Да и не лучше ли для Жени, для его же блага, чтобы Раздобурдин был его отцом, а Наташка - сестрою? Не надо быть мисс Марпл, чтобы заметить, что Пельмень боится своей невесты и не хочет иметь с ней дела, как с женщиной. Зато ему очень хочется обеспечить себе хорошую жизнь, карьеру и, главное, обскакать Валика, живущего возле отца на всем готовом. Если бы настоящим отцом был Раздобурдин, то ситуация бы изменилась на противоположную. Но ведь Таня знала, кто настоящий отец!
      Однако, если она решила хранить тайну, надо было хранить ее до конца. Не прошло и двух недель, как секрет был разболтан Маричке. Маричка все рассказала молодому мужу. Тот сделал выводы.
      СОН ДЖОКЕРА
      Вот, еще один сон во вкусе Юнга. Сперва звенящая тишина. Потом сразу краски, реальность, весна. Все ждут второго пришествия. А я будто бы знаю, что ничего не будет, ждать бессмысленно. Надеваю белые одежды, беру посох. Иду по улицам и проповедую. Откуда-то берутся ученики, больше, конечно, ученицы. Валим по Крещатику все вместе. Кстати, там, где раньше стоял памятник Ленина со товарищи, теперь сидит каменный Будда. Идем, венки плетем, на свирелях играем, песни поем. Цветут каштаны. Вдруг - милиция с резиновыми дубинками. Меня хватают за руки и начинают избивать. По печенке бьют, по печенке (много коньяку, видно, пью!). Окровавленный, остаюсь лежать посреди пустой улицы. И душа моя возносится сквозь дыру в мясистых облаках. Всевышний встречает меня с распростертыми объятиями: "Сын мой! Вот, садись от меня по правую руку!". Я ему: "Господи, неужели ты не видишь, что я самозванец?!". А он мне: "Ты не самозванец, сын мой. Ты - доброволец!"
      4 глава без номера. ВЕЛИКОЕ СОВРАЩЕНИЕ
      - У телефона.
      - Алло. Мама, здравствуй, позови, пожалуйста, Женю.
      - Здравствуй, Валюша. Что же ты никогда не звонишь? Расскажи, как у тебя со здоровьем, как живешь с Мариной. Как бы то ни было, не забывай, что я все-таки твоя мать, а Женя - твой родной брат...
      - Все нормально, мама. Мне нужно поговорить с Женей.
      - Ладно. Я ему скажу... - обиженная тетя Лена удалилась в соседнюю комнату, откуда послышались сердитые голоса: один высокий, женский, нервный и другой - ленивый и отрочески басовитый. Затем Пельмень взял трубку.
      - Привет. Ну, и зачем я тебе нужен? Только покороче, пожалуйста.
      - Во-первых, давай забудем о наших родственных отношениях и поговорим, как деловые люди.
      - Хорошо. Давай, наконец, забудем о наших родственных отношениях.
      - Ты согласен, что материальная выгода в иерархии ценностей стоит выше, нежели желание плюнуть родному брату в его противную рожу?
      - Вот это уже поклеп, твоя рожа меня как раз устраивает. Меня за нее красивые женщины любят. Я бы лучше тебе в душу плюнул.
      - О"кэй, я тоже. А за какую сумму ты бы это расхотел?
      - Продать твою душу? Да за любую!
      - Дас ист фантастиш, я тоже. Однако, у тебя есть чувство юмора.
      - Это тебя удивляет?
      - Нет, вдохновляет. Ты не такой тупой, как я думал.
      - Я не повесил трубку, с тебя десять баксов.
      - Идет. У тебя нет шрамов на теле?
      - Пока нет.
      - У тебя есть музыкальный слух?
      - И вряд ли появится.
      - Да что ты гонишь, у меня абсолютный слух, а у тебя нет?
      - Да, но я же тупой, а ты - нет.
      - Но ты же как-то танцуешь на дискотеках?
      - Не хожу я на дискотеки!
      - Ладно. Уговорил. Но все-таки приходи к нам на репетицию, может, оно начнет как-то вытанцовываться... Тебе всего-то надо повторять мои движения.
