Когда служанка удалилась, Алекс с тяжелым вздохом опустилась на стул; теперь ей казалось, что она действительно ужасно устала. Наверное, ей не следовало пить столько вина за обедом. И не следовало пропускать ленч. Но к ленчу она никак не могла выйти – ей потребовался целый день, чтобы набраться храбрости и предстать перед Коллином.
Дело было не только в их отношениях, но и в письме, которое ждало ее в комнате, когда она вернулась с утренней прогулки.
Внезапно раздался резкий стук в дверь, и Алекс, приложив руку к сердцу, пробормотала:
– Боже милостивый, что же делать? – Она прекрасно знала, кто это. Он пронзал ее взглядом, когда она прощалась. Какого черта ему нужно от нее?
Собравшись с духом, она подошла к двери и чуть приоткрыла ее.
– Александра, – Коллин говорил подозрительно ровным голосом, – могу я поговорить с вами?
– Да, конечно. – Она кивнула.
Он вопросительно взглянул на нее:
– Но вы меня впустите?
Какое-то время она молча смотрела на него, потом, раскрыв дверь пошире, спросила:
– А в чем дело?
Алекс отступила на несколько шагов, пропуская Коллина. Он вошел и закрыл за собой дверь. Пристально взглянув на нее, проворчал:
– Что с вами? Почему вы ведете себя так?
– Что вы имеете в виду?
– Можно подумать, что я совершил нечто ужасное.
– Я вовсе не веду себя таким образом.
– Вы не разговариваете со мной. И даже не смотрите на меня. Завтра вы уезжаете, а сейчас ограничились лишь кивком в мою сторону.
Она пожала плечами:
– Не понимаю, почему это вас так волнует.
– Полагаете, я не заслуживаю того, чтобы попрощаться со мной надлежащим образом? – произнес он, глядя ей в глаза.
– Вы ничего не поняли. – Алекс вздохнула. – Я думаю, у вас были все основания испытывать неприязнь ко мне, когда мы впервые встретились. Полагаю, сейчас вы испытываете то же самое. Я… я предложила вам себя как… – Не выдержав его взгляда, она потупилась. – А вы отвергли меня.
– Это неправда.
– Нет, правда. Просто вы слишком деликатный человек, чтобы сказать об этом прямо.
Он долго молчал, потом проговорил:
– Подойди ко мне, Алекс.
– Нет. – Она покачала головой.
Он сделал шаг в ее сторону.
– Алекс, не глупи.
Она опять покачала головой – и тут же почувствовала его прикосновение. Взяв ее за подбородок, он заглянул ей в глаза.
– Ты ведь чувствуешь, когда мужчина желает тебя?
– Не знаю, по-видимому, нет.
– Послушай, Алекс… – В следующее мгновение она ощутила на губах его дыхание, однако не отстранилась.
Его поцелуй был слишком нерешительным, и это разочаровало ее. Выходит, она была права, выходит, Коллин не желал ее так же страстно, как она желала его. Иначе он повалил бы ее на кровать, раздел – и овладел бы ею. Увы, он просто держал ее за подбородок и целовал безо всякой страсти.
Прервав поцелуй, Алекс проговорила:
– Не лги мне, Коллин. – Отвернувшись от него, она выдвинула ящик туалетного столика и вытащила оттуда сложенный листок бумаги. – Возьми это и уходи, – сказала Алекс, протянув ему листок.
Коллин молча смотрел на нее, ей в какой-то момент показалось, что она заметила боль в его глазах. Повертев в руках листок, он наконец спросил:
– Что это?
– А ты как думаешь?
Коллин быстро развернул листок. Его лицо побледнело, а потом покраснело. Подняв голову, он взглянул на нее вопросительно, но Алекс тут же повернулась к своему сундуку и, склонившись над ним, машинально провела ладонью по крышке.
Она отдала Коллину письмо, поддавшись порыву, но теперь жалела об этом. Деймиен писал ей о своей любви, о своей страсти, и ей только хотелось показать Коллину, что есть человек, который не считает ее недостойной. Да, она поступила ужасно глупо. Конечно же, не следовало отдавать письмо.
