Мужчины Плэттсвилла отнеслись к Диллону не так восторженно. Все понимали, что сбить Уилкотта с ног – никакой не подвиг, особенно если тот сильно на взводе.

В баре как раз обсуждали Диллона, когда туда зашел Гарни. Все смолкли. При появлении Гарни разговоры всегда смолкали, так как каждому хотелось узнать, в какой форме Сэнки.

Фридман протолкался вперед.

– Привет, Ник, – сказал он. – Что будешь пить?

Гарни привык к такого рода вещам. Он не узнал Фридмана, но это его мало заботило.

– Виски, и побыстрее, – распорядился он.

Джордж моментально выставил на прилавок бутылку виски и бокалы, пододвинув их к локтю Гарни.

– Ваш парень в порядке? – спросил Фридман.

Гарни налил приличную порцию виски и опрокинул содержимое в рот.

– Он в полном порядке, – невозмутимо сказал он.

– Я поставил на него приличную сумму, – сказал Фридман. – Надеюсь, он победит?

– Разумеется, он победит, вот увидите.

К стойке протолкался Уилсон.

– Фрэнки не так уж и плох, – заявил он. – Мне больше по душе именно Фрэнки.

Гарни окинул его беглым взглядом. «Интересно, откуда в этом захолустном городишке могут быть такие умники?»

– Кто-то ведь должен ставить и на Фрэнки, – сказал он.

Все рассмеялись.

Лицо Уилсона покраснело.

– Да? – не сдался он. – Нервы-то у Сэнки – того. Этот малый скиснет, не успев выйти на ринг. Попомните мои слова, Фрэнки задаст ему взбучку.

Гарни повернулся, чтобы наполнить бокал. Он понимал, что от таких разговоров мало пользы. Ник похлопал Уилсона по груди.

– Шевели извилинами, парень, – сказал он. – Неужели ты не понимаешь, что это просто обманный маневр. Сэнки как никогда в хорошей форме. Да он возьмет Фрэнки с завязанными глазами. Он припас несколько сюрпризов для этого наглеца. Ставьте свои денежки на Сэнки, это верняк.

Уилсон заколебался.

– Это точно? – спросил он. – Без обмана?

Гарни подмигнул Фридману.

– Он спрашивает, так ли это? Ха! Выбирайте похоронную команду для Фрэнки.

– Хорошо бы ваш парень вздул Диллона, – сказал Фридман. – Ублюдок сам напрашивается.

Гарни поднял брови.

– Диллон? Кто это?

Все бросились рассказывать, перебивая друг друга. Гарни внимательно слушал, облокотясь о стойку, с бокалом виски в руке. Наконец он сказал:

– Эйб не дурак. Наверняка в этом парне что-то есть.

– Голдберг не понимает, что делает, – не унимался Фридман.

Гарни уже надоел этот молодчик. Он одернул пиджак, затем, наклонясь к зеркалу, поправил шляпу.

– Зайду-ка я к Эйбу. Нужно взглянуть на этого парня.

Фридман собрался было идти с ним, но Гарни остановил его взглядом.

– У меня к нему дело.

– Конечно, конечно, – поспешно сказал Фридман, которому не хотелось портить отношения с Гарни.

Перейдя улицу, Гарни вошел в магазин Эйба. Был полдень, и в торговом зале никого не было. Диллон вышел из склада и встал, опираясь руками о прилавок, между двух пирамид из консервных банок. На нем был рабочий халат Эйба, несколько тесноватый. Лицо было чисто выбрито, и он совершенно не походил на бродягу, каким выглядел несколько дней назад, впервые появившись в Плэттсвилле. Он равнодушно глянул на Гарни из-под полуприкрытых век. Гарни почувствовал, что этот парень действительно может быть опасен.

– Эйб здесь? – спросил он.

– Вышел, – коротко ответил Диллон.

– Жаль. Хотелось бы увидеть его.

Гарни занервничал. Диллон внушал ему тревогу.

– Долго его не будет? – спросил он, помедлив.

– Кто знает, – Диллон потерял к разговору интерес и начал отодвигаться в темноту склада.

Гарни захотел его немного прощупать.

– Вы здесь недавно?

