Они - только агентства по оказанию информационных услуг и договоры заключают соответственные, по которым, если вглядеться, у клиента есть только право заплатить и получать очередные "варианты", номера телефонов, где если и есть реальные предложения, то совсем по другим ценам и условиям, чем хотел клиент. И так "до вселения", или пока клиенту не надоест, что происходит гораздо чаще. Что можно сделать? Самушкину удалось собрать из группы риэлтерских фирм нечто вроде пула заказчиков на "прополку" риэлтерской нивы, договориться с ними о цене и объеме работы. По большому счету операция не удалась: "Броня" вычислила и сумела прикрыть с десяток этих "информационных агентств", но тут же рождались новые, все ведь любят легкие деньги. Отдельная песня во славу Виктора Андреевича о том, как происходила нейтрализация... В ход шли увещевания, налеты ОБЭПА, компромат или его угроза на фигурантов, стравливание крыш, отказ рекламных газет публиковать "засвеченные" объявления... Только чуть-чуть затишье образуется - новые "фирмы" родились, очередные кидалы объявились... Хорошо, казалось бы, "Броня" ведь "со скальпа" с заказчиков получала, всегда работа есть... Но... Месяц, другой, год... И заказчик скажет рано или поздно: "Мы платим, а все по-прежнему, только названия другие. Наверное, мы зря платим, и ваша "Броня" только и умеет, что деньги брать. Точь-в-точь как эти злосчастные информационные агентства-мошенники"... И ведь прав будет заказчик, ему хочется платить за результат, а не за процесс.
      Слушаю, не вмешиваюсь, Виктор все толково излагает и с мест доклады и реплики идут - строго по делу.
      И тогда было решено свернуть оперативное гашение очередных "мухоморов". В том смысле, что в перечне возможных услуг это остается, но заказчику сначала дается развернутая справка по истории вопроса и реальная оценка эффективности. Но взамен Виктор Андреевич выдвинул новую идею: "Банк-пропаганда". Суть ее в том, что реальные агентства и фирмы вполне могут договориться о едином фронте против мошенников и действовать на нем согласованно, во всех прочих аспектах оставаясь конкурентами. Во всех масс-медиа, куда фирмы помещают свою рекламу, следует добавлять нечто вроде сопутствующих инструкций, типа "ликбеза", "курса молодого бойца", "советов начинающим", где обывателя коротко и внятно вводят в курс возможных обманных ситуаций, если он затеет самостоятельно решить свои проблемы с недвижимостью. Перечень этих советов велик и разнообразен, ну, например, не верить сверхзаманчивым обещаниям, не забывать о нотариальном заверении документов, проверять наличие соответствующих лицензий у фирмы, к которой обратились, и так далее...
      Новичок вдруг начинает осознавать, что не на природу погулять вышел, а в джунгли угодил, соответственно становится не такой уж легкой поживой для обманщиков и более дружелюбно глядит в сторону фирм-профессионалов, способных защитить не только свои, но и его, клиента, интересы. И масс-медиа должны понимать, что если будут откровенно неразборчивы в предоставлении рекламных площадей, то могут лишиться очень многих заказов со стороны законного бизнеса. И "черный список"...
      Тут я уши поднавострил: Витя всегда тяготел к поиску нетривиальных, но, как правило, коммерчески оправданных путей. Все ранее сказанное было правильно, но и давно известно: и нажим на рекламщиков, и информационная профилактика. Всем этим солидные риэлтерские конторы занимаются и без нас...
