Марк Цывкин
      Ничего кроме правды - о медицине, здравоохранении, врачах и пр.
      ПРЕДИСЛОВИЕ
      Нужен особый повод, чтобы современный человек задумался над тем, как многим отличаются условия даже его повседневного быта от тех условий, в которых он, лет 30-50 назад, а его предки - 100 лет тому назад, жили. Только лишь сто лет - миг в истории существования человечества! А что уж говорить о более далеких временах?!
      Среди ныне живущих людей многие помнят еще время, когда они обходились (а многие и по сию пору обходятся) без телевидения и радио, даже без электрического осве-щения; без телефонов, холодильников, микроволновых печей, не говоря уже о персональ-ных компьютерах, интернете, электронной почте и др., вошедшего сейчас в повcедневный быт, наряду с кухонными ножами, кастрюлям и сковородками. Со многими из этих, став-ших бытовыми, но основанными на новейших достижениях науки и техники приборами лихо управляются все - от пятилетних детей до глубоких стариков: нужно ведь только и знать, какие кнопки и в какой последовательности нажимать. Любая, даже новейшая мо-дель автомобиля не вызывает и сотой доли того удивления и восторга, которые выражали современники по поводу первой дымящей, чадящей и громыхающей "самодвижущейся телеги", "мчавшейся" - как писали тогда газеты "с бешенной скоростью 12 верст в час!". Сидя в современном авиалайнере, часто ли люди задумываются, каким сложным был путь от примитивного самолета братьев Райт до современного летательного аппарата? Точнее, способны ли мы, не-специалисты, не историки науки и техники (т.е., за редчайшими исключениями, все человечество) осознать, сколько открытий и усовершенствований в самых различных областях науки и технологии - от создания нужных материалов и до сложнейших инженерно-конструкторских решений в строении фюзеляжа, двигателя, на-вигационного и коммуникационного оборудования и многого другого потребовалось для того, чтобы мы - пассажиры - смогли за несколько часов, в комфортабельных условиях проделать путь, еще несколько десятилетий назад занимавший несколько, порой мучи-тельных, недель, а ранее и месяцев. Нас уже не удивляют космические полеты, стыковки космических кораблей. Мы как должное воспринимаем, когда сидя у себя дома, на телеви-зионном экране наблюдаем не только жизнь и работу космонавтов (астронавтов) на ор-бите, но и четкие фото-изображения далеких планет. А ведь для всего этого, наряду с прочим, требовались точнейшие расчеты, основанные на знаниях строения Вселенной и законов астрономии, чтобы расчитать время запуска и ориентацию направляемого аппа-рата в пространстве, а также точное время - не говоря уже о самой возможности - вклю-чения передающей теле-аппаратуры. Признавая пионерскую роль, скажем, изобретателей двигателя внутреннего сгорания и других частей автомобиля (равно как и многих пред-шествовавших им научных открытий и технологических решений, без которых такие изобретения не могли бы состояться - от добычи нефти и ее переработки, производства нужных металлов, пластмасс, естественного и искусственного каучука и изделий из него, обеспечения автономным источником электроэнергии и мн.др.), никому в голову не при-ходит строить современные автомобили точно так, как это делали сто лет назад, тем бо-лее, оспаривать преимущества нынешних моделей и типов - от микролитражек до крупно-тоннажных грузовых машин самого разного назначения - по сравнению со своими исто-рическими предшественниками. Точно то же справедливо и в отношении самолетостро-ения. Летательные аппараты братьев Райт - ныне музейные экспонаты. Длительность их первых полетов исчислялась вначале в секундах, а потом в минутах, а преодолеваемые расстояния - в милях, а потом в десятках миль. О грузоподъемности их не больше смысла упоминать. Какое практическое применение могли бы они иметь в наше время? Но их изобретение было новаторским, пионерским прорывом в возможностях человека, стиму-лировавшим новые поиски и новые открытия в самых различных сферах человеческой деятельности - в материаловедении, технологии, приборостроении и пр., нашедших применение и в других отраслях науки и техники.
      Это лишь два из многих примеров: подобное можно проследить и во всех иных сферах жизни людей, начиная с древнейшей, создавшей необходимые предпосылки для его (человечества) развития - агротехники: не случайно ведь в Истории появлению земле-делия отводится столь великая роль важнейшего условия становления Homo Sapiens, а К.А.Тимирязев называл хлеб величайшим и важнейшим окрытием!
      Выше упоминалось значение современных знаний астрономии для космической навигации. При полном уважении и осознании выдающейся роли великих мыслителей прошлого, каждого этапа, каждого шага, сделанного ими в постижении Мироздания, в понимании строения Вселенной, совершенно очевидно, что базируясь на представлениях средневековых, тем более - древних мыслителей о Земле и Мироздании, расчеты косми-ческих полетов и, следовательно, сами эти полеты, были бы невозможны. И только в одной сфере человеческой деятельности - в вопросах медицины и здравоохранения допускаются отступления от этой всеобщей и никем, не считая явных мракобесов, не оспариваемой закономерности. Порой это принимает форму обывательского противо-поставления: "Раньше, даже в древности - хорошо, а теперь все плохо!" или "Раньше врачи еще как лечили!". Подобные утверждения можно не только услышать в обычных обывательских разговорах, но и прочитать в публикуемых материалах даже высокооб-разованных авторов, вполне сознающих и признающих указанную общую закономер-ность, когда речь идет о всех других отраслях знаний и технологии. (Более подробно этот вопрос был рассмотрен в ранее изданной книге "Медицина: врач - пациент", Изд-во "Mir-Collection", New York, 1996, поэтому ограничиваемся здесь лишь констатацией этого факта). В этом не было бы серьезной беды, если бы отдельные лица придерживались подобных мнений, тем более, что тверды они в этих своих убеждениях только до той по-ры, пока состояние их здоровья им это позволяет, не причиняет им беспокойств. При изменении обстоятельств, как показывает опыт, они на практике от поклонения старине легко отказываются, и в достаточно серьезных случаях обращаются не к шаманам и про-чим целителям, а к современным врачам. Несравненно важнее и хуже то, что подобные воззрения широко используются для недобросовестной рекламы услуг и продуктов, по-тенциально, а порой и непосредственно вредных для людей. Кроме того, это создает благоприятные условия не только для деятельности лиц, владеющих старыми и давно апробированными методами т.наз. альтернативной медицины, но и разного рода жуликов, о чем, нет-нет, да и сообщается в печати. Рассмотрение этой проблемы, определение разумного баланса между "старым" и "новым" (точнее, "современным", т.к. оно со вре-менем неизбежно тоже перейдет в разряд "старого") - одна из задач этой книги. Заслуживает, на наш взгляд, обсуждения также вопрос, является ли медицина наукой, поскольку на этот счет также высказываются противоречивые суждения. В зависимости от ответа на этот, правомерной представляется попытка найти ответ и на другой вопрос: что такое работа врача - научна ли она, относится к разряду искусства, или это нечто другое? Из этого, в свою очередь, вытекает следующий вопрос: кто он современный врач: некое высшее существо, наделенное всеми мыслимыми добродетелями, как иногда пишут некоторые авторы-врачи, или человек со всеми присущими ему слабостями и недо-статками? Наконец, среди иммигрантов из бывшего СССР нередко можно услышать противоречивые сравнительные оценки здравоохранения страны их исхода и США. В связи с этим, полагаем полезным обсудить и эту проблему, а после этого, точнее, опираясь на такое сравнение - обсудить вопрос о зависимости состояния здравоохранения той или иной страны от других особенностей социально-экономического строя, установленного в ней. Этим и ряду связанным с ними другим вопросам и посвящена данная книга. Учитывая, что некоторые из упомянутых проблем были в той или иной мере обсуждены в ряде ранее опубликованных наших работах, в частности, в уже упоминавшейся книге "Медицина: врач - пациент", мы, во избежание повторов, будем иногда ссылаться на эти свои работы, рассматривая их только как выражение личных мнений, сложившихся в ре-зультате многолетних поисков адекватных оценок по ряду спорных вопросов; как резуль-тат предпринятых попыток найти сбалансированные ответы на них, т.к. они касаются ряда важных и актуальных тем, имеющих не только чисто познавательное, но и практическое значение, особенно для иммигрантов: приходилось встречать среди них людей, чрез-вычайно болезненно переживавших те особенности системы здравоохранения США, с которыми они встретились в этой новой для себя стране. Поэтому, на наш взгляд, этот частный вопрос тоже нуждается в обсуждении и решении.
      Но существует еще одна проблема, к которой есть, думается, основания и хотелось бы привлечь внимание. В литературе, в народном сознании деятельность врачей находит часто высокую оценку, порой ее даже идеализируют. Но известно также, что врачи и их деятельность на протяжении столетий подвергались также критике и даже осмеянию мно-гих людей, включая писателей. В подобных случаях это делалось людьми, наблюдав-шими врачей и их деятельность как-бы "снаружи", "извне". Менее известно, что во все времена находились и врачи, остро критиковавшие медицину и ее деятелей. Когда речь идет, скажем, об основателе гомеопатии, Хайнемане (1755-1843), разочаровавшемся в сов-ременной ему медицине и даже отказавшемся от врачебной практики по этой причине, это, с современных позиций, представляется понятным, если учесть состояние медицины того времени, и характеризует этого врача, как человека предельно честного и широко мыслящего. Также и критика Эндрью Стиллом - основателем остеопатии, жившем и рабо-тавшем в более близкие к нам времена (1828-1917) - по этой же причине представляется тоже понятной и обоснованной. Но и современные, даже выдающиеся врачи, такие, как Николай Амосов, Бернард Лаун, и многие другие, находят в современной им (и нам) медицине много отрицательного, заслуживающего осуждения.
      Среди современных критиков особо яркой фигурой, подвергающей наиболее после-довательному, ожесточенному и тотальному осуждению медицину и ее деятелей конца ХХ века, представляется врач, видимо, весьма опытный и широко образованный - Robert S. Mendelsohn, M.D., автор книги "Confession of a Medical Heretic" ("Признание еретика от медицины"), на обложке которой - в продолжение названия - сказано: "расскажет вам, как оберечь себя от опасного воздействия на вашу жизнь докторов, лекарств и госпи-талей". И далее: "Предостережение: медицина, практикуемая в Америке сегодня, может быть опасной для вашего здоровья". Он усматривает вредные последствия от приме-нения не только лекарств, рентгеновской и прочей сложной аппаратуры, но даже таких безобидных инструментов, как фонендоскоп и термометр.
      Даже не соглашаясь с ним, точнее, во многом не разделяя его взглядов, читая его книгу нельзя признать все его критические замечания, даже касающиеся названных инст-рументов, полностью, абсолютно лишенными какого-либо основания: в подтверждение каждого своего утверждения он, как и другие врачи-"еретики", приводит вполне реальные и серьезные доводы. Но если обратиться к этим же простейшим врачебным инстру-ментам, следует признать, что они снабжают врача неспецифической информацией, обыч-но не характерной для определенного патологического процесса и во многих отношениях недостаточно достоверной и надежной для установления диагноза. Поэтому значимость этой информации действительно весьма ограничена, и попытки в любой форме преу-величивать ее не имеют оснований. Но при "ближайшем рассмотрении" оказывается, что критические стрелы "еретика" направлены не на это, да и не на упомянутые инструменты, как таковые, вообще, а на то, как они и получаемые с их помощью сведения исполь-зуются нередко врачами. Но так же, как некоторые расчеты могут быть сделаны с по-мощью таблицы умножения, а другие - с помощью простейших весов или измерений шагами, также и в диагностике простейшие методы иногда могут оказаться в какой-то мере полезными, если применять их и оценивать получаемые результаты адекватно, хотя-бы для составления рационального плана дальнейшего исследования больного. Мы так подробно рассмотрели этот пример потому, что подобным же порочным с точки зрения логики - образом нередко действуют и другие "еретики", да и вообще критики медицины, впадая в крайности, смешивая то, что действительно несовершенно в ней, с тем плохим и порочным, что в нее вносится людьми, прямо или косвенно влияющими на ее состояние.
      Социальная роль медицины и врачей наиболее отчетливо проявляется в периоды кризисов - социальных и стихийных. Весьма выразительное признание это получило во Франции после Первой Мировой войны, когда было сказано (не помню, кем именно): "Франция победила своими ранеными!". Эти слова отразили выдающуюся роль меди-цины: без возвращения в строй раненых, Франция, равно как и другие воевавшие страны, защитить себя не могла бы. Да и демографическая ситуация после войны без этого была бы существенно иной: до сих пор в разных странах, включая США, в том числе и среди иммигрантов из бывшего СССР, благодаря своевременно оказанной медицинской помощи после ранений, живет не только немало людей, раненых в период Второй Мировой вой-ны, но еще во много раз больше их детей и внуков. После стихийных бедствий (земле-трясений, ураганов, пожаров, например), сопровождающихся тяжелыми разрушениями и большим числом пострадавших, в "первом эшелоне" необходимой помощи - наряду со спасателями и пожарными - в зону бедствия направляют врачей, а вместе с палатками и продуктами питания - лекарства. Во вне-кризисные, более спокойные времена роль системы здравоохранения выступает не столь явственно. "На виду" чаще оказываются хирурги и некоторые другие специалсты. Но достаточно вообразить, что случилось бы с жителями крупных городов без работы других, "малозаметных" врачей, начиная с осуще-ствляющих медицинский контроль над водоснабжением и продуктами питания, и без дру-гих работников, обеспечивающих другие виды противоэпидемической защиты, чтобы понять, что значение этой "тихой", молозаметной для граждан работы, на самом деле и в спокойное время чрезвычайно велико. А что уж говорить о неизбежных заболеваниях и травмах, без лечения которых многие люди были бы обречны на долгие страдания и гибель. Было бы неверно говорить, что эта социальная роль врачей не отразилась в народном сознании и в художественной литературе: о них даже слагались легенды. Тем не менее, медицина и представляющие ее работники, как уже отмечалось, на протяжении многих веков являются не только одним из постоянных объектов осмеяния сатириков. (Впрочем, последние и представителей других почтенных профессий не обделяют своим профессиональным вниманием). Они - медицина и ее работники - занимают прочные, незыблемые позиции среди наиболее популярных героев любых публикуемых сборников анекдотов. Ограничимся одним примером. В 1997 году в Москве вышел очередной сбор-ник "Анекдоты от Никулина". Известно, что этот замечательный артист и выдающийся человек, пользовавшийся в СССР (в России) огромной популярностью, в частности, как собиратель и знаток народного юмора, собирал анекдоты на протяжении 60 лет. Поэтому его собрание можно признать вполне репрезентативным, отражающим истинное положе-ние и место тех или иных объектов, в частности, врачей, среди прочих героев этого вида народного творчества. Так вот, в упомянутом сборнике (Москва, Изд-во "Бином" сов-местно с ЗАО "Гудвин-3"), в обеих составляющих его книгах особой стойкостью (наряду с героями разделов "Солдатские анекдоты", "Выпил рюмку, выпил две" и некоторыми другими) представлены разделы "Пациенты и врачи". В каком неприглядном виде изображены последние в этих едких образцах народного творчества, можно судить по такому довольно типичному примеру:
      "- Эта собака спасла мне жизнь!
      - Как это случилось?
      - Когда я болел, из районной поликлиники пришел врач, и она не пустила его в дом"
      У меня сохранилось и личное воспоминание, касающееся этого предмета: при обсуж-дении проекта нового госпиталя инженер-строитель настойчиво, считая это, видимо, чрез-вычайно остроумным, называл в разговоре с врачами помещение будущего морга "скла-дом готовой продукции" и, видимо, расценивал отсутствие ожидаемой им восторженной реакции на свою "шутку" со стороны слушателей-врачей признаком отсутствия у них чувства юмора,
      Неизвестно, кто авторы подобных анекдотов, каков их личный жизненный опыт, но не может быть сомнения в том, что среди ценителей юмора, пересказывающих подобные смешные истории и смеющихся над ними, немало людей, на личном опыте и на судьбах близких им людей неоднократно имевших возможность убедиться в важности и благо-творности деятельности так осмеиваемых врачей. Разве этот парадокс не заслуживает внимания и объяснения?
      Стабильностью отличается и появление упомянутых "еретиков от медицины" - вра-чей, разочаровавшихся в современной им медицине и критикующих различные аспекты ее. Все это нашло отражение в художественной литературе: образы врачей и их помощ-ников нередко смешны, но часто и трагичны. Именно на такие две группы можно раз-делить соответствующих героев такого авторитетного в данном вопросе автора, каким является великий писатель и он же доктор - А.П.Чехов. Вспомним - как представителей первой группы фельдшеров Максима Николаевича из "Скрипки Ротшильда" и Курятина из "Хирургии", акушерку Змеюкину из "Свадьбы", а из второй - доктора Дымова из "Попрыгуньи" или доктора Рагина из "Палаты No6". Особо примечателен в некоторых отношениях последний из названных героев Чехова: умный, глубоко мыслящий и пре-дельно совестливый и честный врач, он приходит постепенно к трагическому, лиша-ющему его смысла жизни выводу, что он своей работой обманывает больных и за это берет с них деньги.
      В чем же причина такого, на первый взгляд, странного отношения к медицине и ее работникам? Невозможно допустить, что оставаясь столь стойким на протяжении веков и столь распространенным, явление это было, да и в наше время остается случайным, отра-жает чисто субъективные взгляды отдельных лиц, в том числе - подчеркнем еще раз - вы-дающихся представителей этой профессии, много сделавших для ее развития и совер-шенствования. Более правдоподобным представляется, что это явление имеет некие объективно и во все времена существующие причины. Эта проблема настолько серьезна (и, на наш взгляд, интересна и важна), что требует, видимо, специального и квалифи-цированного исследования. Свою задачу в связи с этим видим весьма ограниченной, сво-дящейся только к попытке привлечь внимание к обозначенной проблеме, т.к., думается, ответы на возникающие в связи с этим вопросы могут способствовать избавлению от некоторых недостатков и таким образом - к совершенствованию медицинской науки и практического здравоохранения. Разумеется, автор этой книги отнюдь не претендует на абсолютную истинность его мнений и выводов, равно как и на свою способность найти решения всех проблем медицины. Но если эта книга поспособствует только лишь привлечению внимания к обсуждаемым проблемам, если она приведет к тому, что и другие врачи задумаются над ними, это, возможно, в конечном итоге, принесет какие-то положительные результаты. Но существует, на наш взгляд , вероятность и того, что и для не-врачей, для любого человека правильные представления по тем или иным обсуж-даемым вопросам могут в определенных обстоятельствах оказаться полезными.
      Высоко ценя по изложенным соображеням все возможные формы обсуждения содер-жания этой книги, автор будет благодарен за любые отзывы и критические замечания читателей, в первую очередь, врачей. Глава 1. НАУЧНА ЛИ МЕДИЦИНА?
      Ответ на поставленный вопрос возможен только в историческом контексте и с учетом особенностей объекта изучения - чрезвычайной сложности строения и функций челове-ческого организма в нормальных и патологических условиях.
      Развитие научных знаний подчиняется собственным, внутренним законам, собствен-ной логике и последовательности. Но зависел этот процесс и от ряда внешних обстоя-тельств, начиная от реальной возможности высвободить из древней общины круг людей для какого-то рода интеллектуальной деятельности; от отношения того или иного прави-теля древности и его советников к ней; от действия разного рода религиозных ограни-чений и запретов - до экономических и социальных условий жизни того или иного совре-менного общества. Поэтому нельзя считать случайным определенный параллелизм в ста-новлении медицинских и ряда других представлений и знаний. Когда люди придержи-вались геоцентрических взглядов на строение Вселенной, полагая, что Земля плоская, по-коится на слонах, китах или черепахах, а для объяснения любого природного явления привлекался "специализированный" бог или богиня, не менее фантастичными были - не могли не быть! - и представления о человеке, о многообразных функциях его органов и организма в целом. Так, по достоинству признаваемый "венцом природы" - головной мозг - рассматривался то ли как орган, предназначенный для производства слизи, то ли - как своего рода биологический холодильник для остужения крови. Сердцу же отводилась роль органа чувствования. Тем не менее, стремление к истинному познанию было неис-требимо и продолжалось - пусть медленно, шаг за шагом - на всем протяжении Истории, чему предшествовало расширение возможностей получения необходимой информации об исследуемых предметах или явлениях. Новое время характеризуется устранением многих внешних барьеров на пути развития науки. При этом особую роль для развития знаний о живом вообще и о человеке в особенности, а также в методическом оснащении и инфор-мационном обеспечении его сыграл бурный прогресс других, в том числе точных наук и прецизионных технологий. Без успехов физики и химии, без современной оптики, элект-ротехники, электроники, кибернетики и многого другого состояние знаний в интересую-щей нас области вряд-ли намного продвинулось бы по сравнению с тем, каким оно было сразу после открытия микроскопа. Наличие и значимость этой связи может символизи-ровать, на наш взгляд, тот факт, что в одном и том же - 1543 - году возникла гелио-цетрическая теория строения мира Коперника и научная анатомия - т.е. учение о строении тела человека Везалия. Еще отчетливее эта взаимосвязь и взаимозависимость видны, если несколько расширить временные рамки. Известно, что одним из великих научных достижений, сыгравшим видную роль для развития знаний о человеке - открытие системы кровообращения у млекопитающих - опубликовано Уильямом Гарвеем в 1628 году. Прак-тически в тот же исторический период, в ближайшие к этому году десятилетия работали и сделали свои открытия в астрономии И.Кеплер и Г.Галилей, в математике И.Ньютон, Г.В. Лейбниц и др., в оптике В. Синелиус, Р.Декарт и И.Ньютон, в других разделах физики Г.Галилей, Б.Паскаль и др., в химии Р.Бойль. В этот же исторический период был создан микроскоп (А.ванЛевенгук) и им же впервые обнаружены ранее невиданные микроско-пические объекты, а также открыто клеточное строение растений (Р.Гук). И в последу-ющие столетия ускоряющиеся темпы развития Науки вообще сопровождаются не менее впечатляющим развитием также и знаний в области биологии и медицины. В подтверж-дение сказанному, приведем некоторые обобщающие данные, один частный пример из области клинической медицины и два - концептуального значения - из области биологии и медицины.
      Среди ныне живущих людей миллионы еще в недавнем прошлом были бы обречены на неминуемую гибель от онкологических и многих других заболеваний - нервной, сер-дечно-сосудистой, дыхательной, мочевыделительной, эндокринной и др. систем организ-ма. Такая же участь ожидала бесчисленное множество лиц, перенесших разного рода тяжелые травмы. Еще больше в наше время людей, ведущих нормальный образ жизни, которых еще несколько десятилетий назад неминуемо ждала тяжелая инвалидность вследствие потери зрения или слуха, резкого ограничения способности передвигаться и совершать другие необходимые движения.
      Используя новейшие достижения в области физики, химии, инженерной мысли, раз-рабатываются новые методы диагностики, позволяющие получать прямую и объективную информацию о морфологическом и функциональном состоянии организма и - что особо важно - на более ранних этапах патологических изменений, которые еще совсем недавно далеко не всегда поддавались точному, а лишь предположительному распознаванию на основании косвенных признаков. Это особо проявилось и имеет исключительно важное значение в диагностике некоторых, наиболее часто встречающихся злокачественных опу-холей (например, молочной железы у женщин и предстательной железы у мужчин), при оказании неотложной помощи и в других случаях, когда фактор времени имеет домини-рующее значение. Проиллюстрируем это одним, профессионально близким мне примером из истории развития диагностики некоторых заболеваний головного и спинного мозга.
      К началу ХХ века неврология и неврологическая диагностика достигли уже высокого уровня развития. Тем не менее, определение характера и точной локализации патологи-ческого очага - причины обнаруживаемых неврологических нарушений - удавалось далеко не всегда. Поэтому лишь специалисты высочайшего класса могли брать на себя смелость поставить такие, например, диагнозы, как "опухоль головного (или спинного) мозга". Впрочем, до поры, до времени, пока врачи не могли помочь в подобных случаях, это не имело существенного практического значения. Таким было положение до конца второго десятилетия двадцатого века: получить прямую информацию о состоянии центральной нервной системы было невозможно. Диагностика в подавляющем большинстве случаев строилась на основании выявленных неврологических нарушений, т.е. видимых, "на по-верхности лежащих" функциональных последствий наступивших изменений. Однако, из-за особенностей анатомо-физиологических отношений в этих органах сложнейшего строе-ния, эти данные, особенно на ранних стадиях развития патологических процессов, далеко не всегда позволяют получить правильное представление о характере и локализации пос-ледних. Так, при некоторых опухолях спинного мозга, из-за нормальных анатомических особенностей его строения (так называемый "закон эксцентрического расположения про-водящих путей"), неврологические симптомы вполне закономерно могут вводить в заб-луждение в отношении места поражения. Т.е., при расположении опухоли в позвоночном канале на одном уровне, неврологические симптомы могут указывать на совершенно инную локализацию ее. По этой причине нейрохирурги нередко не обнаруживали на месте, указанном даже авторитетнейшими невропатологами, фактически имевшейся у больного опухоли, но расположенной в другом участке позвоночного канала. Вспоминаю больного, у которого в высококвалифицированном ленинградском нейрохирургическом учреждении дважды безуспешно вскрывали позвоночный канал, и только при третьей попытке, на третьем уровне обнаружили действительно имевшуюся опухоль (невриному). Чрезвычайно важно, что такие опухоли доступны радикальному удалению, и если это осу-ществлено не слишком поздно, когда еще не развились необратимые изменения спинного мозга, обычно наступает излечение, восстанавливаются пострадавшие функции. Таким об-разом, трудности диагностики могли в подобных случаях приводить не только к тем отри-цательным последствиям, что больные подвергались ненужным и достаточно серьезным хирургическим вмешательствам, но могли также существенно ухудшить перспективы излечения после удаленя опухоли. Не меньше трудностей возникало и в распознавании морфологической сущности патологического процесса, т.к. во многих случаях неврологи-ческие симптомы отражали неспецифические воздействия в виде, например, давления на головной или спинной мозг, которое может быть обусловлено совершенно разными при-чинами, порой требующими различного лечения. Такое состояние диагностики ограни-чивало возможности развития нейрохирургии, до сих пор остающейся единственно спо-собной оказывать помощь такого рода больным.
      Уолтер Дэнди - американский врач - внес революционизирующие изменения в диаг-ностику рассматриваемых заболеваний. Дело в том, что головной и спинной мозг как-бы омываются снаружи и изнутри спинномозговой жидкостью. Существенно, что все прост-ранства на поверхности и в глубине мозга, в которых эта жидкость находится, не изоли-рованы, а сообщаются между собой. Толчком к открытию, как это часто бывает, оказался случай: на рентгенограммах черепа одного из пострадавших в период Первой Мировой войны были видны мозговые желудочки (полости, расположенные в глубине головного мозга, в которых в нормальных условиях продуцируется и содержится упомянутая жид-кость). До этого врачи ничего подобного не наблюдали. Оказалось, у этого постра-давшего раневой канал достигал одного из желудочков и, из-за образовавшегося сообще-ния с внешней средой, жидкость из него вытекла, и он заполнился воздухом. Коэффи-циент поглощения рентгеновых лучей этой жидкостью лишь в незначительной степени отличается от такового окружающей мозговой ткани. Поэтому на обычных рентгенограм-мах различить их не представляется возможным. Другое дело воздух: он достаточно контрастен, чтобы различать его на фоне обычного рентгеновского изображения черепа. Дэнди последовательно разработал разновидности искусственного контрастирования воз-духом головного мозга - вентрикулографию и пневмоэнцефалографию, а потом и спинно-го мозга - пневмомиелографию. Это неизмеримо обогатило и уточнило диагностику опу-холей и ряда других заболеваний центральной нервной системы и явилось одним из важ-ных условий бурного развития нейрохирургии. Но вентрикулография искусственно вос-производила то, что случилось с упоминавшимся раненым: воздух вводился непосред-ственно в желудочковую систему мозга. Для этого требуется выполнить самую настоя-щую нейрохирургическую операцию - надрезать покровы черепа, наложить фрезевое от-верстие в его кости, а затем иглой проникнуть через всю толщу мозга в нужный желу-дочек и непосредственно в него ввести газ. При пневмоэнцефалографии воздух или дру-гой газ вводится в ликворные пространства головного мозга через поясничный прокол, непосредственно в пространство, окружающее спинной мозг (точнее, отходящие книзу от него корешки, образующие пучок, названный в анатомии по его внешнему сходству "кон-ским хвостом"), но, из-за отмеченного уже сообщения этого с подобными пространст-вами головного мозга, газ, в зависимости от положения пациента, может быть направлен в них. Эта процедура крайне мучительна, сопровождается резкими болями, иногда обмороч-ными состояниями и эпилептическими приступами, а на первых порах нередко приводила даже к смертельным исходам. Пневмомиелография (исследование спинного мозга путем искусственного контрастирования его газом, введенным в окутывающее его (субарахнои-дальное) пространство, также тягостно для больных и не во всех случаях достаточно информативна.
      Несмотря на вполне сознаваемые врачами указанные недостатки этих методик, они широко, даже излишне широко применялись, т.к. были совершенно незаменимы и часто необходимы на протяжении десятилетий. Но развитие новых технологий позволило раз-работать метод компьютерной томографии, разрешающая способность которой настолько выше, что для нее достаточна та незначительная разница в способности поглощать рент-геновы лучи спинномозговой жидкостью и мозговой тканью, и это позволяет различать на получаемых изображениях ликворные пространства без их искусственного контрастиро-вания и всего, с этим связанного. Это был настолько заметный прорыв в возможностях распознавания заболеваний центральной нервной системы и многих других систем и органов, что авторы этого метода были удостоены Нобелевской Премии. Вскоре были с этой же целью разработаны и другие, даже более чувствительные методы исследования, основанные на таких физических феноменах, как магнитный и позитронный резонанс. В итоге, исследования, не только заменившие ранее перечисленные, но и поставляющие врачам более точную информацию о характере и локализации патологических изменений, превратились в безобидные, не связанные с какими-либо чрезвычайно неприятными ощу-щениями, не говоря уже об осложнениях, процедуры.
      Ограничимся одним приведенным, но весьма типичным примером в том отношении, что иллюстрирует зависимость роста возможностей врачей в распознавании болезней от успехов в развитии других отраслей знаний и основанных на них новых технологий. И это вовсе не исключение: подобное этому происходило во всех разделах клинической медици-ны. Перечислить все даже наиболее значимые частные достижения не входит в задачи этой работы ограничимся приведенной констатацией весьма впечатляющих успехов в лечении многих болезней и повреждений, еще недавно предопределявших гибель или тя-желую инвалидность людей. Это в большой мере было обусловлено совершенствованием диагностики и, разумеется, разработкой новых, более эффективных методов лечения. Это закономерно: достижения в каждой отдельной из этих отраслей медицины стимулируют и являются важным условием прогресса второй. Однако, как ни важны достижения, осно-ванные на открытиях в точных науках и технологии, наиболее масштабными и многообе-щающими для будущего медицины и здравоохранения стали достижения последних деся-тилетий в знаниях о самом человеке и о строении и функциях его организма, в свою оче-редь, также многим обязанные успехам в других отраслях знаний. Это относится, в пер-вую очередь, к генетике. Со времен Вирхова и на протяжении многих десятилетий "глу-бина" проникновения в сущность патологических процессов ограничивалась клеткой. По характеру изменений клеток стало возможным судить о характере патологического про-цесса, ставить окончательный патоморфологический - диагноз. Это сыграло огромную и безусловно положительную роль в развитии медицинских знаний. Но эти "итоговые" данные мало помогали в понимании конкретных причин и механизмов частных патологи-ческих процессов, но также и таких биологических свойств живых организмов, как нас-ледственность и иммунитет. Ни то, ни другое - быть может, под другими названиями - не могло оставаться абсолютно неизвестным людям с древнейших времен. Не могли же они не знать, что у животных рождаются детеныши того же вида. Не могли не знать, что во время эпидемий одни люди умирают, другие выживают, а третьи и вовсе не заболевают.
      Не намного дальше этого в понимании таких явлений лет 50-60 назад ушла и меди-цинская наука. Правда, знали уже, что некое "наследственное вещество" хранится в хро-мосомах клеток; что иммунитет можно создавать искусственно и целенаправленно. За последующий короткий период, исчисляемый всего лишь несколькими десятилетиями, глубина проникновения в сущность этих явлений после открытия роли ДНК и ее стро-ения ("двойной спирали") - достигла уровня, когда появилась возможность не только изу-чать механизмы упомянутых процессов, но и активно вмешиваться в них, даже управлять ими в определенной мере. Стало возможным исследовать генный механизм не только врожденных пороков развития, но и многих заболеваний приобретенного характера. В настоящее время ставится уже задача более масштабного управления с помощью методов генной инженерии иммунной функцией организма, в практическом плане осуществляется (пока, правда, на животных) создание искусственного иммунитета, эффективного ко мно-гим заболеваниям одновременно.
      Сообщения об отдельных частных успехах на этом пути часто появляются на стра-ницах массовых изданий в виде лаконичных сообщений типа "Обнаружен ген, ответст-венный за развитие рака такого-то органа". У читателей подобных сообщений, ставших рутинными, может сложиться "облегченное" впечатление о такого рода открытиях, будто дело это обыденное и не особо сложное: то ли дело обнаружение новой звезды астро-номами или элементарной частицы в ядерной физике! - может некто подумать. Чтобы читатель мог получить отвечающее реальности представление не только о полученных ре-зультатах и о возможных перспективах их внедрения в практику здравоохранения, но и о том, каким сложным и трудным путем, каким огромным и разнонаправленным поиском многих коллективов ученых и их сотрудников в разных странах эти результаты были по-лучены, рассмотрим два примера. А это - в свете нашей задачи создания именно такого, отвечающего реальности представления о медицинской науке и о путях ее развития - полагаем нужным и важным. Без этого невозможен ответ на вопрос, вынесенный в название этой главы.
      Отметим предварительно, что об актуальности и значимости поисков эффективных средств борьбы со СПИДом - с "чумой ХХ века" - говорить считаем ненужным из-за оче-видности этого. После установления "виновника" этого заболевания и путей его распрост-ранения, исследования были устремлены по пути, предложенному Паулем Эрлихом более ста лет тому назад для борьбы с "чумой Х1Х века" - сифилисом. Это было тогда, по сути, новым направлением в медицинской науке, что было по достоинству оценено мировой научной общественностью: за эти свои работы П.Эрлих был в 1908 году удостоен Нобе-левской Премии. Это были поиски того, что автор данного направления в медицине об-разно назвал "волшебной пулей", т.е. лекарственного средства, которое поражало бы воз-будителя болезни, но не повреждало бы организм заболевшего человека. Начались и продолжаются также попытки использовать в борьбе со СПИДом давно проверенное и весьма эффективное средство профилактики и лечения инфекционных заболеваний - спе-цифическую вакцинацию - и на этом пути также намечаются успехи. Менее известным для "не-посвященных" оставалось то, что в тиши лабораторий исследователей зарожда-лось другое, ранее невозможное направление противостояния этой угрозе, которое, следуя примеру Эрлиха, можно назвать поиском "щитов" или "брони", не дающей возможности возбудителю в достаточной мере проникнуть в тело человека и развить в нем свою губи-тельную деятельность.
      В журнале "Scientific America" за сентябрь 1997г. была опубликована статья двух из-вестных американских специалистов в области медицинской генетики - Стефена О'Брайена и Майкла Дина - под названием "В поисках генов, сопротивляющихся AIDS" и подзаголовком "Генетическая особенность, защищающая от AIDS, уже открыта, но вско-ре ожидаются другие находки, которые откроют абсолютно новые пути развития методов предупреждения и лечения". У кого-то, возможно, такое, ко многому обязывающее, ут-верждение может породить скептическое отношение: дескать, сколько их уже было и сколько сейчас появляется трескучих, многообещающих заявлений, в итоге оказывающих-ся если не абсолютно пустым звуком, то, в лучшем случае - явным преувеличением значимости достигнутого, обычным в рекламной практике. В данном случае статья напи-сана солидными исследователями, в строго академическом стиле, без какой-либо аффекта-ции и без малейших признаков самовосхваления или преувеличения чего-либо. Эта статья настолько насыщена содержанием, настолько "обезвожена" авторами, что кратко изло-жить все ее содержание в виде, доступном пониманию массового читателя, часто незнако-мого с современной генетикой и ее терминологией, вряд-ли возможно. Поэтому ограни-чимся лишь пересказом фрагментов статьи, которые и для автора данной книги - тоже не специалиста в области генетики и молекулярной биологии представляются наиболее по-казательными и важными в свете поставленных здесь задач, для отражения хотя-бы общей картины того, как и в каком направлении развивается современная медицинская наука.
      В основу поисков были положены следующие факты и вытекающие из них идеи:
      1. Не все лица из групп риска (гемосексуалисты, наркоманы, больные гемофилией, которым вливали кровь до того, как ее стали подвергать проверке на HIV) оказались инфицированными.
      2. У тех же из них, которые были инфицированы, последствия были не одинаковыми: у одних быстро развивался иммунодефицит со всеми присущими ему тяжелыми последст-виями, у других же на длительный период сохранялось относительно удовлетворительное состояние.
      3. Развитие инфекционного патологического процесса обусловлено не только имевшим место контактом с инфекционным началом, но взаимодействием организма с ним.
      Иными словами, предотвратить заболевание и лечить заболевшего можно не только воздействуя на возбудителя, но и делая организм человека устойчивым, защищенным от него. Один путь достижения этой цели - уже упомянутая вакцинация - известна уже мно-го лет. Но упомянутые факты, касающиеся СПИДа, подсказали новые перспективы дос-тижения такого результата. Поиски объяснения различной естественной восприимчи-вости к HIV (ВИЧ) авторы статьи и другие исследователи начали еще в 1984 году - всего лишь через один год после открытия того, что именно этот вирус является причиной СПИДа, и через три года после того, как это заболевание вообще было впервые иденти-фицировано. Из экспериментов на животных возникло обоснованное предположение о том, что устойчивость к этому возбудителю обусловлена наличием особого варианта гена, участвующего в иммунной функции организма, т.к. по результатам ранее проведенных исследований было известно, что гены влияют на вероятность развития инфекционных заболеванй, особенно вызываемых так называемыми ретровирусами, к которым относится и HIV. Важно то, что большинство генов служат матрицами белковых молекул, выпол-няющих основные функции в клетках. Если ген полиморфен, т.е. существует более, чем в одной форме, его варианты (alleles) вырабатывают неодинаковые белки, различающиеся по своим функциональным свойствам. Было доказано, что у мышей, например, более, чем 30 вариантов генов делают их носителей устойчивыми к ретровирусам.
      Первая задача исследователей заключалась в том, чтобы найти источники генов лю-дей, по-разному реагировавших на имевшие место контакты с HIV. Для этого были отоб-раны группы людей высокого риска HIV-инфицирования, в особенности гомосексуа-листы-мужчины, лица, вводящие наркотики внутривенно, больные гемофилией, получав-шие инфузии непроверенных продуктов крови. Образцы крови и тканей таких людей могли служить материалом для исследования генетического аппарата в разных по реакции на этот вирус группах. Но задача усложнялась тем, что в человеческих хромосомах содержится до 100 тысяч генов, и только малая часть из них была детально изучена ко времени начала этих исследований. Очевидно, что изучить все остальные многие десятки тысяч генов под интересующим углом зрения представлялось задачей, абсолютно невы-полнимой. Но было известно, что для проникновения в клетки, вирусы должны "узнать" и "привязаться" к определенным белкам на их поверхности, становящейся плацдармом для последующегого внедрения внутрь этих клеток. Далее ретровирусы вводят свои гены в хромосомы хозяина, из-за чего функции его клеток меняются таким образом, что они на-чинают воспроизводить вирусные частицы. Учет этого механизма позволил сузить "поле" исследования до, приблизительно, 50 генов, белки которых потенциально могут влиять на HIV. Кроме того, внимание было привлечено к 250 другим вариабельным участкам ДНК. Исследователи стали сравнивать, как часто каждый известный вариант гена или поли-морфный сегмент ДНК представлен в группах, по-разному реагировавших на контакт с HIV. Кроме того, сравнивали т.наз. генотипы. Дело в том, что каждый индивидуум насле-дует пары копий всех генов обоих родителей, за исключением тех, которые определяют пол - они различны. Пара генов определенного расположения в хромосоме может быть одинаковой (идентичной) гомозиготной. Если же пара состоит из различных вариантов этого же гена, это называется гетерозиготным вариантом генотипа.
      Вначале собое внимание было обращено на процент лиц гомо- и гетерозиготных по некоторым вариантам генов в каждой группе. Отчетливые различия в частоте тех и дру-гих позволили произвести предварительный отбор генов, значимых для функции иммуни-тета. Эта работа потребовала годы упорных поисков. Было много надежд, но и разо-чарований немало после тщательных проверок. Только через более, чем 10 лет после начала этой работы (конец 1995 - начало 1996г.) появились реальные "ключи" к разгадке. Была установлена роль определенного белка (CD-4) на поверхности Т-лимфоцитов и мак-рофагов в развитии взаимодействия вируса с этими клетками. Эти молекулы CD-4 в присутствии вируса HIV претерпевают изменения, в результате которых теряется ряд их важных свойств. Но появились основания для предположения о существовании еще од-ного белка, к которому HIV могут "привязываться". Другим важным событием для решения этой проблемы явилось открытие того, что существует другой класс Т-лим-фоцитов, производящих иной белок (СD-8), действие которого блокирует возможность проникновения HIV в иммунные клетки. Постепенно было найдено три фактора, подав-ляющих способность проникновения вируса в макрофаги, и все они оказались известными укороченными цепями аминокислот, в обычном варианте ответственные за привлечение иммунных клеток к пораженным тканям. Усилиями многих групп исследователей из раз-ных стран был решен вопрос о других рецепторах HIV (CCR-5, CXCR-4), "привя-зывающих" его и становящихся плацдармом для дальнейшего проникновения в клетки. В конечном итоге был раскрыт механизм привлечения и закрепления вируса. Дальнейшие искания выявили наличие укороченного варианта CCR-5, содержащего на 32 нуклеотида меньше нормального. Оказалось, что в группе не инфицированных были лица, гомозигот-ные по укороченному мутанту CCR-5. В отличие от этого, ни один из 1343 инфициро-ванных пациентов не был гомозиготен по этому признаку. Проверки подтвердили, что именно это отличие предопределяет защиту от заражения HIV. К этому выводу пришли почти одновременно несколько групп исследователей, работавших независимо друг от друга. Но дальнейшие исследования показали, что этот механизм защиты действует толь-ко у 20 процентов не инфицированных. В остальных 80 процентах сопротивляемость ин-фекции определялась другими - генетическими или не-генетическими факторами. Выяс-нилось также, что лица, гетерозиготные по этому признаку, обладают частичной защитой: у них не наблюдается бурного развития заболевания.
      Думается, из приведенных сведений читатель уже может получить представление о чрезвычайной сложности проделанной роботы, и это позволит изложить последущие раз-делы этой главы более кратко. Возможно, наш пересказ кому-то покажется слишком затя-нутым и подробным. Не исключено, что кого-то, наоборот, не удовлетворит отсутствие некоторых подробностей. Наконец, специалисты найдут, вероятно, немало "шерохо-ватостей" и даже неточности в нем. Мы заранее соглашаемся со справедливостью воз-можных замечаний. Но, повторим, изложение содержания серьезнейшей научной статьи преследовало ограниченную цель - по возможности отразить новые направления развития медицинской науки. Наиболее важным представлялось показать сложность и глубину про-никновения ученых в механизм "тщательнейшим образом запрятанных" функций орга-низма человека, каким является иммунная реакция его. Уже не клетка стала конечным объектом изучения. Постепенно было более полно раскрыто ее строение: сначала цито-плазма, ядро и органеллы, затем строение ядра, в частности - это важно в данном кон-тексте - были обнаружены хромосомы и установлена их роль в передаче наследственной информации. Затем было установлено строение ДНК. В настоящее время объектом изу-чения и даже воздействия в желаемых целях стали уже не только мельчайшие участки этой огромной молекулы, отдельные гены, но и их разновидности (варианты) и даже осо-бенности белков, которые тот или иной ген и разные его варианты производят. Таким об-разом, ученые достигли другого "базового уровня", на котором определяется многое (но, разумеется, далеко не все) в жизнедеятельности организма, в частности, такая жизненно-важная функция, как иммунитет. Действительно, если известно, какая разновидность гена предопределяет восприимчивость к той или иной инфекции, а какая подавляет ее, соот-ветствующие изменения генома человека могут решить многие проблемы. Задачу эту, разумеется, не следует упрощать, она чрезвычайно сложна. Но приведенные данные о сос-тоянии и возможностях современной генетики и генной инженерии принципиально неосу-ществимой считать ее тоже не дают оснований.
      Далее, если один белок на поверхности клетки "привлекает" и прикрепляет к себе ин-фекционное начало, а другой (или другая разновидность того же белка) препятствует это-му, создаются другие, хоть и труднодостижимые и чрезвычайно сложные, но реальные пути и возможности для воздействия в желаемом направлении на иммунные способности организма. Таким образом обозначились возможности препятствовать развитию СПИДа не воздействием "волшебной пулей" на возбудителя, а созданием преграды сотрудничест-ву вируса с "белком-привратником", допускающим или не допускающим его в клетку. Наиболее реалистичным выглядело нахождене способа "перекрыть" места соединения вируса с белком на поверхности клеток. Если, например, "заткнуть" эти места другими молекулами, возможность прикрепления первого ко второму будет исключена. Перс-пективным также выглядит вакцинация людей фрагментами белка CCR-5, которые могут вызвать образование иммунной системой организма собственных антител, связывающих этот белок. Возможным представляется также использование генной инженерии, чтобы снабдить макрофаги новыми генами, чьи производные блокировали бы производство CCR-5. Изучаются и другие возможности - не только предупреждения, но и лечения да-леко зашедших заболеваний. Установлено также, что отдельные индивидуумы, гомози-готные по мутантному гену, были, тем не менее, инфицированы HIV. Это вынуждает считаться с возможностью существования особо вырулентной линии этого возбудителя. Что-ж, ничего необычного в этом нет, то же наблюдается и у возбудителей других забо-леваний. Как и во многих других случаях, по мере решения одной проблемы в медицине, возникают другие. Но исторический опыт безусловно доказывает, что постепенно и они разрешаются и, видимо, вновь выявленные проблемы, связанные со СПИДом, тоже будут разрешены в будущем. На указанных направлениях поисков, указывают авторы статьи, уже достигнуты практически значимые результаты. Так, идентифицирован вариант одного из генов - CCR2B, заметно замедляющий развитие болезни. Авторы отмечают ускоряю-щийся темп открытий в изучаемой ими области и выражают надежду на то, что "обоб-щенные таланты исследователей разных направлений предоставят способ повернуть вспять прогрессирование эпидемии СПИДа".
      Не менее впечатляющи перспективы решения с помощью генетики не только вновь возникающих, но и давно не поддающихся решению проблем, таких, как онкологические, например. И читая в одном из номеров "Times" о том, что "Можно поверить, что борьба против рака достигла поворотного пункта", это не вызывает особых сомнений. Еще памят-ны времена, когда злокачественному росту давали такое, приблизительно, объяснение: "Злокачественные опухоли развиваются потому, что некоторые клетки (по каким-то неиз-вестным причинам) приобретают свойство бесконтрольного деления". За последние два десятилетия приоткрыты многие "тайны" злокачественного роста. Благодаря этому созда-ются реальные перспективы "приручения" и "изменения поведения" опухолей в желаемом направлении; разработки принципиально новых, не травматичных и менее тягостных для пациентов методов лечения. Так, найден энзим, содержащийся в раковых, но отсутству-ющий в здоровых клетках. Есть основания полагать, что если удастся найти пути подав-ления его активности, это может стать эффективным средством предотвращения злока-чественного роста. С 1960-х годов становилась все более ясной связь между онкогенезом (происхождением опухолей) и состоянием ДНК, осуществляющей, наряду с многими дру-гими функциями, руководство упорядоченным клеточным делением. Постепенно были обнаружены прямые доказательства того, что клетки становятся злокачественными после наступления определенных изменений их генного аппарата, возникающих под влиянием разных - физических, химических и прочих - канцерогенных - факторов. К настоящему времени обнаружено более ста генов, мутации которых обусловливают злокачественное, неупорядоченное деление клеток. Но, к счастью, существуют также гены, способные подавлять этот процесс. Усилиями многих исследователей удалось изучить генный меха-низм этого - первостепенной важности - явления как в нормальном, так и в патологи-ческом варианте его осуществления: как в физиологических условиях жизнедеятельности живого организма, так и при нарушении этих условий, приводящем к злокачественному росту. Т.е., изучен генный механизм, регулирующий процесс деления клеток, постоянно протекающий в тканях здоровых живых организмов. Установлено, что в опухолевых клетках отсутствуют копии генов, осуществляющих как-бы функции "выключателей", прерывающих это деление, когда это необходимо. Таково, в самых общих чертах, одно из современных направлений, открывающее невиданные перспективы для разработки прин-ципиально новых, не связанных с тяжелыми, порой калечащими хирургическими опера-циями или с небезразличными для организма химиотерапией или облучением, возмож-ности борьбы со злокачественными опухолями; предотвращения самой возможности их возникновения.
      Но есть и другое перспективное направление, открываемое успехами медицинской ге-нетики. Изучен генетический механизм образования новых, дополнительных кровеносных сосудов, действующий в нормальных, физиологических условиях (при росте организма, например). Но этот же процесс - необходимое условие и для роста новообразований: без дополнительного кровоснабжения (питания) рост опухоли уже на самых ранних этапах развития становится невозможным. Изучен генный механизм этого процесса - как стиму-лирующих его факторов, так и препятствующих ему. Очевидно, что целенаправленное ис-пользование последнего может приостановить как рост опухоли, когда она еще не имеет каких-либо клинических проявлений, так и воспрепятствовать развитию ее основных при-знаков злокачественности способности как инфильтрирующего роста (прорастания в окружающие здоровые ткани), так и метастазирования. Чрезвычайно интересным и знаме-нательным, подтверждающим "зрелость" этого направления поисков, представляется то, что к достижению этого же эффекта, но другим способом, направлено замечательное от-крытие и доктора Иуды (Джуды) Фолкмана. О диапазоне поисков новых путей борьбы со злокачественными новоообразованиями можно судить по названиям серии солидных ста-тей, опубликованных в сентябрьском номере журнала "Scientific American" (1996 г.): "Иммунотерапия рака", "Новые молекулярные цели воздействия на раковые опухоли" и "Сражение с злокачественными опухолями путем воздействия на их кровоснабжение". При прочтении этих и многих других сообщений о проводимых исследованиях нельзя не согласиться со следующим утверждением, предпосланным указанным публикациям в этом же журнале: "Вдохновляющие новые подходы к лечению обещают победы над раком без разрушающих побочных эффектов многих ныне применяемых методов лечения".
      Сегодня можно уже говорить о первых положительных результатах этих поисков, имеющих практическое значение в лечении больных. Так, "The Wall Street Journal" от 18 мая 1998 года опубликовал статью "A New Drug Flags Advances in Cancer Drugs", сооб-щающую о том, что с помощью генной инженерии создан препарат Herceptin, оказываю-щий заметный терапевтический эффект даже при наиболее тяжелом - метастазирующем - раке грудной железы, не вызывая тяжелых побочных явлений, сопровождающих химио- и радиотерапию.
      Многим ныне живущим еще памятно впечатление о первом сообщении об успешной пересадке сердца. Сейчас трансплатология - не без помощи иммунологии и фармакохимии - превратилась в успешно работающий самостоятельный раздел клинической медицины. В наше время, как известно, успешно пересаживаются не только одна почка или сердце, но и легкие, и печень, и другие органы - даже в различных комбинациях одному и тому же пациенту. Широко используются и искусственные заменители клапанов сердца, суставов, хрусталиков глаза. Сейчас трагедия - гибель одного человека позволяет иногда сохра-нить жизнь нескольким другим безнадежно больным людям. Но недостаток донорских органов ограничивает реальные масштабы практического использования имеющихся возможностей. Дальнейший прогресс и в этом деле связан с достижениями медицинской генетики, с уже наметившейся возможностью выращивания тканей и даже органов.
      Еще один пример. Кто только не знал и не повторял: "Берегите нервы нервные клет-ки не восстанавливаются". Это считалось обсолютной истиной. В настоящее время уста-новлено, что некоторые клетки зародыша сохраняют эту способность, обладают потенци-алом роста, и пересадка их может в определенной мере заместить погибшие клетки мозга. Между тем, этот процесс дегенерации нервных клеток лежит в основе ряда тяжелых, ра-нее плохо поддававшихся лечению заболеваний центральной нервной системы, например, паркинсонизма, болезни Альцгеймера и др. Если, точнее - когда - станет возможным ис-кусственно выращивать такие клетки, откроется перспектива реально помогать миллио-нам и миллионам ныне тяжело страдающим больным. Говоря о принципиально важных успехах медицинской науки, невозможно не вспомнить об уже более 150 тысячах людей, появившихся на свет благодаря экстракорпоральному оплодотворению (и сотням тысяч осчастливленных этим родителей). Наконец, появление новой, уже действующей отрасли практической медицины - генотерапии, приступившей и отчасти даже решившей проб-лемы лечения огромного числа "роковых", до последнего времени не оставлявших ни ма-лейших надежд на улучшение состояний, таких, как врожденные заболевания типа мио-дистрофии (болезнь Дюшена), муковисцидоза, и ряда других. Кто хоть раз в жизни видел ребенка, страдающего подобным заболеванием, наблюдал, во что превращается жизнь родителей таких детей, поймет и оценит величие значения даже малейших достижений медицинской науки, обещающих реальный шанс найти возможность эффективной помо-щи тысячам и тысячам ранее уже от рождения обреченных на мучительное медленное умирание людей.