Диллон потер предплечье. Он по-прежнему смотрел на Гарни из-под полуприкрытых век.

– Вы тот парень, который заправляет Сэнки, не так ли?

– Да, – приободрившись, ответил Гарни.

– А что с ним такое?

– С ним? Ничего. Что вы имеете в виду?

– То и имею. Этот малый струсил. Что его гложет?

Гарни нерешительно промолчал. Потом пожал плечами и сказал:

– Мне не нравится такой разговор.

Диллон не спеша обошел прилавок, все так же потирая предплечье.

– Не увиливай, – сказал он. – Я спросил, что с ним такое.

Гарни стало не по себе. Опасная и свирепая мощь чувствовалась в Диллоне.

– Фрэнки нагнал на него страху, – неохотно ответил он.

– Он победит?

– Сэнки? Вряд ли, – Гарни безнадежно пожал плечами. – А ведь я поставил изрядную сумму на этого парня.

– Полагаю, я смог бы это уладить, – Диллон пристально смотрел на Гарни.

– Вы? – удивился Гарни.

– Почему бы и нет. – Диллон неторопливо подошел к входной двери, проверил, нет ли там кого, и вернулся обратно.

– Что вы знаете о таких делах? – подозрительно спросил Гарни.

– Все, что надо, – уверил его Диллон. Помолчав, он добавил: – Я ищу шанс снова заработать большие деньги.

Гарни заинтересовался всерьез.

– Что, если нам вместе заглянуть к Батчу сегодня вечером? Я хотел бы познакомить вас с Батчем Хоганом.

– Хоган? – Диллон задумался на секунду. – Это тот самый экс-чемпион?

– Он самый. Живет на окраине города. Слепота – что может быть хуже для такого человека!

– Это уж точно! – Диллон покачал головой. – Почему бы и нет. Кто еще из парней заинтересован в победе Сэнки?

– Хэнк. Это его тренер. Ну и, разумеется, Эл Морган, менеджер.

– Скажите обоим, чтобы пришли. Но без Сэнки. Пусть он погуляет где-нибудь.

– Я заеду за вами вечером, – предложил Гарни.

– Я приду сам. Можете не беспокоиться на этот счет.

Он ушел за прилавок, оставив Гарни в растерянности посреди зала. Постояв в задумчивости некоторое время, Гарни пожал плечами и вышел на ярко освещенную солнцем улицу. Он никак не мог раскусить, что же за человек Диллон. Было в нем что-то такое… Одно можно было сказать определенно – это не простой бродяга. Этот парень привык командовать людьми. Он отдавал приказы и ожидал беспрекословного повиновения. Гарни не без причины начал побаиваться Диллона. Он был так занят размышлениями об этом странном человеке, что не заметил Миру, идущую по улице. Увидев Гарни, Мира ускорила шаг, но Ник, не замечая ее, сел в машину и отъехал.

Мира была даже довольна, что он ее не заметил. Она угробила уйму времени, чтобы выглядеть прилично. Дешевое ситцевое платье было тщательно выстирано и отглажено. Пожалуй, оно немного село, но это не беспокоило ее. Чем теснее платье, тем лучше оно обрисовывает фигуру. Ее густые черные волосы блестели на солнце, ниспадая на шею и плечи. Швы на чулках из искусственного шелка были прямыми, а туфли сверкали. Она шла посмотреть на Диллона. О Диллоне она узнала в день его приезда в город, но нарочно ждала, пока он не увидит всех женщин Плэттсвилла. Теперь пришло время показаться и ей.

Она шла и сознавала, что мужчины оборачиваются, провожая ее взглядами. Не без причины она рассчитывала произвести впечатление на Диллона.

Она вошла в пустой торговый зал, громко стуча деревянными каблучками, и намеренно остановилась в круге солнечного света, проникавшего через открытую дверь. Ей уже неоднократно приходилось проделывать такой трюк, и она сознавала, что тонкая материя платья позволяет увидеть многое.

Диллон поднял голову.

– Я видел это и раньше, – равнодушно сказал он. – Можете не стараться.

Ударь он ее, она не была бы так взбешена. Машинально отступив на несколько шагов в тень, она пробормотала:

– Вы шутите?

