и пр. Также легко играть з?ницей своей, расширяя и суживая ее по произволу, если, глядя на одинъ и тотъ же предметъ, воображать поперем?нно, что напрягаешь зр?нiе для разсмотр?нiя въ подробности самаго близкаго предмета.
Безспорно, что воображенiе наше сильно участвуетъ во вс?хъ вид?нiяхъ. Вотъ почему люди нервическiе, или не привыкшiе обуздывать своего воображенiя бол?е д?льнымъ направленiемъ, склонны къ вид?нiямъ. Вотъ почему мракъ, или полусв?тъ, опутывая зр?нiе наше непрободаемыми тенетами, бываютъ всегдашними спутниками вид?нiй. Ночная тишина, гд? каждый мал?йшiй шорохъ раздается иначе и громче нежели днемъ; покой и сонъ, потемки, сумерки, одиночество, настроенное воображенiе, непрiятное и непривычное положенiе челов?
