Толстуха принужденно улыбнулась, когда Гарри протянул ей свою визитную карточку. Жаль, подумал он, что она так опустилась. Волосы у нее были не причесаны, шляпка старомодной, глаза усталые, с синяками под глазами, а лицо блестело, будто она только что отошла от раскаленной плиты. Но она, кажется, была польщена тем, что Гарри сфотографировал ее и внимательно прочитала карточку, прежде чем засунуть ее в свою сумочку.
      – Подумать только, я вас не видела, – сказала она. – Какой же у меня должен быть вид?
      – Совсем наоборот. Каждый выглядит лучше, если его сфотографируют неожиданно. Снимки будут готовы завтра после полудня. Вы не обязаны их покупать, но я надеюсь, что вы все-таки придете на них посмотреть.
      – Да, я приду. Даже наверняка. Ленкс-стрит, это рядом с Палас-театром, не так ли?
      – Совершенно верно. Первая улица налево по Компстонстрит.
      Она еще раз поблагодарила Гарри и улыбнулась ему. Что-то мелькнуло у нее на лице от бывшей красоты и она удалилась, засовывая под шляпу непослушные пряди светлых волос.
      «Эта фотография последняя на сегодня», – подумал Гарри, наматывая конец пленки на бобину, которую вытащил из аппарата.
      Было холодно. Он проголодался. Четыре часа работать стоя не страшно, когда солнечная погода и люди довольны, что их фотографируют. Но сегодня весь день висели тяжелые облака, которые не смог прогнать даже ледяной восточный ветер. Плотные толпы людей, проходящие по Рейнджерс-стрит, были не в настроении сниматься и не один прохожий отказывался от карточки, которую протягивал Гарри. Он сделал больше сотни фотографий и будет хорошо, если удастся продать хотя бы четверть из них. Он засунул аппарат в чехол, висевший на плече, и, как каждый день в одно и то же время, констатировал, что ему, по существу, нечего делать. Он мог вернуться в свою двухкомнатную меблированную квартиру на Ленокс-стрит или пойти в студию послушать, как Муни жалуется на плачевное состояние дел, или пойти почитать газету в кафе.
      Он остановился на кафе. Ему нравились кафе. Он любил устраиваться в уголке с кружкой пива, чтобы наблюдать и слушать – То, что можно было услышать в кафе Вест Энда, было совершенно невообразимо. Иногда Гарри удавалось услышать обрывки совершенно невероятных разговоров. И он развлекался, угадывая, кто эти люди. Женат ли этот мужчина, живет ли в меблированной квартире или у него собственный дом. Достаточно было там посидеть какое-то время, внимательно слушая и глядя широко раскрытыми глазами, чтобы многое узнать о соседях по кафе. А Гарри очень нравилось узнавать, чем занимаются эти люди. Более того, у него не было больше других развлечений. Зарабатывая шесть фунтов в неделю, из которых два нужно было отдавать за квартиру и завтрак, не очень-то разгуляешься.
      Он остановился на перекрестке, пережидая красный свет. Ничто в нем не привлекало внимания. На нем был спортивный пиджак, потертые фланелевые брюки и рубашка цвета морской волны. Ему было двадцать шесть лет. И если его атлетическая фигура с широкими плечами была незаметна, то на лице явно выделялись серые приветливые глаза и большой рот с чувственными губами.
      Светлокоричневые коротко подстриженные вьющиеся волосы. Лицо загорелое, как у всякого человека, проводящего дни на свежем воздухе.
      Его можно было принять за студента. И люди, которых он фотографировал на улицах, думали, как этот юноша мог опуститься до такой жизни.
      Вереница автомобилей остановилась, он пересек Ренджерсстрит и попал на Глакхауз-стрит, где купил вечерние газеты. Далее он пошел медленнее, просматривая первую страницу газеты, не обращая внимания на «Угрозы новой войны», так же как и на «углубление социальных конфликтов». Его внимание привлекла кража. Затем он принялся с увлечением читать отчет об этом деле, который занимал почти две страницы. Продолжая читать, он открыл дверь кафе на Бревер-стрит. Ему нравилось здесь. Атмосфера была приятной, хорошее пиво.
