- Если бы вам предложили работу, вас бы это заинтересовало?
      Я уставился на нее.
      - Не понял. Вы хотите предложить мне работу?
      - Возможно. Вас это интересует?
      Я потянулся к бокалу, затем передумал. Я и так слишком много выпил.
      - Что я должен делать?
      - Я гарантирую очень хорошую оплату, но вам придется держать язык за зубами. Не исключен и небольшой риск. Вас это не пугает?
      - Вы хотите предложить что-то противозаконное?
      - О нет... закон тут ни при чем... ничего подобного.
      - Мне это ничего не говорит. В чем состоит риск? Я готов на любую работу, но должен знать, что делаю.
      - Я понимаю. - Женщина вновь поднесла бокал к губам. - Вы не пьете, мистер Барбер.
      - Я знаю. Так что я должен делать?
      - Сейчас у меня мало времени, да и бар - малоподходящее место для такого разговора. Давайте я вам как-нибудь позвоню. Мы встретимся и все обсудим.
      - Мой номер телефона есть в справочнике.
      - Вот и договорились. Скорее всего, я позвоню завтра. Вы будете дома?
      - Постараюсь.
      - Я заплачу. - Она открыла сумку, нахмурилась. - О, я забыла...
      - А я - нет.
      Я достал из кармана пачку денег и положил перед ней.
      - Благодарю. - Женщина вытащила из пачки купюру в пять долларов, оставила на столе, остальные деньги убрала в сумку, закрыла ее и встала.
      Я тоже поднялся на ноги.
      - Значит, до завтра, мистер Барбер.
      Она повернулась и вышла из бара. И вновь я не мог оторвать глаз от ее плавно покачивающихся бедер. Женщина пересекла улицу, села в серебристо-серый "роллс-ройс" и уехала. Я, правда, успел запомнить номер.
      Я сел за столик, отпил из бокала, закурил. Подошел бармен, взял пятидолларовую купюру.
      - Какая женщина! - Он цокнул языком. - Похоже, набита деньгами. Как ты с ней поладил? Она отблагодарила тебя?
      Я ответил долгим взглядом, встал и, не говоря ни слова, вышел на улицу. С тех пор я ни разу не заглядывал в этот бар.
      Более того, у меня холодело внутри, стоило мне пройти мимо него.
      На другой стороне улицы находился автомобильный салон. С управляющим я познакомился, еще работая в "Вестнике". Его звали Эд Маршалл. Я прошел в его кабинет.
      Маршалл сидел за столом и листал журнал.
      - О, помилуй Бог! - Он вскочил на ноги. - Как поживаешь, Гарри?
      Я ответил, что все нормально, и пожал протянутую руку. Реакция Маршалла приятно удивила меня. Большинство так называемых знакомых при встрече старались как можно скорее отделаться от меня. Эд Маршалл оказался порядочным человеком, мы и раньше отлично с ним ладили.
      Я присел на краешек стола и предложил ему сигарету.
      - Я бросил курить. - Он покачал головой. - Боюсь рака легких. Каково тебе на свободе?
      - Неплохо. Человек привыкает ко всему, даже к жизни вне тюремной камеры.
      Минут десять мы болтали о пустяках, прежде чем я задал вопрос, ради которого зашел к Маршаллу.
      - Скажи мне, Эд, кому принадлежит серый "роллс" с номерными знаками SAX?
      - Это машина мистера Марло.
      - Неужели? Это номер его машины?
      - Совершенно верно. Чудо, а не машина.
      В голове у меня что-то щелкнуло, память услужливо подсказала, откуда мне известна эта фамилия.
      - Ты имеешь в виду Феликса Марло?
      - Естественно.
      - Разве он живет в Палм-Бей? Я-то думал, что он в Париже.
      - Он купил здесь дом примерно два года назад. Переехал сюда по состоянию здоровья.
      Вновь у меня гулко забилось сердце, но я постарался не выдать охватившего меня волнения.
      - Мы говорим об одном и том же человеке? Марло, миллиардер, владелец крупнейших месторождений цинка и меди? Он, должно быть, один из самых богатых людей мира.
      Маршалл кивнул.
