Джеймс Хэдли Чейз
      Лабиринт смерти
      (другой перевод - "Реквием для убийцы")
      Роман
      Перевод с английского Н.Краснослободского, 1995.
      Как всегда, лихо закрученные сюжеты - дерзкое ограбление почтового фургона и загадочная цепь убийств. Действия романов, напечатанных в 32-м томе, происходят в Англии и Америке.
      Глава 1
      Всякая дорога когда-нибудь кончается, и даже если она пролегла через всю страну, то она все равно тоже небеспредельна. И так я в Лос-Анджелесе! В городе ангелов... Меня он поразил с первых шагов. Разинув рот, я бродил по его улицам, впитывал дух и своеобразные запахи этого, единственного в своем роде, города. Фабрика Грез. Голливуд. Здесь делают кино, здесь живут его легендарные звезды. Ожившая сказка! И если человек однажды получил шанс пройтись по этим улицам, он может рассказывать об этом всю свою оставшуюся жизнь жене, детям и внукам. Дети поверят, а вот жена?.. Если же ответить, почему и зачем я попал сюда, то я бы сначала долго и старательно подбирал слова, чтобы членораздельно объяснить истинную причину этого моего странного вояжа. Но друг - это святое. Если он о чем-то просит, значит, действительно нуждается в твоей помощи, а Джордж Калливуд был настоящим другом еще со времен моей бурной и далеко не святой молодости.
      Пристроив машину на стоянке, я с восхищением, смешанным с тихой ненавистью, смотрел на "Риджент-Беверли" - отель высшего разряда, где за проживание с тебя сдерут не меньше двухсот долларов в сутки. Думаю, не каждый может так раскошелиться. Я, к величайшему моему сожалению, относился как раз к той категории людей, кому это было явно не по карману. Позволить жить в этой роскоши могут лишь заведующие большими ювелирными магазинами, директора банков да воротилы финансового мира.
      Чуть дальше были расположены отель-люкс "Амбассадор", знаменитый своим парком, затем "Шарантон", "Беверли-Хилтон". В общем, я шел мимо тех мест, куда нога простого смертного, имей он хоть тысячу жизней, никогда не ступит. Разве только если ему позволят вывозить отсюда мусор или, как знак особого доверия, подавать завтраки на этажи. Одним словом, я находился в районе, где миллиардеры чувствовали себя уютно и комфортно. Не нужно также забывать о Голливуде, а значит, и о том, что здесь обитают знаменитые на весь мир кинозвезды, кинорежиссеры, писатели и прочий люд, так или иначе связанный с производством фильмов. А как звучат названия городов-спутников Лос-Анджелеса: Пассадена, Санта-Барбара, Санта-Моника... Музыка!
      Меня интересовала улица Сан-Педро и дом на ней под номером 2180. В нем проживал Джордж Калливуд. Но прежде чем направиться туда, я решил перекусить и выпить чашечку кофе. Вокруг все было расцвечено сиянием неоновых вывесок клубов казино, баров и ресторанов, начавших свою развеселую ночную жизнь. В таком месте хочется расслабиться и выбросить из головы все заботы. Особенно такие, которые одолевали меня. Само собой, желательно иметь в кармане достаточно баксов, чтобы позволить себе любую дурь: танцевать, пить или кувыркаться в постели с очаровательной блондинистой упругой малышкой. Увы, судя по тону письма Джорджа, в ближайшее время я буду избавлен от подобных милых шалостей. Все весьма и весьма серьезно.
      Я уже бывал в Лос-Анджелесе два года назад. Тогда на Олимпийском стадионе я смотрел первенство страны по бейсболу с участием всех ведущих "звезд". В те времена, играя на тотализаторе, я поставил все до последнего цента на "Санта-Амиту", и, разумеется, все просадил. При этом тяжком воспоминании я зябко поежился.
      Много воды утекло с тех пор, многое поменялось. Да и я кое-чего добился в жизни. Теперь у меня собственное бюро со штатом из пяти детективов, двух секретарш, куча консультантов и мальчиков на побегушках. Кроме основных жизненных благ, имеется солидный счет в банке, хотя и не обозначенный цифрой со многими нулями, но вполне придающий вес и некоторую респектабельность. Одеваюсь я у Кирилла, считающегося в Нью-Йорке ведущим кутюрье.
      Итак, я бродил по улицам Лос-Анджелеса, осматривая местные достопримечательности, любуясь драгоценностями, выставленными в витринах ювелирных магазинов, проникаясь неповторимым очарованием этого города.
      Вдруг кто-то резко толкнул меня в спину. Это было настолько неожиданно, что я не удержался и упал, во весь рост растянувшись на каких-то ступеньках. Падая, я почувствовал резкую боль, словно мне всадили раскаленную иглу в бок. Уже лежа на ступеньках, я все же умудрился с трудом повернуться, чтобы рассмотреть своего обидчика, но увидел лишь спину и на удивление стройные ножки удаляющейся женщины. На ней было синее платье. Это все, что я смог зафиксировать в своей памяти за считанные секунды. Едва я попытался крикнуть ей вслед, как почувствовал, что теряю сознание. Мир завертелся перед глазами с нарастающей скоростью, и я начал проваливаться в черную дыру. Это состояние было сходно с ощущением, когда напиваешься до отключки. В следующий миг я и отключился.
      Очнулся на больничной койке. Рядом с постелью сидела медсестра, смотревшая на меня с любопытством и состраданием.
      - Как вы себя чувствуете? - спросила она.
      - Неплохо, - попытался я улыбнуться. В тоже время лихорадочно соображая, как и когда мог здесь очутиться. Мне это не удалось: лицевые мышцы были как бы парализованы. Я попытался поднять руку, и с ужасом убедился, что не могу это сделать. Было ясно, что я полностью парализован. Меня охватила паника. Мой мозг функционировал как бы отдельно от тела, хотя язык повиновался мне, так как я, пусть и с трудом, но все же смог ответить медсестре.
      Она, увидев, что я пришел в себя, быстро поднялась.
      - Минутку! - вскрикнула она и выбежала из палаты.
      Через пару минут она вернулась в сопровождении врача - высокого, начинающего полнеть мужчины в очках с роговой оправой.
      - Я - доктор Кук, - представился он, глядя на меня поверх очков. По его озабоченному виду было ясно, что он причислил меня скорее к категории покойников, нежели к живым существам.
      - Доктор... - прошептал я, - что... что со мной?..
      Пауза затягивалась. Девчушка-медсестра, я видел, готова была вот-вот разрыдаться. Наконец, доктор видимо решился сказать правду и произнес одно короткое слово:
      - Кураре!
      Одно-единственное слово, но оно заставило сжаться мое сердце. В висках застучала кровь.
      - И как вам удалось... вытащить меня...
      - С того света? - продолжил за меня доктор.
      Я попытался кивнуть, но от этого усилия едва снова не потерял сознание, так как в глазах потемнело. До меня дошло, что жизнь моя до сих пор висит на волоске.
      - Но кто мог...
      Он не дал мне закончить фразу.
      - Понятия не имею. Хотя вам, мистер Бакстер, это должно быть известно лучше, чем кому бы то ни было. Но в любом случае, вам чертовски повезло! Иголка, смоченная в яде, натолкнулась на плотную ткань вашей одежды, и яд проник только в эпидермис, вызвав лишь частичный паралич. Главное - вы сохранили способность дышать. Я уверен, нам удастся нейтрализовать действие яда и вскоре вы сможете выйти отсюда.
      - Я тоже надеюсь на это.
      - Вы, судя по лицензии, частный детектив?
      Это было произнесено таким тоном, словно он хотел узнать, не гомосексуалист ли я. Недоверие и плохо скрываемое презрение - как раз то, что меня всегда раздражало в реакции людей, узнавших о моей профессии.
      - Да, - промямлил я.
      - Тогда у вас должны быть какие-нибудь догадки относительно того, кому это так захотелось отправить вас на тот свет?
      - Ни малейших! Ведь я всего лишь детектив третьего разряда, - попытался отшутиться я.
      Но доктор не поддержал моей шутки и даже не улыбнулся. Медсестра, как я узнал впоследствии, ее зовут Клер, наклонилась и сунула мне под мышку термометр. Я повнимательнее присмотрелся к ней. Красивые руки с длинными пальцами, рыжие волосы, очень симпатичная мордашка. Она производила впечатление очень здоровой девушки. Когда мы познакомились поближе, я узнал, что Клер - студентка медицинского факультета местного университета, а в госпитале проходит практику.
      - Честно говоря, - медленно произнес я, - мне казалось, что в Лос-Анджелесе практикуют более современные методы для отправки людей на тот свет. Но, видимо, Голливуд с его фильмами оказывает свое влияние на людей. И все же странно: едва прибыв в город, тут же подвергаешься нападению прекрасной незнакомки, которая пытается угробить тебя вот таким экзотическим способом.
      - Это была женщина? - с интересом переспросил доктор.
      - Именно! И она толкнула меня с такой силой, как не смог бы садануть, уверяю вас, доктор, центральный нападающий "Олл старз" Хосе Карделас. Это был профессиональный толчок, смею вас заверить.
      - Понимаю, - сказал доктор, хотя понимать здесь, на мой взгляд, как раз было абсолютно нечего.
      Я перебрал в голове все варианты причин, побудивших неизвестную красотку на столь экзотическое убийство, и тут в душу мою закралось смутное подозрение.
      Надо, кстати, отметить, что я далеко не дурак. Даже, скорее, где-то наоборот. В пользу последнего утверждения говорит хотя бы тот факт, что у меня достаточно приличная сумма на банковском счете, и, кроме того, без ложной скромности замечу, что мое детективное агентство имеет хорошую репутацию в Нью-Йорке. Так что мои мозги не раз спасали мою шкуру, помогая распутывать самые изощренные преступления, разгадать которые не смогли самые квалифицированные детективы. Мысль была настолько интересна и нетривиальна, что я с нетерпением спросил:
      - И долго вы собираетесь держать меня здесь, док?
      - Все зависит от того, как отреагирует ваш организм на антидот, введенный вам полчаса назад.
      - А это неопасно?
      Глаза доктора прямо-таки излучали веселье.
      - Мужчина вашего телосложения не должен бояться подобных уколов. Такие мы делаем даже детям. Когда вас привезли сюда, я подумал, что душа ваша уже живет самостоятельно и со свойственным вам интересом изучает загробный мир. У вас были все симптомы хорошенького трупного окоченения, кожа быстро чернела. Кураре - это вам не безобидное снотворное - он действует практически мгновенно. Именно внутренняя инъекция антидота и спасла вас.
      - Выходит, я вам обязан жизнью, док?
      - А то. Но это моя прямая обязанность - спасать жизнь пациентам. Думаю, через пару дней вы сможете выйти отсюда. При условии, конечно, что не будет каких-либо побочных реакций. Но вы производите впечатление человека, обладающего отменным здоровьем, знакомого со спортом и ведущего довольно здоровый образ жизни.
      Его слова, полные оптимизма, заставили меня тут же вспомнить прокуренные бары, грязные портовые кабаки, ночлежки самого низкого пошиба, бордели, громко именуемые отелями, пропитанные любыми запахами, кроме приятных, игорные дома, места ставок, норы проституток, которые я посещал по роду работы или же по той будничной причине, что мне приспичило побыть с женщиной, не связывая себя никакими обязательствами, разве что расставшись с несколькими долларами. Говоря о здоровом образе жизни, доктор, разумеется не знал столь деликатных деталей моей биографии. Хотя, действительно, какое-то время я интенсивно занимался спортом, но вынужден был бросить, чтобы как-то заработать себе на жизнь. Впрочем, не я первый и не я последний. Почти все жители огромного сумасшедшего города должны были вертеться, как угорелые, чтобы обеспечить себе сносное существование. Таков уж Нью-Йорк.
      Отправляясь в Лос-Анджелес, я смотрел на это путешествие как на приятную туристическую вылазку. Но кто-то другой, судя по всему, смотрел на нее совсем иначе, попытавшись превратить в мое бесконечное путешествие на тот свет.
      Глава 2
      Нельзя сказать, что я был в прекрасной спортивной форме, но, по крайней мере, жив и относительно здоров. Сейчас я ехал на улицу Сан-Педро, расположенную почти в центре Лос-Анджелеса, продолжив свой, прерванный кем-то несколько дней назад, путь. Жилище Джорджа представляло собой небольшую виллу, примостившуюся в тени пальм и других южных растений. Видимо, мой друг Джордж зарабатывал достаточно денег, чтобы позволить себе роскошь заиметь подобное элегантное строение, стоящее по моим подсчетам, как минимум, тысяч пятьдесят.
      Остановившись возле железных кованых ворот, я позвонил. Спустя некоторое время дверь открыла негритянка, обладательница пышной груди. Она провела меня в роскошно меблированную гостиную, один антиквариат в которой стоил, пожалуй, впятеро дороже моей нью-йоркской квартиры. Это было помещение в викторианском стиле. Я прекрасно знал вкусы Джорджа: его понятие о красоте было несколько смещено во времени. Он всегда утверждал, что его предки были пионерами Дикого Запада. А затем, опять же по его словам, стали самыми богатыми плантаторами Вирджинии. Но несмотря на его красочные легенды о богатых родственниках, в те времена, когда мы дружили, я отлично помнил, он вечно занимал у меня деньги.
      В гостиной находилась привлекательная дама, одетая во все черное. Лишь на шее ее был повязан белый шелковый платок. Она тут же распорядилась, чтобы Мара, так звали служанку, принесла кофе. Едва та вышла, дама в черном спросила, как давно я в Лос-Анджелесе, и с достоинством представилась:
      - Я - жена Джорджа Калливуда. - Некоторое время она изучающе смотрела на меня в упор, а затем сказала слова, которые меня потрясли: - Вдова Джорджа Калливуда.
      В первый момент мне показалось, что она неудачно шутит. Но в ее глазах не было и тени улыбки, они смотрели печально и настороженно.
      Это была высокая худощавая женщина с тонкими руками и бледным лицом. Высокий лоб заставлял предположить, что передо мной умная женщина.
      - Вы хотите сказать, что Джордж... - начал я, невольно понизив голос.
      - Сколько дней, как вы в городе, мистер Бакстер?
      - Если считать сегодняшний, то шесть. Едва я приехал сюда, как на меня было совершено покушение. Кто-то пытался меня убить, причем, довольно-таки экстравагантным способом. Так что все это время я провел в госпитале, миссис Калливуд.
      - Зовите меня Глорией. Нам, скорее всего, придется встречаться еще не раз.
      - Почему вы так решили?
      - Джордж был убит три дня назад. Меня в это время не было дома.
      Разинув рот, я удивленно уставился на нее. Боже мой, ведь Джордж был моим лучшим другом! Я не мог оправиться от потрясения. В том, что я опоздал, не было ни грамма моей вины, и все же я был очень удручен именно поэтому. Глорию не интересовали причины моей госпитализации. Не сказав больше ни слова, она встала и направилась к двери. Взявшись за ручку, она повернулась в мою сторону. Я понял, что нужно идти за ней.
      Поднимаясь по лестнице, я невольно залюбовался ее стройной фигурой. У меня даже появились привычные грешные мысли, но я тут же отогнал их, мысленно обозвав себя идиотом. На третьем этаже, возле одной из дверей, она остановилась.
      - Здесь!
      - Только после вас, - галантно произнес я.
      - Ни за что! Вы не знаете, насколько он изуродован! Я не вынесу больше этого зрелища. Даже не знаю, почему у меня до сих пор не разорвалось сердце. Ну, пожалуйста, пожалейте меня!
      Я испугался, что она вот-вот потеряет сознание и рухнет на пол и, если бы я не поддержал ее, так бы оно и было. Я ощутил ее холодные руки и горячее трепещущее тело. Тонкий аромат французских духов приятно щекотал ноздри. Нельзя было не поддаться очарованию, исходившему от Глории. Мной вновь невольно и до дикости некстати овладела игривость: держать в объятиях красивую женщину, если ты настоящий мужчина, это вам не игра в кегли! Но мысль об изуродованном трупе, лежащем по ту сторону двери, ушатом ледяной воды охладила, заставила меня опуститься на грешную землю и подумать о несчастном друге и его бедной вдове, которую я сжимал в объятиях, рядом с его трупом.
      - Мне уже лучше, мистер Бакстер.
      - Вы тоже можете называть меня по имени. Оно правда, не такое звучное, как у вас, но в этом виноваты исключительно мои родители. Меня зовут Ник.
      - Хорошо, Ник. А теперь... идите.
      Я сделал шаг назад и увидел чернокожую служанку, появившуюся в коридоре. Не без колебаний, я толкнул дверь.
      Я не мог опознать своего друга. Он лежал на постели с раскинутыми руками, и гримаса, застывшая на лице, говорила о том, что умер он в жестоких мучениях. Само лицо было черным. Я невольно отшатнулся, словно внезапно увидел кошмарное привидение.
      Повернувшись, я вышел, стараясь ступать как можно тише, в коридор. Мы вновь спустились в гостиную. Мара подала кофе.
      За кофе Глория вкратце сообщила о случившемся. По ее словам, она вернулась сюда только вчера, получив от Мары телеграмму. К этому времени Джордж не выходил из дома уже дней десять. В последнее время он начал получать письма с угрозами, так что был вынужден нанять телохранителей. Он воспользовался услугами мужа Мары и пригласил еще двух каких-то подозрительных субъектов, которых Глория никогда раньше не видела. Все эти бездельники, по ее словам, сидели в холле, пили пиво, играли в карты и сквернословили, сопровождая каждую реплику оглушительным хохотом. Джордж твердил, что его все равно убьют, так что никакая охрана не поможет.
      - А где сейчас эти люди?
      - Вы думаете, что кто-то из них убил Джорджа? - сразу же спросила Глория, не спуская с меня взгляда черных глаз.
      - Я это не утверждаю. Но мне хотелось бы переговорить с ними. Причем, с каждым в отдельности.
      - Они исчезли сразу после смерти Джорджа.
      - Как это?
      - Так. Я их больше не видела.
      В гостиную вошла Мара.
      - Вас к телефону, миссис.
      Глория побледнела.
      - Кто бы это мог быть?
      Я взял ее за руку, чтобы придать уверенности.
      - Ничего не бойтесь, Глория. Узнайте, что от вас хотят.
      Когда она выходила из помещения, я смотрел ей вслед. У нее была прямая спина, а походка... Может быть, особую прелесть этой женщине придавало то, что она ходила на высоких каблуках. Мне всегда нравились женщины на высоких каблуках. Особенно обладательницы прекрасной фигуры.
      Мара стояла рядом, напустив на себя загадочный вид, словно что-то знала, но до поры до времени скрывала. Интересно, почему это она не сбежала со своим мужем? Я, кажется, уже упоминал, что у нее большая грудь. Но, присмотревшись более внимательно, отметил, что она все же излишне великовата. Лицо служанки было приятным, несмотря на толстые губы, а кожа чистого шоколадного цвета.
      Стоя рядом с ней, я думал о трупе Джорджа в соседней комнате.
      - Послушайте, Мара, а что заставило вашего мужа скрыться?.. Кстати, как его зовут?
      - Сэм. Сэм Берроу. Но я совершенно не понимаю, почему он скрылся. Хотя, - она пожала плечами, - он всегда был со странностями.
      Я подошел поближе.
      - Я сказал "скрыться". Почему же вы говорите "был"?
      - Я не знаю... Он...
      Наш разговор был прерван появлением Глории. Ее и без того бледное лицо стало зеленым. По всему был видно, что она смертельно напугана. Она нервно потирала рука о руку.
      - Вы так взволнованы. Что еще случилось?
      Глория со страхом смотрела на меня.
      - Я ничего не поняла. Видимо, голос изменили.
      - Или накрыли микрофон платком, - подсказал я. - Но вам что-то все же передали. Постарайтесь вспомнить слово в слово.
      - Только это: "Теперь твоя очередь. Ты сдохнешь и будешь точно такой же, как муж". - Она задрожала.
      - И больше ничего?
      - Нет, ничего... Ах, да! - Она сделала паузу, затем сказала: - Вот еще что: "Помни о крокодилах". - В ее глазах читались страх и полнейшее недоумение.
      - Что еще за крокодилы?
      - Понятия не имею.
      - И все же, неужели это вам ничего не говорит?
      - Ни... ничего, - она упала на диван и громко разрыдалась.
      Я подошел к ней и положил руку на плечо.
      - Успокойтесь, Глория. Не надо так расстраиваться. Вначале вы показались мне такой выдержанной женщиной. Почему же теперь так расклеились? Не надо преждевременно впадать в панику. Я найду убийцу вашего мужа, можете не сомневаться. Я хочу поговорить с вами. Но, пожалуйста, постарайтесь воздержаться от слез. Вы в состоянии отвечать?
      Рыдая, Глория придвинулась поближе ко мне, и я почувствовал ее горячее дыхание на своем лице. Я обнял ее за плечи, начав поглаживать по голове. Я чувствовал себя не в своей тарелке, находясь в не совсем привычной для меня роли утешителя жены лучшего друга. Мара стояла возле двери, ожидая приказов хозяйки.
      Я повернулся к ней.
      - Мы поговорим позже. А пока займитесь какими-либо делами.
      Не произнеся ни слова, она повернулась и исчезла.
      - Это ваша единственная прислуга, не считая пропавшего Сэма? - спросил я Глорию, которая вытирала глаза микроскопическим носовым платком.
      - Нет. Есть еще кухарка Амалия Драймонд и садовник Герман Грант. Но он тоже... вместе с Сэмом...
      - Я их найду. Позже я переговорю с Марой. Если вам не трудно, расскажите, как умер Джордж.
      - Да, собственно, и рассказывать нечего. Я была на работе. Мара услышала, как он закричал нечеловеческим голосом, примчалась к нему в комнату... И нашла таким, каким вы его видели.
