Джорж вскоре отправился в Бостон, вооруженный всеми необходимыми документами для командования спешно сформированной Континентальной армией. Всю свою жизнь Джорж Вашингтон только и мечтал о таком признании. Сейчас мечты стали реальностью. Взглянув на свое отражение в зеркале, Джорж Вашингтон должен был честно признаться, что видит перед собой лишь фермера, выращивающего табак. Он знал, как выращивать высококачественный табак. Ему трудно было представить, как он встретится на поле боя с опытным противником.

По прибытии в Бостон Джорж Вашингтон увидел, что его худшим предчувствием суждено было сбыться. Он не встретил там закаленных воинов, готовых сражаться за свободу Америки до последней капли крови, нет, там его ждали растерянные фермеры, знающие толк в зерновых и скоте, но не представляющие себе, как убивать людей на поле боя. Вашингтон пришел в отчаяние – как мог он вести это стадо овец против прекрасно тренированных солдат Британии, самой великой армии мира?

Британцы высадились в Нью-Йорке, чтобы сразиться с армией Джоржа Вашингтона. Исход битвы подтвердил основательность его опасений. Его военная подготовка (состоящая из прочитанных им книг) оказалась совершенно несостоятельной. Плохо тренированная армия стала для британцев легкой добычей.

Столкнувшись с ужасами настоящей войны – кровью, болью и криками раненых и умирающих, – многие солдаты не выдержали и дезертировали.

Джорж Вашингтон пришел в полное отчаяние. Ему стало казаться, что он вовсе не великий генерал, а самозванец. Поражение на поле битвы представилось ему отражением внутреннего разочарования в собственной значимости. Сейчас ему уже не кого было винить. Раньше он легко находил козла отпущения, в этом поражении Вашингтону не на кого было спихнуть собственную вину. Он остался совсем один.

В довершение проблем, Джоржу Вашингтону приходилось вести войну на два фронта: он одновременно сражался с британцами и со своими собственными генералами. Поскольку большинство из генералов, попавших в подчинение Джоржу Вашингтону, в свое время служили в британской армии и были достаточно опытными людьми, они небезосновательно считали, что такой «деревенщине», как их главнокомандующий, скорее пристало управлять стадом коров, чем командовать такими блестящими тактиками, как они. Они сговорились послать Конгрессу доклад о военных провалах Джоржа Вашингтона с требованием его смещения и в то же время открыто отказывались подчиняться приказам своего командира.

К концу 1776 года ситуация стала столь отчаянной, что Джорж Вашингтон всерьез стал подумывать о том, чтобы сбежать на Запад и укрыться там. Вот что он писал в письме к своей кузине: «Я не могу продолжать службу с такой репутацией. В своей жизни я еще не был столь несчастен». Своему младшему брату Джеку он писал с еще большей прямотой: «Мне кажется, что игра подходит к концу».

Итак, в состязании между Роком и Вашингтоном установился счет 1:1.

Мысль о том, что он должен признать себя полным ничтожеством и самозванцем, страшила Джоржа Вашингтона больше угрозы поражения и смерти. Всю свою жизнь он боролся за то, чтобы доказать себе и окружающим, что он чего-то стоит. Сейчас он видел свое отражение в зеркале в полный рост. Боль неудачи заставила его пристально вглядеться в это зеркало.

Он понимал, что, если человек претендует на уважение со стороны окружающих, он должен вначале научиться уважать самого себя. Он должен представлять собой что-то настоящее, нечто большее, чем пустую фигуру с раздутой репутацией. Прежде чем сокрушить англичан, Джорж Вашингтон должен был сокрушить демонов своего собственного разума.

Прежде чем праздновать победу над миром, следует добиться победы над собой.

В декабре 1776 года для Джоржа Вашингтона наступило особенно тяжелое время. Срок службы солдат, находившихся в его подчинении, подходил к концу, и они должны были вот-вот отправиться восвояси. Полное поражение становилось близкой действительностью. Придя в отчаяние, Джорж Вашингтон-человек обратил свой мысленный взор вовнутрь, чтобы посоветоваться с Джоржем Вашингтоном-духом.

Боясь потерять репутацию, на создание которой ушла вся его сознательная жизнь, Джорж Вашингтон провалился в бездны собственной души. Его разум прекратил лихорадочно метаться из стороны в сторону и успокоился.