      - То есть, ты хочешь, чтобы я тоже сверкал голой задницей по ночным клубам? Да еще копировал тебя?
      - Зачем же сверкать? Ее тебе хорошо напудрят, она будет матовая. Не дури. Представь только: дуэт двойняшек! Какие возможности! Кайф!
      - Чего это тебе приспичило? Позоришь семью, да еще и меня втравить хочешь. Видел я ваше долбаное начальство, - уроды они. Начались вторые десять баксов.
      - Я не миллионер.
      - Я и подавно... пик... пик... пик... пик...
      - Алло. Подавись своими баксами.
      - Радуйся, что я не побрезговал. Меня тошнит от того, что ты говоришь.
      - Ну так возьми пакетик. Послушай. Будут европейские турне. Гонорары хорошие. Поклонницы в ауте, бьются головой об стенку, деньги в трусы суют. Кстати, их снимать не надо.
      - Поклонниц?
      - Трусы!
      - Это предел мечтаний?
      - Нет, но там же баксы. Чувствуешь себя мужчиной. Можешь выбирать все, что тебе нравится. Искусство должно принадлежать народу!
      - Так зачем надо было жениться?
      - Даже у Владимира Ильича была Надежда Константиновна.
      - И сифон.
      - Да чего ты уперся. Тебе не надо с кем-то спать. Ты своими танцами будешь дарить радость людям. Почему это стыдно?
      - Потому, что это не мужское поведение.
      - Хорошо же, тебя, как бесприданницу, выдают замуж за богатую девицу, от которой тебя тошнит. И которая относится к тебе, как к любимой болонке. И которая спит с Джокером. Это нормально. Это по-мужски. Я же тебе предлагаю встать на ноги, самому строить свою жизнь.
      - Кто тебе сказал, что я хочу жениться на Наташке?
      - А что ты хочешь?
      - М-м... А почему я должен отчитываться?
      - У тебя такой же дурацкий характер, как и у нашей мамы.
      - А ты такое же дерьмо, как наш папа.
      - Ты ведь не знаешь, кто наш отец.
      - Да уж не Раздобурдин, это точно. Если бы у батяни крыша не ехала, никому бы и в голову такой маразм не пришел.
      - Твоя правда, не Раздобурдин. Кое-кто еще похлеще. Ты хоть знаешь, что мы с тобой князья?
      - Какие князья, что ты гонишь?
      - Вяземские, ваша светлость.
      - Изложи, пожалуйста, факты.
      - Наша романтически настроенная мама, эдакая утонченная натура, разругавшись... м-м... скажем так, со своим тогдашним мужем, Николаем Пельменниковым, подцепила на Кресте стареющего маньяка, этого самого Вяземского. Безо всяких разговоров отдалась ему в гостиничном номере, маэстро был не местный, и с чувством выполненного супружеского долга, полностью отмщенная, вернулась домой. И когда бедный папа, то есть, ее обманутый муж, стал в очередной раз высказывать робкие сомнения, она устроила патетическую сцену, взяла тебя на руки и ушла к бабушке.
      - ... пик... пик... пик...
      Валик не стал перезванивать. Через неделю братья встретились и приступили к совместным репетициям. И, разумеется, Женя перенес свои вещи к Тане. Больше деваться ему было некуда. Поначалу с ним было много возни, потому что психика у мальчика оказалась шаткая. Ему даже прописали какие-то транквилизаторы, которые он пить не стал. Он часто сидел неподвижно, уставившись в одну точку и шевеля губами. Тогда Таня стала подсовывать ему программные произведения по русской литературе. За неделю он перечел всю прозу Пушкина и основательно вгрызся в "Войну и мир".
      Наташка, тайный агент Раздобурдина и тети Лены, увидев Пельменя в школьном коридоре, попыталась втереться в доверие и выяснить, где он сейчас обитает. Женя ответил, что снимает квартиру пополам с одним иногородним знакомцем, после чего Наташку вежливо послал. Таня посоветовала ему переселиться от нее в менее опасное место, потому что Раздобурдину ничего не стоило выследить Женю и сделать выводы.
      - Для тебя это, конечно, выглядит как детектив, - Засмеялся Пельмень. Но я вырос в атмосфере слежки. За мной всегда следили. И вряд ли у всех этих Пинкертонов хватит квалификации, чтобы "вести" меня от школы до твоего дома. Кстати, ты знаешь мою нычку в твоей квартире?
