Глава 8

Открыв дверь своей квартиры, Калверт едва не напоролся на два объемистых, очень хорошо ему знакомых чемодана. Грейс, до этого разговаривавшая с кем-то в гостиной, встала с дивана и, улыбаясь, пошла ему навстречу. Калверт с растерянным и глупым выражением лица так и остался стоять в раскрытых дверях. Он не мог до конца осмыслить происходящее, даже когда руки жены обвили его шею. Она была совсем рядом, и Калверт, действуя почти автоматически, наклонился, подставляя губы для поцелуя. При этом он не без горечи заметил, что Грейс изменила прическу – ее роскошные бронзовые волосы теперь были уложены на голове в корону. Это было сделано или под чьим-то влиянием, или для кого-то.

Сразу после поцелуя она отстранилась и, взяв его за руку, ввела в гостиную.

– К тебе посетитель, милый, – промурлыкала она.

Сидевший в кресле Росс Леонетти дружелюбно кивнул головой.

– Добрый вечер, Калверт. Простите, что я зашел без приглашения. Наверное, мне следовало предупредить вас о визите по телефону. Миссис Калверт была весьма любезна со мной. А мне нужно с вами переговорить. Не возражаете?

– Ничуть. Весьма рад вашему визиту.

Калверт украдкой глянул на Грейс. У нее всегда было особое, волнующее очарование, которое никого не могло оставить равнодушным. И эта обаятельнейшая из улыбок… Кого-кого, но Грейс нельзя было представить хмурой или скучающей. Вот только кому предназначается эта новая прическа? Неужели подонку Бенни Фэрису?

Он сел напротив Леонетти, а Грейс тут же примостилась на подлокотник кресла. Одной рукой она слегка поглаживала затылок мужа.

– Мистер Леонетти был так любезен, что помог мне донести чемоданы от лифта до квартиры.

– Любой мужчина счел бы за честь сделать то же самое, – галантно произнес Росс. – Вы где-то отдыхали?

– Да, – ответила Грейс. Ее пальцы с силой надавили на затылок Калверта.

– И как же тебе отдыхалось? – Гарри изобразил подобие улыбки.

– Неплохо, – она слегка шлепнула его по затылку. – Может быть, приготовить что-либо выпить?

И, не дождавшись ответа, резко устремилась на кухню.

– Что заставило вас придти ко мне, мистер Леонетти? – спросил Калверт.

– Случай. Каприз, если угодно. Но я не жалею. Я провел очаровательные полчаса в обществе вашей супруги. Замечательная женщина.

– Об этом чуть позже, – Калверт холодно глянул на гостя. – Давайте к делу.

Глаза Леонетти продолжали улыбаться, но едва заметно сузились. Он уже хотел что-то сказать, но в комнату вернулась Грейс с двумя наполненными бокалами в руках.

– Прошу. А я, с вашего разрешения, пока займусь своим гардеробом. Нужно распаковать и развесить вещи.

Она направилась в спальню, и Леонетти проводил ее восхищенным взором. Затем он перевел взгляд на Калверта, и улыбка сразу покинула его лицо.

– Не стоит ходить вокруг да около, Калверт. Мы оба прекрасно понимаем друг друга.

– Именно. Итак, ваши условия?

– Десять тысяч сверх того, что вам уже предлагали.

– От имени кого вы говорите? – лицо Калверта было абсолютно бесстрастным.

– Я представитель небольшого синдиката, членом которого тоже являюсь. Но вас это не должно беспокоить.

– Думаю, мне не стоит спрашивать, для чего вам нужна расписка?

Леонетти только плутовски ухмыльнулся.

– Кроме того, – продолжал Калверт, – вы, конечно, не скажете, от кого узнали, что эта вещь находится у меня?

– К сожалению, не могу удовлетворить ваше любопытство! Не в моих правилах раскрывать источники информации, но повторяю, вам нечего беспокоиться.

– Звучит не очень убедительно.

– Сколько вам предложили за расписку, Калверт? – перебил его Леонетти.

– Тридцать пять тысяч, – Гарри отхлебнул немного виски.

– По-вашему, эта сумма недостаточна? – Леонетти задумчиво смотрел в свой бокал. – По-моему, она даже чрезмерна. Но мое предложение остается в силе. Сорок пять тысяч в обмен на расписку.

