Нет столь злой собаки, чтобы она не виляла хвостом.
       Итальянская пословица
 

 
      - Обязательно напишите мне рецепт этих - как вы их назвали? - "пи-рож-ки", - с улыбкой раскланивалась фрау Шульце.
      - Конечно, конечно! - щебетала Алина, прекрасно зная, что ни одна немка не станет корячиться, изготавливая экзотические блюда русской кухни. - Приходите в воскресенье на пельмени!
      - Непременно!
      Закрывая дверь за соседкой, Алина в который раз подумала: "Надо что-то предпринимать, сколько можно сидеть в четырех стенах, развлекая себя исключительно походами по магазинам и светскими беседами с парой разговорчивых пенсионерок, живущих по соседству?!"
      Почти за два года, проведенных в Германии в качестве супруги преуспевающего бизнесмена, владельца фабрики игрушек и сети магазинов по их продаже, Маркуса Вальда, она впервые собралась в русский "Центр культуры". В общем-то, до этого времени она пыталась гасить приступы уныния в своем немецком микромире, сформировавшемся после ее первого приезда по приглашению Маркуса.
      Тогда, три года назад, он сразу же ввел невесту в круг своих знакомых. Явление довольно редкое и необычное для Германии - такими многообещающими словами как "невеста" немцы просто так не бросаются, а друзьями и родственниками своих подруг (особенно иностранных) представлять не спешат.
      Правда, очному знакомству предшествовало полугодичное общение по телефону и по интернету. Кстати, и познакомились они тоже на одной из интернетовских страниц "Для одиноких сердец".
      Благо, у Алины проблем с немецким языком не было - она в свое время благополучно закончила факультет журналистики престижного института международных отношений. Ее отец, сотрудник МИДа времен Громыко, успел для своей любимицы устроить не только место в институте для отпрысков советских руководителей, но и найти ей "достойного" спутника жизни. Впрочем, основное достоинство молодого супруга составлял его высокопоставленный родитель. Алина с облегчением вздохнула, когда вслед за развалившимся Союзом "дружественных" республик распался и тяготивший ее "союз".
      С новым браком она не спешила, и к моменту интернет-знакомства с Маркусом почти десять лет парила над жизнью, наслаждаясь преимуществами ничем не обремененной преуспевающей женщины. Само собой, были и романы, и романчики. Объединяло их одно - особого следа в жизни Алины они не оставляли и не мешали заниматься любимым делом.
      Алина вздохнула: "Как не хватает мне сейчас суеты и бешеного ритма нашей московской редакции... Хотела спокойной обеспеченной жизни в цивилизованной стране, а вот теперь умираю от тоски... Нет, схожу все-таки в русский "культурный центр", о котором прочитала в местной немецкой газете. Наши люди умеют развлекаться и общаться".
      ...Серенькое здание в центре Дюссельдорфа ничем не отличалось от таких же безликих домишек, прижавшихся друг к другу, как казанские сиротки. Разве что, небольшая группка людей, собравшихся возле входа, слишком уж активно жестикулировала во время беседы.
      "Наших узнаешь везде, - улыбнулась про себя Алина, и, не сверяя номер дома с адресом, записанным на листочке, уверенно начала парковаться на место отъехавшего за секунду до этого новенького "порше". - Неплохо устроились некоторые наши бывшие сограждане на "чужбине", если позволяют себе разъезжать на машинах, доступных далеко не каждому коренному жителю", - подумала она, провожая взглядом лакированного автокрасавца.
      Хлопнув дверцей своего "гольфа", Алина уверенно направилась ко входу в здание. "Новый хозяин... это он купил... газета... крутой..." - расслышала она на ходу обрывки фраз. Видимо, приезд "крутого" на "порше" изрядно взбудоражил наблюдавшую публику.
      В холле Алина притормозила, чтобы почитать афиши и объявления: "Оказывается, русская диаспора ведет тут активную жизнь, а я от скуки не знаю, куда себя деть! Театр-студия, музыкальные кружки, шахматы, школа искусств, аэробика - хобби на любой вкус. Надо себе что-нибудь подобрать".
