Глава 12

В доме на улице Всех Святых я все-таки нашел искомый труп. Видимо, перестрелка со мной сильно нарушила планы преступников, и они спрятали его в латы средневекового рыцаря, который скромно стоял в углу, широко расставив ноги и сжимая бесполезный меч. Я обнаружил покойника случайно.

Отчаявшись, я стоял в этом углу и, раздумывая, где бы еще поискать, со злостью стукнул в рыцарскую грудь. Он моего удара рыцарь сдвинулся с места, и, стараясь вновь задвинуть его в угол, я вдруг заметил на полу кровь. Я быстро разобрал эту кучу железа и обнаружил обезображенный труп Мары, черной служанки Грации. Зачем они убили ее? И кто приказал сделать это?

Одно я знал: мне нужно было как можно скорее попасть в криминальную лабораторию госпиталя. Была ночь, и когда я сказал полицейскому, дежурившему у постели Грации, что мне нужно попасть в лабораторию, он не проявил энтузиазма. Взглянув на полицейского повнимательней, я едва не расхохотался: передо мной стояла настоящая обезьяна, заросшая и кривоногая, на носу которой поблескивали очки.

С трудом сдержавшись, я объявил:

— Перед вами частный детектив, мой приятель лейтенант Мэрфи просил оказывать мне всяческое содействие. Полицейский настороженно посмотрел на меня.

— Что вам нужно? — грубо спросил он.

— Н-да… крепкий же у вас сон, — усмехнулся я, — Что вы там несете? — нахмурился он. — О каком сне вы говорите?

— Да по вас же видно, что вы спали на посту!

— Ты что, — подступил ко мне полицейский. — В морду захотел?!

— Я? Да как ты мог такое подумать, старик?

— Не называй меня так, придурок, я с тобой не знаком.

— Ты прав, старик, но все равно я видел, как ты спал вместо того, чтобы стеречь женщину, обвиняемую в двух убийствах. — Видя, что коп сейчас набросится на меня, я быстро добавил:

— Доктор Кук и медицинская сестра — мои свидетели. Подумай, что будет, если об этом узнает и лейтенант Мэрфи?

Тот в задумчивости поскреб двухнедельную щетину.

— Ну, ладно, приятель, говори, что надо.

— Помочь тебе.

— А если точней?

— Я уверен, что когда ты появился в госпитале, то попросил чего-нибудь выпить, потому что здесь жарко. Полицейский хлопнул себя по лбу.

— Точно! Стакан воды. Мне его дала симпатичная сестричка.

— Клер, — подсказал я.

— Кажется, так.

— А потом ты заснул, потому что в стакане было снотворное. Благодари Бога, что это был не яд кураре.

Полицейский вздрогнул, в его глазах появился ужас.

— Тут, понимаешь, какое дело, — начал он. — Я уже не молод, скоро на пенсию… мне не хотелось бы…

— Но ты можешь себя реабилитировать.

— Каким образом?

— Честно рассказать все, что с тобой произошло. А пока проверь цепь, которой прикована миссис Калливуд. Полицейский молча поднял одеяло, и я увидел, что цепь в порядке.

— Убедился.

— Нет. У тебя могли вытащить ключи, пока ты тут храпел. — Вечно вы, частные детективы, морочите людям голову, — обиженно пробормотал он.

— Да? А зачем же тогда тебя усыпили? Чтобы спокойно полюбоваться твоей небритой рожей? Слушай внимательно! Полицейский приблизил ко мне замшелое ухо, не шептал в пего около трех минут.

Кажется, единственным человеком, который не спал во всем громадном здании, был я. Заметив валяющийся на стуле белый халат, я, не раздумывая, нацепил его на себя, так, на всякий случай, и отправился по коридору.

Вскоре мне удалось обнаружить заспанную и чертовски красивую медицинскую сестру. Она испуганно взглянула на меня и одернула свой миниатюрный, словно сшитый на куклу, халатик.

— Вы не видели Клер? — поинтересовался я и для правдоподобия добавил:

— Я — новый доктор Тэвер. Мне нужно, чтобы Клер помогла мне сделать анализ. Она должна была позаботиться об этом днем, но, видимо, забыла.

— Клер отдыхает в своем кабинете.