      - Да. Как я слышал, он тяжело болен. Я бы не поменялся с ним местами ни за какие деньги.
      - А что с ним?
      Маршалл скорчил гримасу.
      - У него рак легких. Ему никто не может помочь.
      Я посмотрел на свою сигарету, затем вдавил ее в пепельницу.
      - Ему не повезло. Значит, он купил здесь дом?
      - Да. Он купил Восточный берег, поместье Ира Крэнли. Дом он перестроил заново. Там отличное место: пристань, пляж, все свое.
      Я хорошо помнил поместье Ира Крэнли. Тот был крупным нефтепромышленником и построил дом на самом краю бухты. Потом у него начались финансовые неурядицы, и поместье пришлось продать. Об этом шли разговоры во время моего суда. Я так и не узнал, кто же купил поместье.
      Я достал новую сигарету.
      - И это его "роллс"?
      - У него не меньше десятка автомобилей.
      - Отличная машина. Я сам не отказался бы от такой.
      Маршалл кивнул лысеющей головой.
      - Я тоже.
      - А что за женщина сидела за рулем? Я не успел разглядеть ее. Блондинка, в больших зеленых очках.
      - Должно быть, миссис Марло.
      - Его жена? Она же совсем не старая... Ей года тридцать два - тридцать три. Марло ей в отцы годится. Я слышал о нем еще ребенком. Ему никак не меньше семидесяти.
      - Больше. Это его вторая жена, он влюбился в нее в Париже. Забыл, кем она была, то ли кинозвездой, то ли манекенщицей. "Вестник" подробно писал о ней.
      - А что случилось с первой женой?
      - Погибла в автокатастрофе три года назад.
      - А потом мистер Марло переехал сюда по настоянию врачей?
      - Да. Его жене и дочери нравится в Калифорнии, а здешний климат полезен для его здоровья. Так говорят врачи. Мне-то кажется, что ему уже ничто не поможет.
      - У него есть дочь?
      - Конечно. От первого брака. Ей только восемнадцать, но она такая штучка... - Он подмигнул мне. - Я бы скорее взял ее, а не "роллс".
      - Ну и ну. Я-то думал, что ты примерный семьянин.
      - Так оно и есть, по тебе надо увидеть Одетт Марло. Перед ней не устоит даже покойник.
      - Тогда стоит с ней познакомиться. - Я слез со стола. - Пожалуй, мне пора. Я и так задержался.
      - Чем заинтересовала тебя эта семья, Гарри?
      - Ты меня знаешь. Я увидел машину, женщину, во мне проснулось любопытство.
      Я видел, что не убедил его, но Эд сам перевел разговор на деловую тему.
      - Если тебя устроит временная работа, Гарри, нам нужны учетчики транспортного потока. Дней на десять, начиная с завтрашнего дня. Оплата пятьдесят долларов в неделю. Пойдешь?
      Я не колебался ни секунды.
      - Благодарю, Эд, но я нашел себе кое-что получше. - Я улыбнулся. - Но все равно, благодарю за предложение.
      По пути домой, сидя в автобусе, я перебирал в памяти то, что узнал от Эда Маршалла.
      Жена одного из богатейших людей мира хочет предложить мне работу. Работу, сопряженную с риском, сказала она. Что ж, я мог пойти на риск, если плата окажется достаточно высока.
      Автобус мчался вдоль пляжа, а я начал насвистывать себе под нос. Первый раз после выхода на свободу. Будущее уже смотрелось не так мрачно, как час назад.
      Следующим утром, чуть позже девяти часов, я отправился в редакцию "Вестника". Нина сказала, что ей нужно отвезти расписанные горшки и она вернется не раньше полудня. Меня это устраивало. Мне не хотелось говорить с миссис Марло в ее присутствии. Перед тем, как рассказать Нине о предложенной мне работе, я хотел узнать, в чем она будет заключаться.
      В библиотеке редакции работали две новенькие девушки. Они не знали меня, я - их. Я попросил принести подшивку "Вестника" за два последних года, начиная с прошлого января.