      Двигаясь вдоль стены с объявлениями, Алина задела какую-то стопку и еле удержалась на ногах. Стопка съехала в сторону и превратилась в веерообразную дорожку из газет. "Русские в Германии", - прочитала Алина заголовок на верхней газете.
      "Вот это сюрприз! Я и не думала, что в Германии выходит газета на русском языке. Кажется, я нашла то, что мне нужно. Попробую связаться с издателем, вдруг для меня подыщется вакансия..."
 

* * *

 
      Игорь Пащук катался по городу уже часа три, объезжая все торговые и культурные точки скопления русских немцев и разбрасывая пачки газет. В общем, это - не его работа. Он может ничего не делать вообще. Ведь эта газета - и не она одна - принадлежат ему.
      Он - хозяин.
      Он - издатель.
      Он - царь и бог для двух десятков "шестерок", которых он (Он!!!) облагодетельствовал и взял к себе на работу.
      Он с удовольствием проводит время в своем офисе, каждую секунду ощущая себя властителем человеческих судеб. Он раздает приказы, высказывает замечания. Он решает - казнить или миловать.
      Но сегодня ему надо побыть одному хотя бы несколько часов, чтобы не отвечать на дурацкие вопросы о том, почему накануне сдачи очередного номера журнала для женщин "Лина" на работу не пришла Полина Берг, главный редактор этого журнала и очень ответственный человек.
      Собственно, ответить он все равно ничего бы не смог. Ни один из телефонов Полины не отвечал, она никого заранее не предупреждала о каких-то делах или важных встречах. Да и какие дела могут быть за день до сдачи номера? Завтра вечером журнал должен быть в типографии.
      С типографией Игорь уже вопрос решил, печатать будут на два дня позже, а за это время что-нибудь прояснится. Во всяком случае, "шестерки" попотеют и задержатся на работе, ничего с ними не случится! Но что же все-таки с Полиной, черт побери?!
      Мысли ползли в голову непрерывно: что могло произойти после десяти вечера, когда он вместе со своей женой Инной покинул ее квартирку? Кажется, она намеревалась сразу же ложиться спать. Или нет - когда они заехали, она сидела за компьютером, значит, могла вернуться после их ухода к своему рабочему месту.
      Задержались они у Полины недолго. Инна проявляла интерес к стильной и интеллектуальной Полине. В ней она видела то, чего не хватало ей самой, но очень хотелось иметь - природный шарм, эрудицию, умение расположить к себе любого собеседника. Как не крути, но за деньги этого не купишь. И упаковывая себя в вещи от Гуччи и Версаче, она оставалось все той же продавщицей, какой была до появления у них жирных банковских счетов.
      Где-то в душе ей льстило, что такая женщина работает на их фирме, но в то же время она понимала, что пренебрежительного отношения к себе Полина терпеть не будет.
      Инна пыталась перевести контакты с Полиной в разряд дружеских, но без взаимности. Полина держала дистанцию с хозяином и его женой.
 

* * *

 
      Алина договорилась о визите сразу же, позвонив по мобильному телефону в газету. Александр Болотников, с которым ее соединила секретарша, как будто ждал ее звонка, и тут же поинтересовался, когда она сможет приступить к работе.
      - Но... - удивилась Алина, - мы ведь с вами еще ни о чем не договорились, вы не видели моих документов и рекомендаций, не читали моих статей...
      - Успею еще почитать. А пока приезжайте, как можно скорей!
      - Уже еду!
      Не зная, радоваться или удивляться, Алина поехала по указанному адресу. Дверь офиса была открыта, по коридору, покуривая трубку, бродил невысокий мужчина "а ля Хемингуэй". Откуда-то выпорхнула пухлая блондинка с дымящейся чашкой в руках. "Как-то все по-нашенски, не похоже на немецкие фирмы", - подумала Алина и спросила:
      - Где я могла бы найти господина Болотникова?
      - В конце коридора, - махнула рукой блондинка. "Хемингуэй" даже не повернулся в ее сторону.
