Глава 1

Стоя под козырьком крыши небольшого магазинчика, сержант полиции Эллиот невозмутимо оглядывал раскинувшуюся перед ним площадь.

Был сырой и темный ноябрьский вечер. Несколько минут назад пробило одиннадцать. Нескончаемый дождь лил так, словно где-то в небе образовалась дыра, и водные запасы, рассчитанные на целое столетие, вдруг задумали пролиться всего за несколько часов. Площадь была безлюдной, что не удивляло полицейского: кто будет разгуливать здесь ночью да еще в такую погоду?

Вода булькала в водосточных трубах, фонари бросали желтые блики на мокрый асфальт. Холодный ветер пытался пробраться под плащ Эллиота, и он зябко ежился на своем посту, думая о маленькой, уютной квартирке, о горячем камине, о жене, которая, он надеялся, тоже думала сейчас о нем. Он угрюмо взглянул вверх, ища просвета.

— Вы не подскажете, как пройти к отелю «Польстен»? — раздался внезапно женский голос.

Эллиот опустил глаза и увидел молоденькую девушку, которая стояла к нему вполоборота, так что рассмотреть ее лицо было почти невозможно. Он увидел только, что на ней был белый плащ и маленькая, плотно облегающая голову шапочка. В правой руке она держала кожаный саквояж. Полицейскому показалось, что незнакомка говорит с иностранным акцентом, возможно, испанским или французским. Впрочем, Эллиот не был силен в языках, и не мог понять в точности.

— Отель «Польстен», мисс?

— Да.

— Сто метро вон по той улице и — направо. Выйдя из своего укрытия Эллиот махнул рукой в нужном направлении. Девушка повернулась, чтобы посмотреть, и сержант подумал, что ей, должно быть, лет двадцать пять. В свете фонаря из-под черной шапочки блеснула огненная прядь, сержант еще никогда не видел волос такого удивительного оттенка, глаза незнакомки напоминали изумруды, если конечно верить тусклому ночному освещению. Во всем ее облике было что-то необыкновенно притягательное, и Эллиот почувствовал вдруг волнение, которого не ощущал годы.

— Спасибо, — кивнула девушка, собираясь продолжать путь.

— Одну минуту, мисс, — остановил ее сержант. — Мне кажется, вы не слишком хорошо знаете Лондон, и должен предупредить вас: отель «Польстен» пользуется дурной славой.

Она смотрела на другую сторону площади. Эллиот даже не был уверен, что она слышала его слова.

— У этого отеля плохая репутация, — повторил он чуть громче. — Это неподходящее место для такой молодой девушки.

Незнакомка посмотрела на сержанта своими удивительными глазами.

— Спасибо, — улыбнулась она. — Я не собираюсь там останавливаться. Всего хорошего, — и, повернувшись на каблуках, быстро исчезла за сеткой дождя.

Эллиот следил за девушкой, пока она не растворилась в темноте окончательно. Его раздирали противоречивые чувства, но в конце концов он пожал плечами и подумал, что выполнил свой долг, предупредив незнакомку.

Интересно, кто она и откуда приехала? «Польстен» был одним из тех отелей, где без всяких формальностей можно получить комнату на час. Полицейский покачал головой и вздохнул. Кто бы мог подумать, что такая девушка… Но, поскольку он работал в этом районе вот уже шестнадцать лет, и ему до смерти надоела эта работа, короткая встреча через несколько минут уже вылетела из его головы. Если обдумывать проблемы всех людей, спрашивающих дорогу, то тогда только этим и придется заниматься.

И Эллиот, почти не думая о красивой девушке, отправился под дождь делать свой одинокий ночной обход.

Джек Дейль, ночной портье отеля «Польстен», шурша страницами «Ивнинг-Стандарт», читал репортаж о футбольном матче, когда в холл вошла молодая девушка в белом плаще. Он поднял глаза и, недоумевая, уставился на нее. Что такой цаце здесь понадобилось? Эту малютку он видел впервые! Обнажив в улыбке испорченные зубы, Джек ожидал.

— Мистер Крантор у себя? — незнакомка в упор разглядывала портье зелеными глазами.

Дейль прямо-таки пожирал ее ответным взглядом.

— Да. Комната 26, второй этаж. Он ждет вас?

Девушка быстро пересекла холл и вспорхнула по ступенькам. У Джека перехватило дыхание: какие ножки! И что может понадобиться такой куколке от Крантора?

«Крантор, — подумал он. — Сказал бы я вам. Она с саквояжем… Неужели останется? Если она не выйдет через час, Крантора можно будет поздравить».

Золотоволосая незнакомка решительно прошла по коридору к двадцать шестой комнате и остановилась перед дверью. Внутри было тихо, и она, не снимая перчатки, постучала. Дверь открылась, и в проеме возник Крантор.

— Наконец-то, — сказал он, разглядывая девушку единственным глазом. — Я уже начал сомневаться, придете ли вы.

Она вошла вслед за ним в большую комнату. Настольная лампа под абажуром образовывала на столе, заваленном бумагами, световой круг. Остальная комната была погружена в темноту. Крантор и гостья не могли хорошо видеть друг друга.

— Отвратительная погода, — сказал Крантор. — Снимите плащ, я его повешу в ванной.

Девушка сняла плащ и шапочку и протянула их хозяину, затем тряхнула волосами и подошла к зеркалу, висевшему рядом с газовым радиатором. Вернувшись из ванной, Крантор щелкнул выключателем, и большая комната озарилась светом.

"Ну что ж, — подумал он. — Посмотри на меня, милый рыжик, сейчас мы проверим, крепкие ли у тебя нервы. "Несколько лет назад во время драки в казино Крантора сильно ударили в лицо, превратив его в кровавое месиво. Хирурги-косметологи сделали все, что было в их силах, но то, что вышло из-под их рук, только отдаленно напоминало человеческое лицо. Левая глазная впадина пряталась за черной повязкой. Рот, тонкий и кривой, застыл в гримасе, открывающей желтые зубы. Носа почти не было. Хирурги сказали, что нужно подождать несколько лет, а потом потребуется еще несколько операций, и Крантор, возможно, обретет не столь отталкивающую физиономию.

Но Крантор не вернулся в больницу: Альсконц предложил ему работу агента в Лондоне, и заниматься своей внешностью просто не осталось времени. Пришлось отказаться от этой мысли. Ему не улыбалось валяться на больничной конке в то время, как можно было неплохо зарабатывать, оставаясь с маской вместо лица. Деньги или сносная физиономия? Крантор выбрал деньги. Шло время, и ему стало доставлять удовольствие, что люди, взглядываясь ему в лицо, бледнели и отводили глаза. И сейчас он внимательно следил за гостьей, чтобы насладиться ее реакцией.

Девушка грела ноги у газового радиатора, и когда он включил свет, обернулась. Крантор с сожалением заметил, что обманулся в своих ожиданиях: она не отвела глаз, разглядывая его уродство без жалости, но и без отвращения.

— Неужели вас не могли починить получше? — спросила она. — Вам нравится ходить в этой маске?

Крантор почувствовал, что его захлестнула волна дикого гнева. Да, он хотел испытать девчонку, но теперь у него было лишь одно желание: вцепиться в эту лилейную шейку и разорвать ногтями.

— Вам-то что? — едва сдерживаясь, процедил он. — Я сам способен позаботиться о своей тыкве, а вы лучше поберегите вашу.

— Я запрещаю вам разговаривать со мной в таком тоне, — отчеканила вдруг девушка, поднимаясь со стула.

Крантор почувствовал легкий стыд. Где была его голова? Он же хотел произвести на эту златовласку хорошее впечатление. Лучше не злить ее, ведь он впервые встретился с представителем организации Альскони. Она приехала из Италии специально, чтобы обсудить детали одного очень выгодного дела. Если Крантором останутся довольны, перед ним откроются радужные перспективы.

Он работал с Альскони уже два года, но выполнял лишь мелкие поручения. Но теперь босс решил провернуть в Лондоне важную операцию — нельзя было упускать такой случай.

— Извините меня, — пробормотал он, встав так, чтобы лампа не слишком освещала его лицо. — Я еще не привык к этой роже, и мне неприятно, когда люди говорят о ней. Сидите, прошу вас. Может быть, хотите выпить?

— Нет, спасибо.

Она отошла от радиатора, села на другой стул, закурила. Теперь Крантор разглядел ночную гостью как следует. На ней было шикарное черное платье, вокруг шеи поблескивало золотое ожерелье, исполненное в виде небольших лавровых листочков. Волосы ее отливали золотом, глаза светились зеленоватым огнем. Стараясь держаться подальше от лампы, Крантор тоже сел и, прикуривая отвернулся, чтобы спичка не освещала просчеты лицевых хирургов.

— Вы нашли нужного человека? — поинтересовалась девушка.

— Да. Это было нелегко, но я разыскал типа, который нам нужен. — Он взглянул на часы. — Скоро он заявится. Я подумал, что вы, возможно, захотите посмотреть на него.