В таком состоянии он смог понять истинное значение чести и признания.

Эти качества не имели ничего общего со всеми теми символами, которые он столь долго коллекционировал – ни с большим домом, ни с поместьем, ни с общественным положением и политической деятельностью. Они зависели только от того, насколько безоговорочно человек принимает свою Судьбу, насколько точно исполняет обязанности и играет роль, на которую его назначил Творец.

Войдя в контакт с собственным духом, Джорж Ваингтон установил отношения с Судьбой. Он понял, что его слепое желание стать истинным джентльменом коренилось в недостатке целостности собственной личности.

Вашингтон не мог бы выиграть эту войну, если бы у него не было для этого настоящих мотивов. Все, что он считал столь важным для себя – репутация, общественное положение, высокая должность, – казалось столь же мелким и незначительным, как и его незнание французского. Здесь перед ним открывались горизонты отдаленного будущего, и он увидел, что роль, предназначенная ему, столь велика, что даже смерть казалась слишком низкой ценой за нее.

Как только Джорж отказался от ноши тщеславия, его разум сфокусировался. Каждая клетка его мозга и тела требовала победы над врагом по благородной причине. Теперь он начнет сражаться гораздо более эффективно, как велит его священный долг.

Ему самой Судьбой было предначертано выиграть битву за республику, которая должна была родиться на берегах Америки.

Судьба Американской революции изменилась столь же круто, как состояние души Джоржа Вашингтона. В морозный сочельник 1776 года Джорж Вашингтон собственноручно переменил ход американской истории.

Джорж Вашингтон повел армию в две тысячи четыреста человек через реку Делавэр в разгар снежной пурги, чтобы обрушиться на ничего не подозревающего неприятеля. Его лозунг гласил: «Смерть или победа!» Он и его люди были полны решимости выиграть эту битву или погибнуть в атаке.

Этот Сочельник ознаменовал собой поворот от бесконечных поражений к победе. Джорж Вашингтон отказался от своего гонора аристократа, ведущего войну по всем правилам, и в надежде одержать победу применил коварную тактику. Он ворвался в лагерь неприятеля в три часа утра. Его противники – гессенские наемники – еще крепко спали в своих палатках и не оказали никакого сопротивления.

В апреле 1781 года англичане ввели войска в Вирджинию и стали тренироваться в стрельбе из пушек прямо в имении Джоржа Вашингтона в Маунт-Верноне.

Томас Джефферсон, который в то время занимал пост губернатора Вирджинии, написал Джоржу Вашингтону письмо, в котором призывал его вернуться домой и защитить свое поместье и свой штат. Однако Джорж Вашингтон, находящийся в своем лагере на Гудзоне, отклонил это предложение.

Его мало интересовали мелкие победы. Он знал, что главные силы должны сойтись в единоборстве там, где в то время находился он – на севере. Джорж Вашингтон намеревался выиграть войну, а не отдельную битву.

Вашингтона совершенно не волновало положение дел в Маунт-Верноне. Его уже ничто не связывало с его любимым поместьем в Вирджинии. Он больше не был гражданином Вирджинии. Сейчас Джорж Вашингтон был человеком высокого предназначения – гражданином Американской республики – будущей страны, рождение которой станет возможным благодаря его удачным стратегическим операциям.

Сражения между Республиканской армией Вашингтона и Британской Империей стали настоящей борьбой на выживание. Вашингтон знал, что победа возможна лишь тогда, когда у англичан пропадет желание воевать. Он понимал, что не сможет разбить неприятеля в открытом поединке на поле боя, а победит его лишь в том случае, если сможет выдержать тяготы войны дольше.

Джорж Вашингтон и Американская Революционная армия продемонстрировали всю силу своего духа в последней битве – при осаде Йорктауна, которая длилась три недели. Столкнувшись с железной волей к победе и огромной силой духа, англичане вынуждены были отступить.