      На последней двери красовалась табличка "Др. Александр Болотников".
      "О!" - Алина привыкла с уважением относиться к людям с учеными званиями. В кругу знакомых ее мужа (а теперь и ее знакомых) было много "докторов". Это были и врачи, и экономисты, и филологи, защитившие диссертации и получившие эту почетную приставку к своему имени. В Германии не двухступенчатая система получения ученых степеней, как в России. Защитив диссертацию, в России ученый становится сначала кандидатом наук, а потом, если пожелает, может дальше заниматься научными изысканиями для защиты докторской диссертации. В Германии после удачной защиты диссертант сразу получает ученую степень доктора и престижную приставку к своему имени - "Dr.".
      Это различие между российскими и немецкими системами получения ученых степеней сыграло на руку приехавшим из стран СНГ кандидатам наук. В Германии они все стали сразу "докторами".
      Кстати, любопытный парадокс: некоторые из "докторов" не имеют по немецким законам высшего образования, потому что далеко не все "советские" дипломы признаются и подтверждаются в Германии. А вот ученые звания - пожалуйте вам!
      - Разрешите? - постучалась, а затем заглянула за дверь Алина.
      - Давай! - из-за монитора на нее глянул моложавый мужичок в мятой майке.
      - Мне бы доктора Болотникова...
      - Значит, ко мне. Заходи!
      - Я - Алина Вальд. Звонила вам около часа назад... - Алина была несколько обескуражена видом "доктора" и его приветствием.
      - Можешь сегодня поработать? У нас чрезвычайная ситуация. Редактор женского журнала... заболела... и некому подготовить журнал к отправке в типографию. У нас лишних людей нет. Если перебросить кого-то из других изданий, то будет запарка там. Так что вот так. Вытянешь?
      - Ну, я не знаю... так неожиданно... Я даже мужа не предупредила, что задержусь. Хотя, впрочем, ему я могу позвонить, он все равно раньше восьми домой не приходит. Но мне нужно время, чтобы вникнуть, хотя бы поверхностно, в особенности журнала. Хорошо бы поговорить с редактором... Может, она даст мне несколько указаний...
      - Это невозможно. Она... не может разговаривать.
      - Что-то серьезное?
      Пропустив последний вопрос, "доктор" спросил настойчиво:
      - Ну, так как, возьмешься забить пробелы?
      - Могу попробовать...
      - Тогда зайди к графику-дизайнеру и возьми у него распечатки страниц. И вообще, он тебе расскажет, что к чему. Его зовут Олег Гарий.
      - А...
      - Да, по поводу оплаты поговорим позже. Шефа сейчас нет. Но в обиде не будешь...
      "В общем-то, я уже в обиде, хотя бы потому, что со мной разговаривает на "ты" совершенно незнакомый мужчина. Ну, да ладно, я так соскучилась по работе, что согласна и бесплатно помочь..." - с такими мыслями Алина двинулась к двери.
      Перед ее носом дверь распахнулась, но сразу она никого не увидела. Открывший не доставал Алине до плеча, и ей сначала показалось, что перед ней ребенок. Оглянувшись, она увидела, что это взрослый мужчина, но очень маленького роста. Тем более, услышанные ею слова, обращенные к мятому "доктору", не оставляли никаких сомнений: ребенку, даже выросшему в подворотне, такие замысловатые "неформальные" выраженьица явно не под силу.
      Алине вдруг стало весело. Она вспомнила, что у них в Москве по соседству жил карлик, который вместе с другими ребятами придумывал себе разного рода развлечения. Настоящее имя его, кажется, было Петр, но называли его Петрушкой за любовь к шутке и лицедейству. Так вот, веселые ребятишки наряжали Петрушку зимой в детскую курточку и шапочку, он становился возле подъезда, и когда подходила незнакомая женщина, он тоненьким детским голосочком просил:
      - Тетенька, тетенька, помогите мне снять штанишки, я хочу писать, а ручки без варежек замерзли, не могу ширинку расстегнуть.
