Глава 1

Город встретил меня неприветливо. Когда я сошел на перрон станции Панама-сити, ветер бросил мне в лицо пригоршню мелкого холодного дождя. Слегка поежившись, я подхватил чемодан и отправился на поиски такси.

Такси я нашел довольно скоро. Шофером был то ли филиппинец, то ли пуэрториканец. Я плюхнулся на подушки сидения, на пару секунд опередив какую-то дамочку с ворохом свертков и чемоданов.

— Куда ехать? — спросил шофер, повернувшись ко мне.

— В какой-нибудь недорогой, но хороший отель.

Я вытряхнул из пачки сигарету и закурил.

— Вы, вероятно, впервые в этом городе, — проговорил шофер. — У нас не курят в такси.

Я оставил его замечание без внимания, и сигарета по-прежнему дымилась у меня в руке. Я не люблю, когда мне указывают, в особенности, если это цветной.

Шофер молча пожал плечами и тронул машину с места. В течение всего пути он больше не сказал ни слова, и я получил возможность спокойно осмотреть город. В нем почти не было высоких домов. В основном это были опрятные, спрятанные в густой зелени ночные коробки: бары и прочие заведения, где вы отдаете деньги добровольно, а не под дулом пистолета. Меня поразило почти полное отсутствие административных зданий.

Мы миновали два отеля, прежде чем остановились. Я посмотрел на вывеску:

Отель «Стар».

Это было четырехэтажное здание без всяких претензий на архитектурные излишества. Я вылез из машины, расплатился с шофером и вошел во вращающиеся стеклянные двери.

Портье за стойкой мирно дремал, время от времени, не открывая глаз поправлял очки, сползавшие на его нос, нос хронического алкоголика. Я постучал монетой по стойке, и портье подскочил, как ужаленный.

— Что угодно? — спросил он, глядя на меня сквозь стекла очков сумасшедшими глазами.

— Номер на одного с ванной. Конечно, после того, как проснетесь, — язвительно заметил я.

Портье протянул мне ключ.

— Это на втором этаже. Два с половиной доллара в сутки.

Я пододвинул к себе книгу регистрации. Портье добавил:

— Оплата вперед.

Я молча вписал свое имя в книгу и кинул на стойку десятку. Этот тип начинал действовать мне на нервы.

Отказавшись от услуг коридорного, я поднялся на второй этаж. Номер был неплохим, с широкой кроватью и балконом. Окна выходили в маленький дворик, и меня это вполне устраивало. Не люблю шума машин под ухом. Я швырнул чемодан под кровать и отправился в ванную смывать грязь путешествия.

Дом находился в конце Репаблик Авеню и выглядел довольно непривлекательно. Неизвестно, что больше было, в этом виновато: отсутствие солнца или отсутствие хорошего хозяина.

Я зашел в подъезд и нашел по указателю фамилию, которая была мне нужна. Вынув одну руку из кармана плаща, я попытался вызвать лифт, но, как я и думал, он не работал. Мне пришлось одолеть три этажа, прежде чем я очутился перед нужной дверью.

На мои настойчивые звонки никто не отвечал. Через некоторое время, поняв тщетность моих попыток, я спустился вниз. Внизу у самого входа была лестница в комнату портье. Я спустился и постучал. Вскоре послышались шаги и дверь распахнулась. На меня нахлынул запах жареной картошки с луком. На пороге выросла могучая фигура женщины в халате, усеянном жирными пятнами. Ей было что-то между пятьюдесятью и шестьюдесятью, и на ее лоснящееся от жира лицо свисали давно не мытые пряди жирных волос. Подавляя в себе отвращение, я спросил:

— Не скажете, когда можно застать дома мисс Керью?

Наверное, ошеломленная моим появлением, она уставилась на меня и это длилось секунд пять. Потом она уперла руки в бедра и разразилась хохотом. Я терпеливо ждал и, когда она немного успокоилась, повторил свой вопрос. Она вытерла руки о халат и, продолжая ухмыляться, сказала:

— Поздно, красавчик. Птичка упорхнула из клетки. Ищи ее в полиции. — И прежде, чем я что-либо успел понять, она захлопнула дверь перед моим носом.

