* * *

      Живу, везу. Но глаза весь день полны слез и что-то внутри так натянуто, как ни одна струна ни под одним смычком. Так только жилы натягиваются — на дыбу.

* * *

      18-го февраля 1925 г.
 
      А стихов нет. (Как Аля в детстве: «Стихи устали». Конечно устали — биться и разбиваться в дребезги — о посуду, qui, elle, reste intacte. Я глиняную миску больше берегу!) Вспоминаю Жан-Кристофа и ту музыкальную лавину вместе с Foehn’oм.
 
      Большая головная усталость — д. б. от бессонных ночей. Для других я еще — Кастальский ток, для себя —
 
      Бывало — и проходило (приходили). И, конечно, — пройдет (придут). Но сейчас без них тяжело, просто — доказательство несуществования.

* * *

      (NB! Всё это накануне Крысолова. Если б знать! 1933 г.)

* * *

      У погоды и времени года
      Память собственная, за нас
      Помнящая...

* * *

      Нет забывчивей моей | крови...
                       нашей |

* * *

      Я не помню, но что-то помнит...

* * *

      Та весна окликает эту
      (Иль сия окликает ту?)

* * *

      Невозвратна как время
      Но возвратна как вы, времена
      Года...

* * *

      Равнодушна как вечность,
      И пристрастна как первые дни
      Вёсен...

* * *

      Спроси у волны морской:
      Кто именно?
      Беспамятность! — лишь с мужской
      Сравнимая...

* * *

      Из письма:
 
      Лилит: пра-первая, нечислящаяся. Ревность к звуку. Дробление суток. Все мужчины (если они не герои, не поэты, не духи и не друзья)...
 
      От безмыслия — к бессмыслию (поэтический путь Б<альмон>та). Трагедия вселюбия? Комедия вселюбия. Дон-Жуан смешон. Петух на птичьем дворе. Дон-Жуан — функция.

* * *

      Аля: — Он мужчина и потому неправ.

* * *

      Aus meinen kleinen Leiden
      Mache ich grosse Lieder...

* * *

      Стихи:
 
      «Променявши на стремя» — д. б. начало марта.

* * *

      Запись: — У меня ничего не было за душой, кроме больших слов. Они и были мною.

* * *

      Великие слова!
      Они и были мною.

* * *

      О Крысолове (Hammeln).

* * *

      Дочка, дочка бургомистрова!
      (NB! Первая строка Крысолова.)

* * *

      И ивы нежные мои,
      Лениво зазеленивающие.

* * *

      мечта о крыселове
 
      (Небольшая поэма)
 
      Посвящается моей Германии.
 
      (Начато 1-го марта 1925 г. Георгию — месяц.)
 
           быстрые...
      Дочка, дочка бургомистрова!

* * *

      Краткая фабула (по легенде).
 
      Город (Гаммельн) погибает от крыс. Бургомистр назначает награду: тому кто город Гаммельн от крыс избавит — руку своей дочери (красотки). Явление зеленого охотника (J?ger’a). Ратуша. Предложение. Подтверждение. Крыселов играет на дудке и уводит (неизвестно куда) всех крыс. На след<ующее> утро — в ратушу. Отказ бургомистра отдать ему свою дочь. (Предшествует целый ряд предложений (замен) к<отор>ые Крыселов отвергает.)
 
      Угроза Крыселова. Третий день. Утро (или полдень?). Звуки волшебной дудки. (Что встает? Дать постепенность.) Дети — мальчики и девочки. Если будни — с школьными ранцами, если воскресенье — с игрушками и молитвенниками. Мимо ратуши. Из ворот — дочка бургомистра с молитвенником. Врастающий в землю бургомистр. (Лучше — бегущий вслед!)
 
      Два варианта: или описание озера: постепенность захождения, погружения. Вода смыкается над головой. Центр — бургомистрова дочка.
 
      Либо — по слухам — завел их всех в гору. (Горное озеро, внутри горы.)

* * *

      Толкование:
 
      Охотник — Дьявол — Соблазнитель — Поэзия.
 
      Бургомистр — быт.
 
      Дочка бургомистра — Душа.
 
      Крысы — земные заботы, от которых Охотник освобождает город. (?)
 
