Глава 6

Лучше всего было бы вернуться на виллу Глории, но очень сильно болела коленка и я буквально валился с ног от усталости. Место, в котором я оказался по неизвестно чьей воле, было пустынным и неприветливым, и продувалось ветром насквозь. За час я с трудом доковылял до автострады, где меня подобрал сердобольный водитель грузовика, высадив на окраине города, где можно было поймать такси.

Устроившись на заднем сиденье, я дал таксисту адрес и принялся размышлять. До сего времени итоги моих расследований было плачевными. Убита девушка, причем именно в тот момент, когда я разговаривал с Лизой Гордон на Самсет-бульваре. Совершено покушение на меня, едва я ступил на территорию этого города. Жуткая смерть Джорджа. Смертельное сражение в гараже и неизвестная личность, ударившая меня по голове, когда мне казалось, что наконец-то я настиг Сэма. Опять же, встреча с Глорией в заброшенной шахте и крокодил, готовый вот-вот сожрать ее. Вспомнив этого ужасного крокодила, я поежился. Полной загадкой были Красавчик Китаеза и Вилли Шутник. Я прикидывал так и этак, какую роль они могли сыграть в смерти Джорджа. И чем больше ломал над этим голову, тем более непонятной и запутанной становилась история.

Как и почему они стали телохранителями Джорджа? Ведь если Джордж сам их нанял, значит доверял им. Но Глория… Она их ненавидела. Почему? Кстати, вероятнее всего, именно кто-то из этой странной парочки дал мне по голове, а затем отвез в эту проклятую шахту. Но кто тогда отвез туда же Глорию на съедение крокодилам. Да, еще Мара… Очень подозрительный человек.

Сознаюсь, я всегда не доверял и опасался молчунов, а Мара была именно из той категории. Очень сильное подозрение вызывал и ее муж. Да еще Герман Грант, экс-лесоруб из Небраски…

Джордж просил моей помощи, но я не успел помочь ему. Я даже не знал причину, по которой он меня позвал. Очевидно одно – речь шла о чем-то чрезвычайно важном, иначе с какой стати его понадобилось убивать? Да еще таким экзотическим и жутким образом!

И все же, чего ради я ехал на виллу? Джорджа и Глории там больше нет. Сэм сбежал. Оставалась Мара, но она вряд ли скажет что-нибудь полезное. Хотя наверняка что-то знает. Как вырвать это у нее…

Мара посмотрела на меня в щель полуоткрытой двери настороженным цепким взглядом. По ее невозмутимому лицу невозможно было догадаться, знает ли она о судьбе хозяйки. В первый момент мне показалось, что глаза ее расширились от удивления, увидев мою персону живой и невредимой. Но тут же ее лицо вновь стало хмурым и неприветливым, так как она терпеть меня не могла и не скрывала этого.

– Хэлло, Мара, – я отодвинул ее в сторону и вошел в холл.

– Миссис Глории нет дома, – тут же заявила она.

– И никогда не будет.

– Как это? Что вы хотите сказать?

– Она мертва… Утонула.

Мне показалось, что Мара – в замешательстве и раздумывает, как отреагировать на подобную новость. Во всяком случае, на лице ее не отразились ни горе, ни сострадание. Ничего. Создавалось впечатление, что происшедшее она воспринимала как фатальную неизбежность.

– Вы не поняли меня, Мара? Я сказал, что миссис Калливуд трагически погибла.

– Я все прекрасно поняла, мистер Бакстер. Очень жаль.

Дорого бы я дал, чтобы знать, о чем она думает.

– По вашему лицу не скажешь, что вы опечалены смертью хозяйки.

– А что, я должна рвать на себе волосы, рыдая во весь голос?

В ее выразительных черных глазах мелькнула злость.

– Знаете, Мара, – я посмотрел на нее в упор, – а ведь вы не понравились мне с первого взгляда.

– Взаимно. Но мне на это в высшей степени наплевать. В постель к вам я все равно не лягу… Более того, я являюсь членом религиозной организации, проповедующей чистоту нравов и запрет телесных наслаждений.

– Вы хотите меня убедить, что с таким телом и бюстом вы проповедуете отрицание телесных утех? Ну очень смешно!

– Что бы я не проповедовала, это мое личное дело. Что же касается тебя, белый расист, – запальчиво заявила Мара, – то будь ты последним из оставшихся на земле мужчин, никогда, слышишь, никогда я не легла бы с тобой в постель. Да и вообще, какого черта я торчу здесь! Ни секунды не останусь здесь больше!

