Нельзя не упомянуть зд?сь кстати мимоходомъ о міряк?и кликуш?. Есть поговорка; просватать міряка за кликушу, это значитъ свести вм?ст? такую пару, которая другъ друга стоитъ, такую ровню, гд? оба никуда не годятся. Кликуша изв?стна почти во всей Россіи, хотя теперь проказницы эти уже довольно р?дки; это, по народному пов?рью, юродивыя, одержимыя б?сомъ, кои, по старинному обычаю, показываютъ штуки свои преимущественно по воскресеньямъ, на погост? или паперти церковной. Он? мечутся, падаютъ, подкатываютъ очи подъ лобъ, кричатъ и вопятъ не своимъ голосомъ; ув?ряютъ, что въ нихъ вошло сто б?совъ, кои гложутъ у нихъ животы, и проч. Бол?знь эта пристаетъ отъ одной бабы къ другимъ, и гд? есть одна кликуша, тамъ вскор? показывается ихъ н?сколько. Другими словами, он? другъ у друга перенимаютъ эти проказы, потому-что имъ завидно смотр?ть на подобострастное участіе и сожал?ніе народа, окружающаго кликушу и нер?дко снабжающаго ее изъ состраданія деньгами. Кликуша, большею частію, бываетъ какая-нибудь бездомная вдова, разсорившаяся съ мужемъ, дурнаго поведенія жена, или промотавшаяся со стороны нищая. Есть глупыя кликуши, которыя только ревутъ и вопятъ до корчи и п?ны на устахъ; есть и бол?е ловкія, кои пророчествуютъ о гн?в? Божіемъ и скоромъ преставленіи св?та. Покуда на сел? одна только кликуша – можно смолчать, потому-что иногда это бываетъ баба въ падучей бол?зни; но коль скоро появится другая, или третья, то необходимо собрать ихъ вс?хъ вм?ст?, въ субботу, передъ праздникомъ, и выс?чь розгами. Двукратный опытъ уб?дилъ меня въ отличномъ д?йствіи этого средства: какъ рукой сыметъ. Средство это весьма не дурно, если бы даже это было родъ падучей бол?зни, которая такъ легко сообщается другимъ: одинъ изъ знаменит?йшихъ врачей прошлаго в?ка прекратилъ этимъ же или подобнымъ зельемъ распространеніе падучей въ одномъ д?вичьемъ пансіон?, гд? внезапно большая часть ученицъ, одна подл? другой, впадали отъ испуга и переимчивости въ эту бол?знь. Страхъ д?йствуетъ въ такомъ случа? благод?тельно на нервы и мозгъ.
       Мірякъ – почти тоже между мужчинами, что въ бабахъ кликуша: это также одержимый б?сомъ, который кричитъ, ломается, неистовствуетъ и обыкновенно объясняется голосомъ того или другаго зв?ря или вообще животнаго. Міряки въ особенности появляются въ Сибири, и по мн?нію н?которыхъ, происходятъ отъ языческихъ шамановъ.
      Пов?рья объ огненныхъ зміяхъ, почитаемыхъ злыми духами мужеска пола, основаны, в?роятно, на явленіи метеоровъ, сопровождаемомъ огнемъ и трескомъ. Въ особенности народъ полагаетъ, что зм?и эти летаютъ къ женщинамъ, съ коими дружатся и коротко знаются. Такія д?вки или бабы обыкновенно худ?ютъ, спадаютъ съ т?ла и почитаются нечистыми, а иногда и в?дьмами. Сказки объ этомъ сохранились у насъ издревле, и богатырь Тугаринъ Зм?евичъ и Краса Зилантовна суть исчадія такой четы, родившейся въ дикомъ воображеніи народа. Сказки объ огненныхъ зміяхъ разнаго рода, о зміяхъ семиглавыхъ, дв?надцатиглавыхъ и проч., сохранились именно только какъ сказки, составляя или шутку, или преданье старины – все это было, да быльемъ поросло, а нын? такихъ чудесъ н?тъ.
       Ворожбаи гаданія, снотолкованія, а зат?мъ и заговоры – принадлежатъ бол?е къ посл?днему изъ принятыхъ нами разрядовъ, т. е. къ такимъ пов?рьямъ, къ коимъ приб?гаетъ въ отчаяніи б?дствующій, чтобы найти хотя какую-нибудь мнимую отраду, чтобы успокоить себя надеждой. Это иногда можно сравнить съ мнимою помощью, подаваемою лежащему на смертномъ одр?, въ полномъ уб?жденіи, что помощь эта ни къ чему не послужитъ; а между т?мъ, нельзя не оставаться при страдальц? въ безд?йствіи, надобно, по крайней м?р?, въ успокоеніе сов?сти своей и для удовлетворенія общаго требованія, д?лать, что люди велятъ, – тогда хоть можно сказать впосл?дствіи: что только можно было придумать – все д?лали. Иногда, впрочемъ, суев?рія эти служатъ только шуткой, забавой и см?шиваются съ играми и обрядами. Между т?мъ ворожба, гаданья и заговоры до того близки къ житью-бытью колдуновъ, знахарей и в?дьмъ, что зд?сь будетъ удобн?е поговорить объ этомъ предмет?.
