Софи не знала, что ему на это ответить. Ей самой не везло с мужчинами. Несчастья притягиваются друг к другу, вот и они встретились с Джей-Пи, чтобы поплакаться друг дружке на судьбу, пытаясь залить горе полутора бутылками вина. Жан-Пьер прикорнул на диванчике. А Софи сомневалась, что сможет уснуть. Охваченная волнением, она вновь погрузилась в свои мрачные мысли.
Софи с трудом продвигалась сквозь толпу, всматриваясь в лица, расспрашивая окружающих. Но Руди нигде не было. Из динамиков заревела песня Донны Саммерс. Публика заведения встретила ее свистом и одобрительными возгласами. Софи устремила взгляд на сцену и увидела танцующего с микрофоном в руках на пятидюймовых акриловых платформах и открывающего рот под фонограмму трансвестита с роскошной фигурой. Так, по крайней мере теперь ясно, что Руди довез артиста до клуба. Может, он отметился у Энтони?
Софи подошла к барной стойке и подозвала бармена:
— Где Энтони Ривелли?
— В «Летающих обезьянах», — ответил тот, стараясь перекричать музыку. — Там проблема с танцовщицей в клетке.
Софи кивнула и снова стала протискиваться сквозь плотную толпу мужчин. Наконец она прижала ладонь к влажному лбу и вздохнула посвободнее. Здесь не было толпы. Только несколько ищущих приключений женщин шли в «Рубиновые лодочки». Одна из них смерила Софи внимательным взглядом и послала ей улыбку. Софи улыбнулась в ответ, на долю секунды задумавшись, не попытать ли счастья с представительницами своего пола. Но потом ее мысли перекинулись на Руди с Джей-Пи. У них тоже были свои проблемы. Человеческие отношения — это всегда человеческие отношения. Кроме того, вступить в близкие отношения с лесбиянкой, тогда как она самая что ни на есть натуралка, было бы весьма непросто.
Софи поспешила по плюшевому ковру, утопая в нем каблуками, скорее вперед, пройти мимо этих женщин в танцклуб для гетеросексуалов. Наконец она очутилась в «Летающих обезьянах», где ей в лицо пахнуло жаром от разгоряченных, ищущих наслаждений тел. Из ультрасовременных динамиков оглушительно ревел «транс». Яркие, размером в человеческий рост клетки размещались с учетом стратегических особенностей в похожем на пещеру зале. Там находились танцовщики — мужчины и женщины, — одетые в вызывающие, едва прикрывающие тело костюмы, в дизайне которых явственно ощущалась рука Жан-Пьера. Этот мужчина поистине гений. Уцепившись за позолоченные перила верхнего яруса, Софи принялась высматривать в людской толчее Энтони.
На танцполе внизу орды полуобнаженных людей, по большей части с напитками в руках, извивались в такт музыке. В этой насыщенной эротикой атмосфере у Софи по спине пробежала дрожь. Странно, она ведь сама несколько раз отдыхала здесь. Обольстительно танцевала. Однажды даже экспериментировала с «экстази», хотя и под страхом смерти не призналась бы в этом Лулу. Однако одного раза ей оказалось достаточно. Теперь, зная то, что она знала о Фальконе, то, как осуществляется контрабанда наркотиков, ей во всем этом веселье виделось что-то уродливое. От отвращения и ужаса у Софи заколотилось сердце. «Держитесь подальше от „Оз“.
Отыскав наконец внизу Энтони, разговаривающего с одним из танцовщиков, она уже была готова сбежать, но, решительно подавив тревогу, пошла вниз по винтовой лестнице и, в очередной раз протиснувшись сквозь толпу, направилась к нему.
Энтони обернулся как раз в тот момент, когда Софи оказалась рядом.
Он улыбнулся:
— София. Как всегда, приятно тебя видеть.
— Мне нужно с тобой поговорить.
Ривелли обеспокоенно наморщил лоб. Наверное, подумал, будто она собирается снова биться в истерике из-за своего Чаза. Он мягко взял ее за локоть и отвел в более уединенный угол.
— Что стряслось?
— Руди.
— Что с ним?