      - Нет.
      - Антресоли над кроватью.
      Татьяна подумала, что Раздобурдин таки воспитал подходящего мужа для своей дочери. Жаль было бы упустить.
      5 глава без номера. ОТРОЧЕСТВО ГАДКОГО УТЕНКА
      Но сердобольная читательница с ярко выраженным материнским инстинктом уже готова спросить меня: как поживает Сережа Даниленко? Ходит ли он на уроки? Не огорчает ли Олэксандра Мыколаевича плохим поведением и девичьими капризами?
      Татьяна Дмитриевна присматривалась к Сереже весьма внимательно, потому, что он, видимо, продолжал жить у Джокера. Перемены были разительны. Сперва у мальчика откуда-то появились стильный наряд и модная прическа. Потом стало стремительно улучшаться зрение (Таня не верила в могущество китайской медицины, но факты - упрямая вещь). За какую-то пару месяцев он превратился в изящное, даже грациозное существо с оленьими глазами. Но сохранял неизменную привязанность к директору школы. Сашу, вообще исключительного консерватора, все эти новшества настораживали. Так иногда реагирует муж на новый имидж своей потускневшей было от лет подруги, когда она вдруг начинает продавать косметику. Тем более, такая уж видно у Джокера судьба: его, горячего поклонника каждой юбки, почему-то постоянно подозревают в голубизне, хотя он под юбками ищет женщин, а не шотландцев.
      Саша своих опасений вслух не высказывал, но, видимо, не мог себе представить, как его Сережа может кому-то не нравиться. Где-то в тайниках души он считал, что Таня не может быть убедительной соперницей его солнышку.
      Зато Леночка Самойлова, одна из самых красивых девочек в школе, приняла нового Сережу с энтузиазмом. Она и старого-то вниманием не обделяла. В женской красоте есть что-то экспансивное. Она навязчиво, как муха, жужжит над каждым ухом, мельтешит во всех глазах, у каждого норовит выпить по капельке крови и как можно большее количество народу ночью хочет лишить сна. И вот на пути у этого крылатого монстра появляется маленькая черненькая дырочка, эдакий бермудский треугольничек, в котором все гаснет и пропадает. Тайна! Задача! Вызов! Леночка мобилизует все свое обаяние, но впустую. Учтем еще и то, что она до сих пор не подозревает о сексуальной ориентации своего объекта страсти и думает, что перед ней вымирающий образчик мужского целомудрия. И вот наша победоносная муха попадает в ненавязчивые сети маленького серенького паучка, который вообще не на нее охотился.
      В поэтическом плане Даниленко тоже заметно вырос. Но свои таланты он в основном применял против многострадального Саши, постоянно подбрасывая ему в карман язвительные рифмованные послания. Типа:
      На сосне висит сопля
      Посредине сука.
      Мужики все - кобеля,
      А мой миленок - сука!
      Саша приходил к Тане, и она помогала ему сочинять с горем пополам ответы. Подходящее занятие для двух филологов, ни один из которых сроду не чувствовал стихоплетского зуда. Пельмень прятался, как мы уже знаем, на антресолях над кроватью и там читал с фонариком. Или репетировал с братом разные грязные танцы.
      Однажды, а было это 8 марта, Женя вошел в метро с твердым намерением купить букет цветов. Но к его негодованию, выбирать было не из чего. К стенкам жались две старушенции с зелеными эмбрионами чахлых тюльпанов. Женя поехал на другую станцию, но там дела были не лучше. А так как праздник пришелся на понедельник, базары не работали. В лучшем случае, там можно было найти у входа кавказцев с дорогущими розами и гвоздиками. Наконец, он набрел на мимозу, долго ходил вокруг нее в нерешительности, потом дотошно торговался. И все-таки купил.
      В метро его опять одолели сомнения. Вдруг он увидел, что навстречу движется девушка со знакомым лицом. Он ее сперва не узнал, а потом вспомнил: Женя, которая когда-то гадала ему по руке в театре. Она, задумавшись, хотела пройти мимо, но Пельменю почему-то очень захотелось с ней поговорить.
