В этой (части) три (раздела); из них (первый) –

      Во «Введении в практику» (8.120) говорится:

      "Кто хочет быстро сам спастись, других спасая,
      святое таинство пускай осуществляет,
      в котором он себя с другим взаимно
      местами благородно поменяет."

      И далее (8.129-131):

      "Какое только существует в мире счастье –
      всё от желания, чтоб стали счастливы другие.
      Какие только есть страданья в мире –
      все от желанья счастья лишь себе.
 
      И что еще здесь стоит объяснять?
      Глупец старается для собственного блага,
      мудрец же трудится для счастия других;
      вот каково их главное отличье.
 
      И, коль свое не обменяешь счастье,
      взяв на себя страдания другого,
      то не достигнешь состоянья Будды,
      да и в сансаре счастья не увидишь."

      Согласно сказанному, следует понимать, что себялюбие – источник всех зол, а любовь к другим – источник всех благ.
 
      Идея обмена себя на других способна укорениться [в уме] благодаря освоению. Ум следует привычке. Бывает, достаточно было только услышать имя врага, как возникал страх, а если сдружиться с этим [врагом], то, когда его нет, – тоскуешь. И, если привыкнуть смотреть на себя как на других, и на других как на себя, нетрудно зародить [готовность обмена себя на других]. В том же тексте (8.119) сказано:

      "Трудного не надо отвергать:
      если ты сумеешь подружиться
      с тем врагом, чье имя вызывало страх, –
      станешь тосковать, когда с ним разлучишься!"

      И далее (8.112):

      "Не так уж тебе трудно свое тело
      взамен других, [страдающих], поставить."

      Может возникнуть вопрос: «Тела других – не мое тело; как же возможно зарождение такой мысли?»
 
      [Ответим]. Ведь и это тело, поскольку сформировалось из спермы отца и крови матери, состоит из частиц других тел, однако по привычке цепляемся за него как за свое. Подобно этому, зарождается и любовь к телам других как к своему, если ее долго культивировать. В том же тексте (8.158) сказано:

      "Раз ты вцепился в спермы смесь и крови
      других людей, ее своим считая [телом],
      то так же и к [телам] других старайся [относиться]."

      Хорошо обдумав пользу [установки обмена себя на других] и ущербность [обратного] и почувствовав, благодаря этому, всеохватывающую тягу к ее развитию, а также осознав, что, если ее долго культивировать, она вполне может зародиться [в потоке сознания], надо переходить к реализации.

      Выражение «обмен себя на других» или «я поставлю себя на место другого, а его – на свое» – означает не воспитание такой установки, когда думаем: «Другие – это я», «Их глаза и прочее – мои», – а взаимозамену двух позиций: любви к себе и пренебрежения к другим. Это достигается порождением любви к другому как к себе и пренебрежения к себе, как [ранее] к другим.
 
      Это также называется обменом своего счастья на страдание других; что происходит, когда, осознав, что врагом является себялюбие, все меньше думаем о собственном счастье и, отбросив пренебрежение к страданиям других, видя достоинства любви к другим, все больше заботимся об уничтожении их страданий. Одним словом, – когда устремляемся к уничтожению страданий других, не беспокоясь о своем счастье.
 
      Воспитать такую установку мешают два препятствия: представление, что основы своего и чужого счастья и страдания, "я" и «другие», – существуют порознь, независимо, как синий и желтый [цвета].
 
      Из такого представления о счастье и страдании следует мысль: «Мои – нужно [соответственно] созидать или уничтожать, а чужими – можно пренебречь.»
 
      Противоядием [первому препятствию служит осознание того факта], что "я" и «другие» – не изолированные сущности, а взаимозависимые; и в отношении меня [у других] возникает мысль «Другой», а в отношении себя у «другого» возникает мысль "Я". Здесь такая же [связь], как [между понятиями] «тамошние горы» и «здешние горы». Здесь, например, в отношении тамошних гор возникает мысль «Тамошние горы», а когда приходим к тамошним горам, возникает мысль «Здешние горы».
 
      Поэтому это не так, как с цветами, где, как ни смотри на синий цвет, все равно возникает мысль, что это именно синий цвет, а не какой-нибудь другой. Об этом же сказано и в «Собрании практик»:

      "Когда мы привыкаем одинаково
      к себе и ко всем прочим относиться, –
      становится стабильной Устремленность.
 