      - Вы спите в общей спальне или у вас своя комната?
      - Своя. Он так хотел. Джордж говорил, что слишком долго был холостяком, поэтому уже не может спать спокойно еще с кем-то в комнате.
      - С кем-то? Но ведь вы его жена...
      - Видите ли, он был своеобразным человеком. Я мирилась с его странностями. Как вы сами понимаете. Корея во многом изменила Джорджа, оставила неизгладимый след в его душе.
      - Да, это действительно так, - кивнул я, вспоминая все, что мы пережили на этой глупейшей войне. - Война на многих повлияла, и далеко не таким уж положительным образом.
      - Я его хорошо понимала, а потому не противоречила ни в чем.
      - Простите, вы его сильно любили?
      На какую-то долю секунды она задумалась, потом ответила:
      - Трудно сказать. Джордж был каким-то нелюдимым и относился к тому типу мужчин, которые мне, в общем-то, не очень нравятся.
      - И вы все же вышли за него замуж?
      - Женщины чувствуют одиночество сильнее, чем мужчины, и поэтому иногда вступают в трудно объяснимые для себя и других браки. Да, наш союз удачным никак не назовешь, но это стало ясно лишь после того, когда мы уже прожили вместе достаточно долго.
      - В последнее время он не говорил вам, что ему угрожают?
      Она с недоумением посмотрела на меня.
      - Он вам говорил о возможном покушении на него? - уточнил я.
      - Нет. Как-то, правда, упомянул, что получает письма с угрозами. Упоминал и о телефонных звонках...
      - Кто мог быть заинтересован в его смерти?
      - Никто.
      Я сделал паузу и посмотрел ей прямо в глаза.
      - Даже вы, Глория?
      Она вздрогнула, ее глаза расширились от удивления. Не возмущения, не оскорбления, а именно - от удивления. Она готова была что-то сказать. Не очень приятное для меня, надо полагать.
      - Спокойнее, Глория. Не забывайте, ведь я - частный детектив. К тому же еще и друг Джорджа. Мне нужно получить конкретные ответы на все вопросы и я не хочу упустить ни единой, даже пустяковой детали.
      - Чтобы убедиться, что я не имею к этому кошмару ровно никакого отношения?
      - Именно. Я хочу быть на шаг впереди полиции, когда она начнет расследование дела.
      - Они приходили сюда уже трижды. Некий лейтенант Мэрфи. Он задавал мне примерно те же вопросы, но у меня сложилось впечатление, что он тоже совершенно ничего не понимает. - Она горько улыбнулась. - Так обстоят дела, Ник.
      - Я пытаюсь войти в курс этого дела. И вопросы, поверьте, задаю далеко не из праздного любопытства.
      - Я понимаю. Когда я вышла замуж за вашего друга, он был практически нищим. Вам интересно, откуда и как у него вдруг появилась эта роскошная вилла, слуги и тому подобное? Ведь в последнее время ему не надо было заботиться о хлебе насущном, за что он боролся изо дня в день в прошлом.
      - Вы не слишком-то высокого мнения о нем, - пробурчал я.
      - Почему же... Скорее, это вы не слишком справедливы ко мне, приставая с такими вопросами.
      Она поднялась, пристально глядя на меня. Затем медленно, покачиваясь на каблуках, медленно произнесла, делая ударение на каждом слове:
      - Я выскажу свое личное мнение, мистер Бакстер, а уж согласитесь ли вы со мной или нет, мне в высшей степени безразлично. Я уверена: раскрыть это преступление никому не удастся. И вам тоже. Так что позвольте считать ваше участливое присутствие здесь совершенно излишним. Я знаю, Джордж вызвал вас сюда. Вы примчались по первому его зову, так как он был вашим близким другом. Хорошо, я компенсирую все ваши затраты на эту поездку...
      Я с раздражением прервал ее монолог:
      - Стоп, вы мне ничего не должны! Я сделал это исключительно во имя дружбы. Да, эта поездка стоила мне очень дорого. Особенно в том смысле, что я лишь случайно не отправился на тот свет, обгоняя Джорджа, стоило мне только появиться в вашем распроклятом знаменитом городишке, - четко говоря все это, я тоже поднялся и теперь мы поменялись ролями: она смотрела на меня снизу вверх. Глория слегка растерялась, но старалась скрыть это.
      - Я разрабатываю сюжеты и пишу сценарии для Голливуда, мистер Бакстер, - сменила она ни с того ни с сего пластинку. - Мне сейчас двадцать восемь лет, и вот уже десять лет я занимаюсь деятельностью подобного рода. У меня достаточно высокий рейтинг среди пишущей братии. Мои сценарии за эти годы шесть раз удостаивались высших премий. Так что на отсутствие денег я жаловаться не могу. Я понятно выражаюсь?
      - Вполне.
      Передо мной стояла совершенно другая женщина, словно с ней произошла мгновенная метаморфоза.
      - Я думал, вы вышли за Джорджа по любви, что вас связывали какие-то чувства...
      - Любовь? Чувства? - саркастически рассмеялась Глория. - Бог мой, неужели вы не знаете? Ведь Джордж был конченым импотентом.
      Глава 3
      Перед моими глазами вновь всплыла картина, которая, как мне казалось, давно канула в прошлое: поле битвы, окутанное дымом, крики раненых и умирающих, жуткий свист падающих бомб, треск автоматных очередей, рев самолетов, на бреющем полете летающих над нами. Напалмовые бомбы, которые сжигали своих и чужих. Я вновь увидел Джорджа, падающего с душераздирающим криком. Увидел, как он поддерживает вываливающиеся из него внутренности. Я подбежал к нему и помог санитарам уложить на носилки потерявшего сознание друга. По пути к санитарной палатке были убиты оба санитара, мне до сих пор непонятно, как я все же умудрился дотащить его сквозь клокочущий ад. Я хотел быть рядом с ним до его полного выздоровления, но меня перевели в другую часть, которая принимала участие в еще более ожесточенных боях. К счастью или, кто знает, несчастью, я уцелел, но с Джорджем встретился только год спустя, когда вернулся в Штаты.
      - И все же, что вы думаете о мотивах убийства?
      Если вначале я не очень-то заострял вопрос, касающийся этих кошмарных событий и старался подбирать слова повежливее, то теперь твердо решил взять быка за рога и называть вещи своими именами. Теперь было не до деликатности. Ведь рано или поздно здесь появятся люди из морга, чтобы забрать тело. Глория хотела похоронить мужа поскорее. Но в дело вмешалась полиция. Медики хотели изучить механизм воздействия кураре на человеческий организм. Я ничего не сказал Глории о своих соображениях относительно покушения на меня, хотя и видел определенную связь между двумя этими преступлениями. И еще я видел, что она не очень-то хочет и спешит ответить на этот вопрос. Я еще раз повторил его. Она откликнулась усталым равнодушным голосом:
      - Не имею ни малейшего понятия.
      - Но ведь женщина, живущая рядом с мужчиной, знает о нем практически все, даже самые интимные подробности, - возразил я. - Неужели он не говорил вам о своих подозрениях или догадках относительно всех этих угроз?
      - Ничего такого не было. С учетом вышесказанного, он не отличался общительным характером, хотя и замкнутым человеком его нельзя назвать. Так что я совершенно не имею представления о мотивах убийства.
      - И все же его убили, - напомнил я.
      Мне пришла в голову неплохая мысль, и я спросил Глорию:
      - Вы не возражаете, если я просмотрю все его записи, документы? Может быть, там найду что-нибудь полезное.
      - Делайте все, что считаете нужным, но вряд ли натолкнетесь на какой-нибудь след.
      - Расскажите о людях, охранявших его.
      - Я уже говорила о них. Я назову вам их имена. Это Сэм Берроу, шофер-негр, муж Мары, потом садовник Герман Грант, бывший полицейский, и еще два каких-то подозрительных субъекта, которые, как мне кажется, были друзьями Джорджа.
      - Друзьями? Как их звали?
      - Имен не знаю, помню только кличку одного: Красавчик Китаеза. Странная, не правда ли?
      Я кивнул, соглашаясь с ней, промолчав, что о Красавчике Китаезе где-то уже слышал.
      - Подождите, другого, кажется, звали Вилли Шутник. Точно - Шутник. И, как мне кажется, он был очень дружен с Красавчиком Китаезой. Впрочем, и с Джорджем они были в очень дружеских отношениях. Однажды я спросила, почему он окружил себя такими странными людьми, но получила очень уклончивый ответ. Когда же я стала настаивать, он объяснил, что оба они крупные спецы по азартным играм. Проще говоря, шулеры, но, надо отдать должное, люди решительные и легко могли справиться с возложенными на них обязанностями охранять Джорджа.
      - Вы все время говорите об охране Джорджа. Очень странно. Я знаю его как храброго и решительного человека. Неужели на него так сильно повлияло ранение?
      - Я начала с некоторых пор замечать, что он становится слишком уж впечатлительным и, я не побоюсь этого слова, трусливым.
      - О'кей, в последнее время вы были рядом с ним и, следовательно, лучше его знаете. Он просил меня о помощи. Мне не удалось спасти ему жизнь. Теперь, быть может, я сумею отомстить за его смерть.
      - Я буду рада, если вы сумеете сделать это, Ник.
      Наступила пауза. Неожиданно Глория взяла меня за руку и прошептала:
      - Забудьте, что я вам здесь наговорила. Я не отдавала отчета своим словам. Мне так нужно, чтобы кто-то находился рядом со мной. Так важно, чтобы я хотя бы слышала человеческий голос.
      - А что, разве Мара не помогает вам?
      - Мара? Но ведь она женщина. И, кроме того, уходит по вечерам. Она очень расстроена исчезновением мужа.
      - А где жил Сэм Берроу?
      - Вместе с Марой они занимали домик, стоящий в саду. Садовник Грант тоже жил там.
      - А вы не могли бы описать Гранта?
      - Молодой блондин, голубые глаза, длинные волосы. Разговаривал мало. Я всегда дрожала, когда смотрела на его руки и мускулы, - он был лесорубом в штате Небраска. У него были очень хорошие отношения с Джорджем.
      - Хорошие, говорите? - Я закрыл глаза, чтобы сосредоточиться и вспомнить, знаком ли я с кем-нибудь, похожим на Гранта. Мне это не удалось. Типов, подходящих под подобное описание, я встречал сотнями.
      - И все же, у вас нет никаких соображений на тот счет, куда они могли подеваться?
      - Дайте подумать... - Глория наморщила лоб и прикусила палец. Всем своим видом она напоминала ребенка - нежного и трогательного.
      Волна жалости и сострадания охватила меня. Я был знаком с Глорией всего какой-то час, но испытывал ощущение, что знаком с ней уже много лет.
      Я смотрел на ее волосы, расчесанные на прямой пробор, и волнами ниспадающие на плечи, четко очерченные губы, за которыми были видны ослепительно белые зубки, на ее длинные пальцы, с тщательно ухоженными ногтями цвета спелой вишни. Все у нее было высшего класса, начиная от платья, сшитого у превосходного портного и плотно облегающего прекрасную фигуру, до изысканных украшений и изящных туфелек на высоких каблуках. На ней были чулки черного цвета, и мне вдруг нестерпимо захотелось узнать, какого цвета у нее белье.
      - Да, вспомнила... Герман Грант время от времени уезжал на Самсет-бульвар. Не знаю, зачем он туда ездил, но однажды я слышала, как он назначал свидание девушке. Он сказал примерно следующее: "Встретимся в моей норе на Самсет-бульваре". Я всегда разрешала слугам пользоваться телефоном.
      - О'кей, - я поднялся. - Не помешает мне заглянуть туда. Надеюсь, вы помните номер дома?
      - Мне кажется, четыреста двадцать пять. Вы не ошибетесь, там только один такой дом бело-зеленого цвета.
      - Хорошо. Я скоро вернусь. Но очень прошу вас, никому не открывайте.
      - Почему вы так говорите? Думаете, кто-нибудь попытается меня убить?
      - Все может быть. Не хочу пугать вас, Глория, но вы же видите, что произошло с вашим мужем?
      - Нет, я не хочу оставаться одна. Можно, я пойду с вами?
      Я смотрел на нее и колебался. Она подняла глаза к потолку, в направлении той комнаты, где лежал труп Джорджа - черный, кошмарный. Мне показалось, что она вот-вот потеряет сознание.
      - Я не могу оставаться одна, - повторила она упрямо. - И потом, если действительно существует опасность, о которой вы говорите, то в вашем обществе мне будет гораздо спокойнее. Знаете, вы внушаете мне доверие...
      Теплое чувство охватило меня. Я захотел обнять ее, прижать к себе... Как бы это дать ей почувствовать, что она может рассчитывать на меня во всем...
      Дом на Самсет-бульваре, несмотря на веселенькую расцветку и замысловатую архитектуру, выглядел мрачновато. По крайней мере, таким он показался мне с первого взгляда, едва я вышел из машины. Глория осталась внутри, вопросительно глядя на меня.
      - Подождите меня здесь, - сказал я.
      - Нет, нет, Ник! Я только с вами. - Она быстро вышла из машины. - Я не боюсь показать, какая я трусиха... Но мне так не хочется умирать. Я хочу жить, хотя бы уже затем, чтобы узнать, кто же убил моего мужа. Я вам сказала сразу, не лицемеря, что не любила Джорджа, но это отнюдь не означает, что он был мне безразличен. Ведь, как-никак, мы жили вместе в моем доме... - Она нерешительно посмотрела на меня, потом продолжила: - Если убийце, несмотря ни на что, удалось добраться до Джорджа, то с равным успехом он может добраться и до меня! Как вы думаете?
      - Я уже думал об этом, но считаю, что убийцу интересовал только Джордж. Вы-то ему зачем?
      Она некоторое время молчала, затем медленно сказала:
      - Возможно, что это так и есть. Может, убийство связано с каким-то фактом из прошлой биографии Джорджа...
      - Прошлой? Все может быть... Вендетта? Но по какому поводу? У вас нет никаких соображений на этот счет?
      - В настоящий момент нет, но если я что-нибудь вспомню, обязательно скажу вам.
      - Будем надеяться, что вы что-либо вспомните. Идем.
      Дверь открыла высокая девушка в плотно облегающем платье из хлопка, судя по всему, метиска. Волосы, цвета воронова крыла, закрывали ей лоб. Она вопросительно уставилась на меня.
      - Мы ищем Германа, - сказал я.
      - Кто вы и чего это вдруг он вам понадобился?
      - Я бы хотел это сказать прямо ему, если вы не возражаете.
      - В настоящий момент его здесь нет. Приходите...
      Не дав ей договорить, я оттеснил ее от двери. Она открыла было рот, чтобы выразить протест, но, заметив взгляд, с которым я на нее смотрю, промолчала. Глория вошла следом за мной. Никаких следов пребывания Германа мы не обнаружили. Девица, открывшая дверь, следовала за нами по пятам и, наконец, не выдержав, заявила:
      - Имейте в виду, если вы не из полиции и если у вас нет ордера на обыск, то вы дорого заплатите за это вторжение!
      - Да кто ты такая, что корчишь из себя хозяйку?
      - Я - жена Германа, Лиза Гордон.
      - Ах, вот как. Я не знала, что у Германа есть жена, - с недоверием произнесла Глория.
      Лиза обернулась, с вызовом глядя на нее.
      - И все же я действительно его жена. А вот кто вы?
      - Я Глория Калливуд. Герман мой садовник.
      - Ну-ну, теперь понятно. Так тебе понадобился Грант, чтобы не спать в одиночестве?
      - На что вы намекаете? - ледяным тоном осведомилась Глория.
      - На то и намекаю, - хихикнула девица. - Герман говорил мне, что, помимо работы в саду, ты требовала, чтоб он пахал и на другой ниве. В твоей постели. Что, не так?
      На мгновение мне показалось, что Глория вот-вот набросится на Лизу и врежет ей как следует: сжав кулачки, она с ненавистью смотрела на метиску.
      - А не прекратить ли вам ссору? - решил вмешаться я, пока дело не зашло слишком далеко.
      - Кто вас просит совать нос не в свои дела. И кто вы такой вообще, что защищаете разных потаскушек?! - заверещала Лиза.
      Глория уже вознамерилась было въехать ей справа, как вдруг со стороны сада послышался леденящий душу крик. Я бросился туда с револьвером в руке. В саду, окружавшем дом, на земле в предсмертных конвульсиях билась высокая светловолосая девушка. Она была в голубом бикини. Я наклонился, чтобы помочь ей, но она уже была мертва, получив смертельную дозу кураре: ее тело чернело на глазах. Кто-то бежал ко мне. Я стремительно повернулся и увидел Глорию. В ее глазах стоял ужас. Я заорал:
      - Быстрее! Срочно звонить в полицию! Эту девушку убили, как хотели убить и меня! Нужно задержать маньяка!
      Схватив Глорию за руку, я побежал к дому. Влетев в квартиру, я обнаружил, что Лиза Гордон, жена Германа Гранта, бесследно исчезла.
      Лейтенант Мэрфи, сидя на столе и монотонно покачивая ногой, с недоверием смотрел на нас. Его большие руки лежали на коленях, поношенная шляпа была лихо сдвинута на затылок. В свои сорок лет Мэрфи выглядел очень представительно. У него был взгляд, характерный для бывалого копа: недобрый, подозрительный.
      - Странно, что Джордж Калливуд вызвал частного сыщика аж из самого Нью-Йорка. Ничего подходящего поближе не нашел?
      - Не стоит удивляться, лейтенант. Ведь мы воевали вместе и были друзьями. К кому еще можно обратиться в трудную минуту, как ни к другу. Вы не согласны?
      - Понимаю, - кивнул коп. - Так вы никогда раньше не встречали девушку, убитую в саду?
      - Нет. Я разговаривал с Лизой Гордон. Кстати, со мной была и миссис Калливуд. Мы услышали крик и побежали туда...
      Лейтенант примчался на место преступления через десять минут после нашего звонка. С ним был полицейский медик. Пятью минутами позже прибыла карета "скорой помощи".
      - Так вы ничего не можете рассказать о девушке? - не унимался лейтенант.
      - Я знаю о ней ровно столько, сколько и вы. Как мне кажется, она получила смертельную дозу кураре.
      - Но это очень странно. Женщина убита кураре. Мы что, живем в районе Амазонки среди мстительных индейцев-охотников за скальпами? Что-то мне не приходилось видеть в наших краях этих размалеваных ребят...
      - Но тем не менее именно так пытались убить и меня, - резонно заметил я. - Спасло лишь то, что женщина торопилась, да плотная одежда, которая была на мне. В противном случае я давно бы уже предстал перед Всевышним.
      - Женщина? - недоверие в глазах лейтенанта усилилось.
      - Именно. Это было что-то вроде приветствия: "Добро пожаловать в гостеприимный Лос-Анджелес!"
      - У вас в Нью-Йорке почаще случаются хорошенькие дела, - холодно и ревниво заметил Мэрфи.
      - Я приехал сюда не в качестве члена "Всемирной ассоциации породненных городов" с предложением о породнении от Нью-Йорка Лос-Анджелесу, а по срочной просьбе друга, попавшего в беду, - парировал я.
      - Да вы прямо ангел во плоти! Я что, не знаю, вы там в Нью-Йорке все проходимцы. Да ладно, еще не подоспело время разбираться с вами, - тон Мэрфи оставался враждебным. - Так что это за женщина, которая якобы пыталась вас убить?
      - Мои слова может подтвердить персонал госпиталя, куда я был доставлен после покушения. Моя кожа начала чернеть, точно также, как и у этой девушки. Все, начиная от врача и кончая медсестрами, искренне удивлялись, как это я вообще остался жить. Мне повезло, что на пути иглы оказался пиджак, жилет и рубашка.
      - Возможно, возможно, - нетерпеливо сказал Мэрфи. - Но лучше давайте о той женщине.
      - Да что там рассказывать... Очень красивые ноги, высокая. Да, едва не забыл. На ней был голубой костюм.
      - Но такое описание подходит к миллионам женщин!
      - Но я же уже сказал, что более точного описания дать не могу.
      - Вы по-прежнему уверены, что вас пыталась убить именно женщина?
      - На все сто! Я стоял и глазел по сторонам. Вдруг кто-то толкнул меня. Причем, в тот момент, когда я повернул голову в другую сторону. Толчок был настолько силен, что я тут же шмякнулся и растянулся на ступеньках. Чтобы посмотреть, кто это сделал, я тут же перевернулся, но смог заметить уже только спину.
      Лейтенант так и не переменил позы. Глория смотрела на него не отрываясь. Чувствовалось, что она очень взволнована.
      Даже принимая во внимание высокую должность Мэрфи и его еще более высокую самоуверенность, он не мог серьезно навредить мне, даже если бы и захотел. Ну, а что касается неприязненного отношения копов к частным детективам, так это не являлось для меня свеженькой новостью. Все выдавало неприязнь этого человека ко мне: манера задавать вопросы, взгляд. Наконец, когда все вопросы были исчерпаны, он заявил:
      - Вы свободны. И все же я попрошу вас оставить письменное описание всего происшедшего.
      Я дал ему адрес Глории, так как она сама настояла на этом, из чего можно было сделать вывод, что она настаивает на моем постое в ее доме, и на то, что я буду гарантом защиты ее жизни.
      - Что вы намереваетесь делать сейчас, Ник? - спросила Глория, едва мы вышли из полицейского участка.
      - Еще не решил. Мне бы очень хотелось поговорить с Лизой Гордон. Уж очень подозрительно это ее исчезновение. Вы в самом деле не знали, что она жена Германа Гранта?
      - Понятия не имела.
