Джеймс Х. ЧЕЙЗ
      ЗА ВСЕ С ТОБОЙ РАССЧИТАЮСЬ
      Глава 1
      ЛОВУШКА
      Мне сказали, что местность в Парадиз-Палм замечательна, но приехав туда, я был просто ошеломлен. Это было до такой степени шикарно, что я остановил "бьюик", чтобы все получше рассмотреть.
      Город размещался по дуге вдоль берега. Километры золотистого песка, изумрудный океан, пальмы. Приземистые дома с белыми стенами и красными крышами, украшенные массой цветов тротуары. На улицах растут все, какие только можно вообразить, тропические растения и деревья. Мечта в красках!
      Такое количество красок просто причиняло боль моим глазам.
      Потом я стал смотреть на женщин, едущих в машинах, на велосипедах, идущих пешком. Что касается одежды, то ни одна не носила более минимально необходимого. Много лет мои глаза не любовались таким зрелищем.
      Лучшего начала каникул трудно было бы и желать. А у меня, как раз, были каникулы. Те четыре месяца, которые я провел, вкалывая в притонах Нью-Йорка, были для меня слишком утомительны. Я обещал себе устроить настоящие каникулы со всеми удовольствиями, как только соберу немного денег, по крайней мере, двадцать тысяч долларов. Когда я набрал пятнадцать тысяч, надо было бы остановиться, но, тем не менее, я держался, несмотря на черные круги, которые появились у меня под глазами, и вот результат - две пули в шкуре и серьезные осложнения.
      Двадцать тысяч долларов трудно заработать, не нажив себе врагов, а у меня их оказалось значительно больше, чем хотелось бы. Дело даже дошло до того, что я ездил только в бронированной машине и держал оружие всегда под рукой, даже в ванной.
      Я заработал деньги и приобрел репутацию. Говорили, что никто в стране не может вытащить петарду быстрее меня. Это, возможно, и так, но никто не знает, что я тренировался по два часа в день. Я уложил несколько человек, но это совсем не было убийством. Даже флики и те признавали это, а они прекрасно разбираются в делах подобного рода. Каждый раз, когда я убивал человека, я заботился о том, чтобы он имел возможность вытащить оружие первым, и чтобы этому были свидетели Но я, тем не менее, успевал-таки вытащить свои пистолет и выстрелить раньше, чем тот, другой, мог нажать на спуск. Это требует больших усилий, и я много трудился и теперь пожинал плоды своего труда.
      Набрав, наконец, нужную сумму и купив "бьюик", я прибыл в Парадиз-Палм, чтобы провести там заслуженные каникулы.
      Пока я рассматривал женщин, ко мне подошел флик, наблюдавший за движением, и поприветствовал меня. Потом сказал, поставив ногу на подножку моей машины:
      - Вы не можете стоять здесь, сэр!
      Он назвал меня "сэр", представьте себе!
      - Я только что приехал, - ответил я, включая мотор. - У меня просто перехватило дыхание. Черт возьми! Это просто потрясающе!
      Флик улыбнулся.
      - Это производит впечатление, а? Когда я приехал сюда в первый раз, я вас уверяю, что тоже широко раскрыл глаза.
      - И есть на что, - согласился я. - Посмотрите только на этих курочек! Они действуют на глаза, как вспышка. И я не смею повернуть голову, из-за боязни что-нибудь пропустить:
      - Вы на пляже должны на них посмотреть, - мечтательно произнес флик. - Они делают вид, что совсем не понимает, какое впечатление производят и смотрят на вас, как на дерево.
      - Вот такими-то я их и люблю.
      - Я тоже. Но здесь это не совсем то. Утомляются глаза и появляются боли в шее, вот и все.
      Я спросил у флика, где находится отель "Палм Бич".
      - Просто потрясающая коробка, - со вздохом произнес он. - Вам понравится. Даже еда там хорошая.
      Он дал мне необходимые указания, и через две-три минуты я был уже в отеле.
      Встреча, которая мне была устроена, удовлетворила бы и Рокфеллера. Масса грумов немедленно занялась моим багажом, кто-то отвел "бьюик" в гараж, а двое бездельников в синем с золотом подняли бы меня на руках на второй этаж отеля, если бы я это им позволил и у них хватило бы сил.
      Дежурный же администратор разве только не встал передо мной на четвереньки и не стал лизать пол.
      - Это большое удовольствие для нас, приветствовать вас здесь, мистер Кен, - сказал он, протягивая мне книгу для регистрации и перо. - Ваши апартаменты уже готовы, и если вам что-то не понравится, вам следует лишь уведомить меня.
      Я совсем не привык к тому, чтобы меня так обслуживали, но сделал вид, что принимаю все это, как должное. Я сказал, что очень придирчив в отношении жилища, и что он поступит разумно, если предоставит мне хорошее помещение.
      Но оно действительно оказалось таким! В номере был балкон, небольшой салон и спальня с ванной комнатой, так что все было о'кей!
      Я вышел на балкон и бросил взгляд на берег, пальмы и океан. Это было потрясающе. С балкона были видны расположенные слева другие комнаты отеля. Девушка, которую я заметил, стоила того, чтобы на нее посмотреть. В каждой руке у нее были гантели. Это заменяло ей в настоящий момент одежду. По-видимому, она делала специальную гимнастику. Она заметила меня, и прежде чем спрятаться, послала мне улыбку, которая много обещала.
      Я сообщил служащему отеля, который меня сопровождал, что меня вполне устраивает номер, и после его ухода вновь вернулся на балкон; я рассчитывал снова увидеть девушку, но, видимо, спектакль был уже окончен.
      Я не пробыл и трех минут на балконе, как зазвенел телефон. Я пошел ответить, думая, что произошла ошибка.
      - Мистер Кен?
      Я ответил, что да, во всяком случае, я так полагаю.
      - Добро пожаловать в Парадиз-Палм, - продолжал сочный баритон с иностранным акцентом. - У телефона Сперанца, директор казино. Надеюсь, вы будете у нас? Нам хорошо известна ваша репутация.
      - В самом деле? - с удовлетворением осведомился я. - Разумеется, я приду и даже с удовольствием. Я на каникулах, и это не помешает тому, чтобы поиграть.
      - У нас тут отличное казино, мистер Кен, - продолжал тот, всеми силами подчеркивая свою любезность. - Что вы скажете о сегодняшнем вечере? Вы свободны?
      - Конечно. Рассчитывайте на меня.
      - Спросите дона Сперанца. Я займусь вами. У вас есть подруга?
      - В настоящий момент нет. Но здесь, кажется, женщин хватает.
      - Не все они подходящие, мистер Кен, - со смехом возразил он. - Мы найдем кое-кого, кто знает музыку. Мы хотим, чтобы вы остались довольны своим пребыванием здесь. Знаменитых людей мы принимаем не часто. Предоставьте мне действовать, и вы не раскаетесь.
      Я поблагодарил и повесил трубку.
      Через десять минут телефон зазвонил снова. Какой-то тип хриплым басом заявил, что он - Эд Киллино. Это имя было мне незнакомо, но я заявил, что в восторге от возможности говорить с ним.
      - Я узнал, что вы приехали, Кен, - проговорил он, - и хочу, чтобы вы знали, как рады мы вас здесь приветствовать. Если я смогу что-нибудь сделать, предупредите меня. В отеле вам скажут, где можно меня найти.
      Он повесил трубку раньше, чем я нашелся, что ответить. Из любопытства я позвонил в контору отеля и осведомился, кто такой Киллино. Понизив голос, мне ответили, что это мэр. Я поблагодарил и вернулся на балкон.
      Солнце сверкало на золотом пляже, океан казался ослепительно голубым, пальмы раскачивались под дуновением ленивого бриза. Парадиз-Палм был все так же хорош, но у меня вдруг почему-то появилась мысль, что это слишком хорошо, чтобы быть настоящим.
      - У меня возникло предчувствие, что что-то обязательно должно произойти...
      ***
      Я ехал в машине по бульвару возле самого океана. Движение было очень интенсивным, приходилось ехать не спеша. Сырой соленый морской воздух наполнял ноздри, удары волн резонировали в ушах. Была одна из тех ночей, о которых пишут в книгах. Звезды походили на россыпь бриллиантов на черном бархате неба.
      Я свернул в аллею, которая вела к ярко освещенному зданию с фасадом из мрамора серо-синего цвета, хотя это могло быть и стеклом, и керамикой. Над первым этажом из огромных букв было составлено слово: "КАЗИНО".
      Здание было освещено до такой степени, что казалось сплошным источником света. Это выглядело очень необычно.
      Швейцар-негр, на форменной тужурке которого ярко горели медные пуговицы, раскрыл передо мной дверь, другой негр приблизился, чтобы отвести в гараж мою машину.
      Я очутился в длинном коридоре, по обеим сторонам которого были расположены отдельные кабины. В конце коридора, под аркой, находился гардероб, которым ведала молодая блондинка.
      - Гардероб, мистер? - прогнусавила она.
      Я пожирал ее глазами. На ней была кофточка, голубая как небо, облегающая, открытая до талии и слабо зашнурованная черным шелковым шнурком. Под кофточкой не было ничего. Костюм такого рода вызывает жар у всех, за исключением его владелицы.
      Я протянул ей шляпу и дружески подмигнул, сделав ей любезный комплимент.
      - Мне кажется, что со мной случится истерика, если я не буду каждый вечер слышать одно и то же, - вздохнула она. - Моя работа заставляет меня выглядеть так, чтобы это было приятно клиентам.
      Я остановился, чтобы закурить.
      - Прошу прощения, принцесса, я не привык к большому свету. Я - домосед, а сидя в своем углу, перестаешь следить за модой.
      - Это ничего, - с улыбкой проговорила она. - Я люблю разнообразие. Здесь же все мужчины кажутся вышедшими из одной и той же дыры.
      - Тем не менее, некоторые из них более расторопны, чем другие, - возразил я.
      Она расхохоталась. Так как появились трое мужчин, желающих сдать в гардероб свои шляпы, я прошел под аркой и оказался в самой шикарной ночной коробке, о которой только можно мечтать. Все выдержано в пастельных тонах, освещение от невидимых источников света, с одной стороны великолепный бар. Замечательный зал с помещением для оркестра и небольшой площадкой для танцев в центре, сделанной, казалось, из черного стекла. Банановые деревья с их большими листьями и зелеными плодами росли в синих кадках, окаймленных хромом. Стволы деревьев окружали вьющиеся растения. Кругом цветы: розовые, оранжевые, цвета бронзы и цвета хны. Крыша покрывала помещение лишь наполовину, а над другой его половиной сверкали звезды.
      Крупный тип приближался ко мне, показывая зубы. Это должно было, без сомнения, означать, что он рад меня видеть. На нем были лакированные ботинки, темные брюки и короткая белая куртка.
      - Найдите мне Сперанца, - сказал я ему. Он еще больше обнажил зубы, показав несколько золотых коронок.