— Речь, собственно, идет о пустяке, — она не отрывала взгляда от единственного глаза Крантора. — Это лишь пробный шар, а пробы должны всегда удаваться. — Она стряхнула пепел с сигареты и продолжала:

— Что это за человек? — Некто Эд Шепейро. Несудим. Раньше работал в цирке: метал кинжалы. Цирк забросил сразу после войны. Немного промышлял контрабандой, а теперь хочет заработать как следует.

Мечтает купить быстроходный катер. Он так и ухватился за мое предложение.

— Он не промахнется?

— Если кто-то и способен сделать это, так только он.

— Что вы уже сделали?

— Во вторник послал письмо с требованием денег. Сегодня вечером Шепейро там побывает. Он подкинет записку со вторым предупреждением. Вместе с черепахой в столовую. Завтра вечером в девять часов наш человек придет за деньгами.

— Он запнулся и посмотрел на собеседницу. — Меня беспокоит одна вещь… А что, если он раскошелится?

— Об этом не волнуйтесь. Он не раскошелится. Поэтому его и выбрали. Он не из тех, кто позволяет себя запутать.

— Ну хорошо. Однако, если он заплатит — все рухнет.

— Говорю вам, он не заплатит.

— В таком случае, в четверть десятого в игру вступает Шепейро. Вы принесли кинжал?

Она отошла в сторону и склонилась над саквояжем. Это движение позволило Крантору как следует рассмотреть фигуру девушки, и он невольно залюбовался ею. И в ту же секунду он почувствовал укол отчаяния: такая девушка никогда не будет принадлежать ему! Всю оставшуюся жизнь он будет довольствоваться теми, кто не прочь торгануть своим телом. А им все равно, хорош ли собой их клиент.

Девушка достала из саквояжа плоский деревянный ящичек и положила его на стол. В ящичке оказался кинжал с широким клинком и резной деревянной ручкой. Крантор внимательно осмотрел его.

— Это не опасно? — осведомился он. — Вещь заметная.

— Мы не пользуемся разной дрянью. Во всем должна быть своя эстетика, — усмехнулась девушка. — А если серьезно: их изготавливают по нашим чертежам. Нет никакой опасности.

— Странно, что нужно пройти через все это… — Крантор, казалось, был смущен.

— Через что? — резко спросила гостья.

— Черепаха, кинжал, предостерегающие письма…

— А как же иначе? Нам нужна огласка. Черепаха заинтересует прессу, все газеты будут писать лишь об этом. После Ференци мы предупредим еще кое-кого, и когда этот кое-кто прочтет наше письмо, он поймет, что мы не шутим, и заплатит.

Такая система срабатывает по всей Франции, а к тому же в Италии и Америке. Она сработает и здесь.

— А если все закончится благополучно, остальными займусь я?

— Конечно.

— Все будет в порядке, гарантирую. — Крантор встал и, пройдя через комнату, налил себе виски. — Вы уверены, что не хотите выпить?

— Нет, спасибо.

Стоя в тени со стаканом в руке Крантор смотрел на гостью.

— Я не знаю даже вашего имени, — сказал он. — Если это не секрет, конечно…

— Называйте меня Лорелли.

Крантор одобрительно кивнул.

— Лорелли… Красивое имя. Давно вы в организации?

— Мне поручено заплатить Шепейро, — проговорила она, игнорируя вопрос. — Где я смогу найти его, когда работа будет закончена?

Крантор почувствовал, как краска залила лицо.

— Вы будете платить ему? Но почему? Ведь это я его нанял. Данте мне деньги, я сам рассчитаюсь.

— Так где я смогу его найти? — в упор взглянула на Крантора красавица.

— Я не понимаю… — пробормотал тот. — Мне не доверяют?

— Следует ли мне сообщить Альскони, что вы не желаете подчиняться моим приказаниям?

— Нет! Нет, конечно же, — горячо запротестовал Крантор.

— Мне просто показалось, что…

— Где я смогу его найти, — в третий раз спросила Лорелли.

— Эвен-стрит, 25. Это в Сохо, — ответил Крантор, делая над собой усилие.

Зазвонил телефон и Крантор снял трубку.

— Тут внизу человек, который желает вас видеть, — доложил Джек Дейль. — Сказать ему, чтобы подождал?

— Нет. Пусть поднимется.

— Кстати, — игривым тоном продолжал портье. — Не нужна ли даме комната? Я мог бы устроить ее рядом с вами. Крантор повернулся к Лорелли:

— Вам нужна здесь комната?

Она отрицательно качнула головой.

— Нет, она здесь не останется, — Не повезло тебе, — ухмыльнулся Дейль. Крантор яростно бросил трубку.

Эд Шепепро, высокий худой человек с крючковатым носом и беспокойными злыми глазками, дохнул в лицо Дейля спиртовым перегаром. Портье презрительно смерил взглядом его черный костюм, белый галстук и большую широкополую шляпу, сдвинутую на один глаз.

— Идите туда, в комнату 26, — сказал он, отодвигаясь с брезгливой гримасой. — Ну и дух же от вас идет, приятель!

Шепейро протянул длинную руку и так тряхнул Дейля за грудки, что его голова беспомощно мотнулась сначала в одну, а потом в другую сторону.

— Ты что-то сказал? — процедил он сквозь зубы. — Или у тебя шея скрипнула?

Дейль, побледнев, тряпичной куклой обвис в руках Шепепро и тот, выпустив добычу, еще сильнее надвинул шляпу на глаза и пошел вверх по лестнице.

Он весь вечер подбадривал себя выпивкой, чтобы унять расходившиеся нервы. Жизнь Шепейро была далеко не праведной, но на его совести до сих пор не было убийства. Однако ему так хотелось купить быстроходный катер! А тут случай сам шел в руки… Как можно отказаться от тысячи фунтов, предложенные Крантором? Пока он будет раздумывать, найдется другой, менее привередливый, покупатель.

— Я не могу держать его ради вас так долго, — объяснил владелец катера. — Я и сам понимаю, что лучше отдать его в ваши руки, но есть один парень, готовый заплатить хоть сегодня. Если вы не решитесь до пятницы, я все же уступлю ему.

Перспектива иметь за плечами убийство приводила Шепейро в замешательство, но Крантор уверил его, что это совершенно безопасно — все продумано до мелочей. До встречи с Крантором Шепейро предпочитал более или менее удерживаться в рамках закона, которые были ему, конечно, тесны. Но он слышал, что убийства имеют нехорошую особенность: вас хватают именно тогда, когда вы считаете себя в полной безопасности. Все это было так. Но катер! Катер…

Крантор, как мог, развеял сомнения Шепейро.

— Думаю, ты никогда не попадешься, — убеждал он. — Не будет никаких улик. Если ты все сделаешь так, как я говорю, фликам будет не за что ухватиться, ведь между тобой и этим типом нет ничего общего. Ну что же ты трусишь?

Но чем больше Шепейро думал об этом деле, тем меньше оно ему нравилось. Его вполне могут заметить, когда он ста нет выбираться из дома. При мысли о том, что вся полиция будет поднята на ноги, чтобы разыскать убийцу, Шепейро холодел. В такие минуты он непроизвольно тянулся к бутылке, и после нескольких двойных виски к нему возвращалось хладнокровие и способность думать о катере. Как только дело будет обтяпано, он сразу же купит судно и удерет во Францию.

Но теперь, поднимаясь по лестнице, Шепейро так хотел вернуться к себе на Эвен-стрпт, что чуть ли не тащил себя за шиворот.

Остановившись перед нужным номером, он без стука рас пахнул дверь и остановился, как вкопанный, заметив Лорелли, которая повернулась, чтобы посмотреть на вошедшего.

— Входи и закрой дверь! — гаркнул Крантор. Шепепро повиновался. Его взгляд, не останавливаясь, переходил с Лорелли на Крантора и обратно.

— Что здесь делает эта малышка? — спрашивал он себя. — Вот это кадр! — Он поправил галстук, снял шляпу и игриво улыбнулся девушке.

Крантор встал.

— Не переутомляйся, Эд. Она работает вместе с нами. Шепейро подошел к столу, его улыбка сделалась еще шире.

— Это нам подходит. Добрый вечер, куколка. У меня такое чувство, что мы с тобой споемся.

Лорелли посмотрела на него, как на насекомое.

— Вы не обидитесь, если я вам кое-что скажу?

— Ха! Ну давай, потрудись! — ухмыльнулся Шепейро, и в этот момент Крантор влепил ему такую оплеуху, что он еле удержался на ногах. С трудом восстановив равновесие, Шепейро, недоумевая, уставился на обидчика.

— Заткнись и сядь! — посоветовал ему тот хриплым от ярости голосом. Его единственный глаз горел нехорошим огнем.

Шепейро взял пул и сел, потирая щеку.

— Советую тебе не заводиться, — не слишком уверенно проговорил он.

— Заткнись! — повторил Крантор.

— Этот тип вряд ли подойдет, — заявила Лорелли таким тоном, словно Шепейро не было в комнате. — Он — пьяница. Кроме того у него совершенно измочалены нервы и отсутствует умение беспрекословно подчиняться.