      Мы замолчали, наблюдая за интенсивным движением машин. Из моей головы не выходили оскорбления в адрес Глории. Особенно тот момент, когда Глория едва не набросилась на Лизу. Здесь что-то не так... Но что? Я не мог пока объяснить этого, но смутно догадывался, что в словах Лизы была если не вся правда, то, по крайней мере, добрая ее половина. Глория, видимо, поняла, какие проблемы меня мучают, потому что сказала слегка хрипловатым голосом:
      - Надеюсь, вы не поверили этой... женщине?
      - Забудьте... Мало ли что может наговорить разбушевавшаяся фурия. Я все же попытаюсь ее отыскать. Мне кажется, она многое знает.
      - А сейчас куда вы направитесь?
      - Есть один человек, который заждался меня. Пришло время нанести ему визит.
      Вернувшись на виллу, я отправился на поиски Мары. Я нашел ее в домике в саду. После нескольких моих вопросов она не выдержала и с ненавистью сказала:
      - О'кей, Сэм не хотел, чтобы вы искали его. Но раз вы настаиваете, я скажу, где его можно найти: на улице Всех Святых есть гараж, Сэм подрабатывает там.
      - Понятно. Но почему вы не сказали об этом, когда мы разговаривали в последний раз?
      - Сэм пригрозил, что, если я проболтаюсь, он вздует меня.
      - Муж убьет вас?
      - А это уже мои трудности.
      - Для чернокожих служанок вы не слишком болтливы.
      - Не все чернокожие такие, какими вы их хотите видеть. Да и времена расизма, между прочим, давно прошли, мистер Бакстер!
      - Никогда не ходил в расистах, - попытался я взять ее за подбородок, скорее даже наоборот... - В следующее мгновение я оказался на полу. Вот это да! Негритянка классно применила традиционный прием каратэ - "низко стелющийся лист"!
      Когда я поднялся, потирая затылок, Мара все еще стояла в боевой стойке, слегка оскалив зубы.
      - Это тебе урок на будущее, - прошипела она. - Если попробуешь еще хоть раз ко мне прикоснуться, все кости переломаю.
      Криво улыбаясь, я шутливо продемонстрировал, что сдаюсь.
      - Урок понял. - Но некоторую злобу на эту шуструю бестию я все же затаил.
      Резко развернувшись, Мара вышла, хлопнув дверью.
      Глава 4
      До улицы Всех Святых я добрался за несколько минут. Издали увидев большой гараж, о котором говорила Мара, я въехал на его территорию прямо в машине. Не успел я открыть дверцу, как навстречу мне вышел мужчина высокого роста с квадратными плечами и сплющенным носом. Его рожу украшал длинный шрам от глаза до подбородка. Если бы я не вел расследование, то расхохотался бы от души, увидев такую откровенно гангстерскую физиономию: типичный громила из фильмов времен "сухого закона".
      Внимательно глядя на меня бледно-голубыми глазами, он произнес:
      - Что угодно мистеру?
      Я присмотрелся к нему повнимательнее. Хотя на нем была и рабочая одежда, выглядел он все же достаточно элегантно для простого рабочего, если вообще можно говорить об элегантности в рабочей робе. Но что больше всего меня насторожило, так это то, что на робе не было ни единого масляного пятнышка, а из нагрудного кармана не торчал традиционный гаечный ключ.
      - Мне хотелось бы поговорить с Сэмом.
      - А кто это, Сэм?
      - Сэм Берроу, шофер миссис Калливуд. Он у вас подрабатывает.
      Он посмотрел на меня таким взглядом, что человек с более слабыми нервами просто грохнулся бы в глубокий обморок. Но я видывал и не таких! Подобный взгляд бывает у людей по нескольку раз оттянувших длительный срок, конечно, не за мелкое хулиганство или за назойливое приставание к прохожим в дневное время. Нет, типчиков, подобных ему, можно арестовать только с дюжиной копов, вооруженных машинганами, а не какими-нибудь изящными хлопушками 38-го калибра.
      Иного языка такие не понимают.
      - Сэм! - заорал верзила. - Вали сюда, к тебе пришел какой-то тип.
      - Слышь, обезьяна, я не тип, а такой же американец, как и ты.
      - Ну да? - искренне изумился громила. - А я и не заметил. И что же тебе нужно такое от Сэма?
      - Об этом я скажу лично ему, если ты, конечно, не против.
      - Плевать мне на тебя и на то, что ты тут будешь спрашивать. Я здесь хозяин, и мне с детства не нравится рожа копа. Усекаешь?
      Ответить я не успел. Из-за большого "крайслера" метнулась тень, и послышался топот ног бегущего человека. Не раздумывая ни секунды, я бросился за ним и быстро настиг негра в промасленной робе. Довольно невежливо я схватил его за руку и спросил:
      - Сэм Берроу, если я не ошибаюсь? Мне хотелось поговорить с вами на интересующую меня тему, но я не понимаю, почему вы сразу бросились наутек?
      Негр был крепким и довольно симпатичным парнем.
      - Для начала отпустите руку, а не то как бы Вам потом не пожалеть, что меня схватили.
      Я моментально вспомнил о жене Сэма и тут же отпустил его.
      - Хорошо, Сэм. Ответьте мне на пару вопросов.
      - Вы кто такой?
      - Я Ник Бакстер, частный детектив. Но прежде примите к сведению, что я друг Джорджа Калливуда. Бывший друг, так как сейчас Джорджа нет в живых. Это отнюдь не означает, что я как приятель поплачу и не стану искать убийц? Нет! Я приехал сюда с твердым намерением...
      Но негр, видимо, был не очень склонен выслушивать мои сантименты. Резко толкнув меня, он бросился к лестнице в глубине гаража. Но на сей раз я был готов к чему-то подобному, а потому удержался на ногах и сразу же возобновил гонку. Он перескакивал через три ступеньки, а я через четыре, так что расстояние между нами быстро сокращалось. Я уже было собрался прыгнуть на него, как вдруг открылась дверь лифта на площадке и появился человек со шрамом. За ним маячили фигуры еще двоих, державших в руках велосипедные цепи. У красавца со шрамом был зажат в руке небольшой ломик.
      - Благодарю за столь трогательную встречу, ребята, - я перевел дух и старался выиграть время.
      Троица надвигалась на меня в грозном молчании, не предвещавшем ничего хорошего. Я стоял, ожидая дальнейшего развития событий. Наконец, красавец со шрамом подошел на расстояние прямого удара. Я, не дожидаясь конкретных действий с его стороны, сделал обманное движение правой рукой, и когда он автоматически попытался блокировать удар, левой ногой изо всех сил врезал ему в промежность. Удар был настолько силен, что буквально поднял его в воздух. Падая назад, он подмял под себя парочку с велосипедными цепями.
      Не давая им возможности опомниться, я нанес одному из них удары по ребрам и горлу, и когда он красноречиво захрипел, сосредоточил свое внимание на последнем, успевшем к этому времени подняться на ноги. Из лифта выскочил еще один противник, размахивая гаечным ключом.
      Итак, двое на одного! Решив, что они достаточно опытные бойцы, и у них вполне подходящий перевес, парочка дружно бросилась на меня. И вот здесь они совершили роковую ошибку: я провел свой излюбленный контратакующий удар, именуемый в каратэ "хвост ласточки" - два синхронных удара по атакующим противникам в область сердца. После такого подарочка редко кто приходит в себя меньше чем через час. Если вообще остается в живых. Они разлетелись в разные стороны, как кегли от метко посланного шара. Но тут я заметил, что очнулся тип с велосипедной цепью, которому я заехал по горлу. Пришлось угостить наглеца отменным прямым в солнечное сплетение. Он упал на колени и его тут же стошнило. Затем бедолага со стоном завалился набок, выйдя из строя уже надолго.
      Я оглядел поле битвы. Не в отключке был только человек со шрамом, но и он пока не имел возможности подняться. Он лежал скорчившись, с ненавистью глядя на меня.
      Я вновь задал уже ставший традиционным вопрос:
      - Где Сэм?
      В ответ он лишь что-то промычал с горящими от злобы глазами.
      - Ну? - я подошел поближе. - Где же Сэм?
      Человек со шрамом, видимо, думал, что я с ним решил поиграть и все это не более, чем невинная шутка. Но в таких ситуациях мне не до хохмочек. Я молча подобрал валявшуюся неподалеку велосипедную цепь, обмотал вокруг его пуки, положив ее себе на колено. Он все еще непонимающе молчал. Тогда я резко дернул за цепь, и на лестничной клетке раздался отвратительный хруст ломающейся кости. Рука повисла под неестественным углом. Раздался душераздирающий крик. Чтобы он не трепал мне понапрасну нервы, я засадил его носком ботинка в морду. Голова дернулась, лицо покрылось испариной, став похожим на свежепобеленный потолок. Чувствовалось, что он вот-вот потеряет сознание.
      Неторопливо размотав цепь с его обезображенной руки, я начал молча наматывать ее на другую, пока еще здоровую.
      - Итак, где Сэм?
      Так как он продолжал молчать, я начал медленно натягивать орудие пытки. Тут он видимо понял, что я не из тех, кто миндальничает, и со стоном произнес:
      - Довольно.
      Я слегка ослабил натяжение цепи и посмотрел на него. В его глазах стоял животный ужас. Да, таких людей трудно запугать, они понимают только язык силы, да и то не всегда. Кроме того, я был уверен, что если бы не взял верх в схватке с этой сработавшейся бандой, меня бы уже просто-напросто не было в живых.
      - Я тебе скажу номер телефона и пароль, а когда придет мой человек, он отведет тебя к Сэму.
      - Смотри, без глупостей, - предупредил я его. - Иначе ты уже никогда не сможешь покрасоваться на людях со своим симпатичным шрамом.
      - Да, я вижу, ты крутой парень.
      Перед уходом я ему дружески посоветовал:
      - Вообще-то, ты можешь обратиться и в полицию. Но едва ли стоит это делать: там тебе с превеликой радостью сломают и вторую руку. Ты же знаешь, таких там особенно любят и жалуют.
      Он только бессильно выругался в ответ.
      Уходя, я не мог удержаться и в целях профилактики врезал на прощанье кулаком в квадратную челюсть. Он глухо стукнулся затылком о бетонный пол и закатил глаза. Глубокий нокаут.
      Не успел я докурить сигарету, как появился тип, вызванный мною паролем по телефону. Он с любопытством посмотрел на меня, не удержался и спросил:
      - Новичок? Что-то я тебя раньше не видел...
      - Твое счастье, - хмуро ответил я. - У меня совершенно нет времени на пустопорожние разговоры. Пошли. Ты знаешь, что именно мне нужно.
      Вскоре мы подошли к многоэтажному дому. Войдя в подъезд, вызвали лифт. Мой провожатый нажал кнопку десятого этажа. Мы вышли на просторную террасу.
      - Так где Сэм?
      - Там, - он показал на террасу рядом стоящего дома.
      - Брось шутки шутить! - сказал я недоверчиво. - Сэм действительно там?
      - Точно. Почему вы мне не верите? Он сам выбрал эту мышеловку.
      - Но как туда попасть? Он что, выучился летать?
      Мой провожатый подвел меня к краю террасы. Там находилось нечто вроде переключателя. Он нажал на него. Часть баллюстрады выдвинулась наружу, образуя импровизированный мостик. Он соединил нашу террасу с террасой рядом стоящего дома. Я глянул вниз, и у меня закружилась голова: далеко внизу мчались крошечные автобусы и машины. Отступать было поздно. Повернувшись к парню, я жестом показал на мостик:
      - Только после тебя, - я сопроводил свою фразу низким поклоном.
      - Но мы не... - парень моментально побледнел.
      - Как ты сам понимаешь, - сказал я вежливо, - мне не хочется, чтобы ты преждевременно нажал кнопку. Я хочу благополучно перейти этот чертов мостик, а не парить некоторое время в свободном полете.
      Видя страх и нерешительность на лице парня, я вытащил револьвер.
      - Слушай, и хорошенько заруби себе на носу: твой босс назвал меня крутым парнем, и я бы не хотел наглядно объяснять тебе, почему он именно так считает. Поверь, в твоих же интересах идти туда. В противном случае я просто пристрелю тебя. И уверяю, сделаю это, не мучаясь угрызениями совести. Живым у себя за спиной я тебя не оставлю. Так что, вперед?
      Пару секунд он со страхом и растерянностью смотрел на меня, а затем безропотно направился к мостику. К счастью, он не страдал боязнью высоты. Что же до меня, то я мог смотреть лишь ему в спину. Мы благополучно перебрались на противоположную сторону и спрыгнули на крышу.
      - Сэм там, - сообщил парень, криво улыбаясь.
      - Прекрасно. А теперь, дружок, повернись.
      Он испуганно глянул на меня.
      - Я, что, неясно выражаюсь? Второй раз я не повторяю! - произнес я тоном, не предвещавшим ничего хорошего.
      Не успел он выполнить мой приказ, как я рукояткой револьвера врезал ему по черепу. Он рухнул как подкошенный. Вряд ли сознание вернется к нему раньше, чем часа через четыре. Если вообще вернется... Зато теперь мои тылы были в безопасности.
      Я направился к пристройке, одиноко стоящей на краю крыши, рассматривая кокетливые занавески, закрывающие маленькие окна, выходящие на крышу. Чем встретит меня Сэм: револьверным выстрелом или же автоматной очередью? Без стука открыв дверь, я ввалился в комнату и сразу же увидел его, одиноко сидящим на диване.
      - Извини за назойливость, - сказал я, переступая порог, - но... - И в этот момент на меня будто свалился небоскреб под названием Эмпайр-Стейт-Билдинг. Миллионы звезд всех тонов и расцветок вспыхнули у меня перед глазами, и я тут же провалился в абсолютный космический мрак. Бог мой, я попался на старый, как мир, трюк! В то время, как Сэм спокойно поджидал меня, его сообщник, притаившийся за дверью, оглушил меня чем-то очень твердым и тяжелым.
      Казалось, я поднимался из глубокой шахты. Череп буквально разламывался от боли на множество осколков. Жуткий холод, пробиравший буквально до самых костей, как ни странно, помог мне слегка очухаться. К моему удивлению, я не был даже связан и лежал на щебенке в кромешной тьме. Револьвер, само собой, исчез, но спички и сигареты остались на месте. Я чиркнул спичкой и осмотрелся. Это была старая заброшенная шахта с низкими сводами и узким проходом. На старых проржавевших рельсах стояли такие же ржавые вагонетки.
      Я осторожно встал на четвереньки, затем на ноги и с горем пополам добрался до полусгнивших бревен, где обнаружил приличный кусок дерева, сухого, как порох. Конечно, факел из него получился не ахти какой, но он все же немного освещал дорогу, и я направился по рельсам, шарахаясь от Летучих мышей, которые с надоедливым пронзительным писком носились над головой. Время от времени в неярком свете можно было видеть здоровенных крыс, донельзя удивленных нежданным странным визитером. Вначале мне было ни до холода, ни до сырости, но вскоре я начал дрожать как осиновый лист. Если я не смогу выбраться отсюда в ближайшие полчаса, двухстороннее воспаление легких мне гарантировано. А если придется пробыть здесь больше? В этом случае летальный исход обеспечен.
      Я, правда, старался гнать от себя панические мысли, но вовсе не исключено, что эта шахта может стать моей могилой. Весь во власти невеселых размышлений, я медленно брел вперед, стараясь не наступать на вконец обнаглевших крыс, которые даже привставали на задние лапки, чтобы получше рассмотреть меня, разевая при этом свои отвратительные зубастые пасти.
      Вдруг я услышал крик, который буду помнить даже в час Страшного Суда. Такого мне не доводилось слышать в этой жизни и, дай Бог, не услышу во всех последующих. Надо отметить, что я далеко не трус. Это не значит, что я вообще ничего и никого не боюсь, ибо в подобном случае человек лишен чувства самосохранения. Но я побывал в самых критических ситуациях, а их было более чем достаточно, и поэтому всегда руководствуюсь разумом, подавляя в себе животный страх. Но то чувство, которое я пережил, не поддается никакому описанию. Мои волосы встали дыбом. Я инстинктивно шарахнулся в сторону, ударившись плечом о каменный выступ. Боль несколько меня отрезвила. Сердце бешено колотилось, на лбу выступила испарина. И это при жутком холоде. Вот он - настоящий страх!
      Я наклонился, поднял чадящий факел и заглянул за каменный выступ. И в следующий миг испытал еще одно потрясение: совершенно обнаженная Глория прижималась к стене, а к ней подползал огромный крокодил, показавшийся мне вначале неким доисторическим монстром, кошмаром, рожденным мраком ада. Он был особенно страшен и безобразен в слабом мерцающем свете.
      Глория с ужасом смотрела на подползающее чудовище, которое было, как минимум, четыре метра длиной. Еще не опомнившись от страха, я тем не менее бросился к подползающей твари и нанес ей, вложив в него все силы, удар по голове камнем, неизвестно откуда у меня появившемуся. Это было так неожиданно для крокодила, что он замер в недоумении на месте. Уже не отдавая отчета в своих действиях, я ударил чудовище второй раз. Послышался тупой чавкающий звук, и чудовище осело на землю.
      Я бросился к Глории, схватил ее за руки и буквально отодрал от стены. В ее глазах застыл животный ужас, она была буквально парализована.
      - Бежим! - заорал я. - Здесь могут быть и другие подобные твари!
      Но она даже не шелохнулась. Глаза ее смотрели в одну точку: на оглушенное чудовище. Не задумываясь, я залепил ей пощечину, от которой она пришла в себя. Взгляд стал более или менее осмысленным, затем, видимо оценив ситуацию, она закрыла глаза и начала медленно оседать на землю. Подхватив ее безвольное тело, я закинул Глорию на плечо и, собрав остаток сил, побежал в темноту.
      Глава 5
      Когда мое сердце вот-вот готово было разорваться от напряжения, я остановился и осторожно положил Глорию на землю. Бедняга так и не пришла в себя. Лишь теперь я понял, что мы находимся в русле подземной реки с илистым, скользким дном. К счастью, откуда-то пробивался неяркий дневной свет, так что отпала надобность тащить факел. Сказывалась усталость. Все тело болело, словно меня самого побили камнями. Мне хотелось лечь и отдохнуть хотя бы минут пять. Постепенно дыхание начало выравниваться, но ноги все еще дрожали от напряжения.
      Вдруг мой слух уловил сначала неясный, а затем более отчетливый шум шагов. Несколько человек шли в моем направлении, уверенно не скрывая своего приближения.
      Мой револьвер пропал, а я находился в таком состоянии, что оказать мало-мальски серьезное сопротивление этим сволочам практически не мог. Между тем до меня уже долетали обрывки их разговора. Выхода не было, и, подхватив Глорию, я ступил в воду, погружаясь все глубже и глубже, пока ледяной поток не подхватил меня. Я греб одной рукой, другой поддерживая Глорию.
      Очень скоро я убедился, насколько опрометчиво поступил. Течение, казавшееся безобидным, было тем не менее достаточно мощным, учитывая мою усталость. Я из последних сил поддерживал Глорию, лихорадочно гребя рукой, чтобы не пойти ко дну. Вскоре до моего уха донесся монотонный гул, становившийся все более сильным. Мне все стало ясно: впереди - водопад! Спастись не удастся...
      Из последних сил я пытался добраться до противоположного берега, но очень мешало инертное тело Глории. Я хотел спасти ее и продолжал барахтаться в воде, а поток в это время стремительно нес нас вперед. Теперь поверхность воды выровнялась, зато сила течения возросла стократ. Я прижал Глорию к себе и отдался в руки Судьбы, как писали в старых романах. То, что мы полетим вниз вместе с сотнями тонн воды было ясно как божий день. Но вот с какой высоты и на что? Оставалось только молить Бога, чтобы внизу не было острых камней. И вдруг я увидел нечто такое, что дало мне какой-то шанс на спасение. Скальный монолит делил поток пополам, и сразу за ним вода с оглушительным шумом низвергалась в пропасть.
      Я из последних сил замолотил рукой, нацеливаясь на скалу, но в тот момент, когда я протянул руку, чтобы ухватиться за него, неудержимый поток оторвал от меня безвольное тело Глории и она моментально исчезла под водой. Меня же буквально бросило на скалу. Я почувствовал сильную боль в колене.
      - Глория! - в отчаянии закричал я, уже понимая, что ничем ей помочь не смогу. Вцепившись в утес обеими руками, я зарыдал. Но это был не самый лучший момент предаваться истерике.
      Повернув голову, я посмотрел на берег и увидел Сэма Берроу в обществе еще двух человек, один из которых размахивал веревкой, время от времени раскрывая рот, но я ничего не слышал в грохоте водопада. Но не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться: они намеревались выловить меня из воды.
      Несколько попыток оказались безрезультатными, и даже если веревка пролетала в непосредственной близости от меня, я боялся промахнуться или хотя бы на миг отпустить спасительный утес. Если меня снесет вниз, это равносильно смерти.
      Посовещавшись, один из них ушел, но вскоре вернулся с куском бревна. Они тщательно привязали его веревкой, и парень отошел чуть выше по течению, бросив полено в воду. Я внимательно следил за его приближением. Едва бревно поравнялось со мной, я отпустил утес и, бросившись вперед, буквально вцепился в бревно. Как мне это удалось, - почти фантастика. Но факт остается фактом - я это сделал!
      Меня завертело и закружило, неся к обрыву, и если трое ничего не предпримут для моего спасения, я полечу вниз навстречу неминуемой смерти. Никто никогда не достанет меня оттуда, по крайней мере живого. В следующий момент меня сильно дернуло, и я начал медленно удаляться от водопада. Чтобы помочь своим спасителям, я начал лихорадочно работать ногами, руками же продолжал цепко держаться за бревно.
      Берег неумолимо приближался. Неужели я спасен? И едва пришла эта мысль, как меня охватило отчаяние: я не смог спасти Глорию! Я казнил себя тем, что все же спас свою шкуру, а вот женщина, которая доверилась мне, погибла.