      Довольно быстро я нашел все, что мне требовалось. Феликс Марло женился на Рее Пассари через пять месяцев после смерти первой жены. Рея была манекенщицей в Лидо. Марло влюбился в нее и предложил ей руку и сердце. Та согласилась стать его женой. Несомненно, она выходила замуж не за Марло, а за его деньги.
      Я вернулся домой и стал ждать. Телефон зазвонил ровно в одиннадцать. Сердце у меня екнуло, дрожащей рукой я снял трубку.
      - Мистер Барбер?
      Тот же твердый, уверенный голос.
      - Да.
      - Мы встречались вчера.
      Я решил, что пора показать ей, кто есть кто.
      - Разумеется, миссис Марло, в баре "У Джо".
      Последовала пауза. Не могу знать наверняка, но мне показалось, что у нее перехватило дыхание. Возможно, только показалось.
      - Вы знаете пляжные кабинки на Восточном берегу? - спросила она.
      - Да.
      - Снимите кабинку. Крайнюю слева. Увидимся сегодня, в девять вечера.
      - Я сниму кабинку и буду ждать вас, - ответил я.
      В наступившей тишине я вслушивался в ее дыхание.
      - Сегодня, в девять вечера, - повторила она, и в трубке раздались короткие гудки.
      Я положил трубку и закурил. Интрига захватила меня. Определенный риск. Интересно знать, чего же она хочет. Может, ее кто-то шантажирует. Или ей нужно избавиться от наскучившего любовника. Я пожал плечами. Гадать не имело смысла.
      Я посмотрел на часы. Десять минут двенадцатого. Я мог съездить на Восточный берег, снять кабинку и вернуться до приезда Нины.
      Пляжные кабинки находились в ведении высокого, мускулистого Билла Холдена. Он не только следил за чистотой пляжа и убирал в кабинках, но и был спасателем. Кабинки на Восточном берегу скорее напоминали жилые домики. В них можно было даже ночевать. Они стояли рядком, вытянувшись вдоль моря.
      Холден заулыбался, увидев меня.
      - Привет, мистер Барбер, с возвращением вас.
      - Благодарю. - Я пожал его руку. - Я хочу снять кабинку. Крайнюю слева. Она понадобится мне в девять вечера. Вы мне поможете?
      - Мы закрываемся в восемь, мистер Барбер. Позже здесь никого не будет, но вы можете снять кабинку. На этой неделе на ночь никто не остается, поэтому ухожу и я. Ничего?
      - Я не возражаю. Оставьте ключ под ковриком у двери. Я заплачу завтра.
      - Как скажете, мистер Барбер.
      Я оглядел пляж, усеянный загорелыми до черноты телами.
      - Похоже, дела у вас идут неплохо.
      - Я свожу концы с концами, но сезон мог бы быть и получше. Пожалуй, придется отказаться от этой затеи. После восьми тут уже никого нет. Как вы, мистер Барбер?
      - Не жалуюсь. Ну, так я приду вечером. Увидимся завтра утром.
      Я ехал домой и думал, что сказать Нине. Как объяснить ей мое ночное отсутствие? Наконец, я решил сказать, что буду считать машины для Эда Маршалла.
      Так я и сделал, и от искренней радости Нины у меня защемило сердце.
      - Он обещает пятьдесят долларов в неделю, - добавил я.
      В половине девятого я вышел из бунгало и направился к гаражу. У нас был старенький "паккард", давно дышащий на ладан. С трудом заведя мотор, я дал себе слово, что на заработанные деньги первым делом куплю новую машину.
      На Восточный берег я приехал без трех минут девять. На пляже никого не было. Я нашел ключ под ковриком и открыл дверь.
      Кабинка состояла из гостиной, спальни, душевой и маленькой кухоньки. Требуемая температура воздуха в комнатах поддерживалась системой кондиционирования. Были тут телевизор и радиоприемник, телефон и бар. На полке стояли даже бутылки виски и минеральной воды. Роскошь, да и только.
      Я выключил кондиционер, открыл окна и дверь, вышел на веранду и уселся в шезлонг.
      Тишину нарушал лишь плеск волн. Я нервничал, не зная, что она потребует от меня, сколько захочет заплатить.
      Я ждал двадцать пять минут и уже начал сомневаться, состоится ли наша встреча, когда женщина внезапно возникла передо мной. Я не заметил, как она подошла.