      Раскрытие таких "глубоко запрятанных" тайн природы физиологических и патологи-ческих процессов, о которых здесь упоминалось, в научном, эвристическом плане вряд-ли уступает по сложности и значимости научным окрытиям в любой другой отрасли знаний. Тем не менее, существует мнение, будто медицина не научна. Этого мнения придержи-вались и придерживаются видные мыслители, ученые и писатели, такие, например, как Л.Н.Толстой, а из наших современников Л.Ландау, Ю.Нагибин, и др. Полагать, что это не имеет какого-либо основания, что все лица такого масштаба выносят одинаково неверное cуждение об одном и том же предмете, вряд-ли можно. В чем же причина этого? Во-первых, думается, это подход к биологическим проблемам с позиций представителей точ-ных наук, не учитывающий своеобразие объекта изучения - человека в данном случае: ведь мало что может сравниться с ним по сложности строения и многообразию процес-сов, происходящих в нем одновременно.
      В математике - отвлеченной науке - возможны "озарения", постижение истины чисто логическим путем, Так, если предложить большой группе школьников арифметическую задачу: сложить последовательный ряд чисел от 1 до 100, большинству потребуются карандаши и бумага, чтобы простейшим образом складывать: 1+23+36+410 и т.д. Это займет, наверно, минут десять и более. Кто-то сообразит, что каждая группа последу-ющих десяти чисел отличается от предыдущей на сто (ср. 1-2- 3-4-5-6-7-8-9-10 и 11-12-13-14-15-16-17-18-19-20 и т.д.). Этих сотен, начиная со второй группы, будет 1+2+3+4+5+ 6+7+8+945 и они составят 4500. Но сложить требуется не только сотни, но 55+155+255 и т.д. - до 955. Т.е. к сумме сотен - для окончательного итога - требуется добавить еще десять раз по 55550. Не составит труда, сложив 4500 и 550, получить за 1-2 минуты уст-ного счета окончательный ответ - 5050. Но школьник, признанный в будущем гениальным математиком (насколько помню Голуа) нашел ответ немедленно, точнее, за несколько секунд, учтя, что сумма каждой пары чисел, взятых с начала и с конца ряда (1+100, 2+99, 3+98 и т.д. - до 50+51) равняется 101, а пар этих 50, значит, для окон-чательного ответа следует 101 умножить на 50 5050.
      Совершенно иначе дело обстоит в естествознании, когда задача заключается в рас-крытии природы, механизмов и сущности того или иного объекта или явления, с кото-рыми люди сталкивались на протяжении всего времени своего существованияи и чисто эмпирическим путем научились приспособиться или даже использавать их в своих целях. Один из бесчисленных примеров - огонь и тепло, для объяснения которых можно было довольствоваться до поры, до времени мифом о Прометее, а позднее, когда ставшие из-вестными факты уже не укладывались в этот миф - теориями о существовании флогистона и калорик - воображаемых веществ, не имеющих массы. Впрочем, использовать этот столь важный процесс можно было и безо всякого объяснения. Потребовались столетия, чтобы шаг за шагом по-настоящему познать природу этого явления, лежащего в осно-вании теплотехники и энергетики, и потому сыгравшего и продолжающего играть столь большую роль в жизни людей. Второй пример электричество. С разрядами статичес-кого электричества (например, с молнией) люди тоже не могли не встречаться. Само про-исхождение этого слова (от греч. Electron - янтарь) указывает на вероятность того, что уже в древности было известно о возможности воспроизводить это явление в миниатюре пу-тем трения куска янтаря. Но только в 1785 году Кулон установил основной закон элект-ростатики. Опираясь на достигнутое и продолжая исследования, Ампер в 1824-26 годах создал теорию электромагнетизма. Далее, Ом в 1826 году установил основной закон электрического тока, а пятью годами позже Фарадей открыл электромагнитную индук-цию. Так была создана научная база для развития электротехники, с тех пор и по сие время играющей столь великую роль в жизни людей, во всех сферах их деятельности, включая все виды производства, науку, коммуникацию, искусство и мн.др. Ограничимся одним примером. Не будь источников высоковольтного электрического тока (плюс ваку-умной техники), не было бы трубки Крукса, без этого не были бы открыты рентгеновы лучи, сыгравшие не только ту роль, что неизмеримо расширили возможности исследо-вания внутреннего строения многих - живых и не-живых объектов, так эффективно используемые, как широко известно, в медицине. Но эти же возможности успешно ис-пользуются в промышленности, сельском хозяйстве, искусствоведении и во многих раз-делах науки. В эвристическом отношении особо важно то, что в этом явлении ученые впервые встретились, как это было установлено в ходе дальнейшего изучения, с про-цессом, протекающим внутри атома. Т.е. в физике исследователи постепенно, как бы по заготовленным предшественниками "ступеням", поднимаются к познанию одного явления за другим - от менее к более сложному. Вполне сознавая, нисколько не принижая слож-ность и трудности постижения природы физических или химических процессов и явле-ний, мы хотим лишь обратить внимание на то, что в их изучении имеется возможность вычленить и исследовать один какой-либо, обычно "назревший" параметр, один аспект, широко используя возможности экспериментальной проверки любого возникающего предположения. Так, например, на определенном этапе изучения электричества законо-мерно возник вопрос об электропроводимости. Заменяя при одних и тех же равных про-чих условиях проводники разного химического состава, длины и площади сечения, можно было установить определенные закономерности, а затем сформулировать Закон, назван-ный по имени автора - Ома, действующий и поныне, хотя многое о природе электричества в то время еще не было известно. Не было в то время, в частности, ни необходимости, ни возможности учитывать влияние на это свойство материалов других факторов, например, сверх-низких температур. Когда эта проблема "назрела", пришлось вводить в Закон Ома соответствующие коррективы. Т.е. изучение физических и химических явлений и про-цессов проходит постепенно, исследователи поднимаются как-бы по упомянутым "сту-пеням", заранее "вырубленным в скале" их предшественниками, и занимаются только образованием новой, строго очередной, ставшей на данный момент актуальной, "распо-ложенной в точно обозначенной точке этой скалы" и ставшей необходимой для даль-нейшего продвижения очередной "ступени". Изучая, как в приведенном случае, элект-ропроводимость, не обязательно было знать, что это, собственно, такое - электричество. Так же и в химии: изучая химический состав воды, не нужно было знать всю таблицу Менделеева и все ныне известные законы этой науки.
      Определенная постепенность и последовательность в постижении биологических про-цессов и явлений тоже имеет место, разумеется. Но исследователь, стремясь изучить частное, не может его полностью вычленить из общего. Он неизбежно - что бы его ни интересовало конкретно - имеет дело с целостным живым организмом или с частью его. А ведь даже клетка живая - это сложнейший объект, функции которой чрезвычайно слож-ны и многообразны, подвержены влиянию многих факторов. Имел хождение когда-то среди биологов такой анекдот: диссертант доказывает, что орган слуха сороканожки расположен в ее конечностях. В доказательство этого он демонстрирует эксперимент. Вначале он кладет свой объект изучения на стол и громко по нему (столу) стучит: соро-коножка реагирует, ползет. Диссертант комментирует: "Как видите, насекомое реаги-рует на слышимый им звук передвижением". После этого он обрывает ножки, опять стучит по столу, даже громче, чем в первый раз, и торжествующе восклицает: "Как видите, она не реагирует, значит, перестала слышать!".
      Это, разумеется, шутка, но в гиперболизированном, доведенном до абсурда виде она отражает некую реальность. Тем более значимую, если объектом изучения предстает сам Человек - одно из высших и сложнейших творений Природы, содержащее бесчисленое, неисчерпаемое множество "тайн", ко многим из которых современная наука по-насто-ящему еще не может пока "вплотную" подступиться, в особенности к относящимся к интеллектуальной и духовной сферам. Достаточно вспомнить, что в живом организме, в его деятельности присутствуют, принимают участие и тончайшие химические (биохи-мические), и такие же механические (биомеханические), и всевозможные физические (био-физика ведь тоже существует) процессы. А ведь приставка "био-" очень много зна-чит потому хотя-бы, что все эти процессы происходят одновременно и в одном и том же объекте, взаимно влияя друг на друга. Кроме того, на них влияют факторы, неизвестные ни в химии, ни в физике: эмоциональные, например. Одним из многих, бесчисленных примеров может послужить то, что при совершенно одинаковых физических и прочих условиях, чувство страха может изменить деятельность и сердечно-сосудистой системы, и эндокринной, а порой и других систем организма. И объектом изучения Врача - меди-цинской науки является весь этот сложнейший организм. Некое слабое подобие поло-жению тех, кто исследовал и исследует человека, можно, пожалуй, представить в такой воображаемой ситуации, когда бы любого, даже крупнейшего ученого-физика или инже-нера 18, 19 или даже начала 20-го века, подвели бы к синхрофазотрону, компютеру и многим другим сложнейшим современным установкам и приборам, и, не снабдив никакой литературой и не дав никаких разъяснений, предложили бы объяснить принципы их работы и использования получаемых с их помощью результатов.
      Во-вторых, нередко ставят знак равенства между понятиями "медицинская наука" и "медицина". Между тем, как ни тесны связи между ними, это далеко не одно и то же. Вряд-ли у кого-либо возникнут сомнения в том, что упомянутые ранее примеры про-водимых в настоящее время исследований - а подобных можно привести еще много - вполне научны, а их результаты следует по праву относить к разряду научных открытий. Нормальная и патологическая анатомия, патофизиология, микробиология, фармакология, медицинская генетика и ряд других дисциплин, на которых базируется практическая медицина, полностью отвечают определениям понятия "наука" (например, "Изучение и теоретическое объяснение природных явлений (феноменов); знания полученные из опыта" или "1.Систематизированные знания, полученные из наблюдений, изучения и т.п. и 2. Отрасль знаний, особенно систематизирующая факты, принципы и методы". И т.п.). Но дает ли это ответ на вопрос, помещенный в виде названия этой главы: "Научна ли меди-цина?". Чтобы попытаться найти ответ на этот вопрос, полезно вначале - как и во мно-гих других случаях - уточнить терминологию, чтобы одинаково толковать слова-обоз-начения. В английском языке слово "MEDICINE" имеет два значения: 1."Лекарство" и 2."Наука о диагностике и лечении болезней" (или "Наука о лечении и предотвращении болезней", и т.п.) В Советском Союзе существовало официально признанное понятие "Медицинские науки" и соответствующие ученые степени "кандидата" и "доктора меди-цинских наук". Это отражено также в названии высшего научного учреждения "Ака-демия медицинских наук СССР" (сейчас "Российская"). Квалификация врача предусмат-ривала и предусматривает способность лица, коему она была присвоена, заниматься диагностикой, лечением или предупреждением болезней. Его работа расценивалась, как важная, необходимая, но не (точнее, не обязательно) связанная с научно-исследо-вательской деятельностью. Тем не менее, людей этой профессии и в России, и во многих других странах в неофициальном порядке, следуя традиции, пришедшей из средних веков, часто именовали "докторами". В отличие от этого, в США лицам, осуществляющим те же функции, после получения соответствующего образования присваивается официально сте-пень M.D. (Medical Doctor), по-русски равнозначная "Доктору медицины". Буквально, этимологически, слово "доктор" связано с "обучением" (лат. Docere). Но в наше время общепризнано, что "доктор" чего-либо - это высокая научная степень. На самом деле, однако, подавляющее большинство M.D. не считают себя обязанными и нужным зани-маться какой-либо преподавательской или исследовательской работой - они потребители "готовых знаний", поставляемых исследователями и используемых так, как это предус-мотрено понятием "Medicine" (см. выше) - в сугубо прикладных целях. Но есть у них еще одно официальное звание - "Physician". Ему в русском языке по смыслу соответствует, пожалуй, слово "врач", этимология которого неясна. Пришлось как-то читать такое тол-кование его (маловероятное, на наш взгляд), будто оно происходит от слова "врать" - в смысле "уговаривать", "успокаивать больного". Ранее в России, для обозначения людей, занимающихся медицинской практикой, существовало еще одно звание - "лекарь" - от "лечить" (отсюда же и "лекарство").
      В итоге, следует признать и различать область науки, исследующую и изучающую человека, его заболевания и методы предупреждения и лечения последних. Она в полной мере отвечает понятию "наука" и подразделяется на ряд частных научных дисциплин. Наряду с этим, имеется чрезвычайно важная отрасль практическоой деятельности, обоз-начаемая термином "здравоохранение" (или - по-английски - "health care"), но часто, осо-бенно в бытовой речи, также и "медициной". Эта область практической деятельности использует достижения медицинских наук для осуществления свойственных ей задач, и ее, в отличие от ряда эмпирически найденных методов целительства, можно обозначить как "научная медицина". Поэтому ее, базирующуюся как на данных ряда специфических наук непосредственно о человеке, так и на сведениях из биологии, генетики, химии, фи-зики (точнее, биохимии и биофизики) и использующую методы и возможности ряда других наук и технологий для целей здравоохранения - следует четко различать от меди-цинских наук. Главным пользователем научной медицины является тот, от кого прямо или косвенно зависят все, от младенцев до стариков, и к которому все обращаются с верой и надеждой в трудные, порой самые трудные дни своей жизни - врач (M.D.). Кто же он? Мудрый волшебник и праведник, наподобие Айболиту, готовый в любую минуту мчаться в любую точку земли по первому зову, от кого бы этот зов ни исходил, каким его нередко изображают некоторые представители этой профессии? Или некто "блуждающий впоть-мах", руководствующийся исключительно "интуицией", не имеющий твердой основы для выводов и полагающийся только на свое чутье и некое "искусство"? Этой ключевой фигуре практичекой медицины будет заслуженно посвящена особая глава. Пока же, на основании представленных данных, можно, думается, определить истинные отношения между научной медициной и медицинской наукой, между практическим врачом ("док-тором", "M.D.") и теми, кто обеспечивает прогресс медицины в обоих смыслах этого понятия. Чрезвычайная сложность ее объекта изучения предопределяет, во-первых, закономерное наличие в ней "белых пятен", нерешенных проблем. Во-вторых, само раз-витие медицинских знаний, а также изменения условий обитания человека, открывают все новые и новые нерешенные проблемы. К таковым в наше время можно относить СПИД и Эболу, последствия радиационного и химического загрязнения окружающей среды и др. Как пишет автор статьи в "Reader's Digest" (март 1995г.), "Вопрос уже не в том, когда инфекционные заболевания будут сметены? Он скорее сводится к тому: где следующая смертельная "чума" возникнет?" Но к таким же - нерешенным - еще относительно недавно относили казавшиеся недоступными проблемы, как переливание крови и мн.др., а в настоящее время регенерацию нервной ткани и даже искусственное выращивание тканей и органов, а также многое другое, что в экспериментальных, по меньшей мере, условиях уже находится в стадии решения.
      Но какими выдающимися ни были бы достижения медицины, болезни и травмы никогда не исчезнут, и не всем, подвергшимся им людям, врачи могут и в будущем смогут помочь. Тем не менее, человек при всех условиях желает быть здоровым, и он зачастую ждет и даже требует от медицины невозможного. Родителям тяжело заболевшего ребенка, близким любого другого человека, которого постигла такая же участь, трудно прими-риться с тем, что самое дорогое для них существо жестоко страдает, а врачи не могут ему помочь и не могут даже спасти. Каких бы выдающихся достижений ни добилась совре-менная медицина, люди, больные СПИДом, например, пока имеют основание считать ее несовершенной.
      Это, видимо, является одной из причин, из-за которых многие, в том числе выдаю-щиеся интеллектуалы, фиксируют внимание не на безусловных достижениях медицины, а на еще недостигнутом. Потому, что судят о медицинской науке по всегда ограниченным возможностям научной медицины. Из-за этого ставится под сомнение научность медицины вообще, недооцениваются ее реальные результаты, о ней судят не по распознанному и достигнутому, а по тому, что пока еще не раскрыто и недоступно. Между тем, подобное было и остается и в других, в том числе, в науках, которые именуются точными, в их отношениях с прикладными науками. Так, учение об электричестве установило ряд зако-нов (важный признак науки!) задолго до того, как узнали о существовании электронов. Да ведь работают над чем-то еще неизвестным и современные физики, химики, математики и астрономы. И вполне правомерно, что соотношения познанного и пока еще неизвестного и непонятого зависят от сложности объекта изучения.
      (Как раз сейчас,когда пишутся эти строки, утром субботы,29 августа 1998 г., в соседней комнате включили русскоязычное радио WMNB, и звучит едкая сатира, героями которой являются врачи и медицина, и это напомнило, что на протяжении веков они же являлись объектом осмеяния не только многих писателей, но и народного творчества - в виде анекдотов, о чем уже упоминалось. А ведь и писатели, и неизвестные авторы едких анекдотов вряд-ли обходились без помощи врачей ...).
      В связи с этим вспомнилось, что врач был излюбленным объектом не только писа-телей-сатириков "всех времен и народов", что он же был одним из традиционных коми-ческих героев народного творчества, например, "дотторе" из комедиа-дель-арте, да и сей-час он нередко продолжает избираться объектом злого осмеяния. Почему? Можно ли это считать совершенно необоснованным или случайным? Кроме уже упомянутой, есть, на наш взгляд, еще одна причина подобного отношения к врачам, создаваемая самими вра-чами, обстоятельство, напоминающее справедливость одного из афоризмов известного литературного героя: "Специалист подобен флюсу". Дифференциация медицинских наук исторически оправданный, даже неизбежный процесс, несущий много полезного. Вместе с тем, она приводит к сужению кругозора некоторых врачей, начинающих порой забывать, что организм человека - это не набор отдельных органов, а единое целое; что все органы и функции его взаимосвязаны и что все они важны, а многие жизненно-важны. Ведь можно назвать много "составляющих" этого организма, "сбои" которых опасны для жизни: не только центральная нервная, сердечно-сосудистая, пищеварительная, дыхательная, эндо-кринная, мочевыделительная системы в целом, но даже "отказ" небольшого участка головного или спинного мозга, одного отдельного кровеносного сосуда, одной железы внутренней секреции может привести к тяжелейшим нарушениям жизнедеятельности все-го организма и даже к гибели его. Тем не менее, явно обозначилась тенденция объявлять каждый отдельный орган и каждую отдельную функцию чуть-ли не единственно важной, а нарушение ее - причиной почти всех болезней. Так, Эндрю Стилл, предложивший ме-тод, получивший название "остеопатия", исходил из того представления, что чуть-ли не все болезни происходят из "ненормальностей" в суставах и близлежащих к ним тканях. Другой автор - родоначальник хиропрактики - Дэниел Дейвид Палмер - уверял, что 95 процентов (запомним этот показатель - мы с ним еще будем встречаться) всех заболе-ваний обусловлены "подвывихом позвонка". А.С.Залманов, резко критикуя современную ему научную медицину, противоставлял ей теорию преобладающей роли в происхож-дении болезней "капилляропатии" (нарушениям в капиллярном кровообращении). Недав-но мне попалась небольшая книга двух М.D., изданная с Сент-Луисе в 1976 году под названием "Биохимический справочник". Исходя из не вызывающего сомнений значения неорганических элементов (у авторов "солей") для нормального функционирования орга-низма, они абсолютизируют его, приводят некоторые данные о 12 солях кальция, железа, калия, магния, натрия и кремния, и рекомендуют различные сочетания их для лечения чуть-ли не всех болезней. Особо старательны в поисках новых "теорий" русскоязычные издания США. Так, на страницах ее "флагмана" - газеты "Новое русское слово" - мно-гократно печатался на половину полосы материал, озаглавленный так: "Главная причина людских страданий", из которого следует, будто те же знаменитые 95 процентов болезней и недомоганий прямо или косвенно связаны с "загрязненной толстой кишкой" и пред-лагается способ, каким образом можно "...в течение 60 дней (...) стать на путь прекрасного самочувствия, преодолеть массу недугов и обеспечить здоровую жизнь до 100 лет и более". В другом, еще в несколько раз более обширном материале, тоже многократно печатавшемся той же газетой под пугающим и интригующим названием "Молчаливые убийцы. Тайный мир паразитов" читаем: "в организме 85% взрослых американцев живет по меньшей мере один вид паразитов. Некоторые специалисты считают, что эта цифра может достигать..." - да, да, - тех же "95%" (итого набирается уже 285% - не многовато ли?).* Именно в этом, утверждает эта статья, причина многих заболеваний желудочно-кишечного тракта, опорно-двигательного аппарата, крови, нервной системы, а также и возникновения рака. Еще один заголовок подобного материала (тоже из "НРС"): "Переворот в области натуральной медицины ! По-могите своему организму обрести море энергии и успешно бороться со следующими недугами...." Там же другая "сенсация": "Новое революционное открытие медицины. Излечение и предотвращение сердечно-со-судистых заболеваний без медикаментов и хирургии". (Здесь панацеей выступает щелоч-ной Ph). Или: "Для приобретения "железного" здоровья и преодоления сотен болезней доктора и натуропаты советуют принимать... пыльцу". Заметим, что в подобных реклам-ных материалах нередко дается уничижительная оценка научной медицине. В этой же газете можно встретить и серьезные статьи об акупунктуре, "интегральной медицине" и многом другом, действительно полезном, относимом к т.наз. "неконвенциональным мето-дам лечения". Параллельно с этим, та же газета не жалеет своей площади и для статей М.D., пересказывающих содержание буклетов, в изобилии имеющихся в их офисах, и более или менее правильно отражающих положения современной научной медицины. Что по этому поводу должен думать читатель? Стараются не отставать от "флагмана" и "ведомые" - многочисленные местные русскоязычные издания. Там порой публикуются даже более удивительные "теории". Вот, например, издающийся в Бостоне журнал "Контакт" (номер 12 за 1998г.). В нем печатается категоричное суждение одного М.D. о необходимости лекарственного лечения депрессии, а несколькими страницами далее - столь же категоричное утверждение очередного "экстрасенса" (бывшего техника-стро-ителя), что "И вообще только энергетикой можно лечить все нервные проблемы" (!?). Некоторые из подобных публикаций представляют для нас многосторонний интерес, и мы будем к ним возвращаться. Здесь же, перечислив только часть из известных нам "теорий", уточним уже заданный вопрос: какое впечатление о медицине вообще и о научной меди-цине в особенности должен вынести читатель, любой человек, сталкивающийся с таким половодием взаимоопровергающих друг друга теорий и рекомендаций?
      Дело усугубляется тем, что большинство из этих "теорий" и систем лечения содержат элементы истины: разве неверно, что тот или иной орган, та или иная функция организма или Ph крови чрезвычайно важны? Разве и остеопатия, и хиропрактика, и акупунктура не оказываются нередко полезными? Т.е. мы имеем дело с неполной правдой, с полу-правдой, которая, как известно, хуже лжи, или, как писал известный немецкий ученый и автор замечательных афоризмов Г.К. Лихтенберг, "Самая опасная ложь - это истина, слегка извращенная". Нам, бывшим гражданам СССР, должно быть хорошо памятно, к чему привели отрицание кибернетики, генетики, теории относительности, истинной - не перекраиваемой по капризу очередных "вождей" - истории, и многих других наук. Отри-цание научной медицины, равно как и любой другой науки - это тоже проявление обску-рантизма. Распространение подобного всегда имеет, не может не иметь отрицательных последствий.
      Но есть, на наш взгляд, еще одна причина, действующая в том же направлении, порождающая скептическое отношение к медицине. Нередко врачи не учитывают, что "последнее слово" в медицине не сказано и вряд-ли когда-либо будет произнесено. Поэтому не следует быть особо категоричным в распространении сенсационно звучащих новых идей и веяний. Так, пациентка более 6 лет наблюдалась одним и тем же врачом, активно проповедовавшим все это время отказ от поваренной соли. При очередном визи-те этот же врач с ноткой удивления сказал - после посещения какого-то врачебного со-вещания что поваренная соль, как сообщалось в одном из прозвучавших на нем докла-дов, тоже необходима организму. Больше всего заслуживает, на наш взгляд, удивления само удивление врача такого рода "открытием". Ведь не только люди, но и некоторые животные давно "знали" о необходимости поваренной соли. Изменилось лишь то, что сейчас известна также важная роль и других минеральных элементов для нормальной жизнедеятельности организма. Другое дело, что употребление хлористого натра, как и многого другого, должно быть ограничено в разумных пределах: ведь приходилось читать о способе самоубийства с помощью этого натурального продукта, но для этого его нужно съесть целый фунт! Меняется на наших глазах отношение к вину и к пищевому жиру. С надоедающим постоянством меняется отношение к тем или иным лекарственным пре-паратам. Уже не только холестерин признается виновником атеросклероза и инфарктов миокарда, но и гемоцистеин. Поставим себя на место пациента: как он должен воспри-нимать все это? Как должна выглядеть медицина в его глазах? Весьма примечательна разница в освещении и рекламировании подобных ранее упомянутым и иных экзотичес-ких видов целительства в англо- и русскоязычных СМИ Соединенных Штатов. На ос-новных каналах TV не увидишь до назойливости частого прославления разных "ясно-видящих", "гадалок" и прочих "чудотворцев", обещающих самые невероятные услуги, в том числе и лечебные, как это практикуется ТВ на русском языке. На английском языке реклама услуг разного рода шаманов и иных целителей представлена в ряде специальных изданий - свобода слова для них действует в полной мере, соответствующая информация доступна всем желающим, но она не навязывается насильно всем подряд. В солидных га-зетах и журналах можно встретить, в основном, краткую деловую информацию о сущест-венных, социально-значимых явлениях из области здравоохранения. Обширные матери-алы публикуются иногда только о серьезных открытиях (например, в последнее время, о работах доктора Иуды Фолкмана) или о весьма оригинальных деятелях или направлениях в области здравоохранения, таких, как Эндрю Вэйл и его теория. В русскоязычной же пе-чати рекламным объявлениям о ранее упомянутых "теориях" посвящаются порой целые полосы,а то и две, крупноформатной газеты, пример чему подает, как уже упоминалось, "флагман" - "Новое русское слово". Но и другие, многочисленные местные русско-язычные издания весьма щедро предоставляют свою площадь для освещения любых, порой самых невероятных и часто противоречивых теорий и точек зрения. Для этой цели создаются даже специальные, неизвестно кем финансируемые периодические издания. Так, в Бостоне уже не протяжении второго года издается ранее упоминавшийся журнал "Контакт", специализирующийся на рекламе, главным образом, медицинских услуг и товаров. Груды этого издания буквально валяются везде, где есть хотя-бы малейшая веро-яность того, что там ступит нога русскоговорящего человека. Публикуемые в нем мате-риалы представляют собой, как правило, изложение общеизвестных данных, наподобие тех, что отраженны в тоже упомянутых уже буклетах. О содержании этого и ему подоб-ных изданий нам еще предстоит поговорить подробнее. Сейчас же, в качестве примера, опять сошлемся на 12 номер этого журнала: кому читатель должен поверить, чьим реко-мендациям следовать - врача или "экстрасенса"? Думается, эта тема заслуживает особого внимания, и поэтому ей будет специально уделено внимание, в частности, с попыткой ус-тановить причины столь явной приверженности русскоязычных СМИ подобной тематике, способной лишь внести сумятицу и неуверенность в мысли и действия больных людей, составляющих подавляющее большинство их читателей, слушателей и зрителей. Сейчас же, подводя итог, отметим, что неправомерно абсолютно противопоставлять в любой науке "старое" и "новое" (многое из которого тоже неизбежно в чем-то превратится со временем в "старое"): это этапы единого процесса познания, второе впитывает в себя все полезное из ранее открытого, использует там, где это возможно, но и отвергает неверные и ошибочные концепции и теории. То же в полной мере приложимо к медицине: из того безусловного факта, что наши далекие предшественники открыли в области лечения болезней много полезного и применяемого эффективно до сих пор - на протяжении веков и даже тысячелетий - вовсе не следует, что все, чего человечество достигло после этого, хуже. В данном случае вполне применимы но без иронического смысла, приданного им в контексте известного чеховского рассказа - слова его героя: "Этого не может быть, потому, что этого не может быть никогда".
      ======
      Глава 2. КАКАЯ МЕДИЦИНА ЛУЧШЕ?
      A. Современная или древняя?
      Недавно мне попалась книга под названием "Великие мыслители Западного мира" (Great Thinkers of the Western World), изданная в США в 1992 году. На ее страницах мирно "соседствуют" Птолемей с Коперником, Джордано Бруно и Галилеем; Платон и Аристотель - с Карлом Марксом; Ньютон - с Эйнштейном, и др. Почетное место занимает Эвклид, хотя после работ Лобачевского многое в его воззрениях было исправлено, но это же верно и в отношении других великих мыслителей древности. Соседствуют по праву и вполне заслуженно, хотя геоцентрическая схема Мироздания Птолемея, к примеру, рабо-тами других ученых в дальнейшем была развенчана как полностью ошибочная. Но Птолемей установил некоторые неизвестные до него закономерности, что в его время явилось важным продвижением вперед в познании Мира. Эти закономерности и другие его открытия нашли практическое применение, например, для мореплавания. Еще важнее то, что открытия и теории его и других древних мыслителей и ученых, даже будучи ошибочными в той или иной степени, являлись необходимыми этапами для дальнейшего развития научных знаний, и Птолемей до сих пор по праву признается и будет призна-ваться в будущем великим астрономом, географом и математиком, хотя многого из того, что в наше время известно в той, и другой, и третьей соответствующей науке, ему не могло быть известно. То же справедливо и для любых других наук, зародившихся в глу-бокой древности: многое в них было трудами последующих поколений ученых развито, усовершенствовано, а многое и отвергнуто. Но в историческом аспекте это нисколько не умаляет роль первопроходцев. Поэтому, признавая немеркнущие заслуги древних мысли-телей и ученых, никому из здравомыcлящих людей в наше время даже в голову не может придти утверждать, что расчеты космических полетов следует производить, руководст-вуясь теорией Птолемея и не выходя за рамки механики Ньютона. Это же справедливо и для любых других наук и прочих сфер человеческой деятельности. То же относится и к технологиям. Разумеется, мотыга, а, тем более, суковатая палка (не нужен даже неболь-шой кусок простого метала) имеет очевидные преимущества - хотя-бы в виде дешевизны и экологической чистоты - перед трактором, комбайном и прочими, необходимыми в сов-ременном, высокопродуктивном сельском хозяйстве машинами, особенно, если создание-их проследить, начиная с добычи руды и угля, нефти (и ее переработки), резины и прочих материалов, используемых в их производстве. Тем не менее, человечество сделало свой выбор в пользу - сначала металлических плуга и бороны, а потом - современной мощной, энергоемкой и небезразличной для экологии техники, т.к. только благодаря этому и ряду другим, не лишенным недостатков средствам и технологиям оно оказалось способным прокормить себя - все увеличивающееся население Земли. Как бы выглядел человек, при-зывающий ныне - в конце 20 столетия - к возврату к древним, экологически чистым, более близким к природе примитивным методам земледелия? Или проектировать тепловые элек-тростанции и прочие установки, основывась на теории флогистона и калорик, а современ-ные самолеты строить из материалов и по технологии, использованных братьями Райт?
      Но есть среди многих наук и технологий одно исключение, когда подобное в разных формах допускается, и это, как мы уже упоминали, - медицина. Чаще всего современной научной медицине противопоставляется древняя восточная или древняя же европейская системы диагностики и лечения. О первой из них достаточно было написано в преды-дущей нашей книге, поэтому ограничимся здесь лишь кратким итоговым замечанием. Эмпирически найденные в глубокой древности китайскими и другими восточными цели-телями способы лечения заслуживают особого восхищения потому, что чжень-чжу (аку-пунктура), например, до сих пор - на протяжении четырех или даже более тысяч лет ! остается полезнным и эффективным, широко и с пользой применяемым методом. До сих пор удивляет и восхищает своей стройностью теория "Инь-Ян" в ее самом широком, фи-лософсофском звучании. Однако вряд-ли на ее основе могут практически решаться мно-гие конкретные проблемы, вряд-ли исключительно соотношением этих двух сил, только состоянием жизненной силы "Чи" (как и соотношением четырех жидкостей организма - согласно древней европейской гуморальной теории) можно объяснить подавляющее боль-шинство инфекционных, онкологических, эндокринных и многих других заболеваний. Это сознают современные специалисты чжень-чжу, они признают, что во многих случаях более эффективны методы современной научной медицины. Но и последняя в лице своих видных представителей не отвергает акупунктуру, все чаще и в разных формах признает ее полезность. В качестве одного недавнего примера отметим, что на обложке майского номера (1998 г.) авторитетного медицинского журнала Hippocrates, среди перечисляемых важнейших опубликованных в нем материалов значится такой: "АКУПУНКТУРА СТА-НОВИТСЯ ГЛАВНЫМ НАПРАВЛЕНИЕМ. Исследования показывают, что если конвен-циональное лечение не может успокоить боль, иглы (сделать это) способны".
      Из древних европейских авторитетов в области медицины чаще всего ссылаются на Гиппократа и на труд, известный как его "Собрание". Между тем, этот вопрос чрезвы-чайно запутан и потому заслуживает, на наш взгляд, более подробного рассмотрения. Реальное существование такого известного древнегреческого врача, жившего в 5 - 4 веках до нашей эры, и даже некоторые биографические сведения о нем подтверждаются тем, что его имя упоминается в некоторых трудах его великих современников, в частности, у Пла-тона. К безусловно признаваемым и исторически достоверным заслугам этого великого врача древности относится то, что он отделил медицину от суеверий и от философии (ему принадлежит изречение: "Медицина столь же мало может обходиться без общих истин философии, сколь последняя - без доставляемых медициной фактов"); он первым пришел к убеждению, что болезни вызываются естественными причинами, а не "насылаются" не-кими "злыми силами". Хотя он придерживался гуморальной теории, согласно которой состояние здоровья зависит от баланса четырех жидкостей в организме (крови, слизи, светлой и темной желчи), он полагал, что нарушение этого баланса зависит от действий определенных внешних факторов: солнца, ветра, холода. Он первым сделал попытку увя-зывать состояние здоровья людей с географическими, климатическими, сезонными, погод-ными и диэтическими условиями их жизни. По поводу соответствующего его труда сов- ременный автор замечает: "Этот трактат в обязательном порядке изучался в европейских и американских медицинских школах до конца 1880-х, когда возникли новые теории спе-цифических причин болезней - таких, как микроорганизмы, но сделало ли это все старое устаревшим? ". Логическим следствием такого взгляда на болезни явился вывод о том, что диагноз должен быть поставлен на основании результатов наблюдения за больным и за течением болезни. Вот один из примеров такого рода наблюдения и современный ком-ментарий к нему: "Филисиус жил недалеко от стены города Тасос. Он слег в первый день из-за жара, потливости, беспокойной ночи. Второй день - общее ухудшение, но потом спокойная ночь. Третий день: с утра и до полудня лихорадки, вроде, не было, но потом, к вечеру - высокий жар, обильный пот, жажда, темная моча, беспокойная ночь. Четвертый день: ухудшение, темная моча, ночью несколько лучше. Пятый день: около полудня не-большое носовое кровотечение, нерегулярное мочеиспускание с осадком; очень беспокой-ная ночь, бред, холодные конечности, отсутствие голоса, холодный пот. Он умер около середины шестого дня. Перед этим - глубокое, редкое дыхание. Селезенка выстоит, хо-лодный пот". Современный автор, приводящий это описание, приходит к следующему выводу: "Несчастный Филисиус страдал особо злокачественной формой малярии. Подоб-ные клинические наблюдения служили "моделями" для поколений врачей благодаря стан-дартной терминологии, упорядоченной процедуре анализа и стремлению избегать пос-пешных суждений". От себя добавим, что описание течения болезни позволило через тысячелетия поставить, пусть предположительно, но с большой вероятностью правильный конкретный диагноз, который по понятным причинам во времена Гиппократа в сов-ременной терминологии сформулирован быть не мог. Сейчас это может выглядеть наив-ным, но для того времени это были чрезвычайно важные изменения взглядов на человека, его здоровье, болезни - на медицину вообще, без которых дальнейший прогресс ее был бы невозможен. Кроме того, в знаменитой "Клятве Гиппократа" отражены морально-этичес-кие принципы врачебной деятельности, из коих некоторые сохраняют свое значение по сие время. Вместе с тем, многое в то время оставалось неизвестным, не могло быть рас-крыто. Не имели врачи - не могли иметь! - даже сколько-нибудь правильного представ-ления о функциональном предназначении головного мозга, сердца и многих других орга-нов. Не знали и не могли знать о микроорганизмах, иммунитете, гормонах и многом дру-гом, без чего рассуждать на современном уровне о здоровье человека, его заболеваниях и их лечении невозможно, и нелепо было бы этого требовать. Поэтому, вполне сознавая ве-ликую, историческую роль Гиппократа в становлении медицины как науки и как социаль-но-важного вида практической деятельности, нельзя не согласиться и с таким выводом ав-тора статьи "Hippocrates" в одном из изданий авторитетной "ENCYCLOPEDIA BRITAN-NICA" (1961 г.): "Работы "Собрания" (Гиппократа - М.Ц.) не содержат практически ничего, кроме суеверий. Они порой утомительно софистичны; они часто до нелепости ошибочны; они часто выдвигают абсурдные гипотезы; они нередко невразумительны".
      Нельзя не заметить, что в других изданиях этой же "Энциклопедии" таких резких суж-дений, основанных на внеисторических оценках (ведь подобное можно сказать и о трудах других - величайших - мыслителей древности, если не учитывать реальные возможности и уровень знаний, доступные в то время), встретить не удалось. Напомним и то, что "Соб-рание", согласно современным представлениям, это коллективный труд, включающий ра-боты, отражающие мнения многочисленных авторов. Поэтому, если быть более точным и справедливым, следовало бы отнести этот суровый отзыв не к Гиппократу персонально, а к сборнику трудов многих древних врачей, отражающему состояние медицины того вре-мени.
      Не могли - даже величайшие умы человечества! - знать "самых простых" с пози-ций людей конца ХХ века - вещей о человеке, ибо достигнутые к тому времени Знания о Мире вообще - во всем его многообразии и во всей его сложности - не соответствовали требуемому для этого уровню; потому, что возможности получения информации о многих предметах и явлениях определялись весьма ограниченными естественными способнос-тями органов чувств человека. Это вынуждало прибегать к спекулятивным, умозритель-ным догадкам, часто, как выяснилось в дальнейшем, оказавшимися ошибочными. (Что, относится также, как мы могли убедиться на примерах работ выдающихся авторов, каса-ющихся Мироздания, огня и тепла, и многого другого). Иначе говоря, многое в знаниях и представлениях врачей зависело от достигнутого общего уровня научных знаний и тех-нологий того или иного исторического периода. Хотя это положение представляется оче-виддным и не требующим доказательств, оно часто прямо ли, косвенно ли, как уже отме-чалось, ставится под сомнение, а то и подвергается попыткам прямого опровержения. Поэтому, быть может, целесообразно привести хотя-бы два из множества исторических примеров, иллюстрирующих, в частности, зависимость развития биологических (и меди-цинских) знаний от общего развития естественных наук и, в особенности, от возмож-ностей получения информации об изучаемых объектах или явлениях.
      Уже ученикам средней школы в общих чертах известно строение сердечнососудистой системы человека: наличие биологического четырехкамерного "насоса", без устали, на протяжении всей жизни обеспечивающего жизненно-важную функцию кровоснабжения всего организма; наличие отходящего от левого желудочка мощного сосуда - аорты, пос-тепенно разветвляющейся на все более мелкую сеть артерий, затем артериол, переходя-щих затем во всепроникающую сеть капилляров, обеспечивающих возможность обмена веществ, включая тканевое дыхание; формирование из капилляров венул, затем вен, в об-ратном порядке - все укрупняясь - образующих мощные коллекторы - полые вены - по которым кровь опять возвращается в сердце. Но потребовались тысячелетия, прежде, чем врачи поняли строение и функции этой важнейшей составляющей единой системы чело-веческого организма. Как же так, впору нам удивиться: ведь общий принцип строения сер-дечно-сосудистой системы теплокровных сходен, и люди с древнейших времен имели воз-можность ознакомиться с ее строением хотя-бы у забиваемых диких, а позднее и домаш-них животных? Более того, человечество накопило, к сожалению и к стыду своему, нема-ло и прямых наблюдений над внутренним строением cвоего организма - был же и даже до сих пор иногда встречается каннибализм. Казалось бы, строение сердца, наличие отходя-щих от него и впадающих в него сосудов не могло составить особой проблемы для изу-чения. Это действительно было известно еще в глубокой древности, как с неоправданным и даже непонятным, на наш взгляд, восторгом сообщил журналист Е.Манин сначала в газете "Новое русское слово" ("Открытие на стыке науки и искусства", 29 августа 1997г.) а потом в другой газете - "Медицина и Здоровье": найдено вещественное - археоло-гическое - подтверждение этому в виде древнего скульптурного изображения, напоми-нающего внешний вид сердца с отходящим от него и впадающими в него крупными сосудами. Из этого автор делает вывод, что ольмеки, жившие в 1400 - 400 гг. до нашей эры, знали строение человеческого сердца. Это верно, но есть ли повод восторгаться этим, если учитывать, что такое открытие вполне мог сделать любой каннибал, а обладавший соответствующими способностями и с удовольствием взиравший на очередной свой тро-фей перед тем, как съесть его, вполне мог запечатлеть свое лакомое блюдo в виде скульп-турного изображения?
      Между тем, Аристотель (4 век до н.э.), сын врача, лично интересовавшийся некото-рыми биологическими - наряду с прочими - проблемами, чьи труды по многим вопросам по сию пору не потеряли своего значения, придерживался фантастических представлений о строении и функции сердечно-сосудистой системы. Он полагал, что сердце - вмести-лище "жизненной силы" и источник всех чувств (вот откуда выражения, вроде "разбитое сердце", "сердечные пожелания" и т.п.), и что в нем рождается голос. (А головной мозг, отметим попутно, согласно его схеме, служит, главным образом, для остужения крови). Артерии же, считал он, как и его современники, а также и последователи на протяжении многих веков, содержат газообразную субстанцию "жизненную пневму". Это имело вполне понятную причину: при рассечении таких сосудов у мертвых животных, в них, в отличие от вен, крови действительно нет: из-за высокой эластичности стенок, они ее как-бы выталкивают, когда исчезает давление, при жизни поддерживаемое работой сердца - наподобие газа из воздушного шара при нарушении его герметичности.
      Вскоре после Аристотеля другой выдающийся древнегреческий анатом Эрасистратус (около 300 г. до н.э.), работавший в Александрии - мировом научном центре того времени, где было больше академической свободы - не только проводил анатомические исследо-вания трупов, изучая, в частности, строение нервной системы, но даже прибегал к бес-человечным исследованиям на живых людях, используя для этих целей преступников. Он оставил детальное описание желудочков и клапанов сердца. Пользуясь такой сверх-жестокой методикой, он обнаруживал, разумеется, наличие крови в артериях, но считал, что она в них появляется из вен через какие-то невидимые соединения только в момент повреждения стенки одного из этих сосудов. В нормальных же условиях, продолжал он считать, артерии содержат, как декларировал Аристотель, "жизненную пневму". Как ни странным это может показаться, но при сопоставлении фактов, полученных при прижиз-ненном и при посмертном исследовании этих сосудов, но при отсутствии необходимой дополнительной информации, такой - вынужденно спекулятивный - вывод представляется не лишенным вероятности. Не будем прослеживать весь дальнейший путь попыток рас-крытия "загадок", касающихся рассматриваемой проблемы. Отметим, во-первых, что идеи Эрасистратуса господствовали на протяжении многих веков - до времени великого врача Рима, Клаудиуса Галена (второй век н.э.), личного врача императора Марка Аврелия и ряда его преемников на троне, величайшего медицинского авторитета своего времени. Он занимался анатомическими исследованиями животных и оставил после себя обширные на-учные труды, включая 15 книг по анатомии. В частности, путем перевязки артерий на разных уровнях и исследования содержимого изолированных участков их, он безусловно доказал, что в них содержится кровь. Он наблюдал также, что оба - правый и левый - желудочки сердца сокращаются и выдавливают из себя кровь. Но он не мог по объек-тивным причинам и не сумел понять анатомо-физиологические отношения сердца и лег-ких, полагал, что кровь и воздух соединяются в левом желудочке сердца, при этом воздух в него поступает через легочные вены. Такая схема оставляла, однако, много нерешен-ных вопросов, например, такой: если воздух поступает в сердце таким путем - через вены, соединенные с легкими, каким же образом кровь поступает в него? Пришлось и Галену заключить, что в левый желудочек кровь поступает непосредственно из правого, через какие-то невидимые поры в разделяющей их мощной перегородке. На протяжении более тысячи лет воззрения Галена оставались бесспорно авторитетными для врачей. Только в шестнадцатом веке великий анатом Андреас Везалий приступил к проверке положений Галена, вызывавших сомнения. Не обнаружив следов сообщений (пор) в межжелудоч-ковой перегородке, через которые кровь могла бы перетекать из одной камеры в другую, он мог только выразить удивление по этому поводу ("Мы можем лишь удивляться чуде-сам творения Создателя, сквозь которое кровь по невидимым путям поступает из правого в левый желудочек" - таков был вывод после многих попыток Везалия исправить ошибки своих предшественников).
      Следующей наиболее заметной фигурой среди исследователей этой проблемы был свободомыслящий испанец Мигуэль Серветус (1511 - 1553). В период инквизиции и ис-ключительного давления церкви, он выступил с критикой Святой Троицы. За это он был сожжен на костре. Но среди его трактатов были также анатомические работы, в част-ности, с точным описанием функций сердечных камер. Он заметил, что правый желу-дочек нагнетает кровь в легкие и что затем она возвращается в левое предсердие через легочные вены. Т.е., он "вплотную приблизился" к открытию малого круга кровооб-ращения. Это был чрезвычайно важный шаг в постижении функций сердечно-сосудистой системы. Он был уже наиболее близок к истине, взможно, еще более приблизился бы к ней, если его жизнь не оборвалась бы так трагически. Потребовалось дополнительных 70 лет до опубликования Гарвеем (1578 - 1657) его открытий, благодаря которым он по праву считается первооткрывателем в области анатомии и физиологии сердечно-сосудистой сис-темы. Но справедливость требует признать, что и после его работ оставались ошибочные представления. Так, он полагал, что в легких кровь только остужается (а не насыщается кислородом). Кроме того, оставалось непонятным, каким путем кровь поступает из артерий в вены.
      Что же мешало выдающимся мыслителям и исследователям на протяжении тысяче-летий, после многих, многолетних и настойчивых поисков найти ответ на явно интересо-вавший их вопрос? Если обратиться к школьной схеме кровообращения, сравнить ее с тем, что могли видеть исследователи в то время, когда их способность получать инфор-мацию по интересующим их вопросам исчерпывалась весьма ограниченными возможнос-тями их естественных органов чувств, а точнее - зрением в данном случае, обнаружится, что из их информационного поля выпадало нечто, без чего "замкнуть" оба круга крово-обращения было невозможно: они глазами не могли видеть микроскопическую капил-лярную сеть. И только изобретение оптиками в 17 веке микроскопа, т.е. возможности усиления разрешающей способности человеческих глаз, позволило анатому Марчелло Мальпиги (1628 - 1694) обнаружить наличие этой микроскопической, невидимой невоору-женным глазом сети сосудов, и таким образом получить ответы на вопросы, остававшиеся нерешенными на протяжении почти двух тысяч лет.
      Примечательно и характерно также то, что в этом случае мы имеем возможность срав-нить реальные возможности умозрительных, спекулятивных построений и естественно-научных методов познания. До появления микроскопа, как мы уже знаем, люди предпола-гали, предугадывали наличие каких-то сообщений - невидимых, чуть-ли не чудесных - между артериальной и венозной системами. Но насколько далека эта, в чем-то правиль-ная, догадка от того, что было представлено объективной информацией об изучаемом предмете! Последнее представляется чрезвычайно важным и имеющим универсальное значение для правильной оценки понятий "предполагать", "предчувствовать", а то и "печенкой чувствовать" - и "знать".
      Разумеется, достижения оптики имели чрезвычайно широкое значение для познавания и микро-, и макромира в самом широком смысле этого слова. Система кровообращения человека и других живых существ - лишь частный случай, в котором оптика, как и многие другие достижения физики, имела неоценимое значение для прогресса биологических и медицинских знаний. В самом общем виде это иллюстрирует значение достоверной ин-формации и возможностей ее получения для процеccа познания. Думается, все это имеет не только историческое значения. Это важно и актуально для того, чтобы реально оцени-вать настоящее и с пониманием оценивать то, что делали, смогли или пытались, но не смогли сделать люди в прошлом. Все сказанное относится не только к физике, но и к другим естественно-научным точным дисциплинам, в частности, к химии. Ограничимся также одним из бесчисленного множества примеров влияния этой науки на развитие био-логических и медицинских знаний.
      В одном из уютных парков Бостона (Public Garden) высится величественная групповая скульптура: человек, по виду напоминающий средневековых мудрецов, какими их изобра-жают художники, поддерживает и пытается помочь другому, изнемогающему от стра-даний. Из торжественных надписей на высоком постаменте этой скульптуры (например: "В память открытия того, что вдыхание эфира приводит к нечувствительности к боли, впервые доказаной миру в Mass. General Hospital в Бостоне. Октябрь, DCCCXLCII") явствует, что это художественное произведение посвящено событию, сыгравшему судьбо-носную роль в развитии хирургии, да и медицины вообще: первому успешному наркозу, осуществленному в указанном госпитале 16 октября 1846 года дантистом Уильямом Мортоном, и позволившему ведущему хирургу этого известного в мире и про-должа-ющему функционировать и в настоящее время лечебного учреждения - Джону Коллинсу впервые в мире безболезненно выполнить серьезную хирургическую операцию удалить опухоль челюсти.
      Что же в этом особенного? - может кто-то, подвергавшийся наркозу в наше время, спросить? Чтобы по достоинству оценить значение этого события, необходимо вспом-нить, что собой представляла хирургия до этого времени. Тогда она влачила жалкое существование на задворках медицины. Хирурги были как-бы низшей кастой, которую на почтительном расстоянии от себя держали врачи. Они - хирурги - не имели даже специ-ального медицинского образования и совмещали обычно эту свою деятельность с основ-ной работой рыночных брадобреев. Одним из главных препятствий к развитию хирур-гического метода, столь широко и успешно применяемого в наше время в лечении многих заболеваний, поражений буквально всех органов и систем человеческого организма, было то, что соответствующие вмешательства проводились без (или без достаточно эффектив-ного) обезболивания и потому сопровождались буквально нестерпимыми, непереноси-мыми болями. Что собой представляла хирургия того времени можно судить по такому, например, факту. По настоянию его отца - известного врача - будущему великому ес-тествоиспытателю Чарльзу Дарвину предназначено было тоже стать врачом. Но именно то, что студент Дарвин наблюдал во время хирургических операций, явилось одной из главных причин, отвративших его от исполнения воли отца.
      Не появись реальной возможности временного обезболивания на требуемый период, не было бы не только современной хирургии в самом широком понимании этого слова - метода выбора при разнообразных заболеваниях буквально всех частей и органов тела че-ловека, буквально от головы до кончиков пальцев. Обезболивание широко применяется при многих диагностических процедурах врачами чуть-ли не всех специальностей. Разу-меется, современная анестезиология мало напоминает примитивный метод, использован-ный Мортоном; она обогатилась менее тексичными и более эффективными обезболива-ющими средствами и методиками. Но оценка, данная современниками первому наркозу, безусловно заслужена: без первого шага, как известно, ни одно движение не начинается. Не случайно опыт Мортона с исключительной для того времени скоростью распрост-ранился по всему цивилизованному миру, включая такие отдаленные от США страны, как Южная Африка, Австралия, Новая Зеландия, Россия, и др. - настолько нечто подобное было ожидаемо и необходимо для дальнейшего развития хирургии и медицины вообще.
