13

«ТЕМНАЯ ЖАТВА»

Выйдя из трактира «Ленивая Луна», друзья начали прощаться. Поцеловав Келемвара в пятый и последний раз, Миднайт откинула ему со лба прядь волос. С тех пор как проклятие было снято, сильное, гордое лицо воина стало более спокойным. Но сегодня на нем лежали тени тревоги и сомнения.

«Я не могу снова ее потерять», – подумал воин.

– Может быть, нам все-таки лучше держаться вместе, – сказал Келемвар чародейке. – Мне не нравится, что ты будешь рисковать жизнью…

Миднайт прижала пальцы к губам воина и покачала головой:

– Мы все рискуем. Самое лучшее для нас – это найти то, за чем мы пришли, и поскорее убраться отсюда. Ты ведь сам сказал, что, разделившись, мы сможем охватить большую площадь и быстрее выполним нашу задачу.

Воин накрыл рукой руку чародейки.

– Ладно, – пробормотал он и поцеловал ее пальцы. – Будь осторожна.

– И ты еще говоришь мне об осторожности? – съязвила Миднайт и потрепала воина по щеке.

Келемвар смотрел, как чародейка попрощалась с Адоном и ушла. Затем он повернулся к жрецу.

– До встречи, – сказал он ему, не сводя глаз с уходившей по дороге Миднайт. – Адон?

Не услышав ответа, Келемвар повернулся и увидел, что жрец уже перешел на другую сторону улицы и затерялся в толпе. Воин вздохнул и направился к докам. Покинув «Ленивую Луну», Келемвар несколько часов изучал прибрежный район и присматривался к большим торговым судам, стоявшим в порту Тантраса.

«Если не будет другого выхода, мы всегда можем наняться на торговый корабль», – подумал Келемвар, хотя сама идея ему решительно не нравилась.

Воин хотел проверить склады, но, проболтавшись битый час под дверьми, решил отказаться от этой затеи. Вместо этого он пошел вдоль доков на юг, вглядываясь в воды Драконьего Предела. На горизонте в небо поднималась длинная пурпурно-голубовато-розовая полоска, переходившая в синее поле. Во всех близлежащих городах заходило солнце.

– Странная картина, не правда ли? – раздался голос у него за спиной.

Келемвар повернулся и увидел кареглазого мужчину в яркой разноцветной униформе. Мужчина был на несколько лет моложе Келемвара и носил безупречно подстриженную каштановую с проседью бороду. Его брови представляли собой одну длинную пересекавшую лицо линию, и у него была загадочная улыбка.

– Странная? Вовсе нет, если сравнивать с тем, что мне довелось не так давно видеть, – ответил Келемвар. – В этом даже есть своя прелесть.

– Постоянный свет сводит людей с ума, – со вздохом сказал мужчина. – Для многих он хуже самой темной, самой страшной ночи, которая когда-либо опускалась на Фэйран.

Воин улыбнулся и вспомнил об ужасных событиях, которые произошли в Мглистом Проходе по дороге в Долину Теней.

– Когда холмы вокруг города сдвинутся и начнут давить горожан, тогда у вас будет причина для беспокойства.

Мужчина засмеялся:

– Ты говоришь с уверенностью человека, который видел такие ужасы.

– И еще кое-что похуже, – сказал Келемвар с легкой грустью в голосе.

– Невероятно. – Кареглазый мужчина протянул воину руку. – Меня зовут Лайнал Альприн, я начальник тантрасского порта.

– Келемвар Лайонсбейн, – ответил воин и пожал протянутую руку.

Начальник порта вздохнул.

– С тех пор как боги спустились с Уровней, я не выезжал из Тантраса, но за последние несколько недель видел такое, во что год назад ни за что бы не поверил.

Альприн и Келемвар недолго постояли на причале, рассказывая друг другу о магическом хаосе и нестабильности в природе, которые они наблюдали со времени Нисхождения. Примерно через час начальник порта спросил у воина, есть ли у него планы на ужин.

– Ну, – сказал Келемвар кареглазому мужчине, – я собирался вернуться в трактир.

– Об этом не может быть и речи, – весело воскликнул Альприн. – Мы идем ко мне домой. Там ты познакомишься с моей женой, и мы немного поболтаем о том о сем за нашим скромным столом. – Начальник порта остановился и улыбнулся. – Если, конечно, ты ничего не имеешь против.

– Это было бы замечательно, – сказал Келемвар. – Благодарю.

Альприн оглянулся на доки, уже запруженные людьми. Два стражника и несколько моряков смотрели прямо на них.

– Вон на той улице много магазинов, – торопливо сказал он, показывая на юг. – Найди лавку, в которой продаются модные шляпы. По дороге мне еще нужно купить подарок для жены.

Альприн покинул воина и исчез в толпе. Келемвар десять минут походил по пристани, потом направился к торговой улице.

На единственной лавке, в которой продавались красивые шляпы, висела вывеска: «Магазин безделушек Мессины». Прохаживаясь меж рядов красивой женской одежды, воин чувствовал себя явно не в своей тарелке и еще сильнее смущался, ловя на себе взгляды женщин, собиравшихся в стайки перед магазином, чтобы посплетничать.

Вдруг Келемвар заметил седоволосого менестреля – тот стоял около прилавка и смотрел в его сторону. Воин уже пошел к нему, собираясь заговорить, но вдруг столкнулся с молодой женщиной с серебристыми волосами. Она казалась испуганной, а правую часть ее красивого лица пересекал огромный красный рубец. Женщина повисла на воине и взмолилась:

– Помогите мне! Он сошел с ума!

Не успел Келемвар вымолвить ни слова, как к женщине, сжимая кулаки, приблизился какой-то мужчина.

– Это моя собственность! – прорычал он Келемвару. – Убери от нее свои лапы.

Презрительно скривив рот, воин внимательно посмотрел на незнакомца Мужчина был невысок и одет в коричневую войлочную одежду, всю в пятнах. Судя по исходившему от него запаху, Келемвар понял, что он был к тому же вдребезги пьян.

– Не подходи, – сказал Келемвар, хотя голос в его голове кричал: «Проклятье! Что если оно не исчезло?» Он скривился и отогнал от себя эту мысль. «Почему бы не выяснить это прямо сейчас?» – решил зеленоглазый воин.

Неряшливый мужчина, ошарашенный словами воина, ненадолго замер.

– Сам не подходи, – сказал он. – Это моя женщина.

– По-видимому, у нее на этот счет другое мнение, – прорычал Келемвар. Обняв женщину за талию, он осторожно притянул ее к себе. Затем воин вытащил меч, и отполированная сталь заблестела на солнце. – Я вот что тебе скажу. Я буду за нее драться.

Мужчина скользнул взглядом по мечу Келемвара, посмотрел в холодные глаза воина, потом на испуганное лицо женщины с серебристыми волосами, опустил голову, отвернулся и пошел прочь. Как только он исчез из виду, Келемвар вложил меч в ножны и посмотрел на женщину.

– Я знаю подобных типов, – пробормотал воин. – Сейчас он напуган, но скоро вернется за тобой, – Воин вытащил мешочек с золотом. Взяв женщину за руку, он высыпал горсть монет в мягкую ладонь и осторожно сжал пальцы. – Садись на ближайший корабль, который отправляется в Вороний Утес. Потом пришлешь за своими вещами.

У женщины на глазах выступили слезы. Она кивнула, поцеловала воина и побежала, растворившись в толпе. Келемвар ощутил такое счастье, какого не чувствовал с детства, с тех пор как проклятие впервые завладело его жизнью. «Если проклятие не снято, – подумал воин, – значит, оно дремлет…»

Вдруг перед Келемваром появился менестрель и наклонился к нему.

– Такая любовь может напугать, – со вздохом сказал старик. – Но ты совершил добрый поступок, немногие приняли бы к сердцу чужие проблемы.

– Добрые дела сами по себе могут быть наградой, – спокойно сказал Келемвар и повернулся, чтобы посмотреть на менестреля. Лицо старика обрамляли длинные белые волосы и борода, а глаза окружала сеточка глубоких морщин.

– В Синих Водах я услышал великую трагедию о юной любви и темной страсти, – сказал старик, глядя Келемвару прямо в глаза. – Одни говорят, что у этой истории очень печальный конец, другие считают финал несказанно счастливым. Если хочешь, я могу спеть ее для тебя.

Менестрель ударил по струнам и открыл было рот, чтобы начать свой рассказ, но вдруг остановился и протянул руку.

Воин улыбнулся и положил ему на открытую ладонь золотую монету.

– Давай, менестрель, пой!

– Келемвар! – раздался голос. Воин посмотрел налево и увидел появившегося из толпы Альприна. Когда Келемвар снова повернулся к менестрелю, старик уже исчез.

– Ты, кажется, чем-то обеспокоен, – проницательно заметил Альприн, подойдя к Келемвару.

Воин нахмурился, ища глазами в толпе странствующего менестреля.

– Не обеспокоен, друг мой, а просто рассержен. Один старик обещал рассказать мне историю, и теперь, наверное, я ее никогда не услышу.

Келемвар и начальник порта направились на восток, в центр города, затем по извилистой дороге на север, где улицы спускались вниз под довольно большим уклоном. Вскоре они оказались перед скромным одноэтажным домом. Альприн спрятал купленную шляпу – розовую с розовыми шелковыми лентами – за спину и вошел в дом.

– Как поживает сегодня моя бедная, покинутая женушка? – крикнул Альприн с порога.

– Она жила бы много лучше, если бы ее муж проводил с ней побольше времени, – крикнул в ответ чей-то голос. Через несколько секунд появилась обладательница голоса – некрасивая женщина с прямыми черными волосами и смуглой кожей. Альприн показал ей шляпу, и она восторженно вскрикнула.

– Это для тебя, любовь моя, – засмеялся начальник порта, надевая жене на голову шляпу и целуя ее.

– Кто это? – подозрительно спросила женщина, показывая на Келемвара.

Альприн нервно прочистил горло.

– Гость к обеду, дорогая, – невинным тоном сказал он.

– Я должна была догадаться, – недовольно сказала она. Но тут ее лицо озарилось улыбкой, и она протянула Келемвару руку: – Я Мойра. Раз вы друг моего мужа, тогда добро пожаловать.

Через час Келемвар сидел за столом и впервые с тех пор, как покинул Арабел, пробовал такие вкусные блюда. Он рассказывал о странных явлениях, которые наблюдал в своих странствиях, правда, старался не распространяться о причинах, которые заставили его скитаться по Фэйрану.

– Какие жуткие вещи тебе довелось увидеть, – изумился Альприн и повернулся к жене: – Представь, Мойра, мы с тобой отправляемся в путешествие и наблюдаем такие удивительные явления.

– А почему вы не можете уехать из города когда хотите? – спросил воин с набитым ртом.

Мойра тотчас встала и начала убирать со стола. Лицо Альприна стало серьезным.

– Келемвар, – мрачно сказал он, – если я соглашусь помочь тебе и твоим спутникам уехать из Тантраса, вы сразу же покинете город?

– Я тоже этого хочу… в конечном итоге, – сказал воин своему другу. – Но ты-то почему так хочешь, чтобы я уехал?

– Люди исчезают, – бесстрастным голосом прошептал Альприн. – Хорошие люди.

Мойра выронила металлический бокал, и он со звоном упал на пол. Альприн наклонился, чтобы помочь жене вытереть пролившуюся воду, и она прошептала:

– Он может быть одним из них! Следи за своим языком!

– Кто исчезает? – спросил Келемвар, прикидываясь, что не расслышал предупреждения Мойры. – Чужестранцы? Такие, как я?

Альприн, качая головой, положил мокрую тряпку на тарелку. Мойра бросила на него сердитый взгляд, взяла тарелку и вышла на кухню.

– Если, выслушав мой рассказ, ты решишь, что я спятил, я на тебя не обижусь, – пробормотал начальник порта.

– Этого не будет, – пообещал удивленный Келемвар.

– Один мой друг, его звали Манак, исчез, – начал Альприн. – Сегодня он был тут, а на следующий день пропал. Никто из стражников или в городской управе ничего не хотел об этом слышать, а из городских архивов исчезли все записи о нем. Я пытался выяснить, что с ним случилось. Через несколько часов на меня напала банда грабителей и избила до полусмерти. Я пытался защищаться, но их было слишком много. – Альприн остановился и посмотрел в сторону кухни, где его жена мыла посуду. – У Мойры было одно лечебное снадобье, подаренное нам когда-то на свадьбу. Если бы не оно, я бы умер.

– А что, жрецы Торма не могли тебя вылечить? Раз их бог теперь находится здесь, они должны обладать силой, – спросил Келемвар.

– Силой – да, но не желанием, – входя в комнату и вытирая руки о передник, мрачно заметила Мойра.

– И кто, как ты думаешь, забрал твоего друга? – спокойно спросил Келемвар.

Альприн покачал головой:

– Я не знаю. Правда, у меня есть подозрения. Но я не хочу тебя в это втягивать.

Келемвар засмеялся:

– Разговаривая со мной, ты уже и так меня втянул. Так что закончи, раз уж начал. Можешь не говорить, кто именно за этим стоит, но скажи хотя бы, что, по-твоему, тут происходит?

Альприн вздохнул и кивнул:

– Мне кажется, что кто-то убирает из города людей, которые почитают не Торма, а других богов. До меня дошли слухи, что некоторые жрецы, например Манак, отказались покинуть город и тогда их убили. Тот, кто похитил Манака, наверное, считает, что я слишком много знаю и не успокоюсь, пока не раскрою все их козни.

Воин покачал головой:

– Почему тогда они не выкрали тебя?

– Потому что это вызовет слишком много толков, – прошептала Мойра. – Альприна все здесь хорошо знают. Его исчезновение поднимет большой переполох. А это им совсем не нужно.

Альприн кивнул:

– Но если ты со своими друзьями начнешь рыскать по городу в поисках культовых предметов, как ты сам об этом сказал, вы обязательно привлечете их внимание. – Начальник порта остановился и отер со лба пот. – Я не смог спасти своего друга. Может быть, я спасу тебя, Келемвар.

Келемвар начал подниматься из-за стола, но Мойра положила ему руку на плечо.

– Останься, – решительно сказала она – Общаясь с нами, ты, возможно, поставил себя под угрозу. Самое меньшее, что мы можем для тебя сделать, – это предоставить тебе ночлег.

Альприн улыбнулся:

– Ты не представляешь, как долго мы с Мойрой не вели полуночные беседы с гостями на серьезные темы. И если ты останешься, я назову тебе имена нескольких людей, которые могли бы вывезти тебя и твоих друзей из Тантраса. Я лично знаю многих капитанов, чьи корабли заходят в наш порт.

– И возможно, тебе удастся уговорить моего мужа заказать два места и для нас, – прошептала Мойра, склонившись поближе к воину.

Келемвар вздохнул и снова сел за стол:

– Хорошо, я остаюсь.

Воин спал в комнате, которую когда-то отвели под детскую, но потом Мойра поняла, что никогда не сможет родить ребенка. Келемвар хорошо выспался и, проснувшись через несколько часов, обнаружил, что Альприн уже ушел в порт. Мойра приготовила воину завтрак, и они немного поболтали. Вскоре Келемвар вернулся в трактир «Ленивая Луна» и нашел там письмо от Миднайт. Его возлюбленная рассказывала о своем не очень удачном дне. Она также описала Келемвару странные события, которые происходили в храмах по всему городу.

Келемвар прочитал письмо до конца и, не написав ответа, покинул харчевню. Слова Миднайт о храмах в Тантрасе подтверждали страхи начальника порта. Но, чтобы напрасно не тревожить Миднайт, воин хотел сначала все проверить, и ему пришли на ум последние слова из письма Миднайт.

«Темная Жатва» – опасное место. Ни за что туда не ходи. Объясню потом…

В гавани Келемвар разыскал Альприна, который предварительно уже договорился о том, что воин и его спутники покинут Тантрас на небольшой галере из Каланта. Капитан был суеверным, но надежным человеком, а корабль простоит в порту еще по меньшей мере несколько дней. Альприн заручился также заверениями капитана, что, пока корабль не покинет порт, никто из корабельной команды не узнает о пассажирах.

Довольный этими приготовлениями, Келемвар спросил начальника порта о «Темной Жатве» и криминальном подполье Тантраса.

– Это одно и то же, – выпалил Альприн, с беспокойством оглядывая гавань. – Город закрывает глаза на эту харчевню, поскольку туда наведываются за информацией многие шпионы. Это самая грязная дыра в городе, зловонный притон разврата и нечестивого культа.

Келемвар вдруг понял, почему Миднайт так боялась «Темной Жатвы». Но он считал себя испытанным профессионалом и закаленным воином. И знал: чтобы добыть информацию о темных махинациях, иногда нужно самому окунуться в грязный, омерзительный мир преступников.

– И к кому там лучше всего обратиться за информацией? – прошептал Келемвар. – Кто знает все о тайном мире этого города?

Альприн посмотрел на лица людей, находившихся неподалеку. Никто вроде бы за ними не следил.

– Почему ты спрашиваешь? – подозрительно спросил Альприн.

– Мы с друзьями прибыли сюда с миссией, о которой я не могу говорить, – сказал Келемвар, облокачиваясь на перила. – Прошу тебя довериться мне.

Альприн вздохнул и покачал головой:

– Сейчас ты говоришь, как Манак. – Он отвернулся от воина. – Слушай, мне кажется, что вчера мы обо всем договорились. Кроме того, не стоит говорить об этом на людях. Это слишком опасно. Подожди до вечера.

– Я не могу ждать до вечера, – рявкнул Келемвар. В нем закипал гнев, а его громкий голос начал привлекать ненужное внимание. Усилием воли воин взял себя в руки. – Прошу прощения, – прошептал он. – Но вечером может быть слишком поздно.

Начальник порта повернулся к воину и встал с ним рядом у перил.

– Мне это не нравится, – угрюмо проворчал Альприн. – Но если ты решительно настроен идти в «Темную Жатву», то спроси Сабинуса. Он контрабандист, и у него свои связи в городской управе и среди тормитов. А теперь исчезни. Я и так тебе слишком много рассказал. Если кто-нибудь заподозрит…

– Они никогда ничего не узнают. – Келемвар улыбнулся и похлопал хозяина порта по спине. – Ты настоящий друг, благодарю тебя. Я перед тобой в долгу.

– Тогда убирайся из этого города целым и невредимым, и ты вернешь свой долг, – пробормотал Альприн и пошел прочь, подозрительно всматриваясь в лица встречных.

Келемвар кивнул и покинул пристань. Воин шел быстрым шагом по улицам Тантраса, останавливаясь лишь для того, чтобы спросить дорогу к харчевне «Темная Жатва».

Через час воин уже стоял, покачивая головой, перед одноэтажным черно-красным зданием. Он понимал, почему вид харчевни внушил Миднайт такую тревогу. Харчевня даже выглядела порочно. Подавив дрожь, Келемвар вошел вовнутрь.

– Вас ждут? – резко спросил уродливый толстый мужчина, стоявший у дверей.

– Добрых вестей никто никогда не ждет, – прорычал Келемвар. – Просто скажи Сабинусу, что пришел владелец Перстня Зимы и очень хочет избавиться от одного ненужного груза.

Толстяк фыркнул:

– У тебя что, нет имени?

– Сабинусу ни к чему мое имя. Достаточно и того, что у меня есть, – рявкнул Келемвар.

– Подожди здесь, – промолвил стражник, подозрительно оглядывая воина, и вышел, тщательно закрыв за собой двойные двери. В прихожую сразу же ворвались крики и громкий смех, которые стихли, как только толстяк захлопнул за собой дверь.

Через несколько минут стражник вернулся и знаком велел Келемвару следовать за ним. Они вошли в зал, и перед воином предстала картина разнузданного веселья. В зале было пять больших столов, вокруг которых сидели мужчины и женщины. На столах кружились танцовщицы. Некоторые из них перепрыгивали со стола на стол, заигрывая с мужчинами и выманивая у них деньги.

Игроки делали ставки, закладывая иногда свою жизнь, но чаще всего жизни других. Между двумя стариками, игравшими в кости, на столе лежала красивая женщина. Старики спорили, решая, кому из них она будет принадлежать сегодня вечером. На другом столе лежал красивый мускулистый мужчина с золотыми волосами. На него делали ставки две женщины.

В комнате пахло пролитым алкоголем и гнилью. По грязному полу бегали странные животные. Что-то пушистое коснулось ноги Келемвара, и воин заметил, как комочек спутанной шерсти понесся прочь, таща в рот все, что валялось на полу. Келемвар не имел и малейшего представления, что это за зверь.

Вскоре Келемвара подвели к столу Сабинуса, и воин удивился, увидев, что пользовавшийся дурной славой контрабандист был совсем молод – с виду не больше семнадцати зим. Его рыжие волосы были коротко пострижены, а лицо по цвету почти не отличалось от волос. И хотя Сабинус выглядел молодо, в нем чувствовалась какая-то темная мудрость – такая мудрость окружает старые, затхлые тайны и древние, прогнившие, проклятые артефакты. Контрабандист пригласил Келемвара за стол. Воин сел и положил руки перед собой ладонями вверх.

– Ты заинтересовал меня, – прошептал Сабинус. – Но не смей понапрасну, тратить мое время. В городе полно болванов, которым вздумалось высоко полетать.

– У меня и в мыслях не было тратить понапрасну твое драгоценное время, – соврал Келемвар. – Я принес кое-что обладающее большой ценностью.

Контрабандист поерзал на стуле:

– Мне передали. Перстень Зимы – это серьезная вещица. Я думал, он утерян навсегда.

– То, что было утеряно, всегда можно найти. Давай прекратим ходить вокруг да около и перейдем к делу, – безучастно сказал Келемвар, убирая руки под стол.

Хмурая широкая улыбка появилась на лице Сабинуса.

– Хорошо, к делу. Мне это нравится. – Рыжеволосый контрабандист откинулся на стуле. – Если у тебя есть перстень, покажи его.

– Ты думаешь, я ношу его с собой? Ты что, принимаешь меня за полного идиота? – раздраженно спросил Келемвар.

– Может, ты и вправду полный идиот, – рявкнул контрабандист. – Идиот, который осмеливается врать мне о таком важном деле! Перстень Зимы – это власть. С его помощью на Королевства можно наслать новый ледниковый период. Выживут только самые сильные или подготовившиеся к катастрофе. – Сабинус провел рукой по волосам.

Келемвар прищурился и наклонился к контрабандисту. Два стражника, стоявшие неподалеку, насторожились и потянулись за клинками, но Сабинус знаком велел им успокоиться.

– Я могу подробно описать то место, где спрятан перстень, могу рассказать об опасностях, связанных с его извлечением, и как их обойти, – сказал Келемвар юноше.

– И что ты хочешь взамен? – осторожно спросил Сабинус.

«Я хочу, чтобы ты рассказал мне, где находится Камень Судьбы, – ехидно подумал воин, – но вполне обойдусь несколькими намеками о его местонахождении». Однако вслух произнес:

– Информацию. Мне нужно знать, почему последователи Сьюн, Ильматера и всех других богов, кроме Торма, были изгнаны из города… и чей это был приказ.

– Может, я и расскажу тебе об этом, – пробормотал Сабинус. – Но сначала поведай мне о Перстне Зимы. Твой рассказ, возможно, развяжет мне язык и освежит мою память. – Контрабандист наклонился вперед.

Келемвар нахмурился. Он подумал о ледяной твари, которая охраняла перстень, когда он видел артефакт в последний раз, и обо всех людях, которых она истребила. И зеленоглазый воин рассказал Сабинусу все, что знал.

В противоположном темном углу зала без окон сидели два человека, внимательно наблюдавшие за Сабинусом и Келемваром. Один из них носил черную маску с прорезями для глаз. Другой, худощавый и смуглый, со смешанными чувствами смотрел за тем, как воин попадал в расставленную ловушку.

– Сабинус неплохо играет свою роль, – невинным тоном сказал Кайрик, укрываясь в тень.

– Мне это не нравится, – проворчал Деррок. – Не больше, чем плавание через Драконий Предел в ящике, похожем на гроб.

– Но тебе пришлось залезть в ящик только тогда, когда мы увидели землю, – прикрикнул на него Кайрик. – Ты что, такой суеверный? И в самом деле веришь, что если человек ляжет в гроб, то назавтра он испустит последний вздох? Если это правда, Деррок, тогда нам, наверное, лучше уйти, пока ваш поединок не начался.

– Нет, – проворчал обезображенный убийца и взялся рукой за нож. – Я подвел своего бога и должен загладить вину. Но я не хочу больше видеть этот ящик.

«И я хочу, чтобы ты, вор, сдох», – добавил он про себя.

Кайрик покачал головой и засмеялся:

– Сколько раз я должен все объяснять? С таким лицом ты никогда не смог бы попасть в город. О тебе идет дурная слава, Деррок. Для убийцы ты слишком известен. Спасибо связям Сабинуса в доках и этому ящику, иначе мы бы никогда не провезли тебя в Тантрас незаметно.

Деррок отвернулся. Несмотря на маску, Кайрик понял, что убийца задумался.

– Посмотри! Сабинус уводит его, – заметил вор, поднимая бутыль и отхлебывая темный горький эль. – Они идут вниз, на арену. Тебе лучше поторопиться. Как только Келемвар поймет, что его предали, он попытается сбежать. – Вор поставил на стол бутылку с элем и улыбнулся. – А ведь Бэйн очень рассердится на тебя, если это случится снова.

– И на тебя тоже, – напомнил Деррок крючконосому вору и встал.

– Пусть удача сопутствует тебе, – сказал Кайрик убийце, наблюдая, как тот пошел вслед за Келемваром и Сабинусом к потайным дверям таверны.

Воин и контрабандист начали спускаться по винтовой лестнице. Она вела в темную комнату, неосвещенную дыру, которая, казалось, с жадностью поглощала отблески света, излучаемого фонарем Сабинуса. Они дошли до площадки, затем шагнули в плотный мрак.

Воин был напряжен, его чувства обострены.

– Ты хранишь документы здесь? – нетерпеливо спросил Келемвар, пытаясь различить в темной комнате хоть какой-то предмет.

– А где еще их хранить? – засмеялся контрабандист. – Вообще-то, у меня тут есть один документ с подписью и печатью, который тебя заинтересует. Это приказ о приведении в исполнение смертного приговора.

Из темноты перед Келемваром и контрабандистом вдруг показался большой белый круг, и десятки зажженных факелов осветили ловушку, в которую по глупости попался Келемвар. Воин увидел, что подвал харчевни был превращен в подобие цирка. В центре находилась арена, окруженная балконами, с которых зрители могли наблюдать за происходящим. Воин увидел, что в подвале собралось уже около сотни человек.

– Это приказ о твоей казни! – крикнул Сабинус и ринулся к двери, которая находилась на нижнем уровне около сидений. Келемвар хотел было кинуться вдогонку, но вдруг ему в глаза ударил слепящий свет. Он поднял глаза и увидел на лестнице огромного мужчину в черной маске, отражавшей свет факелов.

– Деррок, – прошипел Келемвар. Но воин сразу подавил удивление и, вытащив меч, встал в защитную позицию. Держа в руке черный как ночь меч, украшенный темно-красными рунами, обезображенный убийца медленно спускался по ступеням.

Деррок был одет в темные кожаные доспехи с металлическими полосками на коленях, бедрах, талии и бицепсах. Дойдя до арены, он поднял руки и скрестил их на груди. Когда его запястья соприкоснулись, раздался громкий лязг, и металлические полоски раскрылись и превратились в острые как бритвы лезвия. Деррок сорвал с лица маску и бросил ее на пол.

Келемвар отступил, пораженный уродством убийцы. Толпа, до сих пор молчавшая, взорвалась неистовыми криками и улюлюканьем. Воин вышел в центр арены и посмотрел в лицо Дерроку, тоже спустившемуся на белый песок. В перекошенном лице убийцы не осталось ничего человеческого.

Вдруг Деррок, рассекая воздух черным мечом, кинулся вперед. Затем мгновенно отступил, не давая Келемвару возможности ответить на удар.

«Клянусь всеми богами! – подумал воин. – Где Деррок учился?» Келемвар сам прекрасно владел мечом, но убийца был настоящим мастером.

Деррок отступил на шаг, повернулся и со всей силы ударил Келемвара в живот. Воин покачнулся, волосы упали ему на лицо. Деррок еще раз повернулся и быстрым уверенным движением отрезал черную с проседью прядь.

– Это могла быть твоя шея, мерзавец, – подцепив мечом волосы, сказал убийца Келемвару. – Лучше сдавайся!

Толпа зарычала.

– Ставлю двадцать золотых монет на обезображенное чучело! – крикнул кто-то из зрителей.

– Пятьдесят золотых монет на урода со шрамом! – крикнула женщина, и балконы взорвались смехом.

Разозленный насмешками, Деррок завопил и с размаха опустил меч на воина. Келемвар, падая на колени, отразил своим мечом удар, и дождь искр посыпался на тени, окружавшие арену.

– Эй, чудовище, пусти ему немного крови! – взвизгнул один из зрителей. – Иначе мы прикуем тебя к входной двери харчевни и ты будешь пугать детей!

– Я убью тебя, а потом найду твою маленькую ведьму, – прошипел Деррок, поворачиваясь и ударяя Келемвара по лбу рукояткой меча. Воин упал на спину, убийца пнул его ногой, рана у Келемвара на груди открылась, и из нее хлынула кровь.

Келемвар хотел бежать, но понимал, что не сможет покинуть «Темную Жатву» живым, если сначала не убьет Деррока. Заставив себя не думать об обжигающей грудь боли, зеленоглазый воин высоко поднял меч и бросился на убийцу. Взгляд Деррока всего секунду задержался на мече, но Келемвару этого было достаточно – он толкнул убийцу в бок и, когда тот начал падать на землю, вонзил в него меч.