Успех первого издания книги в 1973 году превзошел все  ожидания.   Изыскания  в  области  моих  древних корней   приобрели   широкую   популярность   и самостоятельную жизнь. Для меня большая честь семь изданий и семь переводов на другие языки. Приятно сознавать растущее  все  эти  годы признание  книги, дающей   свежий   подход   к   древнему   знанию,   к сокровенной мудрости. Я очень доволен и счастлив, и уж говеем   знаменательно,   что   это   восьмое   издание - современная вневременная классика - выйдет в свет в канун моего пятидесятилетия как проводник второго полвека моей жизни.
      Конфуций в учении и жизни считал свой возраст в пять десятков началом мудрости, порою зрелого интуитивного проникновения в себя: «Я теперь понимаю свою подлинную природу и знаю, как расти, развивая данные мне Богом таланты». А также признал: « Наконец-то я могу приступить к изучению И-цзин, действительно понимая...»
      Несмотря на то, что книга основана на материалах реально проходивших семинаров, я очень рад отметить, что все актуально и значимо. Сокровенность Тай-цзи всегда в одно и то же время как изменяется, так и остается прежней. Тай-цзи в сути своей представляет собой творческий процесс, который вновь и вновь открывается только тем, кто воплощает его своей жизнью.
      Я по-прежнему менее заинтересован в структуре конкретных поз, а более- содержанием и духом танца в форме. Время от времени до меня доходят слухи о том, как критикуют меня другие учителя за то, что я не делаю настоящее Тай-цзи:«Его Тай-цзи – не более чем танец».  Я благодарен  им  за комплемент, так как всегда относил себя к Тай-цзи-танцорам, а мое обучение – к Тай-цзи-танцу. Я учу своих учеников тому, как быть спонтанным и каким духом должны быть пронизаны движения формы Тай-цзи, чтобы каждый был волен плыть в русле хореографии, в особенности своей собственной.
      Будучи сам из Китая с  его высокими требованиями к неукоснительному соблюдению традиционных классических дисциплин, я сохраняю глубокое уважение к древней мудрости, но считаю важным уделять больше внимания в современном Тай-цзи содержанию, а не форме, музыке, а не нотам. Время от времени формально тренированный ученик появляется на моих семинарах с  восклицанием: «Но это ведь отличается от того, чему меня научили...» Моей  реакцией всегда было: «Да, я стараюсь  продолжать учиться и развиваться... а вот ты, почему  ты  ограничил себя копированием предыдущего». Я настоятельно утверждаю, что внутренняя суть формы Тай-цзи остается неизменной, а вариации зависят от того, какую роль имеют игра и восприятие в нашей  индивидуальной практике. «Ты, хоть и в раю, а видишь лишь вшивый закат», - продолжает оставаться расхожей ироничной  горькой  шуткой, призванной напоминать нам, что каждый миг дивного полон дива и каждая  распускающаяся  весенняя почка возвещает о вновь явленном чуде. И в каждом подъеме рук в Тай-цзи «благоговейной» чистоты не менее, чем в первом  безмятежно-ясном движении, которое удается сделатьребенку. Девственная чистота  нашего сознания раскрывается очередной новоявленностью как следствие освежающей магии Тай-цзи.
      Дао - мистично и невыразимо. Оно открывает себя и в скрытых ароматах одинокой орхидеи высоко в горах, и в дуновениях ветра, и в течениях вод, и в простейшей «У-вэй» - непринужденности рыбы-в-воде и птицы-в-воздухе. Дао является живым и пребывающим в каждом из нас, в наших повседневных делах, в нашей жизни, но прежде всего оно с нами тогда, когда мы становимся чутко отзывающимися участниками жизни, а не являемся просто праздными зеваками. И конечно же Дао - это изменение, множественные перемеры по мере того, как жизнь становится шире и содержательнее, развиваясь и разрешаясь в своих многоразмерностях.