      Все это так, но ничего этого не могло бы произойти, если бы где-то в тринадцатом веке некий химик или алхимик (имя конкретного автора найти нам не удалось) не син-тезировал из алкоголя и серной кислоты новое соединение, впоследствии получившее название "диэтиловый (или "этиловый", или "серный") эфир. Поэтому, признавая вполне справедливыми слова, выбитые на памятнике, установленном на могиле Мортона: "Тому, до которого хирургия была мучительной, благодаря которому боль из хирургии уст-ранена, и начиная с которого наука получила контроль над болью", следует помнить, что без открытия неизвестным химиком этилового эфира это великое событие состояться не могло бы. Не меньше роль химии в дальнейшем развитии и совершенствовании анесте-зиологии. Тем более об этом и многочисленных других подобных исторических фактах необходимо помнить, рассуждая о закономерностях развития Знаний, о взаимовлиянии разных наук, о значении успехов точных наук для развития биологии и медицины. Тем не менее, нередко, особенно в русскоязычной печати США, в самых разных формах звучат различной степени категоричности высказывания, отдающие неоспоримое преимущество медицине прошлого. Более конкретно этот вопрос также был рассмотрен нами ранее, что дает возможность здесь ограничиться лишь рядом дополнительных фактов и аргументов. Думается, приведенная "история болезни" Филисиуса из "Собрания" Гиппократа весьма примечательна, она символизирует истинные соотношения древней и современной меди-цины. Врачи времен Гиппократа какие-то меры, надо полагать, принимали, но это, в луч-шем случае, должно было помочь организму заболевшего человека самостоятельно спра-виться с болезнью. Это идеальный принцип лечения там и тогда, когда он действенен. Но фактически современники Гиппократа и врачи, работавшие на протяжении многих после-дующих веков, могли, как в данном случае, только наблюдать, фиксировать течение бо-лезни. Ныне иногда преподносимый как действенный на все времена "завет Гиппократа" - "Medicus curat - Natura sanat" ("Врач лечит - Природа излечивает") отражал реальные возможности врачей того времени: они во многих случаях могли только следить за проис-ходящим, пытаться, но далеко не всегда могли реально помочь бесчисленному множеству "филисиусов". Это была "мудрость бессилия", тактика людей, сознающих, что они ниче-го сделать не могут. И такое положение сохранялось еще на протяжении тысячелетий - до развития научной медицины. Один из бесчисленных и наиболее впечатляющий для рус-скоязычных читателей пример - судьба А.С.Пушкина: лучшие врачи столичного Петер-бурга того отнюдь не доисторического времени, могли лишь - как и во времена Гиппо-крата наблюдать за умиранием поэта. Если в этом случае было выражено бессилие врачей, да и вообще медицины того времени, то судьба Гоголя, умершего через 15 лет после гибели Пушкина, дает основание современным исследователям придти к выводу, что его смерть была результатом применения общепризнанных методов лечения того времени. Подобных же судеб великих людей, о заболеваниях которых и применявшихся в связи с ними методах лечения сохранились достаточно подробные и достоверные сведе-ния, немало было и в других странах, в т.ч. в США (президент Джордж Вашингтон - яр-кий тому пример). Природа же - вопреки утверждению "отца медицины" - такие ранения и такие заболевания не излечивала при таком "лечении" врачей. Только с появлением анестезиологии, асептики, антисептики, современной, основанной на научных знаниях, хирургии и других разделов медицины, подобные ранения и болезни утратили свой роко-вой, неизлечимый характер. Еще совсем недавно когда люди моего поколения были студентами и молодыми врачами - весьма популярным лечебным средством был "покой". У нас был профессор Г.М.Давыдов, отличный хирург и замечательный человек, который многие лекции о лечении раненых завершал словами: "Ну, а лечение какое? Тепло, покой, коньяк...". Это отражало, разумеется, не лично его мнение, а опыт, накопленный военно-полевой хирургией во время прошлых войн. Между тем, жизнь, дальнейшее развитие ме-дицины подтвердили правоту другого нашего профессора И.И.Джанелидзе, сказавшего в одной из своих лекций: "Врачи должны помнить, что слова "покой" и "покойницкая" происходят из одного и того же корня". Когда появляются эффективные методы лечения "острых" состояний, требующих неотложной помощи, например, при тяжелой черепно-мозговой травме, от обязательного, как считалось, покоя пришлось отказаться, т.к. актив-ная тактика врачей оказалась несравненно более успешной.
      Из опубликованных в последние годы в русскоязычной печати работ, посвященных древним методам лечения, серьезного внимания заслуживает, на наш взгляд, статья И..М. Смирновой "Медицина и магия" (газета "Бостонское время" от 4 июля 1997 года). Ссы-лаясь на серьезные источники, автор излагает историю возникновения различных методов целительства и вероятный механизм их воздействия на больных, главным образом, стра-дающих, если пользоваться современной терминологией, разного рода неврозами. Это весьма содержательная статья, в которой автор, однако, не выражает собственного мнения и собственного отношения к описываемым ею ритуальным действиям разных колдунов и шаманов - это не входило в ее задачи. Но при чтении этой статьи нетрудно обнаружить разного рода противоречия в объяснениях действия одного и того же метода. Например, о лечебном действии "наложения рук" написано еще в глубокой древности - задолго до воз-никновения христианства. Тем не менее, как пишет автор: "Названный жест ("меч ар-хангела Михаила") образуется сложенными в щепоть пальцами правой руки, которой верующие осеняют себя. Считается, что образующийся при этом луч энергии входит в пространство, ограниченное большим и указательным пальцами, а выходит через отвер-стие, образованное согнутым мизинцем. При осенении крестом невидимый луч поражает вредоносные энергетические образования". Но, как справедливо сказано в этой-же статье, иудейские священнослужители, которые использовали совершенно иное положение-паль-цев рук, занимались этим видом целительства задолго до возникновения христианства и связанных с ним ритуальных действий. Да и Иисус Христос, тоже и весьма успешно зани-мавшийся целительством, не осенял себя, надо полагать "крестным знамением".
      Объективно, для будущего наращивания знаний, деятельность предшественников сов-ременных врачей не была лишена значения. Но больным, как свидетельствует история народов и отдельных личностей, они помочь были не в состоянии в случаях, в которых современная медицина (как при малярии, например, но не только при ней) обладает высо-коэффективными средствами лечения, и многие "филисиусы" не были бы столь несчаст-ными, а вероятнее всего, были бы излечены. Впрочем, чтобы реально оценить великие достижения современной медицины, нет необходимости обращаться к столь древним вре-менам - можно оперировать фактами, исторически несравненно более близкими нам. А.С.Залманов приводит такой исторический факт: "Почти сто лет назад великий фран-цузский клиницист Труссо (Trousseau) поставил в медицинской клинике Hotel Dieux сле-дующий опыт: в течение года он вел 50% больных определенной болезнью без лекарств, а другие 50% больных той же болезнью лечил обычными лекарствами. Процент выздо-ровлений был один и тот же в обеих группах". ("Тайная мудрость человеческого орга-низма".М-Л,1966г.,стр.76). Жаль, конечно, что автор не указал, о каких именно болезнях идет в данном примере речь. Но можно привести многие десятки заболеваний и повреж-дений, сколько-нибудь эффективно лечить которые 150, 100, 50 лет назад врачи не могли, а порой даже знать не могли об их существовании. Природа же, как правило, не "изле-чивала", а сейчас они вполне поддаются лечению. В перспективе же - как это следует из ранее приведенных данных о раскрытии генных механизмов заболеваний, из открытия доктора Иуды Фолкмана и из других современных разработок - дальнейший прогресс представляется более, чем вероятным. Т.е. преимущества научной медицины каждого ис-торического периода по сравнению с предшествовавшими ему периодами закономерны и очевидны. Действительно: чуть более 150 лет назад, как мы знаем, не было еще анесте-зиологии, из-за чего не только хирургия, но и многие другие разделы медицины разви-ваться почти не могли. И по одной лишь этой причине многие, бесчисленое множество людей, в последующие времена излеченных хирургами, в то прославляемое иногда время были бы обречены на неминуемую гибель или на глубокую инвалидность. Эпидемии и даже пандемии беспрепятственно уничтожали миллионы и десятки миллионов людей, встречая лишь незначительное противодействие врачей, пока природа не "излечивала" или, что не менее верно, пока она не уставала делать свое губительное в данном случае дело. Сифилис распространялся по всему миру, тоже приобрел характер эпидемии, кото-рой врачи почти ничего не могли противо-поставить.
      Немногим более 100 лет назад, когда знания врачей о всем многообразии воспалитель-ных процессов сводились, в основном, к заученной на студенческой скамье формуле "Co-lor, Dolor, Rubor, Tumor et Functio Laesa" ("Цвет, Боль, Покраснение, Припухлость и Нарушение функции"), люди гибли от многих, порой незначительных повреждений и за-болеваний (от фурункула, например, как гениальный композитор Скрябин), ныне, особен-но после появления антибиотиков, вполне излечимых. Это полезно учитывать авторам, которые видят в этих (кстати, вполне натуральных по своему происхождению) мощных лекарственных средствах одно только негативное. Но разве другие проявления прогресса (урбанизация жизни, развитие промышленности и транспорта, и др.) не приносят также некоторые негативные последствия? Сто лет назад не было нейрохирургии, и многие люди, ныне излеченные не природой, а врачами, вооруженными знаниями и технологиями современной научной медицины, были обречены на гибель. Тогда не знали об инсулине, и все, страдающие диабетом, также были обречены.
      50 лет назад не было трансплантологии, и у многих людей с заболеваниями сердечно-сосудистой системы, почек, печени, суставов, глаз начисто отсутствовали даже малейшие шансы на спасение от гибели или от тяжелой инвалидности.
      Мы привели лишь немногие, наиболее масштабные и очевидные примеры. Факти-чески, если рассматривать все разделы медицины современности и любую нозологичес-кую единицу (болезнь), мы увидим явные признаки прогресса и во многих случаях - коренные изменения в сторону роста возможностей и эффективности лечения.
      Из всего изложенного единственно возможный и оправданный фактами вывод таков: в каждый исторический период возможности врачей в осуществлении их функций больше, чем это имело место в предшествовавшие времена. Эта тенденция сохранится и в буду-щем. Прогресс в медицине, как и во всем остальном, неизбежно сопряжен и с некоторыми издержками, отрицательными последствиями, становящимися проблемами, требующими разрешения. Как правило, человечество эти решения находит. Как сказал один отнюдь не глупый человек, "Человечество не ставит перед собой неразрешимых задач". Вместе с тем, признавая научную основу современной медицины, не следует забывать, что она ни-когда не могла и никогда не сможет ответить на все вопросы-вызовы, которые перед ней ставит жизнь. Многое меняется в условиях жизни людей, появляются новые проблемы. Поэтому не следует абсолютизировать значение и истинность всех положений современ-ной медицины. На наших глазах меняются представления, казавшиеся научно-обосно-ванными еще совсем недавно. Это касается некоторых пищевых продуктов и значения ряда продуктов обмена веществ, о чем уже упоминалось, а также действия ряда лекарст-венных препаратов. Новые открытия вынуждают менять взгляды и оценки, отношение врачей ко многим установкам. Поэтому неосмотрительно свысока смотреть на то, что нам представляется необъяснимым с позиций современных знаний, в том числе - на эмпири-чески найденные в древние времена народные методы лечения. Некоторые из них оста-ются ценным оружием в арсенале лечебных средств. Их пытались запретить, всячески ог-раничить, но они на протяжении многих веков доказывали свою эффективность, и поэто-му сохранились и получают все большее признание в наше время. К сожалению, здесь кроются и негативные возможности спекуляции на "древности", "природности" тех или иных средств.
      Не было бы большой беды, если дело сводилось к личным пристрастиям и к словесным утверждениям. Несравненно хуже то, что идеализация древности предлагаемых средств, их натуральности или растительного происхождения влечет за собой определенные практические действия, не всегда безопасные для людей. Так, в газете "The Boston Globe" от 3 июня 1997 г. помещена небольшая заметка, название которой можно перевести как "FDA ограничивает ("обуздывает") применение растительных стимуляторов", эпиграфом к которой приводится следующее утверждение специалиста: "Только то, что продукт наз-ван "натуральным" или "растительного происхождения", вовсе не гарантирует его безо-пасность". Ввиду принципиальной важности этой небольшой статьи, приведем сокращен-ное ее изложение: Правительственные органы решили ограничить распространение эфед-рин-содержащих пилюль, таблеток и чая, рекламировавшихся как средства для снижения веса, наращивания мышечной массы и повышения энергии. Согласно данным FDA (Ад-министрации по контролю пищевых продуктов и лекарств), около 800 случаев заболе-ваний и, по меньшей мере, 17 смертей были связаны с применением пищевых добавок, со-держащих растительные стимуляторы. В связи с этим, FDA объявила планы по ограни-чению количества стимулянта, допустимого к применению в качестве пищевых добавок, и предписало поставщикам предупреждать, что употребление слишком больших количеств этих добавок может быть смертельно опасно для потребителей, и запретило рекламу эфед-рин-содержащих добавок как средств, помогающих людям снизить вес или наращивать свою мышечную массу (т.наз. "боди-билдинг"). (Далее в тексте приводится утверждение, вынесенное в эпиграф, и отражающее не вызывающее сомнений истину: ведь и ядовитые грибы, к примеру, тоже "натуральны" и не все продукты "растительного происхождения" безопасны). Исходя из печального опыта, предлагается жесткое регулирование продажи соответствующих продуктов, ранее свободно продававшихся в магазинах разного рода и под различными названиями (Mа huang, Chinese Ephedra, Epitonin, и др.). Запрещаются любые добавки, содержащие более 8 мг. эфедрина или подобного действия алкалоидов на один прием. Потребителей обязаны предупреждать о том, что они не должны принимать их в количестве, содержащем более 24 мг эфедрина в день. Между тем, исследованием было установлено, что некоторые рекламировавшиеся пищевые добавки содержали 109 мг эфедрина на один прием (!). Предлагается также ограничить продолжительность приема подобных продуктов на протяжении не более 7 дней, приводя в подтверждение необхо-димости соблюдения этих правил такие, например, реальные случаи: 23-летний студент, до того вполне здоровый, внезапно скончался. До этого он в течение двух лет принимал "protein drink" с целью наращивания своих мышц. Оказалось, этот "дринк" оказал разру-шительное действие не мышцу его сердца. У 35-летней женщины случился сердечный приступ после потребления эфедринсодержащих пилюль в течение 11 дней, а у мужчины такого же возраста то же произошло после приема всего лишь пяти капсул.
      Со всем этим невозможно не согласиться, разумеется, но случай этот не единичен и вынуждает задаться другим, более общим вопросом: как такое может случиться в США, в стране, в которой право на медицинскую практику, включая назначение фармакологи-чески активных веществ, строго лимитировано законом? Ведь даже дипломированные врачи из других стран, даже многоопытные, отлично знающие, при каких заболеваниях и в каких дозах можно применять такие сильнодействующие средства, как эфедрин и другие алкалоиды, лишены права назначать их (равно как и другие лекарства) пациентам, а лица, к медицине даже отдаленного отношения не имеющие, могут скармливать их людям в ужасающих дозах (до 109 мг на один прием (!), согласно этой статье)? А ведь продается этого зелья (прошу прощения - "натурального продукта") на десятки миллионов долларов в год! К тому же, следует не упускать из виду, что не только эфедрин-содержащие про-дукты широко рекламируются и распространяются бесконтрольно, но и много других снадобий, о которых известно лишь то, что они "натуральны", "изготовлены из специальных трав" и т.п. Оказывается, ответ предельно прост, обойти законы США, сог-ласно которым медицинская практика разрешена только лицам, имеющим соответст-вующий сертификат, несложно: достаточно назвать свои действия чем угодно, но только не лечением, а рекомендуемые к употреблению продукты (даже содержащие в своем сос-таве такие сильнодействующие ингредиенты, как алкалоиды) не лекарством, а, скажем, стимулятором чего-то или пищевой добавкой. Проиллюстрируем это двумя примерами.
      Если обратиться к дистрибютору Herbolife, можно заметить определенную противоре-чивость или недосказанность в изложении сущности предлагаемого. После рассказа об основателе этой огромной одноименной компании (рассказа, напоминающего библейские истории о превращенниях - в данном случае обычного подростка в чуть-ли не спасителя человечества), вам представят иллюстрации, свидетельствующие как о стремительном развитии этой компании, так и о замечательном действии предлагаемых ею продуктов ("формул") в виде фотографий людей, страдавших самыми разными заболеваниями, но после употребления их ("формул"), ставших совершенно здоровыми. Помню, например, изображение человека, вся кожа которого была поражена псориасом, а рядом фотогра-фии тех же частей тела, но кожа их полностью очищена, без малейших признаков какого-либо поражения. Как можно назвать подобного рода превращения в состоянии больного человека? Думается, выбор весьма ограничен: кроме слов "исцеление" или "излечение", любые другие слова не отразят смысла происшедшего. Однако во время этого и по-добных рассказов лектор ни разу этих слов, особенно "лечение" и его производных, не произнесет. Более того, если его употребит, даже в задаваемом вопросе, кто-то из слу-шателей, рассказчик категорически отметет саму возможность его употребления в данном контексте ("Нет, нет, мы не занимаемся лечением, мы только ...") и заменит его каким-либо эвфемизмом, будет говорить, скажем, о "восстановлении нормального клеточного обмена" или о чем-либо подобном, прямо не причисляемом к действиям, запрещенным законом при отсутствии соответствующего государственного разрешения на такого рода деятельность.
      Основателя компании "Herbolife" представляют гением маркетинга, и это, видимо, не лишено основания, судя по финансовым успехам ее. Он разработал такую систему вза-имозависимостей различных звеньев (или ступеней пирамиды), по которым могут продви-гаться к личному успеху сотрудники (распространители продуктов этой фирмы - "фор-мул", но не лекарств!), что каждый из них прямо заинтересован материально не только в увеличении количества лично им проданного продукта, но и в вербовке все новых и но-вых распространителей его. Из-за отсутствия необходимых сведений невозможно ответ-ственно судить, насколько эффективна эта "нормализация клеточного обмена". Вполне можно допустить, что некоторым, даже многим людям предлагаемый продукт этой фир-мы окажется в чем-то полезным. Не приходилось встречать упоминаний о случаях, когда эти продукты принесли какой-либо прямой вред здоровью потребителей. Известны лишь случаи, когда и пользы они не приносили. Полагаю, что сказанное - весьма высокая оцен-ка, которая должна удовлетворить любого производителя лекарств и пищевых добавок: ведь панацей, как известно, не бывает. Но пообщавшись с некоторыми из преуспевающих распространителей продуктов этой компании (как правило, к медицине отношения не име-ющих и даже вида не делающих, что пытаются разобраться в состоянии здоровья потре-бителя), зная истинные мотивы их активности, выражаемые на собственных встречах вполне откровенно, нельзя избавиться от впечатления, что увлечение этими и подобными "формулами" таит для потребителей определенную - пусть не прямую, а всего лишь кос-венную, но вполне реальную - угрозу: тем, хотя-бы, что прием "вслепую", не разобрав-шись в диагнозе, каких-либо снадобий, может отсрочить применение рационального в каждом отдельном случае метода лечения и даже сделать его запоздалым, уже не эффективным.
      Последним доводом при вербовке дистрибюторов, насколько известно, бывает: "Но на этом можно делать хорошие деньги!". Это, видимо, верно: успешные распространители в этом весьма преуспевают и об этом в своем кругу говорят, не скрывая, т.к. это - главная приманка для привлечения новых кадров. А в этом, как уже упоминалось, заинте-ресованы все вышестоящие. В свою очередь, новички, чтобы преуспеть, должны изо всех сил, любыми средствами стараться не только убедить все большее число людей - неза-висимо от того, нужно и полезно им это, или нет - что этот товар им нужен или даже необходим; уговорить купить эти "формулы". Остальное их волновать не может, как это вытекает из ранее изложенного. "Что же, - скажет кто-то, - рынок есть рынок! Таковы его законы !" Но если в случае с продукцией Herbolife потребитель рискует чаще всего только деньгами и лишь иногда ухудшением перспектив необходимого лечения, то информация газеты The Boston Globe, о которой речь шла ранее, показывает, что последствия свобод-ной конкуренции в деле рекламы, производства и распространения продукции, оказываю-щей фармакологическое действие на организм человека, могут быть несравненно более тяжелыми. Да и законы рынка бывали разные, в том числе и такой, как "не обманешь - не продашь". А возможностей здесь - неисчерпаемое множество: растений много, а коли-чество их вероятных сочетаний ("формул") еще во много раз больше, и не о всех из них можно с уверенностью утверждать, что они даже в случае обладания какими-то специ-фическими лечебными свойствами безвредны для здоровья любого вероятного потребителя.
      Некоторое время назад я получил письмо (тому, что огромное количество неизвест-ных мне "доброжелателей" с первых дней моего пребывания в США знают о моем суще-ствовании и мой адрес и преисполнены "заботой о моих интересах", удивляться уже давно перестал), содержание которого призвано было вначале ошеломить и запугать получателя, а потом - "приоткрыть для него выход из ужасного положения", в котором он, даже не догадываясь об этом, якобы, находится. Оказывается, если принять на веру содержание этого письма, подавляющее большинство людей поражено гельминтами (глистами, проще говоря). Проводимые для диагностики их наличия лабораторные исследования, утверж-дается в нем, абсолютно ненадежны, т.к. далеко не во всех случаях паразитов с их по-мощью удается обнаружить. Кроме того, в толстой и прямой кишках, дескать, постепенно накапливается и остается огромное количество соответствующего содержимого. (Спро-сить бы авторов письма, знают ли они о существовании сигмо- и колоноскопии, т.е. знают ли они, что эти отделы кишечника вполне доступны визуальному осмотру, при котором эти залежи не могут оставаться скрытыми?). Все это, согласно тому же письму, может вызвать самые различные болезненные проявления. Тут - без чего-либо подобного откро-вения не делаются ! - появляется сотрудница автора или авторов письма - молодая ин-дианка (а Индия, как известно из одной популярной арии, "страна чудес"), подсказывает ему или им, как с помощью "натуральных растительных средств" - не лечить, конечно, это ужасное состояние - авторы законы ведь знают! - а всего лишь "очистить организм". И делать это нужно регулярно, ежегодно, а лучше два раза в год. Указан и наилучший и наиболее эффективный способ добиться этого - заказав в фирме "ENRICH" программу "Paraway Pack". Среди прочей информации внимание привлекает следующее уже зна-комое нам утверждение: "Лекарственное растение - это ни больше, ни меньше, чем про-дукт питания". Или не более оригинальное: "Если Вы ознакомитесь с нашим ассорти-ментом, Вы не найдете ни единого ингредиента, который не являлся бы производным от живого организма". Видимо, дела этой компании идут неплохо, судя по тому, что эта же реклама вскоре стала регулярно появляться на двух полосах (!) "Нового русского слова" - удовольствие, надо полагать, не из дешевых.
      В этом случае приходится, опять-таки, воздержаться от категорических оценок рек-ламируемого товара из-за отсутствия необходимых для этого данных, если не считать отдельные благодарственные письма потребителей, кому слабительные средства могли действительно помочь. Ведь каждый, знакомый с историей целительства, вспомнит, что очень большие дозы слабительного, часто в сочетании с другими лекарственными средст-вами (например, с растениями, обладающими галлюциногенным действием) применялись и применяются шаманами. Подобные же средства в сочетании с обильным кровопус-канием составляли основу "героической медицины". Кому-то такие средства, возможно, помогли, для кого-то подобное проходило без тяжелых последствий, но известны и тяже-лые, даже роковые исходы воздействия подобными средствами. Поэтому, думается, наз-начать всем, по почте, прием любых фармакологически активных веществ по меньшей мере, рискованно. С включением в рекламу продуктов такого рода газеты "Медицина и Здоровье" (номер 31, от 22 июля 1998, статья врача высшей категории Валентины Пластун "Кишечник требует внимания!"), достоинства этих продуктов представлены более солид-но и ответственно. Но, вместе с тем, в одной из последующих публикаций той же газеты на эту же тему высказанное нами опасение получило подтверждение: на соответствующий вопрос о возможных противопоказаниях, последовал утвердительный ответ: доктор, отве-чавший на вопросы, подтвердил, что при определенных состояниях прием этих средств противопоказан.
      Не помню, у кого из классиков американской литературы есть рассказ о мелких жули-ках, продававших "чудодейственные лекарства", но после продажи спешивших немед-ленно покинуть не только непосредственно место своих действий (например, рынок), но и населенный пункт, в котором они проводили свою операцию, т.к. сознавали неизбежность изобличения и неминуемой расплаты за содеянное. Не проводя прямой аналогии, можно, думается, найти некоторые черты сходства между тем, что делали эти литературные герои, и тем, что иногда творится в наше время. Разумеется, многое изменилось, дело по-ставлено на солидную основу. Несопоставимы нынешние и прошлые масштабы деятель-ности распространителей средств, обладающих свойствами, которые иначе, как "чудодей-ственными", назвать нельзя. Действует современнейшая мощная реклама, внедрена но-вейшая технология и обеспечена, видимо, надежная юридическая защита. Вероятно, и качество выпускаемой продукции в большинстве случаев несравненно лучше, чем кустар-но производившихся когда-то средств. Однако есть и принципиальное сходство: в том, что без обследования пациента и установления конкретной сущности произошедшего с ним, ему предлагаются как бы их ни называли - лечебные, фармакологически активные средства. Такая практика при любых обстоятельствах таит в себе вероятность негативных последствий для пациентов: если не в виде нанесения прямого вреда его здоровью, как в случае с эфедрин-содержащими "натуральными продуктами", то, по меньшей мере, кос-венного ущерба в виде уменьшения шансов хотя-бы некоторых из них на успешное лече-ние и выздоровление. К сожалению, это обстоятельство, подтвержденное упоминавшимся доктором - сторонником и пропагандистом подобного метода (лечения? оздоровления?) - в столь широко и настойчиво публикуемых рекламных материалах даже не упоминается. Это опасно. Неужели СМИ и "Новое русское слово" - ввиду своего огромного тиража и влиятельности в особенности - не понимают этого? Или, обезопасив себя фиговым лист-ком в виде предуведомления о том, что "за содержание реклам редакция ответственности не несет", руководство газеты полагает, что среди побудительных мотивов ее деятель-ности безопасность читателей не значится? Надеемся, что в ходе дальнейшего изложения ряда проблем ответы на эти вопросы будут в какой-то мере прояснены.
      Но, независимо от этого, из ранее изложенного неизбежно следует вопрос: если эм-пирически найденные в древние и другие отдаленные от нас времена методы лечения полезны даже сейчас, когда научная медицина достигла таких впечатляющих успехов, каково разумное сочетание тех и других? Что касается потребителей, они свое решение выразили тем, что все больше и больше людей обращается к гомеопатам, специалистам акупунктуры, хиропракторам и другим представителям неконвенциональной медицины. Не страдают отсутствием пациентов специалисты такого рода, равно как и преподаватели, обучающие этим видам лечения. Согласно данным, опубликованным в журнале "Home-opathy News Views" (No94, от июня1994г.), продажа гомеопатических лекарств воз-росла за 1970-1980 гг. на 1000 процентов, а с 1988 по 1990 г. - еще на 50%. Согласно ряду статей "The New England Journal of Medicine", миллионы американцев обращаются к спе-циалистам "неконвенциальной" медицины, затрачивая на это миллиарды долларов, а в ряде солидных госпиталей они привлечены к совместной работе. Но это, так сказать, сти-хийное решение, основанное на чисто практических соображениях, когда люди, не удов-летворенные лечением у М.D., или для которых соответствующие цены недоступны, вынуждены искать, так сказать, "вслепую", другие, альтернативные возможности решения своих проблем. На деле же, в реальной жизни - наряду с этим - явно обозначилась и дру-гая тенденция, попытки найти теоретически обоснованное сочетание "старого" и "ново-го". Среди американских авторов, в связи с этим, необходимо вспомнить, в первую оче-редь, доктора Эндрью Вэйла, о популярности которого говорит не только его портрет на обложке журнала "Time" c обстоятельной статьей о нем; не только многочисленные дру-гие публикации о нем же в других авторитетных изданиях, а также его приобретшее оче-видную популярность постоянное телевизионное шоу, но и то, что многие сотни лицен-зированных американских M.D. стремятся попасть на учебу к нему, чтобы освоить его систему лечения. Он представляется особо интересным, на наш взгляд, тем, что отно-сится к разряду людей, о которых писал талмудист рабби Моше бен Нахман: "Не проти-вясь своему стремлению и удовольствию быть последователем предыдущих авторитетов и сохранять, поддерживать и утверждать их взгляды, я не рассматриваю себя как осла, наг-руженного книгами. Я буду учитывать их мнения и ценить их значимость, но если их взгляды представятся несогласующимися с моими мыслями, я буду защищать свои мне-ния со всей скромностью, но буду судить соответственно тому, что я вижу своими глаза-ми. И если значение увиденного окажется ясным, я не стану обольщаться (чьим-бы то ни было мнением), поскольку Вседержитель дает мудрость во все времена и людям разного возраста". (Из книги "A Primer of Medicine" By M.H.Pappworth). Иначе говоря, доктор Вэйл относится к разряду людей сомневающихся, стремящихся лично все проверить, не склонных слепо доверять тому, что говорили и писали другие, в том числе, и весьма ува-жаемые им и авторитетные предшественники. Поэтому, полагаем, он и его деятельность заслуживают - при попытке найти ответ на заявленный вопрос - отдельного описания, и этот материал может быть озаглавлен так:
      &
      "ПИОНЕР МЕДИЦИНЫ БУДУЩЕГО"?
      Определение, вынесенное в это заглавие (но без знака вопроса, разумеется), а также такие эпитеты, как "исключительный феномен" и "гуру альтернативной медицины", напе-чатаны на суперобложке книги доктора Эндрю Вэйла "Оптимальное здоровье за 8 недель" ("8 Weeks to Optimum Health"). Все это - определения, данные автору в отзывах на книгу, опубликованных в авторитетных газетах США, или присвоенные ему отдельными рецен-зентами. О популярности автора и об успехе очередного его труда можно судить по тому, что вышедшая первым изданием в марте 1997г, эта книга к июлю того же года была переиздана десять раз (!). Его выступления-беседы регулярно транслируются по телеви-дению, и в них он выступает как выдающийся лектор и полемист, как врач высо-кооб-азованный и широко эрудированный не только в современной научной медицине, но и в альтернативных методах лечения, изученных им безо всякой предвзятости, тщательно и из "первоисточников". Он забирался в самые глухие районы Южной Америки и непос-редственно там изучал деятельность шаманов и подобных им целителей. Всеми дос-тупными способами изучал также соответствующий опыт народов других стран.
      Думается, каких-бы взглядов на медицину ни придерживались врачи и пациенты (не только реальные, но и потенциальные, т.е. любой любознательный читатель), игнори-ровать, "не замечать" его, не пытаться найти в его работах и выступлениях "зерна" и "отделить их от плевелов", наличие которых в любой новой теории исключить вряд-ли можно, было бы опрометчиво и неразумно. Концептуальный взгляд доктора Вэйла на че-ловека, его здоровье и механизмы исцеления основывается на следующих основных поло-жениях: здоровье человека обусловлено внутренней "эластичностью" ("приспособляе-мостью"? - М.Ц.) организма к изменяющимся условиям жизни. При достаточной эффек-тивности этого механизма, встреча с инфекцией не приводит к инфицированию, аллергены не вызывают аллергических реакций, а канцерогены не могут привести к развитию опухо-левого процесса. Абсолютное здоровье не бывает постоянным, статичным, оно периоди-чески и закономерно на время ухудшается, но организм стремится к его восстановлению, достигаемому под воздействием имеющейся, органически свойственной живому организ-му "системе исцеления" или "самоисцеления" (Healing system). В подтверждение сущест-вования и эффективности работы этой системы, автор приводит следующий пример: при порезе пальца, если ранка не инфицирована и нет некоторых сопутствующих заболеваний, такое повреждение излечивается само собой, без каких-либо посторонних воздействий. (Этот пример запомним - он еще нам понадобится). Эта - самоисцеляющая - система не представлена определенными анатомическими структурами, наподобие, скажем, пищева-рительной или нервной системам. Это сугубо функциональная система . Западная меди-цина, отмечает Вэйл, сосредоточена больше на структурных элементах организма, чем на функциях его. Поэтому конвенциональные врачи, по его мнению, обращают преиму-щественное внимание на анатомические, структурные составляющие тела человека, и не-сравненно меньше - на функциональные системы его. Поскольку самоисцеляющая систе-ма не коррелирует тесно с какими-либо структурами тела, ее невозможно сравнивать с уже упомянутыми пищеварительной, нервной и другими системами, в которых наличие подобной связи очевидно. Действие системы самоисцеления зависит от состояния и дея-тельности всех систем, известных западной медицине, но она - эта система - предполагает также наличие и других, не-физических компонентов нашего существования. Имеются в виду разум, эмоциональная и душевная сферы. Чтобы осознать различие между взгляда-ми на организм человека как на набор связанных между собой структур или как на соче-тание независимых от них функций, автор полагает поучительным сравнение восточных медицинских учений с западным. Отдавая должное традиционной китайской медицине,ее открытиям лекарственных растений и способов их употребления с лечебной целью, а также акупунктуре, он отмечает, что по некоторым соображениям той культуры, одно из которых недопущение рассечения мертвого тела - китайская медицина развивалась без детального знания внутренней структуры человеческого организма. Она поэтому концен-трировалась на идентификации функций тела и на выяснении их отношений между собой.
      Одной из ключевых функций рассматривается в ней "защита" - защита от угроз сво-ему равновесию (видимо, между Инь и Ян - М.Ц.). На пути изучения этого свойства ор-ганизма были открыты натуральные средства для поддержания баланса, включая приме-нение растительных лекарственных средств: жень-шеня, астрагала, некоторых грибов, и др. Как пример такого - функционального подхода к лечению и предупреждению болез-ней, отмечается, что не зная о строении иммунной системы (и, заметим от себя, даже о наличии ее, надо полагать), китайские врачи открыли лечебные свойства некоторых гри-бов, эффект действия которых, согласно данным современных исследований, заключается в стимуляции ее функции, например, в иммунной деструкции опухолевых и пораженных вирусами клеток. Коренным недостатком западной медицины автор считает то, что обра-щая внимание, главным образом, на строение организма, она не учитывала наличие неза-висимых функций. В качестве подтверждающего это утверждение доказательства, приво-дится тот исторический факт, что еще в недалеком прошлом органы, которые западная медицина сейчас рассматривает как часть иммунной системы, зная их (миндалин, адено-идов, лимфатических узлов, аппендикса, вилочковой железы и селезенки) строение, она на протяжении большей части этого столетия называла большинство из них "не функцио-нирующими", "рудиментарными" или "бесполезными". Напомнив, к каким негативным последствиям это привело в практике врачевания, о чем, разумеется, можно и следует со-жалеть, автор почему-то не отмечает, что на пути развития медицинской науки эти заб-луждения - хоть и дорогой ценой - все же были преодолены на несравненно более высо-ком эвристическом уровне познания механизмов деятельности этих органов. Функцию защиты доктор Вэйл рассматривает как компонент уже упоминавшейся системы само-исцеления. Он отмечает, что эта система действует на всех уровнях жизнедеятельности, даже в молекуле ДНК, обладающей способностью не только распознавать повреждения или нарушения функций, но и удалять поврежденные свои структуры и создавать взамен их новые, полноценные. Система самоисцеления, по Вэйлу, действует с этого, базового уровня - и до заживления порезов пальцев, излечения других заболеваний и повреждений - вплоть до области разума, помогая справляться с эмоциональным шоком. Ссылаясь на другую, ранее изданную свою книгу (Spontaneous Healing), он упоминает приведенные в ней случаи эффективного действия (? - М.Ц.) этой системы при заболеваниях, трудно под-дающихся лечению с помощью методов научной медицины (апластическая анемия и мета-стазирующий рак почки), а также такие широко распространенные болезни, как артрит и поясничные боли. Свои утверждения доктор Вэйл иллюстрирует отдельными наблюде-ниями. Но не все из них представляются абсолютно убедительными, иногда более право-мерно говорить об ошибочных диагнозах, поставленных врачами, из-за чего лечение было неэффективным.
      Но не только о случаях такого рода речь может идти. Вот, например, наблюдение, ко-торое автор рассматривает как признак начинающегося признания медицинской наукой существования и эффективности постулируемой им системы. В книге приводится сооб-щение, опубликованное в журнале Nature Genetics от июля 1997 г. Оно касается мальчика по имени Джордан, унаследовавшего фатальное сочетание мутантных генов обоих роди-телей, приводящее, как правило, к несостоятельности иммунной системы. Обычно такие дети, рождающиеся чрезвычайно редко - один на миллион родов - живут не более четырех лет. Его брат, родившийся четырьмя годами ранее, прожил всего восемнадцть месяцев. Джордан первые два года плохо развивался, был подвержен любым инфекциям, и часто болел. При исследовании его кровяных клеток обнаруживались те же гены-мутанты, что и у его брата. Но после двух лет он стал "выправляться", его состояние стало постепенно нормализоваться. В год написания сообщения о нем, он был уже активным подростком тринадцати лет, отлично учился, почти не болел инфекционными заболеваниями. Э.Вэйл предлагает такое объяснение столь нетипичному и редчайшему исходу заболевания: в данном случае самоисцеляющая система Джордана была направлена на то, чтобы испра-вить материнский ген, вероятно, только в одной клетке. Эта клетка оказалась способной к размножению настолько, что тело Джордана смогло производить достаточно недоставав-шего фермента, чтобы позволить иммунной системе нормально функционировать. "Разу-меется, - подводит итог анализу данного случая автор, - событие это исключительно ред-кое, но я настаиваю на необходимости принимать его в расчет при попытке прояснить картину потенциала человеческой самоисцеляющей системы". К сожалению, нам неиз-вестно, как подобное объяснение воспринимается специалистами-генетиками, но сопоста-вим этот единичный случай с тем, чего научная (западная) медицина смогла достичь в лечении другого, тоже фатального врожденного заболевания - так называемой болезни Гоше (Guaucher) - связанного, в конечном итоге, тоже с недостатком определенного энзи-ма. Для заместительной терапии из плацентарной ткани был выделен определенный мате-риал, из которого изготовлен препарат под названием Ceredasem, применение которого оказывает отчетливое терапевтическое действие, в частности, уменьшаются размеры уве-личенных печени и селезенки, заметно нормализуется состав крови, улучшается менераль-ный состав костей, и др. Разумеется, это не наилучший вариант лечения. Лекарство это чрезвычайно дорого, а применять его необходимо постоянно. Однако, при всем при том, это не случайное и исключительно редкое выживание одного из тысяч, а принципиальная возможность целенаправленно спасти жизни многих людей, пораженных фатальным неду-гом. А несомненные успехи медицинской генетики позволяют именно от нее ожидать нахождения путей истинного избавления от такого рода тяжелейших, несовместимых с жизнью генетичеких поражений.
      Доктор Вэйл не приводит необходимых статистических данных, чтобы можно было судить об эффективности альтернативных методов лечения, а обычно ограничивается еди-ничными примерами из практики, котрые порой представляют собой исключения из пра-вил, как в приведенном случае. Но есть примеры, которые и таковыми признавать трудно. Так, в упоминавшейся статье из "Тime", в виде цитаты из более ранних работ Вэйла приводится следующее. Человека, много лет страдавшего тяжелым полиартритом, шмель ужалил в область колена. Наступила обычная местная реакция в виде боли, припухлости и покраснения. По прошествии этих явлений, через несколько дней, вдруг обнаружилось, что прошли боли в ближайшем - коленном - а потом и в остальных суставах. Это трак-туется автором как доказательство истинности его оригинальной теории, согласно кото-рой лечение - treatment - не излечивает, а только способствует действию естественного исцеления - healing. Но, думается, для каждого, видевшего анатомический препарат тако-го рода сустава, либо хотя-бы типичные рентгеновские изображения его, в котором разру-шены хрящи, изношены и деформированы сочленяющиеся поверхности его костей, пове-рить в возможность излечения данного заболевания под воздействием какого угодно фак-тора даже в одном исключительном случае, вряд-ли представима. Видимо, здесь речь могла идти об особой форме артрита, не сопровождающейся упомянутыми морфоло-гическими изменениями, но о такой форме течения этого заболевания сообщений в лите-ратуре не удалось найти. Не случайно, надо полагать, люди идут на тяжелые хирур-гические операции по имплантации искусственных суставов, не очнь-то надеясь на встре-чу с таким редчайшим насекомым-целителем, если поверить в существование подобных.
      Мы здесь не касаемся основных разделов книги Э.Вэйла, содержащих рекомендации по изменению стиля жизни, касающиеся диэты с применением определенных пищевых добавок, физических и дыхательных упражнений и даже медитации. Нет оснований ста-вить под сомнение их практическую полезность. Не вызывает также сомнения то, что человеческий организм - как и организмы любых других живых существ - обладает ог-ромным потенциалом противостояния постоянно окружающим его неблагоприятным фак-торам. То, что люди жили задолго до научной и, надо полагать, до какой-либо медицины вообще; что некоторые не заболевали, а другие выживали в периоды опустошающих эпи-демий, свидетельствует об этом с очевидностью. Это относится, кстати, и к СПИДу. Описаны даже отдельные случаи самоизлечения от рака. Но, используя пример самого доктора Вэйла, заметим, что встречаются не только капиллярные кровотечения при порезе пальца, когда самоизлечение предуготовлено существованием свертывающей системы крови и последующей регенерацией кожи или образованием кожного рубца, но и про-фузные кровотечения из поврежденных крупных сосудов, когда возникают угрожающие жизни состояния, с которыми эта система справиться не в состоянии. И тогда, например, при внутричерепном или ином внутреннем профузном кровотечении, только врач, воору-женный современными научными знаниями, технологией и оснащением, может спасти та-ких больных или раненых. Это же относится к бесчисленному ряду других медицинских проблем. Чтобы не быть "голословным", утверждая это, приведем один из многих - пример, показывающий искусственность любых попыток отделения функции от строения, о чем писал еще Спиноза: "Знание действия зависит от знания причины и заключает в себе последнюю". Причину же органических изменений искать вне анатомических об-разований, сотавляющих тело человека, вряд-ли можно, оставаясь реалистами.
      Странно читать нечто противоположное этому в работах высокообразованного сов-ременного врача. Но достаточно вспомнить историю изучения сахарного диабета, чтобы воочию убедиться в несостоятельности и даже порочности соответствующих противо-поставлений. Это повсеместно распространенное заболевание, упоминания о котором со-держатся уже в древней литературе Египта, Китая и Индии. О древности знакомства с ним врачей говорит и его оригинальное латинское название - Diabetes Mellitas, которое могло возникнуть тогда, когда диагноз, как сказано у Гиппократа, ставился с помощью также и вкуса (слово "mellitus" - от латинского обозначения меда). О распространенности и серьезности этого заболевания вряд-ли есть необходимость писать. Каким-то образом первые предположения о роли поджелудочной железы в происхождении этого заболе-вания относятся к 17-18 векам. Но это были замечательные, быть может, гениальные, но только догадки, которые не могли бы возникнуть до того, как само наличие этой железы стало известно. Доказана же эта связь была только в 1889 году Мерингом и Минковским, в экспериментах на собаках обнаружившими, что удаление этой железы приводит к раз-витию этого заболевания - нарушению углеводного обмена. Целенаправленные поиски в этом направлении привели к тому, что в 1921 году Бантиг и Бест установили, что экстракт из этой железы содержит гормон, регулирующий соответствующую функцию, и это в дальнейшем привело к нахождению метода лечения этого столь распространенного и грозного заболевания - метода, до сих пор остающегося наиболее эффективным.
      Впрочем, следует учитывать, что книга Э.Вэйла "8 Weeks to Optimum Health" излагает и рекламирует только метод оздоровления людей. Видимо, ее целью не было отразить полное видение автором всех аспектов научной и альтернативной медицины. В ранее (1983 г.) опубликованной книге "Здоровье и исцеление. Понимание конвенциональной и альтернативной медицины" (Health and Healing. Understanding Conventional and Alternative Medicine) он приводит обширные перечни заболеваний и повреждений, при которых он отдает безусловное предпочтение той или другой. Т.е., он призывает к разумному соче-танию возможностей обеих. С таким подходом нельзя не согласиться; он действует фак-тически вне зависимости от чьей-либо воли, о чем говорит, в частности, тот факт, что мил-лионы людей обращаются за помощью к специалистам альтернативных методов лечения. Эмпирически найденные в древности знания и умения явились неизбежным этапом в процессе познания вообще и человеческого организма, его болезней и способов лечения - в особенности. Многое из этого, развитое и усовершенствованное, остается полезным и в наше время. Поэтому такое сочетание возможностей "старого" и "нового" (которое в чем-то, как уже упоминалось, тоже устареет) представляется разумным и полезным. Это уже осознано обеими сторонами. Так, в книге директора Института Китайской Медицины Чжу-Лянь содержится специальная глава "Чжень-Цзю терапия - не универсальный метод лечения". Да и практическое здравоохранение Китая, Японии и других стран Дальнего Востока не обходится без методов "западной" (т.е. научной) медицины. С другой сторо-ны, в Великобритании и ряде других европейских стран альтернативные методы лечения весьма популярны, и врачи-аллопаты не считают зазорным в определенных случаях нап-равлять своих пациентов к специалистам альтернативных направлений целительства - гомеопатам, акупунктуристам, и др. Согласно статье, опубликованной в New England Journal of Medicine (1993,v. 328 # 4), врач Д.М.Эйсенберг с соавт. сообщают, что эти методы приобретают все большую популярность и в США: миллионы людей обращаются к ним, затрачивая на это много миллиардов долларов. Таким образом, задача заключается не в игнорировании или попытках доказать абсолютные преимущества научной или аль-тернативной медицины, а в нахождении оптимальных соотношений использования воз-можностей той и другой. Труды доктора Вэйла, в которых иногда проглядывает вполне понятная увлеченность исследователя, объективно содействуют этому процессу, и этим определяется их несомненная ценность. Не уверен, что его можно считать "пионером медицины будущего" - на этот титул с полным правом могут претендовать другие, в част-ности медицинские генетики, открытия которых раскрывают реальные перспективы раз-решения самых актуальных проблем здравоохранения, недоступных старым, эмпирически найденным методам целительства. Но элементы новаторства в его деятельности, на наш взгляд, имеются. В его преподавательской работе - это попытка обучить и сформировать специалистов интегральной медицины, т.е. компетентных и способных использовать методы как научной, так и альтернативной медицины. В его активной публицистической деятельности - пропаганда здорового образа жизни, основанная на глубоких знаниях не только написанного в учебниках и монографиях современных авторов, но и опыта народ-ной медицины мира. В его исследовательской работе - поиск новых путей оптимального сочетания возможностей науки и многовековой практики на пользу человеку. Но вряд-ли можно согласиться с тем, что Западная медицина игнорирует функции организма: она стремится постигать их не спекулятивно, а на научном уровне. Достаточно вспомнить существование нормальной и патологической физиологии, специально занимающихся и немалого достигших в изучении многих, в т.ч. тончайших функций человеческого орга-низма. В практике врачей широко примеяется такой вид лечения, как "заместительная терапия" (при диабете, например), основанная фактически на компенсации недстаточных функционльных возможностей организма. Доктор Вэйл отмечает, что в силу обстоя-тельств, китайские врачи не имели возможности изучать строение тела, анатомию чело-века. Думается, это - незнание строения объекта изучения, каким бы он ни был и по какой бы причине это ограничение ни возникло бы - не может рассматриваться как дос-тоинство, а как обстоятельство, ограничивающее возможность по-настоящему познать этот объект или это явление природы.
      Следует признать, что последнее время знаменуется тенденцией "переоценки" старого не только в медицине, но и в философии и даже в некоторых точных науках. Об этом, в частности, материалы, опубликованные в недавнем (No 22) номере журнала "Слово-Word", например, статья академика-физика Ю.Б. Кобзарева, на основании опытов подтверждющего существование т.наз. "паранормальных явлений". Или статья М. Кедема, доказывающего, что "эпоха науки" закон-чилась, и человечество вступило в "эпоху метанауки", когда все в большей мере осуществляется возврат к тому, что утверждала древнеиндийская философия. О подобном же и ряд других ма-териалов, хотя представлены также, следует признать, но несравненно более скромно, и противо-положные суждения. Не являясь ни специалистом в этих областях знаний, ни явным сторонни-ком таких воззрений, не беру на себя смелости ни судить, ни, тем более, отвергать их как абсо-лютно ложные и необоснованные. Но если вернуться к частному вопросу о медицине, остается непонятным, какое же место сторонники древности отводят реальным достижениям науки о человеке, о строении и функциях его тела, о его здоровье, заболеваниях и их лечении с помощью современных методов, многократно доказавших свои преимущества перед старыми методами? Неужели все то, о чем мы ранее упоминали и все то многое, о чем здесь не было упомянуто из открытого "западно-мыслящими" учеными на протяжении веков, в особенности на протяжении последних десятилетий, можно признать несущественным и ненужным, ложным, а то и вредным?
      Думается, истина, как обычно, находится не на полюсах, а где-то посредине. Оче-видным представляется, что наши современные знания о человеке еще далеко не совер-шенны, что многое еще предстоит изучить, что этот процесс вряд-ли когда-либо завер-шится - настолько сложен и многообразен этот объект изучения. Поэтому не исключено, что и древние учения - полностью или хотя-бы частично - получат объяснение в процессе развития современной науки, что они в чем-то сольются с современными научными пред-ставлениями, а от чего-то придется отказаться. Более того, согласно некоторым сообще-ниям, в настоящее время получены уже серьезные доказательства того, что минимальные дозы лекарственных веществ способны оказывать терапевтическое воздействие, а это ли-шает убедительности главного аргумента против гомеопатии. Обнаружены также объек-тивные доказательства особого влияния воздействия на точки акупунктуры. Но, даже независимо от этого, непредвзятый анализ результатов практического здравоохранения в разные исторические периоды, судьбы отдельных исторических личностей, равно как и факты, запечатленные в истории народов, позволяют утверждать, что магистральный путь развития знаний о человеке - независимо от того, насколько верны древние представления о нем - пролегает в направлении дальнейшего развития научных знаний о нем - не "за-падных", не "восточных", а истинных и общечеловеческих.
      Каков же итог, ответ на вопрос, вынесенный в название этой главы? Как и в любых других отраслях человеческой деятельности, происходит неуклонное углубление Знаний о Человеке, о жизнедеятельности его организма в нормальных, физиологических, равно как и в патологических условиях. По мере этого - опять же, как и в любых других сферах человеческой деятельности увеличиваются возможности управления происходящими в организме процессами, в том числе - коррекции их нарушений. Но при этом не "отме-няется" все, добытое в этом направлении ранее. Так же, еще раз подчеркнем, как для не-которых расчетов достаточно знаний таблицы умножения, для решения определенных практических задач - теоремы Пифагора, законов механики Ньютона или астрономи-ческих таблиц Птолемея и т.п., не теряют своего значения некоторые, эмпирически най-денные в прошлом лечебные средства: они заслуживают, их следует и они действительно с пользой применяются по настоящее время. Но так же, как далеко не все может быть решено с помощью простейших арифметических, геометрических, астрономических и прочих, с древних времен известных, способов, так же и в медицине жизнь выдвигает проблемы, для решения которых нужны "высшая математика", "теория относительности" и прочие достижения науки последовавших исторических периодов, и на этом пути отме-чается постоянный и весьма впечатляющий прогресс. Но чрезвычайная сложность объек-та изучения (Человека), а также неуклонное возникновение все новых и все более слож-ных проблем, касающихся его здоровья, предопределяет причины того, что в любой исто-рический период не было, да и не предвидится в будущем, возможности достижения абсо-лютного успеха в этом деле. Это, на наш взгляд, одна из причин определенной неудов-летворенности и скепсиса в отношении медицины и ее реальных возможностей, полу-чивших явное отражение в художественной литературе разных народов и разных истори-ческих периодов. Что же касается практического здравоохранения, следует учитывать, что на его состояние и на оценки его потребителями, т.е. народом, влияет множество внешних по отношению к медицинской науке факторов, в первую очередь, социально-экономичес-кие. Так, возможности современной трансплантологии по этим причинам могут быть использованы лишь в очень незначительной - по сравнению с реальными потребностями - степени. Тем не менее, практические результаты работы врачей и здравоохранения в це-лом улучшаются непрерывно и постоянно. Поэтому в любой исторический период они выше и лучше, чем в предыдущие периоды.
      При сравнении "восточной" и "западной" медицины, необходимо учитывать, что пер-вая из них - это одна из разновидностей "старой", и к ней в полной мере относится все, сказанное о последней. Практически отмечается взаимное признание между ними: аку-пунктура и другие методы лечения, возникшие на Востоке, широко применяются на Запа-де, равно как и методы научной медицины достойно представлены в странах Востока.
      Существование медицинских наук - безусловный факт, как мы пытались показать в этой главе. Что же касается практического здравоохранения (часто именуемого, особенно в бытовой речи, "медициной"), то это область практической деятельности, использующая в меру способности каждого конкретного ее работника достижения медицинской науки и технологические достижения в любых других областях науки и производства для своих специфических целей, для решения свойственных ему задач. Современные врачи все более широко руководствуются в своей диагностической, профилактической и терапевти-ческой деятельности научными данными, поэтому здравоохранение во все большей мере научно и наличие научной медицины - непреложный факт. Б. АМЕРИКАНСКАЯ ИЛИ СОВЕТСКАЯ?
      Несколько лет назад я стал невольным слушателем заключительной части передачи радиостанции WMNB типа "открытой линии", посвященной состоянию здравоохранения США. Первый из услышанных мной участников не жалел "черной краски" для изобра-жения предмета обсуждения. Но, по справедливости судя, следует признать, что в подт-верждение своего мнения он приводил многочисленные факты. Однако следующая участ-ница дискуссии говорила о высочайших достоинствах американской медицины, подкреп-ляя свое мнение не менее яркими фактами и, что особо важно, лично ею испытанными на собственном опыте: в Советском Союзе врачи фактически признали ее неизлечимо боль-ной, а в США ее дважды, что называется, "возвращали в строй". Таким же было мнение и третьей, завершившей выступления, участницы обсуждения.