      Взаимозаменимы "я" с «другими»
      и так же иллюзорны, как [понятия]
      «тот берег» у реки иль «этот берег»:
 
      сам берег не бывает «тем» и «этим»,
      и "я", из-за которого становится он
      «этим берегом», само не существует;
      так как же он способен стать «другим»?"

      Этим поясняется, что ["я" и «другие» есть] лишь во взаимозависимости; они не существуют как самодовлеющие сущности.
 
      Для устранения [второго] препятствия, мысли: «Страдания других мне не вредят, поэтому не стоит трудиться для их уничтожения», – [надо осознать] следующее.
 
      Если так [думать], то выходит, что не стоит, опасаясь страданий старости, накапливать богатство в молодости, поскольку страдания старика не вредят молодому. Или же, что руке не стоит облегчать боль ноги; поскольку [рука] одно, а [нога] другое. – Так говорится.
 
      [На самом деле], «старый» и «молодой», «прежнее» и «будущее рождение» – всего лишь обозначения; такие же, как «вчера» и «завтра», или «утро» и «вечер», и т. д.
 
      Возможно возражение, что, поскольку старый и молодой – один и тот же поток сознания, а нога и рука принадлежат к одной и той же совокупности, они не аналогичны "я" и «другим».
 
      Ответим. Поток сознания и совокупности состоят из множества моментов и элементов; они не являются независимыми, самодовлеющими сущностями. Как собственное "я", так и "я" других обязательно входят в этот поток-совокупность. Поэтому "я" и «другие» – не что иное, как взаимозависимости и самостоятельно не существуют.
 
      Поскольку из-за безначальной привычки к себялюбию мы все же нетерпимы к собственным страданиям, то, если привыкнем любить других, станем нетерпимы и к их страданию.
 
      Устранив таким образом препятствия к [идее] обмена себя на других, перейдем к теме

      Подумайте: "Из-за себялюбия, существующего из-за привязанности к "я", с безначальности сансары до настоящего времени [с нами] случалось много нежелательного. Хотя мы, может быть, имели желание стать совершенными, но, отдавая предпочтение цели-для-себя, применяли неподходящие средства; так проходили бесчисленные эпохи, но ни свои, ни чужие цели не осуществлялись. Мало того, что цели не осуществлялись: мы испытывали лишь страдания. Если бы вместо помышления лишь о цели-для-себя мы больше думали о благе других, то, несомненно, давным-давно уже [достигли бы] состояния Будды и полностью осуществили все цели для-себя и для-других. Не делая этого, мы теряли время в бессмысленных трудах."
 
      Когда благодаря многим усилиям, с помощью внимательности и бдительности мы все это осознаем, – величайший враг, себялюбие, больше не возникает, а возникнув, не длится, – [поэтому мы должны] вновь и вновь пресекать его. Во «Введении в практику» (8.154-155) сказано:

      "Это [себялюбие] миллиарды раз
      причиняло мне страдания в сансаре.
      Ты, мой ум, желал осуществить
      цель лишь для себя, но бесполезно
      пронеслись бесчисленные кальпы
      в изнурении большом, и до сих пор ты
      лишь страдания одни осуществил."

      И еще (8.157): –
 
      "Если бы прежде [как следует] ты
      осуществлял это дело [благое],
      не был бы счастья лишенным сейчас,
      не говоря уж о счастье быть Буддой."
 
      Не поддерживая такого ущербного положения, необходимо неустанно воспитывать установку бескорыстной отдачи существам своего тела, богатства, корней добродетели и трудиться на благо тех, кому это отдаем, никогда не делая им ничего дурного. Поэтому надо избавляться от забот о собственном теле, благе и т.д. [Во Введении в практику (8.137-138) говорится]:

      «Другим принадлежу я», – это ты,
      мой ум, теперь потверже осознай
      и ни о чем другом уже не думай,
      помимо блага всех живых существ.
      Тем, что уже отдал другим – глазами и т.п.,
      творить не подобает собственное благо.
      Тем более, не подобает вред чинить другим
      глазами и т.п., подаренными им."