Я снова постучал в дверь, но на этот раз на мой палец была намотана десятидолларовая бумажка. Деньги, как я усвоил из старого правила, делают людей разговорчивее, чем они есть на самом деле.

Дверь снова распахнулась, обдав меня кухонным ароматом и гориллоподобная хозяйка появилась на пороге. С ее губ вот-вот готовы были сорваться непечатные слова, но тут взгляд ее наткнулся на мой палец. Не выпуская из поля зрения десятку, она ухитрилась в то же самое время посмотреть и на меня.

— Нельзя ли немного поподробнее, красавица, — сказал я ей, очаровательно улыбаясь.

Не отводя блестевших глаз от денег, она сказала:

— Пять дней назад она прикончила тут одного паренька. Вот и все.

Я спрятал деньги в карман.

— Я плачу деньги за сведения, а не за ваши красивые глазки, красавица.

Она тяжело вздохнула и пригласила меня войти.

Квартира была запущена и обшарпана, как и ее хозяйка. Я сел напротив нее на скрипнувший под моей тяжестью стул.

— В общем так... — начала она и выразительно посмотрела на меня, а потом и на мой карман.

Я вновь извлек деньги.

— ...У мисс Керью месяцев шесть назад появился парень. Молодой, симпатичный такой, он часто, бывал у нее, оставался на ночь.

— Кто он? — перебил я ее.

— Она называла его, по-моему, Робин... или Бобби... я точно не знаю. Ну так вот, я думаю, у них была любовь... Я убирала у нее три раза в неделю. Собралась я убирать и в тот раз. Я как всегда поднялась на четвертый этаж и отперла дверь. Там лежал этот парень, мертвый... Я это сразу поняла. Кровищи кругом... Я позвонила в полицию. Они приехали, допросили меня. Допрашивали в квартире, и тут дверь отпирается и входит мисс Керью. Колы сразу кинулись к ней, а она, увидев этого парня мертвым, так сразу и в обморок. Они ее увезли с собой. Вот, собственно, и все...

— Больше этим никто не интересовался?

— Нет, только вы.

— Ну, хорошо. Если кто-нибудь будет о ней спрашивать, позвоните мне. — Я сообщил ей, где остановился, и оставил на столе деньги.

Когда я был уже у выхода, то услышал ее голос:

— А вы кто? Частный сыщик?

— Нечто в этом роде, — ответил я.

Все, что я узнал, прозвучало для меня, как гром среди ясного неба. Я прошел два квартала, прежде чем заметил, что промок насквозь. А дождь все усиливался. В мои ботинки набралась вода и она неприятно хлюпала при каждом моем шаге. Заметив поблизости вывеску бара, я направился туда.

Посетителей было немного и, судя по их сухой одежде, они находились здесь уже давно. Девица за крайним столиком, в красном плаще и сильно декольтированном платье, с надеждой посмотрела на меня, но я направился прямо к стойке. Сейчас, чтобы согреться и как следует переварить услышанное, мне необходима была хорошая порция виски.

Усевшись на вертящийся табурет, я заказал чернявому бармену двойной виски без содовой. Пока он готовил напиток, я посмотрел на телевизор, стоявший в дальнем конце стойки. Там какая-то полураздетая блондинка пыталась соблазнить парня сурового вида с пистолетом в руке.

— Ваш виски, — отвлек меня бармен от этого занятия. Я залпом осушил бокал, закурил сигарету и показал знаком бармену, чтобы он повторил.

В бар вошла какая-то парочка. На нем был джинсовый костюм, а на ней красивое платье. Они уселись за стойку рядом со мной и заказали пару коктейлей «айкемри». Дело у блондинки из телевизора вроде шло на лад, судя по тому, что парень уже был в ее постели.

