-И что?
-И ничего. Передать что-то еще?
-Нет, кроме того, что портрет можно забрать.
-До свидания.
Так было и на следующий день, и на следующий.
Портрет стоял на мольберте и, казалось, следил за каждым движением художника. Кубик не выдержал и повернул треножник так, чтобы шеф-робот видел перед собой только стену, после чего с облегчением вздохнул.
Вечером третьего дня Кубик еще раз позвонил по телефону мецената.
-Слушай, мужик, - рявкнули ему на этот раз, - что ты морочишь голову своим портретом? Сказали тебе: уехал. У-е-хал - русский язык ты еще понимаешь? - И стук трубки.
Там, кажется, что-то стряслось. Шеф-робот, четкий во всех своих действиях, как автомат, на этот раз вел себя непонятно И подручные его что-то слишком уж вольно себя ведут...
Теперь нужно во что бы то ни стало переговорить со Славиком: их опасный знакомец мог каким-то образом встретиться с ним - и не случилось ли с мальчишкой, не дай бог, чего-нибудь? Но вечером звонить ему никак нельзя, придется ждать до утра и назавтра попытаться с ним увидеться.
Кубик примерно знал, где находится офис отца Славика, значит, библиотеку там найти будет нетрудно. Завтра он туда отправится. Завтра же.
По дороге к метро художник купил две газеты, в газеты он в последние дни не заглядывал.
Толкучка в вестибюле метро, переполненный эскалатор, снова толпа, в которой люди идут друг другу навстречу, вагон наконец... Все сидячие места заняты, большинство пассажиров стоит, но ухитряется читать. Все книжки малого, карманного, формата.
Кубик для удобства сложил свою газету по высоте втрое и стал читать получившуюся длинную полосу. Первый заголовок, что бросился ему в глаза, был: "Похищен или убит?! Под ним была небольшая заметка:
"
Похищен или убит?
По сведениям, полученным от не назвавшего себя источника
,бесследно исчез совладелец и руководитель фирмы "Прогресс-3" Р.С. Гренов. Следствие, рассматривая деловые и, естественно, возможные криминальные связи предпринимателя, принимает меры по розыску самого Р.С Гренова или хотя бы его трупа.
После расспросов членов его семьи, стало известно, что бизнесмен не показывался в семье, как и в своем офисе несколько суток, связываясь с родственниками только по по мобильному телефону, отдавая разного рода короткие распоряжения и ровным счетом ничего о себе не сообщая. То ли это была чрезвычайная занятость делового человека, то ли экстремальная ситуация. Р.С. Гренов пожилой человек, родственники подозревают и какое-то его внезапное заболевание. Ваш корреспондент связался с личным врачом руководителя фирмы, Гренов с ним недавно общался, но спрашивал только о седативных* средствах.
Полукриминальная, а то и вовсе криминальная обстановка в нашем бизнесе, который лучше всего назвать "первоначальным сколачиванием капиталов", говорит следствию, что не исключен самый трагический исход, тем более, что явно подсудные связи пропавшего бизнесмена прослеживаются все четче.
Обо всем, что будет нам известно об очередном похищении (или убийстве), читатели газеты будут вовремя оповещены".
Ликующий джинн
Рядом с собой Кубик услышал негромкий голос, почти шепот:
-Последнюю новость слышал? - Художник скосил глаза и увидел двух мужчин, прижатых толкучкой нос к носу.
*Седативные лекарства - успокаивающие
-Какую? Их теперь столько!
-Ну, о ней все говорят.
-О саммите, что ли? Видел, да только начало. Вылетел из дома с бутербродом во рту. А после и забыл, про что там. Расскажи.
-В общем, "Забавные новости". Или очередная журналистская бредятина. Значит, так: саммит в Ватикане. Тема: ислам и как с ним бороться. После саммита ВИПы выходят на люди, к микрофону. И вот вылетает американский ковбой. Только начал говорить, как кто-то - такое впечатление - дергает его сзади за рукав. Президент отмахивается локтем. А сзади снова - дерг! Это президента-то! Но тот снова отмахивается. Опять - дерг! Ситация - сложнее не придумаешь: кто из смертных рискует дернуть за рукав выступающего с особым мнением президента США?!