— Мне пришло в голову, что ты можешь знать, где он. Энтони сунул руки в карманы своих элегантных, дизайнерских брюк и отрицательно покачал головой.
— Если бы! Он сегодня вечером был здесь, но уехал, не дождавшись меня. Я и словечком с ним не успел перемолвиться. Мне он нужен на подхвате. — Энтони нахмурился. — Помнишь, я рассказывал тебе о трансвестите из Европы?
Софи насторожилась.
— О том, которого нашел твой босс? У которого нет рекомендаций?
— Он самый. Так вот, он прибывает завтра с небольшим сопровождением. Должно быть, настоящая дива.
Софи сунула руки в карманы своей замшевой курточки, чтобы Энтони не видел, как они дрожат. Именно этого ждал Джо — информации о прибытии, чтобы организовать захват. Значит, партия наркотиков прибудет завтра. Но в какое время? В какой аэропорт?
— Я оставил Руди два сообщения. Если он не даст о себе знать к завтрашнему утру, придется нанимать водителя со стороны или самому везти их, а значит, придется отменить несколько встреч. Чертовски неудобно.
— Я сама сделаю это.
— Что ты сделаешь?
Софи, облизнув губы, постаралась принять небрежную позу.
— Я сама встречу артиста с его свитой. У меня завтра свободный день. Мне не трудно. — Она улыбнулась. — Это та малость, которую я могу сделать для человека, позволившего мне дважды на этой неделе пореветь у него на плече.
Энтони склонил голову, и Софи могла поклясться, что ее легкие просто лопнут, если он не согласится на это.
— Будем надеяться, что Руди объявится, но если не объявится, то почему бы и нет? — Энтони улыбнулся, сжав ее плечи. — Спасибо тебе. Ты настоящий друг, София.
Софи в его объятиях почувствовала угрызения совести.
— А ты — единственный мужчина, которого я не занесла в черный список, — пошутила она. Она видела от Энтони только добро, и вот теперь она втемную использует его в своих целях. Она не думала, что Энтони был посвящен в махинации с наркотиками. Но он ведь на самом деле связан с Фальконе. Ей оставалось только молиться, чтобы он оказался чист и не замешан в их грязные делишки и чтобы его не посадили. — Так, где и когда? — спросила Софи, сглотнув комок в горле.
— Международный аэропорт Филадельфия, — проговорил Энтони ей на ухо. — Рейс из Парижа самолетом компании «Дельта», время прибытия — 17.00. Зовут диву Эмиль Лорен. Давай созвонимся завтра утром. Если мне удастся связаться с Руди, тебе не придется беспокоиться.
— Для меня это сущие пустяки, — уверила его Софи, отстраняясь на расстояние вытянутой руки. — Ну, тогда до завтра.
Пульс бился с сумасшедшей скоростью. Софи снова смешалась с толпой. Нужно было выбраться отсюда, нужно было позвонить Мерфи. Они должны передать информацию Джо. Чем скорее будет покончено с Поли Фальконе, тем скорее ее сестра окажется в безопасности. Мозг Софи работал с лихорадочной быстротой, выброшенный в кровь адреналин закружил голову.
И вдруг он возник словно из-под земли: специальный агент Джозеф Богарт стоял перед ней собственной персоной, с бокалом в руке, раздраженный и чертовски сексуальный в этом своем прикиде, который ему сейчас приходилось носить. Он был одет в черные брюки и красную с открытым воротом рубашку. И выглядел почти стильно. Определенно был хорош собой.
Софи стало досадно, что она это заметила.
— Вы пьяны, — сказал он.
— Я трезва, как стеклышко.
Он приблизился к ней и обнял свободной рукой за талию.
— Вы едва держитесь на ногах, еще пара секунд — и вас стошнит, — проговорил он ей на ухо. — Вспомните свои актерские навыки, черт возьми, и не спорьте со мной!
В его тоне и прикосновении чувствовалась настойчивость. Колени Софи подогнулись, и она со стоном повисла на нем.
В тот же миг Джо опрокинул бокал, облив содержимым свои туфли. Избавившись затем от бокала, он потащил Софи мимо мужчины в темном костюме с мясистыми губами и мертвым взглядом.