15 марта 1783 года Джорж Вашингтон, сидя в штабе, был полностью поглощен подготовкой к речи, в которой он призовет американцев прекратить гражданскую войну. Его генералы вовсе не собирались подчиниться Континентальному Конгрессу после победы над колонизаторами и во время войны направляли туда ложные сообщения. Сейчас генералы готовились к штурму Конгресса и намеревались, применив тяжелую артиллерию, требовать своей доли в победе. Они собирались создать диктаторское правительство и провозгласить Джоржа Вашингтона своим королем. Джорж Вашингтон, который всю свою жизнь стремился обрести статус «истинного джентльмена» и стать английским офицером, сейчас получил возможность преобразиться в короля и быть ровней Георгу Третьему. Но того Вашингтона уже не существовало, новый Джорж Вашингтон был совершенно другим человеком.

Представ перед своими людьми, Джорж Вашингтон прочел им свою тщательно продуманную речь и письмо, полученное от Конгресса, с обещаниями выплатить военным все причитающиеся им деньги. Как он и предполагал, люди не поверили обещаниям, что ясно читалось в их глазах. Благодаря своей способности убеждать, ему удавалось вести этих людей за собой сквозь мороз, голод и лишения в кровавые битвы. Но этот дар, казалось, оставил его в минуту славы.

Воздух казался тяжелым и душным. Солдаты подступали все ближе, не отрывая глаз от его лица. Джорж Вашингтон прервал речь на полуслове. Затем он сделал нечто странное: он медленно извлек очки из кармана своего сюртука. Его солдаты никогда прежде не видели его в очках. Они были поражены, обнаружив эту беззащитную черту в их железном лидере.

Вашингтон взглянул вдаль и сказал: «Джентльмены, надеюсь, вы простите мне очки. Я не только поседел, служа вам, оказывается, я начал слепнуть». Эти слова тронули сердца закаленных воинов, их глаза заблестели от слез. Эти очки красноречиво говорили о том, что он распрощался со всем: со своей молодостью, прежней жизнью, богатством. Все это было положено на алтарь победы. Предавая благородное дело, своими необдуманными поступками, они также предадут и его, отдавшего революции все, что у него было.

Говоря о своем слабеющем зрении и о том, чем он лично пожертвовал ради революции, Джорж Вашингтон напомнил своим солдатам о той цене, которую им пришлось заплатить за идеалы республики. Республика была больше, чем Конгресс, который не заплатил им денег. Этот жест также напомнил солдатам о том, как они вместе сражались за свою нацию и что сейчас не время отрекаться от своей судьбы. Отказавшись от королевских регалий, Джорж Вашингтон принял свое божественное предназначение.

Историки относятся к этой сцене как к великолепно разыгранному представлению.

Но мне кажется, что это нечто большее, чем представление. Это момент, когда Джорж Вашингтон, человек, сделал шаг, чтобы соединиться с судьбой и стать Отцом Нации. Большинство людей считают, что у Джоржа Вашингтона был безупречный характер. Но, как мы убедились, у него было столько же недостатков и такой же эмоциональный балласт, как и у любого другого. Однако, несмотря на все свои недостатки, он сумел извлечь урок из превратностей судьбы и стать героической фигурой в истории.

Он подчинился воле Небес и, проигрывая Року со счетом 2:1, одержал подлинную победу.

Смирение – необходимое условие для познания своей судьбы и перехода от второго этапа к третьему. Мудрость гласит: истинное смирение несет с собой большое вознаграждение. Вселенная никогда не хочет обидеть вас, но, когда она направляет вас на более высокую орбиту, вы испытываете боль от ее прикосновения. В индийских манускриптах содержится история о Шиве, перемешивающем океан человеческого сознания. Когда ядовитый осадок недобрых мыслей и поступков, накопившийся на дне, всплывает, некогда кристально-чистая вода становится мутной. Желая избавить человечество от глупости, Шива выпивает грязную воду, и Его горло становится голубым, когда на нем оседает яд.

В этой истории Шива символизирует человеческий дух, поднимающий на поверхность ил нашего ментального моря. Если мы не разберемся с недостатками, покоящимися в нашем подсознании, то придем к концу жизни в блаженном неведении. То, что мы видим в себе, – лишь фальшивое добро. В этом состоянии нам кажется, что мы и все те, кто с нами, – «правы», а все остальные – «виноваты».