      Сердобольная тетенька расстегивала ширинку, а из нее появлялось совсем не детское, а настоящее "мужское достоинство". Несмотря на маленький рост, Петруша был полноценным мужчиной и, кстати, пользовался благосклонностью многих соседских девчонок.
      Дальше следовало всеобщее веселье наблюдавших из-за угла парней, ну и, конечно, обещание "тетеньки" отвести хулиганов в милицию. Одной из "подопытных" даже нехорошо стало. Потом выяснилось, что жертвой проказников оказалась религиозная фанатичка и к тому же старая дева.
      Из потока слов местного "петрушки" Алина смогла выловить пару вразумительных: "Полина" и "нигде нет".
      "Интересные делишки у них тут творятся! Глядя на эту компанию и слушая их разговоры, я бы скорей подумала, что эти люди не газеты делают, а содержат казино или притон".
      Алина направилась к двери с надписью "Графики-дизайнеры". Внутри чувствовалось оживление, громкие голоса перебивали друг друга. Алина приоткрыла дверь, и на нее вывалилось облако сигаретного дыма. Уже лет пять, как Алина "завязала" с курением и очень гордилась своим достижением, при этом отношение к сигаретному дыму у нее трансформировалось от терпимого до абсолютного неприятия. Она с трудом заставила себя шагнуть внутрь насквозь прокуренного помещения.
      - Господин Болотников направил меня к графику-дизайнеру, который занимается журналом "Лина". Я - журналистка и могу помочь довести журнал до состояния готовности, пока отсутствует его редактор. Кто может ввести меня в курс дела?
      Последовала пауза, и у Алины мелькнула мысль, что она не ко времени и не к месту попала сюда, прервав обсуждение злободневных событий. В комнате, как грозовые тучи, висели клубы дыма, напряжение росло. Неприятную ситуацию разрядил голос из угла. Алина не поняла даже сразу - мужчине или женщине он принадлежит.
      - Встаньте к окну, иначе задохнетесь тут. Вы не курите?
      - Не-ет! - жалобно ответила Алина. - Но я могу потерпеть. Это вы занимаетесь версткой "Лины"?
      - Не я, но, наверно, мне придется... - говоривший оказался все-таки мужчиной. - Меня зовут Станислав Байер.
      - А где же Олег Гарий?
      - У него обострение язвы желудка, и он поехал к врачу.
      - Но господин Болотников ничего не сказал мне...
      - А он еще не в курсе. Олег уехал всего минут пятнадцать назад. Что касается журнала, давайте посмотрим, чего там у них недоделано.
      Из комнаты по одному начали выходить участники недавнего сборища. Видимо, присутствие постороннего человека не располагало к дальнейшей беседе. Последним задумчиво "выплыл" уже знакомый Алине "Хемингуэй" все с той же трубкой во рту.
      - Так что вы, вместо Полины? - как бы ни к кому не обращаясь, спросил он.
      - Да нет, пока не знаю, в каком качестве я могу здесь быть полезной. Речь шла о моей помощи только на время болезни госпожи Берг...
      - Болезни? А откуда вы знаете, что она больна?
      - Господин Болотников мне сказал...
      - А-а-а... - протянул "Хемингуэй" и скрылся за дверью.
      В комнате сидели три графика-дизайнера, каждый за своим огромным монитором. Одно рабочее место оставалось пустым.
      - Можно, я открою окно? - спросила Алина.
      - Конечно, конечно. Извините, что принимаем вас в такой обстановке, но события сегодняшнего дня... - Станислав замялся и переменил тему. - Кофе будете?
      - С удовольствием.
      - Ну, давайте выпьем по чашечке, а уж потом приступим к нашим делам.
      Алина распахнула окно и присела на широкий подоконник, заваленный журналами и газетами. Потягивая ароматный кофе, она старалась повернуться так, чтобы дышать весенним воздухом улицы, а не задымленным из комнаты. С высоты второго этажа Алина рассматривала маленькую улочку с припаркованными по обе стороны дороги машинами. Из-за поворота на большой скорости выскочила машина.