– Чего надо? – Диллон передвинул жвачку за другую щеку.

– До чего старательный продавец! – воскликнула она, крепко сжимая сумочку. – Если вы хотите сохранить это место за собой, то должны вести себя соответственно должности.

– Хватит трепаться, – проворчал Диллон. – Мне только и есть время выслушивать девицу, у которой припекает под юбкой. Бери, что надо, и отваливай.

Мира сделала три шага вперед и размахнулась, собираясь влепить пощечину. Она едва не рыдала от злости.

Диллон легко перехватил ее руку.

– Не валяй дурака, – сказал он. – Тут тебе не кино.

Она стояла, бессильная что-либо сделать, ненавидя его всеми фибрами души.

– Я пожалуюсь на вас своему па, – только и смогла сказать она.

Толчком он отпихнул ее на середину магазина.

– Говорю тебе, выметайся!

– Грязный сукин сын! – закричала она. – Мой па пришьет тебя за это!

В дверях показался Эйб. Он был явно напуган.

– Что случилось?

Мира резко повернулась к нему.

– Вы, видимо, спятили, раз держите здесь этого мерзавца! Он оскорбил меня!

Диллон молча вышел из-за прилавка, схватил Миру за руку, подтащил к двери и безжалостным ударом по заднице отправил на улицу. Мира едва удержалась на ногах. Всхлипывая, она изо всех ног припустилась от магазина Голдберга.

Эйб схватился за голову.

– Что вы себе позволяете, черт побери! – взвизгнул он. – Это же дочка Батча Хогана! Он такое устроит!..

Диллон вернулся за прилавок.

– Переживу, – спокойно сказал он. – Меня уже тошнит от этих проклятых сук, что приходят пялиться на меня. Может, хоть после этого меня оставят в покое.

Эйб затрясся от ярости, на какое-то мгновение даже забыв страх перед Диллоном.

– А как насчет моего бизнеса? Что скажут люди? Они приходят сюда не затем, чтобы их били. Это разорит меня!

Диллон оттолкнул его и прошел на кухню. Эйб следовал за ним, не переставая причитать.

– Перестань стонать, – огрызнулся Диллон. – Это не пойдет во вред твоему бизнесу. Бьюсь об заклад, что эта шлюшка так же популярна в городе, как плохой запах. Вряд ли она растрезвонит по городу, что ей дали по заднице… Забудем это.

Все сидели на веранде у Батча и ждали прихода Диллона. Луна едва выползла из-за черных силуэтов деревьев, заливая серебристым светом лужайку перед домом. У себя в спальне, Мира, сидя у окна, тоже ожидала Диллона. Ее глаза, красные от слез, были прикованы к дороге. Ее буквально корежило от ненависти к этому человеку.

Батч нетерпеливо заерзал на стуле.

– Что это за парень, черт его дери? – задал он вопрос, который у всех был на уме.

– Понятия не имею, – ответил Гарни. – Но попытка – не пытка. Вдруг ему удастся вытащить нас из этой переделки.

Хэнк подлил масла в огонь.

– Сэнки сам не свой. Ничего не говорит, только сидит и думает. Дался ему этот Фрэнки.

Словно привидение, из темноты возник Диллон и поднялся по ступенькам. Даже Мира, неотрывно следившая за дорогой, не заметила, откуда он появился. Четверо мужчин настороженно смотрели на пришельца.

Гарни неуверенно произнес:

– Это – Диллон.

Батч встал, подошел к Диллону и протянул руку.

– Значит, вы – Диллон, мастер устраивать всякие делишки?

В его голосе сквозила едва заметная насмешка.

Диллон окинул его взглядом, посмотрел на протянутую руку, но проигнорировал ее. Батч нетерпеливо пошевелил рукой.

– Дайте руку, хочу посмотреть, что вы за парень.

Глаза Диллона блеснули. Поколебавшись, он вложил свою руку в лапу Батча. И Батч сдавил ее. Гороподобный бицепс вздулся, передавая силу пальцам. Лицо Диллона мгновенно покрылось потом. Он переступил с ноги на ногу и вдруг резко, почти без замаха, ударил Батча свободной рукой в мускулистое горло. Кулак врезался, словно нож мясника в освежеванную тушу. Батч отшатнулся назад, издав каркающий звук. Гарни, проявив недюжинную реакцию, вскочил на ноги и удержал экс-боксера от падения.