      Быт не держит слова Dichtung, Dichtung — мстит. Озеро — вроде Китеж-озера, на дне — Вечный Град, где дочка бургомистра будет вечно жить с Охотником.
 
      Тот свет.
 
      (Входят в опрокинутый город.)

* * *

      Шляпа с огненным пером (от какой птицы?).

* * *

      Главы:
 
      1. Крысиная напасть.
 
      2. Охотник.
 
      3. Увод крыс.
 
      4. Бургомистр.
 
      5. Увод детей.
 
      6. Озеро.

* * *

      Две музыки: первая — для крыс: крупами, сахаром, сальными огарками — врывается Индия: тропики. Тропическая крыса зовет.
 
      Другая: каждый ребенок слышит в ней свое: мальчики — барабан, сражение (конские гривы, хвосты, литавры, раны...), девочки (и т. д.), некоторые идут — сонные, другие — за подарками, иные слышат звон медных кастрюль и видят гигантские игрушечные кухни: плиты, сковороды и т. д.
 
      Дочка бургомистра: пение ангелов? (дать демонов). Просто — рай?
 
      NB! Эпизод: бургомистр, видя напасть, затыкает ей уши воском (венчальные свечи под колпаком).
 
      Проходит сквозь воск.
 
      («Музыка прошла сквозь воск!»)

* * *

      Хорошенько дать крысиную толкучку, грызню, возню, «крысы ноги отъели»...

* * *

      NB! Лирические отступления.

* * *

      Тих и скромен город Гаммельн...
      (Здесь начинается черновик Крысолова)

* * *

      Мысль: Единственная женщина, которой я завидую — Богородица: не за то, что такого родила: за то, что так зачала.

* * *

      Старый Немирович-Данченко, при встрече:
 
      — Ну, как Ваш Дофин?

* * *

      Строки:
 
      Ваше небо — бэль-этаж

* * *

      Не иконами — талисманами

* * *

      Остров, где заключаются браки
      По соответствию голосов
      (Борис, Борис)

* * *

      D-r Franti?ek Kubka. Vratislavova ul<ice> ?<?slo> 4 ?i?kov.

* * *

      Попытка письма к Розенталю (по совету O. E. Черновой)
 
      Многоуважаемый Леонид Михайлович,
 
      Я ничего не знаю о Вас, кроме Вашего имени и Вашей доброты. Вы же обо мне еще меньше: только имя.
 
      Если бы я по крайней мере знала, что Вы любите стихи — моя просьба о помощи была бы более оправдана: так трудна жизнь, что не могу писать, помогите. Но если Вы стихов — не любите?
 
      Тем не менее, вот моя просьба: нуждаюсь более чем кто-либо, двое детей (11 л. и 6 недель), писать в настоящих условиях совершенно не могу, не писать — не жить.
 
      Если можно, назначьте мне ежемесячную ссуду, ссуду — если когда-нибудь вернется в России прежнее, и субсидию — если не вернется.
 
      (Про себя: знаю, что не вернется!)
 
      Деньги эти мне нужны не на комфорт, а на собственную душу: возможность писать, то есть — быть.
 
      Могла бы ограничиться официальны прошением, но Вы не государство, а человек <фраза не окончена>

* * *

      Руки — чтоб гривну взымать с гроша...
 
      (Очевидно, ассоциация с Розенталем — кстати, ловцом жемчуга (NB! чужими руками) и, кстати, естественно мне никогда ничего не ответившим.)

* * *

      10-го марта 1925 г.
 
      Если бы мне сейчас пришлось умереть, я бы дико жалела мальчика, которого люблю какою-то тоскливою, умиленною, благодарною любовью. Алю бы я жалела за другое и по-другому. Больше всего бы жалела детей, значит — в человеческом — больше всего — мать.
 
      Аля бы меня никогда не забыла, мальчик бы меня никогда не вспомнил.
 
      О его имени: мое имя было Борис, был бы Борис — с первого дня был бы Борисом: Борюшкой, Барсиком. Георгий — Сережино имя, мой дар С. и мой удар — себе, потому, д. б. не зовется.
 
      Когда начну?
 
      Буду любить его — каким бы он ни был: не за красоту, не за дарование, не за сходство, — за то, что он есть. М. б. это самая большая любовь моей жизни? Может быть — СЧАСТЛИВАЯ любовь? (Такой не знаю. Любовь для меня — беда.)
 