— Он выполнит свою работу, — заверил Крантор. — Если он промахнется, я самолично прикончу его.

Шепейро затошнило: он чувствовал, что это — не просто угроза.

— Эй, минуточку, — начал он, но слова застыли у него на губах под ясным взглядом единственного глаза Крантора.

— Слышал, что я тебе сказал? Если ты промахнешься, считай себя покойником.

— С чего это вы взяли, что я промахнусь? — обиделся Шепейро.

— Я тебе просто не советую это делать, — проговорил Крантор. Он взял кинжал за широкое лезвие и протянул его Шепейро рукояткой вперед. — Покажи свое искусство.

Шепейро взял кинжал и взвесил его на руке. Он погладил клинок большим пальцем и вдруг странно изменился. Лицо стало твердым, движения — точными, взгляд оживился.

— Докажи ей, — сказал Крантор.

Шепейро огляделся. Не найдя подходящей цели, он вытащил из кармана колоду карт, выбрал туза бубен, пересек комнату и прикрепил его жевательной резинкой к стене. Потом он вернулся на место. Карта находилась в тени и была почти не видна. Лорелли смотрела на Шепейро, опершись ладонями о стол и положив на них подбородок.

Кинжал спокойно лежал на широкой ладони бывшего циркача. Шепейро размахнулся и движением быстрым, как молния, послал кинжал в другой конец комнаты. Крантор позвал Лорелли: кинжал торчал в самом центре карты.

— Видите, ему удается это двадцать раз из двадцати! Лорелли, казалось, успокоилась.

— Да, это неплохо, — согласилась она.

Шепейро, ухмыльнувшись, подошел к пробитой карте, вытащил кинжал и вернулся к своему стулу.

— Я — единственный человек в Англии, который умеет это, — заявил он. — Теперь верите, что я выполню вашу работу?

— Пожалуй, — кивнула Лорелли, не глядя на Шепейро, — только если не будете волноваться.

— Не вижу причины, — приосанился Шепейро. — Я хотел бы получить аванс.

Девушка взглянула на него.

— Вам заплатят, когда клиент будет мертв, но не раньше, — заявила она, вставая. — Я приеду на Эвен-стрит, 35, завтра вечером, в половине двенадцатого. Вы дадите мне полный отчет.

Шепейро хотел возразить, но остановился под гневным взглядом Крантора.

— А теперь я должна идти, — сказал Лорелли. — С вами, Крантор, мы увидимся завтра в полдень.

Крантор метнулся в ванную и вернулся с плащом и шапочкой. Мужчины затаив дыхание ждали, пока девушка причесывалась и поправляла перед зеркалом головной убор.

— Постарайтесь не ошибиться, — сказала она, подходя к двери. — Я на вас надеюсь.

Глава 2

Ведя черный «бентли» по Пиккадилли под струями дождя, Харри Мейсон с грустью размышлял о том, что машина понадобилась вот уже второй раз за день. И одного раза было бы достаточно! И так он ежедневно тащит на себе это ярмо, но два раза — уже чересчур. И прекратится ли когда-нибудь дождь в этой окаянной стране!

Дон Миклем, сидевший рядом с Харри, внезапно подался вперед.

— Это же миссис Ференци! — воскликнул он, прерывая грустные мысли Харри. — Кажется, ее нужно подвезти.

Он опустил стекло. Харри Мейсон подкатил к тротуару. Маленькая блондинка с фиалковыми глазами, одетая в клетчатое пальто, стояла у края тротуара, пытаясь поймать такси. Она показалась Дону бледной и испуганной.

— Джулия! — позвал он, выходя под дождь. — Я не видел вас несколько недель. Садитесь, я на машине.

При виде Миклема лицо молодой женщины прояснилось.

— Дон! Я думала, вы в Ницце.

— Возможно, съезжу туда недели через две. Садитесь быстрей, пока не промокли окончательно. — Он открыл дверцу, помог Джулии забраться на заднее сиденье и сел рядом. — Куда поедем?

— Я так рада видеть вас, — Джулия коснулась его плеча затянутой в перчатку рукой. — Я была уверена, что вас нет в городе, иначе давно позвонила бы вам. Нам необходимо поговорить. Это по поводу Гвидо.

— Хотите, поедем ко мне, — предложил Дон, внимательно глядя на нее. — Я свободен до часу, а сейчас нет и двенадцати. А может, отправимся к Брекли?

— Лучше к вам. У меня не так много времени. Я ужинаю с Гвидо.

— Домой, Харри, — распорядился Миклем. И пока шофер на всех парах мчался к белому с зелеными ставнями дому на Верхней Брук-Мьюс — лондонской резиденции Дона Миклема, — тот продолжал расспрашивать:

— Как Гвидо?

Джулия принужденно улыбнулась.

— Хорошо. Он вчера вспоминал о вас: хочет, чтобы вы приняли участие в собрании акционеров. Но это не горит, он еще расскажет вам о своих планах.

Она задумалась, и пальцы ее сжались в кулаки.

Дон Миклем, заметив это нахмурился и закурил, спрашивая себя, что бы все это, могло значить? Надо надеяться, что Гвидо не попал в неприятную историю.

Машина остановилась перед домом 25 и Харри, выйдя под дождь, распахнул дверцу перед пассажирами. Он церемонно поклонился Джулии, внутренне отметив, что она выглядит очень несчастной.

Дон Миклем провел гостью в большую гостиную.

— Садитесь, Джулия. Берите сигарету и устраивайтесь поудобнее. Что вы хотите: шерри или мартини?

— Шеррп.

Дон позвонил и пододвинул к Джулии ящичек с сигаретами. Он как раз чиркнул зажигалкой, когда в гостиную вошел Черри, любимый слуга Дона Миклема, высокий и плотный здоровяк с великолепным цветом лица и несколькими совершенно восхитительными розовыми подбородками. Он был величав и благостен, словно архиепископ и, несмотря на почтенный возраст, весьма бодр и подвижен.

— Вы звонили, сэр? — звучно спросил он, кланяясь даме.

— Миссис Ференци хотела бы выпить шерри, — распорядился Дон. — А для меня, пожалуйста, — виски с содовой.

— Конечно, сэр, — наклонил голову Черри. Его доброе толстое лицо лучилось искренней симпатией. Несмотря на врожденное недоверие к американцам, Черри давно признал, что Джулия была приятным исключением из правила. Он с удовольствием отмечал, что она прекрасно держится в обществе. Кроме того миссис Ференци была богата, и это тоже заставляло Черри уважать ее. Чтобы завоевать уважение слуги Дона Миклема, эти два качества были необходимы.

Принеся напитки, Черри неслышно удалился. Дон вытянул длинные ноги и, откинувшись в кресле, ободряюще улыбнулся Джулии.

— Что случилось? — спросил он. — У вас такой таинственный вид сегодня. Неужели Гвидо собирается удрать от вас в Аргентину с какой-нибудь балериной?

— Нет, конечно, — улыбнулась Джулия. — С такой неприятностью я справилась бы сама. Случилось кое-что посерьезней. Гвидо получил ужасное письмо с угрозами.

Дон облегченно вздохнул.

— Дорогая моя, не стоит беспокоиться из-за подобных вещей. Человеку с таким банковским счетом, как у Гвидо, не избежать подобных писем. Мир полон шантажистами, так что нечего об этом и говорить.

— Да нет же! Это… это не просто требование десяти тысяч фунтов. Там говорится, что если Гвидо не заплатит сегодня вечером… — голос ее задрожал, — его убьют! Это ужасно, Дон!

— Десять тысяч? Неплохой аппетит! Письмо при вас?

— Гвидо выбросил его. Он не принял письмо всерьез. Я хотела обратиться в полицию, но он и слышать об этом не желает. Вы не знаете, каким он может быть упрямцем. Говорит, что Черепахой может подписываться или сумасшедший, пли шутник.

— Черепахой? Какой черепахой?

— Так подписано письмо. Миклем расхохотался.

— Конечно, сумасшедший! Я понимаю «Змея» или «Волк», тут еще можно бы было подумать, но «Черепаха»? Послушайте, Джулия, не нужно смотреть на это слишком серьезно. Просто кто-то из друзей Гвидо не слишком удачно пошутил.

Джулия отрицательно покачала головой.

— Гвидо считает так же, но я не верю. Он получил письмо во вторник. Я ужасно расстроилась… Сегодня вечером он должен заплатить. А утром… — Она умолкла, закусив губу.

— Что же случилось утром?

Джулия пыталась справиться с охватившей ее нервной дрожью.

— Мы завтракали, и вдруг я заметила, как что-то движется по паркету. Вначале я думала, что это мышь и испугалась, но потом увидела, что это черепаха. К ее панцирю был прикреплен листок. Там было написано, что посыльный придет за деньгами в девять вечера, и что если деньги не будут приготовлены, Гвидо умрет! Ах, Дон, мне так страшно!

— Шутка и впрямь зашла слишком далеко, — заметил Миклем. — Как черепаха оказалась в доме?

— Не знаю. Я умоляла Гвидо обратиться в полицию, но он не захотел. Говорит, что газеты раздуют это дело, и все станут над ним смеяться. Вы же знаете, какой он обидчивый.

