Глава 1

Эдвин Файетт, редактор журнала «Крайм фэктс», сидел за столом своего роскошного кабинета с сигарой в зубах. Он холодно осмотрел нас и, сделав нетерпеливый жест, пригласил:

— Присаживайтесь. Ну, чем вы оба сейчас занимаетесь?

Я уселся в наиболее комфортабельное из кресел, а Берни Лоу занял местечко подальше от редактора и принялся грызть ногти.

В течение последних двух лет мы с Берни сотрудничали в ежемесячнике «Крайм фэктс», пользующемся наибольшей популярностью среди конкурирующих изданий детективного жанра. Я подкидывал идеи, Берни облекал их в соответствующую форму. Это устраивало нас обоих. Мне никогда не хватало времени, чтобы записывать свои мысли, а у Берни, бывшего голливудского сценариста, их отродясь не водилось.

Берни был невысок, толст и выглядел очень солидно. Высокий интеллектуальный лоб украшал его куполообразную голову, а очки в массивной роговой оправе делали его лицо более умным, чем это было на самом деле. Однажды Берни признался мне по секрету, что он столь долго проработал в кино лишь благодаря форме своего черепа.

Берни панически боялся потерять работу, и когда его вызывали в кабинет Файетта, он ждал одного — ему собираются указать на дверь. Он был обременен транжиркой женой, огромным домом, ворохом долгов и постоянно был занят лишь одним — как свести концы с концами.

— В настоящий момент мы обмозговали одну идейку и собираем материалы, — ответил я редактору. — Через неделю у нас будет готово нечто, способное потрясти даже вас.

— Это хорошо, но вашу идейку придется пока отложить, — прервал меня Файетт. — Я приготовил для вас сюрприз. В конце концов, может ведь ваша работа подождать?

— В принципе, конечно, может, — согласился я, — а что вы там для нас раскопали?

Файетт извлек из ящика стола папку.

— Известно ли вам, что в нашей стране около тридцати человек ежедневно, выйдя из собственного дома на прогулку, никогда в него не возвращаются? Они исчезают. Я велел Карсону покопаться в газетах и сделать подборку материалов об исчезнувших людях. В этой папке собраны материалы по одному из таких таинственных исчезновений. Я хочу, чтобы вы тотчас же начали распутывать эту историю.

И я, и Берни почувствовали облегчение. Последнюю неделю мы безуспешно бились над сюжетом нового детектива, поэтому предложение Файетта показалось нам спасательным кругом.

— А что там за история? — поинтересовался я.

— В августе прошлого года исчезла девушка по имени Фэй Бенсон. Она работала певичкой и танцовщицей в уэлденском ночном клубе «Флориан». Этот городок Уэлден, если вам не приходилось о нем слышать, находится в шестидесяти милях юго-восточнее Сан-Франциско. Выступления девушки пользовались успехом, и хозяин клуба сообщил ей о своем намерении продлить с ней контракт. Так что исчезнуть без предупреждения не было для нее никакого смысла. Семнадцатого августа она, как обычно, пришла в клуб и поднялась к себе в костюмерную. В девять вечера к ней зашел посыльный предупредить, что до начала ее выступления осталось пять минут. Он застал девушку облачающейся в эстрадный костюм, состоявший из лифа, усыпанных блестками шортов и цилиндра с перьями. Она сказала посыльному, что готова к выступлению, и парень вышел. Это был последний человек, видевший девушку. Когда в назначенное время артистка не появилась на эстраде и его снова попросили поторопить ее, комната оказалась пустой. Костюм для улицы, принадлежавший артистке, и, что более важно, ее кошелек с двадцатью долларами лежали на туалетном столике, но сама девушка исчезла.