– Оно пришло сегодня, – сказала Александра. Письмо было коротким, и Коллин, разумеется, уже прочитал его до конца.
– Спасибо за информацию. И за доставленное удовольствие. – Он протянул ей листок.
Алекс взглянула на него с удивлением:
– Разве вы не оставите его при себе? Ведь вам нужно было от меня именно это, не так ли?
– О, я не хочу лишать вас такого памятного подарка. Должно быть, вам дороги воспоминания о чудесном вечере в саду.
Алекс выхватила из его руки письмо и, подняв крышку сундука, бросила его на платья, лежавшие сверху. Захлопнув крышку, она сказала:
– До свидания, мистер Блэкберн. Дайте мне знать, если потребуется моя помощь. – Коллин молчал, и она спросила: – У вас что-нибудь еще? – Коллин не отвечал, и Алекс в раздражении проговорила: – Что же вы молчите?
Он пристально посмотрел ей в глаза.
– Я целовал тебя… и ласкал вовсе не для того, чтобы получить информацию.
Она изобразила удивление:
– В самом деле?
Он вполголоса выругался. Во всяком случае, его слова прозвучали как ругательство, хотя он произнес их не по-английски, а по-гэльски. Разумеется, Алекс не думала, что Коллин просто использовал ее. «Но пусть считает, что я оскорблена», – решила она, повернувшись к Коллину спиной.
– Полагаю, ты слишком плохо меня знаешь. – Он приблизился к ней сзади. – Я ни за что не стал бы сближаться с тобой только из-за Сен-Клера. Я вообще не имел намерения прикасаться к тебе, но не смог удержаться.
В голосе Колли на звучала неподдельная искренность, и Алекс вздохнула с облегчением.
– Да, не смог удержаться, а я ведь не из тех, кто теряет над собой контроль.
– Но это все-таки случилось, – пробормотала она.
– Да, случилось. И если бы не эта проклятая повозка, то я овладел бы тобой, не задумываясь о последствиях.
Алекс на мгновение прикрыла глаза, и ей тут же представилось, как Коллин, лежа над ней, прижимается обнаженными бедрами к ее обнаженным бедрам.
Внезапно он взял ее за плечи и развернул лицом к себе.
– Видимо, это твое увлечение – коллекционировать страстные признания мужчин, которые не могут обладать тобой.
– Я… – Она облизнула пересохшие губы. – Ты вполне мог овладеть мною, если бы пожелал.
– Ты не из тех женщин, которые годятся только для того, чтобы переспать с ними.
Она криво усмехнулась:
– Я именно такая женщина.
– Не надо так говорить о себе, – проворчал Коллин. – Это неправда. Я понял это с того самого момента, когда впервые увидел тебя.
– Но… – Она осеклась, смущенная и, как ни странно, даже отчасти уязвленная его словами.
– Алекс, мы все делаем глупости в молодости. Но нельзя допускать, чтобы прошлое определяло всю нашу дальнейшую жизнь. Ты замечательная женщина – умная и благородная.
– О, Коллин… – Она печально вздохнула. – Коллин не будь таким наивным. Моя репутация действительно загублена. Меня называют падшей наследницей.
– Но ты богатая и красивая женщина, сестра герцога. И не говори, что мужчины не выражал и желания жениться на тебе после этого скандала.
Александра нахмурилась и пожала плечами:
– Но это не те мужчины, за которых я могла бы выйти замуж.
– Рано или поздно появится подходящий жених. Тебе не следует губить себя из-за прошлых ошибок.
Алекс невольно улыбнулась. Неужели Коллин действительно заботился о ее нравственности? Но она не хотела быть образцом нравственности. Она хотела быть счастливой, вот и все.
– До свидания, Александра. Мне было очень приятно пообщаться с тобой.
«Боже, он и в самом деле уходит! – воскликнула она мысленно. – Надо на время забыть о гордости».