— Нажралась, сука, сблевала мне прямо на ботинки, — пояснил Джо мужчине, досадливо усмехаясь. — Пойду посажу ее в такси, пока она совсем не свалилась и не натворила чего-нибудь еще. Сейчас вернусь.
— О Боже, — прохрипела Софи, когда они выбрались на улицу через главный вход. — Это был Поли?
— Сол, — тихо бросил Джо. Прежде чем Софи успела что-либо ответить, он затащил ее за угол в темную аллею. Его просто трясло от ярости, и, когда он резко пихнул ее, прижав в каком-то грязном, темном углу, она не удержалась и взвизгнула. — Черт возьми, София! Вам что, жить надоело?
— Что? Да нет.
— Я же велел вам держаться от «Оз» подальше. Я же сказал, что кузен невесты Ривелли глаз с него не спускает. И вот вы здесь, крутитесь вокруг него.
— Я не кручусь. — Софи распрямила плечи, стараясь отвоевать себе немного жизненного пространства, но нахал и с места не двинулся. — Руди пропал. Я искала его здесь. Думала, может, Энтони знает… — Софи силилась дышать ровно. Но сейчас все это не имело значения. — У меня есть информация, Джо. Завтра. Завтра приходит партия товара. «Дельта», рейс из Парижа. 17.00. Эмиль Лорен. Это имя приманки.
Джо откинул упавшие налицо волосы, открывая свои потрясающие скулы.
— Черт меня подери.
— Энтони оставил Руди сообщение, а тот после ссоры с Джей-Пи где-то переживает. Но не волнуйтесь ни о чем. Если Руди не появится, я все сделаю вместо него. Я сама вызвалась съездить в аэропорт, и Энтони согласился.
Джо прищурил свои глаза цвета виски, от которых Софи пьянела.
— Черта с два!
— Я хочу помочь.
Он ударил рукой по кирпичной стене, и Софи вздрогнула от неожиданности.
— Ваша помощь мне на фиг не нужна.
— Я делаю это не для вас. Я делаю это ради Лулу, и вы не в силах меня остановить.
— Спорим?
Джо стиснул ее в объятиях и наказал жадным, обжигающим поцелуем. Поцелуем, который она будет помнить всю жизнь, сколько бы ни прожила. Поцелуем, от которого она вдруг ослабла. Или все дело в его руках? В кончиках его пальцев. Они мягко касались ее.
Когда Софи осознала, что он как-то манипулирует ими, было уже слишком поздно.
Свет в ее глазах померк.
Руди сидел в темноте лимузина, уставившись на дом Афин и Джейка. Было два часа ночи. В доме крепко спали. Стучать в их дверь было нельзя. Он не имел права среди ночи вываливать на них свои проблемы. Но и домой он ехать тоже не мог. Не мог смотреть в глаза Жан-Пьеру. Долгие часы Руди словно в каком-то оцепенении колесил по округе. Он даже не помнил, где был. Он все это время не переставал думать над своей проблемой, пока не понял, что уже больше этого не выдержит.
Руди обессилел. Так, что не мог даже завести машину и уехать. И поэтому продолжал сидеть наедине со своими мрачными мыслями в темноте, глядя на погруженный во мрак дом.
Он с трудом сглотнул: парадная дверь открылась, и на крыльце показался Джейк. «Золотой мальчик», босой, в тренировочных штанах пересек залитый лунным светом двор. Собрав остатки сил, Руди опустил стекло.
— Холодно, — сказал он, когда Джейк, положив руки на крышу автомобиля, наклонился к нему. — Ты получишь насморк, Лидс.
— А ты получишь от меня хорошую взбучку. Афия так переживала из-за тебя, чуть не заболела. А я чуть не заболел, переживая за нее. И не забывай про свою половину. Ты хоть удосужился позвонить ему, сообщить, что жив-здоров?
— Нет. — Руди ощутил укол совести. — Все заботы о чувствах Жан-Пьера сегодня вылетели в окно вместе с диском. С тех пор я пожинаю плоды своих действий.
Джейк простонал.
— До добра это не доведет. — Он отступил назад и поманил Руди из машины. — Пойдем в дом.
Руди покачал головой:
— Не хочу беспокоить вас с Афией.