Миклем задумчиво потер подбородок.

— Что вы с Гвидо делаете сегодня вечером?

— Гвидо хочет послушать по радио трансляцию «Отелло» из Ла Скала. Вы считаете, мне не следует обращаться в полицию, Дон?

Дон колебался некоторое время, потом покачал головой.

— Думаю, это было бы ошибкой, раз Гвидо возражает. Газеты, действительно, смогут ухватиться за это. Давайте посмотрим фактам в лицо. Предположим, мы заявим в полицию. Что она сделает? Пришлет агента стеречь дом. Разве несчастный детектив справится с автором такого энергичного послания, если только тот действительно писал серьезно? Но все же некоторые меры предосторожности принять не мешает, и хотя думаю, что здесь нет ни малейшей опасности, все же понимаю вашу тревогу. Я заеду к вам вечером, и скажу Гвидо, что решил посмотреть как вы поживаете. Я убежден, Джулия, что вам ничего не угрожает, но все же заеду. Гвидо, я и мои шофер Харри — вполне достаточная компания для усмирения взбесившегося негодяя. Что вы на это скажете?

Джулия просияла.

— Конечно! Я знаю, что все это абсурд, но буду чувствовать себя гораздо уверенней, если вы приедете. В доме только Джексон и Этель. Будет очень хорошо, если вечером вы окажетесь у нас.

Миклем встал.

— Решено. Я приеду около восьми. И не мучайте себя больше. Поужинайте как следует и забудьте об этом случае, — сказал он, провожая гостью. — До вечера.

Появился Черри, излучая симпатию и доброжелательность.

— Я вызвал такси для миссис Ференци, — объявил он. — Машина будет через минуту.

— Спасибо, Черри, — улыбнулась Джулия и, повернувшись к Миклему, добавила:

— Вы не можете представить, какой камень сняли у меня с сердца.

— Успокойтесь, Джулия, — повторил Миклем. — Забудьте об этом.

Когда такси отъехало, Дон вернулся в гостиную. Он допил стакан и задумчиво посмотрел в окно.

— — Черепаха… Ха. Можно ли принимать всерьез эту мистификацию? Есть ли среди друзей Гвидо человек, способный так шутить? Маловероятно… Тогда — сумасшедший?

После минутного колебания Миклем подошел к телефону и набрал Уайтхолл 1212, В конце концов не помешает спросить капитана Дикса из специального отдела Скотланд-Ярда, не слыхал ли он чего-нибудь о так называемой «Черепахе». Когда он, наконец, связался с кабинетом Дикса, ему ответили, что капитан уехал и вернется не раньше шести.

— Ничего, — сказал Миклем, — не нужно говорить ему о моем звонке.

Мариан Ригби, хорошенькая брюнетка, — секретарша Миклема, внезапно появилась в гостиной.

— Вот вы где! — воскликнула она. — Вы не забыли, что завтракаете в час с сэром Робертом?

— Я как раз собираюсь ехать. У меня есть что-нибудь на сегодняшний вечер, Мариан?

— Премьера фильма. Вы обещали быть.

— Позвоните и скажите, что я не смогу, — улыбнулся Миклем. — Сегодня вечером у меня свидание с джентльменом, который называет себя Черепахой. Это обещает быть позабавнее фильма, не так ли?

Высокий, белокурый, с кожей, еще сохранившей следы солнца Порто-Фино, где он отдыхал с Джулией, Гвидо Ференци плеснул себе в бокал шато де фин урожая 1815 года.

— Не воображайте, что можете провести меня, — сказал он, протягивая бокал Миклему. — И не морочьте мне голову, что будто бы случайно проезжали мимо и забежали глотнуть этого действительно восхитительного напитка. Джулия была у вас и заручилась вашим согласием стать моим телохранителем, не так ли?

Дон рассмеялся.

— Для иностранца он изъясняется по-английски просто прекрасно, не так ли?

— А вы говорите по-итальянски так, словно родились в Риме, — ответила Джулия.

Гвидо с нежностью посмотрел на жену.

— Все это неважно, оставим успехи Дона в итальянском, — сказал он, опускаясь в большое кресло. — Признавайтесь, вы здесь по просьбе Джулии? С вашей стороны было очень мило приехать защищать меня, но неужели вы действительно принимаете все это всерьез? Десять тысяч фунтов! Неужели мистер Черепаха думает, что я могу выложить такую сумму за дурацкое послание? Дон закурил.

— Это трудно принять всерьез, но с другой стороны — на свободе разгуливает немало опасных сумасшедших. Этот тип зашел в своей шутке слишком далеко. Что стало с черепахой и запиской, которую она тащила на себе? Я хотел бы взглянуть на все это.

— Нет ничего легче: черепахой занялся Джексон, а записка — в моем бюро.

Гвидо позвонил и выдвинул ящик бюро.

Вошел Джексон, слуга Гвидо, широкоплечий и мускулистый. Во время войны он служил на флоте, и до сих пор не утратил привычки ходить вразвалку.

— Принесите, пожалуйста, черепаху, — попросил Гвидо.

— Мистер Миклем хочет взглянуть на нее.

— Хорошо, сэр, — сказал Джексон, приветствуя Миклема поклоном.

— Что такое, где же записка? — удивленно проговорил Гвидо, когда Джексон вышел из комнаты. — Я положил ее в ящик, но там пусто. Ты не брала, Джулия?

Миссис Ференци встала.

— Нет. Позволь мне взглянуть. Ты никогда ничего не можешь найти сразу.

— Если вы женитесь, Дон, постарайтесь сразу же заработать репутацию человека, который ничего не может найти сразу, — посоветовал Гвидо, с улыбкой отступая в сторону. — Это избавит вас от бесконечных скучных поисков. У меня то, что надо, обычно находит жена.

— Но не теперь, — проговорила Джулия. — Ты уверен, что не выбросил ее, как первое письмо?

— Да нет же, я положил ее в ящик. — Гвидо сделал недовольную гримасу.

В лог момент вошел Джексон.

— Извините, сэр, вы точно не брали черепаху? Он почувствовал, что в комнате почти ощутимо нарастает нервное напряжение.

— Ни в коем случае, — сухо ответил Гвидо.

— Мне очень жаль, сэр, но в коробке ее нет.

— Она могла сбежать, — заметил Дон.

— Невозможно, сэр. Я закрыл коробку. Кто-то ее вынул оттуда.

— Ладно, Джексон, это не так важно, — сказал Гвидо. — Посмотрите только, чтобы она не разгуливала по дому. Я совсем не хочу случайно наступить на нее.

— Да, сэр, — и Джексон вышел.

Миклем посмотрел на Джулию, та сидела неподвижно, краска стремительно отливала от ее щек.

— Прямо как в театре! — воскликнул Гвидо. — Мне кажется, здесь побывал вор.

За непринужденностью этого восклицания угадывалось беспокойство.

— Здесь кто-то был, — убитым голосом проговорила Джулия. — Что вы об этом думаете, Дон?

— Я думаю, что эта шутка перешла всяческие границы, — отчеканил Миклем. — Может быть, мысль шепнуть пару слов полиции, не так уж плоха?

Поколебавшись, Гвидо покачал головой.

— Нет, не хочу. Не могу допустить, чтобы подобная чушь стала достоянием прессы. Я должен думать о моем новом акционерном обществе. Не стану обращаться в полицию!

— Ты сделаешь это! — закричала Джулия. — Надо было позвонить в полицию в самом начале. Ты в опасности, неужели не ясно?

— Не волнуйся так, милая, — попросил Гвидо. — Ты же понимаешь, газеты просто вцепятся в эту историю. В конце концов, дома я в безопасности. Здесь Дон, рядом Джексон. И потом не забывай, что я тоже способен постоять за себя. Снаружи Харри, он следит за домом. Даже полиция не могла бы сделать больше, чем мы сейчас.

Он замолчал. Каминные часы пробили девять.

Джулия затаила дыхание.

— В записке говорилось, что человек за деньгами придет в это время, — сказала она, хватая Гвидо за руку.

— Джулия, ангел мой, — умоляюще проговорил Гвидо, — право же, не из-за чего так волноваться. Никто не придет, вот увидишь.

Не успел он закончить фразы, как у входной двери раздался звонок. Джулия резко вскочила. Гвидо обнял ее за плечи и посмотрел на Миклема, который сидел, словно сжатая пружина, готовая распрямиться в любой момент. Все трое обратились в слух. Они слышали, как Джексон пересек холл и отворил дверь. Раздался шум голосов, после чего Джексон появился в гостиной.

— Это посыльный, сэр. Он сказал, что пришел за запечатанным конвертом. О каком конверте идет речь? Джулия без сил опустилась в кресло.

— Боже милосердный! — в ярости закричал Гвидо. Он хотел выйти, но Миклем преградил ему дорогу. Не оставив Гвидо времени на размышление, он вышел вслед за Джексоном.

Возле входной двери прохлаждался малец лет шестнадцати в форме посыльного.

— Ты уверен, что не ошибся адресом, сынок? — спросил Дон.