Я взял виски у бармена и сделал пару глотков. Только теперь, расслабившись, я распробовал его по-настоящему. К моему удивлению, виски был хорошим.

— А сейчас мы прослушаем последние новости по делу Алисы Керью, — услышал я бесстрастный голос телекоментатора.

Я напряг свой слух и уставился в телевизор.

— Алиса Керью, арестованная по обвинению в убийстве Роберта Д'Эссена, продолжает отрицать свою причастность к этому делу, несмотря на все улики. Следствие по этому делу ведет лейтенант О'Брайен из городского комиссариата. Защищать девушку взялся адвокат Джон Ковач. Это адвокат, у которого самая высокая такса в Штатах. Наш корреспондент взял у него интервью.

На экране появился плотный мужчина, в очках, лет пятидесяти.

— Почему вы взялись за это дело, мистер Ковач? — задал вопрос корреспондент.

— Это непростой вопрос. Дело в том, что я решил заняться этим делом совершенно бесплатно...

— Вот, вот, именно об этом поподробнее хотят узнать у вас телезрители.

— Это во всех аспектах настолько интересное дело, с каким мне давно не приходилось сталкиваться. Я буду бороться до конца.

После этого довольно туманного ответа на экране снова появился диктор и сказал:

— А теперь передаем спортивные новости.

Я отвел взгляд от экрана. Это был еще один неожиданный поворот событий. Вокруг обвинения в убийстве заваривалась каша, которую некому было расхлебывать.

Я купил пару телефонных жетонов и направился к телефонной будке, расположенной в углу бара. В потрепанной телефонной книге я нашел номер полицейского комиссариата города и позвонил.

— Мне нужен лейтенант О'Брайен, — сказал я в трубку.

— Подождите секундочку, — ответил женский голос. Потом послышался щелчок и голос, напоминающий рычание льва, рявкнул:

— О'Брайен слушает.

— Мне нужно с вами поговорить по делу мисс Керью, — сказал я.

— Кто вы такой?

— Это долгая история. Лучше будет, если я расскажу ее вам при встрече, лейтенант.

Он несколько секунд размышлял, потом сказал:

— Ну хорошо. В семь вечера я буду в баре «Белая Ромашка».

— Как я вас узнаю?

На том конце провода послышался хохот, вызвавший у меня в памяти ассоциацию с клокотанием воды в кипящем чайнике.

Я посмотрел на часы. До встречи было чуть меньше двух часов.

Подойдя к стойке, я увидел, что бармен готовил какую-то невообразимую смесь для парочки, которая пристроилась у стойки рядом со мной. Я подождал, пока он покончит с этим занятием и попросил у него подшивку местных газет за последнюю неделю. Он было заколебался, но я так взглянул на него, что он, порывшись под стойкой, протянул мне пачку газет. Это были «Новости Панама-Сити». Репортажи об убийстве занимали первые полосы газет. И это было неудивительно.

Дело в том, что Роберт Д'Эссен был единственным сыном и наследником Джорджа Д'Эссена, который, насколько я понял из статей, был фактическим владельцем города.

Глава 2

Лейтенант О'Брайен был высоким и плотным мужчиной лет тридцати пяти. Полицейская форма, в которую он был одет, была измята и изрядно посыпана сигаретным пеплом. Он сидел за угловым столиком бара «Белая Ромашка» и отхлебывал из высокого стакана какую-то зеленоватую муть. Я взял двойную порцию виски и подошел к его столику.

— Вы лейтенант О'Брайен? — спросил я без всяких предисловий. — Я тот человек, который звонил вам.

Его широкое лицо не изменило своего выражения, ни на йоту. Он жестом указал на стул рядом с ним. Я сел и сделал пару глотков из стакана, отметив, что руки он мне не подал.

— Меня зовут Эл Уолкер, — сказал я. — Меня интересуют сведения по делу Алисы Керью.

— Читайте газеты... Или, может быть вы сами репортер... — он был все так же равнодушен.