— Слишком поздно спохватился. Пойдем, Гэллоу. Я до смерти продрог.
С тяжелым сердцем Руди вылез из лимузина и последовал за другом в уютный викторианский особняк, который Джейк с Афией обустраивали с таким тщанием. В дом, где царит любовь, где их ждет светлое и счастливое будущее. Руди стало тошно.
Как только они с Джейком миновали прихожую, на нижней лестничной площадке возникла Афия. Она была такая взъерошенная и чертовски милая в своей сатиновой пижамке с леопардовым узором. Она с криком соскочила с последней ступеньки и бросилась Руди на грудь.
— Слава Богу, с тобой все в порядке!
Ох, как он далек от этого! Руди обнял свою лучшую подругу, и слезы, которые он сдерживал весь день, хлынули в три ручья. Джейк отвел глаза в сторону, но не ушел.
Афия, обнимая его сотрясающиеся от рыданий плечи, любовно гладила Руди по голове.
— Ш-ш-ш, — нежно успокаивала она. — Как бы там ни было, но все не так плохо.
— Этого нельзя простить. — Слова признания царапали горло и рвали сердце на части. — Я предал Жан-Пьера.
Глава 21
Мерфи шарил в темноте, пытаясь нащупать мобильник. Он бросил взгляд на освещенный циферблат часов: 3.00. Три ночи, чтоб их черти взяли! Он нажал на кнопку телефона с уверенностью, что ничего хорошего не услышит.
— Да?
— Ты один?
— Нет.
— Тогда сделай так, чтоб был один. А пока слушай меня. Прижав к уху телефон, Мерфи попытался высвободиться из-под рук и ног Лулу, не желая тревожить ее, а Боги тем временем рассказывал о своей стычке с Софи. Лулу потянулась к Мерфи.
— Не уходи, — жалобно захныкала она в тот момент, когда Боги говорил что-то о том, как поместил Софи в надежное место под охраной.
Мерфи повернул голову.
— Подожди-ка, брат, — прервал он Боги и, сжав маленькую ручку Лулу, поцеловал ее ладонь. — Я только пойду попью водички.
Лулу что-то невнятно пробормотала в ответ, и он понял, что она не просыпалась. Хотелось думать, что ей снится их последняя «секс-капада», изобретательный секс в горячем душе в позах, которые дали бы фору самой «Камасутре». Но вдруг ей снятся русалки и акулы? Поли? И она, проснувшись в одиночестве, ударится в панику? Мерфи на миг заколебался — опять эти проклятые «вдруг»! — но потом все же тихонько выскользнул из спальни, попросив Боги продолжать. Ему хотелось, чтобы дело поскорее закончилось. Хотелось, чтобы угроза Лулу миновала.
— Я, конечно, восхищаюсь Софией, которая так ловко, не растерявшись, разузнала то, что нам нужно, но черт возьми, Мерфи, она ведь чуть не влезла в переделку!
— Значит, ты сделал то, что обязан был сделать ради ее безопасности. Я бы тоже так поступил.
— А ты стал бы спать с Джульеттой?
В этом, случайно сорвавшемся с языка вопросе сквозила тоска. Мерфи догадывался, что Боги уже клянет себя за несдержанность. Душевные переживания, слышавшиеся в его голосе, заставили Мерфи забеспокоиться. Он никогда раньше не замечал, чтобы Боги сомневался в правильности своих действий.
— Не знаю, — со всей правдивостью признался Мерфи. — Я ведь не на твоем месте. — Неужели он на самом деле позвонил лишь из-за этого? Чтобы обсудить нравственную сторону дела? Только то, что он вообще поднял эту тему, свидетельствовало о том, что он здорово себя этим измучил. — Хочешь поговорить об этом?
— Нет.
Мерфи в голову внезапно пришла мысль.
— Разве твой мобильник не прослушивается?
— Привет ребятам.
Ребятам из ФБР. Он, конечно, имел в виду агентов, сидящих в фургоне для скрытого наблюдения, о которых он упоминал. Им он перепоручил Софи. Боги сейчас было явно все равно, узнает ли о Лулу их ответственный оперативный сотрудник: до захвата оставались считанные часы.
