Глава 4

Мария была в прекрасном настроении. К удивлению Уилбура, она заявила, что сегодня они будут ужинать в ресторане «Импресс», который открыт только для постояльцев отеля.

– Но ты ведь говорила, что там, как на кладбище, – изумился Уилбур, завязывая галстук. – Может, выберем что-нибудь повеселее? Мы могли бы потанцевать.

– Нет, будем ужинать в «Импрессе». Я хочу показать этим самодовольным старухам, что мои драгоценности лучше.

– Как хочешь, – согласился муж. – Тогда я достану бриллианты.

Он подошел к сейфу, который Дюлон вмуровал в стену специально для них, открыл его и достал шкатулку, обтянутую красной кожей.

Поставив шкатулку на туалетный столик, Уорентон облачился в смокинг, сел и стал наблюдать, как жена украшает себя бриллиантами. Она как раз надевала ожерелье, подаренное отцом Уилбура. Мария была красивой темноволосой женщиной, и мерцание бриллиантов делало ее неотразимой.

Когда Мэгги подкатила Брейди, сидевшего в коляске, к ресторану «Импресс», ее появление произвело фурор. Старики уже сидели за столиками, официанты подавали напитки. Метрдотель, порхая от столика к столику, расточал улыбки и рекомендовал отведать те или иные деликатесы. Так он пытался пробудить аппетит старых господ.

Заметив Мэгги, метрдотель подозвал помощника, отдал ему меню, а сам направился к Брейди, не забывая улыбаться в адрес медсестры.

– Мистер Ванце! – проворковал он. – Я счастлив видеть вас здесь. Как вы и хотели, ваш столик в глубине зала. Позвольте, мадам, я помогу…

– Я сама справлюсь, – улыбнулась Мэгги. – Покажите только, как добраться до столика.

По залу пополз шепоток:

– Кто это? Какая прелестная медсестра! Они, наверное, недавно прибыли.

Когда Мэгги уселась за столик, метрдотель протянул ей и Брейди меню.

– Если позволите, могу порекомендовать…

– Проваливай отсюда! – пробурчал Брейди старческим голосом. – Сам разберусь! Я еще не идиот.

Улыбка метрдотеля поблекла, но Мэгги сделала ему знак, что, мол, пациент человек тяжелый и обижаться на него не стоит. Поклонившись, метрдотель отошел.

– Милый, зачем быть таким грубым? – прошептала Мэгги.

– Детка, я только играю свою роль.

Брейди взял меню. Цены, проставленные напротив названий блюд, повергли его в шок.

– Ну и заведеньице, – пробормотал он. – Да здесь настоящие разбойники.

Перечитав меню, Брейди поразмыслил и остановился на «морском языке», который стоил тридцать пять долларов.

– Возьмем «морской язык», – сказал он.

У Мэгги вытянулось лицо.

– Но я не люблю рыбу. Лучше я съем курицу по-мэрилендски.

– Посмотри на цену!

– Ты же сказал, что у нас будет миллион. Я умираю от голода!

– Если нам не повезет, мне придется платить из своего кармана, – проворчал Брейди. – Закажем «морской язык».

– Не повезет? – озабоченно переспросила Мэгги. – Но ты говорил…

– Тихо, – прошипел Брейди. – Веди себя, как медсестра. Ты должна отвечать только тогда, когда я тебя спрашиваю.

Мэгги вздохнула и стала намазывать маслом булочку.

Когда принесли «морской язык», Мэгги оживилась. Язык был в сметанно-винном соусе, гарнирован трюфелями, жареными устрицами и кусочками омара.

Брейди решительно отказался от салата из креветок, а когда официант предложил попробовать сухое белое вино, цена которого заставила Брейди съежиться, он потребовал водки.

– Если будешь набивать себя булочками, очень скоро растолстеешь, – съязвил Брейди, едва официант отошел.

– Я хочу есть, – пожаловалась Мэгги и набросилась на еду.

Брейди внимательно рассматривал людей в зале.

– Эд прав, – бормотал он. – Эти драгоценности великолепны. Посмотри-ка на ту уродину. Браслет на ней стоит не меньше ста тысяч.

– Никогда не думала, что мне может понравиться рыба, – лепетала Мэгги, колдуя над тарелкой. – Это просто замечательно.

Внезапно у входа в ресторан возникло какое-то волнение. Метрдотель поспешил туда.

Вошли Уорентоны. Мария выглядела потрясающе. Высокая, с надменным выражением лица, она была одета в роскошное вечернее платье. Ее бриллианты затмили все камушки этого зала.