Диллон стоял, массируя пальцы.

Батч поднес руку к горлу и, задыхаясь, сел. Он не получал таких ударов с тех пор, как оставил ринг. Едва к нему вернулось сознание, он сказал:

– Это крепкий парень и у него хороший удар.

Диллон подошел ближе.

– Может быть, пройдем в дом, чтобы я смог вас увидеть.

Все молча прошли в гостиную. Диллон встал у окна.

– Как насчет выпить? – предложил Гарни.

– Не употребляю, – искоса глянув на Ника, сказал Диллон. – И забудем об этом. Дело важное. Фрэнки нагнал страху на вашего паренька. Вы все ставите на Сэнки. Но ему не побить Фрэнки. Разве что тому будет так плохо, что любой пацан сможет задать ему трепку. Правильно я обрисовал ситуацию?

– Пожалуй, так оно и есть, – кивнул Гарни.

– У кого есть деньги?

Все посмотрели на Моргана, тощего человека с жестким лицом, похожего на жокея.

– Может быть, я и смог бы наскрести какую-то сумму, – ответил он на немой вопрос.

– Я устрою вам этот бой за пятьсот баксов, – сказал Диллон.

Слабый вздох разнесся по гостиной. Гарни покачал головой.

– Это слишком много.

Диллон вновь потер шею.

– Вы что, идиоты? Я же говорю, что смог бы устроить этот бой. Значит, все будет в порядке. Ваш человек победит. Можете ставить на него любые деньги.

Морган подался вперед.

– Хотелось бы знать, кто вы такой, мистер?

Диллон прищурился.

– Мало ли что вам еще захочется. Это вас не касается. Мне и раньше приходилось проворачивать такие дела. Ну так как?

Морган обвел взглядом остальных. Батч кивнул.

– Мы войдем с вами в компанию.

Морган пожал плечами.

– О'кей. Деньги получите после победы Сэнки.

Диллон оскалил зубы в усмешке.

– Поставите эти пять сотен за меня на Сэнки и выложите их мне по первому требованию.

Морган заколебался, потом кивнул:

– О'кей, это справедливо.

Все четверо почувствовали прилив уверенности.

– А теперь, – Диллон положил ладонь с растопыренными пальцами на стол, – мне нужна некоторая сумма на деловые расходы. Все будет в порядке. Гоните монету.

Каждый внес свою долю. Вчетвером они наскребли сто долларов. Диллон спрятал их в карман. Гарни сходил на веранду и принес початую бутылку виски. Все, кроме Диллона, опрокинули по стопке.

– Каким же макаром вы собираетесь провернуть это дело? – поинтересовался Батч.

Диллон стукнул кулаком по столу.

– Скажу Фрэнки, чтобы он лег.

– Господи, да он вышибет из вас потроха! – воскликнул Батч.

– Ну это еще как сказать, – покачал головой Диллон. – Ну, вроде все обговорили. – Он отодвинул стул. Все, кроме Батча, встали.

– Что, если вы погуляете, ребята? – обратился к ним Диллон. – Мне нужно потолковать с Батчем.

Гарни направился на веранду.

– Может, соберемся как-нибудь на днях? – предложил он на прощание.

– Разумеется, – согласился Диллон. – Завтра, примерно в это же время.

Батч сидел, дожидаясь, пока шаги компаньонов не затихли в ночном мраке.

Диллон вернулся с веранды. Некоторое время он задумчиво смотрел на Батча, потом закрыл дверь и подошел ближе.

– Кто научил вас такому удару? – спросил Батч.

– Это не столь важно, – Диллон пожал плечами. – Мне надо кое о чем с вами потолковать. Кто-нибудь еще есть в этой развалюхе?

– Моя дочь спит наверху. Больше никого.

– Вскоре я начну выкачивать деньги из этого городка, – сказал Диллон. – Можете войти со мной в долю, если есть такое желание.

Батч в задумчивости потеребил нос.

– А если вы выложите карты на стол, – сказал он наконец.