      И чуть с языка не сорвалось: — Борюшка! — нет, в этом я честна, ну пусть — Георгий. Барашек мой.
 
      — Господи! — (думаю о смерти) не узнать каким ты будешь, не увидеть тебя. Я на тебя за все эти пять недель ни разу не рассердилась (нужно знать меня, мою физическую любовь к свободе и повышенную слуховую чувствительность!). Самое мое острое и частое чувство к тебе — благодарность.

* * *

      (Продолжение Крыселова: гимн пуговице.)

* * *

      Волосы вверх, как у музыкантов,
      Гениев, прощалыг...

* * *

      И была доброта в той руке...
      (NB! — чьей? 1933 г.)

* * *

      Запись:
 
      Сыну своему я пожелаю быть, как я, произведением природы, а не искусства.

* * *

      Демон
 
      Шуман

* * *

      (Об утрачиваемости первоначального смысла больших имен. Шуман — (Schumann) — башмачник, а звучит как шум потоков — как оно и есть. Особенно для русских.
 
      Кто же сейчас думает, что Пушкин — от пушки, Некрасов — от некрасивости, Фет — от fett , <фраза не окончена>

* * *

      Мысль:
 
      Влияние далекого современника уже не влияние, а сродство. Для того, чтобы, напр., Генрих Гейне (1830 г.) повлиял на меня (1930 г.) нужно, чтобы он заглушил во мне всех моих современников, он — из могилы — весь гром современности. Следовательно, уже мой слуховой выбор, предпочтение, сродство. Не подчинение, а предпочтение. Подражатель не выбирает.

* * *

      50 гр. воды, 50 гр. молока, неполную чайную ложку манной крупы, варить 5 мин.
 
      Два раза в день по две ложки.
 
      (Здесь начинается манный прикорм Георгия. Шесть недель. Переносит отлично.)

* * *

      Мысли и строки
 
      (Борису)
 
      Мы встретимся как покойники

* * *

      Не иметь уже права дарить (брак), не иметь уже права терять (нищета). В обоих случаях ничто не твое, в первом — ни улыбки, во втором — ни копейки.

* * *

      А главное (нищета) масса лишнего хламу, который не имеешь права выбросить.

* * *

      Удивляюсь любящим землю как лучшее мыслимое, ничего кроме нее не желающим. «Не желаем, потому что не знаем». А я желаю, потому что знаю. Мое желание и есть знание. Если не нравится эта — значит, есть другая. Не было бы другой — нравилась бы эта. (Заложенность другой — внутри.)
 
      И еще: у меня к земле в лучших ее случаях неизменное: се n’est que ?a? (Лучший ее случай — <пропуск одного слова>.) В лучших ее, потому что музыка, небо — иногда любовь — не ее (случаи), иной земли — законы.

* * *

      (NB! А материнство? А природа? — Додумать. — 1933 г.)

* * *

      «Вот моя деревня,
      Вот мой дом родной» —
 
      что касается меня — я всегда предпочту родной «деревне» — чужой «город», своему маленькому — чужое большое. (А разве есть свое маленькое и, главное, разве есть чужое большое?)

* * *

      Что же касается деревни и города — Дольние Мокропсы поныне предпочитаю Парижу. Там были гуси — и ручьи — и вдоль ручьев дороги — и красная глина из которой Адам, красная глина как на Кубани, где я никогда не была — и тот мой можжевеловый кипарис (Борис <фраза не окончена>
 
      Таруса — Langackern — Коктебель — Мокропсы (Вшеноры) — вот места моей души. По ним — соберете.
 
      В Париже (живу восемь лет) и тени моей не останется. Разве что на Villette (канал, первый Париж...). 1933 г.

* * *

      Сравнение: курит как цыганка.

* * *

      Запись:
 
      — «Чего только ни сделаешь, чтобы они не плакали!»
 
      Это у женщин распространяется и на мужчин.

* * *

      (Первая глава Крыселова закончена 29-го марта 1925 г. — Писала ровно месяц.)