— Тогда позовите ее сюда, — попросил я. Видя, что доктор не сердится, девушка кокетливо улыбнулась:

— Что вы, доктор, у меня очень много работы. Это был тот ответ, которого я и ждал.

— Хорошо, я сам схожу за ней. Где ее кабинет?

— На четвертом этаже, в психиатрическом отделении. Я послал ей воздушный поцелуй и удалился.

У спящей Клер был такой безобидный вид, что мое сердце дрогнуло. Медицинские сестры, если уж им удается поспать на дежурстве, никогда не закрывают дверь, чтобы в случае чего их было легко разыскать.

Я вошел в кабинет, прикрыл за собой дверь, бесшумно подошел к кровати, достал из кармана пистолет и позвал:

— Клер!

Она что-то пробормотала, но не проснулась.

— Клер, сокровище, проснись, — я потряс девушку за плечо, и она тут же открыла глаза.

— Что? Что?! — в ужасе закричала она, заметив в моих руках пистолет.

Я резко прижал ее к кровати.

— Вы с ума сошли! — воскликнула она. Не выпуская из правой руки пистолета, я отошел в сторону, и левой достал из кармана два носовых платка.

— Вот на этом платочке — губная помада с телефонной книги, где ты подчеркнула имя Тони Кастелло. Помнишь, ты сделала это своей помадой в доме миссис Калливуд.

— Зачем ты мне показываешь какой-то грязный платок? Он меня совершенно не интересует.

— Как же, как же! Ее это не интересует? А я как раз уверен в обратном, потому что именно ты убила Тони. И отрезала руки за писанину. Ведь ты же — первоклассная медичка и откромсать кому-нибудь руки для тебя не так уж трудно. А что касается губной помады — она твоя. Я только что был в криминалистической лаборатории. Помнишь, я тебя поцеловал, а потом вытер губы вот этим самым платочком, — и я продемонстрировал Клер второй платок со следами губной помады. — Дело в том, малышка, что я неожиданно вспомнил, что ничего не подчеркивал в телефонной книге: я просто посмотрел адрес Тони Кастелло, а потом закрыл ее. И вдруг передо мной лежит раскрытая книга да еще с подчеркнутым именем. Сначала я не придал этому значения, но потом… Мне понадобилась уйма времени, чтобы поймать такси, потом отыскать дом Кастелло. Ты же взяла машину Грации, а уж отыскать нужный адрес для тебя было парой пустяков — ты, в отличие от меня, прекрасно знаешь город.

— Да ты просто безумец! — воскликнула Клер твердым голосом, но в ее глазах прочно поселился ужас. — Зачем мне убивать Тони Кастелло?

— Только затем, что он собирался назвать имя убийцы Джорджа Калливуда. И еще затем, что он написал ему письмо, требуя денег за молчание.

— Но ведь он был среди охранников Джорджа?

— Верно. Кроме того, похоже, он был единственным, кто видел убийцу, и тот хорошо заплатил, чтобы купить молчание. Но Тони счел себя умнее всех и снова стал требовать денег. Чтобы охладить пыл этого дурачка, к нему подослали одну симпатичную девушку — тебя! Ты постаралась убрать Тони до того, как мне удастся с ним поговорить.

— А все остальные убийства?

— Не спеши, дорогуша, доберемся и до них. В этот момент за моей спиной скрипнула дверь, и голос доктора Кука произнес:

— На это у тебя не будет времени, Бакстер! Медленно обернувшись, я увидел направленное на себя дуло пистолета.

— Ах, это вы, доктор! Вы прибежали сюда, как только узнали, что по больнице шастает какой-то Тэвер?

— Я ошибся, — сказал Кук. — Мне казалось, ты глупее.

— Да, меня всегда недооценивали, но мое самолюбие от этого не страдало. Я даже извлекал из этого пользу. Вот, например, когда вы пошутили с проводами зажигания. Нужно было, вернувшись в госпиталь, хотя бы помыть руки. Я сразу заметил грязь у вас под ногтями, а для хирурга это…

— Конечно, это моя ошибка. Но вы примчались слишком быстро, — заметил доктор, переходя на «вы».

— Это она стреляла в меня на вилле Германа? — кивнул я в сторону Клер.