      Меня вытащили на берег, и я без сил распростерся в жидкой грязи у ног своих спасителей. Меня тут же стошнило. Когда из желудка вместе с водой вышла вся желчь, я перевернулся на спину и, закрыв глаза, сделал вид, что потерял сознание. Но, видимо, я был плохим актером. По крайней мере, троицу моих спасителей провести не удалось. Сильный пинок под ребра заставил открыть глаза. Я смог более внимательно рассмотреть всю шайку.
      Сэм Берроу держал в руке револьвер сорок пятого калибра. Двое других были без оружия и с любопытством рассматривали меня. Один из них, высокий и лысый, был в легком полотняном костюме. У него было детское выражение лица. Второй - худощавый и чуть пониже, был в плаще и фетровой шляпе, надвинутой на глаза.
      - И что ты намереваешься делать с этой полудохлой рыбой? - спросил лысый, переводя взгляд на Сэма.
      Тот оскалил зубы в зловещей улыбке и довольно потер руки. - Вот мы сейчас поменяемся с ним местами... Поднимайся, приятель!
      Острым носком ботинка он ударил меня по ребрам, а затем, видимо, от полноты чувств, приложился еще и кулаком, причем, значительно больнее.
      - Шевелись, утопленник! Мне тоже хочется поболтать с тобой!
      - А что я могу сказать тебе? - спросил я, едва шевеля губами.
      Улыбка негра не предвещала ничего хорошего.
      - Все расскажешь, дорогуша. Уверяю тебя. Сейчас ты запоешь. У меня все разговаривают, даже совсем мертвые.
      Друзья Сэма довольно захохотали.
      - Итак, начнем. Чего ради ты искал меня на улице Всех Святых.
      - Ты что, не в курсе того, что убили твоего хозяина, Джорджа Калливуда?
      - Конечно, знаю, - негр шутовски перекрестился. - Вечный ему покой.
      - Кто-то сделал попытку убить Глорию... То есть я хочу сказать, миссис Калливуд... но она... она так и осталась в потоке. Мне не удалось спасти ее.
      - А с чего это ты полез с ней в воду? - с подозрением спросил лысый.
      - Это вы должны сказать, почему ее оставили на съедение крокодилу!
      Сэм без предупреждения двинул мне в челюсть. Если бы его руку не придержал лысый, я бы точно остался без зубов.
      - Не торопись, Сэм! Отправить его на тот свет всегда успеешь. Вначале нужно хорошенько его расспросить.
      - Вот именно, - завопил я. - Здесь что-то не так. Глория утонула. Вот здесь. Кто затащил ее сюда и отдал на съеденье крокодилам? Вы! Именно вы, я в этом уверен! И один из вас убил Джорджа. За что? Я еще не знаю, но непременно выясню. А потом вы убили Глорию. Когда я пришел на улицу Всех Святых и после долгого преследования все же нашел тебя, - я ткнул пальцем в сторону Сэма, - один из твоих друзей ударил меня чем-то тяжелым сзади. Но, что самое удивительное, вы почему-то тоже приволокли меня сюда, в шахту...
      - Вот это да! Сказки рассказывать ты умеешь! - воскликнул лысый.
      Вся троица с удивлением смотрела на меня.
      - А ведь ты Красавчик Китаеза, не так ли? - вдруг спросил я лысого.
      - Ах ты, коп проклятый, вспомнил-таки!
      - А то. Правда, тогда у тебя не было лысины и живота, но гангстерская рожа осталась прежней.
      - Молчал бы уж лучше, мешок дерьма, так как твоя рожа действительно рожа полицейского. Да еще и у такого, у которого крыша поехала.
      - Почему ты убил Джорджа и Глорию Калливуд? - вдруг спросил Сэм.
      У меня челюсть отвисла он такого идиотского предположения.
      - Да ты что, совсем сдвинулся? - Мое удивление возрастало. - Джордж был моим близким другом. А что касается Глории, то чего ради мне ее убивать? Впрочем, вы это и так прекрасно знаете. Кроме того, вы отвечали за жизнь Джорджа, он полностью доверял вам. Так что не надо так глупо шутить. С чего бы это вы вдруг решили валить с больной головы на здоровую?.. - Я перевел взгляд на худощавого в серой шляпе, вспомнив то, что говорила мне Глория. Так ты Вилли Шутник... Мерзавец! В свое время ты промышлял контрабандой наркотиков.
      Он промолчал, продолжая держать руки в карманах и делая вид, что все происходящее его совершенно не касается.
      - Зачем вы меня вытащили из воды? - спросил я, глядя на Сэма.
      - У тебя что, под старость все извилины в мозгу распрямились? - ответил за него Красавчик Китаеза. - Во всяком случае, не для того, чтобы тут же прикончить. Может быть, хотя бы теперь до тебя дойдет, что мы не убивали ни Джорджа, ни его жену.
      - Тогда почему Глория вас так не любила? - не удержался я.
      - Зато к Сэму она не скрывала своего интереса ни днем ни ночью, предпочитая, чтобы он выполнял основную работу в постели и... - Фраза осталась незаконченной, так как Сэм наотмашь так врезал Вилли, что тот завертелся волчком, и, наверное, упал бы в воду, если бы Красавчик Китаеза не подхватил его, прокомментировав это событие.
      - Видишь? Пока ты свою пасть не раскрывал, все было прекрасно. Молчал бы и дальше.
      Вилли Шутник сплюнул кровь, потрогал щеку и, вновь заложив руки в карманы, стал ждать продолжения событий.
      Сэм, словно ничего не случилось, продолжал:
      - Это уж твоя головная боль, Бакстер, верить или не верить нам. Глория была еще та женщина! Кем-кем, а святошей ее, это уж точно, не назовешь. Признаю, она мне симпатизировала, не отказывая, правда, в этом и Герману Гранту. Хотя этот патлатый тип, имея интеллектуальный уровень где-то на уровне шимпанзе, нравился многим женщинам.
      - О мертвых либо хорошо, либо ничего, так что если вы хотите говорить о ней гадости, не стоит тратить время. Для меня она была прекрасным человеком.
      - Вот это да! - восхитился лысый. - Знал ее без году неделя, а туда же. Видимо, дружба с покойным Джорджем поставила то ли шоры тебе на глаза, то ли еще что-то такое. Но вряд ли за это короткое время ты смог хорошо познакомиться с Глорией. Ты глупеешь, парень, с каждой секундой. Ведь мы говорим очевидные и хорошо известные нам факты. Как на детективе позволь на тебе поставить крест.
      Мы некоторое время молчали, рассматривая друг друга. Наконец я спросил Красавчика Китаезу:
      - А ведь в молодости ты был известным боксером. Твоя жена, насколько я помню, была китаянкой. Ты корчил из себя большого босса, швырял деньги направо и налево. Кстати, деньги были сомнительного происхождения, и образ жизни ты вел, мягко скажем, не очень респектабельный. Я никогда не сомневался, что ты плохо кончишь. И вот, пожалуйста, ты по уши завяз в мокрой истории.
      - Ты даже не коп, мальчишка! - презрительно ответил лысый. - Я никого не убивал, и мои друзья - тоже. Когда до твоих тупых мозгов дойдет, что нам просто ни к чему было это делать. Можешь идти на все четыре стороны, я больше не могу видеть твою тупую рожу. Ты полный кретин! Иди, в любом случае ты долго не протянешь, сам сломаешь себе шею.
      Я попытался подняться, но не смог. Сэм, схватив меня за шиворот, рывком поставил на ноги.
      Не сказав никому ни слова, я уже собрался уходить, но Сэм, взяв меня под руку, сказал:
      - Пойдем вместе... Ведь ты хочешь найти тело Глории, не так ли? Я тоже хочу это сделать. Ее надо достойно похоронить.
      Я с недоверием смотрел на него.
      - Вот как? Не ожидал от тебя подобного.
      Равнодушно глянув на меня, он повернулся в сторону сообщников:
      - Увидимся через пару дней. На старом месте. Если же тело действительно найдется, я дам вам знать раньше. - Повернувшись ко мне, он коротко сказал: - Вперед!
      Следуя за ним, я размышлял о том, что могли означать его странные слова: "Если же тело действительно найдется". Что-то здесь было не так. Но что? Что знали они из того, чего не знал я?
      Тело Глории мы искали долго и тщательно. Когда стала очевидной тщетность наших поисков, Сэм, не сказав больше ни слова, удалился.
      Оставшись один, я присел на обломок камня и задумался. Что делать дальше? Опять все начинать с нуля? Ведь до сих пор у меня не было практически никаких зацепок, я так пока ничего и не понял, несмотря на кое-какие намеки. Да и мое физическое состояние оставляло желать лучшего.
      Глава 6
      Лучше всего было бы вернуться на виллу Глории, но очень сильно болела коленка и я буквально валился с ног от усталости. Место, в котором я оказался по неизвестно чьей воле, было пустынным и неприветливым, и продувалось ветром насквозь. За час я с трудом доковылял до автострады, где меня подобрал сердобольный водитель грузовика, высадив на окраине города, где можно было поймать такси.
      Устроившись на заднем сиденье, я дал таксисту адрес и принялся размышлять. До сего времени итоги моих расследований было плачевными. Убита девушка, причем именно в тот момент, когда я разговаривал с Лизой Гордон на Самсет-бульваре. Совершено покушение на меня, едва я ступил на территорию этого города. Жуткая смерть Джорджа. Смертельное сражение в гараже и неизвестная личность, ударившая меня по голове, когда мне казалось, что наконец-то я настиг Сэма. Опять же, встреча с Глорией в заброшенной шахте и крокодил, готовый вот-вот сожрать ее. Вспомнив этого ужасного крокодила, я поежился. Полной загадкой были Красавчик Китаеза и Вилли Шутник. Я прикидывал так и этак, какую роль они могли сыграть в смерти Джорджа. И чем больше ломал над этим голову, тем более непонятной и запутанной становилась история.
      Как и почему они стали телохранителями Джорджа? Ведь если Джордж сам их нанял, значит доверял им. Но Глория... Она их ненавидела. Почему? Кстати, вероятнее всего, именно кто-то из этой странной парочки дал мне по голове, а затем отвез в эту проклятую шахту. Но кто тогда отвез туда же Глорию на съедение крокодилам. Да, еще Мара... Очень подозрительный человек.
      Сознаюсь, я всегда не доверял и опасался молчунов, а Мара была именно из той категории. Очень сильное подозрение вызывал и ее муж. Да еще Герман Грант, экс-лесоруб из Небраски...
      Джордж просил моей помощи, но я не успел помочь ему. Я даже не знал причину, по которой он меня позвал. Очевидно одно - речь шла о чем-то чрезвычайно важном, иначе с какой стати его понадобилось убивать? Да еще таким экзотическим и жутким образом!
      И все же, чего ради я ехал на виллу? Джорджа и Глории там больше нет. Сэм сбежал. Оставалась Мара, но она вряд ли скажет что-нибудь полезное. Хотя наверняка что-то знает. Как вырвать это у нее...
      Мара посмотрела на меня в щель полуоткрытой двери настороженным цепким взглядом. По ее невозмутимому лицу невозможно было догадаться, знает ли она о судьбе хозяйки. В первый момент мне показалось, что глаза ее расширились от удивления, увидев мою персону живой и невредимой. Но тут же ее лицо вновь стало хмурым и неприветливым, так как она терпеть меня не могла и не скрывала этого.
      - Хэлло, Мара, - я отодвинул ее в сторону и вошел в холл.
      - Миссис Глории нет дома, - тут же заявила она.
      - И никогда не будет.
      - Как это? Что вы хотите сказать?
      - Она мертва... Утонула.
      Мне показалось, что Мара - в замешательстве и раздумывает, как отреагировать на подобную новость. Во всяком случае, на лице ее не отразились ни горе, ни сострадание. Ничего. Создавалось впечатление, что происшедшее она воспринимала как фатальную неизбежность.
      - Вы не поняли меня, Мара? Я сказал, что миссис Калливуд трагически погибла.
      - Я все прекрасно поняла, мистер Бакстер. Очень жаль.
      Дорого бы я дал, чтобы знать, о чем она думает.
      - По вашему лицу не скажешь, что вы опечалены смертью хозяйки.
      - А что, я должна рвать на себе волосы, рыдая во весь голос?
      В ее выразительных черных глазах мелькнула злость.
      - Знаете, Мара, - я посмотрел на нее в упор, - а ведь вы не понравились мне с первого взгляда.
      - Взаимно. Но мне на это в высшей степени наплевать. В постель к вам я все равно не лягу... Более того, я являюсь членом религиозной организации, проповедующей чистоту нравов и запрет телесных наслаждений.
      - Вы хотите меня убедить, что с таким телом и бюстом вы проповедуете отрицание телесных утех? Ну очень смешно!
      - Что бы я не проповедовала, это мое личное дело. Что же касается тебя, белый расист, - запальчиво заявила Мара, - то будь ты последним из оставшихся на земле мужчин, никогда, слышишь, никогда я не легла бы с тобой в постель. Да и вообще, какого черта я торчу здесь! Ни секунды не останусь здесь больше!
      - Черт с тобой! Но вначале вызови сюда хотя бы кухарку Амалию Драймонд.
      С ненавистью зыркнув в мою сторону и не сказав больше ни слова, она вышла, по обычаю громко хлопнув дверью.
      Глава 7
      Амалия Драймонд смотрела на меня холодно и настороженно. Рост этой дамы был примерно такой же, как и у меня, то есть где-то под два метра, а возраст, скорее всего, около пятидесяти. Жесткие прямые волосы, огромные руки. Грудь и бедра соответствовали росту - то есть были очень внушительными. Затрудняюсь определить размер обуви, но он тоже производил впечатление. Видимо, вся обувь шилась ей по специальному заказу.
      - В чем дело? - презрительно спросила она. - Я вам нужна?
      - Да, и даже очень, если вы не возражаете, я хотел бы задать вам пару вопросов.
      - Еще как возражаю! Чего ради я должна отвечать на ваши дурацкие вопросы?
      - Но вы-то хотя бы знаете, что вашей хозяйки нет в живых?
      - Знаю. Мара сказала.
      - Прекрасно. Я твердо решил найти убийцу ваших хозяев. Вы не считаете это достаточной причиной, чтобы отвечать на мои вопросы?
      Она посмотрела на меня с некоторой долей сомнения, но злобного выражения лица не изменила.
      - О'кей. Что вы хотите узнать?
      - Миссис Калливуд говорила, что среди охранников ее мужа был бывший полицейский. Кто он?
      - Это некий Тони Кастелло. Американец итальянского происхождения.
      - Он живет в Лос-Анджелесе?
      - Вероятно.
      - Вы ничего не слышали подозрительного в ту ночь, когда убили мистера Калливуда?
      - Ничего.
      - Вам известно, что Герман Грант, садовник миссис Калливуд, женат?
      - Впервые об этом слышу. Но этот тип меня никогда не интересовал.
      Мне очень не хотелось задавать следующий вопрос, но выхода не было.
      - Скажите, было ли что-нибудь между упомянутым здесь Германом Грантом и миссис Калливуд... Я имею в виду отношения, выходящие за...
      - Понятно, вы хотите знать, не был ли Грант в интимных отношениях с хозяйкой?
      Мне оставалось лишь утвердительно кивнуть.
      - Миссис Калливуд была слишком умной и серьезной женщиной, чтобы связываться с подобным ничтожеством. Вам еще что-нибудь нужно?
      - Нет, - с разочарованием ответил я. - Мне очень жаль, но вы мне ничем не помогли.
      - Но я в самом деле ничего не могу сказать вам. Мне можно уйти?
      - Разумеется.
      Когда она подошла к порогу, я окликнул ее:
      - Амалия... Вы ничего не видели подозрительного в охранниках мистера Калливуда?
      - Нет. Люди как люди... Извините, мистер Бак-стер, а мне, в свою очередь, можно задать вам вопрос?
      - Разумеется.
      - Обычно в этот день я беру выходной. Кроме того, я имею право на личную жизнь и у меня имеется жених. Вам может показаться это странным... учитывая мой внешний вид и мои годы... Но все же нашелся мужчина, которому я нравлюсь. Это жизнь. Поскольку мистер и миссис...
      - Все понятно, и хотя я здесь не хозяин, выходной есть выходной.
      Труп Джорджа увезли днем раньше, и мое положение на вилле становилось более чем двусмысленным. Меня позвал на помощь старый друг, но я не успел. К тому времени, когда я приехал сюда, Джордж был уже мертвым. Да еще через пару дней погибла и миссис Калливуд, утонув в подземной реке. Вся прислуга разбежалась, по крайней мере ее мужская половина, и я остался один в огромном роскошном доме. И, что самое интересное, какой-то инстинкт удерживал меня здесь. Я интуитивно чувствовал, что в этой истории что-то не так, и меня еще ждут другие, не менее неприятные сюрпризы. Я чувствовал, что все еще только начинается, хотя, судя по тем фактам, которые я собрал, вроде бы все закончилось. Причем, до сего времени как частный детектив я вел себя, мягко скажем, как дилетант.
      Спать я ушел в комнату для гостей, которую, уходя, показала мне Мара. Я предполагал, что она пошла к мужу, Сэму Берроу, очень странному негру, которого я так и не смог раскусить, как впрочем, и его друзей - Вилли Шутника и Красавчика Китаезу. Разумеется, я не мог утверждать со стопроцентной гарантией, что это именно они убили Джорджа и бросили Глорию на съедение крокодилам.
      Сон упорно не приходил, и я взял с ночного столика детектив Картера Брауна. Через полчаса я провалился в беспокойный сон. В основном мне снились кошмары, в которых реалии недавнего прошлого перемешались с сюжетными линиями начатого, но так и не законченного романа.
      Впрочем, чего еще ждать от человека, пережившего за два дня столько приключений, порой смертельных, что другому человеку этого с лихвой хватило бы на всю жизнь. Так что даже во сне я ничему особенно не удивлялся.
      Война, моя жизнь частного детектива намертво впечатали в меня инстинкт подсознательного чувства опасности. Даже во сне я вдруг услышал чье-то тяжелое дыхание. В спальне находился кто-то посторонний!
      Сон как рукой сняло. Затаив дыхание, я прислушался. Никаких сомнений не осталось, в комнате действительно кто-то находился.
      У меня мелькнула мысль, что это Мара. Я подумал, что, не найдя мужа, она, презрев свои религиозные убеждения, все же вернулась на виллу, чтобы скоротать время в моей нагретой постели. Такое со мной случалось не единожды: женщины, с первых минут знакомства бывшие моими смертельными врагами, затем непонятным образом оказывались у меня в постели. Впрочем, не будем уточнять, чем мы там занимались.
      Осторожно нащупав выключатель, я включил свет. И испытал еще одно потрясение, не первое, но, видимо, и не последнее в этом городе. Глория Калливуд, совершенно обнаженная, стояла в двух метрах и смотрела на меня каким-то странным взглядом. Глаза мои вылезли из орбит, я впал в полную прострацию.
      Язык мой присох к небу, я немо разевал рот, но не мог произнести ни слова.
      Глория сделала два шага в мою сторону. Неестественная бледность покрывала ее лицо, светлые волосы рассыпались по плечам, едва прикрывая маленькую изящную грудь. Впалый живот, роскошные бедра... Я не отрывал от нее взгляда, силясь произнести хотя бы слово.
      Когда она подошла вплотную, я понял, что она хочет лечь рядом, и молча отодвинулся. Так же молча она легла рядом со мной и вполне естественным движением прикрылась простыней.
      Рядом со мной лежало теплое тело, запах неведомых духов щекотал ноздри, я ощущал дрожь ее ждущей мужской ласки плоти. Ее невесомые руки легли на мою грудь, а в следующее мгновение жаркий поцелуй едва не отправил меня в мир иной. Я порывисто прижал ее к себе, и она затрепетала в моих объятиях. Я покрыл поцелуями ее тело, и она отдалась мне со стоном наслаждения...
      Я даже не знал, с чего начать. Она лежала рядом со мной, по-прежнему бледная, с бескровными губами. Вскоре я немного успокоился и, запинаясь, сказал:
      - Глория... Глория, ты даже не представляешь, как я счастлив! Но... как ты оказалась в этой заброшенной шахте? И как тебе удалось спастись из этого ревущего подземного потока?
      Она повернулась и посмотрела на меня таким взглядом, словно видела впервые в жизни. Она открыла рот, демонстрируя ровные белоснежные зубы. Губы шевелились. Она силилась что-то сказать, но ни один звук не слетал с ее безмолвных уст. Слезы потекли из ее глаз, она начала плакать, спрятав лицо на моей груди.
      - Ты не хочешь говорить, дорогая? Плохо себя чувствуешь? - Я покрыл поцелуями соленое от слез лицо, стараясь успокоить ее, но она продолжала всхлипывать, и ничто не могло остановить потока слез, струящихся из глаз. Ты пережила какой-то кошмар?
      Вместо ответа она тяжело вздохнула и еще крепче прижалась ко мне, продолжая безудержно плакать.
      Глава 8
      Я позвонил в госпиталь, куда был доставлен после покушения на меня, и попросил позвать к телефону доктора Кука. Мне ответили, что он подойти не может, так как в настоящий момент проводит операцию. Но если нужна экстренная медицинская помощь, то ко мне пришлют медсестру. Я попросил, чтобы сюда приехала Клер Пирсон, так как она показалась мне порядочным человеком, и ее присутствие действовало на меня успокаивающе.
      Дежурная медсестра поинтересовалась моим именем и, после пятиминутной паузы, сказала, что Клер немедленно выезжает.
      Когда она прибыла на виллу, я объяснил, не вдаваясь, впрочем, в подробности, что произошло с миссис Калливуд. Клер молча выслушала меня и лишь после этого спросила, где находится пациентка. Я проводил ее в комнату на втором этаже.
      Ждать пришлось почти полчаса. Наконец появилась Клер. Она попросила приготовить порцию виски с содовой.
