Глава 4

Следуя за леди Шарлоттой, которая вывела его из гостиной, Дариус размышлял о том, что для него куда лучше было бы провести время в обществе мужчин. Он словно чувствовал грядущие неприятности, тем более что ему уже дано было знать, какие еще задумки у леди Шарлотты на уме.

Через большой зал они прошли к библиотеке. Было очевидно, что этой большой и удобно устроенной комнатой пользовались достаточно часто. Дубовые полки располагались по всему пространству стен, а в центре помещения располагалась механическая модель Вселенной. Еще Дариус отметил пару глобусов и телескоп, а также несколько столов разного вида и лестницу-стремянку. Другими словами, здесь имелись все необходимые для библиотеки предметы. Возле камина, откинув голову на спинку дивана, спал, похрапывая, священник; перед ним на столике лежала открытая книга.

– Похоже, я не единственный, кто предпочел убежать от придирок миссис Бэджли, – пробормотал Дариус.

Шарлотта искоса посмотрела на него холодными голубыми глазами и быстро отвела взгляд.

– Папа всегда позволяет гостям свободно перемещаться по Литби-Холлу. Он хочет, чтобы они чувствовали себя здесь как дома.

Затем она подвела Дариуса к большому столу, который стоял у окна, выходившего на северную сторону. За окном долгий летний день клонился к закату. Небо было затянуто тяжелыми облаками, и Дариус почти тут же услышал, как дождь забарабанил по террасе.

У стены, между двумя темнеющими окнами, находилось трюмо, на котором стояла пара канделябров. Языки пламени свечей отражались в зеркалах, как и то, что было у них за спиной: открытая дверь библиотеки, а за ней слуги, снующие по большому залу.

Шарлотта раскрыла лежащую на столе пухлую папку, а Дариус тем временем стал прохаживаться по комнате и внимательно ее осматривать. Он даже заглянул под стол, потом обошел его кругом и посмотрел, что находится за столом, после чего подошел к окну.

– Эскизы и чертежи находятся здесь, мистер Карсингтон. – Шарлотта постучала пальцем по папке.

– Возможно, но мне интересно знать, где спрятана ловушка, – сказал Дариус тихо. – В чем подвох на этот раз? Сначала – миссис С, затем миссис Б., потом леди Д. Любопытно, что последует за всем этим? Может быть, сейчас прямо у меня под ногами обрушится пол и я провалюсь в подземелье, в яму с ядовитыми змеями?

Шарлотта, не выдержав, усмехнулась:

– В Литби-Холле нет змей.

– Отнюдь. Одна разновидность змей может заговорить вас до смерти, другая готова наброситься и изводить нападками и упреками или разорить, ремонтируя ваш дом.

У Шарлотты снова дрогнули губы, но она тут же заставила себя успокоиться.

– У нас есть рисунок, на котором показан Литби-Холл в конце семнадцатого века, – произнесла она тоном экскурсовода. – Есть также изображение Литби-Холла спустя полтора века – оно более или менее похоже на то, что моя мачеха застала, когда впервые приехала сюда.

Дариус подошел ближе.

– Это ров? – спросил он, беря со стола один из рисунков.

Шарлотта кивнула:

– Был. Сейчас от него уже ничего не осталось. Один из участков дедушка превратил в декоративное озеро. Там, где расположены кухни и комната слуг, когда-то находилась оранжерея. На этом рисунке видно, как выглядел кухонный двор. Лиззи добавила переднюю, вот здесь. – Шарлотта показала на рисунке, где именно. – Но самые большие перемены произошли внутри. Прежде дом выглядел мрачным, унылым, холодным и нагонял тоску; по крайней мере так мне казалось, когда я была ребенком. С появлением Лиззи дом наполнился теплом и светом.

Дариус повернулся и посмотрел на Шарлотту, удивленный тем, как потеплел у нее голос, когда она заговорила о том, как ее мачеха преобразила имение.

– Вижу, вы очень привязаны к ней, – заметил он.

– Да, – призналась Шарлотта. – Знаю, для большинства людей это звучит странно. Многие считают, что мачех всегда ненавидят.

– Это и вправду несколько необычно, – согласился Дариус. – Женские особи могут охранять свою территорию даже более рьяно, чем самцы.

– Правда? – Шарлотта подняла глаза, и у Дариуса появилось ощущение, что она его толи оценивает, толи проверяет. – Выходит, вы, мистер Карсингтон, проводили исследование женщин? Удивлена, что до сих пор ничего об этом не слышала. Папа вас цитирует столь часто, что вы невольно представлялись мне умудренным опытом старцем. – Она отвела взгляд и сдвинула брови. – Да-да, сутулый седовласый старец, который носит очки. Должно быть, ваши лекции производят на людей неизгладимое впечатление…

Ах, какая она умница – взяла и незаметно повернула русло беседы, переведя разговор с себя на него! Удивительно, что ей в ее возрасте так легко удается это делать.