      "Ого! - едва успела подумать Алина. - Это ведь зона с ограничением скорости. Тут разрешается ездить только со скоростью тридцать километров в час. Так можно и без водительских прав остаться. Это ведь не Россия, где от любого патруля и за любое нарушение откупишься. Только сумма варьируется. Здесь полицейские взяток не берут".
      Приближающаяся машина оказалась "порше", причем, кажется, тем же самым, который Алина сегодня уже видела. Автомобиль притормозил прямо под окном, подоконник которого она облюбовала для наблюдений. Из автомобиля выскочил долговязый коротко стриженый мужчина лет тридцати с хвостиком, по стилю одежды плохо вписывающийся в интерьер изысканного спортивного "порше".
      У Алины мелькнула мысль: "Деньги есть, а вот стиля нет. В общем-то, сейчас принято приглашать в таких случаях стилиста. Но этому, видать, не до того".
      - К вам, кажется, гость! - сказала она вслух.
      Станислав, выглянув в окно и заметив под окнами "порше", хмыкнул:
      - Это мы у него гости. Это же Игорь Пащук, наш хозяин. Разве вы не знаете?
      - Да как-то не приходилось с ним встречаться. И вообще, честно говоря, до сегодняшнего дня я не контактировала с русскими. У меня муж - местный немец, я живу здесь, в Дюссельдорфе, меньше двух лет и пока общалась только с друзьями мужа.
      - Ну, теперь наслушаетесь сплетен, и не только о нем. Если, конечно, решитесь остаться в этом... террариуме.
      - Как-то вы меня сразу пугаете... Давайте-ка лучше вернемся к нашим баранам... то есть страницам...
 

 
      Игорь Пащук вернулся в свой офис и заперся в кабинете. Объезд и обзвон всех точек, где могли бы видеть Полину или что-то о ней знать, не принес результатов. Если она не появится до конца дня, надо будет заявить в полицию. Хотя, возможно, это сделает раньше отец Полины. Он уже несколько раз звонил Игорю на мобильный после того, как выяснилось, что его дочери нет ни дома, ни на работе.
      - Зайди ко мне! - Пащук по внутреннему телефону соединился с Болотниковым.
      Через минуту друг и правая рука Игоря сидел в кресле напротив.
      - Как ты думаешь, куда Полина могла исчезнуть?
      - Понятия не имею! А я тут подсуетился и на ее место нашел новую журналисточку.
      - Что значит - "на ее место"?
      - Ну, я хотел сказать, пока не понятно, где она. Журнал ведь все равно выходить должен, даже если кто-то... прогуливает или болеет.
      - В том то и дело, что она не заболела, а прогуливать она не будет. Ты сам знаешь, насколько Полина правильная. Она просто исчезла. Я обзвонил даже больницы, которые дежурили этой ночью - вдруг что-то случилось. Нигде ее нет. Я ведь был с Инной вечером у нее. Получается, мы последние ее видели. Понимаешь, чем это пахнет, если вдруг что-то серьезное случилось? Ты не знаешь, случайно, у кого мог быть дубликат ключей от ее квартиры? Любопытно было бы заглянуть.
      - У ее отца наверняка есть, но у него, само собой, просить ключ нельзя. Он, может, уже сейчас едет домой к любимой дочурке, чтобы выяснить, почему она не отвечает на телефонные звонки.
      - У него ноги парализованные. Ты разве не знаешь, что Полина три раза в неделю катает его по парку в инвалидной коляске и вечно таскается с ним по больницам. Один он никуда поехать не может. В лучшем случае дождется вечера и попросит кого-нибудь из санитаров отвезти его. У кого же еще может быть ключ? У кого-то из наших? С кем она дружит?
      - Ты сам знаешь, она держит себя несколько дистанцировано, но, кажется, я несколько раз видел, как она с работы уезжала вместе с Татьяной Павловой.
 
       Шестнадцать лет назад.
       Львов. Психиатрическая клиника, отделение для подростков.