Когда наша жизнь вступает во вторую фазу и мы доходим до поворотного пункта, мы вынуждены беспристрастно заглянуть вглубь самих себя и увидеть, кто мы такие. Тогда мы взбалтываем ядовитый ил, покоящийся в глубине нашего разума, как бог Шива, бурлящий воду в океане человеческого сознания, и вода становится мутной. Это – начало внутреннего преображения – начало сражения за капитуляцию.

В жизни каждого человека происходят трагедии – большие или маленькие. И мы обнаруживаем, что благодаря смирению перед Волей Господа все может обернуться лучшим образом. Даже потеря любимого человека или финансовый крах могут стать началом нашего триумфа. Напряженность жизненных драм может быть разной, но три шага, которые мы делаем, переходя из одной фазы в другую, остаются все теми же. Благородство божественного смирения также всегда остается прежним.

Кажется, что все вышло из-под контроля. Ничто не происходит так, как «должно» происходить. Вы делаете все от вас зависящее, стараясь контролировать и исправлять ситуацию. Но при всем вашем уме, решимости и силе вам не удается изменить ход событий.

От отчаяния вы готовы сдаться. На этом этапе многие просто перестают бороться и забираются в «свою норку», чтобы навсегда остаться побежденными. Те, кто сдаются от отчаяния, продолжая цепляться за старые представления о жизни, начинают ныть и причитать, что сейчас, дескать, все не так, как раньше. Они остаются в таком состоянии до самой могилы, в то время как другие обретают мудрость и отрешенность.

Отрешенные люди не падают под ударами, которые наносит им жизнь. Они не сдаются. Они находят скрытые сокровища в любой «безнадежной» ситуации и затем направляют свои усилия так, чтобы, не сопротивляясь течению, плыть по волнам.

Отрешенный человек находится в состоянии свидетеля. Пока вы изменяете свой курс, вычисляя ритм новых сил, отбрасывая старые методы и переоценивая ценности, другая ваша половина беспристрастно наблюдает за человеческой драмой.

Когда я впервые испытала состояние «в общем-то, мне все безразлично», мне стало как-то не по себе. «Как могу я продолжать действовать, если какой-то части меня самой это совершенно безразлично? Если меня действительно не волнуют утраты и падения, какие мотивы я смогу найти для того, чтобы работать с энтузиазмом?»– спросила я себя. Затем я обнаружила, что, «не особенно заботясь» о конечном результате, я могу работать на новом уровне – с неведомой мне ранее ясностью и легкостью. Подлинная безупречность рождается не в борьбе и не от отчаяния, нет, она приходит из точки покоя, возможной лишь при божественном смирении.

Смиряясь перед властью Всемогущего, вникая в суть слов «Да свершится воля Твоя», вы исполняете свой долг без суеты и желания, однако ваши действия принесут пользу как вам, так и окружающим. Вы станете земным орудием небесной воли.

Пока вы еще не достигли своей цели – смирения, – пять следующих советов могут помочь вам облегчить боль, которую вы испытываете на «американских горках» собственных эмоций:

Пусть двойники – победы и поражения – уйдут из вашей жизни.

Это вовсе не значит, что вам не следует переживать радость успеха и горечь утрат, но вы сможете смотреть на все это более объективно.

Одна моя подруга недавно начала разрабатывать тему о том, как японцы подавляют свои эмоции. Причины такого поведения можно обнаружить в буддийской традиции. В духовном поиске человек должен полностью освоить эмоциональную отрешенность при победах и поражениях. Воины-самураи, представители высшего класса японского общества, которые и сейчас являются примером для подражания современных японцев, считали проявление каких-либо чувств постыдным. Самурай должен был совершенно одинаково относиться как к радости, так и к печали, отстраняясь от них.

Однако множество благородных идей страдают от контакта с массовым сознанием. Такова же и судьба этих прекрасных принципов. Они были полностью искажены. Вместо того чтобы стремиться к внутренней отрешенности от своих эмоций, современные японцы практикуют их подавление, что подрывает их здоровье.

Высокое безразличие к высоким и низким эмоциям часто достигается благодаря желанию прогуляться по темной долине человеческих эмоций, бесстрашно исследуя самую суть боли и агонии. Пока мы разыгрываем агонию и экстаз, какая-то часть нашего Я отрешенно наблюдает за спектаклем. Мы одновременно становимся и зрителем, и актером. С практикой такая двойная роль может стать привычной.