Впрочем, напомнил себе Дариус, ему в его возрасте тоже кое-что известно.

– Я еще не читал лекции о семейных взаимоотношениях, – заметил Дариус. – Однако я их изучал. Ваш случай весьма занимателен и ставит меня в тупик. Когда ваш отец повторно женился, вы уже вышли из детского возраста и вам пришлось искать общий язык с женщиной, которая была всего на девять лет старше вас. Потом эта женщина родила вашему отцу четверых сыновей, старший из которых наследует титул и имущество. Тем не менее непохоже, чтобы вы негодовали по этому поводу.

– Верно, потому что для меня это все равно что иметь старшую сестру, – призналась Шарлотта.

– Однако многие злятся на своих сестер и братьев и ревнуют к ним родителей, – со знанием дела заметил Дариус.

– Беру на себя смелость предположить, что вам это известно из собственного опыта. Кажется, у вас четыре старших брата?

Проклятие, а она не промах! Пожалуй, даже чересчур сообразительная.

– Мне не придется до скончания века жить с ними под одной крышей, а женщинам очень часто приходится это делать. Поэтому они обычно стремятся завести собственную семью.

– Моя семья здесь, – уверенно сказала Шарлотта и тут же достала из папки несколько эскизов, явно стремясь показать, что тема закрыта.

Дариус пожал плечами. В конце концов, он не привык разговаривать с юными особами из высшего общества.

Хотя миссис Стиплтон болтала без умолку, ко всем известным ему слухам о леди Шарлотте она добавила всего один: он был связан с тем таинственным заболеванием, которое случилось с ней в юности. Тогда окружающие некоторое время даже думали, что леди Шарлотта вскоре последует за своей матушкой в могилу, однако после того, как мачеха отвезла ее на север Англии, а потом в швейцарские Альпы, где они пробыли довольно продолжительное время, Шарлотта полностью оправилась от своей болезни и впоследствии, в возрасте двадцати лет, впервые появилась в свете.

Именно из-за ее заболевания, как полагала миссис Стиплтон, лорд Литби предоставлял своей дочери гораздо больше свободы, чем это принято в обществе. И все равно это мало что объясняло. За семь сезонов у леди Шарлотты, конечно же, была возможность найти себе мужа.

– Не все перемены, которые произвела Лиззи, касаются внешнего вида дома, – заметила Шарлотта. – Внутри тоже были произведены необходимый ремонт и переустройство.

Дариус принялся внимательно разглядывать эскизы, а Шарлотта продолжала свой рассказ о новых колпаках для домовых труб, об окнах, о полах, выложенных плиткой, о туалетах со смывом, умывальниках, колокольчиках для вызова слуг, об окраске, штукатурке, побелке и прочих работах, так что вскоре у Дариуса отпали последние сомнения в том, что приведение в божеский вид Бичвуд-Хауса обойдется ему в кругленькую сумму. Между тем он не желал думать о деньгах, трубах и варочных панелях, когда рядом с ним уютно расположилась такая красавица. Он так близко подошел к ней, что почувствовал ее аромат. Леди Шарлотта говорила о вентиляции, а он мог думать только о витавшем вокруг нее легком запахе цветов и травы.

Дариус наклонил голову и вдохнул этот запах, при этом ее нежная шея оказалась всего в нескольких дюймах от его губ.

«Ты на волосок от своей погибели», – шепнул Дариусу голос разума, и он, сделав над собой усилие, выпрямился, но заставить себя думать о ремонте дома так и не смог. Пока Шарлотта говорила о хозяйственных вопросах, в мыслях у него было только одно: поскорее схватить ее на руки и бросить в постель.

И вдруг он увидел, как она хитро улыбнулась. Такая же довольная улыбка была на лице Шарлотты, когда она передавала его в распоряжение миссис Стиплтон.

«Смотри, она же играет с тобой! – не унимался голос разума. – Однако она совсем не так наивна, как тебе кажется».

– Похоже, работы впереди непочатый край, – заметил он. – Не представляю, как леди Литби со всем этим справится. Несмотря на то что у нее будут многочисленные помощники, ей придется руководить всем и вникать в каждую деталь.