– Боже! – пробормотал Брейди. – Ты только взгляни! Какое колье! Это же минимум два миллиона! А браслеты! Серьги! Да эта баба носит на себе не меньше шести миллионов!

Мэгги, тщательно вытерев хлебом остатки соуса, сунула корочку в рот и принялась жевать.

– Она страшилище, – сказала Мэгги. – Но ее платье мне нравится. – Она потянулась за новой булочкой.

Брейди, не слушая ее, производил в уме подсчеты.

«Эти бриллианты, – думал он, – проданные по отдельности, принесут около пяти миллионов. Да, надо узнать, кто эта бабенка».

В этот момент к ним подошел помощник метрдотеля.

– Надеюсь, «морской язык» вам понравился? – спросил он.

– Да, – ответила Мэгги.

– Может, желаете немного сыра на десерт?

– Да, – быстро сказала Мэгги.

– Прекрасно, мадам.

Помощник щелкнул пальцами, и к их столу подкатили четыре сервировочных столика со всевозможными деликатесами.

Брейди все еще продолжал разглядывать бриллианты Марии. Мысли его в это время блуждали весьма далеко.

– А вы что желаете, сэр?

Брейди вздрогнул, уставившись на тарелку Мэгги, переполненную лакомствами. Пока Брейди подсчитывал стоимость бриллиантов, Мэгги попросила официанта положить ей «всего по чуть-чуть». От такого поворота событий Брейди опешил.

– Только кофе, – сказал он официанту. – Вы не знаете, кто эти двое, которые только что вошли в зал?

Официант просиял.

– Миссис и мистер Уорентон, сэр.

– Ах, да! Я и забыл, – спохватился Брейди. – Они тоже здесь живут?

Официант, казалось, был на седьмом небе от счастья.

– Они проводят здесь медовый месяц, сэр. Пробудут у нас еще дней десять.

– Прекрасная пара, – закивал Брейди.

Официант принес кофе и отошел в сторону.

– Ты что, совсем спятила? – прошипел Брейди. – Твоя жратва обойдется мне в уйму долларов!

– Да? – Мэгги удивленно распахнула глаза. – Действительно дорого. Попробуй, дорогой, это неземная еда! – Она протянула ему на вилке розовый крем.

– Ешь сама и помалкивай! – прошипел Брейди.

Попивая кофе, он ворошил в памяти имена всех известных ему богачей. Он давно завел привычку запоминать сильных мира сего, надеясь, что когда-нибудь сможет воспользоваться этой информацией. Брейди понадобилось секунд десять, чтобы вспомнить все об Уилбуре Уорентоне. Этот парень был сыном техасского нефтяного короля Сайласа Уорентона. Не удивительно, что жена Уилбура носила такие бриллианты.

Мозг Брейди лихорадочно работал. Если удастся заполучить эти драгоценности, вскрывать сейф отеля незачем. Судя по всему, взять драгоценности Уорентонов гораздо проще. План Хеддона представлялся вполне реальным, но теперь Брейди был захвачен другой идеей. Ведь сейф отеля мог оказаться и недосягаемым.

Брейди снова и снова косился на драгоценности, сиявшие в другом конце зала, и чувствовал, как в нем растет желание завладеть ими. Было необходимо переговорить с Хеддоном. Но сначала следовало выяснить, где находятся апартаменты Уорентона. Надо было также узнать, пользуется ли молодая чета сейфом отеля. Брейди знал, что многие надменные дамы не в состоянии каждый вечер расставаться со своими побрякушками. По их мнению, спальня более надежна, нежели сейф отеля. Вполне возможно, что Мария Уорентон считала так же.

Наконец, Мэгги отложила вилку.

– Замечательно! – выдохнула она. – Теперь бы…

– Заткнись! – оборвал ее Брейди. – Больше ты ничего не получишь! Мы возвращаемся в коттедж.

Мэгги хихикнула.

– Конечно, милый.

Она поднялась и покатила кресло к выходу.

Помощник метрдотеля торопливо подскочил к ним.

– Разрешите помочь?

– Не надо, – проворчал Брейди. – Спокойной ночи!

Сопровождаемая взглядами посетителей ресторана, Мэгги катила перед собой кресло. Проходя мимо столика Уорентонов, она скосила глаза и увидела стоящую во льду серебряную чашу с черной икрой.

– Икра! – простонала Мэгги, выкатив кресло в холл. – Я ни разу в жизни не пробовала икры!

– Так в чем дело? – спросил грубовато Брейди. – Не экономь и закажи себе!

– Дорогой, мне кажется, ты в плохом настроении!