– Черт с тобой! Но вначале вызови сюда хотя бы кухарку Амалию Драймонд.

С ненавистью зыркнув в мою сторону и не сказав больше ни слова, она вышла, по обычаю громко хлопнув дверью.

Глава 7

Амалия Драймонд смотрела на меня холодно и настороженно. Рост этой дамы был примерно такой же, как и у меня, то есть где-то под два метра, а возраст, скорее всего, около пятидесяти. Жесткие прямые волосы, огромные руки. Грудь и бедра соответствовали росту – то есть были очень внушительными. Затрудняюсь определить размер обуви, но он тоже производил впечатление. Видимо, вся обувь шилась ей по специальному заказу.

– В чем дело? – презрительно спросила она. – Я вам нужна?

– Да, и даже очень, если вы не возражаете, я хотел бы задать вам пару вопросов.

– Еще как возражаю! Чего ради я должна отвечать на ваши дурацкие вопросы?

– Но вы-то хотя бы знаете, что вашей хозяйки нет в живых?

– Знаю. Мара сказала.

– Прекрасно. Я твердо решил найти убийцу ваших хозяев. Вы не считаете это достаточной причиной, чтобы отвечать на мои вопросы?

Она посмотрела на меня с некоторой долей сомнения, но злобного выражения лица не изменила.

– О'кей. Что вы хотите узнать?

– Миссис Калливуд говорила, что среди охранников ее мужа был бывший полицейский. Кто он?

– Это некий Тони Кастелло. Американец итальянского происхождения.

– Он живет в Лос-Анджелесе?

– Вероятно.

– Вы ничего не слышали подозрительного в ту ночь, когда убили мистера Калливуда?

– Ничего.

– Вам известно, что Герман Грант, садовник миссис Калливуд, женат?

– Впервые об этом слышу. Но этот тип меня никогда не интересовал.

Мне очень не хотелось задавать следующий вопрос, но выхода не было.

– Скажите, было ли что-нибудь между упомянутым здесь Германом Грантом и миссис Калливуд… Я имею в виду отношения, выходящие за…

– Понятно, вы хотите знать, не был ли Грант в интимных отношениях с хозяйкой?

Мне оставалось лишь утвердительно кивнуть.

– Миссис Калливуд была слишком умной и серьезной женщиной, чтобы связываться с подобным ничтожеством. Вам еще что-нибудь нужно?

– Нет, – с разочарованием ответил я. – Мне очень жаль, но вы мне ничем не помогли.

– Но я в самом деле ничего не могу сказать вам. Мне можно уйти?

– Разумеется.

Когда она подошла к порогу, я окликнул ее:

– Амалия… Вы ничего не видели подозрительного в охранниках мистера Калливуда?

– Нет. Люди как люди… Извините, мистер Бак-стер, а мне, в свою очередь, можно задать вам вопрос?

– Разумеется.

– Обычно в этот день я беру выходной. Кроме того, я имею право на личную жизнь и у меня имеется жених. Вам может показаться это странным… учитывая мой внешний вид и мои годы… Но все же нашелся мужчина, которому я нравлюсь. Это жизнь. Поскольку мистер и миссис…

– Все понятно, и хотя я здесь не хозяин, выходной есть выходной.

Труп Джорджа увезли днем раньше, и мое положение на вилле становилось более чем двусмысленным. Меня позвал на помощь старый друг, но я не успел. К тому времени, когда я приехал сюда, Джордж был уже мертвым. Да еще через пару дней погибла и миссис Калливуд, утонув в подземной реке. Вся прислуга разбежалась, по крайней мере ее мужская половина, и я остался один в огромном роскошном доме. И, что самое интересное, какой-то инстинкт удерживал меня здесь. Я интуитивно чувствовал, что в этой истории что-то не так, и меня еще ждут другие, не менее неприятные сюрпризы. Я чувствовал, что все еще только начинается, хотя, судя по тем фактам, которые я собрал, вроде бы все закончилось. Причем, до сего времени как частный детектив я вел себя, мягко скажем, как дилетант.

Спать я ушел в комнату для гостей, которую, уходя, показала мне Мара. Я предполагал, что она пошла к мужу, Сэму Берроу, очень странному негру, которого я так и не смог раскусить, как впрочем, и его друзей – Вилли Шутника и Красавчика Китаезу. Разумеется, я не мог утверждать со стопроцентной гарантией, что это именно они убили Джорджа и бросили Глорию на съедение крокодилам.

Сон упорно не приходил, и я взял с ночного столика детектив Картера Брауна. Через полчаса я провалился в беспокойный сон. В основном мне снились кошмары, в которых реалии недавнего прошлого перемешались с сюжетными линиями начатого, но так и не законченного романа.

Впрочем, чего еще ждать от человека, пережившего за два дня столько приключений, порой смертельных, что другому человеку этого с лихвой хватило бы на всю жизнь. Так что даже во сне я ничему особенно не удивлялся.

Война, моя жизнь частного детектива намертво впечатали в меня инстинкт подсознательного чувства опасности. Даже во сне я вдруг услышал чье-то тяжелое дыхание. В спальне находился кто-то посторонний!

Сон как рукой сняло. Затаив дыхание, я прислушался. Никаких сомнений не осталось, в комнате действительно кто-то находился.

У меня мелькнула мысль, что это Мара. Я подумал, что, не найдя мужа, она, презрев свои религиозные убеждения, все же вернулась на виллу, чтобы скоротать время в моей нагретой постели. Такое со мной случалось не единожды: женщины, с первых минут знакомства бывшие моими смертельными врагами, затем непонятным образом оказывались у меня в постели. Впрочем, не будем уточнять, чем мы там занимались.

Осторожно нащупав выключатель, я включил свет. И испытал еще одно потрясение, не первое, но, видимо, и не последнее в этом городе. Глория Калливуд, совершенно обнаженная, стояла в двух метрах и смотрела на меня каким-то странным взглядом. Глаза мои вылезли из орбит, я впал в полную прострацию.

Язык мой присох к небу, я немо разевал рот, но не мог произнести ни слова.

Глория сделала два шага в мою сторону. Неестественная бледность покрывала ее лицо, светлые волосы рассыпались по плечам, едва прикрывая маленькую изящную грудь. Впалый живот, роскошные бедра… Я не отрывал от нее взгляда, силясь произнести хотя бы слово.

Когда она подошла вплотную, я понял, что она хочет лечь рядом, и молча отодвинулся. Так же молча она легла рядом со мной и вполне естественным движением прикрылась простыней.

Рядом со мной лежало теплое тело, запах неведомых духов щекотал ноздри, я ощущал дрожь ее ждущей мужской ласки плоти. Ее невесомые руки легли на мою грудь, а в следующее мгновение жаркий поцелуй едва не отправил меня в мир иной. Я порывисто прижал ее к себе, и она затрепетала в моих объятиях. Я покрыл поцелуями ее тело, и она отдалась мне со стоном наслаждения…

Я даже не знал, с чего начать. Она лежала рядом со мной, по-прежнему бледная, с бескровными губами. Вскоре я немного успокоился и, запинаясь, сказал:

– Глория… Глория, ты даже не представляешь, как я счастлив! Но… как ты оказалась в этой заброшенной шахте? И как тебе удалось спастись из этого ревущего подземного потока?

Она повернулась и посмотрела на меня таким взглядом, словно видела впервые в жизни. Она открыла рот, демонстрируя ровные белоснежные зубы. Губы шевелились. Она силилась что-то сказать, но ни один звук не слетал с ее безмолвных уст. Слезы потекли из ее глаз, она начала плакать, спрятав лицо на моей груди.

– Ты не хочешь говорить, дорогая? Плохо себя чувствуешь? – Я покрыл поцелуями соленое от слез лицо, стараясь успокоить ее, но она продолжала всхлипывать, и ничто не могло остановить потока слез, струящихся из глаз. – Ты пережила какой-то кошмар?

Вместо ответа она тяжело вздохнула и еще крепче прижалась ко мне, продолжая безудержно плакать.

Глава 8

Я позвонил в госпиталь, куда был доставлен после покушения на меня, и попросил позвать к телефону доктора Кука. Мне ответили, что он подойти не может, так как в настоящий момент проводит операцию. Но если нужна экстренная медицинская помощь, то ко мне пришлют медсестру. Я попросил, чтобы сюда приехала Клер Пирсон, так как она показалась мне порядочным человеком, и ее присутствие действовало на меня успокаивающе.

