46

В отсветах розового сияния Лондон обоняет запах новых надежд. Новый год наступает, он принесет с собой празднование, и сожаление, и блаженную забывчивость. Новые листья и новый выбор. Простое решение назвать год другим именем заставляет людей верить, что это все изменит. Не меняет. Вечер четверга ничем не отличается от утра пятницы. Меняется лишь последняя цифра, а люди громко требуют новизны. Они слишком много съели и слишком много выпили, и сгодится любой предлог, чтобы начать все сначала. Кушла принимает душ, бреет ноги, моет голову, и пока она любовно отмывает свое самое собственное тело, Дэвид, посвистывая, снует по дому. Меняет простыни, готовит тосты, и снова и снова заходит в дышащую паром ванную, чтобы поцеловать сестру. Слушает Радио-4. На улице тепло, даже тает. Майкл Фиш приятно удивляется, комментируя в обеденном метеопрогнозе необычайную солнечность.

Фрэнсис и Филип убирают на кухне. Медленно смывают паштет и зимние фрукты со стен, убирают ножи и вилки в шкафчики и ящички. Отскребают засохшее яйцо с прохладных кафельной плитки. Они пристыжено хихикают. А потом начинают истерично хохотать. Они смеются над собственной глупостью и дурацкими желаниями. Фрэнсис тянется целительными руками к мужу, хочет обнять его. Хочет любить его. Филип с благодарностью падает в ее объятья. У них еще один день в запасе, чтобы побыть вдвоем, пока сын гостит у сестры Филипа. И они извлекут из этого дня максимум. Они любят друг друга и буду любить. Что бы ни случилось.

Джош и Мартин снова встречаются на нейтральной территории, чтобы обсудить свою жизнь. Они согласны, что они выше дрязг. Они могут через них переступить. И преступят. Мужчины покидают интернет-кафе и идут домой вместе. Мартин открывает дверь, Джош переносит любовника через порог. Они нежны и мягки друг с другом,и долго и медленно целуются на лестничной площадке, в холле, на лестнице. Мартин готовит ланч, Джош идет наверх, чтобы приняться за новую скульптуру. Это будет голова Мартина, и она будет прекрасной. Потом Мартин скрывается в своем кабинете, а Джош сооружает ужин при свечах. Мартин работает над новым романом. О духовном росте, вызванном страданием, и итоговом возврате к счастью. Они спят вместе и не мерзнут при открытых окнах зимней ночью.

Салли звонит Джонатану. Говорит, что, пожалуй, она передумала. Джонатан вне себя от радости, восторга, экстаза. Он мчится в квартирку, проезжая два раза на красный свет и трижды на радары дорожной полиции. Салли стоит большего, чем штрафы и аннулированные водительские права; Салли стоит больше, чем Джонатан может сосчитать. Они любят друг на друга на полу в гостиной. Потом смотрят видео и заказывают пиццу — с добавочной порцией грибов для Салли и двойным перцем для Джонатана. Они с радостью забирают свои половинки пицц у обрадованного хорошими чаевыми посыльного. Салли выбегает в магазин, пока Джонатан звонит в круглосуточную службу заказов авиабилетов и бронирует два места до Малаги туда и обратно. В Малаге они предполагали провести медовый месяц. В Малаге они распланируют всю оставшуюся жизнь. Салли довольна, что не выбросила подвенечное платье. Кроме того, во всем этом напряге она потеряла килограмм семь. Что может быть лучше? Полет первым классом назначен на послезавтра, и Джонатан даже осмеливается зарезервировать первоклассный номер в первоклассном отеле. Он изумляет самого себя, не говоря уж о Салли. Салли и ее будущий муж остаются в постели, пока не приходит пора спуститься в метро. Салли очень нравится секс. Джонатан удивлен ее дерзостью. Удивлен и впечатлен. В разлуке они оба многому научились. Салли сказала бы, что новый опыт стоил разлуки. Но пока не скажет. Она извлекает выгоды из виноватости Джонатана и пока не собирается снимать его с крючка.

