Запас непрочности

      Ты можешь забыть о вулкане. Вулкан не обещал забывать о тебе.
      - Ладно, отъехали уже, прорвемся как-нибудь… Лучше радио включи, всяко больше смысла, чем твоим гоготом наслаждаться.
      Вместо чаемого музыкального фона магнитола злорадно выливает на мозги целый ушат текущего момента. С поучением об этом самом моменте имеет выступать молодежное правое движение "Мытая Россия" в лице своего дуче Игорька Машина.
      Игорек гневно клеймит преступную власть, окончательно обанкротившуюся в глазах всего мира как чудовищным фактом испытания тектонического оружия, так и неспособностью предвидеть, не говоря уже о предотвращении, порожденные испытанием неизбежную гибель урожая и продовольственную катастрофу. Правому движению смешны атавистические реакции населения, все выходные простоявшего в змеистых очередях на оптовых рынках и не желающего понимать, что цивилизованный мир, как бы ни захлебывалась кремлевская пропаганда по поводу якобы достигших Америки продуктов извержения, незамедлительно ликвидирует продовольственный кризис любых масштабов, стоит только стране повернуться лицом к свободе, к чему ее Игорек от всей души и призывает. А для тех господ, которые, не побоюсь такого слова, ведут себя как последние товарищи и никак не могут набить антресоли до отказа, у меня хорошая новость: сегодня на четырех московских площадях состоятся агитационные мероприятия, на которых активисты нашего движения будут осуществлять бесплатную раздачу продуктов и прием всех неравнодушных к судьбам страны в ряды "Мытой России"…
      С Машина спрос понятным образом невелик - но уж "Голос Москвы", в массовом обиходе "ГоМо", многолетний светоч борьбы за все цивилизованное со всем преступным, в своем репертуаре. Закон взаимного притяжения неуловимых Джо всех мастей и диагнозов.
      Отблекотавшего свое вождёныша сменяют новости. С самую малость сдерживаемым ядом, будто ведущая сложила язычок в кукиш, предается огласке известие о создании антикризисного штаба при правительстве. Первоочередной задачей штаба явится разработка неотложных мер по учету и дальнейшему рациональному использованию ресурсов продовольствия, сельского хозяйства и пищевой промышленности. Принимая во внимание невозможность планомерного выполнения северного завоза в сложившейся обстановке, на штаб также возложена непосредственная координация мероприятий по неотложной эвакуации населения из наиболее труднодоступных районов. Одновременно продолжают приниматься все меры к оценке точного масштаба и последствий чрезвычайной ситуации, на основе которой предстоит разработать комплексную программу преодоления кризиса. С вами лучшее радио в этой стране и я, Мира Мистина, а сейчас мы все, как один, делаем свободный выбор в пользу рекламы.
      Программа преодоления - это со всей неизбежностью первичный бульон для анекдотов недалекого грядущего, что со времен мер по преодолению алкоголизма и искоренению самогоноварения всякому памятно. А вот учет продовольствия в чуть отдаленной перспективе означает его нормирование, следовательно, в самой непосредственной, для меня лично - исполнение долга на фоне собачьей свадьбы.
      Что там сейчас творится в торговом зале, конечно, любопытно чертовски. И все-таки неповторимые впечатления подождут до завершения дела, которому - время. Поэтому подруливаем к служебному входу.
      На скромном асфальтовом пятачке безо всякого строя толпится десяток фургонов и фургончиков под разгрузкой, еще одна "Газель", взрыкивая, норовит припарковаться прямо на газоне. Взмыленный выводок грузчиков среднеазиатской наружности суетится в меру отпущенной бестолковости, перемещая коробки на тележки со штурвалами, а тележки - в магазинные недра. Лысеющий мужичок в синем халате поверх спортивного костюма листает на капоте пачку накладных, взбадривая трудящихся сложносочиненными периодами.