-Ну и?
-Задолбали беднягу. Президент обернулся и тихонько спрашивает: "Я опять что-то не то говорю?"
А вся площадь в Ватикане это слышит! По толпе, конечно: у-ух! Кто-то ржет, кто-то хлопает в ладоши.
Дальше. Выходит наш. Вразвалочку, ну ты знаешь. Выступает. И та же история: дерг! Дерг! Дерг! Наш оборачивается и шипит на весь Ватикан: "Отвали, придурок!" В толпе догадываются перевести его слова на уличный итальянский, передают как эстафету. Там - восторг!
-Бред какой-то.
-Слушай дальше. Появляется у микрофона сам Папа. Начинает вещать. Тут площадь видит: папская белая шапочка с его головы сама собой поднимается и какое-то время парит в воздухе. Папа поднял к ней голову, умоляет шепотком - а вся площадь слышит:
-Отдай, Сатана!
Сатана послушался, и шапочка плавно опускается на макушку Папы Римского. И весь мир это видит!
-Это все на ниточках было, ниточками кто-то все это делал! - слышится женский голос. - Про ниточки уже по телевидению сказали! Да и что, ну что, скажите, кроме ниточек может быть? Кто-то, видите ли, шутит так!
Еще один женский голос:
-А про Ширака что ж забыли? Как ему на плешь стакан воды вылили? Стакан сам собой поднялся и полил его водицей...
Кубик осмотрелся. Все вокруг хотели вставить в начавшийся разговор и свое словечко.
-Уж будет этому шутнику, - угрожал все тот же женский голос, что сказал о ниточках, - уж будет!.Уж вы мне поверьте!..
С этой фразой в ушах Кубик вышел из вагона и она еще минуты три дребезжала в голове.
Библиотека неподалеку от офиса Славикиного папы была скромная, найти ее было нелегко, это не Макдональдс. На поиски ее у Кубика ушло с полчаса. Душноватое небольшое помещение читального зала, два компьютера в читальном зале, за одним сидит деваха, тычущая длиннющими, явно наклееными, с картинками ногтями в клавиши кейборда, наверно, библиотекарша, за вторым - благодарение небесам! - сидит Славик. Он увидел художника и вскочил.
-Дядь-Вить!..
Они вышли на каменное крыльцо о трех ступенях и только-только обменялись первыми словами, как подал сигнал Кубиков мобильник. Художник отстегнул коробочку от пояса.
-Да?
-Виктор Александрович, - раздался громкий знакомый голос,. - это я. Не заехал за портретом, пусть он побудет у вас, но я непременно его заберу. Он получился? Я на нем "как живой"? Такой, каким вы меня видите? Только не приукрашивайте меня, а то я себя не узнаю.
Лицо Кубика напряглось, Славик озадаченно смотрел на него..
-Я сейчас далеко... Но вы, наверно, обо мне уже слышали. Не обо мне, а о странных событиях, которые произошли в одном крупном городе...
-Шеф-робот, - успел шепнуть Славику художник.
-Да, да, это я, это мой взнос в политику. Я решил некоторое время пошутить - это первое, что подсказало мне мое
новоемышление. Не худшее, признаюсь вам, занятие...
Теперь оба не сводили глаз с мобильника, который Кубик держал так, чтобы слышал и Славик.
-Я решил какое-то время пошутить, - повторил Невидимка. - Я начал с тех, до кого мне было не дотянуться - теперь я дотягиваюсь. Видели их? Они все очень смешные на поверку люди.
Не знаю, кого я изберу следующей жертвой...
Славик дотронулся до Кубиковой руки, хотел что-то сказать, но Голос продолжал:
-Скажу вам честно, Виктор Александрович, мышление невидимки - интереснейшая вещь. Возможности открываются передо мной все шире и шире - у меня от них появилась даже эйфория. Жаль, я уже стар. Но у меня есть спасение - вы, вернее, та зантятная вещичка, за которой я просто не успел заехать. Берегите ее...