      - Опять к тебе, Игореша, мама приезжала. Оставила две сумки с едой, но ждать не могла - торопилась очень, - нянечка с трудом приволокла два полных пакета и поставила их возле кровати Игоря Пащука. - Какая мама у тебя хорошая, заботливая, все, что душенька пожелает - пожалуйста тебе, на тарелочке с голубой каемочкой.
      - С-сука, - прошипел в подушку подросток и, обращаясь к нянечке, сказал:
      - Можешь взять себе, что хочешь, баба Оля, я все равно не успеваю все это съедать.
      - Да уж мама твоя, Ирина Савельевна, дай бог ей здоровья, никого не обижает, всем копеечку подбрасывает, чтобы к тебе внимание было особенное и уход хороший. Ты вот, если хочешь, дай что-нибудь Саше Болотникову. К нему мама часто приходит, но почти ничего не приносит. Видать, бедненько они живут. Да и отца ни разу не видела, - старуха спохватилась, - ну, а твой-то папка где, почему к тебе не приходит?
      Игорь нехотя ответил:
      - Он не живет с нами давно. Он теперь большой начальник в Киеве, у него другая семья. Но мы видимся иногда. Баба Оля, у меня голова болит, я посплю, - завершил он неприятный разговор.
      На ужин Игорь не ходил - не будет же он есть тошнотворную овсянку, когда у него тумбочка забита съестными деликатесами. Разделить с ним шикарную трапезу Игорь пригласил Сашу Болотникова.
      - Ты как сюда попал? - для начала поинтересовался Игорь. В свои шестнадцать лет он прекрасно понимал, что в таком отделении просто так не отдыхают.
      - Мы с пацанами в подвале балду гоняли, нас мамаша Славкина там подловила. Проследила, куда мы бегаем вечером, да предкам настучала. Мать меня отлупила и привела к наркологу-психиатру. Переживает она, ведь отец мой - конченый алкаш, уже и "белка" у него была. Тоже тут в больнице лежал, только в отделении для взрослых. Полгода потом держался, да опять запил. Вот мать испугалась, что у меня наследственность плохая, рассказала все врачу, и они меня лечат как психа. Но я и сам не дурак, попробовал травку - и хватит. У меня совсем другие планы на будущее. Не хочу жить, как мои предки. Надоело сверкать голой задницей. После школы пойду в институт, буду учиться. Ну, а ты какого хрена тут забыл? Хоть и не пыльно устроился, но ведь дома тебе тоже, видать, не хило живется.
      - Смотря, что понимать под клевой жизнью. Если только жратву и бабки - то этого у меня до чертиков. Но мне осточертела мамаша со своими бесконечными дружками. Ей совершенно наплевать на меня. Она откупается деньгами и подарками, но мы совсем как чужие. Хочу избавиться от нее...
      - Как... избавиться?
      - Да ты что подумал, козел? Уехать я от нее хочу. И вообще, у меня этот совок уже в печенках сидит со своими идеями, как всех кругом сделать одинаково нищими. Выйду из психушки и уеду. В Германию, например. Они дают убежище всем желающим. Я и торчу здесь, собственно, из-за любви к зеленым бумажкам.
      - Каким-каким бумажкам?
      - Ты что, доллары никогда не видел?
      - Не-а...
      - Ну, ты даешь! Святой совсем, только травкой обкуренный. Мамашка моя в Интуристе работает администратором. Ну, вот и я там иногда пасусь. То шмоток фирменных перехвачу, то деньги поменяю фирмачам и девкам, которые их обслуживают. В банке ведь по официальному курсу гроши дают за доллары, а мужикам погулять хочется. Все было нормально, а вот недавно на дежурстве в Интуре был какой-то жлоб принципиальный, подловил меня, когда я с французиком денежки тусовал. Мамаша ему сразу тысячу рублей совала - не взял. Кто мог подумать, что такие придурки еще существуют? Заявление накатал. А мамаша - не будь дура - сразу меня сюда запихнула: невменяемый, мол. Мне уже приходилось здесь бывать. Пошумел как-то дома да побил пару вазочек, когда очередной хахаль мамашин по дому в трусах начал разгуливать и замечания мне делать. Поставили мне тогда диагноз: психопатия. А сейчас это на руку оказалось. К тому же, в армию психопатов тоже не берут. Вдруг ненароком в башку мне стукнет и постреляю всех кругом? - развеселился Игорь.