      Как и всегда, самое главное в моей Тай-цзи-дисциплине - это осознавание, приводящее к прекращению словесных дум, и тогда сам собой начинается танец. Мой дух выводит мой ум-тело в мой садик и наверх в мою чердачную студию, чтобы врасти моими ногами в землю и раскрыть свои руки небу, и тогда я собираю и вбираю в себя все самое ценное, что есть вовне и внутри меня. Я обнимаю своего тигра и возвращаюсь на вершину своей горы, с ревущим криком и сердцем, полным радости, я совершаю обзор своей панорамной картины, резвясь, как ребенок, с восторгом летаю над облаками. Я чувствую себя просто прекрасно...
      Итак, дорогие читатели, открывайте любую главу и приступайте с радостью. На окружности нет начальных и финишных номеров. Уроки жизни - это безостановочно растущие круги, которые всегда расходятся от внутреннего Центра. Радости в чтении... Радости в танце...
      Чунлян Ал Хуан Год Дракона 4686

      Савтором этой книги меня связывает не только то, что я прочитал его книгу, которая мне нравится, но и то, что мы знакомы много лет. Мы вместе вели семинары в Эсаленском институте и подобных ему местах. Я рассказывал о философии даосизма, а он демонстрировал практику даосизма движениями Тай-цзи. Мы провели много времени вместе, познавая эту заслуживающую уважения философию как интеллектуально, так и практически. При этом мы добились такого согласия в понимании и чувствовании, что в наших отношениях несомненно встретились Восток и Запад - а это для меня немаловажно.
      Основываясь на воспоминаниях о своем собственном обучении, начну с того, что Хуан преподает в манере, необычной как для азиатского учителя, так и для западного. Он начинает с сути, а не с внешнего. Прежде чем он углубится в трудные детали, он передает понимание основополагающих принципов этого искусства. Он избегает раскладывания движений Тай­цзи на муштру «раз, два, три», которая превращает учеников в роботов. Традиционно занятия (по Тай-цзи, Дзэн, Йоге) состоят из рутинных повторений и возникает впечатление,   что  продолжительные  периоды   скуки являются самой существенной частью тренинга. При таком подходе ученик может заниматься годами, так и не развивая ощущения того, что собственно он делает. Это приложимо к теологии, юриспруденции, медицине и математике, а также и к Тай-цзи. И поэтому в этих областях мы имеем множество  «учителей»,  которые явно некомпетентны и представляют собой не более, чем изощренные имитации подлинного в этих областях. Сильные и слабые  стороны природы человеческих существ одинаковы как в Азии, так и на Западе. Имеется достаточное количество всякого  рода буддистских,   индуистских   и   даосских   подобий, например:   роскошествующие   епископы,   хирурги-мясники и педантичные ученые, которые «не видят леса за деревьями».
      Тай-цзи - это пример применения самого тонкого принципа даосизма, известного как У-вэй. Дословно это может быть переведено как «недеяние», но его точное значение состоит в том, чтобы действовать без форсирования - двигаться в согласии с течением хода природы, что обозначается словом Дао и понимается лучше всего при наблюдении за динамикой вод. У-вэй познается, например, в парусном спорте, так как тут используют свой природный ум - в отличие от гребли, где доминирует мышечная сила. В парусном спорте, планеризме, катании наводных лыжах, лыжном спорте и других подобных занятиях  нельзя повернуть под острым углом, потому что при таких резких поворотах человеческие мышцы вместо того, чтобы использовать окружение, состоящее из воды, ветра или силы тяжести, должны преодолевать его.
      Суть У-вэй состоит в том, чтобы повороты происходили по дуге вместо ломаной, а потому весь биологический мир - с водой как главной составляющей частью - состоит из парящих закруглений. Как говорил Лао-цзы, вода, хоть она податлива и слаба, непременно побеждает твердое и жесткое. Работать с Хуаном означает приноравливаться к движениям по ветру и с водой не только посредством упражнений Тай-цзи, но и делать это в повседневной жизни. В следовании с потоком, схожем с «течением воды», он свеж, как горный ручей со всеми его пенящимися стремительными струями, а глубинами и мощью таков же, как река Янцзы.