      - Я к вашим услугам, - сказал он. - Могу я что-нибудь сделать для вас?
      - Да. Найдите мне Сперанца. Скажите ему, что приехал Кен. Если бы я ему сказал, что приехала королева Елизавета, я бы не увидел такой быстрой реакции.
      - Тысяча извинений, что я вас не узнал, мистер Кен, - сказал он, сложившись пополам. - Сеньор Сперанца будет в восторге. Я пойду предупрежу его, что вы здесь.
      Он обернулся и сделал знак груму в униформе, стоявшему как манекен около бара. Тот мгновенно исчез. Этот маневр произвел на меня определенное впечатление, на что и был, вероятно, рассчитан.
      - У вас здесь очень мило, - произнес я, просто для того, чтобы что-нибудь сказать.
      Я был просто потрясен женщинами, которых там увидел. Даже у лошади при виде их закружилась бы голова. Мимо меня самой провокационной походкой прошла брюнетка в красном платье. Я замер.
      - Мы надеемся, что вам здесь понравится, мистер Кен, - продолжал директор таким тоном, будто он выстроил эту коробку специально для моего приезда. Разрешите представиться:
      Гилермо, к вашим услугам. Хотите что-нибудь выпить?
      Мне удалось оторвать взгляд от женщины в красном и сказать Гилермо, что я в восторге от знакомства с ним, а стаканчик чего-нибудь выпью с удовольствием.
      Мы подошли к бару. Стойка сверкала чистотой, но бармен поспешил протереть ее еще раз и устремил глаза на Рилермо.
      - Что будете пить?
      - Немного виски.
      Бармен налил мне на три пальца лучшего виски, которое я когда-либо пил. Я сразу же это признал.
      В этот момент около меня оказался высокого роста мощный мужчина.
      - Сеньор Сперанца, - сказал с поклоном Гилермо. Я повернулся и посмотрел на вновь прибывшего. Он был отлично сложен, с черными глазами и фарфоровыми белками. Волосы у него немного завивались на висках. Красивый латинский тип.
      - Мистер Ken? - спросил он, протягивая мне руку.
      - Он самый, - сказал я, отвечая на рукопожатие.
      У него железная рука, да и я не слишком слаб. Наши кости затрещали, а мы сделали вид, что не заметили этого.
      Он любезно сообщил, что в восторге от знакомства, и надеется, что я останусь доволен своим пребыванием здесь. Я в ответ сделал несколько комплиментов относительно его заведения, сказав, что подобного нет и в самом Нью-Йорке. Это ему понравилось.
      Я успел допить свое виски, и он подозвал бармена:
      - Повторите нам, сказал он. - Посмотри хорошенько на мистера Кена и помни о нем. Все, что он закажет, будет за счет дома. То же самое в отношении людей, которые будут с ним.
      Осмотрев меня сверху донизу, бармен кивнул. Я понял, что нет никакого риска, что он спутает меня с кем-нибудь другим.
      - Хорошо? - спросил я с улыбкой Сперанца.
      - Чудесно!
      - Я не знаю, каковы ваши планы, мистер Кен, - продолжал он, отхлебнув виски, - но если вы хотите немного поиграть и хорошо провести время, вам лучше всего это сделать у нас.
      - Это как раз то, что мне нужно, - ответил я, - покой, и.., немного компании.
      Вертя в пальцах стакан, я продолжал:
      - Не хочу казаться невежливым, но должен признаться, что я несколько удивлен таким количеством внимания.
      - Вы знамениты, мистер Кен, - усмехнулся он, пожав плечами. - Даже здесь, в этой маленькой, забытой дыре мы слышали о вас и счастливы предоставить свое гостеприимство такому счастливому игроку.
      - Очень тронут, - сказал я, внимательно глядя на него. - Но тем не менее хотел бы договориться: я на каникулах, другими словами, я в настоящее время не работаю. Никакие дела меня не интересуют. Я не хочу этим сказать, что вы собираетесь мне что-то предложить, но, тем не менее, вся эта мизансцена немного неестественна. Я не строю себе иллюзий на этот счет, я ведь совсем не так известен, как вы это представляете. Следовательно, заявите всем, что я интересуюсь только своими каникулами, и не намерен изменять своих планов. Если же, несмотря на это, вы собираетесь тратиться на меня, валяйте. Но если предпочтете закрыть лавочку и отправить меня спать, я это пойму, не бойтесь!
      Он стал смеяться молча, без усилий, будто я сказал ему что-то забавное.
      - Я вас уверяю, мистер Кен, что вам ничего не предложат, наш город маленький, но очень богатый. Мы гостеприимные люди. И мы счастливы, когда наши высокие гости хорошо себя чувствуют у нас. Все, о чем мы вас просим, это отдыхать и хорошо развлекаться.
      Я поблагодарил и сказал, что так и будет.
      Но несмотря на его естественный смех, у меня было смутное чувство, что он определенно охотится за моей головой.
      ***
      Мы еще немного поболтали и выпили виски. Сперанца спросил, что я думаю по поводу того, чтобы побыть немного в женской компании?
      - У вас есть идеи?
      - Я просил мисс Бондерли заняться вами, - сказал он, обнажая в улыбке свои большие белые зубы. - Я просил ее прийти. Если же это не ваш тип, то немедленно дайте мне знать, и я предложу вам других. У нас работает много женщин, но мы очень высоко ценим мисс Бондерли.
      - Надеюсь, что таково будет и мое мнение.
      - Противное меня бы удивило.
      С той же благожелательной улыбкой он прошел через зал.
      Я проследил за ним взглядом, спрашивая себя, много ли времени пройдет, пока тот, кто организовал мне такую встречу, начнет действовать. Я был убежден, что для меня готовится какая-то пакость.
      Высокий видный мужчина с седыми волосами и бледным энергичным лицом смотрел на меня. В конце бара он был совершенно один. Он был похож на врача или на представителя закона. Смокинг отлично сидел на Нем. Я видел, как он сделал знак бармену и что-то у него спросил. Бармен бросил на меня быстрый взгляд, кивнул головой и отвернулся. Человек с седыми волосами направился в мою сторону.
      - Так это вы - мистер Честер Кен? - сухо спросил он.
      - Он самый.
      У него был неприветливый вид, и я не протянул ему руки.
      - Меня зовут Джон Херрик, - заявил он, прямо смотря на меня. - Вы меня не знаете, но я вас отлично знаю. Чтобы быть честным, я должен вам сказать, что очень огорчен, видя вас здесь, мистер Кен. Похоже, что вы на отдыхе, и я надеюсь, что это правда. В этом случае, я думаю, вы не станете здесь героем каких-нибудь историй.
      - Благодарение Богу, наконец-то нашелся хоть один человек, который не рад меня здесь видеть, - заметил я, рассматривая его. - Я уже начал думать, что хороший прием был искренним.
      - Наш город имеет достаточно неприятностей и без того, чтобы принимать здесь опасных бандитов, - спокойно возразил Херрик. - Это, без сомнения, будет слишком много, просить вас не давать основания для жалоб?
      - Вы ошибаетесь, - со смехом проговорил я, - я совсем не так опасен. Нет более благодушного человека, чем я, если меня оставляют в покое. Но, если меня начинают задевать, я нервничаю, а когда я нервничаю, то становлюсь плохим.
      - Простите меня за грубость, мистер Кен, - продолжал он, задумчиво глядя на меня. - Я не сомневаюсь, что если вас оставят в покое, вы будете вести себя так же хорошо, как и все остальные обыватели. Но все же, наверное, будет лучше, если вы измените свое намерение и не останетесь в Парадиз-Палм. У меня такое ощущение, что вас отсюда все равно скоро вытолкнут.
      Я посмотрел на свой стакан.
      - У меня такое же ощущение, но, несмотря на это, я остаюсь.
      - Очень огорчен, что вы так говорите, мистер Кен. Весьма вероятно, вы об этом пожалеете.
      Я оглянулся и увидел, что Сперанца стоит около меня. Херрик резко отвернулся, прошел через зал и вышел в холл. Я взглянул в глаза Сперанца. Взгляд его был неприязненным, я понял, что ему не по себе.
      - Этот тип, безусловно, не принадлежит к комитету по приему, - сказал я.
      - Не обращайте на него внимания, - ответил Сперанца. На его лицо вернулась обычная улыбка, хотя, как мне показалось, сейчас это стоило ему большого труда.
      - Он выдвинет свою кандидатуру в следующем месяце, с программой реформ, добавил он с легкой гримасой.
      - Кажется, ему очень хочется, чтобы Парадиз-Палм стал чистым и честным городом, - сухо сказал я.
      - У всех политиканов есть избирательный трамплин, - сказал Сперанца, пожав плечами. - Никто его серьезно не принимает. Он определенно не пройдет. Много шансов у Эда Киллино, которого выбрали наши горожане в прошлый раз.
      Мы снова посмотрели друг на друга. Сперанца сделал жест рукой.
      Из глубины помещения к нам направилась женщина. На ней было болеро и юбка из синего крепа с разрезом сбоку. Женщина была блондинкой. Держу пари, что всякий раз, когда она проходила по часовне, все святые с легким свистом приподнимались, чтобы полюбоваться ею.
      Когда мое дыхание восстановилось, она стояла уже рядом со мной. Она пользовалась "Пурпур Империал", духами, которые заставляют мой пульс биться сильней, как говорит реклама. Я не в состоянии описать впечатление, которое она произвела на меня.
      Сперанца выглядел обеспокоенным.
      - Мисс Бондерли, - сказал он, поднимая брови. Я посмотрел на нее, и она улыбнулась. У нее были маленькие блестящие зубы, похожие на жемчужины.
      - Может быть вы дадите нам возможность познакомиться? - я повернулся к Сперанца. - Я полагаю, мы можем договориться. Он с облегчением вздохнул, что заставило меня улыбнуться.
      - Отлично, мистер Кен. Может быть позже вы придете к нам наверх? У нас четыре рулетки, мы также можем организовать небольшой покер... Я покачал головой.
      - Что-то говорит мне, что я сегодня вечером не буду играть. Я взял мисс Бондерли под руку и увлек ее к бару. Краем глаза я наблюдал за тем, как уходил Сперанца, потом перенес все свое внимание на мисс Бондерли. Я находил ее потрясающей, был увлечен ее фигурой и волнообразным колыханием ее волос. Ее груди заставляли меня думать о кубинских ананасах.
      - Надо вспрыснуть это! - сказал я, делая знак бармену. - Из какого уголка рая вы убежали?
      - Я не убегала! - со смехом ответила она. - В отношении вас я сперва подумала, что дело идет об обычной работе. Теперь же я знаю, что это совсем другое.
      Бармен посмотрел на нее.
      - Что будете заказывать?
      - Один "Зеленый попугай", - сказала она.