      Абстрактно все понимают, что хорошо бы иметь отраслевой "черный список", куда бы навеки попадали кидалы, мошенники, недобросовестные клиенты, психи и прочие, кто вредит ведению нормального, честного бизнеса. Но реально воплотить хороший замысел - совсем не просто: я-то честен, а конкурент? И почему это я первый ему должен сообщать, а не он мне? И где гарантия, что меня не подставят, не кинут, не засудят за клевету и диффамацию? И почему это я должен делиться накопленным, горбом заработанным опытом, а пользоваться им будут другие и забесплатно? Вот именно. И фирма "Броня" как раз готова быть своего рода депозитарием, нейтральным хранилищем информации, полезной всем, кто может поддержать это доброе дело. Сначала в новый пул войдут, если пожелают, конечно, те, кто уже имел дело с "Броней" и убедился в ее деловых и моральных качествах. Потом и другие потянутся, когда убедятся в выгоде мероприятия, - хорошие-то идеи на лету усваиваются, как тогда, с машинами сопровождения в арьергарде... Собственные банки данных - по людям, кадрам, связям, площадям и т.п. останутся в неприкосновенности у владельцев, а в общий войдут только заранее согласованные и утвержденные позиции. И черпать оттуда смогут только те, кто участвует, и только то, о чем договорились. Отвечает за работу информационного депозитария и ведет его фирма "Броня", она же обязана просеивать, проверять и перепроверять подлинность предоставляемых ей данных, чтобы свести к минимуму возможные попытки с помощью "дезы" обмануть конкурентов или объехать кого-нибудь на кривой козе. Сама же "Броня" недвижимостью не занимается и никому из риэлтеров не конкурент.
      Ай да Витя Самушкин! Здесь и новая веточка бизнеса, и новые деньги от новых клиентов! Хорош план, однако и про овраги забывать не следует: тут тебе и первоначальное вложение без немедленной отдачи в помещения, кадры, обучение кадров, оргтехнику, техническую документацию... и еще, и еще... Однако же поддержим, несомненно. Но уж если "Броня" или ее новый отросточек будет ковать бизнес на нейтралитете и третейском суде, то прежнюю заботу о своей репутации придется втрое, вчетверо усилить. Ответственность, объективность и неангажированность дорого обходятся, но они того стоят, рентабельность их высока.
      ГЛАВА 12
      Вот и нам с Фазером обращение к Леве Веселому стоило реальных денег: мне - примерно так с квартальную прибыль от "Северо-Западного полюса лтд", Фазеру столько же. Дело осталось за мной, поскольку было признано, что "фирма" Фазера-Капо формально и фактически утратила все права на него. Все стороны, как это ни странно может показаться на первый взгляд, остались довольны, а сторон было четыре: первые две - это мы с Ворониным, третья Фазер со товарищи и, наконец, четвертая - сам Лев, Лева Веселый. Лева потому что подтвердил свою репутацию толкового человека и хорошо заработал на арбитраже, мы с Сергеем - понятно почему, но и Фазер рожи не корчил, тельник не рвал и пальцы не гнул, хотя, казалось бы, и заплатил, и без "данника" остался. Почему? А вот почему. Времена изменились, издательство выросло из определенных границ и ему уже требовались такие специфические услуги по безопасности (проблемы копирайта, международного и внутрироссийского, к примеру), обеспечить которые Фазер квалифицированно бы не смог, то есть все равно пришлось бы ему, Фазеру, соседствовать в фирме с дополнительно нанятыми законными "коллегами" (да хотя бы и с нами же!), которые рано или поздно поставят вопрос о соседях-нахлебниках. Он отступился от крышуемого, но не по слабости и из страха, а по вердикту добровольно приглашенного арбитра, то есть клятвы не нарушил и сохранил лицо. Сохранил лицо! Это очень важная штука в бизнесе, да и в обычной жизни - сохранить лицо. Бизнес Фазера темен и нехорош, но и ему требуется незапятнанная по их бандитским понятиям репутация, без которой никто из ему подобных не будет вести с ним дел, доверять ему, выручать, уважать... Без всего этого бандит превращается в "отморозка", изгоя, которого презирают в обоих мирах, на свету и в подполье.
      Не принято выражать бурные эмоции на "совещаниях" такого рода, и мы трое пожали друг другу руки (да, и я пожал - и Фазеру и Леве) и разъехались, улыбаясь или матерясь (это кто как - от результата и настроения) уже в машинах.