      Похоже, необходимости совать нос в торговый зал и вовсе нет - происходящее там исчерпывающе понятно отсюда. Все, чем в избытке насладился в очередях в выходные, да с известным повышающим коэффициентом; приняв его за два, не ошибемся.
      В директорском закутке, один в посетительском кресле, один вовсе на столе, восседают невротического вида пареньки в мятых костюмах. Физиономии щетинисты, глаза красны, за плотным фоном многодневного пота не вдруг уловишь кофейные ароматы.
      Насколько мне удается уловить, последние прайслисты оптовика были действительны при отгрузке до десяти часов, с сего же момента к ним следует плюсовать двадцать процентов. Это при сохранении человеколюбивых начал полной предоплаты, излишне и говорить, что в наличной форме.
      Директор, терзаемый амфибиоасфиксией, удушающей жабой тож, затравленно ерзает и произносит какие-то жалкие слова. Хотя внутренне, похоже, смирился. Если это попытка сохранить лицо, уж и не знаю, как тогда его теряют.
      Шипя и потирая не убереженный от грузовой тележки ахилл, представляюсь. Встречаю взгляд верблюда, на спину которому кокетливо планирует та самая последняя соломинка. Не оплевали на месте, и на этом спасибо.
      Вместо фронта плевок прилетает с тыла. Не успеваю приступить к делу, как начальник нашего транспортного цеха требует Колю в банк аллюром три креста, даже не удосуживаясь для проформы пардон произнести. Изыскатель, чесать тебя наждаком, внутренних резервов.
      Полчаса над бумагами с облагороженной перекисью бухгалтершей пудах о шести убойного веса. Полтора над товаром с виртуозом устной речи в синем халате, исполняющим должность кладовщика - поминутно уворачиваясь от его подопечных. Придираться, как и ожидалось, не к чему: сумма кредита покрывается половиной содержимого подсобки.
      Чтобы не кропать акт с нуля, прошу бухгалтершу открыть файл с книгой записи залогов.
      - С какой книгой? Не ведем мы никаких книг… Может, юрист?…Аллочка, тут банк, как ее, книгу залогов просит, акт им надо составлять. Ее не ты ведешь? Нет? Спасибо. Ну если не она, значит больше некому. Нету.
      Это им надо было суметь так проколоться. Неисполнение обязанности по ведению книги отнесено договором к основаниям требовать досрочного возврата кредита. Сомнительно, правда, чтобы договор здесь кто-то читал перед тем, как подписывать, но уж это вовсе забота не моя…
      - Ну на нету и суда нету, о чем разговор. Распишетесь мне только в актике, что нету, и я вас оставляю в покое. За какой тут компьютер можно присесть?
      Будем считать, что необходимость готовить всеобъемлющий акт отпала. Запротоколированное нарушение само по себе прекрасно сойдет за отчет о проделанной работе. Пять строк, и довольно.
      Акт почти готов, когда собеседница, осенившись чем-то похожим на мысль, удаляется и приличное - успеваю заскучать - время спустя возвращается с небесным созданием, в котором приходится заподозрить Аллочку.
      - Мы посмотрели договор, мы поняли, зачем вам это надо, мы акта не подпишем. У нас камеральная проверка, книга сейчас в налоговой, а в электронном виде мы ее не ведем, только на бумаге. Через недельку нам документы должны вернуть, тогда приходите, милости просим.
      Над вымыслом соплями обольюсь.
      В налоговых отношениях я, конечно, сер, как тамбовский товарищ. Но не до такой же степени, чтобы поверить в эту импровизацию хоть на секунду. Расстегиваю кобуру мобильника:
      - Не подпишете - не настаиваю, принудить не могу. Мое дело дать отмашку нотариусу, она через полчасика прибудет и засвидетельствует факт вручения вам письменного требования предъявить книгу записи залогов. Хотите по суду еще и нотариальные расходы возмещать - дело ваше.