— Не думаю, мистер, — мальчик вытащил из кармана записную книжку. — Мистер Ференци. Крест-Спаньярд, авеню Хелемтед. Взять пакет. Это ведь здесь, верно?

— Да, здесь. А какие тебе даны указания? Куда ты должен отнести пакет?

— В отель «Пиккадилли», сэр. Пакет ждет мистер Монтгомери. Я должен вручить ему пакет под роспись.

Миклем внимательно поглядел на мальчика: тот явно говорил правду.

— Как же ты узнаешь мистера Монтгомери?

— На нем должны быть белый плащ и черная шляпа, Что-нибудь не в порядке, сэр?

— Сейчас я принесу пакет. Подожди меня здесь, — Миклем сделал знак Джексону. — Идемте на кухню.

Заинтригованный не меньше посыльного, Джексон пошел на кухню вслед за Доном и закрыл за собой дверь.

— Соберите старые газеты и сделайте пакет размером с книгу.

Джексон был совершенно ошарашен. Он быстро сделал пакет и проглянул его Дону.

— Отлично, — одобрил тот и, вернувшись к двери, вручил мальчику пакет.

— Теперь слушай внимательно, — сказал он. — Ты не должен входить в отель «Пиккадилли» до десяти часов. Это очень важно. Отдай пакет, и пусть мистер Монтгомери распишется, но не раньше десяти. Понимаешь?

— Да, мистер, — кивнул посыльный.

— Прекрасно. Можешь идти, — разрешил Миклем, вручая парню фунтовый билет. — Это компенсация за то, что ты сегодня ляжешь спать позднее, чем обычно.

— Спасибо, мистер. Я сделаю, как вы велели. Когда за посыльным закрылась дверь, Миклем вернулся в гостиную.

Гвидо и Джулия, словно два птенца, сидели рядышком на диване. Джулия была страшно напугана, и ее рука сжимала руку мужа.

— Честное слово, такое впечатление, что мы имеем дело с ненормальным, — объявил Дон, подходя к огню, полыхавшему в камине. — Этот мистер Монтгомери ждет в отеле «Пиккадилли» подарка в десять тысяч фунтов. Посыльный должен доставить ему их. Я смастерил фальшивый пакет, мальчик отнесет его туда. Нужно предупредить полицию, Гвидо. Нельзя потакать подобным типам. Он может проделать этот трюк и с другими, если его вовремя не остановить. Я позвоню капитану Диксу, пусть займется вымогателем.

— Хорошо, я согласен.

Миклем поднял телефонную трубку, подержал ее возле уха, постучал по рычагу аппарата и положил ее на место.

Только теперь он начал понимать, что слишком легкомысленно отнесся к этой истории. Лицо его окаменело.

— Все не так просто, — медленно проговорил он. — Телефон отключен.

— Вы хотите сказать, кто-то повредил линию? — Джулия встала с дивана.

— Не знаю. Во всяком случае, гудков нет. Где находится ближайший телефон?

— В километре отсюда, в конце улицы, — ответил Гвидо. — Хотите поехать, или я отправлю Джексона?

Миклем подошел к камину и, повернувшись спиной к пламени, некоторое время разглядывал ковер на полу.

— Не будем суетиться, Гвидо, — решил он, наконец. — Мы не отнеслись к делу с должной серьезностью. Мы двое, по крайней мере. Нельзя ошибиться еще раз.

— Вы считаете, Гвидо действительно в опасности? — глаза Джулии расширились.

— Не знаю, — честно признался Дон. — Но мы должны учитывать такую возможность. Если этот тип решил добиться своего, он вряд ли находится в отеле «Пиккадилли». Жаль, что я не подумал об этом сразу, когда мальчишка сказал, куда должен отнести пакет. Если это действительно шантаж, его остановят раньше, чем он дойдет до вокзала. Не хочу вас пугать, но нужно смотреть фактам в лицо. Сейчас мы не должны делать одну вещь, по крайней мере, — дробить наши силы. Мы находимся в пустынном квартале, на улице темно и никого нет. Домов поблизости тоже не наблюдается. Если этот псих действительно задумал какую-то гнусность, он может попытаться помешать нам позвонить по телефону. Все зависит от того, каким образом работают его мозги. Что он станет делать, когда увидит вместо денег старые газеты? Прекратит игру? Или же попытается выполнить свою угрозу?

Гвидо закурил сигарету. Создавшееся положение нервировало его.

— Вряд ли бы он повредил телефон, если б не собирался нанести нам визит, — задумчиво произнес он. Дон согласно кивнул.

— Мы должны приготовиться к встрече — он ободряюще улыбнулся Джулии. — Все будет хорошо, не стоит бояться. В доме — трое крепких мужчин да еще один поблизости.

— Да, — не слишком уверенно произнесла Джулия, пытаясь изобразить улыбку, что, впрочем, у нее не получилось.

— Нужно пригласить Джексона и посвятить его во все это, — предложил Миклем. — Харри звать не обязательно: он знает, что должен наблюдать за домом.

Гвидо позвонил и в двух словах рассказал вошедшему Джексону о создавшемся положении. Тот выслушал на удивление спокойно.

— Ну, что же, сэр, — сказал он. — Я не особенно представляю, что он может сделать против нас троих, но если хотите, могу попытаться вызвать полицию, — Нет, мы должны быть все вместе, — возразил Дон. — Первое, что мы сделаем — как следует осмотрим дом. Следует убедиться, что здесь нет чужих, и что никто не сможет войти. Останьтесь с мистером Ференци, а я все осмотрю.

— Я пойду с вами, — заявил Гвидо.

— Нет, вы останетесь с Джулией, — твердо сказал Миклем — А вы, Джексон, не сводите с мистера Ференци глаз.

— Слушаюсь, сэр.

Гвидо пожал плечами.

— Что ж, идите, но будьте осторожны. — Он сел и протянул Джулии руку. — Я остаюсь, иди сюда, дорогая. Завтра мы посмеемся, вспоминая эту историю.

Джексон подошел к камину, взял кочергу, повертел ее в руках, удовлетворенно кивнул и направился к двери.

— Никто сюда не войдет, сэр, не выяснив отношении со мной.

Миклем улыбнулся.

— Браво! Я ненадолго. Заприте дверь. Я постучу условным стуком. Да, кстати, а где ваша горничная?

— Ушла в кино, сэр, — ответил Джексон. — Она вернется не раньше половины одиннадцатого.

— Отлично. Значит, все комнаты, кроме этой, пусты.

— Именно так, сэр.

Миклем закрыл дверь и долго стоял в освещенном холле, прислушиваясь. В доме было тихо. Слышалось только тиканье часов на втором этаже, да пощелкивание холодильника на кухне. Быстро и бесшумно Дон поднялся по лестнице, ведущей на шестой этаж и обошел все шесть комнат, выходящих на галерею. Выходя из каждой вновь осмотренной комнаты, он запирал ее на ключ.

Как Дон и ожидал, в комнатах никто не прятался, и все же ощущение опасности все больше охватывало его. Он закрыл шестую комнату и осмотрел ванную. Спрятаться там было невозможно. Тогда он снова вышел на галерею и подошел к балюстраде, чтобы посмотреть, что делается у входа. И тут в доме погас свет.

Мгновение Дон неподвижно стоял в темноте, проклиная себя за то, что не догадался захватить карманный фонарик. Потом, держась за перила, осторожно двинулся вниз. Сделав несколько неуверенных шагов, он услышал отчаянный крик Джулии.

С девяти часов Шепейро терпеливо ждал в саду под окнами гостиной, когда Крантор, находящийся не более полукилометра отсюда, повредит электропроводку. Пот струился по его лицу. В руке он сжимал кинжал с широким клинком.

Вдруг полоски света, пробивающиеся сквозь шторы, исчезли. Тогда Шепейро просунул согнутые пальцы под оконную раму, раскачал ее и отступил в сторону. Ветер тут же подхватил шторы и они, вырвавшись из окна, заполоскались в холодном ночном воздухе. Шепейро подпрыгнул и изо всех сил дернул за полотнище. В тот же миг у раскрытого окна появился высокий человек в вечернем костюме. В бледном свете проглянувшей сквозь облака луны белела его рубашка.

Шепейро поднял кинжал, рука его сделала едва уловимое движение, и клинок со свистом рассек воздух. Никогда еще бывшему циркачу не приходилось бить по такой удобной мишени. Он почувствовал, что кинжал поразил цель. Высокий человек, пошатнувшись, отступил.

Не ожидал развития событии, Шепейро развернулся и со всех ног бросился к своей машине. Пока он удирал в ночь, а Миклем, забыв об осторожности, как сумасшедший, мчался по темной лестнице, Джулия, вцепившись в волосы руками, кричала во всю силу легких.

В двери кабинета Гвидо возникла высокая, массивная фигура инспектора Харракса. Полицейский посмотрел на Дона Миклема, сидящего с потухшей сигаретой во рту.

— Вы в состоянии говорить, мистер Миклем?