– Коллин, как насчет прощального поцелуя?
Он остановился в нерешительности.
– Да, конечно.
Приподнявшись на цыпочках, она прильнула губами к его губам. Коллин целовал ее нежно, однако держал на расстоянии. Алекс решительно положила ладони ему на грудь и почувствовала, как он придвинулся к ней. Сейчас он попрощается, и она, наверное, больше никогда не увидит его. И он забудет о ней, когда уйдет.
Когда поцелуй их прервался, он отступил на шаг. Из груди ее вырвался печальный вздох, и она прошептала:
– До свидания.
Коллин, молча кивнув, открыл дверь и тихо вышел из комнаты. В этот момент Алекс была уверена, что он навсегда исчез из ее жизни.
Глава 6
– Джулия должна дебютировать уже в нынешнем светском сезоне?
– Да-да, конечно! – воскликнула тетя Огаста с дрожью в голосе. – Ведь девочка стала совсем взрослой! Алекс, ты не представляешь, как она волнуется.
Александра спрятала улыбку. Конечно же, она прекрасно все понимала, поскольку сама переживала такое же волнение всего лишь два года назад.
– Мы, разумеется, привлечем мадам Десанте, чтобы она обеспечила ей подходящий гардероб.
– Да, непременно.
– Мадам говорит, что нынешняя мода очень подойдет Джулии.
– О, тетя Огаста, это замечательно. А как поживает Джастина? Ей уже тринадцать?
– Да уж, и она такая же сумасбродная, как ее маленький братец. – Тетя тяжело вздохнула. – Нам надо уделять ей побольше внимания.
Алекс не могла удержаться от улыбки.
– Я уверена, что с возрастом Джастина избавится от своих дурных привычек. Сейчас вам следует думать только о Джулии.
– О, она будет чудесно выглядеть. Ты должна приехать на ее первый бал, Александра. Она расстроится, если тебя не будет.
– Может быть, приеду, – солгала Алекс. Сейчас у нее не было ни малейшего желания возвращаться в Лондон.
Когда Огаста повернулась, чтобы поговорить с мистером Ковингтоном, Александра посмотрела на брата, сидевшего напротив. Герцог улыбнулся и поднял руку с бокалом вина, как бы приветствуя ее. Алекс улыбнулась ему в ответ; она была счастлива, что у нее такой замечательный брат. И брат действительно старался сделать ее счастливой. Если бы он не любил ее по-настоящему, она, возможно, сейчас уже была бы замужем за каким-нибудь охотником за приданым. Ведь многие не стали бы обращать внимание на ее скандальное прошлое…
Алекс перевела взгляд на Роберта Диксона, и тот улыбнулся ей. Роберт являлся их очень дальним родственником, и до этого она видела его лишь дважды. Белокурый и стройный, он нравился Алекс, и она даже немножко пофлиртовала с ним в начале обеда.
Улыбнувшись Роберту, Алекс окинула взглядом присутствующих. Харт устроил этот прием, приурочив его к двадцатилетию сестры, и пригласил десяток гостей – близких друзей и тех родственников, которые относились к ней доброжелательно даже после скандала.
К сожалению, Джордж и Люси отбыли во Францию около недели назад, и Алекс чувствовала себя неуверенной без их поддержки. Последние недели ее угнетало одиночество, и она все чаще вспоминала Коллина Блэкберна. Впрочем, угнетало не только отсутствие Коллина – она действительно была очень одинокой, и брат не мог заменить ей подруг и знакомых – всех тех, кто когда-то, еще до скандала, окружал ее в Лондоне. К счастью, у нее было множество хозяйственных забот, работа позволяла ей хоть на время отвлечься и забыть об одиночестве.
Вокруг нее то и дело раздавался смех, и Алекс тоже смеялась, чтобы никто из гостей не заметил, как она подавлена. Когда же обед подошел к концу, Алекс кивнула брату и встала. Харт кивнул ей в ответ, потом сказал:
– Джентльмены, пожалуйста, останьтесь на время, чтобы насладиться портвейном. Милые леди, мы попозже к вам присоединимся.
