У Мерфи на лице появилось усталое выражение, как и всякий раз, когда Лулу обращалась к нему по имени. — Да? Лулу поерзала.

— Я поняла, что Богарты вас усыновили. Но я никак не возьму в толк, почему вы, как Джо, не пошли работать в ФБР. Ваше желание бороться с организованной преступностью мне совершенно понятно.

Мерфи криво усмехнулся.

— Для того чтобы попасть в ФБР, нужно окончить колледж. А Мэнни и Роза люди небогатые. Мне не хотелось разорять их. Спасибо им уже за то, что они меня вырастили. В восемнадцать лет я поступил в морскую пехоту и в армии получил высшее образование, а также прошел школу жизни. Я понял, что мой долг — бороться со злом в любых его проявлениях и на всех фронтах. Миссия выполнена.

— А кстати…

— Пожалуй, я сначала пойду приму душ. — Мерфи поднялся и жестом указал на хлопья и молоко. — Вам нужно что-нибудь еще, пока я не ушел?

Его нежелание обсуждать свою службу в армии лишь подогрело любопытство Лулу. Она сверкнула в обманчиво-невинной улыбке.

— Ну, раз уж вы спросили, то да. Мне нужен доступ к Интернету.

Предположение Мерфи о том, что Лулу закрылась в библиотеке для проверки электронной почты, не подтверждалось. Последние пару часов она вела себя необычно тихо, то и дело исподтишка поглядывая на него.

«Ягуар» въехал в подземный гараж, и Мерфи заметил себе, как бы не забыть по возвращении из «Карневале» проверить журнал в компьютере, посмотреть, куда она лазила. В голове у нее что-то безостановочно бурлило, и это его страшно беспокоило. Нехороший знак. И потом сегодняшнее утро — сущий кошмар. Значит, и остаток дня скорее всего будет не лучше.

Мерфи остановил автомобиль и помог Лулу выбраться. От прикосновения ее теплой руки он ощутил покалывание в своей ладони. Когда Лулу подняла голову и посмотрела на него с каким-то особым, похожим на восхищение выражением, ее глаза лучились уже знакомым ему теплом. А может, это была жалость. Наверное, он выглядел сентиментальным болваном, когда бормотал свои многословные и нудные извинения. Он начал рассказывать о родителях, потому что хотел как-то успокоить свою совесть. Его сексуальным поползновениям нет оправданий, но Мерфи было важно, чтобы Лулу поняла, чем вызвано его поведение. Меньше всего Мерфи хотелось, чтобы она его боялась. Чтобы эффективно обеспечить ее безопасность, ему нужно ее доверие.

Но, приоткрыв завесу над своим прошлым, Мерфи лишь крепче привязал себя к этой женщине, а это ему ни к чему. Главное для него — помнить о том, что она по-прежнему в опасности. Следует думать головой, а не сердцем. Следует держаться от нее на расстоянии.

Лулу перекинула через плечо эту свою треклятую сумку «пудель», улыбнулась ему — само очарование, — и Мерфи про себя подумал: «Ну, парень, теперь держись».

— Вы готовы? — спросила Лулу.

Вопрос с подтекстом. Мерфи криво усмехнулся в ответ и повел ее к лифту. Как только они оказались в суматошном фойе казино, у Мерфи на затылке открылась еще пара глаз. Каждый темноволосый мужчина до пятидесяти лет с оливковой кожей попадал в подозреваемые. Каждый укромный, плохо освещенный уголок становился потенциальной зоной риска.

Возможности обследовать помещение заранее он не имел, а потому проводил осмотр на месте, первым делом отметив для себя вход и выход. Лулу, петляя по залу, пробиралась сквозь толпу и по ходу знакомила Мерфи с программой выступлений, а он, держа руку у нее на талии, прикидывал в уме пути к отступлению — наиболее доступный и запасной — на крайний пожарный случай, если вдруг возникнет какая заварушка.

— Здесь проходят наши первое и третье выступления, — объясняла Лулу. — Второе отделение представляет собой встречу и приветствие гостей в буфете, а потом мы сопровождаем их в вестибюль. Вот это всегда риск. Программа закрывается парадом через главный зал казино и выступлением в фойе отеля.

Лулу двигалась вперед, отвечая на летевшие со всех сторон приветствия многочисленных служащих. Как Мерфи и предполагал, принцесса, или Джемма, как ее здесь называли, пользовалась у взрослых не меньшей популярностью, чем у детей. И это его не удивляло. Он мысленно превозносил ее, когда она вдруг резко остановилась перед какой-то сдвоенной дверью без вывески.

— В чем дело?

Лулу, намотав на палец прядь волос, пожала плечами:

— Мне нужно переодеваться.

— Ну и хорошо.

— Гримерная здесь, в служебной части здания. Посторонним вход воспрещен, — прибавила она, когда Мерфи попытался открыть дверь.

Он улыбнулся и легонько подтолкнул ее.

— Я серьезно, — шепнула она, — вам туда нельзя. Мне кажется, вам лучше подождать меня в зале.

— Сами знаете, что надо делать, когда кажется. Идите вперед и не делайте такое виноватое лицо.

— Не могу, — ответила Лулу, торопливо подходя к двери с кнопочной панелью. — Мы нарушаем правила, а я никогда не нарушаю правил.

— Какой ужас!

Лулу с негодованием посмотрела на Мерфи, набрала на панели код и, распахнув дверь, втолкнула его внутрь.

Перед Мерфи открылось хаотичное и захватывающее зрелище: без конца снующие в две разные двери мужчины и женщины, натягивающие на себя сверкающие костюмы и головные уборы из перьев, обменивающиеся по ходу игривыми шуточками с сексуальным подтекстом, идеальные, без единой спущенной петли, ажурные чулки, блеск изящных тел и много всего другого.

— Это что за красавчик? — последовал вопрос от мужчины, напоминавшего разодетого в пурпур и золото шута. Сидя на гримерном столике, он пристегивал ходули.

Лулу подвела Мерфи к сказочному человечку и ряду зеркал с подсветкой.

— Это мой друг.

Впечатляет, подумал Мерфи. Солгала и даже не покраснела. Он протянул мужчине руку.

— Колин Мерфи.

— Мортимер. — Мужчина пожал ему руку и подмигнул Лулу. — Хорош.

Она откашлялась и бросила сумку на стол.

— Я знаю, ему нельзя здесь находиться, но…

— Да кому какое дело, дорогая моя? — Красотка с большими глазами и пухлыми губами напялила на голову белокурый кудрявый парик. — Можно подумать, мы сами сюда никого не водили. Ну, ты, положим, не водила. Ты вообще никогда ничего против правил не делаешь. — Женщина намазала губы красной помадой и бросила на Мерфи короткий взгляд через плечо: — Развращаете нашу девочку?

Лулу, закатив глаза, раскрыла розовую коробку, набитую разными тюбиками, баночками и кисточками.

— Это Трикси, — представила она женщину, жестом приглашая Мерфи присесть в потертое кресло. — Она тоже жонглерша.

Трикси. Мерфи улыбнулся. Подходящее имя. Но его улыбка тотчас померкла: Лулу сняла свитер и повесила его на спинку своего кресла. Он замер, пораженный тем, что мисс Паинька, ничуть не смущаясь, сидит в комнате, полной народу, половина из которого мужчины, и на ней, кроме обтягивающих джинсиков, только крошечный лифчик. Очень сексуальный розовый атласный лифчик. Ну что за черт! Мерфи уставился на ее отражение в зеркале, с восхищением разглядывая ее безупречную грудь. Грудь, за которую он ее сегодня схватил. Глядя на нее сейчас, он разве что не облизывался. Ага. Однако интересно, один ли он здесь такой? Мерфи огляделся вокруг и, к своему изумлению, обнаружил, что так оно и есть — один. Никто из артистов-мужчин даже голову в ее сторону не повернул. Наверное, они все геи, заключил Мерфи. Это успокаивает.

Лулу порылась в коробке и начала накладывать… как, черт возьми, это называется?., основу под макияж, продолжая знакомить его со своими коллегами.

— У каждого, конечно, есть свой коронный номер, но если в двух словах, то это вот Юджин. Он выступает на велосипеде с одним колесом. Это фокусник Чародей, это Рейвен, она выступает на ходулях, это акробатка Джингл, а это клоун Анри. С Мортимером и Трикси ты уже познакомился. А это Мерфи, телохранитель, будьте знакомы.

Все находившиеся в комнате люди хором поприветствовали Мерфи, не обращая ни на него, ни на грудь Лулу ни малейшего внимания: все — и мужчины, и женщины — были заняты — накладывали грим и украшали себя стразами.

— Чтоб тебя! — выругалась Трикси, взглянув на настенные часы и одновременно воюя с накладными ресницами. — Он будет здесь уже через десять минут.

Царившее в комнате оживление переросло в суматоху. Все бросились надевать обувь и хватать свои сценические принадлежности. Мерфи это напомнило спешные сборы солдат во время внезапной учебной тревоги.

— Кто будет? — поинтересовалась Лулу, подводя глаза ярко-синим карандашом. — И почему такая спешка? До начала еще сорок пять минут.

— А вот и нет. — Мортимер надел золотистую полумаску. — Питерсон сказал, что автобус отъезжает ровно в 11.15, тютелька в тютельку. Вчера вечером он созвал всех и объявил, что мы должны выйти на час раньше. Разве тебе не сообщили о дополнительном выступлении?

— Нет. Я… — Лулу посмотрела на Мерфи. — Меня вчера вечером не было дома.

Мортимер с Трикси заулыбались.

— Пра-а-авда? Да что ты говоришь!

Лулу соскочила с места и бросилась к своему шкафчику. Распахнув металлическую, с вмятинами, дверцу, она вытащила оттуда три булавы, туфли с загнутыми мысами и… а это что еще такое? Неужто прозрачные пурпурные шаровары?

«Господи помилуй! — взмолился про себя Мерфи. — Не позволь ей оголяться прямо здесь и сейчас». Лулу исчезла за дверью, к которой была прикреплена написанная от руки вывеска: «Роковые женщины». Слава тебе, Господи! Приказав себе стойко переносить все ниспосланные ему испытания и думать о деле, Мерфи обратился к Мортимеру:

— Кто это — Питерсон?

— Директор развлекательных программ. Ярый поборник строгой дисциплины.

Юджин нахлобучил на голову черный котелок с блестящей золотой лентой и схватил три резиновых курицы.

— Если Питерсон обнаружит вас здесь, с нас со всех стружку снимут. — Он ткнул одной из куриц в Мерфи. — Прости, старик, но тебе сейчас же нужно уйти.

Интересно, подумал Мерфи, уж не думает ли Мортимер напугать его этим предметом, и, кстати, какой у него коронный номер.

— Не могу.

Акробатка Джингл в изумлении вытаращила на него глаза.

— Вы что, хотите Лулу под монастырь подвести?

— Ладно Лулу, — вступила в разговор Рейвен. — А вот как быть с Рупертом?

— Ох ты черт! — Трикси, упершись руками в бока, развернулась. — Опять этот болван опаздывает! Третий раз за месяц. И где он только шляется?

— Кто? — Лулу вылетела из смежной комнаты, зашнуровывая на себе какую-то хитрую штуковину наподобие корсета. Ее грудь почти вываливалась из золотистых металлических чашечек, и — да, эти шаровары оказались прозрачными. Не надо было слишком внимательно приглядываться, чтобы различить под ними шортики французского покроя с золотыми блестками.

Мерфи провел рукой по своим подстриженным ежиком волосам, надеясь, что его голова не треснет оттого, что он видит, как мало одежки на Лулу.

— Вы о ком? — переспросила Лулу.

— О Руперте. — Сцепив за спиной руки в перчатках и опустив голову, Анри — этакая комичная клякса — расхаживал взад-вперед по комнате. Его речь была резкой и отрывистой, преувеличенно четкой, с ярко выраженным французским акцентом. — Я разговаривал с ним вчера вечером. Я знаю, он в курсе, что время перенесли. О-ох! Он сказал, что поедет вместе с Жан-Пьером. Черт!

— Наверное, у них случилось что-то в дороге: шина спустилась или еще чего, — предположила Трикси. — Джей-Пи в отличие от Руперта никогда не опаздывает.

Охваченная паникой, Лулу с тревогой посмотрела на Мерфи.

— Уверен, с ними все в порядке. — Впрочем, можно позвонить — убедиться не мешает. — Мерфи извлек из внутреннего кармана пиджака мобильник.

Мортимер хлопнул в ладоши, требуя внимания.

— Эй! Народ! Питерсон прибудет через пять минут.

— Прекрасно, — проворчала Джингл, засовывая в свой обшитый блестками корсет подушечки. — У нас здесь находится посторонний, а один из наших отсутствует.

— Руперту никак нельзя терять работу, — сказал Анри, продолжая мерить шагами комнату.

— Решение — среди нас. — Трикси выхватила у Мерфи из рук телефон и бросила его Лулу, а затем подтолкнула телохранителя к двери с надписью «Джуголо» (это что, Жиголо, что ли?).

Юджин показал ей большие пальцы.

— Отличная мысль, Трикс. Вся компания его поддержала.

— Не волнуйтесь, — успокоила Мерфи Рейвен со злорадным блеском в глазах, обрамленных длинными и тонкими, как паучьи ножки, ресницами. — Ни грима, ни умений циркового артиста от вас не потребуется. Руперт — это талисман казино.

Уловив суть происходящего, Мерфи решил не поддаваться.

— Я говорю не просто «нет», а категорическое «нет», «нет» и еще раз «нет».

Чародей, до настоящего времени хранивший молчание, приподнял свою волшебную маску и из-под нее осадил Мерфи взглядом самого старшего и самого мудрого из всех.

— Не знаю, как вы, а мы заботимся о своих.

И морскому пехотинцу ничего не оставалось, как, не разжевывая, целиком проглотить общее решение.

— Черт!

Трикси с Мортимером потащили его в мужскую раздевалку, а Лулу, с телефоном возле уха, улыбнулась ему, правда, без особого сочувствия.

— Говорила вам — ждите в зале.

Жан-Пьер, жив-здоров, но в отвратительном расположении духа сидел дома. Они, по словам Руди, поссорились, и, хоть хорошего тут ничего не было, Лулу несказанно обрадовалась, что именно это, а не что-то другое, более страшное, стало причиной его отсутствия. Руди, убедившись, что Софи в целости и сохранности добралась до «Карневале», отправился затем во Фрихолд, откуда должен был привезти в «Оз» трансвестита. Руперт же, узнав, что его прикрыли, был больше чем счастлив от представившейся возможности прогулять работу.

А Мерфи… Мерфи оказался больше, чем боец. Он показал себя исключительным человеком. Согласившись подменить их сотрудника, он обрядился в костюм из прочной пенорезины, напялив на голову гротескную (в хорошем смысле этого слова) голову тролля. Золотистые глаза-бусины, длинные остроконечные уши, нос луковицей и широченные, невероятно толстые губы. В пышном, золотом с синим королевском наряде семнадцатого века, Мерфи, или лучше сказать тролль Тапило, был ужасен и прекрасен одновременно. Блестящая венецианская версия Йоды.

Услышав, что предстоит выступать в детской палате местной больницы, Лулу съежилась от страха. Президент «Карневале», очевидно, находился под впечатлением от недавней статьи, Лулу же и понятия о ней не имела: она газет не читала.

Она знала, что Мерфи имел опыт помощи несчастным детям и этот опыт оставил в его душе глубокий след, а потому боялась, что он, оказавшись перед больными малышами, многие из которых неизлечимы, снова потеряет самообладание. Ей самой там во время представления трижды пришлось выходить из палаты, чтобы собраться с духом. Тапило стал гвоздем программы. Он нашел время для каждого ребенка, каждого обнял и потискал.

После общения с этими детьми, при виде которых сердце рвалось на части, Лулу долго не могла оправиться. Через два часа, в автобусе по дороге назад, она с чувством пожала огромную лапу в упругой перчатке.

— Это было… Вы были…

— Боже, как здесь жарко. Вентиляционная система заглохла двадцать минут назад. — Мерфи приподнял огромную голову тролля, пытаясь впустить внутрь хоть немного свежего воздуха.

Лулу дернула его за руку, и верхняя часть костюма снова упала на свое место, скрывая его лицо.

— Мне жаль. Должно быть, Руперт забыл поменять батарейку. Но вам, пока мы не вернемся в гримерную, нельзя снимать костюм. Если Питерсон узнает о подмене, нам всем каюк.

— Как видно, крутой мужик.

— Он нормальный. Просто требовательный.

— Крутой, крутой, — загомонили остальные артисты.

Автобус подошел к порт-кошеру — крытым въездным воротам. Артисты вывалили наружу. На всякий случай обступив Мерфи со всех сторон, они гурьбой поспешили в вестибюль отеля. Надо было проскочить побыстрее, иначе их будут постоянно останавливать клиенты заведения, желающие потереть тролля Тапило на счастье.

Но к несчастью, на пути у них возникли не завсегдатаи заведения, а сам Питерсон.

— Раз уж вы здесь, то начинайте выступление в фойе.

— Он, должно быть, шутит, — пробормотал Мерфи из-под ушастой головы с глазами-бусинами.

— Крутой, — сказала Трикси. Лулу на них зашикала:

— У нас нет другого выхода, надо это просто пережить, и все. — Она стиснула плюшевую руку Мерфи. — Нам с Трикси нужно идти, у нас совместный номер — жонглирование булавами. Джингл и Рейвен присмотрят за тобой. Если почувствуете, что невмоготу, подайте сигнал тревоги.

— Это какой такой сигнал?

В ответ на прозвучавший в его голосе сарказм Лулу улыбнулась.

— Привлеките внимание кого-нибудь из артистов и дерните за свое правое ухо. То есть не за ваше, а за ухо тролля. Да, и еще вот что: помните, что Тапило не разговаривает. Поэтому просто пожимай людям руки и позволяй им потереть себя.

— Потереть меня в каком именно месте?

— Да где угодно, — отшутилась Лулу. Непосредственно Мерфи насилие не грозило. Его красивое тело было надежно упрятано под слоями пенорезины и ткани. Прощай, телохранитель с рельефным телом. Здравствуй, толстый тролль. Лулу захихикала. — Вот так! Этот случай, верно, заставит вас впредь семь раз подумать, прежде чем нарушить правила.

Не совсем так, подумал Мерфи, глядя вслед убегающим Лулу и Трикси. Ситуация заставила его задуматься, но о другом: как только можно зарабатывать на жизнь таким образом? Хотя, безусловно, радость больных детей, визжавших от восторга, определенно доставила ему удовольствие. Каждое объятие напоминало ему лучшие минуты его жизни — то время, когда он принимал участие в гуманитарных операциях.

Но если говорить откровенно, кроме того, что ему было жарко до чертиков и что из-за специфического устройства троллевой головы было невозможно в полной мере использовать боковое зрение, он чувствовал себя вовсе не так уж плохо. По-настоящему плохо — это когда надо прокладывать себе дорогу в песчаном карьере при ста десяти градусах по Фаренгейту, в бронежилете весом в сто двадцать фунтов, с оружием и амуницией. И это еще цветочки. Мерфи вспомнил последние три насыщенных событиями дня и улыбнулся. До чего ж необычное задание! Потом он увидел Сэма Марлина, маячившего в углу и таращившегося во все глаза на Лулу с Трикси, и его настроение моментально испортилось.

Когда Юджин проехал на велосипеде между женщинами и начал жонглировать этими своими курицами, Мерфи немного полегчало. Ага! Вот какой, значит, у него коронный номер. И все же Мерфи хотелось подобраться к Лулу поближе. Он то и дело пожимал руки клиентам казино, приветствовал их, кивая своей громадной страшной головой, и пытался переставлять свои чудовищного размера, с заостренными мысками ноги по направлению к Юджину и девушкам. Однако приблизиться к ним оказалось нелегкой задачей: они, устроив феерическое шоу, собрали вокруг себя огромную толпу. Мерфи случайно толкнул какого-то мужчину и, позабыв о том, что ему нельзя разговаривать, пробормотал извинение:

— Прости, приятель.

— Это ты, что ли? — последовал ответ.

Мужчина повернулся к Мерфи лицом. Боги. Он был одет, как обычно одеваются парни из Южной Филадельфии, только вот длинные волосы не соответствовали этому типичному образу. Кроме того, на его лице красовались какие-то чудные усы и баки, но — аллилуйя! — это был Боги. Живой и невредимый.

— Я знал, что ты где-то здесь, — сказал он, — но черт возьми!

Мерфи, не выпуская Лулу из виду, подтолкнул его к краю толпы. Опасаясь, что их разговор могут подслушать, он перешел на итальянский. Благодаря их отцу, Мэнни, они с Боги бегло говорили на этом языке.

— Ну и видок у тебя!

— Кто бы говорил! — Закусив нижнюю губу, он с интересом оглядел Мерфи и тихо рассмеялся. — Ну и ну! Это то, что я называю перейти все границы. Даже знать не хочу, где ты спрятал свою пушку.

Стараясь держаться невозмутимо, как и подобает толстозадому троллю, Мерфи наклонился к другу своей огромной круглой башкой.

— Этот урод в казино?

— Да, в зале. Ему сегодня фартит, а не то был бы сейчас тут как тут.

Мерфи подавил в себе порыв пойти посмотреть на ублюдка.

— Нам нужно потолковать.

— Не здесь.

— Есть проблема.

Боги, чертыхнувшись, оглянулся через плечо и, опустив голову и вперившись глазами в пол, ответил:

— Хорошо. Я тебя найду.

— Когда?

— Сегодня вечером. А сейчас мне пора, старик.

Повернув голову, Мерфи увидел, как Сэм Марлин потихоньку подбирается к Лулу и Трикси поближе, и Мерфи остановил Боги.

— Стой! Видишь того типа? Который держит руки в карманах? — Мерфи коротко описал Марлина.

Боги фыркнул.

— Он что там, дрочит, что ли?

— Будь добр, сходи припугни его хорошенько.

— Будет сделано.

Шоу завершилось, и Мерфи, или, вернее, Тапило, снова оказался нарасхват. Пот заливал ему глаза, завсегдатаи заведения спешили скорее потрясти ему руку и потереться о него, так как знали, что он со всей компанией с минуты на минуту исчезнет в гримерной.

Увидев, как Боги что-то говорит Марлину, Мерфи улыбнулся, а когда Марлин живо ретировался, его губы растянулись еще шире. Но вот Мерфи повернулся в другую сторону и заметил, что Лулу направляется к черноволосому с оливковой кожей мужчине возле игрового автомата. Средний рост. Среднее телосложение. Сорок с небольшим.

Черт возьми!

— Я сам. — Боги промчался мимо Мерфи. — Сохраняй спокойствие.

Да разве ж он не сохранял его всегда, это спокойствие? Он беспокоился о Лулу. «В исключительных случаях я, бывало, взрывалась». Судя по ее целеустремленной походке, сейчас был как раз один из таких «исключительных случаев». Самой первой категории.

Изобразив на лице улыбку, Лулу извинилась перед Трикси за то, что засмотрелась и, проносясь мимо, чуть не попала ей булавой прямо в нос. Она отвлеклась на секунду, переключив внимание на мужчину в костюме. Ей снова показалось, что за ней кто-то пристально наблюдает, и мороз пробежал у нее по коже.

Акула.

Страх и ярость — гремучая смесь — затмили ей разум, и она, как ракета, бросилась вперед. Подходить к бандиту не очень удачная затея. Но ведь кругом тьма народу, светло! Что он ей может сделать? Застрелить? Если так, то его арестуют и посадят в тюрьму — туда ему и дорога! В голове вертелась одна мысль — какого черта ей терпеть это сумасшествие дальше, если можно покончить со всем этим сейчас же, немедленно? Этот мужчина ее преследует, подсунул ей наркотик! Глаза Лулу застилало красной пеленой ярости, в голове шумело.

Она схватила свои булавы, подумав, что в крайнем случае их можно будет использовать как оружие, но, приблизившись к мужчине, увидела у него на лице ошеломленное выражение и усомнилась: а тот ли это человек? Не обращая внимания на еще четырех типов рядом с ним, она прищурилась на него.

— Я видела вас на празднике у Дителли, — начала она. — А еще я вас видела позавчера вечером в «Оз», не так ли?

Мужчина переглянулся с приятелями и снова перевел взгляд на Лулу. Его губы растянулись в улыбке.

— Хорошенькая, правда? — обратился он к своим спутникам.

Лулу заскрежетала зубами.

— Это вы прислали мне жемчужные стринги?

На этот раз заулыбались сидящие рядом мужчины.

Лулу хотелось ударить каждого, но их было пятеро, а она держала в руках всего три булавы. Поэтому она махнула одной пурпурной металлической булавой в сторону своего преследователя в темном костюме.

— Вам должно быть стыдно!

Он снова ухмыльнулся и протянул к ней руки.

— Послушайте, принцесса, мне жаль, что…

— Разумеется, жаль! Сначала вы присылаете мне в высшей степени неуместный подарок, а потом подсовываете наркотик!

В глазах мужчины выразилось удивление.

— Говорите потише, — сказал другой, тот, что был с золотой фиксой.

— А вы погромче! — парировала Лулу. — Знала бы ваша мать, чем вы занимаетесь! Как только, меня интересует, вы все можете спокойно спать ночью.

Высокий, небрежно одетый мужчина подтолкнул локтем своего спутника:

— Да она чокнутая, Поли. Ну ее, пойдем.

— Да, босс, — кивнул другой. — На нас начинают обращать внимание.

Предполагаемый преследователь оттолкнул обоих и, пристально посмотрев на Лулу, проговорил, понизив голос:

— Произошло какое-то недоразумение. Я не желал вам ничего плохого.

— Извинение принято. — Лулу расправила плечи и выдохнула. — Я знала, что мы можем мирно уладить этот вопрос. — Она заметила, что мужчины смотрят уже не на нее, а куда-то поверх ее плеча.

Тип с золотой фиксой рассмеялся.

— Это что еще, мать твою, за чучело такое?

Лулу резко обернулась и оказалась лицом к лицу с Тапило. Ой-ой-ой. Ведь Мерфи не знал, с кем она разговаривает?

Откуда ему знать это, когда ее описания мужчины из «Оз» были столь расплывчатыми? Интересно, подумала Лулу, давно ли он здесь стоит и что слышал из их разговора. А вдруг он знает, что она разговаривала с маньяком? А вдруг он вытащил свой пистолет? А вдруг Поли и его приспешники тоже сейчас повыхватывают оружие? А вдруг…

— Ой! Что, уже следующее выступление? Спасибо за сигнал, Тапило. — Лулу схватила тролля под руку и потащила за собой в фойе. Поскольку на них смотрели, она улыбнулась и бросила бандитам:

— Всего хорошего!

— Еще две минуты, и я снимаю с себя эту голову, принцесса.

Мерфи говорил тихо и жестко, и Лулу ни на минуту не усомнилась, что он не шутит. Она не винила его за раздражительность. Он провел в костюме с испорченной вентиляцией уже три часа. Он, наверное, был уже на последнем издыхании. Лулу быстро вывела его из фойе и коротким путем провела в гримерную. Никого из артистов еще не было: все оставались в зале, но Лулу знала, что, если Питерсон поинтересуется, где она, ее прикроют. Пусть работа в казино не приводила Лулу в восторг, но братство, взаимопомощь и взаимовыручку среди артистов она очень ценила.

Нервный смех так и рвался наружу. Набрав код, она открыла дверь и ввела Мерфи внутрь. Ей удалось договориться с бандитом! Да! Она сделала это! Один ноль в пользу дипломатии! Однако, как только Мерфи стянул с себя голову Тапило, ее радость вмиг улетучилась. Его лицо искажала такая яростная, страшная гримаса, что она, отпрянув назад, упала в кресло.

Он все знал.

— Мерфи, я…

— Молчите! — Он резко сорвал с рук перчатки с толстыми пальцами.

— Но…

— Я не шучу, Лучана. Молчите! Ни слова! — С раскрасневшимся лицом, весь в поту, он снял с себя костюм. — Переодевайтесь. У вас сегодня укороченный рабочий день.

Лулу не спорила. У нее на это была веская причина. Крупные неприятности.