— Какая разница? Живым вам отсюда все равно не уйти, — доктор начал поднимать пистолет на уровень моих глаз.

— Руки вверх! — раздалось за нашими спинами. — Кук, бросай оружие! — и на пороге возник любивший поспать полицейский.

Пистолет Кука глухо упал на пол. Зато Клер не потеряла присутствия духа. Не успели мы опомниться, как она выхватила из ночного столика кольт и.

Но здесь я оказался быстрее и выстрелил прямо в ее искаженный ненавистью рот. Голова разлетелась, как арбуз, мозги забрызгали мундир полицейского, который тут же согнулся пополам в рвотном спазме.

— О, Клер! — Доктор Кук подскочил к вздрагивающему телу. — Клер, дорогая! Что же мне теперь делать?

Я обошел лужу крови, молча вытащил из-за пояса полицейского наручники и защелкнул их на руках Кука, который все повторял:

— О, Клер! Клер!

Глава 13

— Освобождение под залог! — во весь рот улыбнулся я.

Грация с нежностью посмотрела на меня, ей мучительно хотелось прижаться ко мне губами. Мне же хотелось совсем другого.

Она удобно расположилась в своем любимом кресле на вилле на улице Сан-Педро. Лейтенант Мэрфи, уступив моим просьбам, разрешил освободить Грацию под залог и под мою ответственность.

Я плеснул в стакан хорошую порцию виски и уселся напротив. Мне было необыкновенно хорошо в присутствии этой женщины, ее неброская красота, волнующий запах духов делали ее для меня единственной и желанной. Но траурная одежда, с которой Грация упорно не хотела расставаться, возвращала меня к мысли, что она — вдова моего друга. И эти черные мысли становились между нами барьером.

— Никогда бы в жизни не подумал, — пробормотал я. — Клер… Доктор Кук я тоже поражена, Ник, — согласилась она, глядя на меня блестящими глазами.

— Знаешь, Грация, есть отличная китайская пословица: идя в толпе, мы касаемся локтем убийцы, но не знаем, что это он.

— Жуткая пословица.

— Не такая уж жуткая Она может относиться даже к нам.

— Что ты мелешь, дурачок? — весело улыбнулась Грация.

— Действительно, дурачок! Не успел прибыть в этот город, а меня уже попытались убить. И смотри, какое совпадение: я попадаю в госпиталь, где работает уважаемый всем Лос-Анджелесом доктор Кук, который по совместительству оказывается главарем банды. Ну, не дурак ли я?

— Главарем банды? — эхом повторила Грация.

— Да. И правой рукой этого подонка была его любовница Клер, садистка, которая могла бы, наверное, даже пить человеческую кровь. Проливала ее она, во всяком случае, как некоторые — воду для поливки огорода. Достаточно вспомнить, что она сделала с несчастным Тони. Судебная экспертиза установила: эта тварь отрезала ему руки, когда Кастелло был еще жив! Чудовищно.

— Просто не верится, — задумчиво отозвалась Грация, глядя в пустоту. — Она была такой красивой…

— Конечно, однако это не мешало ей резвиться с лесбиянками.

— О чем ты говоришь?!

— Об оргиях, где завсегдатаями бывали Мара, Мелисса Нельсон, Лиза Гордон и Шутник Вилли, который, в конце концов, оказался переодетой женщиной. Они устраивали оргии на вашей вилле, разумеется, в твое отсутствие. И Джордж, хоть мне и не хочется говорить об этом, принимал в них участие. Из-за импотенции у него появился комплекс неполноценности, и он старался получить удовольствие хотя бы наблюдая за любовными играми лесбиянок.

— Джордж? Не правда, не верю! — Грация вскочила с кресла. — Ты просто жалкий трепач! А еще называешь себя другом Джорджа. Зачем ты пытаешься очернить его память?

— Уймись и сядь! — жестко бросил я. — Хватит лицедействовать.

Грация побледнела.

— Ты, наверное, сошел с ума? Сначала говоришь гадости о Джордже, а потом начинаешь разговаривать со мной в таком тоне? Что это за ядовитые речи?

— Полно, радость моя. Это в вашем городе развлекаются ядом. И, знаешь, до сих пор не оставляют попыток отравить меня.