      Для нашей русскоязычной иммигрантской среды это в высшей степени типичный раз-брос мнений. Такие же полярные суждения бывали представлены на страницах одной и той же газеты, иногда даже на одной и той же полосе ее. Такими же различными бывают сравнительные оценки и в обычном бытовом общении. И это понятно: даже в кругу своих личных знакомых и родственников чуть-ли не каждый из нас может найти реальные судь-бы людей, подтверждающие как одну, так и другую точку зрения. Соответствующие при-меры известны и мне, но приведу лишь один. Профессор из Санкт-Петербурга страдал тяжелой стенокардией. Он имел возможность обращаться к лучшим специалистам, но они существенно помочь ему не могли. Узнав о возможностях хирургического метода лече-ния этого заболевания, он поинтересовался, не следует ли и ему обратиться к хирургу. Врачи, относившиеся к нему не казенно, а как к близкому человеку, в судьбе которого они весьма заинтересованы, в ответ прозрачно намекали, что лучше все же жить больным, чем умереть оперированным. Но когда этот пациент получил реальную возможность подверг-нуться такой операции в США и сказал об этом тем же врачам, они без колебаний и настоятельно рекомендовали ему, не теряя времени, незамедлительно лететь. Этот муж-чина средних лет действительно был успешно прооперирован - бесплатно! - в одном из госпиталей Бостона и возвратился домой вполне довольный ее результатами - восстанов-лением достаточного кровоснабжения его сердечной мышцы. (Не менее достоверно из-вестна мне и судьба человека, погибшего в США от "просмотренного" рака, хотя этот па-циент предъявлял серьезные жалобы, а за несколько месяцев до рокового исхода просил врача направить его на исследование желудка, которое могло бы обнаружить у него опу-холь, когда еще была надежда на ее удаление, но ему в этом было высокомерно отказано.) Но, как уже отмечалось, и противоположное отрицательное - мнение о системе здра-воохранения США люди, придерживающиеся его, доказывают подтверждающими его фак-тами. Не только не-медики и не только "совки" видят недостатки здравоохранения этой страны. Мне известны соответствующие мнения и иммигрантов-врачей. В газете "Медицина и Здоровье" (#13, от 21 марта 1998г.) было опубликовано полное возмущения письмо иммигранта, видимо, профессора-терапевта из СССР, имевшего также шестилет-ний опыт госпитальной работы в США. Оно явилось одним из ряда откликов на пуб-ликацию проф. Д.Б.Голубева "Врач и общество". Характерно, что наиболее явными оппо-нентами его были врачи. Упомянутое письмо было направлено как сугубо личное, и автор не предусматривал его опубликование. Редакция же решила, что оно затрагивает столь важные вопросы, что должно быть напечатано (c чем, безусловно, можно согласиться, на наш взгляд), но без указаний адресных сведений автора. Приводимые в этом письме факты иначе, как возмутительными, назвать нельзя. Автор приводит конкретные примеры профессионально безграмотных действий американских врачей, их нескрываемого стремления как можно больше "содрать" с пациента или с иншюренсной компании, их неумения обследовать больного и разобраться в диагнозе, и т.п.
      Но еще более остро американскую систему здравоохранения критикуют, как уже упо-миналось, некоторые истинно американские врачи, не говоря уже о том, что вопрос о необходимости коренных изменений ее не сходит с повестки дня политиков и ведущих политическх партий. Выход из этого парадоксального положения предложил автор одной из опубликованных "Новым русским словом" статей - Иосиф Лившиц - под интри-гующим, хотя и не оригинальным названием "Как нам обустроить... Америку". Часть этой статьи посвящена здравоохранению. Автор предлагает "самый простой" выход из нынеш-него положения: создать в США, наряду с существующей, рыночной, систему бесплатной, государственной лечебной помощи по образцу советской. Впрочем, дадим слово ему: "Считаю, что в Америке должны сосуществовать две системы медицинского обслужива-ния: частная и государственная. Частная медицина работает в настоящее время весьма успешно и нуждается лишь в определенных усовершенствованиях. Государственная же система, базирующаяся на бесплатном медицинском обслуживании населения, может быть построена по образцу системы здравоохранения в бывшем СССР. Далеко не все там было плохо, однако хорошие начинания и благие намерения вступали в противоречие с порочной системой "социалистического хозяйствования ...."
      ... Печатая этот заготовленный уже текст, приходится вносить дополнения. На этот раз это связано с тем, что с опозданием прочитал статью того же автора "Нос-тальгия с обратным знаком ("НРС." От 21 августа 1998г.), в которой он описывает свои впечатления от поездки в Россию, в частности, ужасающее состояние меди-цинского обслуживания населения. Этот факт заслуживает особого внимания, и мы к этой публикации еще вернемся.
      Думается, столь различные мнения, часто не лишенные оснований, страдают одним общим недостатком принципиального значения - их авторы рассматривают систему здра-воохранения любой страны как совершенно автономную, ни с чем не связанную и кото-рую поэтому можно "пересаживать" на любую иную "почву", в любые иные условия. Между тем, это не так. Чтобы убедиться в этом, в данном случае необходимо, во-первых, более трезво и объективно оценить, что собой представляло советское здравоохранение. Финансируемое "по остаточному принципу", оно было убогим по обеспечению необхо-димой аппаратурой, медикаментами, реактивами и всем прочим, необходимым для сов-ременного диагностического и лечебного процесса. Лечебные учреждения в крупных го-родах располагались обычно в обшарпанных, давно не ремонтированных помещениях, но все же имевших холодное и горячее водоснабжение, электрическое освещение, канали-зацию. В "глубинке" же, как это впервые было поведано публично только в период "пере-стройки", были больницы, не имевшие ничего этого. В таких условиях действительно впору было обратиться к древним методам лечения и поверить в их преимущества. Во-вторых, "общедоступная и бесплатная" медицинская помощь была строго дифференци-рована. Даже в элитарных больницах знаменитого Четвертого Управления, в которых на содержание одного пациента отпускалось во много раз больше средств, чем в обычных, действительно доступных для большинства населения, лечебных учреждениях, были раз-ные нормы снабжения медикаментами и питанием - одни для действующих партийных бонз, и другие, несравненно более скромные - для их родственников. По сравнению с общедоступными учреждениями Минздрава, заметно лучше были оборудованы и осна-щены ведомственные лечебные учреждения Минобороны, МВД, Министерств путей сообщения и Водного транспорта и ряда других ведомств. Во-первых, эти министерства были не из самых бедных и имели возможность лучше, чем Минздрав, финансировать свои больницы и поликлиники. Но были у них и другие возможности. Так, после мно-голетних и унизительных хлопот и просьб, одна из клиник ведущего лечебного учреж-дения Минобороны Военно-медицинской академии - получила, наконец, сериограф - ап-парат для серийной ангиографии, ставший уже к тому времени рядовой принадлежностью обычных больниц развитых стран, но остававшийся на протяжении долгого времени единственным в многомиллионном Ленинграде. Этот успех был достигнут путем следу-ющей комбинации: Минобороны СССР поставил Югославии какое-то вооружение (нас-колько помню, артиллерийское, нового вида). Взамен Югосла-вия, у которой были более обширные и налаженные торговые связи с ФРГ, закупила там сериограф производства фирмы "Сименс", и поставила Министерству Обороны СССР, а то - одной из ведущих клиник Советского Союза, в которой до этого, на протяжении многих лет необходимые ангиографические исследования больных проводились примитивным, кустарным спо-собом с соответствующими, часто неудовлетворительными для полноценной диагностики результатами и ценой ненужного, в какой-то степени вредного облучения участника этой процедуры, вручную менявшего кассеты. Что уж говорить о действительно общедос-тупных учреждениях? Лет, наверно, 35-40 назад нас с большой помпой, помню, озна-комили с Постановлением Правительства СССР, подписанным тогдашним Председателем Совета Министров СССР Косыгиным. В этом, солидном на вид, документе, признавалось совершенно недопустимо низкое качество отечественной продукции медицинского наз-начения, начиная с гнущихся и ломающихся инъекционных игл, и намечались меры по улучшению качества этих изделий. На протяжении последующих десятилетий никаких заметных изменений в этом деле не последовало. И профессор, руководитель крупного нейрохирургического учреждения, будучи в командировке в Чехословакии, выпросил там специальную, сделанную из качественной стали и снабженную специальным краником иглу для поясничных пункций. Пользоваться ею не разрешалось никому, кроме руково-дителя клиники, выполнявшего эту процедуру весьма редко, только особо приви-легированныи больным. Значит, подавляющее болъшинство этих пункций выполнялось с определенным риском для лиц, не имевших привилегий. Таким же образом были получены и несколько ампул с контрастным веществом для исследования спинного мозга (миелографии). А ведь последствием отсутствия такого рода препарата могли явиться диагностические ошибки, безуспешные хирургические вмешательства, что обернулось бы не только причинением ущерба больным, но и материальными потерями, значительно большими, чем стоимость этого недостающего препарата.
      В США негативные последствия имеют явления, тоже связанные, с общими особен-ностями данного общества, с которыми нам предстоит еще ознакомиться несколько позд-нее. В СССР действовали противоположные условия и особенности, свойственные "соци-алистическому" обществу. Из-за этого в советской медицине часто сказывался принцип "жадный платит вдвойне". Никого по-настоящему не волновало, сколько дней и недель, насколько оправданно необходимостью и целесообразностью пациенты занимали койки в клиниках и больницах в ожидании диагностических процедур. Очередь же зависела в значительной мере от отсутствия современной диагностической аппаратуры. Пациент за это действительно не платил, но государству, обществу это стоило немало, даже при том убогом питании, снабжении лекарствами пациентов, недостойно низкой оплате труда пер-сонала и прочих расходах материальных ресурсов и средств, неизбежных даже просто для проживания, а тем более, для лечения людей и ухода за ними. Ведь для общества имеют значение не только эти затраты, но и трудопотери и все с ними связанное. Уже упоми-навшийся профессор-нейрохирург после командировки в Чехословакию с нескрываемой завистью рассказал о таком случае. Когда он со своим пражским коллегой (насколько помню, Зденеком Кунцем) шел по коридору клиники, к последнему подошел сотрудник и доложил о больном, нуждающемся в операции по поводу аневризмы сосуда головного мозга. Тут же он показал уже готовые ангиограммы этого больного, профессор их рас-смотрел, а потом велел завтра же этого человека госпитализировать и готовить к операции на следующий день. В клинику советского визитера пациенты прибывали, как правило, не полностью обследованными, во всяком случае, без качественных ангиограмм, и - опять же, как правило - неделями порой ожидали, пока это исследование им будет проведено. Только после упомянутой бартерной сделки ("пушки за сериограф") положение могло быть несколько изменено. О подобном можно вспоминать еще много, но ограничимся од-ним фактом, официально зафиксированным и в высшей степени достоверным и убеди-тельным. В годы "перестройки" бывшие главные чины советской медицины, достигшие высших ступеней в партийной и государственной иерархии, и поэтому не перестававшие на протяжении десятилетий неумеренно восхвалять, трубить на весь мир о безусловном превосходстве и преимуществах советского здравоохранения перед медициной "загни-вающего капитализма" - многолетний министр здравоохранения СССР, академик, лауреат, депутат и пр., и пр. - Б.В.Петровский и не менее титулованный, тоже член или кандидат в члены ЦК, носитель всех других званий, регалий и наград, да еще личный врач Брежнева и руководитель известного Четвертого Управления Минздрава СССР - Е.И.Чазов - вынуждены были публично, в печати признать коренные недостатки этой системы. Так, в статье "Мое видение медицины" Чазов пишет: "Я знал о плачевном состоянии советской медицины и, вступая в должность, думал, что удастся хоть как-то улучшить дело. Однако, объехав все республики и многие области Российской Федерации, я почувствовал себя Дон-Кихотом, воюющим с ветряными мельницами..." ("Медицинская газета" от 5 января 1991г.). Т.е. никакого "просвета" не было - полнейшая безнадежность.
      Несмотря на все это, были в СССР неплохо работавшие клиники и больницы; были, как и в любой стране, врачи "хорошие и разные", в том числе много добросовестно ста-равшихся и в таких условиях сделать максимум возможного для помощи больным. Но не по их вине их возможности часто оказывались ограниченными в той или иной степени, как бы они ни старались восполнить недостающее своим энтузиазмом и усилиями. Не будем вспоминать многочисленные грубейшие ошибки, порой стоившие больным даже жизни - они бывали, но бывали и бывают и в более благополучных странах. Не будем, потому, что такие ошибки не всегда вызывались только халатным отношением к больным или низкой профессиональной подготовкой врачей. Тем более, что отдельные примеры этого уже приходилось вспоминать в ранее опубликованных работах. Наконец, потому, что при глубоком анализе это, в конечном итоге, приводит к признанию главной роли специфических условий, действовавших в советском обществе - они сказывались и на профессиональной подготовке медицинского персонала, и на условиях, в которых врачи и их помощники работали. Для тех наших компатриотов, кто идеализирует советскую ме-дицину, полезно напомнить, что она фактически не была вполне бесплатной. Не только в том смысле, что таковой она быть не может по определению. Крохи для нее брались из того, что недоплачивали всем работающим. Но не только поэтому. Было, особенно в брежневский период правления, много лечебных учреждений, в которых и непосред-ственно пациентам приходилось платить - и немало. Для тех же, кто не мог этого сде-лать (а таких, как известно, было немало) наиболее квалифицированные клиники и спе-циалисты были зачастую недоступны. Такая нелегальная плата официально считалась преступлением - взяточничеством, но на деле это все в большей мере расцветало, осо-бенно, как уже подчеркивалось, в брежневский период, и отражало общую тенденцию все более наглого разворовывания и взяточничества во всех сферах жизни. И могло ли быть иначе, если это в неофициальном порядке считалось вполне закономерным самим "вождем" - по утверждению весьма осведомленного лица, одного из постоянных авторов "Литературной газеты", бывшего рецензента ЦК КПСС, профессора Федора Бурлацкого. В одной из его статей он привел следующий эпизод. Кто-то из приближенных осмелился как-то робко заметить Брежневу, что народ живет плохо, что заработная плата многих граждан совершенно недостаточна для достойной жизни. Генсек ответил (по смыслу) так: "Вы, товарищ, жизни не знаете. Вот, к примеру, я был студентом техникума. Стипендия была мизерная, но жили студенты неплохо. Как это делается? Очень просто. Ходили мы подрабатывать, разгружать вагоны, но и там платили немного. Так как в таких случаях поступают? - два ящика несут в склад, а один - себе". Это не дословная цитата, но абсолютно верно передает то, что писал бывший референт - приближенное и доверенное лицо высших руководителей партии, в том числе и самого Брежнева, по положению весь-ма осведомленное о многих вещах, недоступных подавляющему большинству народа. "Каков поп таков и приход". В подтверждение истинности этой присказки приведу еще один случай. Ушедшая на пенсию женщина-библиотекарь, зарплата (и, соответст-венно, пенсия) которой была весьма низкой, безуспешно добивалась персональной пен-сии как ветеран партии, но в Ленинграде ей всюду отказывали, хотя формальное право на это у нее было. И она подалась в Москву, в ЦК. С трудом добившись приема инст-руктором этого всесильного учреждения, она была ошарашена его вопросом: " А чего вы так добиваетесь этой персональной пенсии?". Когда она рассказала о своем тяжелом материальном положении и о необходимости помогать своей дочери, он поинтересовался, чем эта дочь занимается? Услышав, что она работает медицинской сестрой, чиновник от-ветил: "Чего же она пошла в медицину? - шла бы в торговлю!". (Как будто там офици-альная зарплата была выше, но... Знал кое-что партаппаратчик !). При таком негласно узаконенном стиле жизни общества трудно, на наш взгляд, очень уж обвинять врачей, медсестер и санитарок (кое-где требовавших мзду за каждое поданное судно или "утку")
      за их поборы. Но еще более отчетливо выступает зависимость здравоохранения от общих условий жизни данного общества при сравнении того, что было в этой сфере в прошлом, в бывшем СССР, с тем, что стало в современной России, пытающейся стать на путь рыночной экономики. "Бесплатная и общедоступная медицинская помощь", вроде, еще сохраняется. Но какая она, если больницы не имеют лекарств (как и многого дру-гого, впрочем), и пациент должен сам заботиться о приобретении их, а поступая в боль-ницу, должен приносить с собой белье? Цены же на лекарства не прежние - на копеечных товарах скороспелые миллиардеры-брынцаловы не произрастают. С учетом того, что да-же по официальным данным огромная часть населения современной России живет в ужа-сающей нищете, на протяжении месяцев и даже лет не получает заработной платы, мно-гие ли лекарства, даже самые дешевые доступны людям? Во многих солидных лечебных учреждениях любой вид медицинской помощи стал не только платным, но и весьма доро-гостоящим. Уже приходилось приводить такой пример: пожилой житель Подмосковья, в прошлом человек, удостоенный за свои заслуги высоких наград, в течение ряда лет нахо-дился под наблюдением одного из известных московских медицинских НИИ. Когда он приехал на очередной осмотр (не для госпитализации, не для глубокого первичного об-следования, тем более - не для операции или других каких-либо лечебных процедур, а просто для рутинной контрольной проверки), с него потребовали уплатить 400,000 (до деноминации, конечно) рублей, что почти равнялось сумме его месячной пенсии в то вре-мя. Мне рассказывали, что в клиниках петербургского ГИДУВа и для не-военно-служащих - в клиниках Военно-медицинской академии лечение стало вполне официально платным. Мне как-то прислали вырезку из "Известий" - статью о недоступности лечения из-за его дороговизны для многих и многих россиян, а в перепечатанном "Новым русским словом" (3 марта 1997) материале из "Московских новостей" сообщалось, что "С 24 фев-раля каждый пациент ОНЦ будет платить регистрационный взнос два миллиона рублей. При повторном обращении - 500 тысяч рублей". В "Известиях" от 7 мая 1997г. напеча-тана статья "Реклама - двигатель болезней", во врезке к которой можно прочитать следу-ющее: "Из-за некорректной рекламы лечиться все чаще приходится не только от болез-ней, но и от последствий применения лекарств". В период "перестройки" многие врачи как о чем-то вожделенном, способном решить все проблемы, говорили об учреждении в СССР системы страховой медицины. Недавно на Итернете я случайно встретил обшир-ный документ, из которого следует, что такая система в России узаконена, тщательно раз-работаны все условия ее деятельности. Но, как мы знаем, радужные ожидания от этого не стали реальностью. В связи с этим вспоминается, что один из самых ярых и неприми-римых критиков системы здравоохранения США, кандидат мед. наук Е.Магарилл, о кото-ром речь еще впереди, ратует за внедрение государственного медицинского страхования в США, ссылаясь на положительный опыт ряда других развитых стран, в которых такая система успешно действует. Почему же в России этого не наблюдается? Очевидно, что в стране, где люди не получают заработной платы, где миллионы пенсионеров и не меньше работающих живут ниже черты бедности, где состояние экономики постоянно ухуд-шается, страховая касса не может заполняться, и эта система страхования эффективно ра-ботать не может. Так что тем, кто предается неизбывным ностальгическим воспоминани-ям о "самой передовой", "самой гуманной", "бесплатной и общедоступной медицинской помощи" в бывшей "стране победившего социализма", давно пора внести существенные коррективы в свои представления о реальном состоянии здравоохранения в местах, поки-нутых 10, даже 5 лет назад. Пора понять, что для учреждения советской системы здра-воохранения нужно восстановить в прежнем виде Советский Союз со всеми остальными его "прелестями". Здесь кроется также ответ автору предложения создать в США симби-оз, гибрид платной и "бесплатной" (государственной) систем здравоохранения. Это был бы совершенно нежизнеспособный урод, из-за которого либо государство разорилось бы, конкурируя с неимоверно мощной ныне существующей системой, либо "бесплатная ме-дицина", не выдерживая никакого сравнения со своим конкурентом, тихо прекратила бы свое существование, как это уже происходит сейчас с общественными госпиталями США, о чем сообщалось в авторитетном New England Journal of Medicine (v.333, #20, 1995) - в статье Jerome P. Kassirer, M.D. "Our Ailing Public Hospitals. Cure of Them or Close Them" ("Наши больные общественные госпитали. Излечите или закройте их"). Подробно со-держание этой статьи, основанной на безупречных аргументах и доказательствах, было уже представлено в книге "Медицина: врач - пациент". Здесь же отметим только, что ав-тор ее приводит не оставляющие сомнений статистические данные о том, что существу-ющая система общественных госпиталей хиреет, ее учреждения по всем статьям отстают от частных учреждений и вынуждены закрываться либо переходить в руки своих конку-рентов. Чрезвычайно характерно, что дальнейшие наблюдения И.Лившица, думается, вполне подтвердили, что советская медицина могла существовать только при советском строе. Другого, как говорится, не дано. Дело в том, что через несколько месяцев после первой цитированной его статьи, он в той же газете, как мы уже упоминали, поделился своими впечатлениями о поездке в Россию, во всех сферах жизни которой, как известно, многое коренным образом изменилось по сравнению с СССР. Самое тягостное впечат-ление он вынес из того состояния, в котором пребывает сейчас здравоохранение этой страны оно, по наблюдениям автора, предлагавшего внедрить в США советскую систе-му здравоохранения, находится в ужасающе плачевном положении. Почему же многие вполне здравомыслящие иммигранты из бывшего СССР так тепло вспоминают советскую медицину, в которой далеко не все было так уж хорошо? Думается, этому имеются при-чины. Во-первых, врачи там жили в более тесной связи со своими пациентами, в тех же "коммуналках", в тех же, часто даже худших материальных условиях. Но еще важнее другая причина, связанная с особенностями социальной жизни в этой стране, где многое строилось не на законах, а на личных связях и знакомствах. Врачи, благополучие их и их семей зависело от отношений с работниками торговли и ЖЭКа, с паспортисткой и участ-ковым. При определенных условиях они зависели от отношений к ним сантехника и са-пожика, парикмахера, портного и любого другого. Т.е. там была взаимная зависимость между врачами и их пациентами. Поэтому между ними устанавливались более близкие, более человечные отношения. Именно по этому скучают, как мне известно, некоторые бывшие граждане СССР; именно отсутствие этого сказывается на многих людей, прие-хавших в Америку, где отношения между сторонами строятся на совершенно иных принципах.
      Нужно, вместе с тем, признать, что как в бывшем "социалистическом лагере", так и в странах свободного мира, системы здравоохранения не были и сейчас не вполне идентич-ны. Военный врач, служивший в т.наз. Западной группе войск (т.е. в бывшей ГДР) расска-зывал мне, что в той - тоже социалистической - стране существовала система государст-венного страхования: каждый работающий отчислял небольшой процент своего заработка в специальный фонд. Благодаря этому состояние и оборудование медицинских учрежде-ний, равно как и качество медицинской помощи, оказываемой в них, а также материаль-ное обеспечение и престиж медицинских работников, было намного лучше, чем в СССР. Существенно отличаются по многим показателям и системы здравоохранения в передо-вых капиталистических странах. И следует признать, что по многим из этих показателей здравоохранение США отнюдь не является "самым лучшим в мире", как часто утвер-ждают многие политики и журналисты, даже те из них, кто подвергает его критике.
      Приступая к характеритике системы здравоохранения США, вынужден был учи-тывать, что в русскоязычных изданиях появлялись статьи, одобрявшие все в американской медицине. Один из авторов выражал даже восторг по поводу того, что американцев весь-ма беспокоит - по поводу неимоверного роста затрат на эту сферу жизни общества. Поэтому полагаю уместным поделиться своими сомнени-ями и причинами, позволив-шими эти сомнения разрешить. В СССР я прожил 68 лет, из которых 45 лет работал в разнообразных по масштабам и по специализации лечебных учреждениях. Сообразно этому, имел достаточный личный опыт, чтобы судить о всех сторонах их деятельности. В США же живу семь лет и о состоянии и работе медицинских учреждений могу судить только, руководствуясь опытом пациентов: личным и своих родственников и знакомых, а также сведениями, почерпнутыми из книг и статей разных авторов. Поэтому понимал не-сравнимость степени осведомленности о здравоохранении каждой из этих стран. В связи с этим, отсутствовала уверенность в правильности своих оценок. Преодолеть эти сомнения помог в значительной мере случай. Как-раз сегодня, 8 сентября 1998 г., когда этот текст набирался на компьюторе, пришла газета "Медицина и Здоровье"(No 34, от 2 сент. 1998г.) со статьей доктора медицинских наук Исаака Эпштейна "Субъективные заметки об амери-канской медицине", основные положения которой созвучны тому, что значится в моей рукописи. А несколько ранее, 3 августа того же года, в "Новом русском слове" была поме-щена статья Ильи Бараникаса "Реформа, которая могла сделать Клинтона великим - если бы состоялась", "зачин" которой еще более радикален, чем мои оценки. Вот он: "Неиз-вестно, кто выдумал, будто американская медицина - лучшая в мире. Без всяких доказа-тельств этот тезис звучит из уст сенаторов и губернаторов, конгрессменов и шоуменов. Но от многократного повторения он правдивее не становится. Реальность в том, что в Америке действительно самая передовая в мире медицинская наука, но весьма отсталое здравоохранение". Такие совпадения позволяют полагать, что критический взгляд на аме-риканскую медицину имеет реальные причины и основания. Во всех этих и ряде других случаях речь не идет об огульном охаивании или отрицании достоинств, а о попытках ре-ально оценить состояние современной медицинской науки и практического здравох-ранения США. Такова же и одна из целей настоящей книги. Но, как показывают многие публикации, ранее появлявшиеся в русскоязычной прессе, это не устраняет угрозы быть обвиненным в "социализме" или в "совковости". Поэтому отметим, что и многие амери-канцы, как мы убедимся, тоже весьма обеспокоены современным состоянием своей меди-цины. Некоторые книги и статьи подобного содержания были рассмотрены нами ранее, но к одной работе в очередной раз, опять отступив от установленного для себя правила, пола-гаем необходимым вернуться, привести некоторые дополнительные сведения из нее. Автор приводит официальные данные о затратах на здравоохранение США. В графи-ческом изображении это образует линию, неуклонно идущую вверх. Приводим эти данные в виде таблиц.
      Таблица 1. Национальные затраты на здравоохранение
      Год Сумма расходов Рост расходов Рост расходов
      (в миллиардах долларов) (абсолютный) (в процентах)
      214,7
      248,1 33,4 15,5
      287,0 38,9 15,7
      323,6 36,6 10,4
      357,2 33,6 11,0
      391,1 33,9 9,5
      422,6 31,5 8,0
      458,2 35,6 8,4
      496,6 38,4 8,4
      543,0 46,4 9,3
      Но, можно предположить, это отражает и рост валового национального продук-та, и инфляцию, и увеличение численности населения, а также влияние ряда дру-гих объективно действующих факторов? Но это не так, как следует из таблицы No2.
      Taблица 2. Затраты на здравоохранение в процентах
      к валовому национальному продукту
      Год Процент Рост этого
      ВПД процента
      1979 8,8
      1980 9,1 + 0,3
      1981 9,4 + 0,3
      1982 10,2 + 0,8
      1983 10,5 + 0,3
      1984 10,4 - 0,1
      1985 10,6 + 0,2
      1986 10,9 + 0,3
      1987 11,2 + 0,3
      1988 11,5 + 0,3
      Как видно, за исключением 1985 года, когда было отмечено незначительное сни-жение расходов, имеется явная тенденция к постоянному и неуклонному их росту. Сей-час, когда близится конец 1998 года, а расходы перевалили уже за триллионный рубеж, еще более очевидна стойкость этой тенденции. В настоящее время этот процент приб-лижается уже к 14 - тенденция не претерпела изменений. В книге этой представлены и другие статистические данные. Представляет интерес то, что за те же десять лет расхо-ды на госпитальное лечение выросли с 87 до 210 миллиардов долларов, а на не-стаци-онарное лечение в офисах врачей - с 42 до 111 миллиардов, т.е. увеличились прибли-зительно в одинаковой степени (т.е. это не зависело от внедрения новых, наиболее доро-гостоящих методов и оборудования, применяемых только в медицинских стационарах). Он пишет: "В 1990 году не является редкостью, когда плата пациента составляет от 1.000 до 10.000 долларов в день и нередки счета за пребывание пациента в лечебном уч-реждении на несколько сот тысяч долларов. Что еще более поразительно, это видеть счет, предъявленный старому пациенту и достигаю-щий 100.000, 150.000 и даже 200.000 долларов. Знание того, что пациент в любом случае умрет, не останавливает госпитали от предложения пациенту наиболее дорогостоящего лечения. (....) Мы все слышали о 20-долларовых таблетках аспирина..." и.т.п. Быть может, это неизбежный, абсолютно оправданный рост цен, отражающий некую объективную неизбежность? Автор дает этому иное объяснение: "Респектабельные консалтинговые фирмы и госпитали проводят семинары по всей стране, чтобы обучить служащих и врачей, каким образом обманывать тех, кто оплачивает медицинские счета". ("Respected consulting firms and hospitals conduct seminars throughout the country to train employees and phy-sicians how to cheat those who pay the medical bills"). Для этих целей, указывает автор, в госпиталях содержится больше соответствующих специалистов, чем врачей. "Реальность такова, что даже затрачивая больше денег, чем другие социально развитые страны, мы получаем меньше за каждый доллар. Мы затрачиваем около 2.000 долларов на человека на нужды здравоохранения по сравнению с около 700 долларов на человека в Великобритании и около 300 - в Гре-ции. При этом все эти три страны имеют приблизительно такой же показатель смерт-ности. Люди в Великобритании имеют фактически основание ожидать более продол-жительной жизни и более низкого показателя смертности. Я считаю это не менее, чем национальным оскорблением, что мы тратим более, чем 2 миллиарда в день на здраво-охранение в то время, как 37 миллионов американцев не имеют доступа к медицинской помощи. Драматический рост затрат на здравоохранение в последние годы требует глу-бокого расследования того, что мы реально получаем за наши затраты в сравнении с дру-гими странами". Это пишет Леонард Эйбрэмсон, M.D. - не только выдающийся практик медицинского администрирования, но и имеющий научную степень в области управле-ния - в вышедшей в 1990 г. книге "Излечение нашей системы здравоохранения" ("Healing our Health Care System"). Возможности устанавливать произвольные, все более высокие цены за медицинское обслуживание, видимо, неограничены: не зря проводятся упомянутые доктором Эйбрэмсоном семинары и содержатся в штатах госпиталей много-численные специалисты по реализации их решений. Лет пять назад в одной из ведущих газет США (если не изменяет память, в New York Times) был описан такой случай: девочка-подросток пристрастилась к наркотикам, и мать отвела ее в психиатричекую ле-чебницу. Лечение было продолжительным, и в случае истинного диагноза "нарко-мания", оно стоило бы десятки тысяч долларов, но диагноз поставили другой - и сумма эта подскочила на порядок.
      Во вступительнам слове к своей книге Эйбрэмсон пишет: "Исторически американская медицина была моделью для мировой медицинской общественности, лидируя в развитии технологии и состоянии учреждений. Однако, вопреки огромным суммам денег, растра-чиваемых нами на цели здравоохранения больше, чем любая другая нация - наша систе-ма несостоятельна в основных своих задачах: предоставить соответствующую помощь всем американцам. Здравоохранение в Соединенных Штатах - это большой бизнес, стоя-щий около $600 миллиардов ежегодно (сейчас о таких затратах можно лишь мечтать! М.Ц.). Средний американец платит около $2,000 в год за некоторые формы медицинских услуг, но стоимость их так нестабильна, что представляет угрозу основе национальной экономики".
      Взгляды и выводы этого специалиста получили полное одобрение конгрессмена Вильяма Г. Грэя-Третьего и сенатора Арлена Спектера, а первый из них выражает надеж-ду на то, что эта книга - (или содержание ее? - М.Ц) "хорошо исследованная и понятая, приведет к более содержательному и плодотворному обсуждению проблемы исправления здравоохранения в следующем десятилетии". Срок этот почти истек. Что же изменилось, каково состояние этой важнейшей сферы жизни общества сейчас, на исходе восьмого года? Начнем с выступления другого конгрессмена - из Айовы, опубликованного в официальном органе Конгресса США - Congressional Record ( Vol. 144, No. 36). Этот ча-совой доклад начинается так: "Мистер спикер, два года назад я встретил женщину, убив-шую человека. Я встретил ее не в тюрьме. Она не была отпущена под залог. Она даже никогда не была под следствием полиции. Фактически за то, что она привела к смерти человека, она получила поздравления от ее коллег и поднялась выше по служебной лест-нице. Эта женщина, доктор Линда Рина, (название должности которой трудно перевести на русский язык, поэтому приводим его по-английски - М.Ц.) работавшая "as a medical reviewer HMO". И далее доклад конгрессмена Ganske высшему органу законодательной власти США посвящен проблеме, которую кратко можно сформулировать так: в жажде все большего увеличения своих доходов, HMO не только не считаются с нуждами паци-ентов, но, фактически, действуют порой во вред им.
      Есть еще немало документов, свидетельствующих о том, что все большая зависи-мость врачей и лечебных учреждений от различных коммерческих структур пагубно отра-жается на состоянии здравоохранения США. Так, по электронной почте был распро-странен документ под названием "Призыв к действию" ("A Call to Action"), подписанный видными деятелями американской медицины, включая знаменитого кардиолога Бернарда Лауна и бывшего президента бостонского Beth Israel Hospital Митчела Рабкина. Авторы, представляющие все виды медицинской деятельности, предупреждают об угрозе замены того, что они называют "добровольным соглашением между пациентом и врачом" , чисто "деловым ("деляческим"? - М.Ц.) контрактом", когда "каноны коммерции замещают пра-вила лечения, растаптывая священные ценности врачебной профессии". Далее они пишут, что угрозами и посулами вынуждают врачей и медицинских сестер отказываться от вер-ности соблюдению интересов пациентов, отказываться от наиболее тяжело больных, ле-чение которых не сулит доходов. Все виды медицинских учреждений, в том числе, постороенные на деньги налогоплательщиков, благотворительных организаций и индиви-дуальных жертвователей, присваиваются компаниями, "преданными только Уолл Стри-ту". Прибыли госпиталей, пишут весьма осведомленные авторы "Обращения", достигают $100 в день за одного пациента. Президент одного НМО в каждой подобной сделке "зах-ватывает сотни миллионов долларов", "а страхователи пожирают 46 миллиардов долларов в год". В то же время, число не имеющих медицинских страховок продолжает расти, а сеть общественных госпиталей и клиник уменьшается. Даже многие из обладающих стра-ховкой, не имеют достаточного покрытия расходов на необходимые услуги. Больные из-гоняются из госпиталей. В возрастающей степени нужды пациентов, особенно пожилых, ослабленных и инвалидов, игнорируются, если они не обеспечивают установленного уровня доходности. Гонка за сверхдоходами резко возрастает, из-за чего возможность врачей и медсестер хорошо работать в этой порочной системе сужаются. Далее авторы пишут: "Мы критикуем рыночную медицину не для сокрытия или извинения недостатков прошлого, но чтобы предупредить, что происходящие изменения отдаляют медицину от заботы, честности и достаточности. Мы различаемся по многим аспектам реформ, но следующее мы находим одинаково обоснованным.
      1. Лечение и уход (за больными) не должно отклоняться от изначальных своих целей: облегчения страданий, предупреждения и лечения болезней и укрепления здоровья.
      2. Стремление к корпоративному доходу и личной выгоде не должно иметь места в здравоохранении
      Неумеренное стремление к сверхдоходам ослабляет связи врачей и медицинских сестер с пациентами и должно быть запрещено, так же, как и деловые соглашения, позволяющие корпорациям и нанимателям контролировать лечебный процесс.
      4. Право пациента на выбор врача не должно быть ограничено.
      5. Право на лечение должно быть всеобщим".
      Далее в "Призыве" сказано: "Пока ценности, о которых мы заботимся, не утеряны окончательно, мы приглашаем всех принять участие в диалоге о будущем медицины. Нообходимы следующие меры:
      1. Немедленный мораторий по всей стране на приобретение с целью наживы госпиталей, иншюренс-планов, НМО, врачебных практик и других учреждений здравоохранения - до создания разумных штатных и общенациональных решений по этим вопросам.
      2. Провести собрания во всех причастных учреждениях с целью обсуждения кризиса системы здравоохранения. Мы должны просветить самих себя и публику в вопросах о том, какие ценности мы рискуем потерять; основать коалиции, чтобы оказать сопро-тивление натиску for-profit системам; обсудить элементы реформ, необходимых для удов-летворения нужд пациентов и общин. Такие дискуссии должны раскрыть реальности как фондирования, так и самого здравоохранения.
      3. Провести широкое представительное общенациональное собрание, чтобы сформулиро-вать подход, соответствующий коренным особенностям общества и самаритянским тради-циям американской медицины и заботы о больных".
      Особо плохо отношение к наиболее беспомощным пациентам, находящимся на попече-нии Nursing homes. В опубликованной в газете "Еврейский Мир" (No30, от 29 октября 1998г.) статье Михаила Трипольского "Там хорошо? , но нам туда не надо...", основанной на солидных материалах, опубликованных в таких изданиях, как "Times", представлена ужасающая картина творящегося там - до того, что люди умирают от голода и жажды, от не леченных пролежней. Видимо, для скорейшего достижения определенных целей, на работу в эти ( когда-то в России называвшиеся "Богоугодными") заведения почему-то охотно принимают на работу лиц с уголовным прошлым. И за это американцы, амери-канский народ тоже платит самую высокую в мире цену? !
      На обложке авторитетного журнала для врачей "HIPPOCRATES" очередное выступ-ление доктора Лауна анонсируется так: "Нобелевский лауреат Бернард Лаун призывает врачей противостоять управляемому здравоохранению". Эта большая и весьма содер-жательная, глубоко аргументированная статья всемирно известного врача несколько раз-вивает положения ранее цитированного "Призыва", поэтому ограничимся одной цитатой из нее - первым, вступительным абзацем: "Когда я стал врачом в середине 40-х, профессия находилась в золотой поре. В течение 50 лет работы врачом эта область достигла огром-ных успехов и уважения. Сейчас, приближаясь к завершению моей карьеры, я с тяжелым сердцем наблюдаю, как приливная волна корпораций угрожает разрушить медицину как лечебную профессию. Как это могло произойти? Еще более важно: что мы можем сде-лать в связи с этим?" Об этом же он говорил в передававшемся недавно телевизионном интервью с ним. В ходе этого интервью ему задали вопрос о перспективах этой борьбы. Он ответил с оптимизмом, ссылаясь на свой опыт одного из инициаторов движения "Вра-чи за мир", за что он был удостоен Нобелевской Премии Мира. Дай-то Бог, как говорят. Но локальные войны продолжали полыхать после этого, не прекращаясь. А предот-вращение мировой ядерной войны было обусловлено, в первую очередь, надо полагать, действием других факторов.
      Обеспокоенность создавшейся и набирающей все большую разрушительную силу ситуацией вызывает уже массовые действия протеста. В Бостоне это приняло форму ими-тации известного "Бостонского чаепития": на том же месте, но не колонисты, переодетые индейцами, а медицинские работники, одетые в свои униформы, сбрасывали в залив не коробки с чаем, а отчеты компаний и корпораций, захватывающих медицинские учреж-дения и диктующих врачам свои условия с целью выбивания все больших доходов. "Наша забота о пациентах приносится в жертву на алтарь наживы" - сказала одна из участниц. Вместе с тем, медицинские работники ни при каких условиях не желают что-либо терять из достигнутого. Так, в настоящее время многие, если не большинство хирургических операций производятся амбулаторно или пациент оставляется в госпитале на 1-2 дня. В этих условиях много госпитальных коек остается незаполненными и наг-рузка на медицинских сестер, естественно, уменьшается. Но попытки администрации ряда госпиталей сократить число их соответственно реально выполняемой ими работе вызвали организованные протесты - вплоть до забастовок.
      Неуемное, ненасытное стремление к увеличению доходов, но также абсолютное недо-пущение медицинскими работниками даже малейшей возможности чем-то поступиться, характерно не только для американской медицины. Подобное наблюдается и в других странах, принимая порой совершенно недопустимые формы. Так, в материале "В Индию за почками", перепечатанном "Новым русским словом" из немецкого журнала "Шпигель", сообщалось о том, что "Большая часть доноров добровольно решает пожертвовать одну почку, чтобы вырваться из тисков нищеты". Но то же происходит и в других бедных странах, в которых, как пишет тот-же журнал, если у кого-то есть велосипед (признак особой состоятельности), то у него же имеется и большой рубец после удаления почки. За этот жизненно-важный орган платят обычно от 1.000 до 2.000 марок, но иногда изымают их обманным путем, не платя ничего. Цитируем дальше: "Поскольку врачи зарабатывали на пересадках большие деньги, то принимали и таких больных, которым операция противопоказана".
      Что касается результатов такого рода деятельности, они в высшей степени удруча-ющи: 19 процентов больных после таких операций жили не более одного года. До 60 про-центов после хирургического вмешательства страдали от последствий врачебных ошибок. Почти половина оказывалась зараженной гепатитом В и С, малярией, туберкулезом или вирусом СПИДа. Еще одна, заключительная цитата: "Мюнхенский хирург Ланд говорит: "Заслуживает наказания не отчаявшийся пациент, а уголовная тройка, состоящая из мак-лера, врача и больницы". В другом материале из той же газеты - заметке Веры Бурлуцкой из Берлина ("Темные лошадки в белых халатах", "НРС" от 5 августа 1997г.) читаем: "Столичные врачи ежегодно обманывают больничные кассы на сумму более двух мил-лионов марок". В газете "The Boston Globe" от 18 декабря 1995г. - заметка "Doctors Join French protest" сообщала о том, что как только правительство Франции намерилось внес-ти изменения в социальные программы, что несло некоторую угрозу также и их карманам, врачи стали бастовать. Не является исключением и Россия, в чем можно убедиться по та-кой, например, заметке из газеты "Известия" от 7 мая 1997 г., красноречиво озаглавленной "Реклама - двигатель болезней", в которой утверждается, что "Из-за некорректной рек-ламы лечиться все чаще приходится не только от болезней, но и от последствий приме-нения лекарств". О том же, для чего тратят огромные суммы денег на рекламу, говорить лишний раз вряд-ли нужно здесь - сделаем это в свое время.
      Этому же - ненасытному желанию увеличения своих доходов служит явно обоз-начившаяся в США тенденция все большего укрупнения компаний НМО. Так, в той же "The Boston Globe" от 22 июля 1998 года сообщалось о том, что мощная Harvard Pilgrims Health Care, имеющая 1,2 миллиона клиентов, готова купить менее мощную компанию (155.000 клиентов) за 75 млн. долларов. По той же причине появляются невиданные виды медицинской "помощи", по сравнению с которой "диагнозе дюрх ди хезе" ("диагностика сквозь штаны" - любимое ироническое немецкое выражение одного из профессоров, у ко-торых я учился) выглядит вполне респектабельно. Уже упоминавшаяся бостонская газета в номере от 27 июля 1998г. , в статье "Board struggles to define medical practioners" сооб-щает, что иншюренсные компании в определенных обстоятельствах вынуждают врачей испрашивать разрешения на оказание помощи больным у иншюренсных компаний других штатов. Они побуждают пациентов обращаться за помощью к медицинским сестрам ... по телефону (появилась даже специальность "tele-nurses"). Есть и компании, которые пред-лагают поставить диагноз и назначить медикаментозное лечение по интернету, без лич-ного обследования пациента врачом. По утверждению иншюренсных компаний, это эко-номит пациентам миллионы долларов. "Но, - отмечает автор статьи, - некоторые критики спрашивают, может ли медсестра в Колорадо должным образом лечить пациента, нужда-ющегося в срочной помощи в Род-Айленде, или может ли эта сестра оказать помощь па-циенту, если его недомогание вызвано местным заболеванием наподобие Lime disease ("болезни Лайма"). С удивительным постоянством сообщают американские СМИ об ог-ромных потерях иншюренсных компаний из-за жульничества врачей или их же в "со-дружестве" еще с кем-либо. Константой реальности США стали многомиллиардные еже-годные потери из-за подобных жульнических операций. Так,"Новое русское слово" в 1997 году (18 июля) сообщила: "Мэдикер ошибочно переплатил 23 млрд. долларов". 20 марта 1998 г.: "Страховые компании выплачивают аферистам до 20 миллиардов долларов в год". 24 апреля 1998 г.: "Медикер ограбили на 20 млрд." В качестве одного из наиболее впечатляющих примеров изучения способов такого грабежа, приведем результаты мастер-ски проведенного журналистского расследования, опубликованные в статье Уильяма Эсенбергера (Reader's Digest, February 1997) под заглавием "Насколько честны дантис-ты?". Учитывая, что американцы тратят 42 миллиарда долларов в год на лечение зубов, журналист вознамерился проверить, как определяется необходимый объем и, соответст-венно, стоимость услуг, предлагаемых дантистами своим пациентам. Для этого он с абсо-лютной точностью и объективностью определил состояние своей полости рта, сопоставив мнения на этот счет трех дантистов. По их единодушному заключению, максимум того, что ему может быть порекомендовано, это одна коронка стоимостью около 500 долларов. С этим он отправился в четыехмесячное путешествие, проделав 50 тысяч милль и побывав в 50 городах 28 штатов. В каждом городе он обращался к дантисту, представившись как новый житель данного города, располагающий медицинской страховкой, покрывающей любую стоимость лечения. В итоге некоторые не обнаружили зуб, нуждающийся в искус-ственной коронке, но в подавляющем большинстве случаев уверяли его в необходимости протезирования других зубов. Не будем подробно приводить сведения о каждом дантис-те, поименно названном в статье, и о предлагаемых ими объемах работ. Ограничимся ценами: они вариировали от 0 (т.е. врач не нашел ничего патологического) - до 29.850 долларов. После всего этого журналист (для того, повидимому, чтобы исключить сущест-венные изменения в состоянии своих зубов за время своего путешествия) обратился в одну из зубоврачебных школ. Обследовать его поручили одному из студентов выпуск-ного курса. Молодой специалист пришел к выводу, что можно рекомендовать лишь одну коронку на тот самый зуб, о котором журналисту говорили изначально, и стоить это бу-дет 480 долларов. Профессор, проверивший работу студента, нашел ее выполненной безукоризненно.
      Возможности врачей других специальностей в манипулировании подобным образом, видимо, гораздо меньше, но не исключены совсем. Кроме того, наиболее "находчивые" изыскивают иные способы. Но даже самые добропорядочные - большинство врачей - не-редко, порой вынужденно, завышают стоимость услуг, назначая ненужные дорогостоящие тесты типа компьютерной томографии, MRI и др. только лишь из опасения быть обви-ненными в malpractice, хотя-бы. Когда врачи назначают исследования, они никогда не принимают в расчет стоимость этого. Дело пациента либо приобрести достаточный для покрытия расходов страховой полис, или заплатить из своего кармана. Практически чаще всего действует первый вариант, и это имеет отчетливо негативные последствия, на что указал сенатор Фил Грэм. В статье, опубликованной в New Engl. J. of Medicine (1994, v. 329, # 24, p.1752) он отмечает, что подавляющее большинство медицинских услуг опла-чивается не из личных, а из общих, так сказать, средств. Поэтому, считает он, пациенты не заинтересованы в экономном расходовании этих средств, а раз так, производители и поставщики этих услуг не вынуждены назначать разумные цены.
      Отметим, что говоря об "ограблении", в приведенных случаях слова "медикер" и "медикейд" можно заменить на "американский народ". Следует также учитывать, что иншюренсные компании успешно компенсируют любые свои так называемые "убытки" за счет своих клиентов, т.е. подавляющего большинства народа: иначе не поддается объясне-нию тот факт, что доходы этих компаний стабильно удерживаются на многомиллиардном уровне. Чрезвычайно показательна заметка Julie Appleby "Organizing movement gains steam", опубликованная в USA TODAY от 24 июня 1999 г. Когда - после многочислен-ных иных попыток дело дошло до одобрения авторитетной Американской Медицинской Ассоциацией коллективных мер борьбы врачей против засилья страхователей, последние недвусмысленно пригрозили дальнейшим ростом стоимости медицинских страховок.
      Основные методы ограбления, о котором писали газеты, достаточно просты и хоро-шо известны. Тем не менее, это повторяется из года в год. Одно лишь это дает основание задуматься над вопросом, образованным путем добавления знака вопроса к слегка пере-фразированному названию книги Леонарда Эйбрэмсона: "здорово ли американское здра-воохранение?" Но есть и много других поводов задуматься над этим, к которым мы вер-немся в ходе дальнешего изложения. Справедливость требует признать, что и в других странах существуют противоречия интересов пациентов (народа) и врачей (здравоох-ранительной системы в самом широком понимании этот термина). Чего стоит одно лишь название книги Юлия Нудельмана о здравоохранении Государства Израиль - "Медицин-ская мафия в государстве коррупции"? Как ни относиться к этой книге и ее автору (лич-но у меня вызвавших отнюдь не положительное впечатление), но некоторых из приводи-мых в ней фактов вполне достаточно, чтобы признать наличие подобных американским проблем в системе здравоохранения другого, молодого еврейского государства, безуслов-но доказанным фактом. Можно привести еще множество материалов, подтверждающих всеобщий характер ряда негативных свойств, органически свойственных медицине и здра-воохранению, что было рассмотрено нами в ранее опубликованных работах. Они - эти свойства - различаются в деталях и в степени выраженности, но они носят, видимо, всеоб-щий характер. Против них выступают рядовые граждане, журналисты, политики и даже врачи, но эти явления, равно как и тенденция к их усугублению, остаются незыблемыми..
      Как мы увидим из дальнейшего изложения ряда частных вопросов, имеющих отно-шение к здравоохранению США, неуемная, не знающая предела жажда все более высоких доходов негативным образом сказывается на состоянии здравоохранения данной страны. Мне могут возразить, спросить, существует ли иная сфера жизни, в которой производи-тели товаров и услуг не стремились бы к этому же? Но здесь влияние этого фактора сле-дует возвести в какую-то степень с учетом реальных возможностей делать потребителей предельно "сговорчивыми", готовыми "за ценой не постоять": когда речь заходит о здо-ровье и даже о жизни, о кошельке уже думать не приходится, откуда бы угроза ни исходила. Затрачивая самую высокую цену на медицину и здравоохранение, Америка не входит в число "призеров" (если употребить спортивную терминологию) по качеству здо-ровья населения. При этом огромная часть народа - порядка 15 процентов его - не имеют медицинской страховки, т.е. лишены сколько-нибудь удовлетворительной медицинской помощи. Все эти негативные, беспокоящие многих американцев особенности системы здравоохранения США, сочетаются со многим положительным. Это прекрасные госпита-ли, снабженные лучшим из известного миру оснащением; безусловно передовые позиции, занимаемые американскими исследователями в мировой медицинской науке, о чем, в частности, можно судить по преобладающему числу американских лауреатов Нобелев-ской Премии в области биологии и медицины. (Тот факт, что среди этих лауреатов не-мало иностранцев, не умаляет, а увеличивает, на наш взгляд, заслуги народа и прави-тельства США, не жалеющих средств и создающих наиболее благоприятные условия для развития медицинской науки всеми, способными успешно делать это). Все передовое и полезное, где бы оно ни появилось, оперативно, немедленно внедряется и часто совер-шенствуется в Соединенных Штатах. Таким образом, имеется немало поводов как для восхищения, так и для критики здравоохранения США. Ситуация напоминает таковую в старой притче, о которой как-то напомнил в ходе телевизионной беседы известный адво-кат Даршовиц: к раввину обратилась со взаимными претензиями супружеская чета. Вы-слушав мужа, раввин сказал ему: "Ты прав", потом, выслушав жену, он и ей сказал: "Ты права". После их ухода присутствовавший при этом ученик воскликнул: "Рабби, но этого ведь не может быть!", на что услышал в ответ: "И ты тоже прав, сын мой". На наш взгляд, приведенные данные могут служить основанием для вывода о том, что как поло-жительное, так и отрицательное, свойственное сфере здравоохранени вообще, достигло здесь, в США, наивысших степеней.
      Правомерен вопрос: почему, вопреки бесчисленным попыткам ведущих политиков, журналистов, даже врачебной общественности, улучшить, избавить систему здравоохра-нения хотя-бы от части недостатков, все остается без последствий? Одна из причин этого имеет, на наш взгляд, исторические корни раннее осознание врачами США, а в дальней-шем и многими не-врачами, но тем или иным образом связанными со сферой зравоохра-нения, общности своих корпоративных интересов и выработанная ими коллективная спо-собность противостоять любым попыткам покушения на них.
      Вот как об этом пишет в своей книге Health and Healing (cтр. 20-24) доктор Эндрю Вэйл в главе, посвященной гомеопатии в США: "Зерна гомеопатии попали в особо плодотворную почву в Америке. Первый врач-гомеопат прибыл в Соединенные Штаты в 1828 году. Восемь лет спустя был открыт Медицинский Колледж Хайнемана в Филаделфии. (....) Особо примечательно, что американские гомеопаты работали намного успешнее, чем аллоаты в лечении жертв холерной эпидемии, пронесшейся по Среднему Западу в конце 1840-х. Их успех принес им престиж и деньги, вдохновил на дезертирство из рядов ортодоксальных практиков.(....). На протяжении этого периода американская медицина была в большом смятении. Еще в 1772 году, задолго до получения Хайнеманом своего M.D., американские врачи начали организовывать и сохранять законы, предпочтительные для них. Вскоре после приобретения независимости, они создали Медицинскую Ассоциацию и механизмы лицензирования врачей, обычно, с целью исключения из практики "нерегулярных" докторов, которые не обучались и не получили одобрения ортодок-сального истеблишмента. В 1807 году в штате Нью-Йорк вышел закон, устанавливающий пяти-долларовый штраф за каждый месяц практики врача, не имеющего лицензии. Закон 1827 г. дал только лицензированным врачам право обращаться в Нью-Йоркский суд по делу о покрытии незаплаченных денег за лечение.