      - Вам нравятся эти цветы? - Неожиданно спросил он, становясь у нее на пути.
      - Смотря для чего они вам нужны. - Девушка смотрела на него совершенно отчужденно, но без страха и агрессии. Было такое ощущение, что она ожидала встретить кого-то другого.
      - Просто скажите, нравятся или нет.
      - Нет.
      - Это потому, что желтые, да? Кажется, это значит что-то плохое.
      - Желтый - это цвет измены. Кроме того, цвет золота. Но самое страшное, что это цвет надежды.
      - А что, надеяться так страшно?
      - Страшно, когда все вместе. Когда надежда - на фоне измены и золота. Это, знаете ли, чревато последствиями. Я бы крепко задумалась, если бы мне подарили такие цветы. Но, слава Богу, я приличная женщина, и мне давно никто их не дарит. Разве что... Ха!... какие-нибудь фиолетовые, например, по случаю болезни.
      - Тогда я сейчас выкину букет!
      - Молодой человек, принимайте себя таким, как есть. И смиритесь. Извините.
      Тут Женя заскочила в подъехавший поезд. Пельмень долго думал, потом набрел на урну и опустил в нее мимозу. Больше денег у него не было, и он пошел домой налегке. Оказалось, Таня сама себе купила белые гвоздики. Или, что больше похоже на правду, их кто-то ей купил. А что тут поделаешь, если у тебя в данный момент нет денег?
      "НА СВЕТЕ СЧАСТЬЯ НЕТ, НО ЕСТЬ ПОКОЙ И ВОЛЯ"
      домашнее сочинение Е. Пельменникова
      Если бы эти строки не написал Пушкин, они могли бы появиться у любого другого русского писателя. Но сколько бы русские писатели не предупреждали об этом, никто их не слышит, каждая тварь тянется к солнышку, хочет тепла, света, любви, социального престижа.
      Надежда на счастье подчас характерна для таких персонажей, которые слывут за образец трезвости, деловитости. Некоторые преподаватели любят сравнивать меня с Германом из произведения Пушкина "Пиковая дама". Согласен, немцы - нация, которая славится аккуратностью во всех начинаниях. Может быть, и я не самый большой разгильдяй. Но вот и все, что меня с ним роднит. Скорее всего, сам автор, то бишь Пушкин Александр Сергеевич, для развития сюжета снабдил Германа своими собственными чертами характера. По-моему, в реальности такого человека быть не может. Откуда у немца такая русская тяга к дармовщине? Живет нормальный деловой человек. Ну, допустим, любит смотреть, как люди в карты играют. Это еще ничего не значит, потому, что, например, ни один из фанатов бокса за всю историю не вылез на ринг получать по лицу. Скорее всего, такой человек наделен здравым смыслом и не верит в предрассудки. Если бы мне стали рассказывать, что вот, мол, есть человек, который знает, как выиграть миллион баксов, я бы только плечами пожал. Между тем, Герман бросает все дела и на полном серьезе пытается узнать "тайну". Причем, даже если и так, старухе-то что за радость ее открывать незнакомому человеку. Уж одно это могло бы остановить цивилизованного немца. Герман же ведет себя хуже разбойника, да еще и соблазняет ни в чем не повинную девушку. Ну, соблазнил, так женился бы, если честный человек.
      В общем, не оспариваю, что Пушкин - великий знаток человеческих душ. Но что он хотел сказать этим Германом, я не совсем понимаю. Может быть, это я такой примитивный. Но я думаю, что Герман не был психически здоров даже и в самом начале повествования. Иначе бы он просто не брал в голову все эти взлеты и падения фортуны. Что ему за дело до карточных выигрышей, когда есть реальная возможность зарабатывать деньги собственным трудом. Вместо того, чтобы уделить все возможное внимание своей работе, гоняться за счастьем? Это же глупо. Ведь счастья нету (см. название этого сочинения). Если человек видит то, чего нету, значит, у него точно с головой проблемы.