— Нет, я не репортер и меня интересуют сведения, которые не публикуются в газетах.

— Вы хотите их купить? — внезапно спросил он. Это меня насторожило и я осторожно проговорил:

— Если вы настаиваете...

Его лицо внезапно налилось кровью и глаза засверкали.

— Убирайся отсюда, пока кости целы, — прошипел он. — Запомни сам и передай своим дружкам, что Лесли О'Брайен не продаётся. Единственное, что ты можешь от меня получить, так это пулю в лоб.

Я никогда не видел, чтобы внешность человека могла так быстро меняться. Только что, на моих глазах, добродушный толстяк превратился в разъяренного льва. Я сидел не шевелясь и не спуская с него глаз. Сначала нужно было выяснить, какую игру он ведет.

— Вы меня не так поняли...

Он немного поутих и стал ждать продолжения. В его глазах была сталь, а вокруг губ легла жесткая складка. И вдруг я понял, что если я хочу быть в курсе дел, мне придется выложить ему все... Мне придется довериться ему. Я достал из пачки сигарету и закурил.

— Вы, наверное, уже в курсе того, что Джон Керью воевал во Вьетнаме и погиб там два с половиной месяца назад. Мы с ним вместе месили грязь в джунглях около двух лет. Я ему обязан жизнью — он погиб, спасая меня. Джон Керью умер у меня на руках. Перед смертью он просил позаботиться о его дочери. Неделю назад я демобилизовался из армии и вот я здесь.

О'Брайен все еще недоверчиво смотрел на меня. Он достал из нагрудного кармана рубашки сигару и раскурил ее, пуская клубы дыма изо рта.

— Но я всегда верю только фактам и доказательствам.

— Я понимаю вас, — проговорил я и полез во внутренний карман. — Вот мое воинское удостоверение, вот письмо Джона к дочери, которое он не успел отправить, а это то, что он просил передать ей. — Я кинул ему испачканное кровью письмо и холщовый мешочек. — Здесь бриллианты... А где мы их взяли, это долгая история и совсем не для полиции.

О'Брайен хитро посмотрел на меня. Выражение отчужденности исчезло с его лица.

— Я чувствую, парень, что ты не веришь в ее виновность, — наконец сказал он. — И поверь мне, это хороший признак того, что мы станем друзьями. А, Эл?

Я улыбнулся. Мне все больше и больше нравился этот тип.

— Я тоже так думаю, Лесли.

Он поднял стакан и мы дружно осушили свою выпивку. Он заказал еще пару виски и спросил:

— Итак, ты решил влезть в это дело? Я правильно тебя понял?

Я кивнул.

— Но ты ведь даже не видел девушки и не имеешь никакой зацепки.

— Насколько я понял из газет, у вас се тоже, по-моему нет. Дело довольно-таки темное.

Он сразу погрустнел.

— Темнее не бывает, но ты все-таки влезаешь?

— Если буду уверен, что она невиновна...

— Она невиновна, парень. Можешь мне поверить. Интуиция старого сыщика, хотя это и не доказательство. И как далеко ты собрался влезть?

— Как можно дальше. Я доберусь до конца.

— Если тебя прежде не прихлопнут.

Я с удивлением посмотрел на него. Он кивнул головой.

— Да, да. В деле замешаны некоторые люди, которые не стесняются в выборе средств.

Я отпил из стакана.

— Кто же например?

О'Брайен внимательно посмотрел на меня, потом осушив свой стакан с виски, сказал:

— Здесь не место для подобных разговоров. Если ты решил драться, то поехали со мной. Я введу тебя в курс дела. Будем работать вместе.

— А зачем я тебе нужен? — вопрос я задал чисто автоматически.

— У меня связаны руки моим положением и разными служебными зацепками, а ты, свободный от всяких запретов можешь кое-чего добиться. Ясно?

