Я ожидала, что у такого старого волокиты, как Эндрю, куча этих штуковин возле постели.

— Не важно, — выдохнула я и потянулась к своей сумке. — Думаю, у меня здесь кое-что есть.

Я извлекла упаковку из трех кондомов, которую нашла в сумочке Синди, когда очнулась в больнице.

Потом я держала их на всякий случай. Эндрю с сомнением взирал на пакетик, потом зубами разорвал целлофан и приступил к делу.

Я услышала тихий стон наслаждения, когда Эндрю испытал его пик. Это так отличалось от мелодраматических вскриков Харли! Потом тело Эндрю содрогнулось, и он издал какой-то странный звук, похожий на всхлипывание.

— В чем дело, Эндрю?

— Прошу прощения, — пробормотал он, протянув руку к своей сорочке. — Мне не следовало этого делать. Я воспользовался ситуацией.

— Ничего подобного, — возразила я. — Ты даже не представляешь, каким наслаждением это было для меня.

— Дело в том. Дело в том…

— Все в порядке, — попыталась я успокоить его. Обнимая и привлекая Эндрю к себе, я старалась продлить эти минуты.

— Я почти не знаю вас. — Он отстранил меня, встал и начал одеваться. — Прежде со мной никогда не случалось ничего подобного. Я увлекся…

Эндрю быстро оделся и вышел из комнаты. Я села на постели, чувствуя себя несчастной и напряженно соображая, что именно сделала не так.

Наконец я тоже оделась и вернулась в гостиную. Эндрю сидел у камина в своем любимом кресле, задумчиво вертя в руках вилку для поджаривания тостов.

— Хотите поговорить? — спросила я.

Он вздохнул.

— Вы не поймете… Такая молодая девушка, как вы… У вас впереди вся жизнь…

— Я попытаюсь.

— Я сожалею, что вел себя так. Дело в том, что у меня много студенток, молодых девушек, но нет ни одной такой привлекательной, как вы. А мужчина моего возраста не в силах совладать со своими мыслями и фантазиями о том, что могло бы быть и как… Ну, понимаете, о чем я? Когда вы прикоснулись ко мне там, в пабе, я просто не устоял. Это показалось мне слишком прекрасным, чтобы быть правдой. И я не переставал думать о последствиях.

— О каких последствиях? И зачем о них думать?

— Конечно, для вас их не существует, — устало сказал он. — Мы, как корабли в ночи, встретились и разошлись. Но проблема совсем в другом. В моем возрасте эмоции иногда могут сыграть с человеком забавные шутки. Откровенно говоря, вы кое-кого мне напомнили — женщину, которую я когда-то знал. Главным образом своим голосом, хотя не могу понять почему. Она ведь не была американкой. Кроме того, вы сказали что-то, напомнившее о ней. Я сижу здесь с вами, а думаю о ней.

— Вы любили ее? — спросила я, задрожав.

— Да, — печально ответил Эндрю. — Я никогда прежде не сознавал этого, а теперь слишком поздно. Она уехала, И, вероятно, я больше не увижу ее. — Он быстро посмотрел мне в лицо. — Прошу прощения. Я не могу ожидать, что вы поймете это. Но у меня такое чувство, будто я предал ее.

«Ах ты глупый недотепа, Эндрю! — мысленно воскликнула я. — Почему ты не задумался об этом раньше? Если бы ты сказал мне хоть словечко, если бы хоть намекнул, если бы ты дал мне хоть какую-нибудь надежду, об остальном я позаботилась бы сама. Я не стала бы слушать Мефисто. И ничего бы со мной не произошло. А теперь… теперь слишком поздно».

— Послушайте, Эндрю, — сказала я. — Я так же, как и вы, виновата в том, что произошло. Я хочу сказать, я сама это затеяла.

— Что, черт возьми, вы нашли во мне? Я колебалась.

— Такое трудно объяснить, — наконец ответила я. — Просто это иногда случается.

— Вы показались мне такой понимающей, так тонко чувствующей. По правде говоря, я не заслужил этого. Смогу ли я еще увидеться с вами? Заслужить ваше прощение?

— Нет, — твердо ответила я. — Это не сработает. Во всяком случае, сейчас.

Что же я делаю? Я отвергла человека, которого любила! Но я знала, что у нас ничего не получится. Даже если забыть об огромной разнице в возрасте. Теперь Эндрю не мог любить меня по вполне понятной причине.