      Страдают расстройствами психики и многие другие персонажи русской классики. Например, продолжатель дела Германа - Раскольников. Мечтатель, он уже не случайно напугал, а целенаправленно зарубил двух старушек. Одну с целью ограбления, а вторую за компанию. Давайте обратим внимание, какая быстрая деградация. Апофеозом веры в счастье стала революция, которая лично мне, потомку знатного рода, ничего хорошего не дала. Да ладно бы одна революция, уже за семьдесят лет все к ней привыкли. Так нет же, опять народу счастья захотелось. Повернули на девяносто градусов, все разрушили. А я хочу спокойно трудиться ради собственного благосостояния. Только ничего не выйдет, пока большинство людей в стране не поймет, что на свете счастья нет, а есть покой и воля. Но я не такой идеалист, чтобы верить, что такое возможно. Поэтому мне иногда хочется взять автомат и немножко пострелять по живым мишеням.
      Вот такое длинное, зато искреннее и не для оценки, получилось сочинение.
      Внизу, красной ручкой: Женя, ваш стиль прогрессирует. Но сочинения пишут для оценки. А имя Германн обычно пишут с двумя "н". И, ради бога, умерьте свою агрессивность. См.
      6 глава без номера. АНГЕЛЬСКОЕ ПЕНИЕ
      По мере того, как живот округлялся и проявлялся, Таня становилась все более румяной и довольной. Она пополнела, но эта полнота гармонично сочеталась с загадочно-торжественным выражением лица. Таня сказала Пельменю, что это его ребенок. Он несколько удивился, как это с его педантичностью и ее мнительностью такое могло случиться. Но потом припомнил пару бурных сцен, разложил все у себя в голове по полочкам и предложил жениться. Может, это и к лучшему, подумал он. Таня родит ребенка, располнеет, подурнеет и, слава Богу, будет принадлежать ему безраздельно.
      Отношения между братьями-пельменями не то, чтобы наладились. Но они соглашались выносить друг друга даже во время отдыха. И если не слишком были склонны вступать в беседу, зато понимали один другого без слов. Между Таней и Маричкой всегда царило полное согласие. Они встречались по воскресеньям, гуляли со своими кавалерами по весеннему Киеву и болтали за четверых.
      Как-то раз подымались они вверх по Андреевскому спуску. Вернее, ползли в одном из разнонаправленных потоков, которые, словно две пестрые ленты, терлись змеиными боками. Стены домов, как водится, были обвешаны картинами, а художники - фенечками. Хочу напомнить читателям, что бардами когда-то назывались певцы-друиды, весьма сведущие в магии и абсолютно равнодушные к проблемам совкового полуинтеллигента. Очень вероятно, что они подбадривали себя сушеными мухоморами, но уж водки в подъездах не пили. Так вот, на Андреевском спуске, если повезет, можно услышать пение настоящих бардов. Разумеется, они выглядят, как простая хиппующая молодежь. И с головами у них-таки не в порядке. И у каждого такой вид, будто его долго мусолили в потных руках. Это нормально. Почему-то у людей, сведущих в магии, проявляется неодолимая склонность носить лохмотья. По себе знаю. Они и собственное тело осознают, как лохмотья, они такие... неприятные, в общем, люди. Для ученых, занимающихся влиянием мистики на психологию, я в данном случае предложила бы термин "эффект Горлума".
      И поют они, как правило, мерзкими голосами. Но на этот раз Таня обратила внимание, что над Андреевским спуском плывет высокий, чистый голос, непонятно, мужской или женский.
      ... в комнате с белым потолком, с правом на надежду...
      ... в комнате с видом на огни, с верою в любовь...
      Представьте себе песню "Наутилуса" "Я хочу быть с тобой", в исполнении холодноватой скрипки, по-мужскому строгой виолончели и ангела. Таня и Маричка захотели посмотреть, как выглядит певец, но его окружала такая тесная толпа, что вчетвером, и даже вдвоем, трудно было сквозь нее пробиться. Женя и Валик, отставшие было поболтать с общим знакомым, Арсеном, с трудом их настигли и предложили идти дальше. Тем более, что Тане вовсе не следовало бы в ее положении интенсивно работать локтями. Но она сказала, что должна, просто обязана посмотреть на существо, которое может так петь.
      - Ты и вправду не знаешь, кто это? - Изумился Валик.
      - Кто?