– Заткнись! Не мешай мне думать!

В коттедже Брейди выскочил из кресла, плеснул себе в стакан изрядную порцию виски и устроился на диване.

– Мэгги, за работу! Быстро надеть какое-нибудь скромное платье и отправляйся соблазнять прислугу. Ты должна собрать как можно больше информации. И найди мне Майка, надо переговорить с ним.

Через десять минут Мэгги вышла из коттеджа, облаченная в плотно облегающее платье, подчеркивающее каждый изгиб ее тела.

Прошло минут двадцать, в течение которых Брейди напряженно размышлял. Наконец, вошел Майк в форме шофера.

Брейди с удивлением отметил, что немного завидует Майку, его выдержке и хладнокровию: это был жесткий, дисциплинированный солдат.

– Входи, Майк, и налей себе чего-нибудь.

– Благодарю вас, но я не хочу.

Майк закрыл за собой дверь и сел в кресло.

– Мэгги сказала, чтобы я пришел сюда.

– Как устроился?

– Неплохо. Условия здесь нормальные. В другом конце парка есть ресторан для обслуги. Еда хорошая. Я подсел к одному из охранников, который сейчас освободился от службы. Он сразу определил, что я служил в армии. Его зовут Дейв Цутнем. Он бывший фельдфебель. Разговорчивый. Потом к нам подсел второй охранник. Он старше Цутнема. По-моему, они не ладят. Цутнем был рад моему обществу.

– Отлично, – кивнул Брейди. – Постарайся его разговорить. Мне нужна информация об одной семейной паре, которую я видел в ресторане. Мистер и миссис Уорентоны. На ней были бриллианты, которые стоят целое состояние. Постарайся выяснить, сдает ли она их на ночь охранникам. И не спеши. У нас еще есть несколько дней. Пусть эти парни сами проболтаются. Просто наведи их разговор на Уорентонов. Скажи, что твой шеф знает их. И хорошо бы присмотреться к детективам отеля.

Майк кивнул. Боль в боку не отпускала.

– О'кей. Цутнем сказал, что часто заходит в этот ресторан. Я увижусь с ним.

Он поднялся.

– Пожалуй, я подышу свежим воздухом, – сказал Майк, с трудом подавив гримасу боли.

Брейди внимательно смотрел ему вслед.

«Что-то неладное происходит с нашим солдатом, – подумал он. – Запавшие глаза, корка на губах, желтоватая кожа, капли пота на лбу… Может, какая-нибудь лихорадка? Он же был во Вьетнаме…»

Брейди нахмурился, но вскоре его мысли вновь перескочили на молодую пару Уорентонов.

Закрыв дверь каюты, Мануэль Торес откинул люк и помог Фуентесу выбраться.

– Что случилось? – дрожащим шепотом спросил Фуентес.

– Мне удалось от них отвязаться, – сказал Торес. – Но, боюсь, что это ненадолго. Ты умеешь плавать?

Фуентес вытаращил глаза.

– Умею. А что?

– Тебе придется прямо сейчас продемонстрировать это. Приходил очень настырный коп, его весь город знает… Погоди-ка!

Мануэль погасил свет и выскользнул из каюты. Укрывшись за мачтой, он затаился.

На причальной тумбе сидел детектив Якоби и поглядывал на бот. Мануэль незаметно вернулся в каюту.

– Придется тебе плыть, дружище, – сказал он Фуентесу. – Через час у копов будет ордер на обыск. Они перевернут весь бот.

– Куда же плыть? – жалобно прошептал Фуентес.

– Недалеко. Третий бот со стороны порта. Там обитает мой хороший приятель. Скажешь ему, что это я тебя прислал. Когда в моей каюте погаснет свет, вернешься обратно.

Через час с небольшим к рыбацкому боту Мануэля прибыли двое полицейских с ордером на обыск. Копы перевернули все вверх дном. Когда обыск закончился, Мануэль не без издевки поинтересовался:

– Господин полицейский, теперь вы мне верите? Мой друг Фуентес давно уже в Гаване.

Лепски сверкнул глазами, но сдержался. Когда все четверо полицейских уехали, Мануэль выключил в каюте свет.

Через полчаса Фуентес взобрался на борт.

– Больше они не придут, – сказал ему Мануэль. – Обсохни и ложись спать.

После полуночи суматоха на кухне отеля «Спаниш-бей» обычно затихала. Первый шеф-повар и его заместитель уходили, оставался лишь третий шеф-повар. Его дежурство заканчивалось в шесть утра. К этому времени он готовил яйца с ветчиной, бифштекс и кофе. Это был обычный набор блюд, который требовали редкие постояльцы, возвращающиеся из ночных клубов или казино.