      Крайности "героической" медицины и высокомерное политическое поведение врачей вызвали мощную реакцию среди граждан молодой страны. Джексонские демократы, видевшие в любых монополиях врагов свободы, стали в оппозицию закону о медицинском лицензировании как антидемократическому. Они объединили силы всех, не одобряющих "героическое" лечение, чтобы сформировать политическое течение, известное как "Народное движение за здоровье". Целью этого движения было ни мало, ни много, как отмена всех законов медицинского лицен-зирования и разрешение людям, считающим себя квалифицированными, практиковать любые формы целительства, какие они считают полезными. (В наше время, заметим, эта цель вполне достигнута чуть-ли не всеми, за исключением врачей, даже весьма опытных, но получивших образование в других странах М.Ц.). Это движение было весьма успешным в достижении своих целей. Оно получало контроль за законодательством в одном штате за другим, и к концу 1840-х смело почти все законы лицензирования. Регулярные доктора были разгромлены. (....) Негодование регулярных докторов резко возросло - и не без основания. Хотя они приводили к смерти пациентов кровопусканием и слабительными, они попытались противостоять деловым конкурентам, стремившимся лечить больных более мягкими средствами. В этой тревожной атмосфере появилась гомеопатия. Ее приверженцы дотошно соблюдали, быть может, наиболее фундаментальное предписание: "Не повреди!". С помощью своих ничтожных доз они не могли ухудшить состояние своих пациентов. (....) Более того, их метод работал даже при тяжелейших инфекционных заболеваниях. (....) Можно было предсказать, что это вызовет отчаянную борьбу аллопатов, чтобы восстановить их утерянный престиж. (....) Во-первых, аллопаты организовались в то время в во много более спаянное политическое лобби - Американскую Медицинскую Ассо-циацию, оформленную в 1846 г. В последующие годы новая ассоциация приняла свой этический кодекс".
      Далее Э.Вэйл описывает, какими (не всегда достойными) методами преследовались, а затем были вытеснены "нерегулярные" целители. С этих еще пор врачи Америки получили в лице АМА мощное орудие отстаиваниня всех своих корпоративных интересов, включая, естественно и, воз-можно, в первую очередь - экономические. Эта мощь со временем неизмеримо возросла по мере присоединения к ним сил "примкнувших к ним", также заинтересованных в сохраненении статус кво: иншюренсных компаний, адвокатов, фармацевтических и иных компаний, производящих раз-нообразное медицинское оборудование, рекламных агентств, СМИ, и пр. Имеет, видимо, значение и то, что дух предпринимательства, стремление "делать деньги" свойственен давно сформиро-вавшемуся менталитету многих американцев. Это сыграло огромную положительную роль для развития страны. Но на пути к достижению этой цели не всегда и не всеми выбирались и выбираются достойные средства.
      Если поверить изречению, согласно которому "жизнь - это театр", полезно начать наш анализ с характеристики героев, которых необходимо подразделить в данном "теат-ре" на активных - врачей - и всех "прикнувших к ним", и пассивных - пациентов: не только реальных, но и потенциальных. О них - о врачах и других деятелях "индустрии здравоохранения" - следующая глава. В заключение этой главы еще раз отметим, что имеются вполне реальные основания как для восхищения медицинской наукой и практи-ческим здравоохранением США, так и для критики их. Но то же - с различной моти-вацией, по различным конкретным поводам - можно сказать о медицине и здравоох-ранении любых стран и любых исторических периодов.
      Глава 3. ВРАЧИ И "ПРИМКНУВШИЕ К НИМ":
      НИ ВОСТОРЖЕННО, НИ УНИЧИЖАЮЩЕ, А ВЗВЕШЕННО И ПРАВДИВО.
      А. ВРАЧИ И ИХ ПОМОЩНИКИ
      Герои Шолом-Алейхема - резонерствующие, но отнюдь не глупые "доморощенные философы" - помнится, высказывают такую, приблизительно, сентенцию: "Столяр (в дру-гом случае "сапожник" или "плотник") подобен человеку: человек живет-живет - и умирает, и то же происходит со столяром (сапожником, плотником ..."). Это следует понимать так, что во всех других отношениях и те, и другие, и третьи различны в чем-то между собой, и это справедливо в отношении представителей любых других специаль-ностей в равной мере, включая и врачебную, разумеется. Действительно, в художествен-ной литературе, порой в произведениях одного и того же писателя, даже писателя-врача, каким был А.П.Чехов, образы врачей и их помощников, как уже упоминалось, по их лич-ностным, интеллектуальным, морально-этическим качествам и поведению существенно различаются между собой. Этот вопрос был уже подробно рссмотрен нами в ряде ранее опубликованных работ, поэтому нет, видимо, необходимости касаться его еще раз. Отметим лишь, что в разговоре о врачах вообще, предстоящем нам сейчас, этот факт нельзя оставлять без внимания, игнорировать. Более того, этот литературно-историчес-кий феномен необходимо понять и объяснить.
      Современный человек, живущий в развитой, цивилизованной стране, прямо или хотя-бы косвенно, на протяжении всей своей жизни, порой - самой возможностью быть рож-денным, а в последнее время даже быть зачатым, зависит от врачей или, точнее, от сис-темы здравоохранения. Это дает условному ВРАЧУ, понимая под этим всю указанную систему, особое влияние, даже своего рода власть над ПАЦИЕНТОМ, а с учетом ранее отмеченного - над НАРОДОМ. Кто еще способен человеку любого пола, возраста и социального статуса предложить обнажиться перед ним, будучи уверенным в том, что это будет воспринято как вполне нормальное требование, подлежащее обязательному испол-нению? По чьему еще предложению люди идут на неприятные, порой мучительные и даже жизненно-опасные процедуры? Учитывая это, адекватное представление о профес-сиональных и морально-этических свойствах реальных врачей представляется необходи-мым для установления возможно правильных взаимоотношений между пациентами и ими, или, условно говоря - между ПАЦИЕНТОМ и ВРАЧОМ .
      Художественная литература, равно как и история и современность, заведомо исклю-чают возможность дать единую характеристику всем лицам, которым в установленном по-рядке была присвоена квалификация врача. Достаточно вспомнить, что современниками были такие полярные личности, как олицетворяющий высшую степень гуманизма врач Альберт Швейцер, и омерзительнейший преступник, для которого понятие "гуманизм" не значило ровным счетом ничего, но тоже носитель врачебного диплома и - вполне воз-можно, профессионально хорошо подготовленный - Йозеф Менгеле. Думается, и в других некоторых странах были подобные ему. Вспомним хотя-бы Японию, воинскую часть No731, которой командовал врач - генерал медицинской службы Сиро Исии. Это было специально спроектированное учреждение для проведения бесчеловечных опытов над людьми, заканчивавшихся их гибелью. Вряд-ли можно сомневаться в том, что и те врачи, которые издевались, истязали выдающегося человека ХХ века - А.Д.Сахарова, при соответствующих условиях, получив определенные команды, вполне готовы были повторить их (Менгеле и Сиро Исии с их собощниками) "подвиги".
      Между тем, в русскоязычных публикациях это обстоятельство нередко как-то не учитывается. В них изображают иногда врача - вообще врача, чуть-ли не каждого врача - исключительно мудрым, чуть-ли не праведником, лишенным каких-либо иных - кроме высочайших и благороднейших профессиональных интересов, равно как и свойственных людям вообще недостатков и слабостей, эдаким образцовым представителем Homo Sapiens, равным Швейцеру. Опираясь на отдельные реальные факты (а порой лишь "фактики"), авторы нередко впадают именно в такую тональность, изображая врача, бу-дучи при этом совершенно искренними.* Были, существуют ли подобные врачи? - Без-условно. Не так давно в статье доктора медицинских наук Михаила Зака "Айболит жил в Вильнюсе", опубликованной в газете "Медицина и Здоровье", было сообщено, что лите-ратурный герой К.И.Чуковского, образец беспредельной доброты, самоотверженности и готовности в любую минуту и в любое место броситься на помощь любому же нуждаю-щемуся - доктор Айболит - имел реального прототипа, врача-еврея Цемаха Шабада, работавшего в Вильнюсе, на что автор К.И.Чуковский - прямо указывет в своих воспо-минаниях. Но много ли было таких? Некоторое представление об этом может дать другой достоверно известный мне пример такого рода. В небольшом городе моего детства (бывшем "уездном", из "черты оседлости", с преимущественно еврейским населением) работал врач Фаертог. Еще через много лет после его смерти люди вспоминали о таких, например, его поступках. В холодный, дождливый осенний день к нему обратилась - как это передавалось - сильно простуженная женщина: плохо, не по сезону одетая, в рваной, продырявленной обуви. Вместе с обычным рецептом, врач этот, учитывая причину забо-левания, выписал ей другой "рецепт" - к сапожнику: чтобы тот сшил (или стачал) для нее новую, крепкую обувь, и не за ее, а за врача счет, разумеется, т.к. пациентка, как и боль-шинство жителей "черты", вопреки распространяемым антисемитами утверждениям, была слишком бедна, чтобы позволить себе такие траты. Через много десятилетей, в конце 70-х годов, я, будучи в одном ленинградском доме у своих друзей, увидел подшивку доре-волюционной газеты, стал ее перелистывать, и вдруг наткнулся на информационное сообщение о том, что доктор Фаертог награжден царем (!) орденом Российской Империи. И подумалось: в России, где таким заслуженным авторитетом и уважением пользовались многочисленные земские врачи, царь оценивает труд скромного врача, да еще еврея, столь высоко! Какую же редкость должны были представлять - подчеркну, на фоне много-численных добросовестных, скромных земских врачей - такое отношение не только к своему профессиональному долгу, но и к высочайшим требованиям человечности, какое являл доктор Фаертог! А разве о малом, об ординарности этого врача говорит то, что па-мять о делах его сохранилась у нескольких поколений людей? Не сомневаюсь, что еди-ничные примеры замечательных врачей и столь же замечательных людей, приводимые упомянутыми и заслуживающими полного доверия Б.Нисензоном и И.Векслером, да и другими авторами, не менее достоверны и правдивы. Но и их невозможно причислить к характерным для врачей вообще: это идеал, к которому можно призывать стремиться, но не более того. Вполне правомерно, что как и среди представителей любых других мас-совых профессий (включая даже священнослужителей), праведники, безупречные во всех отношениях лица являются скорее исключением, нежели правилом. Видимо, сознавая это, доктор Нисензон в одной из своих недавних публикаций, озаглавленной "Врач - про-фессия сердца" ("Медицина и Здоровье" от 8 июля 1998г.) пишет: "Отношу себя к числу тех медиков, которые убеждены в необходимости разделения всех имеющих медицинский диплом на две категории: врачей и специалистов с высшим образованием. Считаю, что врачом нужно быть по призванию, ибо врачевание - не ремесло и не только способ зара-батывать на жизнь. Это, я бы сказал, необходимость души. Врач - это поступок, образ жизни, профессия сердца". И т.д. Т.е., он, по сути, предлагает произвести некую селек-цию, лишить звания врача всех тех, кто не соответствует идеалу. Иначе говоря, всех, ныне снабженных этим званием, предлагает он разделить на некую высшую касту, и только причисляемым к ней сохранить это звание, а всех остальных его лишить. Но в таком случае неизбежно встанут вопросы: как их именовать? имеют ли они право работать по своей специальности? А если имеют и работают хорошо и добросовестно, как их отли-чить от тех - "врачей по призванию"? Если не впадать в прекраснодушные мечтания, обычно именуемые маниловщиной, ответы на эти вопросы, думается, очевидны.
      Кто же они - реальные врачи? Кто "идет во врачи"? Как их учат и воспитывают? Какова их реальная роль и тактика во взаимоотношениях с пациентами? Этим вопросам будет посвящена данная глава. Во избежание возможных недоразумений, следует сказать, что по своему глубокому убеждению полагаю, что работа врача - одна из наиболее важ-ных и необходимых в человеческом обществе; что ее роль возрастает с развитием циви-лизации и сопутствующей ей все большей урбанизацией жизни людей и ростом их популяции, развитием средств производства, транспорта, коммуникации. За долгие годы работы в медицинских учреждениях я многократно был свидетелем беззаветной работы врачей и медицинских сестер, их готовности без устали, в любое время суток работать для спасения больных Видел много людей, спасенных, возвращенных ими к жизни. Наконец, среди моих друзей, в том числе ближайших, чья память для меня священна, были пред-ставители этой профессии - мои коллеги. Поэтому речи не может быть о неуважении, тем более - об огульном очернительстве, охаивании врачей и их помощников. Но приходилось видеть немало и негативного, того, что противоречит общепринятым представлениям не только о врачебном долге, но даже об обычной человеческой порядочности. Об этом, думается, тоже не следует молчать, если по-серьезному заботиться о "чести мундира" или о "чистоте белого халата". Тем более, что как бы мы ни старались закрывать глаза на недостойное в наших рядах, это касается людей, и, независимо от нашего желания, стано-вится известным не только от них, но и благодаря средствам информации, постоянно сообщающим хотя-бы о наиболее громких проявлениях халатности, непрофессионализ-ма, не говоря уже о преступных действиях врачей и многих представителей иных профес-сий, прильнувших к сфере здравоохранения как к источнику сверхдоходов. Для тех, кто по-настоящему уважает труд врачей и заинтересован в очищении его от всякого рода скверны; для тех, кто по-настоящему заботится о здоровье людей, "страусиное" пове-дение в этих условиях вряд-ли приемлемо. Большинство современных врачей полностью погружены в свои профессиональные дела. Их кругозор ограничен рамками все более сужающихся специальностей. Несмотря на это, находятся среди них в разных странах, включая США, немало сохраняющих способность более широко рассматривать проблемы здравоохранения; видеть и откровенно говорить и писать о разного рода отрицательных явлениях в этой сфере жизни общества; старающихся привлечь внимание общественности к ним. Но, полагаем, мало в подобных условиях лишь констатировать факты необ-ходимо, или, по меньшей мере, желательно доискаться до причин, делающих это возмож-ным или даже провоцирующих негативные явления в этом, всех касающемся, деле. Именно с этих позиций попытаемся изложить свое видение данной проблемы. Разумеет-ся, излагаться будет сугубо личное мнение, основанное на ограниченном личном опыте и поэтому в значительной мере субъективном. И начнем с истоков, с вопроса о кадрах.
      Итак, кто "идет во врачи?". Не пытаясь прослеживать историю медицинского обра-зования, отметим, что когда-то, начиная с древних времен, судя хотя-бы по "Клятве Гип-пократа" и сообразно общей системе профессионального образования того времени, вра-чебная специальность была редкой и основывалась, главным образом, на усвоении эмпи-рического опыта, чаще всего передаваемого от отца к сыну. Обучение осуществлялось индивидуально, по принципу "делай как я". Как увидим, этот принцип "наследования" в какой-то форме не потерял своего значения и в наше время.
      В памятные еще многим довоенные (30-е) годы в СССР врачебная специальность считалась малопрестижной. В период, когда главным провозглашалась "индустриали-зация" и "электрификация всей страны", а человеку была предназначена роль винтиков, многое было сделано, чтобы более привлекательными стали технические ВУЗы. Кроме того, играли, видимо, роль и ожидаемые материальные условия жизни по окончании уче-бы и приобретении диплома: заработная плата врачей (и учителей, и представителей ряда других не-технических профессий) была самой низкой среди специалистов с высшим об-разованием. Все это привело к тому, что большую (если не большую) часть абитуриентов медицинских институтов в то время составляли "троечники", наименее способные из оканчивавших среднюю школу юноши и девушки, которым даже "удовлетворительные" оценки по основным школьным дисциплинам давались с большим трудом, из-за чего ре-альных шансов поступить в технические ВУЗы или в университеты у них не было. Считалось, что учеба в медицинском высшем учебном заведении требует только зуб-режки. Тем не менее, нужно признать, что из таких студентов вышло немало неплохих врачей самых различных специальностей. Особо удивляться этому нет причин, еcли учесть, что недостаточное знание математики или физики не мешало усвоению програм-мы медицинского ВУЗа. В какой-то мере продолжал действовать традиционный "се-мейный фактор": нередко в медицинские ВУЗы того времени поступали дети врачей. Во многих (но не во всех) случаях этот "наследственный фактор" играл положительную роль: у таких студентов выбор был более осознан, они более старательно и целеустремленно учились, и из них часто выходили хорошие специалисты. Меньше всего было тех, кто имел настоящее призвание, кто действительно, иногда с детских лет, стремился стать вра-чом, невзирая на упоминавшиеся отпугивающие перспективы в виде нищенской зарплаты, жалкого социального статуса и прочего, из этого проистекающего. Мне лично удалось проследить только одну такую судьбу. Еще в дошкольном возрасте девочка из неблаго-получной и малообеспеченной семьи, в которой медицинских работников никогда не было, говорила, что хочет быть врачом и предпочитала соответствующие игры. Понятен скепсис по поводу сказанного: каких только профессий дети не выбирают в таком воз-расте? Но эта девочка на протяжении всех последующих школьных лет не меняла своего выбора, после школы поступила в медицинский институт, старательно училась, успешно закончила его и стала отличным врачом.
      Наконец, можно выделить небольшую группу тех, кто поступил в медицинский ВУЗ случайно, вследствие неожиданно изменившихся обстоятельств. Были такие, кто в последний момент разочаровывались в ранее сделанном выборе будущей профессии, или по другим возникшим причинам были вынуждены изменить свои планы, и оказывались перед необходимостью срочно менять их. Так, мне известен случай, когда молодой чело-век собирался поступать в институт философии и литературы, но ко времени окончания им школы этот ВУЗ закрыли. Аттестат "отличника" позволял тогда без экзаменов посту-пить в любой ВУЗ, но ему все остальное было в одинаковой мере безразлично. Он подался в одну из инженерных академий, но опоздал с подачей документов. Тогда он, оказавшись почти случайно в комнате, где работала приемная комиссия медицинского института, и будучи уже в жестоком "цейтноте", отдал свои документы, был принят, и в будущем стал хорошим специалистом, но сознавал, и в минуты откровенности признавал, что никогда по-настоящему своей профессии не любил.
      Между тем, во всем мире (и в дореволюционной России тоже) положение было иным. Врачебное образование было университетским, а труд врача оплачивался даже выше, чем работа многих других специалистов равного уровня. Постепенно и в СССР по-ложение тоже стало меняться. Упомянутая ранее "власть" стала постепенно осознаваться некоторыми врачами, и многие из них научились ею пользоваться самым различным обра-зом. Как-то меня уговорили вопреки моему желанию - показаться гомеопату, о котором из уста в уста передавалась добрая слава успешного целителя. Поскольку такого рода дея-тельность считалась противозаконной, этот врач соблюдал особые, тщательно продуман-ные меры конспирации: свои приемы проводил поочередно в квартирах разных своих пациентов, адрес очередного приема сообщался в последний момент, а рецепты на реко-мендуемые им гомеопатические лекарства пациент писал сам на клочке бумаги (ре-цептурных бланков тогда в СССР не было), своей рукой - под диктовку врача. Стоило это каждому пациенту пять рублей. Деньги небольшие, но врач, уделяя каждому из них (па-циентов) не более 5 - 10 минут, успевал принять двадцать и более человек, т.е. за один день он получал не меньше официального месячного заработка рядового врача (около 100 рублей). Постепенно в СССР образовались НИИ, клиники и больницы, о которых все, ко-му это было необходимо, знали, что поступление и лечение в них требует солидной опла-ты, хотя официально все это считалось бесплатным. Отличались в этом отношении, на мой взгляд, онкологические, нейрохирургические и ряд других учреждений. В ленин-градской клинике, в которой я работал, как-то стали постоянными пациенты из Грузии. Мало того, они были на каком-то особом положении: рядовые диагностические процеду-ры им часто выполнял сам руководитель этой клиники, обычно этим не занимавшийся. В отличие от всех остальных, родственники этих пациентов могли посещать их в любое время, в любом числе, и широко пользовались этим. Было это вполне "прозрачно", о при-чинах такой избирательности догадаться было нетрудно, но все делали вид, что ничего необычного не происходит. Этот "канал" стал, видимо, широко известен в Грузии, и од-нажды женщина, узнав необходимые координаты, по собственной инициативе и без пред-варительной договоренности приехала в Ленинград. Там позвонила профессору по теле-фону, и в назначенное время, в сопровождении своего родственника-ленинградца пришла к этому нейрохирургу домой на прием. Все шло очень хорошо и мило до момента, когда эта пациентка, оказавшаяся малоимущей, предложила ему недостойную - по его представ-лениям и по предшествовавшему опыту ставшей привычной - плату: "всего лишь" нес-колько сот рублей. От подчеркнутой вежливости и интеллигентности профессора следа не осталось, он стал кричать: "Вы что, к сапожнику пришли?!" Родственник-ленинградец возмутился таким откровенным вымогательством и в официальном порядке обжаловал эти действия. Начались проверки, не только подтвердившие факт практиковавшегося на протяжении многих лет взяточничества, но и механизм работы этого "конвейера". Колле-ги нашего "героя" в Тбилиси говорили пациентам, что лучше и успешнее всего диагнос-тика и операции, которые им требуются, выполняются в клинике, руководимой этим профессором, и предлагали (не безвозмездно, надо полагать) свои услуги по обеспечению не только госпитализации, но и особого отношения и внимания к ним. Оговаривалась также "достойная" сумма вознаграждения за это, исчисляемая, судя по реакции на приз-нанную им "недостойной", не в трехзначных числах. Начальство вынуждено было реаги-ровать на "сигнал". Начались вызовы "на ковер", разбирательства в грозной парткомис-сии, выговоры по административной и партийной линии. Но, хотя взяточничество счи-талось уголовно наказуемым деянием, указанными мерами все ограничилось, постепенно все успокоилось. Профессор внес коррективы в механизм своей деятельности, перестал оставлять письменные следы личных указаний на госпитализацию соответствующих пациентов, изменил несколько их национальный состав, и все пошло по-прежнему.
      Родившееся, насколько я знаю, в Польше выражение "Лечиться даром даром (в смысле "без пользы"- М.Ц.) лечиться" приобрело среди многих советских граждан зна-чение чуть-ли не императивного требования - "давать". Каждый житель Ленинграда (да и вообще СССР) имел вполне реальную возможность записаться на прием в свою районную стоматологическую поликлинику и быть принятым дантистом безо всяких условий. Но подавляющее большинство граждан, и малообеспеченные жители города в том числе, зна-ли, что результаты лечения будут гораздо лучше, если дантист предварительно получит "хотя-бы" десять рублей, что у многих составляло два, а то и три дневных заработка. Дошло до того, что отказ врача от взятки мог сыграть отрицательную роль в судьбе паци-ента, в чем я лично имел возможность убедиться. Как-то в клинику каким-то образом (возможно, по упомянутому "каналу", но, возможно, помимо него) поступил молодой - лет 18 или 19 - житель глубинного района Грузии Гриша Кублашвили. У него был, как оказалось, редкий порок развития, т.наз. болезнь Арнольда-Киари, превратившая его, до недавнего времени здорового молодого человека, в глубокого инвалида. Особо интере-суясь этим заболеванием в то время, я много этим пациентом занимался, подробно рас-спрашивал о начале проявлений и о течении заболевания, постоянно участвовал в его исследованиях и т.д. Он это расценил, видимо, по-своему, стал рассказывать, что отец его - кладовщик колхоза, что у него есть и то, и другое, и третье. Я оставался "непо-нятливым". Исследование Гриши, между тем, завершилось, диагноз был абсолютно точно установлен, а это значило, что помочь ему можно было только с помощью хирургической операции - устранением сдавления сместившихся в позвоночный канал отделов головного мозга. Гриша по телефону советовался с отцом, они осознали необходимость операции, и отец его сообщил, что хочет в день операции и последующие дни послеоперационного пе-риода быть рядом с сыном, просит подождать с операцией до его приезда и немедленно выезжает в Ленинград. Однажды Гриша буквально подкараулил меня в темном углу (в клинике шел в то время ремонт), изловчился, и опустил нечто в нагрудный карман моего халата. Я не стал выяснять что-либо в присутствии недалеко находившихся других боль-ных, вернулся в свой кабинет, и обнаружил в своем кармане денежную купюру. Сразу послал санитарку, чтобы она пригласила Гришу, а когда он пришел, в присутствии двух своих сотрудников объяснил ему в достаточно мягкой форме, что я денег с больных не беру и необходимости в каких-либо "подношениях" с его стороны нет: все будет сделано-и так наилучшим образом. Он мне ничего не сказал, забрал свои деньги, и ушел. Через два дня приехал его отец. Они, разумеется, обсуждали ситуацию, после чего решили от ранее вполне согласованной и, по сути, совершенно необходимой операции отказаться. Когда у меня представилась возможность, я поделился этим с двумя грузинскими врача-ми. Они, независимо один от другого, заключили, что отказ от денег был расценен паци-ентом и его отцом, как признак безнадежности предлагавшейся операции. Не знаю, как сложилась дальнейшая судьба этого высокого, красивого, но, к сожалению, безнадежно больного молодого человека без устранения образовашейся "удавки". Не исключено, что проявленная в данном случае щепетильность врача обернулась для пациента большой бедой.
      Можно привести множество других примеров того, как нередко врачи СССР нау-чились использавать свою неофициальную "власть" над пациентами в разнообразных соб-ственных целях. В итоге, медицинские профессии стали более перспективными в матери-альном отношении, и это не могло не сказаться на мотивации решений молодежи "делать жизнь с кого". Поступить в медицинские ВУЗы стало чрезвычайно трудно, и это превра-тилось в "золотую жилу" для руководства некоторых из них. Решали часто не уровень знаний абитуриентов, тем более - не их личностные характеристики, а совершенно иные критерии. Так, было известно, что в одной из республик поступление в медицинский ин-ститут стоило одну, а в другой - две "Волги" (наиболее дорогие в то время автомобили советского производства). В некоторых случаях, когда такого рода действия руководства медицинских ВУЗов становились известными властям, это становилось предметом офици-ального преследования в судебном порядке отдельных ректоров и других руководящих работников этих учебных заведений, имевших отношение к работе приемных комиссий, о чем даже сообщалось иногда в печати. В некоторых ВУЗах можно было купить и удов-летворительную экзаменационную оценку, не очень утруждая себя приобретением зна-ний предмета. В итоге, в России, как и во всем мире, получение медицинского образо-вания стало для молодежи делом весьма престижным и привлекательным. В этих усло-виях в числе абитуриентов стало больше способных людей, но и больше тех, кто готов заплатить любую цену (в прямом и переносном смысле этого слова), чтобы получить вож-деленный диплом. Не в этом ли одна из причин того, что в период "перестройки" в сред-ствах информации появились сообщения о результатах специально проведенных иссле-дований, установивших чрезвычайно низкий уровень знаний у большинства недавних выпускников медицинских институтов?
      Таким образом, выбор будущей профессии врача, как и любой другой специальности, обусловливается истинным призванием нечасто. На самом деле, на этот выбор влияют различные соображения вполне практического свойства, и наивным было бы ожидать, что все врачи будут обладать идеальными знаниями и такими же высокими личностными свойствами - последние вообще не учитываются, да и не могут быть определены при приеме в ВУЗ. За многие годы я встречал многие сотни уже состоявшихся и будущих врачей. Подавляющее большинство из них старалось в меру своих способностей выпол-нять требуемые от них обязанности. Но были среди них как отдельные "врачи от Бога" и безукоризненного поведения, так и посредственные ремесленники и лица, проявлявшие различные отрицательные свойства, в том числе пьяницы, циничные развратники, гомо сексуалисты, вымогатели и т.п. - все "как у людей", как среди представителей любой иной массовой профессии. Это закономерно, и ожидать иного не было реальных оснований. При отборе абитуриентов морально-этические свойства будущего врача установить невоз-можно, и тем более невозможно снабдить всех студентов ангельски чистыми душами в процессе обучения. Такова реальность, с которой не считаться невозможно, если стре-миться исследовать истинные условия, существующие в системе здравоохранения. Как же из абитуриентов формируются врачи?
      Медицинское образование. После приезда в США и приобретения, признаться, не всегда положительного, опыта общения с американскими врачами, главным образом, в ка-честве пациента, у меня, бывшего преподавателя медицинского ВУЗа, естественно воз-никло желание узнать, имеются ли и какие именно различия в медицинском образовании в США и в (бывшем) СССР. Тем более, что очень хорошо помнил произведшее на меня по-истине неизгладимое впечатление одно из традиционных годичных собраний профессор-ско-преподавательского состава Военно-медицинской академии, проводившихся в начале каждого учебного года. На этом собрании - после обычных славословий в собственный - лично ораторов и академии в целом адрес, выступил профессор, действительный член Академии медицинских наук, А.П.Колесов - ученик и преемник по кафедре замечатель-ного человека и хирурга П.А.Куприянова. Подготовка специалистов (в том числе хирур-гов) в этом учебном заведении, осуществлялась на факультете усовершенствования вра-чей. Обучение здесь длилось два года - значительно дольше, чем в соответствующих гражданских учреждениях. Это выглядело чрезвычайно солидным временем, достаточным для хорошей подготовки специалистов. Но этот оратор привел ошеломившие многих при-сутствующих сведения о системе и сроках подготовки хирургов в США и ряде других западных стран. Если учесть, что большая часть учебного времени в этом, как и во всех других советских учебных заведениях того времени, отводилась изучению предметов, к медицине отношения не имевших, различие в сроках обучения непосредственно медицин-ской специальности в США и других передовых странах - с одной стороны, и в приви-легированном учебном заведении СССР - с другой, достигало, я думаю, 4 -5 раз ! Это, а также сведения из ряда других источников, сформировали мое несколько восторженное представление о подготовке врачей в США. Но, приехав в эту страну, узнал, что врачеб-ные ошибки (т.наз. "malpractice") здесь настолько не являются редкостью, что стали ста-бильным источником доходов большой части общего числа адвокатов, которых в США, как известно, то ли 70, то ли 75 процентов "мировых запасов"; что ежегодно многих врачей лишают права работы по специальности - не без причин, надо полагать. Даже сре-ди узкого круга своих знакомых и родственников встречались случаи безответственного (мягко выражаясь) отношения к ним - пациентам, что имело порой тяжелые последствия для некоторых из них.
      Первоначально мои попытки ознакомиться с этим предметом ограничивались беседа-ми с бывшими советскими врачами, сумевшими подтвердить свое право на работу в США. Так, один из моих собеседников - анестезиолог, успевший по окончании института поработать в Ленинграде только один год, считал, что полученные им в США знания и навыки намного превосходят те, полученные в советском ВУЗе. Следует учитывать, что в анестезиологии решающее значение имеет технологическое оснащение приборами и аппа-ратурой для наблюдения за состоянием оперируемого, а также наличие разного рода ме-дикаментозных средств для оперативной коррекции у пациентов жизненно-важных функ-ций в случаях их нарушений. В этом отношении преимущества анестезиологов США и других передовых стран не вызывают сомнений. В то же время, сопоставления этого мо-лодого врача не совсем корректны: в советском ВУЗе он получил знания анестезиологии врача, не проходившего специализации по данной дисциплине, хотя он и проявлял к ней повышенный интерес в период своего обучения. В США же он заканчивал в то время резидентуру именно по этой специальности. Впрочем, элементарное чувство справед-ливости требует признать, что несмотря на все это, в Советском Союзе я знал настоящих "ассов" анестезиологии, вряд-ли уступавших в знаниях и владении специальностью своим коллегам из любой другой страны.
      Другая моя собеседница, врач со значительно большим стажем работы в Советском Союзе, успевшая стать заведующей терапевтическим отделением крупной больницы в Ле-нинграде, высказалась более сдержанно. По ее мнению, у советских врачей было более развито клиническое мышление, но американские M.D. располагают тем преимуществом, что обладают несравнимо большими технологическими возможностями для диагностики и лечения.
      А недавно я встретил мнение тоже бывшего советского, а ныне американского прак-тикующего врача, по прочтении слов которого вспомнилось знаменитое "Умри, Денис...". В интервью, данном газете "Бостонский марафон" (No3,от 17 апреля 1998г.) педиатр Милана Ставицкая сказала: "Но только здесь я осознала всю скудость наших теорети-ческих знаний и практических навыков. Здесь, в Америке, четыре года почти армейской по своей четкости подготовки ушли на то, чтобы почувствовать себя на равных с амери-канскими коллегами. Здесь медицина вызубривается как точная наука, где место только выверенным годами схемам. (Подчеркнуто нами - М.Ц.) Когда схема заучена и проверена в действии - только тогда появляется место для интуиции и личного таланта врача". Подчеркнутое, думается, - чрезвычайно меткое определение, очень многое объясняющее в деятельности американских врачей - как положительное, так и отрицательное, и к этому нам предстоит еще вернуться. Пока же отметим только весьма оригинальное понимание автором точных наук, которые, по ее мнению, "можно только вызубрить". Если прене-бречь этим, данное мнение представляется весьма точным. Вот только какой знак - поло-жительный или отрицательный - оно придает системе обучения врачей в США, нам предстоит решить после того, как мы сможем узнать мнение на этот счет некоторых американских M.D. Пока же приведу из собственного опыта пример действия врача по прочно затверженной схеме. Однажды мой врач - по ему только ведомому поводу - решил направить меня на рентгенологическое исследование органов грудной полости. Были сде-ланы обычные ("обзорные") снимки. На следующий день мне позвонил радиолог и сооб-щил чрезвычайно удивившую меня (да и его, видимо, тоже: иначе с чего бы это он вдруг звонил мне?) новость: по этим снимкам он заподозрил у меня увеличение правой доли щи-товидной железы. Дело в том, что мне довелось видеть много тысяч подобных снимков, но никогда ничего похожего на них не обнаруживал. Более того, и в литературе, нас-колько помню, указаний на такую возможность тоже не было. Но - делать нечего - по рекомендации этого радиолога пошел на ультразвуковое исследование, подтвердившее - к еще большему моему изумлению предположение: правая половина железы действитель-но оказалась больше левой. Меня направили к эндокринологу, который, осмотрев меня, направил на пункционную биопсию. Процедура эта оказалась не из самых страшных, как нетрудно было предвидеть, но достаточно болезненной и неприятной, а в завершение про-изводивший ее врач предупредил о возможном осложнении в виде кровотечения и дал рекомендации на случай его возникновения. На мой вопрос об успешности произведен-ного теста, он ответил, что судить об этом пока не может, т.к. во всех шприцах оказалась кровь (т.е. содержится ли в пунктате интересующая ткань самой железы, неизвестно). Пришел в назначенное время к эндокринологу и узнал результат попытки установить, что же с железой произошло: она - попытка - оказалась неубедительной. Точнее, обнаружены некие атипичные, но, вероятно, безобидные клетки, было мне сообщено. Произведенный анализ крови не выявил признаков нарущения функции этой железы. Действуя по усвоен-ной схеме, эндокринолог "как по нотам", ни минуты не размышляя, диктует свое решение: через столько-то времени повторить это исследование. Учитывая не очень приятный, мяг-ко выражаясь, характер самой этой процедуры, отсутствие малейшей уверенности в том, что она будет более успешной, чем первая, а также вероятность осложнения, я попытался предложить иной вариант дальнейших действий: поскольку началось все с какой-то, назо-вем так, аномальности, обнаруженной на рентгенограммах грудной полости, сравнить последние с рентгенограммами, произведенными несколько лет ранее. Существовала же вероятность того, что ничего не изменилось, но ввиду необычности такой находки, на нее при первом исследовании не было обращено внимание. Окажись это так, на этом вполне можно было бы успокоиться, тем более, если учесть мой далеко не юный возраст: бывают и известны ведь вполне безобидные, ничем не угрожающие аномалии в человеческом ор-ганизме. Следовало, видимо, учитывать также отсутствие каких-либо клиничеких прояв-лений неблагополучия, связанного с патологией "подозреваемой" железы, а также резуль-таты специального анализа, не выявившего признаков нарушения ее функции. В ответ мне было объяснено то, что мне было уже изначально ясно: что по рентгенограммам органов грудной полости судить о состоянии щитовидной железы невозможно. Пытался я при-влечь внимание знающего одну схему действия специалиста к особенности данного слу-чая, но в ответ слышал тот же ответ. Следует заметить, что по известным мне отзывам, которым я в полной мере готов верить, это действительно высококвалифициованный спе-циалист, но... только в пределах заученных схем. С большим трудом удалось добиться иного, более приемлемого решения: повторить не биопсию, а ультразвуковое исследо-вание. Однако продолжаю быть уверенным, что со всех точек зрения, исходя из интере-сов как пациента, так и общества (учитывая финансовую сторону проблемы), разумнее и правильнее было бы начать со сравнения старых и новых рентгенограмм. Да и в чисто диагностическом отношении это имело преимущества: в обоих случаях речь шла о срав-нении размеров подозрительного образования, чтобы решить вопрос, имеется ли ста-бильное состояние его, или оно увеличивается, а в таких условиях, чем больше временной интервал между исследованиями, тем полученные результаты убедительнее и надежнее по очевидным причинам. Но, к сожалению, как оказалось, для этого необходима способность мыслить не по одной и той же, раз и навсегда зазубренной схеме.... А это данному спе-циалисту оказалось недоступным.
      Это не исключительный, не редкий, а вполне типичный случай. В различных формах с этим можно встретиться повседневно. Вот еще один пример из собственного богатого опыта: молодой врач, исследуя меня (точнее, ощупывая мой живот), уловил необычно явственную пульсацию под своей ладонью. Тут же он поспешил "обрадовать" меня, сооб-щив, что у меня аневризма брющной аорты, и назначил целый комплекс тестов, включая MRI. Впрочем, до последнего не дошло, т.к. наличие аневризмы было надежно исключе-но на более раннем этапе исследования. Но, казалось бы, в таких обстоятельствах следо-вало искать другую, истинную причину замеченной врачом ненормальности; быть может, таким образом была бы найдена разгадка того, что на протяжении многих лет не могли объяснить врачи как в СССР, так и в США. Но нет... "Схема" иного, кроме аневризмы, не предусматривала, а раз ее не оказалось, значит, больше думать, вроде, не о чем....
      Этим, однако, дело не ограничивается: в одном случае мое "нежелание" уложиться в схему, которую врач решил единственно приложимой к моей проблеме, но оказавшейся несостоятельной, привело к явному изменению его отношения ко мне. Вскоре после при-езда в США, я решил попытаться разобраться с моим давним недомоганием. Много-численные попытки сделать это в различных советских клиниках и больницах оказались безуспешными. Я попал к одному из наиболее авторитетных в Бостоне гастроэнтероло-гов. В это время "вошла в моду" теория о чуть-ли не исключительной и ведущей этиоло-гической роли Helicobakter Pilory в происхождении язвенной болезни желудка и двенадца-типерстной кишки, гастрита, а по мнению отдельных "энтузиастов", и рака желудка. Об-следовав меня по полной схеме (т.е. включив в программу множество дорогостоящих, но не обязательных в данном конкретном случае тестов) и обнаружив у меня эту самую бак-терию в желудке (а обнаруживается она у очень многих - как больных, так и здоровых людей), он - согласно схеме - назначил мне стандартный курс лечения, включая антибио-тик. Когда явственно обнаружилось, что такое лечение в моем случае абсолютно неэффек-тивно, этот врач стал откровенно демонстрировать свое недовольство и нежелание иметь со мной дела, стремление избавиться от такого "неправильного" пациента, в чем вскоре и преуспел. Т.ч. вызубривание схем, так понравившееся доктору Ставицкой, для больных,-не укладывающихся в их жесткие рамки (а таких немало !), оборачивается отнюдь не благом.
      Поскольку это широко распространенное явление, правомерно попытаться найти причины его, и для этого логично обратиться к системе медицинского образования. С древних времен, когда врач должен был и лечил все, любые заболевания, сохранилась традиция снабжать студента в период обучения "стартовыми" знаниями по всем теоре-тическим и клиническим разделам медицинской науки. Однако, задача эта со временем все больше усложнялась ввиду прогрессирующего роста объема предлагаемых к усвоению знаний. Так, за последние десятилетия произошло впечатляющее расширение и углубле-ние знаний в самых различных отраслях этой науки, во всех преподаваемых теоретичес-ких и клинических дисциплинах, и было разработано множество новых методов диагнос-тики и лечения. На базе этого возникли десятки ранее не существовавших врачебных специальностей. К примеру, на памяти еще живущих и иногда даже еще работающих вра-чей моего поколения не было и не могло быть в программах обучения врачей таких дис-циплин, как генетика и кибернетика; курс терапии был единым, охватывал заболевания всех внутренних органов, без выделения таких отдельных специальных предметов, как кардиология, пульмонология, гастроэнтерология, нефрология, эндокринология. Единым предметом изучения была и хирургия, курс которой включал и ортопедию, и нейро-хирургию. Не было в России специальности "анестезиология" и многого другого. Техни-ческая и методическая оснащенность работы врачей всех специальностей, существовав-шие 50, даже 30 лет назад, не идет в сравнение с нынешними. Достижения электроники и кибернетики, оптики (включая волоконную и лазерную) и ядерной физики, химии (в част-ности, фармакохимии) и - в особенности - биологии (генетики) и др., сделали возможным, как уже указывалось, по-новому, на несравненно более высоком (и - одновременно глу-боком) уровне изучать и раскрывать этиологию и патогенез многих заболеваний, пони-мать механизмы иммунных реакций организма. Это также позволило создать и внедрить в практику многие современные методы диагностики и лечения, включая компьютерную томографию, MRI, позитронный резонанс и многое другое. Все это превратило в прак-тически возможное то, что недавно выглядело фантастическим. Не менее значительны успехи фармакохимии, благодаря которым удалось добиться выдающихся успехов в лече-нии многих заболеваний, а также значительно усовершенствовать такую важную отрасль медицинской практики, как анестезиологию. Сравните оснащение и - соответственно - технологические и методические возможности современного офтальмолога, отоларинго-лога, да и врача любой специальности с тем, чем они располагали ранее, и станет ясно, насколько даже по одной только этой причине должен был увеличиться объем знаний студента, в программу обучения которого все это вошло. В этих условиях сохранение упомянутой тенденции, реализация задачи формирования в процессе обучения врача-уни-версала становится все более трудноосуществимой. Это потребовало удлинения сроков обучения врачей (в России с 5 до 6 лет), но это - двадцатипроцентное удлинение далеко не соответствует росту предлагаемого объема знаний, которые студент должен усвоить. Следует также учитывать, что при современном уровне специализации врачей многое из того, что студент вынужден был в какой-то мере усвоить в период обучения, в даль-нейшем, по мере его специализации, оказывается невостребованным и подвергается, если использовать медицинскую терминологию, "атрофии от бездействия" - т.е., по естествен-ным причинам забывается, проще говоря. Поэтому упомянутые ранее результаты про-верки знаний советских врачей через несколько лет после окончания медицинского инсти-тута нельзя связывать только с качеством преподавания - следует учитывать влияние и этого фактора. Это подтверждается тем, что и врачи США, прошедшие столь понравив-шийся доктору Ставицкой и некоторым другим бывшим советским врачам американский курс обучения и треннинга, по моим наблюдениям, тоже забывают то, с чем им в работе встречаться не приходится.
      Как уже упоминалось, бывшие советские врачи чрезвычайно высоко оценивают аме-риканское медицинское образование. Во многих отношениях подобные мнения не явля-ются беспочвенными, потому, хотя-бы, что эти врачи здесь узнают много нового и усва-ивают ранее неизвестные навыки. Влияет, видимо, и то, что в США их социальный статус и материальное положение меняется кардинальным образом в сторону улучшения. Но каково мнение на этот счет американцев: врачей, преподавателей и руководителей меди-цинских школ? Начать полезно, думается, с одной книги, называемой в оригинале "Becoming a Doctor. A Jorney of Initiation in Medical School", на суперобложке которой, как это принято в США, представлены отзывы о ней, такие, как "Она очарует читателей, име-ющих отношение к медицинским проблемам и просветит каждого, кто пользуется услу-гами врача" (San Jose Mercury News); "Привлекательные воспоминания, ценный вклад в растущую литературу о медицинской культуре" (The New York Times Book Review); "Я даю этой книге восторженный отзыв... Каждый студент-медик много получит от чтения замечательной книги Коннера" (Francis D.Moore, M.D., The New Eng-land J.of Medicine); наконец - "Наиболее важная книга о медицинском образовании за почти 80 лет". (Ashley Montagu, Chicago Sun-Times) Разделяя высокие мнения о содержании этой работы, пола-гаем, что для достойной оценки ее следует в первую очередь учитывать, кто ее написал, чем, каким опытом в обсуждаемом деле располагал ее автор Мэлвин Коннер, M.D. Он пришел в медицинскую школу вполне зрелым человеком, имеющим солидный жизненный опыт, получившим до этого серьезное образование антрополога (существенно, что в США эта специальность предусматривает более широкое, чем это было в СССР, изучение чело-века, включая психоогию и поведение его) и значительный личный опыт работы в качест-ве исследователя, преподавателя и автора научных публикаций. Поступив в 33-летнем возрасте в медицинскую школу, он сам проходил курс обучения в ней, на собственном опыте испытывал все, с этим связанное, но одновременно наблюдал и оценивал все про-исходящее как-бы со стороны, с позиций антрополога-психолога, исследователя и препо-давателя. В результате, книга Мэлвина Коннера содержит анализ всех сторон процесса обучения студента в медицинской школе, а также его (процесса) влияния не только на ко-нечный непосредственный результат его - полученные вчерашним студентом знания - но и на формирование его личности и на его поведение в будущем. Для достоверности и ис-ключения влияния личных интерпретаций слов автора, приведем несколько цитат из его книги. "...Слишком много фактов неразумно преподносилось за короткое время. В "кли-нические" годы эта избыточная череда запоминаемых фактов применялась для анализа конкретных случаев, но это не истинный анализ... Такой способ тренировки поощряет исключительно память за счет всего остального..." "Насколько я могу судить, в действи-тельности никто не думает, что преподносимая преподавателями масса фактов может быть усвоена". "Категория успевающих студентов и врачей - тех, кто обладает большой памятью - могут быть заменены машинами". Процесс обучения внушает студенту на сло-вах "Делай, что я говорю, а не то, как я делаю", но на самом деле это воспринимается как "Делай что угодно, все, что ты считаешь правильным, но если ты хочешь выжить в этом мире, тебе лучше быть таким, как я". О резидентах: "Они ужасно перерабатывают, недо-сыпают, перегружены ответственностью, озадачены потоком меняющихся фактов и по-давлены медицинской иерархией, в которой они занимают самое низкое положение". "Медицинское образование стремится к стандарту - к тому, чтобы все студенты были оди-наковыми: в конце обучения все 15 тысяч студентов-медиков, получив одного и того же пациента, в идеальном случае должны провести то же обследование, написать одинаковое заключение и сформулировать одинаковый метод лечения". Далее: "Я был вовлечен, аб-сорбирован "групповщиной". Хотел быть честным с моими пациентами, но мои связи, моя эмоциональная энергия были направлены к врачам и студентам, в меньшей степени к медицинским сестрам. Подлинные человеческие чувства проявлялись между членами ко-манды, и это создавало и сохраняло социальную организацию. Именно эта организация решала все, касающееся пациентов, остающихся вне ее". В результате: "По мере обуче-ния каждый в возрастающей степени чувствует себя все более защищенным тем, что его зависимости, опасности и пр., как-бы распределены между всеми членами команды". Поэтому, как пишет в заключительной главе автор, "По ним (cтудентам, будущим врачам - М.Ц.), мир состоит только из докторов и не-докторов". Более того, "...стресс от клини-ческой практики отчуждает врача от пациента и фактически пациент становится его вра-гом". Эти условия отрицательно влияют не только на личности студентов, но даже на их психическое здоровье ("От 20 до 46 процентов медицинских студентов нуждаются в пси-хиатрической помощи"). Он приводит также данные, согласно которым "цинизм возрас-тает на протяжении четырех лет обучения в медицинской школе, в отличие от школ юри-дических и готовящих медсестер". Прилагаемый в завершение книги словарь профессио-нального сленга в полной мере подтверждает последнее: чего стоят такие словечки для обозначения некоторых пациентов, как "червяк" (или "глиста") или "кляча". Остальные привести в переводе на русский язык воздерживаюсь из-за их непристойности. Надо сказать, что и "своего брата" - врача - этот сленг не щадит: "швабрами" хирурги называют терапевтов и невропатологов (вспомнил о подобном в России: очень хороший хирург на-шего госпиталя, выдержанный и воспитанный человек, "в-сердцах" называл иногда тера-певтов "тарапуньками"). Есть в этом сленге и словечко для обозначения врачей, особо старательно, не выбирая средств стремящихся к доходам: "менялы" (Money Changers), взятое, видимо, из "Евангелий". Но этих "менял" "выгнать из храма" (медицинского, в данном случае), видно, некому. Мы вынужденно приводим здесь лишь отдельные выво-ды, критические утверждения, содержащиеся в этой книге, но в оригинале все они бази-руются на приводимых фактах и результатах наблюдений автора, говорящих о недостат-ках, свойственных в разных формах и в разной степени, на наш взгляд, медицинскому образованию вообще, не только США. Но, думается, пересказать все содержание книги невозможно - интересующиеся этой проблемой должны ее прочитать.
      Разумеется, это сугубо личное мнение, и как таковое оно может быть только частич-но верным. В чем-то, вполне вероятно, допущены преувеличения и даже ошибочные оценки и суждения. Кроме того, любые жизненные ситуации и воспитательные меры не вызывают абсолютно одинаковых последствий, что особо наглядно проявляется в экстре-мальных ситуациях: как ни стандартизированы процессы обучения и воспитания военно-служащих, например, среди них, особенно в периоды войн, далеко не все ведут себя ге-роически. Поэтому утверждения доктора Коннера нельзя понимать так, будто все врачи алчны и циничны. Но то, что некоторым эти и другие подобные свойства не чужды, тоже отрицать невозможно. Иногда это ограничивается уничижительными словечками, но бы-вают и более серьезные проявленя цинизма. Газета "Новое русское слово" от 29-30 ноября 1997 г. поместила заметку "Маска, я тебя слышу!". Согласно ей, два немецких врача "с социологическми уклоном" пять лет собирали рассказы пациентов о том, что они слышали, лежа на операционном столе. Вот темы, на которые хирурги обычно беседуют между собой во время операций:
      " - как они переспали с молоденькой медсестрой или врачом-практикантом;
      - какие процедуры назначить больному после операции, чтобы побольше заработать на этом;
      - что пора выпить;
      - что у этого больного очень смешные половые органы;
      - что с похмелья страшно болит голова и трясутся руки;
      - что они сейчас прекратят операцию, так как больной им не нравится;
      - что неплохо бы заключить пари - выживет больной или помрет;
      - что операцию продолжит медсестра или ассистент, поскольку хирургу нужно срочно позвонить любовнице или просто перекусить", и др.
      И далее: "В одном из самых сенсационных случаев, записанных Гельмутом Бауэром и Джин Графт, 54-летний больной-сердечник, лежа на операционном столе, услы-шал, как хирург, вшивая ему "байпас", рассказывает медсестрам, что спал с женой этого больного".
      О широте распространенности выявленных доктором Коннером недостатков в обу-чении и воспитании студентов медицинских школ можно судить по заметке "Забывшие клятву Гиппократа" и подзаголовком "Когда медицина звереет", помещенной в той же га-зете. В ней, в частности говорится: "Главный медицинский совет (ГМС) Великобритании объявил, что подавляющее большинство выпускников медицинских школ - бессердечные компьютеры, относящиеся к своим пациентам как к объектам экспериментов, а не как к живым людям". И далее: "Сэр Доналд Эрвин, президент ГМС, сказал, что он весьма обес-покоен тем, что с появлением новых технологий врачи забывают о человеческих чувствах. По оценкам многих представителей старшего поколения медиков, молодые врачи очень часто являются высококлассными профессионалами и прекрасно разбираются в медицин-ской теории, но совершенно не умеют общаться с пациентами, а очень часто вообще смот-рят на них свысока". Таким образом, речь может идти о некоем широко распростра-ненном явлении, имманентном этой профессии в какой-то мере. Отметим также, что док-тор Коннер касается и ряда социальных аспектов здравоохранения. Ограничимся только двумя, показавшимися нам наиболее неожиданными и поразительными, утверждениями. Он ссылается на статью двух авторов, опубликованную в авторитетном The New England Journal of Medicine от 27 июня 1985 г., утверждающих, во-первых, что "стоимость здра-воохранения зависит не от числа заболеваний, а от количества практикующих врачей", и что "в индустриальных западных странах нет доказуемой зависимости между здоровьем населения и затратами на здравоохранение". Во-вторых, "...что величайшим положитель-ным результатом вторжения на Гренаду было закрытие ее медицинской школы. Посколь-ку мы имеем избыток врачей, предотвращение увеличения их количества может сохра-нить для общества огромные суммы денег". Эти авторы, пишет Коннер, оценивают стоимость каждого врача для общества в 450,000 долларов в год. "При таком подходе - c иронией пишет он далее - я экономлю обществу много денег каждый год тем, что воздер-живаюсь от практики". При этом необходимо отметить, что доктор Коннер признает в полной мере многие достижения медицины, высоко оценивает результаты работы врачей, но по ряду соображений, преимущественно морально-этического свойства, он - как и ряд других известных ему врачей отказался заниматься врачебной практикой.