Дамы поднялись со своих мест, и их яркие шелковые наряды заколыхались подобно разноцветным крыльям бабочек. Женщины вышли из-за стола и направились к выходу. Уже приближаясь к двери, Александра обернулась и перехватила устремленный на нее пристальный взгляд Роберта Диксона – молча кивнув ему, она вышла из комнаты.
Дамы, собравшиеся в гостиной, говорили в основном о детях, о нарядах, о мужьях. Алекс тоже участвовала в беседе, но думала при этом о Коллине. Она смеялась время от времени и отвечала на вопросы, но вспоминала о том, как он ласкал ее, когда они лежали на траве неподалеку от морского берега, – как она ни старалась, ей не удавалось забыть об этом.
Прошло четверть часа, и в гостиной начали появляться мужчины, распространявшие вокруг себя запах сигар – запах этот приводил Алекс в отчаяние.
Осмотревшись, Алекс заметила Роберта Диксона, стоявшего у двери. Он был красивым мужчиной, и ей нравились его манеры и его улыбка, однако он нисколько не волновал ее – не волновал так, как Коллин.
«Неужели этот шотландец отбил у меня всякую охоту интересоваться другими мужчинами? – спрашивала себя Алекс. – Может, Диксон поможет мне вновь обрести утраченный интерес?»
Тут взгляды их встретились, и он тотчас направился к ней. Приблизившись, с улыбкой сказал:
– Леди Александра, вы выглядите сегодня… особенно счастливой.
Она засмеялась и ответила:
– А вы ожидали, что я вся иссохну в изгнании?
Диксон смутился:
– Нет, конечно же, нет. Мне кажется, вы вполне довольны своим нынешним положением.
– Вы правы. Моя жизнь теперь стала более содержательной. Теперь я думаю не только о нарядах и развлечениях.
– Однако вам нравилась жизнь в Лондоне. По крайней мере, так казалось.
– Да, конечно. Мне нравился Лондон. Когда-то нравился, – добавила Алекс, нахмурившись.
Роберт еще больше смутился:
– Простите. Кажется, я сказал глупость.
– Пустяки, мистер Диксон. – Александра коснулась его рукава. – Я не такая слабая, как может показаться.
Его карие глаза потеплели, Алекс, чуть покраснев, убрала руку. Она не хотела вводить его в заблуждение, но ей необходимо было испытать себя.
Роберт приблизился к ней еще на шаг, и Алекс тут же почувствовала, что ее сердце забилось быстрее. В Лондоне она часто флиртовала, но теперь ее поведение даже ей самой казалось неестественным. Заметив, что к ним приближается Харт, она вздохнула с облегчением.
– Ваша светлость, вы решили избавить свою сестру от моего общества?! – воскликнул Роберт.
Харт улыбнулся и взял Алекс за руку. Поцеловав ее в щеку, сказал:
– Я только хотел проведать ее. А теперь, увидев тебя рядом с ней, я не сомневаюсь, что она умирает от скуки.
Алекс закатила глаза:
– Ах, Харт, это неправда! Не будь таким жестоким.
Роберт же улыбнулся и с легким поклоном проговорил:
– Оставляю вас вашему брату, леди Александра. Я вижу, он хочет поговорить с вами.
– Мне кажется, он довольно милый, – сказала Александра, когда Роберт отошел от них.
Герцог посмотрел вслед Диксону и пробормотал:
– Да, он неплохой человек. Я только хотел узнать, как ты себя чувствуешь. Может, тебя что-то беспокоит?
Александра взглянула на брата с искренним удивлением. Слишком уж Харт заботился о ней в последнее время. Разумеется, он опекал ее и раньше, но никогда не проявлял к ее делам такого интереса, как теперь.
– Я в полном порядке, Харт, – ответила она.
– Ты уверена?
– Ты же знаешь, я всегда чувствовала себя хорошо на подобных приемах. Беседы с людьми нисколько не обременяют меня. Так что не беспокойся.