Салли и Джонатан. Джон и Мартин. Фрэнсис и Филип. Три счастливые пары, три идеальных союза. Они счастливы, они любят, и все в порядке в этом мире.

Ага, точно. А вы думали, вам сказки рассказывают?

47

На следующее утро король и королева закатили королевский пир. Впервые за шестнадцать лет Его Величеству было позволено отступить от диеты для производства элитной спермы и съесть что-нибудь еще, кроме хлеба с медом. Они с женой наслаждались завтраком из яичницы с хрустящим беконом, поджаренным хлебом, колбасой из дикого вепря, свежими грибами, печеными помидорами; закусывали все это печенкой, почками и сердцем. Сердцем Кушлы. Оно отлично сочеталось с лесными грибами, собранными королевой ранним утром. Новый ребенок Оба кричал всю ночь, и родители почти не спали. Рассвет однако был прекрасен, а новость о прибытии шкатулки с сердцем столь приятна, что, как только первый луч солнца достиг далеких полей, Ее Величество вручила орущего младенца памперсной няньке и выскочила на выгон за конюшней поохотиться на грибы.

Конечно, они съели не все сердце, лишь символически откусили по кусочку. Большой шмат был отослан в дворцовую лабораторию для генетического анализа, кусок поменьше отправлен фее Сострадания. Напомнить об ошибках, совершенных в прошлом. Ее Императорское Величество может простить и забыть любой глупый промах, но не опоздание. Точность — вежливость королей. И навязчивая идея королевы.

После замечательно сытного завтрака королева вернулась к себе — отдохнуть рядом с младенцем, а король спустился в Счетную палату. Удостоверившись, что с деньгами все в порядке, он поднялся к жене, заглянув по дороге в лабораторию. И увидел на компьютере результаты анализа. ДНК сердца на пятьдесят процентов состояло из генов королевы и на пятьдесят процентов из его собственных, необъятное сердце действительно принадлежало Кушле. Лаборантка выдала королю распечатку хороших новостей, и он побежал наверх обрадовать жену. Вдвоем они лежали на кровати и думали о том, как им повезло, что они вместе. Их не встревожило сообщение сына, закодированное в сердце, — короткая записка, в которой говорилось, что он не вернется назад. Принц все равно не смог бы вернуться — теперь, когда у них есть новый ребенок. В сыне и наследнике они теперь нуждались не больше, чем в дочери и наследнице. Втроем они лежали, словно триптих семейного и королевского счастья, — мать, отец и идеальный ребенок. Пусть блудная дочь бродит по свету, где хочет. Теперь, когда у них есть новый ребенок, они сняли с себя всю ответственность за нее. И сын тоже может путешествовать, если желает. Они обеспечили королевство идеальным наследником, а что еще можно требовать от короля и королевы?

На королеву напала сонливость, и король поцеловал ее в лоб:

— Спите спокойно, моя возлюбленная жена,

— Спасибо, возлюбленный муж мой. И вам того же.

Королева задремала, и вдруг приподнялась в постели, вспомнив о том, что целый день собиралась сказать мужу:

— О, послушайте!

— Да, любовь моя?

— Мусорные ведра, надо не забыть вынести их вечером.

— Уже вынесены, моя радость. Уже все сделано.

Ее Величество в который раз подивилась сообразительности, которую иногда являл ее якобы глупый муж. Ребенок безмятежно зачмокал во сне, и королева потянулась, чтобы поцеловать перед сном своего брата короля.

Троица спала — ни дать, ни взять, счастливое святое семейство. В то же самое время Кушла склонилась над братом, разглядывая его прекрасное лицо, целуя его мягкие губы. Кушла раздумывала, не вонзить ли шестидюймовый шип ему сердце. Она засмеялась. Жаль упускать шанс развить отношения, зародившиеся сегодня ночью. Секс был фантастическим, как и следовало ожидать, и во многом стал именно тем, для чего она была рождена. Быть его консортом, быть его королевой. Она не возражает против того, чтобы остаться здесь навсегда; вдвоем они могли бы основать новую империю в нашей стране. Но будь она проклята, если сделает то, что сделала ее мать, и разделит долбаное королевство с братом. Она для того сюда и явилась, чтобы править одной, и даже самое тесное партнерство не перевесит этого желания.