* * *

      Попытка 1-ой главы н?чисто
 
      крыселов

* * *

      — Теперь о Крыселове. Так и напечатали в Воле России — Крыселов. Редактора друг другу: — Но почему Крыселов? Разве Крыселов? Наверное ошибка, описка... Но нет: — везде. М. б. М. И. так больше нравится? И только один Сталинский, безапелляционно: «Раз у М. И. Крыселов — значит Крыселов и есть. М. И. не может ошибиться. Значит мы все ошибаемся».
 
      Так и оставили. Так и стояло в (кажется мартовском) № Воли России: КРЫСЕЛОВ.
 
      Потом — началось. Главный редактор — лютый старичок Лазарев : — «Товарищи, мы опозорились». И все знакомые: — В чем дело?
 
      Дошло до словаря (с него бы нужно было начать!). КрысОлов. Я: — Ошибка. Смотрим в другом: КрысОлов. Во всех словарях Праги, Вшенор и Мокропсов (Дольних и Горних) — КРЫСОЛОВ.
 
      — Но, господа, в чем же дело?
 
      — Не знаем. — Вам знать.
 
      — Но я была уверена... голову на отсечение... я и сейчас так слышу... м. б. потому что крысы — гнусность, а так: селов — еще гнуснее? А м. б. от: мышеловка? — и т. д.
 
      Следующая глава уже была: КРЫСОЛОВ. Но позорище мое д. с. п. в №-ном количестве экз<емпляров> — по белу свету — да, и в России! — Воля России № III март.
 
      МАРИНА ЦВЕТАЕВА — КРЫСЕЛОВ
 
      И эсеры — до сих пор не забыли! И сейчас, восемь лет спустя:
 
      — А помните, М. И., как Вы нас тогда всех подвели с КрысЕловом? Мы все были уверены, только один Евсей Александрович:
 
      — Раз М. И. — так и есть.

* * *

      (Первая глава крыселова «Город гаммельн» закончена 19-го марта 1925 г. 1 — 19 марта 1925 г.)

* * *

      Записи: (20-го — 22-го марта 1925 г.)
 
      Ценность книги я измеряю срочностью необходимости выписки. Если нечего выписать, или — есть что, но время терпит, она мне не нужна.
 
      Чтобы необходимость жгла руку, а карандаш — бумагу.

* * *

      Теперь у меня есть всё: дом — любовь — Мечта — воспоминание.

* * *

      — «Eh bien! abuse. Va, dans ce monde, il faut ?tre un peu trop bon Dour l’?tre assez».
 
      (Гениальное слово Marivaux)
 
      — Комедийный писатель, а какая грусть! Почти — Христос.
 
      — Нечего сказать — «marivaudage»!

* * *

      Б. П., когда мы встретимся? Встретимся ли? Дай мне руку на весь тот свет, здесь мои обе — заняты!

* * *

      Б. П., Вы посвящаете свои вещи чужим — Кузмину и другим, наверное. А мне, Б<орис>, ни строки. Впрочем, это моя судьба: я всегда получала меньше чем давала: от Блока — ни строки, от Ахматовой — телефонный звонок, который не дошел и стороннюю весть, что всегда носит мои стихи при себе, в сумочке, — от Мандельштама — несколько холодных великолепий о Москве (мной же исправленных, досозданных!), от Чурилина — просто плохие стихи (только одну строку хорошую: Ты женщина, дитя, и мать, и Дева-Царь), от С. Я. Парнок — много и хорошие , но она сама — не-поэт, а от Вас, Б. П. — ничего .
 
      Но душу Вашу я взяла, и Вы это знаете.

* * *

      (От Маяковского, в ответ на то, в Ремесле (читанное ему еще в Москве) и приветствие в № I Евразии — за которое меня тогда погнали из Последних Новостей — тоже ничего. — «А, знаете Цветаева меня приветст<вовала?> в этих строках. Я сразу не понял. Значит — одобряет? Передайте ей, что я непременно, непременно ей напишу».
 
      Но, занятый племянницей Яковлева — танцовщицей, кажется... Во всяком случае, скача вслед за ней через кобылу, набил себе шишку...
 
      Бедный М<аяковский>. Кто о нем так горюет как я?)

* * *

      Единственный с лихвой мне вернувший
 
      Князь Сергей Михайлович Волконский, посвятивший мне целую книгу, открыто и <пропуск одного словах «Милая Марина...»
 