      - О'кей! - сказал я бармену. - Два "Зеленых попугая"! Пока бармен приготовлял коктейли, я сказал:
      - Значит, вы больше не думаете об обычной работе?
      - Я немного разбираюсь в людях, - ответила она спокойно. - С вами это будет занятно. Я подмигнул.
      - Больше, чем вы думаете. Что будем делать? Давайте составим маленькую программу.
      - Выпьем коктейль, потом пообедаем. После этого потанцуем, потом пойдем на пляж и искупаемся. Потом выпьем по другому коктейлю, а потом...
      - А потом?
      Ее ресницы затрепетали.
      - Увидим...
      - Это кажется заманчивым. Она сделала гримасу.
      - Вам не хочется потанцевать со мной?
      Бармен принес два больших стакана, на три четверти наполненных зеленой жидкостью. Я сделал вид, что хочу достать свой бумажник, но бармен уже ушел.
      - Никак не могу привыкнуть, что за меня платят, - сказал я, беря свой стакан.
      - Привыкнете.
      Я сделал большой глоток и быстро поставил стакан на прилавок, потом схватился за горло и стал кашлять, закрыв глаза. Мне казалось, что мой желудок сгорел, но через секунду я почувствовал себя на седьмом небе.
      - Дьявол! Вот это штучка! - сказал я, когда ко мне вернулась возможность говорить.
      - Это прелестно, - сказала она. - Чувствуешь, как проходит до пальцев ног. Когда мы покончили с нашими "Зелеными попугаями", нам казалось, что мы знакомы уже много лет.
      - А если нам пообедать? - спросила она, соскальзывая с табурета и беря меня под руку. - Гилермо приготовил для нас специальный обед.
      Она с улыбкой пожала мне руку. Ее глаза были откровенно завлекающими.
      Гилермо устроил нас за столиком. Звезды сверкали над нашими головами. Теплый бриз долетал с моря. Оркестр играл какую-то приятную мелодию. Обед был таким же замечательным, как и сопровождающие его вина.
      После обеда мы танцевали. Было не очень много народа, и можно было свободно маневрировать. Мне казалось, что в моих объятиях находится Джинджер Роджерс...
      Я как раз думал, что никогда еще не проводил такого замечательного вечера, когда заметил коренастого мужчину, одетого в зеленоватый костюм из габардина, который держался возле оркестра. У него была какая-то плоская отталкивающая физиономия, и глаза его, обращенные на меня, были полны ненависти. Когда он увидел, что я на него смотрю, он резко повернулся к нам спиной и скрылся за портьерой, которая маскировала вход в зал.
      Мисс Бондерли также видела его. Я почувствовал, как мускулы ее спины напряглись. Она сделала неверный шаг, и я наступил ей на ногу.
      Она оторвалась от меня.
      - Мы поедем купаться, - проговорила она резко и направилась к холлу, не глядя в мою сторону.
      В этот момент я увидел ее в зеркале. Ее лицо стало совершенно белым.
      Я поехал по боковой дорожке до Дайден Бич, маленького одинокого пляжа в нескольких милях от казино. Ничего, кроме песка и пальм.
      Мисс Бондерли сидела рядом со мной. Она тихонько напевала и, казалось, совсем пришла в себя.
      Мы ехали при свете луны. Было жарко, но бриз с моря проникал сквозь опущенные стекла моего "бьюика".
      - Мы почти приехали, - сказала мисс Бондерли. - Посмотрите, отсюда уже видно.
      Перед нами, совсем близко к морю, находился полукруг пальм, место казалось пустынным и очень привлекательным.
      Я съехал с дороги и повел "бьюик" по песчаному берегу, до того места, где почва стала уже сырой. Там я выключил мотор, и мы вышли.
      - Здесь очень хорошо, - сказал я. - Что же мы будем делать? Мисс Бондерли подняла до колен юбку и стала снимать чулки. Ее ноги были длинными и мускулистыми.
      - Я буду купаться, - сказала она.
      Я вернулся к машине, открыл багажник и достал купальные трусики и два полотенца. Через две минуты я разделся. Бриз ласкал мою разгоряченную кожу. Это было восхитительное ощущение. Я обошел вокруг машины. Мисс Бондерли ждала меня. На ней были лифчик и трусики.
      - Ваше бикини мало пригодно, - сказал я.
      Она согласилась, что я прав, и сняла все. Я не смотрел на нее, даю слово.
      Мы прошли по пляжу рука об руку. Песок был теплым, и мы погружались в него по щиколотки. Когда мы подошли к воде, я посмотрел на нее.
      Если скульптор захотел бы отлить статую из бронзы, у него не могло бы быть лучшей натурщицы. Мое спокойствие в этот момент удивляло меня самого.
      Мы вошли в воду и поплыли до плота, море было теплым. Когда она влезала на плот, то была похожа на Нереиду.
      Я полоскался вокруг плота, чтобы иметь возможность хорошенько ее рассмотреть. Я до этого видел много женщин, но на нее стоило посмотреть более внимательно.
      - Скоро вы кончите? - крикнула она мне. - Вы меня смущаете.
      Я влез на плот и сел рядом с ней.
      - Не бойтесь, я вас не укушу.
      Она посмотрела через плечо, и оперлась об меня. Ее спина была теплой, я чувствовал, как капельки воды стекают по ее коже.
      - Расскажите мне про свою жизнь, - сказала она.
      - Это, я думаю, вам будет не интересно.
      - Расскажите. Я улыбнулся ей.
      - Со мной не произошло ничего особенного до моей демобилизации. Я вернулся из Франции с коллекцией наград, с изрядной нервной контузией и страстным желанием играть. Никто меня не ждал, и было невозможно найти работу. Однажды я сел за покерный столик и оставался возле него три недели. Мы брились, ели, пили, не отходя от стола. В результате я забрал пять тысяч долларов. Одному типу это не понравилось. Он захотел причинить мне неприятность. Я оглушил его бутылкой, а он достал револьвер. Это меня не испугало. Я действовал в Арденах, и после этого угроза игрока в покер показалась мне наивной... Я оглушил этого типа его же собственным револьвером. Мы продолжали играть, а тело этого типа служило нам подставкой для ног под столом.
      Она скрестила руки и ударила ногами по воде.
      - Вы, видимо, жестокий человек?
      - Да, и мне эта история не нравилась и заставила задуматься. Я сказал себе, что в один из дней могу нарваться на такого типа, который может и умеет обращаться с оружием, и тогда мне не сдобровать. Вот тогда-то я и купил себе "люгер". В этой игре мне хотелось быть сильнее других. Видите ли, когда выдвинешься в армии, становишься гордым, появляется желание делать все лучше, чем все остальные. Я снял комнату в отеле второго разряда и стал отрабатывать способность быстро доставать оружие и нажимать на спуск.
      Я проделывал это по шесть часов в день в течение недели. Я стал довольно быстрым и не встречал еще человека, который был способен сделать то же самое быстрее меня. Эта неделя работы уже пять раз спасала мне жизнь.
      Она вдруг задрожала.
      - А я слышала, как говорили, что вы человек без совести, но теперь, когда я вас ближе узнала, я в это больше не верю.
      - Все это ложь, - сказал я, кладя руку на ее бедро. - Я объясню вам, как создается такая сказка: появляется некий бродяга, считающий себя жестким и воображающий, что все окружающие ему не выше, чем по колено. Это происходит потому, что он или ненормальный, или слишком много выпил. Но он считает, что он выше всех, и стремится доказать это всему свету. На него все плюют, но это до него не доходит. И что же он делает? Начинает искать человека с подходящей репутацией, известного всем, находит такого и ищет с ним ссоры, с целью его уничтожить. Он думает, что если ему это удастся, он на самом деле станет великаном. И обычно он выбирает именно меня!
      Я поболтал ногами в воде.
      - Я предоставляю ему говорить, что ему заблагорассудится, так как уверен, что уложу его в любой момент, а просто так я не люблю убивать людей. Я спокойно предоставляю ему возможность ругать меня. Возможно, и напрасно, так как это его воодушевляет еще больше, и он начинает вытягивать свою петарду. Именно в этот момент я вынужден стрелять первым, так как очень хочу жить. Умирать мне пока, по-моему, рановато. Говорят, что у меня нет совести, но это совсем не так. Меня к этому вынуждают, и я не имею другого выхода.
      Она молчала.
      - Здесь в городе, как мне кажется, есть какой-то парень, который задумал против меня некую комбинацию. Он, наверное, хочет убрать меня красиво. Мне неизвестно, кто и когда, но думаю, что и вы в этом деле. Имеете ли вы представление о том, что и вы часть этой экстравагантной мизансцены? - с улыбкой закончил я.
      - Вы сошли с ума, - сказала она, качая головой. - Ничего такого не произойдет.
      - Мне все же неясно, за меня вы или против?
      - С вами!
      Я обхватил рукой талию девушки и закинул ее ноги, чтобы посадить к себе на колени. Она прижалась к моей груди, и я спрятал лицо в ее волосах, сырых и душистых.
      - Я сразу же поняла, что с вами это будет забавным, - сказала она Я приподнял ее подбородок и приблизил лицо к своему. Она закрыла глаза. При свете луны она была совсем белая, как фарфоровая кукла.
      Я долго смотрел на нее, потом поцеловал. Ее губы были немного солеными, но крепкими, свежими и приятными. Мы долго не двигались, волны укачивали нас. Я чувствовал, что вскоре что-то должно случиться, но в настоящий момент мне было все безразлично.
      Неожиданно она оттолкнула меня и, покинув мои колени, встала. Я смотрел на нее. Красота этой девушки сводила меня с ума. Когда я захотел снова схватить ее, она прыгнула в воду.
      Я сидел и ждал. Вскоре она вернулась, и я нагнул плот в ее сторону, чтобы ей было удобнее. Она растянулась около меня, положила подбородок на руки и скрестила ноги. Спина у нее была очень красивая.
      - Теперь вы должны рассказать мне вашу историю, - сказал я.
      - Мне нечего рассказывать.
      - Ну, хоть что-нибудь. Сколько времени вы уже в этом городе?
      - Один год.
      - А раньше?
      - Нью-Йорк.
      - Танцовщица?
      - Да.
      - Откуда знаете Сперанца?
      - Случайно.
      - Он вам нравится?
      - Он ничто для меня.
      - Вы занимаетесь приглашенными в эту коробку?
      - Приблизительно так.
      - А кроме меня, кем вы занимались?
      - Никем.
      - Значит, я первый гость, отмеченный Парадиз-Палм?
      - Вероятно.
      - Работа вам нравится? Она повернулась на спину.
      - Да.
      Она смотрела на меня с выражением, говорящим, что я трачу время зря, оставаясь на плоту.
      - Пошли, - сказал я, - вернемся. Она прыгнула в воду первой.
      ***
      - Я хочу показать мадам вид с моего балкона, - сказал я дежурному служащему отеля, беря ключ от своего номера.