Наблюдая за собственными реакциями на события, мы начинаем глубже понимать самих себя. Со временем собственные взлеты и падения, радости и печали, победы и поражения станут казаться нам все менее и менее важными.

Пытайтесь записывать, как вы себя чувствуете. Если вы когда-то пытались писать о своих эмоциях, то, очевидно, обнаруживали, что написали совсем не то, что намеревались сделать вначале. Вы поймете, что ваши пальцы наделены собственным разумом. Возможно, вы думали, что знаете все о своих чувствах, пока не обнаружите, что разум, управляющий вашими пальцами, сообщил бумаге то, о чем вы прежде и не подозревали.

Если же вы никогда прежде не писали о своих чувствах – попробуйте. Не старайтесь писать – просто пишите. Вам даже не нужно писать завершенные фразы. Перенесите свои чувства из сердца к пальцам, а затем излейте их на бумагу. Если вы заплатите десять тысяч долларов за удовольствие полежать на кушетке у психоаналитика, он, очевидно, посоветует вам вести дневник своих чувств. Безусловно, психоаналитик знает, что не может излечить вас: единственный человек, способный разобраться в ваших чувствах, – вы сами.

В жизни может быть определенной лишь одна вещь – то, что жизнь бесконечно изменчива. Благодаря этой изменчивости происходит эволюция в природе и возрастает человеческая мудрость. Ничто в жизни не происходит случайно. В любом внешне незначительном происшествии кроется тайна, ждущая, чтобы ее раскрыли. Ни один листок не падает с дерева без согласия Небес.

С помощью неожиданностей Вселенная пытается научить нас чему-то. Учитесь же.

Возрадуйтесь, когда ваше сердце разбивается, и отпразднуйте этот случай. Только в разбитое сердце может проникнуть свет. Не испытав боли, вы не способны понять, как страдают другие. Только так вы можете научиться сопереживать. После этого люди, заглядывающие в ваши глаза, – окна души – смогут увидеть там сострадание, мудрость, и возвышенность чувств. После того, как ваше сердце будет разбито, вы станете более интересны для мира.

Представьте только, что было бы, если бы наш Маг Дождя, войдя в деревню, начал думать: «Пожалуй, мне придется постараться, чтобы вызвать дождь. Если дождь не пойдет, местные жители сильно разозлятся на меня. Они могут потребовать свои денежки обратно и обязательно разнесут весть по окрестным деревням, что я никуда не гожусь как Маг Дождя. Тогда моя репутация будет разрушена, мой бизнес перестанет процветать и за мной по пятам будут вечно следовать кредиторы. Возможно, мне придется объявить себя банкротом, и я навлеку позор на свою голову и на свою семью. Моя жена разведется со мной и заберет от меня моих детей, мой дом и все имущество.

Я обречен. Прошу тебя, Боже, ниспошли дождь на землю. Если этого не произойдет, я наложу на себя руки... Нет, у меня, пожалуй, не хватит духу на это... Но у меня не хватит духу и для того, чтобы продолжать жить... Почему бы тебе не пролить немного дождя? Неужели ты такой нищий? Несколько капель для тебя ведь ничего не стоит... а? Черт бы подрал этот дождь! О, что я наделал! Как я мог так сказать перед лицом Всемогущего! Я забираю свои слова обратно. Прости мне мои прегрешения. Но... почему бы тебе не пролить маленький дождик? Если ты свершишь это ради меня, я буду жертвовать 10 процентов своих доходов на твою церковь ежегодно. Ну ладно, ладно, 25 процентов... но это как... с чистого дохода? Хорошо, с чистого... но прошу тебя...»

Конечно же, это нельзя назвать удачным способом привнести гармонию в свой внутренний мир и в деревню.

Страх, что мы можем не выжить, парализует нас и не дает нам возможности войти в полный контакт с жизнью. Страх не дает нам довести до конца ни одно начинание. Люди в этой жизни постоянно учатся. Все, что делает человек в своей жизни, продиктовано желанием выжить. Мы автоматически заносим в память те события и поведенческие стереотипы, которые помогли нам выжить. Но когда мы проигрываем эти стереотипы всю нашу жизнь, они становятся деструктивными.