Брат ласково улыбнулся ей. У него была очень добрая улыбка, и Алекс подозревала, что многие женщины пришли бы в восторг, если бы Харт улыбнулся им подобным образом.
– Мне кажется, это не так, дорогая.
Алекс со вздохом закатила глаза:
– Ах, Харт, но у тебя действительно нет причины беспокоиться за меня.
Брат внимательно посмотрел на нее, потом взял под руку и повел к открытой двери, выходящей во внутренний двор. Когда они немного отошли от дома, он остановился и снова посмотрел ей в глаза.
– Ты стала слишком замкнутой в последнее время, Алекс. Что с тобой происходит? Может, что-то случилось?
Она покачала головой:
– Нет, все в порядке. Просто я много думаю в последнее время.
Брат провел ладонью по ее щеке, и Алекс едва не призналась, что ее неотступно преследуют мысли о Коллине Блэкберне.
– Малышка, ты прекрасно знаешь, что имеешь полную свободу самостоятельно принимать важные решения. Ты может выйти замуж в любое время, когда захочешь. Прошу только информировать меня о твоих ухажерах. Среди них всегда найдутся охотники за твоим богатством, Алекс, поэтому я должен знать, кто у тебя на примете.
– Но…
– Ты довольно привлекательная женщина, поэтому, несомненно, найдешь кого-нибудь. Но меня очень беспокоит, что ты до сих пор одинока.
«Да, я ужасно одинока!» – хотелось ей крикнуть, но она сдержалась. Покачав головой, сказала:
– У меня нет поклонников, Харт. Но я думаю, так лучше в настоящее время. А ты как считаешь?
– Я желал бы видеть тебя счастливой, вот и все.
«Тогда верни мне моего шотландца!» – мысленно воскликнула Алекс. Заставив себя улыбнуться, она сказала:
– Я и так счастлива. Счастлива, потому что у меня такой снисходительный и заботливый брат.
Герцог тоже улыбнулся.
– Запомни, дорогая, здесь все будет твоим, если пожелаешь. Сомерхарт не только мой, но и твой дом.
Алекс крепко обняла брата и прижалась щекой к его груди.
– Я очень люблю тебя, Харт. Ты замечательный брат. А теперь, если не возражаешь, давай вернемся к нашим гостям.
Герцог немного помедлил; казалось, он хотел еще что-то сказать. Наконец Харт, поцеловав сестру в лоб, повел ее обратно в дом. У самого входа он прислонился к двери и снова превратился в безупречного джентльмена, красивого и элегантного.
«Неужели никто не подозревает, что мой братец необыкновенно нежный и заботливый?» – подумала Алекс с улыбкой. Разумеется, когда-нибудь он влюбится и женится. Ей очень хотелось бы дождаться этого. А вот что будет с ней? Не из-за любви ли она страдает? Нет, конечно, нет. Из-за этого она ни в коем случае не будет страдать.
На второй день приема гостей Алекс обнаружила, что ей больше по нраву уединенная жизнь. Присутствие большого количества людей угнетало ее, хотя два года назад подобные приемы казались ей восхитительными.
Но сейчас… сейчас уже ничто не радовало ее. Сначала завтрак, потом верховая прогулка и ленч. Затем прогулки по саду, чаепитие и короткий отдых у себя в комнате. Наконец обед и небольшое музыкальное представление. Она старалась избегать уединенных бесед с Робертом Диксоном, хотя тот прилагал все усилия, чтобы увести ее от общества. Алекс не понимала, почему избегает его, однако ей не хотелось оставаться с ним наедине.
«Разве обязательно целоваться с каждым мужчиной, который тебе приглянулся? – спрашивала она себя. – Нет, наверное, совсем не обязательно».
Ее мысли путались, когда она легла в постель около двух часов ночи. Она ужасно устала, но в ушах по-прежнему звучали обрывки бессмысленных разговоров.
– Господи, что же меня так угнетает? – пробормотала Алекс.