— Да, — бесцветным голосом отозвался Дон. Он все еще был под впечатлением страшной смерти Гвидо и предпочел бы побыть в одиночестве.

— Мне бы хотелось, чтобы вы повторили всю историю с самого начала, — Харракс подошел к камину и всей тяжестью опустился в кресло напротив Миклема.

— Да, конечно, — и Дон подробно рассказал инспектору, как встретился с Джулией, упомянул о письмах с угрозами, и о том, как приехал в этот вечер к Гвидо с намерением быть его телохранителем. — Я не отнесся к делу серьезно, — он пристально поглядел в огонь. — Это я виноват в его смерти. Только обнаружив, что телефон не работает, я понял, что дело принимает дурной оборот, но даже в эту минуту не мог предположить, что события начнут развиваться с такой быстротой. Мне казалось, что раз здесь я и Джексон, мистеру Ференци ничего не грозит. Своего шофера Харри я оставил на улице следить за домом.

— Куда же он делся?

— Не знаю. Мы искали его, но безрезультатно. Надеюсь, он видел убийцу и сейчас преследует его. Харракс что-то проворчал.

— Я хотел бы вернуться домой, инспектор, на случай, если Харри попытается связаться со мной.

— Я не задержу вас, — пообещал Харракс. — Мне нужно выяснить еще один-два вопроса. Вы не видели убийцу?

— Нет. Я оставил Джексона с мистером и миссис Ференци, а сам поднялся наверх осмотреть комнаты. Потом свет погас, и я услышал, как Джулия, то есть миссис Ференци, закричала. Я бросился вниз и влетел в гостиную. Было очень темно. Я обещал Джексону, что когда буду возвращаться, постучу условным стуком, но совершенно об этом забыл, он принял меня за бандита и получилась потасовка, во время которой мне пришлось оглушить его, чтобы он не задушил меня. Пока мы возились, убийца ушел. Я нашел мистера Ференци лежащим перед окном. Миссис Ференци была без сознания. Потом пришли полицейские. Остальное вам известно.

— Итак, убийца таинственным образом вывел из строя электропроводку и открыл окно. Ференци почувствовал сквозняк и выглянул в сад. Убийца только этого и ждал. Когда Ференци отодвинул штору, он метнул нож.

— Как случилось, что ваши люди оказались здесь? Они слышали крики миссис Ференци?

— Это все посыльный. Когда он вышел отсюда, какой-то человек бросился на него и ударил дубинкой, но парнишка оказался проворным и сумел удрать. Тот бросился за ним, но не догнал. Все это произошло так быстро, что парнишка не успел рассмотреть того человека. Он заметил только, что этот тип высокий и худой. Оказавшись в безопасности, он позвонил по 999, одна из наших машин подобрала его и привезла сюда. Но это произошло слишком поздно.

Дон сморщился и потер лоб.

— Вы говорили с Джексоном? Может быть, он что-то видел? Харракс отрицательно покачал головой.

— Я собираюсь с ним поговорить. Он еще не совсем пришел в себя после драки с вами. Ему прилично досталось. Дон вздохнул.

— Это целиком моя вина. Я сказал ему, что предупрежу о своем приходе. Совершенно естественно, что он бросился на меня.

Вошел полицейский.

— Извините, инспектор. Там какая-то дама хочет видеть мистера Миклема.

— Это, должно быть, моя секретарша. Я попросил одного из ваших людей позвонить ей. Кто-то должен заняться миссис Ференци, — объяснил Дон, вставая.

— Хорошо, мистер Миклем. Я пока поговорю с мистером Джексоном.

Дон нашел Мариан у входа.

— Все ужасно, — сказал он, подходя. — Бедный Гвидо мертв. Джулия очень плоха. Пока с ней горничная, но не думаю, чтобы от нее было много толку. Вы не могли бы пойти к нам, Мариан? Если ее состояние действительно серьезно, лучше вызвать врача. Горничная скажет вам, к кому обратиться. Я очень на вас рассчитываю.

— Не беспокойтесь, мистер Миклем, все будет в порядке. Где она?

Ни расспросов, ни истерик. Дон всегда восхищался невозмутимостью и спокойствием Мариан. Ничто не могло вывести ее из себя. Он знал, что передал Джулию в надежные руки.

— Дверь напротив лестницы.

Мариан кивнула и вспорхнула по лестнице, а Миклем пошел в библиотеку, где на диване с холодным компрессом на голове лежал Джексон. Возле него стоял инспектор Харракс.

— Я просто в отчаянии, Джексон, — сказал Миклем, подходя. — Я страшно виноват. Вы все сделали правильно.

— О нет, сэр, — Джексон сел. — Я потерял голову. Надо было быть идиотом, чтобы не понять, что это вы. Но погас свет…

— В конце концов, это не самое важное, — Дон посмотрел на Харракса. — Начинайте, инспектор, не буду вам мешать.

— Расскажите, что произошло после того, как мистер Миклем вышел из комнаты, — попросил Харракс, усаживаясь возле Джексона.

— Даю вам слово, сэр, я как мне и велели, охранял дверь. Мистер и миссис Ференци сидели на диване. Вдруг погас свет. Мистер Ференци встал с места и сказал что-то насчет раскрытого окна, потом подошел туда и стал ловить шторы. Потом миссис Ференци вдруг как закричит! На улице шел Дождь да еще и темно было: я ничего не заметил. А потом дверь, где я стоял, распахнулась. Я думал, что это бандит, и кинулся на него, ведь мистер Миклем обещал постучать условным стуком. Мы с ним схватились, а потом он отправил меня в нокаут.

— Итак, вы не видели, что произошло с вашим хозяином? — спросил Харракс нервно.

— Нет, сэр. Я никого не видел.

Дон пожал плечами. Что этот инспектор ходит вокруг да около? Ведь ему же ясно сказано: никто ничего не видел. Он вспомнил о Харри.

— Телефон не починили?

— Нет еще. Пока еще не нашли, где повреждена линия.

— Тогда мне лучше вернуться домой. Если мой шофер что-то разузнал, он будет звонить мне. Возможно, будут новости, и я сразу сообщу вам их, инспектор.

— Буду признателен, мистер Миклем. Миклем кивнул Джексону, вышел в холл, поднялся по лестнице и постучался в комнату Джулии. Дверь открыла Мариан.

— Она еще без сознания. Мы ждем доктора.

— Оставайтесь здесь, а я вернусь домой. Я надеюсь, что Харри видел убийцу и сейчас пытается связаться со мной.

— Конечно, мистер Миклем.

Дон простился с Мариан, спустился к своему «бентли» и поехал домой. Не успел он выйти из машины, как дверь дома раскрылась, и в освещенном проеме показался темный силуэт Черри.

— Харри не звонил? — крикнул Дон, в то время как Черри неторопливо приближался к нему.

— Харри звонил примерно час назад, сэр, — сказал Черри, останавливаясь возле машины и раскрывая над Миклемом зонтик.

— Он просил, чтобы вы приехали на Звен-стрит. Это вторая улица направо от Олд-Кромптон-стрит. Харри сказал, что это очень важно.

— Спасибо.

Миклем снова нырнул в машину и поехал по темным улицам.

Звен-стрит была скудно освещенным тупиком. Стараясь держаться подальше от света редких фонарей, Миклем пошел по сырому тротуару и через несколько метров уперся высокую каменную стену, отделяющую тупик от Лан-стрит. темной арке одного из домов кто-то слегка кашлянул, и Дон направился туда.

— Ух! Рад вас видеть, хозяин, — с чувством сказал Харри. — Уже час пытаюсь связаться с вами. Тут недалеко есть телефонная кабина, но я не знаю номера мистера Ференци.

— Что произошло?

— Я выследил парня, который шел от дома мистера Ференци. Он скрылся в одном из домов по той стороне.

— В каком конкретно?

— В том, что возле стены, хозяин.

Дон осмотрел трехэтажное здание, почти не видное в дождливой ночи. Он с трудом различил по два окна на каждом этаже. Входная дверь пряталась под аркой, похожей на ту, где они сейчас стояли.

— Там есть другой выход, Харри?

— Нет, хозяин, я проверял.

— Так он все еще там?

— Да. Минут пять назад в дом вошла какая-то женщина. На ней белый плащ и брюки. Разглядеть получше я не успел из-за темноты.

— А как выглядит этот парень, Харри?

— Высокий, худой, темноволосый, нос крючком. Одет довольно хорошо, во всяком случае, броско.

— Посыльный сказал, что человек, который на него напал, тоже был высоким и худым. Это, без сомнения, один и тот же тип. Когда ты его заметил?

— Примерно через четверть часа после ухода посыльного. Он отошел от дома, перепрыгнул через стену и помчался к старому «бьюику», который стоял под деревьями. Я побежал за ним и успел залезть в багажник. Он ехал очень быстро, мне не понравилось болтаться у него в багажнике.

Потом он оставил машину на пустыре возле Олд-Кромптон-стрит и пошел сюда. Я не спускал с него глаз. Он нервничал и все время оглядывался, но меня не заметил, я уверен в этом. У него был ключ от дома. Больше он не выходил. Потом пришла женщина в белом плаще и постучала. Он ей открыл.