Мы поехали домой к О'Брайену. Он жил в большом многоквартирном доме на окраине города. У него была трехкомнатная квартира на втором этаже, запущенная до безобразия. В комнате, куда он меня пригласил, стоял огромный обшарпанный письменный стол, на котором грудой были навалены бумаги, огромная книжная полка тянулась через всю стену. Пол, покрытый персидским ковром, прожженным в нескольких местах, был усыпан пеплом и всевозможным мусором. На двух креслах лежали вещи, а под одним из них красовались несколько пустых бутылок из-под виски. Одну стену занимала крупномасштабная карта города, испещренная разными значками.

— Присаживайся, — сказал О'Брайен, убрав вещи с одного из кресел, — а я принесу что-нибудь выпить.

Он вышел на кухню и вскоре вернулся оттуда с наполовину опустошенной бутылкой виски и стаканами.

— К сожалению, льда у меня нет, — как бы извинившись проговорил он.

— Это как раз только, к лучшему, — возразил я. — Уродовать виски льдом или водой, это непростительное кощунство.

О'Брайен погрузился в мягкое кресло и достал из кармана недокуренную сигару.

— Приступим к делу? — спросил он.

Я утвердительно кивнул.

— Ты хочешь знать всю историю или же некоторые детали?

О'Брайен закурил.

— Я хочу знать все, — ответил я.

— Ну, хорошо, слушай внимательно и не перебивай, а то я могу сбиться... Итак, Роберт Д'Эссен, двадцати двух лет от роду, познакомился с Алисой Керью полгода назад в казино «Зорро». Сам Роберт Д'Эссен не судим, но подозрительные знакомства у него были. Всякого рода наркоманы, ультра левые и прочая шваль. Бесился, как говорится, от жира по молодости лет. Его папочка два года назад женился на французской певичке и с тех пор что-то между ним и сыном не заладилось, но это только слухи.

Алиса стала любовницей младшего Д'Эссена и так продолжалось до этого печального события. Четырнадцатого августа привратница, которая убирала в комнате мисс Керью, обнаружила там труп и сразу вызвала полицию. Убитый оказался Робертом Д'Эссеном. Он был убит тремя выстрелами из пистолета 25-го калибра. Все выстрелы попали в живот, и он еще некоторое время был жив и пытался доползти до двери.

Все это произошло примерно от двух до трех часов ночи. Где в это время находилась хозяйка квартиры — неизвестно.

Пока допрашивали прислугу, фотографировали место убийства, открывается дверь и входит Алиса Керью. Ребята сразу взяли ее в оборот и доставили в комиссариат... Она начисто отрицает свою причастность к преступлению. Ее показания звучат так. Они с Робертом договорились встретиться в том же самом пресловутом казино «Зорро», в десять часов вечера. Она ждала его в баре казино до половины одиннадцатого и уже стала беспокоиться, но тут к ней подошел Джек Холидей. Холидей, профессиональный игрок, частый посетитель «Зорро», хороший знакомый Роберта Д'Эссена и Алисы. Он сказал Алисе, что Роберт ждет ее на одной из загородных вилл, и она попросила Джека отвезти ее туда.

Выпив по коктейлю и немного подождав, так как ехать надо было к двенадцати, они затем садятся в машину Холидея и уезжают. До этого момента мы все проверили. Все сходится, но дальше мы можем положиться только на слова Алисы Керью.

Он привозит ее на виллу на побережье, примерно в двадцати милях от города. Оставляет ее там одну и говорит, что Роберт скоро будет, а сам уезжает. С тех пор его больше никто не видел. Мисс Керью продолжала ждать до рассвета, затем, выбравшись на шоссе, она поехала в город к себе домой. Тут ее и сцапали полицейские из управления. Вот и вся история, но она была бы банальной и неинтересной, если бы не было продолжения. Это как раз то, что не просочилось в газеты. — Он откинулся на спинку кресла, закурил новую сигару, затем встал и прошелся по комнате. — Машину Холидея, синий «Рено», обнаружили два дня спустя в одном из каналов, окружающих город. Она была разбита вдребезги. Внутри был обнаружен труп. Труп был до того обезображен, что нельзя с уверенностью сказать, Холидей это или нет. Одежда на нем была другая, не такая как в тот день, когда он встретился с мисс Керью. Затем я, предположив, что, может быть, Холидей жив, пустил по его следу одного из моих агентов... Он бесследно исчез, ни разу не явившись для доклада... И вот еще что. Наблюдается некоторое оживление в кругах, связанных со всевозможным рэкетом. Вот и все. Конкретных сведений у меня нет, но раз этот гадюшник зашевелился, жди продолжения.