Голос из мобильника продолжал - уверенно, победно:
-У меня, до сих пор видимого и даже иногда слишком (смешок), не могло быть столько возможностей, сколько появилось сейчас, возможностей удовлетворить свое, ну, скажем, любопытство...
Мимо них прошла в библиотеку полная женщина в очках, она обратила, конечно, внимание на напряженные лица взрослого и мальчишки, слушающих один телефон, но, мотнув головой, скрылась за дверью: мало ли что сейчас происходит чуть ли не на каждом шагу.
-Итак, пока что я шучу... Должно быть, до поры. Через время может прийти и новая мысль, но не знаю, какая. Я даже не могу предположить, что взбредет мне в голову, представляете?...
Но вы со Славиком должны знать, что отныне все необъяснимое, о чем вы услышите или прочитаете, исходит от меня. Знайте, что именно вы - наверняка это ваши штучки - выпустили джинна из бутылки, и джинн теперь, ликующий джинн, на свободе...
Я не боюсь, что вы проболтаетесь, - у нас теперь одна общая тайна. Я вошел в вашу, такую, надо сказать, причудливую, что вам выгоднее сохранять ее в неприкосновенности. Я не боюсь... впрочем, чего мне бояться? Мне, невидимке? - тут шеф-робот рассмеялся.
-Ликующий джинн, - повторил он через минуту, - ликующий джинн... Неплохое состояние для человека, а?
И мобильник смолк
-Аллё? - осторожно спросил Кубик. - Алле!
Но мобильник не сказал больше ни слова.
Не было в эти минуты в этой части огромного города людей, более застывших, более похожих на статуи, чем бородатый художник Кубик и двенадцатилетний мальчик, стоявших на каменных ступенях крыльца, ведущего в скромную районную библиотеку.
Потом Славик шевельнулся.
-Дядя Витя, что такое эйфория?
-Легкое сумасшествие, - ответил Кубик.
На КУКУРБИТЕ
В Кукурбитских горах, вернее, в одной, самой большой и высокой, в пещерах между небом и землей, живут Пятиглавы. Их в этой горе всего трое, у каждого своя пещера с пятью окнами. Что представляют собой пещеры, что в них находится, никому не известно. Головы же Пятиглавов можно увидеть в окнах, откуда они подолгу смотрят на далекие города; змеи смотрят на города, поднимают время от времени глаза к небу, где бегут безостановочные странники-облака; не упускают из вида и узкую извилистую речку далеко внизу; следят медленные полеты орлов, облюбовавших гору для своих гнезд; не пропускают мимо взгляда и маленькие деревца и кусты, выросшие на уступах горы чуть ли не до самого верха; заинтересованно глядят на круторогих горных коз, сигающих со скалы на скалу.
По вечерам Пятиглавы не спускают глаз с луны и звезд, слыша одновременно хлопотливый шум речки внизу, редкие птичьи вскрики, чуть заметный уху шелест крыльев и писк летучих мышей, вздохи и скрипы горы, их старого-престарого дома...
Переговариваются Пятиглавы негромкими голосами, по очереди, надолго замолкая, чтобы обдумать сказанную кем-то фразу или так и этак повернуть услышанное слово.
Иногда кто-нибудь из них роняет в тишину строчку стихотворения, вдруг пришедшую на ум, - с чем сравнить ее? Может быть, со звуком колокола - с его гулом, плывущим над землей на тяжелых медленных крыльях... С неожиданным всплеском ручья, вдруг вздумавшего нарушить свое беспрерывное движение возгласом, похожим на человеческий голос.
И вот сегодняшную блаженную предвечернюю тишину нарушил еще один звук, звук, не похожий на те, что можно услышать на большой высоте в горах.
-Муха? - спросила, повернувшись к другим, одна голова.
-Пчела? - спросила, встрепенувшись, другая.
-Шмель? - спросила, чуть приподнявшись, третья.
-Жук? - спросила четвертая, всматриваясь во что-то.
-Питя! - уверенно сказала пятая.