      По всей вероятности, лучшее в Лондоне. Он заказал кружку пива, подтянул табурет и уселся, не прекращая чтения.
      Парнишка, наверняка, не выкрутится, подумал он. Никакое жюри ему не поверит, даже ребенок не поверит. Он прочитал отчет до конца и протянул руку к бокалу. Пиво приятно освежило горло. Он удовлетворенно вздохнул и вытянул ноги. Бар был набит битком. На фоне ровного непрерывного шума голосов, выделялись звуки кассовых аппаратов, стук кружек по прилавку и шарканье ног по полу.
      Гарри сложил свою газету, облокотился на стенку, опасно наклонившись на табурете, и принялся наблюдать за посетителями. Все те же лица. Трое мужчин в черных шляпах и темных пальто пили виски и тихо разговаривали между собой.
      Каждый вечер в одно и тоже время они были здесь. Загадочная компания.
      Никогда Гарри не удавалось услышать ни одного слова из их беседы. И он не имел ни малейшего представления, кто они и чем занимаются.
      За соседним столом сидел мужчина с серым лицом рядом с отвратительной, крикливо одетой женщиной, перед двумя стаканами бордо. О них Гарри кое-что знал. Они управляли зданием, в котором находились конторы на Рейнджерс-стрит. И женщина пыталась все время поднять моральный дух мужчины, который страдал от язвы и, кажется, нуждался в серьезном лечении. Пожилая пара в детской манере обсуждала свои дела. Мощный тип надоедал двум своим компаньонам политическими разговорами. Юная пара пила коктейли, не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Она, некрасивая и плоская, с суровым видом сжимала руку своего друга, не говоря ни слова. Тот, жестикулируя свободной рукой, что-то тихо говорил, пытаясь, по-видимому, в чем-то убедить ее.
      Гарри без энтузиазма рассматривал эти лица. Он думал, что понадобится чертовски много времени, прежде чем появится новое лицо. Нужно ждать очень долго, чтобы увидеть что-то новое. И именно в этот момент он его и увидел.
      Прекрасная девушка с черными волосами, падающими тяжелой массой на плечи, сидела неподалеку от него. Она показалась ему красивее любой кинозвезды и такой же блестящей, как чистый бриллиант. На ней не было шляпки. Кофточка цвета голубого неба со стоячим воротником выглядела безукоризненно, словно ее только что надели. Черная юбка нормальной длины подчеркивала стройность незнакомки. Он смотрел на нее, открыв рот. Это был как раз тот тип девушек, с которыми он хотел бы встречаться, если бы у него были деньги. Но девушка с такой внешностью не для него: он может заплатить только за автобус и за дешевый билет в кино. Во всяком случае, ей нужен богач, а не бродячий фотограф. Гарри вздохнул. Но что она делает в этом кафе? Это приятное место, но явно не для нее. Когда он увидел, что она пьет виски, то был шокирован, а переведя взгляд на ее компаньона, поразился еще более: тот совсем не походил на киногероя. Это был толстый пожилой мужчина с красным лицом. Кто они? Что делают здесь? Гарри терялся в догадках, одновременно пытаясь хоть что-нибудь услышать из их разговора.
      Вдруг кто-то так резко толкнул его, что его кружка перевернулась и пиво вытекло на пол. Гарри изумленно обернулся и оказался перед толстяком, который в этот момент занимал его мысли.
      – Дорогой мистер, – воскликнул тот, цепляясь за руку Гарри, – прошу простить меня.
      – Неважно. Это может произойти с любым.
      В бокале оставалось только на донышке.
      Толстяк глубоко вздохнул.
      – Вы очень милы, – сказал он, – но позвольте мне предложить вам что-нибудь выпить. Что вы хотите?
      – Ничего. Благодарю вас. Я, действительно, не хочу пить.
      Маленькие, налитые кровью глаза толстяка уставились на Гарри с настойчивостью пьяницы.