      Можно заранее догадаться, что эта книга должна вызвать сомнение: быть может, это сугубо личное мнение человека,"не в свои сани севшего"? Быть может, он не преуспел в чем-то, и поэтому видит все в черном цвете? Но в книге содержатся опубликованные в пе-чати мнения руководителей многих медицинских школ Соединенных Штатов, также отмечающих недостатки медицинского образования и выражающих тревогу по этому поводу. Вот некоторые из них - от весьма умеренного "Медицинское образование не в лучшем состоянии" (слова декана Harvard Medical School) - до более сильных, как опре-деление процесса обучения, как "жестокий" (Президент Американской Ассоциации Меди-цинских колледжей). Другие авторитетные специалисты говорили о перегруженности про-грамм и возможности и целесообразности значительного сокращения сроков обучения. Наконец, не личные мнения, а вывод Совета организации, называемой The General Profes-sional Education of the Physician of the American Medical Colleges. В своем заседания 1984 года он признал необходимость "...фундаментальной переоценки того, как врачи обуча-ются" и рекомендовал изменить условия приема в эти учебные заведения, уменьшить вре-мя обязательных занятий и лекционных часов, поощрять самостоятельное изучение и усвоение навыков получения нужной информации; способствовать формированию сту-дентов как личностей. Подводя итог этим и другим подобным высказываниям, Коннер пишет: "Такая формальная оценка органа, официально ответственного за американские стандарты медицинского образования, наподобие неформальному обсуждению в Times (откуда автор почерпнул приведенные и ряд других высказываний - М.Ц.), соответствует моей собственной оценке механизма медицинского образования, воздействию которого я, так сказать, подвергался".
      Несмотря на очевидные недостатки медицинского образования, отмеченные уже мно-го лет назад руководителями, непосредственно занимающимися им, заметных изменений не произошло и не предвидится в ближайшем будущем. Причин этому много: действуют веками сложившиеся традиции, имеет значение то, что, независимо от состояния образо-вания, медицинская наука и практика здравоохранения успешно развиваются. Но, думает-ся, действуют и социальные факторы, всегда влиявшие и продолжающие влиять на здра-воохранение и на подоготовку кадров для него: кому-то существующий статус кво выго-ден. Студенты готовы чрезвычайно высоко оплачивать свое обучение и при этом претер-петь все, о чем писал доктор Коннер, уверенные, что все это окупится в будущем. Уни-верситеты и медицинские школы заинтересованы в более продолжительном высокоопла-чиваемом обучении, а больницы - в почти бесплатном и "рабском" (по выражению того же автора) труде резидентов. Влияние социальных факторов отчетливо видно из сравне-ния американского и советского медицинского образования. Там экономической заинте-ресованности медицинских институтов в продолжительности обучения не было: образо-вание было бесплатным. Тем не менее, и там были отличные специалисты, что отмечали многие иностранные врачи-визитеры. Их становление происходило чаще всего после окончания учебы, уже во время работы под руководством опытного специалиста и путем дальнейшего самостостоятельного постижения избранной специальности, что, напомним, высший орган контроля медицинского образования в США призывает стимулировать и у американских студентов. Поэтому, реально оценивая зависимость систем здравоохране-ния и медицинского образования от социальных условий жизни данного общества, вряд-ли можно ожидать существенных изменений в них: они и впредь будут носить как поло-жительные, так и отрицательные знаки данного общества. Необходимы, видимо, весьма существенные, в первую очередь, экономические стимулы, чтобы даже небольшие изме-нения в направлении усовершенствования и рационализации этих систем стали практичес-ки возможными. Теперь, ознакомившись с некоторыми особенностями медицинского об-разования вообще и в Соединенных Штатах в особенности, обратимся к их "продукту" - к врачам:
      Какие они? что собой представляют? Начнем с цитаты из статьи, написанной Александром Ангеловым и опубликованной в "Russian Community Journal", издающемся в Бостоне (#10, P.21-22) - одном из нескольких местных рекламных изданий. Автор, види-мо, получил медицинское образование еще в СССР, в США стал M.D., а затем увлекся интегральной медициной - стал последователем доктора Эндрью Вэйла. Он пишет: "Многие надеются только на решение врача лечить принятыми современными методами - таблетками и только ими. Слово и решение врача при этом воспринимаются безого-ворочно. Возник комплекс врача-бога, как его здесь называют. (Подчеркнуто нами - М.Ц.) Врач, по мнению многих пациентов, может все, но если он больше не может помочь то это смерть, это конец. Приговор вынесен высшей инстанцией". Видимо, здесь допущено явное преувеличение, но с тем, что звание врача в глазах многих людей окружено неко-торым флером таинственности, встречаться приходилось. Был у меня в Ленинграде доб-рый знакомый, опытный хирург и интересный, доброжелательный человек. Он отличался также тем, что в случаях, когда пациенты или их родственники изъявляли желание поощ-рить его деньгами перед операцией, он отказывался, сохранив, впрочем, за ними возмож-ность вернуться к этой теме после благополучного исхода ее. Многие другие хирурги и врачи иных специальностей такой щепетильности не проявляли. Отличался он также несмотря на весьма солидный возраст - редким любвеобилием, чем не хвастал, но и не скрывал среди близких ему людей. На вопрос о том, как - при его занятости и далеко не Дон-Жуанских внешних данных и возрасте он находит соответствующие объекты, он отвечал: "Ну как же - хирург, романтика...". Эта "романтика" действовала не только на пациенток, но и на их родственниц, часто молодых, годных ему не только в дочери, но даже во внучки.
      Почитание, чуть-ли не преклонение перед званием врача имеет, видимо, историчекие корни, но часто приходилось наблюдать, как врачи искусственно стремятся усилить эф-фект этой "магии". Проявляется в самых различных формах и с разными целями желание утвердить, закрепить свою "власть" или, по меньшей мере, свое - врача - влияние на паци-ента. Это, видимо, рудиментарное чувство и стремление, пришедшее с тех давних времен, когда действия целителей - жрецов, шаманов и пр. - сопровождались некими "магически-ми" ритуальными действиями, осуществлялись с элементами таинственности. Иногда это может иметь положительное значение для больных. Так, когда-то, когда в аптеках непос-редственно смешивались порошки и готовились разные отвары, настойки и настои, неко-торые врачи, выписывая самые простые лекарства, многозначительно говорили пациенту приблизительно так: "Вот вам рецепт, только не заказывайте это лекарство где угодно, в любой аптеке, а поезжайте туда-то, там найдете маленькую, незаметную аптеку, в которой работает ста-а-а-рый аптекарь. Он лучше всех готовит лекарство, которое я вам прописал, и оно вам обязательно поможет". Такое внушение могло укрепить веру человека в свое выздоровление, что при любых условиях, думается, полезно. Но цели бывают совер-шенно иными.
      Кафедрой фтизиатрии в академии, в которой я учился, заведовал профессор Эмдин. В прошлом он, насколько помню, занимал крупную административную должность - руко-водил всем здравоохранением многомиллионного Ленинграда. В академии ему присво-или воинское звание полковника медицинской службы. Но ни былые заслуги, ни пол-ковничье звание не помешало тому, что в период "дела врачей" его, хоть и "краем", но тоже больно задело: унизительные проверки, разного рода шельмование и, наконец, изгна-ние из академии. Лично я предполагаю, что он и вправду не был абсолютно чист перед "социалистическим законом", согласно которому питать какие-либо положительные чув-ства к своему, но еврейскому, народу было преступлением. Он же, видимо, такие чувства в глубине души питал и как-то, вероятно, имел неосторожность это проявить. Впрочем, последнее вовсе не было обязательным в то время. Так вот, задолго до его "разоблачения" и изгнания, в одной из своих лекций он рассказал нам такую, то ли притчу, то ли быль, внеся, по-моему, некоторые изменения в географию и этнический состав ее героев. В небольшом городе (а, быть может, в местечке? - М.Ц.) много лет работал весьма опытный, уже пожилой врач. Он пользовался огромным, непререкаемым авторитетом, уважением и абсолютным доверием сограждан. Они обращались к нему за разрешением самых разных, не только медицинских, но и сугубо житейских проблем, расчитывая на его безукориз-ненную честность и мудрость, неоднократно продемонстрированные. Он, видимо, очень дорожил своей славой всеведущего и мудрого врача и человека, и для поддержания и подкрепления ее пользовался разными, в т.ч. сомнительного свойства приемами. В част-ности, будущие матери, особенно молодые, обращались к нему с вопросом: кого они "но-сят под сердцем", кто у них родится? И он - представьте себе - "никогда не ошибался", для чего изобрел весьма надежный способ. Выведав наводящими вопросами, кого - маль-чика или девочку - предпочитает будущая мать, затем осмотрев ее, он сообщал ей - к великой ее радости - что ожидаемый ребенок будет именно того пола, какого она желает. Затем "спохватывался": "Да, когда вы ожидаете разрешения? Месяцев через пять, я ду-маю? Да-а-а-а, я уже на свою память не очень надеюсь. Давайте-ка я зафиксирую нашу беседу - у меня даже специальный журнал для этого есть". И в этом журнале записывал пол ребенка, противоположный "предсказанному". В дальнейшем, если его устный прог-ноз оправдывался (ведь шансы на это почти 50 на 50), это укрепляло его славу мудрого и всезнающего врача. В противном случае, если к нему приходили с претензией, он гово-рил: "Подождите, подождите, я ведь не могу все упомнить. Когда вы у меня были? Пять месяцев назад? Сейчас проверим по журналу - ведь я вас записывал?" Затем он доставал журнал, находил соответствующую запись, и демонстрируя ее говорил: "Видите, здесь четко, черным по белому написано "мальчик" (или "девочка"). Так что, извините, вы что-то напутали, никакой ошибки не было". Можно сказать, что такого рода тщеславные действия тоже не приносили вреда людям, но и вполне порядочным подобное поведение врача назвать вряд-ли можно. Впрочем, это, думается, скорее всего, анекдот, но отража-ющий и воспитывающий определенный образ поведения некоторых врачей.
      Еще одно воспоминание из времени моей учебы: был у нас один из рядовых препода-вателей терапии. Несмотря на свой "пятый пункт" и не оставляющее сомнений отчество "Моисеевич", он благополучно пережил и компанию борьбы с "космополитами", и "дело врачей", и все последовавшее после этого. Не только пережил, но стал профессором, генерал-майором и начальником кафедры. Очевидно, что для этого нужно было обладать особыми качествами, заслугами, о которых можно лишь строить предположения, Но один, скорее всего, не главный, второстепенный способ созидания своего особого имиджа известен. Выбрав из вновь поступивших больных одного-двух наиболее потенциально эффектных, он заочно, но достаточно подробно, знакомился с их историями болезни и нынешним состоянием. Придя в сопровождении большой свиты сотрудников и обуча-ющихся врачей в большую, многокоечную палату с еженедельным обходом, он выслуши-вал краткие доклады лечащих врачей об одном, другом, третьем и т.д. Подойдя к своему "избраннику", он на первых же словах прерывал доклад, "гипнотизирующим" взглядом глубоко сидящих под густыми бровями глаз впивался в него, и начинал "угадывать": "когда болели малярией?", "по-моему вы перенесли такую-то операцию - когда?" и т.п. И каждый вопрос, каждое утверждение "попадали в яблочко". Нетрудно вообразить, какой эффект это оказывало на этого пациента и на его соседей по палате. Такие же представ-ления устраивались и в небольших палатах, в которые обычно помещали важных персон. А создаваемое у них мнение об этом "кудеснике" могло уже непосредственно влиять на отношение к нему начальства и на его карьеру. Передаваясь из уста в уста, как говорят, это производило обычно огромное впечатление, о нем создавалась легенда как о чуть-ли не "ясновидящем", по меньшей мере, как о совершенно необычном враче, чрезвычайно умелом диагносте. При определенном мастерстве этим можно было пользоваться весьма успешно и самых различных целях.
      Примеры, изложенные ранее, взяты, как говорят, с чужих слов, хотя и из источников, заслуживающих абсолютного доверия. Но следующий пример взят из собственного опы-та: я лично в нем принимал - хоть и пассивное - участие. Однажды в клинику поступила истощенная, с постоянным страдальческим выражением на лице, больная Константинова, жительница глухого угла Северо-Запада России. На протяжении многих лет она страдала от жесточайших болей и нарастающей слабости в ногах. Местные медицинские работники ни разобраться в причине этого, ни, тем более, помочь ей, не могли. Единственное облег-чение давал алкоголь. Но состояние ее неуклонно ухудшалось, и даже это "лекарство" перестало ей помогать. На рентгенограммах поясничного отдела позвоночника, выполнен-ных в день ее поступления в клинику, были обнаружены типичные для некоторых опухо-лей конского хвоста (так, согласно анатомической терминологии, называются нервные ко-решки, пучком отходящие книзу от спинного мозга). Эти изменения являются следствием давления этой опухоли на костную ткань позвонков, имеют разные формы в зависимости от расположения ее по отношению к той или иной части их. Но степень этих изменений у данной больной была совершенно исключительной: ни в своей практике, ни в литературе подобного встречать не доводилось. К концу рабочего дня по какому-то другому поводу в кабинет зашел руководитель клиники, и я показал ему эти только-что сделанные и пора-зившие меня снимки. Он их посмотрел, переспросил фамилию больной, и выяснив изна-чально интересовавший его вопрос, ушел. Во время ближайшего недельного обхода кли-ники он, подойдя к этой пациентке, прервал на первых же словах доклад лечащего врача, изъявил желание лично осмотреть ее, и, наподобие ранее упомянутого профессора-тера-певта, стал "являть чудеса". Ощупывая поясничную область, на которой ничего особен-ного не было, он приговаривал "ага, вот здесь", затем - "и здесь тоже", "о, и этот позво-нок!" и т.п. Ошеломленные сотрудники и большая группа обучавшихся в то время врачей восхищенно наблюдали за "чудотворцем". Закончив это действо, он обратился ко мне: "А снимки этой больной уже сделаны?" Я не мог себя заставить "подыграть" ему настолько недостойным мне показался этот моноспектакль - и я ответил, что это та самая больная, чьи снимки я ему показывал несколько дней назад. Но он нашел достойный, на его взгляд, выход из этой ситуации, сказав: "А, так это та больная? Да, да, теперь при-поминаю". Это актерство позволил себе крупный специалист, заслуживший уже к тому времени высокую репутацию, по меньшей мере, во всем огромном Советском Союзе. Теперь, через много лет, невозможно в точности восстановить, чем руководствовался я во время этого эпизода, явно не способствовавшего улучшению отношения ко мне началь-ства. Скорее всего, думается, это была неосознанная, неконтролируемая реакция на воз-никшее и нараставшее по мере развития этого недостойного трюкачества чувство стыда и брезгливости к происходящему, в котором мне - по замыслу "автора" предстояло сыг-рать какую-то, хоть и не ведущую, второ- или даже третьестепенную роль.
      Разумеется, далеко не все врачи буквально повторяют и даже имеют возможность прибегать к подобным трюкам. Но по моим многолетним наблюдениям, в какой-то фор-ме чувство превосходства, своей особой значительности, - по сути, то, о чем писал в своей книге доктор Коннер - присуще многим врачам, особенно молодым. Возможно, это про-явление того атавистического чувства, пришедшего с древних времен, о котором уже упоминалось ранее.
      Так кто же он - врач - на самом деле и каким хотелось бы, чтобы он был? Мой лич-ный опыт, результаты наблюдения всего пути - от поступления в медицинскую школу (если употребить американскую терминологию) до становления врачом, а потом специа-листом - может, думается, послужить некоей моделью, отражающей не все, разумеется, но главные закономерности этого процесса. Вместе с тем, очевидно, что многие частности и статистические показатели не могут иметь универсального значения, тем более, что в данном случае речь пойдет о весьма специфическом учебном заведении.
      Я был зачислен слушателем первого курса Военно-морского факультета Первого ле-нинградского медицинского института в 1939 году. Всего на этот курс было принято око-ло 250 человек. Это были люди разного возраста, разных национальностей, приехавшие из самых различных регионов огромной страны, имея за плечами разнообразный жизнен-ный опыт. Большинство составляли юноши 17-18 лет, только-только окончившие сред-нюю школу. Но было человек 30 - 40 вдвое или даже более старших. Это были офицеры, гл. образом военные фельдшеры, но также военные техники, интенданты и окончившие институт физкультуры, которым по окончании этого учебного заведения были присвоены офицерские звания. Наконец, было несколько рядовых и младших командиров (так они тогда назывались) срочной и сверх-срочной службы. Первый год обучения мы были все на правах слушателей, могли по собственному выбору жить в общежитии или - кто имел возможность - на частных квартирах. Тогда наиболее тесное общение между слушате-лями было практически возможно только в пределах взвода (учебной группы). В 1940 г. этот факультет был преобразован в Военно-морскую медицинскую академию, и нас пере-вели на положение курсантов, приравняв во многих отношениях к рядовым срочной служ-бы. Это означает, в частности, что все мы, за исключением офицеров и сверсрочников, жили уже на казарменном положении. Т.е. подавляющее большинство курсантов обща-лись друг с другом не только во время учебных занятий, но и все остальное время, круг-лосуточно. В таких условиях скрывать что-либо от окружающих было практически невоз-можно, и вскоре проявилось разнообразие курсантов, во-первых, по их личностным харак-терам. В частности, более честолюбивые "выбились" в младшие командиры. Были более и менее предприимчивые, да и во всем другом, кроме, разве, формы одежды, они были в чем-то разными. Да и форма одежды различалась, и не только ростом и размером, но и степенью "надраенности" пуговиц, "блях" (т.е. пряжек ремней), ботинок, да и другими частностями.
      Здесь считаю нужным сделать некоторое отступление и отметить, что у меня не было и нет неприязненных отношений с кем-либо из моих сокурсников. Большинства из них, к сожалению, уже нет в живых, а остальные достигли или приближаются к 80-летнему ру-бежу. Пишу об этом, чтобы заранее отмести даже малейшее подозрение в моем желании опорочить кого-либо из людей, с которыми меня связывают воспоминания о нашей общей, во многих отношениях весьма трудной молодости, и к которым у меня нет ника-ких причин питать не-дружественные чувства. Поэтому все последующее привожу не в осуждение кого-либо, а излагаю только факты, имеющие значение для дальнейшего иссле-дования рассматриваемой проблемы.
      Большинство на курсе составляли молодые люди, в том же году окончившие среднюю школу. Они, и все принятые на первый курс, сдали приемные экзамены, т.е. формально показали достаточный уровень знаний. Но очень скоро выяснилось, что истинный уро-вень их у разных курсантов был далеко не одинаковым, а у отдельных весьма, даже пора-зительно низким. Уже в течение первого года ряд курсантов были отчислены за неуспе-ваемость или по другим причинам. Некоторым учение давалось с большим трудом, они только после повторной, даже повторных попыток сдавали экзамены по отдельным дис-циплинам. Наконец, были такие, особенно среди офицеров и сверхсрочников, котрые по собственной воле, сочтя, видимо, непосильными для себя предъявляемые требования, предпочли отказаться от намерения получить врачебное образование. В итоге, однако, подавляющее большинство поступивших получили врачебные дипломы. Правда, один на Государственных экзаменах наговорил такое, что Председатель Государственной Экзаме-национной Комиссии - академик-хирург и он же Главный хирург Военно-морского флота, генерал-лейтенант медицинской службы И.И.Джанелидзе сказал ему, что будет особо следить за его службой, и если узнает, что этот врач посмеет заниматься какой-либо вра-чебной деятельностью, кроме физиотерапии, он его отдаст под суд. Выделялась среди нас также другая группа курсантов, добившихся в дальнейшем наибольших успехов: один стал действительным членом Академии медицинских наук СССР, более 10 человек стали профессорами и докторами, а еще больше - кандидатами медицинских наук. Эти в годы учения отличались, главным образом, целеустрмленностью, рано осознанным желанием добиться успеха в определенной области медицины. Располагающаяся между этими край-ними группами основная масса сокурсников, за редкими исключениями, добросовестно отработала врачами самых разных специальностей, в меру своих способностей и возмож-ностей честно выполнили свой профессиональный долг, и многие стали весьма квалифи-цированными специалистами. Известных мне "редчайших исключений" было два: один сокурсник за криминальный аборт был понижен в воинском звании, а другой (тот самый, которому запретили любую другую деятельность, кроме физиотерапии), был, по дошед-шим до меня слухам, лишен врачебного диплома. Думается, такой "расклад" не случаен, а, как уже упоминалось, закономерен, хотя количественное распределение по группам мо-жет быть иным в зависимости от реальных условий приема в медицинские ВУЗ'ы, учебы и дальнейшей работы.
      В течение последовавших 45 лет работы в ряде лечебных учреждений разного уровня, в том числе в одном ВУЗ'е (20 лет) приходилось встречать врачей, которых по праву мож-но было отнести к каждой (кроме первой, естественно) из перечисленных групп, что под-тверждает закономерность их выделения. Более подробно представлять это вряд-ли есть необходимость. Но опыт работы в ВУЗ'е поучителен в особом отношении. В США слово "нейрохирург" иногда применяется в значении, если не "Бог", то, по меньшей мере "бог" или "сверхчеловек". Я работал в клинике и на кафедре, где именно врачей этой специ-альности готовили. На моей памяти такое обучение прошли, я думаю, несколько сот обычных, рядовых военных врачей. Многие из них служили до этого врачами воинских частей, т.е. значительного опыта лечебной работы не имели. Большинство из них овла-девали этой сложной специальностью в требуемых пределах. Т.е. они не выходили гото-выми к выполнению любых, включая самые сложные, операций. В соответствующих слу-чаях они направляли пациентов в свою альма матер. Но по мере накопления опыта, боль-шинство из них становилось достаточно подготовленными и квалифицированными специ-алистами. Разумеется, личные способности, желание как можно лучше овладеть специаль-ностью сказывались на конечных результатах, на уровне приобретенной квалификации. Но важно то, что самые обычные люди, при желании были способны освоить даже эту - одну из самых сложных - врачебную специальность.
      Эпиграфом к книге одного из наиболее широко образованных профессоров, с кото-рыми доводилось встречаться в СССР, были вынесены слова Джордано Бруно: "Не может быть хорошего врача без хорошего знания философии". Об этом - об отношениях медици-ны и философии - уже доводилось писать подробно. Ограничимся здесь выводом, что давно уже и философия не та, и медицина не та. Не зря одной из непреходящих заслуг Гиппократа признается то, что он отделил медицину от философии. Но, думается, впол-не обоснованно можно перефразировать эту максиму так: "не может быть хорошего врача, не обладающего стремлением и качествами исследователя". Имеется в виду не обязатель-ное писание диссертаций или научных статей, не обязательное включение в официальном порядке такого рода деятельность в его обязанности. Речь может идти только о стрем-лении "докопаться до истины" не только в стандартных, предусмотренных усвоенными схемами, случаях, но и у людей, не укладывающихся в эти схемы. А таких в реальных ус-ловиях работы немало. Разумеется, не следует преувеличивать возможности каждого практического врача в этом отношении, точнее, их следует признать минимальными: ведь и крупнейшим научным центрам, обладающим всеми известными ныне оснащением и методами распознавания и лечения, это не всегда удается. Но в пределах возможного - чтения литературы из смежных дисциплин, проверки возможных вариантов с помощью консультантов - такое стремление всесторонне исследовать не поддающиеся обычному анализу наблюдения вполне возможно и порой весьма эффективно. Повторно обращусь к однажды уже использованному наблюдению. После операции по поводу вероятного спа-ечного процесса, приведшего к сдавлению спинного мозга, у больной развилось лихора-дочное состояние, не поддававшееся лечению всеми имевшимися в то время антибиоти-ками. Ревизия раны тоже ничего не разъяснила. Эта девочка буквально погибала. Все приглашенные консультанты не смогли помочь в установлении причины такого осложне-ния, пока еще раз не обратились к инфекционисту, хотя основные инфекционные заболе-вания до этого были, как казалось, надежно исключены. Известно было, что эта девочка за несколько месяцев до поступления в клинику была ранена ножом. Этот консультант-инфекционист поинтересовался, кроме всего прочего, тем, что это был за нож, для каких целей он использовался? Оказалось, им забивали свиней. Ну и что? - могли бы подумать многие врачи, незнакомые с тем не очень широко известным фактом, что таким орудием могла быть внесена специфическая инфекция, ставшая "дремлющей", как говорят врачи, но после операции "пробудившаяся" и вызвавшая тяжелейшее лихорадочное состояние. Эта инфекция поддается лечению не антибиотиками, а почти отставленными к тому вре-мени сульфаниламидами. Действительно, лечение препаратом этой группы оказалось вполне эффективным, и больную удалось спасти. Без настойчивого желания доискаться до причины такого необычного течения послеоперационного периода, если бы врачи дейст-вовали "по схеме", эта пациентка вряд-ли смогла бы выжить.
      Вместе с тем, врачи должны сознавать ограниченность современныях медицинских, как, впрочем, и многих других, знаний. Один из величайших ученых-мыслителей ХХ века, академик В.И.Вернадский, создатель теории ноосферы, утверждавший огромное общече-ловеческое значение науки, в то же время писал в своем труде "Философские мысли нату-ралиста" об ограниченности возможностей науки в познании природы. Очевидно, что степень этой ограниченности зависит от сложности объекта изучения, и вряд-ли любой другой объект по этому критерию может сравниться с человеком. Сказанное относится к медицинской науке в целом. Тем более это относится к отдельному индивидууму-врачу. Вряд-ли существует статистика о количественном соотношении врачей сознающих и не сознающих этого. По лично моим наблюдениям и представлениям, над подобными проб-лемами задумывается меньшинство их них, не ограничивающее свои интересы вопросами своей специальности, как правило, весьма узкой в наше время. Подавляющее же большин-ство врачей (как и любых других современных профессионалов) - стараются, в меру своих способностей, добросовестно исполнять свои обязанности, руководствуясь реальными возможностями, предоставляемыми соответствующими разделами медицинской науки и технологии. Именно они - узкие специалисты - определяют постоянно возрастающий об-щий уровень эффективности лечебной помощи больным. Но, наряду с этим, существую-щие условия часто формируют у специалистов склонность рассматривать достигнутое, как некий абсолют. Так, было время, когда хирурги "знали", "были уверены", что после аппендэктомии пациент в течение двух недель должен неподвижно лежать на спине, да еще без подушки под головой - во избежание возможности малейшего напряжения пе-редней брюшной стенки, грозящей, как считали тогда, расхождением швов. Невро-патологи до недавнего времени "знали", что при тяжелой черепно-мозговой травме глав-ное для пациента, как уже упоминалось - покой, поэтому его ни в коем случае нельзя бес-покоить, менять его (пациента) положение, перемещать. Поэтому даже некоторые дейст-вия, необходимые для диагностики, считались недопустимыми. Со временем, как извест-но, все эти запреты были радикально пересмотрены. Подобное в известной мере неизбеж-но и при определенных обстоятельствах вполне оправданно. Так, во время, когда уровень нейрохирургии не позволял еще удалять внутричерепные гематомы, точный диагноз подобных состояний не имел практического значения, и тогда, действительно, в интересах больного или пострадавшего было не трогать его, не беспокоить: пользы это принести не могло, а осложнить его состояние могло. Когда же точный диагноз приобрел практичес-кое значение для оказания ему реальной и эффективной помощи хирургическим вмеша-тельством, требование покоя лишилось значения.
      Вместе с тем, желательно сознавать, что и многое из того, что нам сейчас "абсолютно точно известно", чем руководствуются, обязаны руководствоваться врачи в их деятель-ности, со временем тоже может оказаться не- или относительно верным; что одно из част-ных следствий неизбежной ограниченности знаний о человеке сказывается, в частности, в том пренебрежительном отношении к эмпирически найденным, не находящим (пока?) объяснения в рамках современных знаний, некоторым методам лечения, на протяжении сто- и даже тысячелетий доказавших свою эффективность, таких, как акупунктура, гомео-патия и некоторые другие. Неприятием, рассматриванием их как чуждые, антинаучные, дело не ограничивалось: с участием врачей эти методы и соответствующие целители под-вергались преследованиям и запретам в разных странах, включая США, как уже упоми-налось. Впрочем, это время давно миновало, и в наши дни наблюдается отчетливый крен в другую, противоположную сторону, допускаются к применению многие десятки самых разнообразных, в том числе - экзотических систем целительства. Судя по ряду собщений печати, это открыло обширное поле деятельности не только для соответствующих специа-листов, но и для откровенных жуликов, не упустивших возможности этим попользоваться. Хотя это мнение отнюдь не может претендовать на оригинальность, оно вряд-ли звучало бы здесь так категорично потому, хотя-бы, что в какой-то мере противоречило бы тому, что в этой книге говорится о недопустимости полностью отвергать старые, эмпирически найденные методы лечения, не находящие объяснения в рамках ныне существующих научных знаний. Но благодаря "Интересной газете" всякие сомнения на этот счет могут быть устранены. В этой газете были перепечатаны два материала на эту тему, опуб-ликованные в России, в журнале "Огонек". Им предпослана такая редакционная врезка: "Чудес на свете столько, что их все не счесть, утверждалось в одной бодрой советской песне. И приводились примеры: "Спутник режет небо надо мной, до Луны подать рукой". Выходило небогато на самом-то деле. Иное дело нынче: чудеса, можно сказать, - норма жизни. Откуда же их столько? Конец века ли тут причиной? Или тысячелетия? А может, дело в самих людях, в их растерянности? Особенно когда в любой житейской ситуации им кажется: куда ни кинь - всюду клин. Не на этой ли почве вспучились поросли отечест-венного оккультизма? Их процветание не обязано ли в первую очередь ущербности нашей воли, утрате веры в самих себя, в собственные силы? Два сюжета, которые мы предлагаем вашему вниманию, пожалуй, свидетельствуют как-раз об этом".
      Первый из этих материалов озаглавлен "И НЕ ВВЕДИ НАС ВО ИСКУШЕНИЕ..." Автор его сумел "разговорить" человека, называющего себя "Кучерявым Пузаном", отно-шение которого к данному предмету было таким: "Мне было жаль пациентов всевоз-можных гипнотизеров, магов и прочих целителей. (Речь не о тех, кто рождается, может быть, один на тысячу, действительно обладая экстрасенсорным даром. Речь о героях мно-гочисленных критических статей, которые не гнушались ничем, начиная от бессмыслен-ных манипуляций руками, заканчивая кастрюлями на головах пациентов и свечами, засу-нутыми в уши). Да, мне было жаль этих пациентов, но я отлично понимал, что деньги такое шарлатанство приносит хорошие". В 1994 году этот Пузан нашел двух сообщников-помощников, выполнявших подсобные функции, объявил себя "Оракулом "Преображе-ние" и, как он пишет, "Я стал целителем, который за совсем небольшую сумму очищал, снимал, омолаживал, лечил". Далее следует "ТАРИФ ЗА УСЛУГИ народного оракула "Преображение" (Конец 1996 года):
      Консультация - 75-100 тысяч рублей. Цена зависит от серьезности отрицательного воздействия на больного, от степни запущенности и времени, потраченного на беседу.
      Диагностика заболевания - 100 тысяч.
      Снятие порчи с помощью заговора - 50 тысяч.
      То же с помощью энергетического воздействия - 100 тыс.
      Энергетическая профилактика биополя человека, восстановление Лотоса, наращивание ауры - 100 - 150 тысяч (за каждый из трех необходимых сеансов).
      Снятие порчи по фотографии, лечение по телефону - 50 тысяч.
      Блокировка отрицательной информации, чистка энергоканалов - 50-100 тысяч за каждый из пяти сеансов.
      Обучение некоторым способам самопрофилактики - 25 тысяч за вид.
      Выход в астрал, чтение прошлых жизней - 50- 60 тысяч.
      Зарядка воды, воздействие на пищу - очищение ее от ядовитых шлаков, разовый заговор - бесплатно".
      Мы посчитали целесообразным привести эту обширную выдержку, чтобы читатель убедился в том, что почти то же обещают, широко рекламируют через средства массовой информации и подавляющее большинство других целителей. Быть может, это поможет им, читателям, на кого направлена соответствующая реклама, адекватно оценивать эти и подобные им обещания?
      Далее следует описание чрезвычайно успешной деятельности этого "целителя" в раз-ных городах России ("За сутки,- сказано в специальном примечании, - принималось от 30 до 60 человек"). Но самое удивительное не только для читателей, но и для самого "Ора-кула" заключается в том, что иногда его - вполне сознаваемые им как шарлатанские - дей-ствия, внушая истинно больным людям веру в возможность улучшения их состояния и волю к достижению такого результата, на самом деле оказывали положительное влияние на их состояние. Подобные случаи оказывали чрезвычайно сильное влияние и на самого "целителя", как он сам пишет: "Не знаю, кого больше из нас колотило. Простокваша, что кисла внутри со всеми странными ощущениями, накопленными за месяцы моего цели-тельства, несколько мгновений потерпела и устремилась вон из зажатой душонки. Впер-вые за последние тридцать лет я вспомнил вкус слез..." Несмотря на большие заработки, этот "целитель" под влиянием, видимо, нравственных терзаний, отказался от этой деятель-ности. Он оказался совестливым человеком, для которого деньги не главное. Но многие ли способны противостоять такому искушению, отказаться от таких материальных благ?
      Вторая статья озаглавлена "Чем сердце успокоится... Заметки не-профессиональной га-далки". В ней так же откровенно излагается технология и этого рода деятельности, столь популярной в наше время. Но это прямого отношения к нашей теме не имеет, и на этом подробно останавливаться не будем.
      "Пузан" начал свое повествование с такого утверждения: "Русские, по моему мнению, всегда были нацией нищих духом. И эта особенность делает нас, по сути, блаженней-шими из живущих. Нищета духа есть лучшее состояние для вливания веры в души. Нищий не будет спорить, не будет возводить собственные амбиции и заблуждения в раз-ряд основополагающих догм. Ну, может, немного посомневается и пойдет за источником убеждений: спасителем, помощником, ЦК КПСС. На этом строилось семидесятилетнее послушание. Тех же, кто не был нищим, вырывали с поля вон как дурную траву". Думается, это свойство не только русских, оно распространено гораздо шире среди людей. Но в США, судя по числу и, видимо, процветанию русскоязычных гадалок, "яснови-дящих", "целителей", даже жрецов таинственного сугубо африканского культа вуду и т.п., а также по интенсивности их деятельности, некая инерция такого рода активности дейст-вительно пришла из бывшего СССР. И вряд-ли их клиентами в большинстве случаев здесь, в Соединенных Штатах, являются действительно этнически русские люди. Т.ч. в этом с Пузаном вряд-ли можно согласиться.
      Можно привести еще множество примеров деятельности подобного рода целителей: как из печати, так и знакомых нам в какой-то мере из общения с бывшими их пациентами или по некоторым личным наблюдениям. Так, году в 1992 вблизи дома, в котором про-живает много русскоговорящих иммигрантов из бывшего СССР, на столбах появились то ли от руки, то ли на пишущей машинке напечатанные объявления о целителе, представ-лявшемся "учеником Вольфа Мессинга". Года через два знакомый американец принес мне какой-то журнал, содержавший рекламы разного рода целителей. Здесь наш "ученик Мес-синга" представлялся уже "специалистом русской народной медицины". Выступал он и в других ипостасях. Вскоре о нем в "Новом русском слове", о его чудотворстве появились обширные статьи одного скандально известного писателя и прочие рекламные материалы, в том числе - письма благодарных больных. Он обучил, видимо, чудотворству и свою же-ну, и вдвоем они представляют себя уже по-новому, именуют себя уже "институтом" (не помню каким, но институтом !). Я встречал только двух человек, которые обращались к ним, но в обоих случаях их "лечение" никакой пользы не принесло. В первом из них, ког-да это касалось вполне "обамериканизировавшейся", работающей женщины, они "чудо-творцы" - безропотно вернули деньги, ранее заплаченные. В другом, когда к ним с пре-тензией обратился пожилой человек, не владеющий английским, они попытались деньги не возвращать, но после того, как этот человек пришел со своим сыном, опять-же, деньги возвратили. Не знаю, как к подобным "превращениям" - из "ученика Вольфа Мес-синга" в "знатока русской народной медицины", а затем в "институт" и еще в кого-то - относят-ся другие, но у меня они вызывают явное недоверие ко всему, с такими "многоликими" деятелями и их метаморфозами связанным.
      Но пора, видимо, вернуться к основному предмету наших рассуждений и попытаемся найти ответ на занимающий нас вопрос: так кто же, какие они современные врачи? После ранее изложенного не может быть и речи о попытке дать всем им какую-то общую, единую характеристику. Были и есть среди них и праведники, и грешники любого сорта, лица всякой политической, да и любой прочей ориентации; выдающиеся мыслители, по-эты, писатели и музыканты - и лица, не проявлявшие к этому не только ни малейших способностей, но и минимального интереса; истинные альтруисты - и стяжатели, циники - и благородные люди. И это так же естественно, как и то, что среди них были люди самого различного роста, веса, цвета кожи и глаз, да и любых других свойств, характеризующих физический, равно как и интеллектуальный и духовный образ людей. Тем не менее, мож-но, думается, попытаться найти некоторые общие, усредненные черты, свойственные подавляющему большинству врачей. Это, думается, определенный консерватизм. В част-ности, это относится к их отношению к новому, передовому, перспективному, что нашло отражение в некоторых событиях последнего времени. Отчасти это понятно и оправданно спецификой работы: имея дело с живыми людьми, испытывая чувство ответственности за свои действия, врачи обязаны придерживаться определенных правил и официально приз-нанных норм и установок. Поэтому заранее оговорим, что последующее не может быть поставлено им - врачам - в укор. Но, полагаем, знать об этом, учитывать это необходимо.
      Некоторое время назад, в одном бостонском русскоязычном издании, специализи-ровавшемся, главным образом, на рекламе врачей, один из них поместил очередную свою статью, посвященную гомоцистеину. Сообщил об этом, как о новинке, хотя прошел уже ряд лет после появления соответствующей информации об этом даже в массмедиа на анг-лийском языке, не говоря уже о научных изданиях. В подтексте это звучало, примерно, так: "вот, мол, какие мы - M.D. - молодцы! Не жалея сил и не переставая печемся о вашем, читатели-пациенты, здоровье, и вот каких замечательных успехов добиваемся!" Но как относились ко всему, связанному с гемоцистеином широкие круги врачей на протяжении многих лет? Это напомнило, каким трудным, но весьма типичным в истории медицины вообще, был путь этого выдающегося открытия. Предположение о роли гомоцистеина в поражении кровеносных сосудов было впервые высказано молодым тогда врачом Кил-мером МкКулли еще в 1969 году на том основании, что он встретился со случаем, когда мальчик, страдавший редким врожденным заболеванием, сопровождающимся повышен-ным содержанием аминокислоты гомоцистеина в крови - гомоцистеинурией, умер в воз-расте 8 лет от сердечного заболевания. На вскрытии оказалось, что его артерии были "забиты", как у 80-летнего человека". Заболевание это весьма редкое, по статистике встречается среди американцев в одном случае из 200.000. Тем не менее, МкКулли вскоре встретился с описанием другого аналогичного случая с той лишь разницей, что по этой же причине мальчик умер в двухмесячном возрасте, тоже от атеросклероза. Появились экспе-риментальные доказательства роли повышенного содержания гомоцистеина в развитии атеросклероза у животных (обезьян, крыс и др.). Тогда же МкКулли опубликовал свое предположение - что у многих американцев содержание этой аминокислоты в крови повы-шено либо из-за диэтических погрешностей - недостатка фолиевой кислоты, либо из-за генетического дефекта. Такие люди, писал он почти 30 лет назад, входят в группу повы-шенного риска развития у них заболевания сердца. Реакция на это была приблизительно такая: "Это, видимо, неверно. Возвращайтесь к изучению холестерола и липопротеинов", пишет автор статьи в New York Times под названием "Скрытая аминокислота несет с со-бой риск не менее серьезный, чем холестерол". Он пишет далее: "Это особая ситуация", говорит доктор Стампфер. "Люди, обеспокоенные проблемой заболеваний сердца, обра-щали внимание на кровяное давление и липиды, но, оказалось, есть еще один фактор рис-ка, не представляющий, однако, коммерческого интереса. Фолиевая кислота настолько дешева - не то, что лекарства, применяемые для лечения гипертонии и повышенного содержания холестерола". Поэтому, пишет он, "нет значительного коммерческого инте-реса в том, чтобы исследовать полезность фолиевой кислоты". В итоге, никто не хотел вникать в доводы МкКулли и понять их. И только совсем недавно некоторые исследо-ватели стали проявлять интерес к его теоретическим взглядам и вскоре получили резуль-таты, подтвердившие их.
      Казалось бы, речь шла об одной из актуальнейших и далеко не решенных проблем медицины, значение которой общепризнано, и любая новая возможность решения ее, любой новый подход к ней должен был встретить благожелательное отношение врачебной общественности, вызвать заинтересованное внимание тех, кто призван помогать много-численным больным, страдающим соответствующими заболеваниями. Но потребовались долгие десятилетия, пока это произошло, правда, не только из-за консерватизма врачей: есть, оказывается, еще одна причина, тормозившая проверку этого столь многообещаю-щего предположения отсутствие коммерческого интереса.
      Быть может, это исключение из правил, досадное недоразумение? Одной из меди-цинских сенсаций 1998 года, которой ведущие средства массовой информации посвятили обширные материалы, было открытие доктора Иуды (Джуды) Фолкмана, раскрывающее новые перспективы решения еще одной чрезвычайно важной проблемы общечеловечес-кого значения, над решением которой врачи бились веками - проблемы злокачественных опухолей. И следует восхищаться не только научной прозорливостью и настойчивостью врача-исследователя, но и тем, что он на протяжении многих лет проявлял убежденность в собственной правоте, настойчиво продолжал свою работу, не встречая понимания. Между тем, его идея нисколько не напоминала несбыточную фантазию и основана была на том очевидном факте, что для роста опухоли необходимо дополнительное кровоснабжение (питание). Это не может вызывать ни малейших сомнений. То, что для этого необходимо развитие дополнительных кровеносных сосудов во вновь образованной ткани, тоже оче-видно. Следовательно, поиски возможностей вмешаться в этот процесс ангиогенеза (обра-зования новых сосудов) не должны были представляться лишенными смысла и перспек-тив, а исследователь, вознамерившийся найти способы осуществления контроля над этим, должен был, казалось бы, вызвать интерес и сочувственное внимание врачебной общест-венности. На деле же этот безусловно выдающийся исследователь на протяжении многих лет тоже встречал во врачебной среде нескрываемо ироническое, если не употребить бо-лее резких определений, отношение. И приведенные примеры не являются редкими ис-ключениями из правил, они, скорее, типичны: такой же была судьба многих выдающихся исследователей-медиков и их открытий.
      Чтобы у читателя не сложилось впечатление, будто неприятие нового свойственно только американским врачам, приведем еще один (из многих!), тоже свежий пример. Недавно ушел из жизни Владимир Демихов, которого признают одним из виднейших пионеров современной трансплантологии. Умер в бедности и почти безвестности на родине, хотя специалисты, особенно после начала успешных пересадок сердца и других органов, вполне сознавали величие его научного подвига и отдавали ему должное. Лишь незадолго до его кончины, когда это уже не имело для него значения и вряд-ли могло быть им воспринято, его наградили орденом.
      Подобных примеров много: даже такая очевидная в наше время вещь, как необхо-димость хирургического лечения острого аппендицита, на протяжении многих лет остаю-щегося наиболее эффективным при этом заболевании, в свое время встречала ожесточен-ное сопротивление. Повторим и особо подчеркнем: такой консерватизм врачей в какой-то мере понятен и правомерен. Но не менее характерно и то, что любые "узаконенные" но-винки, в том числе и те, что в дальнейшем оказывались даже вредными для больных, лег-ко подхватывались врачами, включались ими в арсенал своих лечебных средств. Все это необходимо учитывать при попытке дать определение современному врачу. Это профес-сионал, располагающий все возрастающими, но неизбежно ограниченными знаниями об объекте его деятельности и столь же ограниченными возможностями воздействия на него в желаемом направлении. Он не ученый, не исследователь, а практический деятель. Он, его возможности зависят от того, во-первых, что ему подскажет медицинская наука. Он зависит также в определенной мере от социально-экономических условий, действующих в данном обществе. И он, конечно, никакой не маг и не волшебник. С учетом этих объек-тивно существующих ограничений, врачи осуществляют свою благородную и социально весьма значимую деятельность. Это нашло даже отражение в российском фольклоре в виде такой сентенции: "Учиться нужно у профессоров, а лечиться у докторов". Ранее уже упоминалось, что состояние здравоохранения США вызывает тревогу в самых различных слоях американского общества, в том числе и у врачей. В связи с этим, рассмотрение дея-тельности и особенностей поведения врачей-иммигрантов в США, т.е. в новых для них социально-экономических и правовых условиях, может представить общественный ин-терес, т. к. может в определенной мере высветить особенности этих условий, позитивные и негативные свойства системы здравоохранения и законодателства этой страны.
      За годы жизни в США у меня накопился соизмеримый опыт общения как с амери-канскими, так и с бывшими советскими врачами, которых для краткости будем в даль-нейшем обозначать "русскими". К этому можно добавить и то, что достоверно стало из-вестно по этому же вопросу от своих родственников и знакомых. В итоге можно отметить много общего между теми и другими врачами. Различие заключается лишь в том, что с "русскими" врачами у русскоязычных пациентов чаще складываются более близкие, нео-фициальные отношения. Этому способтвует, возможно, не только язык и традиция, о которой мы уже упоминали, но и то, что известные мне "русские" врачи работают чаще в офисах, располагающих лишь одним смотровым кабинетом. Т.е. в каждый отрезок вре-мени они заняты лишь одним пациентом. Поэтому контакт с ним складывается блее тес-ным, менее опосредованным - в отличие от условий, создающихся в случаях, когда одно-временно в нескольких кабинетах находится четыре, пять, а то и более пациентов, и врач, на манер искуссного шахматиста, дающего сеанс одновременной игры, но далеко не всег-да будучи "гроссмейстером", подобным манером общается, занимается и решает пробле-мы всех этих больных.
      Профессиональные достоинства тех и других врачей, на мой взгляд, вполне соизмери-мы. Вместе с тем, среди "русских" - как и среди врачей вообще - нет полного единообра-зия. Среди них, думается, заслуживает быть выделенной одна группа именно потому, что ее существование в наибольшей мере характеризует некоторые особенности системы здравоохранения США. Краткий рассказ об этом назовем так:
      "НЕ-ПРОСТАКИ" ЗАГРАНИЦЕЙ".
      Вскоре после приезда в Бостон, я стал посещать группу по изучению английского языка. В этой группе выделялась одна женщина тем, что всем своим видом, одеждой, поведением, она как-бы старалась быть незаметной, ничем не выделяться. Однажды она пришла буквально преображенной: ярко, со вкусом одетая, с умело и со вкусом же нало-женным макияжем. У нее даже выражение лица изменилось, появился блеск в глазах. Пе-реполнявшие ее чувства трудно, видимо, было удержать, и она на первом же перерыве по-делилась ими с нами, сокурсниками. Оказывается, она "получила дисабилити!". Теперь она по праву, ничего не опасаясь, может по льготной цене пользоваться общественным транспортом, не стараясь выглядеть старше своих лет, поясняла она. Теперь у нее есть ответы на многие вопросы, которые ей могут быть заданы: все стало законным. "И все, - восторженно говорила она, - благодаря замечательному доктору Х. Я так благодарна лю-дям, которые мне его порекомендовали. Хоть к нему ехать далеко и неудобно, с двумя пересадками, но он такой умница, он всем помогает. Раньше я посещала другого врача, но поняла, что от нее я дисабилити не дождусь". Такая слава, конечно, широко распро-странялась, недостатка в пациентах у этого "дисабилитолога" не было. Через несколько лет его дела, благодаря этому, настолько пошли в гору, что он переехал в Бостон, открыл большой собственный офис, и работает в нем по методу "многостаночника". Нужно при-знать, что он был не один в Бостоне: по меньшей мере еще один достиг такого же успеха в этом деле.
      Еще об одном я узнал от своего родственника, живущего в Нью-Йорке. Он впервые пришел на прием к врачу - сыну своего друга, четыре года назад получившему лицензию, но уже сумевшему обзавестись большим, с четырьмя смотровыми комнатами, офисом. Работал этот врач в совершенно непривычном для пациента - бывшего жителя Ленинграда - темпе. С этим пациентом, знавшего врача с младенческого возраста, у него (врача) тоже не было времени долго заниматься. Когда мой родственник спросил, почему такая спеш-ка, ему было отвечено: "Дядя Сеня, я не сделал еще своего первого миллиона".
      Наконец, еще один, на этот раз, изобличенный "новатор". Несколько лет назад, буду-чи в Нью-Йорке, я в одной из телевизионных передач видел результаты очень тщательно и умело проведенного расследования журналистом деятельности врача-дерматолога. Прав-да, не мог установить, из "наших" ли (иначе говоря, "русский" ли) он. Независимо от это-го, случай этот представляет определенный интерес. Суть "изобретения" этого врача зак-лючалась в том, что он открыл в своем офисе массажный кабинет, и под видом меди-цинского массажа (оплачиваемого медицинскими страховками), предлагал своим пациен-там обычный, косметический массаж лица, за который им платить не нужно было. Таким образом он приобрел добровольных и преданных сообщников, заинтересованных в про-цветании этого начинания: массажистов, получивших работу, и пациентов (точнее, паци-енток), заинтересованных в этой услуге, для них лично превращенной в бесплатную. Повторно привожу этот случай, чтобы подчеркнуть одну важную, на мой взгляд, деталь: когда журналист сказал этому "новатору", что кожа лица пациентки выглядит вполне здоровой, врач высокомерно ответил, что так может казаться только не-профессионалу, ему-де, специалисту, виднее, Но когда журналист предъявил ему письменное заключение другого, видимо, весьма авторитетного профессора-дерматолога (которым он, в ожидании подобного ответа, надо полагать, загодя заручился), в котором было написано, что у дан-ной женщины нет никаких признаков патологических изменений кожи, этот до наглости самоуверенный в своем мнимом величии и неуязвимости врач на-глазах сник и приобрел вид нашкодившего подростка, осознавшего, что выхода нет, и придется отвечать за соде-янное.
      Примеров подобного много, но о всех их писать невозможно, да и вряд-ли нужно. Приведем лишь несколько заголовков ряда публикаций русскоязычной прессы США на эту тему: "Русские" врачи присвоили два миллиона долларов", "Мошенничество в систе-ме Медикэра", "Городской ревизор разоблачил врачей-мошенников", "Проверка в боль-ницах" и др. Разумеется, не только некоторые из "русских" врачей отличаются подобной "сметливостью". Так, совсем недавно, 15 декабря 1998г., газета "Новое русское слово" опубликовала краткую информацию под названием "Махинаторы от медицины", в кото-рой речь шла о широкомасштабной афере вьетнамских врачей, а в другом материале этой же газеты, опубликованном ранее ("Автомобильная шарашка в Нью-Джерси"), - о выход-цах из Доминиканской Республики. О подобных проделках американских врачей читать не доводилось, но если они и встречаются, их в процентном отношении неизмеримо мень-ше, чем в среде врачей-иммигрантов. И правомерно, вполне обоснованно возникает воп-рос: нет ли в США особых условий, подвигающих некоторых врачей, приехавших в США из других стран, на такие "подвиги"? Не обнаруживают ли они здесь особо благоприят-ных условий для этого?
      Способы мошенничества были различными, но во всех случаях были использованы особенности законов и системы здравоохранения данной страны, затрудняющие, видимо, осуществление должного контроля за деятельностью врачей. Но нельзя не заметить, что и в других странах подобные возможности имеются. О России и бывшем СССР кое-что уже было сказано. Можно сослаться еще на статью, опубликованную в "Известиях" 7 мая 1997 года: "Реклама двигатель болезней". Упоминавшаяся книга доктора Нудельмана говорит о том, что и в Израиле соответствующие возможности имеются, равно как и желающие и способные их использовать. Были сообщения о подобном в Германии (см. "Новое русское слово" от 5 августа 1997 г.). Но по массштабам этого США намного опережают другие страны. По сведениям, котрыми мы располагаем, в других странах счет идет на милли-оны, а в США - на миллиарды, даже на десятки миллиардов долларов. Значит, есть здесь некие дополнительные возможности для такого рода деятельности, которые следует искать и пытаться раскрывать. Без этого расчитывать на заметный успех в деле оздоров-ления системы здравоохранения США вряд-ли можно. Поэтому мы к более подробному анализу таких проделок еще вернемся.