И она была права. К их горе приближался на летательном аппарате (он похож, как мы уже говорили, на стул с панелью управления на спинке, антигравитасом под сидением и движителем тоже на спинке, только с другой стороны) приближался не кто иной, как Питя. Головы трех змей повернулись к нему и было их пятнадцать.
-Привет, лежебоки! - крикнул мальчишка издалека и прокрутил восьмерку на своем "стуле" перед всеми головами. - Вас еще не закусали блохи?
-Я была права, - сказала та голова, что узнала гостя, - это Питя. Только он так здоровается. Без таких, как Питя, мир очень скоро усох бы и омертвел. Здравствуй, малыш, - ответила она на приветствие. - Мы давно тебя не видели. С чем ты к нам пожаловал?
Тут надо сказать, как звали змеев. В переводе на русский их имена звучали так: Скородум, Тугодум и Тихоня.. Питю приветствовал Пятиглавый по имени Скородум.
Питя остановил "стул", он завис в воздухе, замер, как если бы стоял на полу. Мальчишка повозился на нем и сел "по-турецки".
-В общем, ребята, получилась фигня, - начал он. - Про то, что произошло на Земле, то есть с их бандитом, который навсегда стал невидимкой, вы знаете. Без вашего совета это дело не обошлось. Ну и вот: он стал невидимкой и... начал бедокурить. Так ему захотелось. Старик, а туда же! Я хочу у вас спросить: что вы имели в виду, когда наши колдовали над невидяйкой? Когда были придуманы эти дурацкие "три щелчка вперед, семь назад"? Ведь тот старый шалунишка на Земле сначала пошутит, понасмехается над своими великими, а после может перейти к вещам посерьезнее! К каким, хотел бы я знать! К каким?! Знаете, как он сейчас себя называет? Ликующий джинн! Учтите, это ваша работа! Славка и Кубик помогли нам справиться с неряхами, а вы им за это подсунули джинна - вот что вы сделали! И это при ваших-то хваленых головах!
Питя обвел взглядом пятнадцать окон.
-Только не вздумай отвечать ты, Тугодум, - предупредил он, - а то я усну и свалюсь со своей леталки в пропасть.
Головы в окнах зашевелились. Многоглавые могли общаться и телепатически, и сейчас, видимо, как раз этим и занимались, настраивая телепатические "уши" на прием сигнала от соседа. Непоседа Питя на этот раз сидел неподвижно, наблюдая, как безмолвно переговариваются - шевелясь при этом, ерзая, шелестя и поблескивая чешуей - обитатели самой высокой горы.
И все же начал Тугодум:
-Э-э-э... - прозвучал его голос, усиленный камнем горы, - вот что, Питя...
Мальчишка крутнул стул-леталку вокруг "оси" и еле остановил ее.
-Вот что, Питя... Э-э-э...
-Я же просил! - завопил егоза, - я же просил! Может, лучше ты скажешь, Скородум?
-Дай мне договорить! - взмолился Тугодум. - Ведь при Размышлении всё переливается в конце концов в меня, мнения во мне перемешиваются, образуют раствор, который во мне отстаивается, отслаивается, осадок ложится постепенно на дно, а сама мысль, чистая и ясная поднимается к по...
-Вр-р-р! - подскочил на стуле Питя. - У меня только от твоего предисловия мороз по коже!
-Чистая и ясная... - без всякой надежды повторил Тугодум.
-Ну давай же, давай свою чистую и ясную! - крикнул Питя. - У меня пятки зачесались от нетерпения! А теперь и спина! Ведь я еще должен связаться со Славиком и рассказать ему всё!
-Вот она, - сказал Змей. - Земной невидимка находится в... определенного вида эелектромагнитном (вибрационном) поле, имеющем вид кокона, никому не видного...
-Ну и?
-Это поле самоконтролируемо и самоподзаряжаемо - другими словами, оно самостоятельно и несколько похоже на организм... Главное в нем то...
-Что, что, что главное?
-Оно имеет интересное свойство ...
Все четырнадцать голов внимательно слушали говорящего.
-Э-э-э...- не торопился высказаться Пятиглав.