      – Я не привык, чтобы так принимали мои предложения, – пробурчал он. Если бы мне перевернули мою кружку, я бы показал! Возьмите виски. Лучше виски ничто не укрепляет дружбу. Эй, бармен! Двойной скотч для мистера!
      – Спасибо, – сказал Гарри, пытаясь освободить руку. – Не беспокойтесь.
      Ведь ничего не произошло.
      – Вы ошибаетесь, – сказал толстяк. – Между нами: я вам кажусь немного пьяным?
      Гарри колебался. Он не хотел его раздражать и, тем более, доводить до бешенства. Но с пьяницами никогда не знаешь, как будут развиваться события дальше.
      – Ну, не совсем так, – сказал он уклончиво. – Но вам, видимо, следует остановиться.
      Типу это понравилось, как будто он сам нашел подходящую формулировку. Он похлопал Гарри по руке.
      – Совершенно правильно. Я люблю, когда мне говорят правду. Это все она. Он показал подбородком на стол. – Вы знаете, как сейчас пьют женщины?
      Посмотрите. Я был совершенно трезв, когда встретил ее… Не выпьете ли вы с нами?
      – Это не будет вам неприятно?
      – Совсем нет. Напротив…
      – А ей?
      – Ей тоже. Это шикарная девочка и вы ей понравитесь. Берите свой стакан и пошли. Мне лучше опереться на вас, так как ноги меня сегодня не очень слушаются.
      Гарри взял стакан и поддержал мужчину под руку.
      – Так пойдет? – спросил он.
      – Прекрасно. Меня зовут Вингейт. Сэм Вингейт. А вас?
      – Гарри Рикк.
      – Теперь мы знакомы, – прокомментировал серьезно Вингейт. – Пошли, старина Вик.
      – Рикк, – уточнил Гарри. – Гарри Рикк.
      – А я сказал Вик. А теперь вперед, левой. Осторожно, и мы доберемся.
      С этими словами они пустились в короткий, но опасный путь, который отделял их от стола, где сидела необыкновенная девушка.

      Клер сидела неподвижно, положив ногу на ногу и облокотившись на стол. С непроницаемым видом она смотрела, как они подходили к ней.
      – Представляю тебе мистера Вика, – заявил Вингейт, тяжело падая на стул рядом с ней. – Я привел его, потому что он совсем один. Если ты возражаешь, мы попросим его уйти. Но он очень мил и, к тому же, я перевернул его стакан.
      Клер взглянула на Гарри, а затем, ни слова не говоря, отвернулась.
      Гарри, чувствуя себя очень неловко, стоял перед ней. Он хотел уйти, но боялся, что Вингейт разозлится.
      – Я боюсь быть нескромным, – начал он, поправляя свой галстук, – я…
      – Прекрати, – воскликнул Вингейт. – Усаживайся, старина. Я тебе сказал, что она будет рада с тобой познакомиться. Ты рада, не так ли?
      Клер внимательно посмотрела на Гарри.
      – Разумеется. Я очень рада, – сказала она саркастическим тоном. – Но я думаю, что мистеру Вику есть чем заняться, кроме как терять время с нами.
      Гарри покраснел.
      – Меня зовут Рикк, Гарри Рикк. И если вы не видите ничего в этом плохого, я вам скажу до свидания. Спасибо за виски.
      Вингейт поднялся.
      – Ни в коем случае, – завопил он. – Ты даже не прикоснулся к стакану. Что ты выпил? Черт возьми, ты сядешь или сейчас я разозлюсь. Ты понял?
      Разговоры вокруг них прекратились. На них начали смотреть.
      – Садитесь и замолчите, – произнесла Клер вполголоса. – Мне не хочется сцен.
      Гарри уселся. Вингейт похлопал его по плечу.
      – Молодец, старина. Поговори с малышкой. У меня болит голова. Не обращайте на меня внимания. Развлекайтесь, а я немного вздремну.
      Он вытер лицо носовым платком, закрыл глаза и откинулся на спинку стула.
      Клер неприязненно посмотрела на него и повернулась к нему спиной, оказавшись лицом к лицу с Гарри.
      – Прошу простить меня, – сказал он тихо. – Но я совсем не хотел вам мешать. Уверяю вас…
      Она пожала плечами раздраженно.