Директор спустился к швейцару парадного подъезда, чтобы узнать, не заметил ли он проходившей мимо девушки, и получил отрицательный ответ. Кроме парадного, предназначенного для посетителей, в здании был еще один служебный вход. Вахтер, дежуривший у того входа, также не видел девушки. Если все же она воспользовалась служебным выходом, дверью, ведущей на сцену, или прошла через ресторан к парадному подъезду, то вряд ли ее появление на улице в эстрадном костюме осталось бы незамеченным: слишком он был откровенен для подобных прогулок. Поэтому директор решил, что артистка находится где-то в здании, и велел тщательно осмотреть все помещения. Этот обыск также не дал никаких результатов. Позвонили в полицию, но и она не обнаружила пропавшей. Полицейским удалось лишь установить, что девушка устроилась на работу в клуб через бюро по найму, сообщив, что раньше она выступала в ресторанчике «Суоллоу» в Сан-Франциско. Однако проверив это, полиция установила, что там о девушке никто и не слыхивал. Друзей у артистки, по-видимому, не было. Жила она в «Шэд-отеле», весьма заурядной гостинице неподалеку от клуба. Портье гостиницы показал, что гостей у девушки никогда не бывало, писем она не получала. Полиция провозилась с этой историей недели две, а потом, из-за отсутствия улик или трупа девушки, дело пришлось закрыть. Файетт, отложив досье, испытующе посмотрел на меня.

— Ну как, подойдет вам такой сюжет? — осведомился он. Я-то знал, что подойдет, но особого энтузиазма не выразил. Идеи редактора порой оказывались чрезмерно раздутыми.

— Сюжет заманчивый, — заметил я, — но если уж полиция не смогла добиться толку, что же можем сделать мы?

— С полицией не каждый откровенен. Но я этой историей заинтересовался и готов раскошелиться. Свидетели охотнее развязывают языки, когда делают это не задаром. Уверен, что в этом деле кроется нечто сногсшибательное, и хочу, чтобы вы оба им занялись.

— Ну что ж, попробуем… — Я потянулся за досье. — Здесь собрана вся информация?

— Немногим больше, чем я уже рассказал: несколько имен, фотоснимок актрисы и все… Вам придется начинать сызнова.

— А как насчет расходов? — весьма недвусмысленно поинтересовался Берни.

Файетт взглянул на него исподлобья:

— В пределах здравого смысла, причем заметьте, моего здравого смысла, а не вашего. Вы представите отчет за каждый истраченный цент. Ясно?

Берни счастливо улыбнулся. За четыре года связи с кинобизнесом он классически научился раздувать сметы.

— Счета будут в полном порядке, мистер Файетт, — заверил он.

Я извлек из досье фотографию Фэй Бенсон. На глянцевом снимке была изображена девушка лет двадцати четырех, одетая в усыпанные блестками лиф и шорты. На голове у нее был цилиндр. Милое личико обрамляли шелковистые белокурые волосы, и оно привлекло меня не меньше, чем ее соблазнительная фигурка. Я протянул снимок Берни:

— Взгляни-ка!

В глазах Берни промелькнуло удивление, и он выразительно присвистнул.

— Что ж, пойдем собираться, — сказал он поднимаясь. — Если она и в жизни так же хороша, то найти ее просто необходимо.

Когда мы въехали в Уэлден на «бьюике», взятом мною напрокат в Сан-Франциско, уже смеркалось. С первого взгляда Уэлден производил впечатление небольшого, удачно расположенного и спланированного, процветающего городка, с широкими, чистыми улицами и оживленными тротуарами.

— А в этой провинции весьма недурно, — произнес Берни, вытягивая шею как цапля, заметив высокую, стройную блондинку, ожидавшую у перехода через улицу зеленого огня светофора. Когда мы проезжали мимо, они одарила моего спутника долгим вызывающим взглядом.

— Во всяком случае местные дамы не выглядят угнетенными, — продолжал он, — а это всегда хороший признак.

— Будь любезен заткнуться, — разозлился я, — единственное, что тебя волнует — это женщины. Ты ведь женатый человек, и пора бы тебе перестать повесничать.

— Будь Клэр твоей женой, ты бы вел себя точно так же. Своими воплями по любому поводу она когда-нибудь доведет меня до ручки. Если бы не другие женщины, с которыми мне иногда удавалось общаться, я наверняка стал бы женоненавистником.