      - Ваша знакомая испытала шок, и, по всей вероятности, именно от этого у нее наступила кратковременная амнезия. Потеря памяти, проще говоря. Я бы хотела знать, что конкретно с ней случилось.
      Я в замешательстве смотрел на нее. Ведь нужно рассказать молодой медсестре все, что произошло за эти дни со мной и Глорией. Взвесив все "за" и "против", я все же рассказал ей практически все, опустив лишь мои скромные подвиги в постели. По мере повествования ее глаза все больше и больше расширялись от удивления. Не дав мне закончить, она воскликнула:
      - Но любой другой на ее месте получил бы инфаркт! В это невозможно поверить!
      - И тем не менее это чистая правда.
      - И что же теперь вы собираетесь делать? Именно вы? - Она закурила очередную сигарету. - Ситуация критическая. Да и вам грозит смертельная опасность. Вспомните хотя бы о покушении.
      - Ну, опасность для меня скорее теоретическая, - попытался отшутиться я. - И потом, не забывайте, я не впервые попадаю в подобные переделки. Как-никак, это моя работа. Вот так-то, Клер... Можно мне вас так называть?
      - Разумеется, - впервые с момента нашей встречи она рассмеялась.
      Я продолжал:
      - Видимо, я вновь в начале пути. Мой клиент мертв, но задание остается в силе. Он был моим лучшим другом. Мы с ним вместе воевали. Разумеется, я не могу утверждать, что уже завтра утром ткну пальцем в сторону убийцы. Вовсе нельзя исключить и то, что убийца, а может - убийцы, окажутся умнее меня, и я отправлюсь вслед за Джорджем в лучший мир. На карту поставлено все, начиная от моей жизни и кончая репутацией детектива. Во всех моих предыдущих расследованиях козырный туз рано или поздно оказывался в моих руках. И сейчас, как никогда, я молю Бога, чтобы он оказался у меня.
      - Вот как? У вас появилась хоть какая-нибудь идея?
      - Моя трагедия как раз и заключается в том, что у меня их более чем достаточно. Но едва я копну глубже, как все рассыпается в прах.
      - И все же вы не бросите это дело?
      - Нет, конечно же, не брошу. Есть еще один след, который мне хочется проверить. Существует некий Тони Кастелло, бывший полицейский. Это единственный человек с которым я до сих пор не успел встретиться и поговорить.
      Дабы доказать, что я не бросаю слов на ветер, я вооружился толстым телефонным справочником Лос-Анджелеса и начал его перелистывать. Вскоре я уже знал телефон таинственного Кастелло. Я немедленно набрал номер. В трубке раздавались длинные гудки, но к телефону никто не подходил. С досадой бросив трубку, я повернулся к Клер.
      - Самое лучшее, что можно предпринять сейчас, так это поехать туда. Вы же, Клер, присмотрите за Глорией.
      Она молча кивнула.
      - Да, еще одно, - заметил я, прежде чем уйти. - Ни под каким предлогом никому не открывайте дверь. Когда вернусь, я позову вас по имени.
      Вскоре такси доставило меня к зданию, фасад которого наталкивал на мысль, что это скорее конюшня, чем жилое помещение, настолько он был грязен. Дом этот находился в рабочем квартале в нижней части города. Едва я вышел из такси, в ноздри мне ударило такое зловоние, что я едва сдержался, чтобы не зачехлить нос носовым платком.
      Консьержка, старуха со сморщенным лицом, похожим на перепеченное яблоко, даже не взглянула в мою сторону, когда я обратился к ней с вопросом.
      Я молча направился к лифту и поднялся на пятый этаж. На лестничной площадке было темно, хоть глаз выколи. Подсвечивая фонариком, я остановился перед дверью с номером 400.
      Протянув руку к звонку, я вдруг заметил, что дверь приоткрыта. Бесшумно проскользнув в прихожую, я замер там, держа в руке револьвер Джорджа, предусмотрительно захваченный мной из его кабинета.
      - Кастелло, вы дома?
      Ответом было молчание. Глаза постепенно привыкли к полумраку, и я мог различить кое-какие детали. Крысятник, да и только! Маленькая прихожая, грязная кухня. Ванная и туалет были сырыми и крохотными. Инстинкт подсказывал мне, что здесь кто-то есть. Я находился на тропе войны, и малейшая моя оплошность могла стоить жизни. Вдруг кто-то затаился в темноте, выжидая, пока я сделаю неверный шаг. Красная лампочка тревоги беспрерывно мигала в моем мозгу, но я все же еще усилил бдительность, осторожно продвигаясь вперед. Оставалась только одна запертая дверь. Прислушиваясь и держа наготове кольт, я осторожно толкнул ее. Она бесшумно отворилась.
      Я стоял на пороге спальни. Такой маленькой, что в ней едва помещалась кровать. В углу, возле окна с опущенными шторами, стоял туалетный столик и стул. На стуле, наклонившись вперед, кто-то сидел. Я не хотел зажигать свет и осторожно шагнул вперед, внутренне насторожившись. Неестественная поза, в которой сидел этот человек, внушала тревогу. Я никак не мог сообразить в чем дело, затем меня словно током ударило: у него не было рук, они были отрезаны по локоть! Тони Кастелло был мертв!
      Омерзительно неприятная дрожь пробежала у меня по спине. Я покрылся холодным потом. В голове светил уже не сигнал, а грохотал колокол тревоги. Кто-то определенно находился здесь, прямо за моей спиной. Я резко повернулся, готовый тут же выстрелить, не раздумывая. Но в квартире никого не было. "Неужели крыса?" - подумал я. Обычно в таких ситуациях я никогда не ошибался. Именно обостренное чувство того, что за тобой наблюдают чужие, враждебные глаза не раз спасало мне жизнь как на войне, так и в работе детектива.
      Я обшарил всю квартиру, но ничего подозрительного не обнаружил. Протерев носовым платком те места, которых касались мои пальцы, я покинул это пристанище смерти.
      Сделав анонимный звонок в полицию относительно трупа Тони Кастелло, я решил отыскать Германа Гранта - экс-лесоруба из Небраски. До сего времени я никак не мог познакомиться с ним.
      Пока итоги расследования были более чем неутешительными: я, как минимум, три раза мог распроститься с жизнью, но до сего времени с жизнью пока что расставались другие. Надолго ли сохранится такой дисбаланс? Вот и Тони Кастелло, один из телохранителей Джорджа Калливуда, простился с ней. Оставалось надеяться, что хотя бы Герман Грант будет обнаружен мной в полном здравии.
      Низкая деревянная калитка, выкрашенная белой краской, была заперта, но входная дверь небольшого коттеджа распахнута настежь. Моя печальная практика в этом городе подсказывала, что и здесь меня ничего хорошего не ждет. В голову закралась мысль, что события становятся неуправляемыми, набирая головокружительную скорость, я просто не успеваю за ходом их развития. Если убьют всех участников драмы, мне так и не удастся ничего выяснить. Что же прошло мимо моего внимания, какую деталь я упустил? Это было очевидно, но я до сих пор так ничего и не понял.
      Перепрыгнув через калитку, я тенью скользнул к коттеджу и, поднявшись по ступенькам, проник вовнутрь. Нервы мои были напряжены до предела, но я не собирался отступать.
      Я обследовал уже несколько комнат, как вдруг за одной из дверей различил невнятные голоса. К этому времени на улице стало совсем темно, так что мрак в коридоре был почти абсолютный. Ступая на цыпочках, я прокрался к лестнице и поднялся на второй этаж, резонно рассудив, что оттуда мне будет лучше наблюдать за развитием событий. И сделал это как раз вовремя!
      На первом этаже послышались шаги, кто-то вошел в коттедж. Дверь помещения, где слышались голоса, отворилась. Сноп света, вырвавшийся оттуда, позволил мне рассмотреть, что это не кто иной, как Вилли Шутник. Я моментально узнал его по плащу, туго стянутому в талии, и по тому, как он держал руки в карманах. В проеме двери появилась Лиза Гордон, практически в неглиже. Ее черный профиль четко вырисовывался в светлом прямоугольнике двери.
      Поздоровавшись с Вилли, Лиза недовольно спросила:
      - Где тебя черти носят? Что мы с ним будем делать?
      - Ага, как я понял, ты хочешь, чтобы я занялся трупом?
      - Конечно! - со злобой воскликнула Лиза.
      - Это не мое дело, - сразу же откликнулся Вилли.
      - Но я не хочу оставаться одна! - категорически возразила Лиза.
      - Повторяю, заниматься трупами - не мое дело. Заглохни.
      Что-то в их разговоре показалось мне странным, но что именно, я не мог понять. В конце концов, Лиза сказала:
      - Подожди меня, уйдем вместе.
      - С какой стати мне тебя ждать! - Вилли повернулся и направился к двери, а Лиза вновь вошла в комнату и закрыла за собой дверь.
      Я кубарем скатился вниз и бегом помчался вслед за Вилли. Впрочем, он даже не опасался, что за ним могут следить и, не оглядываясь, пересек улицу, направляясь к черному "крайслеру", стоявшему под пальмой. Машина тут же отъехала.
      Я отчаянно заметался в поисках такси, и здесь мне повезло. Плюхнувшись на сиденье рядом с водителем, я вытащил полусотенную купюру.
      - Если не упустишь вон тот "крайслер", она твоя.
      В ответ таксист хмыкнул, проворно сграбастал банкноту и, пристроив ее в нагрудный карман, флегматично заявил:
      - Не волнуйтесь: если упущу эту колымагу, то сниму штаны и пройдусь по Беверли-Хилз прогулочным шагом.
      Через четверть часа, следуя за "крайслером", мы оказались в респектабельном районе Лос-Анджелеса. Вскоре машина, которую мы преследовали, остановилась перед шикарным многоквартирным домом.
      На прощание таксист сказал:
      - Если у тебя имеются еще лишние полсотни, давай как-нибудь погоняем и за другой машиной. О'кей?
      - Как только в этом возникнет надобность, я тебя непременно найду.
      Вилли Шутник вышел из машины и скрылся в подъезде.
      Выждав некоторое время, я прошел туда же. На месте консьержки сидел молодой, можно даже сказать, симпатичный парень. Если бы не его широченные плечи.
      Напыжившись, и, видимо, на все сто уверенный в своей непробиваемой мощи, здоровяк недружелюбно осведомился:
      - Мистер хочет кого-то видеть?
      Отметив про себя что здесь надо вести тонкую игру, я применил маленькую хитрость: удостоверившись, что лифт остановился на пятом этаже, я сосредоточил все внимание на парне.
      - Слушай, у меня трудная фамилия, и так как я не хочу долго и нудно диктовать ее по буквам, то лучше покажу водительские права. - Я встал боком к нему и, согнув в локте правую руку, левую запустил в карман пиджака. Не чувствуя подвоха, молодой человек привстал и наклонился вперед, желая получше рассмотреть фамилию. Это было очень опрометчиво с его стороны. В ту же секунду локоть моей правой руки со страшной силой врезался бедняге в переносицу. Таким приемом я пользуюсь очень редко, лишь в исключительных случаях, и никто до сих пор не мог устоять на ногах. А этот, смотрите-ка, устоял! Захлебываясь кровью, он, вцепившись руками в край стола, начал медленно сползать вниз. Я хотел помочь ему побыстрее достичь пола, попытавшись разжать его пальцы. Не тут-то было! Словно стальные, они упорно не желали разжиматься.
      Даже будучи в полубессознательном состоянии, такие люди опаснее гремучей змеи. Так и не сев на задницу, он начал подниматься. Это был крайне неприятный для меня момент. Если он встанет, меня ожидают непредсказуемые, но весьма неприятные последствия. Удар рукояткой револьвера по виску строптивца наконец-то заставил разжаться его побелевшие пальцы. Он растянулся на ковре, причем очень удачно. Лишь приподнявшись на носки, я смог увидеть его. И это при моем-то росте! Так что никто его не заметит. Выждав пять секунд, я убедился, что этот гладиатор на время выбыл из игры и помчался по лестнице на пятый этаж.
      Стоя на лестничной клетке, я мучительно раздумывал, за какой же из дверей проживает Вилли Шутник. К несчастью, мои сомнения были быстро разрешены, и именно Вилли Шутником. Точнее не им самим, а его пистолетом, ствол которого был красноречиво направлен мне в живот.
      - Не надо дергаться, приятель... Заходи! - Движение ствола было яснее всяких слов.
      Ничего не оставалось, как подчиниться.
      Я вошел в прихожую. Вилли держал пистолет весьма и весьма профессионально. Глядя мне в глаза, он сказал:
      - Я сразу понял, что та безмозглая гора мяса не остановит тебя. Что тебе нужно?
      Ничего не отвечая, я молча смотрел по сторонам. Да-а, здесь было на что посмотреть. Роскошь в сочетании со вкусом так и перла в глаза. Здесь пахло очень большими деньгами. Одни персидские ковры чего стоили! Антикварная мебель, картины на стенах, французские окна с тяжелыми парчовыми шторами, в углу бар с набором напитков, которые могли удовлетворить самого взыскательного любителя спиртного. Единственное, что меня смущало, так это вычурность, излишняя помпезность гостиной.
      - И все же, чего тебе, наконец, от меня нужно, Бакстер?
      - Познакомиться поближе. - Я сделал шаг вперед.
      - Стой, где стоишь! Или я продырявлю твою глупую башку!
      - Как? Разве для подобных целей ты уже не пользуешься кураре?
      - Я не убивал Джорджа...
      - А Тони Кастелло?
      - Как, он тоже убит?
      - Если бы только это... Он еще и рук по локоть лишился, бедняга.
      Я не спускал с него глаз, стараясь понять, какую реакцию вызвали мои слова, но Вилли остался совершенно невозмутим, спрятав глаза за большими черными очками-консервами. Единственное, на что я обратил внимание, так это на то, что у Вилли удивительно маленькие ноги. И этими ногами он стоял на ковре гостиной.
      - А что это ты уронил? - небрежным тоном произнес я и вполне естественно наклонился.
      Его глаза автоматически глянули под ноги. Этого оказалось достаточно: мои пальцы вцепились в ковер, и я резко рванул его на себя. Ноги Вилли взлетели вверх, и он грохнулся на пол. Мгновение - и я уже сидел на нем, выкручивая руку, в которой был зажат пистолет.
      Ничего не скажешь, это был достойный противник! Пока я выкрутил его правую руку, левой он едва не выдавил мне глаза. Отбросив оружие в угол, я схватил пояс его плаща и, сев ему на грудь, накинул на горло импровизированную петлю.
      Через полминуты он перестал трепыхаться подо мной и я, боясь перестараться, снял петлю. При этом с его головы целиком снялись волосы, которые оказались париком. От удивления я даже разинул рот. Содрав его до конца, я обнаружил, к своему удивлению, не лысину, а копну черных волос, беспорядочным веером рассыпавшихся по ковру. Не веря своим глазам, я снял с Вилли очки. Моему взору предстали длинные ресницы и нежное личико молодой красивой женщины.
      Так вот что скрывалось за очками и париком! Я быстро сорвал с нее дурацкий плащ и всю остальную одежду, оставив лишь бюстгальтер и симпатичные голубенькие трусики. Похлопав ее по щекам и убедившись, что она очнулась, я спросил, пристально глядя ей в глаза:
      - Так все же, как тебя зовут на самом деле?
      Женщина, видимо, еще не до конца пришла в себя, так как лежала неподвижно, тупо уставившись в потолок. Груди ее были небольшими, но очень красивой формы.
      - Ну?.. Или тебя так и называть Вилли Шутником? Тебе очень подходит такая кликуха.
      В ее глазах сверкнула ненависть.
      - Я всегда была женщиной, - хрипло сказала незнакомка.
      - Смелее, малыш! Чем ты занималась в доме Джорджа? Что ты знаешь о причинах его смерти? Он знал, что ты была женщиной?
      - Да. И к тому же он знал, что я могу стрелять получше любого мужчины. И если бы ты не поймал меня на этот трюк с ковром, ты бы в этом убедился.
      - Уже по тому, как ты держала пистолет, я понял, что ты отменный стрелок. Вот и пришлось воспользоваться деталями интерьера.
      Она сделала попытку встать, но я ее пресек.
      - Лежи спокойно и отвечай на вопросы.
      - Но хотя бы сесть-то я могу?..
      Что-то в ее тоне меня насторожило. И вовремя: в тот же момент она прыгнула вперед, целя ногами мне в лицо.
      Волей-неволей, мне пришлось вступить в схватку. Она оказалась на редкость упорным противником. Все же мне удалось прижать ее к полу. Рукопашная схватка навела меня на другие мысли, и я начал с ней совершенно другую игру. Она отнеслась к этому совершенно равнодушно.
      Поднявшись и приведя себя в порядок, я вытащил револьвер и с нажимом сказал:
      - Или ты заговоришь, или очутишься там же, где и твой подопечный, Джордж. Кто ты? Какую роль в убийстве Джорджа сыграли Берроу, Герман Грант и Тони Кастелло? Так это ты, Сэм и лысый отволокли Глорию в шахту? Именно ты звонила Глории и угрожала расправиться с ней? Вела двойную игру, делая вид, что охраняешь Джорджа, а на самом деле тайно подготовила убийство? Ты убила его? Ради чего? Почему?
      - Грязная ищейка! Ничего я не скажу.
      - О каком трупе спрашивала тебя Лиза Гордон? Что вы должны с ним сделать? Чей это труп?
      Я поднял револьвер и чуток надавил на спуск.
      - Так ты мне, выходит, угрожаешь? Дебил, ты еще не знаешь, с кем связался! Да, я проиграла, признаю, но умру не по твоей прихоти. - Она, как лезвием бритвы, провела ногтями правой руки по груди, и в том месте, где она царапнула, выступили две капельки крови. Хриплое карканье вырвалось из ее горла, я едва понял, что она сказала:
      - Скоро ты отправишься вслед за своим другом и мной на тот свет. Идиот! Да я бы тебя... - фразу она не закончила. Тело ее задрожало, глаза закатились. В них уже не было и искры мысли. Кожа начала быстро чернеть. Тело ее конвульсивно вздрогнуло и упало к моим ногам. Я не мог поверить своим глазам...
      Глава 9
      Крепко держась за руль, я направлялся на Самсет-бульвар, с содроганием вспоминая смертоносные ногти, которые могли вонзиться и в мою физиономию. Бог мой, вот это фанатичка! Но, надо отдать ей должное, она поняла, что не сможет меня остановить и предпочла смерть, нежели что-либо мне сказать. Мне чудом удалось избежать ее смертоносных когтей... А вот здесь стоило о многом подумать. Ведь покушение на меня, результатом которого предполагался летальный исход, совершила тоже женщина! А вдруг это была именно она? И все же здесь что-то не стыкуется. Зачем она переоделась, - чтобы ее невозможно было узнать? А ее слова: "Да я бы тебя..."? Какую игру она вела? В чем я не сомневался, так это в том, что она прекрасно знала Лизу Гордон. "Ах ты, черномазая лицемерка!" - со злостью подумал я о ней. Но это были не более чем домыслы. Я до сих пор не мог найти ту невидимую связь, которая соединяет всех участников этой кровавой драмы: незнакомку, скрывавшуюся под именем Вилли Шутник, толстого лысого Красавчика Китаезу, Тони Кастелло, Сэма Берроу, Германа Гранта, Лизу Гордон, Мару.
      Кстати, о Лизе Гордон: уж теперь-то, надо думать, она никуда не денется и ответит на мои вопросы.
      Она с удовольствием захлопнула бы передо мной дверь, но просто не успела это сделать. Я интуитивно понял, что Лиза чем-то напугана. И это что-то явно не было связано с моим появлением. Это было видно хотя бы по тому, как она прижимала к груди полотенце, как вздрагивали ее полные губы. Приглядевшись повнимательнее, я понял: она в ужасе!
      - Итак, пытаясь вести свою игру, ты слегка переиграла, и сейчас старушка с косой и будильником уже стоит за твоей спиной? - с фальшивым весельем начал я. - И куда же это ты исчезла, когда в твоем саду был обнаружен почерневший труп девушки? Кстати, кто она?
      - Мне было страшно... - пробормотала она, действительно не пытаясь скрыть страха.
      - Вот как? И я знаю, почему. Ведь ты знала убийцу. Не скажешь мне его настоящее имя?
      Лиза не ответила. Она упрямо смотрела поверх моей головы на кроны деревьев, словно ожидая чьего-то появления. Неужели кто-то прячется в саду?
      - Давай-давай, бэби, - я сделал шаг к ней. - Пора нам поговорить в открытую об этой истории. Время не ждет.
      - Но я ничего не знаю, клянусь!
      - Ай-яй-яй, да вы только посмотрите на нее! У нее в саду "завалили" человека, и она не имеет об этом никакого понятия! Бывает же такое! рявкнул я сержантским голосом. - Отвечай! Кто убил ее? Герман, который якобы является твоим мужем, или фальшивый Вилли Шутник, который на самом деле женщина?
      Глаза Лизы удивленно округлились.
      - Ну-ну! Неужели ты думала, что я не догадаюсь о твоей связи с так называемым Вилли? Вот уж к кому идет кличка! Действительно, Шутник! Или Шутница? Да и ты еще та проказница! Герман хотя бы в курсе, что вы вытворяете, когда его нет дома?
      Продолжая болтать, я искоса глянул в сад: а вдруг тот, кто находился там, не только наблюдает за мной, но и слушает наш разговор? Вдруг там притаился Герман Грант? Вот уж с кем бы я хотел познакомиться!
      - Убитую девушку звали Меллиса Нельсон. Она была массажисткой. Время от времени она приходила ко мне...
      - Понятно, - я откровенно издевательски рассмеялся. - Догадываюсь, что именно она тебе массажировала!
      - Сволочь! - Лиза сделала попытку ударить меня по лицу.