      Слишком многие из учителей в искусстве жизни -дисциплинированные мучители, может быть, потому, что слишком много их учеников, хотя и считают, что они должны учиться, но в действительности этого не хотят. Любое принудительное воспитание является искусственно форсированным ростом и приносит только безвкусные плоды. Но Ал Хуан своим мастерством в Тай-цзи, а также в танцах и игре на флейте воодушевляет и манит своих учеников, вместо того чтобы давить на них. Это особенности истинно одаренного и талантливого учителя, который работает с другими людьми, как солнце и дождь с растениями.
      Алан Уотс. Калифорния, 1973 год.

      Нет ни Начала ни Конца: Вселенная - непрерывный процесс, который происходит во мне. Если я борюсь с этим процессом или игнорирую его, то испытываю затруднения. Если я двигаюсь вместе с ним, то случается нечто - например, подобное этой книге. Мое участие в ней хоть и невелико, но это не принижает его. Я по собственной воле выбрал один исходный пункт в создании этой книги.
      Два с половиной года назад в Эсалене один приятель спросил меня: «Ты видел Ал Хуана? Он великолепен». Я не видел его. «Он здесь сейчас и занимается на террасе Тай-цзи один час перед обедом». Иногда я с воодушевлением наблюдал за занятиями Тай-цзи, например, учителя Чоя в Беркли, а иногда нет, например за людьми, чьи суставы, кажется, дергаются, когда они подобно механическим куклам меняют одну позицию на другую. Я не испытывал интереса к изучению Тай­цзи. Но на следующее утро я был на террасе. Ал сказал нам, что мы должны идти так, «как будто вы не знаете, что вы встретите - может быть, лужайку, может быть, водоем». Когда я так и поступил, в моем теле проявилось состояние исследования неизведанного, которое освободило мой ум от тисков определенности. Мы держали в руках воображаемые мыльные пузыри и шли с ними через все движения. Если держишь их слишком крепко, они лопаются, если держишь слишком легко, они выскальзывают.
      Я рассказал об этом Стиву, и на следующий день он тоже пришел. Всех троих нас сразу же увлек и захватил такой   «мыльный   способ   осязания»,   и   с   такой необыкновенной радостью, которая редко бывает. Мы говорили с Алом о возможности создания книги о его занятиях, но он поначалу не соглашался. «Моя задача состоит в воплощении», - сказал он. К тому же он сомневался в возможностях напечатанного передавать в достаточной степени дух его занятий. В качестве попытки мы записали его занятия во время одно недельного семинара в Эсаленском институте в июле 1971 года на магнитофон и затем перенесли все на бумагу. Результат понравился Алу, и мы использовали материал этого семинара как каркас  этой книги, подредактировали, расширили некоторые отрывки и кое-что добавили из других семинаров. Фотографии сделаны Си Цзи Гэ, фотографом, другом Ала, во время занятий в центре Роско в Нью-Йорке весной 1973 года. Таким образом в течение прошедших двух с половиной лет вызревала книга - совершенно в духе Тай-цзи. Даже сейчас, когда гранки уже прочитаны, она все еще растет. Ал пишет: «Я обдумывал разные детали, о которых мы хоть и говорили, но которых до сих пор нет в книге. Я записал их и использовал эти записи в семинаре прошедшего месяца. Но книга будет все время расти и изменяться, потому что каждый день приносит новые открытия».