      Саша, как завороженный, смотрел на своего нового приятеля. С такими крутыми ребятами ему еще не приходилось общаться. Вот повезло! Теперь он тоже будет вращаться в "высшем свете", ходить в Интурист и небрежно доставать из кармана зеленые бумажки, которые дают доступ ко всему. Ко всему тому, о чем мечтал сын уборщицы и безработного алкоголика.
 

* * *

 
      Две полицейские машины, включив аварийные фары, перегородили улицу, на которой находилось бюро Игоря Пащука. Жители близлежащих домов и сотрудники офисов облепили окна. Трое мужчин и две женщины в полицейской форме направились ко входу в редакцию. Сотрудники отхлынули от окон и уткнулись в свои компьютеры и бумажки. Окна кабинета Игоря выходили во двор, поэтому о прибытии полиции он узнал, непосредственно увидев блюстителей порядка у себя в дверях. Пащук и Болотников понуро взглянули на неожиданных гостей. Впрочем, визиты полиции редко кого радуют в принципе.
      - Господин Пащук?
      - Да, это я, - приподнялся из-за стола Игорь.
      - А вы кто? - обратился полицейский к Александру.
      - Я - ответственный за редакционную часть фирмы Александр Болотников.
      - Пройдите на рабочее место. С вами поговорит наш сотрудник. А вы, господин Пащук, поедете с нами.
      - А-а что случилось?
      - Сотрудница вашей фирмы Полина Берг обнаружена мертвой в своей квартире. По утверждению ее отца, Вальдемара Берга, вы и ваша супруга были последними, кто видел ее вчера вечером. Когда он звонил дочери, чтобы пожелать спокойной ночи, она сказала, что у нее в гостях шеф с женой. Ваша супруга уже у нас в Комиссариате полиции. Можете связаться со своим адвокатом.
      Игорь с трудом сдерживал свои эмоции, а от сознания, что это может быть заметно, - становилось еще заметнее. Еще, чего доброго, увидев его замешательство, они сделают соответствующие выводы. "Как все это не вовремя, не кстати... - тонкие губы сжались до синевы. - Казалось бы, все идет по накатанному пути, и тут такое западло! Или в жизни всегда должны случаться неприятности... Неприятности? Ну да... По сравнению с... Полиной... это можно назвать неприятностью. Простой неприятностью. Все выяснится..." Из ступора Игоря вывел пристальный взгляд полицейского. "Психологи чертовы! Эти полицейские думают, что видят всех насквозь!" - и вслух насколько возможно спокойным тоном произнес:
      - Могу я оставить кое-какие распоряжения своим сотрудникам?
      - Пожалуйста. Но только по-немецки и в присутствии нашего сотрудника. Все ли сотрудники фирмы сейчас на месте?
      - Не могу точно сказать, я сам недавно приехал.
      - А где вы были утром?
      - Я был в городе, заезжал в места, где часто бывает русскоговорящая публика. Понимаете ли, мы занимаемся распространением печатной продукции. Нам нужно расширять круг читателей, вот мы и разбрасываем наши издания по русским "точкам". Причем, не только по этому городу, но и в других местах. Впрочем, не знаю, интересно ли это вам?
      - Нам все интересно, что может иметь отношение к делу. Неужели на фирме не нашлось никого другого на роль курьера? Ведь вы, как я понимаю, хозяин этой фирмы?
      - Я - управляющий, а хозяйка фирмы - моя жена. У меня не было важных дел с утра, и я решил никого не отвлекать. Специального курьера у нас нет, фирма ведь небольшая, и надо уметь делать все.