— Есть две вещи, которые вы можете сделать для меня, — добавила я.

— Что это?

— Позволите мне лечь спать на этом диване?

Последний поезд давно ушел, а я не хотела ночевать в пустой квартире Хариэт.

— Конечно. — Он удивленно посмотрел на меня. — Если хотите. А что еще?

— Как звали ту женщину, которую вы любили?

— Зачем вам, ради всего святого, знать это?

Мне хотелось услышать, как Эндрю произнесет имя.

— Пожалуйста, скажите.

— Хариэт, — тихо пробормотал он. — Может, когда-нибудь она вернется.

— Кто знает? — отозвалась я, пытаясь его утешить. — Может быть, и вернется.

Если бы только он знал!

Одетая, я спала на диване Эндрю, перед камином, где в былые времена мы поджаривали сдобные лепешки. Память об этих временах казалась мне драгоценной, хотя отчетливо я помнила одно — как была несчастна. Представив, как могли бы сложиться наши отношения, я испытала острое чувство горечи. Став Синди, я добилась материального благополучия, о котором всегда мечтала. Но эта победа оказалась пустым звуком, поскольку счастье с Эндрю было для меня невозможно.

На следующее утро я уехала, пока он спал, и вернулась в Лондон первым же поездом. Что скажет Харли о моем отсутствии? И что еще важнее — что я скажу ему? Я уставилась в окно на унылый пригородный пейзаж. Для меня он был полон воспоминаний и ассоциаций. К этому месту прикипело мое сердце. Я никогда не почувствую себя дома в крепости, сооруженной дизайнерами Беверли-Хиллз. Поезд загромыхал, и мне вспомнились слова Мефисто. Они непрошеными пришли мне в голову.

«Никогда не забывай о том, что красота способна развращать и губить».

Мефисто прав. Я уже развращена. Я готова пожертвовать всем, что имеет значение, — любовью, правдой и дружбой ради материальных благ, предложенных мне Харли. Не удовлетворенная дарованными мне красотой и юностью, я пожелала славы и богатства.

Чтобы достичь этих благ, я соблазнилась очарованием образа жизни Харли и приняла желание любви за само чувство.

Вернувшись же в Гилдфорд, я снова встретила человека, которого любила по-настоящему, и теперь не могла вернуться в Америку с Харли. Что же мне делать? Я припомнила реплики, доносившиеся до меня на свадьбе: «Дешевая маленькая потаскушка… очистит его карманы, когда дело дойдет до развода…» Нет, я совсем не такая. Мне не нужны деньги Харли. Не нужна сомнительная известность лица «Лапиник». Новизна этой ситуации быстро приелась мне.

Я хотела одного — быть счастливой. Я не знала своего будущего, но, если моя цель — найти любовь, настоящую, а не поверхностную, мне следовало бы оставить Харли и зажить собственной жизнью.

В Англии никто не узнал бы меня. Документы Хариэт могли теперь сослужить мне хорошую службу. Мое выходное пособие даст мне возможность продержаться, пока я не придумаю, как построить свою жизнь дальше — где жить, как зарабатывать, как обойти иммиграционные законы. К тому времени, когда появится новая реклама фирмы «Лапиник», я изменю свою внешность и стану неузнаваемой.

Найду ли я свою любовь, человека, с которым захочу прожить до старости? Я сознавала, что моя красота станет препятствием для любви и настоящих отношений. Мужчины охотились за мной, женщины завидовали мне и ненавидели меня, но никто из них не относился ко мне всерьез. Никто не пытался установить контакт с личностью, заключенной в моей оболочке.

Вернувшись в «Дорчестер», я тихо прокралась в наш номер, надеясь оттянуть момент встречи с Харли, но он появился в дверях спальни.

— Синди! — Он показался таким измученным, будто не спал целую неделю. — Где, черт возьми, ты была? Я просто заболел от беспокойства!

— Я… гм… я опоздала на поезд. Мне, конечно, следовало позвонить. — Я помолчала. Мне нелегко давалось это объяснение. — Послушай, Харли. У нас не очень-то складывается жизнь. Верно? Нам надо серьезно поговорить.

— Так где же ты провела ночь? — с подозрением спросил Харли, не обратив внимания на мою последнюю реплику. — Или мне следует спросить — с кем? Ты была с другим парнем?

Я покачала головой, только теперь осознав, что прошлой ночью изменила ему.