      - Да это Джокер. Неужели ты раньше не слышала? Быть не может. Впрочем, я понимаю...
      Пельмень, что называется, усугубился. А потом сказал:
      - Да, я замечал, что у мужчины после... полового акта, голос делается... более выше...
      - ... более высоким. - Поправила Таня.
      - Да. Более высоким. Но чтобы дойти до такого состояния, надо быть просто фанатом. И кучу дурного времени и бабок. И никогда ничего тяжелого не брать ни в руки, ни в голову.
      Валик засмеялся, а Таня надулась и замолчала. Маричка, со свойственной ей деликатностью, продолжила тему.
      - Валюня, расскажи, как ты последний раз, помнишь, заносил ему ключи.
      - Может, не надо? - Валик попытался подмигнуть Маричке, она пожала плечами.
      - Нет уж, - Вмешалась Татьяна, - Начали, так рассказывайте. Немедленно!
      - Да, - поддержал Евгений, - Давайте, колитесь, что они с Наташкой натворили. Речь ведь о Наташке?
      - Да. В общем, надо было отдать ключи от машины. Там, у него опять живет эта женщина...
      - Эмма Георгиевна. Я знаю ее. Там ее кабинет, она докторскую диссертацию пишет, хочет, чтобы внуки не беспокоили. Джокер хочет выкупить эту комнату. Эмма Георгиевна обещала, что только допишет диссертацию. Он, кажется, уже дал ей аванс.
      - Так вот, эта Эмма Георгиевна мыла лестницу, и дверь в квартиру была открыта. Я вошел, тихонько постучал в мастерскую. Наверное, слишком тихонько.
      - Да, там сейчас мышей полно. И что же?
      - Вот. Захожу, а там... - Валик еще раз умоляюще взглянул на Маричку. Маричка опять пожала плечами.
      - В общем, картина. Огромный протрет Че Гевары. Здоровенный, мелками нарисованный, в полный рост. Тона - черный и красный. И будто он идет на зрителя. Постель расстелена... Музычка приятная...
      - Ну?! И что же там происходит?
      - Наташа полулежит, растрепанная, голая, в тапочках, прикована к стеллажу в изголовье. Наручниками из секс-шопа. Ну, и Джокер там...
      - Наяривает. - Вставил Пельмень, и его лицо озарилось понимающей улыбкой. - Да, я понимаю! А музычка чья?
      - Зачем вы мне рассказываете эту гадость? - Возмутилась Таня и почувствовала, что, как в начале беременности, ее одолевает дурнота.
      - Какой кайф! - Продолжал веселиться Пельмень, то ли на полном серьезе, то ли, чтобы достать Татьяну. - Так и надо было! Как же я сам не додумался! Ох уж эти мне пакостные ручонки! Она ими все время хватает, за что не надо, а это такой облом... а потом еще, прикинь, насмехается! Станешь тут импотентом, конечно, если тебе что-то отрывают. Еще понимаю, когда мне ее папаша мозги компостирует - это дело. Но тут ведь совершенно бессмысленная жестокость. И, главное, ничего сказать нельзя... А, интересно, дорогие эти наручники?
      Таня разревелась и отчаянно нырнула в толпу. Валик хотел удержать ее, но Пельмень схватил его за руку.
      - Не надо. Пусть подумает. Все равно дома встретимся.
      Таня бежала вверх по булыжной мостовой, животом расшвыривая толпу, как ледокол раскалывает льдины.
      ... я хочу быть с тобой, и я буду с тобой!...
      - Козел! - Крикнула ему Таня. - Животное! Ничего ты со мной не будешь! Никогда ты со мной не будешь!
      В животе что-то зашевелилось... Интересно, неужели опять будет мальчик? Уж лучше бы девочка. Пусть лучше к ней весь город бегает, - по крайней мере, ясно, как это называется. Но тут Татьяна вспомнила, что на таком сроке беременности ребенок шевелиться еще не может. Послушное дитя тут же успокоилось.