      Самая сбыточность или возможность ворожбы, гаданій и снотолкованій, основанныхъ не на обман? и суев?ріи, можетъ быть допущена только въ вид? весьма р?дкихъ исключеній, а именно: въ т?хъ только чрезвычайныхъ, выходящихъ изъ ряду случаевъ, гд? мы должны признать временное возвышеніе души челов?ческой надъ обыкновеннымъ, вседневнымъ міромъ, и гд? челов?къ, самъ собою (бол?зненно) или искуственно (при магнитизированіи) входитъ въ особенное, малоизв?стное намъ досел? магнитическое состояніе. Не смотря на безчисленное множество случаевъ и прим?ровъ, гд?, при подробномъ розысканіи, или случайно, былъ открытъ подлогъ, обманъ или ошибка – въ наше время уже нельзя отвергать вовсе чудесъ животнаго магнитизма; но вопросъ состоитъ въ томъ, до какой степени чудеса эти могутъ д?яться, и гд? пред?лъ ихъ, за коимъ сл?дуетъ безконечная степь, – скрытая подъ маревомъ сказочныхъ вид?ній тысячи одной ночи? Осторожность обязываетъ насъ, не отрицая положительно вс?хъ чудесъ этихъ, в?рить тому только, въ чемъ случай и опытъ насъ достаточно уб?дятъ; а сверхъ того, еще уб?ждаться съ крайнею осмотрительностію, зная уже, что въ этомъ д?л? бывало досел? несравненно бол?е ошибокъ, недоразум?ній, умышленныхъ и неумышленныхъ обмановъ, ч?мъ истины. Не худо, кажется, во всякомъ случа? разсудить также сл?дующее: Если и допустить, что душа можетъ иногда находиться въ положеніи или состояніи ясновид?нія, то и тогда она могла бы вид?ть одно только прошедшее и настоящее, – но не будущее, котораго еще н?тъ; другими словами, предложивъ, что душа наша иногда можетъ быть превыше пространства, ни коимъ образомъ нельзя допустить, чтобы она могла быть также превыше времени, покрайней м?р?, относительно будущаго. Тогда должно бы в?рить въ судьбу, въ неотвратимый рокъ язычества и мусульманства. Тогда не было бы на св?т? ни добра, ни худа, ни доброд?тели, ни пороковъ, а все шло бы только впередъ установленнымъ порядкомъ. Этому я в?рить не могу; я в?рю въ судьбу другаго рода: въ неминуемыя, неизб?жныя посл?дствія изв?стнаго сочетанія обстоятельствъ и д?йствій; даны премудрые, в?ков?чные законы природы, дана челов?ку свободная воля и разсудокъ – все остальное есть судьба, образующаяся изъ посл?дствій д?йствій того и другаго. На такомъ только основаніи можно допустить ясновид?ніе – гд? оно несомн?нно будетъ доказано на д?л?. Перейдемъ теперь опять къ своему предмету.
      Вообще, всякое р?шеніе, посредствомъ ворожбы, заключаетъ въ себ?: или простую ложь, сказанную на удачу; или ловкое изреченіе, по прим?ру древнихъ оракуловъ, допускающее произвольное толкованіе; или такія св?д?нія по предложенному вопросу, коихъ никто не могъ предполагать въ вороже?; или соображенія, догадку бол?е или мен?е основательную; или, наконецъ, безсознательное соображеніе и сочетаніе обстоятельствъ и условій, называемое ясновид?ніемъ. Но, повторяемъ, посл?днее всегда почти крайне сомнительно и едвали можетъ быть наемно или продажно; сами даже ясновидящіе весьма не р?дко бредятъ, какъ въ горячк?, и не могутъ отличить правды отъ лжи.