Скородум не выдержал и перебил его:
-Короче, Питя, - сказала одна из его голов, - их невидимка скоро начнет время от времени терять свою невидимость - в самые, скажем, неподходящие для него моменты. В этом и была наша идея.
-Его защитное поле вдруг, в одно мгновение будет исчезать, - добавил Тихоня, - и земной бандит - трах! - станет всем видимым.
Питя сделал со своим стулом сальто.
-Ж-ж-ж! - крикнул он. - Ж-ж-ж! Так вы решили над ним тоже пошутить?
-А как же! - ответили ему хором сразу пять голов. - Кто сам шутит, должен быть готов, что подшутят и над ним.
-Очччень интересно, - сказал Питя. - Очччень! Вот бы это увидеть! Слушайте, ребята, вы не подскажете нашим, что пора слетать на Землю?
-Э-э-э... - услышал он Тугодумово.
Когда Питя летел по направлению к Туми, на вершину горы уже село облачко, отчего она стала похожа на земную старушку, повязавшую на ночь глядя голову платком.
СЛАВИК И ГАЗЕТЫ
Такого никогда не было и, наверно, никогда не будет - Славик начал читать отцовы газеты! Старший Стрельцов заметил, что три газеты, вынутые из почтового ящика, листаны, в беспорядке, смяты, кое-где порваны, а дома, кроме сына, никого не было.
-Славка, ты что, газеты, что ли, начал читать? - спросил он, придя с работы.
-Да так... - ответил сын.
Отец всерьез забеспокоился:
-Что это с тобой? Всему миру известно, что дети и женщины газет не читают. Ты нарушаешь всеобщее правило.
-Я рано повзрослел, - ответил Славик.
Старший Стрельцов внимательно посмотрел на сына.
-И что тебя в них интересует? Уж наверно, не политика.
-Па, ну ясно, что приключения!
-Какие, например?
-Да всякие, - уклонился сын. - Бандиты, ограбления, как их ловят...
-Интерес почти нормальный, - проронил старший. - Но все равно ты мне не нравишься. По неписанным правилам, ты должен болтаться во дворе, ссориться с нами по каждому поводу, дерзить на каждом слове, скрывать от нас баллончики и насадки для граффити, клянчить модные джинсы, балдеть от рэпа и только им и интересоваться, играть с котом... а ты вместо всего этого начал читать мои газеты! Это, скажу тебе, ни в какие рамки! Что за прихоть, сын? Это временное? Успокой меня, скажи мне, что это пройдет!
-Пройдет, - успокоил его Славик. - Вот увидишь.
Славик не только читал газеты, но и вырезал из них заголовки заметок, иногда вместе с кусочком текста. Он собирал вырезки в отдельную папку. Когда бумажек накопилось с десяток, он наклеил их на листы бумаги, взятой у отца. Получилось даже интересно:
ЧЬИ ШАГИ В ПУСТЫННОМ ЗАЛЕ?
ХУАН КАРЛОС 1 В РАСТЕРЯННОСТИ.
РАЗБИТА БЕСЦЕННАЯ ВАЗА.
ЧЕЙ ЖЕ ВСЕ-ТАКИ ЭТО ГОЛОС?
ЛЮДОВИК ПРИШЕЛ ЗА СВОЕЙ ГОЛОВОЙ.
ОПЯТЬ ПРИВИДЕНИЯ?
"
СТОЛЬКО ЗЕРКАЛ! СТОЛЬКО ЗЕРКАЛ! А МЕНЯ ВСЕ НЕТ И НЕТ!"
ПРЕЗИДЕНТЫ НЕ ЛЮБЯТ ЩЕКОТКИ.
ЛЕТАЮЩИЙ АЛМАЗ.
ЮМОР ЗАВЕЗЕН К НАМ С СИРИУСА -В?
ЧТО СКАЗАЛА БЫ ВАНГА?
ПОКАЗАЛСЯ ИЛИ ПОКАЗАЛОСЬ - ВОТ В ЧЕМ ВОПРОС!
"ЭТО ЧЕРТ ЗНАЕТ ЧТО!"