       «Энергия -туманный термин. Я пытаюсь внести ясность, что она не представляет собой нервные напряжения и не заключается в обманчивых ментальных желаниях. Она - тонко проницательна (субтильна) и мощна и постоянно циркулирует в духовном и физическом Я. Меридианы акупунктуры показывают пути этой энергии Ци. При занятиях Тай-цзи цюань, например, толкая вперед с шагом Огня, ощущают это циркулирующее течение Ци от Дань-тянь до излияния из ладоней, как она потом льется, совершает поворот и возвращается к центру. Начинающие могут это только представлять и частично чувствовать. Но ясным это становится лишь через многие годы занятий. Энергия открыта, свободна, не связана и не обременена, собственно не описуема. Она - необузданная жизненная сила, которая потом становится действенной и мощной».
       «Течение -слишком часто используемое слово. Иногда оно имеет оттенок размягченного (вялого) освобождения, пресного и размазанного, и эгоистичной «свободы», которая не есть подлинная спонтанность. Течение подобно кровообращению или легкому дыханию без сознательного контроля. Ци течет по меридианам тела, когда тело совершенно здорово и естественно. Течение невозможно подгонять. Оно есть до тех пор, пока мы не блокируем его».
      «После первого дня занятий Тай-цзи человек пошел домой, наталкиваясь на разные препятствия и чувствуя себя особенно беспомощно. Его первая мысль была негативной: «Как получилось, что Тай-цзи не позволяет мне быть грациознее и плавнее ?» Потом до него доходит, что ведь всю свою жизнь он живет только отрывками, со множеством ограничений и с такими же движениями. Теперь же его движения, независимо от него самого, требуют гораздо большего пространства. Его Ци руководит, а он не может полностью следовать этому, поэтому обычное пространство становится для него слишком узким, и он, сталкиваясь с предметами, чувствует себя немного дезориентированным».
      «Прошедший месяц я работал с однорукой женщиной, с мужчиной, у которого удалена правая малая ягодичная мышца, и другим мужчиной с ногой в лубке. Для нас всех было открытием увидеть, что Ци движется и вне физического тела. Когда мы учимся быть связанными с нашим Дань-тянем и выходить за пределы наших физических ограничений, без использования наших мышц, мы открываем простейший способ к тому, чтобы оставаться центрированными. К концу недели женщина кружилась вихрем и чувствовала себя уравновешенной, а мужчины бегали и танцевали без своих костылей».
      Чтобы издать книгу, мы вынуждены прервать где-то этот постоянно изменяющийся процесс роста и наметить для печати текст, который уже не будет меняться. Стив пишет:
      «Тай-цзи - это тонкая и эффективная дисциплина развития осознавания, средство для того, чтобы входить во все более глубокий контакт с самим собой. Это - путь, позволяющий самому себе функционировать естественнее и плавнее, без обременения ожиданиями, претензиями, надеждами, страхами и другими фантазиями, которые интерферируют с нашим естественным течением. В отличие от множества других путей к осознаванию, Тай­цзи богато тонкими переживаниями, когда ты выполняешь его, и в то же время прекрасно смотрится извне».
      «Кроме собственно ценности и красоты Тай-цзи, оно приобрело для меня значение и как олицетворение и выражение психических событий, которые я вижу в терапии образов. Когда я в поисках любви постоянно приближаюсь   к   другим,   я   совершаю   осторожные поступательные движения, которые не покоятся в себе и поэтому неуверенны. Я на каждого, кого встречаю, опираюсь, полагаюсь и преимущественно жестко падаю, когда другой оставляет меня. Если я, полный страха, отступаю назад, то ищу наощупь себя, напряженный и онемевший, и малейшая неожиданность опрокидывает меня. Если я неуверенно себя чувствую и неустойчив в своем основании, все мои контакты с другими будут шаткими и лишенными силы и спокойствия. Если же, с другой стороны, я в состоянии хладнокровно покоиться в себе и оставаться уравновешенным в своих переживаниях, тогда я могу сохранять этот подвижный центр в себе. Если я уравновешен сейчас ,я могу двигаться, куда хочу, не боясь упасть, мой контакт с тобой будет крепкими подлинным, коренящимся в основах моего образа жизни.