Вероятно, причина – Коллин Блэкберн. Ведь она все время о нем думала.
Алекс приложила ладони к разгоряченным щекам. Прежде она считала, что так реагирует на Коллина только потому, что ей доставляют удовольствие прикосновения любого мужчины, но теперь выяснилось, что это не так. Во всяком случае, находясь рядом с Робертом Диксоном, она ничего подобного не испытывала, и его присутствие совершенно не волновало ее кровь.
Конечно же, Роберт был привлекательным мужчиной, но только не для нее.
Да, теперь стало совершенно ясно, что она желала Коллина, и только его. Но увы, он находился слишком далеко от нее, и она никак не могла с ним встретиться. Один раз он написал ей, но в его письме не было ничего личного. Более того, это послание даже трудно было назвать письмом – всего несколько строк, и все.
Коллин лишь поблагодарил ее за помощь, и очень может быть, что он не станет ей больше писать. Возможно, она никогда не увидит его, – а ведь мысли о нем, воспоминания о его ласках не давали ей покоя – особенно по ночам.
Но почему же она не может его забыть?! Он нисколько не скучал по ней, так зачем же понапрасну мучиться? Пора забыть о нем, давно пора.
Однако она никак не могла отделаться от воспоминаний о его губах, его руках, его ласках. Лежа по ночам без сна, она вновь и вновь переживала те чудесные минуты, которые пережила с ним во время их утренних прогулок.
Ах, почему же она решила, что ее избранником должен быть именно Коллин? Или, может быть, у нее имеется какая-то особая предрасположенность к шотландцам. Может, ей следует отправиться на север и проверить это на практике?
– Господи, какая нелепость, – пробормотала Алекс. – Какие глупые мысли лезут по ночам в голову.
Приподнявшись, она взбила подушку и со стоном снова улеглась. Потом вдруг выхватила из-под головы подушку и в сердцах запустила ее в дальнюю стену. И тотчас же послышался какой-то звук, похожий на царапанье.
Царапанье? Алекс села в постели и уставилась на белую подушку, лежавшую на полу у стены. Неужели у подушки отросли… ногти? Опять послышалось царапанье, но в другом месте – со стороны двери.
Соскользнув с кровати, Алекс осторожно пересекла комнату, подошла к двери и спросила:
– Кто там?
– Госпожа, меня прислал мистер Джеймс, – прошептала из-за двери горничная. – Он просил передать, что кобыла опять начала принимать пищу.
Алекс распахнула дверь и уставилась на молоденькую служанку.
– А больше он ничего не сказал?
Девушка покачала головой:
– Нет, только то, что кобыла выздоравливает.
– Благодарю.
– Миледи, может, позвать вашу служанку?
– Нет-нет, не надо. Иди спать.
Алекс закрыла дверь и прислонилась к ней со вздохом облегчения. Квини выздоравливает. Наконец-то… Несчастная кобыла с каждым днем угасала, после того как родила мертвого жеребенка в конце весны. Главный конюх хотел умертвить и ее, но Алекс приказала подождать еще неделю и посмотреть, не оправится ли она, хотя надежды было мало.
Алекс улыбнулась и направилась к гардеробу, чтобы надеть старые бриджи. По крайней мере, эту ночь она проведет, не думая о Коллине Блэкберне.
– Кто вы? Привидение?
Алекс замерла с гулко бьющимся сердцем. Она напряженно вглядывалась в темноту, с трудом распознавая силуэты знакомых предметов, пока не заметила тлеющий кончик сигары.
Внезапно светящееся пятнышко пришло в движение, и вскоре она услышала чьи-то шаги по траве.
– Нет, кажется, не привидение. Я слышу ваше дыхание.
Тут Алекс узнала мужской голос и немного расслабилась.
– Мистер Диксон, что вы тут делаете?
– А что вы делаете здесь в такой час, леди Александра?
– Я?.. Видите ли, мне надо… проверить кое-что.
– Проверить?