      Он, конечно, мог сказать, что я нахожусь в респектабельном отеле, или, по крайней мере, усмехнуться. Но он не выразил никакого удивления или неудовольствия. Он только поклонился.
      - Мы счастливы, что вы находите этот вид достойным того, чтобы показывать его дамам. Не нужно ли чего-нибудь, мистер Кен?
      Я внимательно посмотрел на него, чтобы убедиться, не игра ли это? Ничего подозрительного. Он готов был встать на четвереньки, чтобы только доставить мне удовольствие.
      - Я хотел бы немного виски.
      - Некоторый запас есть в шкафу, в вашем маленьком салоне, мистер Кен, ответил он. - Час тому назад его послал туда мистер Киллино вместе с пожеланиями всего наилучшего.
      Я кивнул.
      - Его внимание очень приятно, - сказал я, не выказывая удивления.
      В сопровождении мисс Бондерли я прошел через холл к лифту. Она удивленно смотрела на меня.
      - Киллино поклялся сделать мое пребывание здесь приятным, - сказал я, пожав плечами. - Еще немного, и он придет заправлять одеяло на нашей кровати!
      Она засмеялась.
      Нам встретился детектив отеля. О его профессии я догадался по величине его ног. Нас он, казалось, не заметил.
      Лифтер и грум смотрели на мисс Бондерли с таким видом, будто были уверены, что она живет в этом отеле. Все эти бездельники безусловно обладали известным тактом.
      Часы в приемной показывали два часа. Спать мне не хотелось.
      - Вы знаете этого Киллино? - спросил я, пока мы шли широким коридором по мягкому ковру, который вел в мою комнату.
      - Я полагала, что вы думаете только обо мне, - сказала она с некоторым упреком.
      - Мой мозг раздваивается, я способен одновременно думать о двух вещах.
      Я открыл дверь, и она последовала за мной в комнату. На свой вопрос я не получил ответа.
      Когда дверь за нами закрылась, я убедился, что мой мозг не настолько уж раздваивается.
      Мисс Бондерли освободилась из моих объятий не слишком быстро.
      - Не забывайте, что я пришла полюбоваться видом с балкона, - сказала она.
      По движению ее груди я видел, что она владела собой не лучше, чем я.
      - Красивый вид... - сказал я.
      Мы прошли через комнату, чтобы посмотреть с балкона. Проходя мимо зеркала, я обратил внимание, что мои губы испачканы губной помадой, но это не было очень неприятным.
      Мы стояли на балконе. На улице движение прекратилось. Луна была похожа на лимон.
      Я расстегнул ее блузку. Свое болеро она сняла при входе. Прижавшись ко мне, она взяла меня за руки.
      - Я не хочу, чтобы ты подумал, что я делаю это безразлично с кем, - тихо проговорила она.
      - Согласен, - сказал я. - Эта ночь предназначена только для нас двоих.
      - Я знаю, но я хочу, чтобы ты поверил мне...
      - Я вообще ничему не верю...
      Она повернулась и обняла меня за шею. Мы долго стояли так. Это было приятно. Потом я взял ее на руки и понес в комнату, где положил на кровать.
      - Подожди меня, - сказал я.
      В ванной комнате я разделся, надел шелковый халат. Потом вошел в маленький салон, пошарил в шкафу и нашел подарок Киллино. Он послал мне четыре бутылки виски, одну бренди и одну вина. Я взял бутылку бренди и вернулся с ней в комнату. Взяв два стакана, налил в них напиток.
      Один стакан протянул ей и попробовал из другого. Букет был приятный.
      - Я пью за нас двоих, - сказал я.
      - Нет, только за себя.
      - Как хочешь. Потом за тебя.
      Я выпил.
      Она поставила свой стакан на ночной столик, не дотронувшись до него, и широко раскрыла свои темные глаза.
      Я посмотрел на нее и вдруг почувствовал холод, пробежавший по спине. Алкоголь выворачивал мне желудок.
      - Мне надо было подумать об этом, - сказал я. Комната стала медленно вертеться вокруг меня и внезапно опрокинулась.
      - Это подарок Киллино, - услышал я свое ворчание. - Но новобрачная этого не стоит.
      Я смотрел на потолок. Лампы постепенно гасли, как в кино перед началом сеанса. Я пытался пошевелиться, но мои мускулы не слушались. Я скорее почувствовал, чем увидел, что мисс Бондерли встала. Я хотел сказать ей, чтобы она была осторожной и не простудилась, но мой язык превратился в кусок какой-то тряпки.
      Я слышал голоса, мужские голоса. Тени играли на стене, я погружался в темную бездну...
      ***
      Я начал карабкаться по стенкам темного колодца, пока не увидел слабый, с булавочную головку, луч света на самом верху. Это было совсем не легко, но я старался, потому что слышал, как неподалеку кричала женщина.
      Внезапно я достиг края колодца. Солнце меня ослепило. Кто-то стонал, и, совершенно неожиданно, я понял, что это я. Когда я попытался сесть, мне показалось, что мой череп расколется. Я обхватил голову руками и, ругаясь, пытался таким образом умерить боль. Женщина по-прежнему кричала так, что кровь стыла в жилах.
      Несмотря на то, что пол шатался у меня под ногами, мне все же удалось встать на ноги и сделать несколько шагов по комнате. Я двигался так, будто в меня ударила молния.
      Я добрался до двери, уцепился за косяк и выглянул в салон.
      Мисс Бондерли стояла, прижимаясь к стене всем телом, опустив руки. Одежды на ней не было. Она широко раскрыла рот и, увидев меня, снова закричала.
      У меня было ощущение, что голова моя наполнена ватой, но все же вопли пробились сквозь ее толщу и достигли моего сознания, заставив меня заскрипеть зубами.
      Мой взгляд упал на ковер у ног мисс Бондерли. Рядом на спине лежал Джон Херрик. Его скрюченные руки тянулись к потолку, кулаки были сжаты, лоб у него был разбит, почерневшая кровь запачкала седые волосы, окружив голову зловещим ореолом.
      В дверь энергично стучали, кто-то кричал. Мисс Бондерли продолжала издавать какие-то звуки, конвульсивно захватывая ртом воздух.
      Я прошел через комнату и шлепнул ее по щеке. Глаза ее закатились, так что видны были только белки, и она повалилась на пол. Дверь резко распахнулась, и мне показалось, что в комнату устремилась огромная толпа.
      Я стоял перед ними. Войдя, они сделали два - три шага и застыли. Они смотрели на меня, мисс Бондерли, на Джона Херрика... Я смотрел на них.
      В этой группе был детектив отеля, грум, служащий отеля, две-три женщины в вечерних платьях, двое мужчин в белых фланелевых пижамах. Впереди всех держался тот тип в костюме из зеленоватого габардина, которого я заметил в баре возле оркестра, когда он наблюдал за мной в казино.
      Увидев распростертого на полу окровавленного Херрика, женщины подняли крик. Я подумал, что на их месте сделал бы то же самое. Но это обозлило типа в габардиновом костюме.
      - Выбросьте живо этих кур отсюда! - прошипел он. Вскоре в комнате, кроме него, остались только детектив и служащий отеля. Все остальные были выставлены за дверь.
      - Что здесь происходит? - спросил тип в габардиновом костюме, сжимая кулаки и угрожающе выставляя вперед свой подбородок.
      По этому идиотскому вопросу я понял, что он, наверняка, полицейский.
      - Я тоже хотел бы это знать, - попытался произнести я. Слова у меня получались совсем плохо, казалось, рот мой наполнен большими крупными камнями.
      Осторожно, будто он находился в церкви, детектив отеля встал на цыпочки и вошел в спальню. Он принес покрывало, которым стыдливо прикрыл мисс Бондерли. Она лежала в неестественной позе.
      - Кто это? - спросил тип в габардине, показывая на меня.
      Казалось, служащего отеля сейчас вывернет наизнанку, таким зеленым было его лицо.
      - Это мистер Честер Кен, - дрожащим голосом ответил он. Эти слова, казалось, встряхнули типа в габардиновом костюме.
      - Вы в этом уверены? Тот кивнул.
      - Ты отлично известен, - прорычал мне тип в габардиновом костюме, встав передо мной. - Меня зовут Флагерти, я инспектор уголовной полиции. С тобой теперь покончено, Кен!
      Любой ценой надо было попытаться сказать что-нибудь.
      - Вы ненормальный, - сказал я. - Я тут ни при чем!
      - Когда я обнаруживаю мошенника твоего уровня, запертого вместе с трупом, мне нет необходимости далеко искать убийцу, - насмехался Флагерти. - Ты арестован и сделаешь лучше, если сядешь за стол.
      Я попытался размышлять, но мой мозг отказывался работать. Чувствовал я себя очень плохо, в голове что-то стучало сильными толчками.
      Служащий отеля потянул за рукав Флагерти, и они о чем-то зашептались. Вначале инспектор ничего не хотел слушать, но имя Киллино, которое мне удалось расслышать, по-видимому, произвело на него какое-то впечатление. Он с сомнением посмотрел на меня.
      - Как хотите, - сказал он, - но это потерянное время.
      Служащий вышел, пробивая себе дорогу в толпе, которая ожидала за дверью; трое или четверо попытались войти, но Флагерти захлопнул дверь у них перед носом. Потом он подошел к окну и посмотрел на улицу.
      Детектив отеля протянул мне стакан виски, который я немедленно проглотил. Это было как раз то, что мне требовалось.
      Я попросил еще, и детектив снабдил меня другой порцией. Он мне глупо улыбался, в его глазах светились страх и раболепство.
      Внезапно вата, которой, как будто была наполнена моя голова, исчезла, боль прекратилась и я почувствовал себя настолько хорошо, насколько мог рассчитывать в подобных условиях. Я попросил у детектива отеля сигарету и закурил.
      - Вот так, дайте этому подонку прийти в себя, - проворчал от окна Флагерти. Он наблюдал за мной, держа наготове автоматический пистолет. - Не двигайся, Кен, - продолжал он, - мне очень хорошо известно, что с тобой надо быть всегда начеку.
      - Не ломайте мне ноги, я и так понимаю, что оказался в скверном положении, но как только она придет в себя, она расскажет вам, что произошло. Я же ничего не знаю.
      - Как всегда! - насмехался Флагерти.
      - На вашем месте я бы ничего не говорил, мистер Кен, - пробормотал детектив. - Подождите, пока сюда придет мистер Киллино.
      - Он придет?
      - Конечно. Вы его клиент, мистер Кен. Мы постараемся вас вызволить, если будет такая возможность. Я ошеломленно посмотрел на него.
      - На свете не существует другого такого отеля, где так бы ухаживали за своими клиентами! - воскликнул я, не в силах сказать ничего другого.
      Он улыбнулся мне, но отвел глаза.
      Мисс Бондерли по-прежнему была без сознания. Я сделал движение в ее сторону.