      7 глава без номера. РОСКОШНЫЕ ШПОРЫ
      Энергичная коротконогая пани Ульяна оказалась катастрофически перегружена работой в младших классах. Ее политика состояла в том, чтобы взвалить на себя как можно большее количество часов в школе и на каких-то курсах. И она в этом полностью преуспела. Другими словами, она не могла заниматься старшеклассниками и забивать себе голову их экзаменом. Стало быть, готовить детей к украинскому сочинению предстояло беременной Тане, с тех пор как Клавдия Панкратьевна легла в больницу.
      Но в этой работе не было ничего сложного. У заболевшей учительницы, старой несчастной женщины, сложились с учениками традиции взаимного пофигизма. Они посреди урока выходили покурить, играли в шахматы на задних партах, обменивались записками и сочиняли кроссворды. Она, со своей стороны, приходила на занятия неподготовленной и читала тему из учебника, требуя, чтобы ученики за ней конспектировали. В случае непослушания, Клавдия Панкратьевна употребляла фразы: "дайте мэни днэвнык" и "пэрэстаньтэ надимною здыватися!". Никто ей дневника не давал, но издеваться, как правило, переставали. Взрослые дети понимали проблемы стоящего перед ними пожилого человека с разбитой жизнью. Другое дело, что эти проблемы их не волновали. Маленькие капиталистические акулы инстинктивно избегали связываться с неудачниками, как дикари боятся сумасшедших. Клавдия Панкратьевна, со своей стороны, игнорировала личностные проявления учеников, никогда не интересовалась их мнением и смачно плевала на их жизненные обстоятельства. В общем, в этом маленьком мире все друг друга стоили, большая рыба ела мелкую, а стая мелких - одну большую.
      Сначала надо было раздобыть украинские сочинения. Для этого Таня позвонила одному своему знакомому, тоже филологу, который преподавал украинский язык и литературу в негосударственном учреждении. Таня знала его еще с той поры, когда в десятом классе она пошла на курсы машинисток-стенографисток. Он там продержался так же недолго, как и она. Но ушел не из-за скандала, а просто так. В советское время именно таких субъектов называли "летунами". Нельзя сказать, чтобы Сергей Юрьевич (так его звали) докладывал кому-то о своих перемещениях. Но живя какое-то время на Малой Подвальной, Таня умудрилась обновить почти все свои киевские знакомства. У нее была его шикарная визитка с неправильным, как выяснилось, телефоном. Вернее, даже - двумя неправильными телефонами.
      Первый был неправильный домашний, а второй - неправильный рабочий. Так вот, на месте очередных каких-то курсов, где мерцал залетный Сергей Юрьевич, оказалась редакция нового цветного журнала. Таня не знала об этом. После предложения автоответчика оставить свое имя и координаты, чтобы абонент, вернувшись в офис, перезвонил, она доверчиво произнесла: "Сергей Юрьевич, перезвоните, пожалуйста, Тане Ставрович по телефону 4135383". (Обращаю внимание любопытных читательниц, что по этому телефону мою героиню застать теперь нельзя. Ведь она в конце романа выходит замуж и уезжает за границу). Через минуту раздался телефонный звонок.
      - Алло.
      - Здравствуйте, будьте любезны, можно Татьяну Ставрович?
      - Я слушаю.
      - Скажите, уже ль вы - та самая Татьяна Ставрович?
      - Простите? Какая "та самая"?
      - Ну, которая на каком-то конкурсе... в общем, была какой-то мисс... я не помню, какой, но главное, что была.
      - Вы хотите сказать, которая сто лет назад была Мисс Украиной?
      - Да! Нет, что вы, значительно позже. Сто лет назад - это было бы неактуально... Если, конечно, не ровно сто лет. Это было бы даже интересно...
      - А сейчас это актуально?
      - Да, это интересно. Нам надо с вами поговорить... наш журнал... А чем вы сейчас занимаетесь?
      - Простите, а кто вам дал мой телефон? - Таня спросила строго, но в голосе звучало радостное волнение. Вдруг, Джокер? Наконец-то представится возможность показать ему, как он ей безразличен.
      - Вы сами. Оставили на нашем автоответчике все координаты, просили, чтоб позвонил Сергей Юрьевич. У нас такой не работает. Правда, есть Юрий Сергеевич. Но это я, и я вас не знаю.
      - Я тоже вас не знаю. Здесь были бухгалтерские курсы.
