Глава 1

Всякая дорога когда-нибудь кончается, и даже если она пролегла через всю страну, то она все равно тоже небеспредельна. И так я в Лос-Анджелесе! В городе ангелов… Меня он поразил с первых шагов. Разинув рот, я бродил по его улицам, впитывал дух и своеобразные запахи этого, единственного в своем роде, города. Фабрика Грез. Голливуд. Здесь делают кино, здесь живут его легендарные звезды. Ожившая сказка! И если человек однажды получил шанс пройтись по этим улицам, он может рассказывать об этом всю свою оставшуюся жизнь жене, детям и внукам. Дети поверят, а вот жена?.. Если же ответить, почему и зачем я попал сюда, то я бы сначала долго и старательно подбирал слова, чтобы членораздельно объяснить истинную причину этого моего странного вояжа. Но друг – это святое. Если он о чем-то просит, значит, действительно нуждается в твоей помощи, а Джордж Калливуд был настоящим другом еще со времен моей бурной и далеко не святой молодости.

Пристроив машину на стоянке, я с восхищением, смешанным с тихой ненавистью, смотрел на «Риджент-Беверли» – отель высшего разряда, где за проживание с тебя сдерут не меньше двухсот долларов в сутки. Думаю, не каждый может так раскошелиться. Я, к величайшему моему сожалению, относился как раз к той категории людей, кому это было явно не по карману. Позволить жить в этой роскоши могут лишь заведующие большими ювелирными магазинами, директора банков да воротилы финансового мира.

Чуть дальше были расположены отель-люкс «Амбассадор», знаменитый своим парком, затем «Шарантон», «Беверли-Хилтон». В общем, я шел мимо тех мест, куда нога простого смертного, имей он хоть тысячу жизней, никогда не ступит. Разве только если ему позволят вывозить отсюда мусор или, как знак особого доверия, подавать завтраки на этажи. Одним словом, я находился в районе, где миллиардеры чувствовали себя уютно и комфортно. Не нужно также забывать о Голливуде, а значит, и о том, что здесь обитают знаменитые на весь мир кинозвезды, кинорежиссеры, писатели и прочий люд, так или иначе связанный с производством фильмов. А как звучат названия городов-спутников Лос-Анджелеса: Пассадена, Санта-Барбара, Санта-Моника… Музыка!

Меня интересовала улица Сан-Педро и дом на ней под номером 2180. В нем проживал Джордж Калливуд. Но прежде чем направиться туда, я решил перекусить и выпить чашечку кофе. Вокруг все было расцвечено сиянием неоновых вывесок клубов казино, баров и ресторанов, начавших свою развеселую ночную жизнь. В таком месте хочется расслабиться и выбросить из головы все заботы. Особенно такие, которые одолевали меня. Само собой, желательно иметь в кармане достаточно баксов, чтобы позволить себе любую дурь: танцевать, пить или кувыркаться в постели с очаровательной блондинистой упругой малышкой. Увы, судя по тону письма Джорджа, в ближайшее время я буду избавлен от подобных милых шалостей. Все весьма и весьма серьезно.

Я уже бывал в Лос-Анджелесе два года назад. Тогда на Олимпийском стадионе я смотрел первенство страны по бейсболу с участием всех ведущих «звезд». В те времена, играя на тотализаторе, я поставил все до последнего цента на «Санта-Амиту», и, разумеется, все просадил. При этом тяжком воспоминании я зябко поежился.

Много воды утекло с тех пор, многое поменялось. Да и я кое-чего добился в жизни. Теперь у меня собственное бюро со штатом из пяти детективов, двух секретарш, куча консультантов и мальчиков на побегушках. Кроме основных жизненных благ, имеется солидный счет в банке, хотя и не обозначенный цифрой со многими нулями, но вполне придающий вес и некоторую респектабельность. Одеваюсь я у Кирилла, считающегося в Нью-Йорке ведущим кутюрье.