      Единственный, из моих современников, человек моего поколения. (Родился 4-го марта 1858 г., т. е. за 35 лет до меня, мог бы быть почти моим дедом!)

* * *

      И Кузмин никогда не ответил на стихи. И Sigrid Undset — на письмо (о ней же). И Comtesse de Noailles (о ней же — и как!). Всех не перечесть!
 
      Повторяющаяся случайность есть судьба. (1933 г.)

* * *

      Lieblingskind hat viele Namen . Кстати, Георгий у меня — Барсик: хвостик Бориса, тайный.
 
      (А оказался — Мур!)

* * *

      Строки:
 
      «Хорошо поедете,
      Холодком поедете...»
      (Тот свет)

* * *

      Дай мне руку на весь тот свет —
      Здесь мои обе — заняты.
      (Из письма)

* * *

      Дописать:
 
      Как билась в своем плену
      От скрученности и скрюченности...
      И к имени моему
      Марина — прибавьте: мученица.

* * *

      Сижу — и
      Сижу — и слушаю,
      Как расстояние растет

* * *

      И католическая душа у меня есть (к любимым!) и протестантская (в обращении с детьми), — и тридцать три еретических, а вместо православной — пусто. Rien .

* * *

      Тарусская, хлыстовская...
      (душа)

* * *

      Написать Б. П. «Расстояние»
 
      Нас расставили, рассадили...

* * *

      Аля:
 
      Я (о себе и критике, невозможности им охватить меня целиком, ибо предела — нет):
 
      — Словом, нужно ждать, чтобы человек помер...
 
      Аля: — Пойман!

* * *

      Выгребая золу:
 
      — Правда, печка живая! Как живое существо, которое нужно освобождать от сгоревших радостей.

* * *

      Макса , Макса забыла, с его посвящением — мне — лучшего сонета (Бонапарт) в ответ на что? — на мою постоянную любовь к другим — при нем, постоянную занятость другими, а не им, заваленность всеми — на его глазах. Макса, которому я даже никогда ничего не подарила (нужно знать меня! Без подарка в дом не вхожу!) — а он мне — сколько моих любимых книг! — Макса, которому я ничего не дала, кроме радости, что я есть.
 
      Единственного человека, которому я ничего не дала, а он мне — всё.
 
      Показательно, что — «забыла». Последняя (по счету и качеству) неблагодарность. (1933 г.)
 
      <Вдоль левого поля:> И главное — писав о нем в течение 6-ти мес.! Макс один мне дал и передал за всех.

* * *

      Дальнейший план Крыселова.
 
      1. Город Гаммельн (Введение)
 
      2. Сны
 
      3. Город Гаммельн бьет тревогу
 
      (Базар. Хозяйки. Герольд.)
 
      4. Увод крыс (Да — да, нет — нет)
 
      5. Честность честных (В ратуше)
 
      6. Дочка Бургомистра
 
      7. Озеро

* * *

      II. Сны
 
      Город Гаммельн спит. Муж видит во сне жену, жена мужа, сын — страницу чистописания, дочь — заштопанный отцовский чулок, служанка — добрых хозяев (или печной горшок). (Что может видеть добродетель во сне? Собственные добродетели.) И — нашествие крыс.

* * *

      Рас — стояние: версты, мили.

* * *

      Рас — стояние: врозь-стояние

* * *

      Ах, рублем разменяли —
      Мостом —— развели
      Разводным...

* * *

      Ах, мостом (с тобой) развели
      Разводным...

* * *

      Нас рублем разменяли царским,
      Ах, мостом, с тобой, развели
      Разводным...

* * *

          (разменяли:)
      Нас рублем, с тобой, неразменным! |
      Рублем сказочным неразменным    |
      Ах, рублем, с тобой, разменяли      |
      Ах, мостом, с тобой, развели
      Разводным...

* * *

      «Расстояние: версты, мили...» — 24-го марта 1925 г.
 
      Любопытна судьба этих стихов: от меня — к Борису, о Борисе и мне. Часто, и даже годы спустя, мне приходилось слышать: «Самые замечательные во всей книге», узнавать, что эти стихи — чьи-то любимые: гвоздь в доску и перст в рану. Оказывается, они большинством были поняты, как о нас (здесь) и тех (там), о нас и России, о нас вне России, без России
 
      (По просторам земных широт
      Рассовали нас как сирот...)
 