— Зачем же тогда ты взял ее в жены? Берни горько усмехнулся:

— Ты думаешь, я совсем спятил? Это она взяла меня в мужья. Притормозив, я приблизился к обочине и спросил у регулировщика, где находится «Шэд-отель». Он объяснил, как туда проехать, и через пять минут мы подкатили к гостинице. Высокое здание, втиснувшееся между конторами и скобяными складами, не производило внушительного впечатления. Принадлежавший гостинице гараж находился на противоположной стороне, поэтому, поставив там машину, мы пересекли улицу с чемоданами в руках.

Пальмы в кадках, плетеные кресла и нечищенные плевательницы придавали вестибюлю запущенный вид, а неопрятный пожилой администратор, непомерно большой нос которого украшала предательская сетка фиолетовых кровеносных сосудов, никоим образом не способствовал росту престижа заведения.

— Ну и дыра, — протянул Берни. — Бьюсь об заклад, что у них в номерах водятся тараканы.

— А ты думал, что там будут бабочки порхать? — ответил я и направился к конторке администратора.

Казалось, он даже удивился, когда я заказал два номера и сообщил, что мы остановимся, вероятно, на неделю.

— Свободные номера есть на втором этаже. Это подойдет?

— Разумеется. Распорядитесь насчет чемоданов и скажите, где ваш бар.

— Вторая дверь направо от вас, — показал он. Бар занимал длинное узкое помещение. Здесь были те же пальмы в кадушках, нечищенные плевательницы и плетеные кресла. Он был совершенно пуст, если не считать бармена, занятого чтением вечерней газеты. Увидев посетителей, он торопливо свернул ее и приветствовал нас:

— Добрый вечер, джентльмены.

Бармен был высоким, крепко сбитым детиной с кирпично-красным лицом и осоловелыми, выцветшими глазами пьяницы. Я заказал два виски с содовой.

— Весело у вас, как при покойнике, — заметил Берни, озираясь по сторонам. — Может быть, тут останавливаются только трезвенники?

— Рано еще, — произнес бармен недовольным тоном, будто мы нарушили его душевный покой. — А вы что, здесь остановились?

— Да, — ответил я. — Случалось ли вам держать в руках «Крайм фэктс»?

— Это и впрямь мое любимое чтиво, — удивился он. Допив одним глотком виски, я подтолкнул стакан к бармену.

Берни решил последовать моему примеру и торопливо прикончил содержимое своего стакана.

— Повторите в той же пропорции, — обратился я к бармену. — Мы по заданию «Крайм фэктс» расследуем исчезновение Фэй Бенсон. Помните такую?

Мой стакан внезапно выпал из рук бармена и разлетелся вдребезги. Нагнувшись, он выругался и стал ногой заталкивать осколки под стойку бара. Когда он выпрямился, я отметил, что цвет его лица стал несколько бледнее.

— Кого вы назвали, повторите? — переспросил он.

— Фэй Бенсон. Помните такую?

— Ну и что? — Он повернулся приготовить нам следующую порцию виски с содовой. — Вы что же, решили писать об этом?

— Да. Но только в том случае, если нам удастся найти новый поворот в этом деле.

Бармен подвинул нам наполненные стаканы и, оперевшись о стойку, начал расставлять чистую посуду.

— Что это еще за поворот? — подозрительно спросил он.

— Откуда я знаю? Пока мы только приглядываемся и пытаемся определить, с какого конца начинать поиск. Дело, согласитесь, любопытное: почти голая девушка исчезла, как сквозь землю провалилась. Куда она делась? Вы можете что-нибудь сказать по этому поводу?

— А почему я должен что-то сказать? — нахмурился бармен.

— Вы знали девушку лично?

Он запнулся, затем, после некоторого молчания, глядя сквозь протертый стакан, нехотя выдавил:

— Время от времени она заходила сюда выпить, но знакомы мы не были.

— Она приходила одна?

— Всегда. Я думал, что она бывала здесь в поисках общества.