      Существует еще одна, не вступающая в конфликт с законом, формально даже вполне легитимная форма деятельности некоторых "русских" врачей США, но тоже содержащая элементы обмана пациентов. Чуть-ли не ежевечерне по телевизору передается реклама физиотерапевта. Послушать ее, несведущий человек может подумать, что это какой-то особый, исключительный специалист, хотя при должной "расшифровке" того, что в высо-копарных выражениях говорится об этом враче и ею самой, ничего сверхобычного нет, сплошные банальности. Для придания несвойственного ему "веса", о другом физиоте-рапевте радио WMNB каждое утро вещает примерно так: "Если вы испытываете боли в спине, шее или в суставах, если у вас ущемлены нервы - только (!?) доктор Х. может вам помочь. Доктор Х. - член академии медицинских наук и член конгресса физиотерапевтов, его офис оснащен новейшим оборудованием ..." и т.д. А поскольку он такой знаменитый и особенный, в его офисе "принимаются все страховки, кроме медикэйда". (Попутно нельзя не заметить, что некоторые из подобных "академиков" или по иным причинам считающих для себя зазорным "принимать мэдикэйд", не отказывают себе в удовольствии покрасоваться среди тех, кто на словах рекламиреут себя как горячие защитники интере-сов иммигрантов, многие из которых таким образом из числа пациентов этих "защит-ников" заранее исключаются). Здесь расчет строится на том, что в СССР, и здесь, в США, звание "член академии медицинских наук" по своему значению совершенно различны: там (по идее) - высшее признание научных заслуг, здесь - что соискатель, даже имея лишь формальное, хотя-бы малейшее отношение к научно-исследовательской работе, согласил-ся заплатить "от своих щедрот" около ста долларов за соответствующий сертификат.
      Так же некоторые эксплуатируют звание "профессор", значение которого в США так-же совершенно иное, чем оно было в СССР. Так, об одном офтальмологе вещают (опять-таки примерно) так: "Профессор Y. хорошо известен в США и за их пределами". Я наб-людаюсь действительно известным в мире, выступавшим с докладами во многих странах специалистом, но он вполне довольствуется званием "доктор" и вообще обходится без широковещательной рекламы. Тем не менее, недостатка в пациентах он не испытывает: за него говорят результаты его работы. Другие - осознанно или нет, только из желания пока-заться особо информированными, выступают в печати с заявлениями, способными выз-вать лишь удивление. Так, один бостонский преуспевающий бизнесмен от медицины (тот же "специалист по гомоцистеину") опубликовал статью, в которой, ссылаясь на недавно прослушанный где-то доклад, утверждает, что нормальное систолическое ("верхнее") кро-вяное давление равно 112 мм ртутного столба - ни на миллиметр больше, ни меньше. Так же жестко определено им и диастолическое ("нижнее") давление, допустим, 72мм (точно этот уровень не запомнил, возможно, 70). В других своих регулярных выступлениях в пе-чати он ратовал за широкое применение лекарств и даже упрекал русскоязычных паци-ентов в том, что они пытаются ограничивать их прием. Сопоставьте все это и представьте себе, что может случиться с лицами (если таковые найдутся), поверившими утверждению данного врача о том, что является нормой, к которой необходимо стремиться, невзирая ни на что, поглощая таблетки без счета в стремлении добиться этой "нормы". Думаю, мало кто из них долго выдержал бы такое "лечение". Но больше всего поражает узость мыш-ления этого M.D., воспитанного, видимо, на абсолютной вере любой схеме, готового пове-рить всему, и не способного сопоставлять сказанное кем-то с личным опытом. Вряд-ли его можно зачислить в число последователей рабби Моше бен Нахмана, о котором ранее упоминалось: он явно относится к типу людей, с которыми этот мудрый человек иденти-фицировать себя отнюдь не желал. Впрочем, можно допустить и другое объяснение такой тактике этого врача: он не упускает ни одной возможности "быть на-виду", напомнить о своем существовании и успехах в лечении (каковые бывают у любого врача) с целью при-влечения новых пациентов. В упомянутых и других подобных его статьях он пытается выглядеть оригинальным, не похожим на других специалистом, на которого, возможно, могут возложить надежды люди, не получившие помощи у других, обычных, не превоз-носящих себя врачей.
      Что толкает некоторых врачей-иммигрантов на такой путь? Почему подобное встре-чается в разных странах, является чуть-ли не имманентным этой профессии? Нет ли чего-то специфического в ней, в этой профессии, создающего возможности или даже стиму-лирующего некоторых ее представителей на такого рода поступки? - об этом попытаемся порассуждать в заключительной части этой книги.
      Б. ... И ПРИМКНУВШИЕ К НИМ
      ФАРМАЦЕВТИЧЕСКАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ. Давным-давно миновало время, когда целители сами искали и заготавливали растительные и прочие природные лечебные сред-ства. В цивилизованных странах нет уже аптек, в которых из кем-то заготовленного при-родного или иного сырья готовили отвары, настои и настойки, смешивали порошки и го-товили иные лечебные средства. Сейчас все это поставлено на солидную исследователь-скую и промышленную основу. Аптеки получают все в готовом виде, и их роль сузилась, они призваны лишь доносить продукцию фармацевтической индустрии до потребителя. Что же собой представляет эта промышленность? О масштабах ее в США можно получить некоторое представление по "Physician's Desk Reference" ("Врачебному настольному справочнику"), имеющемуся в любом врачебном офисе. Это огромный, крупноформат-ный фолиант (28х22,5 см.). Более 2500 страниц его заполнены мелким, весьма убористым текстом, посвященным, главным образом, краткому описанию лекарственных препаратов. В имеющемся у меня 46-м издании этого труда (1992г.) значится более 200 компаний и лабораторий, производящих разного рода продукты, главным образом терапевтического, но также и иного медицинского назначения (для рентгенодиагностики, реактивов для лабораторий и др.). Подсчитать общее количество наименований можно, но трудно, да и вряд-ли целесообразно, т.к. за прошедшие годы оно, надо полагать, заметно изменилось. Укажем лишь, что на произвольно выбранных двадцати страницах этого тома значится 63 наименования лекарств. Из этого можно предположить, что общее число их в этом спра-вочнике было в 1992 году порядка 6,000 6,500.
      В связи с этим вспомнился такой случай из собственной биографии.
      Незадолго до окончания нашим курсом Военно-морской медицинской академии, один из преподавателей-терапевтов сказал нам, уже почти (или "без пяти минут") врачам (по смыслу) так: "На занятиях по фармакологии и по клиническим дисциплинам вам препо-даватели говорили о многих сотнях различных лекарств. Но я могу вас заверить, что подавляющее большинство из них вы никогда употреблять не будете. Я постараюсь составить и перед выпуском снабдить вас кратким списком действительно необходимых лекарств, которыми вы вполне сможете обходиться". И действительно, незадолго перед выпуском всех нас, молодых врачей, снабдили таким списком, изданным нашей академи-ческой газетой "Военно-морской врач". Этот список по объему соответствовал двум полосам газеты обычного формата (типа "Известий" или "Нового русского слова", например). Т.е. вместо одной или даже нескольких солидных книг, мы получили неболь-шую как-бы брошюру-справочник, содержащий информацию, по-настоящему полезную и необходимую, особенно на первых порах для выполнения предстоявшей нам, да и вообще повседневной врачебной работы в то время. Это был очень удобный краткий список, в котором по группам были представлены все наиболее употребительные из имевшихся тог-да в СССР лекарств. Разумеется, пользование им не исключало необходимости обращать-ся к более солидным источникам, к книгам и журналам, но такая потребность возникала нечасто. Очень сожалею, что после многих лет хранения этой реликвии, я ее уничтожил перед отъездом в США. Нет сомнения в том, что даже при самом экономном и раци-ональном подходе, этот список в наше время пришлось бы значительно расширить: ведь тогда в СССР практически не было еще антибиотиков, многих современных анестетиков и многого другого, не говоря уже о вайагре. Но тогда речь шла о сотнях, а сейчас - о тысячах лекарств! Насколько это оправданно и необходимо? Нет ли возможности и его современный перечень - сократить в разумных пределах? Действительно ли необходимо такое изобилие лекарственных препаратов, или можно обходиться меньшим количеством?
      Недавно я столкнулся с таким случаем. Моей родственнице после операции по поводу глаукомы и катаракты врач предписал глазные капли - 1% Pred Forte (Prednisolone acetate), предупредив, что никакие заменители непригодны и недопустимы. В аптеке, од-нако, отказались выдать этот препарат, предлагали только заменитель на том основании, что при написании рецепта не были соблюдены необходимые формальности. Оказывает-ся, в подобных случаях врач должен на рецепте дополнительно написать: "No substitution. Brand name mediсаlly necessary" ("Никаких заменителей. Оригинальный препарат необхо-дим по медицинским показаниям"). Этот и подобные случаи о многом говорят и о мно-гом вынуждают задуматься. Во-первых, почему фармацевт так упорно отказывался от-пустить "Brand name"? Какая для него разница? Оказывается, разница вполне понятная - в цене: оригинальные препараты, в создание и рекламу которых вложены немалые сред-ства и на которых изготовитель хочет и имеет возможность получить прибыль, стоят намного дороже "заменителей". Кавычки в данном случае применены с умыслом, они отражают то, что, как мы можем судить по приведенному вполне типичному случаю, последние по своему фармакологическому действию отнюдь не заменяют оригинальное лекарство. Но специалист-фармацевт в своих действиях, настойчиво отказывая в выдаче оригинального лекарства и предлагая другое, исходил из того, что оно вполне заменяет (substitute). В чем же дело? Что, фармацевт не знает действия лекарств? В данном случае в это трудно поверить, т.к. мы имеем дело с весьма опытным специалистом, неоднократно доказавшим свою компетентность в его профессиональном деле.
      Как видим, даже в одном частном случае мы сталкиваемся с клубком противоречий. Оказывается, все это вполне объяснимо, все упирается в деньги. Дело в том, что фирма-создатель и изготовитель нового лекарственного средства в течение ряда лет сохраняет исключительное право на его производство и продажу. Это вполне объяснимо, учитывая уже упомянутые затраты на исследовательскую работу, наладку производства и многое другое, включая рекламу. Она - фирма - стремится, естественно, как можно скорее не только окупить все затраты, но и получить максимально возможную прибыль. Другие фирмы выпускать это лекарство в течение этого периода не имеют права. Но оно имеет спрос, уже получило известность благодаря рекламе, и выпуск чего-либо подобного ста-новится чрезвычайно привлекательным. Таким образом, видимо, и появляются "замени-тели", которые не заменяют или только в чем-то, частично лишь заменяют то, ориги-нальное, целенаправленно, в результате преследования совершенно определенных целей созданное средство.
      Разъяснения по многим из возникших вопросов дал журналист Михаил Вартбург в статье "Все еще не выигранная война", опубликованной в приложении к израильской га-зете "Вести" - "Окна" - от 24 апреля 1994 года. По причинам, ранее упомянутым, фарма-цевтческие и биотехнологические фирмы заинтересованы в производстве и выпуске как можно больше Brand New продуктов. Из этого следует, что фирмы-производители зави-сят от исследователей, синтезирующих и проверяющих новые препараты, они заинтере-сованы в них и готовы платить сотни миллионов долларов за исключительное право ис-пользования их разработок. Это, в свою очередь, развращающе повлияло на ученых-ис-следователей. В итоге, пишет М.Вартбург, "Сегодня в медицинских и генетических ис-следованиях на первый план выдвинулись ученые нового типа - "исследователи-дельцы", которые с большим успехом оперируют в обеих сферах своей деятельности. В подтвер-ждение этому, он ссылается на такое утверждение: "Наука уже не та, что была прежде, говорит калифорнийский профессор Уилкис, - Раньше ученые проводили чисто научные исследования и блюли моральные принципы. Сегодня все стараются сорвать куш по-больше".
      В итоге возникла общность целей исследователей и производителей и сращение их интересов, что имело не только экономические, но и ряд иных негативных последствий. В частности, пишет тот же автор, под видом новых нередко выпускались препараты недос-таточно качественные, не имевшие преимуществ по сравнению со старыми, а порой и уступавшие им не только по терапевтической эффективности, но и по степени безопас-ности применения Так, в статье приводятся следующие статистические данные: "Иссле-дования показали, что из 348 новых лекарств, выброшенных на рынок между 1981 и 1988 годами, только 12 имели серьезное терапевтическое значение и еще 44 "умеренно важ-ное значение"; остальные 84% никак не сказались на улучшении здоровья пациентов". Более того: "Еще большую тревогу вызывает тот факт, что многие из поспешно выбро-шенных на рынок лекарств оказывают вредное побочное действие на человеческий орга-низм" Правомерно сомнение в обоснованности столь серьезных утверждений. Но сош-лемся на заметку, основанную на материале солидной англоязычной газеты, и опубли-кованную газетой "Новое русское слово" от 12 июня 1998 года под названием "Смерть из-за лекарств". Ее краткость и актуальность содержания позволяют привести ее полностью: "Газета "Los Angeles Times" сообщает о результатах небесспорного, хоть и впечатляю-щего исследования о "пользе" прописываемых врачами лекарств. По опубликованным в "Journal of the American Medical Association" данным, в одном лишь 1994 году от непра-вильного употребления лекарств скончались от 76 до 137 тысяч человек.
      Это делает так называемую реакцию отторжения лекарств (adverse drug reaction) пятой по масштабам причиной смерти американцев. Каждый третий из тысячи больничных пациентов в США был отправлен на тот свет прописанными медикаментами. Более того, из 33 млн госпитализированных больных около 2,2 млн испытывали от неудачно пропи-санных лекарств проблемы, достаточно серьезные, чтобы им панадобилась дополни-тельная медицинская помощь. Разумеется, это не означает, что на лекарствах нужно пос-тавить крест. Но более осторожное отношение к ним не помешает. А такого отношения у американцев, слывущих во всем мире отчаянными "пилюлеглотателями", как раз нет. Среди наиболее опасных снадобий первенствуют щедро прописываемые в больницах болеутоляющие - от наркотиков, которые блокируют дыхание, до аспирина, вызывающего внутреннее кровотечение". О других лекарствах: "они могут вызвать жесточайший по-нос". Или: "Иные лекарства, назначаемые при сердечно-сосудистых заболеваниях, спо-собны породить целый спектр проблем, включая опять же внутренние кровотечения. Вывод исследователей однозначен: десятилетиями Америка недооценивает масштаб отрицательной реакции организма на лекарства".
      Нужно заметить, что и остальные серьезнейшие утверждения М.Вартбурга, касаю-щиеся, в частности, медицинской науки в США, тоже находят подтверждение в публика-циях весьма солидных, в том числе специализированных медицинских изданий.
      Продвижение таких незрелых Brand new лекарств требует мощного рекламного прес-синга на потенциальных покупателей. Согласно тому же источнику, "из 67 миллиардов, затраченных населением в одном только 1990 году на предписанные врачами лекарства, свыше трети (т.е. более 22 миллиардов долларов ! - М.Ц.) ушло на рекламирование всех этих сотен "новинок". Подчеркнем, что здесь речь идет только о "предписанных врача-ми", а сколько лекарственных средств распространяется без рецептов врачей и реклами-руются не менее, а, пожалуй, даже более яростно и старательно! Иначе говоря, если учесть характеристики большинства выпускаемых лекарств, данную в этой статье, потре-битель - народ - оплачивает весьма щедро даже то, что его, мягко выражаясь, не вполне правдиво информируют о достоинствах и недостатках настойчиво рекомендуемых ему, нередко вместо жизненно-необходимых для него лекарств. Это объясняется не только (возможно, даже не столько) стремлением создателей и производителей оригинального нового продукта наиболее успешно реализовать его, но и тем, что "Вдобавок фармацев-тические компании, как правило, ориентированы не столько на разработку новых лекарств, сколько на копирование достижений конкурентов и в любом случае - на скорейший успех, даже ценою качества".
      Мы отметили лишь часть действующих в настоящее время условий, влияющих на де-ятельность фармацевтической и биотехнологической индустрии США, и многообразных негативных последствий этого влияния. Все это вызвало, пишет М.Вартбург, тревогу в высших органах власти США. В Сенате обсуждалась ситуация, возникшая отчасти из-за принятых ранее некоторых законов, и предлагались меры противодействия указанным явлениям и тенденциям. Однако сообщений о каком-либо заметном успехе в этом деле за последовавшие после опубликования цитированной статьи, встретить нам не удалось.
      Учитывая это сообщение, становится понятным, во-первых, зловещая роль уже су-ществующей тенденции объединения между исследовательскими учреждениями и произ-водителями товаров медицинского назначения, когда для первых и вторых главным ста-новится прибыль. Не решение чисто исследовательской задачи, не нахождение действи-тельно нового или действительно лучшего, более эффективного или лишенного недостат-ков лекарства, а извлечение возможно больших доходов. М.Вартбург приводит пример, когда мощная фармацевтическая компания "на-корню" закупает исследовательскую лабо-раторию и результаты ее разработок за 300 миллионов долларов США. Ясно, что уже она - компания - многое диктует лаборатории и по-своему распоряжается результатами ее работы. Мы, разумеется, не знаем содержания документа, но вряд-ли без этого был бы "подписан контракт между крупнейшей в Соединенных Штатах научно-исследова-тельской лабораторией "Скрипс" и швейцарской фармацевтической фирмой "Сандос", как пишет тот же автор. В таких условиях не столь уж невероятными представляются статистические данные из этой статьи, которые были приведены ранее. Столь же понят-ным становится и то, что фармацевтические компании тратят десятки миллиардов долла-ров на рекламу своих продуктов.
      К сожалению, Михаил Вартбург не указывает источники приводимых им статисти-ческих данных, и мы не можем поручиться за их абсолютную точность. Но то, что все эти явления в США имеют место, совершенно очевидно. Можно ли ожидать радикальных изменений в этом деле в недалеком будущем? К сожалению, оставаясь реалистами, сле-дует признать, что практически доступных путей к этому при существующих условиях не просматривается. Даже в предлагаемых реформах системы здравоохранения США эта проблема не занимает подобающего места. Промелькнуло, правда, сообщение о том, что за последнее время стоимость лекарств не возросла. Но, думается, это результат вре-менного удовлетворения аппетита или даже пресыщения производителей, т.к. их возмож-ности действовать в прежнем духе сохранились полностью.
      РЕКЛАМА и СРЕДСТВА ИНФОРМАЦИИ. В газете "The Boston Globe" от 21 февраля 1998 года была опубликована статья "Television Channels for the Community", содержащая ряд критических высказываний по поводу влияния современной рекламы на жизнь аме-риканцев. Автор отмечает, что индустрия информации США стала всепроникающей и не-вообразимо доходной. Владельцы всех типов средств информации настолько консолиди-ровались, что менее 10 конгломератов контролируют все, что мы читаем, смотрим и слу-шаем. Реклама подхлестывает наши желания приобретать товары и услуги, и получается, пишет автор, порочный круг: средства информации повышают наш спрос на изделия и услуги. Чтобы стать способными оплатить эти приобретения, мы вынуждены работать больше и тяжелей. Поэтому, придя домой изможденными после такой работы, способны лишь пасть на диван, чтобы видеть и впитывать все новые и новые рекламные объявления.
      Каждый пользователь американского телевидения на собственном опыте может убе-диться в справедливости этой оценки: рекламируется все: средства избавления от избы-точного веса - и жирная, высококалорийная пища; острые блюда с большим содержанием чеснока - и средства избавления от неприятного запаха этого растения; любые инстру-менты и техничес-кие новинки - от отверток до новейших автомобилей; верхняя одежда - и средства ухода за интимнейшими частями тела человека и т.д. и т.п. Но и на этом, в высшей степени пестром фоне, особое место занимает реклама лекарственных средств. При том невообразимом изобилии их в США, фирмы-изготовители в значительной, быть может, даже в решающей мере зависят от продвижения своей продукции к покупателю. Роль и значение рекламы в этом деле трудно переоценить, разумеется. Эта зависимость рекламодателей не ускользнула от внимания рекламных агентов и средств информации, и этот бизнес стал одним из основных источников доходов газет, радио и телевидения. Расцвету этого дела способствовало и то, что средства информации не несут ответст-венности за содержание публикуемых объявлений, поэтому некоторые из них могут и готовы рекламировать все, за что бы ни платили, и чем больше, тем лучше. Что касается лекарств, методов лечения и прочих медицинских услуг, то распространению в прошлом тех из них, которые после какого-то времени широкого использования были признаны вредными и не подлежащими дальнейшему применению, в значительной мере тоже спо-собствовала реклама разного рода. По этой ли, или по другим причинам, но основные англоязычные средства информации США - солидные газеты, радио- и телевизионные компании в настоящее время проявляют определенную требовательность и разборчивость в этом деле, не столь падки на явно сомнительную информацию подобного толка. Для та-кого рода реклам существуют особые, специализированные издания типа "Spirit of Change Magazine", в которых представлены самые различные, включая самые экзотические виды целительства. Так что, свобода слова и в этом отношении не ущемлeна, и речь может идти об осознании оcновными СМИ США ответственности перед читателями за публи-куемые материалы на эти темы.
      К сожалению, этого нельзя сказать об их русскоязычных собратьях в этой стране. Мы уже частично сталкивались с этим в предшествовавших главах, но, думается, по сво-ему потенциалу негативных последствий эта проблема заслуживает более подробного спе-циального рассмотрения. Факт таков, что нередко в одном и том же выпуске газеты чита-телю преподносятся взаимоисключающие взгляды на лечение тех или иных заболеваний: одни авторы излагают это с точки зрения официальной, научной медицины, другие вну-шают, что эти же заболевания можно даже лучше, успешнее вылечить "космической энер-гией", шаманством и т.п. Один пример такого рода, касающийся лечения нервных заболеваний, мы приводили ранее, но есть и более впечатляющие. Так, в "Новом русском слове" от 19 января 1999 года можно прочитать статью с информацией, что называется, "с переднего края" современной медицинской науки - "Раскрыть тайну рака поможет гене-тика". А всего лишь полтора месяца ранее эта же газета поместила отрывок из книги Евгения Гольцмана "Знаменитые психопаты. Защита от порчи и сглаза", в котором чита-ем, например, такое: "Знахарь тоже часто хочет выяснить причины недуга. Правда, цель у него, как правило, совсем не та (что у врача - М.Ц.), и речь в этом случае идет не о микробах или химических соединениях, действующих на человеческий организм, а о том, кто навел порчу. Тот, кто вызвал болезнь, может ее и излечить". Значит, не от генетики можно ожидать реальной помощи, а от противостояния "дурному глазу". Откуда же он берется, как возникает такой "глаз"? Источников в этой книге перечисляется множество, и перечислить все невозможно. Ограничимся лишь одной, но, наш взгляд, достаточно красноречивой цитатой: "Сделать свой взгляд губительным можно и намеренно. Например, согнувшись и смотря на стоящего позади тебя через раскоряченные ноги Именно так поступали колдуны в исландских сагах. Вообще глаз, смотрящий через какое-либо искусственное или естественное отверстие, приобретает магические способ- ности. Прежде всего, он может, как через замочную скважину, заглянуть в мир духов. В Италии предлагается (не предлагалось, а предлагается! - М.Ц.) такой путь получения дурного глаза. Жаба помещается в сосуд с алкоголем. Она умирает в нем с открытыми глазами. Если через 24 часа после этого печальноог события посмотреть на нее, можно перенять у нее способнссть глазить. Дар глазить можно утаследоывть, если схватить за вытянутую руку умирающего, который им владел. Во всяком случае, в это верили во Франции. В Норвегии говорили, что если женщина покормит грудью взрослого мужчин, его взгляд приобретает такую силу, что может убить любое живое существо, за исключением человека".
      Можно ли, даже нужно ли писать о подобном? В этом нет сомнения, если рассмат-ривать это в соотвествующем контексте - историческом, мифотворческом и т.п. Автор пишет, что в каждой стране причины и проявления "дурного глаза" были различными, что само по себе должно, вроде-бы, вызвать сомнения, по меньшей мере, во многих из них. Но подобные "мелочи" рекламодателей и публикаторов всяких экзотических методов лечения ни в малой мере не смущают, они ведут себя весьма агрессивно, не только превозносят эффективность своих сомнительных снадобий и всякого рода "магических" действий, но и в искаженном, уничижительном тоне пишут о научной медицине. Ранее мы упоминали о рассылаемом по разным адресам письме, рекламирующем средства "очистки". Оно, как уже было сказано, начинается с утверждений, призванных запугать читателя. Через некоторое время эта "страшилка" появилась на страницах газеты "Новое русское слово". Многократно, регулярно, на протяжении многих месяцев ей уделялось целых две полосы (!) - важное свидетельство соблюдения Первой Поправки к Консти-туции США, но и процветания этой фирмы, ее финансовых возможностей. Затем эта же (или подобная ей) реклама регулярно стала публиковатся той же газетой , а потом и рядом других изданий, правда в "концентрированном виде" - "всего лишь" на одной полосе под такими, например, заголовком: "ГЛАВНАЯ ПРИЧИНА ЛЮДСКМХ СТРАДАНИЙ" и под-заголовком: "Знаменитый (!?-М.Ц.) д-р Норман Уокер: в течение 60 дней вы можете стать на путь прекрасного самочувствия, преодолеть массу недугов и обеспечить здоро-вую жизнь до 100 лет и более". Все это типично для рекламного бизнеса, и к этому не мо-жет быть предъявлено претензий. Но расхваливание подобных товаров сопровождается такими, например, утвержедниями: "Несмотря на наличие миллионов дипломированных врачей и специалистов, лучшего медицинского оборудования и современных превосход-ных госпиталей, человек 20-го века болеет больше, чем любое животное. Более того, задумайтесь над тем, что процент населения, страдающий такими серьезными болезнями как рак, склероз, инфаркт и инсульт, все время растет, несмотря на прогресс медицины". Значит, должен читатель сделать вывод,современная медицина - хочет она того, или нет - приводит к росту заболеваемости людей, т.е. приносит человечеству вред. Далее следует уже упоминавшийся тезис о том, что "...общее загрязнение организма - это первопричина практически всех (здесь и далее подчеркнуто нами - М.Ц.) известных и еще неизвестных (!? - М.Ц.) заболеваний". Далее следует ссылка на "отца медицины, легендарного Гиппо-крата": "Болезнь не сваливается на голову, как гром с ясного неба. Она является резуль-татом постоянных нарушений законов природы. Постоянно расширяясь и накапливаясь, эти нарушения внезапно прорываются в виде болезни, но сия внезапность только кажу-щаяся". Думается, такой этиогенез свойственен далеко не всем болезням. Как уже отме-чалось, во времена Гиппкрата шагом вперед было представление о том, что болезни воз-никают от воздействия солнца, ветра и других подобных причин. Таким представляли се-бе в то время происхождение любых болезней, в том числе, скажем, эпилепсии и малярии (как у Филисиуса) и всех других, но в наше время подобный взгляд на происхождеие многих болезней представляется совершенно неверным. Что же касается статистики час-тоты перечисленных заболеваний, думается, что авторы не учли того обстоятельства, что большинство из них характерны для возрастных периодов, до которых обычно люди в прошлом не доживали. На чем основаны утверждения о частоте болезней у животных (домашних или диких?) неизвестно. Но если это действительно так, возникает вопрос, "очищаются" ли они и каким именно образом?
      Все сказанное здесь вовсе не означает отрицания полезности всего старого. Так же, как в определенных условиях, для выполнения определенных работ кирка и лопата не только заменяют сложные угледобывающие комбайны, экскаваторы и бульдозеры, но да-же имеют перед ними неоспоримые преимущества; так же, как для определенных расче-тов (например, площади прямоугольной комнаты) достаточно рулетки и способности произвести примитивное арифметическое действие умножения двух величин; также, как для перемещения в пространстве иногда неприменимы какие-либо большие транспортные средства (например, внутри квартиры), и здоровые люди вполне обходятся собственными ногами - так же и многие эмпирически найденные в глубокой древности способы цели-тельства - но, опять же, в определенных условиях - остаются полезными и заслуживают применения. Более того, лично я, неоднократно имевший возможность убедиться в полез-ности и эффективности гомеопатии и акупунктуры, иногда рекомендую близким мне людям начинать лечение именно с них. Примечателен один из примеров такого рода. В разговоре по телефону с одним из моих близких друзей, живущим в Чикаго и страдавшим с недавних пор жесточайшими болями, я высказал предположение, что причиной их яв-ляется невралгия тройничного нерва и посоветовал, в случае подтверждения этого пред-положения, обратиться к специалисту акупунктуры. Так и произошло: он нашел опытно-го китайского специалиста, и после курса иглоукалывания боли у моего друга прошли. Однако через год приблизительно они вновь возобновились. При повторном обращении к тому же целителю, тот сказал, что повторный курс вряд-ли поможет и потому нецелесо-образен. Кто хотя-бы со стороны имел возможность наблюдать человека, страдающего этим заболеванием, легко представит себе, во что превратилась жизнь этого человека. К счастью, его жена узнала, что в Чикаго есть хирург, успешно лечащий это заболевание. После произведенной им хирургической операции пациент в течение ряда лет болей не ощущает. Думается, этот случай из практики символически "распределяет места", опре-деляет значимость старых и современных, научных методов лечения.
      Но, признавая полезность многих народных средств лечения, категорического возра-жения заслуживают попытки противопоставления их всему новому, принесенному нау-кой, попытки изображать их как единственно полезные и могущие решить все проблемы. А такие попытки, как уже было показано и с которыми мы еще встретимся, делаются и широко тиражируются, к сожалению, особенно русскоязычными средствами массовой информации. Именно против этого обскурантизма следует, на наш взляд, в самой катего-рической форме возражать.
      Удивляет то, что та же газета, которая сообщает о выдающихся успехах научной медицины, не считает зазорным дискредитировать ее, печатая самые невообразимо уста-релые, ретроградские опусы. Ограничимся одним примером. Недавно средства информа-ции сообщили о таком случае: в результате несчастного случая (спортивной травмы) погибла девочка-подросток. С разрешения ее родителей, ее органы были пересажены пя-ти людям, которым без трансплантации жить оставалось буквально считанные дни. Все они выжили, а двое даже вступили в брак. Какие шаманы, какие кудесники могли бы такую трагедию, постигшую одну семью, превратить в бесценное благодеяние буквально дарование жизни - для пяти других, а в одном случае и потомкам образовавшейся суп-ружеской пары! Удивляет также то, что руководитель одной из газет, не упускающий воз-можности по любому случаю предствить себя эдаким главным благодетелем и защитни-ком интересов несуществующей русскоязычной общины в статьях, нередко сопровожда-емых его персональными, а часто и семейными фотографиями, из номера в номер печа-тает материалы не только уничижительного характера о научной медицине, но и способ-ные толкать читателей на опасные для них решения в серьезнейших вопросах, касаю-щихся их здоровья. Впрочем, удивляться не следует: мне довелось встретиться с редак-тором, лично придерживающимся самых дремучих взглядов на медицину, но публикую-щий абсолютно все, за что бы ни платили: и соответствующее его представлениям, и противоположное этому.
      Телестанция WMNB ежедневно и по многу раз рекламирует всяких "ясновидящих", обещающих не только "успехи в бизнесе и в любви", но и "излечение от бесплодия", надо понимать, независимо от конкретной причины этого недуга. Радиостанция этой же ком-пании регулярно передает беседы сторонника "комплиментарной медицины", для кото-рого, судя по его выступлениям и ответам на любые, разнообразнейшие вопросы, никаких проблем, похоже, вообще не существует, он "сходу" решает любые из них и готов лечить все и вся. Помню, ему был задан вопрос о лечении облысения. Проблема, как известно, далеко не решенная, но этот профессор, как оказалось, этим нисколько не был смущен, никаких затруднений в ответе не испытал: тут же уверенным тоном выдал рекомендации и на этот случай. Впрочем, нередко его четкие и сугубо теоретические ответы заканчи-ваются рекомендацией посетить его офис, т.е. тоже своего рода рекламой. О том, как подобное сказывается на больных людей, для которых правильный выбор метода лечения зачастую имеет буквально жизненное значение, недавно поведал читатель "Нового Рус-ского Слова" (номер от 26 июня 1998) Д.Мирончик в своем письме в редакцию. У этого человека возникла проблема именно упомянутого значения, связанная с состоянием сосу-дов, снабжающих кровью сердечную мышцу. Врачи считали необходимой хирур-гическую операцию с целью восстановления достаточного кровоснабжения сердца с помощью байпасов. Но в то же время реклама назойливо твердила и настойчиво внушала, что этого же можно добиться и методом "очистки сосудов". Операция, выполненная пос-ле обоснованных и понятных долгих и мучительных сомнений и колебаний, пишет этот человек, оказалась вполне успешной, он чувствует себя хорошо, вернулся к нормальному образу жизни. Но может ли кто-либо гарантировать, что "очистка" дала бы такой же ре-зультат? Думается, оправданы серьезные сомнения в том, что все, страдающие атеро-склерозом, выжили бы, откажись они от помощи хирурга в пользу "чистильщика". Тот факт, что существует не лишенное, видимо, оснований мнение о том, что операции такого рода производятся в США излишне широко и не всегда по достаточным показаниям (что, разумеется, заслуживает особого внимания), ничего не меняет в оценке этого и подобных случаев, т.к. никто, насколько известно, не опровергает, что в определенных обстоятель-ствах замены хирургическому методу для восстановления достаточного кровообращения в этом жизненно-важном органе, пока нет. "Чистильщики" же предлагают лечить всех, без разбора, вне зависимости от причины и степени нарушения проходимости сосудов у страдающих этим тяжелым заболеванием лиц.
      Такая неразборчивость, всеядность русскоязычных средств информации не только вносит опасную сумятицу в сознание людей и может толкнуть их на неправильные, опасные для них решения, но также существенно затрудняет работу врачей. Одна из них (врачей) рассказывала об одном из таких нередких, если не сказать типичных, случаев: осмотрев пациента, она, как и должно, назначила соответствующее лечение. Но в ответ услышала: "А профессор такой-то (в данном случае был назван именно излюбленный радиостанцией WMNB специалист "комплиментарной медицины", но нередко ссылаются и на других) говорил, что мою болезнь следует лечить не так, а иначе ..." Что в таких обстоятельствах может и должен делать врач? Что он может ответить пациенту? (Все это было написано задолго до того, как методы работы профессора Сосонкина, на кого часто ссылались, получили широкую огласку и он перестал вещать по радио).
      Нужно признать, что реклама лекарственных средств используется в неблаговидных целях не только в США. Вот цитата из заметки "Лоцман в море лекарств", опублико-ванной в газете "Известия" от 1 марта 1997 года: "...на головы россиян хлынул поток лукавой, а порой и недобросовестной рекламы". Как бы ни относиться к советской власти, следует признать, что в ее время такое вряд-ли могло практиковаться, для этого не существовало стимулов. Подобная реклама могла появиться только с изменением многих условий в жизни этой страны. К значению этого фактора нам предстоит еще вернуться в заключительной части нашей книги, поэтому эту заметку из "Известий" придется еще тоже вспомнить.
      Приводившиеся ранее примеры заголовков рекламных объявлений, один лишь бала-ганный стиль которых (типа обещаний "моря энергии" или "жизни до ста и более лет" и т.п.) должен, казалось бы, насторожить любого грамотного человека. Но он не всегда, видимо, срабатывает таким образом: готовые поверить всему подобному находятся в достаточном количестве, судя по регулярности появления соответствующих объявлений. Иначе дорогостоящая реклама, занимающая целые полосы газет или многократно пере-даваемая по телевидению, была бы непосильной этим рекламодателям: они не "из пос-ледних", надо полагать, ее оплачивают. Но даже на этом изобильном фоне выделяется одна газета публикацией, о которой, как о выдающемся образце этого жанра и "чемпионе" неразборчивости в материалах на медицинские (или "медицинские") темы стоит, наверно, рассказать подробнее. Таковой явилась, пожалуй, газета "Бостонский марафон", хотя в ее редакционном совете значатся весьма уважаемые и безусловно авторитетные лица. В первых номерах после начала ее выхода, когда редакции, казалось бы, следовало быть особо требовательной в отборе материалов, эта газета опубликовала серию больших ста-тей Майи Гогулан. Первая из этих статей озаглавлена: "Натуральная гигиена - что это?" Общеизвестные и общепризнанные положения о значении света, воздуха, воды, пищи и движения для здоровья человека чередуются с такими, например, "глубокомысленными" утверждениями: "Медицина, безусловно, занимается нами, но только нашими болезнями, а вовсе не здоровьем". (Но не то же ли может звучать так: не "нашими болезнями", а "воз-вращением нашего здоровья"?). Ссылаясь на авторов 19 века (когда современная научная медицина существовала, в лучшем случае, в зачаточном состоянии; когда еще господ-ствовала ее "героическая" замена; когда еще не было микробиологии, патоморфологии, не говоря уже о генетике и многом другом, автор ссылается на такое, например, утвержде-ние: "Из противоречий, замешательств, хаотического разнородного смешения иллюзор-ных взглядов, именуемых "медицинской наукой" и "медицинским искусством", из кон-фликтов различных школ лечения, из явной неудачи выполнить свои обещания, из отказа врачей принимать во внимание природные потребности жизни при уходе за больными (?! - М.Ц,) выросла настоятельная необходимость в революционной перестройке биологичес-кой мысли и возрождения биологического взгляда на потребности человека". (Стиль оригинала здесь и в дальнейшем цитировании сохранен полностью). Можно, пожалуй, согласиться с тем, что для времени возникновения "натуральной гигиены" это описание медицины было близко к истине и достаточно правдоподобным. Но ведь произошли же некоторые изменения с тех пор, с 30-х годов 19 века? Возможно, что в какой-то мере обоснованно и следующее, написанное в 1861 году: "...система лекарственной медицины ложна, неверна с философской точки зрения, абсурдна с научной, враждебна природе, противоречит здравому смыслу, катастрофична по результатам, она проклятие для чело-веческого рода..." - ведь тогда еще оставались главными лечебными средствами обильные кровопускания и лекарства типа каломели. Опять же, только не считаясь с историческими реалиями, можно сейчас, в конце ХХ века второго тысячелетия! - писать: "...считая, что болезнь и здоровье едины, что лихорадка, воспаление, повышение температуры, кашель, насморк, понос, рвота - все это подчиняется единым законам жизни. Болезнь - это способ, которым организм лечит себя". (Хорошо же "излечивали" понос - холеру, кашель и высокая температура - воспаление легких, лихорадка - тифы и т.д. и т.п.).
      Взамен сделанного великими учеными - Вирховым, Пастером, Кохом, Мечниковым, Эрлихом, Павловым, Флемингом, и многими другими, читателю преподносятся такие, с позволения сказать, "теоретические новинки": "Болезнь - это нарушение целостности...", или "...все они (болезни - М.Ц.) вызваны накоплением в организме токсинов (ядов)..." Или вот такая замена всего, достигнутого патологической анатомией и физиологией: "При этом всякая болезнь начинается незаметно от возбуждения нервных волокон, далее по-являются раздражение (покраснение), затем воспаление (зуд), дальше изъязвление (язвы, распад тканей, трещины), затем уплотнение (наросты), наконец, образование опухоли (рак)". Интересно, не правда ли? Таких же помесей давно отвергнутого с современной терминологией (например, "Биохимические связи организма" - это "восстановление кислотно-щелочного равновесия в крови как главного физиологического закона жизни организма", или не менее оригинальное, неизвестно из каких археологических раскопок почерпнутое: "Биофизические связи организма - это восстановление естественных связей кожного покрова и внутренних органов..."). И все это нагромождение нелепостей, полу-правды, приправленное научными терминами, приводит к "Седьмому принципу нату-ральной гигиены" - отрицанию любой лекарственной терапии, а затем к полному отвержению научного характера современной медицины.
      Второй опус того же автора, помещенный, как ни странно, на "Медицинской стра-нице" этой газеты, озаглавлен: "О том, как создавалась система здоровья Ниши". Здесь содержится не меньше в количественном отношении и не менее впечатляющих по своей нелепости утверждений. Но ограничимся лишь избранными, наиболее яркими образцами - цитатами из этой удивительной публикации, не нуждающимися в каких-либо коммен-тариях. "В результате он (Ниши - М.Ц.) пришел к интересному выводу, что "ненор-мальные" люди, как правило, страдают от запоров, а обладатели светлых голов в боль-шинстве случаев страдают от склонности к расстройству кишечника". И далее: "...он узнал, что кровоизлияние в мозг возникает, как правило, в результате воспаления ушей, а воспаление ушей - это обычно следствие заболевания горла. Горло же становится боль-ным в том случае, если почки не выполняют свои функции; почки, в свою очередь, часто выходят из строя, если человек спит в мягкой, теплой постели и надевает теплое, плохо пропускающее воздух белье. При этом нарушаются функции и почек и кожи, что сопро-вождается заболеванием печени. И все это начинается с плохой работы кишечника. Потому что если нарушается перистальтическая работа кишечника, его содержимое забивает толстую кишку, что вызывает запоры, которые ведут к расширению и разрыву кровеносных сосудов мозга".
      У-ф-ф-ф... Нужны ли другие доказательства тому, что "бумага все терпит"? Утешает лишь то, что вряд-ли хоть один здравомыслящий человек хоть на йоту поверит подобным "откровениям". Но остается вопрос: зачем такие перлы обскурантизма печатаются, тира-жируются газетой, претендующей на интеллигентность? К сожалению, это исключитель-ный случай только по степени обскурантизма. Но во всех других отношениях, склады-вается впечатление, и другие русскоязычные средства информации в погоне за доходами вступили в соревнование по введению в заблуждение читателей в вопросах, касающихся не каких-то сугубо отвлеченных предметов, вроде жизни на Марсе, а здоровья людей. За содержание рекламных объявлений, как уже упоминалось, средства информации юриди-ческой ответственности не несут. Но существуют же и должны действовать и другие виды ответственности, которыми руководствуются основные американские СМИ, учиты-вая, видимо, особое значение неверной информации людей в вопросах, касающихся их здоровья и здравоохранеия.
      Получила распространение особая форма рекламы, использующая различие в зна-чении одних и тех же терминов в России и в США. Ежедневно по радио WMNB пере-дается такое, приблизительно, объявление: "Если у вас боли в шее и спине, если у вас ущемлены нервы, только доктор Гройсман может вам помочь. Доктор Гройсман - член академии медицинских наук и член конгресса физиотерапевтов". Все эти титулы, надо полагать, он действительно имеет на вполне законном основании, но расчет их перечис-ления коварен в том отношении, что для выходцев из СССР звание "член академии ме-дицинских наук" значит несравненно больше того, чего оно стоит - в буквальном смысле этого слова - в США: за всего лишь около ста долларов, как мы знаем, чуть-ли не каж-дый может стать носителем этого звания. Так же эксплуатируется и звание "профессор" некоторыми специалистами. В США даже крупнейшие ученые довольствуются часто званием "доктор". Преподавательское звание "профессор" имеет здесь совершенно иное значение, чем в СССР (СНГ). Но для русскоязычных, не знакомых с различиями в значении знакомых им терминов, это придает особую значимость тем врачам, которые и эту возможность считают допустимым использовать, чтобы привлечь пациентов.
      Думается, реклама медицинских товаров и услуг в русскоязычных средствах инфор-мации США приобрела характер, не соответствующий особенностям рекламируемого. Здесь приведена лишь небольшая часть публикаций такого рода, но имеется еще много подобных антинаучных и потенциально опасных для доверчивых читателей материалов. Подобная практика может приносить только вред людям, нуждающимся в медицинской помощи.
      АДВОКАТЫ. Вполне сознаю, что в этом вопросе - в широком его понимании я не компетентен: ни в СССР, ни в США клиентом адвокатов быть не приходилось. Правда, в Советском Союзе, в Ленинграде, в течение многих лет сотрудничал в качестве консуль-танта с Городским Бюро судебно-медицинской экспертизы. Но непосредственно с адвока-тами дела не имел и только считанные разы выступал в качестве эксперта в судебных за-еаниях. Однако здесь, в США оказалось, что картина здравоохранения будет неполной, без отражения роли и влияния представителей этой почтенной професии на его состояние. Поэтому вынужден изложить, главным образом, сугубо личные впечатления, сложивши-ся из знакомства с отдельными делами, широко публиковавшимися СМИ, или достоверно известными мне от близких мне людей, проходивших в них в качестве пострадавших. Впрочем, в отношении отдельных дел, касающихся врачей или пострадавших, имею воз-можность сравнить с другой системой решения подобных дел в иных условиях - в СССР.
      На русский язык слово "лойер" ("lawyer"), каким в США обычно обозначают адво-катов, можно перевести, я думаю, как "законник". Население США составляет примерно 5 процентов населения Земли, но содержится в этой стране 70 или даже 75 процентов всех адвокатов мира. Профессиональной обязанностью адвоката считается защита любого об-виняемого. Как сказал однажды в телевизионной беседе один из известнейших лойеров США Даршовиц (еврей, не отказывающийся от своей этнической принадлежности, что в данном случае необходимо подчеркнуть), если ему бы поручили, он считал бы своим про-фессиональным долгом защищать в суде даже Гитлера. Такая функция защитника имеет глубокие исторические корни, основана на многовековом опыте разных народов и необхо-димость ее для отправления правосудия вряд-ли подлежит сомнению. Вместе с тем, нель-зя ее признать и лишенной недостатков, если учесть, что при высоком профессионализме и знании законов, адвокатам иногда удается увести от справедливого наказания даже яв-ных преступников, предоставляя им этим возможность совершать другие преступления. Недавний пример такого рода - дело убийцы австралийского студента иешивы в Нью-Йорке несколько лет назад. Но, видимо, криминальных дел, на недостаток которых США не может пожаловаться, к сожалению, не хватило бы на всю эту армию лойеров. По этой ли, или по еще каким-либо причинам, но в этой стране они - лойеры сумели наиболее активно внедриться во все сферы жизни людей, приобрели статус непременных деятель-ных и даже необходимых участников самого разного рода имущественных и иных граж-данских дел. Вот перечисление ситуаций, в которых,как пишет в газете "Еврейский Мир" от 14 января 1999 года адвокат Гендельман, участие адвоката совершенно необходимо:
      "1. Перед тем, как вы подписываете контракт о продаже или покупке бизнеса.
      Когда вы составляете завещание.
      Перед тем, как вы подписываете контракты, включающие в себе серьезные фи-нансовые условия или осложнения.
      Когда у вас возникает серьезная проблема в браке.
      Когда вы создаете собственный бизнес.
      Когда у вас возникает серьезная проблема с налогами.
      Когда вы попали в аварию или с вами произошел несчастный случай, повлекший за собой ущерб для здоровья и материальный ущерб.
      Когда вы кого-то судите или кто-то судит вас.
      Когда полицейский или какой-либо другой (...) сотрудник правоохранительных органов задает вам вопросы, касающиеся вышего поведения или если вас арес-товывают."
      Думается, этот список не вполне полон, встречались и более длинные перечни ситу-аций, в которых участие лойера считается необходимыи. В нем отсутствуют столь попу-лярные (судя по многочисленным объявлениям) дела об ошибках (точнее, халатности, небрежности, неправильных действиях malpractice) врачей, для нас имеющие особое зна-чение. Но и при этих условиях, если учесть, что каждый пункт этого перечня содержит много разнообразных вариантов конкретных ситуаций, это означает, что адвокаты участ-вуют чуть-ли не во всех сферах жизни людей этой страны, без их участия не решаются как личные (начиная с семейных), так и любые деловые, финансовые и прочие гражданские и общественные проблемы.
      Не располагая точными данными, а руководствуясь лишь числом и содержанием рек-ламных объявлений адвокатских контор и отдельных представителей этой профессии, мо-гу высказать только предположение о том, что значительным источником их доходов служат всякого рода несчастные случаи, включая дорожно-транспортные происшествия, а также упомянутые случаи malpractice. Что же, какие действия или упущения врачей трактуются таким образом? Представление об этом можно получить из авторизованного перевода статьи двух американских врачей - Уильяма Медоу и Джона Лантос - "Нужны ли медицинские стандарты?", помещенного на страницах газеты "Медицина и здоровье"-от 23 января 1999г. Они пишут: "Во-первых, давайте вспомним юридическое опре-деление, что такое "медицинская ошибка" или "халатность". Оно включает в себя четыре отдельных аспекта: 1) контракт (между врачом и больным); "2) отклонение от стандартов оказания медицинской помощи (или халатность, как это иногда оценивается); 3) вред, нанесенныый больному; 4) причинность (связь между действиями врача и ущербом, нанесенным больному). Наше внимание в этой статье сфокусировано исключительно на втором из этих четырех требований: что именно подразумевается под отклонением от стандартов медицинской помощи?"
      Статья эта начинается с такого конкретного случая: заболевшего младенеца мать до-ставила в приемную врача. Последний, заподозрив у пациента менингит, тут же перепра-вил его в близлежащий госпиталь, где он был обследован, включая выполнение люмбаль-ной пункции, надо полагать (об этом в статье не упоминается) для исследования спинно-мозговой жидкости - решающего в подобных обстоятельствах теста. Была также установ-лена система для внутривенного вливания и начато (видимо, после получения результатов исследования пунктата, подтвердивших предположение о менингите) введение антибио-тика. Все это - от момента прихода в приемную врача до введения ампициллина, заняло два часа. Авторы не сообщают об исходе этого заболевания, но судя по последовавшим действиям родителей, он был, мягко выражаясь, неблагоприятным, а более вероятно, тра-гическим. Далее последовало следующее: "Доктору вменили в вину халатность, и было начато судебное разбирательство. Медицинские эксперты и свидетели со стороны истца дали показания, что доктор отошел от стандарта оказания медицинской помощи, допустив задержку назначения антибиотиков, которые, по их мнению, должны были быть назна-чены в течение 30 минут". С точки зрения экспертов со стороны обвиняемого, однако, те 2 часа, которые потребовались для обоснования вывода о необходимости назначения антибиотиков, находятся в пределах допустимого".
      В подобных случаях окончательное решение остается за присяжными заседателями, т.е. за людьми, некомпетентными в медицинских проблемах, и оно будет зависеть в зна-чительной мере от мастерства адвокатов, от их способности убедить присяжных в правоте того или иного эксперта. Авторы приводят множество доводов, доказывающих пороч-ность такой системы, во многих случаях и по разным причинам не способствующей выне-сению справедливого решения. Этот пример представляется чрезвычайно показательным в том отношении, что обнаруживает широту возможностей обвинений врачей, их безза-щитности перед любыми попытками найти в их действиях признаки malpractice. В дан-ном случае поводом послужило время начала лечения. В другом случае можно, видимо, выразить сомнение в правильности выбора лекарства, или в длительности его применения, и т.д. и т.п. Об экспертах же, пишут те же авторы, "только некоторые ... в своих выс-туплениях точно придерживаются стандартов оказания медицинской помощи, тогда как другие не в состоянии точно отразить мастерство врача и уровень оказания медицинской помощи в сходных ситуациях". В другом месте - еще более резко: "недавно проведенное исследование развеяло широко распространенный миф о достоверности свидетельских показаний экспертов. Количество шарлатанов оказалось почти таким же, как и настоящих профессионалов, и качество их показаний само по себе вызывало глубокое уныние своим несоответствием никаким стандартам".
      Нет необходимости более подробно излагать содержание этой статьи. Отметим лишь отдельные, на наш взгляд - принципиальной важности обстоятельства. Врач в своих дей-ствиях поставлен в чрезвычайно жесткие временные рамки, соблюсти которые во всех случаях вряд-ли возможно. Думается, с этим согласится любой специалист в любой отрас-ли клинической медицины. Если бы этот ребенок выздоровел, те же действия врача вы-глядели бы вполне успешными и правильными. Кроме того, вряд-ли кто-то может гаран-тировать, что введение антибиотика на полтора часа ранее, существенно повлияло бы на исход эаболевания. Наконец, начало лечения может оказаться запоздалым не по вине вра-ча, а из-за того, что пациент был доставлен к нему на час-полтора позже некоего никем не установленного "критического" времени. Тем не менее, при существующих условиях врач вынужден учитывать эту угрозу, по-меньше думать, действовать, как машина, чтобы уло-житься в кем-то, по сути - произвольно установленные сроки.
      Сравнивая немалый опыт решения вопросов о происшествиях и несчастных случаях, повлекших за собой телесные повреждения, в СССР с известными мне аналогичными слу-чаями в США, обнаруживается принципиальное различие, которое не может не сказаться на результатах работы. Там эти вопросы решали люди, совершенно не заинтересованные в исходах дел, они могли быть абсолютно объективны и беспристрастны в своих выводах о степени тяжести этих повреждений, и от этого зависела мера ответственности. Адво-каты могли приглашаться одной или обеими сторонами, но в большинстве случаев такие дела решались без их участия. Какова была оплата услуг адвокатов мне неизвестно. Но, поскольку там за нанесение телесных повреждений предусмотрена была уголовная ответ-ственность, ни о каких процентах от суммы компенсации речи быть не могло. В США действует совершенно иная система наказаний, во многом более разумная, на мой взгляд, чем заключение людей, часто непреднамеренно явившихся виновниками соответствую-щих происшествий, в лагерь на несколько лет. Мы сравниваем обе системы только по од-ному параметру: объективности лиц, решающих подобные дела. В США адвокаты, игра-ющие ведущую роль в подобных делах, получают 33 процента от суммы компенсации, оп-ределенной пострадавшему. Нередко это составляет весьма значительные суммы. Значит, они материально заинтересованы в том, чтобы представить нанесенный ущерб как можно более значительным и таким образом добиваться как можно большего денежного возме-щения не только пострадавшему, но и самим себе. Между тем, совершенно непонятно, почему обязательно их участие в случаях, когда известны и никем не оспариваются ни факт происшествия, ни обстоятельства и все детали его, ни виновность лица, ответст-венного за него. И почему именно 33%? Ведь во многих случаях вся работа лойера сводится к составлению нескольких писем и затребованию некоторых медицинских доку-ментов. Приведу пример, касающийся близкого мне человека и известный мне во всех де-талях. Этот мой знакомый, припарковав по всем правилам свой автомобиль на людной улице в дневное время, при выходе из своей машины, был сбит мимо проезжавшим дру-гим автомобилем. Тут же прибыла полиция и служба скорой помощи. На месте проис-шествия было зафиксировано, что пострадавший потерял сознание, и он был доставлен в госпиталь. Там ему была оказана помощь, включая наложение нескольких швов на пов-режденные участки кожи лица. Его сотояние расценивалось настолько серьезным, что его не отпустили сразу домой, а оставили в госпитале на двое суток - для США факт весьма важный. В дальнейшем потребовалось не только длительное амбулаторное лечение, но и участие адвоката - для чего? Адвокат (в данном случае "русский") решил, видимо, что 33 процентов мало, и путем несложных махинаций сумел получить половину всей опреде-ленной суммы за счет части, которая причиталась пострадавшему. Повторим: не исклю-чено, что в определенных обстоятельствах участие лойеров совершенно необходимо для справедливого решения подобных дел. Но во многих случаях это совершенно не обя-зательно и служит на пользу только им. Их участие оправданно, если необходимо дока-зать детали происшествия, имеющие значение для вынесения справедливого решения, или доказать невиновность своего клиента. Во всех других случаях это вряд-ли можно при-знать оправданным необходимостью. Практика других стран доказывает это, на наш взгляд, достаточно убедительно.