– Меня это не устраивает.

– Мало?

– Нет, слишком много.

– Так в чем же дело?

– Я уже сказал: нет.

– Может, объясните? – в голосе Леонетти прозвучал вызов.

– Расписка вам не принадлежит. Уж, скорее, на нее могут претендовать и другие.

– Вы ведете себя глупо, Калверт.

– Мое решение окончательное. Кроме того, мне это все надоело. Отныне я ничего не продаю.

– Это звучит как оскорбление, – лицо Леонетти перекосилось.

– Понимайте, как хотите. Но я не изменю своего решения, – Калверт глянул на Леонетти с вызовом.

Однако тот уже взял себя в руки и вновь заговорил мягким, вежливым голосом:

– Конечно, это выглядит глупо, но если ваша позиция именно такова, с ней надо считаться, – он тяжело встал. – Возможно, в будущем вы пожалеете.

– До свидания, мистер Леонетти. – Калверт тоже встал.

– Жизнь – это рынок. От покупателя можно добиться выгоды, но если ему отказать, могут случиться неприятности. Мы предпочитаем покупать нужные нам вещи, но и других способов не чураемся, – Росс многозначительно улыбнулся. – У вас уже есть некоторое представление об этих способах.

– Не надо угроз, сегодня у меня весьма покладистое настроение.

– Извините. Я ухожу. Передайте поклон вашей очаровательной жене. Кстати, вот и она… До свидания, миссис Калверт.

– Вы уже уходите? – на Грейс поверх пижамы был надет фланелевый халат.

– Спешные дела. Было очень приятно познакомиться…

Калверт, взяв со стула шляпу и пальто, протянул их Леонетти.

– Заходите еще, – пригласила Грейс.

– Непременно, миссис Калверт. Вы так любезны.

Заперев за Леонетти дверь, Калверт вернулся в гостиную. Грейс, улыбаясь, протянула ему руку. «Предложение мира», – подумал он, проходя мимо.

Рука Грейс повисла в воздухе, как одинокая ветка.

– Не усложняй жизнь, дорогой, – сказала она. – Все перемелется.

– От этих слов мне легче не стало.

– Давай рассмотрим факты, – надув губки, сказала она. – А факты таковы, что я вернулась.

– Но не забывай и о таком факте: ты ушла от меня к Бенни.

– Сам решай, какой факт важнее, – мягко возразила она, – твой или мой. Я думаю, мой более приятный, а, следовательно, и более важный.

Калверт поднес свой бокал к губам, но обнаружил, что тот пуст.

– Я подам сейчас еще, дорогой, – она чмокнула его в щеку и подставила для ответного поцелуя свою.

Однако Калверт даже не шелохнулся и продолжал смотреть прямо перед собой. Поняв, что желаемого не дождаться, Грейс подхватила бокалы и направилась на кухню. Глядя ей вслед, Калверт понял, что отныне они чужие люди. Все прошло и никогда уже больше не вернется. Любовь умерла, и ее труп не оживить никакими средствами. Его даже не интересовало, почему она ушла, почему вернулась и куда дела Бенни.

Грейс принесла наполненный до краев бокал и уселась на прежнее место. Разговор поначалу не клеился, но постепенно, захмелев, Калверт рассказал жене обо всех своих злоключениях, начавшихся после встречи с Плайером в гриль-баре. Рассказ этот весьма заинтересовал Грейс и, когда муж закончил, глаза ее блестели от возбуждения.

– Гарри, почему ты не согласился на предложение Леонетти? – воскликнула она.

Другая женщина сначала стала бы расспрашивать о Люси, любая другая, но не Грейс. Она была чересчур уверена в своей власти над мужем. А возможно, такие детали ее вообще не интересовали.

– Ответь, почему? – повторила она.

– Потому что расписка мне не принадлежит.

– После гибели законного владельца это уже не так, – с раздражением сказала Грейс. – Зря, что ли, ты перенес столько неприятностей?

– Смерть Ван дер Богля лишила расписку хозяина, но отнюдь не дала мне прав на нее.

– Глупости!

– То, что для тебя глупости, для меня элементарная порядочность. Впрочем, тебе этого не понять.

– Не придирайся к словам, дорогой.

– Прости.

Наклонившись вперед, она положила руку ему на колено.

– Мы зря затеяли этот разговор. Не стоило перечить тебе после всего того, что случилось. Ты неважно выглядишь. Прими душ и ложись. Позже, возможно, мы еще поговорим на эту тему.

– Говорить больше не о чем. Я не продам расписку. И на этом закончим.

– Прими душ.

– Не пытайся переубедить меня. Свои убеждения я впитал с молоком матери, – он встал и направился в спальню.

– Гарри! – Грейс вскочила.

– Да? – он обернулся.

– Что же ты собираешься сделать с распиской?

– Отнесу завтра в полицию, – эта мысль только что пришла ему в голову, но зрела уже давно.

– И выбросишь на ветер сорок пять тысяч? – с негодованием воскликнула Грейс.

– Именно, – он кивнул, – и никогда об этом не пожалею.

Провожаемый гневным взглядом Грейс, Калверт вошел в спальню, а жена осталась сидеть, невидящим взглядом уставившись в пространство. Когда Калверт, надев пижаму, вернулся в гостиную, она даже не заметила его, вся поглощенная своими мыслями.

Еще стоя под душем и постепенно расслабляясь под струей теплой воды, Калверт готовился к разговору. Сегодняшний вечер должен был внести в их отношения с Грейс полную ясность. Откладывать объяснения на завтра не имело смысла. Он готов на разрыв, пусть даже это и заденет тщеславие Грейс.

Однако в гостиной ее не было. Он проверил кухню и спальню, а затем, застегнув пуговицы пижамы, вышел в коридор и вызвал лифт. Когда лифт, наконец, прибыл, лицо Макса выражало полное недоумение.

– Что-то случилось?

– Макс, миссис Калверт не спускалась сейчас вниз?

– А разве… Странный вопрос. Не хотите ли вы мне сказать, что она меня надула?

– Макс, о чем ты?

– Она спустилась и сказала, что вы велели ей отдать тот конверт, который дали мне накануне. Я так и сделал.

Ни слова не говоря, Калверт бросился по коридору в свою комнату. Макс недоуменно пожал плечами и с силой захлопнул за собой дверку лифта.

Глава 9

Было далеко за полночь, когда Калверт приехал на такси к Леонетти. Его квартира располагалась прямо над выставочным залом, в витрине которого были выставлены картины, подсвеченные невидимыми светильниками. Из-за окон второго этажа, задернутых голубыми шторами, пробивался свет.

Калверт вошел в задрапированный красной тканью вестибюль и позвонил. Дождавшись зуммера, нажал на ручку двери и вошел в слабо освещенный холл. Поднимаясь по лестнице, он услышал, как наверху открывалась дверь и Леонетти раздраженно произнес:

– Когда, Джоэл, ты перестанешь забывать дома свой ключ?

Калверт продолжал подниматься и почти столкнулся с одетым по-домашнему Леонетти.

– Какая неожиданность, мистер Калверт! – воскликнул он. – Но неожиданность приятная. Входите.

Леонетти пропустил Калверта в холл, стены которого были сплошь увешаны офортами, эстампами и гравюрами. Из квартиры не доносилось ни звука, а на лице ее хозяина трудно было что-либо прочесть. Здесь ли Грейс? Была? Ушла? Он никогда об этом не узнает.

– Вы пришли по делу? – осведомился Леонетти.

– Да, – сдержанно ответил Калверт.

– Выпьете что-нибудь?

– Нет, спасибо.

– Как угодно.

Леонетти присел. Чувствовалось, что он весь горит от нетерпения.

– Я боялся, что вы уже спите, – сказал Калверт.

– Не скажу, что я не допускал возможности такого визита. Но в данный момент я ожидал сына.

– Джоэла?

– Да. Не хочу возлагать на вас бремя своих забот, но все же скажу, что мой сын – профессиональный борец.

– Что вы говорите? – Калверт пытливым взглядом оглядел комнату, но не отыскал в ней никаких следов пребывания Грейс.

– Мы родом из Флоренции. Наша семья занимается предметами искусства больше двух веков. А Джоэл, пренебрегая этими традициями, увлекся борьбой.

– Весьма странно, – вежливо согласился Калверт.

Чувствовалось, что Леонетти взгромоздился на своего любимого конька и не скоро с него слезет. Но Калверту это было только на руку, поскольку давало возможность оглядеться и подумать. Направляясь к Леонетти, он был почти уверен, что Грейс с распиской направилась именно сюда. Но теперь он начал в этом сомневаться. Леонетти тем временем продолжал:

– Джоэл бросил колледж на втором курсе и с головой ушел в борьбу. Он борется среди профессионалов. Слава богу, что он догадался взять псевдоним.

– Вы посещали его выступления?

– Да, – отрывисто сказал Леонетти. – Однажды я пошел в какой-то захудалый клуб, желая увидеть, как его изобьют и унизят. А когда я увидел сына… напряженного, полуголого, мне захотелось его защитить. Вот такие противоречивые чувства боролись во мне. Испугавшись неизвестно чего, я ушел. Вернее, убежал в панике… А он победил. Он редко проигрывает.

– Я, пожалуй, выпил бы чего-нибудь, – сказал Калверт.

– Мои причитания утомили вас?

Леонетти исчез на пару минут и вернулся с двумя бокалами мартини.

– Как же он дошел до такой жизни?

– Трудно сказать, – Леонетти пожал плечами. – Но, возможно, я сам способствовал этому.

Они отсалютовали друг другу бокалами и выпили.

– А теперь, – на лице Леонетти появилась улыбка, – мы подошли к цели вашего визита.

– Вы по-прежнему готовы заплатить мне за расписку сорок пять тысяч?

– Готов был несколько часов назад.

– А что изменилось? – Калверт едва не раздавил свой стакан в руке.

– Я хотел купить, но вы не согласились продать.

Росс со скорбным видом улыбнулся. Калверту вдруг захотелось вскочить и заехать ему по лицу. Усилием воли удержав себя на месте, он хрипло произнес:

– Договаривайте, мистер Леонетти…

– Вы, кажется, нервничаете, – тот сделал удивленное лицо. – С чего бы это?

– Договаривайте, – повторил Калверт.

– Раньше вы не хотели продавать расписку за сорок пять тысяч. А теперь вы пришли сами и, кажется, согласны. Да только мне уже сдается, что сумма чрезмерно высока. Вам понятен ход моих мыслей?

Калверт допил мартини и поставил стакан на стол.

– Продолжайте, – сказал он. – Развивайте свою мысль.

– Я закончу ее. Теперь моя цена – тридцать тысяч.

– Ничего себе скачок! – заметил Калверт.

– Ладно, – развел руками Леонетти, – тридцать пять и… только ради вас.

– Не надо. Я передумал, – Калверт встал.

Встал и Леонетти. Голос его звучал негромко, но весьма проникновенно:

– Я не стану вас задерживать, Калверт, но… Тридцать тысяч – и по рукам.

– Спокойной ночи, – Калверт вышел в холл.

Он слышал, как Леонетти, тяжело пыхтя, идет следом за ним. У двери он схватил Калверта за рукав.

– Послушайте, – неуверенно сказал он, – если вы хотите сорок пять тысяч…

– Я вообще передумал продавать расписку, – прервал его Калверт.

– Вы ненормальный! – взвизгнул Леонетти.

– Спокойной ночи, – Калверт с силой вырвался.

– Вы что, псих? Чокнутый? Пятьдесят тысяч! Вы слышите, пятьдесят тысяч!

– Спокойной ночи!

Калверт уже спускался по лестнице, а Леонетти не отставал от него. Казалось, он был готов продолжить торг. Но в вестибюле отстал. Широко открытыми глазами он проводил странного гостя. Его нижняя губа отвисла. Росс ничего не мог понять.

Когда Калверт подходил к наружной двери, за ней мелькнула какая-то тень. Но на улице он никого не заметил. Калверт подумал, что, возможно, это был силуэт Плайера, продолжавшего слежку за ним. Взмахом руки он остановил проезжавшее мимо такси. Уже сидя в салоне, обернулся. В дом Леонетти кто-то вошел.

Когда Калверт рассчитывался с водителем, из дома выглянул Макс.

– Сэр, вас ожидают.

– Что случилось?

Макс стоял, положив ладонь на ручку входной двери, но не открывал ее.

– В вестибюле ждет блондинка, которая вместе с приятелем провожала вас в ту ночь.

– Когда она пришла? – задумчиво спросил Калверт.

– Сразу после полуночи. Они снова пришли вместе. Но потом поссорились, и тот… ушел. Она осталась ожидать вас. Если вы не хотите с ней встречаться, я открою черный ход.

– Не нужно.

– Кстати, насчет того конверта, который я отдал вашей жене…

– Твоей вины здесь нет. Забудь об этом. Во всем виноват я сам.

Макс открыл дверь и пропустил Калверта в вестибюль. Люси Бостон, свернувшись калачиком, спала в большом кресле. Опущенные ресницы оттеняли бледность ее щек, светлые волосы выбились из прически. Под взглядом Калверта Люси проснулась и недоуменно оглянулась по сторонам.

– Доброе утро, – сказал Калверт. – Негоже девушке вот так ожидать мужчину.

Опершись на протянутую руку, она встала и откинула волосы со лба.

– Мне нужно кое-что сказать вам.

– Давайте поднимемся ко мне.

Первое, что увидел Калверт, войдя в холл своей квартиры, – чемоданы Грейс. Ему захотелось выбросить их, чтобы избавиться от неприятных воспоминаний.

Отказавшись снять пальто, Люси уселась на диван. В глазах ее было столько наивности, прямоты и искренности!..

– Я решилась на этот визит совершенно неожиданно для себя. Ни отец, ни Нед не принуждали меня к этому.

– Но ведь сюда вы шли с Недом?

– Мы были в театре. Именно там я решила, что зайду к вам. Нед не захотел ждать, и мы поссорились. А я, как видите, осталась.

– Я уже слышал эту историю.

– От лифтера? – Люси быстро взглянула на Калверта.

– Да. Он предан мне. В основном из-за чаевых, которые я ему щедро плачу.

– Чувствую, мне будет трудно с вами разговаривать, – она опустила глаза.

– Я уже догадываюсь, – весело перебил ее Калверт. – Сегодня вы не будете предлагать мне деньги. Сегодня вы будете взывать к моим добрым чувствам.

– Нед сказал, что этим вас не проймешь. Из-за этого мы и поссорились.

– Вы меня почти убедили. Наивность и простота – ваша вторая натура.

– Мне жаль, что я спорила с Недом, – ее брови сошлись на переносице. – Он оказался прав.

– Забудем пока о Неде. И прекратим обсуждать мой характер.

– Но мой визит как-то связан с определенными чертами вашего характера, – медленно сказала она.

– И на каких же струнах моего характера вы собираетесь играть, дабы выманить расписку?

– Как раз ничего такого делать я не собираюсь. Я просто хочу, чтобы вы отдали не принадлежащую вам вещь. Если она, конечно, еще у вас, – Люси подчеркнула интонацией последние слова.

– Что вы имели в виду, когда говорили последнюю фразу?

– Возможно, вы продали расписку тому, кто заплатил больше.

– Нет, я не продал ее.

– Рада это слышать, – она с облегчением вздохнула. – Если я как-то оскорбила вас, то не нарочно.

– Я уже все забыл, – ответил Калверт.

– И все же я не верю, что вы вор, – голос ее дрогнул, а лицо порозовело.

– Кто вам сказал, что я вор? – поинтересовался Калверт.

– Но вы же украли эту расписку. Разве не так?

– Кто вам сказал?

– Отец…

– Отец? А не Род?

– Почему вы так плохо относитесь к Роду?

– Отчасти потому, что он едва не убил меня, отчасти потому, что он любит вас.

– Мы отвлеклись, – Люси отвернулась. – Прошлой ночью… вы сказали мне, что отдали бы расписку за поцелуй…

– Это была минутная слабость. Романтическая глупость, если хотите.

– Но когда вы говорили это… ваш вид… сейчас я уже не усомнилась бы в искренности ваших чувств…

– Повторяю, это было глупостью. Забудем об этом.

– Я не собираюсь ловить вас на слове. Я напомнила об этом лишь потому, что подумала – те слова могли стать путеводной нитью между нашими сердцами.

Люси замолчала, видимо, ожидая ответа. Калверт ничего не сказал, и она продолжала, возбуждаясь и накручивая себя:

– Сегодня на выставке вы говорили о том, что хотели бы получить дополнительные сведения.

– Я уже узнал то, что меня интересовало. Эти сведения я получил в госпитале от Винсента Гастингса.

– В госпитале?

– Да. Его сбил автомобиль, которым управлял хорошо известный вам Плайер.

– Не может быть! – глаза ее расширились от ужаса.

– Может. Он пытался расправиться с ним тем же способом, которым незадолго до этого убил Ван дер Богля.

Наступила долгая тишина. Люси сжалась в комок, голова ее горестно вздрагивала. Калверту захотелось обнять девушку и успокоить. Но он не сдвинулся с места.

Наконец Люси Бостон медленно подняла голову, как будто на это потребовалась концентрация всех ее физических и душевных сил. Глаза были сухи, взгляд пуст.

– Я не хочу верить этому.

– Да, в такое нелегко поверить.

– Это неправда! – дикая вспышка протеста прозвучала в ее словах. – Отец и Нед не могут иметь к этому отношения. Плайер действовал самостоятельно.

– Возможно, вы и правы. Тогда дело надо передать в полицию.

– Нет! – вскрикнула она. – Нет! Этого нельзя делать.

– Значит, вы не верите до конца, что Нед и ваш отец не причастны к смерти Ван дер Богля.

– Да, – тускло, почти безжизненно прошептала она.

И снова в нем вспыхнуло непреодолимое желание заключить ее хрупкое тело в объятия. И снова он сдержал себя.

– Послушайте, Люси, – голос Калверта дрогнул. – Каковы ваши отношения с Родом?

– Он партнер моего отца. Мы давно знакомы и часто вместе посещаем разные заведения.

– Я не об этом. Для меня ваш ответ очень важен… Извините, еще раз спрашиваю: какие у вас отношения с Родом?

– Самые лучшие. Но совсем не те, которые вы имеете в виду.

– Правда?

– Да, – в голосе ее была смесь недоумения и любопытства.

– Я хотел знать это, поскольку собираюсь сообщить о случившемся полиции. Не знаю, замешан ли в этом деле ваш отец, но Род замешан безусловно.

– Но если вы обратитесь в полицию, то расстанетесь и с распиской. Какой в этом смысл? Вы ведь ничего не получите.

– Я никогда и не собирался извлечь из этого дела выгоду. Торгуясь с вами, я просто блефовал.

– Тогда как же расписка оказалась у вас? – подозрение вновь отразилось на ее лице.

– Мы поговорим об этом в другой раз, – Калверт махнул рукой. – А сейчас… Вы готовы мне помочь, если я обращусь в полицию?

– Нет! – с этим воплем она, казалось, извергла из себя частичку души. – Нет! Никогда!

– Но ведь произошло убийство, – возразил Калверт. – Погиб человек. Второй чудом избежал смерти. Вы посмотрели бы на его раны.

– Нет, – простонала Люси.

– Кто же следующая жертва? По-видимому, я. На этот раз Плайер будет действовать со всей решительностью.

– Не верю! – она вскочила, словно подброшенная пружиной. – Вы хотите попугать меня! Зачем вы наговорили столько ужасов?

Она бросила на него разящий взгляд, потом отвернулась и заплакала. Плакала по-детски – навзрыд, прижимая к груди кулачки. Калверт не выдержал, встал и ласково обнял ее за плечи. Инстинктивно Люси прижалась к нему, словно прося защиты. Рыдания стали глухие, руки переплелись, Калверта снова обдало ароматом, так живо напомнившим ему мелодию вальса, услышанного недавно. Ее податливое мягкое тело все сильнее прижималось к нему, и Калверт понял, что пропал. Желание обладать этим телом было безмерно велико, оно наваливалось и давило, как штормовая волна, и лишь где-то в глубине сознания еле слышно звучало: «Не смей. Не смей пользоваться ее секундной слабостью. Это будет подло. Если чему-то и суждено быть, пусть это будет совсем иначе, без всякой связи с распиской, Родом, Плайером и ее отцом».

Объятия его ослабли, хотя он все еще продолжал поддерживать девушку. Она перестала плакать, вытерла ладонью глаза, но не предприняла попытки освободиться из его рук.

– Что мы делаем, Люси? – сказал Калверт, сажая ее на диван. – Что происходит? Как нам вести себя дальше?

– Не знаю, – устало ответила она. – Но мне бы хотелось, чтобы восторжествовала справедливость.

– Мне бы тоже этого хотелось. Но все слишком подло и грязно. Эта зараза уже осквернила нас.

Взгляд Люси был полон смирения. Она доверилась ему, молила о защите, а он даже не знал, что предпринять. Только теперь Калверт понял, что Люси для него дороже всего: дороже его жизни и чести, дороже проблем добра и зла.

– Люси, так уж получилось, что мы должны пройти через все это. Но если вам страшно, разрешите, и я сделаю все сам.

Ее голос прозвучал тихо, как шелест:

– Я не смогу пойти против отца. Вы совсем его не знаете. Да, у него есть слабости, как и у любого человека. Но он не преступник. Он не может иметь ничего общего с тем, о чем вы говорили. Возможно, он поступил неправильно, купив картины Гроота. Но все остальное…

– Так вы все знаете! – с удивлением воскликнул Калверт.

– Он сам мне рассказал. Его мучит совесть.

Вдруг Люси вскочила и бросилась к двери. Калверт догнал ее, когда она была уже в коридоре. Он втащил ее обратно и повернул к себе лицом.

– Люси, я ничего не буду предпринимать, пока не поговорю с вашим отцом.

Она позволила себя обнять, и лицо Калверта вновь зарылось в ее волосы, свежий аромат которых пьянил лучше любого вина. Так они простояли несколько минут, а потом она с мольбой сказала:

– Отпустите. Я ухожу. Мне нужно домой.

Калверт еще пытался ее удержать, но Люси глянула на него с таким укором, что он сам распахнул дверь.

– Я вас провожу.

– Прошу вас, не надо.

Он под руку довел ее до лифта и там сказал:

– Завтра я приду к вашему отцу.

Лифт лязгнул, останавливаясь, а затем в его дверях показался Макс.

– Опусти, пожалуйста, мисс Бостон вниз, – сказал Калверт.

Она шагнула в кабину лифта. В бледном свете синей лампочки ее лицо было прекрасным и трагическим. Калверт понял, что вся копившаяся в нем любовь отныне и навечно принадлежит только ей.

Дверь лифта закрылась, и он медленно пополз вниз.

Глава 10

Дверной звонок в квартиру Калверта ожил. Когда дверь открылась, через порог шагнул детектив Ходж собственной персоной.

– Узнаете? – жизнерадостно произнес он.

– Как будто только вчера виделись, – ответил Калверт.

– Проходил мимо и решил зайти. Как-никак суббота, и вы должны быть дома. Ничего новенького в нашем дельце не появилось?

– Я как раз завтракаю, – сказал Калверт. – Не составите компанию?

– С удовольствием.

– Положите пальто и шляпу куда-нибудь.

Сняв пальто, инспектор аккуратно сложил его пополам и только тогда повесил на спинку стула. За пальто последовала шляпа, все еще сохранившая первозданную свежесть. Затем Ходж разгладил усы, причесал редкие волосы, движением плеч поправил воротник и, подойдя к зеркалу, подтянул узел галстука. Наблюдавший за этими манипуляциями Калверт ухмыльнулся.

– Прошу на кухню.

Когда Ходж уселся за стол, Калверт налил ему кофе.

– Тосты будете?

– Нет, спасибо, только кофе. Есть какие-нибудь новости?

– Их сколько угодно. Вернулась и вновь ушла моя жена, я успел влюбиться, а шеф зол на меня, как черт.

– Меня интересует совсем не это. Как насчет того парня, что вломился в вашу квартиру? Выяснили, что он искал?

Калверт задумался. Новостей у него было хоть отбавляй. Может, сказать Ходжу о Грейс? Он бы помог ее выследить. Если она сразу не помчалась с распиской к Леонетти, значит, не торопится. Зная Грейс, он мог предугадать ее действия. Первое – она не клюнет сразу на предложение Леонетти. Второе – она попытается встретиться с Ролом и Бостоном, чтобы набить цену. Третье – если ее привычки не изменились, она, скорее всего, будет спать до обеда… Если все рассказать, то детективу придется доверить очень многое. А главное – он может подставить под удар Люси. Нет, торопиться не стоит.