      Но я был готов к подобной реакции и, перехватив ее руку, тут же применил болевой прием. Полотенце упало, обнажив полные, шоколадного цвета груди с большими серыми сосками.
      - Вот это да! Сразу надо было с этого начинать! - воскликнул я, пятерней левой руки накрыв ее правую грудь.
      - Не смей! - оттолкнув мою руку, Лиза вновь прикрылась полотенцем.
      - Ой-ой-ой, какие мы нежные! Ха-ха! Так вот, у меня выдалась свободная минутка, и я навел о тебе справки. Вначале ты работала в борделе, а затем начала промышлять самостоятельно. Штучки ты, говорят, выделывала суперкласс! Так что твой внешний вид вполне соответствует внутреннему содержанию.
      Пожав плечами, она отбросила полотенце в сторону.
      - И все же, вернемся на грешную землю. Как звали твою подружку, которая так мастерски переодевалась мужчиной?
      - Меня ее имя никогда не интересовало. Я ее знала только под именем Вилли Шутник.
      - Это уж точно! Мужское имя ей подходило больше. Я попробовал слегка позаниматься с ней, как с женщиной, но с большим успехом я мог бы проделывать такие штучки с бревном. А ведь с мужской точки зрения, она была очень даже хороша. Но разве дано мужчине понять лесбиянку! Их психология выше понимания особ противоположного пола... Кстати, за что же вы убили Мелиссу Нельсон? И где в настоящий момент прячется якобы твой муж?
      - Но зачем он вам нужен?
      - Это уж, поверь, мои трудности. Ты разве не знала, что он, в компании с себе подобными, пытался убить Глорию Калливуд? Ведь ты из кожи вон лезла, чтобы показать, как ее ненавидишь.
      - Она хотела отнять у меня мужа!
      - Я сейчас просто кончусь от смеха! Врать надо меньше. Тебе вообще не нужны мужчины. Тем более такие патлатые и безмозглые, как Герман Грант. И к тому же у Глории вряд ли был роман с этим светловолосым шимпанзе.
      - Не надо песен! Кроме Германа, в ее постели побывали и Сэм Берроу, и какой-то актер, снимавшийся в фильме по ее сценарию.
      Я подумал о Глории, которая находилась под присмотром Клер в своей спальне на улице Сан-Педро. Неужели все сказанное этой лесбиянкой правда? Я просто отказывался верить этому.
      - Замнем это. А как насчет наркотиков? - наугад спросил я.
      В ее глазах опять промелькнул страх. Надо было срочно брать быка за рога, используя момент, пока она потеряла самообладание. Мне позарез нужно было получить от нее хоть какую-то информацию. Мучительно пытаясь найти выход из тупика, я поднял руку, делая вид, то собираюсь ударить ее. Она отшатнулась, испугавшись еще сильнее.
      - Не бейте меня! - крикнула Лиза.
      - Ах, не бить? Тебе это не нравится? А что тебе нравится? Объятия твоей подружки Вилли Шутника или, быть может, массажистки Мелиссы Нельсон? Ведь мужчины для тебя...
      Лиза, не дав договорить, обняла меня, обволакивая ароматом духов и запахом чистого тела.
      - Я докажу, что ты ошибаешься, - прошептала она, прижимаясь ко мне.
      В свою очередь обняв ее, я прошептал ей в ухо:
      - А как же с ответом на мои вопросы?
      - Позднее... Можно подумать, что ты намерен устроить счастье Глории. Поверь, эта шлюха не стоит того. Да и твоя правда никому не нужна. Ты разочаруешься, когда все узнаешь. Или ты влюбился в эту ведьму?
      - Тебе этого не понять, - растерянно бормотал я. - Друг просил о помощи. Друг, с которым мы вместе варились в аде корейской войны. Он несколько раз спасал мне жизнь. А вы его убили...
      - Это не совсем так.
      - А как?
      Мы стояли, тесно обнявшись. Я чувствовал тепло ее тела, ее сексапильность не на шутку волновала меня. В висках зашумело от прилива крови. И все же я заметил, что Лиза старается повернуть меня спиной к окну. Крепче обняв меня, она впилась в мои губы страстным поцелуем. Обняв ее за спину и прижав к себе, я резко повернул Лизу спиной к окну. И в этот момент она вдруг безвольно обвисла в моих руках. Глаза ее закатились.
      "Ну и мужчина же я! - мелькнула тщеславная мысль. - Стоило только поцеловать ее, как от восторга она потеряла сознание!" Я ждал, что она вот-вот очнется, но Лиза тяжестью своего тела буквально тащила меня вниз. И вдруг я с ужасом почувствовал: что-то теплое стекает по моим рукам, и, резко разжав их, увидел на ладонях кровь. Только теперь я заметил, что у нее пробит череп.
      Мгновение, и я уже стоял у окна, сжимая револьвер. Широкоплечий мужчина с гривой светлых волос рысью мчался в направлении дома, не разбирая дороги и все круша на своем пути. Он прыжком преодолел клумбу, и я понял, еще пара секунд, и он влетит ко мне. Не дожидаясь этого, я одним махом вылетел из дома и, выстрелив вверх, заорал:
      - Стоять, скотина, или я убью тебя!
      Он инстинктивно грохнулся на землю, пытаясь спрятаться за кустами роз, но я, в два прыжка преодолев расстояние, разделяющее нас, врезал ему носком ботинка в пах. Он застонал и поджал ноги, пытаясь защитить свою главную мужскую ценность от повторного удара.
      - Лежать! - рявкнул я. - Какого черта! Да твоей патлатой гривой только тротуары мести! За что ты убил Лизу? И это в тот момент, когда она хотела все мне рассказать...
      - Это не...
      Не слушая, я резко ударил его носком в бок. Послышался хруст сломанных ребер. Он вновь взвыл от боли.
      - Так зачем же ты бежал сюда?
      С всхлипом вдыхая в себя воздух, он сказал:
      - Я все слышал... Ты должен понять мои чувства... А потом кровь... Лиза... Что еще оставалось делать?
      - Ты думаешь, полицейские поверят твоему бреду? Или ты держишь их за идиотов?
      - Но это правда, клянусь! Я...
      Не слушая его, я вновь пустил в ход носок ботинка, врезав теперь уже Герману в челюсть. Слова застряли в его горле. Он потерял сознание. Рот безвольно раскрылся, так что я мог полюбоваться его ровными белыми зубами. Не прошло и минуты, как в глазах его вновь появилось осмысленное выражение. Я понял, что он пришел в себя.
      - Если это не ты застрелил Лизу, то кто?
      Он начал дрожать, закусив от боли губу.
      - Даю тебе пять секунд на размышле...
      И все же я недооценил возможностей своего противника, а он был молод и силен, как бык. Взметнувшись над землей, он из лежачего положения нанес мне по бедру удар ногой. Если бы удар подобной силы пришелся в пах, я бы не имел возможности описывать эти события. Это было настолько неожиданно для меня, что я потерял равновесие и грохнулся на землю, нелепо задрав ноги.
      Секунда, и я был на ногах. Но вторым ударом он, словно молотом, выбил из моей руки не только револьвер, но и всякую возможность к дальнейшему сопротивлению. Я упал на колени, а затем завалился на бок, приготовившись к худшему.
      С перекошенным от злобы и ненависти лицом, он схватил меня за отвороты пиджака, легко оторвал от земли и несколько раз встряхнул, приподняв, как ребенка на уровень груди. В его глазах я прочитал свой окончательный смертный приговор.
      - Думал, со мной можно так легко справиться? Сейчас мы проверим крепость твоего позвоночника... - Он перехватил меня одной рукой за пояс, продолжая второй удерживать за пиджак.
      Я знал этот мерзкий прием! Если сейчас он резко опустит меня вниз, одновременно подставив колено, я буду обречен на пожизненную коляску. Провести остаток жизни со сломанным позвоночником - хуже смерти. Нет уж, лучше смерть! Я почувствовал, как напряглись его мышцы... Я так просто не сдамся! Левой рукой я вцепился ему в щеку. Так как руки его были заняты, он резко мотнул головой, чтобы стряхнуть руку. Это мне и было нужно! Большой палец левой руки очутился за его щекой, а так как движение головы он не остановил, то через мгновение я увидел роскошный оскал его зубов. Кровь, хлестанувшая из раны, залила нас обоих.
      Обезумев от боли, он отпустил мою левую руку. Пользуясь моментом, я растопыренными пальцами нанес ему удар в глаза. Мой противник, как подкошенный рухнул на землю, накрыв меня своим гигантским телом...
      Глава 10
      - Каждый раз, когда мы встречаемся, - говорил лейтенант Мэрфи, стряхивая пепел сигареты на пол, - в деле обязательно появляется хотя бы один новый труп.
      Я полулежал на диване в доме на Самсет-бульваре.
      - Но вы в любом случае не можете обвинить меня в этом убийстве. И к тому же, находя труп, я каждый раз вам звоню...
      - Что верно, то верно. Но мне от этого не легче. Вы становитесь слишком однообразным - всегда одно и то же скучное сообщение, - с сарказмом заметил Мэрфи. - Вы никогда не знаете, кто убийца, а зачастую не знаете даже имени жертвы. Держу пари, что и сейчас вы понятия не имеете, кто убил Лизу Гордон. Замечу, кстати, что все окружение вашего покойного друга кажется мне в высшей степени подозрительным...
      - Так что ж, по-вашему, Джордж Калливуд был боссом мафии? - Я с трудом сдерживал раздражение. Как-никак, а Мэрфи все же был офицером полиции и представителем власти.
      - Вряд ли. Но у нас все же есть некоторые основания полагать, что он занимался контрабандой наркотиков или чем-то еще в этом роде.
      Я с удивлением уставился на него, хотя где-то в глубине души и допускал такую возможность. Сделав изумленное лицо, я спросил:
      - И на чем основывается ваше так называемое предположение?
      Сделав вид, что он не замечает моего язвительного тона, Мэрфи серьезно ответил:
      - После смерти вашего друга, пользуясь тем, что миссис Калливуд не было дома, мы произвели на их вилле тщательный обыск. Результаты были просто поразительными! Кроме нескольких килограммов героина, мы нашли и другие сильнодействующие наркотики.
      - Но зачем ему надо было заниматься этим грязным бизнесом, если он и так был чертовски богат?
      - Что касается Джорджа, то это вопрос спорный. Но вот его жена, Глория Калливуд, действительно очень богата...
      - А вдруг все эти наркотики были предназначены для личных нужд, и Джордж не занимался распространением этой гадости?
      Мэрфи призадумался.
      - Даже если и так, это тоже противоречит закону. Хотя мы могли бы посмотреть на это сквозь пальцы. В конечном итоге, семья Калливуд - очень состоятельные и уважаемые люди в нашем городе. Закон, как вы знаете, в таком случае становится более снисходителен к таким гражданам. Герой войны, деловой человек предается невинным забавам со своими друзьями, пусть даже эти друзья и не его круга. С этим можно было бы мириться. Но данные нашей картотеки свидетельствуют об обратном. То есть, контрабанда и распространение наркотиков велись в больших объемах.
      Слова Мэрфи ошеломили меня. Я чувствовал себя преданным. Джордж?! Мой друг, с которым мы вместе воевали, занимался распространением наркотиков! Зачем же, в таком случае, он позвал меня на помощь? Чтобы я помог ему распространять эту беду? Бред какой-то! И все же здесь что-то было не так. Я не мог поверить в то, что Джордж к этому причастен.
      - Знаете, лейтенант, во время войны он был ранен осколком бомбы в одно деликатное место. Вы понимаете, о чем я говорю?
      - Понимаю, - лейтенант повернулся к своим людям, работавшим возле трупа. - Ну что, ребята, нашли что-нибудь?
      Сержант отрицательно покачал головой, но после некоторого колебания все же сказал, что Лизу Гордон убили отравленной пулей. Причем, выстрел был произведен с дальнего расстояния. Так что даже если бы пуля и не попала в затылок, летальный исход был бы неизбежен.
      Я все же решился взглянуть на труп. Кожа Лизы почернела. Понятное дело - снова кураре! Положение тела было таким же, как и тела Джорджа: сжатые кулаки, остекленевшие глаза, в которых застыла предсмертная мука. Я сознательно не сказал лейтенанту о смерти Вилли Шутника. Впрочем, Вилли Шутник был женщиной! Пусть сами ищут, отрабатывают свой хлеб.
      - И как же вы оказались в этом доме, Бакстер?
      - Пришел навестить свою знакомую. А что, разве нельзя? - нагло спросил я.
      - Неужели? Насколько мне известно, покойная была дама специфической профессии и славилась своими скандальными связями с женщинами. Мужчин она органически на дух не переносила. Да еще к тому же она баловалась наркотиками. Самое печальное во всем этом то, что в молодости она подавала очень большие надежды как актриса.
      Я посмотрел на труп Лизы, представил, как она ужинала с режиссерами, пытаясь устроить свою карьеру, как мечтала сниматься в кино, будучи молоденькой смазливой девушкой. А нашла она ту же страшную смерть, что и Джордж, Мелисса Нельсон, Вилли Шутник. Везде - проклятый кураре! Ну что за город!..
      Я чувствовал себя одиноким и глубоко несчастным. Под насмешливым и недоверчивым взглядом лейтенанта я ощущал себя очень неуютно. Возникло осознание своего полного ничтожества в сравнении с такими, как Глория Калливуд и другими богатыми, уверенно преуспевающими людьми этого проклятого города. У меня не было красивой и респектабельной внешности, чтобы надеяться на то, что я сделаю блестящую карьеру киноактера, и уж тем более, у меня не было таланта сценариста или режиссера. Я был круглый ноль, и это почему-то настойчиво раздражало меня.
      - О'кей, - я вздохнул и поднялся. - Можно домой?
      - Вы все еще проживаете у безутешной прекрасной вдовы Калливуд?
      Я ничего не ответил, буквально раздуваясь от злобы. У меня отчаянно болел низ живота, ныло колено... Но больше всего меня бесило то, что я не видел никакой логики в этой цепи бессмысленных убийств. Лейтенант утешающе похлопал меня по плечу и сказал, что как-нибудь свободным вечерком навестит меня на вилле Глории Калливуд. То есть, тем самым он дал понять, что я могу сматываться.
      Еще не добравшись до виллы Глории, я заметил, что за мной следят.
      Клер открыла мне сразу, едва я нажал кнопку звонка. Увидев, что я неважно себя чувствую, она тут же уложила меня в постель. Я поинтересовался самочувствием Глории.
      - Она спит. Я дала ей снотворное, так что спать она будет еще долго.
      Клер спросила, где я был все это время, но я ответил уклончиво. Мне не хотелось даже мысленно переживать еще раз то, что на меня обрушилось в эти последние несколько часов.
      - Мара и кухарка здесь?
      - Здесь. Вам что-нибудь приготовить?
      - Нет, - я поднялся с постели. - Извините, Клер, мне нужно позвонить.
      Подойдя к телефону, я заметил, что справочник по-прежнему открыт на букве "к", а фамилия Тони Кастелло подчеркнута красным. Найдя номер телефона гаража на улице Всех Святых, я позвонил туда и попросил Сэма Берроу. Мне ответили, что его нет, поинтересовавшись, кто я такой. С раздражением я бросил трубку.
      - Так ты соскучился по мне? - раздался за спиной знакомый голос.
      Повернувшись, я увидел черную, ухмыляющуюся физиономию Сэма. Он стоял, прислонившись к дверному косяку, заложив руки в карманы.
      - Парни, вы только посмотрите, кто здесь! - позвал он кого-то. - Вот так сюрприз! Ведь вы так хотели увидеть проказника и шалунишку Бакстера! Герман, поздоровайся со своим лучшим другом!
      За спиной Сэма выросли внушительные фигуры Германа Гранта и Красавчика Китаезы. На Германа было страшно смотреть: под оставшимся здоровым глазом красовался огромный синяк, а выдавленный правый закрывала окровавленная повязка. Была перевязана и разорванная щека. Оба держали в руках револьверы, а оставшийся глаз Германа пылал ненавистью. Я сделал знак Клер, чтобы она ушла, но Сэм серьезным тоном сказал:
      - Пусть она остается.
      Клер испуганно смотрела на них.
      - Итак, приятель, - обратился ко мне Сэм, - ты не слишком корректно обошелся с нашим другом Германом. Доктор сказал, что в ближайшие две-три недели он даже не сможет разговаривать. Но то, что он думает о тебе, я знаю, и с удовольствием тебе сообщу. Ведь так, Герман?
      У экс-лесоруба от злости, казалось, вот-вот выскочит здоровый глаз. Он так сильно сжимал револьвер, что побелели суставы пальцев. В ответ на обращение Сэма, он промычал что-то невразумительное. Револьвер в его руке заходил ходуном. Я понял, что он едва сдерживает желание всадить в меня разом все, что там имелось в барабане.
      - Понял, понял, - заулыбался Сэм. - Тебе хочется прикончить его немедленно. Я прав!
      Герман утвердительно кивнул.
      - За этим дело не станет. Ты его обязательно пришьешь, - заверил Сэм. Но для начала пусть он ответит на парочку вопросов, а уж потом отведешь душу. А мы тем временем разберемся с этой красоткой, не так ли, Красавчик?
      - Может, и ее пустить в расход? - кровожадно спросил тот.
      Чтобы как-то подбодрить Клер, я улыбнулся ей:
      - Не бойтесь... Ведь вы не имеете никакого отношения к этому делу.
      - Решать буду я! - рубанул Сэм. - Имеет она отношение, не имеет... Да и к тому же, - он осмотрел дрожащую Клер с головы до ног, - после того, как мы с ней пообщаемся, ей вряд ли дальше захочется жить. Так что мы пожалеем бедняжку - прикончим сами. Красавчик очень большой дока по этой части. Но ты в любом случае сыграешь в ящик раньше, так что совесть тебя мучить не будет...
      - Послушай, Сэм, с чего это ты вдруг решил прикончить меня? Ведь у тебя до этого времени было столько возможностей без лишних хлопот сделать это. Как-никак, но я ведь обязан тебе жизнью...
      - С кем не бывает? Хотя сейчас я вижу, что совершил ошибку, вовремя не сделав это. Правда, Джордж говорил, что тебе можно доверять...
      - Вот видишь! Кстати, а почему он решил, что мне можно доверять?
      - А потому, что ты такой же наркот, как и мы, - с гнусной улыбкой сказал Сэм.
      - Ну, это было давно, - я опустил глаза. - Я вовремя остановился.
      Я-то знал, что употреблял наркотики исключительно ради того, чтобы забыть кошмары, пережитые мной в Корее. Но сейчас я ненавидел этих подонков, знавших этот факт из моей биографии... Ненавидел Джорджа, который впутал меня в это гнусное дело.
      - О'кей, Герман, вот теперь можешь кончать с ним! - небрежно сказал Сэм, поворачиваясь к сообщнику.
      У меня внутри все оборвалось. Я ничего не видел, кроме пылающего ненавистью одинокого глаза Германа. Финал этой драмы легко угадывался.
      Блондин с кошачьей грацией прыгнул ко мне, и не успел я среагировать, как он с такой силой врезал мне своим кулаком-кувалдой в челюсть, что я буквально упорхнул в угол, а когда немного очухался и открыл глаза, то увидел, что револьвер Гранта направлен прямиком в мой правый глаз. Я смотрел в этот черный смертельный кружочек, из которого вот-вот вылетит пуля, не мигая. И выстрел действительно раздался! Но не в меня! Герман, выронив револьвер, упал прямо на меня, еще раз за этот длинный день, придавив меня, словно бетонная балка, к полу.
      Красавчик Китаеза стремительно повернулся в сторону двери, но было уже поздно: второй выстрел уложил и его. В дверном проеме стояла Глория, а из ствола револьвера, который она держала в опущенной руке, вилась тонкая струйка синеватого дыма. Взгляд ее был пустым, и по всему было видно, что она не в своем уме.
      Сэм, схватив Клер, прикрылся девушкой как щитом. Оттолкнув безжизненное тело Германа, я вскочил и бросился к нему, но он, швырнув Клер ко мне, скрылся за дверью. Я едва удержался на ногах, стараясь не уронить Клер на пол. Краем глаза я видел, что Глория как ни в чем не бывало повернулась и ушла в сад.
      Чтобы прийти в себя от потрясения, мне понадобилось какое-то время. Бережно уложив Клер на диван, я поинтересовался ее самочувствием. В ответ она слабо улыбнулась и закрыла глаза. Убедившись, что с ней все в порядке, я подошел к трупам Гранта и Красавчика Китаезы. Казалось, что мне вновь снится кошмарный сон, но в гостиной стоял сильный запах пороха. Едкий, но такой прекрасный в своевременности!
      Повернувшись, я вышел из гостиной и поднялся наверх - в спальню Глории. Она спокойно спала, накрывшись одеялом. Я осторожно подошел и наклонился над ней. Дыхание ее было прерывистым, а лицо серым и неподвижным.
      - Той дозой, которую она получила, можно было усыпить даже слона, услышал я за спиной голос Клер. - Разбудить ее невозможно... И все же она каким-то образом поднялась и застрелила этих двух типов. Вот этого я понять не могу. Этого просто не может быть! Фантастика!.. Кстати, Ник, что это за люди и что они хотели от вас?
      Мне очень не понравился ее вопрос, так что я немного резко ответил, и тоже вопросом:
      - Ты, что, из отдела по расследованию убийств?
      Не обратив ровно никакого внимания на мой раздраженный тон, она продолжала:
      - Если она спала, а в этом я не сомневаюсь, то кто же тогда застрелил этих головорезов? Я не верю в чудеса.
      - Клер, как вы можете так говорить? На вас отрицательно повлияли события последних часов. Вы очень устали и не можете трезво оценивать обстановку. Может быть, вы немного поспите? Или вам дать что-нибудь успокоительное?