      – Это ничего не значит. Если этот кретин не придет в себя через несколько минут, я ухожу.
      Она уставилась на стойку бара, как будто ничто другое ее не интересовало.
      Она все еще казалось ему необыкновенной, несмотря на хмурый вид, и он был счастлив хотя бы сидеть рядом с ней.
      – Хотите что-нибудь выпить? – предложил он, заметив, что стакан Клер пустой.
      – Нет, спасибо. И не затрудняйте себя беседой.
      Он был задет за живое. Несколько минут они молчали. Вингейт похрапывал, покачиваясь на стуле. Гарри не отрывал глаз от Клер. Он думал, как изменить эту нелепую ситуацию. Абсурдно сидеть молча рядом с такой красивой девушкой.
      – Вам не надоело смотреть на меня? – сказала вдруг Клер.
      Гарри вдруг улыбнулся.
      – Извините меня, но на вас стоит смотреть… Во всяком случае, мне нечего больше делать.
      Она пробурчала возмущенно:
      – Ну вот еще, – и отвернулась.
      Почувствовав внезапное вдохновение, Гарри начал цитировать вполголоса, как бы для себя:
      – Величественная, как ночь, она идет под звездами…
      Девушка не шевельнулась, но Гарри почувствовал, что она с трудом сдерживается от смеха.
      – Я вас, наверняка, больше не увижу, – сказал он, – поэтому я позволю себе сказать, что мне никогда не встречалась такая красивая девушка, как вы.
      Она повернулась и посмотрела ему прямо в глаза.
      – Вы совсем сошли с ума и к тому же удивительно пошлы, – но, тем не менее, она смотрела на него уже с большей заинтересованностью.
      – Только потому, что вы кажетесь мне красивой?
      – Это правда?
      Она посмотрела на него внимательней. Он относился к той категории мужчин, с которыми она обычно не встречалась. Молодой парень без денег с приятной улыбкой, в его глазах не было того пошлого огонька, какой она привыкла видеть у мужчин, с которыми встречалась впервые. Ее больше всего удивили его глаза, чистая кожа и белые зубы. Она сама была удивлена тем, как исчезает ее враждебность к нему и подумала, что он не так уж плох.
      – Как вас зовут?
      – Гарри Рикк. А вас?
      Она нахмурилась.
      – Это вас не касается, но, в конце концов… Меня зовут Клер Долан.
      – Клер? Я когда-то изучал значение имен. Вы знаете, что Клер по-латински означает молнию, вспышку, славу?
      – Вы мне морочите голову?
      – Нет. Это серьезно. Эта книга до сих пор у меня. Если хотите, я вам ее дам.
      – Меня это не интересует, – сказала она.
      Она снова замолчала.
      – Вы часто приходите сюда? – спросил, наконец, Гарри.
      – Нет, не часто.
      Она действительно не приходила сюда после последнего налета во время войны. Гарри подумал. Это дало ему возможность сказать, что, прежде чем стать солдатом, он был шефом бомбоубежища в ста метрах отсюда и поэтому он и привык к этому бару.
      – Это приятный бар, – начал он. – А вы что делали во время войны?
      – Ничего. – Она пожала плечами, вспоминая поездки с американскими офицерами и схватки дзю-до в такси. – Женщины не могут что-нибудь делать значительное во время войны, – добавила она с улыбкой. – Я была, к тому же, слишком молода.
      Гарри знал женщин, которые сделали даже больше, чем он, и которые были не старше, чем Клер. Он знал одну, которую забросили во Францию и гестапо ее расстреляло. Ясно, что такую девушку, как Клер, трудно представить занимающейся бомбоубежищами, командующей женскими подразделениями, либо работающей на заводе.
      Внезапное пробуждение Вингейта нарушило их уединение. Он немного протрезвел и посчитал, что пора еще выпить. Засунув руку в карман, он обнаружил, что бумажник исчез. Несколько небрежно, но методично, он обыскал все свои карманы.
      Гарри и Клер молча смотрели на него.