      Блефую. Дружественный нотариус у банка, конечно, имеется, но сегодня она уже на выезде, по ее собственным предположениям в пятницу - до конца дня. А за сутки, если всю ночь не разгибать пары человеко-спин, пожалуй, успеть можно. Впрочем, магазин, похоже, меньше чем на неделю не рассчитывает…
      Удаляются.
      Через короткую паузу коридор оглашается тремя парами ног. И заодно - двумя взвинченными голосами, находящими, что надо срочно звонить в банк, а я совсем с ума посходил.
      Директор движется, кто же еще. Интересно, в заложники возьмет или просто даст по голове? А если второе - мне одному или растяпе бухгалтерше за компанию?
      Акцентированно закрывает дверь перед носом свиты. Скребет левую бровь, отправляя струйку перхоти в планирование на фоне темного шкафа.
      - Валерий эээ… Дмитриевич, да? Поймали вы нас. Поймали. Ничего сказать не могу. Если хотите составлять акт, мы подпишем, нотариуса можно не звать.
      Еще в пятницу протянул бы акт на подпись, не дожидаясь дальнейшего. Еще два часа назад.
      Сейчас - внимаю с неподкупным ликом.
      Не знаю и знать не хочу, кому занадобилось внаглую выдергивать из-под меня машину. Зато очень хорошо представляю, для каких целей. Если для рабочих - чего проще одолжиться персональной у кого-то из начальственных коллег, которым положена, не бывает такого, чтобы все они оказались в расходе одновременно. Только при этом, из вежливости хотя бы, придется поведать коллеге, куда и зачем - с шансами, что водитель по простоте душевной проболтается шефу о том, как оно оказалось на самом деле. С разгонными же машинами, если должность позволяет более или менее царственно гавкнуть на транспортный отдел, эти церемонии излишни.
      Чего из позволенного божественному руководству я не смею разрешить себе? Ась?
      - Если… варианты обсуждаются, могу вам сказать, что на оптовых базах осталось консервов от силы на неделю такого спроса. Дня через три вы за ними будете давиться по цене вдвое больше сегодняшней, а к выходным за все, что хранится при комнатной температуре, просто начнут драться. Вообще за все. Я вам готов предложить… консервированную ветчину, два года срок годности. Датская. Три коробки по двадцать четыре банки по семьсот грамм нетто.
      Грубо полцентнера. Грубо плюс три месяца автономности от грядущих прелестей. Всех, кто без греха, прошу в очередь за сатисфакцией. Готовых прокармливаться святым духом пропущу вне очереди: их, говорят, царство небесное.
      - Три и машина до дома. Или четыре. Не тот груз, чтобы на улице с ним голосовать, сами понимаете.
      - …Грабьте, все одно у этой овцы из зарплаты удержу. С машиной никак, они у меня который день на конвейере: разгрузился и пулей на склад. Если что вывезти не успеешь, сетевики перехватят тут же, за наличные… Я могу считать, что мы договорились?
      Набираю Самсония и оглашаю пароль в виде пятнадцати килограммов мясопродукта без очереди и оплаты. Предложив незамедлительно, любой ценой, хоть сорвавшись с середины таинства, сесть за руль и прибыть по адресу, даю отбой.
      Иначе с Мишлиным нельзя. Не опаздывает он только на отпевания, и то потому, что покойнички часов не наблюдают.
      Батюшкин драндулет все равно появляется на горизонте не ранее, чем успеваю накатать длинный, в соответствии с первоначальным замыслом, акт, придирчиво обревизовать хабар и в сторонке от разгрузочной площадки порядочно над ним продрогнуть. А заодно в лучших танталовских традициях озвереть от голода.
      Заслушав охотничий рассказ в авторском исполнении, недостойный иерей трубно ржет. Моментами переходя на всхлипы.