— Не водилось ли у нее какого-нибудь приятеля? — спросил я, заподозрив, что бармен темнит. Я скорее ощущал, чем видел, его внутреннее напряжение и был совершенно уверен, что чувство меня не обманывает.

— Похоже, что нет. Девчонка держалась в стороне от мужчин.

— Однако с уверенностью утверждать, что у нее не было приятеля, вы не можете — ведь она не обязана ставить вас в известность о нем, — вставил Берни.

Бармен окинул его угрюмым взглядом:

— Кто ее знает, возможно… А что за нужда вам вновь ворошить эту историю?

— Да мы и не собираемся писать об этом ни строчки, пока не разберемся, куда пропала девушка.

Он бросил на меня быстрый взгляд и сразу же отвел глаза. Но все же я успел уловить в них тревожное любопытство. Этот человек все больше начинал меня интересовать.

— Нам-то виднее, — беззаботно болтал Берни. — Шерлок Холмс отправился на пенсию с нашей помощью. Ему и не снились дела, которые нам удавалось распутать. Мы сами порой диву даемся. Полиция знает, чего мы стоим, и охотно сотрудничает с нами.

— В самом деле! Что ж, вам придется попотеть над этой историей, — оборвал разговор бармен и, повернувшись спиной, направился в противоположный конец бара, где снова уткнулся в газету.

Допив виски, я крикнул:

— Вы не в курсе дела, где находится клуб «Флориан»?

— В сотне метров по пути к центру, на правой стороне, — пробурчал бармен, не отрываясь от газеты. Когда мы вышли из бара, Берни заметил:

— Не слишком-то он приветлив. Ты обратил на это внимание?

— Мне показалось, он просто чего-то испугался, — ответил я, отпуская качающуюся дверь. — Секундочку.

Обернувшись, я заглянул через застекленный верх двери в бар.

— Он разговаривает по телефону, — сказал я, догнав Берни.

— Может, он со скуки решил поставить доллар на лошадку?

— В такое-то время? Пойдем-ка закусим. Пока мы проходили через вестибюль и спускались по ступеням на улицу, у меня в голове мелькали всевозможные мысли.

— Похоже, что мы подступились к нему не с того бока, — сказал я Берни. — Знай наперед его реакцию, я бы не стал упоминать о «Крайм фэктс».

— Что ты конкретно имеешь в виду? — Берни озадаченно посмотрел на меня. — Малый выронил стакан? Ну и что, с каждым может такое случиться. Допустим, он был с нами не слишком приветлив, так ему просто могли не понравиться наши физиономии. Моя, к примеру, некоторым не очень нравится.

— Перестань нести чушь и дай мне спокойно подумать, — огрызнулся я.

— Ладно, ладно, — смирился Берни, — валяй, думай. Будто я в нашем деле сбоку припека. Другой на моем месте не потерпел бы такого отношения.

— Да заткнись же ты! — рявкнул я.

Через ярко освещенное фойе клуба «Флориан» проходили многочисленные посетители. Мы вручили наши шляпы девушке, одетой в плиссированное платье с глубоким соблазнительным вырезом. Берни уставился на нее с вожделением:

— Чем можно полакомиться в этом вертепчике, крошка? — поинтересовался он. — Впрочем, если уж на то пошло, то и ты весьма аппетитна.

Девушка прыснула со смеху:

— Меню у нас изысканное, — заверила она и, понизив голос, добавила:

— Только не заказывайте гуляш: с кухни исчезла кошка.

— Пойдем, пойдем, — поторопил я Берни. — Не забывай, что мы на работе.

— Только и слышишь о работе, — пробурчал он сварливо, — черт меня дернул встрять в эту историю.

Ресторан оказался довольно просторным. Метрдотель предложил нам угловой столик. Недалеко от нас помещалась танцевальная эстрада, играл джаз-квинтет. Сверху лился мягкий розоватый свет. Мы сделали заказ, и Берни спросил:

— Какой следующий шаг ты намерен предпринять?