— Не понимаю…

— Я тоже не понимал, пока до меня не дошло, что во всей этой истории ты — самая жуткая и отвратительная, ты… — я замолчал, стараясь подобрать слова.

— И в чем же ты меня подозреваешь? — спокойно поинтересовалась Грация.

— Не подозреваю, а твердо знаю, что ты — грязная убийца, взбесившаяся на сексуальной почве сучка и неизлечимая наркоманка.

На эти ужасные слова Грация лишь улыбнулась. Взбешенный этой безмятежной улыбкой, я вскочил на ноги и, размахнувшись, влепил ей такую пощечину, которая заставила ее распластаться на полу.

— Вонючая сука! Мой бедный друг попал в твои холодные грязные лапы и ты использовала его, чтобы вербовать проституток, способных на самые изощренные извращения. Но как только они тебе надоедали, ты их уничтожала! Тебе в голову ударили миллионы и наркотики, ты от всего этого совершенно обезумела. Ты и Джорджа приучила к этому зелью, а когда он начал тебя упрекать, подумала, что он донесет на тебя, потому что ненавидит. А ненавидеть тебя было за что: ведь ту устраивала свои омерзительные оргии прямо у него на глазах. С этим косматым, паскудным Германом Грантом, которому даже подарила виллу, с негром Сэмом Барроу, да впрочем, со всеми, кто попадался тебе на глаза, без различия возраста и пола. Сначала ты угрожала Джорджу по телефону, а потом увидела, что он не из пугливых, и окружила его своими людьми. Они действительно были верными, но только не Джорджу, а тебе! И Сэм, и Красавчик Китаеза, и Вилли Шутник, все они побывали в твоей постели! И все слушались тебя с полуслова. Только Тони Кастелло пытался было пузыриться, по ты его быстро успокоила, подослав свою любовницу Клер.

— Когда Джорджа убили, меня не было в городе — Конечно. И многие это подтвердят.

После этих слов я зашел в другую комнату и возвратился с еще одной Грацией на руках, которая была связана. Рот ее стягивала полоска липкого пластыря.

— А вот и твоя дорогая сестричка! Близнец во всем. Такая же развращенная лесбиянка и наркоманка. Зовут ее, правда, Сильвия, а во всем остальном она твоя копия, как говорится в Библии: «в радости и во зле». Но в этом случае во зле!

Сестры с ненавистью смотрели на меня.

— Знаешь, Грация, — продолжал я не без гордости. — Мне удалось математически вычислить существование Сильвии, а вычислив, нетрудно поймать. Я обнаружил ее перед тем, как заехать за тобой в больницу. Она кружила там неподалеку и, возможно, хотела освободить тебя. Только лишь допустив теоретически существование еще одного человека, похожего на тебя, мне удалось все расставить по местам. Не приди мне эта мысль, так все и было бы в тумане до сих пор. Сейчас-то мне ясно, как ты, бросившись в водопад, оказалась в моей постели. И в самом деле, это ты, Грация, была со мной в реке. Ты ведь чемпионка по плаванию, так же как и любимая сестричка. Когда вам было по восемнадцать лет, вы прославились с номером в «Цирке Пантарелли», когда в огромном аквариуме сражались с двумя аллигаторами. Замечу, кстати, что кроме масок, на вас ничего не было. Позже почтенная публика узнала, что хищникам перед боем давали огромную дозу снотворного, и они при всем желании не могли причинить вам вреда. Разразился крупный скандал, но вы бесследно исчезли. А там, в шахте, Сильвия вспомнила прошлое и приволокла сонного крокодила. Вы решили так: или я растеряюсь, и меня слопает крокодил, или я утону в водопаде. Вы хотели избавиться от меня, потому что я становился все опаснее. Это устроило бы и полицию Лос-Анджелеса. Какие претензии могут быть к крокодилу, который сожрал частного детектива из Нью-Йорка? Не тянуть же чудовище в суд?

Во время всего этого монолога Сильвия извивалась, желая избавиться от пут.

— Ты все равно ничего не докажешь, — холодно заметила Грация.