– Нет, не придется, если вы наймете компетентного управляющего. – Склонив голову набок, Шарлотта внимательно изучала эскизы; при этом серьги у нее в ушах слегка покачивались. – Ваш земельный агент Кейстед наверняка сможет найти подходящего человека на эту должность.

– В настоящее время он как раз подыскивает мне управляющего земельными угодьями, – сообщил Дариус. – Полагаю, с таким же успехом управляющий сможет не только распоряжаться моей землей, но и руководить моим домашним хозяйством.

Шарлотта нахмурилась:

– Так было организовано дело у покойной леди Маргарет, и мой отец тоже так поступал. Однако эта система доказала свою неэффективность и вышла из моды. Никто сейчас не ведет дела по старинке.

– Бичвуд – это не Литби-Холл, – парировал Дариус, – и у меня более скромные нужды, чем у пэра-жизнелюба с многочисленным потомством и широким кругом знакомых.

Шарлотта пододвинулась, и Дариус оказался так близко, что почувствовал тепло, которое шло от ее тела. Он никуда не мог деться от ее чистого запаха. Его губы очутились всего в нескольких дюймах от ее губ, и тут Шарлотта вдруг спросила:

– Полковник, каково ваше мнение относительно управляющих имением?

Дариус был раздосадован, он посмотрел в ту же сторону, куда был обращен взор Шарлотты, и увидел полковника Морелла, который, стоя в дверях, внимательно слушал и наблюдал за происходящим.

– Мне кажется, для небольшого дома, особенно для такого, где обитает холостяк, будет вполне достаточно нанять дворецкого, – отозвался он. – Мы, солдаты, привыкли к спартанскому образу жизни. Я считаю разумным нанять экономку, камердинера и еще, возможно, нескольких слуг. Однако мне говорили, что в глазах света это ужасная скупость, позорящая человека и несоответствующая его положению в обществе. – Морелл подошел к столу и взглянул на рисунки. – Это ваша работа, леди Шарлотта? Все сделано очень профессионально.

Потянувшись за очередным наброском, Морелл пододвинулся ближе к Шарлотте, заставив ее отступить. При этом Шарлотта невольно прислонилась к Дариусу, отчего у нее перехватило дыхание.

Стараясь дышать ровнее, Дариус как ни чем не бывало потянулся за следующим рисунком.

– А вот и маслобойня, – удовлетворенно заметил он. – Одна из вещей, по которым я скучаю в Лондоне, – это парное молоко и свежее масло. Городское молоко на вкус совсем другое.

– Тогда вам не обойтись без коров. – Шарлотта наступила Дариусу на ногу и постаралась надавить посильнее, но Дариус не уступил.

– Я – деревенский житель, – сказал он, – и прекрасно знаю, откуда берутся молоко и сливки.

Шарлотта перенесла весь свой вес на ногу, и Дариусу стало больно. На этот раз он чуть не вскрикнул и сдался.

– Я думал, что вы – лондонец, – удивился полковник Морелл, внимательно разглядывая чертеж дома. – По-моему, вы там часто читаете лекции.

Следя затем, чтобы носки его туфель находились вне пределов досягаемости для Шарлотты, Дариус взял со стола еще один лист бумаги; при этом выполненный цветным карандашом рисунок, который был прикреплен сверху чертежа, упал на стол.

Шарлотта потянулась к рисунку, но Дариус ее опередил.

– В Лондоне я действительно читаю лекции, а в деревне я учусь. Это в Дербишире, недалеко отсюда. Скажите, кто это прелестное создание, леди Шарлотта? Никак не разберу надпись. На рисунке какая-то женщина сидела на крылечке домика, качая на руках маленького ребенка. Шарлотта вырвала рисунок у него из рук.

– Наверное, этот листок случайно упал на пол, – раздраженно объяснила она. – Скорее всего одна из служанок подняла его, когда убирала комнату, и по ошибке положила вместе с другими бумагами. Рисунок не имеет никакого отношения к этой папке. Здесь изображена одна жительница деревни со своим малышом: что-то наподобие деревенской пасторали. Итак, я оставляю вас, джентльмены, чтобы вы без помех обсудили все детали молочного скотоводства. – С этими словами Шарлотта поспешила прочь из библиотеки.

Все это как-то странно. Дариус задумчиво покрутил в руках карандаш.

Морелл, вероятно, подумал то же самое. Недоуменно сдвинув брови, он повернулся и посмотрел вслед удаляющейся Шарлотте, однако воздержался от каких-либо замечаний по этому поводу.

Подчеркнуто вежливо мужчины обменялись мнениями относительно маслобоен, пивоварен. Они дружно согласились, что двор кухни Литби-Холла расположен и организован очень удобно. Затем вошла миссис Бэджли и разбудила своего супруга, после чего они все вернулись в гостиную.

