В городе ему было просто недосуг. Тем более что он где-то (наверное, всё там же, толкаясь среди благородных в таверне с видом на парикмахершу или читая рыцарские романы) понахватался всяких глупостей вроде того, что герои, дескать, из луков не стреляют. Они врываются в стан врага верхами и обихаживают кого ни попадя двуручными мечами. Ну книжное он был создание, не знал, сколько эдаких конно-мечных героев имеет на счёту каждый нормальный, не афиширующий своих подвигов специалист по луку. Если о чудесных свойствах хорошего меча написано немало трактатов, а в эффективности топора Хастред с детства убедился сам, то лук пока что не попал в сферу его интересов.

Сейчас, однако, это книгочейного гоблина вовсе не занимало. К гномам он в принципе был нейтрален и у одного даже временами столовался, когда финансы позволяли. Кормил тот довольно вкусно, подавал все кушанья в чистых мисках и даже научил кёльнера спрашивать у трапезующих, не желают ли они помыть руки после трапезы. Так что ничего личного. Но вот мысль появиться перед стригущей нимфой в лампасах или настоящих рыцарских доспехах и осенённым мировой славой серьёзно завладела сознанием Хастреда.

— Пошли! — рявкнул он, мячиком подскочил с порога, погрозил зачем-то кулаком в окно соседнего дома и отправился знакомиться с генералом.

…Утро застало команду генерала на постоялом дворе хуманса Вонифатия. Хастред был, как уже указано, малый с головой и собратьев в свою берлогу не повел. То ли ещё будет у них совместное дело, то ли, не исключено, что генерал в ближайшую неделю допьётся до того, что и не вспомнит, какие из себя проклятые гномы и где этот самый Хундертауэр, а разгром на его благоустроенном чердаке они учинят как пить дать. Панк очень кстати припомнил, что он-де персона благородная и селиться ему должно в заведении приличном. Такие заведения в Копошилке располагались, согласно логике, ближе к центру. И к тому моменту, когда пятеро гоблинов добрались через ряд кабачков до нужной зоны, солнце уже село и в ближайшие два постоялых двора их попросту поостереглись впускать Генерал хмурился, тряс дворянской цепью (время от времени пресекая суровым взором вялые попытки Чумпа её спереть) и орал сквозь дверь, что-де ветеранам Брулайзийской кампании положены всё льготы и вообще его подручные только потому ещё двери не вынесли, что потом всю ночь дуть будет. За дверями не возражали, да и вообще мудро не подавали признаков жизни. Генерал оскорблённо сопел и даже примерялся было плечом к двери, но Хастред опытно замечал заинтересовавшийся патруль и проникновенно начинал врать:

— Да ну на фиг, генерал! Чего, впрямь намерен ночевать на сквозняке? Да и, слышал я, тут даже гзурам сдают комнаты…

Панк без проблем соглашался, что жить через стенку от гзуров не пожелаешь и самому распоследнему гоблину-ренегату, давал отбой уже начавшему делать пассы Зембусу и вслед за путеводным книжником отправлялся дальше. Ходить по городу ему нравилось почти так же, как летать на драконе и рубить врагов. На каждом углу допоздна продавали с лотков пиво и пирожки, не говоря уже о том, что через каждые две двери третья вела в круглосуточный трактир. Даже Чумп стеснялся таскать грошовые пирожки, так что практически на каждый лоток летело по монетке помельче. Генерал так и шествовал с кружкой в руке, пополняя её по мере надобности. Возможно, от того и исходила его внезапная покладистость. Вово поначалу робко отнекивался, спрашивал квасу, за неимением оного лопал пирожки всухомятку, однако вскоре не выдержал, цапнул кружищу с пивом на вид побезобиднее — сильно пузыристым и тёмным, от кваса бы и не отличил на глазок. Бывалый генерал с неподдельным уважением вылупил глаза — свой полувековой стаж пития он считал недостаточным для употребления знаменитого бурлинга, всесокрушающей смеси чёрного эля и сносящей с ног браги. Ничего, впрочем, не сказал — вон какой Вово большой, хрен его знает, чем откармливали. Друид, как водится, проявил аскетизм — небрежно кривил рожу, проходя мимо лотков, лишь иногда брал пирожок или веточку зелени, зато время от времени прикладывался к собственной, вынутой из кармана бутылочке. Шататься он начал первым. Хастред был попривычнее, не бросался на что попало, комментировал на ходу, какой кабачок чем славен, но и себя не забывал, хотя и механически рассчитывал силы, чтобы не свалиться в канаву раньше, чем доберутся до цели. Единственный, кто не старался себя контролировать, — Чумп — глотал пиво с поспешностью, пояснив её тем, что, когда он напивается, руки перестают лазить в чужие карманы. Просто не попадают…