      - Ну поте-е-ешил, это… это билеты продавать надо! А когда жратва в свободной продаже совсем на нет сойдет, начнешь с заемщиков натурально борзыми щенками лупить, ых-хыхыхы! Ой нескоро тебе этак рабочая карточка понадобится… Растешь над собой, чтоб мне Ковшову дочку исповедать до ее климакса!…
      - Опущусь я до собачатины, жди. Фунт мяса заемщика в залог, технологию откатов продумаем отдельно, чтобы был тебе повод глумиться про безукоризненную личную честность Шейлока. - Самсоний, еще гыгыкнув по инерции, наконец выдохнул и принялся утирать всамделишную слезу. -…Ладно, отче, к делу. Эта коробка твоя, как нам будет проще с остальными скоординироваться? Дать тебе ключ, чтобы завезти сейчас, или вечером заедешь?
      - Получается, вечером все равно заезжать, что ключ тебе отдать, что с коробками… А бригада, чтоб ты знал, со вчера на казарменном, это пожар в бардаке на фоне наводнения, и я при возлюбленных чадах, ровно пес цепной. Как сейчас вырвался, история отдельная, хотя присягой и режимом, понятно, не связан и в теории вообще не связан ничем, окромя долга перед пасомыми. В общем, давай с ключом не рисковать, постараюсь вечером все завезти, за день небось не пропадет, в расположении-то. А если вечером не получится - как только руки дойдут, по обстановке смотря. Так, тут метро вроде неблизко, давай подброшу…
      Еще бы не.
      Простившись с Самсонием, хватаю в первом попавшемся ларьке первый попавшийся мясо-мучной конгломерат и сжираю с урчанием. Повторив процедуру дважды, нахожу в себе силы отправиться под свежеопозоренные знамена.
      Поставленный бас подземного коробейника - ни дать ни взять метрополитен-опера - отвлекает от уделанного маслом галстука.
      - Уважаемые пассажиры, минуточку вашего внимания! У вас есть - уникальный шанс - избавиться от неизбежных - в самое ближайшее время - проблем с продовольственным обеспечением. Не имеющая аналогов в мире биодобавка уменьшает потребность взрослого человека в пище в два раза и более. Никакой химии! Стопроцентная растительная основа! Стопроцентная безвредность для организма! Все необходимые сертификаты на препарат имеются и предъявляются по первому требованию. Одна упаковка препарата - рассчитанная на прием в течение месяца - стоит всего пятьсот рублей. Расстаемся со смешной суммой - получаем гарантированное выживание для себя и своих близких! Спрос огромен, запас товара ограничен, завтра может быть поздно, отбрасываем сомнения и приобретаем уверенность в завтрашнем дне прямо сейчас!…
      Трое сограждан лезут за кошельками. Не знаю, какое обстоятельство образа действия применимо к ним лучше - то ли рефлекторно, то ли безропотно.
      Ты обманул меня однажды - позор тебе. Ты обманул меня дважды - позор мне, колена до семидесятого. Желал бы я знать, сколько из троих во времена баснословные препровождали время в очереди на Варшавке с погонными метрами "мавродиков".
      Альтернативы перестройке нет. О плюрализме, товарищи, двух мнений быть не может. Россия, ты одурела. Голосуй или проиграешь. Девальвации не будет. Отбрасываем сомнения.
      Россия, ты одурела?
      Растекшись по древу, едва успеваю выскочить из вагона на своей станции.
      Выход на ведущий к банку бульвар перегорожен от рельсов до рельсов. Оборону рогаток занимают товарищи в черном поверх серого, при демократизаторах, шипящей рации и всклокоченном согласно породного стандарта ризеншнауцере. Ризен, свесив на сторону язык с крупным черным пятном, оно ему вместо строки в Бархатной книге, интеллигентно позевывает.
      Мордатый капитан с матюгальником наущает пассажирские массы пользоваться противоположным вестибюлем. Сравнивая про себя капитанских родственниц с ризенячьими, повинуюсь и, безуспешно пряча лицо от совершенно ноябрьского ветра, исполняю затейливый крюк через два светофора.
      Похоже, самое интересное на оцепленном у моего выхода тротуаре уже позади.
      Посередине оцепленного периметра отдыхает на левом боку оранжевый пикап, обрамленный кровяными брызгами и клочьями картонных коробок. В мутной луже вдоль бордюра среди пестрых ошметков целлофановой упаковки и растоптанных в кашу сухарей демократично обрела приют половинка портрета горького академического узника супругиной совести.
      Стоящий в небольшом отдалении омоновский "пазик", судя по мельканиям за занавесками, набит задержанными, как перестоявший дождевик спорами. Тетя в синем скоропомощном комбинезоне под присмотром сержанта шинирует руку добре упитанному юноше с разбитым носом и длинными грязными локонами. Юноша, похоже, уже обезболен, поскольку пламенно пищит про быдло, стойло и полицейское государство.
      Сапиенсы по мою сторону оцепления в большинстве немолоды, красны, распарены и увлечены произнесением не вполне адресных проклятий. Скосив глаза через плечо бабуси с несколькими пакетами макарон, вижу, что к ним приколоты степлером бумажные четвертушки, с которых со всем шакальим обаянием кривит губки Игорек Машин: ваша свобода - наша миссия!
      Можно считать пасьянс сложившимся. Активисты мытороссов, не обладая навыками поддержания порядка в очереди, недооценили размеры толпы, каковая даже в столице этой варварской страны мигом слетится на бесплатную раздачу хлеба насущного. За что и поплатились боками - сначала от благодарного электората, потом от слетевшихся на заварушку гоблинов. Их благородие скомандовали "пли!" - и больше, детки, я Чапая не видел.
      На последнее хотелось бы надеяться, да сложновато поверить: всплывут в силу сущности…
      В приемной Снохачева развратно висит шуба голубой норки.
      Правообладатель шубы, заслушав мою, с позволения, официальную версию утренних событий, многообещающе улыбается и приглашает быть на расширенном правлении в три.
      Успеваю пообедать.
      Перед нами вызов. И мы с ним справимся только вместе. Любой ценой из всех длинных активов выходим в деньги, взыскиваем досрочно все, где можно хоть к какой запятой прицепиться, свои обязательства, кроме требований физиков по вкладам, исполняем только через суд, только пройдя две инстанции, процессы затягиваем всеми силами - Валерий, тут я в первую очередь на вас надеюсь, с сегодняшнего дня все выплаты санкционирую лично я, начинаем бодренько вкладываться в драгметаллы, энергетику и пищепром, кто успел, тот не опоздал. Да, и завтра жду от всех руководителей подразделений предложения по оптимизации штатного расписания…
      Вопроса, что цыганенком завертелся в уме минуты со второй монолога, я шефу задавать не стал. Постеснялся, наверное.
      Впрочем, если непроизнесенное до поры так и оставить за кадром, ну вытеснить, выражаясь понятнее, новый курс даже можно оценить положительно, в контексте моих-то задач. Месяцами заниматься одной большой темой, исключив головную боль за Все Остальное - сущая благодать, для тех, кто понимает.
      К началу десятого, раскалив телефонную трубку и порядком охрипнув, констатирую понимание всеми, кому положено, состава материалов, которые мне занадобятся для предстоящего фиглярства в судах. С тем в окружающий нерукотворный ноябрь и ныряю, среди коллег одним из первых: шило обещанной оптимизации пролежало в мешке недолго.
      Телефон Самсония выключен третий час. В маршрутке приходится признать, что и четвертый.
      Обретя под горячим душем человеческий облик, наконец обнаруживаю весточку. "У нас совещ. комсостава. Сверху охрен. инфа, расскажу. Жди в 8 утра, перед тем позвоню."
      Олух монарха, сану конгениального. Чем бородищей срам прикрывать, лучше бы отписал до того, как прозаседаться…
      Стоп. То-то я весь день не мог сообразить, что с Мишлиным не так. А как раз бородищи при нем с утра и не было. Похоже, первая порция охрен. инфы датирована еще вчерашним вечером. Завтра не выпущу, пока не расколется вдоль и поперек.