Как видишь, простое, вроде бы, вначале дело, начало принимать крутой поворот. И тут еще один неприятный момент. Вмещался этот старый лис, Джон Ковач. Что ему нужно в этом деле, никто не знает, но на правах адвоката он сунул нос во все дела... А теперь я сообщу тебе нечто совершенно секретное.

Начальству не нравится, как я веду следствие. В частности, капитану Блейку. Он начальник городской полиции. И меня решили отстранить от расследования этого дела. Уже есть неофициальное постановление.

О'Брайен снова сел в кресло. Его лицо было по-прежнему непроницаемо, но глаза внимательно наблюдали за мной.

— Да, накручено... — протянул я.

— Именно накручено, — согласился О'Брайен и кивнул головой. — Столько фактов наворочено, что не знаешь даже, с какого конца браться.

Я посмотрел на часы. Восемь вечера.

— Ну что ж, я думаю, мне пора идти.

— Рвешься в бой? — спросил О'Брайен. — Смотри не споткнись.

Я удивленно посмотрел на него.

— У тебя есть оружие? — спросил он.

Я отрицательно покачал головой.

— Оно тебе может пригодиться, а на всякие там формальности может уйти много времени.

О'Брайен встал и вышел из комнаты. Я заинтересованно стал ждать. Он вернулся, держа в руке предмет, завернутый в синюю промасленную замшу.

— Держи, — он развернул замшу. — Это «Беретта» 38-го калибра, экспериментальная модель, полуавтомат. — Он передал мне в руки небольшой черный пистолет, лоснившийся от масла.

Я взял его в руки и почувствовал, как этот безжизненный кусок металла ожил от прикосновения к ладони. Я вытер пистолет от масла и, щелкнув затвором, положил его в карман.

— Надеюсь, обращаться с оружием ты умеешь? — спросил О'Брайен.

Я криво усмехнулся.

— Мне знакомы все виды оружия, начиная с мортиры и кончая дамским пистолетом.

— Эту хлопушку я отобрал у одного бандита. За ним ничего нет, можешь быть спокоен, но старайся не попадаться, ведь у тебя нет разрешения на ношение оружия?

— Нет, — хмуро ответил я.

— Если ты не имеешь влиятельных друзей в этом городе, то тебя могут упечь по закону Салливана[1].

— Я это учту, — проговорил я.

Когда я одевал плащ, О'Брайен стоя в проеме двери, смотрел на меня глазами старого, мудрого и все повидавшего на свете человека.

В дверях я обернулся, и, улыбнувшись, поднял вверх кулак с оттопыренным большим пальцем.

— Пока, лейтенант.

— Пока, Эл, будь осторожен и желаю тебе удачи. Звони мне, если что-нибудь будет надо или раздобудешь что-то новенькое.

Дождь прекратился и я без большого труда нашел такси. Поехав в банк, я поместил туда бриллианты мисс Керью. Потом вспомнив, что давно ничего не ел, решил совместить приятное с полезным.

— Казино «Зорро», — сказал я таксисту и откинулся на спинку сидения.

Мой мозг настойчиво искал ответы на вопросы, которые возникли в результате беседы с лейтенантом. Перебрав в уме все, что знал, я понял, что решение мое правильно и надо начинать с казино «Зорро». Это было место, где часто бывали Роберт с Алисой и где в последний раз видели Джека Холидея.