— Мне хотелось бы поговорить с директором этого заведения. Он может сообщить любопытные детали. А кроме директора здесь есть посыльный, он, вероятно, знает больше, чем рассказал полицейским.

— Судя по всему, те пташки, что нахохлились в углу, — это девушки для танцев. Пожалуй, я доставлю одной из них удовольствие, пока ты будешь трепаться с директором. Ведь нам обоим беседовать с ним нет никакой нужды, а я тем временем попытаюсь и сам что-нибудь разнюхать.

— Пробуй, пробуй, — согласился я. — Только не слишком отвлекайся на посторонние ароматы.

— У тебя невыносимый характер, — возмутился Берни. Спустя полчаса, расплатившись по счету, я поднялся, чтобы уйти.

— Как бы мне не пришлось тебя выручать, — предостерег я Берни.

— Скорее ей придется звать на подмогу, — ответил он, не отрывая взгляда от огненно-рыжей красотки, на смазливой мордашке которой застыло выражение смертной скуки, — я всегда предпочитаю огненных женщин.

Директор оказался невысоким, смуглым человеком. Звали его Эл Вейман. Он был явно польщен, узнав, что перед ним корреспондент «Крайм фэктс».

Предложив мне присесть, он осведомился:

— Чем могу быть полезен?

— Я пытаюсь разыскать новые факты, связанные с историей Фэй Бенсон. Мы собираемся написать об этом деле, если его удастся распутать.

— Это задание редакции или собственная инициатива? — спросил он, предлагая мне сигареты. — Ведь девушка исчезла четырнадцать месяцев назад!

— Нам это известно, — ответил я, закуривая. — Но иногда стоит покопаться и в старых делах. В них натыкаешься на такое, о чем не можешь и мечтать, идя по свежему следу. Предположим, что девушка столкнулась с нечестной игрой. Парень, который замешан в этом, ушел в тень, лег на дно. Проходит определенное время, он теряет осторожность. Он уверен в полной своей безопасности. И вдруг ему, как снег на голову, сваливается новое расследование. Есть шанс, что, потеряв самообладание, он начнет делать ошибочные шаги и тем самым выдаст себя. Подобное случалось не раз.

— Теперь понимаю… Чем я могу вам помочь?

— Интересно знать ваше мнение, как девушка, столь откровенно одетая, могла исчезнуть отсюда незамеченной?

— Я долго ломал над этим голову, но так и не пришел к определенному выводу, — пожал плечами директор. — Оба черных хода охранялись, а пройти через ресторан и не привлечь к себе внимания ей удалось бы разве что только в шапке-невидимке.

— А кто охранял входные двери?

— У служебного входа был Джо Фармер, у подвального — Пит Шульц. Оба они дали показания, что не видели девушки.

— Вам не приходило в голову, что один из них мог солгать? Если это так, то во всей истории с таинственным исчезновением нет никакой мистики. Неужели полиция не допускала подобной версии?

— Разумеется, допускала. Полицейские долго трясли каждого из вахтеров, но так ничего путного и не добились. Оба уперлись в одно: поста не покидали и девушки не видели.

— Есть ли факты, говорящие против свидетелей?

— Шульц — вообще вне подозрений. К тому же он наблюдал за разгрузкой ящиков с пивом. Полицейские допросили водителя грузовика. Он подтвердил, что во время исчезновения девушки Шульц находился у дверей.

— Таким образом, остается Фармер. У него имеется алиби?

— Нет. Я часто удивлялся этому парню. Меры в выпивке он не знал. Он имел привычку заглядывать в бар к Майку — это через дорогу. Незадолго до того, как произошла история с Бенсон, я его поймал там с поличным и предупредил, что если подобное повторится, то его уволят.

— В вашем заявлении в полицию об этом нет ни слова, — заметил я.

— Верно, — улыбнулся Вейман, — просто мне не хотелось причинять парню неприятности. Прежде чем звонить в полицию, я вызвал его к себе, и он клятвенно заверял меня, что в этот раз через дорогу не бегал.