— Я ночевала в отеле. Видишь ли, Харли, мне надо побыть какое-то время одной. Я несчастлива сама и не приношу счастья тебе…

— В отеле! — взорвался Харли. — Ты хочешь сказать, что я женат на дешевой шлюшке, которая проделывает фокусы в отелях? — Он заходил взад и вперед по комнате и совершил это путешествие несколько раз… и каждый раз, доходя до стены, хлопал по ней рукой. Потом круто повернулся ко мне. — Кто этот тип? — мелодраматически спросил он. В его голосе появилась брезгливость. — Какой-то незнакомец, которого ты подцепила на улице?

— У меня никого нет, — возразила я, выдержав его взгляд. — Мне просто надо на время уехать.

Харли с недоумением смотрел на меня. Похоже, наконец до него начало что-то доходить.

— Что ты хочешь этим сказать? Куда уехать? — Он пересек комнату и остановился у дивана, на котором сидела я. — О чем ты?

Я набрала в грудь воздуха.

— Дело в том, Харли…

— Как ты можешь говорить, что мы несчастливы? — сердито перебил он меня. — Разве я не забочусь о тебе? Разве не даю тебе все необходимое? — Харли снова заходил по комнате, теперь описывая крути вокруг кофейного столика. — Как ты можешь быть такой неблагодарной?

— Я благодарна тебе, Харли, за все, что ты сделал для меня. Просто…

— Я не позволю тебе сделать это! — Он остановился перед диваном и теперь сурово смотрел на меня сверху вниз. — Не знаю, кто подал тебе эти безумные идеи, но лучше сразу же забудь их! — Харли скрестил руки на груди. — Ты моя жена, Синди, и останешься рядом со мной.

— Ты не можешь заставить меня.

— Разве ты не слышала, что я сказал? Я не допущу этого. — Он потрепал меня по плечу. — А теперь пойдем, — сказал Харли примирительным тоном. — Ты слишком устала. Тебе пора отдохнуть. Мы сделаем вид, что ничего не случилось.

Зачем ему было слушать меня? Стряхнув руку Харли со своего плеча, я встала и посмотрела на него:

— Все не так просто, Харли. Мы не любим друг друга. Какой смысл притворяться?

В глазах его появилось странное выражение — недоверия и боли.

— Конечно, любим! — взорвался он. — И каждую ночь в постели мы доказываем это! — Харли подошел к окну, потом снова вернулся ко мне — Ты хочешь сказать, что я недостаточно хорош? Может, я не удовлетворяю тебя? — Лицо его приняло страдальческое выражение. — Ты нашла кого-нибудь лучше меня?

— Я же сказала, Харли, что у меня никого нет.

— Я не верю тебе! — Он сжал руками голову и посмотрел на меня дикими глазами. — Как же иначе объяснить твое невероятное поведение?

— Но ты не понимаешь…

— Черт возьми! Думаешь, я вчера родился? Я знаю, как вы ведете себя, тупые шлюхи! — Он надвигался на меня — его лицо и жесты таили в себе угрозу. — Я думал, ты другая, Синди. А теперь ты предала меня…

— Но…

Харли грубо схватил меня за плечи и заставил подняться на ноги.

— Скажи мне правду! — завопил он. — Я не позволю тебе делать из меня дурака!

Я открыла рот, чтобы возразить.

— Замолчи! — закричал Харли. — Подожди! Не говори ничего! — Он с силой швырнул меня на диван. — Я не могу этого вынести — даже мысль о том, что ты можешь быть с каким-нибудь другим парнем… Это слишком… — Его лицо исказилось, и он бросился к двери. — Я никогда не думал, что ты дойдешь до такого! — орал Харли, сражаясь с дверной ручкой.

Послышался звук шаркающих ног, дверь распахнулась, в комнату ввалился Джордж и с размаху упал на пол.

— Всюду предательство! — воскликнул Харли, грубо отталкивая его. — Больше я никому не доверяю!

Он исчез в коридоре, продолжая возмущенно кричать. Джордж метнул на меня злобный взгляд, поднялся с пола и последовал за Харли.

— Подождите меня, сэр!

Его голос затихал по мере того, как он приближался к лифту.

— Вернитесь!