— Хоть я и не осуждаю тебя за то, что ты все взял под свой контроль, но Софи, очнувшись, обозлится до чертиков и будет рвать и метать.
— Лучше злая, чем мертвая. Слушай, мы уже приняли окончательное решение, — сказал Боги, снова переключаясь на деловой лад. — Если Гэллоу не объявится, Ривелли скорее всего сам сядет за руль. Нам главное, чтобы курьеры с наркотой добрались из пункта А в пункт Б. Я звоню тебе, чтобы Лулу не волновалась, если ей не удастся связаться с сестрой.
— Спасибо. — Мерфи достал из холодильника бутылку воды. — Я хотел бы быть с вами, Боги.
— Меня это не удивляет.
— Хочу собственными глазами видеть, как возьмут этих мерзавцев. — А еще ему хотелось видеть возвращение брата. Не то чтобы Мерфи не доверял ФБР. Его тревожило душевное состояние Боги. Он боялся, что это сможет каким-то образом помешать брату быть на высоте во время операции и даже поставить его под удар.
— А Лулу? Я знаю: твой дом — твоя крепость, но этот тип Марлин по-прежнему отирается где-то поблизости. Кто знает, на что он способен.
— Я попрошу помощи у Джейка.
— Мне придется получить для тебя разрешение на участие в деле.
— Так сделай это.
— Я с тобой свяжусь, — сказал Боги и дал отбой. Мерфи одним махом опустошил бутылку на четверть. Его тело пульсировало в предвкушении действий. В том, чтобы расстроить планы противника, такой кайф, в котором он не мог себе отказать. После увольнения из морской пехоты именно это в значительной степени подвигло его на то, чтобы стать специалистом по обеспечению безопасности. Лулу была права. Они по-разному смотрели на жизнь. Непримиримых дискуссий им не избежать. Но; ополоумев от любви к ней, он даже о них мечтал.
Зазвонил телефон. Хорошо бы это был Боги с сообщением о том, что ему дают добро на участие, иначе им не избежать словесной схватки.
— Да?
— Товар прибывает завтра, — оповестил Джейк Мерфи, который несказанно удивился этому полуночному звонку. — Аэропорт Филадельфия. 17.00.
— Знаю.
— Откуда?
— От Боги, а он — от Софи. В общем, длинная история. А ты?
— От Руди, а он — из пятнадцати голосовых сообщений. В общем, сложная история. — Он выдохнул. — Тут все вперемежку — и жизненный кризис, и недостаток здравого смысла.
Мерфи посочувствовал. У него самого в жизни не раз бывало такое: и кризисы, и неприятности.
— От ошибок никто не застрахован.
— Именно это я ему и сказал, но он не пожелал меня слушать. О-хо-хо! Правда, дело у них до постели все-таки не дошло.
— Слишком много для меня информации, — остановил его Мерфи, которому не терпелось вернуться в постель к предмету своей страсти.
— Он весь испереживался из-за этого, — тем не менее продолжил Джейк, и было ясно: он и сам разволновался не меньше. — Афия пытается его уговорить не сознаваться во всем Жан-Пьеру. Зачем, спрашивается, обижать Джей-Пи из-за ерунды, минутной слабости? Ведь ничего серьезного не произошло.
Это означало, что, Гэллоу хоть и не изменил другу, но был близок к этому.
— Афия — женщина широких взглядов.
— Она очень чуткая, самая терпимая из всех женщин, которых я когда-либо встречал. Это те два качества из ста, которые я в ней люблю.
— Кстати, об особенных, не похожих на других женщинах. Мне нужно, чтобы ты присмотрел завтра за Лулу. Я собираюсь участвовать в захвате и не хотел бы, чтобы она оставалась без присмотра.
— Не вопрос, — пообещал Джейк. — А ты за это должен проследить, чтобы Руди вернулся назад цел и невредим.
— Ты уверен, что Гэллоу в своем нынешнем состоянии вообще поедет?
— Как только он узнает подробности, его не удержишь.
— Боги не хочет, чтобы Гэллоу знал подробности, — ответил Мерфи.
— Что ж, не повезло ему. Я не отправлю Руди надело, ничего ему не сообщив. Придется тебе тут мне довериться, Мерфи. Сможешь?