Такси остановилось и я, расплатившись, вышел. Я находился перед входом в здание, на фасаде которого, был изображен молодчик в маске. Под изображением была надпись: «Зорро». В дверях стоял швейцар с добродушной физиономией тюленя и борцовским сложением тела.

Посмотрев на мой трехсотдолларовый костюм, он склонился в поклоне, не подобострастном, но достаточно почтительном, и распахнул передо мной дверь из дуба. Я кинул свой плащ, висевший у меня через руку, девушке-гардеробщице, обнажившей при этом в улыбке свои зубы. Она была в меру привлекательна, в меру скромно одета и производила впечатление строгой девушки. Тем не менее я перегнулся через стойку, и полез напрямую.

— Вы не хотели бы провести со мной вечер?

Она окинула меня взглядом, в котором сквозила холодность пополам с презрением. Но так как она молчала, я продолжал:

— Вы неправильно меня поняли. Просто я первый раз в этом городе и мне нужен гид. Ну как, идет? Только как гид.

Девушка была привлекательна и мне понравилась. Во мне словно какой-то озорной бес взыграл и я во что бы то ни стало захотел ее пригласить на пару коктейлей. И потом, она могла мне пригодиться в качестве источника информации.

Она испытующе посмотрела на меня, и я понял ее. Такие девушки, как она, всю жизнь ждут принца, который уведет их от проклятой работы, который будет день и ночь заботиться о них. Но принцев не существует, и они будут каждый раз в этом убеждаться, когда после ночи, проведенной с очередным кандидатом на роль принца найдут у себя под подушкой двадцатидолларовую бумажку. И все же мысли, взлелеянные с детства, никогда не дают им покоя.

Мой респектабельный вид и напористость дали ей пищу для размышлений. Немного подумав, она в конце концов сказала «да».

— Мое дежурство заканчивается в десять, если вы за мной зайдете...

— Непременно, моя радость, — я снова улыбнулся, — и мы вместе промотаем мой очередной миллион.

Пока она округлившимися глазами смотрела на меня, я прошел через холл и направился в помещение, в котором, как обещал указатель, меня ждали хорошие вина и вкусная еда.

Метрдотель проводил меня к свободному столику, тут же подошел и официант.

Я сделал заказ и принялся осматривать зал. Он был погружен в полумрак, вероятно для того, чтобы посетители не видели, что поглощают их желудки. Посетителей пока было мало и большинство столиков были свободны. На освещенной эстраде музыканты настраивали свои инструменты, о чем-то переговариваясь при этом между собой.

Официант принес заказ, и я с аппетитом принялся за еду.

Когда моя трапеза подходила к концу, зал уже наполнился людьми настолько, что музыканты приступили к своим обязанностям. Протяжная мелодия заполнила зал и несколько пар пошли танцевать. Я с сытым видом откинулся на спинку стула и закурил сигарету. Как раз в это время метрдотель подвел к моему столику высокого человека в смокинге. В рассеянном свете прожектора блеснула его лысина. Он сел за столик с видом завсегдатая, при этом даже не посмотрев в мою сторону. Поскольку народа в зале было предостаточно, официант долгое время к нему не подходил. Я постучал кончиками пальцев по бутылке «бордо», стоявшей передо мной, и сказал:

— Не составите ли мне компанию?

Лысый человек, очнувшись, словно ото сна, с недоумением уставился на меня. Потом смысл сказанного дошел до него и он ответил:

— Ну конечно же.

Я наполнил бокалы и мы чокнулись. Опустошив свой бокал, он заметил:

— А у вас хороший вкус...

— Меня зовут Эл, — представился я.

— Эл, — повторил он и тут же проговорил, — Рон. Меня здесь все знают. А вы, я вижу, впервые в этом заведении?

— Даже в городе, — сказал я. — Я приехал из Нью-Йорка.

— В отпуск? — поинтересовался Рон.

— Можно сказать и так. Хочу немного поразвлечься и оставить некоторую сумму в этом заведении. Ведь в нашем штате азартные игры запрещены.