      Тем же вечером мы с Ворониным устроили в хорошем ресторане банкет на четверых (с женами), после которого походка моя оставалась довольно твердой, а вот извилины с мыслями подкачали: они на всю голову пели песни нестройными голосами и разбредались в разные стороны. Жена, впрочем, утверждала, что внешне я был в полном порядке. Серегу загружали с шофером, но кто его за это упрекнет? Разрядка в тот день, по итогам его, была нам просто необходима.
      Есть сорт людей, и среди моих знакомых в том числе, для которых слова "разрядка" и "выпивка" - синонимы. Почти обязательно, что со временем они, или такие, как они, "разряжаются" все чаще и чаще, пока не спиваются с круга. Сам не святой, но за последние годы выпивку я разлюбил окончательно, хотя - приходится. Особенно, когда имеешь дело с "красными директорами", руководителями еще советского закала, моими дорогими заказчиками и клиентами. Встреча - коньяк обязательно или - модное теперь виски. Сделка с ними - непременный обмыв, да не по рюмке-другой... Получается, что это вроде как часть моей работы. Не спорю, это не неизбежно: знаю людей, которые успешно ведут дела и никогда их не "обмывают", и завидую им, и хочу научиться действовать так же. Но пока не умею и стараюсь пропускать, половинить, ссылаться на давление. Все равно приходится иной раз капельницы ставить после эдаких "трудовых буден", кровяные тельца очищать от присутствия в них алкоголя. Нет мне никакой радости в "шайтан-воде", не отдыхаю с нею...
      Но и я не из железа, мне ведь тоже завидно, что жизнь, беззаботная, спокойная и веселая, бежит все мимо, мимо, я только и наблюдаю ее из окон кабинета и персонального автомобиля, а когда погружаюсь в нее во время работы - так непременно в самую неприглядную гущу: грязь, дерьмо, проблемы, слезы...
      Во время службы под Семипалатинском, среди степей и буранов, я, признаться, слегка разлюбил природу, а теперь вот - вновь полюбил. Я рыбак. Для меня выехать подальше, в безлюдье, к пресной воде на пару суток, с удочками ли, с сеточкой-другой - модель рая земного, отдохновение от всего земного... Сижу бывало в офисе, настроение - ни к черту, все не вяжется, сотрудники бестолковые, ручка не пишет, налоговая зверствует, а вспомню рыбалка послезавтра! - и успокоюсь, и возрадуюсь. Ручку заменил на исправную, бухгалтера выслушал, собственные распоряжения переосмыслил... все не так уж и плохо в этой жизни, а в пятницу - так и вообще "ура!": на Карельский поеду с ребятами!
      Как это происходит... Ведь я - не хухры-мухры, я лицо... э-э-э... в какой-то мере материально-ответственное и своим временем распоряжаюсь в очень ограниченных пределах, а тут вдруг - оп - и на двое-трое суток укатил туда, где ни документа подписать, ни совещания провести. Так не бывает, конечно... Все верно, праздник - а рыбалка для меня нечастый праздник надо заранее готовить, планировать. Мой хороший приятель, Валерий Валерианович, директор одной из школ Центрального района, иногда звонит мне и дает совет: там-то и тогда-то должна хорошо идти щучка, а вот здесь через неделю можно отлично половить лещей... Я, пользуясь тем, что он по ручному рыбному промыслу великий дока, не мне чета, расспрашиваю его до упора, а потом прикидываю про себя: где бы мне прорубить на пару суток окно в рыболовецкие Европы с пенатами? И вот нашел: почти все назначенные в пятницу дела можно переделать загодя, во вторник, в среду и в четверг, а остальное, несущественное, перепоручить заместителям. Встреча же с вице-губернатором перенесена аж на будущий месяц. Ну, тогда сам Бог велел рыбу удить. Да еще в такой душевной компании: Валерьяныч, директор школы и педагог Божьей милостью, он же - наш главный спец в области рыбного ужения и мой старинный товарищ, Иваныч, хороший мужик, ныне пенсионер и сторож нашего дачного кооператива, Тиграныч, журналист из питерской газеты, и я, Саныч. Это чтобы забыть, отрешиться от городских дел и забот и собственных статусов, мы, выехав на природу, зовем друг друга сокращенными отчествами.