Теперь Дариус держался на значительном расстоянии от Шарлотты; он до сих пор не мог поверить, что пошел на огромный риск и позволил себе в библиотеке ужасные дерзости. Ему же не пятнадцать, и он отлично знал, как нужно себя вести с леди. Сейчас, как никогда, от него требовалось сохранять трезвую голову: он собирался возродить Бичвуд, а не влипнуть в историю с незамужней девицей благородного происхождения.

Однако его неприятности уже начались. Винить никого, кроме себя, в этом он не мог. Каким образом он собирается оплачивать ремонт и обновление интерьера дома, затеянное леди Литби, интересно узнать?

Пожалуй, ему пора как-то выпутываться из этой истории.

Пока Карсингтон обдумывал то, как именно он собирается отделаться от участия в делах леди Литби, вечер подошел к концу. Прощаясь с хозяевами, он все время мрачно размышлял о том, что сегодня его ждет ночь, полная бесконечных самообвинений, и тут ему неожиданно подвернулось решение проблемы.

– Супруга сообщила, что собирается заняться вашим домом, – добродушно сказал лорд Литби. – Я советую вам быть осмотрительным, сэр. Леди Литби выглядит утонченной и милой, однако, если вы потеряете бдительность, она станет помыкать вами.

– Надеюсь, на самом деле я не столь опасна! – смеясь, сказала Лиззи. – Я только желаю создать уютный дом для мистера Карсингтона – настоящий островок спокойствия, куда можно возвращаться после тяжелого дня.

– Боюсь, ваши с мистером Карсингтоном представления об уюте и удобстве кардинальным образом расходятся, – заметил лорд Литби. – Мистер Карсингтон – человек науки; не думаю, что он будет развлекать в своем доме многочисленных гостей, как это делаем мы. И, разумеется, он едва ли станет гнаться за модой. – Граф перевел взгляд на Дариуса: – Вы должны постоять за себя, молодой человек. Скажите моей жене прямо, чего вы хотите.

«Чтобы она не прикасалась к моему дому», – хотелось сказать Дариусу, но это было бы крайне невежливо.

– На сегодняшний момент немного: чтобы место, где я обитаю, стало мало-мальски пригодно для жилья. А уже потом можно подумать над внутренним убранством.

– Вот видишь, Лиззи: чистота и порядок – все, что нужно мистеру Карсингтону на данном этапе. – Лорд Литби довольно потер руки. – Надеюсь, ты позволишь молодому человеку продолжать заниматься своей работой, которая намного важнее для него, чем шторы на окнах.

Завидев приближающуюся Шарлотту, Дариус не стал больше медлить и, вежливо попрощавшись, решил, пока не поздно, спастись бегством.

Но убежать от мыслей о Шарлотте ему так и не удалось: он непрерывно думал о ней, возвращаясь в Олтринхем. Наряду с первой тайной возникла новая головоломка: странное поведение девушки при виде рисунка женщины с ребенком… На ее красивом лице он неожиданно увидел глубокую печаль.

Впрочем, что в этом удивительного? Она потеряла мать, и рисунок матери и дитя мог напомнить ей об этом скорбном событии. Наверняка Шарлотта до сих пор горюет о ней, несмотря на то что с тех пор прошло много лет.

Однако…

– Черт бы ее побрал, – пробормотал Дариус. – Какое мне до всего этого дело?

Но с другой стороны, эта шея… эта грудь… То, как Шарлотта нечаянно прикоснулась к нему…

– Ну все, хватит, – сказал Дариус вслух. – Из этого все равно ничего не выйдет. Она девственница, и нужно просто выбросить ее из головы.

Вот только как это сделать?

Неясность сбивала с толку, сводила с ума. Она красива, высокого происхождения, богата, ей уже двадцать семь лет, и она до сих пор не замужем… Это по меньшей мере ненормально. Такие вещи должны запрещаться законом.

Дариусу было уже не до гостиницы с ее удобной кроватью и даже не до двух служанок, готовых согреть ему постель. Всю ночь он провел в одиночестве, мучительно размышляя над столь неожиданно возникшей проблемой.

Истхем-Холл, окрестности Манчестера

Вечер воскресенья, 16 июня

Вернувшись из Лондона, полковник Морелл все выходные проводил с дядюшкой, графом Истхемом, который жил в окрестностях Лондона, в огромном доме, передававшемся по наследству из поколения в поколение.