      Я мог бы написать гораздо больше. Но это книга Ала. Он - учитель, который живет так, как тому учит - скромно и красиво, жизнью очень простой и бьющей через край».
      Стив соотносит Тай-цзи и человеческие взаимоотношения. Алан Уотс пишет о катании на водных лыжах и лыжном спорте. А как же наша повседневная жизнь? В Моаб, юта, есть Тай-цзи-повар по закускам, который никогда не слыхал о Тай-цзи. Это чарующе, наблюдать за ним во  время приготовления бифштекса по-гамбургски. Я  знаю одного Тай-цзи-почтальона в Альбукерке. Мой отец  был североанглийским крестьянином, который отправился в Лондон, чтобы изучить какое-либо  ремесло. Он учил меня делать все, не применяя силу. «Легкость вершит» - были для него не просто слова. «Если ты вынужден применять силу, то что-то тут не так. Выясни, что это». Когда мне было шестнадцать, он обучал  меня водить машину. Сначала он вкратце объясни    мне простую механику. Затем, сидя рядом,  когда  я   вел,  он говорил:   « Слушайход машины. Слушай шум покрышек на улице. Слушай мотор, а также и нюхай его. Не жди, что за  поворотом улица будет такой, какой ты ее ожидаешь. Не жди, что водитель автомобиля впереди тебя в своем уме, может быть,   он  лунатик».   Будь  чутким,   внимательным  и восприимчивым. Живи и иди по жизни в гармонии, не выбиваясь из последних сил, и без катаклизмов.
      Молодой индеец-лесоруб, который прокладывал дороги через горную местность, сказал, что он не в состоянии понять метод работы других молодых лесорубов. «Они атакуют кусты, используя большую силу, - затем садятся, отдуваясь и задыхаясь. После чего они вновь сражаются с ними, и затем они опять садятся и отдыхают». Он показал их движения, а потом свои собственные. Его собственный вид состоял из легких, плавных движений Тай-цзи, парящих и непрерывно возвращающихся назад. Это сила без напряжения. «Я не нуждаюсь в отдыхе, - сказал он, - я могу работать так весь день».
      Когда мы вместе с группой Ала занимались Тай-цзи в городе Прово, штата Юта, за нами минут десять-пятнадцать наблюдал один человек.
      Он еще никогда не видел Тай-цзи и осведомился, что же это такое. «Это было бы хорошим упражнением для спортсменов и для моей матери, страдающей артритом», — сказал он.
      Это звучит так, будто я хочу выдать Тай-цзи за панацею, - но ведь оно и является ею на самом деле. Тай­цзи - это Дзэн, это Дхьяна, медитация, йога, терапия образами; нужно только из всего этого образовать круг и где-нибудь начать, чтобы увидеть это. Панацея означает только то, что ею можно «вылечить все», но не обещает мгновенного исцеления или того, что кто-то за тебя это может сделать или какая-нибудь пилюля будет способствовать успеху. Разобучиться тому, что продолжалось веками, не просто. Эгоизм-интеллект-я бунтует против того, чтобы отдать власть и занять второе место - функция, которая ему собственно предписана. Это - коренной перелом, и Эго вопит, что все это бессмысленно, и бормочет об ужасных вещах, которые нанесут мне удар, если я это выполню. Метод обучения Ал Хуана позволяет мне получить определенный опыт и ощущать себя радостным и довольным. Эго говорит:
      «Да, но...» Я немного учу, но больше забываю. Иногда я чувствую себя в нашей общественной системе так, как будто я пытаюсь научиться ездить на велосипеде, а люди, случаи и требования меня снова постоянно опрокидывают навзничь. Такое происходит также и с Ал Хуаном. В одном из апрельских писем он писал:
      «Дни как этот: когда я должен прибыть вовремя, чтобы вести занятия по Тай-цзи в группе, Ларк требует снизить скорость, а в итоге я пропускаю знак об остановке и получаю штрафной талон».