      О снотолкованіяхъ должно сказать почти тоже; предоставляемъ всякому судить, по собственному уб?жденію, о возможности предв?щательныхъ сновъ, кои могутъ рождаться у соннаго ясновидящаго, какъ и наяву; обыкновенныя жъ грезы, какъ всякому изв?стно, бываютъ сл?дствіемъ думы, д?йствій и бес?ды въ продолженіе дня, или же происходятъ отъ причинъ физическихъ: отъ прилива крови или давленія на изв?стные части мозга, изъ коихъ каждая, безспорно, им?етъ свое назначеніе. Связь эту и посл?дствія ея каждый самъ легко можетъ испытать: изучите немного черепословіе, дайте пріятелю покр?пче заснуть и начните осторожно нажимать пальцемъ – хоть на-прим?ръ органъ музыки; продолжайте, усиливая давленіе, до просыпа спящаго; тогда спросите его, что ему грезилось? и вы услышите, къ удивленію своему, что ему снилось что нибудь весьма близкое къ предмету этого органа. Это доказываетъ, что физическое вліяніе разнаго рода, зависящее отъ сотни случайныхъ обстоятельствъ, рождаетъ сонъ того или другаго рода, изм?няемый и дополняемый настройствомъ души, – а мы ищемъ въ сихъ случайностяхъ будущую свою судьбу.
      О кудесничеств?, чарахъ, гаданіи разнаго рода, – сошлюсь на книгу Сахарова, не желая повторять однажды напечатанное.

       Заговоры – которые у насъ обыкновенно совершаются съ молитвой, потому что народъ нашъ страшится чернокнижія, – хотя изр?дка есть люди, коимъ нев?жество народа приписываетъ связи съ нечистымъ – заговоры составляютъ для меня самый загадочный предметъ, между вс?ми пов?рьями и суев?ріями; я признаюсь, что неохотно приступаю теперь къ р?чи объ немъ, чувствуя напередъ недостаточность, неполноту св?деній моихъ и уб?жденій. Всякому, кто займется подобнымъ изсл?дованіемъ на д?л?, легко уб?диться, что тутъ кроется не одинъ только обманъ, а еще что нибудь другое. Если самый способъ д?йствія признать обманомъ, потому что уб?жденіе наше отказывается в?рить тому, въ чемъ мы не видимъ ни мал?йшаго сл?да, смысла – то все еще остается р?шить, какія же именно невидимыя нами средства производятъ видимыя нами д?йствія? Будемъ стараться, при всякомъ удобномъ случа?, разыскивать и разъяснять ихъ; по м?р? этихъ разъясненій, мнимыя чудеса будутъ переходить изъ области заговоровъ въ область естественныхъ наукъ, и мы просв?тимся. Уже этой одной причины, кажется, достаточно для того, чтобы не пренебрегать, какъ обыкновенно д?лаютъ, симъ предметомъ; жаль, что ученые испытатели природы, копаясь по ц?лымъ годамъ надъ каплею гнилаго настоя и отыскивая въ ней микроскопическихъ наливняковъ, не посвятятъ средствъ и силъ своихъ сему бол?е общему и важному предмету, о коемъ они, не зная его вовсе, по одному только предуб?жденію относятся презрительно.
      Заговоры, въ томъ вид?, какъ они иногда съ большимъ трудомъ достаются въ наши руки, состоятъ въ н?сколькихъ таинственныхъ по смыслу словахъ, коихъ образцы можно вид?ть въ изданіи г. Сахарова. Ниже приложено н?сколько изъ мною собранныхъ, для прим?ра. Въ нихъ то общее, что посл? обычнаго вступленія, въ коемъ крестятся, благословляются, поминаютъ море-океанъ, б?лъ-горючъ-камень алатырь и пр., сл?дуетъ первая половина заговора, состоящая изъ какого-то страннаго иносказанія или прим?ра, взятаго, повидимому, весьма не кстати, изъ дальнихъ и нев?домыхъ странъ; а зат?мъ уже заговорщикъ обращается собственно къ своему предмету или частному случаю, прим?няя первое, сколько можно, ко второму и оканчивая заклинаніе свое выраженіемъ: слово мое кр?пко, быть по моему, или аминь. Мы видимъ въ заговорахъ, вообще, нев?жественное см?шеніе духовныхъ и мірскихъ – святыхъ и суев?рныхъ понятій. Нев?жеству народа, простот? его, а не злонам?ренности, должно приписать такое суесвятство и кощунство. Таковы заговоры любовные, заговоры отъ укушенія зм?и или собаки, отъ поруба или кровотеченія, отъ ружья или пули, отъ огня или пожара и проч. – Есть еще особый родъ заговоровъ, соединяющихъ въ себ? молитву и заклятіе; сюда, напр., принадлежитъ заговоръ идучи на судъ, гд? заговорщикъ испрашиваетъ себ? вс?хъ благъ, а на противниковъ своихъ и неправедныхъ судей накликаетъ вс? возможныя б?дствія. Я очень жал?ю, что этотъ зам?чательный образчикъ см?си чернаго и б?лаго, тьмы и св?та, не можетъ быть зд?сь пом?щенъ, и что воообще нельзя отыскать о семъ предмет? все то, что было бы необходимо, для н?котораго разъясненія его.