      Сбор у меня на даче, в восемь утра, в пятницу. Раньше - никак не получается, а позже... Зачем время терять? И так, пока всю оснастку проверим, лодки, моторы, наживку, фонарики... Да еще сетки перебрать, да собрать, да в мешки грамотно уложить, чтобы там на озере из мешка исправную, готовую к употреблению сеточку вынуть, а не бороду дедушки Сосипатыча. Мелочь на первый взгляд, а навыка требует. Валерьяныч по удочкам - минимум гроссмейстер, а с сетью плохо знаком, Тиграныч - он и того хуже - ни бе ни ме ни в снастях, ни в самой рыбалке. А я в деревне сызмала привык ко всем этим нехитрым премудростям, мне сети распутывать и укладывать - так скорее в развлечение, чем в обузу. Иваныч снастевое дело знает не хуже моего и вообще рукастый товарищ. Пока мы с ним в паре четыре сети со стены сняли и по мешкам разложили, наши интеллигенты - Тиграныч с Валерьянычем - одну еле-еле увязали, но зато грамотно, сходу вприглядку выучились... С такими можно идти на щуку и леща, не подведут!
      Одиннадцать утра, а мы все еще на участке. Причин этому - тьма: на даче работяги достраивают второй этаж, нутрянку (Господи, чую я, что и десять лет пройдет, и двадцать, а все так же дача моя, кровососка, то там, то сям будет в лесах и в строительном мусоре...), раз за разом подходят со своими (не моими) проблемами и дурацкими вопросами; с работы самые доверенные лица то и дело прорываются по секретному телефону, спросить неотложного, жизненно важного совета - где заправиться бензином и в какой цвет выкрасить комнату для переговоров, Иваныч забыл какие-то ключи невестке отдать, чай надо попить, а заварку кто-то куда-то, где-то, Тиграныч едет впервые и вырядился, как в библиотеку, - опять же надо ему сапоги по размеру подобрать да куртку...
      Но даже наша легендарная российская расхлябанность с безалаберностью отступает наконец перед великой жаждой отвалить подальше от грешного города и благ его, и забот, и прелестей, и бед его. Поехали, аминь!
      Тиграныча, как курящего человека, мы к курящему же Иванычу определили, а Валерьяныч со мной... Или я с Валерьянычем, это смотря кто в данный момент за рулем сидит... Ехать недалеко, километров под двести, но последние тридцать такие хреновые, что всех остальных стоят. Есть у нас с Валерьянычем отличное озеро на примете, мы туда пару раз в год обязательно наведываемся, тем более, что путь туда, ближе к концу, пролегает аккурат мимо дома его матушки, а она всегда встречает нас такими щами, что, кажется, и без самой рыбалки можно обойтись. Вот и на этот раз встретили нас по русскому обычаю: сразу за стол! Но уж тут напрягли мы силу воли, быстро-быстро щец, замелькали ложками, да кружечку чайку, да огромное спасибо... Ах ты, елки-палки! Уже шестой час на дворе, Валерьяныч, ехать надо, сомы заждались нас и плотвички...
      - Да, да, да!.. Еще на вечерней зорьке поэкспериментируем!.. Мамочка, все, пора нам, пока, пока!.. На обратном пути заеду!
      Ох, как длинна и тягомотна бывает дорога к счастью, которое оказывается таким мимолетным... Едем мы, едем, по колдобинам да через лужи, мотор воет, голова мотается, как у мандарина китайского, и все кажется вот-вот озеро, места-то все знакомые... Нет, рано... и опять не то... Это память и нетерпение играют с нами кривые шутки. И только окончательно смиришься, настроишься терпеть и ждать, как - тпр-р-ру, ехать дальше некуда - берег. Восемнадцать часов тридцать минут пополудни. Прибыли.