      - Спокойно, Кен! Не шевелись! - зарычал Флагерти. У меня создалось впечатление, что он начнет стрелять при первом же удобном случае. Я снова сел, пожимая плечами.
      - Вы бы лучше привели в сознание эту женщину, - сказал я.
      - Займитесь ею, - сказал Флагерти детективу.
      Тот опустился возле нее на колени. Он был смущен и, видимо, не знал, что делать.
      Я обвел комнату глазами. Пепельницы были полны окурков, на камине стояли две пустые бутылки из-под виски. Большое мокрое пятно говорило о том, куда пролилось виски. Комната вся пропиталась алкоголем. Ковер был помят, стул опрокинут. Вся обстановка должна была свидетельствовать о том, что здесь проходила оргия.
      На полу, возле трупа лежал "люгер". Дуло пистолета было измазано кровью и на нем были прилипшие седые волосы. Это оружие было мне очень хорошо знакомо, пистолет был мой...
      Сообразив это, я понял, что пропал. Если мисс Бондерли промолчит, у меня не останется никаких шансов. Остается надеяться, что продлится это недолго.
      Полчаса мы сидели молча. Мисс Бондерли несколько раз пошевелилась, еще не приходя в себя. Глубокий обморок! Она, возможно, установила рекорд!
      Я начинал уже терять терпение, когда в комнату вошел коренастый мужчина в черной шляпе. Он чем-то напомнил мне Муссолини. Обежав глазами комнату, вошедший направился ко мне.
      - Вы Кен? - спросил он, протягивая мне руку. - Я - Киллино. Я прослежу, чтобы с вами обращались корректно. Вы мой гость, и я позабочусь о вас.
      Я оставался сидеть, не обратив внимания на его протянутую руку.
      - Ваш конкурент мертв, Киллино, - сказал я, глядя на него снизу вверх. Вам тоже нечего опасаться.
      Он быстро отдернул руку и посмотрел на Херрика.
      - Бедный парень... - сказал он. - И, клянусь вам, у него были слезы на глазах. - Это был умный и храбрый противник. Лишившись его, город многое потерял.
      - Приберегите эти слова для журналистов, - посоветовал я ему. И в эту минуту мисс Бондерли, придя в себя, снова начала кричать.
      ***
      Киллино, видимо, решил показать свои организаторские способности.
      - Мы будем справедливы с Кеном, - сказал он, стуча кулаком по спинке кресла. - Все обстоятельства против него, но он - мой приглашенный, и я прослежу, чтобы ему дали шанс.
      - А потом? - спросил Флагерти, пожимая плечами. - К чему терять время? Я отвезу его в комиссариат, и там мы его допросим.
      - Мы не уверены, что он виновен, - зарычал Киллино. - Я протестую против того, чтобы его арестовали без достаточных доказательств, и совсем не уверен, что у вас против него есть веские улики. Мы допросим его здесь.
      - Очень любезно с вашей стороны, - сказал я. Он даже не посмотрел на меня.
      - Заставьте эту женщину помолчать, - показал он пальцем на мисс Бондерли. - Я не хочу, чтобы она открывала рот раньше, чем мы услышим других свидетелей.
      Я продолжал курить, глядя в окно, пока Киллино по телефону все организовывал. Были вызваны и ожидали в коридоре служащий отеля, детектив отеля, Сперанца, лифтер и бармен из казино.
      Мисс Бондерли отвели в соседнюю комнату, где за ней наблюдала женщина, вызванная из полицейской тюрьмы. Ей приказали одеться.
      Позади моего стула стояли два флика, готовые спустить с меня шкуру, если я попытаюсь сделать малейшее движение. Кроме них в комнате были: Флагерти, еще двое сотрудников полиции в штатском, фотограф и врач. В углу сидел стенографист, которому было поручено вести протокол допроса. И, разумеется, в комнате был Киллино.
      - Отлично! - пророкотал он. - Начнем!
      Флагерти не помнил себя от радости, что держал меня в руках.
      - Действительно ли ты Честер Кен? - спросил он таким тоном, будто сам не знал этого.
      - Он самый, - ответил я. - А вы, действительно, лейтенант Флагерти? Тот, у которого нет ни одного друга, который мог бы это подтвердить?
      Киллино вскочил.
      - Послушайте, Кен, положение для вас слишком незавидное. Вы бы лучше воздержались от дерзостей!
      - Я ведь козел отпущения! - возразил я, улыбаясь. - Не все ли равно, что я говорю этому подонку?
      - Это вам все равно ничего не даст, - пробормотал Киллино. Он сел, а Флагерти стал нервно ходить по комнате, продолжая на ходу:
      - Ладно. Ты зовешься Честер Кен, и ты профессиональный игрок.
      - Я не называю игру профессией, - сказал я. Его лицо стало вдруг пурпурным.
      - Ты признаешь, что зарабатываешь на жизнь игрой?
      - Нет, я еще не зарабатываю на жизнь, я недавно демобилизовался из армии.
      - С тех пор прошло уже четыре месяца. За это время ты играл или нет?
      Я утвердительно кивнул.
      - И ты много выиграл?
      - Не много.
      - Ты считаешь, что двадцать тысяч - это не много?
      - Не мало.
      Факт, что я играл, был подтвержден.
      - Это верно, что ты убил пять человек за последние четыре месяца? - бросил он резко. Киллино быстро вскочил.
      - Не пишите этого в протокол! - закричал он, и его маленькие глазки расширились от возмущения. - Кен ведь совершенно законно защищался!
      - Но он их убил! - завопил Флагерти. - Это я вам говорю! Пять человек за четыре месяца! Ничего себе, хорошенькое досье! Законная защита или нет, но это ужасно! Все добропорядочные граждане ужаснутся этому так же, как и я!
      Киллино с ворчанием сел обратно на свое место. Он, вероятно, хотел выглядеть добропорядочным гражданином.
      - Итак, - возвышаясь надо мной, скрипел Флагерти, - ты их убил, не правда ли?
      - Эти пять мошенников мечтали продырявить меня сами, - спокойно возразил я. - Мне пришлось защищаться. Если это называется убийством, тогда я их убил.
      Флагерти повернулся к стенографисту, подняв руки к небу:
      - Он сам признался, что убил пять человек, которые были ни в чем не виновны!
      Эти слова заставили Киллино вскочить, но мне это уже начало надоедать.
      - Не беспокойтесь больше, - сказал я ему. - Все эти факты зарегистрированы у центрального прокурора Нью-Йорка, который полностью признал меня невиновным. И мне совершенно наплевать на то, что может говорить провинциальный флик. Поберегите слюну!
      Флагерти, казалось, хватит апоплексический удар.
      - Продолжайте, - сухо проговорил Киллино, садясь и удостаивая меня неприязненным взглядом.
      - Посмотрим, будешь ли ты плевать на это, - сказал Флагерти, сжимая кулаки. - Ты ведь приехал в Парадиз-Палм, потому что хотел сорвать банк в местном казино. Это ведь для подобных тебе золотая жила.
      - Фантазия! - сказал я. - Я приехал отдыхать.
      - И тем не менее, не успев приехать, сразу же побежал в казино, насмехался Флагерти.
      - Меня туда пригласил Сперанца, а так как мне нечего было делать, я туда и пошел.
      - Сколько времени ты знаешь Сперанца?
      - Я его не знаю. Флагерти поднял брови.
      - Ах, ты его не знаешь? А ты не находишь странным, что Сперанца приглашает тебя в казино, не зная тебя?
      - Очень странно, - улыбнулся я.
      - Вот видишь! - сказал Флагерти, сделав шаг вперед. - А если он тебя не приглашал, а ты пошел сам, так как хотел поскорее сорвать куш?
      Он вертел перед моим носом пальцем и почти визжал.
      - Кончай, - сказал я, - если не хочешь получить кулаком по морде!
      Он прошел через комнату, открыл дверь и пригласил Сперанца в салон.
      На Сперанца были шикарные светло-голубые брюки и пиджак цвета горчицы такой ширины, что он был похож на зеркальный шкаф, а в бутоньерке белая роза. Уверяю вас, многие женщины упали бы в обморок при виде его.
      Он улыбнулся присутствующим, бросил взгляд на труп Херрика, покрытый покрывалом, и улыбка его погасла. Посмотрев на меня, он быстро отвел глаза.
      Я закурил новую сигарету. Осталось уже совсем недолго. Скоро я узнаю, к чему все это идет.
      Сперанца категорически заявил, что никогда не звонил мне по телефону, и ему ничего не было известно о моем пребывании в городе, пока он не увидел меня в казино. Он сказал также, что поскольку моя репутация ему известна, он очень огорчился, увидев меня.
      Начиная с этого момента, я понял, что они хотели получить мою шкуру. Сперанца я назвал лжецом, что его, кажется, огорчило. Но я понимал, что мое слово в создавшейся ситуации недорого стоило.
      Флагерти избавился от Сперанца и вернулся ко мне, приняв вид святой невинности.
      - Тебе совсем не поможет твоя ложь, Кен, ты должен остерегаться.
      - Убирайся, - сказал я, выпустив дым ему прямо в лицо.
      - Подожди, ты еще будешь у меня в комиссариате! - прошипел он.
      - Этого еще не случилось, - возразил я. Киллино попросил Флагерти продолжать.
      - Ты встретил Херрика в казино? - спросил Флагерти, справившись со своей злобой.
      - Это точно.
      - Он сказал тебе, чтобы ты покинул город?
      - Он посоветовал мне покинуть город, - уточнил я.
      - А что ты ему ответил?
      - Что я остаюсь.
      - Ты сказал, чтобы он отправлялся к дьяволу, вот что! И сказал, что сведешь с ним счеты, если он будет совать свой нос в твои дела.
      - Глупости, - сказал я.
      Флагерти пригласил бармена казино, который заявил, что он слышал, как я угрожал Херрику.
      - Он ему сказал: "Если будешь совать нос в мои дела, я тебя уничтожу!" сказал бармен Флагерти возмущенным тоном.
      - Сколько тебе заплатили, чтобы ты рассказал эту историю? - спросил я.
      - Достаточно, - заявил Флагерти, повернувшись к бармену. - О'кей. Это все. Вы понадобитесь еще на суде. Бармен вышел, покачивая головой.
      - После этого ты вернулся в отель вместе с ней, - продолжал Флагерти, показывая на мисс Бондерли, которую ввели в комнату.
      При дневном свете ее платье из синего крепа выглядело совсем неуместным. Она была печальной. Я подмигнул ей, но она избегала моего взгляда.
      - Вы вместе напились, - продолжал Флагерти. - Она заснула, а ты стал размышлять. Ты думал о Херрике, считая, что он может помешать твоим планам. Это вызвало твой гнев. Ты позвонил ему и пригласил приехать к тебе, рассчитывая запугать его и заставить отказаться от вмешательства в твои дела.