      Собственно въ болтовн? заговора, конечно, не можетъ быть никакого смысла и значенія, какъ, повидимому, и самъ народъ утверждаетъ пословицами и поговорками своими: языкъ безъ костей – мелетъ; собака лаетъ, в?теръ носитъ; крикомъ изба не рубится; хоть чортомъ зови, да хл?бомъ корми и проч. Это подтверждается еще и т?мъ, что на одинъ и тотъ же случай есть множество различныхъ, но, по мн?нію народа, равносильныхъ заговоровъ. Но народъ при всемъ томъ в?ритъ, что кто ум?етъ произнести заговоръ, какъ сл?дуетъ, не только языкомъ, но и душой, соблюдая при томъ вс? установленные для сего, по таинственному преданію, пріемы и условія, тотъ усп?етъ въ своемъ д?л?. Стало быть, народъ в?ритъ въ таинственную силу воли, въ д?йствіи духа на духъ, на незримыя по себ? и нев?домыя силы природы, которыя, однакоже, обнаруживаются зат?мъ въ явленіяхъ вещественныхъ, доступныхъ нашимъ чувствамъ. Нельзя не сознаться, что это съ одной стороны свыше понятій нашихъ, можетъ быть даже противно тому, что мы привыкли называть здравымъ смысломъ, – но что это въ сущности есть тоже самое явленіе, которое, н?сколько въ иномъ вид?, ученые наши прозвали животнымъ магнетизмомъ. Все это отнюдь не служитъ ни доказательствомъ, ни объясненіемъ, а такъ сказать однимъ только намекомъ и предостереженіемъ.
      Передать силу заговора можно, по народному пов?рью, только младшему л?тами; обнаруживъ заговоръ гласно, самъ лишаешься способности заговаривать, а будешь молоть одни безсильныя слова; у заговорщика, во многихъ случаяхъ, должны быть непрем?нно вс? зубы ц?лы, иначе онъ заговаривать не можетъ; если употребить заговоръ во зло, то, хотя бы это и удалось на сей разъ, челов?къ, однако-же, на будущее время теряетъ способность заговаривать; но должно пояснить прим?ромъ, что именно, по народному пов?рью, называется употребить заговоръ во зло: заговоръ отъ червей составленъ для скотины и лошадей; если же баринъ принудитъ знахаря заговорить червей на собак?, то это на сей разъ удастся, но впередъ уже черви никогда этого знахаря не послушаются. Многіе заговоры читаются натощакъ, на порог?, въ чистомъ пол?, лицомъ къ востоку, на ущербъ луны, по легкимъ днямъ (вторникъ, среда, суббота), или наоборотъ, по чернымъ днямъ, если заговоръ принадлежитъ къ чернокнижію – дни эти поименованы ниже; другіе заговоры читаются на в?теръ, надъ проточной водой, на восход? или на закат? солнца, подъ осиной , подъ связанными сучьями двухъ березокъ (отъ лихорадки), надъ ковшемъ или черепкомъ воды, надъ волосами, ногтями или сл?домъ (собранною землею изъ-подъ ступни) того челов?ка, кого надо испортить или влюбить; и вс? почти заговоры читаются шепотомъ или про себя, втихомолку, такъ чтобы никто о томъ не зналъ, не в?далъ . Есть, наконецъ, сверхъ всего этого множество особыхъ прим?тъ, по коимъ заключаютъ объ усп?х? предпринимаемаго заговора. Списокъ о чернокнижіи считаетъ 33 дня въ году, въ кои кудесники совершаютъ свои чары: января 1, 2, 4, 6, 11, 12, 19 и 20; февраля 11, 17, 28; марта 1, 4, 14 и 24; апр?ля 3, 17 и 18; мая 7 и 8; іюня 17; іюля 17 и 21; августа 20 и 21; сентября 10 и 19; октября 6; ноября 6 и 8; декабря 6, 11 и 18; понед?льникъ и пятница, какъ изв?стно, считаются тяжелыми или черными днями, въ кои ничего не должно предпринимать, а по мн?нію н?которыхъ, не должно и работать. Равноденственные дни также принадлежатъ кудесникамъ, и изв?стная воробьиная ночь на Украин? посвящена в?дьмамъ. Первая и посл?дняя четверть луны вообще почитаются временемъ удобнымъ для предпріятій всякаго рода, хозяйственныхъ и другихъ распоряженій – а полнолуніе и новолуніе временемъ мен?е къ тому пригоднымъ.