— Если б я тебе не доверял, Джейк, я бы тебе не позвонил, когда все это только начиналось.
— Разговор становится чересчур сентиментальным, — прервал Мерфи частный сыщик. — Звякни мне завтра, сообщи точное время, когда потребуется нянька. Постой-ка. Насчет того, что Лулу — особенная, не похожая на других женщина…
— Я собираюсь сделать ей предложение.
— Ты знаешь ее… сколько? Три, четыре дня?
Сердце Мерфи затрепетало от радости и любви. Внутреннее чутье подсказывало, что он поступает верно, все системы работают нормально.
— Правое дело — верное дело. После многозначительной паузы Джейк проговорил:
— Спорить тут нечего. Чем больше я об этом думаю, тем больше мне импонирует то, что ты свяжешь судьбу с этой женщиной. Лулу — огонь-девка, никогда не знаешь, что она выкинет. Она даст тебе жару.
Губы Мерфи дрогнули.
— Ну хватит уже сентиментальничать. — Он отключил телефон и направился обратно в спальню.
Мерфи забрался под одеяло, и любимая женщина, перевернувшись на другой бок, прильнула к нему, попав в его объятия. Она закинула ногу ему на бедра и, обвивая рукой за плечи, случайно задела его подбородок. И без того страдающий бессонницей, он сегодня, верно, спал спокойно в последний раз. Мерфи услышал, как Лулу сквозь сон пробурчала что-то нечленораздельное об упругих шарах, и чуть не рассмеялся. Он все-таки надеялся, что она имела в виду жонглерские атрибуты.
Он представил себе жизнь бок о бок с артисткой, огонь-девкой, и его сердце заполнила радость.
Еще четыре дня назад он боролся с унынием, которое длилось у него целый месяц. Сейчас Мерфи понял причину своей депрессии. Кризис среднего возраста. Сорок, и все один. Ни жены, ни детей. В будущем ничего, кроме работы и капиталовложений.
Ему было нечего терять — он ничего не имел.
Лулу мигом вылечила его от хандры. Удивительно, как один человек может изменить жизнь. Лучана Росс была супергероиней, рожденной, чтобы взращивать благопристойность и врачевать несчастные души. Она согревала сердце Мерфи своим теплом. Он просто утопал в ее доброте. Сегодня вечером вместо мучивших его кошмаров, полных смертей и разорения, он будет грезить о новой жизни и о силе, которую дают надежда, любовь и смех.
Он увидит во сне Лулу.
Сквозь тонкие, прозрачные занавески в комнату проникали солнечные лучи: наступал новый день. Мерфи крепко спал возле Лулу, возвещавшей наступление новой жизни. Жизни, богатой живыми спорами и изобретательным сексом. Он ведь сказал, что это у него надолго, значит, навсегда, верно? Он сказал, будто готов заполнить свой дом воспоминаниями. Ведь он под этим подразумевал приглашение Лулу переехать к нему жить, так? Да. Не могла же она оказаться настолько наивной, чтобы не понять этого. Но больше всего Лулу удивило, что она оказалась на это готова. Жизнь во грехе она больше не считала грехом. Как могло быть ошибкой то, что показалось ей таким правильным?
И тем не менее оставалось что-то, что не давало ей покоя. Приятные мысли о том, как она вдохнет жизнь в этот дом, вытеснялись кошмарами о смерти и возможном расставании. Печальные воспоминания о тех, кого она любила и кто бросил ее когда-то, мешались с мучительными видениями, связанными с контрабандой наркотиков. Неужели ее сказочный мир, та башня из слоновой кости, в которую она была заключена, грозила рухнуть? Неужели это предостережение? Осуществлять на практике постулат Вив «живи полной жизнью» получалось непросто. Вдруг она идет к катастрофе? Вдруг Мерфи утратит к ней интерес после того, как ФБР возьмет Фальконе?
Господи, ну откуда эти мрачные мысли?
Руди бы от такого удар хватил. Он сказал бы, что нельзя терять веры. Нужно мысленно представлять себе светлое будущее. «Постарайся увидеть его. Воплотись в него».