В два часа заканчивали свою работу уборщицы и посудомойки. К концу смены, кроме третьего шеф-повара, остались только два официанта, чтобы обслужить загулявших клиентов.

Тридцатилетний Доминик Дезель – третий шеф-повар – был довольно симпатичным брюнетом. Единственное, что портило его жизнь, – низкий рост. Он всегда мечтал уродиться таким же великаном, как его родной брат, работавший поваром в каком-то захудалом парижском ресторане. Брат пошел в отца, Доминик же – явно в свою маленькую мать.

Ранее Доминик работал в ресторане «Тэле», в Париже. Там он был мастером по приготовлению соусов. Жак Дюлон, разыскивая молодые таланты, наткнулся на Доминика случайно. Попробовав несколько типов соусов, Дюлон переманил Доминика в «Спаниш-бей».

Деньги, которые получал Доминик, а также условия жизни удовлетворяли его, и Доминик был рад работать здесь. Ему нравилось царствовать на кухне ночью – до шести часов утра. В это время в отеле было спокойно, и Доминик сидел в кабинете первого шеф-повара, листал поваренные книги и строил планы на будущее. Он мечтал скопить приличную сумму денег и открыть собственный ресторан. Изредка раздавался телефонный звонок, и тогда Доминик спешил на кухню готовить заказное блюдо.

Эта ночь ничем не отличалась от предыдущих. Официанты дремали в комнате, находящейся за кабинетом шеф-повара. Доминик, закинув ноги на стол, думал о Франции, о своем скором возвращении и о будущем процветании своего ресторана.

Часы показывали половину третьего, когда Анита Цертис, словно привидение, бесшумно проскользнула на кухню. Босая, она осторожно притворила за собой дверь и прислушалась.

Закончив вечернюю уборку, Анита спряталась в дамском туалете. Там, закрывшись в кабинке, она приготовилась к длительному ожиданию.

В отеле было тихо. Анита очень боялась ночного детектива Джоса Прескотта. Бывший полицейский весьма серьезно относился к своим обязанностям. Прескотт не был обычным детективом отеля, который только сидит, покуривает и ждет происшествий. Ночью Джос обходил все коридоры, заглядывал в пустые рестораны, на кухню, осматривал террасы и даже плавательный бассейн. Он был вездесущ.

Высокий, плотный, с соломенными волосами и холодными глазами профессионала, Прескотт внушал страх всему персоналу.

Анита остановилась, внимательно оглядывая слабо освещенную кухню. Несколько минут она размышляла, где лучше всего спрятать бомбу. Потом пересекла кухню и вошла в кладовую, где вдоль стен располагались стеллажи с запасами продуктов, а также огромные холодильники.

Анита подумала, что, наверное, бомбу можно спрятать здесь. Она подняла крышку одного из бочонков с надписью «Мука».

Внезапно на кухне послышались чьи-то шаги. Кто-то направлялся в кладовую!

Анита заметалась в поисках укрытия. Но в кладовой не было такого места! Анита подумала, что если сейчас сюда войдет Прескотт, все пропало! Исчезнет единственная возможность спасти Педро!

Набравшись мужества, Анита вышла из кладовой и почти столкнулась с Домиником, который от неожиданности отпрянул.

– Анита? – удивленно спросил он. – Что ты здесь делаешь?

– Я искала тебя, – натянуто улыбнулась женщина.

Доминику показалось это странным. Хотя, что странного… С недавних пор его влекло к этой большеглазой кубинке. Время от времени она позволяла ему лазить к себе под юбку, за что Доминик втихаря снабжал ее продуктами. Он понимал, что продукты предназначались безработному мужу Аниты, но это его не волновало. Точнее, волновало другое: упругие ягодицы кубинки. Доминик не раз рисовал в своем воображении, как однажды он доподлинно узнает, из какого места у этой аппетитной кубинки ноги растут! И вот… Она здесь! И говорит, что искала его!

Желание Доминика было настолько сильным, что он даже не спросил Аниту, почему она решила искать его в кладовой. Он схватил ее и прижал к себе. Руки заскользили по спине, задрали юбку и обхватили бедра.

Анита закрыла глаза, почувствовав приступ тошноты.

«Педро, любимый, это все только ради тебя! – повторяла она. – То, что сейчас произойдет, только ради тебя! Прости меня, милый!»

– Пошли в кабинет, – просипел Доминик. – Там гораздо удобнее.