      «Моменты как этот: когда я только что предложил одному ученику не торопить события жизни, а наслаждаться происх одящим и в промежутках, которые окажутся в суете, понаблюдать за деревьями и облаками, а сам, повернувшись слетаю вниз по лестнице. Ирония или парадокс? Невинность или вера в то, чего нет? Шарлатан во всех нас? Кое-что из этого, а иногда и все, встречается. И именно поэтому мы можем смеяться, освобождать себя от этого и быть свободнее.»
      «Мысль быть названным Учителем Тай-цзи и будущим автором, который пишет о глубине жизни, смущает меня. Сознавая тяжесть ноши, я подсознательно медлю серьезно приняться за работу и закончить рукопись».
      В прошедшие педели в уединенной пустынной долине, где я живу, господствовала долгое время жара 40° и выше. Потом    шел дождь. Парило. Я тосковал по душу, который однако не хотел принимать, потому что тогда бы возникли трудности с водоснабжением. Я хотел быть стойким. Как камень. Потом я очнулся, разделся и пошел гулять под дождем.
      Барри и Джон Сивенс США, Юта, Шурэ, 1973 год.

      Так случается: мы вместе безмолвно сидим в кругу. Большей частью для нас очень трудно сидеть, не нарушая тишины и... просто  позволяя чему-то совершаться.
      Я здесь не для того, чтобы учить вас чему-нибудь. Я здесь для того, чтобы поделиться с вами, как я изучаю Тай-цзи. Так что, я  надеюсь, вы начнете в конце недели изучать Тай-цзи через себя самих. Тай-цзи лишь китайское слово для обозначения того, что всплывает во многих дисциплинах. Йога - в самом существенном -это Тай-цзи. Дзэн - то Тай-цзи. Тай-цзи - это то, что есть. Не больше, не  меньше.
      Некоторые из вас изучили форму Тай-цзи цюань. И хотя мы будем упражняться в отдельных формах и работать над ними,    моим главным намерением является стремление помочь вновь пробудить то, что произошло сотни лет назад, когда даосы впервые создали Тай-цзи цюань. Что последовало  далее? Каким был тот творческий процесс, который породил такую спонтанную форму, что даже сегодня, наблюдая за течением этих движений, мы восклицаем: «Ах, как это прекрасно! Это так просто! Мне это тоже присуще!». А когда начинаешь учиться, ты разрываешься между структурой и тем, что кажется таким недостижимым, и тогда все усложняется.
      Царит большая путаница в том, что означает Тай­цзи и что - Тай-цзи цюань. Большинство людей обращает внимание на то, какой формой они занимаются: «О, я учусь по такой-то системе, а он занимается у учителя Цуня - или у учителя Чоя, - я это стиль Ма, а это стиль У, а это стиль Ян. А вы что практикуете?» На это я отвечаю: «Я практикую стиль Хуан». Мой стиль - это результат всех этих стилей, и моя задача развивать его до тех пор, пока он не станет моим собственным.
      Впервые я открыл Тай-цзи ребенком, свободный ото всяких предрассудков. Каждое утро учитель Тай-цзи занимался на природе, мы следовали за ним и радовались этому. Мы работали подобным образом с учителем много лет, и прежде чем осознали, что мы делали, Тай-цзи стало нашим собственным. Когда я прибыл в Америку, я потерял этот образ жизни и был вынужден затем снова работать   над   ним   и   искать   заново;   когда   я   стал танцовщиком,  я установил,  что единственный метод сохранить   живыми   мои   движения   и   мой   танец заключается в том, чтобы  работать с самим собой по способу Тай-цзи, - а это в каждом занятии созидание вновь, оживление энергии и возрождение. Это и есть причина,   почему  Тай-цзи  так   жизненно важно  для движений и танца, где ты действительно работаешь со своим телом.