Алекс кивнула и поплотнее запахнула накидку. Ей не хотелось, чтобы ее увидели в таком наряде, но она не собиралась надевать платье для посещения стойла.
– Леди Александра, боюсь, я нечаянно помешал вашему… тайному свиданию. Простите меня.
Сделав еще несколько шагов, Алекс наконец-то увидела Роберта Диксона.
– У меня вовсе не свидание, – ответила она. – Дело в том, что одна из моих кобыл заболела. Я хотела проведать ее, вот и все.
Роберт бросил сигару на землю, и Алекс увидела, как огонек потух под каблуком его ботинка.
– Вы не боитесь выходить одна ночью из дома?
– Это мой дом.
– Да, конечно.
– Я…
– Леди Александра, позвольте мне по крайней мере проводить вас до конюшни.
– О, не знаю. Я полагаю…
Он протянул ей руку, и Алекс, немного помедлив, подала ему свою. Его зубы сверкнули белизной в лунном свете, когда он улыбнулся.
– Вам часто приходится выполнять свои обязанности в такое время?
– Нет, не часто. На самом деле конюх мог бы обойтись без меня, но я решила лично убедиться, что все в порядке.
– Ваш брат страдает из-за вашего самовольного поведения.
– В самом деле?
– Да, немного.
Алекс отбросила столь обидное предположение. Почему Харт должен страдать?
– Полагаю, что я вполне самостоятельная женщина, и это ни для кого не сюрприз.
– Некоторым мужчинам даже нравятся волевые и решительные женщины.
– Вы имеете в виду себя?
– Да, вы правы.
Когда он остановился, Алекс невольно вздрогнула. Ее часто целовали в Лондоне, и потому она легко могла распознать, когда мужчина хочет ее поцеловать. И она не ошиблась. Роберт наклонился к ней, и его губы коснулись ее губ. Однако Алекс не испытала никакого волнения от его поцелуя.
Диксон же, казалось, воодушевился. Он обнял ее покрепче и снова поцеловал. От него сильно пахло сигарами, но Алекс, заставив себя проигнорировать этот запах, попыталась ответить на его поцелуй со всей возможной страстью, в чем, по-видимому, преуспела, потому что Роберт еще крепче прижал ее к себе.
Наконец, прервав поцелуй, он пробормотал:
– Что… что на вас надето?
Алекс заморгала и, упершись ладонями ему в грудь, немного отстранилась. Но Роберт вдруг распахнул ее накидку, прежде чем она успела остановить его. Какое-то время он в изумлении таращился на ее наряд, потом снова привлек ее к себе; причем на сей раз ладони его прижались к ягодицам девушки.
– Что вы делаете? – прошептала Алекс, но в следующий момент он впился поцелуем в ее губы так, что она едва не задохнулась.
Алекс попыталась отстраниться, но Роберт прижал ее к себе с такой силой, что она ощутила его возбужденную плоть. Он застонал и еще крепче сжал пальцами ее ягодицы. Внезапно он отпустил ее, и Алекс вздохнула с облегчением, но оказалось, что Диксон хотел просто выдернуть рубашку из ее бриджей. Секунду спустя он снова прижал ее к себе, и Алекс в ужасе поняла, что не способна воспротивиться мужской силе. Диксон мог овладеть ею прямо здесь, повалив на землю, а она при всем желании не сумела бы оказать ему сопротивление.
Когда рука его проникла под ее рубашку, она закричала:
– Не смейте! Что вы делаете?!
– Боже… – простонал он, касаясь влажными губами ее губ.
Алекс поморщилась и отвернулась. «Что же делать? – думала она. – Что делать?» Конечно, можно было бы закричать, но ей очень не хотелось, чтобы ее застал в такой ситуации кто-нибудь из гостей или кто-то из работников.
– Мистер Диксон, пожалуйста, отпустите меня.
Роберт ухмыльнулся:
– Ох, я знал, что ты горячая девица, но не представлял, до какой степени. – Он провел ладонью по ее спине, затем рука его скользнула к ее груди.