— Ошибаешься. В тот день, когда я поехал к Лизе Гордон, впервые ты отправилась со мной, заранее обдумав свой план. Мы с Лизой слишком увлеклись разговором и не смотрели за твоими перемещениями. Ты убила ту девушку в саду из ревности. Увидев красотку Мелиссу, ты не задумываясь, выпустила отравленную стрелу из трубочки, с которой никогда не расстаешься. Тебе даже было приятно наказать Мелиссу за измену.

— Это только предположения.

— Не скажи, — я быстро подошел к Грации и выхватил у нее из волос нечто, напоминающее шпильку.

— Эта штука только на первый взгляд кажется безобидной: на самом деле перед нами — грозное оружие. Внутри нее сидит иголочка с оперением, которая смазана ядом. Все продумано: теперь можно выбирать жертву. Таким образом ты убила Мару и убивала всех, кто слишком много знал о тебе и твоих преступлениях. Стоило тебе дунуть в эту трубочку, и — пожалуйста, появляется очередной труп. Этому ты научилась, когда жила среди индейцев Амазонки. Тебе пришлось съездить туда, чтобы посмотреть, как снимают фильм по твоему сценарию.

— А как ты объяснишь убийство Лизы Гордон, Ник?

— Вначале, когда я увидел убегающего Германа Гранта, мне пришла в голову мысль, что именно он убил свою жену. Но потом, поразмыслив, я понял, что для этого у него не было причин. Никаких! А дело было так. Пока я разговаривал с Лизой, Герман наблюдал за нами из сада. Он получал удовольствие, подглядывая, как другие занимаются сексом: в этом вы были очень похожи. Видимо, этот красавчик заработал невроз на сексуальной почве. Ты же прекрасно знала, куда я собираюсь, отправилась за мной и притаилась в саду. Увидев, как мы с Лизой обнимаемся, ты испугалась, что она размякнет и выдаст тебя, поэтому и выстрелила ей в затылок, на сей раз из пистолета с глушителем. Ты ведь была довольно далеко от нас: иголка могла и не долететь. Но и на этот раз ты была верна себе — заранее смазала пулю ядом.

— Но самое смешное во всей истории, — после некоторого раздумья добавил я, — самое смешное то, что Клер затянула в свои сети немолодого и безумно в нее влюбленного доктора Кука.

— И с такой сволочью, как ты, я провела ночь! — воскликнула Грация. — Я убила бы тебя, если бы только могла предположить, какая ты вонючая падаль.

— Успокойся, дорогая. Уж ты-то прекрасно знаешь, что в постели я был не с тобой, а с твоей сестричкой Сильвией.

Услышав свое имя, Сильвия заморгала, но даже не пошевелилась, очевидно, убедившись, что без посторонней помощи ей не избавиться от пут.

— Именно Сильвия убила Красавчика Китаезу, — продолжал я обвинительную речь. — И Германа убила она, и всех остальных, которые могли заговорить. Она надевала твою одежду, прежде чем появиться на сцене, где шел этот жуткий спектакль. Несколько выстрелов — несколько трупов, и все в пределах самозащиты! Но я сразу понял, в чем дело, потому что после этого мы поднялись в твою комнату. Одежды рядом с кроватью не было. Конечно, единственным человеком, которого ты любила, был Герман, и ты его убить не могла. Зато у Сильвии рука не дрогнула.

— Она могла убить и тебя! — крикнула Грация.

— Такой возможности, девочки, у вас не было. Я был вашим козырным тузом по части алиби. Меня вы держали, как основного свидетеля, для полиции.

— Все правильно! — раздался голос за моей спиной. — А теперь медленно-медленно повернись ко мне. Вот так.

Я повернулся: передо мной с коротким автоматом в руках стоял Сэм Барроу.

— Убери-ка свою игрушку, — распорядился я. — Лейтенант Мэрфи с лучшими снайперами окружили этот дом, а ты разгуливаешь с автоматом.

— Очень может быть, — расхохотался Сэм. — Но это не помешает тебе подохнуть.

— Хватит трупов, черномазая обезьяна, — бросил я." Их и так уже больше, чем достаточно.

Сэм вопросительно посмотрел на Грацию.

— Оставь его, пусть болтает, это даже забавно, — махнула она рукой.