Итак, я бродил по улицам Лос-Анджелеса, осматривая местные достопримечательности, любуясь драгоценностями, выставленными в витринах ювелирных магазинов, проникаясь неповторимым очарованием этого города.

Вдруг кто-то резко толкнул меня в спину. Это было настолько неожиданно, что я не удержался и упал, во весь рост растянувшись на каких-то ступеньках. Падая, я почувствовал резкую боль, словно мне всадили раскаленную иглу в бок. Уже лежа на ступеньках, я все же умудрился с трудом повернуться, чтобы рассмотреть своего обидчика, но увидел лишь спину и на удивление стройные ножки удаляющейся женщины. На ней было синее платье. Это все, что я смог зафиксировать в своей памяти за считанные секунды. Едва я попытался крикнуть ей вслед, как почувствовал, что теряю сознание. Мир завертелся перед глазами с нарастающей скоростью, и я начал проваливаться в черную дыру. Это состояние было сходно с ощущением, когда напиваешься до отключки. В следующий миг я и отключился.

Очнулся на больничной койке. Рядом с постелью сидела медсестра, смотревшая на меня с любопытством и состраданием.

– Как вы себя чувствуете? – спросила она.

– Неплохо, – попытался я улыбнуться. В тоже время лихорадочно соображая, как и когда мог здесь очутиться. Мне это не удалось: лицевые мышцы были как бы парализованы. Я попытался поднять руку, и с ужасом убедился, что не могу это сделать. Было ясно, что я полностью парализован. Меня охватила паника. Мой мозг функционировал как бы отдельно от тела, хотя язык повиновался мне, так как я, пусть и с трудом, но все же смог ответить медсестре.

Она, увидев, что я пришел в себя, быстро поднялась.

– Минутку! – вскрикнула она и выбежала из палаты.

Через пару минут она вернулась в сопровождении врача – высокого, начинающего полнеть мужчины в очках с роговой оправой.

– Я – доктор Кук, – представился он, глядя на меня поверх очков. По его озабоченному виду было ясно, что он причислил меня скорее к категории покойников, нежели к живым существам.

– Доктор… – прошептал я, – что… что со мной?..

Пауза затягивалась. Девчушка-медсестра, я видел, готова была вот-вот разрыдаться. Наконец, доктор видимо решился сказать правду и произнес одно короткое слово:

– Кураре!

Одно-единственное слово, но оно заставило сжаться мое сердце. В висках застучала кровь.

– И как вам удалось… вытащить меня…

– С того света? – продолжил за меня доктор.

Я попытался кивнуть, но от этого усилия едва снова не потерял сознание, так как в глазах потемнело. До меня дошло, что жизнь моя до сих пор висит на волоске.

– Но кто мог…

Он не дал мне закончить фразу.

– Понятия не имею. Хотя вам, мистер Бакстер, это должно быть известно лучше, чем кому бы то ни было. Но в любом случае, вам чертовски повезло! Иголка, смоченная в яде, натолкнулась на плотную ткань вашей одежды, и яд проник только в эпидермис, вызвав лишь частичный паралич. Главное – вы сохранили способность дышать. Я уверен, нам удастся нейтрализовать действие яда и вскоре вы сможете выйти отсюда.

– Я тоже надеюсь на это.

– Вы, судя по лицензии, частный детектив?

Это было произнесено таким тоном, словно он хотел узнать, не гомосексуалист ли я. Недоверие и плохо скрываемое презрение – как раз то, что меня всегда раздражало в реакции людей, узнавших о моей профессии.

– Да, – промямлил я.

– Тогда у вас должны быть какие-нибудь догадки относительно того, кому это так захотелось отправить вас на тот свет?

– Ни малейших! Ведь я всего лишь детектив третьего разряда, – попытался отшутиться я.

Но доктор не поддержал моей шутки и даже не улыбнулся. Медсестра, как я узнал впоследствии, ее зовут Клер, наклонилась и сунула мне под мышку термометр. Я повнимательнее присмотрелся к ней. Красивые руки с длинными пальцами, рыжие волосы, очень симпатичная мордашка. Она производила впечатление очень здоровой девушки. Когда мы познакомились поближе, я узнал, что Клер – студентка медицинского факультета местного университета, а в госпитале проходит практику.