      Немного помолчав, я добавил:
      - Простите за резкость. Совсем недавно я видел человека, у которого по локоть были отрезаны руки. Когда я там появился, из него еще кровь текла...
      При последних словах она вздрогнула.
      - Затем я услышал разговор двух женщин, которые мило болтали о каком-то трупе. Мне было очень интересно узнать, где он находится. К сожалению, еще до этого одна из них погибла на моих глазах, хотя по раскладу, умереть должен был именно я. Но почему? Кому я мешаю? И, наконец, вот эти последние события, свидетелем которых довелось быть вам. Женщина, которая, по вашему убеждению, должна была спать еще много часов, спустилась вниз и спокойно пристрелила двух этих мерзавцев, тем самым спася наши жизни. Когда же мы поднялись в ее спальню, то нашли ее по-настоящему крепко спящей. Тебе не кажется это несколько странным, Клер? Да, самое смешное... чуть не забыл: Глория утонула на моих глазах в жутком водопаде, но спустя некоторое время я обнаружил ее... в своей постели.
      - Надо полагать, вы не растерялись и утешили бедняжку?
      Я замялся, отведя взгляд.
      - Ну, Клер... Вы же знаете, как это бывает... Но в любом случае этот поступок вряд ли заслуживает такого уж сурового осуждения по сравнению со всеми предыдущими событиями.
      Пока я пытался глупо оправдываться, Клер смотрела на меня с лукавым любопытством, а Глория лежала совершенно неподвижно, настолько неподвижно, что у меня закралось подозрение, а не мертва ли она. Я наклонился и приложил ухо к ее груди. Нет, сердце билось нормально, в спокойном ритме.
      - Она чувствует себя не хуже нас с вами, - холодно констатировала Клер этот медицинский факт.
      Теперь настала моя очередь с любопытством взглянуть на нее.
      Чтобы немного разрядить обстановку, я сказал:
      - Видите, Клер, в какую историю я вляпался. Я думал, что мой друг всего лишь усталый ветеран корейской войны, а он оказался главарем банды распространителей наркотиков. Я полагал, что он неисправимый донжуан, а он оказался законченным импотентом. Мне показалось, что лишь поэтому Глория мне и позволила ее чуть-чуть утешить. Но эта череда бессмысленных жертв выше моего понимания. Здесь, видимо, нужна целая стая детективов, чтобы сдвинуть расследование с мертвой точки.
      - Я рада, что вы пришли к такому выводу, Ник! Бросайте все и возвращайтесь в Нью-Йорк, - тихо сказала Клер и, взяв меня за руку, вывела из спальни Глории. - Пусть спит.
      - Конечно, пусть отдохнет. Но ведь мы собственными глазами видели, как она убила этих двоих ублюдков. Это можно назвать "необходимой самообороной", или же она хотела спасти человека, которого любит?
      - Неуж-то вас? - с искренним удивлением воскликнула Клер.
      - А то кого ж еще! Разве в меня не может влюбиться женщина? Или я так страшен?
      - Ну, в том, что в вас влюбляются женщины, я не вижу ничего сверхъестественного - вы весьма импозантный мужчина. При несколько иных обстоятельствах, возможно, и я...
      - Да-да, вы это говорите лишь для того, чтобы меня успокоить. Сами же наверняка думаете, что моя крыша давно поехала.
      - Ник, - она решительно заставила меня сесть на диван. - Вам нужно отдохнуть. А я тем временем вызову полицию. Нужно же, в конце концов, чтобы кто-то убрал трупы.
      - Я смотрю, они вас совершенно не пугают.
      - Не забывайте, я - медсестра и до этого уже видела не одну сотню мертвецов.
      - Убитых тоже?
      Она пожала плечами.
      - У меня такая работа.
      "Да, да, такая работа!" - подумал я, уже совершенно другими глазами глядя на Клер. И тут же вспомнил раскрытый телефонный справочник, который я так опрометчиво оставил на столике. В моем мозгу вновь замигала красная лампочка.
      "Спокойнее, только спокойнее, - говорил я себе. - Не торопись! Ведь, поторопившись, можно сделать неправильные выводы!"
      Я чувствовал, что развязка приближается.
      Глава 11
      За лейтенантом Мэрфи только что захлопнулась дверь. У меня в ушах до сих пор звучал его голос:
      - Приятель! Даю тебе сорок восемь часов! Если за это время ты не покинешь Лос-Анджелес, я притяну тебя к ответственности со всеми вытекающими из этого печальными для тебя последствиями.
      - Неужели арестуете меня? - как можно более простодушно спросил я.
      - А то нет! И, заметь, предъявлю самые серьезные обвинения. Нарушение общественного порядка - раз! Нарушение правил расследования - два! Неподчинение приказу полиции - три! Между прочим, третий пункт обвинения самый серьезный. А затем я прикажу арестовать миссис Калливуд по обвинению в убийстве двух человек.
      Мне было ясно, что Мэрфи не собирается шутить.
      Клер к этому времени ушла, заявив, что ей обязательно надо появиться в госпитале. Перед уходом она настойчиво рекомендовала госпитализировать Глорию, с чем я был полностью согласен. Честно говоря, я был доволен, что все так обернулось. В госпитале она будет под охраной полиции, за ее здоровьем будет следить доктор Кук и Клер. Здесь у меня не будут связаны руки ее присутствием. Да и мало ли что... А вдруг я вообще не смогу ей помочь? Последний инцидент, когда на виллу заявились Сэм и его дружки, сильно напугал меня. Да что там - сильно! До самой смерти этого не забуду.
      Поудобнее усевшись в кресло с бутылкой виски в руках, я решил немного расслабиться. Выпив примерно одну треть, я почувствовал себя значительно лучше. Зверски хотелось есть. Я попытался было вызвать прислугу, но никто не отзывался. Нажав кнопку звонка, я держал ее минут пять. Неожиданно дверь распахнулась и появилась кухарка.
      - А где Мара?
      Она равнодушно пожала широкими плечами.
      - Ушла куда-то. Когда нет кота, мышки пляшут, - сказала она, намекая на то, что Глорию забрали в госпиталь.
      - А как давно она ушла? - спросил я, так как в голову мне пришла неплохая идея.
      Подняв глаза к потолку, Амалия задумалась, после чего неуверенно сказала:
      - Где-то около шести часов...
      - Так она ушла еще до того, как Глорию увезли в госпиталь?
      - Ну и что? Не вижу в этом ничего странного.
      - И все же здесь много странного, Амалия.
      - Не Амалия, а мисс Драймонд!
      - Ах да, простите мисс Драймонд. Можешь убираться, я тебя не задерживаю! - прибегнул я вновь к сержантской манере общения.
      Она что-то недовольно пробормотала себе под нос, но послушно ретировалась, хлопнув дверью.
      - Давай, давай, - проворчал я ей вслед, - затем еще плеснул себе виски и залпом выпил. Рассеянно вертя в руках бокал, я задумался. Глория, рассказывая о доме Германа, очень точно описала обстановку, хотя из ее слов следовало, что она никогда там не была. В любом случае, это косвенно подтверждало слова Мары и Лизы о том, что между Глорией и Германом существовала какая-то связь. Но что в этом криминального? Ее муж - импотент, а Герман был мужик, что надо. Любое женское сердце затрепетало бы при виде этого красивого производителя. Да и Глория, как мне казалось, вполне могла быть нимфоманкой. И все же, она прикончила Германа... Или она настолько увлеклась мной, что решила разделаться с бывшим любовником? Я бы хотел, чтобы это было так, но что-то не верилось. Что же касается Красавчика Китаезы, то он схлопотал пулю лишь потому, что держал в руках оружие.
      Была еще одна загадка: раскрытая телефонная книга. Что бы это могло значить? То, что здесь кроется какая-то загадка, я не сомневался. Меня так же настораживало исчезновение Мары. Ведь даже когда я оставался на вилле один, она всегда спрашивала разрешения уйти.
      Быстро темнело. Поспать бы! И все же надо было вновь нанести визит на Самсет-бульвар. Мне не давал покоя труп, о котором упоминали Лиза и лже-Вилли. А вдруг это будет труп Мары?
      Приехав на место, я вытащил револьвер, вышел из машины и даже не закрыл дверцу. Наученный горьким опытом, я крадучись двинулся к коттеджу. Не пройдя и середины дорожки, я вдруг увидел "форд", на переднем сиденье которого, тесно прижавшись друг к другу, сидела парочка. Характер их общения не оставлял никаких сомнений: влюбленные. А раз так, то они совершенно слепы и глухи к окружающему их враждебному миру.
      Осторожно обойдя машину, я направился к дому. И это была моя грубейшая ошибка.
      Решительно зайдя в коттедж, я начал методично обыскивать помещение за помещением, особенно обращая внимание на уголки, где свободно можно было спрятать тело. Я был так увлечен своими поисками, что слишком поздно расслышал приглушенный хлопок и звон разбитого стекла. Это разлетелось вдребезги зеркало, в котором секундой раньше отражался я. Именно зеркало и спасло мне жизнь. Неизвестный стрелял из пистолета с глушителем. Он, не разобравшись в полумраке, прицелился в мое зеркальное отражение. Но на второй выстрел я уже не оставил ему времени. Бросившись на пол, я тут же открыл ответную пальбу. В подобных ситуациях прицельный огонь никто не ведет и, если кто-нибудь скажет, что он при этом еще и попал, куда стрелял, плюньте ему в лицо. Попасть можно только случайно.
      Выстрелив последний раз, я услышал сдавленный крик. И что удивительное - кричала женщина. Но в следующий момент там, откуда он донесся, раздался еще один выстрел. Пуля вдребезги разнесла вазу, стоявшую над моей головой - неудачную копию китайской лепной работы эпохи империи Мин.
      Стряхнув с головы толстые глиняные осколки подделки я затаился. Тишина!
      Через несколько минут послышались удаляющиеся шаги. Я затаился на месте. Когда до меня дошло, что стрелок действительно уходит, я, грязно выругавшись сквозь зубы, бросился вдогонку. Увы, опоздал. Я лишь заметил, что женщина, напоминающая силуэтом Глорию, села в машину, в которой раньше сидела "влюбленная" парочка. Не успела захлопнуться дверь, как машина рванула с места так, что завизжали протекторы шин.
      Я, в свою очередь, ринулся к своему автомобилю и, сев за руль, попытался завести двигатель. После третьей попытки я понял, что с двигателем что-то не так. Открыв капот, я убедился, что тайный стрелок все предусмотрел. Ругаясь и проклиная всех и все, а в первую очередь себя, я принялся устранять неисправность, на что ушло несколько драгоценных минут.
      Едва двигатель заурчал, я рванул с места, как бешеная пантера.
      В госпитале, первым, кого я встретил после ночного сторожа, был доктор Кук.
      - Помните меня, доктор? Я тот самый бедолага, который едва не отдал Богу душу, когда его ковырнули иглой, смоченной ядом кураре. Вы тогда спасли мне жизнь...
      - Так, так... Вы этот, как его... детектив из Нью-Йорка?
      - Точно! Мне хотелось бы увидеть миссис Глорию Калливуд. Ее привезли сюда несколько часов назад.
      - Очень жаль, но вряд ли это возможно, мистер э-э...
      - Бакстер. Ник Бакстер.
      - Да, да, Бакстер. Пациентка отдыхает. Ее состояние оставляет желать лучшего. Она...
      - Знаю, знаю, - перебил его я. - Но речь идет о моей жизни и смерти.
      Ку поморщился, с колебанием глядя на меня.
      - Ее палата охраняется полицией. Кроме того, мне сказали что она...
      - Да. Она убила двух человек. Но она не могла поступить иначе. Мне очень нужно видеть ее. Времени очень мало.
      Он что-то проворчал под нос, затем, повернувшись, двинулся по коридору. Я последовал за ним.
      Полицейский, сидя в кресле возле двери палаты Глории, безмятежно спал. Я, разумеется, не стал будить его, а проскользнул в палату. На постели лежала Глория. Страдание ясно читалось на ее восковом лице.
      - Она не выходила отсюда?.. По крайней мере час назад?
      Задав этот вопрос, я почувствовал всю его глупость.
      - Но она не в состоянии это сделать! Ее здоровье просто не позволило бы ей даже встать с постели. Да и к тому же она находится под присмотром полицейского.
      Кук недоверчиво смотрел на меня, явно удивленный моей бестактностью.
      - Действительно, под присмотром! - я указал на спящего охранника.
      Доктор вместо ответа отвернул краешек одеяла и показал мне цепь, которой Глория была прикована к кровати.
      - Отсюда она никуда не сможет уйти. У нас в Лос-Анджелесе с убийцами не шутят.
      Он еще что-то говорил, но я уже не слушал его. Моя стройная теория рухнула. Но, с другой стороны, я даже был этому рад и облегченно вздохнул. Глория не могла стрелять в меня час назад! И потом, ведь это именно она, убив Германа Гранта и Красавчика Китаезу, спасла мне жизнь. Какая же я неблагодарная тварь, что мог подумать о ней такое!
      Выйдя из палаты, я вновь решил вернуться на Самсет-бульвар. Чем-то меня притягивал этот коттедж. Труп, если он существует, должен находиться где-то там. Больше ему просто негде быть. Но была еще одна маленькая деталь, которая интересовала меня.
      - Где Клер? - спросил я Кука. - Хотелось бы поблагодарить ее. Она много сделала для меня и миссис Калливуд...
      Мы прошли в кабинет Кука, и он нажал кнопку селектора внутренней связи. Тут же послышался голос дежурной медсестры:
      - Слушаю вас, доктор Кук?
      - Попросите мисс Пирсон зайти в мой кабинет.
      Еще через несколько минут Клер вошла в кабинет Кука.
      - Клер! - радостно завопил я и тут же, прежде чем она успела опомниться, заключил ее в объятия, крепко поцеловав в губы.
      Рванувшись, она освободилась из моих объятий, тяжело дыша.
      - Что вы себе позволяете, Бакстер, я...
      Но я не дал ей возможности договорить.
      - Прошу прощения, Клер, просто я не смог сдержать своих эмоций, увидев вас.
      Я вытер испачканные ее помадой губы и спрятал платок в карман.
      - Еще раз прошу прощения... вы так много сделали для меня и миссис Калливуд. Продолжайте заботиться о ней, прошу вас.
      Доктор Кук смотрел на нас, как на законченных идиотов. Он явно ничего не понимал. Впрочем, как и Клер тоже. Им и в голову не приходило, что в моем кармане находится доказательство, которое может пристроить кое-кого на электрический стул. Кроме того, моя память зафиксировала еще одну не менее важную деталь, о которой я сообщу позднее.
      Глава 12
      Труп, как я и предполагал, находился здесь. Видимо, затеянная мною перестрелка, сильно нарушила планы моих врагов. Они спрятали его в доспехи средневекового рыцаря, который скромно стоял в углу, широко расставив ноги и крепко сжимая железными перчатками бесполезный ныне меч. Нашел я труп совершенно случайно. Уже пребывая в отчаянии после долгих поисков, я стоял в углу, раздумывая, где же еще можно спрятать тело. С досады я стукнул кулаком по железной груди рыцаря, отчего он немного сдвинулся. Ставя его на место, я заметил на полу лужу крови.
      Стоило лишь слегка приподнять забрало, как моему удивленному взору предстало изуродованное лицо Мары.
      В моей несчастной отбитой голове начало кое-что проясняться. Еще не совсем до конца, но я стал кое-что нащупывать относительно мотивов убийства. Хотя для меня по-прежнему пока было полной загадкой то, от кого могли исходить приказы об устранении всех этих людей. Но, по крайней мере, я сейчас знал, что делать. Прежде всего нужно было идти в криминалистическую лабораторию полиции Лос-Анджелеса.
      Поскольку была поздняя ночь, дежурный офицер не проявил особого энтузиазма, услышав, что мне срочно нужен эксперт-криминалист.
      Вскоре появился заспанный субъект, который, буркнув: "Доктор Лестре", выжидательно уставился на меня. Я едва не рассмеялся. Передо мной стояла настоящая обезьяна: заросшая волосами, кривоногая да еще при этом и в очках. Но я вовремя спохватился и сказал:
      - Я частный детектив Ник Бакстер. Лейтенант Мэрфи мой друг.
      - Слушаю вас, - проворчал эксперт.
      Я вытащил из кармана носовой платок со следами губной помады и вкратце объяснил, что мне нужно.
      Особого восторга он, разумеется не проявил, но платок взял без лишних слов. Я же поехал на виллу Глории Калливуд за телефонным справочником.
      Это отняло у меня порядочно времени. После этого я вновь поехал в госпиталь. Не ставя никого в известность, я прямиком направился к палате Глории. За то время, что я отсутствовал, здесь ничего не изменилось, разве что полицейский, охраняющий дверь, перешел в следующую стадию глубокого сна, начав жутко храпеть.
      Я бесцеремонно растолкал его. Он уставился на меня недобрым взглядом.
      - В чем дело? - проворчал он, причмокивая губами.
      - Ну и сон же у вас! - искренне сказал я.
      Коп нахмурился.
      - Что вы такое несете? Какой сон?
      - Но я же только что разбудил вас. Вы так сладко спали...
      - Что? - Он сжал кулаки, его лицо покраснело. - Тебя давно били?
      - О чем это ты, приятель?
      - Какой я тебе приятель, кретин!? Я с тобой даже не знаком.
      - Извини. Мы и вправду не знакомы. Но все равно ты спал, охраняя женщину, обвиняемую в двух убийствах.
      Видя, что полицейский полон решимости врезать мне в челюсть, я быстро добавил:
      - Доктор Кук и медсестра тоже видели это! А вдруг об этом факте узнает лейтенант Мэрфи?
      Тот сразу как-то сник и задумчиво поскреб двухдневную щетину на подбородке.
      - О'кей. Что тебе нужно, приятель?
      - Доказать, что тебя обманули.
      - А яснее ты сказать не можешь?
      - Уверен, когда ты только появился здесь, так сразу попросил чего-нибудь попить. Ведь здесь действительно очень жарко.
      Коп задумался, потом хлопнул себя по лбу.
      - Верно, черт побери! Стакан воды... Мне дала его такая симпатичная медсестра...
      - Клер, - подсказал я.
      - Верно.
      - И ты уснул, так как в воде было растворено сильнодействующее снотворное. Ты еще должен возблагодарить Господа, что это был не яд.
      Полицейский побледнел.
      - Послушай, - примирительно сказал он, - я не так молод... Мне скоро на пенсию. Я не хотел бы...
      - Все можно исправить.
      - Каким образом?
      - Расскажи лейтенанту Мэрфи все, что с тобой произошло. Тем самым ты здорово поможешь мне. А пока поверь мне на слово и проверь цепь, которой прикована миссис Калливуд.
      Мы вошли в палату и через минуту я убедился, что цепь действительно в полном порядке.
      Полицейский нахмурился.
      - Ты что, разыгрываешь меня? Убедился? Здесь все в порядке!
      - Это еще ни о чем не говорит. У тебя могли украсть ключи.
      Он еще больше нахмурился.
      - Вечно вы, частные ищейки, морочите нормальным людям голову.
      - Неужели? Тогда зачем тебя усыпили, - чтобы полюбоваться твоей небритой рожей? Слушай внимательно...
      Минуты три я инструктировал его, после чего ушел, оставив на пару с Глорией.
      Мне казалось, что единственным человеком, который не спал в этом госпитале, был я. Ради маскировки напялив белый халат, я прошел по всем коридорам и вскоре обнаружил заспанную, но чертовски красивую медсестру. Она испуганно смотрела на меня, пытаясь привести себя в порядок.
      - Вы не видели Клер? - спросил я. А для солидности добавил: - Я ваш новый доктор... Тревор. Мне она обещала сделать анализ, но, как мне кажется, она об этом забыла.
      - Она отдыхает.
      - А вы не могли бы ее позвать?
      Сообразив, что я не собираюсь ее ругать, она кокетливо заявила:
      - Но, доктор... У меня столько работы...
      - Ну-ну... О'кей, я схожу сам. Где ее искать?
      - На четвертом этаже... Психиатрическое отделение. Кабинет 229.
      Я поблагодарил девушку и непринужденно удалился.
      У спящей Клер был такой беззащитный вид, что у меня дрогнуло сердце. Медсестры спят, обычно не закрывая дверь на ключ. Видимо, у них такая привычка. Прикрыв дверь, я тихо подошел к кровати.
      - Клер!
      Она что-то пробормотала во сне.
      - Клер, дорогая, проснись. - Я осторожно потряс ее за плечо.
      Она мгновенно проснулась и, узнав меня, вздрогнула и побледнела.
      - Ты... ты... - запинаясь произнесла она и замолчала, увидев в моей руке револьвер.
      Она попыталась было удрать, но я прижал ее к кровати.
      - Что такое? - злобно закричала она. - Вы что, с ума сошли?
      - Спокойно, - я сделал шаг назад, не опуская, впрочем, револьвер, направленный ей в лоб. Левой рукой я извлек из кармана носовой платок. - Вот на этом платочке твоя губная помада. Именно этой помадой была подчеркнута фамилия Тони Кастелло в телефонном справочнике на вилле Глории.
      - Ну и что? Твои дела меня совершенно не интересуют.
      - Неужели? Так уж и совершенно, - съязвил я. - А вот мне кажется, интересуют... И очень даже. Ведь это именно ты убила Тони Кастелло! И руки ему отрезала тоже ты! Ведь ты медсестра и прекрасно знаешь анатомию. Так что правильно укоротить руки для тебя - пара пустяков. И, заметь, губная помада действительно твоя, я только что получил на этот счет заключение криминалиста. Дело в том, бэби, что я закрыл телефонный справочник, после того, как узнал номер телефона Тони Кастелло. И уж, во всяком случае, не я подчеркивал его фамилию. Просто не имею дурацкой привычки делать такое. И вдруг я возвращаюсь и нахожу раскрытую книгу с подчеркнутым именем. Признаю, сначала я не придал этому значения. Что печально, мне понадобилось время, чтобы найти такси, да и на поиски дома бедняги Кастелло, знаешь ли, тоже ушло порядком времени. Ты же, узнав адрес, взяла машину Глории и добралась туда гораздо быстрее, так как прекрасно знаешь Лос-Анджелес.