Таким вот образом бригада добралась до постоялого двора пресловутого Вонифатия. Тот попросту не успел закрыть ворота, и Панк, двигавшийся во главе бездумно составленной гоблинами «свиньи», решительно влетел в залу.

— А хоть бы и гзуры, — заявил он сумрачно. — Далее не пойду. Я свою норму знаю Я вам не торговый гном, чтоб посредь улицы рухаться. Здесь и обоснуемся.

— Да-да, — согласился Чумп. — И хозяин видный, честный и приятный.

И указал на деревянного идола хумансового бога мудрости Олетанода, что высился в красном углу и действительно излучал всякие позитивные эмоции.

Хастред уже краем глаза ухватывал шныряния зелёных чертиков (всегда подозревал, что лоточное пиво разбавляют, да не водой, а каким-то удивительным самогоном или вываркой из дикорастущих глюкотрав) и потому предпочёл не возражать.

— Выбор, достойный полководца, генерал! Чисто и просторно, не стыдно и разместиться. Эй, любезный, не стой столбом! Комнату на пятерых, светлого пива, копчёных сухариков и девок из ближайшего учреждения.

— И супу!! — исступлённо воззвал Вово от дверей. Бурлинг как раз начал доходить, и он не мог пройти в дверь, ибо зацепился копьем за косяки и давил грудью на древко. Переломил бы без проблем, да жалко хорошую вещь…

— Супу тут вряд ли, — рассудил Хастред. — Да и поостерёгся бы… Ежели тут такое пиво, то какие ещё супы…

Тут как раз появился из подсобки сам хозяин, достославный хуманс Вонифатий — худой и низкий, в мятом колпачке на голове. Оценил посетителей. Хотел было возразить. Подумал и поостёрегся. Тем более что Панк уже стаскивал через плечо перевязи с мечами, культурный Хастред вытирал ноги на коврике, а Чумп побренчал в кармане монетами и вытащил золотой дуилор. Монета куда как ценная и, пожалуй, даже способная окупить ночёвку, смекнул хуманс. Тем более что все пятеро посетителей как один выглядели слишком пьяными, чтобы хоть что-нибудь учинить…

— Давай деньгу, — проскрипел Вонифатий. — Второй поверх, самая большая комната. Пива с сухарями будет вам, могу даже поджарить мяса какого, а вот девок чтоб ни-ни, потому знаю я вас, гоблинов, никак не можете без членовредительства. И чтоб мебель не ломали, кликну патруль, знать будете…

Ну и вот… Не вдаваясь в подробности дальнейших безобразий, скажем, что в общем Вонифатий просчитался.

Вово, например, упал со второго поверха, снеся по пути все перила и проломив крышку погреба внизу. Спать он как начал за час до происшествия, так и не прерывался. А от храпа его богатырского, гулкого и раскатистого, из погреба наверх, где Вонифатий разместил своих лучших посетителей (четверых приезжих дворян с дюжиной воспрещённых гоблинам девиц), единым фронтом рванули тараканы, клопы, крысы, пауки и даже какие-то гнусные мокрицы. Дворяне не потерпели (им, предположил Хастред с высоты безопасного второго поверха, и своих блох хватает), нахлестали хозяину по мордасам, но с источником рёва связываться не стали. Тем более что какая-то из девиц успела под шумок исчезнуть со всеми их кошельками и побрякушками. Чумп же неотлучно сидел наверху и двумя руками держался за жбан пива, что не помешало ему порадоваться удаче коллеги. В общем, дворяне подобрали штаны, мечи и шляпы и пустились вдогонку, напоследок угрозив хозяину в следующий раз за такие шуточки распять его на воротах. Вонифатий огорчился и попенял старшему из виноватых. Генерал выслушал, но не понял. Тогда хозяин обиделся уж совсем и в ответ на генералову просьбу зажечь лампы очень по-гзурски обозвал того обжорой, а огня не дал и гордо удалился. Очень, опять же, зря. Потому что засветить лучинку для поджога масла в лампах взялся Зембус. Его бутылочка к тому времени опустела, и лесной колдун перешёл на пиво. Как ни парадоксально, огненные шары он даже после такой гремучей смеси пускал с легкостью. Но, конечно, не в потребном направлении.