– Честно говоря, – медленно произнес я, – мне казалось, что в Лос-Анджелесе практикуют более современные методы для отправки людей на тот свет. Но, видимо, Голливуд с его фильмами оказывает свое влияние на людей. И все же странно: едва прибыв в город, тут же подвергаешься нападению прекрасной незнакомки, которая пытается угробить тебя вот таким экзотическим способом.

– Это была женщина? – с интересом переспросил доктор.

– Именно! И она толкнула меня с такой силой, как не смог бы садануть, уверяю вас, доктор, центральный нападающий «Олл старз» Хосе Карделас. Это был профессиональный толчок, смею вас заверить.

– Понимаю, – сказал доктор, хотя понимать здесь, на мой взгляд, как раз было абсолютно нечего.

Я перебрал в голове все варианты причин, побудивших неизвестную красотку на столь экзотическое убийство, и тут в душу мою закралось смутное подозрение.

Надо, кстати, отметить, что я далеко не дурак. Даже, скорее, где-то наоборот. В пользу последнего утверждения говорит хотя бы тот факт, что у меня достаточно приличная сумма на банковском счете, и, кроме того, без ложной скромности замечу, что мое детективное агентство имеет хорошую репутацию в Нью-Йорке. Так что мои мозги не раз спасали мою шкуру, помогая распутывать самые изощренные преступления, разгадать которые не смогли самые квалифицированные детективы. Мысль была настолько интересна и нетривиальна, что я с нетерпением спросил:

– И долго вы собираетесь держать меня здесь, док?

– Все зависит от того, как отреагирует ваш организм на антидот, введенный вам полчаса назад.

– А это неопасно?

Глаза доктора прямо-таки излучали веселье.

– Мужчина вашего телосложения не должен бояться подобных уколов. Такие мы делаем даже детям. Когда вас привезли сюда, я подумал, что душа ваша уже живет самостоятельно и со свойственным вам интересом изучает загробный мир. У вас были все симптомы хорошенького трупного окоченения, кожа быстро чернела. Кураре – это вам не безобидное снотворное – он действует практически мгновенно. Именно внутренняя инъекция антидота и спасла вас.

– Выходит, я вам обязан жизнью, док?

– А то. Но это моя прямая обязанность – спасать жизнь пациентам. Думаю, через пару дней вы сможете выйти отсюда. При условии, конечно, что не будет каких-либо побочных реакций. Но вы производите впечатление человека, обладающего отменным здоровьем, знакомого со спортом и ведущего довольно здоровый образ жизни.

Его слова, полные оптимизма, заставили меня тут же вспомнить прокуренные бары, грязные портовые кабаки, ночлежки самого низкого пошиба, бордели, громко именуемые отелями, пропитанные любыми запахами, кроме приятных, игорные дома, места ставок, норы проституток, которые я посещал по роду работы или же по той будничной причине, что мне приспичило побыть с женщиной, не связывая себя никакими обязательствами, разве что расставшись с несколькими долларами. Говоря о здоровом образе жизни, доктор, разумеется не знал столь деликатных деталей моей биографии. Хотя, действительно, какое-то время я интенсивно занимался спортом, но вынужден был бросить, чтобы как-то заработать себе на жизнь. Впрочем, не я первый и не я последний. Почти все жители огромного сумасшедшего города должны были вертеться, как угорелые, чтобы обеспечить себе сносное существование. Таков уж Нью-Йорк.

Отправляясь в Лос-Анджелес, я смотрел на это путешествие как на приятную туристическую вылазку. Но кто-то другой, судя по всему, смотрел на нее совсем иначе, попытавшись превратить в мое бесконечное путешествие на тот свет.