Полковник прибыл утром, как раз вовремя, чтобы проводить сварливого старика в церковь. Он собирался пробыть в доме у дядюшки до позднего вечера или даже до утра понедельника и поступал так вовсе не из-за того, что питал к дядюшке большую и трогательную любовь; напротив, он на дух его не переносил. В его глазах единственным достоинством лорда Истхема было женоненавистничество, из-за которого он так и остался старым холостяком. Благодаря тому, что старик не произвел на свет собственное потомство, его старшему племяннику, полковнику Мореллу, после смерти графа предстояло унаследовать графский титул, несколько больших имений и огромное состояние.

Год назад лорд Истхем решил, что племянник должен оставить службу за границей и занять административную должность на родине, для того чтобы целиком сосредоточиться на поисках жены, а впоследствии – на продолжении рода. Он даже пустил в ход свои многочисленные связи для того, чтобы все это устроить.

Хотя полковник привык выполнять приказы вышестоящих начальников, он не был готов к тому, чтобы капризный и сварливый штатский старикашка перекраивал его жизнь на свой лад; вот почему Морелл прибыл в Англию в состоянии, близком к бешенству. И тут один из вышестоящих офицеров, благоволивший к его дядюшке, пригласил полковника на один бал в Лондоне, где Морелл впервые встретил леди Хейуард.

По-прежнему не пылая любовью к дядюшке, полковник все же смирился с тем, что ему придется скучать без дела в Англии в компании со скучными людьми.

Зато леди Шарлотта вовсе не показалась полковнику скучной особой; напротив, она была просто великолепна и сразу же покорила его сердце. Морелл восхищенно замирал, наблюдая за ней. Никогда еще он не видел, чтобы девушки так ловко обращались с мужчинами. Как ей это удавалось? Впрочем, это важно: полковник мгновенно сообразил, как может быть полезна такая жена честолюбивому солдату, обладающему ограниченным опытом общения с высшим светом. Старших сыновей дворян обычно специально готовили к тому, что однажды они унаследуют титул, тогда как полковник Морелл был новичком и в высшем обществе чувствовал себя, мягко говоря, не в своей тарелке. Шарлотта же, напротив, была там своей; казалось, она знала всех и вся и умела выйти победителем из любой ситуации. Такая женщина могла бы помочь полковнику стать своим в среде аристократов, облегчить переход от жизни солдата к жизни светского льва.

К тому же Шарлотта была красива, и Морелл был не прочь переспать с ней. Однако он не знал, как подступиться к женщине, которая так виртуозно умеет обращаться с мужчинами. Какого обхождения она требует? Как подчинить ее себе, если она так ловко вертит мужчинами?

Так как полковнику требовалось проводить больше времени с объектом своих желаний и семья Шарлотты обитала неподалеку от его старого фамильного дома, волей-неволей Мореллу пришлось сблизиться со своим дядюшкой, который, по счастью, проживал не более чем в десяти милях от дома Хейуардов. Старый придира ко всему прочему был невероятным сплетником, и Морелл жертвовал воскресными днями для того, чтобы разузнать все, что можно, обо всех мужчинах, входивших в круг общения леди Шарлотты.

В тот вечер лорд Истхем и его племянник встретились за воскресным ужином.

– Я слышал, что семья Хейуард уже приехала в Литби-Холл, – сказал дядюшка. – Думаю, скоро ты мне сообщишь о вашей помолвке с дочерью лорда Литби. Нерешительность тут ни к чему: ты весьма недурен собой, и если будешь медлить, найдутся другие – не такие разборчивые.

Полковник Морелл и впрямь был замечательным красавцем – высокий, статный, хорошо сложен. Его военной выправке завидовали многие мужчины, а женщины ею восхищались.

Лорд Истхем пригубил вино из бокала и нахмурился:

– Лучше попытать счастья с молоденькой девушкой, только-только из-за школьной парты – такие легче поддаются дрессировке и обучению.

Но Мореллу вовсе не хотелось иметь легко поддающуюся дрессировке жену: это навевало бы на него скуку, и только. Свою женщину ему хотелось завоевать.

– Что проку в этих красотках, у которых молоко на губах не обсохло? – заметил полковник. – Девичья красота быстро блекнет. Другое дело – ум, манеры и сила личности. Это непреходящие ценности, особенно для женщины, которая однажды станет леди Истхем. Леди Шарлотта – само совершенство, она со всеми неизменно обходительна и сердечна, мила и любезна с другими дамами, что в наше время редкость. Она всегда знает, что сказать и как сделать, чтобы человек почувствовал себя непринужденно в ее обществе. Даже если она когда-нибудь и бывает не в духе, то умело это скрывает.