      - Да у тебя точно крыша поехала! - воскликнула Клер. Ее голос был тверд, но страх явно читался в ее глазах. - Что общего между мной и Тони Кастелло?
      - Он был готов сообщить имя того, кто убил Джорджа Калливуда. Перед этим он написал письмо убийце, шантажируя его тем, что сообщит его имя полиции. Он требовал денег за молчание...
      - Но ведь именно он был телохранителем Калливуда!
      - Вот-вот! Но он и был тем единственным человеком, кто видел убийцу, который, кстати, дал ему приличную сумму денег. Но Тони, окончательно потеряв голову от жадности, потребовал нереального. Так вот, чтобы умерить его аппетит, к нему и послали человека. Да еще такую красавицу, как вы... Дальнейшее нетрудно предугадать. Приговор ты привела в исполнение немедленно, учитывая, что я вот-вот должен приехать, дабы повидать Тони.
      - Да-а, вам бы детективы писать! То-то бы прославились. К тому же и работа поспокойнее. И каков же мотив всех остальных убийств?
      - Всему свой час, бэби. Придет черед и этого...
      - Ну, это вряд ли! У тебя просто времени не хватит, Бакстер! - Я узнал голос доктора Кука. Медленно повернув голову, я увидел, что он стоит в дверном проеме, целясь в меня из револьвера тридцать восьмого калибра. При любом моем движении он был готов засадить в меня пулю, не колеблясь.
      - Боже мой! Милейший доктор, так вы примчались сразу же, как только узнали, что по госпиталю разгуливает никому не известный новый врач? Похвальное служебное рвение!
      - Все мы можем ошибаться, - сказал он. - Мне почему-то казалось, что вы просто неотесанный болван.
      - Признаю, меня всегда несколько недооценивали. Впрочем, мое самолюбие от этого не страдало. Я всегда извлекал из этого пользу. Кстати, вы зря подпортили мою машину. Работа грязная, а времени на то, чтобы вымыть руки у вас уже не оставалось. От рождения я очень наблюдательный человек и моментально заметил, что руки у вас не достаточно чистые для человека вашей профессии. Хирург с грязными руками... Подумать страшно!
      - Досадная оплошность, - поморщился Кук. - Но ты примчался на удивление быстро. Вот тогда я и заподозрил, что ты не такой уж балбес, каким умело прикидываешься.
      - Благодарю за комплимент, - расшаркался я и повернулся к Клер: - Так это ты стреляла в доме Германа?
      - Знание этого уже не принесет тебе никакой пользы, - небрежно произнес доктор слова, напомнившие мне какой-то фильм из жизни гангстеров. - Твоя песенка спета... - Револьвер смотрел мне точно в лоб. Я каждой клеточкой чувствовал, что через секунду прогремит выстрел.
      - Брось оружие! - рявкнули за спиной Кука. - И лапки вверх!
      Револьвер глухо стукнул об пол. Я, если честно сказать, боялся, что он все же выстрелит, но доктор Кук оказался трусом, и потому сдался сразу.
      Чего не скажешь о Клер! Она проявила завидную реакцию, выхватив пистолет "беретта" из-под подушки. Но я и оказался на высоте, так как ожидал нечто подобное. Мой выстрел прозвучал на долю секунды раньше, и ее мозги, вкупе с осколками черепа, разлетелись по всему помещению.
      Это было уж слишком для обычного полицейского. Его тут же начало тошнить, едва он грохнулся на колени.
      Кук подскочил к телу Клер и зарыдал, приговаривая:
      - Боже мой, что же я теперь буду делать. О, Клер, дорогая...
      Подойдя к копу, я молча вытащил у него из-за пояса наручники, которые незамедлительно защелкнул на запястьях безутешного в своем горе Кука.
      Глава 13
      - Ты освобождена под залог! - заявил я Глории, победоносно скаля зубы в широкой улыбке.
      Она с нежностью смотрела на меня. Я понимал, что ей как никогда хотелось поцеловать меня. Что же касается меня, так мне хотелось и кое-чего побольше.
      Она с комфортом устроилась в своем любимом кресле в гостиной виллы на улице Сан-Педро. Лейтенант Мэрфи, уступив моим настойчивым просьбам, дал согласие выпустить Глорию под мою персональную ответственность. Я налил себе щедрую порцию виски и, сидя напротив нее, поднял бокал в шутливом салюте. Мне очень нравилась Глория, волновал запах ее духов. Но траурная черная одежда возвращала меня на грешную землю, напоминая, что она жена моего покойного друга. Это обстоятельство непреодолимым препятствием стояло между нами.
      - Никогда бы не подумала... Доктор Кук... Клер...
      - Что поделаешь, дорогая... - развел я руки.
      - Ты прав, Ник! - она смотрела на меня блестящими глазами.
      - Знаешь, Глория, есть замечательная китайская пословица, которая гласит: "Идя в толпе, вы можете коснуться локтем убийцы, совершенно не догадываясь об этом".
      - Какая жуткая пословица!
      - Восток - дело тонкое! И не такая уж она страшная, как это кажется на первый взгляд. Просто, никогда не надо об этом забывать...
      - О чем ты? - Глория весело рассмеялась.
      - Все о том же! Едва ступив на землю этого города, я заимел шанс тут же отправиться на тот свет. И надо же, какое совпадение - попадаю в госпиталь, где трудится наш уважаемый доктор Кук, босс мафии, занимающейся распространением наркотиков. Вот это называется везение так везение!
      - Доктор Кук? Босс мафии?
      - А то! И правой его рукой была Клер. Садистка, для которой высшим наслаждением было проливать человеческую кровь. Меня в дрожь бросает, когда я вспоминаю, что она сотворила с Тони Кастелло... Вскрытие установило, что она отрезала ему руки, когда он находился еще в сознании. Вот это действительно ужас!
      - Даже не верится, она была такой красивой, - совсем по-женски проговорила Глория, глядя поверх моей головы.
      - Верно, очень красивая. В компании лесбиянок она чувствовала себя как рыба в воде.
      - Лесбиянок? О чем ты говоришь?! - воскликнула Глория.
      - О женских оргиях. В них участвовали Мара, Мелисса Нельсон, Лиза Гордон и Вилли Шутник, который, как ни странно, оказался женщиной. Эти оргии обычно происходили здесь, на вилле, в твое отсутствие, разумеется. Джордж тоже принимал в них участие. У него появился стойкий комплекс неполноценности из-за импотенции: он получал извращенное удовлетворение, участвуя в любовных играх этих ненормальных женщин.
      - Джордж? - Глория вскочила. - Никогда не поверю в это! - Она вскочила и, от возбуждения, забегала по гостиной. Остановившись напротив моего кресла, она запальчиво произнесла: - Как ты мог? Жалкий болтун! А еще друг Джорджа!..
      - Садись! - жестко приказал я. - И, пожалуйста, прекрати этот балаган! Тебе бы в мелодраматических фильмах сниматься. По собственному сценарию. Актриса ты - хоть куда.
      Мой тон заставил ее побледнеть.
      - Ты окончательно спятил! Вначале чернишь Джорджа, а теперь вот и за меня принялся.
      - Где уж мне, моя радость! А ведь ты до сих пор не оставила мысли отравить меня.
      - Я тебя не понимаю... - Глория побледнела еще больше.
      - Неужели? - фальшиво удивился я. - Я тоже долго не понимал, пока до меня не дошло, что в этой истории ты являешься ключевой фигурой. Ты самая жуткая и отвратительная... - я замолчал, так как не мог подобрать подходящее сравнение.
      На удивление спокойным тоном она поинтересовалась:
      - Как я понимаю, ты меня в чем-то подозреваешь?
      - Правильно понимаешь. Ты - безжалостная убийца, взбесившаяся на сексуальной почве фурия и неизлечимая наркоманка.
      Она лишь безмятежно улыбнулась, выслушав мои обвинения.
      Это настолько разозлило меня, что я, вскочив, залепил ей увесистую оплеуху.
      - Ах ты, мерзавка! Несчастный Джордж попал в твои грязные лапы. Ведь именно с его помощью ты вербовала извращенных проституток, которых впоследствии безжалостно убивала, стоило им надоесть тебе. Ты совершенно обезумела от все увеличивающихся доз наркотиков. Ты и Джорджа приучила к этой дряни. А когда он начал упрекать тебя, ты испугалась, что он может настучать на тебя, так как ненавидел за тот групповой разврат, которым ты занималась у него на глазах. Ты спала с этим дебилом Германом и даже подарила ему дом. Спала с негром Сэмом... Короче говоря, ты безоглядно трахалась со всеми, кто попадал под руку, причем, без различия пола. И все это только для того, чтобы удовлетворить свои гнусные эротические неврозы.
      Поначалу ты угрожала Джорджу по телефону. Потом, видя, что он не из пугливых, перешла к активным действиям, окружив мужа верными людьми. Верными, но только тебе: Сэм, Герман, Красавчик Китаеза, Вилли Шутник... Ничего себе букет! И все они плясали под твою дудку! Как же, ведь именно ты им платила! Лишь Кастелло взбрыкнул и заартачился. Но надо отдать тебе должное, ты его быстро успокоила, подослав к нему свою интимную подружку, эту маразматичку в белом халате, Клер Пирсон.
      - Но ведь Джорджа убили, когда я была в Голливуде. Так что стопроцентное алиби у меня в кармане...
      - Вот как? И, разумеется, десятки людей могут это подтвердить. О'кей. А что ты скажешь на это? - Я поднялся и, выйдя из гостиной, вскоре вернулся, неся другую Глорию. Она была связана по рукам и ногам, а рот заклеен липким пластырем.
      - Вот, наконец, и твоя дорогая сестричка-близнец! Близнец во всем. Развращена до мозга костей, как и ты. Такая же наркоманка и нимфоманка. Только зовут ее Сильвия. А в остальном она - твоя точная копия. Как говорится в Библии "и в радости, и в грехе". Вы же - только в грехе.
      Обе сестры одинаково злобно смотрели на меня, в четыре одинаковых глаза.
      - И знаешь, Глория, наличие у тебя сестры удалось вычислить чисто математическим путем, - заявил я не без гордости. - А уж зная, что искать, ее было не так и сложно поймать. Я обнаружил ее перед тем, как заехать за тобой в госпиталь. Она тоже крутилась там, и совсем не исключено, что строила планы освобождения любимой сестренки. Лишь только теоретически допустив существование другого лица, похожего на тебя, мне удалось все поставить на свои места. Иначе я до сих пор блуждал бы в тумане беспочвенных догадок. Сейчас я знаю, как стало возможным то, что ты бросилась в водопад. Даже как оказалась дома в постели, поджидая меня. Что может быть проще! Ведь ты великолепно плаваешь, как, впрочем, и Сильвия. Когда вам было по восемнадцать лет, вы выступали в цирке со знаменитым номером "Сестры Тинтарелли". Вы, в огромном аквариуме, в одних лишь масках, сражались с двумя аллигаторами, которых побеждали. А ведь бедным чудовищам перед выступлением давали огромную дозу снотворного, так что просто-напросто они теряли реакцию и свою способность к сопротивлению.
      Но однажды вас все же вывели на чистую воду. Разразился грандиозный скандал, но вам удалось скрыться. Так вот, в заброшенной штольне Сильвия, вспомнив свое бурное прошлое, и подготовила соответствующим образом обработанного крокодила. Расчет был прост: или я растеряюсь и меня сожрет крокодил, или же я утону в водопаде. Вас устраивало только убийство, так как я становился все опаснее. А уж убийство таким образом устроило бы всех, даже полицию Лос-Анджелеса. Винить-то некого! Частного детектива из Нью-Йорка сожрал крокодил. Не потянешь же в суд присяжных безмозглого аллигатора!
      Сильвия даже не слушала мой рассказ, извивалась в бесполезных попытках освободиться.
      Глория холодно сказала:
      - У тебя жизни не хватит, чтобы доказать суду весь этот бред.
      - И не надейся. В тот день, когда я пошел к Лизе Гордон, ты увязалась за мной, предварительно разыграв спектакль. Даже я поверил в то, что ты смертельно напугана. А ты уже составила план действий! Мы с Лизой слишком увлеклись разговором и не обращали внимания на тебя. Как же, напуганная женщина! Сидит, бедняжка, и вся дрожит, забившись в угол машины. А ты убила ту несчастную девушку из ревности, взбешенная от того, что Лиза и Меллиса занимались любовью без тебя. И, не задумываясь, выпустила отравленную иглу из трубочки, с которой ты никогда не расстаешься. Вот так ты и наказала Меллису за измену.
      - Это не более, чем глупый домысел...
      - Я бы так не сказал. - Подойдя к ней, я сорвал с ее груди нечто похожее на шпильку. - Это украшение развинчивается с двух сторон и представляет собой смертельно опасное оружие. Внутри трубочки находится отравленная игла. Это пострашнее револьвера! Точно так же ты убила и Мару. Подводя черту, я скажу, что ты, почувствовав опасность и заметая следы, убила всех, кто так или иначе был причастен к твоим трибадистским оргиям, наркотикам, и тому подобным преступлениям. Стоило тебе дунуть в трубочку и, пожалуйста: труп у твоих ног! Этому ты научилась, когда находилась среди индейцев бассейна реки Амазонка, когда ездила смотреть, как снимается фильм по твоему сценарию.
      - Ты жалкий дилетант, Ник! А как же ты объяснишь убийство Лизы Гордон?
      - Увидев бегущего ко мне Германа Гранта, я вначале даже не сомневался, что именно он убил жену. Но поразмыслив, я пришел к выводу, что у него на это не было абсолютно никаких мотивов. Ноль! Все оказалось гораздо проще. Пока я разговаривал с Лизой на пороге, он через окно выскочил в сад, чтобы наблюдать за нами издали. Ты же, как всегда, была прекрасно осведомлена о том, куда я иду, и сразу же последовала за мной, тоже спрятавшись в саду. Увидев нас в обнимку с Лизой, ты испугалась, что та все расскажет мне, а потому, не задумываясь, выстрелила из пистолета, снабженного глушителем. Смертельная игла просто не долетела бы с такого удаления. Но что помешало тебе отравить пулю... - Сделав паузу, я добавил: - Самое страшное в этой истории то, что Клер заманила в свои сети доктора Кука - слабохарактерного и слабовольного человека, который был по уши влюблен в эту садистку.
      - И подумать только, что я провела с тобой ночь, занимаясь любовью. Да если бы я догадывалась, сколько ты знаешь, то давно уже был трупом.
      - Не надо эротических фантазий, дорогая. В постели мы развлекались с Сильвией.
      Та, услышав свое имя, только заморгала, но даже не шевельнулась, видимо, убедившись, что без посторонней помощи освободиться все равно не сможет.
      - Именно Сильвия убила Германа Гранта и Красавчика Китаезу, твоих людей, которые могли заговорить в любой момент. Для этого ей надо было лишь надеть твою одежду, - что она и сделала. Два выстрела - два трупа. И все, заметь, четко в пределах необходимой обороны. Но вот здесь уж обмануть меня не удалось. Я сразу разгадал ваш трюк. Ибо незамедлительно после того, как якобы ты убила этих негодяев, я поднялся в твою спальню в сопровождении Клер. Вся твоя одежда, которая раньше лежала возле кровати, исчезла... Впрочем, ты и не смогла бы застрелить Германа, так как до безумия любила этот великолепный экземпляр самца. А вот что касается Сильвии, то она без размышления послала пулю в сердце этого красавчика. Совесть у нее отсутствует напрочь, она может "завалить" кого угодно.
      - Но она могла бы убить и тебя! - воскликнула Глория.
      - Ну, это вряд ли! Вы же совсем отмороженные идиотки! В тот момент я был незаменимым человеком по части алиби. Кто же еще, кроме меня, мог все рассказать полиции? Клер была с тобой в одной команде, и я мог в любой момент засвидетельствовать полицейским, что ты защищала меня и Клер. Что, как тебе известно, и произошло.
      - А он не так уж и глуп, - раздался голос у меня за спиной. Честно говоря, мне уже начали приедаться подобные комплименты. - А теперь повернись. И помедленнее. Вряд ли у тебя будет возможность рассказать свою историю кому-либо еще.
      Я повернул голову. За моей спиной стоял Сэм с автоматом "узи" в руке.
      - А, старый знакомый! Последний из оставшихся в живых. Ну и напугал же ты меня. Убери свою трещетку. Лейтенант Мэрфи с лучшими полицейскими снайперами давным-давно окружили виллу. Отсюда и мышь не ускользнет. У них так и чешутся руки, а тут, видите ли, с автоматом, прогуливается.
      - Окружили, говоришь? - Сэм усмехнулся. - А тогда как же я смог сюда проникнуть, а? Не догадываешься? Так что ты умрешь в любом случае.
      - Хватит трупов, черномазый! Их и так уже более, чем достаточно!
      Сэм вопросительно посмотрел на Глорию, как бы спрашивая, что делать.
      - Пусть пока поживет, - милостиво разрешила она. - Нам будет не так скучно. Все же его басни достаточно забавны.
      Чувствуя себя гораздо увереннее под защитой автомата, она поднялась из кресла и, налив себе не скупясь виски, залпом выпила его, не обращая ровным счетом никакого внимания на ужимки сестры, молившей, чтобы ее тоже освободили.
      - Та фраза, которую ты сказала мне после фальшивого звонка насчет крокодила, тебя и погубила. Я вспомнил цирк, о котором уже упоминал, и в душу мне закралось подозрение. Пришлось провести небольшое расследование. Кстати, алиби в Голливуде создавала тебе Сильвия в то самое время, когда ты расправлялась с Джорджем.
      - Умница! Но это тебе уже все равно не поможет.
      - Догадываюсь, дорогая. Но как не поделиться такими сенсационными результатами расследования... Кстати, мне здорово повезло вчера, когда я находился в коттедже Германа. Ты допустила оплошность, стреляя из пистолета с глушителем в мое отражение в зеркале...
      Не слушая меня, Глория принялась развязывать путы, которыми я упеленал Сильвию. Освободив сестру, она повернулась ко мне и хитро улыбнулась.
      - Вот тут ты распинаешься передо мной, демонстрируя свой острый ум, а меня интересует только одно: как ты смог различать нас с Сильвией? То есть, сказать, кто есть кто?
      Я удивленно посмотрел на нее.
      Сэм, услышав слова Глории, довольно заулыбался.
      - Давай, сыщик, соглашайся. Мне тоже не помешает убедиться, какой ты умный.
      - Я что-то не могу понять тебя, Глория. Различить вас?
      - Естественно! А еще детектив! Неужели я выражаюсь так непонятно?
      - И все же я не понимаю, чего ты хочешь, - сказал я, пожав плечами, так как действительно не понимал, чего она ждет от меня.
      - Мы с Сильвией выйдем в другую комнату и там разденемся. После чего выйдем сюда и ты попробуешь нас опознать. Ну как?
      "Что-то здесь было не так! Я с нерешительностью смотрел на Глорию.
      - Чего молчишь, кретин? Говори, да и дело с концом. И я тоже развлекусь, участвуя в этом спектакле.
      - Знаешь, Глория, меня твое предложение не устраивает. А вдруг в этот самый момент войдет Мэрфи? Как мы тогда сможем отличить, кто есть кто?
      - И здесь догадался. Так знай, Мэрфи тебе не поможет. Когда он нагрянет сюда, будет уже поздно. Сэм уже намекнул тебе об этом. Под виллой имеется подземный ход, который выведет нас в безопасное место. Сожалею, что не смогла достойно попрощаться с этим недоумком Мэрфи. Впрочем, пусть живет, мне-то какое до него дело... Кончай с ним, Сэм!..
      Но прежде чем Сэм успел положить палец на спусковой крючок, я поднес трубочку к губам и сильно дунул, направив ее на негра. Легкий свист, и игла вонзилась в горло негра.
      Злоба в его глазах сменилась бесконечной болью. Я вовремя распластался на полу, видя, как его пальцы судорожно сжали автомат. Раздалась длинная очередь, и негр упал на пол, дергаясь в предсмертных конвульсиях. Я глянул в сторону Глории и Сильвии. Да, реакция у них была не та, что у меня. Автоматная очередь буквально изрешетила сестер. Обе плавали в луже крови.
      Поднявшись, я налил себе виски и, усевшись в кресло, стал дожидаться появления лейтенанта Мэрфи среди этого великолепия...
      Лейтенант смотрел на меня с нескрываемым любопытством, смешанным с восхищением.
      - До сих пор не мог поверить, что такое возможно!
      - Как видите, лейтенант, - скромно отозвался я и, не скрывая, зевнул во весь рот. - Ох, поспать бы сейчас!
      - В компании с теми трупами, которые остались на своем пути? - неудачно сострил Мэрфи.
      - А мне уже все едино, - пробормотал я. - Глаза сами закрываются.
      - А все же, как я посмотрю, вы неплохой парень. Правда характерец тот еще, но... Вначале, увидев вашу наглую физиономию, я решил, что вы самовлюбленный идиот и решили нам показать, какие вы в своем Нью-Йорке умники и какие мы тут на другом побережье, дебилы. Да ладно, не будем ворошить прошлое. Мне бы хотелось получить от вас обстоятельный рассказ, начиная с того самого момента, как вы только прибыли в наш город.
      Я удивленно уставился на него и, видя, что Мэрфи вовсе не шутит, взялся руками за голову и, подняв глаза к потолку, застонал:
      - Господи!.. Как же вы все мне...