Глава 2

Нельзя сказать, что я был в прекрасной спортивной форме, но, по крайней мере, жив и относительно здоров. Сейчас я ехал на улицу Сан-Педро, расположенную почти в центре Лос-Анджелеса, продолжив свой, прерванный кем-то несколько дней назад, путь. Жилище Джорджа представляло собой небольшую виллу, примостившуюся в тени пальм и других южных растений. Видимо, мой друг Джордж зарабатывал достаточно денег, чтобы позволить себе роскошь заиметь подобное элегантное строение, стоящее по моим подсчетам, как минимум, тысяч пятьдесят.

Остановившись возле железных кованых ворот, я позвонил. Спустя некоторое время дверь открыла негритянка, обладательница пышной груди. Она провела меня в роскошно меблированную гостиную, один антиквариат в которой стоил, пожалуй, впятеро дороже моей нью-йоркской квартиры. Это было помещение в викторианском стиле. Я прекрасно знал вкусы Джорджа: его понятие о красоте было несколько смещено во времени. Он всегда утверждал, что его предки были пионерами Дикого Запада. А затем, опять же по его словам, стали самыми богатыми плантаторами Вирджинии. Но несмотря на его красочные легенды о богатых родственниках, в те времена, когда мы дружили, я отлично помнил, он вечно занимал у меня деньги.

В гостиной находилась привлекательная дама, одетая во все черное. Лишь на шее ее был повязан белый шелковый платок. Она тут же распорядилась, чтобы Мара, так звали служанку, принесла кофе. Едва та вышла, дама в черном спросила, как давно я в Лос-Анджелесе, и с достоинством представилась:

– Я – жена Джорджа Калливуда. – Некоторое время она изучающе смотрела на меня в упор, а затем сказала слова, которые меня потрясли: – Вдова Джорджа Калливуда.

В первый момент мне показалось, что она неудачно шутит. Но в ее глазах не было и тени улыбки, они смотрели печально и настороженно.

Это была высокая худощавая женщина с тонкими руками и бледным лицом. Высокий лоб заставлял предположить, что передо мной умная женщина.

– Вы хотите сказать, что Джордж… – начал я, невольно понизив голос.

– Сколько дней, как вы в городе, мистер Бакстер?

– Если считать сегодняшний, то шесть. Едва я приехал сюда, как на меня было совершено покушение. Кто-то пытался меня убить, причем, довольно-таки экстравагантным способом. Так что все это время я провел в госпитале, миссис Калливуд.

– Зовите меня Глорией. Нам, скорее всего, придется встречаться еще не раз.

– Почему вы так решили?

– Джордж был убит три дня назад. Меня в это время не было дома.

Разинув рот, я удивленно уставился на нее. Боже мой, ведь Джордж был моим лучшим другом! Я не мог оправиться от потрясения. В том, что я опоздал, не было ни грамма моей вины, и все же я был очень удручен именно поэтому. Глорию не интересовали причины моей госпитализации. Не сказав больше ни слова, она встала и направилась к двери. Взявшись за ручку, она повернулась в мою сторону. Я понял, что нужно идти за ней.

Поднимаясь по лестнице, я невольно залюбовался ее стройной фигурой. У меня даже появились привычные грешные мысли, но я тут же отогнал их, мысленно обозвав себя идиотом. На третьем этаже, возле одной из дверей, она остановилась.

– Здесь!

– Только после вас, – галантно произнес я.

– Ни за что! Вы не знаете, насколько он изуродован! Я не вынесу больше этого зрелища. Даже не знаю, почему у меня до сих пор не разорвалось сердце. Ну, пожалуйста, пожалейте меня!

Я испугался, что она вот-вот потеряет сознание и рухнет на пол и, если бы я не поддержал ее, так бы оно и было. Я ощутил ее холодные руки и горячее трепещущее тело. Тонкий аромат французских духов приятно щекотал ноздри. Нельзя было не поддаться очарованию, исходившему от Глории. Мной вновь невольно и до дикости некстати овладела игривость: держать в объятиях красивую женщину, если ты настоящий мужчина, это вам не игра в кегли! Но мысль об изуродованном трупе, лежащем по ту сторону двери, ушатом ледяной воды охладила, заставила меня опуститься на грешную землю и подумать о несчастном друге и его бедной вдове, которую я сжимал в объятиях, рядом с его трупом.

– Мне уже лучше, мистер Бакстер.

– Вы тоже можете называть меня по имени. Оно правда, не такое звучное, как у вас, но в этом виноваты исключительно мои родители. Меня зовут Ник.

– Хорошо, Ник. А теперь… идите.

Я сделал шаг назад и увидел чернокожую служанку, появившуюся в коридоре. Не без колебаний, я толкнул дверь.

Я не мог опознать своего друга. Он лежал на постели с раскинутыми руками, и гримаса, застывшая на лице, говорила о том, что умер он в жестоких мучениях. Само лицо было черным. Я невольно отшатнулся, словно внезапно увидел кошмарное привидение.

Повернувшись, я вышел, стараясь ступать как можно тише, в коридор. Мы вновь спустились в гостиную. Мара подала кофе.

За кофе Глория вкратце сообщила о случившемся. По ее словам, она вернулась сюда только вчера, получив от Мары телеграмму. К этому времени Джордж не выходил из дома уже дней десять. В последнее время он начал получать письма с угрозами, так что был вынужден нанять телохранителей. Он воспользовался услугами мужа Мары и пригласил еще двух каких-то подозрительных субъектов, которых Глория никогда раньше не видела. Все эти бездельники, по ее словам, сидели в холле, пили пиво, играли в карты и сквернословили, сопровождая каждую реплику оглушительным хохотом. Джордж твердил, что его все равно убьют, так что никакая охрана не поможет.

– А где сейчас эти люди?

– Вы думаете, что кто-то из них убил Джорджа? – сразу же спросила Глория, не спуская с меня взгляда черных глаз.

– Я это не утверждаю. Но мне хотелось бы переговорить с ними. Причем, с каждым в отдельности.

– Они исчезли сразу после смерти Джорджа.

– Как это?

– Так. Я их больше не видела.

В гостиную вошла Мара.

– Вас к телефону, миссис.

Глория побледнела.

– Кто бы это мог быть?

Я взял ее за руку, чтобы придать уверенности.

– Ничего не бойтесь, Глория. Узнайте, что от вас хотят.

Когда она выходила из помещения, я смотрел ей вслед. У нее была прямая спина, а походка… Может быть, особую прелесть этой женщине придавало то, что она ходила на высоких каблуках. Мне всегда нравились женщины на высоких каблуках. Особенно обладательницы прекрасной фигуры.

Мара стояла рядом, напустив на себя загадочный вид, словно что-то знала, но до поры до времени скрывала. Интересно, почему это она не сбежала со своим мужем? Я, кажется, уже упоминал, что у нее большая грудь. Но, присмотревшись более внимательно, отметил, что она все же излишне великовата. Лицо служанки было приятным, несмотря на толстые губы, а кожа чистого шоколадного цвета.

Стоя рядом с ней, я думал о трупе Джорджа в соседней комнате.

– Послушайте, Мара, а что заставило вашего мужа скрыться?.. Кстати, как его зовут?

– Сэм. Сэм Берроу. Но я совершенно не понимаю, почему он скрылся. Хотя, – она пожала плечами, – он всегда был со странностями.

Я подошел поближе.

– Я сказал «скрыться». Почему же вы говорите «был»?

– Я не знаю… Он…

Наш разговор был прерван появлением Глории. Ее и без того бледное лицо стало зеленым. По всему был видно, что она смертельно напугана. Она нервно потирала рука о руку.

– Вы так взволнованы. Что еще случилось?

Глория со страхом смотрела на меня.

– Я ничего не поняла. Видимо, голос изменили.

– Или накрыли микрофон платком, – подсказал я. – Но вам что-то все же передали. Постарайтесь вспомнить слово в слово.

– Только это: «Теперь твоя очередь. Ты сдохнешь и будешь точно такой же, как муж». – Она задрожала.

– И больше ничего?

– Нет, ничего… Ах, да! – Она сделала паузу, затем сказала: – Вот еще что: «Помни о крокодилах». – В ее глазах читались страх и полнейшее недоумение.

– Что еще за крокодилы?

– Понятия не имею.

– И все же, неужели это вам ничего не говорит?

– Ни… ничего, – она упала на диван и громко разрыдалась.

Я подошел к ней и положил руку на плечо.

– Успокойтесь, Глория. Не надо так расстраиваться. Вначале вы показались мне такой выдержанной женщиной. Почему же теперь так расклеились? Не надо преждевременно впадать в панику. Я найду убийцу вашего мужа, можете не сомневаться. Я хочу поговорить с вами. Но, пожалуйста, постарайтесь воздержаться от слез. Вы в состоянии отвечать?

Рыдая, Глория придвинулась поближе ко мне, и я почувствовал ее горячее дыхание на своем лице. Я обнял ее за плечи, начав поглаживать по голове. Я чувствовал себя не в своей тарелке, находясь в не совсем привычной для меня роли утешителя жены лучшего друга. Мара стояла возле двери, ожидая приказов хозяйки.

Я повернулся к ней.

– Мы поговорим позже. А пока займитесь какими-либо делами.

Не произнеся ни слова, она повернулась и исчезла.

– Это ваша единственная прислуга, не считая пропавшего Сэма? – спросил я Глорию, которая вытирала глаза микроскопическим носовым платком.

– Нет. Есть еще кухарка Амалия Драймонд и садовник Герман Грант. Но он тоже… вместе с Сэмом…

– Я их найду. Позже я переговорю с Марой. Если вам не трудно, расскажите, как умер Джордж.

– Да, собственно, и рассказывать нечего. Я была на работе. Мара услышала, как он закричал нечеловеческим голосом, примчалась к нему в комнату… И нашла таким, каким вы его видели.

– Вы спите в общей спальне или у вас своя комната?

– Своя. Он так хотел. Джордж говорил, что слишком долго был холостяком, поэтому уже не может спать спокойно еще с кем-то в комнате.

– С кем-то? Но ведь вы его жена…

– Видите ли, он был своеобразным человеком. Я мирилась с его странностями. Как вы сами понимаете. Корея во многом изменила Джорджа, оставила неизгладимый след в его душе.

– Да, это действительно так, – кивнул я, вспоминая все, что мы пережили на этой глупейшей войне. – Война на многих повлияла, и далеко не таким уж положительным образом.

– Я его хорошо понимала, а потому не противоречила ни в чем.

– Простите, вы его сильно любили?

На какую-то долю секунды она задумалась, потом ответила:

– Трудно сказать. Джордж был каким-то нелюдимым и относился к тому типу мужчин, которые мне, в общем-то, не очень нравятся.

– И вы все же вышли за него замуж?

– Женщины чувствуют одиночество сильнее, чем мужчины, и поэтому иногда вступают в трудно объяснимые для себя и других браки. Да, наш союз удачным никак не назовешь, но это стало ясно лишь после того, когда мы уже прожили вместе достаточно долго.

– В последнее время он не говорил вам, что ему угрожают?

Она с недоумением посмотрела на меня.

– Он вам говорил о возможном покушении на него? – уточнил я.

– Нет. Как-то, правда, упомянул, что получает письма с угрозами. Упоминал и о телефонных звонках…

– Кто мог быть заинтересован в его смерти?

– Никто.

Я сделал паузу и посмотрел ей прямо в глаза.

– Даже вы, Глория?

Она вздрогнула, ее глаза расширились от удивления. Не возмущения, не оскорбления, а именно – от удивления. Она готова была что-то сказать. Не очень приятное для меня, надо полагать.

– Спокойнее, Глория. Не забывайте, ведь я – частный детектив. К тому же еще и друг Джорджа. Мне нужно получить конкретные ответы на все вопросы и я не хочу упустить ни единой, даже пустяковой детали.

– Чтобы убедиться, что я не имею к этому кошмару ровно никакого отношения?

– Именно. Я хочу быть на шаг впереди полиции, когда она начнет расследование дела.

– Они приходили сюда уже трижды. Некий лейтенант Мэрфи. Он задавал мне примерно те же вопросы, но у меня сложилось впечатление, что он тоже совершенно ничего не понимает. – Она горько улыбнулась. – Так обстоят дела, Ник.

– Я пытаюсь войти в курс этого дела. И вопросы, поверьте, задаю далеко не из праздного любопытства.

– Я понимаю. Когда я вышла замуж за вашего друга, он был практически нищим. Вам интересно, откуда и как у него вдруг появилась эта роскошная вилла, слуги и тому подобное? Ведь в последнее время ему не надо было заботиться о хлебе насущном, за что он боролся изо дня в день в прошлом.

– Вы не слишком-то высокого мнения о нем, – пробурчал я.

– Почему же… Скорее, это вы не слишком справедливы ко мне, приставая с такими вопросами.

Она поднялась, пристально глядя на меня. Затем медленно, покачиваясь на каблуках, медленно произнесла, делая ударение на каждом слове:

– Я выскажу свое личное мнение, мистер Бакстер, а уж согласитесь ли вы со мной или нет, мне в высшей степени безразлично. Я уверена: раскрыть это преступление никому не удастся. И вам тоже. Так что позвольте считать ваше участливое присутствие здесь совершенно излишним. Я знаю, Джордж вызвал вас сюда. Вы примчались по первому его зову, так как он был вашим близким другом. Хорошо, я компенсирую все ваши затраты на эту поездку…

Я с раздражением прервал ее монолог:

– Стоп, вы мне ничего не должны! Я сделал это исключительно во имя дружбы. Да, эта поездка стоила мне очень дорого. Особенно в том смысле, что я лишь случайно не отправился на тот свет, обгоняя Джорджа, стоило мне только появиться в вашем распроклятом знаменитом городишке, – четко говоря все это, я тоже поднялся и теперь мы поменялись ролями: она смотрела на меня снизу вверх. Глория слегка растерялась, но старалась скрыть это.

– Я разрабатываю сюжеты и пишу сценарии для Голливуда, мистер Бакстер, – сменила она ни с того ни с сего пластинку. – Мне сейчас двадцать восемь лет, и вот уже десять лет я занимаюсь деятельностью подобного рода. У меня достаточно высокий рейтинг среди пишущей братии. Мои сценарии за эти годы шесть раз удостаивались высших премий. Так что на отсутствие денег я жаловаться не могу. Я понятно выражаюсь?

– Вполне.

Передо мной стояла совершенно другая женщина, словно с ней произошла мгновенная метаморфоза.

– Я думал, вы вышли за Джорджа по любви, что вас связывали какие-то чувства…

– Любовь? Чувства? – саркастически рассмеялась Глория. – Бог мой, неужели вы не знаете? Ведь Джордж был конченым импотентом.

Глава 3

Перед моими глазами вновь всплыла картина, которая, как мне казалось, давно канула в прошлое: поле битвы, окутанное дымом, крики раненых и умирающих, жуткий свист падающих бомб, треск автоматных очередей, рев самолетов, на бреющем полете летающих над нами. Напалмовые бомбы, которые сжигали своих и чужих. Я вновь увидел Джорджа, падающего с душераздирающим криком. Увидел, как он поддерживает вываливающиеся из него внутренности. Я подбежал к нему и помог санитарам уложить на носилки потерявшего сознание друга. По пути к санитарной палатке были убиты оба санитара, мне до сих пор непонятно, как я все же умудрился дотащить его сквозь клокочущий ад. Я хотел быть рядом с ним до его полного выздоровления, но меня перевели в другую часть, которая принимала участие в еще более ожесточенных боях. К счастью или, кто знает, несчастью, я уцелел, но с Джорджем встретился только год спустя, когда вернулся в Штаты.

– И все же, что вы думаете о мотивах убийства?

Если вначале я не очень-то заострял вопрос, касающийся этих кошмарных событий и старался подбирать слова повежливее, то теперь твердо решил взять быка за рога и называть вещи своими именами. Теперь было не до деликатности. Ведь рано или поздно здесь появятся люди из морга, чтобы забрать тело. Глория хотела похоронить мужа поскорее. Но в дело вмешалась полиция. Медики хотели изучить механизм воздействия кураре на человеческий организм. Я ничего не сказал Глории о своих соображениях относительно покушения на меня, хотя и видел определенную связь между двумя этими преступлениями. И еще я видел, что она не очень-то хочет и спешит ответить на этот вопрос. Я еще раз повторил его. Она откликнулась усталым равнодушным голосом:

– Не имею ни малейшего понятия.

– Но ведь женщина, живущая рядом с мужчиной, знает о нем практически все, даже самые интимные подробности, – возразил я. – Неужели он не говорил вам о своих подозрениях или догадках относительно всех этих угроз?

– Ничего такого не было. С учетом вышесказанного, он не отличался общительным характером, хотя и замкнутым человеком его нельзя назвать. Так что я совершенно не имею представления о мотивах убийства.

– И все же его убили, – напомнил я.

Мне пришла в голову неплохая мысль, и я спросил Глорию:

– Вы не возражаете, если я просмотрю все его записи, документы? Может быть, там найду что-нибудь полезное.

– Делайте все, что считаете нужным, но вряд ли натолкнетесь на какой-нибудь след.

– Расскажите о людях, охранявших его.

– Я уже говорила о них. Я назову вам их имена. Это Сэм Берроу, шофер-негр, муж Мары, потом садовник Герман Грант, бывший полицейский, и еще два каких-то подозрительных субъекта, которые, как мне кажется, были друзьями Джорджа.

– Друзьями? Как их звали?

– Имен не знаю, помню только кличку одного: Красавчик Китаеза. Странная, не правда ли?

Я кивнул, соглашаясь с ней, промолчав, что о Красавчике Китаезе где-то уже слышал.

– Подождите, другого, кажется, звали Вилли Шутник. Точно – Шутник. И, как мне кажется, он был очень дружен с Красавчиком Китаезой. Впрочем, и с Джорджем они были в очень дружеских отношениях. Однажды я спросила, почему он окружил себя такими странными людьми, но получила очень уклончивый ответ. Когда же я стала настаивать, он объяснил, что оба они крупные спецы по азартным играм. Проще говоря, шулеры, но, надо отдать должное, люди решительные и легко могли справиться с возложенными на них обязанностями – охранять Джорджа.

– Вы все время говорите об охране Джорджа. Очень странно. Я знаю его как храброго и решительного человека. Неужели на него так сильно повлияло ранение?

– Я начала с некоторых пор замечать, что он становится слишком уж впечатлительным и, я не побоюсь этого слова, трусливым.

– О'кей, в последнее время вы были рядом с ним и, следовательно, лучше его знаете. Он просил меня о помощи. Мне не удалось спасти ему жизнь. Теперь, быть может, я сумею отомстить за его смерть.

– Я буду рада, если вы сумеете сделать это, Ник.

Наступила пауза. Неожиданно Глория взяла меня за руку и прошептала:

– Забудьте, что я вам здесь наговорила. Я не отдавала отчета своим словам. Мне так нужно, чтобы кто-то находился рядом со мной. Так важно, чтобы я хотя бы слышала человеческий голос.

– А что, разве Мара не помогает вам?

– Мара? Но ведь она женщина. И, кроме того, уходит по вечерам. Она очень расстроена исчезновением мужа.

– А где жил Сэм Берроу?

– Вместе с Марой они занимали домик, стоящий в саду. Садовник Грант тоже жил там.

– А вы не могли бы описать Гранта?

– Молодой блондин, голубые глаза, длинные волосы. Разговаривал мало. Я всегда дрожала, когда смотрела на его руки и мускулы, – он был лесорубом в штате Небраска. У него были очень хорошие отношения с Джорджем.