Под пятый шар невозмутимый Чумп метко подпихнул искомую лучинку, так что свет наконец появился. Впрочем, предыдущие четыре фаербола и так дали света вполне достаточно, к тому же обуглили две стены, а в одной даже образовали тлеющую по краям дыру. Друид счёл это досадным недоразумением и вызвался потренироваться ещё. Уняло его только вмешательство привлечённого всполохами патруля. Стражники намерены были буяна связать и препроводить для дачи объяснений. Незаконное колдовство встречалось не так уж и редко, стражники магов не боялись, а по лестнице наверх первым пустили десятника, на чьей груди болтался казённый амулет против магии. Однако встречены они были не залпом огня в лоб, а незатейливой генеральской манерой переводить стрелки на битьё гномов. Кому охота связываться с вооружённой до зубов бригадой упившихся гоблинов? Десятник присел за стол, дружелюбно выпил предложенную кружечку, объяснил порядок вещей, предупредил, чтоб впредь не больно-то, содрал с казначея Чумпа за ложный вызов два золотых, пожелал удачи в концессии, вежливо открестился от участия в оном процессе и удалился восвояси с сознанием выполненного долга. Чумп огорчился потраченным деньгам и, выслушав рассказ Хастреда о гзуре Ужине, начал собираться на разборку.

Хастред, однако, будучи уверен, что привычки одолеют его друга куда раньше, чем он доберётся до гзура (тем более что вечерний набат отзвучал уже давненько и Ужин наверняка нашёл, под чьим мечом сложить голову), удержал Чумпа и даже пригрозил обухом топора. Но, поскольку они были всё-таки друзьями, до драки почти не дошло, только все скамейки вопреки предупреждению хозяина порубили в щепу…

Так вот, к утру гулянка наконец переросла в деловое заседание. Генерал, бодрый словно всю ночь спал, а не пил, растолкал троицу прихлебателей (Вово по-прежнему громогласно храпел в погребе, изредка прерываясь, чтобы чем-то смачно почавкать), грамотно похмелил их и себя, озадачил сонного хозяина следующим заказом:

— Ты это, нам того… И, как бы, чтобы не больно-то… Понял, нет? — и открыл совет. — Вот что, други, — начал он сипло. — Вот нас тута и собралось уже пятеро. Раз, два, три… нет, два… не елозь, косматый, сбиваешь же… три… хммм, а вроде больше было… Ну, Вово попозже подойдёт — если, конечно, встанет ещё… Да и сам я… точно, пятеро, а говорят, что, мол, ум пропиваем — эвон же какое число упомнил, прямо астроном… И кабы загвоздка лишь в том состояла, чтоб прописать окаянным гномам горячих, — поди, и справились бы в лучшем виде. Да вот только не так всё просто.

— Ничего, анарал, на свете не просто, — глухо посетовал Чумп, окунув нос в недра кружки и стараясь не отвлекаться от сосредоточенного пускания пузырей. — Даже замок поддеть какой железкой, и то спервоначалу из рук вон…

— И опять ты со своим непотребством! Тут сурьёзная тема муссируется — о сути народно-освободительной кампании!

— Ну и кто из нас после этого с непотребством лезет? Подумаешь, в дыню насовали, дело великое! И вот сразу патриотизм развёл — да я, да за родные земли, да со всех гномов по три шкуры…

Генерал от такой непролазной тупости пригорюнился, и Чумп даже ощутил некоторую неловкость. В конце концов, на старших эдак собак спускать не принято даже у гоблинов. Вон генерал какой пожилой и седовласый… К тому же похоже, что и впрямь движим чистыми и искренними патриотическими идеями. Что вообще-то не редкость — в мире попадаются и куда более странные создания.