– Я из ребят Нельсона, – понизив голос, сказал Диллон.

Притаившаяся по ту сторону двери Мира задрожала. Даже Батчу стало не по себе.

– Да, ты твердый орешек.

– Пижон был мой шеф, – злобно прошипел Диллон. – Вот и приходится скрываться. Но теперь вроде бы все несколько поутихло. А раз так, о'кей, вновь можно приниматься за дело и вышибать баксы. Так что вы скажете на мое предложение?

– Ты бы не сказал этого, если бы заранее не знал, что я соглашусь.

– Разумеется, – кивнул Диллон. – Ты смышленый парень. Может, ты и потерял гляделки, но голова на месте.

– Ты нуждаешься в крыше над головой. Рядом с границей штата. Для прикрытия?

– Это ты попал в самую точку, – Диллон расслабился. – По эту сторону границы не работаю. Быстрый налет в соседний штат. Ничего крупного. Так, рядовое ограбление. Нужно скопить первоначальный капитал, а уж потом замахиваться на крупное дело. Что ты на это скажешь?

Батч задумался.

– Что я буду иметь? – наконец спросил он.

– Четвертую часть со всего.

– О'кей, – кивнул Батч.

– Что за парень Гарни? – неожиданно спросил Диллон.

– Для подобных дел он вполне подходит. Ник спит и видит большие деньги. А уж как их заработать, это его не заботит.

– Потом я с ним потолкую. А теперь вернемся к нашим баранам. Я имею в виду Фрэнки. Есть только один способ на него надавить. Нужно нагнать на него страху. Нужно предупредить, что, если он не ляжет, жить ему останется не долго. Но вначале нужно заручиться поддержкой шерифа. Какие у тебя с ним отношения?

– Это стреляный воробей. Продаст душу даже за доллар. С ним можно поладить.

– Тогда повидайся с ним и переговори на эту тему. Мне вообще не нужно в это соваться. Посоветуй ему поставить деньги на Сэнки. Намекни, что бой подстроен. Если Фрэнки поднимет визг и попросит защиты у полиции, он ее не получит. Понимаешь?

Батч кивнул.

Диллон вынул деньги, отсчитал пятьдесят долларов и протянул их Батчу.

– Дай ему это, чтобы он смог сделать ставку.

Батч взял деньги и сунул их в карман.

– Я начинаю верить, что у тебя действительно все выгорит, – сказал он. – Что ж, я поставлю на Сэнки все наличные деньги.

– Промаха не будет, – успокоил его Диллон. – До завтра.

Он направился к выходу. Мира, стараясь производить как можно меньше шума, поднялась на второй этаж, где была ее спальня. Чувствуя себя в безопасности, среди привычной обстановки, она выскользнула из платья, прежде чем подойти к окну. Диллон стоял на дороге, настороженно оглядываясь. Потом скользящим шагом двинулся прочь, растворившись во мраке ночи.

Мира еще некоторое время вглядывалась в тьму ночи. Луна освещала мертвым серебряным светом спальню, прохладный воздух ласкал кожу. Даже лежа в постели, она никак не могла уснуть. Гипсовое лицо Диллона маячило перед ней, как мертвый лик луны. Его презрительный голос все еще раздавался в ее ушах. Удар, нанесенный его рукой, все еще жег тело, заставляя ее метаться на старом матрасе. Сон никак не приходил, чтобы унять боль ее раненой гордости. И тогда она заплакала от бессилия, а руки в отчаянии молотили подушку.

– Ненавижу! Ненавижу! – шептала она. – Будь ты проклят, проклятый ублюдок!

Гарни вел машину, соблюдая предельную осторожность. И было из-за чего. Протекторы шин настолько стерлись, что в любой момент могли лопнуть. Диллон сидел рядом, надвинув шляпу на глаза. Время от времени Гарни бросал на него косой взгляд. Этот человек был для него сплошной загадкой, и он никак не мог раскусить его. Инстинкт подсказывал, что если он пойдет с Диллоном, то поимеет большие деньги, но запах опасности был настолько силен, что он колебался, делать ли решительный шаг, после которого уже не будет возврата. Это было на следующий вечер после встречи у Батча. Диллон встретился с Гарни после закрытия магазина Эйба, и теперь они ехали в соседний штат, где жил Фрэнки.