      Большая часть заговоровъ начинаются словами: на мор? на океан? – и во многихъ поминается б?лъ-горючъ камень алатырь. На Руси есть городъ Алатырь – не мен?е того, однако же, никто не объяснилъ досел?, какой это таинственный камень. Иные полагали, что это долженъ быть янтарь, но, кажется, это неосновательная догадка. Разъ только удалось мн? выпытать прямо изъ устъ крестьянина объясненіе, которое, впрочемъ, ровно ничего не объясняетъ: на Воздвиженье зм?и собираются въ кучу, въ ямы, пещеры, яры, на городищахъ, и тамъ-де является б?лый, св?тлый камень, который зм?и лижутъ, насыщаясь имъ, и излизываютъ весь; это и есть б?лъ-горючъ-камень алатырь. Къ сказк? этой, в?роятно, подало поводъ то, что зм?и залегаютъ и замираютъ на зиму, почему народъ и искалъ объясненія, ч?мъ он? въ это время питаются, и придумалъ камень алатырь: осенью же он? точно собираются для приплода въ кучи.
      Есть много людей, правдивыхъ и притомъ нелегкомысленныхъ, кои утверждаютъ самымъ положительнымъ образомъ, что испытали т?мъ или инымъ способомъ д?йствительность того или другаго заговора; а потому, откинувъ на сей разъ всякое предуб?жденіе, постараемся розыскать, сколько и въ какой степени можетъ быть тутъ правды? Утверждаютъ, что заговоръ д?йствуетъ только на в?рующихъ: если пуститься на месмерическія или магнетическія объясненія, то можетъ быть это покажется мен?е дикимъ и нев?роятнымъ, ч?мъ оно съ перваго взгляда представляется; но мы вовсе не нам?рены писать разсужденіе о магнетизм? и потому удовольствуемся однимъ только намекомъ и указаніемъ на него.
      Кто въ деревняхъ не знаетъ заговора отъ червей? У какого пом?щика н?тъ на это изв?стнаго старика, который спасаетъ л?томъ и крестьянскую и господскую скотину отъ этого бича? Заговорщикъ идетъ въ поле, отыскиваетъ траву или кустъ мордвинникъ, или будакъ (carbuus cnicus, C. Benebictus), заходитъ къ нему такъ, чтобы т?нь на него не пала, говоритъ: «ты трава, Богомъ создана, имя теб? мордвинникъ; выведи червей изъ п?гой (с?рой, бурой, черной) яловки или коровы такого-то. Коли выведешь, отпущу, а не выведешь, съ корнемъ изжену.» Въ н?которыхъ м?стахъ говорятъ просто: «тогда теб? подняться, когда у гн?дой кобылы такого-что черви изъ бока (уха, зада и проч.) вывалятся.» Вм?ст? съ т?мъ, привязываютъ верхушку будака ниткой къ колышку и втыкаютъ его въ землю, такъ, чтобы нагнуть стебель, но не переломить его; другіе же просто нагибаютъ стебель мордвинника, подтыкая его подъ стебли сос?днихъ травъ, такъ чтобы онъ не могъ самъ собою высвободиться. Д?ло это вообще изв?стно подъ выраженіемъ: заламывать траву. На другой или третій день знахарь идетъ справляться, вывалились ли черви у скотины? а на утвердительный отв?тъ, непрем?нно отыскиваетъ опять свой мордвинникъ и отпускаетъ его, въ н?которыхъ м?стахъ еще съ особой поговоркой: «ты мн? отслужила, я теб? отслужу.» Если этого не сд?лать, то трава въ другой разъ не послушается; а если по какому либо случаю средство не поможетъ, то и не должно отпускать мордвина, въ наказаніе за ослушаніе. Если червей мазали дегтемъ, скипидаромъ и проч., то ихъ, по ув?ренію знахарей, уже заговаривать нельзя. Довольно зам?чательно, что убогій мужикъ, какъ мн? случилось вид?ть, занимавшійся этимъ ремесломъ, взявшись съ усп?хомъ вывести червей изъ двухъ скотинъ, отказался отъ третьей потому, что рану уже мазали дегтемъ, и ни за что не соглашался даже на попытку, хотя ему об?щали значительное для него вознагражденіе.