— Я тебе чего скажу, — прервал наконец зависшую паузу Панк. — Ты-то ещё молодой, тебе помотаться по миру — другого удовольствия и не надо. И гномы пусть живут, и реликвии все наши пропади пропадом…

Хастред и Зембус уставились на Чумпа с такой откровенной укоризной, что тот сильно засмущался и пробурчал, что ничего такого он в виду не имел, сам первый патриот отсюда и до Амрун-Гаэра, иначе Пенного Моря, а вот орать над ухом командным басом излишне, тут уж не только от сомнительных гоблинских реликвий — от чего угодно откажешься…

Генерал отмахнулся от его бормотания.

— Я тебе, непочтительный юнец, один аргумент приведу. Не касаемо лучших гоблинских мечей — не дано тебе, видать, постичь радость схватки. Не касаемо магии гоблинской, каковую так и не превзошли никакие хитрозадые хумансы, одолевшие, к сведению твоему, все четыре стихии и до самого астрала долезшие. Не касаемо знатной гоблинской архитектуры…

Хастред изумленно кашлянул.

— Ну уж это ты загнул, генерал! Откель у нас архитектура-то?? Цитадель дроу строили, Драугбурз — альвы, а уж Хундертауэр — ваще не упомнишь кто.. Да и что-то ещё получилось… Оно и понятно, воспитательные цели, но ты б ещё гоблинскую литературу приплёл!

— Ишь, альвы! А Фиги Гого кто возводил?!

Хастред повёл ошалелыми глазами и умолк. Ну, ежели считать за архитектуру каменные кукиши в десять футов высотой, частенько встречающиеся на узких тропах Железных Гор… Эдак генерал и впрямь литературу помянет — считая за неё исполненные частью рисунками, частью рунами Кертар Даерона меню в гоблинских харчевнях.

Один друид сохранял лояльность. Ему было не до того, чтобы встревать в мелочные и беспредметные споры Его кривило по-чёрному. Генеральский опохмел свежим пивком как-то не произвёл на лесного колдуна нужного действия. И сейчас Зембус мучительно пытался вспомнить заклинание от похмелья. Или хотя бы — существует ли таковое в природе…

Панк пристукнул кулаком по столу.

— Опять сбиваете, аспиды?.. Я о чём?.. Ах да, ругался на кого-то…

— На Вово, — подсказал коварный Чумп.

— Ты мне мозги не пудри! Вово ни в чём не повинен, окромя того, что всю ночь тишину нарушал… и, наверное, все хозяйские припасы сметелил, надо ж так жрать… не расплатишься теперь… Ах да, вона я о чём… Аргумент мой — вот он!

И недрогнувшей дланью водрузил на стол кружку.

— Ну и..? — не понял Хастред.

— Пиво, дурни! Кто из вас… да никто из вас, сопливы оба трое безмерно… Короче, разве ж это пиво? Вот было знатное пиво в эпоху моей юности, Gobland № 7 обзывалось… Только у нас в Хундертауэре и варили, и то в одной башне, то есть варили-то во многих, да вот только из каждой свой сорт выходил… Да я почитай сорок лет мечтал к седьмому нумеру приложиться, да только много ли в одной башне наварят, всё прямо в стенах и выпивалось, ну разве что какому важному гостю бочечку подарят. В мире такого нет больше! Вот вернусь, думал, тут-то и наверстаю! Ан хрен, пиво только по их гномским рецептам, а любимого эля в помине нету!

— Погоди. — Чумп задрал бровь. — Пиво — это понятно, это хороший аргумент, доступный. За хорошее пиво и впрямь повоевать стоит. Царства царствами, постоят и распадутся, а пивка всегда охота…

— Есть вечные ценности, — сообщил, не раскрывая зажмуренных глаз, Зембус.

— Вот-вот, даже колдуну понятно. Ты чего поясни, анарал. Гоблинов в Хундертауэре нет, и едва ли концы отыщешь. Как же ты мыслишь воссоздать производство пива, коли рецептов никто не помнит?