Кушла вынула длинный шип из потайного места меж грудей. Осторожно приподнялась. Спящий Дэвид повернул к ней прекрасное лицо, улыбнулся ее поцелую и вернулся к своим снам. Ему снилось, что он любит ее. Кушла бесшумно переместилась на другую сторону кровати. Поднесла шип к своему сердечному пространству, зная, что там нет сердца, которое задрожало бы от страха. Воткнула шип в бок и согнулась в агонии. Укол в пустое место оказался болезненней, чем удаление сердца. В этой боли она ощущала поцелуи Джоша, слышала вздохи Фрэнсис и даже уловила шорох слез Джонатана. Она сделала несколько глубоких вдохов, затем выдернула шип, чистый и без следов крови. Умастив колючку собственной пустотой, она пронзила ею брата. Воткнула шип в кожу, мускулы, сухожилия и наконец глубоко-глубоко в его любящее щедрое сердце. Кушла плакала, убивая брата. Плакала и целовала его, и любила, но понимала, что так будет лучше. Лучше для нее.

Принц проснулся на миг, осознал, что происходит, пробормотал: «О черт!» и умер.

Король и королева почувствовали во сне боль умирающего сына. Матка королевы сократилась, она вскрикнула, потревожив короля, мучившегося изжогой и вопросом, правильно ли он поступил, съев третий кусок поджаренного хлеба за завтраком. В полусне монархи прижались друг к другу во взаимном утешении и умудрились придушить ребенка-гермафродита. Проснувшись, терзаемая горем детоубийства, королева избила мужа до полусмерти, а потом, громко стеная, нашла свою смерть, спрыгнув с самой высокой бойницы замка. Когда король пришел в сознание, его благополучно осудили за убийство ребенка и инсценирование самоубийства жены. Под вечер монарха обезглавили.

Фея Сострадания, наблюдавшая за происходящим по спутниковому телевидению, в порыве жуткого раскаяния бросилась под поезд метро. Под тот самый поезд, в котором Салли и Джонатан ехали в Хитроу. В те два с половиной часа, потребовавшиеся, чтобы убрать тело и замыть рельсы, Джонатан вел себя, как законченный урод. Он беспрестанно злился и обижался, и в конце концов обругал двух монахинь, сидевших напротив, усомнившись в их телесной святости . Салли поняла, что одной ей гораздо лучше, и заявила, что не может с ним остаться. Однако это заявление она сделала, лишь очутившись в зале отлета, сохранив свой билет и паспорт, но разорвав документы Джонатана на двадцать семь мелких кусочков. Она спустила их в туалет, куда зашла под предлогом преждевременных месячных. Если бы Джонатан знал, что сумочка Салли предназначена исключительно для тампонов и косметики, а не для билетов, паспортов и программы их отдыха, он бы никогда не доверил ей бумаги и она бы не смогла сделать ничего подобного. А так Салли улетела в Малагу, счастливая и одинокая, а Джонатан безлюбым остался на земле.

Мартин тем временем признался Джошу, что пока они были в разлуке, его жизнь тоже не стояла на месте. Короче, он поимел Мелиссу. Из ревности, обиды, горечи и желания вспомнить всю эту ерунду насчет гетеросексуальности. Мелисса помогла Мартину еще раз убедиться в том, что он гей. Секс не был чудесным, но частично удался, и Мелисса теперь беременна. Материнство ее не интересует, но об аборте и речи быть не может. Она с радостью отдаст ребенка на воспитание Джошу и Мартину, либо, если они не готовы взять его, спихнет матери. Но себе ребенка не оставит, у Мелиссы своя жизнь. Джош и Мартин знали, что из себя представляет мать Мелиссы, видели, какой она вырастила дочь, и не могли допустить, чтобы такое повторилось с другим невинным младенцем. Мужчины, никогда не желавшие ничего, кроме личного счастья вдвоем, стали отцами. Никто из них этого не хотел, и никому это не понравилось. Их чудесный белый и стеклянный дом заляпали грязные детские ладошки, а их идеальная жизнь пропиталась запахом мокрых подгузников, детского питания и младенческой отрыжки. Их профессиональный рейтинг заметно упал. Джош обнаружил, что ваять, держа на руках орущего от колик ребенка не так легко, как он думал; а Мартин понял, почему его книга столь медленно подвигается с тех пор, как он стал отцом. Они препирались и грызлись, и в первые пять лет почти позабыли о сексе. Но смогли остаться вместе ради ребенка — девочки, которая, выросши, подалась в христианки-евангелистки и не испытывала благодарности к порочным содомитам, воспитавшим ее.

Фрэнсис растеряла свои экстрасенсорные способности и была вынуждена зарабатывать традиционным массажем. Филип лишился нескольких контрактов, запорол несколько сделок, но постепенно восстановил прежний уровень доходов. К тому времени, когда у них остались только пластиковые стаканы, они нашли иной способ решать свои проблемы, нежели битье посуды. Бен в свой тринадцатый день рождения отправился к психотерапевту. Но в основном Фрэнсис и Филип жили, как прежде, оба копили недовольство и оба слишком боялись одиночества, чтобы думать о разводе. Смирившись, они продолжали тянуть это счастливый/несчастный брак. Впрочем, Фрэнсис и Филип с самого начала не годились на роль героев мыльной оперы.

Кушла вернулась в страну, что так далека от нас, а в действительности так близка, и из принцессы сделалась королевой. Она жила и правила одна. Как и планировала. Она выгнала из королевства всех фей, увеличила ценз на вступления в брак до ста лет. Законодательно запретила держаться за руки на улицах и установила непомерные штрафы за поцелуи в метро. По ее приказу останки феи Сострадания отскребли от путей и рассыпали в качестве идеального удобрения под розовым кустом, который она привезла с собой.

Розовый куст вырос высоким и крепким, и каждый год Кушла срезает крошечные бутоны, чтобы они никогда не расцвели, а для себя выстригает длинный острый шип. Ежегодно в летнюю ночь при свете полной луны она вонзает шип глубоко-глубоко в свое сердечное пространство. И в страдании она вспоминает Джонатана, и смотрит на его новую жизнь; целует Джоша и баюкает ребенка Мелиссы; обнимает Фрэнсис и вкушает горечь компромисса. А вынимая из левого бока шип без единой капельки крови, прикасается к своему брату — принцу и разглядывает то, что не позволила себе иметь. Раз в году она тоскует по нему, не чаще. Но ей и этого хватает.

И с тех пор никто не жил долго и счастливо. Кроме Кушлы. Да и та более или менее.

1.

Намек на пародийные комиксы «Ангелы Чарли» про девушек-суперагентов (здесь и далее примечания редактора).

2.

Популярное утреннее шоу, которое ведут Ричард Мэдли и Джуди Финниган.

3.

Дивали — весенний индусский праздник.

4.

Европрайд, Винтер Прайд, Северный Прайд и Марди Гра — гей-фестивали, проходящие соответственно в Вене, Филадельфии, Стокгольме и Лондоне. Мэйфест — майский фестиваль искусств в Глазго. Эдинбургский Фриндж — фестиваль современного театра в Эдинбурге, считается самым крупным в мире.

5.

Премия Тернера — британская премия в области современного искусства.

6.

Кэмден и Клапам — богемные районы Лондона, соответственно в северной и южной частях города.

7.

Премьер-министр Великобритании Тони Блэр и его жена Чери Блэр.

8.

Дик Уиттингтон — герой английской народной сказки. Бедный сирота Дик нежданно разбогател, благодаря кошке, и даже стал лорд-мэром Лондона.

9.

Красное крепленое вино.

10.

Популярный спортивный обозреватель

11.

Английский сериал, идущий на Би-би-си многие годы.