      В современной культуре мы так полагаемся на наш разум, что от других аспектов нашей жизни мы себя отделили. Упражнения, дисциплины, подобные Тай­цзи, тотчас же показывают ваши пробелы и заблуждения. Почему- то, что так легко можно понять разумом, так трудно осуществить? Существенное разделение между мышлением и действием настолько явно, что требуется много времени, чтобы   действительно найти равновесие между Инь и Ян.
      Символ Инь-Ян - поток двух движений, которые, переплетаясь и сливаясь друг с другом, образуют круг. Аналогичные - и одновременно со всей очевидностью противоположные - энергии движутся вместе. В черной части находится белая точка, а в белой, также рыбообразной части - черная точка. Идея такого разделения круга должна показывать, что в единстве есть двойственность, полярность и противоположность. Единственный способ действительно сохранять равновесие, не теряя чувство центра  круга, - это представлять, как противоположные энергии движутся  взаимосвязано в согласии и гармонии. В известном  смысле это так, как будто белая и черная  рыбы в действительности спариваются. Это согласие и текучее  взаимодействие. Это род  осуществления брачных отношений двух сил, мужской и женской, духа и тела, добра и зла. Такой способ жизни очень важен. На Восток подход людей к жизни намного больше связан с этим представлением, чем в нашей западной культуре, где скорее склоняются к отождествлению только с одной силой и  отрицанию противоположного элемента. Но когда ты  отождествляешь себя только с одной стороной двойственности, ты становишься дисбалансированным. Тай-цзи может тебе  помочь увидеть, насколько ты вышел из равновесия, и помочь тебе вновь центрироваться по мере восстановления течения двух противоположностей. Так что не оставайся в углу, потому что круг не имеет углов. Если ты будешь думать подобным образом, ты откроешь намного больше и у тебя не будет ощущения, как будто ты должен достичь чего-то.
      Кто-то   сказал,   что   различие   между  человеком Востока и Запада заключается в том, что человек Востока позволяющим твоему телу на самом деле обучать тебя, Тай-цзи может быть с тобой, помогая тебе проживать неприятности, которые ты встречаешь каждый день.
      Как для учителя Тай-цзи, то есть учителя движения, процесс « раз-обучения», через который мы должны пройти, представляется мне самым трудным. Поэтому первые дни мы будем  заниматься процессом,  противоположным обучению.
      Есть прекрасная история об одном профессоре, который пришел к учителю Дзэн. Он сказал: «Хэлло! Я доктор такой-то.  Я охотно бы выучил у Вас что-нибудь о Дзэн-буддизме». Учитель ответил: «Не хотите ли вы Присесть?» - «Да» - «Не выпьете ли чашку чая?». -  «Да». Он налил ему немного чая  и продолжал лить, даже когда чашка была полной, и профессор наконец закричал: «Чай  льется через край, льется через край!». И Учитель сказал: «Совершенно верно, Вы пришли с полной чашкой, Ваша чашка уже полнена, как я могу Вам дать еще что-либо? Вы уже переполнены всякими знаниями. До тех пор, пока Вы не придете с пустотой и открытостью, я не могу Вам ничего дать». Для того чтобы учиться  успешно решать проблемы, необходимо все время  иметь  некий  невинности  и неосведомленности.
      Поэтому мы должны  упражняться  опустошать наши  чашки, чтобы  была возможность  воспринимать. Мы немного сделали это, когда  вместе молча сидели здесь. В определенном  смысле мы освобождались от наших  мыслей и ожиданий. Все вы пришли с разными ожиданиями. Некоторые из вас знают мою работу, некоторые  верят, что она принесет им пользу. Для  других это начальная  попытка. У всех нас  разные ожидания. Вы чего-то желаете, и нам понадобится  время, чтобы мы перестали стали жить ожиданиями и пришли к тому, чтобы быть самими собой в текущий момент  занятий имеет пустую и невесомую голову, но он с увесистым животом и поэтому чувствует себя уверенно. Человек Запада имеет легковесный живот, но очень тяжелую голову, вот почему он теряет равновесие. Наше западное общество настолько сконцентрировано в голове, в размышлениях и разговорах о вещах, что, несмотря на то, что мы все можем расчленить на составные, они все равно остаются далекими от нас и у нас по-прежнему нет их подлинного понимания. У нас так много механических устройств, которые работают для нас, что мы не слишком следим за нашим телом. Если мы хотим снова обрести равновесие, то мы должны не только следить за нашим телом, но работать и с телом, и с духом, как с единым целым.