Лулу закрыла глаза и мысленно представила себе жизнь с мужчиной, который любит детей, но не хочет их иметь. С мужчиной, которому не важно, что она бесплодна. С мужчиной, который готов рисковать в своем стремлении сделать мир лучше. С ее идеальным спутником жизни.
Она открыла глаза и обнаружила, что Мерфи пристально разглядывает ее. Тело Лулу под этим откровенным взглядом завибрировало. Этот мужчина буквально источал сексуальность. Лулу поразилась себе: одного проникающего в душу взгляда ей оказалось достаточно, чтобы быть готовой к близости. В бедрах почувствовалось покалывание.
Губы Мерфи изогнулись в обольстительной улыбке.
— О чем думаешь, принцесса?
— О тебе. О нас.
— Это хорошо. Вот только мне не нравится, что ты хмуришься.
— Я не умею готовить, — брякнула первое попавшееся Лулу, хотя на самом деле имела в виду «У меня не будет детей». Пусть Мерфи не хотел оставлять потомство в этом мире, он все равно должен был знать о ее самом большом изъяне. Вдруг он передумал? Вдруг? А может, ее основной недостаток в другом? В способности в любой ситуации видеть возможность плохого конца? Первый раз в жизни Лулу прокляла свое воображение.
Мерфи убрал с ее лица прядь волос, прошелся пальцем по подбородку.
— Мне это не кажется такой уж большой проблемой, милая. — Он заглянул ей в глаза, скользя пальцами по ее шее, а затем стал легкими движениями неспешно очерчивать круги вокруг обнаженных грудей. — Меня больше беспокоят те ограничения, которые ты установила сама для себя.
Внутри у Лулу что-то сжалось и затрепетало в ожидании.
— Ограничения? — Их вчерашние любовные игры в горячем душе были просто верхом изобретательности. Что тут можно придумать еще?
— Ты веришь мне?
Лулу посмотрела ему в глаза, словно заглянула в самую душу.
— Верю, — не раздумывая, ответила она.
Мерфи взял с тумбочки презерватив. Лулу как завороженная следила за тем, как он надевает его на восставший член. Ее воображение рисовало ей десяток разнообразных картин. Что у него на уме? Мерфи лег на нее сверху, и ей на миг показалось, что она этого не выдержит. Она почувствовала тяжесть его обнаженного тела, прижимавшего ее к кровати, и это сразу же вызвало у нее ассоциации с бесплодным, бессмысленным и безрадостным совокуплением. Но вот он прильнул к ее губам, его пальцы начали творить с ее телом чудеса, поддразнивая, соблазняя, любя, и тревога постепенно стала исчезать, оставив лишь одну мысль: «Ты — мой единственный».
Мерфи замер. Его взгляд воспламенил ее душу, которая отныне и во веки веков будет принадлежать ему одному.
— Только ты, и никакая другая.
Лишь теперь Лулу сообразила, что, как видно, невольно проговорила свои мысли вслух и Мерфи ответил ей древней клятвой верности. Он вошел в нее, взорвав ее сердце бурным восторгом. Лулу, задыхаясь, вцепилась ему в плечи. Он любил медленно и нежно, пока перед глазами не возникла радуга. Колин Мерфи расцветил ее будущее яркими, светлыми красками, обещая счастье, какое бывает только в сказках.
Они перестали замечать время, уносясь куда-то в радужные выси. В несуществующий мир. Мерфи застонал, а тело Лулу содрогнулось в самом мощном из оргазмов, когда-либо испытанных ею. Она не могла сдержать слез. Ее принц на миг приоткрыл перед ней дверь в счастливую страну.
— Умоляю, скажи мне, что это слезы счастья, — прохрипел Мерфи. На его лице проступило какое-то напряженное выражение, будто бы он чувствовал перед ней вину.
Лулу с улыбкой провела ладонями по его суровому прекрасному лицу.
— Вот теперь ты на самом деле мой.
— Ты куда?
— В Лос-Анджелес.