– Прижмешь парня сам, – неожиданно сказал Диллон. – Я буду на подхвате. Что говорить, ты знаешь. Главное, будь тверд, не давай парню разойтись. Ничего не бойся, я буду рядом.

Гарни задумался.

– Этот малый умеет бить, – сказал он осторожно. – Как бы чего не вышло.

– Делай то, что я говорю, – Диллон пошевелился. – А остальное уж мое горе. – Он вытащил из кармана пиджака тяжелый автоматический кольт, продемонстрировал его Гарни и сунул обратно.

– Бог мой! – Гарни запаниковал. – Где ты его раздобыл, черт побери!

Диллон повернулся к Барни, всматриваясь в его лицо.

– Уж не испугался ли ты пушки?

Это было слишком круто для Гарни, но он постарался не подать виду, что испугался. Нервно покусывая губы, он молча вел машину. Через некоторое время он спросил:

– Ты же не собираешься ухлопать его, верно?

– А что мне останется, если он взбесится. Не переживай, это будет не первый человек, которого я отправлю на тот свет.

Старый автомобиль вильнул. У Гарни задрожали руки.

– Не в моих принципах впутываться в мокрое дело, – сказал Ник.

Диллон неожиданно выключил зажигание. Мотор поперхнулся и замолк. Гарни автоматически нажал на тормоз.

– Ты чего? – нервно спросил он.

Диллон сдвинул шляпу на затылок, в упор глядя на Гарни.

– Слушай, – прошипел он, – хочу, чтобы ты понял раз и навсегда: с этой минуты приказываю я. Тебе остается лишь подчиняться. Мы будем грести деньги, и никто не будет нам помехой. Ну, а если кто и станет поперек дороги, то тем хуже для него. Вскоре город будет мой. Или ты входишь со мной в долю, или гуляешь сам по себе. Но не исключено, что в таком случае как-нибудь темной ночью схлопочешь пулю. Ты слишком много знаешь. Все понял? Батч со мной заодно, так что образумься.

Гарни пожелтел. У него не было выбора.

– Конечно, – сказал он поспешно. – Я все понял. Действуй, босс.

Диллон царапнул Ника жестким взглядом.

– Был уже один умник, который говорил то же самое, а потом передумал. Как-то вечером он шел по улице, а кишки висели у него до колен. Кто-то вспорол ему брюхо ножом. Мой Бог! Видел бы ты этого парня! Хотел запихнуть кишки обратно, но едва взялся за них, как ему стало так тошно, что он оставил их висеть.

– Со мной у тебя не будет неприятностей, – слабым голосом, но уверенно сказал Гарни.

Они продолжили путь. Часы показывали десять тридцать, когда машина остановилась возле домика Фрэнки. Дом казался довольно неприглядным с фасада, что было не удивительно, так как Фрэнки был лишь начинающий боксер. Пройдя по короткой дорожке, они остановились перед затянутой проволочной сеткой дверью. Гарни дернул за ручку звонка и услышал звяканье в глубине дома. За темной шторой горел свет. В доме явно не спали.

Сквозь сетку была видна фигура приближающейся молодой женщины. Диллон кивнул Гарни и отступил в тень. Дверь распахнулась, и женщина остановилась на пороге, с недоумением глядя на пришельцев.

Ее черные волосы были уложены венцом, несколько прядей выбивалось из прически. У нее была хорошая фигура, с высокой грудью и широкими бедрами. Когда она заговорила, они отметили, что голос у нее мягкий, с певучим южным акцентом.

– Что вам угодно? – сказала она.

– Фрэнки дома? – спросил Гарни.

– Да, – кивнула женщина. – А кто вы?

Гарни шагнул вперед, оттолкнув женщину. Диллон следовал за ним. Женщина отступила, глядя на них с испугом.

– Как вы можете? – сдавленно сказала она. – Нельзя же так врываться.

Гарни вошел в гостиную. Фрэнки сидел на стуле, неуклюже поддерживая ребенка, и пытался накормить его молоком из бутылочки. Это был здоровенный верзила с гладким лицом, еще не изуродованным шрамами в бесчисленных поединках.