Он обнял Аниту и повел ее через кухню в кабинет шеф-повара. По дороге Анита подумала, что нашла отличное место для бомбы. Оставалось только отделаться от Доминика.

Войдя в кабинет, Доминик тут же закрыл дверь на ключ и жарко выдохнул:

– Ложись на стол!

Анита вырывалась из его потных рук.

– Нет, я так не хочу! Не надо!

Обливаясь потом, Доминик уставился на нее.

– Ложись на стол! Мы быстро управимся! Ложись, ты же хочешь меня!

– Нет, надо найти кровать! – запротестовала Анита.

В этот момент оглушительно зазвонил телефон.

Звонок, словно хлыст, ударил Доминика. Страсть опала. Доминик понял, что может запросто потерять работу из-за этой глупой бабы. Взглянув на мечущуюся Аниту другими глазами, он с удивлением отметил, что она вовсе не так уж и привлекательна. Доминик с презрением относился к кубинцам и сейчас подумал, что, должно быть, сошел с ума, раз решил переспать с этой напуганной телкой.

Он схватил телефонную трубку.

– Яичницу, сосиски и кофе на двоих, – пробормотал в трубке мужской голос. – Апартаменты номер семь, – трубка с грохотом опустилась на рычаг.

Доминик махнул рукой в сторону двери, которая выводила в коридор.

– Уходи отсюда! – зашипел он и бросился вон из кабинета.

Дрожа и благодаря судьбу, Анита очутилась, наконец, на улице. Обогнув ресторан, она вышла на дорогу, ведущую в Секомб. Двигаясь в темноте, Анита судорожно сжимала в руках свои туфли.

Два последующих дня полиция безуспешно пыталась разыскать Фуентеса и, наконец, пришла к выводу, что он действительно сбежал в Гавану.

Педро Цертис по-прежнему лежал без сознания в больнице. Рядом с его койкой дежурил скучающий детектив.

Анита поддерживала связь с Мануэлем Торесом, но он запретил ей приходить на бот. Накануне вечером они встретились в маленьком портовом баре. Анита рассказала про бочонок с мукой, и Мануэль согласился с тем, что это подходящее место. Второй бомбы пока не было, но приятель Мануэля обещал изготовить ее в самом ближайшем будущем. На вопрос Аниты о своем муже, Торес заверил ее, что Педро выкарабкается.

За два дня Мэгги и Майк собрали кое-какую информацию, и Брейди решил, что настало время поговорить с Хеддоном. В настоящее время Эд Хеддон проживал в «Бельвью-отеле».

Договорившись о встрече, Хеддон заказал столик в ресторане яхт-клуба. Это был один из самых дорогих ресторанов города.

Брейди вышел из коттеджа в девять часов вечера. Грим и одежду Корнелия Ванце он оставил в доме. В это время в отеле было оживленно, но Брейди не опасался, что его узнают. Отойдя от домика, он направился к стоянке такси.

Хеддон в одиночестве сидел за столиком. Перед ним был стакан с двойным мартини и блюдце с маслинами.

Приятели поздоровались. Подошедшему метрдотелю Брейди заказал двойную порцию виски.

– Возьми устриц в горшочке, – предложил Хеддон.

Заказали и устриц. Метрдотель ушел.

– Как идут дела? – поинтересовался Хеддон.

– Мэгги делает успехи, – ответил Брейди, отхлебнув виски. – Дневной администратор готов целовать ей ноги. Но проблема в том, чтобы узнать, где сейф. Я посоветовал не очень-то торопиться. Рано или поздно мы все равно это выясним. Майк тоже не теряет времени даром. Познакомился с одним охранником. Они вроде даже подружились. Второй охранник чересчур щепетилен. Оба детектива крайне опасны. Майк предупредил, что с ними надо держать ухо востро. Профессионалы.

Официант подал устриц в горшочках.

Собеседники принялись за еду. Через некоторое время Хеддон произнес:

– Из твоего рассказа я понял, что вы не очень-то сильно продвинулись. Не забывай, что я финансирую операцию. Каждый день, проведенный вами в отеле, стоит немалых денег.

– Нет необходимости напоминать мне об этом. – Брейди отправил в рот устрицу. – У меня сердце кровью обливается, когда я думаю о том, сколько все это стоит. Но ведь и добыча хороша. – Он улыбнулся. – Что посеешь, то и пожнешь.

Хеддон нахмурился.

– Что это значит?

– А здесь вкусно кормят, Эд.

– Хватит болтать! Ты что-то пронюхал?

– Конечно. Тебе известно имя Сайласа Уорентона?

Хеддон прищурился.

– Разумеется. А кто ж его не знает? Так о чем ты?