      - Не будь идиотом. Это я, бедный болван потерял сознание. Спросите у мышки. Она вам скажет. Или лучше отыщите бутылку бренди в той комнате. Наркотик, которым она наполнена, может заставить человека заснуть мертвым сном.
      - Какое бренди? - спросил Флагерти. Один из фликов прошел в соседнюю комнату и через секунду вернулся.
      - Там нет никакой бутылки с бренди, - сказал он. Я пожал плечами.
      - Это разумно. Спросите тогда ее. Она вам скажет.
      - Мне нет необходимости спрашивать у нее, - взорвался Флагерти. Телефонистка отеля записала вызов по телефону, который ты сделал в два часа ночи. Мы узнали, что номер, по которому ты звонил, принадлежит Херрику. Он приехал через десять минут, спросил у дежурного номер твоей комнаты, и грум проводил его сюда. Что ты на это скажешь?
      - Хорошо сыграно.
      - Вы спорили с Херриком. Ты был пьян и зол. Ты убийца. Убиваешь ты не раздумывая, как бешеная собака! Так как Херрик не согласился с тобой, ты оглушил его своей петардой, и был настолько пьян, что все позабыл уже через минуту. И я скажу тебе, почему. Ты хотел эту курочку. Она ожидала тебя в кровати, не так ли? Я засмеялся ему в лицо.
      - Вам нужно лишь спросить ее. Это моей единственный свидетель.
      Я посмотрел на мисс Бондерли.
      - Послушай, малышка, вчера вечером ты сказала, что ты со мной. Ты единственная можешь раздавить всю эту ловушку, в которую меня поймали. Я рассчитываю на тебя. Они меня крепко держат. Если у тебя хватит смелости, скажи правду. Мы провели вместе хорошие минуты, и у нас может быть их немало и дальше. Но надо идти со мной. Итак, скажи правду.
      - Один момент, - сказал, вставая, Киллино. На лице его было выражение подозрения и некоторой симпатии. Казалось, несмотря на все его желание мне помочь, он все более убеждается в моей виновности. Комедия была хорошо разыграна. Он пересек комнату и нагнулся к мисс Бондерли.
      - Ваши слова будут дешево стоить на суде. Вы ведь тоже в довольно неловком положении. Если Кен не убивал Херрика, значит, его убили вы. И знаете, откуда это видно? Ведь дверь была заперта изнутри! Так что, не лгите. Кен, может быть, был с вами очень мил, вы не можете позволить себе роскошь лгать, вы рискуете слишком многим.
      Я понял, что ими приняты все предосторожности. Если мисс Бондерли скажет, что я потерял сознание, это преступление припишут ей. Раз они могут взвалить его на кого-нибудь, все остальное им безразлично.
      - О'кей, малышка, - сказал я. - Если хочешь, лги. Он прав. Они слишком хитры для этого.
      - Я ничего не скажу, - сказала она и заплакала. Флагерти только этого и ожидал. Он схватил ее за руку и оторвал от стула.
      - Ты будешь говорить, ведьма! - закричал он, тряся ее с такой силой, что голова ее откинулась назад.
      Я прыгнул на него раньше, чем оба флика успели пошевелиться, и нанес отличный удар в челюсть. Он упал навзничь, выплевывая кровь. Это зрелище доставило мне дьявольское удовольствие.
      И в этот момент один из фликов ударил меня дубинкой по голове, и я потерял сознание.
      Когда я очнулся, Флагерти усаживался на стул. У него не хватало двух зубов, а у меня на голове была приличная шишка.
      Флагерти был слишком взбешен, чтобы продолжать допрос. Киллино его заменил. Расставив ноги, он встал передо мной, но потом повернулся и подошел к мисс Бондерли.
      - Если вы не скажете того, что здесь произошло, то будете задержаны, сказал он ей.
      - Что это изменит? - сказал я, потирая череп. - Не ищи осложнений, малышка, скажи им, что упала в обморок, и ничего не знаешь. У них и так достаточно свидетелей.
      Один из фликов дал мне пощечину.
      - Заткнись! - крикнул он.
      - Ты заплатишь мне за это! - сказал я, посмотрев на него так, что он отступил.
      Глаза мисс Бондерли переходили с меня на Киллино. Она была бледна, но в глазах ее был огонек, который вселял в меня надежду.
      - Это не он, - вдруг сказала она. - Они все это подстроили. Делайте со мной все, что хотите, мне наплевать! Это не он!
      Киллино смотрел на нее так, будто не верил своим ушам. Его толстое лицо пожелтело от злости.
      - Мерзавка! - закричал он, ударив ее по лицу. Один из фликов держал свою дубинку поперек моего горла. Я не мог не только пошевелиться, но даже свободно дышать.
      Флагерти и Киллино смотрели на мисс Бондерли. Она прижимала руку к горящей щеке и тоже смотрела на них.
      - Это не он! - повторила она с силой. - Оставьте при себе ваши грязные деньги. Убейте меня, если хотите, но я с вами не иду! Я облегченно вздохнул. Киллино повернулся к Флагерти.
      - Задержите обоих, - произнес он свистящим голосом. - Образумьте эту парочку. Мы обвиним их в сообщничестве. Он посмотрел на мисс Бондерли.
      - Вы горько пожалеете об этом. Он резко повернулся и вышел.
      - Оденьте этого подонка и не спускайте с него глаз, - бросил Флагерти.
      Оба флика и детективы в штатском повели меня в спальню.
      - Мы здорово позабавимся, когда ты окажешься в комиссариате, - сказал один из них, квадратный тип с красным лицом и зелеными жесткими глазами. Другой был худым, с такими большими ушами, что напоминал такси с открытыми дверцами. Его звали Солли.
      - Надеюсь, что и мне удастся позабавиться, - проговорил он с улыбкой.
      Флик толкнул меня дубинкой.
      - Одевайся, хитрец, - сказал он. - Я вхожу в число тех, кто будут заниматься тобой.
      Я стал одеваться. Они обшарили мои вещи, прежде чем протянуть их мне, ничего не оставляя без внимания.
      - Надеюсь, Флагерти даст мне возможность заняться курочкой, - сказал Солли.
      - Он, видимо, сам займется ею, - ответил Химс. - Хотелось бы видеть, как это будет. Заниматься такой курочкой, и к тому же совершенно легально, это да!
      Они обменялись улыбками.
      Я завязал галстук и надел пиджак. Надо было действовать очень быстро, иначе будет поздно. Когда нас привезут в комиссариат, веселье кончится. И, судя по рожам этих типов, Бухенвальд, после всего, мог бы показаться приятным местом для отдыха.
      - Топай, подонок, - сказал Химс. - И если ты только двинешься не туда, куда следует, тебя немедленно пристрелят, а извиняться будут потом. Мы не хотели бы убирать тебя до того, пока немного не разукрасим твой портрет, но если ты станешь сопротивляться, то это случится.
      - Не бойтесь, - сказал я. - Я читал про прохвостов, которые стирают парней в табак, но мне хочется самому убедиться в этом.
      - Ты будешь обслужен, - сказал Солли, глядя на меня краем глаза.
      Мы вышли в салон.
      Флагерти ходил из угла в угол по комнате. Мисс Бондерли сидела в кресле. Толстая женщина из полиции стояла позади ее кресла.
      Флагерти мне улыбнулся. Вид у него был скверный: губы распухли, между зубами зияла дыра.
      - Пять человек убил за четыре месяца, - сказал он, встав передо мной. Господин убийца, а? Ты увидишь, как мы расправляемся с убийцами. Ты попадешь в суд не ранее, чем через пятнадцать дней. Пятнадцать дней ада для тебя! Вот что тебя ожидает!
      - Такой шут, как ты, не должен играть трагедий, - сказал я. Высокий флик-ирландец ударил меня сзади дубинкой. Я качнулся вперед и ударил Флагерти прямо в подбородок. Последовали два хорошо рассчитанных удара, и я упал на четвереньки.
      Флагерти стал бить меня ногой. Я старался, как мог, защитить голову, но концом ботинка он сумел нанести мне удар в шею.
      - Не хотелось бы быть вынужденным нести его - с беспокойством проговорил Химс. Флагерти отошел.
      - Встать, ты! - проскрипел он.
      Я растянулся около трупа Херрика, лежащего под покрывалом, и сделал вид, что потерял сознание. Прикрывая рукой глаза, я не давал им возможности определить направление моего взгляда. А смотрел я на свой "люгер", который слегка высовывался из-под покрывала. Поднять его забыли, и, накрывая труп, нечаянно прикрыли покрывалом и оружие.
      Флагерти едва не впал в истерику.
      - Встанешь ли ты, подонок, или надо, чтобы я продолжал?
      - Я встаю, - ответил я, медленно становясь на колено с таким видом, будто я едва жив. Запачканное кровью дуло пистолета находилось совсем близко от меня. Я старался вспомнить, был ли у кого-нибудь из этих легавых в руке пистолет. Мне казалось, что нет. Теперь, когда они знали, что я безоружен, они были очень в себе уверены.
      Флагерти снова ударил меня ногой. Я упал на Херрика. Это было странное ощущение, лежать на теле убитого человека. Мои пальцы сомкнулись на дуле пистолета, которое было скользким от крови, но мне это было безразлично.
      Я встал на ноги.
      Лицо Флагерти стало зеленым, когда он увидел в моей руке "люгер". Все остальные замерли на месте, как манекены из воска.
      - Хелло? - спросил я. - Так вы меня заберете? Я не направил свое оружие в их сторону, а держал его свободно, не спеша направляясь к стене, чтобы видеть сразу всех.
      - Так что же? Разве все мы не должны были отправиться в комиссариат забавляться?
      Они не двигались и молчали.
      Я взглянул на мисс Бондерли. Она сидела на кончике стула, и глаза ее широко раскрылись от удивления.
      - Эта банда шутов хотела поиграть в жестоких людей, - сказал я. - Ты идешь со мной, маленькая?
      Она встала и подошла ко мне. Я обнял ее за талию. Ее колени дрожали.
      - Ты хочешь быть мне полезной? - спросил я, прижимая ее к себе.
      - Да, - ответила она.
      - Пойди в комнату и положи несколько вещей в мой чемодан. Все самое лучшее, остальное оставь. И торопись.
      Она прошла мимо полицейских, не взглянув на них, и исчезла в комнате.
      - Известно ли кому-нибудь из вас, с какой скоростью я могу пустить в ход оружие? Если кто-то интересуется этим, так я могу устроить эту демонстрацию, весело проговорил я, засовывая "люгер" за пояс.
      Никто не пошевелился. В комнате их было восемь человек. Они слишком боялись и не рисковали даже моргнуть глазом.
      Я закурил и пустил дым в нос Флагерти.
      - Вы хорошо повеселились, ребятки, - сказал я, - теперь настала моя очередь. Я приехал сюда на курорт. Все, что я хотел, это хорошо провести время и истратить свои деньги. Но вы - хитрые ребята. Вы решили убрать Херрика и свалить это дело на меня. Херрика вы получили, но меня получить много труднее. Я узнаю, почему вы хотели избавиться от Херрика. Попробуйте помешать мне, если сможете.
      Они по-прежнему молчали.
      Я сделал знак ирландцу, чтобы он приблизился. Он переставлял ноги так осторожно, будто шел по яйцам, руки его были подняты вверх.
      Я угостил его на прощание приличным аперкотом, он упал на Флагерти, и они оба сели на пол.
      Мисс Бондерли вышла из комнаты с одним из моих чемоданов. - Подожди меня около двери, дорогая, - попросил я. Я подошел к окну, отодвинул штору и извлек коробку из-под сигарет. В ней лежали восемнадцать тысяч долларов, все мои деньги для каникул.
      Я даже не утруждал себя наблюдением за этими людьми. Либо моя репутация котировалась в Парадиз-Палм слишком высоко, либо они были попросту жалкими трусами.
      - Пошли, - сказал я мисс Бондерли.
      Она открыла дверь.
      Я повернулся к Флагерти:
      - Если тебе хочется, можешь бежать за мной. Мне не слишком приятно устраивать потасовку, и я никогда не начинаю первым, это нежелательно. Привет!
      Он остался сидеть на полу. Он молчал, но глаза его были полны ненависти. Я взял мисс Бондерли под руку и мы прошли к лифту. Я нажал на кнопку, и через две секунды появилась кабина. В ней находился тип, который поклялся, что поднимал ко мне Херрика.
      Я вытащил его из кабины и ударил между глаз. Он упал на пол и старался не шевелиться.
      - Мы спускаемся, - сказал я лифтеру, который продолжал лежать неподвижно, и с улыбкой закрыл дверцу.
      Глава 2
      ПРЕСЛЕДОВАНИЕ
      - Им известно, где ты живешь? - спросил я у мисс Бондерли, выводя "бьюик" из гаража отеля. Она покачала головой.
      - Ты уверена в этом?
      - Да. Я только что переехала на другую квартиру. Этого еще никто не знает.
      - В таком случае, мы поедем к тебе, и ты возьмешь свои вещи. Где это?
      - О, нет! Уедем поскорее. Я боюсь!
      - У нас еще есть время - тебе совершенно не нужно бояться. Если мы не допустим ошибок, они нас никогда не поймают. Где ты живешь?
      - На углу улицы Эссекс. Я кивнул головой.
      - Понял. Я как-то проезжал мимо и хорошо знаю это место. Я посмотрел в зеркальце. Преследования пока не было видно.
      - Нам многое надо друг другу рассказать, - небрежно проговорил я. - За нами пока не следят. Она вдруг задрожала.
      - А если нас поймают?
      - Они показали себя недостаточно ловкими для этого, - возразил я.
      В глубине души я не был столь спокоен, так как не знал, известен ли им номер моей машины. Записан ли он в отеле, и сколько потребуется времени для того, чтобы служащий сообщил об этом Флагерти. Я спрашивал себя, где можно спрятаться? Не лучше ли побыстрее покинуть город? Удаляться слишком далеко не хотелось, потому что я наметил себе цель: захватить Киллино и вывести его на чистую воду.
      - Послушай, - обратился я к мисс Бондерли, - нет ли в городе или в окрестностях места, где бы мы могли спрятаться без особого риска?
      Она вся тряслась от страха.
      - Надо уехать поскорее. Если нас поймают, ты даже не представляешь, что они со мной сделают!
      Я похлопал ее по руке и едва не задавил какого-то типа, который неожиданно выпрыгнул на дорогу. Мы обменялись приветствиями.
      - Спокойно, - ответил я ей. - Нас не поймают. Но так как полиция перекроет все дороги, ведущие из города, нам следует спрятаться до тех пор, пока они не успокоятся.
      - И все же лучше уехать сейчас!
      - Успокойся. Нам на три-четыре дня необходимо хорошее убежище. Подумай получше!
      Мы подъехали к углу улицы Эссекс и остановились у довольно обшарпанного дома с меблированными комнатами.
      Бегом бросились к входной двери, поднялись по лестнице и влетели к ней в комнату. Она собирала свои веши с такой быстротой, будто за ней гнался сам черт. Чемоданы уложила в три минуты.
      - Браво! - сказал я, беря у нее из рук вещи. - Быстро, поехали!
      На площадке я остановился и прислушался.
      - Что такое? - шепнула она.
      Телевизор у соседей передавал сообщение полиции, касающееся нас. Жителей Парадиз-Палм предупреждали о моем бегстве.
      - А на тебя какое впечатление произвело, что тебя назвали "блондинкой убийцей"? - спросил я с усмешкой.
      Она толкнула меня и побежала по лестнице, но внизу остановилась. Из салона вышел какой-то человек и смотрел на нее, разинув рот.
      - Эге! Подумайте только! - проговорил он, делая шаг по направлению к ней. - Не так быстро, вас ищут!
      Мисс Бондерли издала легкий испуганный крик и хотела бежать снова вверх по лестнице, но он схватил ее за руку.
      - Меня тоже разыскивают, - сказал я, медленно спускаясь по ступенькам.
      Человек выпустил мисс Бондерли, как будто его укусили. Он отступил, лицо его побледнело.
      - Я ничего не знаю... Я ничего не видел, мистер... - произнес он сдавленным голосом.
      - Это мне тоже показалось, - улыбнулся я ему. - Где находится твой телефон, кретин?
      Он показал мне на комнату, из которой вышел. Кивком головы я указал ему на дверь, и он вошел в квартиру. Я последовал за ним.
      Мисс Бондерли прижалась к стене. Как она была прелестна, когда прижималась к стене в моей комнате в отеле! Правда, сейчас она была одета. В этом заключалась вся разница.
      Комната, в которую мы вошли, была большой и запущенной, шторы на окнах спущены. У стола сидела старая женщина со слуховым аппаратом в руках. При виде меня она вздрогнула, аппарат с сухим стуком упал на стол. Она тяжело откинулась в кресле и накрыла себе голову фартуком. Выглядеть приятнее она от этого не стала, но это ее, видимо, устраивало.
      Я оторвал шнур телефона от стены, а аппарат бросил на пол.
      - Так тебе пока не удастся никому ничего сообщить, - сказал я, подмигнув мужчине. - Это должно тебя кое-чему научить.
      Он вспотел, видимо, от страха. Он, наверное, очень меня боялся.
      Я оставил их и по дороге прихватил мисс Бондерли. Она тоже казалась испуганной. Да и я, откровенно говоря, тоже боялся, но скрывал это от нее.
      Мы быстро спустились, я бросил в машину чемодан и выехал с Эссекс-стрит, как будто у меня что-то горело.
      - Ты подумала о том, куда мы можем отправиться, мой ангел? - спросил я, когда мы уже мчались по бульвару Океана.
      - Нет, - она покачала головой.
      - Так придумай что-нибудь, иначе мы пропали. Она снова расплакалась. Страх мешал ей думать. Я взглянул на море. Вода у берегов меняла цвет в зависимости от прохождения облаков. Зеленая густая трава блестела на фоне лазурного неба. На горизонте виднелись какие-то суда.
      - А эти острова? - спросил я, замедлив ход, - ты их знаешь? Она выпрямилась, слезы высохли, как по волшебству.
      - Конечно! Вот место, о котором только и можно мечтать. Кудсо Кей! Совсем маленький остров на левой оконечности архипелага. На острове есть хижина. Однажды, когда я была там, я ее обнаружила.
      - Отлично. Туда мы и отправимся. Если сумеем. Сколько времени прошло с тех пор, как мы были с ней наедине?
      Мы продолжали ехать, и я увидел пристань. У меня появилась идея.
      - Мы поменяем машину на лодку, - сказал я.
      - Я очень рада, что ты со мной, - неожиданно сказала она.
      Это было сказано от души. Я положил руку на ее колено, она не отстранилась. Мне это было очень приятно.
      Мы остановились у пристани и вышли из машины. Я убедился в том, что пистолет был у меня под рукой, и энергично сжал коробку из-под сигарет. Это, во всяком случае, я решил не терять.
      У пристани находилось несколько моторных лодок, но все они показались мне недостаточно быстрыми. Нужен был мотор, который в состоянии, при необходимости, обогнать полицейский катер.
      Мой взгляд, наконец, привлек длинный катер из красного дерева, сверкающий железом и медью. Он казался очень быстроходным.
      - Это нам подойдет, - сказал я.
      Пока мы рассматривали катер, толстый маленький человек вышел из дома неподалеку, бросил на нас пытливый взгляд и поднялся на борт катера. Я окликнул его.
      Он поднял голову и посмотрел на меня. Его вид был не слишком приветливым, но, вероятно, он все же был неплохим парнем. - Я вам нужен? - спросил он и неожиданно улыбнулся. Я улыбнулся в свою очередь.
      - Не вы, а ваш катер!
      - Дьявол! - воскликнул он. - Это ведь Честер Кен! Он старался не шевелить руками и не делать резких движений, но было видно, что он меня не боялся.
      - Он самый, - ответил я.
      - Меня это нисколько не волнует, но радио уже с полчаса не перестает передавать всему городу о том, что вы бежали. - Он посмотрел на мисс Бондерли, и она, вероятно, ему понравилась. Он свистнул. - Так вы, значит, хотите мое судно?
      - Ты попал в самую точку, приятель, - ответил я. - Я очень тороплюсь, но не хочу красть его у тебя. Предлагаю свой "бьюик" и тысячу долларов. Он вытаращил глаза.
      - И вы вернете мне катер?
      - Конечно, если он не течет.
      - Течет? Они даже не увидят его, так быстро он идет. Его оптимизм мне очень понравился.
      - Он до такой степени быстр?
      - Самое быстроходное судно в этой местности. Вам очень повезло.
      - Я это вижу. Ну что, идет?
      - Это, конечно, не дает мне особенно много, но я согласен. К тому же, я никогда не мог выносить этого старого мошенника Херрика.
      - А катер действительно твой?
      - Разумеется. Меня зовут Тим Дувал. Я им пользуюсь для рыбной ловли на тунца. Если вылезете из этой истории, поедем со мной на рыбалку, вам понравится. - Он подмигнул. - Мне очень хотелось бы получить его поскорее обратно, но можете держать катер столько, сколько будет нужно. Топлива в нем достаточно. Он доставит вас на Кубу, если вы захотите проехаться так далеко.
      Мисс Бондерли появилась, сгибаясь под тяжестью двух чемоданов. Работы она во всяком случае не боялась. В своем синем креповом платье она была очень мила. Дувал не спускал с нее глаз. Я - тоже...
      Мы перебрались на борт катера.
      - Спустись в кабину, моя прелесть, там спокойней. Я не хотел, чтобы ее увидели, пока я буду отчаливать.
      - Хотите, чтобы я поехал с вами? - спросил Дувал. Я покачал головой.
      - Понятно. Я на вашем месте тоже предпочел бы путешествовать с ней наедине. Она прелестна.
      - Да, да, - ответил я, отдавая ему ключи от "бьюика".
      - С этой лодкой неприятностей у вас не будет. Она очень легко управляется. А о вашей машине я позабочусь.
      - Вот, вот, пожалуйста, позаботьтесь о ней.
      - Рассчитывайте на меня.
      Я включил мотор. Дувал отвязал катер.
      - А Флагерти тоже порядочный мерзавец, - вдруг сказал он. Эти его слова говорили за то, что он нас, пожалуй, не продаст.
      - Согласен, - ответил я.
      Я кивнул ему на прощание, повернул катер и направил его по фарватеру к парому, который стоял у берега.
      Волна была довольно высокая, но не злая. Вскоре мы оказались в открытом море.
      Я посмотрел назад. Дувал махал мне рукой. Я ответил на его приветствие, пустил мотор на полные обороты, и катер устремился вперед, поднимая массу брызг, воды и пены, белой, как молоко.
      ***
      Кудсо Кей был маленьким островом, расположенным в пяти милях от архипелага, который прикрывает залив. На нем ослепительный пляж из белого песка, окаймленный кокосовыми пальмами и вьющимися орхидеями, которые колышется под легким бризом, дующим с моря. Кругом, куда не погляди, заросли пальм. Завитки дыма поднимались к небу там, где добывали древесный уголь. Я повел лодку в самую чащу.
      Я был почти уверен, что катер с моря заметить было невозможно.
      Мы оставили чемоданы на берегу и направились к центру острова в поисках хижины.
      Мисс Бондерли переоделась. На ней были брюки бутылочного цвета, джемпер и шарф, чтобы удерживать волосы в порядке. Она была мила и свежа.
      Мисс Бондерли сказала мне, что две дюжины рыбаков были единственными жителями острова, но мы пока никого не встретили.
      Мы обнаружили хижину, но это был скорее дом для защиты от тайфунов, выстроенный "Красным крестом" во время очередной кампании. Он был построен из блоков и анкирован стальными скобками к скале. Стены дома имели солидную толщину, пол и стены отлиты из бетона, двойные рамы окон - из стали. Дом был расположен на краю острова. Никакого жилья близко, то есть ближе, чем в двух милях, не было. На наше счастье, в доме в этот момент никого не было, да, пожалуй, в нем вообще никто и не жил. Туземцы предпочитали свои деревянные хижины.
      - Это здорово! - сказал я, рассмотрев домик.
      - Я видела его только с моря, - ответила мисс Бондерли, и мне сказали, что там никто не живет. Я не думала, что это так хорошо.
      - Попробуем войти, - ответил я.
      Но это оказалось совсем не легким делом. Мне пришлось взломать замок выстрелом из пистолета. Внутри было грязно, и стояла невыносимая духота, но как только мы открыли все окна, сразу же стало лучше.
      - Мы прекрасно сможем устроиться и будем здесь в безопасности, - сказал я. - Пойдем посмотрим окрестности.
      Вблизи дома я обнаружил, правда совершенно случайно, едва не свалившись в воду, небольшую пристань. Туда можно было поставить наш катер. Пока все складывалось, как нельзя лучше.
      Мы отправились за катером. Объезжая на катере вокруг острова, на его восточной стороне мы заметили небольшое поселение в несколько хижин, а рядом, у пристани - две или три барки и небольшое деревянное строение, похожее на склад.
      - Останься в кабине, - сказал я, - а я пойду на разведку. На пристани стояла группа людей. Я окликнул одного из них и бросил ему конец веревки, который он поймал и помог мне причалить. Когда я карабкался на пристань, мужчины смотрели на меня и переглядывались.
      - Это лодка Тима, - заметил один из них, вытирая руки о грязные белые брюки.
      - Да, - сказал я, - и на тот случай, чтобы они не подумали, что я ее украл, заметил, что снял эту лодку на время, так как нахожусь на каникулах и хочу порыбачить.
      - Это отличный катер! - сказал высокий тип.
      Я кивнул, привязал катер и направился к складу. Никто из них не пошевелился.
      Владели , iагазина, худой, высохший тип, назвался Маком. Я представился как Рейли. Он мне понравился, и, видимо, я ему также, особенно после того, как сделал в его магазине много покупок.
      Мы воспользовались услугами нескольких ротозеев, которые помогли донести все купленное до катера. Мак меня сопровождал. Он также узнал лодку.
      На берегу я закурил и предложил ему.
      - Здесь, наверное, спокойно? - спросил я, пробегая взглядом по пустынному берегу.
      - Еще бы, - ответил Мак, - к нам редко приезжают. В Пара-диз-Палм, кажется, волнения, - продолжал он, помолчав немного. - Какое-то преступление на политической почве. Радио не умолкает.
      - Похоже на то.
      - Нас, в сущности, это не касается.
      Я терялся в догадке, как следовало понять его слова.
      - Вы один? - спросил он, глядя на катер. - Да.
      Он покачал головой и сплюнул в воду.
      - Я подумал, что вы, может быть, привезли с собой вашу жену!
      - Я не женат.
      - У каждого свой вкус.
      Высокий тип вылез из лодки, обливаясь потом.
      - Все в порядке, кабина заперта на ключ?
      - Да, - сказал я.
      Мак и высокий тип переглянулись. Им, без сомнения, приходилось сильно напрягать мозги.
      Я протянул высокому типу пять долларов, которые он схватил с таким видом, будто я дал ему по меньшей мере сотню.
      - Вероятно, мы увидимся еще, - с надеждой в голосе сказал Мак. - Друзья Тима - мои друзья.
      - Тем лучше, - сказал я.
      - Я вполне уверен, что Дувал не сдаст своей лодки скверному парню, продолжал Мак.
      - Вы правы, - сказал я, подумав, что у Дувала тут немало друзей.
      - Время от времени тут бывает патруль, который всюду сует свой нос, тихо, почти на ухо, предупредил меня Мак.
      - Да? - произнес я и спустился в лодку. Он подмигнул:
      - Их, правда, здесь не очень-то любят.
      - Браво! - отозвался я.
      - Вы бы лучше дали ей возможность выйти, в каюте страшно жарко! продолжал он, глядя в сторону.
      - Все же не старайтесь быть слишком хитрым, - предупредил я его.
      Он положил в рот щепотку жевательного табака и сказал:
      - Я не люблю, когда здесь шныряют флики. Херрик тоже хотел ставить нам палки в колеса. Его все ненавидели. Парни довольны, что избавились от него.
      - Я тоже слышал, что его не очень любили, - согласился я, отвязал катер и включил мотор.
      - Если вам понадобится бензин, он у меня есть! - крикнул Мак.
      Я помахал ему рукой.
      ***
      На небе не было ни одного облачка.
      Поблескивала луна. Пальмы отбрасывали вокруг фантастические тени. Красный свет от древесных углей отражался на коже мисс Бондерли.
      Она лежала на спине, заложив руки за голову и согнув колени. На ней были синие шорты, красный джемпер и сандалеты. Волосы цвета меди закрывали часть лица.
      Стоя на коленях перед огнем, я поджаривал две котлеты. Они выглядели очень аппетитно и приятно пахли.
      Мы очень устали, но мисс Бондерли стала старательно убираться, приводя дом в порядок. Мы скребли, подметали, мыли. С катера перенесли подушки, два маленьких кресла, две хорошенькие керосиновые лампы. Со всем этим мы чувствовали себя, как дома.
      В кофре каюты катера я нашел пистолет Тима - "Томпсон" и автоматический карабин с достаточным количеством патронов. С таким арсеналом смело можно было начать небольшую воину. "Томпсон" я оставил на катере, а карабин принес в дом. Если мы, в случае чего, будем отрезаны от лодки, или от дома, и там, и там будет оружие. С катера мы также захватили и портативный телевизионный приемник.
      Несмотря на жару, мы хорошо поработали и теперь сильно проголодались.
      Я разложил котлеты и жареный картофель на тарелки. К ним прибавил еще две бутылки кока-колы.
      - Ну вот, - сказал я, поставив тарелку на грудь мисс Бондерли. - Теперь мы будем обедать.
      Она села и поставила тарелку рядом с собой.
      - Ты все еще боишься? - спросил я ее.
      Она отрицательно качнула головой. Действительно, мы были так заняты все это время, что и думать забыли о Киллино и о его подручных.
      - Трудно себе представить, что все это произошло сегодня утром, а? У тебя, наверное, есть что мне рассказать? - спросил я. - Как ты оказалась замешанной во все это?
      - Я была просто идиоткой! - резко проговорила она, помолчав с минуту. Сюда я приехала потому, что мне обещали работу. Здесь принято считать, что все девушки из мюзик-холла - потаскухи, и я с трудом отделывалась от приставаний мужчин. В результате, я оказалась на мостовой. И вот тут-то и появился Сперанца. Ему нужен был кто-то, чтобы заниматься цветами и декорациями в его казино. Я приняла это предложение.
      - Ты и цветы - это очень подходяще! Она кивнула.
      - В течение восьми месяцев все было хорошо. Работа была хорошая, платили мне также хорошо. Но в один прекрасный день меня вызвал к себе в кабинет Сперанца. У него в кабинете находились Киллино и Флагерти. Они внимательно меня осмотрели, потом стали о чем-то переговариваться между собой, что совсем мне не понравилось. Мне предложили сесть и пообещали тысячу долларов, если я соглашусь делать то, что мне поручат. Мне объяснили, что ты турист и человек очень известный, и надо, чтобы я составила тебе компанию. И за это мне обещали тысячу долларов и обратный билет домой.
      - И что же ты обо мне подумала?
      - Я не знала, что и думать. Сумма была очень большая, да и вернуться к себе мне надо было во что бы то ни стало. Но какой-то внутренний голос говорил мне, что вмешиваться в это дело мне совсем не стоит. Но Сперанца сказал, что от меня требуется только развлекать тебя, и устроить так, чтобы ты пригласил меня к себе в отель. Я должна была лечь с тобой в постель, но, по его словам, бояться мне было нечего, так как тебя предполагали усыпить. От меня требовалось провести с тобой в комнате ночь. Я немного подумала и решила, что речь идет, по-видимому, о разводе, и тебя просто хотят скомпрометировать. Мне это не понравилось, и я отказалась.
      Ее вдруг охватила дрожь, она смотрела на освещенный луной берег. Сперанца пытался меня убедить, но чем больше он старался, тем больше я понимала, что за всем этим кроется что-то подлое. В конце концов, он встал, и сказал, чтобы я пошла с ним.
      Она остановилась и посмотрела на свои руки. Я не торопил ее. Через некоторое время она заговорила снова.
      - Он привез меня к какому-то дому на набережной. Едва войдя туда, я увидела отвратительную старуху и ее девиц и поняла, что меня там ожидало...
      Я протянул ей сигарету, и мы несколько минут молча курили.