Дежурная медсестра поинтересовалась моим именем и, после пятиминутной паузы, сказала, что Клер немедленно выезжает.

Когда она прибыла на виллу, я объяснил, не вдаваясь, впрочем, в подробности, что произошло с миссис Калливуд. Клер молча выслушала меня и лишь после этого спросила, где находится пациентка. Я проводил ее в комнату на втором этаже.

Ждать пришлось почти полчаса. Наконец появилась Клер. Она попросила приготовить порцию виски с содовой.

– Ваша знакомая испытала шок, и, по всей вероятности, именно от этого у нее наступила кратковременная амнезия. Потеря памяти, проще говоря. Я бы хотела знать, что конкретно с ней случилось.

Я в замешательстве смотрел на нее. Ведь нужно рассказать молодой медсестре все, что произошло за эти дни со мной и Глорией. Взвесив все «за» и «против», я все же рассказал ей практически все, опустив лишь мои скромные подвиги в постели. По мере повествования ее глаза все больше и больше расширялись от удивления. Не дав мне закончить, она воскликнула:

– Но любой другой на ее месте получил бы инфаркт! В это невозможно поверить!

– И тем не менее это чистая правда.

– И что же теперь вы собираетесь делать? Именно вы? – Она закурила очередную сигарету. – Ситуация критическая. Да и вам грозит смертельная опасность. Вспомните хотя бы о покушении.

– Ну, опасность для меня скорее теоретическая, – попытался отшутиться я. – И потом, не забывайте, я не впервые попадаю в подобные переделки. Как-никак, это моя работа. Вот так-то, Клер… Можно мне вас так называть?

– Разумеется, – впервые с момента нашей встречи она рассмеялась.

Я продолжал:

– Видимо, я вновь в начале пути. Мой клиент мертв, но задание остается в силе. Он был моим лучшим другом. Мы с ним вместе воевали. Разумеется, я не могу утверждать, что уже завтра утром ткну пальцем в сторону убийцы. Вовсе нельзя исключить и то, что убийца, а может – убийцы, окажутся умнее меня, и я отправлюсь вслед за Джорджем в лучший мир. На карту поставлено все, начиная от моей жизни и кончая репутацией детектива. Во всех моих предыдущих расследованиях козырный туз рано или поздно оказывался в моих руках. И сейчас, как никогда, я молю Бога, чтобы он оказался у меня.

– Вот как? У вас появилась хоть какая-нибудь идея?

– Моя трагедия как раз и заключается в том, что у меня их более чем достаточно. Но едва я копну глубже, как все рассыпается в прах.

– И все же вы не бросите это дело?

– Нет, конечно же, не брошу. Есть еще один след, который мне хочется проверить. Существует некий Тони Кастелло, бывший полицейский. Это единственный человек с которым я до сих пор не успел встретиться и поговорить.

Дабы доказать, что я не бросаю слов на ветер, я вооружился толстым телефонным справочником Лос-Анджелеса и начал его перелистывать. Вскоре я уже знал телефон таинственного Кастелло. Я немедленно набрал номер. В трубке раздавались длинные гудки, но к телефону никто не подходил. С досадой бросив трубку, я повернулся к Клер.

– Самое лучшее, что можно предпринять сейчас, так это поехать туда. Вы же, Клер, присмотрите за Глорией.

Она молча кивнула.

– Да, еще одно, – заметил я, прежде чем уйти. – Ни под каким предлогом никому не открывайте дверь. Когда вернусь, я позову вас по имени.

Вскоре такси доставило меня к зданию, фасад которого наталкивал на мысль, что это скорее конюшня, чем жилое помещение, настолько он был грязен. Дом этот находился в рабочем квартале в нижней части города. Едва я вышел из такси, в ноздри мне ударило такое зловоние, что я едва сдержался, чтобы не зачехлить нос носовым платком.

Консьержка, старуха со сморщенным лицом, похожим на перепеченное яблоко, даже не взглянула в мою сторону, когда я обратился к ней с вопросом.

Я молча направился к лифту и поднялся на пятый этаж. На лестничной площадке было темно, хоть глаз выколи. Подсвечивая фонариком, я остановился перед дверью с номером 400.

Протянув руку к звонку, я вдруг заметил, что дверь приоткрыта. Бесшумно проскользнув в прихожую, я замер там, держа в руке револьвер Джорджа, предусмотрительно захваченный мной из его кабинета.

– Кастелло, вы дома?

Ответом было молчание. Глаза постепенно привыкли к полумраку, и я мог различить кое-какие детали. Крысятник, да и только! Маленькая прихожая, грязная кухня. Ванная и туалет были сырыми и крохотными. Инстинкт подсказывал мне, что здесь кто-то есть. Я находился на тропе войны, и малейшая моя оплошность могла стоить жизни. Вдруг кто-то затаился в темноте, выжидая, пока я сделаю неверный шаг. Красная лампочка тревоги беспрерывно мигала в моем мозгу, но я все же еще усилил бдительность, осторожно продвигаясь вперед. Оставалась только одна запертая дверь. Прислушиваясь и держа наготове кольт, я осторожно толкнул ее. Она бесшумно отворилась.

Я стоял на пороге спальни. Такой маленькой, что в ней едва помещалась кровать. В углу, возле окна с опущенными шторами, стоял туалетный столик и стул. На стуле, наклонившись вперед, кто-то сидел. Я не хотел зажигать свет и осторожно шагнул вперед, внутренне насторожившись. Неестественная поза, в которой сидел этот человек, внушала тревогу. Я никак не мог сообразить в чем дело, затем меня словно током ударило: у него не было рук, они были отрезаны по локоть! Тони Кастелло был мертв!

Омерзительно неприятная дрожь пробежала у меня по спине. Я покрылся холодным потом. В голове светил уже не сигнал, а грохотал колокол тревоги. Кто-то определенно находился здесь, прямо за моей спиной. Я резко повернулся, готовый тут же выстрелить, не раздумывая. Но в квартире никого не было. «Неужели крыса?» – подумал я. Обычно в таких ситуациях я никогда не ошибался. Именно обостренное чувство того, что за тобой наблюдают чужие, враждебные глаза не раз спасало мне жизнь как на войне, так и в работе детектива.

Я обшарил всю квартиру, но ничего подозрительного не обнаружил. Протерев носовым платком те места, которых касались мои пальцы, я покинул это пристанище смерти.

Сделав анонимный звонок в полицию относительно трупа Тони Кастелло, я решил отыскать Германа Гранта – экс-лесоруба из Небраски. До сего времени я никак не мог познакомиться с ним.

Пока итоги расследования были более чем неутешительными: я, как минимум, три раза мог распроститься с жизнью, но до сего времени с жизнью пока что расставались другие. Надолго ли сохранится такой дисбаланс? Вот и Тони Кастелло, один из телохранителей Джорджа Калливуда, простился с ней. Оставалось надеяться, что хотя бы Герман Грант будет обнаружен мной в полном здравии.

Низкая деревянная калитка, выкрашенная белой краской, была заперта, но входная дверь небольшого коттеджа распахнута настежь. Моя печальная практика в этом городе подсказывала, что и здесь меня ничего хорошего не ждет. В голову закралась мысль, что события становятся неуправляемыми, набирая головокружительную скорость, я просто не успеваю за ходом их развития. Если убьют всех участников драмы, мне так и не удастся ничего выяснить. Что же прошло мимо моего внимания, какую деталь я упустил? Это было очевидно, но я до сих пор так ничего и не понял.

Перепрыгнув через калитку, я тенью скользнул к коттеджу и, поднявшись по ступенькам, проник вовнутрь. Нервы мои были напряжены до предела, но я не собирался отступать.

Я обследовал уже несколько комнат, как вдруг за одной из дверей различил невнятные голоса. К этому времени на улице стало совсем темно, так что мрак в коридоре был почти абсолютный. Ступая на цыпочках, я прокрался к лестнице и поднялся на второй этаж, резонно рассудив, что оттуда мне будет лучше наблюдать за развитием событий. И сделал это как раз вовремя!

На первом этаже послышались шаги, кто-то вошел в коттедж. Дверь помещения, где слышались голоса, отворилась. Сноп света, вырвавшийся оттуда, позволил мне рассмотреть, что это не кто иной, как Вилли Шутник. Я моментально узнал его по плащу, туго стянутому в талии, и по тому, как он держал руки в карманах. В проеме двери появилась Лиза Гордон, практически в неглиже. Ее черный профиль четко вырисовывался в светлом прямоугольнике двери.

Поздоровавшись с Вилли, Лиза недовольно спросила:

– Где тебя черти носят? Что мы с ним будем делать?

– Ага, как я понял, ты хочешь, чтобы я занялся трупом?