      – Вы что-то потеряли? – спросил Гарри, надеясь, что Вингейт снова заснет.
      Не отвечая, толстяк поднялся и принялся выкладывать на стол содержимое карманов со все возрастающим беспокойством.
      – Меня обворовали, – завопил он. – Мой бумажник исчез.
      Две официантки, бармен, человек с серым лицом, его жена, трое таинственных мужчин в темных шляпах повернулись к нему.
      Гарри покраснел. Он был еще слишком молод, чтобы чувствовать себя свободно при таких сценах. Он видел, как подозрительные взгляды мужчин в черных шляпах остановились на нем.
      – Меня провели. Малыш, я понимаю шутки, как и все, но чем они короче, тем лучше. Отдай мне бумажник, или я позову полицию.
      – Что я вам должен отдать?
      – Мой бумажник. Отдайте его и больше не будем об этом говорить. У меня там было пятьдесят фунтов и я хочу их получить обратно.
      Бармен вышел из-за стойки и подошел к ним с угрожающим видом.
      – Ну, и что? – пробурчал он. – На что вы жалуетесь?
      Толстяк угрожающе показал пальцем на Гарри.
      – Этот молодой человек украл у меня бумажник. Пусть он мне его отдаст.
      Бармен подозрительно посмотрел на Гарри.
      – Ладно, старик, отдавайте и побыстрее.
      – Но я его не брал. Он пьян. Мне кажется, это всем видно.
      – Ничего себе благодарность, – простонал Вингейт. – Я ему сделал приятное, а он мне очистил карманы и еще утверждает, что я пьян. Позовите полицию.
      – Хватит! – прервал бармен. – Мне не нужны истории. Пойдемте все трое, разберемся. Сюда.
      Он взял Гарри под руку, Вингейта за плечо и, кивнув Клер, отвел их в маленькую комнату, где они были приняты управляющим.
      – Этот клиент говорит, что тот украл у него бумажник, – сказал бармен, кивая головой в сторону Вингейта и показывая пальцем на Гарри.
      Управляющий поднялся.
      – А кто она? – спросил он.
      – Подружка клиента, – ответил бармен не без удовольствия оглядывая Клер.
      Управляющий, которому она тоже понравилась, пригласил ее сесть и попросил Вингейта изложить суть дела.
      Вингейт побледнел. Он дрожал.
      – У меня исчез бумажник, – сказал он. – Я познакомился с этим молодым человеком, которого раньше никогда не видел, а через несколько минут у меня уже не было бумажника. В нем было пятьдесят фунтов.
      Управляющий посмотрел на Гарри. Тот ему понравился. Мало вероятно, чтобы этот молодой человек был карманным воришкой. К тому же, он был постоянным посетителем их бара. Что касается Вингейта, то его он никогда не видел. Но следовало избежать скандала.
      – Я никогда не видел его бумажника и могу это доказать, – сказал Гарри.
      Он в бешенстве разложил содержимое своих карманов на столе. Там были: пачка картонных карточек, на которых было написано: «Вас только что сфотографировали», три катушки пленки, перочинный ножик, три маленьких монетки и кусочек веревочки. Управляющий внимательно осмотрел все вещи, покачал головой и посмотрел на Вингейта.
      – Убедились?
      Вингейт побледнел, провел языком по пересохшим губам и вдруг показал пальцем на Клер.
      – Значит, это она, – заявил он. – Или он, или она. Я ее взял на Ленн-стрит. Я ее никогда до этого не видел. Она привела меня сюда, а он уже был здесь. Это так. Они работают вместе. Он взял у меня бумажник и передал его девушке.
      Клер поднялась, подошла к Гарри и повернулась к Вингейту.
      – Работаем вместе? Это смешно, если принять во внимание то, что вы перевернули ему стакан и сами привели его за наш стол. Можно было придумать что-нибудь получше.
      Управляющий нахмурился.
      – Не будем волноваться, – пробормотал он. – Не нужно всех так обвинять.
      Вы сказали, что этот молодой человек обворовал вас. Это неправда. Будьте осторожны. Следите за тем, что говорите.
      Вингейт ударил кулаком по столу.
      – Мне нужен мой бумажник, – завопил он. – Если это не он взял, то она. Я не уйду отсюда до тех пор, пока не получу его обратно.
      – Он скоро будет утверждать, что это вы его украли, – сказала Клер управляющему – В конце концов… Если нужно, пусть убедится. – И, несмотря на протест управляющего. Клер вывалила содержимое своей сумочки на стол.
      Там была пудренница, золотая зажигалка, чековая книжка, несколько банкнот по одному фунту, горсть серебряных монет, расческа, носовой платок, губная помада в золотом футляре и связка ключей.
      Наступила тяжелая тишина Потом Клер сказала:
      – Если вы хотите убедиться до конца, я могу раздеться, – сказала она.
      Управляющий покраснел до корней волос, а бармен оказался явно заинтересованным.
      – Это совсем ни к чему, – пробормотал бармен. – Я благодарю вас, мисс.
      По– видимому, это недоразумение. -И далее ледяным тоном.
      – Когда вы последний раз доставали свой бумажник?
      Вингейт тяжело сел. Он сразу же сильно постарел и казался совершеннейшим кретином.
      – Я не знаю. Я не припоминаю.
      – Попытайтесь, мистер, вспомнить. Платили ли вы в баре мелкими деньгами из кармана или вытащили банкноту из бумажника?
      Вингейт признался, что он не доставал бумажник с того времени, как вошел в бар.
      – Значит, вполне возможно, что вы его потеряли или у вас его украли до того, как вы пришли сюда. Так? – заключил управляющий, удовлетворенный ходом своих рассуждений.
      В это время Гарри укладывал свои вещи в карманы, а Клер собирала содержимое своей сумочки.
      – Эта пудреница очень премиленькая, – заметил Гарри.
      – Да, неплохая. Хотите сигарету?
      Гарри взял сигарету. Она дала ему прикурить, глядя ему прямо в глаза.
      Затем, повернувшись к управляющему, спросила:
      – Мы можем уйти, или подождать полицию?
      – Разумеется, вы можете уходить, – сказал управляющий. – Я вам приношу свои извинения. Мне эти истории очень не нравятся. Надеюсь, что вы не обиделись, и я вас снова увижу в нашем баре. Мы будем всегда рады вас приветствовать.
      Вингейт с изумленным видом слушал его. Он сделал еще одну попытку.
      – Послушай, милая…
      Но Клер повернулась к нему спиной.
      – Пошли, – сказала она Гарри. – Раз он убежден, что мы работаем вместе, не будем его разочаровывать, не так ли?
      К большому удивлению Гарри, она взяла его под руку и увлекла к двери, которую открыл бармен, заговорщически подмигивая Гарри.
      – Эй, вы, не уходите так, – сказал Вингейт. – Я хотел бы извиниться!
      Но ни Клер, ни Гарри не повернулись. Они вышли на улицу, держа друг друга под руку.
      Гарри был очень обеспокоен тем, что через несколько секунд они скажут друг другу «до свидания» и больше никогда не увидятся.
      – Простите, – сказал он. – Если бы я не подошел к вашему столу, ничего бы не случилось.
      – Это не имеет никакого значения. Он был пьян. Пошли быстрее, а то он может выйти и начнет приставать к вам. Я больше не хочу его видеть.
      Настроение у нее изменилось. Она больше не улыбалась и, кажется, тяготилась его компанией. Она протянула ему руку.
      – До свидания, – сказала она.
      Гарри взял ее за руку. В этот момент девушка, кажется, споткнулась и уцепилась за его пиджак. Он почувствовал что-то в своем заднем кармане, сделал один шаг, и что-то упало к его ногам.
      Клер быстро наклонилась, подняла этот предмет и быстро засунула его в сумочку. Но Гарри заметил его. Это был толстый бумажник из потертой кожи.
      Они молча смотрели друг на друга.
      – Это упало из моего кармана? – наконец произнес Гарри.
      – Вы думаете? – сказала она, твердо глядя на него.
      – Ну… вы его взяли? Значит, это вы его взяли и положили мне в карман, прежде чем показали содержимое своей сумочки.
      Она кусала губы и беспокойно смотрела на двери бара.
      – Совершенно верно, – сказала она внезапно. – Я взяла его бумажник, чтобы проучить его. Надеюсь, вы не принимаете меня за воровку?
      Гарри был настолько ошарашен, что не знал даже, что и думать. Он пробормотал:
      – Нет… Нет, я не думаю. Но… Но, черт возьми, вам не следовало его брать. В нем пятьдесят фунтов.
      – Я прекрасно знаю, что не следовало бы… Послушайте. Пошли, я вам объясню по дороге.
      – Но нужно вернуть ему бумажник, – настаивал Гарри. – Вы же не уйдете с этими деньгами?
      – Я не могу их сейчас отдать, потому что он пьян, – сказала она раздраженно. – Надеюсь, что вы понимаете? Он меня отведет в полицию! – Она снова взяла Гарри под руку.
      – Я знаю его адрес и пошлю бумажник по почте. Пойдем ко мне, поговорим.
      – К вам…?
      – А почему бы и нет? Это недалеко. Вы не хотите?
      – Нет, почему же… Но… он остался без денег.
      – Я ему пошлю его завтра. Пойдемте ко мне и я вам расскажу всю историю.
      Он послушно пошел с ней по Глакхауз-стрит по направлению к Пикадилли.

      Проталкиваясь через плотную толпу на тротуаре, она безумолку болтала, мешая Гарри думать о Вингейте и его бумажнике. Если бы Гарри имел время поразмыслить, он бы заметил, что она уводит его от бара со скоростью, близкой к бегу Но она не давала ему возможности задуматься. Она даже не давала ему возможности заговорить снова о бумажнике.
      – А вы, где вы живете, Гарри? – она задала вопрос, откинув голову назад и глядя ему в лицо, как будто ответ ее действительно интересовал.
      – У меня маленькая меблированная комнатка на Леноксстрит.
      – А у меня квартира около Лонг-акра. Она вам понравится. У вас есть подружка? – добавила она вдруг.
      – Кто?
      – Подружка. Девушка, с которой вы встречаетесь.
      – Нет. Разумеется, у меня были девушки…
      – А я бы подумала обратное. Вы мне говорили, как будто: «Блестящая, как ночь, она идет под звездами». Вы это, наверное, повторяли целой куче женщин.
      – Вы ошибаетесь. Я это выучил в школе и вспомнил только когда увидел вас.
      Это очень подходит к вам, как будто написано для вас.
      – Действительно? Вы забавны. Вы занимаетесь фотографией? – спросила она, дотрагиваясь до футляра, висящего на плече Гарри.
      Он покраснел, представляя, что подумает она, когда узнает о его занятии.
      – Да…
      – Это совсем маленький аппарат. Лейка?
      – Да.
      – У одного из моих друзей есть такой. Он все время пристает ко мне, чтобы я позировала обнаженной. Вы уже делали?
      – Нет. У меня нет модели, – сказал он, улыбаясь.
      – Во всяком случае, надо быть очень осторожным. Никогда не знаешь, чем это закончится, не так ли?
      – Не совсем, но лучше быть осторожным.
      Она остановилась, чтобы открыть сумочку.
      – Ну, вот мы и пришли. Я живу над магазином.
      Они остановились перед витриной, на которой виднелись улыбающиеся манекены в безукоризненных костюмах. Глядя на них, он вдруг вспомнил, как он одет.
      – Я в рабочем костюме, – сказал он, – и надеюсь вы не придуряйтесь. Мне наплевать, как вы одеты.
      Она нашла ключ и открыла дверь рядом со входной дверью магазина.
      – Входите Это по лестнице.
      Он шел по лестнице за ней и не мог удержаться, чтобы не посмотреть внимательно на стройные, красивой формы ноги, поднимающиеся перед ним.
      – Они вам нравятся? – спросила она, не оборачиваясь, как будто угадала его мысли – Мужчинам они чрезвычайно нравятся.
      Гарри покраснел.
      – Они замечательны. Вы прорицательница? Вы угадываете мысли?
      – Нет, но я знаю мужчин. Каждый раз, когда я поднимаюсь по лестнице с мужчиной за спиной, я знаю, что он попытается заглянуть немного повыше, чем можно. Это не мое больное воображение, я вас уверяю. Они все этим занимаются, – сказала она спокойно.
      Она остановилась перед дверью и открыла ее тем же самым ключом Они вошли в прекрасно обставленную комнату: глубокие кресла, комфортабельные диваны, покрытые бежевой тканью с красными полосами Рядом со стеклянной витриной стоял стол, радиоприемник, бар на колесиках. На стенах висели репродукции Ван Гога. В камине горел огонь.
      – У вас замечательно. Вы давно здесь живете?
      Она бросила свою сумочку на стол и посмотрела в зеркало, стоящее на камине.
      – Около двух лет. Здесь неплохо. Устраивайтесь, Я приготовлю выпить. Что вы будете пить? Я выпью виски. Хотите тоже?
      – Охотно Но я мог бы приготовить и сам.
      – Как хотите. Все необходимое вы найдете там. Вы не голодны? Я страшно проголодалась. Я ничего не ела с самого утра.
      – Кроме шуток? Почему?
      – Я не люблю готовить. Таким, как я, приготовление еды в тягость Налейте выпить, я сейчас вернусь.
      Гарри был удивлен количеством бутылок, которые нашел в маленьком шкафчике Там было двадцать бутылок виски и двенадцать джина. И это во времена строгого ограничения алкоголя.
      – Где вы взяли все это? – крикнул он.
      – Это не колдовство. Нужно только знать, где взять. Вы можете взять пару бутылок, если хотите.
      – Нет, спасибо Я практически не пью. Сколько вам налить?
      – На два пальца Не скупитесь. Содовая внизу в шкафчике. Я принесу лед.
      Он налил немного виски и подождал.
      Она быстро вернулась, неся поднос с тарелочками, на которых лежала курица, масло, салат и пирожные.
      – У меня есть еще язык в холодильнике Если хотите…
      Гарри открыл рот.
      – Но это колдовство. Мне кажется, что я вас разорю.
      На этот раз удивилась Клер. Она подняла брови, что придавало ее лицу удивительное выражение.
      – Вы совершеннейший идиот. Вы смеетесь? Вы же не будете говорить, что живете только на свои продовольственные карточки? В Англии можно найти что угодно, только нужно знать, куда обратиться. И потом, налейте себе виски, чтобы это было виски, а не птичкино пипи.
      – Но мне вполне достаточно. Я не привык пить. – Он взял тарелочку с холодной курицей, которую она ему протянула, и поставил на колени.
      – Вы знаете, мне кажется, что это не наяву. Вы всегда так поступаете с людьми, с которыми встречаетесь?
      – Нет, не совсем, но этот случай несколько особый, не так ли? – Она бросила на него быстрый проницательный взгляд и он сразу же вспомнил о бумажнике, о котором совсем забыл.
      – Вы, действительно, взяли у него бумажник?
      – Конечно. Он заслужил урок и он его получил. Я знаю его адрес и пошлю ему его завтра.
      – Но, это… Меня не касается… В нем пятьдесят фунтов и неосторожно брать… Могут подумать… что вы…
      – Что я захочу оставить его у себя? – закончила она смеясь. – Разумеется.
      Почему, вы думаете, я его засунула в ваш карман? Я страшно испугалась, когда этот старый дурак заметил исчезновение денег. Я не думала, что он это обнаружит до моего ухода.
      – Но зачем вы это сделали? – настаивал Гарри.
      – Этот старый дурак принял меня за девку, и тогда я решила сыграть с ним шутку. Когда он положил бумажник на стол, я взяла его и положила в сумочку.
      Он был настолько пьян, что ничего не заметил. Потом я о нем забыла. А когда он поднял шум, я подумала, что лучше ничего пока не говорить и подождать следующего дня, чтобы отослать его ему. Это будет ему уроком.
      Гарри не нравились такого рода шутки, но он ничего не сказал. В глубине души ему было жалко Вингейта.