Сердце у Руди стучало где-то в горле. Он тупо смотрел на Жан-Пьера, который хватал свою одежду из шкафа и в беспорядке пихал ее в чемодан. После нескольких часов беспокойного сна у Джейка и Афии ему надоело оттягивать неизбежное. И он отправился домой. До откровений дело не дошло — Жан-Пьер уже паковал вещи. И это лишь подтвердило опасения Руди, что их отношения действительно весьма непрочны.
Упершись руками в бока, Жан-Пьер повернулся к Руди.
— Ведь ты этого добивался, не так ли?
Руди с трудом сглотнул. Любовник выглядел как с похмелья и был зол как черт. Небритый, темные круги под обычно блестящими глазами. Рубашка измята и не гармонировала с брюками. Никогда еще Руди не видел таким добродушного, чрезвычайно требовательного к одежде Жан-Пьера. Он понимал: что бы он ни сказал или сделал в этот момент, он лишь усугубит ситуацию. В горле образовался гигантский комок.
— Я хочу, чтобы ты воспользовался этой исключительной возможностью, — еле-еле выдавил он из себя. — Я хочу, чтобы ты получил заслуженное признание. И не хочу, чтобы ты упустил свой шанс работать в Голливуде и потом долгие месяцы обижался бы на меня за это.
— Ты меня изумляешь, заяц. Настолько не верить в мой здравый смысл!
От этого обращения, которое поначалу раздражало, а потом, позже, напротив, грело ему душу, теперь у Руди по спине пробежала дрожь.
— Я просто… Я хочу, чтобы ты был счастлив.
— И поэтому прошлой ночью не вернулся домой. Не перезвонил мне и не удосужился сообщить, что с тобой все в порядке, что ты не разбился и не сгорел где-нибудь на дороге. Нет! Я только от Джейка узнал, что ты жив-здоров. Причем в три ночи, ни больше ни меньше.
— Я вел себя отвратительно.
— Ах, oui. — Жан-Пьер продолжил сборы.
— Нет, я хочу сказать… — И Афия, и Джейк предостерегали Руди, уговаривали не рассказывать Жан-Пьеру о своем опрометчивом шаге. Говорили, что будет лучше, если он преодолеет неуверенность в себе и постарается укрепить отношения с Жан-Пьером, а не подрывать их. Однако Руди подумал, что теперь это все не имеет значения. Его репутация подмочена: он не пришел домой ночевать. Жан-Пьер, вне всяких сомнений, уже предположил самое худшее. «Преодолей неуверенность в себе».
— Я слышал твой разговор с Люком. Меня обуяла ревность, я был уверен, что ты собираешься снова сойтись со своим бывшим любовником. — Жан-Пьер оставил его слова без ответа, и Руди с досадой взмахнул руками. — У вас с ним так много общего! Вы оба молоды, оба из артистической среды. Оба французы. Я не выдержал, я сорвался. Я… я… — О Господи! Он не мог сказать ему этого.
— Ты искал утешения в объятиях другого.
— Это было не… мы не…
— Это не важно. — Жан-Пьер резко захлопнул оба чемодана и взялся за ручки. — Я сообщу Энтони о своем решении завтра. Я уже предупредил в «Карневале» об уходе. Несколько последующих дней я буду жить в мотеле.
Наконец Руди сделал шаг вперед и отважился прикоснуться к нему. Он накрыл ладонью руку Жан-Пьера, прикосновения которой он так жаждал. Чувство вины с новой силой захлестнуло его, и голос от этого прозвучал как-то невыразительно и отрешенно:
— Тебе не нужно уходить. Останься здесь. Я могу переселиться в комнату для гостей.
На глазах Жан-Пьера выступили слезы. Он вырвал свою руку из руки Руди и зашагал к двери.
— Эх, заяц…
— Я тебя не оставлю одну.
— Не смеши меня, Джейк. Если ты не присмотришь за Лулу, Мерфи от нее никуда не уйдет, а стало быть, не сможет подстраховать Руди. Ты должен ехать. Со мной все будет в порядке. Правда. Просто я устала.
Джейк наблюдал, как Афия накладывает из консервной банки в двойную мисочку что-то вкусное для кошек. Она была бледной и выглядела утомленной. Большую часть ночи она проворочалась с боку на бок, не в силах успокоиться, а на рассвете и вовсе не спала — утешала Руди. Даже днем ей подремать не удалось.