      Но еще существеннее на состояние и стоимость здравоохранения США влияет дейст-вующая система оценки деятельности врачей, нахождения в их действиях признаков ха-латности, медицинских ошибок, отступления от каких-то стандартов. Находясь под пос-тоянной угрозой подобных обвинений (а в Соединенных Штатах, как многократно было доказано, любое мелкое происшествие, вроде опрокинутой на себя чашки кофе, может стать поводом для возбуждения иска), врачи и лечебные учреждедния вынуждены по-разному страховать себя от подобных исков, выплачивая иншюренсным компаниям весь-ма значительные суммы даже в условиях, когда они никаким обвинениям не подвер-гаются. Суммы компенсации в случае признания, что врач допустил ошибку или халат-ность, исчисляются нередка в шести- и даже семизначных числах. У лойеров со стороны истцов появляется весьма существенный материальный стимул, чтобы приложить макси-мальные усилия для того, чтобы добиться успеха любыми средствами, выиграть подобные дела. Но есть и другое последствие этой угрозы, сказывающееся на стоимости меди-цинских услуг. Во избежание вероятных обвинений приходится назначать дополнитель-ные диагностические и прочие процедуры, не всегда необходимые для дела, но способные отвести некоторые вероятные обвинения, которые могут грозить врачу.
      Чем больше лойеры сумеют получить от иншюренсных компаний, тем выгоднее не только им, но и пострадавшим. Но иншюренсные компании не привыкли и не любят про-игрывать. Судя по стабильности их благополучного существования, они покрывают все свои расходы и "потери" за счет людей, покупающих страховые полисы, т.е. за счет всех работающих американцев и их семей, включая врачей, как мы знаем. Кроме того, общ-ность интересов служит иногда провоцирующим фактором для совершения противозакон-ных, жульнических действий: ведь если к лойерам с пациентами и иншюренсными компа-ниями присоединятся и врачи, такой альянс может фабриковать "происшествия", выгод-ные всем участникам, и подобные возможности, как неоднократно сообщалось уже в печати, иногда используются весьма успешно на пользу всем участникам подобных союзов. Впрочем, этот вид косвенного влияния на стоимость здравоохранения вряд-ли следует преувеличивать. Но есть, как мы уже знаем, другой вид участия лойеров, мно-гоступенчатые результаты которого весьма чувствительно могут сказываться на то, что принято называть "стоимостью здравоохранения", хотя по сути к здравоохранению отно-шения это не имеет. Здесь имеется в виду то, что лойеры включили в сферу своих инте-ресов, как уже указывалось, дела о malpractice. "На помощь" врачам поспешили иншю-ренсные компании, учредив соответствующие виды страхования и, учитывая вероятные суммы возмещения, грозящие врачам, весьма дорогостоящие. В итоге, иншюренсные компании получают солидный доход, т.к. врачам все же выгодней оплачивать дорого-стоящую страховку, чем расплачиваться за вероятную ошибку - дороже обойдется. Лой-еры же находятся в полной готовности, берутся за такие дела весьма охотно и на льготных условиях ("первая консультация бесплатно", "оплата после успешного завершения дела" и т.п.). Это вполне объяснимо, т.к. уже из первого ознакомления с любым делом такого рода нетрудно получить представление о его перспективности. В итоге, судя по много-численным рекламным объявлениям, лойеры находятся в постоянном ожидании и готов-ности действовать с максимальным усердием при наличии даже малейшей "зацепки". Их успехи - "потери" иншюренсных компаний, отнюдь не заинтересованных в этом. Но в их власти, как уже отмечалось, компенсировать эти "потери" (вот почему употреблены ка-вычки), соответственно изменяя стоимость страховых полисов. Госпитали и врачи тоже предпочитают не терять и вынуждены включать эти затраты в стоимость оказываемых ими услуг. В итоге, законные, вроде-бы интересы всех звеньев этой цепи оплачивают, в конечном итоге, пациенты, точнее - народ США.
      Как было уже отмечено, автор не считает себя достаточно компетентным в делах юриспруденции и иншюренсного бизнеса, и поэтому не претендует на тонкое знание всех особенностей и тонкостей этих весьма сложных дел. Поэтому изложенное здесь может рассматриваться лишь как некая грубая схема деятельности этих институтов, играющих столь существенную роль в жизни Соединенных Штатов Америки. Только именно в та-ком качестве мы рискнули представить свое дилетантское видение их роли в здраво-охранении этой страны на суд читателей.
      ИНШЮРЕНСНЫЙ БИЗНЕС. Идея страхования (или, по-английски, insurance ensurance), что можно перевести, как "придание уверенности" или "защитить") на случай непредвиденных обстоятельств, могущих случиться с людьми (пожар, стихийные бедст-вия, несчастные случаи и т.п.), безусловно заслуживает полного и безоговорочного одобрения. Действительно, люди нередко оказываются в ситуациях, когда они (например, лишившись жилища и всего имущества) не могут выжить без помощи со стороны других людей. Не случайно еще в глубокой древности была осознана необходимость благотво-рительности и это было оформлено в виде беспрекословных, императивных требований к верующим людям, возведено в закон. Но тогда человек зависел от того, насколько сочув-ственно к нему отнесутся окружающие его люди, в какой мере они пожелают и смогут ему помочь. В подобном положении оказалась семья моих родителей году в 1910-м, за-долго до моего рождения. Они жили тогда в сельской местности. В одну зимнюю ночь они лишились всего: и дома, и имущества, сгоревших в пожаре. Родители и их маленькие дети спаслись, но почти, как говорят, "в чем мать родила". Помогли, точнее, спасли их в буквальном смысле этого слова, родственники, жившие неподалеку. А не будь побли-зости родственников? Возможно, какую-то помощь кто-то оказал бы, но уверенности (insurence'a) в этом не могло быть, тем более, если учесть, что пожар возник вследствие поджога, и это в определенной мере отражает степень "благожелательности" отношения к ним ближайшего их окружения. Страхование же гарантирует человеку материальную помощь при тех или иных обстоятельствах и в заранее оговоренных формах и размерах.
      Постепенно страхование распространилось на все сколько-нибудь вероятные ситуа-ции, в которых человек может оказаться, и во многих случаях стало даже обязательным требованием. Например, человек может на протяжении десятков лет не совершать того, что в Советском Союзе называлось дорожно-транспортным происшествием, но обязан все эти годы аккуратно оплачивать соответствующее страхование - без этого он не может пользоваться своим автомобилем. Страховка включена в стоимость авиабилетов всех, видимо, стран, и она взимается со всех авиапассажиров, хотя, к счастью, за редкими тра-гическими исключениями, подавляющее большинство полетов завершается вполне благо-получно. И никого не интересует, каково соотношение между реальными затратами стра-хователей и тем, что они собирают с застрахованных. Так же обстоит с десятками других видов страхования, и постепенно люди во все большей мере попадали в зависимость от соответствующих компаний. Те же, сознавая свои возможности, приобретали все боль-шую мощь и влияние на жизнь общества и в полной мере научились использовать их в собственных интересах. В настоящее время они, в особенности в США, превратились в мощный фактор, влияющий на все сферы жизни общества в целом и каждого члена его в отдельности. В частности, они в значительной мере определяют состояние здравоох-ранения этой страны. Врачи в ней давно осознали свои интересы и возможности, свою "власть", о чем речь шла уже ранее. Сообразно общепринятому в условиях рыночной экономики, они - равно как и работающие во всех других сферах жизни общества - стре-мились к увеличению своих доходов. Это, а также ряд объективных факторов (растущая сложность и, соответственно, стоимость оборудования медицинского учреждения - будь-то скромного офиса врача или огромного госпиталя, а также стоимости помещений меди-цинских учреждений, их эксплуатации и ухода за ними; появление и необходимость ис-пользования новых тестов, требующих растущего ассортимента необходимых приборов, реактивов или иных материалов, а порой и специалистов) приводят закономерно к росту стоимости медицинских услуг. Это, в конечном итоге, не могло не увеличить степени завиcимости людей от страховых компаний: оплатить лечение, во многих случаях стоя-щее десятки, а то и сотни тысяч долларов, большинство населения было бы неспособно или привело бы их к полному разорению. Cтремясь - как и представители любых иных видов бизнеса - к умножению своих доходов, иншюренсные компании не только посте-пенно повышали стоимость своих страховок, но даже получили весьма эффективно дейст-вующие рычаги давления на врачей и на медицинские учреждения. А деятельность лой-еров, их постоянная готовность "мертвой хваткой" вцепиться во врачей при наличии ма-лейших поводов обвинения их в malpractice, еще более повысила зависимость не только пациентов, но и врачей от иншюренсных компаний, вынудило их покупать страховые по-лисы, стоящие - в зависимости от специальности врача - десятки тысяч долларов в год. Они - иншюренсные компании - стали вмешиваться бесцеремонным образом в работу врачей, диктовать им, нужен пациенту тот или иной тест или можно ли и на какое время оставить в госпитале больного после той или иной операции или роженицы после родов.
      Свой вклад в этот процесс удорожания здравоохранения и подминания врачей и гос-питалей вносят и занявшие очень выгодную стратегическую позицию между пациентом и врачом компании управляемой медицины типа НМО (Эйч-Эм-О), по-русски называемые иногда "лечебно-страховыми учреждениями", для которых самым, даже единственно зна-чимым побудительным мотивом в их деятельности стала собственная выгода. Остальное: качество обслуживания, здоровье пациентов, отошло на второй план. Сообщения об этом не сходят со страниц печати на протяжении многих лет. Дошло до того, что наивысший законодательный орган Соединенных Штатов Америки - Конгресс - рассматривал новые законопроекты, призванные как-то регулировать деятельность подобных компаний. В частности, как сообщалось в газете The Boston Sunday Globe от 29 марта 1998 г., специ-ально рассматривалось требование, чтобы после хирургической операции мастэктомии (удаления грудной железы) НМО разрешали оставлять пациенток в госпитале на двое су-ток. Следует учитывать, что подобные операции выполняются в подавляющем большин-стве случаев, даже как правило, по достаточно серьезному поводу и часто требуют уда-ления региональных лимфатических узлов, что превращает их (операции такого рода) в весьма травматичные и значительно более серьезные вмешательства, чем то, что можно понять из буквального значения их названия. Вряд-ли двое суток - это слишком большой срок наблюдения за пациентками, перенесшими подобное. Но госпитали оценивают стои-мость одних суток пребывания в них в тысячи долларов. Интересам страхователей, равно как и НМО, соответствует максимальное сокращение сроков пребывания пациентов в гос-питалях, чтобы платить как можно меньше. Да и какое им дело до всего этого - с их точки зрения ситуация выгдядит, видимо, приблизительно так: пациент поступил в госпиталь для удаления, скажем, желчного пузыря, так? Так. Операция выполнена? Да, выполнена. Значит, все, пациент сполна получил то, чего, с точки зрения посредников, он хотел. Он может идти домой: пусть там кто угодно занимается им, позаботится о нем - за допол-нительную плату, разумеется. Между тем, вряд-ли полностью потеряло значение настав-ление хирурнов прошлого, считавших, что "не так важно прооперировать больного, как выходить его после операции".
      В итоге, ныне действующая в США система едицинского страхования, как и любой иной бизнес, действует, в первую очередь, в своих собственных интересах, а не в интере-сах людей, поставленных в такие условия: "или плати, или не езди на своем автомобиле"; "или плати, или лишись доступа к достойной человека медицинской помощи", и т.п. Но это далеко не все: есть еще одно важное негативное следствие частного медицинского страхования. Однажды, в первые месяцы своего пребывания в США, я в кругу своих зна-комых как-то выразил свое удивление (если не употребить более сильного выражения) по поводу стоимости хорошо знакомых мне, достаточно простых, не требующих больших за-трат времени и материальных средств, медицинских диагностических процедур. Преус-певающий и давно уже живущий в США сын моего друга укорызненно сказал мне: "А что вы так переживаете? Ведь никто из своего кармана за это не платит. Это делает иншю-ренсная компания. И вы платить за это тоже не будете, заплатит Медикэйд". Солидарное отношение к этому мнению окружающих породило у меня сомнение в своей правоте, в обоснованности моего недовольства, напомнило, что "в чужой монастырь со своим уста-вом не ходят". Но вскоре мне попалась статья весьма осведомленного американца - сена-тора Фила Грэма "Why We Need Medical Accounts" ("Почему мы нуждаемся в медицин-ских счетах"), опубликованная в New Engl. J.of Med.(1994, V.329, # 24, p.-1752). Под-черкнув имеющиеся недостатки действующей системы медицинского страхования, он наз-вал одной из главных причин, породивших их, то, что пациент платит не из своего карма-на, деньгами, которые ему уже не принадлежат и ни при каких обстоятельствах принад-лежать не будут. В этих условиях его действительно, как поучал меня "американскому уму-разуму" сын моего друга, не очень-то могут интересовать цены, насколько они спра-ведливы и соответствуют ли они истинной стоимости и значимости сделанного. Такое положение развращающе действует не только на пациентов, но и на врачей. С одной сто-роны, как подчеркивает сенатор Грэм, они не испытывают сдерживающего влияния потре-бителей при назначении цен за оказанные услуги. Но это не все: если им заплатят, они - врачи - порой готовы "оказывать помощь", которая обходится в сотни тысяч долларов, даже в совершенно безнадежных, абсолютно лишенных какой-либо перспективы случаях. Об этом можно судить по материалу, представленному из источника, заинтересованного в сохранении статус кво - от авторитетного представителя иншюренсного бизнеса - Стефена Д. Борена (Stephen D. Boren, M.D.). О мере его осведомленности в рассматриваемом воп-росе можно судить по тому, что он сам пишет, представляясь читателю в статье "Я имел сегодня трудный день, Хиллари" ("I HAD A TOUGH DAY TODAY, HILLARY"): "Мое главное занятие отличается от такового большинства врачей: я являюсь помощником ме-дицинского директора очень большой иншюренсной компании". Т.е. он должен решать, должна ли компания оплачивать представленные лечебными учреждениями счета за диаг-ностику и лечение того или иного пациента. Иначе говоря, его нельзя даже заподозрить в поддержке существенных изменениий системы. Его позиция представлена в следующей аргументации неприемлемости намечавшейся и обсуждавшейся в то время реформы сис-темы здравоохранения США: "Президент и Mrs. Клинтон были весьма красноречивы, говоря о распространении существующей системы здравоохранения на всех граждан, рав-но как и на нелегальных жителей этой страны. При этом они хотят также понизить затра-ты. Они хотят включить лечение всех психических заболеваний в число покрываемых бенефитов. Администрация Клинтона ничего не говорила о рационализации, но хочет, чтобы иншюренсные компании сизили свои расценки". Очевидно, что это позиция чело-века, полагающего существующее положение вполне нормальным, уверенного, что люди, неспособные оплачивать свое лечение, не могут и не должны получать его, во всяком случае, в достаточном и достойном виде. В описываемый им "трудный" день автор, как обычно, должен был решать порученные ему вопросы оплаты. Он приводит примеры, когда на лечение абсолютно безнадежных больных выставлялись счета на шестизначные суммы. Например, трехнедельный ребенок, родившийся с пороком развития, несовмес-тимым с жизнью - с недоразвитым левым желудочком сердца. Можно понять стремление родителей какой угодно ценой превратить его в жизнеспособного, здорового ребенка. Лечение его, включая пересадку сердца, обошлось в $666,000, но он умер через несколько недель, как пишет автор. Между тем, как он указывает, обычно подобные пороки раз-вития диагностируются еще задолго до рождения ребенка, и матери, как правило, пре-рывают такие беременности. Не видя реальных шансов, врачи Великобритании, пишет он, в такие бесперспективные дела не вкладывают больших средств. Подобных этому случаев в тот день было у доктора Борена семь, правда, в них речь шла о менее, но все же достаточно внушительных тоже шестизначных - суммах.
      Онажды мне довелось сидеть в приемной комнате реабилитационного учреждения в ожидании жены, навестившей свою приятельницу, проходившей там завершающий курс лечения после перелома шейки бедра. Время было вечернее, посетителей не было, и дежу-рившая сотрудница явно скучала. Найдя во мне собеседника, она рассказала, среди про-чего, следующую историю. Лет двадцать назад молодая семья попала в тяжелую автомо-бильную катастрофу. Родители погибли сразу, и только их малолетний сын подавал при-знаки жизни. Врачам удалось то ли спасти его, то ли - что не менее верно - не дать ему умереть: настолько серьезно пострадал и он. За все последующие годы он не подавал ни малейших признаков разума. Он ни разу не только не встал на ноги, но даже не присел. Физически развиваясь в таких условиях, он, по словам видевшей его сотрудницы данного учреждения, приобрел совершенно уродливые формы. Я спросил: "а что, врачи надеются на то, что им удастся улучшить его состояние?" "Нет, - отвечала сотрудница, - Все дело, пояснила она, в том, что за продление его такого, чисто биологического существования на один день, учреждение получает от государства 800 долларов (т.е. почти 300,000 в год!). У меня нет сомнений в том, что человеческая жизнь бесценна, и должно быть сделано все возможное для ее сохранения. Но можно ли считать таковой искусственно поддержи-ваемое с помощью всего арсенала врачебных средств сугубо вегетативное существование этого бывшего мальчика? Вполне допускаю, что согласно религиозным законам и выс-шим требованиям гуманизма жизнь и такого существа должна сохраняться, и это можно было бы вполне одобрить, если это делалось бы из чисто человеколюбивых побуждений. Но в данном случае это существование поддерживалось исключительно из корыстных интересов, и в этом видится нечто, по меньшей мере, сомнительное. И такая деятельность тоже ложится финансовым бременем на народ США по статье "здравоохранение".
      Приведенная ранее статья доктора Борена - одна из лавины подобных, обрушивших-ся на план президента Клинтона по реформированию системы здравоохранения США. Против него выступили не только врачи, но и все "примкнувшие к ним", с совершенно разных позиций план был изображен как разрушительный, неприемлемый, таящий чуть-ли не угрозу существованию США. Нашлись и мощные лоббирующие силы в высших структурах власти, и коллективными усилиями план был провален. Но это, естественно, не ликвидировало проблем. О них вспоминают по разным поводам. Так, например, в "The Boston Globe" от 12 марта 1996 года читаем в статье "Health insurance revisited. Two years after Clinton failure, GOP leaders pursue overhaul": "Какие изменения год выборов мо-жет принести. Осторожный подход к изменениям в сочетании с отклонениями направле-ния политического ветра, возвысили значение проблем экономической безопасности, и это возвело проблему медицинского страхования на первые места в повестке дня Кон-гресса".
      Говоря о системе здравоохранения США, невозможно обойти молчанием мощные организации НМО. Судя по названию - Health Maintenance Organizations - своей главной задачей они должны были поставить сохранение здоровья людей. Знающие люди сразу же поняли, что ничего хорошего эти НМО людям не несут. Приведем лишь заголовки двух публикаций 1995 года: "Система НМО убивает качество лечения" и "Порабощение медицины?" Тем не менее, эти организации не только состоялись, но набрали огромную силу, хотя, судя по уже приводившимся данным, мрачные прогнозы об их влиянии на состояние здравоохранения вполне оправдались и это вызывает крайнюю озабоченность не только пациентов, но и врачебной общественности, проявленную, в частности, в "При-зыве к действию", о котором было сказано ранее. Дошло до того, что Высший Законо-дательный Орган страны - Конгресс - пытается как-то ограничить их деятельность. Как сообщала газета "The Boston Sunday Globe" в статье от 29 марта 1998 года "Managed care firms brace to fight flood of bills: Congress considering new rules, but HMO's warn care costs would rise" ("Фирмы управляемого здравоохранения объединяются в противостоянии по-току законопроектов: Конгресс рассматривает новые законы, но НМО предупреждают, что стоимость лечения будет расти"). Между тем, законопроекты эти назвать ради-кальными нет ни малейших оснований. Речь идет в них всего лишь об облегчении дос-тупа пациентов к специалистам, о праве обращаться в независимые лечебные учреждения в случаях, когда НМО не оказывает помощи и т.п. Все эти, наряду с ранее перечислен-ными, факторы не могут не сказываться на том, что называется "стоимостью здравоох-ранения", хотя во многих случаях они не имеют к нему никакого отношения, а порой даже оказывают негативное влияние на него. В росте этой стоимости не только заинтересованы все "примкнувшие" они взаимно стимулируют не только друг друга в этой гонке, но и врачей. Действительно, представим себе, что среднего врача вполне устраивал бы "чис-тый" (как говорили в СССР, т.е. то, что остается после всех обязательных вычетов) годо-вой доход, скажем, в $100,000. Но он - врач даже при безукоризненной работе, должен оплачивать страховку на случай обвинения в malpractice, скажем, 20,000 в год. Он должен также оплачивать все дорожающую аренду занимаемого помещения или - при наличии собственного офиса - эксплуатацию и уход за ним. Чтобы быть "на уровне", он непременно должен приобретать и обновлять оборудование своего лечебного учреждения. Это в равной мере относится как к небольшим личным врачебным офисам, так и к госпи-талям и медицинским центрам. Неизбежно также внедрение новых методик диагностики и лечения, что, разумеется, тоже связано с затратами на новое оборудование и материалы. Цены на все перечисленное тоже не стабильны, а при наличии у производителей и рас-пространителей соответствующей продукции реальной возможности (растущего спроса на нее, в первую очередь), эти цены нередко проявляют вполне закономерную тенденцию к росту. Это вынуждает условного ВРАЧА (имея в виду все и любые лечебные учрежде-ния) повышать стоимость своих услуг. Страховые компании, тоже отнюдь не склонные снижать свои доходы, а, скорее, стремящиеся к их умножению, в подобных условиях при-бегают к повышению стоимости медицинских страховок.
      Разумеется, все изложенное здесь - это не научный анализ ситуации, а лишь схема-тическое изображение ее. Но эта схема подтверждается многими фактами, и вне ее трудно объяснить причины, темпы и неуклонность роста затрат на здравоохранение, отражаемые постоянно в официально публикуемых статистических данных, часть которых была пред-ставлена ранее. Роста, отражаемого не только в абсолютных показателях, которые можно было бы объяснить увеличением численности населения, инфляцией и рядом других объективных факторов, повышающих истинную стоимость медицинского обслуживания. Но отчетливо прослеживается неуклонный рост этих затрат и в относительном исчис-лении - в виде процента валового национального продукта, "съедаемого" на эти цели. Это в полной мере объяснить влиянием перечисленных факторов вряд-ли, на наш взгляд, мож-но. И все это оплачивает условный ПАЦИЕНТ - народ, идет ли речь о средствах, затра-чиваемых на эти цели из бюджета, или о сотнях миллиардов долларов, выплачиваемых иншюренсным компаниям, или о более скромных, но вовсе не ничтожных суммах, выпла-чиваемых непосредственно пациентами. Эта нагрузка настолько выросла за последние годы, что даже для процветающих мощных компаний оплата медицинского страхования своих сотрудников становится непосильным бременем.
      Как видно, не только (а, быть может, не столько) лица, непосредственно осуществля-ющие функции здравоохранения (врачи и их помощники в деле диагностики и лечения, а также предупреждения болезней) определяют стоимость его. В этом большое участие принимают мощная фармацевтическая, электронная, оптическая и многие другие отрасли промышленности, заинтересованные в сохранении не только стстус кво, но и действую-щих тенденций все большего удорожания соответствующих товаров и услуг. Мощь этой объединенной силы проявилась в полной мере, когда Президент Клинтон предпринял пер-вую попытку реформирования системы здравоохранения США. Чуть-ли не все органы пе-чати этой страны запестрели статьями, рисовавшими ужасающие последствия не для ра-ботников и учреждений этой сферы, а для народа, якобы неизбежные в случае осущест-вления этих планов. Нашлись также мощные и влиятельные силы в органах власти, встав-шие на защиту существующей системы, и общими усилиями проект этот, как известно, был отметен.
      Между тем, затраты на здравоохранение продолжали расти и превысили один три-ллион долларов! Число же американцев, лишенных медицинской страховки, тоже про-должало расти и перевалило за 40 миллионов. Снабжение медицинскими страховками своих сотрудников стало, как уже упоминалось, непосильным бременем для все большего числа работодателей, включая многие мощные компании и фирмы. При этом каждый участник этого альянса, называемого иногда "индустрией здравоохранения", считает свое положение не подлежащим каким-либо изменениям, независимо от происходящего за его пределами. Так, превращение все большего числа хирургических операций в амбула-торные процедуры, после которых пациент в тот же день отправляется домой, привело к тому, что все большая часть госпитальных коек пустует, т.е. работы персоналу достается все меньше. Тем не менее, медицинские сестры активно, устраивая даже забастовки, про-тивятся уменьшению числа их в госпиталях. В этих условиях даже далеко не радикаль-ные изменения в пользу пациентов осуществляются законодателями с большим трудом, преодолевая мощное сопротивление. (См. статью "Фирмы управляемого здравоохранения объединяются, чтобы противостоять потоку законопроектов" в "The Boston Sunday Globe" от 29 марта 1998 г.). В этих условиях вполне понятно появление другой статьи, заголовок ко-торой кратко отражает ее содержание: "Политика здравоохранения: результаты. Пре-зидент Клинтон готов предпринять новую попытку, но сейчас с планом более умеренным и отражающим интересы скорее имеющих медицинские страховки, чем тех (амери-канцев), которые таковых не имеют". ("U.S. News and World Report", December 1, 1997). Т.е. нужны особые обстоятельства, чтобы серьезные изменения в системе здравоохра-нения США стали возможными. Думается, такие обстоятельства неизбежно возникнут, и шаг за шагом, медленно, с трудом, преодолевая мощное сопротивление, что-то все же изменять придется.
      Многие, вероятно, не согласятся с тем, что написано в этой главе. Кто-то, возможно, решит, что краски в ней сгущены. Но уместно опять вспомнить слова одного из великих мыслителей (если не ошибаютсь, Баруха (Бенедикта) Спинозы: "Не плакать, не возму-щаться, а - понимать!". В данном случае необходимо понимать, во-первых, что почти все, изложенное здесь со знаком минус, делается с соблюдением действующих законов. Во-вторых, что все негативное, представленное здесь, это обратная сторона, неотторжимая тень всего хорошего и замечательного, что есть в жизни общества Соединеных Штатов Америки, в том числе - в медицине и здравоохранении этой страны. В других главах этой книги приводились факты наличия как положительных, так и негативных сторон также и в системах здравоохранения ряда других стран. Этой сфере жизни общества свойственны имманентные противоречия: между желаниями всех людей быть здоровыми и реальными - во все времена неизбежно ограниченными в той или иной мере - возможностями врачей; между экономическими интересами индустрии здравоохранения с одной стороны, и пот-ребителей - с другой.
      Мы пытались показать, что все - как положительное, так и отрицательное в здра-воохранении вообще достигло в США наивысшего предела: оно во многом действительно лучшее в мире, но оно неоправданно дорого обходится народу США, и при этом огром-ный процент населения этой великой и богатейшей страны - более 40 миллионов людей - несмотря на такие затраты, лишены полноценной медицинской помощи. Проблема здра-воохранения в США не сходит с повестки дня государственной политики, и когда-то ее придется решать. Для этого, думается, не следует себя убаюкивать тем, что здравоох-ранение здесь лучшее в мире, не замечая негативных сторон его. Придется рано или поздно серьезно присмотреться и к теневым стронам его. Только исходя из сознания это-го и предпринята попытка изложить свое видение характера и причин тех недостатков системы здравоохранения, которые заботят и стали тяжким бременем для народа этой страны.
      И - КАК НИ СТРАННО - НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ РАБОТА.
      Вполне сознаем, что помещение в главе о "примкнувших" медицинскую науку долж-но выглядеть совершенно неправомерным, но существует все же один аспект этой пробле-мы, о котором представляется уместным вспомнить именно в ней, в этой главе. (Воз-можно, правильнее было бы говорить о псевдо-исследовательской работе). Ранее были приведены некоторые сведения об успехах современной медицинской науки вообще, и в значительной мере они достигнуты и достигаются американскими исследователями. Об этом можно судить по такому показателю, как число Лауреатов Нобелевской Премии по физиологии и медицине; по исключительному авторитету американских специализиро-ванных журналов по различным разделам медицины. Мы приводили уже примеры в выс-шей мере плодотворного участия американских исследователей в наиболее выдающихся открытиях в области медицинской генетики, уже дающие первые практически значимые результаты для здравоохранения. Упомянем еще о некоторых, открытиях, на наш взгляд, самых выдающихся по своей эвристической значимости и по ожидаемым результатам для лечения и предупреждения болезней.
      Нобелевская Премия по физиологии и медицине за 1997 год была присуждена амери-канскому исследователю Стэнли Прусинеру за выдающееся открытие: наличие ранее не-известных патогенных (болезнетворных) агентов - прионов. О наличии чего-либо подоб-ного никто даже предполагать ранее не мог: это не микробы, не вирусы, не относится к ка-кому-либо иному из известных видов возбудителей болезней. Прионы не содержат ДНК и РНК, т.е. не содержат генетического материала, иначе говоря, не имеют одного из важных признаков, свойственных всему живому. По любым меркам это выдающееся открытие принципиального значения. Оно не только объясняет происхождение ряда заболеваний головного мозга, остававшееся до этого загадкой, но и открывает реальные перспективы эффективной борьбы с ними.
      Ранее упоминалось также выдающееся открытие доктора Иуды (Джуды) Фолкмана, сулящее коренное, без преувеличения - революционизирующее изменение в таком акту-альном и важном деле, как лечение злокачественных опухолей. Принципиальное значе-ние имеют реальные достижения в области регенерации нервной ткани (о чем до недав-него времени можно было только мечтать); в выращивании новых кровеносных сосудов в сердечной мышце (т.е. в создании "естественных байпасов") и даже новых, естественным образом выращенных органов взамен "вышедших из строя". Это только некоторые от-крытия или новые перспективные направления поисков в медицинской науке, имеющие принципиально важное значение для решения наиболее масштабных проблем онкологии и заболеваний сердечно-сосудистой системы. Но весьма значительные достижения и усо-вершенствования имеются буквально в каждом частном разделе клинической медицины. И во всем этом вклад ученых Америки весьма значителен и весом, чем страна вправе гордиться.
      Но, к сожалению, действует здесь и разъедающий науку фактор. Он лежит в основе того, о чем писал в своей статье Михаил Вартбург, ссылка на которую приводилась уже ранее. Разумеется, прав Владимир Торчилин - ученый и публицист - опубликовавший года два назад в "Новом русском слове" статью "Чистая наука и чистая прибыль - где гра-ница?", во врезке к которой сказано: "Запрет на вовлеченность ученых в коммерческие проекты, связанные с результатами их работы, оскорбляет исследователей и нарушает принцип презумпции невиновности". Но, говоря о значении передовой науки для успеш-ного бизнеса, он приводит примеры того, что интерсы второго порой ограничивают воз-можности ученых оставаться честными в своих публикациях, вынуждает их преступать законы научной этики.
      Быть может, это чрезвычайная редкость? Быть может, это единственная причина, вы-нуждающая их поступать таким образом? К сожалению, ни то, ни другое не подтверж-дается фактами, как это показал человек, по своему положению весьма осведомленный и авторитетный - сенатор Джон Д. Дингел, со-председатель комиссии Конгресса США. В статье, озаглавленной "Misconduct in Medical Research" и опубликованной в "New Engl. J. of Med." ( June 3, 1993, V.328, # 22) он пишет о широкой распространенности среди уче-ных-медиков США таких недостойных явлений, как плагиат, фальсификация данных и т.п. Далеко не все исследователи США, конечно, занимаются такими делами. Но сенатор Дингел с вполне понятной тревогой пишет о том, что в академической среде преобладает вполне примирительная реакция на подобное поведение коллег, стремление "выгородить" тех, кто так ведет себя, сводить все к вполне простительным и неизбежным ошибкам.
      Успехи науки США в значительной мере обусловлены щедрым финансированием ее государством, многочисленными фондами и частными лицами. На проведение исследова-ний выделяются нередко многомиллионные гранты. Это, как уже отмечалось, важный фактор успехов, это замечательно, и это можно только приветствовать. Но это же порож-дает порой соблазны, стимулирует попытки нажиться любым, даже нечестным путем. Это и есть то, что мы обозначили как "разъедающий фактор", и его действию не все, за-нимающиеся научными исследованиями, как сообщалось в печати, способны противо-стоять. Таким образом, и в данном, как и во многих других случаях, недостатки являются продолжением достоинств. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
      В одной из книг современного автора приводилась такая цитата из Гиппократа (при-вожу по памяти, но почти дословно, сохранив смысл полностью): "Болезни мы распоз-наем с помощью зрения, слуха, осязания, обоняния, вкуса, а также других известных нам способов". Т.е. единственным инструментом получения информации о состоянии челове-ческого организма были в то время и оставались на протяжении последующих десятков веков естественные органы чувств врача. Такое состояние сохранялось до начала XIX ве-ка, когда выдающийся французский врач Лаэннек (Laennec Rene Theophile Hyacinthe - 1781- 1826) приспособил трубку, до того использовавшуюся в совершенно иных целях, для лучшего выслушивания внутренних шумов человеческого организмм, усилив с ее помощью разрешающую способность одного из органов чувств человека - слуха.
      С этого времени и по настоящее время любые достижения науки и технологии, спо-собные предоставить дополнительную или более точную информацию о свойствах и сос-тоянии тех или иных тканей, органов или систем человеческого организма, либо воздей-ствовать на них с целью нормализации возникших нарушений, внедрялись и продолжают внедряться в медицинскую практику. В итоге, современный госпиталь оснащен сотнями сложнейших (и весьма дорогостоящих) установок, аппаратов и приборов, основанных на современных достижениях физики, химии, электроники, кибернетики и мн.др. Этот в выс-шей мере плодотворный процесс имеет, однако, некоторые негативные последствия. Во-первых, в процессы диагностики и лечения вовлечен уже не один врач, а десятки человек. Это, наряду со сотоимостью оборудования, весьма удорожает диагностику и лечение. Кроме того, дополнительный персонал и оборудование как-бы становятся между пациен-том и врачом, отдаляют и даже отгораживают их друг от друга. Врач ждет точной инфор-мации от тех или иных объективныъх тестов, и его уже мало интересует то, что сам боль-ной ему скажет о своем состоянии. Приходилось читать, что на беседу с больным у вра-чей США уходит, в среднем, всего лишь 17 секунд. Между тем, сведения, которые могут быть получены только при подробнейшем опросе пациента, способны подсказать наибо-лее рациональнй план обследования, а иногда отдельная деталь из анамнеза (как в ранее приведенном примере, когда сведения о том, для чего использовался нож до того, как им была ранена девочка) имеет решающее значение для диагноза и тактики лечения.
      Все большее внедрение точных методик исследования отдельных свойств и функций тех или иных тканей, органов или систем, отражение результатов соответствующих изме-рений в виде конкретных величин, имело, наряду с положительным, также и негативное последствие. Отдельным показателям врачи стали иногда придавать самодовлеющее зна-чение. Мы приводили пример врача, готового, невзирая ни на что, добиваться у любого пациента "единственно нормального" кровяного давления, равного 112/70 мм ртутного столба. Вряд-ли можно сомневаться в том, что подобное "лечение" может чрезвычайно дорого обойтись пациенту не столько в прямом, сколько в переносном смысле. В итоге, во врачебной среде преувеличенное значение стали придавать объективным данным. Это во многих, быть может, в подавляющем большинстве случаев оправданно, но не во всех. Од-нажды в офисе русскоязычного врача я встретил одного человека, подавленный и стра-дальческий вид которого резко отличался от обычно свойственного ему. Из его слов было ясно даже мне - не кардиологу - что он страдает тяжелыми приступами стенокардии. Но на электрокардиограмме врач ничего патологического не обнаружил и отправил этого больного человека домой. В одну из ближайших ночей, как я узнал впоследствии, его срочно оперировали, имплантировали несколько байпасов, и этим спасли ему жизнь. Такое же преувеличенное значение придаются нередко разного рода статистическим пока-зателям. Между тем, порочность этого сознают специалисты-статистики, о чем пишет видный их представитель профессор био- и медицинской статистики Стэнфордского уни-верситета Helena Chmura Kraemer, Ph.D. в статье "Lies, Damn lies, and Statistics" ("Ложь, Злостная ложь и Статистика"), опубликованной в "The Pharos"/Fall 1992. Приводя ряд исторических материалов о выявленном через много лет и даже столетий, скажем по-мяг-че, недостойном использовании статистических показателей даже такими выдающимися деятелями науки, как Птолемей, Ньютон и Мендель, а также свое видение нынешнего сос-тояния дел с осознанным или неосознанным порочным использованием разного рода математических выкладок и моделей в материалах, публикуемых в медицинских издани-ях, и анализируя причины, способствующие этому, она пишет: "Вы можете посчитать странным, что статистик предупреждает против математических моделей, но раздается целый хор статистиков, предупреждающих против "религии статистики" в том виде, в котором это практикуется в медицинских журналах". Она указывает, что "Статистичекая проверка научной медицинской литературы показывает, что приблизительно в 50 про-центах клинических работ были обнаружены изъяны достаточно серьезные, чтобы поста-вить под сомнение обоснованность выводов". Неудивительно поэтому, что авторитетный специалист в области статистики предупреждает против безоглядной веры читателей такого рода информации, призывает предельно критически относиться к ним.
      По мере роста знаний, усложнения процессов диагностик и лечения, в медицине, как и во всех других сферах деятельности, выделялись все новые и новые специальности со своей методологией, своими методами диагностики и лечения. Этот процесс неизбежен и во многом способствовал уточнению диагностики и улучшению результатов лечения раз-ных заболеваний. Но, вместе с тем, это привело к сужению "поля зрения" отдельных специалистов. Быть может, неосознанно, но многие врачи вследствие этого лишились в той или иной мере единственно верного взгляда на человека, как на сложнейший, состоящий из разнообразных клеток, тканей, органов и систем, но единый живой, да еще снабженный волей и сознанием, организм, в котором все взаимосвязано.
      В оснащении современного здравоохранения средствами диагностики и лечения по-требовалось участие мощных исследовательских коллективов, а также фармацевтических и иных производств. Вследствие этого возникла огромная "индустрия здравоохранения", как ее иногда называют. Весь этот комплекс приобрел огромную и все возрастающую экономическую мощь и он поглощает все больше средств. Если несколько лет назад зат-раты на здравоохранение в три раза превосходили затраты США на оборону, то теперь это соотношение близко к 4:1. Такой источник не мог не привлечь внимания многих сил, не имеющих непосредственного отношения к медицине и здравоохранению, в первую оче-редь страховых компаний и адвокатов. Кусок такого "пирога" не мог не вызвать чувства вожделения и у многих других достаточно предприимчивых людей.
      Рост возможностей современных врачей, их способность оказывать эффективную помощь все большему числу больных, а нередко и спасать их жизни, усилили то, что было ранее названо их "властью" над реальными и даже потенциальными пациентами. Человек со средствами, умирающий из-за несостоятельности жизненно-важного органа (сердца, почек, печени или легких), поистине "за ценой не постоит", заплатит любую цену за то, что ему пересадят нормально функционирующий естественный (донорский) или искусст-венный необходимый ему орган. Встретившись лично или через кого-то из близких со сложной медицинской проблемой, такой человек жертвует порой большие суммы денег на соответствующие исследования. Это замечательное и благороднейшее свойство амери-канцев тоже, оказывается, имеет теневую сторону: иногда им пользуются жулики от медицины, получая многомиллионные гранты на псевдонаучные "исследования".
      Реальная стоимость многих современных медицинских услуг, в том числе сложней-ших исследований и лекарств, по очевидным причинам удорожает постепенно здравоох-ранение. Но взаимодействие всех ранее перечисленных "примкнувших" сил и факторов "подстегивает", увеличивает степень и темп этого непрестанного роста затрат на "здраво-охранение". (Полагаем, что объяснять применение кавычек в данном случае нет необхо-димости). Эти затраты уже несколько лет тому назад ряд авторитетных американских авторов называл "непереносимыми" или "удушающими и непереносимыми". Ненормаль-ность создавшегося положения сознают и политики, и рядовые граждане, и многие врачи. Тем не менее, попытки сколько-нибудь существенно изменить что-либо в системе здраво-охранения США неизменно терпят поражение. В чем же дело? Почему в самой богатой стране мира, затрачивающей более триллиона долларов в год - небывалую и невиданную нигде и никогда часть своего валового национального продукта - около 14 процентов! - на "здравоохранение" (из которого значительная часть оседает, правда, в сейфах мощных фармацевтических и прочих промышленных, а также иншюренсных компаний, адвокат-ских контор и отдельных адвокатов, на счетах рекламных компаний и средств информа-ции), все больший процент населения этой страны - более 43 миллионов ! - лишены дос-тойной человека конца ХХ века медицинской помощи? Рискнем высказать некоторые предположительные ответы на этот вопрос общенационального значения.
      Из содержания этой книги с очевидностью следует, что любым сколько-нибудь су-щественным изменениям в структуре и принципах деятельности системы здраво-охра-нения США неизбежно противостояли, противостоят и будут противостоять мощные объединенные силы всех, заинтересованных в сохранении действующего статус кво. Как ни парадоксально это прозвучит, их успеху в этом противостоянии содействует замеча-тельная черта США и ее народа абсолютная приверженность соблюдению буквы закона. Между тем, даже в самых лучших законах нередко удается найти лазейки для исполь-зования их в неблаговидных целях. Так, не подлежащая сомнению важность свободы слова для демократического общества нередко используется во вред ему, для разжигания расовой, этнической или религиозной вражды, например. Но не только это. Недавно по одному каналу ТВ матери выражали тревогу по поводу того, что передачи соревнований профессионалов реслинга сопровождаются непристойной жестикуляцией и что это пере-нимают дети. Один из боссов этого вида "спорта" (МкМагон, кажется) отвечал: "Это Америка, свободная страна, кто не желает смотреть эти передачи, волен их выключить". Абсолютизация этой свободы в сочетании с современными возможностями средств ком-муникации приводят к еще более развращающему влиянию на людей, в первую очередь на детей. Как сообщалось в статье "Main Street Monsters" ("Time", September 14, 1998), огромное распространение в десятках стран получила детская порнография, педофилия и прочие мерзости. В этой статье сообщается о раскрытии одной подобной сети, но выра-жается сомнение в возможности полного искоренения этого зла. Думается, и в рекламе медицинских товаров и услуг эта свобода используется тоже не всегда в благовидных целях.
      Возможности приспособления и использования законов в своих интересах, как мы знаем, применяли и врачи, а затем - и все "примкнувшие к ним". Вполне сознавая, что "играю на чужом - юридическом - поле", замечу, что уже априори, не зная конкретных законов, представляется совершенно ясным, что деятельность всех сил, в той или иной мере и форме оказывающих влияние на систему здравоохранения и на стоимость его, не могла бы продолжаться, если бы она явно противоречила законам. Впрочем, наряду со сведениями, приводившимися в печати, можно сослаться и на один конкретный пример. Ранее приводились ссылки на небольшую, даже незначительную часть известных (а сколько еще неизвестных?) нам материалов, касающихся недостатков деятельности НМО и подобных им "планов". Казалось бы, в чем проблема? Пациенты ими недовольны? Это доказано бесчисленное количество раз. А мнение врачей каково? Еще более негатив-ное, как известно. Тем не менее, ничего существенно не меняется. Оказывается, один из принятых еще в 1974 году законов ("Employment Retirement Income Secu-rity Act", как он назван в одной газетной статье), видимо, вопреки желанию и предвидению законодателей, выдал своего рода индульгенцию, заведомо защитил соответствующие организации от юридической ответственности. Т.е. закон, надо полагать, в главном разумный, справед-ливый и полезный, в данном случае оказалось возможным использовать во вред людям и обществу в целом. И реальная расстановка сил (включая политические, как мы убедимся, такова, что, невзирая на все протесты и на явно негативные результаты деятельности по-добных "планов", изменения, даже небольшие, далеко не радикальные, даются с огром-ным трудом. Из материалов на эту тему сошлемся на статью "HEALTH INSURANCE REVISITED. Two Years after Clinton Failure GOP leaders pursue overhaul", опубликован-ную в газете "The Boston Globe" (March 12, 1996), из которой приведем две цитаты.
      "Что за разницу может принести год выборов. Осмотрительный подход к измене-ниям в сочетании с переменой (направления) политического ветра, возвысившие значи-мость вопроса экономической безопасности, выдвинули вопрос о медицинском страхова-нии во главу повестки дня Конгресса. Лидеры республиканцев в Палате Представителей, которые лишь один год назад игнорировали этот вопрос в их "Контракте с Америкой", пришли к выдвижению плана, который гарантировал бы доступ к медицинской страховке для тех, кто потерял или сменил работу. (...) Это позволит малым бизнесам группи-роваться вместе (кооперироваться) с целью снижения стоимости страховок для их работ-ников". (Как видим, мера далеко не радикальная, защищающая лишь незначительную часть граждан, не имевших медицинской страховки, касающаяся некоторых работода-телей, но интересы "индустрии здравоохранения" остаются неприкасаемыми). И далее: "Это действие предпринято через два года после того, как Конгресс утопил амбициозный план Президента Клинтона по исправлению и усовершенствованию системы здравоох-ранения США и за один месяц перед тем, как Сенат, с благословения лидера большин-ства Боба Дола, ожидает принятия менее всеохватывающих мер, которые получили одобрение обеих партий".
      Прошло три года, но единодушия законодателей нет и, соответственно, политическое значение и накал борьбы по этому вопросу не снижаются. Он по-прежнему ставит по одну сторону демократов, а по другую - республиканцев, например в ходе продолжающейся баталии в связи с законопроектом о правах пациентов. Первые - за их право подавать в суд на НМО, вторые - за право апеллировать только к "третейскому судье", к другому специалисту.
      Какие же выводы можно сделать из всего изложенного? Для более серьезного обо-снования их, сошлемся на некоторые факты, к США отношения не имеющие, к ряду при-меров из жизни совершенно иных стран, с различным общественным устройством и из разных эпох.
      В книге "Healing from Within" современного американского автора Денниса Т. Джеффи - приводится обширная цитата из трудов Платона - своего рода трактат о раз-личии медицинского обслуживания свободных граждан и рабов. В отличие от первых, ра-бам не принято было что-либо объяснять, т.е. в соответствии с их общественным стату-сом, с ним обращались, как с бессловесными тварями.
      Много веков позднее, в Советском Союзе, как известно, народы многих республик не желали мириться с нищенскими условиями жизни, довольствоваться радужными перспек-ивами "светлого будущего", и находили способы и средства обходить некоторые правила и законы, чтобы жить более или менее достойно. Это относилось, в частности, к респуб-ликам Закавказья. Лет 25 тому назад врач из одной из них сказал мне: "Вот, нас кое-кто в России осуждает за то, что не только врачу, но и лаборанту - чтобы он честно произвел анализ пациенты платят. Что, вы думаете, мы жадные? Нет, мы не жадные, но когда видишь, как живут торгаши, обидно становится жить на сто "ре" (т.е. рублей М.Ц.).
      Наконец, происшедшее в бывшем СССР после его распада представляется экспери-ментом, поставленным Историей - в который раз! - в этой огромной стране. Как ни бедна и убога была система здравоохранения в стране "победившего социализма", какой-то минимум медицинской помощи был доступен абсолютно всем гражданам. Лечение не только в поликлиниках, но и в больницах было бесплатным непосредственно для паци-ентов. Цены на основные лекарства были копеечными, доступными даже для получа-телей нищенской заработной платы. Как ни критиковать и осуждать жизнь в этой стране и ее здравоохранение, всего перечисленного, а также доступность реабилитационного и курортного лечения, от нее не отнять - это действительно было. После распада коммунис-тичекой империи, в современной России условия коренным образом изменились, о чем ранее было сказано подробно. При тех же основных законах, касающихся здравоохра-нения, при тех же врачах, окончивших и оканчивающих те же институты, для подав-ляющего большинства населения ситуация, как видно из ранее приводившихся и многих других, ставших известными в последние годы, данных, коренным образом ухудшилась. Квалифицированная медицинская помощь и лекарства стали недоступными для десятков миллионов людей из-за высоких цен.
      Из содержания этой книги, касающегося США, и из последних приведенных при-меров отчетливо видна зависимость особенностей систем здравоохранения той или иной страны от действующего в ней общественного устройства. Невозможно в США, как пред-лагал один из ранее цитированных авторов, учредить советскую систему здравоохранения без установления в ней "советской власти", т.е. коммунистической диктатуры. Но можно не сомневаться, что если в России установится истинная демократия и экономика дос-тигнет уровня, сравнимого с уровнем, достигнутым передовыми странами Запада, ее сис-тема здравоохранения тоже уподобится таковым в них, что вовсе не исключает сохра-нение некоторых отличий.
      Правомерен вопрос: но ведь и в западных странах системы здравоохранения не иден-тичны, в чем-то различаются? Да, безусловно, и этому есть объяснение. Влияют на многое и традиции, и установившаяся социальная психология того или иного общества. Разве нет у американского деятеля, имеющего прямое ли, косвенное ли отношение к здра-воохранению - как и у ранее упомянутого врача из Закавказья - причин, "оглянувшись вокруг", подумать: "почему им (не только "торгашам", но и многим другим, вполне и не очень законным путем достигающим больших доходов) можно, а мне нельзя?"
      Недавно, после моего выступления перед группой иммигрантов из бывшего СССР, во время которого была предпринята попытка изложить свое, по возможности сбаланси-рованное мнение о здравоохранении США, два слушателя высказали предельно резкие суждения на этот счет. Было бы чрезвычайно жаль, если кто-либо из будущих читателей этой книги тоже так превратно поймет меня. Медицина и врачи во все времена и во всех странах вызывали разноречивое - как положительное, так и критическое отношение. Это обусловлено противоречиями, свойственными этой профессии, о которых в ходе изложе-ния ряда вопросов в этой книге уже упоминалось. При достаточно объективной оценке представляется, на наш взгляд, что в здравоохранении США многое положительное в этой сфере науки и практики, достигло высшего развития. Но и некоторые отрицательные черты тоже выражены в большей мере, чем в ряде других развитых стран. Т.е. оно действительно в чем-то лучшее в мире, но в чем-то уступает здравоохранеию других стран и нуждается в совершенствовании.
      Стоило ли об этом писать? Есть ли у автора какая-либо конкретная цель? Думается, но без претензии на ее достижение, что такая цель имеется. Во-первых, мы стремились показать необоснованность как огульной критики не только иммигрантами, но, как мы ви-дели, даже отдельными врачами США, здравоохранения этой страны, так и неумеренного и абсолютного восхваления его как "лучшего в мире", во всех отношениях безупречного. Во-вторых, представляется важным помочь иммигрантам объективно, трезво, как сове-товал Спиноза, ПОНИМАТЬ, почему кое-что в этой системе (но далеко не все!) способно вызывать у них чувство неприятия. Если же кто-то из американцев (что мало вероятно) прочтет ее, это, возможно, поможет так же трезво взглянуть на некоторые, ставшие при-вычными, "впитанными с молоком матери" особенности этой системы, вызывающие обо-снованную критику, не как на неизбежное зло, не как обязательно присущее ей, но, как и многое другое, требующее и могущее быть усовершенствованным. В демократическом обществе, думается, широкое осознание этого общественностью может принести ощу-тимые пользу и результаты.
      * Чрезвычайно показательно, что никогда речь не идет о 100% - 5, как в данных случаях, а то и меньше необходимы, чтобы было куда отнести "отдельные неудачи", сколько бы их ни было.
      *В качестве примеров из наиболее значительных работ русскоязычных авторов последнего времени, в которых такая тенденция просматривается, назовем книгу доктора медицинских наук Ильи Векслера "Этюды о медицине" (ИздательствО "Киев", Нью-Йорк, 1996) и сборник статей доктора Бориса Нисензона "Чтобы не болели тело и душа..." (Сан-Франциско, 1997).