Терри – молодой работник, открывший вместе со своим партнером, Грегори, дело по консультациям в области компьютерной графики. Оба партнера должны были заниматься дополнительной офисной работой, такой, как оформление наклеек для перевозки, опечатывание коробок, предназначенных для отправки, приведение в порядок файлов и дисков, а также отправка и получение писем.

Терри делал около 60 процентов ошибок при выполнении этих несложных операций, с которыми большинство десятилетних детей могли бы справиться с 95-процентной точностью. Он всегда объяснял это так: «У меня плохо получается рутинная работа». Однако эта рутинная работа никак не могла сравниться по сложности с нейрохирургическими операциями или проектированием новых ракет, что недоступно некоторым людям из-за отсутствия необходимых способностей. Количество ошибок, допускаемых Терри, было столь велико, что Грегори постоянно приходилось проверять его работу. Однажды Терри опечатал лентой крышку коробки, предназначенной к отправке, забыв опечатать дно. Когда посылка прибыла по назначению, получатель обнаружил только пустую коробку.

Терри был ходячим несчастьем. К чему бы ни прикасалась его рука, все превращалось в осколки. Неуважение Терри к «рутинной» работе служило причиной постоянных стычек между партнерами. Они не могли себе позволить нанять постороннего человека на работу, с которой должен был легко справляться Терри.

Отчаявшись исправить положение самостоятельно, Грегори настоял, чтобы Терри стал посещать семинарские занятия по самосовершенствованию.

Во время одного из занятий Терри понял истину.

Выполняя «рутинную» работу, Терри чувствовал себя рабом. Протестуя против «рабства», Терри с детства стал делать «спустя рукава» любую работу, которую навязывали ему окружающие. Таким образом, ни один человек не слишком-то хотел использовать его как «работника». Единственной бедой было то, что, привыкнув работать «спустя рукава» ради выживания, Терри продолжал в том же духе, выполняя задания для собственной фирмы.

Лиз, агент по продаже оборудования, выработала для себя противоположную, но столь же разрушительную тактику самосаботажа. Она решила, что для того, чтобы сделать себя совершенно необходимым работником на фирме, ей нужно утаивать от своего шефа часть деловой информации. Шефу приходилось буквально вырывать у нее информацию о клиенте, с которой она расставалась столь мучительно, словно у нее вырывали зуб. Она всегда старалась говорить поменьше. Наконец шеф, устав от ее манипуляций, заявил: «Если ты думаешь, что сможешь удержаться на месте, манипулируя и укрывая информацию, то очень скоро окажешься за порогом моей фирмы. Ты должна работать на меня так, как этого хочу я, а не придумывать способы личного выживания».

Пока вы цепляетесь за жизнь всеми правдами-неправдами, вы не сможете наслаждаться миром и гармонией. Чем больше вы боитесь оказаться на краю гибели, тем теснее вы льнете к убогой тактике выживания, пока не убиваете жизнь во всем, к чему ни прикасаетесь. В результате простые задания кажутся вам невероятными проблемами, от которых зависит само ваше существование, и всякая радость и веселье покидают вашу жизнь.

Шанкарачарья, индийский философ тринадцатого века, сказал: «Даже величайший воин покрывается испариной страха, когда стоит на поле брани. И все же, хотя его тело боится и разум боится, его дух остается неустрашимым».

Я никогда не попадала в гущу битвы, когда над головой взрываются бомбы и повсюду свистят и звенят пули, но когда я смотрю военный фильм, то задаю себе вопрос: «Что бы я стала делать, окажись я на поле боя?» Очевидно, я стала бы искать самую глубокую яму, в которую смогла бы зарыться. Да, это было бы моим первым инстинктивным побуждением. И все же, если бы я увидела, что там негде укрыться, то, наверное, обняв сам дух смерти, выполнила бы свой долг.

Как только я переключаю свой разум от страха изувечиться на желание обнять сам дух смерти, тут же страх покидает меня и смерть становится моим защитником. В таком состоянии я чувствую себя куда более живой и сильной.

При самых худших оборотах, которые может принять ваша жизнь, допустите возможность того, что вам, может быть, не удастся выжить, и смело взгляните в лицо наихудшим последствиям. Тут вы обнаружите в себе благословенную вспышку мужества, которое коренится в вашем решении не выживать.