      И теперь, перечитывая: всё, каждая строчка совпадает, особенно:
 
      Разбили нас — как колоду карт!
 
      Строка, за выразительностью, тогда мною оставленная, но с огорчительным сознанием несоответствия образа: двух нельзя разбить как колоду, колода — множество, даже зрительно: карты летят!
 
      Даже мое, самое личное, единоличное:
 
      Который уж, ну — который март?
 
      (Месяц того потока стихов к Борису) март — почти что пароль нашего с Б<орисом> заговора — даже этот март оказался общим, всеобщим («Которую весну здесь сидим и сколько еще??»)
 
      Редкий, редчайший случай расширения читателем писательского образа, обобщения, даже увечнения частности.
 
      Ни о какой эмиграции и России, пиша, не думала. Ни секунды. Думала о себе и о Борисе. — И вот —
 
      Запись:
 
      Милые! А может быть я так много занимаюсь собой потому что никто из вас мною не занялся достаточно?

* * *

      Записи (24-го марта)
 
      Брови — в угрозу
 
      — Слово, точно слетевшее с змеиных уст Вольтера. Общее в разрезе губ: щель, а сквозь щель — свист.
 
      (Гейне?)

* * *

      Мальчиков нужно баловать, — им может быть на войну придется.

* * *

      Аул — аул!..

* * *

      Тайное, как рот

* * *

      Княже! Друже!

* * *

      — Но лица моего не забудь!
      — Я его никогда не знал.

* * *

      Русской ржи от меня поклон — 26-го марта
 
      (Последний стих «После России»)

* * *

      Краской ли? кожей ли?
      Запахи ожили!
      Тайная исповедь:
      Запахи рыскают

* * *

      Ищут щелей...

* * *

      Оперение, оветвление деревьев...
 
      (не стих)

* * *

      Откровенное как черновик

* * *

      Черновика откровеннее

* * *

      Сокровенней рта

* * *

      Аля (о Георгии) — Теперь я ему молочная сестра! (допивает остатки «ишки»)

* * *

      Если кто-нибудь черезмерно восхваляет Вам свою ненаписанную вещь — не возмущайтесь: это замысел. Каждая мать вправе надеяться, что родит — гения. Жалка и отталкивающа только переоценка данного. Материнская (вернее отцовская) слепость на сбывшееся (несбывшееся). Но ребенок растет и может вырасти. Рукопись же <пропуск одного слова > — раз навсегда.

* * *

      Замысел автору предстает всегда как исполненный Гёте. Автор еще не успел столкнуться со своей несостоятельностью. Первая строка докажет — несостоятельность каждого замысла в нетех руках.

* * *

      В моем лице Вы столкнулись с Романтизмом всерьез: непродажным, т. е. платным.
 
      Ибо: что не продаешь — за то платишь (платишься!). Всю жизнь плач? (плачусь!).

* * *

      Не дитя укачиваю...
      Думу — убаюкиваю

* * *

      Не дитя укачиваю —
      — утихомириваю...

* * *

      Занавешенная шалью —
      Как печалью

* * *

      «Пока не требует поэта
      К священной жертве...»
 
      — А меня — всегда тербует! И я всегда погружена! (в заботы мелочного света). И не малодушно (гениальное слово!), а — великодушно: п. ч. мне ничего не нужно (из сует).

* * *

      Шахматная партия страстей...
      (Строка во сне)

* * *

      ...Отдай я Вас на людской суд — Вас бы люди разорвали. А я, как видите, Вас даже иногда во сне вижу...

* * *

      Если Вы щадите себя (свою душу) Вы — презренны. Если мою — Вы просто меня не поняли.

* * *

      Пес видит — будку
      Цыган — судьбу
      (Гаммельн: Сны)

* * *

      — — — всей колоды
      Карта — пр?игрышн?йшая!

* * *

      Аля: 3-го апреля 1925 г.
 
      — М.! Две вещи разные и равн?-ужасные: икона — зеркало.

* * *

      (Я:) Икона — око. Если не око — картина.