      Подумайте: «Если, отбросив мысль об [отдавании] тела и прочего на благо других, я устремлюсь к собственному благу или же употреблю свои тело, речь и ум для вреда другим, то, насколько это раньше мне бесконечно вредило, настолько и сейчас – если поддамся такой [глупости], ошибочно приняв ее за полезное – это принесет мне страшнейшие страдания», – и не допускайте этого. Во «Введении в практику» (8.169-172) говорится:

      "Минуло время то, когда из-за тебя, мой ум,
      я опечален полностью бывал.
      Теперь я зрю тебя, куда стремишься, вижу
      и уничтожу все твои обманы, спесь и козни.
 
      Отбрось надежду всякую на то,
      что ныне снова «день для личных целей»,
      тебя другим я продаю в подмогу
      без тени сожаления. Трудись! И если
      я по беспечности тебя вдруг не отдам другим,
      ты, без сомнения, толкнешь меня
      в объятья стражей ада!
 
      Так много-много раз ты отдавал меня
      на долгие мученья, но сегодня,
      припомнив вражеские выходки твои,
      я раздавлю в тебе слугу корыстной цели!"

      Также, черпая искренний энтузиазм из неустанных размышлений о пользе любви к другим, не допускайте пренебрежения к другим, а если возникнет, не позволяйте длиться. При этом, переживая симпатию, радость и дружелюбие к другим, порождайте – подобно тому, как прежде любили себя – любовь к другим, согласно сказанному: «Других возлюби, как самого себя.»
 
      Чтобы зародилась такая любовь к существам, необходимо осознать их доброту или понять, что они оказывают нам добрую помощь. То есть как зарождается любовь к плодородной земле, когда видим, что от посеянных хороших семян она дает большой и прекрасный урожай, так и любовь [к существам] зарождается, когда убеждаемся, что из «почвы» существ, если в нее сеять даяние и другие [благие] семена, вырастают все временные и высшие блага. Об этом надо размышлять. Во «Введении в практику» (6.113) сказано:

      "И от существ, и от Победоносных
      равно рождаются все совершенства Будды;
      но разве правильно тогда Будд почитать,
      но не любить существ?!"

      Затем размышляйте согласно строфам, где говорится, что, если убивать существ, это ведет в три дурных удела, а если их спасать от убиения, то [ожидает] долгая жизнь в счастливых уделах. Кроме того, в дурные или счастливые уделы идут в зависимости от того, воруют ли у [существ] или даруют им блага, ненавидят их или взращивают любовь и сострадание. В особенности, от них зависит [наше достижение] Буддовости, поскольку, именно думая о них, порождаем Устремленность и для их блага совершаем деяния; при этом, когда мы опираемся на существ, даяние и прочие [парамиты] становятся совершенными – на радость существам. И в «Толковании Устремленности к Пробуждению» (Нагарджуны, 76-80) говорится:

      "Желанные иль нежеланные плоды
      [уделов] мира несчастливых и счастливых
      возникли из благодеяний существам
      или, напротив, – причиненья им вреда.
 
      Когда и высших состояний Будды
      мы достигаем, опираясь на существ,
      то разве стоит удивляться, понимая,
      что вовсе нет в Трех Сферах бытия
 
      такого блага: нету у людей, ни у богов –
      ни Брахмы, Индры или даже Рудры,
      и ни у Стражей мира [четырех],
      которое возникло бы не силой
      благодеяний существам другим?!
 
      В адах, в мирах животных и у прет
      среди страданий всевозможных бед,
      таких, которыми страдают существа, –
      нет тех, что не возникли от вреда,
      какой мы причиняем существам.
 
      Страданья от лишенья пищи и питья,
      прокалыванья и жестокого битья,
      неотвратимые и без известного конца, –
      возникли тоже от вреда, что причиняли существам."

      Там же рекомендуется с помощью размышления о том, что плод шраваки ниже из-за малости труда на благо существ, а достижение высшего плода – состояния Будды происходит от великого труда на благо существ, – даже на миг не привязываться к цели-для-себя. [В той же работе (82-84) сказано:]
 
      "Как от яда, старайтесь избавиться
      от своего к существам равнодушия;
      ведь шраваки, любви не имеющие,
      Пробужденья достигнут [лишь] низшего!
 
      Благодаря заботе неотступной
      о существах других и достигают
      Будды Пробужденья высочайшего.
 