      Игорь изо всех сил пытался произвести благоприятное впечатление на полицейских. Хотя, кому это надо? Решают только факты. Даже если у тебя крылья вырастут за спиной, но при этом на месте преступления найдут твои отпечатки, то возьмут тебя под белы рученьки, то бишь крылышки, и отправят куда следует. А дальше - если сможешь отмазаться - твое счастье. В совке эти вопросы решались проще. Игорь вспомнил, как легко мать с помощью денег выручала его из всяких неприятных переделок. Ну, ничего, здесь деньги тоже кое-что могут. Например, оплатить услуги хорошего адвоката.
      В кабинет заглянула девушка-полицейская:
      - Господин комиссар, на месте нет одного сотрудника. Это график-дизайнер Олег Гарий, который работал вместе с госпожой Берг. Он ушел с работы. Сказал, что у него обострение язвы желудка и ему срочно нужно к врачу. Я записала его домашний адрес и телефон. Кроме того, в офисе находятся посторонние. Госпожа Алина Вальд утверждает, что сегодня ее пригласили помочь довести журнал до готовности для отправки в типографию. Ей сказали, что Полина Берг больна и нужно временно ее заменить.
      - Разберитесь, кто кому и что сказал еще. И срочно отправьте человека к этому... дизайнеру.
 

* * *

 
      "Ну и попала я на работку, - ехидничала про себя Алина, - надо же было два года сидеть дома, в тихой заводи среди изредка поквакивающих соседских старушек, чтобы потом сразу попасть в такой водоворот событий. Нет, не могут наши люди спокойно жить. Не умеют. Но это уже не шуточки. Был человек - и нет человека. А ведь еще вчера Полина сидела тут. Может, даже на этом стуле..." Алина заерзала и обратилась к девушке в полицейской форме, которая опрашивала сотрудников фирмы:
      - Я, в общем-то, первый раз здесь и с госпожой Берг знакома не была. Могу я быть свободна? Все равно сегодня работы уже не будет. И не понятно, будет ли вообще...
      - Я попросила бы вас задержаться. Мы сейчас ведем первичный опрос. Он длится недолго. Потом, если будет необходимость, мы некоторых коллег госпожи Берг пригласим для индивидуальной беседы. Кое-кто из сотрудников русской редакции имеет проблемы с немецким языком, а вы, как я слышу, говорите свободно. Я бы попросила вас помочь мне в качестве переводчика.
      - Конечно, конечно. Я только мужу позвоню, чтобы он знал, где я.
      Совсем не так представляла себе Алина свой первый рабочий день в новом коллективе. Собственно, чехарда сегодняшнего дня взбудоражила ее застоявшиеся эмоции. Последний раз ей пришлось испытать подобный стресс два года назад в московской редакции журнала "Варвара".
      Один из многих современных женских журналов, появившихся в последние годы в Москве, он за пять лет своего существования вошел в пятерку самых модных и престижных. Реклама валила валом, тиражи росли, в розничной торговле прекрасно раскупался. Неплохо, с учетом нестабильной ситуации в России.
      Алина, которая работала в журнале со дня его основания, завоевала громкую известность рядом острых статей и репортажей и считалась одной из самых преуспевающих женщин российской столицы.
      Больше всего ее радовало то обстоятельство, что достигла она этих ошеломляющих успехов исключительно благодаря своим способностям журналиста и хватке деловой женщины.
      Папа к тому времени был уже давным-давно с почетом отправлен на пенсию, а все его "связи" не то порастерялись, не то так же, как и он сам, оказались за бортом жизни и ничем помочь уже не могли. Да и ни к чему они были Алине.
      Она могла добиться всего сама, и она сделала это. Когда западная жизнь стала все больше проникать не только на прилавки, но и в сознание зашоренных граждан СНГ, Алина поняла: ей по менталитету ближе западные эмансипэ, чем традиционно домашние и хозяйственные русские бабы. Она с трудом могла вообразить себя в окружении сопливой ребятни, а, представляя, что на ее белом плюшевом диване сидит какой-то мужик, чавкая и вытирая рот кулаком, покрывалась холодной испариной.