      Объ этомъ средств? я не см?ю сказать ничего положительнаго; нужно повторить сто разъ опытъ, съ наблюденіемъ вс?хъ возможныхъ предосторожностей, прежде ч?мъ можно себ? позволить сказать гласно слово въ пользу такого д?ла, отъ котораго здравый смыслъ нашъ отказывается; скажу только, что я не могъ досел? открыть ни разу въ подобныхъ случаяхъ, чтобъ знахарь употреблялъ какое либо зелье или снадобье; а скотина нер?дко ночевала у насъ подъ замкомъ. Объясненіе, будто знахари берутся за д?ло тогда только, когда такъ называемые черви – правильн?е гусеницы – созр?ли, въ пор?, и потому сами выползаютъ, вываливаются и ищутъ нужнаго имъ уб?жища, для принятія образа личинки, – объясненіе это никакъ не можетъ меня удовлетворить; знахари не разбираютъ поры, не спрашиваютъ, давно ли черви завелись – чего, впрочемъ, и самъ хозяинъ обыкновенно въ точности не знаетъ; осматриваютъ скотину издали, однимъ только взглядомъ, или даже, спросивъ какой она масти, д?лаютъ д?ло за глаза. Какая возможность тутъ разсчитать день въ день, когда черви должны сами собой вываливаться? Кром? того, всякій хозяинъ знаетъ по опыту, что если разъ черви завелись въ скотин?, то имъ уже н?тъ перевода почти во все л?то, потому что нас?комыя, отъ яицъ которыхъ они разводятся, в?роятно ихъ безпрестанно подновляютъ. Первые врачи Петербурга, не говоря о множеств? другихъ свид?телей, не сомн?ваются въ томъ, что одна изв?стная дама, бывшая зд?сь н?сколько л?тъ тому, однимъ взглядомъ своимъ повергала д?тей въ сильно-судорожное состояніе и творила надъ ними другія подобныя чудеса. Если это такъ, то, отложивъ всякое предуб?жденіе, всякій ложный стыдъ, я думаю, можно бы спросить: вправ? ли мы отвергать положительно подобное вліяніе незримыхъ силъ природы челов?ка на животное царство вообще? Осм?ять суев?ріе несравненно легче, нежели объяснить, или хотя н?сколько обсл?довать его; также легко присоединиться безотчетно къ общепринятому мн?нію просв?щенныхъ, несуев?рныхъ людей, и объяснить все то, о чемъ мы говорили, вздоромъ. Но будетъ ли это услуга истин?? Повторяю, не могу и не см?ю говорить въ пользу этого темнаго д?ла – но и не см?ю отвергать его съ такою самоув?ренностію и положительностью, какъ обыкновенно водится между разумниками. Не в?рю, но не р?шусь сказать: это ложь.
      Любовные заговоры бываютъ двоякіе: приворотъ милыхъ или желаемыхъ людей и изводъ постылыхъ. Въ посл?днемъ случа? д?йствуетъ мщеніе или ревность. Т? и другіе заговоры бываютъ заглазные, голословные или же соединени съ нашептываніемъ на воду, которую даютъ пить или съ заговоромъ и другими д?йствіями надъ волосами, остриженными ногтями, частями одежды, или надъ сл?домъ прикосновенной особы, т. е. надъ землею, взятою изъ-подъ ступни ея. Любжа вообще т. е. изводное и приворотное зелье, безспорно принадлежитъ къ числу т?хъ народныхъ врачебныхъ средствъ, кои над?лали много зла, подъ этимъ предлогомъ не р?дко отравляли людей, какъ мн? самому случалось вид?ть. Большею частію даютъ въ этомъ случа? сильно возбуждающіе яды, коихъ посл?дствіями иногда удавалось воспользоваться, что и служило мнимымъ подтвержденіемъ таинственной силы заговора. Довольно изв?стное безтолковое средство привораживать къ себ? женщину, заключается въ сл?дующемъ: нашедши пару совокупившихся лягушекъ, должно посадить ихъ въ коробку или корзинку съ крышкой или буракъ, наверт?въ въ него много дыръ; бросивъ или закопавъ это въ л?су, въ муравейникъ, б?жать безъ оглядки – иначе попадешься чертямъ на расправу; – черезъ трои сутки найдешь въ коробк? одн? кости и между ними какую-то вилочку и крючечекъ. Зац?пивъ мимоходомъ женщину гд? нибудь крючечкомъ этимъ за платье и отпустивъ опять, заставишь ее страдать и вздыхать по себ?; а если она уже надо?стъ, то стоитъ только прикоснуться къ ней вилочкой, и она тебя забудетъ. Этотъ вымыселъ празднаго воображенія изв?стенъ у насъ почти повсем?стно. Другой подобный состоитъ въ чарахъ надъ зм?ей; третій – надъ сердцами двухъ б?лыхъ голубей, и пр. Это подробн?е описано въ книг? Сахарова. Вообще слово любжа означаетъ зелье, для извода постылыхъ людей, нелюбыхъ сердцу, и для приворота любыхъ, по коимъ сохнешь. Для составленія любжи копаютъ лютые коренья, также какъ и для клада, въ Ивановъ день, 23 іюня.