Женщина проскользнула мимо Гарни и подхватила ребенка на руки. Фрэнки поднялся со стула. Он был явно встревожен. Это легко читалось в его глазах, но растерянным он не был. Если дело шло к заварушке, то уверенность в своих мышцах у него была непоколебимой.

– Нельзя так врываться в дом к незнакомым людям, – сказал он. – В спортзале я видел парней и покруче.

Гарни неловко улыбнулся. Стоя перед Фрэнки, он чувствовал себя неуютно.

– Мы уже вошли, братишка, – сказал он. – И выставь отсюда дамочку, у нас есть к тебе разговор.

– Бет, забери ребенка, – обратился Фрэнки к жене.

Она без слов вышла. Ее не было буквально несколько секунд, затем она возвратилась одна и встала за спиной Фрэнки. Ее глаза были расширены от страха. Фрэнки терпеливо сказал ей:

– Не вмешивайся в это дело, милая.

Она промолчала, но не двинулась с места. Тонкие губы Диллона сложились в насмешливую улыбку. Фрэнки понемногу успокаивался.

– И напугали же вы меня, – сказал он, и на его толстых губах появилась глуповатая улыбка. – Ворвались, как сумасшедшие. Я мог задать вам трепку, ребята.

– Не заносись, – оборвал его Гарни. – Тебе грозит беда.

Глаза Фрэнки широко раскрылись. Он рефлекторно напряг мышцы, и они буграми вздулись под пиджаком.

– Только не от вас, – сказал он. – Что вам надо?

Гарни придвинул стул и сел. Он предусмотрительно оставил между собой и Фрэнки стол. Диллон прислонился к косяку двери. Бет переводила взгляд с одного пришельца на другого.

– Мы пришли кое-что сообщить тебе, – бесстрастно сказал Гарни. – В поединке победит Сэнки.

– Да? – задохнувшись, произнес Фрэнки. – Победит обязательно, если я не уложу его в первом раунде.

– Ты не понял, – терпеливо повторил Гарни. – Придется тебе поддаться.

– Черта с два, я понял, – рявкнул Фрэнки. – Кто на этом настаивает?

– Я, – спокойно отозвался Диллон.

Фрэнки повернул голову, внимательно глядя на Диллона.

– Кто ты такой? – спросил он. – Ты спятил! Лучше убирайтесь отсюда оба, пока я не намял вам бока.

Наступила пауза, которую прервал Диллон:

– У тебя будет масса неприятностей, если ты не ляжешь.

Фрэнки даже побледнел от гнева.

– Ну, крысы, сейчас вы получите свое!.. – Фрэнки отшвырнул стул в сторону. Гарни побледнел и неловко вскочил на ноги. Бет издала предостерегающий крик, увидев в руке Диллона револьвер. Фрэнки тоже заметил оружие. Это остановило боксера, словно он с разгона уткнулся в кирпичную стену.

– Эй! – недоуменно воскликнул он.

– Все! – свирепо рявкнул Диллон. – Не дергайся, не то получишь второй пупок.

Бет схватила Фрэнки за руку.

– Не позволяй ему застрелить себя, Фрэнки… Не позволяй ему это сделать!

Диллон пригнулся у двери. Лицо его потемнело, зубы оскалились в злобной гримасе.

– Убью, простофиля! – прошипел он. – Только шевельнись – и тебе крышка!

Револьвер напугал Фрэнки. Он еще никогда не сталкивался с убийцей, и был растерян.

– Вы что, ошалели? – сказал он, стараясь говорить ровно. – Вы не можете сделать это.

– Еще как сможем! – отрезал Диллон. – Слушай! Будешь делать то, что велено. И помалкивать! Ты поддашься Сэнки и должен лечь примерно в пятом раунде. Устраивай это как хочешь, но он должен победить. У нас на этого паренька поставлено слишком много денег, так что промаха быть не должно.

Бет заплакала. Ее всхлипывания действовали Гарни на нервы.