      Еще в городе мы дружно решили отказаться от всех этих буржуазных излишеств, вроде плиты, мангала, палатки со спальниками. Доехали мы сюда на двух "Нивах". Спички есть, а сухих дров в окрестностях - хоть Антарктиду топи. Переночевать можно и в машинах, места хватит. Еды кой-какой захватили, остальная в озере плескается.
      - Тиграныч, - говорю, - ты не храпишь, часом?
      - Нет, - отвечает журналист, а у самого глаза честные-пречестные...
      - Точно не храпишь? Лучше сразу признайся, я тогда у костра себе буду ночевку готовить, уж очень я храпа боюсь.
      - Точно не храплю, - убежденно отвечает мне Тиграныч и, как потом на практике выяснилось, бессовестно врет. Но и я хорош: поверил журналисту!
      - Ну тогда разбиваем лагерь, братцы, и пытаемся что-нибудь добыть на ужин...
      Душа поет, комаров мало, все при делах: Иваныч костер разводит, Тиграныч с Валерьянычем дрова ищут, а найдя - приносят... больше, больше, друзья, чтобы на всю ночь хватило... Я лодку накачиваю, снасти достаю... Вроде бы и буднично все это, да пока и не рыбалка как таковая, а лишь нудная подготовка к ней, но я ценю и люблю эти первые часы, когда крохотная группа людей, можно считать - команда, некий коллективный организм, прибыла на место, шумит, ворочается, фонарями и фарами светит, что-то носит, выбрасывает, ветвями шуршит, словно вьет себе гигантское гнездовище, обживается... Все еще впереди, а спартанский наш быт почти налажен костерок горит, две рогатинки с перекладиной для котла с водой готовы, одна лодка накачана, мотор проверен, сейчас и безмоторная вторая, как мячик, зазвенит, удочки - здесь, сеть - здесь, наживка - есть, дрова - целую гору наносили, машины закрыты...
      - Господа-ребята, слушайте все сюда! Какого нам рожна еще нужно, чтобы начать рыбалку? А, мужики?
      - Червяка насадить...
      - Подплыть вон к тому затончику...
      - Закинуть сеть в лодку, мотор включить и туда, за островки!
      - Правильно говоришь, Иваныч! Я с тобой, а творческая интеллигенция пусть неподалеку от машин, на прямой видимости, удочками промышляет. С Богом!..
      Когда работает электрический моторчик лодочный, с непривычки даже не по себе: весло поднял - капли в озеро зашлепали, их слышно, а моторчик так он тих, словно бы и нет его, а лодку - не он, а водяной мчит на крейсерской скорости.
      Вечер. Сегодня мы только ставим сети, а утром спозаранку поедем проверять. Попутно и спиннинг забрасываем, и донку... Так, сяк... Плотвичка, да другая, да окунек, да ершик, да карасик... Всякий рыбный мусор идет. Он, мусор этот, вкусный - хоть вари его, хоть жарь, но настоящему рыбаку для престижа и удовольствия нужны язи, щуки, лещи размером с акулу, судаки... Четыре сетки поставили, пятая про запас... Ну-ну, что они там принесут...
      Тиграныч с берега двух рыбешек поймал, обе - плотва, а Валерьяныч отплыл на лодочке к месту, по приметам выбранному, да с четверть ведра аналогичной мелочи в три удочки и надергал за то время, что мы в дальнем походе с сетями надрывались. Отлично, значит будет у нас к ночи поближе рыбный суп. Уж и не знаю, остались ли в России люди, которые до сих пор неспособны отличить рыбный суп от ухи, но на всякий случай скажу: рыбный суп - это та же уха, но подается без водки. Вот если бы это была не просто рыбалка, а необходимая для дела поездка с нужными людьми, тогда да - без ушицы бы не обошлось, а сегодня честно отдыхаем, поэтому - рыбный суп. Народ подобрался малопьющий или вообще непьющий, но поесть охочий: столько рыбы и картофеля с луком начистили, словно бы подмогу из города ждем. Шашлыки из колбасок, хлеб, овощи, крепкий чай...
      - Валерьяныч, переваришь, ей-ей! Пора картохи сыпать!