Я посмотрел на Грацию. Чувствуя себя теперь в безопасности, она плеснула себе виски, не обращая внимания на сестру, которая умоляюще смотрела на нее, всем своим видом моля об освобождении.

— Помнишь, ты сказала мне, что тебе угрожали по телефону? Что-то вроде — не забывай о крокодилах. Я запомнил эти слова. Хорошо запомнил. Эта фраза оказалась для тебя роковой. Я сразу же вспомнил цирк и подумал, что пока ты убивала в Лос-Анджелесе Джорджа, твоя сестричка крутилась в Нью-Йорке, создавая тебе алиби.

— Да? Очень мило! Жаль только, что все это ты больше никому не расскажешь.

— Догадываюсь, сокровище мое, но мне вдруг захотелось еще раз пережить всю эту историю. Так приятно вспомнить, что ты стреляла в меня из сада, или, например, как Клер усыпила полицейского, забрала у него ключи и выпустила тебя из госпиталя, И еще как вы с Куком приезжали на виллу за трупом Мары.

Грация склонилась над Сильвией и стала развязывать ей руки. Неожиданно выпрямившись, она с хитрой улыбкой сказала:

— Все знаешь и все разложил по полочкам. Но сможешь ли ты точно сказать, где Сильвия, а где я?

Я с недоумением посмотрел на нее. Сэм осклабился.

— Давай, легавый, соглашайся, я тоже посмотрю, какой ты умный.

— Что-то я не совсем понял.

— Ну и ну! — усмехнулась Грация. — А еще сыщик! Неужели непонятно?

— Нет, — пожал я плечами, потому что действительно не понимал, чего от меня хотят. — Различить нас сейчас действительно нетрудно, — продолжала Грация. — Нет, давай-ка поступим иначе. Мы с Сильвией пойдем в другую комнату и разденемся донага, а потом выйдем к тебе, чтобы ты попробовал нас различить. Ну, как, согласен блеснуть интуицией?

Я задумался. Что бы это могло означать? Зачем нужен этот эксперимент?

Из задумчивости меня вывел голос Сэма:

— Чего ты тянешь, идиот? Соглашайся, и дело с концом. Да и я развлекусь, глядя на вас. И тут я понял, в чем дело.

— Нет, Грация, это мне не подходит. Боюсь, что на самом интересном деле нас застукает Мэрфи.

— Ну, и дурак! — несколько разочарованно бросила она. — Мэрфи придет слишком поздно: под виллой есть секретный ход, который поможет нам смыться. Жаль, конечно, что нам не придется попрощаться с этим бякой — Мэрфи. — И повернувшись к Сэму, она равнодушно добавила:

— Кончай с ним.

Но прежде, чем автомат запел песню смерти, я поднес к губам трубочку и, направив на негра, сильно в нее дунул.

Бесконечное удивление в его глазах сменилось невыразимой болью. Я вовремя бросился в кресло: черные пальцы судорожно нажали на спусковой крючок автомата, и мне едва удалось избежать нескольких пуль в лоб.

Еще секунда, и негр, закачавшись, упал.

Я оглянулся туда, где только что стояли Грация и Сильвия: обе лежали на полу в луже крови.

Я вздохнул, поднялся из кресла вышел в сад и сел на траву. Или, точней будет сказать, повалился на траву.

Во взгляде лейтенанта Мэрфи сквозило нескрываемое любопытство, смешанное с недоверием.

— До сих пор не понимаю, как вам это удалось?

— Стараемся, — скромно ответил я. — Мне бы сейчас поспать часок-другой…

— В обнимку с трупами, которые вы оставили на своем пути, — сострил Мэрфи.

— Все равно, — пробормотал я. — Только бы никого не видеть.

— Вы, несмотря на все свои отвратительные качества, довольно способный парень. Дело в том, что ваш нахальный вид… — лейтенант замялся. — В общем сначала вы мне показались самоуверенным идиотом, который решил продемонстрировать, какие бравые ребята водятся в Нью-Йорке, а Лос-Анджелес кишит придурками. Но теперь я должен услышать от вас подробный рассказ, начиная с того самого момента, как вы оказались в нашем городе.

Я тупо посмотрел на Мэрфи, а потом, обхватив голову руками, застонал:

— О, боже мой, боже!