* * *

      Каждый день — в новой шали,
      Каждый день — в новой лжи... |
                      — в старой лжи |
 
      (Очевидно вяжу ту голубую шаль, к<отор>ую потом из-за единственной ошибки, никому не заметной, не вынеся сознания несовершенства подарила Кате Рейтлингер. 1933 г.)

* * *

      (Всё это, то-то и то-то)
      ...Позади, как детские прозвища...

* * *

      Паровоз похож на Петра. Царь-рабочий. Паровоз — бунт в шорах, взрыв в латах. Движется и движет, п. ч. взрывается.
 
      Паровоз ожидаем: сигналы, флажки. Ограничен и предначертан: рельсы. Позади — порядок. Паровоз — законен, автомобиль — весь — произволен. Под поезд — бросаются. Автомобиль — переезжает. (Слепой дурак.)

* * *

      Европа собирает остатки древности, как стареющая женщина остатки красоты. В обоих случаях — музей. (Если не морг.)

* * *

      Пыль, пригвожденная дождем
      (прогвожденная?)

* * *

      — Tu l’as voulu, Georges Dandin!
 
      — И странных же вещей я «хотела»!

* * *

      Записи:
 
      Недоступный как горизонт.

* * *

      (недоступить!)

* * *

      70-летняя старуха, крадущая для 14-летней внучки — пудру. (Быль.) Какая сила женского сочувствия!

* * *

      А особенное — в подвалах:
      Неособенен — особняк!

* * *

      Запись:
 
      В Вербное воскресение (чешская Пасха) 12-го апреля Мурзик весил 5 кило 5 гр. (На наши деньги 121/2 ф<унтов> с хвостиком. 21/2 мес. Ест «ишку».)

* * *

      ...Швейцар с булавою,
      А я с головою:
      Сквозь стену пройду!

* * *

      Запись (16-го апреля, Страстной Четверг) У меня с каждым евреем — тайный договор, заключаемый первым взглядом.

* * *

      Ограниченным может быть только бездушный. Душа — безгранична, и акт (факт) ее — снятие всех границ. (А умственных? Додумать. 1933 г.)

* * *

      Строка:
 
      Я дарю тебе,
      Сына, на меня похожего

* * *

      Я дарю тебе Урал |
                  Кавказ |
                  Сибирь |
      Сына, на тебя похожего

* * *

      (лучше всего Урал, п. ч. мужское и явно-русское)

* * *

      (Чистовик II главы Крысолова «Сны» — 22-го апреля 1925 г.)

* * *

      Строки, случайно выпавшие при переписке:
 
      (Бюргеры, ей — бюргерши...)
 
      Той — пропавший без вести,
      Этой — Цезарь рядышком...
      Женщине ж порядочной —
      Ничего не грезится

* * *

      Запись:
 
      Есть элегическое материнство, лирическое. Черновик — под ключ! И есть чревное, черновое: пеленками в нос.

* * *

      (Проще: вежливое — и невежливое. 1933 г.)

* * *

      Пеленки: черновики материнства (младенчества).

* * *

      Вполоборота — как смотрят в прошлое

* * *

      Выразительнее руки,
      Судорогой сжимаемой

* * *

      Марки, короны, франки,
      Доллары — имена
      Многи, одна — чеканка!
      Будет одна жена —
      Мужу, жене — единый
      Муж. Потому-то так
      Дружно друг другу спины
      Дружный воротит брак
                 …
                 …
      Жизни моей нен?висть,
      Н?нависть: верность из

* * *

      Вторая глава Крысолова — Сны — закончена 22-го апреля 1925 г.

* * *

      Следующая глава: Базар. NB! Можно покупательниц изобразить в виде кухонной утвари.

* * *

      Ратуша — кирка — рынок
      (Kinder — K?che — Kirche )

* * *

      Ратуша — кирка — рынок
      (Ну, а по-нашему, значит, так:
      Церковь — острог — кабак)
              — вдова —
      Русь, и      — злословить!
      Ратуша — Гаммельну — голова,
      Гаммельну — кирка — совесть
      Рынок же —        — живот:
      Чем человек живет

* * *

      (Строки, не вошедшие. Жаль. 1933 г.)

* * *

      ...ни в любовь, ни в дружбу —
      Верю только в ворожбу.

* * *

      Лишь о любви —     — совсем: