Пиеса в четырех действиях

 
      Действующие лица
 
      Энрико Дандоло, дож венецианский, продувная бестия
      Венецианский дож (толстый)
      Венецианский дож (худой)
      Император Алексей, вырождающийся византийский монарх
      Бонифаций Монферратский, граф
      Жоффруа де Виллардуэн, крестоносец
      Бодуэн Фландрский, крестоносец
      Симон де Монфор, крестоносец
      Иннокентий III, Папа Римский
      Папский легат

       Остров Святого Николая, палатка крестоносных вождей.
 
      Энрико Дандоло: Мальчики, закройте полог. Тут некоторое амбре…
      Бодуэн Фландрский: Что, не нравится? А мы четвертый месяц тута сидим. Хлопцы, раздерните полог пошире, шоб ихнее купечество свежим морским воздухом подышало.
      Энрико Дандоло: Я хотел как лучше. Так, о чем это я? Ах, да. Я собрал вас, господа, чтобы сообщить вам пренеприятнейшее известие… Короче, гоните бабло.
      Жоффруа де Виллардуэн: То есть, какое бабло?
      Энрико Дандоло: Ну, вы же, типа, в Святую Землю собираетесь?
      Жоффруа де Виллардуэн: И шо?
      Энрико Дандоло: А святые среди вас имеются?
      Жоффруа де Виллардуэн (с сомнением оглядывает присутствующих): Та вроде нема.
      Энрико Дандоло: То есть, вариантов типа пешком по воде не намечается?
      Жоффруа де Виллардуэн (с сомнением пожимая плечами): Та вроде нет.
      Энрико Дандоло: Ну так?
      Жоффруа де Виллардуэн: И шо?
      Энрико Дандоло (вытирает со лба пот, нюхает валерьянку): Корабли!
      Жоффруа де Виллардуэн: Шо корабли?
      Энрико Дандоло: За проезд платить кто будет?
      Жоффруа де Виллардуэн: Та уже ж заплатили!
      Венецианский дож (толстый) срывается с места и рвет на груди сюрко.
      Венецианский дож (толстый): Рика, шо мы с ним цацкемся? Дадим по голове и отыграем свое, гори оно синим пламенем!
      Симон де Монфор: Не понял. 
      Энрико Дандоло: Жора, не изводите себя. Люди идут в бой за святое дело, и хотят поторговаться - тоже святое дело. Поговорим как культурные люди. По две марки с рыла и четыре с коня - согласились?
      Жоффруа де Виллардуэн: И шо? 
      Энрико Дандоло закатывает глаза к небу. 
      Энрико Дандоло: Вы нам должны еще тридцать штуцеров. Будет базар или нет?
      Симон де Монфор: Не понял.
      Венецианский дож (толстый): Мясо-хлеб жрали?! Вино пили?! Баб имели?! Кто платить будет?
      Энрико Дандоло: Жора, сядьте! У вас еще задница не зажила после того дела, чего вы опять нервничаете. Поговорим как культурные люди!
 
        Вихляющей походкой педераста входит Бонифаций Монферратский.
 
      Бонифаций Монферратский: Ой, здравствуйте, мальчики! А чем это у вас так воняет?
      Бодуэн Фландрский: Да вот, типа, хозяева пришли, типа, на бабки нас ставить.
      Бонифаций Монферратский: Ой, мальчики, ну так же нельзя! Ну, что это такое, мы тут культурно проводили время, всем было так хорошо…
      Бодуэн Фландрский: Знаешь, Боня, пожил бы ты тут с нами, так живо бы вспомнил, для чего Бог человеку дырку в жoпе дал. Тут такая водичка питьевая - никакого клистира не надо. Только присядешь - и без натуги, как из брандсбойта.
      Бонифаций Монферратский: Фу, мон шер, какой ты некуртуазный. Одно слово, франк. Ну, давайте же что-то делать!
      Жоффруа де Виллардуэн: И шо?
      Бонифаций Монферратский: Ребята, ну вы как вчера родились. Можно же договориться с уважаемыми дожами о перевозке, скажем, в долг.
      Бодуэн Фландрский: Ты, Бонька, такой умный, шо прямо не знаю. А отдавать чем? На панель идти?
      Бонифаций Монферратский: Ой, мальчики, ну, какие же вы все непонятливые. Отдавать из военной добычи. Типа, потомки Карла Маркса не читали. Типа, они не знают, что на самом деле тут Святая Земля никого не гребет, а гребет одно рыжье.
      Венецианский дож (худой): Мы и на серебро согласные, и на брюлики. Мы на все согласные!
      Энрико Дандоло: Ну что ж, мин херц граф предложил весьма приемлемый компромисс. Мы согласны рискнуть и перевезти вас забесплатно. А вы нам потом отдадите из военной добычи сколько положено. Святым людям лишнее богатство ни к чему. Пожалуйста, господа, пальчики к этому обязательству приложите!
 
        Бодуэн Фландрский и Жоффруа де Виллардуэн подписывают обязательство большими пальцами, обмоченными в чернила. Энрико Дандоло дует на пергамент. Симон де Монфор подходит к Бодуэну Фландрскому.
 
      Симон де Монфор: А что, Бодуэн, у тебя масло есть?
      Бодуэн Фландрский: Есть, а что?
      Симон де Монфор: Да говорят, что без масла больно.

        Берег моря. На дальнем плане виден город Задар.
 
      Энрико Дандоло: Приехали!
      Симон де Монфор: Не понял.
      Бодуэн Фландрский: Ты мне сейчас будешь втирать, что это Иерусалим?
      Энрико Дандоло: Та Боже упаси! Это Задар. 
      Крестоносцы окружают дожа, медленно сжимая кольцо. 
      Энрико Дандоло: Господа, будем реалистами! На дворе почти зима. Штормит. Через море вас никакой псих не повезет. Перезимуем в Задаре, а потом пойдем в Святую Землю.
      Жоффруа де Виллардуэн: Жрать хочу.
      Бодуэн Фландрский: Ворота, типа, закрыты!
      Энрико Дандоло: Да, неувязочка вышла.
      Жоффруа де Виллардуэн подходит к воротам и гупает в них железным кулаком.
      Голос из-за ворот: Хто?
      Жоффруа де Виллардуэн: Конь в пальто!
      Голос из-за ворот: Мужики, тут крестоносцы пришли!
      Другое голоса из-за ворот: Не открывать! Пускай идут нах ост! Они у нас все пиво перепортят и всех баб выжрут!
      Энрико Дандоло: Да, налицо конфронтация. Ну что ж, придется город приступом брать.
      Симон де Монфор: Не понял. Там же христиане.
      Жоффруа де Виллардуэн: Сеня, ты с дуба впал? Какие христиане? Христиане бы нам пожрать вынесли!
      Энрико Дандоло: Слышу голос не мальчика, но мужа.
      Симон де Монфор: А я говорил, что без масла больно будет. (Поворачивается к Энрико Дандоло) Слышь, дед, вези-ка нас обратно.
      Энрико Дандоло: Учитывая амортизацию основных фондов, дополнительные расходы возрастут еще на пятьдесят процентов.
      Симон де Монфор: Не понял.
      Энрико Дандоло: Еще бабки давай.
      Симон де Монфор (берясь за меч): Не понял!
      Энрико Дандоло (прячась за спину Бодуэна) : Будем реалистами!
      Жоффруа де Виллардуэн: Жрать хочу!
 
        Берет Задар приступом. Бодуэн бросает Дандоло и бежит ему помогать. Симон де Монфор мрачно смотрит на Энрико Дандоло. Тот чувствует себя неловко и явно чего-то ждет. 
        Вихляющейся походкой педераста входит Бонифаций Монферратский, с ним в обнимку - император Алексей.
 
      Бонифаций Монферратский: Ой, мальчики, а что это вы здесь делаете?
      Симон де Монфор (мрачно): Не видишь, гребемся.
      Бонифаций Монферратский: А хотите по-настоящему?
 
       Симон де Монфор смотрит на него взглядом тяжелым, как перекладина Истинного Креста Господня. 
        Из взломанных ворот Задара выходят в обнимку Бодуэн Фландрский и Жоффруа де Виллардуэн. У каждого в правой руке кружка пива, в левой -напарник. Зигзагами сиамские близнецы подходят к новоприбывшим.
 
      Бодуэн Фландрский и Жоффруа де Виллардуэн (поют хором): Рррр-ро-за-мунда!
 
        Император Алексей с сомнением смотрит на все это дело, но Энрико Дандоло подмигивает ему и показывает большой палец - мол, хлопцы во.
 
      Бонифаций Монферратский: Мальчики, я хочу вас познакомить с новым другом императором Алексеем.
      Бодуэн Фландрский: Оч’ приятно. Бодуэн. Потанцуем?
      Бонифаций Монферратский: Уйди, противный, он не по этой теме!
      Император Алексей: Я, собственно, по поводу наведения конституционного порядка в Константинополе.
      Бодуэн Фландрский: Наше кредо - всегда!
      Император Алексей (повернувшись к Энрико Дандоло): Может, я в другой раз зайду?
      Энрико Дандоло делает ему знаки - мол, нет, давай сейчас. 
      Император Алексей: Как полномочный представитель законной власти, свергнутой бессовестным узурпатором, я прибыл, чтобы просить вас об оказани помощи и наведении конституционного порядка в Константинополе.
      Бодуэн Фландрский (медленно трезвея): А шо случилось-то?
      Император Алексей: Мой дядя…
      Бодуэн Фландрский: …самых честных правил…
      Император Алексей: Да. То есть нет. В общем, козел он позорный, что и говорить. Меня из страны выгнал, отца ослепил…
      Бодуэн Фландрский: Да, эт’ прокол. Ослепить и выгнать - эт’ какие-то полумеры. Как говорил Флинт - мертвые не кусаются.
      Император Алексей (с живым интересом): Так и я о том же!
      Бодуэн Фландрский (наклоняясь к самому уху императора): Мы тут, типа, проездом. Вообще-то мы, ик, в Святую Землю идем. Так что ты, мужик, давай по-быыстрому излагай, что у тебя там.
      Император Алексей: Я это и пытаюсь вам объяснить. Понимаете, в интересах византийской государственности…
      Энрико Дандоло: Сто тысяч.
      Бодуэн Фландрский (трезвея на глазах): Наличными.
      Император Алексей: Золотом.
      Энрико Дандоло: И снимаем вас со счетчика.
      Император Алексей: Если я все правильно понял… То ведь… Святая земля, она же там совсем под боком, рядышком.
      Жоффруа де Виллардуэн: Уррраааа! Даёшь Константинополь!
      Симон де Монфор: Так ведь там же тоже христиане.
      Жоффруа де Виллардуэн: Сеня, ты своими христианами уже заманал! Ты на счетчике или где?
      Симон де Монфор: Я нет, вообще-то. Я свои бабки честно отдал.
      Жоффруа де Виллардуэн: У-у, кулацкая морда! Единоличник!
      Бонифаций Монферратский: Мальчики, ну, честное слово, что это такое! Что за наивный ригоризм! Нашим потомкам давно уже известно, что интересы папства заключались в захвате Константинополя, а Крестовые Походы были только удобным предлогом для этого!
      Энрико Дандоло: Вот-вот! И лично я на константинопольцев не держу никакого зла за то, что они меня тридцать лет назад ослепили! Вся эта интрига служит исключительно интересам папской власти.
      Симон де Монфор: Не понял.
      Император Алексей: Я вас потому и зову, что прекрасно знаю, как все латинские еретики нас, православных христиан, ненавидят и хотят подчинить Папе.
      Симон де Монфор: Не понял!
      Император Алексей: Государственные интересы! Деньги и территории! Честное слово, с вами как с детьми!
      Симон де Монфор: А Святая Земля?
      Бонифаций Монферратский (в сторону): Достал!
      Жоффруа де Виллардуэн: Короче, мужики, мы плывем или где?
      Симон де Монфор: Джентльмены, я пас. У меня кончились патроны.

        Константинополь. Темная сцена освещена пламенем пожара.
 
      Жоффруа де Виллардуэн: А нехило погуляли.
      Бодуэн Фландрский: Бабла немерено. Я сегодня одну падлу повесил - в общак сдавать не хотела.
      Жоффруа де Виллардуэн: Да, есть еще отдельные… Вроде Сеньки. Сбежал, гад, единоличник!
      Бодуэн Фландрский: Где-то он сейчас?
      Жоффруа де Виллардуэн: Та говорят, в Сирии жoпу об коня протирает и рожу песком полирует.
      Бодуэн Фландрский: Вот это про нас потом будут говорить, что мы мудаки позорные, а Сенька герой.
      Жоффруа де Виллардуэн: И шо?
      Бодуэн Фландрский: Да так. На душе погано. Кстати, о душе. Слушай, может, пойдем-таки в Сирию?
      Жоффруа де Виллардуэн: Сдалась мне твоя душа с такими бабками. Этому бельмастому мы долг вернули?
      Бодуэн Фландрский: Да вроде. Слушай, получается, он нас развел, как маленьких. Мы для него Задар вынесли, за корабли заплатили, за его бельмы с греками рассчитались и еще ему из общака отстегнули.
      Жоффруа де Виллардуэн: Та ладно. На наш век хватит. А чего это тот парень трындел про интересы папства?
      Бодуэн Фландрский: Вроде, типа, мы схизматиков так ненавидим, что хотим их обратить в свою веру.
      Жоффруа де Виллардуэн: Ото мне делать больше нечего, кроме как схизматиков в свою веру обращать. А Папа шо-нибудь сказал за наши дела?
      Бодуэн Фландрский: А хто его знает…

        Дворец Святого Петра в Риме. Папа сидит на престоле. Входит запыхавшийся папский легат.
 
      Легат: Ваше святейшество!
      Папа: Давай короче, без чинов.
      Легат: Крестоносцы Константинополь взяли.
      Папа. Б*ядь!