      Упаковываюсь в стеганый халат. Батареи, как им по майской поре и положено, признаков жизни не подают. Обогревателем озаботиться завтра же, пока дома не выстудило и не появилось нового товара повышенного до рукоприкладства спроса.
      Фонари Проспекта горят через один и вполнакала. Или на завтрашнем заседании антикризисного штаба это будет преподнесено как первая ласточка похвальной экономии, или в жизни я понимаю еще меньше, чем кажется.
      А в конусах жиденького света… нет, глаза не обманывают: ритуальный танец первых снежинок.
      До лета три дня.
      До зимы - как бы не меньше.
      Надо что-то делать. Сейчас. Немедленно.
      Покачавшись с носка на пятку, иду снимать с окон противомоскитные сетки.
 

5

 
      Какое-то количество опухолевых клеток первое вливание все же застает в мало чувствительной к лекарственному воздействию фазе покоя. Другие изначально наделены повышенной устойчивостью к назначенным препаратам. Однако на общей тенденции это сказывается не слишком.
      Слой за слоем, от курса к курсу терапии, опухоль начинает поддаваться. О дальнейшем росте давно нет и речи: всякое поползновение к митозу, почти заведомо обреченное, и впредь будет делать ее только слабее.
      В довершение оказывается, что воздействию извне неплохо помогает естественная физиология самой опухоли. Чем ближе к ее центру, тем относительно беднее кровоснабжение. В лучшие времена этим обстоятельством можно было пренебречь - некрозы внутренних областей опухоли от недостатка питания оно, конечно, сулило, но в очень неопределенном будущем. Сейчас, на фоне спазма снабжающих опухоль капилляров, это будущее мало отличимо от настоящего.
      Опухоли плохо. И, если бы могло быть страшно, обязательно было бы. Дело даже не в том, что она тает на глазах, отмирая целыми кусками - компенсаторные механизмы еще не исчерпаны. Дело в том, что чужое, навалившееся без предупреждения, методично убивающее тоже располагает изрядным запасом продленного действия.
      Если его прямое воздействие продлится еще совсем немного, опухоли не выдержать.
 
      Воскресенье
 
      Трава еще держится. Листья, как ни странно, тоже.
      Правда, разглядеть это за не спешащими таять утренним туманом и ночным инеем получается не сразу. А куда им спешить, если за окном предсказуемый плюс один.
      За неделю ниже минус шести по ночам не бывало и, оптимизм - их долг, раньше осени не обещается. Днем - чахоточный плюсик, хоть под лупой его препарируй. Вторая половина марта как она есть. С поправкой на понаехавший ветер, словно запитанный от вечного движка. Как без него, если штатную атмосферную циркуляцию разворотило во всем полушарии, чтобы не сказать до южного тропика.
      Порыв из особо выдающихся с воем разбивается о стеклопакет. Возвращаюсь в постель, там еще сравнительно тепло.
      Холодно - до кальсон и шерстяных носков - в доме не потому, что обогревателя мне не досталось, холодно потому, что вечор у доставшегося полетел предохранитель. Не я первый в этом вопросе, подавно не я последний…
      С новостями по ту сторону окна понятно - что-то с главными?
      Тыкаю в свисающий с тумбочки халат, силясь нащупать смарт где-нибудь в его недрах. С третьей попытки черный квадрат на стене, приходя в покорность, являет рабочий стол, а повинуясь следующему тычку - домашнюю страницу. Апокалипсис.инфо/рус, какую ж еще.
      Так. За отчетные, с нуля до нуля по Гринвичу, сутки совокупный дебит… какой только кретин этот термин сюда подверстал… четыре и три десятых кубических километра. Из них Песцовая - три и шесть… этот, как бишь его, на Хоккайдо - ноль пять… сакэ ноль пять ихнему Кацугути в глотку, повторять до полного просветления… и две десятых Пинатубо до кучи, остальными двумя, кажется, уже можно пренебречь.
      Четыре и четыре накануне. Четыре и семь позавчера. И сто шестьдесят… три с чем-то наросшим итогом. Господствующая - по крайней мере, в умах или их заменяющем - модель ни за что не берется ручаться после примерно ста восьмидесяти. В том смысле, что речь скачкообразно пойдет не о двух-трех годах, а о десятилетиях.
      Но темны же, перемать, пеплы во облацех…
      Владел бы навыком - истинно вознес бы нелицемерных молитв.
      Смарт, в сотый раз за гарантийный срок обретя на миг свободу воли, захватывает неприметную ссылочку на верху экрана.
      Вчера на пресс-конференции в Виннице лидеры партии европейського шляху Дмитро Суржик и Кость Бисноватый от имени миллионов своих избирателей потребовали предоставить часть государственных продовольственных резервов России, пока последние не разворованы окончательно, в распоряжение Украины. В объеме, соответствующем вкладу украинцев в развитие инфраструктуры добычи полезных ископаемых в Западной Сибири. Такой шаг явится компенсацией за неизмеримый урон, причиненный украинской нации голодомором и советской оккупацией, и послужит началом искупления вины царской, большевистской и неоимпериалистической России за многовековые преступления против украинства, подчеркнул Бисноватый.
      По соседней ссылке их генерал-прокурорское сиятельство устами фрейлины из пресс-службы, отговариваясь преждевременностью, соизволяет повторно отказаться от каких бы то ни было комментариев по факту взятия под стражу гражданина Корсунского, до позавчерашнего дня являвшегося заместителем главы Росрезерва. Новость помечена девятью часами того самого утра, что на дворе.
      Взяли зама под стражу - это ладно, это дело житейское. Распубликование данного факта вечером в пятницу понять тоже можно, предстоящие выходные - сами по себе хорошее средство несколько сбить волну, что пойдет неизбежно гулять по державным подковёрьям. Вот почему за сутки с лишним факт демонстративно не получил самого завалященького официального комментария, понимать не мне. При вчерашних-то объеме и особенно тональности неофициальных, по всем мыслимым сетевым и медиа-закоулкам. На кого работаете, гражданин генеральный?
      Дозрев начинать день, прихлопываю смарт специально для этого предназначенной рифмованной конструкцией.
      Горячей воды в квартале - не в связи с длящимся судным днем, просто пришел трубам уставный черед ремонтироваться - нет две недели. У меня тоже. Но только с точки зрения внешнего наблюдателя. Пока из розетки добывается ток, нагреватель о полусотне литров позволит поддерживать человеческий если не облик, то по крайней мере запах.
      Куры пока несутся, коровы и те пока доятся, отсюда да будет омлет. Фургон с яйцами - три десятка в одни руки, как, поорав, положила мигом соткавшаяся очередь - вчера грамотно расторговался прямо в соседнем дворе. О часе с лишним, прожитом перед фургоном, уже можно не вспоминать. Равным образом - и о цене вопроса. Кой, в самом деле, смысл помнить, что три десятка обошлись примерно как половина вечера в "Арго" из предыдущей жизни.
      Вот кого на будущее стоит намотать на ус, так это двух прикрывавших продавца с флангов хмурых мужиков в портупеях. С чоповскими нашивками вместо ангельских атрибутов и электрошокерами в роли мечей огненных. Окружающая среда на глазах становится проще и добрее, что доказать и требовалось.
      Сковородка, куда ей в холостяцких руках деваться, щедро чадит. Включаю портативный кухонный зомбоящик. Должен нейтрализовать пусть не амбре, так хотя бы шипение.
      В ящике ученые мужи, разбавленные некоторым количеством государственных, предаются несметному раунду гадания на кофейной гуще.
      Необоснованно реабилитированный культуролог из Общественной палаты, не приходя в сознание, во всем сенильном благообразии полагает всенародно жечь валежник и прочий хворост окрест вымерзающих пажитей, чем не просто спасется урожай, но и снизойдет национальное единение. Председатель ученого совета Института вулканологии рассуждает о неисчерпаемости ресурсов океана и непревзойденном плодородии вулканических почв. Генерал милиции, несколько спотыкаясь в ударениях, гарантирует предыдущим ораторам сохранение общественного порядка при любых обстоятельствах. Ведущий с невыразимо умным видом поддакивает всем по очереди. Аудитория хлопает в положенных местах.
      Встык с генеральским монологом - сюжет об образцовом ходе мобилизации Таманской и Кантемировской дивизий. Поскольку во внутренних войсках мобилизация только начинает набирать обороты, гвардейцы уже в самые ближайшие дни будут в готовности выполнить любую задачу по поддержанию порядка в столичном регионе.
      И как Самсонию только не стыдно брехать, что доукомплектование у них касалось одних зенитно-ракетных частей, да и то заняло от силы дня три. А делом все едино займутся в самые ближайшие дни и ни часом ранее. При том, что разбухающие чуть не вдесятеро войска МВД действительно будут практически полностью связаны своими оргмероприятиями ближайшие не дни, а недели. Элегантный пас в свободную зону.
      (Бригада Самсония, к слову, тоже развертывается в дивизию. На вопрос, не планируется ли развернуть самого Мишлина в какие-нибудь протоиереи пудах об одиннадцати, реагирует безблагодатно. То есть нецензурно.)
      Кому еще непонятно дальнейшее? Нешто обойтись без этих поддавков нельзя?…
      Дальнейшее дальнейшим, однако отправляться на оптушку у метро за новым предохранителем все равно надо. Причем сегодня: наступающая неделя рабочих часов сулит штук шестьдесят, ни единым меньше, не сорвешься. А время вручную менять отношение к работе и иному обыденному по ощущениям пока не наступило.
      Вот если сто восемьдесят нащелкает, пепельными письменами в небеси…
      Довольно рефлексий, омлет поспел. Но и кухня провоняла, что твоя душегубка. Вытяжка гудит очень деловито, однако облегчения обонянию не приносит.
      На будущее, не обещающее быть ни теплее, ни сытнее, конечно, урок: клади масло без перебора, заодно сбережется и атмосфера. А сейчас волей-неволей придется проветрить.
      Под окном по линейке, по-воскресному плотно, будто в очередь за пропитанием, выстроен автопарк. Разрывая строй, над очередью брюхатым гаишным прапором возвышается циклопический помойный контейнер мышиного цвета.
      Из небанального в пейзаже, ну, более эфемерного, чем иней, машины и контейнер - разве что старушенция из моего подъезда. При полном всесезонном параде: черная клюка, серый платок, коричневый плащ, темно-фиолетовые рейтузы и заслуженная матерчатая сумка рейтузам в тон. Преклонив колени перед серебристым "Фольксвагеном" рядом с помойкой и опершись рукой с палкой на бампер при дружественном нейтралитете сигнализации, бабка пытается свободной рукой что-то нашарить под машиной.
      В интересе к содержимому помойки пожилая леди замечается который год. Бутылка, что ли, под машину закатилась. Не горбушке же какой там взяться.
      Забортный воздух на контрасте выглядит свежайшим. Еще, пожалуй, минутка, и можно задраиваться и приступать к трапезе.
      Бабуся начинает распрямляться. По ритмике это примерно как разворот "Икаруса".
      В ревматической руке языком пламени трепыхается рыжий котенок, месяца три-четыре, не больше. Уже не в руке, уже в сумке, горловина ее накрепко перехвачена, и бабка со всех ног семенит в свое логово, и видно, что с добычей ее не разлучить никакой силе.
      Захлопываю окно.
      Минуты через три карга, отдышавшись, запрется в облезлой ванной. Если в деревенской юности ей доводилось иметь дело с кроликами, зарезать, освежевать и выпотрошить проблемы не составит. Насчет без труда зарезать, кстати, не факт - бабушка наверняка одинокая, поди разбери, когда там ножи последний раз точились…