- СКАЗАЛ КОМИССАР ПОЛИЦИИ
ПРИШЕЛЕЦ? ПРИВИДЕНИЕ? ДОМОВОЙ? КТО ЕЩЕ?!
"ВОН ОН! ДЕРЖИ ЕГО!"
МИР ТЕРЯЕТСЯ В ДОГАДКАХ
Эту заметку Славик прочитал особенно внимательно:
"ШУТНИК ОБНАРУЖЕН! НО НЕ ПОЙМАН...
На днях в покоях султана Брунея (город Бандар-Сери-Бегаван) в одном из 1788 залов служители Дворца Под Золотыми Куполами увидели неожиданно возникшего прямо перед ними пожилого мужчину европейского облика и европейского же вида. Он буквально налетел на них, поспешно спросил "Где тут у вас зеркало?" (Where is your mirror over here?) и, не дождавшись ответа, скрылся в соседнем зале. Служители, молодые люди, прошедшие специальную подготовку для охраны султана, бросились за незнакомцем, но ни в соседнем зале и ни в одном из ближайших никого не обнаружили. Здесь надо заметить, что дворец брунейского султана открыт для посещения только три дня в году, на праздник "хара-рая" в конце месяца рамадан, все остальное время двери его прочно заперты. Как проник европеец в наглухо закрытый в августе дворец и куда он исчез, остается загадкой, как остается загадкой и то, зачем так срочно понадобилось зеркало пожилому человеку европейского облика".
Славику вся эта абракадабра, от которой у других, может быть, вскипали мозги, была понятна. Читая газетные заметки, он только усмехался, как, наверно, усмехался великий Шерлок Холмс, слушая чьи-то (и даже своего друга, доктора Ватсона) домыслы об очередном громком преступлении.
И конечно, иногда нашему герою хотелось открыть миру тайну последних таинственных происшествий, хотелось открыть, но он вовремя урезонивал себя. Слишком о многом пришлось бы рассказывать дотошным журналистам - слишком о многом! И такого, во что никто в конце концов не поверил бы.
Последний эпизод, описанный "Независимой газетой", поставил точку - и приключениям шефа-робота, и... нашей повести.
Славик пересказал его Кубику, но так сбивчиво, что я, пожалуй, возьму его изложение на себя.
Нестандартный жулик
Недалеко от парижского Лувра есть скверик, где посередине бьет небольшой, почти домашний фонтан, топчутся возле воды дети и суетятся голуби, а вокруг стоят скамейки, где располагаются чаще всего молодые мамы и уставшие от хождения по залам музея туристы.
Здесь освободившуюся вдруг скамью спешно занял журналист, принесший на себе тяжелый кофр, на шее у него висел вдобавок фотоаппарат. Он поставил кофр, вытер с лысеющего лба пот платком, расстегнул еще одну пуговицу рубашки и откинулся к спинке скамейки. День был жаркий, и журналист вдоволь набегался к этому времени, много о чем спрашивая у русской Думской делегации, пришедшей посмотреть сокровища Лувра.
Он откинулся к спинке скамьи, чтобы хотя бы пяток минут ни о чем не думать, видя над собой синее небо и слыша журчание воды в фонтане, как услышал рядом с собой голос:
-Хотите получить самое необычное в вашей жизни интервью?
Журналист отреагировал в то же мгновение:
-Конечно, хочу. - И повернулся к голосу.
Рядом с ним никого не было.
-Этого мне только не хватало, - проворчал он, - голосов. Или начало шизофрении, или просто устал.
Но ему ответили:
-Ни то, ни другое. С вами все в порядке. А я - живой человек. Протяните руку.
Журналист боязливо повиновался. И чья-то рука крепко пожала его вялую руку.
-Не бойтесь, - продолжал тот же голос. - Все куда проще. Я невидим, но это не должно вас пугать. Разве с детства вы не читали о невидимках? Ну так вот: мечта сказочников и фантастов сбылась - на земле появился первый, настоящий. Как это получилось - долгая и путаная история, а я - ее результат.
У меня возникла проблема - я должен высказаться. С вашей помощью - вы ведь журналист, перед всем миром. Поверьте, у меня есть что сказать.