      - Ну кого ты учишь, Игнат Саныч? Батя доверял мне уху варить, когда я еще ходить и говорить не умел... Перчику... Пожалуй, что пора. А, Тиграныч?
      - Нихт ферштейн, не розумию...
      - Иваныч?
      - Давно уже пора, вон как в животе урчит! Мужики... Никто ничего?.. Не завалялась?.. С устатку для порядку...
      Тут уж я вступаю:
      - Иваныч, мы же загодя все обсудили: ни водки, ни пива, ни одеколона с самогоном. Только чай и кофе, чего ты в самом деле? Напиток "Байкал" есть.
      - Да нет, я же не против. Просто - условные рефлексы, как у подопытной собаки: рыбалка - водка, охота - водка...
      - Вот и отвыкай от ненужных рефлексов. Смотри вокруг: сколько посуды подопытные-то набросали! Ладно, прибрать за собой не могут, так еще разбить и под ноги бросить норовят! Вечером кураж да веселье, - бей да гуляй, наутро - голову ни поднять, ни наклонить... Пусть лежит, авось как-нибудь само рассосется, природа больша-ая! Эх, прибирать здесь, предчувствую, опять нам придется, не оставлять же так?
      - Только не сегодня, Саныч... Попробуй суп, готов ли?
      - Валерьяныч пусть пробует, он его с детства вместо грудного молока употреблял, ему виднее. Как, Валерьяныч?
      - Ложки, тарелки - все к столу!
      Котел большой, супу в нем почти до краев, а глаз все-таки жадничает: хватит ли на всех? Хватило... Ели - вкуснотища! - наворачивали до седьмого пота, с добавками, со встречными планами... Вчетвером едва половину одолели - ф-фуу, не лезет больше!
      - Игнат Саныч, ты самый вместительный, еще тарелочку!
      - Опомнись, Иваныч! Куда я ее - на голову вылью? Во (стучу по животу)! До отказа! А еще чай пить... Сейчас мы его крышкой накроем, да в сторону, к утру настоится и позавтракаем с нашим удовольствием!.. Говорю, а сам-то знаю, помню, что редко когда утром ночная уха бывает востребована... Разве что юшка с похмелья, но и то редкость, потому что вечером с голодных глаз ушицу погуще стараются делать, а к утру разбухнут крупы, превращая уху в кашу с рыбой, с картошкой и без юшки... Ну и ладно, а вдруг завтра утром иначе будет? Навалимся и очистим котел... Господи, какая ерунда лезет в сытую голову... Разморило... Надо будильник настроить да спать ложиться, чтобы рассвет не проспать... Да надо еще с Тигранычем поговорить, неторопливо, без суеты - зря, что ли, приехал он сюда? Нет, не зря; просто задумал я, в рамках будущего брэнда, некую долгосрочную пиарную акцию, прославляющую и освещающую деятельность славной ассоциации "БЕРЕЗА". Да не крикливые глупости, какими наш голубой экран полон, с кривляниями и дурацкими слоганами, а хорошие аргументированные статьи о нашем житье-бытье, о правилах, нормах, философии... не раз я беседовал с Тигранычем и понял, что по многим проблемам мы с ним... как бы это почетче выразить... словно на одну волну настроены, не только говорим, но и думаем на одном языке. А это важно: мне легче объяснять ему - чего мы хотим, ему легче формулировать и формировать в статьи то, что ему внутренне понятно и не против шерсти...
      Тесно в "Ниве" и ночевать неудобно, сидения разложились в какие-то горбатые узкие корыта, внутри душно, колко, жестко, а за окном комары-людоеды дежурят, звенят-перезваниваются, нас на ужин приглашают...
      Пока Тиграныч не заснул и не захрапел, мы с ним, эх, славно поговорили. И о политике, и о семье, и о работе... Это, конечно, вовсе не значит, что у нас по всем пунктам согласие во взглядах и мнениях, но позицию друг друга понимаем (не обязательно - принимаем!) без переводчика... Несмотря на несколько армянское отчество, Тиграныч чистокровный русак, патриот, а по экономическим воззрениям - западник крайне правого толка, ему и Гайдар с Чубайсом левоваты; много курит, совсем не пьет, семейный, дети старше моих.