      Въ средніе в?ка творили въ Европ? чары надъ поличіемъ того, кому желали зла, или надъ куклой, од?той по наружности такъ, какъ тотъ обыкновенно од?вался. Зам?чательно, что у насъ на Руси сохранилось м?стами что-то подобное, изр?дка проявляющееся, кажется, исключительно между раскольниками. Люди эти не разъ уже – и даже въ нов?йшее время – распускали въ народ? слухи, что по деревнямъ ?здитъ какой-то фармасонъ, въ б?лой круглой шляп?, – а б?лая шляпа, какъ изв?стно, въ народ? искони служитъ прим?тою фармасонства: – этотъ-де челов?къ обращаетъ народъ въ свою в?ру, над?ляя вс?хъ деньгами; онъ списываетъ со всякаго, принявшаго в?ру его, поличіе и увозитъ картину съ собою, пропадая безъ в?сти. Если же впосл?дствіи новый посл?дователь фармасонщины откинется и изм?нитъ, то б?лая шляпа стр?ляетъ въ поличіе отступника и этотъ немедленно умираетъ.
      Возвратимся къ своему предмету, къ порч? любовной и любж?. Это пов?рье, кром? случаевъ, объясненныхъ выше, принадлежитъ не столько къ числу вымысловъ празднаго, сказочнаго воображенія, сколько къ попыткамъ объяснить непонятное, непостижимое и искать спасенія въ отчаяніи. Внезапный переворотъ, который сильная, необъяснимая для холоднаго разсудка, страсть производитъ въ молодомъ парн? или д?вк?, – заставляетъ стороннихъ людей искать особенной причины такому явленію, и тутъ обыкновенно приб?гаютъ къ объясненію посредствомъ чаръ и порчи. То, что мы называемъ любовью, простолюдинъ называетъ порчей, сухотой, которая должна быть напущена. А гд? необузданныя, грубыя страсти не могутъ найти удовлетворенія, тамъ он? также хотятъ, во чтобы ни стало, достигнуть ц?ли своей; люди бывалые знаютъ, что отговаривать и уб?ждать тутъ нечего; разсудокъ утраченъ; легче д?йствовать посредствомъ суев?рія – да притомъ т?мъ же путемъ корысть этихъ бывалыхъ людей находитъ удовлетвореніе. Но я попрошу также и въ этомъ случа? не упускать изъ виду – на всякій случай – д?йствіе и вліяніе животнаго магнетизма, который, если хотите, также есть не иное что, какъ особенное названіе общаго нашего нев?жества. – Настойчивость и сильная, непоколебимая воля и въ этомъ д?л?, какъ во многихъ другихъ, не смотря на вс? нравственныя препоны, достигали не р?дко ц?ли своей, – а спросите ч?мъ? Глазами, иногда можетъ быть и р?чами, а главное, именно силою своей воли и ея нравственнымъ вліяніемъ. Если же при этомъ были произносимы таинственныя заклинанія, то они, съ одной стороны, не будучи въ состояніи вредить д?лу, съ другой чрезвычайно спорили его, давъ преданному имъ суев?ру еще большую силу и нич?мъ непоколебимую ув?ренность. Безспорно, впрочемъ, что самая большая часть относящихся сюда разсказовъ основаны на жалкомъ суев?ріи отчаяннаго и растерзаннаго страстями сердца.