-Ничего себе! - не удержался журналист. - Перед всем миром! Впрочем, почему бы и нет. Только дайте мне очухаться.
-Я помогу вам прийти в себя. Я - то самое таинственное существо, о котором говорят уже месяц все газеты и телевидение. Тот самый шутник... Тот самый пришелец... То самое привидение...
Журналист встряхнулся.
-Можно, я запишу ваш голос?
-Именно этого я и хотел.
-Тогда повторите последние ваши слова, я включаю диктофон.
-Я - то самое таинственное существо... - послушался невидимый собеседник, говорил он негромко, но внятно. - И вот что я хочу вам сказать... В чем исповедаться...
Мимо журналиста с диктофоном в вытянутой руке проходили время от времени люди, но мало кто обращал внимание на его позу - значит, так нужно человеку, он, может быть, записывает стук шагов, дневной шум сквера и плеск воды в фонтане.
-Я невидимка, - слышался неторопливый голос, - и все мне стало доступно. Все, о чем я мечтал всю свою жизнь, - прежде всего, конечно, деньги, потом драгоценные камни, редчайшие украшения... И еще я жаждал власти, возможности стоять рядом с великими мира сего, повиновения...
Журналист, изо всех сил пытавшийся разглядеть в пустоте человека, скосил глаза на диктофон, он работал.
-Ну а что дальше? - продолжил Голос. - Такой простой человеческий вопрос: что дальше? По прошествии некоторого временя я понял, что мне все же кое-чего недостает. Это мне-то, чьи возможности неисчислимы!
Теперь слушайте меня внимательно. Я поведу вас и моих будущих слушателей к моему выводу по ступенькам.
Первая. Великим химикам снятся формулы искомого вещества.
Вторая: поэты порой умирают со строчкой недописанного стихотворения на устах.
Ньютону некоторые его открытия тоже пришли во сне - мысль не оставляла его круглые сутки, как и многих других ученых.
Тяжело заболел знаменитый математик (не помню его имени, но эту иторию я почему-то запомнил). Близким, что находились у его постели, временами казалось, что он уже умер. Пришел его друг, тоже математик. И, чтобы удостовериться, что коллега жив, он задал ему вопрос:
-Галуа (предположим), квадрат двенадцати?
-Сто сорок четыре, - прошептал лежащий при смерти математик.
Таких историй, как эта, - множество. И все они об одном - о богатстве, которым наделяет Природа иных людей. Известный писатель сказал об одном из них (и обо всех вместе): "Очарованная душа"... Очарованная душа - как, наверно, это прекрасно! Их богатство всегда с ними - им не нужно воровать его во дворцах королей и султанов, в дворцовых сокровищницах, в подвалах банков, в музеях... Это богатство называется... Талант. Это внутреннее богатство, оно, бывает, безмерно, человеку не хватает жизни, чтобы исчерпать его до дна!
Я им не обладаю.
Знаете, о чем я стал с некоторых пор жалеть? О том, что я не писатель, не ученый, не музыкант, не художник, не математик, не драматург, не скульптор...
Я, оказывается - как горько мне было это осознать! - простой жулик и властолюбец. По сравнению с одаренными людьми я - пустота, ведь я ничего-ничего не могу создать - ни слова, ни холста, ни формулы, ни дворца, ни красивого моста... Я и в пустоту-невидимость обратился из-за своего стяжательства... Я не вижу теперь даже своего лица, тела, рук - все это исчезло; кто-то наказывает, кажется, меня за мою жажду не своих богатств. За то, что я зарюсь на чужое...
Всю жизнь я гнался за богатством, что находится вне меня, за чужим, и, может быть, проглядел свое...
И теперь я, нестандартный жулик, завидую нищему поэту, который, возвращаясь ночью в свою каморку, читает небесам строчки, которые сверкают не хуже бриллиантов. Завидую художнику, кладущему на холст один за другим все лучшие и лучшие.мазки. Физику, что вскочил из-за своего стола, где на листе бумаги им только что написана гениальная формула. Он скачет по комнате, как безумный, - как я завидую ему!