      Плохо, что он - атеист, безбожник. Ну как же это так, если поразмыслить? Отбросив несущественное, получим, что для атеиста и над ним нет никакого высшего нравственного императива, критерия, по которому он мог бы сверять слова, поступки, самую жизнь! Нет, а значит - "все позволено"? Если ты, в чаяниях и помыслах своих, подсуден только собственной совести, а она давно ушла из организма, значит нет тормозов и пределов той человеческой составляющей, которая унаследована от зверя?.. Что-то я распроповедовался... Сам ведь не так давно еще был и атеистом, и безбожником. Но кого я никогда не слушал и не слышал, и сейчас не люблю, так это благостных проповедников с постными мордами...
      Каждый - и дикарь, и цивилизованный сапиенс - имеет право отстаивать не только истины свои, но и заблуждения. Уважай чужие взгляды и вероятность того, что плюнут в твои - значительно уменьшится.
      Да, было время (а ведь недавно, буквально несколько лет тому назад!..), когда не верил я ни в Бога, ни в черта, все чаще и чаще стал обнаруживать в себе признаки проступающей крутости, абсолютно все стал понимать в этой жизни и объяснять ее в сто раз лучше любых окружающих...
      Понадобилось мне вывернуться наизнанку, вытряхнуть душу до соринки и еще раз наизнанку, чтобы что-то новое, сокровенное обнаружить в себе и понять, почему вот так оно цветет, а так - гниет, кто я и где в этом кратчайшем из миров... Может быть, сам Господь явил мне чудо, может быть, вся жизнь моя к этому чуду подводила...
      Есть в подлунном мире, на земле Российской, удивительная и пресветлая реальность: Свято-Успенский Псковско-Печерский монастырь...
      Но об этом я чуть позже расскажу, поподробнее, если кому интересно, а пока спустимся на землю, поближе к озерной воде...
      Сбежал я на рассвете от палача Тиграныча и от его храпения, да с Иванычем проверили мы сетки. Потом всеобщий подъем, завтрак, уборка территории за себя и за предыдущего парня... Как я и думал - половину котла рыбной супо-каши пришлось отдать птичкам... Самый волнующий момент в рыбалке, это дележ улова. Валерьяныч всю добычу вывалил на брезент, бормочет, типа - "это тебе", "это опять тебе", а сам на щуку так и косится! Истинный рыбак, потомственный. Таких щук на рынке по три в день он может себе позволить, но - это совсем, совсем не то... И вовсе не от жадности он так, а от подлинного рыбацкого азарта. И я вдруг поймал себя на мысли, что хорошо бы мне на щучку лапу-то наложить: сеть моя, объезжал и проверял на рассвете я... Какой кошмар! Явно, быть мне на пенсии рыбаком-профессионалом.
      - Валерьяныч, выражу общее мнение, если приговорю тебя ко владению щукой. Ты один справишься с ней в кулинарном смысле, как по всем правилам положено, а у нас же одна профанация выйдет. Как, мужики?
      - Пусть берет, его заслуга. (Валерьяныч точно подсказал, где она, зубастая, может барражировать.) - Иваныч-то на леща глаз положил, щука ему - так... разве что на руке отмерить в разговоре с приятелями...
      - Естественно, мы "за"! Кстати, а мне чем меньше добычи, тем благодарнее будут вам мои домашние. - Это Тиграныч смеется...
      Валерьяныч словно бы помолодел на двадцать лет от удачи, дальше руки у него так и замелькали, весело и споро.
      - Разбирайте добычу, господа! Мне, Санычу, вам, Тиграныч, и вам, Иваныч.