      Парень влюбился однажды на смерть въ д?вку, которая, по разсчетамъ родителей его, не была ему ровней. Малый былъ не глупый, а притомъ и послушный, привыкшій съ измала думать, что выборъ для него хозяйки зависитъ безусловно отъ его родителей и что законъ не велитъ ему м?шаться въ это д?ло; родители скажутъ ему: мы присудили сд?лать то и то, а онъ, поклонившись въ ноги, долженъ отв?чать только: власть ваша. Положеніе его становилось ему со дня на день несносн?е; вся душа, вс? мысли и чувства его оборотились верхъ дномъ и онъ самъ не могъ съ собою совладать. Онъ уб?ждался разумными доводами, а можетъ быть бол?е еще строгимъ приказаніемъ родителей, но былъ не въ силахъ переломить свою страсть и бродилъ ночи напролетъ, заломавъ руки, не зная, что ему д?лать. Мудрено ли, что онъ въ душ? пов?рилъ, когда ему сказали, что д?вка его испортила? Мудрено ли, что онъ Богъ в?сть какъ обрадовался, когда об?щали научить его, какъ снять эту порчу, которая-де приключилась отъ приворотнаго зелья или заговора, даннаго ему д?вкой? Любовь, н?сколько грубая, суровая, но т?мъ бол?е неодолимая, и безъ того спорила въ немъ съ ненавистію, или по крайней м?р? съ безотчетною досадою и местію; онъ подкр?пился лишнимъ стаканомъ вина, по сов?ту знающихъ и бывалыхъ людей, и сд?лалъ вн? себя, чему его научили: пошелъ и прибилъ больно б?дную д?вку своими руками. Если побьешь ее хорошенько, сказали ему, то какъ рукой сыметъ. И подлинно, какъ рукой сняло; парень хвалился на весь міръ, что онъ сбылъ порчу и теперь здоровъ. Опытные душесловы наши легко объяснятъ себ? эту задачу. Вотъ вамъ прим?ръ – не магистическій, впрочемъ – какъ, по видимому, самое безсмысленное средство, не мен?е того иногда довольно надежно достигаетъ своей ц?ли. И см?шно и жалко. Не мудрено, впрочемъ, что народъ, склонный вообще къ суев?ріямъ и объясняющій все недоступное понятіямъ его постредствомъ своей демонологіи, состояніе влюбленнаго до безумія не можетъ объяснить себ? иначе какъ т?мъ же, необыкновеннымъ образомъ. Указаніе на это находимъ мы даже въ народныхъ п?сняхъ, гд? наприм?ръ отчаянный любовникъ говоритъ своей возлюбленной, что она ему «раскинула печаль по плечамъ и пустила сухоту по животу!»
      Вотъ прим?ръ другаго рода: молодой челов?къ, безъ памяти влюбившійся въ д?вушку, очень ясно понималъ разсудкомъ своимъ, что она ему, по причинамъ слишкомъ важнымъ, не можетъ быть четой – хотя и она сама, какъ казалось, безсознательно отв?чала его склонности. Ему долго казалось, что въ безкорыстной страсти его н?тъ ничего преступнаго, что онъ ничего не хочетъ, не желаетъ, а счастливъ и доволенъ однимъ этимъ чувствомъ. Но пора пришла, обстоятельства также – и съ одной стороны онъ содрогнулся, окинувъ мыслями объемъ и силу этой страсти и бездну, къ коей она вела, – съ другой, почиталъ вовсе несбыточнымъ, невозможнымъ, освободиться отъ нея. Тогда добрые люди отъ коихъ онъ не могъ утаить своего положенія, видя, что онъ близокъ къ сумазбродству и гибели, – сум?ли настроить разгоряченное воображеніе его на то, чтобы въ отчаяніи искать помощи въ таинствахъ чаръ: «встань на самой зар?, выдь, не умывшись, на восходъ солнца и въ чистомъ пол?, натощакъ, умойся росою съ семи травъ; дошедши до мельницы, спроси у мельника топоръ, сядь на бревно верхомъ, положи на него передъ собою щепку, проговори такой-то заговоръ, глядя прямо передъ собою на эту щепку, и поднявъ топоръ выше головы при посл?днемъ слов?: „и не быть ей въ ум?-помысл? моемъ, на ретивомъ сердц?, въ буйной въ головушк?, какъ не стростись щеп? перерубленной – аминь“, ударь сильно топоромъ, со всего размаху, перес?ки щепку пополамъ, кинь топоръ вл?во отъ себя, а самъ б?ги безъ оглядки вправо, домой, и крестись дорогой – но не оглядывайся: станетъ легко. «Что же? Благородная р?шимость молодаго челов?ка въ этомъ безтолковомъ средств? нашла сильную подпору: не в?ря никоимъ образомъ, при выход? изъ дому, чтобы стало силъ челов?ческихъ на подавленіе этой страсти, хотя и былъ уб?жденъ, что долгъ и честь его требуютъ того – онъ возвратился отъ мельницы веселый, спокойный – на душ? было легко: – всл?дъ за т?мъ онъ возвратилъ д?виц? полученную отъ нея записку не распечатанною. Такъ сильно былъ онъ уб?жденъ, что д?ло кончено, союзъ расторгнутъ – и съ этого дня, объ этой несчастной любви не было бол?е р?чи!
       Сглазъ, притка или порча отъ сглазу, отъ глаза, недобрый глазъ – есть пов?рье довольно общее, не только между вс?