— А чего их помнить? — На скуластой физиономии генерала отразилось полное изумление. — Он один, рецепт-то… Я, конечно, не колдун, не грамотей, даже и не карманник, но как же не помнить, из чего пиво варят? Думаешь, я бы дожил до своих годов, кабы не варил самолично эль прямо в ставке? Да меня, коли хошь знать, за то и в лейтенанты произвёл маршал Кор Сивоусый, что возжелал иметь при штабе личного пивовара!

О таких интимных подробностях из жизни генерала Хастред и не читал. Он-то полагал, что знаменитый маршал наградил гоблина офицерским званием за то, что тот героически, не щадя живота отстоял шатёр с наложницами маршала от налетевших диверсантов. Вот таково оно — мечтать о боевой славе, выходя на превосходящие силы врага с небрежно непокрытой головой и обнаженным мечом… а в герои выйдет какой-нибудь кашевар, вовремя метнувший на стол предводителя кусок мяса посочнее.

— Вот и опять не въехал, — гнул своё Чумп. — Ежели ты уже могёшь варить пиво, так зачем тебе Хундертауэр? Стены там, что ли, помогают?

— Ну а я тебе что объясняю, дурень? Сам посуди, рецепт один, а сортов пива там варили десятка три! Никаких добавок для разновкусия, токмо башни разные. А ты, книгочей, ещё вон сумлеваешься касательно нашей архитектуры! Да там в каждом камне заклятий столько понапихано, что из одной башни выходит пиво светлое, из другой тёмное, а из третьей вовсе чёрный эль, да такой, что ложка в нём стоит!

— Ну уж это враки, — усомнился Чумп. — Такой эль без добавок глины едва ли…

— И это уже не архитектура, а магия, — буркнул уязвлённый книжник.

— Интересуюсь посмотреть, — объявил Зембус и осторожно опустил голову на руки.

Уж такого-то неуважительного отношения к военному совету генерал не потерпел, хотя, по совести говоря, сам половину таких заседаний провел в блаженной полудрёме (на другой половине, впрочем, наорался и набесился за двоих).

— Проснись, дрыхун! — рявкнул он на шамана, да так, что тот всполошенно подскочил на лавке и распахнул глаза во всю ширь, а пальцы машинально свёрнул в особую форму щепоти, из каковой, знает всяк даже начинающий маг, произрождается огненный шар-фаербол. Зато в голове у него быстренько воцарилась некоторая ясность.

— И вовсе не спал, — пробурчал он виновато. — Когда пойдём башни смотреть?

— Да хоть после обеда — коли, конечно, Вово проснётся. Нам-то его и пинками не поднять помимо евойной воли, разве что ты колданёшь… Согласно моей тактической сметке — скажу без ложной скромности, куда как немалой, — вломиться в Хундертауэр ни ума, ни силы особой не надо. Наши поселения не стенами крепки завсегда были, а мечами да магией. А хумансы, что ноне стоят в Хундертауэре, ни тем ни другим особо не знатны.

— Зато количеством обширны, — приуныл Чумп. — Твоей-то генеральской заднице небось не привыкать, а меня каждый раз, как вижу более одного хуманса, мороз продирает.

— Ну да, только онтов пачками… Так вот, собравши не великий отрядец, вынесем гномов с приданными хумансами, как белок из дупла. Вопрос в ином — как удержать?

— Едва ли, — вздохнул Зембус. — Вот вечно так — наколдуешь иллюзию, а она возьми да и расползись в самый нужный момент.

— Коли не можно удержать, надлежит разобрать по камушку, предать сожжению альбо уничтожить иным способом, — блеснул книжной мудростью Хастред. — А чего, тоже идея…

Панк, Чумп и Зембус окатили его сумрачными взглядами, но сколько-нибудь внятным ответом не наградил ни один.

— Дабы удержать, нужен гарнизон, — объявил генерал. — Ну, правильного гарнизона, дабы всех, кто подойдёт к стенам, сперва в магию брали, потом в стрелы, а кто до стен доберется, то и в мечи, — такого нам взять негде. Даже ежели наберём по всем Северным землям сотенку одних гоблинов… Народ-то мельчает, уж и гоблины от мечей отказались…

— У меня топор ого-го, — пискнул Хастред.