— Так ведь однажды парня застукали, и он знал, что если подобное повторится, то его рассчитают. Какова же в таком случае достоверность его клятвенных заверений?

— Прежде чем говорить с ним, я побывал в заведении у Майка. Бармен сказал, что Фармер в тот день в баре не показывался. Я уверен, что Джо мне не лгал.

— Мне кажется, что-то уже проясняется. Девушка могла выйти через эту дверь.

— Но она все равно не смогла бы уйти далеко незамеченной.

— Почему же? Если Фэй Бенсон ожидала машина, она могла спокойно уехать, не привлекая внимания прохожих. Мне бы хотелось поговорить с Фармером.

— Видите ли, он умер…

— Умер? — Я растерянно уставился на Веймана. — Но когда?

— Через два дня после исчезновения девушки. Его сбила промчавшаяся машина. Шофера так и не нашли.

— Так-так, — протянул я разочарованно, — мне уж было подумалось, что кончик найден. А посыльный, надеюсь, еще служит у вас?

— Спенсер? Да, он по-прежнему здесь. Хотите с ним поговорить?

— Ведь он последним видел девушку, не так ли?

— Да. Побудьте, пожалуйста, тут, мистер Слейден. У меня неотложные дела, а мальчишку я сейчас пришлю. С этими словами он поднялся.

— Последний вопрос: что вы думали о Фэй Бенсон? Может, у нее был неуживчивый характер, с которым легко попасть в беду? Он отрицательно покачал головой:

— Я не склонен так считать. Бенсон была обаятельна, и ее выступления пользовались успехом. Совсем непохожа на местных девиц… Она была замкнута, но о недружелюбии и речи быть не могло… Она умела себя держать… Нет, у нее вовсе не было дурного характера, — заключил Вейман.

— Упоминала ли она о своих знакомых? Говорила ли, откуда появилась в Уэлдене?

— О себе она предпочитала молчать. Выступления ее мне нравились. Должно быть, на эстраде она была не первый год, у нее был большой опыт. Это ведь всегда заметно: есть опыт у актрисы или нет.

— Мне кажется, что она от кого-то скрывалась, — предположил я. — Ни друзей, ни переписки, замкнутость и нежелание упоминать о своем прошлом. Все сходится к одному… Что ж, не смею вас больше задерживать. Расспрошу посыльного.

Когда вошел Спенсер, я предложил ему кресло. Это был худощавый, высокий юноша лет двадцати. Он уставился на меня, хлопая глазами; его взгляд выражал одновременно робость и восхищение.

— Извините, вы тот самый Чет Слейден, который пишет в «Крайм фэктс»?

— Ты угадал, парень. А что, приходилось просматривать мою чепуху?

— Приходилось — не то слово, черт меня побери! Я уже который год просто зачитываюсь вашими рассказами.

— Я и сам читаю их уже много лет, так что мы два сапога — пара, — ухмыльнулся я. — Сейчас вот пришлось взяться за дело Фэй Бенсон, и я надеюсь, что ты кое в чем поможешь мне разобраться. Как ты с ней ладил?

— У нас были замечательные отношения. Фэй была милашкой, мистер Слейден, она не причиняла мне ни малейшего беспокойства.

— Когда ты заходил к ней в комнату во второй раз, все ли там было в порядке? Не заметил ли ты следов борьбы?

— Все было так же, как и в первый раз, не хватало только Фэй.

— А ты уверен, что именно она находилась в комнате в первый раз?

— Несомненно. Постучав, я услышал, как она сказала: «Войдите». Я открыл дверь, заглянул в комнату. Фэй, стоя у зеркала, поправляла эстрадный костюм. Она заверила, что готова к выступлению, и поинтересовалась, не звонили ли ей по телефону. Я ответил, что в случае звонка ее позовут к аппарату в комнате Джо.

— Она ждала какого-то звонка?

— Да. Похоже, что она очень беспокоилась из-за него.

— И ей позвонили?

— По-моему, нет.

— Можно взглянуть на ее костюмерную? — Только снаружи, мистер Слейден. Сейчас там переодевается актриса.

— Снаружи так снаружи.

Он провел меня по коридору и спустился по лестнице в противоположном от фасада конце здания, открыл дверь, и я оказался в коридорчике, заставленном всяким хламом — какими-то бочками, сломанными юпитерами, футлярами от музыкальных инструментов.

Созерцание двери костюмерной не принесло мне свежих идей. Она находилась всего в пятнадцати ярдах от выхода на сцену, сразу за поворотом, так что коридор от нее не просматривался.

— Ты вполне уверен, что в ее комнате не было другой одежды? Она не могла переодеться?

— Совершенно уверен, мистер Слейден. В мои обязанности входит также уборка костюмерных, и ее шкаф всегда был пуст, а другого подходящего места для хранения платья в комнате нет.

— Может, там есть ширма?

— Конечно, мистер Слейден.

— Что ж, спасибо. Если возникнет необходимость, я загляну сюда снова и вызову тебя. Кстати, а где находится бар Майка?

— Я вас провожу.

Он провел меня через зал к черному ходу и, показав на противоположную сторону переулка, произнес:

— Вот он.

Поблагодарив посыльного, я пересек переулок и толкнул дверь бара.

За столом сидело трое мужчин, потягивая пиво; четвертый, облокотившись о стойку, задумался над стаканом с виски. Могучего вида бармен с красным добродушным лицом крутил ручку радиоприемника. Направившись в конец бара, подальше от этих четверых, я стал ожидать, когда подойдет бармен.

— Мне двойное шотландское с содовой, и если у вас нет других дел повеселее, принесите то же и себе. Бармен осклабился:

— Будет исполнено, спасибо!

Он вернулся с наполненными стаканами, и беседа возобновилась.

— Давненько я не бывал у вас в Уэлдене. Пожалуй, больше года, — сказал я. — У меня тут был знакомый. Звали его Джо Фармер. Я слышал, он умер…

— Так оно и есть, — кивнул бармен, — какой-то подонок его сбил и скрылся. Его так и не разыскали. Да что там говорить, если уж местные копы не могут найти даже собственную фамилию в телефонном справочнике.

— Сами-то вы знавали Джо?

— Не довелось. Я здесь новичок, а он погиб за пару дней до моего приезда. Но историю с ним я знаю. Внезапно во мне пробудился интерес:

— А что случилось с барменом, у которого Джо так любил поддавать?

— С Джейком Хессоном? Он бросил работу у Майка: нашел дело получше.

— Не знаете, где?

— В каком-то отеле. Запамятовал название.

— Может быть, в «Шэд-отеле»? — осенило меня.

— Вот-вот, именно там, — подтвердил бармен. Я взглянул на него с нежностью:

— Давай-ка допьем и повторим. Мне стало ясно, что лед тронулся.

Глава 2

Вернувшись в клуб «Флориан» за Берни, я узнал от метрдотеля, что он минут двадцать назад ушел.

— Один? — поинтересовался я. Метрдотель отрицательно покачал головой:

— С ним была одна из наших танцовщиц, — в его голосе прозвучало явное неодобрение.

Зная Берни как любителя легких приключений, я был абсолютно уверен, что не увижусь с ним до утра, и поэтому решил вернуться в «Шэд-отель» и еще раз поговорить с Джейком Хессоном.

Бар оказался закрытым. Тогда мое внимание привлек администратор отеля, лениво перелистывавший журнал.

— Не знаю вашего имени, — облокотился я о конторку. — Закуривайте.

— Моя фамилия Ларсон. Спасибо, не курю, — отозвался он.

— А как зовут нашего бармена? По-моему, я встречал его где-то.

— Джейк Хессон.

— Кажется, раньше он работал в баре Майка. Это на задворках клуба «Флориан». Я не ошибаюсь?

— Нисколько. Он появился у нас с год назад, — ответил Ларсон, взглянув на меня без особого любопытства.

— Постарайтесь вспомнить точную дату.

— Сентябрь прошлого года. А чем вызван такой интерес?

— То есть как раз, когда у вас останавливалась Фэй Бенсон? — Ларсон отодвинул журнал. Он явно не мог решить, как отнестись ко мне: с подозрением или с участием.

— Вы имеете в виду исчезнувшую девушку?

— Ее самую. Когда она здесь останавливалась, Хессон уже работал в баре?

— Нет.

— Забавно. А он утверждает, что встречал ее здесь.

— Вас интересует мисс Бенсон?

— Именно. Я расследую ее дело по заданию «Крайм фэктс». И как долго она здесь прожила?

— Вы что же, хотите сказать, что это дело снова открыли?

— Оно никогда и не закрывалось. Как долго, я вас спрашиваю, она здесь прожила?

Пододвинув к себе большую, добротно переплетенную в кожу книгу, Ларсон принялся листать ее страницы. После небольшой паузы он произнес:

— Записалась она девятого августа, а пропала — семнадцатого.

— Она оплатила счет за номер, прежде чем исчезла?

— Нет. За ней остался долг в тридцать монет. Полагаю, что эти денежки плакали.

— Как распорядились ее вещами?

— Их конфисковала полиция. Да там и было-то кот наплакал: дамская сумка и чемоданчик.

— Посетители у нее бывали?

— Нет, на ее имя не поступало даже почты.

— Может быть, ей звонили по телефону?

И на этот вопрос Ларсон отрицательно покачал головой:

— Правда, спустя три дня после исчезновения мисс Бенсон ее разыскивала какая-то девушка. Но пока она жила у нас, ею никто не интересовался.

— Что за девушка?

— Не знаю. Она пришла и спросила: не появилась ли мисс Бенсон. Когда я ответил, что нет, она оставила телефон и просила позвонить, если мисс Бенсон вернется.

— Вы сообщили об этом полиции?

— О девушке? А зачем? Достаточно того, что их кованые каблуки прежде всего затопали именно здесь. Ничто так не отпугивает посетителей, как это стадо в мундирах. Дела в гостинице идут не так уж прекрасно, чтобы мы могли позволить себе разбазаривать клиентуру.

— А вы случайно не помните, как звали эту посетительницу? Ларсон раскрыл на последней странице книгу регистрации посетителей, отцепил прикрепленную там визитную карточку и протянул ее мне. На карточке значилось:

Поблагодарив, я спрятал карточку в бумажник.

— Хессон где-нибудь поблизости? Мне надо перекинуться с ним парой слов.

— Он живет не здесь. У него комната на Бэй-стрит.

— Вы помните номер?

— Двадцать семь, а в чем дело?

— Да никакого особого дела. Просто я по крупицам подбираю информацию, как сорока таскает все, что блестит. Сорока, знаете ли, напугала мою маму перед тем, как я появился на свет божий. Пожалуй, мне пора закругляться. Утром увидимся.

Оставив его в полном недоумении, я поднялся к себе в номер. С полчаса я тщетно пытался заснуть. Внезапно дверь номера распахнулась, и вспыхнул свет. Прищурясь, я сел на постели и тут узнал стоявшего в дверном проеме Берни.

— Ради всех святых, дашь ли ты мне спокойно поспать? — прорычал я.

— Тебе бы следовало быть на ногах и работать, как это делаю я, — заявил Берни, нетвердой сходкой направляясь к моей кровати. — Правда, я слегка окосел.

Он тяжело хлопнулся на постель и важно надул щеки:

— Есть недурная новость: у Фэй был приятель!

— Повтори, — воскликнул я пораженный, — тебе удалось его разыскать?

— Разыскать пока не удалось, зато я достал превосходное описание его внешности. Я был уверен, что такая задавака, как эта Бенсон, не сможет обойтись в своей жизни без приятеля: это противоречило бы природе вещей. Я-таки познакомился с той рыжей. Она величает себя Доун, но готов биться об заклад, что настоящее ее имя Беула, Дагмара или что-нибудь в этом роде, внушающее страх и благоговение. А какова собой! Никаких тебе запретов, ограничений, зато какая пылкая страсть к деньгам!