Вы мне не поверите, я знаю. Чтобы поверить мне, нужно мною стать. Побыть мною... но вам ведь не дано стать невидимкой. Вам придется верить мне на слово.
Да, да, ощущение внутреннего богатства - богатства, которое всегда при тебе, оно твое и никто его не отнимет, оно безмерно, неисчерпаемо, оно источник особой радости - это, наверно, не хуже чужого бриллианта, которого ты всего лишь случайный владелец...
-Почему вы столько говорите о бриллиантах? - встрепенулся журналист.
-По очень простой причине, - ответил Голос. - Я вчера украл "Регента". Посмотрите на него - вот он....
Сначала на зеленой скамейке проявился несвежий светлозеленый носовой платок, потом воздух кристаллизовался в большой, квадратный, с закругленными углами бриллиант со множеством плоскостей и граней, сразу заигравший десятками разноцветных огоньков. Журналист не верил своим глазам.
-Да ведь это же знаменитый на весь мир "Регент"!
-Правда, он великолепен? 140 каратов!
-Боже! Я видел его как-то в одном из залов Лувра.
-Я унес его без особого труда. Знаете, какая за ним история?
-Примерно да.
-Когда-то он украшал корону Людовика Х1Y, потом им владел сам Наполеон, бриллиант украшал эфес его шпаги... Почти всю эту ночь я не спускал с него глаз, а наутро, когда устали глаза, подумал, что в его истории, может быть, упомянут и меня, авантюриста и жулика, мне будет посвящено полторы строчки, читая их, люди будут только усмехаться... Единственный мой "подвиг", благодаря которому человечество будет знать обо мне, - кража "Регента". Эта мысль пришла ко мне только утром и мне вдруг захотелось вернуть камень на место. Но было поздно: на ноги поднята вся полиция Парижа.
-И что вы все-таки сделаете?
-Пока не знаю.Я только человек, а у человеческой мысли должно быть время, чтобы добраться по множеству извилин до какого-то вывода. Она должна вызреть - вот нужное слово...
Журналист с трудом оторвал взгляд от сверкающего камня и поднял глаза, чтобы вернуться к действительности, чтобы посмотреть на деревья сквера и людей на дорожке, и... увидел на скамейке перед собой пожилого человека с сеткой морщин на давно небритом лице - мужчину в коричневом мятом пиджаке.
-Э-э-э... послушайте... - он не сразу нашел нужные слова, - это с вами я только что разговаривал?
-Неужели?! - вскричал мужчина и поднес руку к лицу, чтобы разглядеть. - Боже! Опять тот же фокус! Это уже третий раз! У вас нет с собой зеркальца?
-Нет.
-Я так давно не видел себя... - Собеседник даже не взглянул на бриллиант. - Как я выгляжу? Мой нос все еще на месте? Он у меня не на лбу?
Журналист не отрывал глаз от него глаз.
-Вы давно не брились...
-Зачем это невидимке? - Незнакомец жадно разглядывал свои крупные кисти. - Хоть это... Черт, ну и ногти! Нет, я в самом деле похож еще на человека?
-Спрячьте камень, на нас обращают внимание.
Но было поздно - возле них остановились двое мужчин.
-Мы вас побеспокоим, - сказал один. - Это ваша вещичка? - Он показывал на "Регента" на несвежем носовом платке.
Журналист почувствовал себя на мгновение соучастником преступления. Он посмотрел на своего собеседника. А тот поднял уже глаза на мужчину, задавшего вопрос. Облизал потрескавшиеся губы. Потрогал щетинистый седой подбородок.
-Нет, конечно, нет. - Голос его внезапно охрип.
-Она упала с неба, не так ли? - спросил второй. - Оба были молоды, по-спортивному ладны, в спортивного же покроя куртках.
-Вам придется пройти с нами, - сказал первый. - Но сначала протяните руки.
-Зачем?
-А вы не догадываетесь? - Он уже вынимал из заднего кармана брюк наручники. - Ваш камешек очень-очень похож на "Регента" из Лувра.