— А некоторые и вовсе грамоту разумеют, аки эльфийские менестрели! Нет, не набрать нам толкового люда, разве что из самой Марки прибудет делегация… Да ладно, не будем чудесами оперировать. Что отрадно, так это глухота мест тамошних. Вот даже гномы сотню раздолбаев поставили, хотя за безопасность свою радеют. Вот и нам, мыслю я, достаточно обрядить пару дюжин народу покрупнее в железо да гонять их по городу, навроде как их много и оне всюду.

— Эффект присутствия, — похвалился Хастред.

— А назови как желаешь. Коли пойдут крупные силы — их гномам и взять-то неоткуда ближе Нейтральной Зоны, — мы загодя прознаем и изготовимся. А вот что касаемо тех самых, кого мы ангажируем… Тамошних нельзя — слухи разойдутся, ничего в секрете не удержишь. И куда-либо ехать, набирать бойцов — задержка большая, тут седмица, там, эдак и до осени дело дойдёт, а осенью дороги развезёт эдак, что только по небу и проберёшься. Стало быть, здесь поискать…

Панк хлебнул пива, ублажил пересохшую глотку.

— А как у нас с деньгами, казначей?

Чумп, так и сидевший бессменно на плотном кожаном мешке, потыкал пальцем в тугой бок емкости.

— Здесь народу столько не наберёшься, ежели пропойц да пыхачей, что меча не подымут, не брать в расчёт, — ответствовал он дипломатично. — В Зону надо, анарал.

— До Зоны верхами, да на перекладных, седмицы две, а то и три, — доложил Хастред, ибо помимо книг и газет он читал также слова на картах, а выучив все доступные словеса, начал и цифири подсчитывать. — Да там сколько, да обратно. А я ещё даже книжку, мне принесённую, не видел, а говорят, еще принцесса есть…

— Далась тебе принцесса, — возмутился генерал. — Чего в ней? Только что папа видный, да и тот не про нашу честь. То ли дело в Хундертауэре водились… Давненько, да-с… Короче, умники! В Зону едем али как?

— Я бы и не ехал, — отметился друид. — Мне там делать нечего, и таким-то градом уже изумлён, а что ущербный лупетками стреляет, так за версту видно, что опять сопрёт что-нить не то или не у того…

— Могу письмо отписать, — вызвался Хастред. — Ежели есть там верные личности. Птичья почта за три дня донесёт, а можно и по магической, вот только дороговато станется, зато вмиг на месте.

— Ежели не сопрут по пути, — буркнул Чумп, обиженный Зембусовыми подозрениями.

— Не сопрут. Мы тебя к лавке привяжем, а больше некому.

— Ага, а та давешняя деваха? Одного куда ни шло, но четырёх хумансов подчистую — это и мне не всегда под силу.

— Верная личность? — Панк подпёр голову. — Есть таковые, да несколько не в том краю. В Вуддубейне обретается мой бывалый начштаба, Тайвор. Орквуд родом, оно и понятно. Тот ещё ментат, чтоб ему. Не башка, а арчон ультра, а рожа такова, что и армия ни к чему — и так все гномы разбегутся. Или, скажем, сосед мой Морт Талмон, тоже барон. Некогда считался в тех краях первейшим рыцарем, вот уж двадцать лет за меч не брался, кроме как в потешном бою, и успел мне плешь проесть нытьём — возьми, мол, его в сражение. Странные он верования исповедует, каждый день в небо уставится и бубнит нечто навроде — не попусти, мол, смерти позорной от старости и обжорства. Хех, разве ж это позорная? Вот в гзурском полоне, это да, та ещё может выйти оказия… Но вот желает погибнуть в сече, так чего б не уважить? Тем более что изряден статью, латы такие, что дварфы слюни пускают, и содержит в замке малую дружину.