— Да, — с сочувствием согласился Рон, — совершенно глупый закон. Его надо было бы давно уже отменить, так как его, очевидно, составили те, кто в пух и прах за одну ночь проигрался за карточным столом.

— Без сомнения. Точно так считает и один мой друг. Он как раз и пригласил меня сюда.

Рон рассеянно кивнул. Видимо, его не заинтересовало мое сообщение о друге. Если он был здесь завсегдатаем, то он наверняка должен был знать Джека Холидея. Я решил снова закинуть удочку.

— Он обещал мне одно интересное дельце, а я ни как его не могу найти. Может быть вы его знаете? Его зовут Джек Холидей.

Рон быстро посмотрел на меня. В течение нескольких секунд его взгляд ощупывал каждую черточку на моем лице. Создалась напряженная ситуация. Чтобы разрядить ее, я наполнил бокалы вином.

— Да, возможно, я его знаю, — сказал наконец Рон. — Я наведу справки у друзей, где можно его найти.

Я благодарно улыбнулся, чтобы он почувствовал себя свободнее. Это удалось и он спросил меня:

— Вы что предпочитаете? Я имею в виду игру.

— Покер, немного рулетку, — сказал я.

— Прекрасно, если мне удастся что-нибудь узнать, я вас разыщу.

— Да, пожалуйста, — сказал я. — Я живу в отеле «Стар», моя фамилия Уолкер.

Затем я поднялся, и, расплатившись, покинул ресторан.

Игорный зал находился на втором этаже этого здания. Здесь стояли столы рулетки, несколько автоматов — «одноруких бандитов», стол для игры в «баккару». Зал был освещен матовыми плафонами, подвешенными к потолку. В дальнем конце зала находилась стойка бара с несколькими табуретами. Кроме бармена, у стойки не было никого, а если кто и хотел выпить, то находился возле нее считанные секунды. Подходил, залпом осушал напиток и снова возвращался к игре.

Когда я проходил по залу, мне в глаза бросились потные, ожесточенные лица играющих. В основном это были столетние старухи со злыми лицами и крючковатыми пальцами.

У стойки я заказал себе двойную порцию виски. Бармен поставил передо мной стакан и очень удивился, когда увидел, что я стал потягивать его маленькими глотками.

— Вы разве не играете? — спросил он.

— Почти нет, — ответил я и затянул старую песню: — Я ищу друга. А у вас, я вижу, работы не очень много.

— Это до тех пор, пока кто-нибудь не сорвет крупный куш. Тогда он и его друзья предпочитают не ходить далеко в поисках выпивки. Так что все равно деньги остаются в казино.

Бармен взял полотенце и стал протирать стойку. Стойка была первозданной чистоты, и вероятно, это было просто машинальное движение.

— Налейте и себе, — сказал я, — а то пить в одиночку — это плохая примета, похоже на алкоголика.

Бармен не стал возражать и мы с ним опрокинули по стаканчику. Я закурил. Угостил и его сигаретой.

— Давно здесь работаете? — спросил я.

— Третий год. Много чего насмотрелся, — усмехнулся бармен. — Такого и в кино не увидишь.

— Знаешь, наверное, Джека Холидея? — спросил я.

— Знаю и даже очень хорошо, — охотно ответил бармен. — Он тут почти каждый вечер околачивается. Был даже случай, что он скупил у меня все виски, которое было заготовлено на вечер.

— Он тогда крупно выиграл?

— Нет, что вы, проигрался в пух и прах.

— Откуда же деньги?

— Он же «доил» этого Д'Эссена-младшего. Понятно? А у того денег куры не клюют. Что-то у него с папашей не ладилось, вот он и надирался по этому случаю каждый божий день.

— Это не тот ли Д'Эссен, которого прихлопнула какая-то девчонка? — я начал подводить не в меру разговорчивого бармена ближе к теме.

Тут к стойке подошел парень и попросил стопку виски. Бармен отвлекся от разговора, а я занялся своим виски. Он обслужил клиента и снова подошел ко мне.