— Браво, Харри! Я пойду взгляну на дом. Оставайся здесь и смотри во все глаза, Если он устроит мне шумную встречу, ты знаешь, что делать. И имей в виду: этот тип опасен. Он убил Ференци, так что церемониться с ним нечего.

— Да что вы?! Мистер Ференци мертв?

— Да. Я потом расскажу тебе, а сейчас будь очень внимателен.

— А может, лучше пойду к дому я, хозяин? — предложил Харри. — Ваш вечерний костюм не слишком подходит для таких дел.

— Делай, что тебе говорят, — сухо сказал Дон. — Смотри в оба и, если он захочет удрать, задержи.

— Хорошо, хозяин. Проще всего — забраться в окно, которое выходит на стену тупика. Дверь заперта, я проверял. Я помогу вам взобраться на стену, оттуда вы заберетесь на карниз, а там до окна — рукой подать.

Они подошли к стене. Харри сложил руки крестом, Миклем уперся ногой, и шофер слегка подтолкнул его снизу. Увидев хозяина на стене, Харри приветственно взмахнул рукой и отошел в свое укрытие. Пригнувшись, Дон осторожно взобрался на карниз, над которым находилось окно. Вглядевшись в темное стекло, он различил скудную обстановку небольшой комнаты, где не было ни души. Окно не было закрыто на задвижку. Миклем вытащил нож, осторожно поднял раму и скользнул в комнату. На цыпочках подойдя к двери, он приложил ухо к замочной скважине, но ничего не услышал. Тогда он медленно повернул ручку и вышел в полутемный коридор. Свет был лишь на лестничной клетке. Тихо прикрыв за собой дверь, Дон двинулся по направлению к лестнице.

Вдруг снизу долетел мужской голос:

— Это было плевым делом. Он подошел к окну. Словно тень, Дон подкрался к лестнице.

— Значит, он мертв? — спросил женский голос с итальянским акцентом.

Дон был уже совсем близко от лестницы.

— Конечно, мертв. А теперь гоните монету. Я хочу смыться отсюда как можно скорей.

— Чем вы докажете, что он мертв?

— Как это? Не верите — пойдите и убедитесь сами.

— Не говорите глупостей, — возразил женский голос. — Я заплачу, как только увижу утренние газеты, но не раньше.

Миклем сделал еще несколько осторожных шагов и увидел комнату, дверь в которую была приоткрыта. Там почти не было мебели: два стула, диван с рваной обивкой, сквозь которую виднелись пружины, и чайный столик, с горящей свечой, вставленной в пустую бутылку. На стене висели грязные серые ковры.

Охватив все это одним взглядом. Дон сосредоточил внимание на мужчине, который развалился на одном из стульев, и на девушке, стоящей в колеблющемся пламени свечи. Мужчина был высок и худ. Его злобный взгляд был устремлен на девушку, которая поразила Дона своей холодной красотой. Это была «венецианская» блондинка: подобный цвет волос встречается лишь в Италии, да и то довольно редко. В ярких губах была зажата сигарета, руки скрещены на груди, белый плащ расстегнулся и открывал светлый свитер и черные брюки.

— Вы что, смеетесь надо мной? — мужчина сверлил ее взглядом.

— Я получила приказ заплатить за сделанную работу, — стояла на своем девушка. — О том, сделали ли вы работу, — я узнаю из завтрашних газет.

— Деньги мне нужны сейчас, а не завтра, — прорычал мужчина. — У меня есть на примете быстроходный катер, и если я не заплачу за него сегодня вечером, то завтра его продадут. Я хочу купить его и слинять во Францию. Понимаете вы это?

— А вы понимаете? — рука девушки скользнула в карман плаща. — Я не намерена спорить с вами. Мужчина нервно облизал губы.

— К чему эта грызня, малышка? Пойдем лучше со мной. С таким характером, как у тебя, я быстро найду тебе новое дело. Мне нужна смелая девчонка.

— Вот как? Зато мне не нужен такой кретин, как вы!

— Ничего себе! И все же нам лучше сойтись поближе. Зови меня просто Эд. Мы можем удрать вместе и работать в каком-нибудь цирке. Отдай мне деньги, Лорелли.

— Деньги вы получите завтра утром, не раньше, — сухо ответила Лорелли. — Я принесу их в семь часов. Разговор окончен, Шепейро.

— Ты так думаешь? — прорычал Шепейро, поднимаясь и отбрасывая стул ударом ноги. — Сейчас мы пойдем туда, где лежат деньги, я желаю получить их сегодня. Я знаю, как обращаться с девками вроде тебя.

Лорелли прислонилась к стене, ее зеленые глаза блеснули.

— В самом деле? — губы ее скривились в усмешке. — А я знаю, как обращаться с такими подонками, как вы.

Она медленно вынула руку из кармана и направила в лицо Шепейро пистолет.

— Отойдите к стене!

Шепейро попятился. Не ожидая продолжения, Миклем быстро и бесшумно вернулся в пустую комнату и через несколько минут был уже возле Харри.

— Она выйдет отсюда через минуту-другую, — пообещал он. — Я пойду за ней. Оставайся здесь и следи за домом. Я не думаю, что этот тип двинется с места, но если попытается, не пускай!

— Хорошо, хозяин.

В это время дверь дома отворилась и девушка вышла на улицу. Она закрыла дверь и пошла по тротуару в направлении огней Олд-Кромптон-стрит. Дон двинулся следом, стараясь держаться в темноте.

Получасом позже Дон звонил инспектору Харраксу.

— Это Миклем, — объявил он. — Мой шофер видел, как убийца бежал от дома и скрылся потом на Звен-стрит в доме номер тридцать пять. В деле замешана еще и девушка. Она сейчас на Маркет-Льюис, дом два. Я слежу за ней, а Харри Мейсон за домом на Звен-стрит.

— Черт возьми! — воскликнул Харракс. — Вы превосходно поработали, мистер Миклем. Я немедленно высылаю машины по обоим адресам, а сам присоединяюсь к вам через десять минут.

— Отлично! — Дон повесил трубку.

Выйдя из телефонной будки, он повернул к тому месту, откуда мог следить за квартирой над бакалейной лавкой, где скрылась рыжая девушка.

Миклем едва не упустил ее: на Шатесберри-авеню Лорелли взяла такси. Но Дону помог счастливый случай, и он подцепил свободную машину прежде, чем другая скрылась на Пиккадилли. Оставив такси на Хэлдон-Мун-стрит, Лорелли, петляя, пошла вдоль Пиккадилли. Но Дону снова повезло, он не упустил ее из виду, и в конце концов увидел, как она вошла в квартиру над бакалейной лавкой: окно на втором этаже осветилось, и там мелькнул знакомый силуэт. Дождавшись, когда Лорелли снова погасит свет, Дон отправился звонить Харраксу, но перед этим проверил, что из лавки нет второго выхода.

Едва он вернулся на свой наблюдательный пункт, из темноты вынырнули два детектива.

— Мистер Миклем?

— Вы не теряете время, — одобрил Дон. — Она в квартире на втором этаже.

— Хорошо, мистер Миклем. Инспектор Харракс в пути. Он велел нам пока ничего не предпринимать. Послушай, Билл, — обратился он ко второму детективу. — Сходи на Хетфорд-стрит, проверь, нет ли у этого дома черного хода.

Тот согласно кивнул и исчез. Дон закурил. Он безумно устал. Смерть Гвидо глубоко потрясла его, и это начало сказываться.

В течение следующих десяти минут он вместе с полицейским следил за темными окнами.

Наконец, сквозь сетку дождя забрезжила массивная фигура инспектора Харракса в сопровождении трех агентов в штатском.

— Вот это удача, мистер Миклем! — воскликнул Харракс. — Расскажите, как вам все это удалось?

Дон в нескольких словах рассказал, как Харри увидел высокого худого человека, убегавшего от дома Ференци, и проследил за ним до Звен-стрит.

— Девушка пришла через несколько минут после его возвращения, — продолжал Дон. — Я проник в дом и слышал, как этот тип называл себя Эдом, а девушку Лорелли. Кроме того, она произнесла что-то вроде Шепейро. Вероятно, это его фамилия. Они говорили о плате за убийство Гвидо Ференци, — и он слово в слово повторил подслушанный разговор.

— Она обещала заплатить завтра в семь.

— Ну, это мы еще посмотрим, — сказал Харракс. — Я послал на Звен-стрит Хурста и Меддокса, они сменят вашего шофера. А сейчас посмотрим, что нам скажет эта рыжая, — и он направился к обшарпанной двери бакалейной лавки.

Он поднял молоток и постучал, но в ответ не раздалось ни звука. Повторный стук увенчался тем же результатом.

— Отлично, — сказал он, — придется открывать самим. Двое агентов в штатском подошли к двери и навалились на нее плечами. С третьей попытки дверь поддалась. Полицейские, стуча башмаками, бросились по лестнице, Миклем и Харракс неторопливо поднялись следом.

— А вот это мне уже не нравится, — Миклем показал на раскрытое чердачное окно.