Вуддубейн, помянутый генералом, лежал сильно к югу, и точного его расположения не ведал никто. Орквуды, его населявшие, существами были престраннейшими, и даже неясно, к Древним ли относились или же к Пришлым. Магическое их начало было несомненно, и знала история случаи, когда из этого народа исходили могущественнейшие маги — но только маги Чёрные, практикующие магию Тьмы, Ночи, Смерти, и никогда маги стихийные. Главным же образом славились орквуды своими боевыми ментатами — мастерами мышления. Настоящий ментат в считанные секунды умел просчитать ход сражения, а посидевши ночь над полевой картой — точно предсказать последующие действия врага, наилучшую для себя стратегию, прогнозируемые потери, реакцию населения, даже внешние факторы вроде ураганов и бурь.

При всем своём опыте генерал не мог бы сравниться с Тайвором (которого, между прочим, в своё время вышибли из соответствующей Академии Вуддубейна за нерадивость и бестолковость) в стратегическом прогнозировании. Да и кто мог превзойти странную и тёмную расу на их собственном поприще? Правда, был на свете ещё и Хар, таинственное царство хумансов, всем вроде бы обычное, радушно принимавшее приезжих и бестрепетно их выпускавшее, не хранившее, казалось бы, никаких страшных тайн… вот только выходили из стен его Рыцарского Корпуса воины — обычные хумансы! — не уступавшие на мечах эльфам, на кулаках гоблинам, живучие как тролли, выносливые как дварфы, а в деле стратегического планирования практически не уступавшие орквудам. Был… Но харских рыцарей не осталось более в мире, с тех пор как ушёл в свой последний квест лорд Волдо, великий магистр и глава Корпуса. Рогмор, наставник Кижинги, оказался среди малочисленного последнего выпуска.

С тех пор по роскошным зданиям Корпуса водили за символическую плату всех желающих. И многие хотели пройти по слабо освещённым анфиладам залов, вдохнуть воздуха, навсегда напитанного запахом железа и кожи и, может быть, понять какую-то странную тайну, которая враз сделает из заурядного хуманса непобедимого воина. Однако здание было мертво — с тех самых пор, как его двери закрылись за спиной уходившего в ночь великого магистра. Все его тайны ушли вместе с ним — или были очень хорошо запрятаны. С тех пор орквуды не знали соперников в своем ремесле — и, скажем прямо, не сведи в своё время военные тропы ретивого карьериста Панка и мыкающегося без дела Тайвора, едва ли гоблин был бы так удачлив. Тайвор и преподал ему первые уроки тактики и стратегии, он же стал пусть не первым, но, пожалуй, одним из лучших учителей Панка по мечу, благо владел им на загляденье, и, по чести, именно ему принадлежали лавры доброй половины Панковых побед. Для руководства растяпистым гоблином вполне хватит и недоучки, рассуждал орквуд, — и его впрямь хватало. Афишировать же свое участие в военных действиях он и сам не желал, ибо по суровым законам Вуддубейна за таковые шуточки без диплома Академии и соизволения правящих кругов полагалось много чего малоприятного. Расчётливый Тайвор не светился, сидел над картами в шатре, скрыто гордясь тем, что выигрывает сражения, ни разу не взглянув на поле боя, а когда приходилось-таки выходить, занавешивал рожу капюшоном. Единственный раз, когда ему пришлось вступить в сечу — бой он предвидел, как предвидел и то, что каждый меч будет на счету, — он прошел сквозь врагов во главе клина, плечо к плечу с Панком, играючи отшибая длиннющим мечом стрелы и легко, словно траву, скашивая сильнейших воинов врага. После боя никто, конечно, и помыслить не мог, что это был не выпущенный хитроумным Панком демон, тем более что орквуд и впрямь страшен был отменно — угольная кожа, красные глаза, несколько сотен мелких косичек, семь футов роста и рунный клинок неизвестного металла…

Всё это пронеслось в голове Панка мечтательным ураганом, причем сам он, вспоминая это, не переставал бубнить, перечисляя иных своих знакомцев, которых не грех было бы тоже приставить к делу, поминались уже полевые кухари, мастера игры в аркомаг и один малый, дай Занги памяти, как звать-то, да и что делал, не помню, но морда как кулачный щит, булава ещё у него была какая-то особенная, , вот тоже кадр хоть куда… Вежливый Хастред слушал и даже пытался запоминать имена, страдающий Зембус осторожненько положил-таки голову на руки и начал с посвистом посапывать, а здравомыслящий Чумп неспешно допил пиво, сгрыз пару орешков из плошки и — бабах!!! — шарахнул кружкой по столу, прервав идиллию. Зембус опять подскочил, глаза стали дикие, а Хастред опамятовался и поймал себя на том, что ныне зачем-то знает наперечёт всех Панковых адъютантов.