      - Добрый вечер, мистер Барбер, - поздоровалась она и, прежде чем я успел пошевелиться, села в стоящий рядом шезлонг.
      Шелковый шарф почти полностью скрывал ее лицо. На этот раз она пришла в темно-красном платье. На руке тускло блестел золотой браслет.
      - Я знаю о вас довольно много, - начала женщина. - Для того, чтобы отказаться от взятки в десять тысяч долларов, нужны крепкие нервы. Я как раз ищу такого человека.
      Я промолчал.
      Она закурила, искоса поглядывая на меня. Сидела она в тени, а мне очень хотелось увидеть выражение се глаз.
      - Вы не боитесь риска, не так ли, мистер Барбер?
      - Вы так думаете?
      - Взяв деньги из моей сумки, вы могли угодить за решетку минимум на шесть лет.
      - Я был пьян.
      - Так вы согласны рискнуть?
      - Все зависит от того, сколько мне заплатят. Не стану отрицать, мне нужны деньги. Я готов их отработать, но сумма должна быть достаточно велика.
      - Если вы выполните мое поручение, я заплачу вам пятьдесят тысяч долларов.
      Я едва не потерял дар речи.
      - Пятьдесят тысяч? Вы сказали, пятьдесят тысяч?
      - Да. Кругленькая сумма, не правда ли? Вы получите ее, если сделаете то, что мне нужно.
      Я глубоко вздохнул.
      Пятьдесят тысяч долларов! От одной мысли о них у меня гулко забилось сердце.
      - И что же вам нужно?
      - Похоже, мое предложение заинтересовало вас, мистер Барбер. Так вы пойдете на риск ради такой суммы?
      - Несомненно.
      Я уже думал о будущем. С такими деньгами я и Нина могли уехать из Палм-Сити и начать новую жизнь.
      - Прежде чем мы пойдем дальше, мистер Барбер, я должна признаться, что у меня нет денег, кроме тех, которые я ежемесячно получаю от мужа. Он уверен, что мне и его дочери должно хватать назначенных им сумм. Действительно, пособие это достаточно велико, но я и дочь моего мужа привыкли ни в чем себя не ограничивать.
      - Если у вас нет денег, как вы можете предлагать мне пятьдесят тысяч? Я не скрывал раздражения.
      - Я хочу подсказать вам, как их можно заработать.
      Наши взгляды скрестились.
      - Подсказать мне... как их заработать?
      - Моей падчерице и мне нужны четыреста пятьдесят тысяч долларов. Мы должны получить их через две недели. Я надеюсь, что вы поможете нам добыть эти деньги. Если вы это сделаете, то получите пятьдесят тысяч.
      - И что я должен сделать?
      Но миссис Марло не спешила раскрывать карты.
      - Разумеется, мой муж без особых хлопот мог бы выделить нам эту сумму, - продолжала она. - Естественно, он поинтересуется, куда пойдут деньги, а вот этого мы сказать ему не можем. - Она стряхнула пепел с сигареты. - Но с вашей помощью мы получим деньги от моего мужа и избежим ненужных расспросов.
      Первая волна возбуждения спала. В голове у меня звякнули колокольчики тревоги.
      - Зачем вам понадобилось столько денег? - спросил я.
      - Вы очень ловко установили, кто я такая, - ушла она от прямого ответа.
      - Это по силам и дебилу. Разве можно сохранить инкогнито, разъезжая в таком "роллсе"? Вас кто-то шантажирует?
      - Не ваше дело. Я знаю, как добыть деньги, но мне нужна помощь, и я готова заплатить за нее пятьдесят тысяч.
      - Которых у вас нет.
      - С вашей помощью я их добуду.
      Привлекательность предложения миссис Марло таяла на глазах.
      - Давайте перейдем к делу. Как вы намерены добыть деньга?
      - Мою падчерицу похитят, - холодно ответила она. - Выкуп составит пятьсот тысяч долларов. Вы получите десять процентов, остальное разделим мы с падчерицей.
      - Кто ее похитит?
      - Разумеется, никто. Одетт куда-нибудь уедет, а вы потребуете выкуп. Поэтому я и обратилась к вам. Вы должны позвонить по телефону любящему отцу и объяснить ему, что к чему. Потом вы получите деньги. За это я дам вам пятьдесят тысяч. Что ж, ситуация прояснилась. Во рту у меня пересохло. Похищение человека относилось к разряду особо тяжких преступлений, совершение которых каралось смертной казнью. Если я соглашался на предложенную работу, мне следовало быть очень бдительным. Пойманный похититель прямиком отправлялся в газовую камеру.
      Глава 3
      Маленькое черное облако на минуту или две закрыло луну. Море сразу потемнело, берег стал мрачным и враждебным, но облако ушло, и вновь засеребрилась вода.
      Рея Марло смотрела на меня.
      - Другого способа добыть такую сумму нет, - сказала она. - Только похищение. Иначе заставить моего мужа расстаться с деньгами невозможно. Я не вижу никаких неразрешимых проблем. Надо лишь хорошенько продумать наши действия.
      - Похищение людей карается смертной казнью, - ответил я. - Вы забыли об этом?
      - Но никого и не будут похищать. - Она вытянула длинные, точеные ноги. - Если вдруг наш план рухнет, я скажу мужу правду, и на этом все закончится.
      Я верил ей не больше, чем заезжему коммивояжеру, попытайся тот всучить мне за настоящий персидский - ковер, сотканный в сотне миль от Сан-Франциско.
      Но в голове у меня засела мысль о пятидесяти тысячах долларов. Возможно, уговаривал я себя, если я сам продумаю все детали операции, мне удастся ухватить деньги.
      - Вы хотите сказать, что ваш муж просто посмеется, пожурит вас и вашу падчерицу и на этом успокоится? Он воспримет как шутку мой телефонный звонок, сообщение о похищении дочери и требование выкупа? Вы думаете, он скажет агентам Федерального бюро расследований, что жена выбрала такой способ поразвлечься, чтобы выудить из него пятьсот тысяч долларов?
      Последовала долгая пауза.
      - Мне не нравится ваш тон, мистер Барбер. Не надо мне грубить.
      - Извините, если что не так. Но я ведь был газетным репортером и знаю, возможно, гораздо лучше вас, что о похищении дочери Феликса Марло сообщат все газеты. На первых полосах. Это же сенсация в чистом виде.
      Я заметил, что ее пальцы сжались в кулаки.
      - Вы преувеличиваете. Я не позволю мужу обратиться в полицию. - Голос ее стал резким и нетерпеливым. - Я предлагаю следующий план: Одетт исчезает, вы звоните моему мужу и говорите, что она похищена. Ее возвратят, если за нее заплатят выкуп в пятьсот тысяч долларов. Мой муж платит. Вы берете деньги, и Одетт возвращается. Вот и все.
      - То есть вы рассчитываете, что на этом все закончится, - добавил я.
      - Я знаю, что на этом все закончится. - Она не скрывала раздражения. Вы говорили, что готовы на риск, если вам хорошо заплатят. Я даю вам пятьдесят тысяч. Если этого недостаточно, скажите об этом, и я найду кого-нибудь еще.
      - Неужели? - хмыкнул я. - Не обманывайте себя. Вам потребуется немало времени, чтобы подыскать подходящего человека. Мне не нравится ваш план. Он может лопнуть, как мыльный пузырь. Допустим, ваш муж не послушает вас и обратится в полицию? Если это произойдет, фараоны не отцепятся до тех пор, пока не найдут виновного, а последним окажусь я.
      - О полиции не беспокойтесь! - зло выкрикнула она. - Говорю вам, я смогу убедить мужа никуда не обращаться.
      Я подумал о стареющем миллиардере, умирающем от рака. Возможно, он утратил чувство реальности. Возможно, она права. Возможно, ей удастся заставить мужа отдать полмиллиона долларов. Возможно...
      Но мои сомнения оттеснила мысль о том, что в случае успешного исхода мне перепадут пятьдесят тысяч.
      - И ваша падчерица согласна с этим планом?
      - Безусловно. Ей нужны деньги не меньше моего.
      Брошенный мной окурок красной точкой описал дугу и упал на песок.
      - Я предупреждаю вас, что нам всем не поздоровится, если вмешаются агенты ФБР.
      - Я прихожу к выводу, что вы не тот человек, которого я искала. Думаю, мы напрасно теряем время.
      Мне следовало согласиться с ней. Пусть бы она исчезла в темноте так же бесшумно, как и возникла на веранде, но меня не отпускала мысль о пятидесяти тысячах долларов. Эта сумма заворожила меня. Сидя в лунном свете, я осознал, что не устоял бы перед взяткой, выложи комиссар полиции на полированную поверхность стола не десять, а пятьдесят тысяч. Ужаснувшись, я понял, что такая сумма сломила бы мои нравственные принципы.
      - Я просто предупреждаю вас. Вам, вашей падчерице, да и мне придется несладко, если мы очутимся за решеткой.
      - Сколько я могу повторять. Это невозможно! - ее голос дрожал от ярости. - Могу я положиться на вас или нет?
      - Вы набросали лишь общие контуры плана. Я хочу, чтобы вы сказали, что именно потребуется от меня. Тогда я смогу ответить на ваш вопрос.
      - Одетт исчезнет. Вы позвоните моему мужу. - Она едва сдерживалась, чтобы не перейти на крик. - Вы скажете, что она похищена и похитители вернут ее, лишь получив выкуп в пятьсот тысяч долларов. Вы должны убедить моего мужа, что, не заплатив выкупа, он больше не увидит Одетт. Я думаю, вам это удастся.
      - Вашего мужа легко напугать?
      - Он очень любит дочь, - спокойно ответила миссис Марло. - В такой ситуации напутать его будет несложно.
      - Что потом?
      - Потом вы должны обеспечить получение выкупа. Вы возьмете вашу долю, а остальное отдадите мне.
      - И вашей падчерице?
      - Естественно, и ей, - помолчав, ответила она.
      - Мне кажется, вы все упрощаете, - упорствовал я. - Так ли хорошо вы знаете вашего мужа? А если он не испугается? Он может обратиться в полицию. Трусливый человек не смог бы сколотить такое состояние. Вы об этом подумали?
      - Говорю вам, я с ним справлюсь. - Она глубоко затянулась, тлеющий кончик сигареты осветил ее ярко-алые блестящие губы. - Он болен. Два или три года назад об этом не могло быть и речи. А когда знаешь, что твои дни сочтены, мистер Барбер, не станешь упорствовать, подвергая опасности любимую дочь.
      На мгновение я представил, что эта женщина - моя жена, и у меня по коже побежали мурашки.
      - Вы, вероятно, разбираетесь в этом лучше меня.
      Повисла тяжелая тишина. Ее взгляд сквозил враждебностью.
      - Ну? Вы согласны или нет?
      У меня из головы не выходили пятьдесят тысяч долларов. Возможно, при тщательной подготовке, детально продуманный, ее план мог принести успех.
      - Я должен все взвесить. Ответ я вам дам завтра.
      Она встала, вытащила из сумки тоненькую пачку денег и бросила их на стол, стоящий между нашими шезлонгами.
      - Это вам на оплату кабинки и прочие расходы. Я позвоню завтра.
      Она сошла с веранды и, словно привидение, растворилась в темноте.
      Я собрал деньги, разлетевшиеся по столу. Десять купюр по десять долларов. Я сложил их в стопку, мысленно умножив на пятьсот.
      Часы показывали четверть одиннадцатого. Домой я мог вернуться лишь через пару часов. Я сидел в лунном свете, смотрел на море и обдумывал предложение Реи Марло.
      Вскоре после полуночи я принял решение. Далось оно мне нелегко, но обещанная сумма притягивала, как магнит. С такими деньгами передо мной и Ниной открывалась новая жизнь.
      Я решил принять ее предложение, если она согласится неукоснительно выполнять мои указания.
      Следующим утром я приехал на пляж пораньше и сказал Биллу Холдену, что хочу оставить кабинку за собой еще, по меньшей мере, на день. Холден не возражал, так как я расплатился с ним сразу за два дня.
      Я грелся на солнышке, а около одиннадцати вошел в гостиную и сел у телефона. Звонок раздался ровно в одиннадцать. Я снял трубку.
      - Барбер слушает.
      - Да или нет?
      - Да, но при определенных условиях. Я хочу поговорить с вами и вашей падчерицей. Приходите сегодня вечером, в девять часов.
      Не дав ей ответить, я положил трубку. Я хотел, чтобы она поняла, кто теперь хозяин и что так будет и впредь.
      Вновь зазвонил телефон, но я уже вышел из кабинки, закрыл дверь и запер ее на ключ.
      Телефон все еще звонил, когда я направился к моему "паккарду".
      На пляж я вернулся чуть позже шести, прихватив из дома нужные мне вещи. К счастью, Нины не было, и мне не пришлось объяснять, зачем я беру с собой длинный провод, чемоданчик с инструментами и диктофон, купленный мною, когда я работал в "Вестнике", и сохраненный Ниной до моего возвращения из тюрьмы.
      Два часа, которые я провел прошлой ночью, обдумывая план Реи Марло, не пропали даром. Я сразу понял, что мне необходимы гарантии безопасности, которые не позволят Рее и ее падчерице подставить меня под удар, если произойдет что-то непредвиденное. Я решил записать предстоящий вечером разговор на магнитную ленту. Несмотря на заверения Реи, Марло мог обратиться в полицию, и эта пленка послужила бы доказательством того, что похищение задумано не мной, а женой Марло и его дочерью.
      Я отнес диктофон в спальню и поставил в стенном шкафу. Работал он практически бесшумно, но я побоялся оставлять его в гостиной. Я не хотел, чтобы Рея или ее падчерица случайно наткнулись на него. В стене я просверлил маленькую дырочку и продернул через нее шнур микрофона. Затем вернулся в гостиную и через удлинитель подсоединил диктофон к выключателю у входной двери. Теперь диктофон начинал работать одновременно с включением света в гостиной.
      Какое-то время ушло у меня на то, чтобы найти место для микрофона. Наконец, я приладил его под стоящим в углу столиком.
      К семи часам я закончил все приготовления и проверил диктофон в действии. Магнитная лента фиксировала каждое мое слово.
      Меня беспокоило, что женщины не захотят войти в гостиную или попросят выключить свет. Но тут же подумал, что они не решатся на столь важный разговор на улице, где нас мог подслушать случайный прохожий. Что же касается света, я мог вывернуть лампочку, не трогая выключателя.
      Пляж уже заметно опустел.
      Я собирал инструменты, когда в дверь постучали. Занятый своими мыслями, я даже вздрогнул от неожиданности. На какое-то мгновение я оцепенел, затем задвинул чемоданчик с инструментами под диван, подошел к двери и открыл ее. На пороге стоял Билл Холден.
      - Извините, что отрываю вас, мистер Барбер, но я хотел узнать, оставляете вы кабинку за собой и на завтра? На нее есть желающие.
      - Я хочу оставить ее на неделю, Билл, - ответил я. - Мне надо написать несколько статей, а здесь хорошо работается.
      - Конечно, мистер Барбер. Она ваша до конца недели.
      Когда он ушел, я вытащил чемоданчик из-под дивана и отнес в машину. Домой мне не хотелось, поэтому я решил поужинать в ресторане, находящемся в полумиле от пляжных кабинок.
      Из ресторана я вышел без двадцати девять. Уже смеркалось. Когда я подъехал к кабинкам, на пляже не было ни души. Я не стал зажигать свет, ощупью добрался до кондиционера и включил его, чтобы заманить женщин прохладой. На веранде было жарко, но я ослабил узел галстука и сел в шезлонг.
      Чтобы как-то отвлечься, я думал о том, опоздает Рея на этот раз или нет, как выглядит ее падчерица Одетт, захотят ли они следовать намеченному плану, услышав мои условия.
      В самом начале десятого что-то скрипнуло, и, повернув голову, я увидел Рею Марло, поднимающуюся по ступенькам. Она была одна.
      Я встал.
      - Добрый вечер, мистер Барбер, - поздоровалась она и направилась к шезлонгу.
      - Давайте зайдем в дом, - предложил я. - Недавно тут кто-то прошел. Я не хочу, чтобы нас видели вместе. - Я открыл дверь и зажег свет. - Где ваша падчерица?
      Она вошла в гостиную, и я закрыл дверь.
      - Полагаю, она придет, - ответила Рея, сев в кресло. Она была в светло-голубом, без рукавов, платье и сандалиях на босу ногу. Шарф она сняла, но глаза по-прежнему скрывались за зелеными солнцезащитными очками.
      - Я не соглашусь помогать вам, не поговорив с вашей падчерицей, заявил я. - Я хочу убедиться, миссис Марло, что она знает о вашей затее с похищением и согласна в ней участвовать.
      Рея коротко взглянула на меня.
      - Разумеется, она согласна. Можете не сомневаться.
      - Я хочу услышать об этом от нее самой. - Я сел.
      Последующий монолог я произнес лишь для того, чтобы записать его на пленку.
      - Надеюсь, вы понимаете, чем это вызвано. Вы сказали мне, что вместе с вашей падчерицей задумали устроить ее похищение. Вам обеим срочно понадобились четыреста пятьдесят тысяч долларов. Вы пришли к выводу, что их можно получить от вашего мужа в качестве выкупа за его дочь, которую якобы похитят. Если я помогу вам, вы заплатите мне пятьдесят тысяч. - Помолчав, я продолжал: - Похищение людей - преступление, карающееся смертной казнью. Я хочу быть абсолютно уверен в том, что ваша падчерица в курсе ваших замыслов и знает, на что идет.
      - Разумеется, она знает, - нетерпеливо ответила Рея. - Она не ребенок.
      - И вы считаете, что ваш муж не обратится в полицию?
      Ее пальцы забарабанили по ручке кресла.
      - У вас природный дар тратить время попусту. Мы уже говорили об этом, не так ли?
      Часы показывали половину десятого.
      - Я не ударю пальцем о палец, не поговорив с Одетт.
      - Я велела ей прийти, но она редко делает то, что ей говорят. Не тащить же мне ее сюда.
      Я услышал чьи-то шаги.
      - Может, это она? Пойду посмотрю.
      Я подошел к двери и открыл ее. У ступенек стояла девушка. Несколько секунд мы смотрели друг на друга.
      - Привет, - наконец сказала она и улыбнулась.
      Небольшого роста, с ладной фигурой, Одетт Марло была в белом кашемировом свитере и пятнистых, словно шкура леопарда, джинсах. Этот наряд предназначался лишь для того, чтобы подчеркивать достоинства ее фигуры. Черные волосы, разделенные посередине, свободно падающие на плечи. Лицо в форме сердечка. Очень светлая кожа. Серые глаза, маленький вздернутый носик. Ей можно было дать и шестнадцать, и двадцать пять лет. Она являла собой образ порочной юности. Такие вот девушки часто встречались в судах для несовершеннолетних.
      - Мисс Марло?
      Она хихикнула, затем медленно поднялась по ступенькам.
      - А ты, должно быть, Али-Баба. Только где все разбойники?
      - О, иди сюда, Одетт, - позвала из гостиной Рея. - Оставь эти шуточки для своих бестолковых приятелей.
      Девушка скорчила гримаску, подмигнула мне и прошла в дом, нарочито покачивая бедрами.
      Я закрыл дверь.
      Я думал о диктофоне. Ленты хватало еще минут на сорок. Так что следовало поторопиться, если я хотел записать весь разговор.
      - Привет, дорогая моя, - сказала Одетт, усаживаясь в кресло рядом с моим стулом. - Какой роскошный мужчина!
      - О, замолчи! - фыркнула Рея. - Сиди тихо и слушай. Мистер Барбер хочет поговорить с тобой.
      Девушка посмотрела на меня, подперла рукой подбородок, изобразив на лице серьезность.
      - Пожалуйста, поговорите со мной, мистер Барбер.
      Я всматривался в серые глаза Одетт. Ее детские ужимки не обманули меня. Глаза выдавали ее целиком. Я видел в них грусть, недоумение, неуверенность в себе, осознание того, что она выбрала неверный путь, но не находит сил свернуть с него.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.