Оставшись одна, я направилась в спальню, потирая плечо. Харли не причинил мне сильной боли, но его бурная реакция напугала меня. В известном смысле я заслужила это. Я вышла за Харли замуж, убедив себя, что люблю его, тогда как на самом деле это было не так. Я чувствовала себя виноватой и размышляла о том, кого больше обманула — Харли или себя. Сев на кровать, я задумалась, и наконец решение пришло ко мне. Я открыла один из своих чемоданов и быстро упаковала его, переложив туда кое-что из других чемоданов с одеждой. Лучше всего было бы уйти немедленно, пока Харли нет. Зачем делать расставание еще более болезненным?

Стоя у двери с чемоданом в руке, я услышала голоса в коридоре. Разговаривали вполголоса. Харли и Джордж вернулись, но что было сущим проклятием — к ним присоединился Дэвид.

— О'кей, — сказал Харли, и теперь голос его звучал гораздо спокойнее, чем когда он уходил. — Если ты считаешь, что так лучше, я предоставляю тебе уладить дело.

— Эти ваши контакты, Джордж, должны быть надежными, — заявил Дэвид. — Мы не можем допустить огласки, когда наша продукция начнет продаваться в Соединенном Королевстве.

Джордж пробормотал что-то невнятное. Я напрягала слух, чтобы разобрать, о чем они говорят, но все трое ушли в номер Дэвида, расположенный рядом.

Потом я снова услышала голос Харли:

— Я только узнаю, как она.

Я отскочила от двери и вернулась в спальню, по дороге запихнув чемодан ногой под кровать.

— Синди, солнышко. — Смущенный Харли стоял в дверях. — Мне очень жаль. Я вовсе не хотел быть грубым. Простишь меня?

Ну почему он не задержался всего на несколько минут?

Скрепя сердце я слабо улыбнулась ему. Я не выдержала бы еще одного препирательства, еще одной сцены, Харли отправился бы за мной, если бы я попыталась улизнуть. Лучше ускользнуть потихоньку, когда никто не будет ожидать этого.

А пока мне придется примириться с упреками.

— Возможно, — продолжал Харли, — я виноват в том, что не сделал тебя счастливой. Мой консультант по биоэнергетике обнаружил во время нашего последнего сеанса, что моему телу сложно вступать в общение. Давай полечимся вместе. Как ты думаешь? Говорят, врач совершает чудеса, если вместе дойти до сути вещей — это избавляет от подавленной в детстве боли и ярости.

Я в ужасе смотрела на него, надеясь, что он пошутил.

Харли взглянул на часы:

— Пока еще слишком рано звонить в Лос-Анджелес, но я свяжусь с клиникой, как только она откроется, И потребую, чтобы специалист вылетел немедленно. Уверен, мы найдем звуконепроницаемую комнату и будем там заниматься.

Я сглотнула. Нельзя позволить втянуть себя в эти сентиментальные новомодные упражнения!

Неужели я способна разгневаться только из-за того, что в десять лет мне не подарили нового велосипеда на день рождения?

Едва ли это изменит мое отношение к Харли и убедит меня в том, что я люблю его. Я сладко улыбнулась:

— Если ты действительно этого хочешь…

К чему укреплять его подозрения? Если мне хоть чуточку повезет, когда появится мозгоправ, меня уже здесь не будет.

— А пока что, моя сладкая, — продолжал Харли, — я хочу повести тебя куда-нибудь пообедать. Должно быть, последнее время я уделял тебе недостаточно внимания, поскольку был перегружен работой и другими делами.

По правде говоря, я не замечала, чтобы его обычная праздность была чем-то нарушена в последнее время. Он покровительственно улыбнулся мне:

— Синди, мы должны справиться со своими проблемами. Нам обоим следует постараться укрепить свой брак, если мы хотим сделать его счастливым.

Где, черт возьми, Харли набрался этой чепухи: «мы сможем — мы не сможем», «мы должны — мы не должны»?

Остальную часть дня он вел себя со мной безукоризненно, но я чувствовала: что-то здесь нечисто. С телесной терапией или без нее, я не поверила, что ярость Харли, продемонстрированная мне чуть раньше, исчезла так быстро. Я не была экспертом по части мужской психологии, но понимала: они что-то затевают против меня.

На следующее утро я проснулась рано и нащупала под кроватью свой чемодан. Зачем выяснять, что замыслили против меня Харли, Дэвид и Джордж накануне? К тому моменту, когда они проснутся, я буду уже на пути в Гилдфорд и навсегда исчезну из их жизни.