— Не от того пляшем, анарал. На хрена начштаба без армии? Нас и так тут командиров аж четверо, на одного бедного Вово… Ты лучше прикинь, кого и сколько нам нужно нанять, чтоб Хундертауэр захватить и удержать.

Генерал замолчал, призадумался.

— Ежели б дело не было политическим, а всей нужды было — пролезть в Хундертауэр без лишнего шума да и втихомолку скарать на горло преподлейшего Тиффиуса, так и одного тебя бы за глаза хватило. Но как есть наши цели шире, а я грузноват, чтоб тихой сапой через стены шнырять, да и званием шибко благороден…

— То нужны тебе два зверя элефанта под попонами и полста слуг в ливреях, — догадался уязвлённый собственной загружаемостью Хастред.

— Толку с тех слуг! Только слонов пожрут. Вот полсотни, скажем, крепких егерей — куда уж больше. Разве что дракона, но его ж ловить надо, зачаровывать, а оно утомительно, да и жалко скотинку — как заклятие слезет, прибить придётся.

Чумп посчитал в уме:

— Даже если найдём тупиц, что пойдут за золотой в три дня, сколько потянем оплатить? Ну три недели, ну месяц… Правда, по гномским закромам можно пошарить, но их же еще ж захватить потребно… А тупицы, к слову, давно повывелись.

— Эт точно. Есть словечко эльфийское препохабное — инфляция… В минувшей ятанской кампании последний застрельщик золотой в два дня имел, а егерю изрядному и три монеты в день бы отсыпали, кабы была нужда в егерях в тамошней степи бескрайней.

— Ну, здесь у егерей тоже не гнездо, — рассудил Хастред. — Разве что мечники, из дворян. По совести, так и неплохие попадаются, а то и знатнейшие турнирные бойцы. Другое дело, им в тех лесах делать нечего, да и спеси больше, чем железа понадето, — ты ему не монету в три дня обеспечь, а шатёр, стол, невольников с арфами да опахалами, наложниц и титул не ниже графского…

— В любом разе деньги нужны, — подытожил Чумп. — Здесь у нас чего… Так, самих себя снарядить, а то что за вожди в отрепье? Да и посмотреть, как Вово жрет, Зембус пьёт, а умный Хастред ни одной обложки не пропускает — никаких деньжищ не напасёшься. Надо же, вот я и войну финансирую, аки тот самый гном… Слушай, анарал, по всему — не миновать общения с принцессиным папашкой!

— Толку-то?

— Вдруг да какая помощь выйдет.

— И не мечтай. Угораздило спасти ту самую девицу, чей папаша сам в гроб ляжет, но нам напоследок подаст дулю. Однако же к принцессе ты сходи, да не через форточку, а как надо, через приёмную твоего приятеля Наместника. Меч баронетов ему подари.

— Щас, разбежался. Меч денег стоит.

— Подари, не гномись! Могешь другое что-нить спереть, но аккуратно, без шума и пыли. Да запиши меня на приём, лучше бы прямо вечерком. Принцессе привет, только близко к ней не подходи и грабли в карманы, что ли, пристрой. Кижингу пригласи, коли возжелает, к нам на кружечку пива и следующее собрание. По пути погляди вокруг, где можно набрать вояк поприличнее, много не пей и смотри гзурам не попадайся.

— К слову о гзурах! — Зембус воздел палец. — Как гласит Книга Кейджа…

— Итит твою! И этот про книги? Тоже, что ли, грамотный?

— Не-а, хотя руны Даерона малость разбираю, ежели крупно… В детстве отец читал, а я, как оказалось, превеликою памятью скорбен. Так вот, звучит нужный фрагмент эдак вот: