В гробовой тишине я смотрел на Марго, оцепенело стоявшую в своей прозрачной короткой рубашке.

– Неужели ты надеялась, что все это сойдет безнаказанно? – негромко спросил я. – И убийство, которое ты планировала на сегодня?

Взяв в руки нож, я поднес его к свету. Тонкий конец был старательно подпилен и выглядел, как игла. Я невольно содрогнулся, подумав, что был на волосок от смерти.

– Ты ловко все придумала, Марго, но в конце концов все же споткнулась, – сказал я, не выпуская ее из поля зрения. – Ты была превосходной актрисой, но запуталась во лжи. Все шло гладко, пока ты не стала убеждать меня, что спички принадлежат Трисби. Ты рассказала об ужине, которого в действительности не было. Трисби не мог присутствовать на нем, потому что в этот вечер развлекался с новой знакомой, а Бриджетт подстерегала его дома. Это была неуклюжая ложь, Марго.

Неожиданно она без сил опустилась на стул и закрыла лицо руками.

– Я никак не мог уразуметь, зачем тебе понадобилось поселить меня в бунгало, – продолжал я. – Теперь мне понятна причина столь неожиданного гостеприимства: ты просто-напросто принимала меры предосторожности. Если бы я подошел чересчур близко к раскрытию истины, избавиться от меня в этом уединенном доме было бы легче, чем в любом другом месте. Не так ли?

Она подняла голову, ее лицо было смертельно бледным. Она по-прежнему выглядела необычайно привлекательной, но в ее красоте появилось что-то зловещее.

– А это ты приготовила к нашей последней встрече, – сказал я, поворачивая в руке нож. – Когда у тебя в объятиях мужчина, Марго, совсем не трудно достать из-под подушки оружие и нанести удар в шею чуть пониже затылка. Вот почему Шеппи был убит мгновенно, а Тельма Каузнс умерла долгой, мучительной смертью. Ведь если человек стоит, рассчитать удар значительно сложней, разве не так, Марго?

Она отчаянно затрясла головой.

– Ты ничего не знаешь, Лу! – Слова вырывались бессвязно и сумбурно. – Джек шантажировал меня. Он украл у меня спички и заявил, что не вернет, пока я не отдамся ему. Он пытался изнасиловать меня, и тогда, защищаясь, я…

– Этому никто не поверит, придумай что-нибудь более складное. У Шеппи было немало недостатков, но он никогда не опускался до шантажа. Могу поспорить, что все было по-другому. – Присев на край постели, я продолжал: – Ты была влюблена в Трисби, и он делал вид, что отвечает взаимностью. Вдвоем вы тратили деньги, которые давала ему Бриджетт, потому что у вас в наличности не было ни гроша. Твоя мачеха вскоре стала подозревать, что происходит что-то неладное. Через Хаммершалта или кого-то другого она наняла Шеппи, чтобы последить за тобой. Для моего компаньона это была наверняка очень приятная работа: всюду следовать за такой красивой женщиной. Он быстро поддался твоим чарам, и ты не осталась в долгу. На свою беду, Шеппи случайно наткнулся на этот пакетик спичек. Он забрал их, но ты решила вернуть их во что бы то ни стало. Ты не можешь жить без регулярных уколов наркотика. Вот поэтому ты его и убила.

– Нет! – крикнула она. – Все было не так! Он пытался изнасиловать меня!..

– А у тебя был уже приготовлен нож?

– Нет, нет! Ты должен верить мне.

– Хорошо, для чего же ты явилась к нему в гостиницу, тщательно замаскировавшись? Черный парик, огромные темные очки, необычная одежда… Ты чувствовала себя в полной безопасности, когда заманила его в купальную кабину. Сыщик в гостинице почуял в тебе что-то фальшивое, но я был слишком самонадеян и не прислушался к его словам. Объяснить Шеппи свой маскарадный наряд не составило большого труда: он понимал, что Бриджетт не должна видеть вас вдвоем. Ему в конце концов было плевать, какого цвета у тебя волосы, лишь бы получить то, что было обещано в твоем манящем взгляде. Когда вы пришли в купальную кабину, ты убила его. Потом, обнаружив, что спички с собой он не взял, ты забрала ключи и отправилась в номер. Там ты перевернула все вверх дном, но драгоценного пакетика так и не нашла.

Скрестив руки на груди, она дрожала всем телом.

– Я не желаю ничего слушать, – сказала она. – Все это выдумки и ложь!

– Увы, это правда. И то, что я скажу дальше, тоже правда. Ты узнала, что Трисби завел интрижку с Тельмой Каузнс. Ты ему прискучила, и у него появилось желание развлечься со свеженькой девчонкой. Прочитав в газете, что полиция разыскивает женщину, которая заходила за Шеппи, ты поняла, что представилась отличная возможность запутать следствие и одновременно избавиться от соперницы. Ты была знакома с ней, потому что регулярно посещала магазин Хана, где тебя снабжали наркотиками. Убедить ее отправиться на пляж было простым делом. Возможно, ты сказала, что хочешь поговорить о Трисби. Ты привела ее в ту же самую кабину, где несколько часов назад убила Шеппи. Полиция к этому времени очистила пляж от посетителей, и вы были совершенно одни. Ты ударила ее ножом и бросила в кабине. Когда я приехал к тебе, ты только что вернулась домой и едва успела переодеться. Ты неплохо сыграла свою роль, не обнаружив даже признаков страха. Оставшись одна, ты начала размышлять, многое ли мне известно. На всякий случай ты решила позвонить и сказать, что Шеппи не был в «Клубе мушкетеров». Вот тогда-то я, как легкомысленный мальчишка, и растрепался о спичках. Не теряя понапрасну время, ты явилась ко мне в номер, нашла их и подменила обычными в надежде, что я не замечу разницы.

Она снова яростно затрясла головой…

– Нет, Лу, ты не прав! Клянусь, я…

– Трисби знал, что ты наркоманка. Кроме того, он знал, что у тебя были основания убить Тельму. И ты стала опасаться, что он может выдать. Услышав, что Бриджетт пыталась застрелить Трисби, ты решила избавиться от своего любовника, а вину за убийство свалить на мачеху. Я отдаю тебе должное, Марго: ты умеешь пользоваться обстоятельствами в своих интересах. Похитив револьвер Бриджетт, ты отправилась на «Белую дачу» и застрелила Трисби. Не знаю, что чувствовала ты, обнаружив, что оставила у меня сумочку со спичками: тебя, должно быть, охватило отчаяние. Тогда-то, вероятно, ты решила покончить со мной.

Теперь она смотрела на меня с нескрываемой ненавистью.

– Я не боюсь тебя, проклятая ищейка, – хриплым голосом произнесла она. – Ты ничего не сможешь доказать.

– Ошибаешься. За убийство четырех человек придется ответить.

– Мой отец не допустит этого, – чуть слышно сказала она.

– Отец не поможет, Марго. И даже продажная администрация вашего города не в силах взять тебя под свое крылышко.

– Я не боюсь тебя! – вновь крикнула она, сверкнув глазами.

– Не веди себя глупо, Марго! – вдруг раздался мягкий женский голос.

В спальне стоял Ли Криди, одетый в смокинг с белой камелией в петлице. Его очки в роговой оправе были сдвинуты на лоб, изо рта торчала дымящаяся сигарета.

– Оденься, – распорядился он. – В сорочке ты выглядишь уличной девкой.

Молча подбежав к шкафу, Марго вытащила из него одежду и скрылась в ванной.

Холодные глаза Криди переместились на меня. Только тут я заметил в его руках револьвер.

Вскоре из ванной, приглаживая на бедрах платье, вышла Марго.

– Отец не позволит издеваться надо мной, – сказала она, тяжело дыша. – Я знаю, он все сделает для меня.

Криди с непроницаемым лицом расхаживал взад и вперед по гостиной.

– Садись, – приказал он Марго, рукой указывая на стул. Потом, посмотрев на меня, добавил: – И вы тоже.

Мы сели.

Продолжая мерить шагами комнату, Криди сказал:

– Бриджетт сообщила мне, что здесь живет мужчина. Я приехал взглянуть. Ты не оправдала моих надежд, Марго. Впрочем, большинство детей не оправдывает надежд родителей. Я не уделял достаточно внимания твоему воспитанию, а о мачехе нечего и говорить: это совсем испорченная женщина. Но для тебя это не оправдание. – Приблизившись к ней, он наконец остановился. – Я слышал все, что говорил Брэндон. Это правда?

Под холодным взглядом отца Марго опустила голову.

– Нет, конечно, нет! – сказала она. – Он лжет!

– Тогда почему у тебя под подушкой был нож?

Она собиралась что-то ответить, потом внезапно переменила решение. Она выглядела потерянной и беспомощной, лицо ее утратило былую свежесть и красоту.

– Слушай меня внимательно, Марго, – продолжал Криди. – Я контролирую этот город, здешняя полиция делает то, что я приказываю. Ты можешь не опасаться Брэндона, он бессилен что-либо предпринять. Но мне нужно знать правду, чтобы планировать свои действия. Ты убила этого Шеппи?

Поняв, что дальнейшее препирательство лишь повредит, она сказала:

– Я была вынуждена его убить, папа. Другого выхода не было.

Губы его плотно сжались, но в остальном выражение лица оставалось бесстрастным.

– Что ты имеешь в виду – «не было другого выхода»?

– Он пригрозил, что сообщит в полицию о Кордеце. Я не могла этого допустить.

– Почему же?

Она пожала плечами.

– Тебе не понять…

– Ты хочешь сказать, что ты наркоманка, а я нет? Так?

– Да.

– А эта женщина, Тельма Каузнс? – Он вновь начал мерить гостиную шагами.

– Я была вынуждена это сделать, папа.

– А Трисби?

Закрыв глаза, она скрестила на груди руки.

– Да.

– Ты вела довольно бездарную жизнь, Марго, – сказал он, глядя в сторону.

Она неподвижно сидела, не произнося ни слова.

– Что же, – продолжал Криди, – каждый имеет право жить, как хочет. – Подойдя к стулу, он неожиданно сел. – Мне трудно поверить, что все это натворила ты, Марго. Посмотрим, что можно для тебя сделать.

Подавшись вперед, она с такой силой сжала кулаки, что побелели костяшки пальцев.

– Ведь ты не допустишь, чтобы меня посадили в тюрьму?

– Нет, этого никогда не будет.

Встав, он подошел к окну и начал задумчиво смотреть на море. Гнетущую тишину нарушало лишь возбужденное быстрое дыхание Марго. Я молча наблюдал за ними, не пытаясь что-либо предпринять: Криди не выпускал из рук револьвера.

Прошло несколько минут, прежде чем он сказал:

– Ты должна немедленно покинуть Сан-Рафел, Марго. – Достав из кармана толстую пачку ассигнаций, Криди бросил ее на колени дочери. – Тебе потребуются деньги, вот они. Отправляйся к тетке и постарайся вести себя там прилично. Возьми машину Брэндона, она около дома. Уезжай отсюда кратчайшим путем через горы. Ты понимаешь меня?

– Эй, одну минутку!.. – начал было я, но Криди направил на меня револьвер.

– Молчите! – крикнул он. – Не давайте мне повода пристрелить вас! Это избавило бы меня от многих хлопот. – Не опуская револьвера, он повернул голову в сторону Марго: – Тебе понятно, что я сказал?

Она кивнула.

– Тогда поторопись.

– Ты все здесь устроишь, папа?

– Об этом не беспокойся. Бери машину Брэндона и немедленно уезжай. Я оплачу ему стоимость машины. Надеюсь, новая жизнь принесет тебе больше счастья, чем прежняя.

Не слушая отца, Марго смотрела на меня с триумфом. Потом выбежала из гостиной, и через несколько секунд под окнами взревел мотор моего «бьюика».

– Вы обманули Марго, отправив ее на смерть! – крикнул я Криди. – Вы не отец, вы даже не человек! Вы не имеете права распоряжаться жизнью дочери! Это может делать только суд.

– Дочь Криди не будет гнить в тюрьме, – коротко бросил он, опустив револьвер в карман.

Я выбежал из бунгало.

Под пальмами стоял огромный черный «кадиллак» Криди. Я сел за руль и помчался вслед «бьюику».

Марго была далеко впереди. Что было силы я жал на педаль акселератора.

Машина гремела и сотрясалась.

Марго пронеслась мимо своего дома, и я выругался: она не собиралась заходить за вещами. Возможно, она заметила, что ее преследует «кадиллак».

Марго торопилась в горы.

Внезапно с боковой дороги на шоссе выехала большая полицейская машина. Я едва не врезался ей в задний бампер. Тяжелая машина рванулась вперед и, скрежеща на поворотах, устремилась в погоню за «бьюиком».

Случилось то, чего я опасался: дорожный патруль, опознав мою машину, спешил выполнить приказ. Было слишком темно, чтобы видеть, что за рулем сидит женщина. «Фараоны» были уверены, что это я гоняю по городу.

Конечно, Ли Криди знал о намерении Кетчена уничтожить меня, если я своевременно не уберусь из Сан-Рафела. Возможно, он был сам инициатором этого плана. И отлично понимал, что на горной дороге ее ожидает только один конец. Криди избегал гласности и суда, показаний свидетелей, а для выродка-дочери – это был тоже лучший выход.

Я ничем не мог помешать готовящемуся убийству, но с упорством маньяка ехал вперед. Я слышал протяжное завывание полицейской сирены и на поворотах видел свет фар обеих машин.

Когда дорога начала круто подниматься в горы, я остановился, преследование уже не имело смысла. Я увидел, как из-за поворота выскочил «бьюик», преследуемый по пятам полицейской машиной, – их разделяло не больше двадцати ярдов. Марго мчалась по серпантину с неистовой скоростью, каждую секунду рискуя сорваться вниз, и вскоре все было кончено – длинные белые лучи передних фар, подобно щупальцам гигантского насекомого, устремились в чернеющую бездну. На какое-то мгновение мне показалось, что машина продолжает мчаться по воздуху в горизонтальной плоскости. Я услышал душераздирающий вопль Марго, и автомобиль, перевернувшись крышей вниз, полетел в пропасть…

Я медленно поехал в Сан-Рафел.

– Фрэнк, старина, – позвонил я из первого автомата Хепплу, – я жив, но смертельно устал. У вас есть дома виски? Нам надо поговорить…