– Отпустите меня! – прошипела Алекс и изо всех сил оттолкнула Диксона.
Он отступил на шаг и увлек ее за собой, так что она упала на колени прямо на острые камни. Почувствовав боль, Алекс вскрикнула, но тут же забыла о боли, сообразив, что грудь ее обнажилась – пальцы Диксона по-прежнему придерживали подол ее рубашки.
Увидев обнаженные груди девушки, Диксон глухо застонал и принялся расстегивать пуговицы на своих брюках.
– О, Александра, сними же рубашку, – пробормотал он. – Я хочу целовать твои груди, хочу ласкать их губами.
– Вы с ума сошли! – Алекс рванулась в сторону и попыталась встать на ноги.
– Куда ты?
– К моему брату.
– К брату? – Отпустив Александру, Диксон посмотрел на нее с искренним удивлением. – Но ты не можешь оставить меня сейчас…
Брюки Диксона были уже расстегнуты, и Алекс вдруг увидела его возбужденную красную плоть. Ее страх тотчас же сменился гневом, и она процедила сквозь зубы:
– Я позволила вам только один поцелуй, а вы… вы набросились на меня.
– Набросился?.. Вы оказались здесь среди ночи и начали флиртовать с первым встречным мужчиной. К тому же на вас… на вас мужские бриджи, и вы даже не надели нижнюю сорочку! Нечего прикидываться скромницей!
– Я… я просто… – Алекс отступила на несколько шагов. – Я только хотела проведать мою лошадь и вовсе не искала встречи с вами.
Диксон приблизился к ней, и Алекс, с трудом подавив страх, осталась стоять на месте. В конце концов, это ее земля и ее дом. Здесь все в ее власти, и если она расскажет брату о случившемся, то мистер Диксон пожалеет, что родился на свет.
– Вам следует быть более осторожной, мисс. И не надо предлагать свои губы случайному мужчине среди ночи. Любой воспримет это как приглашение и непременно пожелает заполучить нечто большее.
– Настоящий джентльмен дождался бы явного приглашения, – ответила Алекс.
– А настоящая леди не стала бы вести себя так, как вы.
Алекс окинула Диксона презрительным взглядом:
– Перестаньте поучать меня. Я позволила вам только один невинный поцелуй, а вы повели себя самым бесчестным образом.
– Ха! И вы еще осмеливаетесь говорить о чести?
– Мистер Диксон, я не хочу больше видеть вас. Предлагаю вам найти подходящий предлог и уехать утром, иначе я обращусь к своему брату. Поверьте, он сумеет разобраться в ситуации и сделает надлежащие выводы.
Роберт Диксон тяжело вздохнул и проворчал:
– Что ж, хорошо, я вас прекрасно понял. Однако позвольте еще раз предупредить вас. Будьте осторожны в будущем со своими играми. Мужчины созданы так, что им бывает трудно остановиться, когда женщина дает повод рассчитывать на большее.
Она пожала плечами:
– Возможно, если вы говорите о юношах.
– Я говорю обо всех мужчинах. Не сомневаюсь, что очень скоро вы это поймете. – Резко развернувшись, Диксон направился к дому – вероятно, для того, чтобы разбудить своего камердинера и приготовиться к отъезду.
Алекс невольно усмехнулась. Она полагала, что Диксон еще несколько лет будет пребывать в страхе – ведь она могла бы рассказать герцогу о его поведении. Вероятно, он каждый раз будет потеть при встрече с ее братом, опасаясь расправы. И очень может быть, что он в отместку начнет распространять о ней сплетни по всей Англии.
Алекс нахмурилась и в досаде пнула носком камешек. Она вспомнила слова Диксона, и теперь ей казалось, что он, возможно, был прав. Ведь если бы она не бродила одна ночью, то, конечно, не столкнулась бы с мистером Диксоном и не ввела бы его в искушение. Но почему же он не сдержался? И почему она, Алекс, должна нести ответственность за то, что мужчины не могут справиться со своими инстинктами?