      - Прекрасно! Я уже вижу заголовок: "Бывшая Мисс Украина хочет пополнить ряды украинских бухгалтеров". Мы сейчас поговорим, а завтра в удобное для вас время подъедет фотограф и сделает пару снимочков. Конечно, лучше было бы встретиться лично. Где-нибудь в кафе, в интимной обстановке... ДА! Как мне не пришло в голову! Сегодня презентация альбома этой... как ее... Конечно! Я заеду за вами на машине, и там мы поговорим. Назовите какой-нибудь ориентир... это же на Оболони? Я могу быть через полчаса. Нет, даже... через двадцать пять минут. Плюс-минус пять минут.
      - Зачем?
      - Да что вы, в самом деле. Посидим, послушаем, там фуршет... это казино "Червона пика". Зачем же нам платить за вход, потом, за выпивку, если можно все то же самое сделать бесплатно? Вы же будущий бухгалтер, сами подумайте. Опять же, финансовое положение у вас, наверно, не блестящее. Отчего бы не поужинать?
      - ... а потом еще и позавтракать?
      - Ну, не знаю, завтрак - это вряд ли. Это еще надо очень просмотреть. Но все равно, я выезжаю. Тут Олечка подсказывает, что по телефону 4135383 жил один фотограф. Она мне покажет дорогу. Заодно ее домой завезу.
      - Он тут жил не один. А со мной, между прочим. Передайте это вашей Олечке.
      - Ой-ой-ой, начинаются всякие дамские разборки. Спасайтесь, кто может. Кстати, Олечка у нас - бухгалтер. Она большая умница. Какие у вас проблемы, может быть, она вам поможет? Только не надо ломаться, мы вам поможем, потом вы нам поможете.
      - Ничего мне не надо.
      - А зачем вы звонили на бухгалтерские курсы?
      - Так... дело в том, что мне нужен был преподаватель-украинист.
      - Отлично. Я окончил романо-германский. А что надо?
      - Типовые сочинения по украинской литературе. Для школьников старших классов.
      - Правда? Так у меня есть друг, у него их целая куча. Роскошные шпоры. Он их отбирает у всяких абитуриентов, потом исправляет ошибки и складывает в ящик стола.
      - А вы можете выйти на этого друга?
      - А вы пойдете со мной на презентацию?
      - Пойду.
      - Может, у вас и фотографии есть? Чтоб фотографа зря не гонять?
      - А кто у вас фотограф?
      - Разные есть. Есть Игорь Кандыба. Может быть еще Андрей Рязанченко. А что?
      - Ничего.
      - А чьи фотографии у вас?
      - Спросите у вашей Олечки.
      - Чудненько! Значит, обнаженка есть?
      - Есть. Только я вам ее не дам. Подумайте мозгами, ну, причем тут к интервью обнаженка? Если бы вы были каким-нибудь солидным порножурналом и могли мне заплатить, еще имело бы смысл торговаться. А так, с какой радости? С таким же успехом я могу выйти на балкон в чем мать родила и кричать: "Поглядите, люди добрые, на достижения народного хозяйства!".
      - Хорошо. Берите, какие есть. Посмотрим. Может, сгодится на что-то... может, какая-то изюминка...
      Пельмень уже не спал. С помятым лицом и всклокоченными волосами, он стоял в дверях комнаты и многообещающе поджимал губы. С тех пор, как он неудачно дебютировал в "Рондо", Женя все никак не мог избавиться от дурной привычки спать днем. После пережитого гомерического позора, когда он должен был с педерастической улыбкой, под педерастическую музыку, сбрасывать с себя садомазохические тряпки, причем такими движениями, будто тряпки были его противником в восточном единоборстве, а мужская часть зрителей басовито кричала: "Ну что, уже кончили?", и издевательски подсвистывала. Раз нельзя было умереть, оставалось все время спать. Разумеется, с тех пор Пельмень предал шоу-бизнес анафеме, в ночные клубы не ходил и Таню туда не пускал. Валик потом объяснял ему в кулуарах, что надо меньше таращиться в зал, вести себя непринужденно и спокойно заниматься своим делом, а для этого понюхать, что предлагал Арсен. "Хорошему стриптизеру, - подытожил он, гнилые помидоры не мешают".