      Однако некоторые люди замечают, что их тело требует большей заботы, и они бегают трусцой, ездят на велосипеде или плавают и потом говорят: «На сегодня все - норма выполнена». Но это означает еще одно разделение на «Время для тела» и «Время для духа», точно как разделение работы и игры, известное большинству людей. Вы много работаете, чтобы вы могли в отпуске отдохнуть в прекрасном месте для собственного удовольствия. Это привносит разделение в вашу жизнь. Труд не должен быть таким утомительным, а игра не должна быть охотой за удовольствиями, и только за удовольствиями. Труд и игру можно соединить. Деятельности, которые не нуждаются в словах, - очень важный способ восстановления равновесия и обретения единения в вашей жизни. Когда вы прекращаете говорить, у вас есть возможность раскрываться и становиться более восприимчивым к тому, что происходит в вашем теле и вокруг вас.
      Тай-цзи - один из многих путей, которые помогают дисциплинировать тело и найти способ освобождаться от внутренних напряжений. Тай-цзи может стать путем, Сидеть в кругу - весьма простой способ выразить, что я - это ты, и ты, и ты, и каждый из нас, что мы - это круг, что мы здесь. Здесь же есть и центр. В то время как я говорю, я использую выраженные словами мысли, но главное для меня - это чувствовать вас. Это дает мне время опорожнить мою собственную чашку от того, что я хочу сказать - от моего рвения передать вам, что такое Тай-цзи. Это для меня так просто сказать и так трудно действительно передать вам. Одними разговорами мы рано или поздно оказываемся в тупике.
      Поэтому мы должны чередовать речи и опыт. Мы немного поговорим и потом попробуем движения. Я бы охотно начинал мои медитационные упражнения ранним утром. Тай-цзи очень хорошо подходит к этому времени суток. Так как в Биг Сар перед сном мы часто начинали петь, танцевать и радоваться купанию или луне, то мы ложились обычно в постель не так рано, как должны были бы. Из-за горы солнце сейчас показывается поздно, около семи часов. Я начну заниматься у пруда около половины восьмого и хотел бы, чтобы все пришли и позанимались со мной. Сегодня вечером, прежде чем мы закончим, я покажу вам некоторые структуры и мотивы, в которых вы можете поупражняться. Но утром я не буду говорить. Я не говорю с вами, вы не говорите со мной. И вы не должны смотреть на меня и говорить: «Давайте делать, как он». Каждый делает свое Тай-цзи.
      Те из вас, кто изучал Тай-цзи у других учителей, не должны говорить: «Давайте сравним: это не то же самое» или «Он делает эту часть в начале, а я делаю ее в конце». Тай-цзи - индивидуальная дисциплина. Оно не род стандартных движений, которые имеются в установленной хореографии.
      Одним из самых лучших образцов для Тай-цзи является природа и движения природы. Разные ветви дерева движутся не совсем одинаково, но они движутся в единстве. Если вы внимательно наблюдаете за природой, то все имеет свои движения: дерево, скала и текущая вода - как-то они взаимосвязаны, не имея целью приспособиться. Когда вы наблюдаете за волнами, которые омывают скалу, вы видите, что у волн своя волновая природа, а у камня природа скалы. Они не проявляют насилия к природе друг друга. Это даосское понимание, концепция Дзэн, что в точности подходит к практике Тай-цзи.