Один из агентов вышел из квартиры с растерянным видом.

— Здесь никого нет, шеф. Харракс глухо заворчал.

— Объявите тревогу, — сказал он. — Мы должны найти эту девицу. Мистер Миклем даст ее приметы.

Агент кивнул и бросился к телефонной будке.

— Она, должно быть, засекла вас, — мрачно сказал Харракс. Потом он обратился к проходящему мимо агенту:

— Вызови по автомобильной рации Курта и скажи, что девчонка удрала. Пусть он свяжется с остальными.

Харракс и Миклем прошли в квартиру, состоящую из комнаты, кухни и ванной. Харракс быстрым взглядом окинул обстановку.

— Мы здесь зря тратим время, — сказал он. — Я прикажу снять отпечатки пальцев. Поехали на Звен-стрит.

Оставив двух агентов стеречь квартиру, Харракс, Миклем и еще трое полицейских в штатском поехали вдоль Пиккадилли к Олд-Кромптон-стрит. Два агента, охраняющих вход в дом, увидел Харракса, встали по стойке «смирно».

— Хурст здесь? — спросил инспектор.

— В глубине тупика, сэр.

Харракс, сопровождаемый Миклемом, углубился в тупик, где и нашел Харри, терпеливо стоящего на своем посту, в компании сержанта Хурста и агента в штатском Меддокса.

— Наш подопечный все еще там? — спросил Харракс.

— Полагаю, да, шеф, — сказал Хурст. — В доме все тихо, мы никого не видели и не слышали, а кроме этого — больше выхода нет.

— Этого типа надо брать, — распорядился Харракс. — Он опасен. Как дверь?

Хурст покачал головой.

— Два засова и замок. Лучше — через окно.

— Хорошо, пойдете вы двое, — распорядился инспектор. Миклем подошел к Харри, стоящему под аркой. Ему страшно хотелось участвовать в операции, но он знал, что Харракс об этом и слышать не захочет.

Меддокс помог Хурсту взобраться на стену. Миклем, не сводивший взгляда с темного окна, вдруг увидел, как за стеклом что-то мелькнуло.

— Внимание! — крикнул он. — Этот тип вас заметил! Хурст уже забрался на карниз и был теперь совершенно беззащитен. Он тоже увидел мелькнувшую тень, сунул руку в карман, чтобы достать оружие, но тут раздался выстрел. Стекло разлетелось вдребезги, Хурст выронил пистолет и рухнул с карниза, увлекая за собой подошедшего Меддокса. Тот, однако, успел ухватиться за карниз и теперь висел на одной руке, удерживая другой товарища. Миклем и Харракс бросились на помощь.

— Оставьте его, — крикнул Меддоксу Дон. — Сейчас этот бандит займется вами!

Раздался новый выстрел, и пуля просвистела в нескольких сантиметрах от головы Меддокса. Тот выпустил Хурста и быстро, как только мог, пополз к стене. Хурст безжизненной массой упал на асфальт. Дон и Харри бросились к нему. Харри ощупал шею Хурста и прикоснулся пальцем к сонной артерии.

— Мертв, — сказал он осипшим голосом.

Подошел Харракс. Ему оставалось лишь убедиться, что Хурсту уже ничем не помочь. С быстротой, неожиданной для человека его комплекции, Харракс бросился в глубину тупика.

Меддокс нашел Дон и Харри под аркой, куда они отнесли тело Хурста. Дон взглянул на Меддокса: тот был очень бледен, черты его лица заострились, он тяжело дышал.

— А может я попробую, хозяин? — предложил Харри.

— Оставайтесь здесь, — буркнул он. — Это дело полиции.

— Но я могу попытаться сломать дверь.

— Вы поняли, что я сказал? — нахмурился Миклем. — Вы не должны вмешиваться.

Харри замолчал. Через несколько минут вернулся Харракс.

— Он пожалеет, что затеял все это, — сердито произнес он. — Скоро мы вытащим его, — и, повернувшись к Дону, добавил:

— Вы достаточно потрудились, мистер Миклем, теперь вы можете ехать домой.

Дон ошеломленно посмотрел на инспектора.

— Вы шутите? Я никуда не поеду! Мы с Харри можем…

— Я знаю, мистер Миклем, — прервал его Харракс. — Но я не хочу отвечать, если вы попадете под шальную пулю. Мы будем держать вас в курсе событий, а сейчас, прошу, возвращайтесь домой.

Дон, поразмыслив, решил, что в этом есть здравый смысл, и кивнул.

— Хорошо, инспектор. Не упустите его. Удачи!

— Положитесь на нас. Я позвоню вам.

— Идем, Харри.

Выйдя из-под арки, Миклем и Харри пошли к Олд-Кромптон-стрит.

— Ну и скотина! — ругался Дон, шагая к тому месту, где оставил машину. — Хоть бы его поскорей схватили!

— Как там миссис Ференци?

— Не блестяще. С ней Мариан.

Когда они садились в «бентли», мимо промчались две полицейские машины.

— Тебе не уйти, Шепейро, — кровожадно пробормотал Дон.

— Удираем! — приказал он, обращаясь к Харри. — Если начнется стрельба, квартал перекроют.

Чтобы добраться до Верхней Брук-Мьюс, им понадобилось несколько минут. За это время Миклем успел рассказать Харри, что случилось в доме Ференци.

— Похоже на гангстерскую организацию, а, хозяин? — предположил Харри.

Машина остановилась перед домом номер 25, и Дон бросил взгляд на часы: двадцать минут второго ночи.

— Я вымотан до предела, — признался Харри.

— Ты отлично сделал свое дело, Харри. Поставь машину и отправляйся спать. Завтра у нас будет неспокойный день.

Он открыл входную дверь и вошел в дом. Сэндвичи с цыпленком, бутылка виски, холодная вода и стакан ждали его возле камина. Дон наполнил стакан до краев, сел и уставился в огонь. Мысли его были возле Джулии.

Несчастная! Ему не верилось, что Гвидо мертв. Вся эта история казалась страшным сном, нужно было лишь проснуться, чтобы… Телефонный звонок заставил его подскочить.

— Мистер Миклем? — пророкотал Харракс на другом конце провода. — У нас плохие новости: он удрал.

— Удрал?!

— Да. Там был подземный ход из погреба. Он ведет в дровяной склад одного бизнесмена на Даун-стрит. Через него этот тип и выбрался.

— Будь оно все проклято! — взорвался Миклем. — Значит, им обоим удалось удрать?

— Далеко они не уйдут, — заверил Харракс. — Все порты, аэродромы и вокзалы находятся под наблюдением. Мы дали всем подробное описание. Далеко они не уйдут.

— Вы уверены? — ехидно спросил Дон и швырнул трубку.

В вестибюль отеля «Польстен» неуверенно вошла девушка. Мирно дремавший Джек Дейль вздрогнул и посмотрел на часы: было четыре часа утра. Он встал и бросил на проходившую особу яростный взгляд.

— Откуда она такая взялась? — подумал он. Перед ним стояла брюнетка с совершенно идиотским выражением лица. Зубы ее выдавались вперед, на носу криво сидели очки в черепаховой оправе. Она была одета в потертое пальто из драпа в красную и зеленую клетку. Черные жесткие волосы были повязаны голубым шелковым платком.

— Если вы насчет комнаты, — предупредил Дейль, — это будет стоить два фунта. Плата вперед.

— Да, насчет комнаты, — кивнула «красотка», открывая портмоне. — Я… я опоздала на поезд.

— Если вы без багажа, платите три фунта. Такие у нас правила. Иначе — милости прошу на улицу. В это время в вестибюль вошел Крантор.

— Дай ключ, — сухо бросил он портье. Девушка посмотрела на него и заныла:

— Извините, ради бога, этот тип требует у меня три фунта, из-за того, что я без багажа. Здесь и правда такие правила?

— Поговори еще, крокодилица! — проворчал Дейль. — Ты же слышала, что тебе сказано? Не хочешь платить — ищи гостиницу пошикарней.

— Дай ей комнату, — сказал Крантор. — Это будет стоить один фунт.

Дейль снял ключ и швырнул его на конторку. Его острая крысиная мордочка сделалась надменной.

— Двадцать пятая комната, — сказал он, принимая фунтовый билет, протянутый девушкой.

— Я живу рядом, — сказал Крантор, поглядывая на девушку. — Могу проводить вас.

Она выглядела придурковатой замарашкой, но Крантор привык к дурнушкам: с его физиономией выбирать не приходилось.

Девушка неслышно шла за ним по лестнице. Когда они свернули за угол и сделались невидимыми для Дейля, она прошептала:

— От Шепейро до сих пор нет известий?

Крантор подпрыгнул и обернулся: незнакомка успела снять фальшивые зубы, и только тут он узнал ее.

— Лорелли?! Ну и ну!

— Я спросила, нет ли известий от Шепейро?

— Есть, — Крантор остановился возле своей двери и повернул ключ. — Вам лучше войти ко мне.

Лорелли вошла в комнату и сразу же направилась к зеркалу, висевшему над камином. Крантор запер дверь на ключ.