      Так как, удостоверившись в неотвратимости
      плодов благих и неблагих деяний,
      как можно привязаться хоть на миг
      лишь к цели-для-себя?!"
 
      Поэтому сыны Победителей, сознавая, что полная отдача себя на благо других и плод – Пробуждение вырастают из ростка Устремленности, корнем которой является сострадание, – отдают все силы его культивированию. И когда, с обретением большого навыка, эти [сострадание и Устремленность] становятся устойчивыми, естественно начинаются самые трудные и великие деяния. Об этом говорится в том же [сочинении (85-87)]:

      "Раз полная забота о других, [равно как]
      Пробужденье, плод ее, взрастают
      из Устремленности ростка, где корень – сострадание,
      сыны Победоносных взращивают [этот корень].
 
      А кто, трудясь, закрепит [корень и росток], –
      страдания других увидев, ужаснется [и],
      отказавшись даже от блаженства Дхьян,
      готов, [чтобы спасти существ], хотя бы в ад идти,
      тот восхищения и восхваления достоин.
      Вот – проявленье благородства наивысшего."

      Теперь пусть высказывания великих помогут вам обрести твердое доверие к перечисленным методам.
 
      Чжово [с иронией] сказал:

      «Тибетцы знают бодхисаттв, и не слыхавших, как воспитывать любовь и сострадание», – и когда [его спросили], как же это делать, он ответил: «Их надо воспитывать постепенно, практикуя с самого начала.»

      Лангритхангва сказал:

      "Для Шавобы и меня существуют девятнадцать способов [действий]: восемнадцать человеческих и один «лошадиный». Человеческие действия – это все дела [18 профессий ], после зарождения Устремленности к высшему Пробуждению [ставшие] практикой на благо существ. «Лошадиный» способ – причинять всякий вред себялюбию, «отвернувшись от него», не дающего зародиться, жить и развиваться Устремленности, и всячески помогать существам, «повернувшись к ним.»

      Нэлчжорпа-ченпо сказал геше Тонпе:

      «Я владею самадхи равного введения ветров и другими самадхи.» [Геше Тонпа ответил:] «Даже если и большой барабан, в который бьют у самых ушей, не разрушит твое созерцание, но нет Устремленности, проникнутой любовью и состраданием, – тебе предстоит перерождение в сферах, достойных денного и нощного покаяния.»

      Речь здесь идет о пути, который приводит простых обитателей Бесформной сферы, [где перерождаются созерцавшие без Устремленности,] к перерождению в несвободных состояниях.
 
      Хамлунгпа сказал:

      «Если мы проявляем небрежение к живым существам, они отплачивают нам тем же.»

      Укоренение или неукоренение Махаяны, подлинное примыкание или непримыкание к махаянистам, все сводится к одному – [зародилась ли Устремленность]. Поэтому, если ее постоянно порождают, стремясь к ней всем сердцем, – это прекрасно. Но если она не зарождается, не следует останавливаться на этом; надо неотступно опираться на учащего ей Благого Друга, дружить с теми, кто поддерживает стремление к ней, читать наставляющее о ней Слово и комментарии, накапливать заслуги, чтобы породить ее, и устранять помехи к ее порождению. Если так упражняться, это, несомненно, приведет к полному созреванию семени [Устремленности]. Поэтому значение [такого] труда нельзя умалять, следует радостно усердствовать в нем. Как сказал великий Чжово:

      "В Ученье Махаяны кто войти желает,
      тот должен будет всю эпоху, напрягаясь,
      усердствовать, чтоб Устремленность породить,
      которая, подобно солнцу и луне,
      рассеивает мрак и унимает муки."
 

      ***

      Великий Чжово сказал:

      "Тот, кто желает Устремленность воспитать,
      пусть долго и усердно культивирует любовь
      и прочие из четырех безмерных,
      избавится от зависти, пристрастности, – тогда
      пусть ритуалом правильным [ее] он порождает."

      Согласно сказанному, когда, духовно упражняясь, обретаем твердую основу для зарождения Устремленности, следует исполнить ритуал ее принятия. В этой [главе] – три [раздела]:
 
      1. Достижение недостигнутой [Устремленности]; 2. Сохранение достигнутой от нарушения; 3. Методы исправления нарушений.

I. У кого принимается [Устремленность]

II. Кто может принимать [Устремленность]

III. Ритуал принятия [Устремленности]