Диллон продолжал:

– На ринге устроишь хороший спектакль, но особенно не расходись. Так, маши руками для виду, ясно? Потом раскройся и позволь Сэнки ударить себя. Только один раз, и пусть это выглядит как случайный удар. Упадешь и не встанешь. Но смотри, попробуешь обмануть, пеняй на себя!

На мгновение Гарни показалось, что Фрэнки вот-вот бросится на Диллона, и он сделал шаг назад. Но Фрэнки понял – игра проиграна. Пока он доберется до убийцы, тот успеет выстрелить два или три раза. И потому он остался стоять, набычившись и сверкая глазами, и его ручищи бессильно свисали по бокам, а пальцы сжимались и разжимались. Наконец он сказал:

– Ладно, Сэнки победит. – Голос его походил на сдавленное карканье. Бет опустилась на колени, держа Фрэнки за руку. Они стояли так некоторое время, потом Диллон кивнул Гарни и они, пятясь, вышли из дома. Ночь поглотила их.

Гарни сидел в машине и курил. Он высадил Диллона возле магазина Эйба, а сам выехал за город. Ночь была безветренной и душной. Большие черные тучи, похожие на глыбы угля, лениво плыли по небу. Луна висела низко над горизонтом, едва не задевая за верхушки деревьев.

Пытаясь совладать с расшалившимися нервами, Гарни делал одну затяжку за другой. Красный кончик сигареты светился в ночи, а мысли роились в голове.

Револьвер – вот что возбуждало его. Он вспомнил, как этот револьвер остановил Фрэнки, превратив его из мужчины в слюнявого младенца. С револьвером в руке любой может повелевать. Револьвер и строптивца заставит подчиняться. Гарни заерзал на сиденье. Диллон жесткий парень, но без револьвера Фрэнки раздавил бы его, как жука. Это ясно показывало, какая сила заключена в оружии.

Мимо, шелестя шинами, промелькнула большая машина. Гарни мельком увидел красивую девушку, сидящую рядом с роскошно одетым парнем. Он сидел так, словно ему принадлежал весь мир. Белое платье девушки мерцало и переливалось. Она была очень красива.

«Будь у меня револьвер, – думал Гарни, – этот тип и пискнуть бы не посмел». Мысли Гарни перенеслись к Мире. Если и была девушка, которая сама напрашивалась, так это она. И вообще, какого черта он ждет? Он повернул ключ зажигания. Еще немного – и он возле дома Батча. Он остановил машину за несколько сот ярдов от жилья, под купой деревьев, и выключил фары. Это было чуть в стороне от дороги, так что машину вряд ли кто заметит.

Он вышел и, стараясь ступать как можно тише, приблизился к зданию. Единственный огонек светился в комнате нижнего этажа. Испытывая большое почтение к слуху Батча, Гарни подкрался к окну и, уцепившись пальцами за подоконник, подтянулся. В комнате, совсем близко от него, стояла Мира и гладила платье утюгом. Она была одна. Опустившись на землю, он легонько постучал по стеклу кончиками пальцев и замер, слушая, как сердце резкими толчками бьется о ребра. Наконец в окне отразился силуэт Миры.

– Кто там? – услышал он.

– Привет, малышка, – ответил Гарни, понизив голос. – Ты одна?

Она подошла к двери и, распахнув ее, вышла на порог.

– Ник! – сказала она осипшим голосом. Это не укрылось от Гарни. Он усмехнулся.

– Он самый… Батч дома?

– Пошел в спортзал. Но он скоро вернется.

– Дай мне войти. Нужно поговорить кое о чем.

– Нет! Уже поздно. Тебе нельзя заходить, Ник.

Гарни протянул руки и ухватил ее за локти.

– Пошевеливайся, – прошептал он. – Ты же не хочешь, чтобы нас видели.

От его прикосновения ее сопротивление ослабло. Она позволила втолкнуть себя в дом. Когда они вошли в гостиную, она вырвалась и прижалась к стене спиной.

– Ты очень многим рискуешь, – сказала она. – Он может свалиться как снег на голову, настолько тихо ходит. Не надо, Ник…

Гарни, не снявший сдвинутой на затылок шляпы, оторвал девушку от стены. Она силилась высвободиться до тех пор, пока его губы не нашли ее губ. И тогда она прильнула к нему, колотя по спине кулачками.