      Вышло той добычи примерно по килограмму с маленьким хвостиком на брата. Да-а... Вот этими самыми руками, сквозь тину и туманы, не доспав, без ванны и душа, как робинзоны... Я однажды из любопытства и для забавы прикинул на карандаш среднюю себестоимость улова: дорога туда и обратно, с топливом, с естественным износом, продукты, амортизация рыболовного снаряжения, трудозатраты, из расчета среднего за день, еще по мелочи... На уровне лучших сортов осетрины наши пескарики и ершики обходятся! А то и икорки... Шучу, конечно, - не за пропитанием ездим, а просто отдохнуть, отвязаться, никого не трогая и никому не мешая.
      Не знаю как кому, а на меня в те рыбацкие дни умиротворение нисходит, я словно бы чувствую... не то чтобы гармонию с окружающим миром, а способность в себе эту гармонию обрести. Особенно остро я ощутил эту способность в себе, когда судьба и дело завели меня в места, где расположился и живет сотни лет уже упомянутый мною Свято-Успенский Псковско-Печерский монастырь... Своего рода час истины коснулся меня в тот день...
      ГЛАВА 13
      Не зря говорят: "Друзья познаются в беде!".
      При жизни Воронина мы с ним дружили; не так чтобы не разлей вода в любое время суток, но тепло общались, без напряжения и со взаимной охотой. Но куда более тесно, в делах и по жизни, связан он был со своими компаньонами, друзьями пионерского детства. И вот умер Серега. Закончились венки, некрологи, траурные речи, для живущих продолжились будни.
      Долю Сергея во всех делах унаследовала его вдова, Ирина, а вместе с долей и проблемы с компаньонами. Они прикинули про себя, что компаньон в лице Ирины Ворониной будет им грустным и горьким напоминанием об ушедшем друге, а заодно и тяжелой финансовой обузой. Ирина - далеко не глупая женщина и тотчас поняла причину и суть организационно-правовой возни, затеянной Лешиком, Ванечкой, Жекой - друзьями покойного мужа, да и ее друзьями, как она считала...
      Ну и обратилась ко мне, поскольку ей некому больше пожаловаться и не на кого надеяться. Она и ко мне-то обратилась для очистки совести и на всякий случай, типа ухватилась за соломинку... И правильно обратилась, они ведь, компаньоны Серегины, и меня собирались поменять в пользу не знаю кого...
      Дело это, честно говоря, несложное, да противно было влезать в очередное отхожее место, которое снаружи выглядело как замок эльфов...
      На собрании пайщиков я, по просьбе Ирины Анатольевны, выступил с небольшим отчетом о проделанной работе. Доклад мой включал формальную и неформальную части. В формальной я, опираясь на изыскания аудиторских и юридических служб, показал им некоторые существенные изъяны в бизнес-нравственности Евгения Андреевича, одного из компаньонов, по отношению к соратникам. В неформальной рассказал им о перспективе, которая ожидает их в части обеспечения всех видов безопасности в случае, если они откажутся от услуг ассоциации "БЕРЕЗА". Капатилов, по кличке Фазер, будет очень рад вернуться в родные места, а скрывать от него никто ничего не будет. Другие же конторы, если компаньоны обратятся к ним в поисках альтернативы Фазеру, тоже будут очень "рады" перспективе немедленного конфликта с мощной бандитской крышей (которая в случае победы, кстати, будет брать много больше и только черным налом) и скорее всего откажутся от этой чести.
      Это вкратце я здесь изложил, своими словами. А вообще - там - мой доклад продолжался целых двадцать минут, если считать время ответов на многочисленные и нервные вопросы. А к докладу у меня была наготове папка с документальными выжимками и копиями, а к папке - в виде информационного обеспечения - кейс с подшивками документов и оперативной информации, а к кейсу - дежурный штат юристов, аудиторов, экономистов, оперативников, которые во время нашего совещания у себя на рабочих местах ждали моих звонков и запросов, не имея права никуда отлучиться. Всю эту громоздкую оперативно-информационную пирамиду я завел у себя не от воспаленных амбиций, нет, необходимость она, а не роскошь. В Москве этому меня научили. Мы, северяне болотные, привыкли спорные дела тянуть да перекладывать на потом, в надежде, что само утрясется, а там, в столице, время и деньги считают с куда большим пристрастием. Речь шла о возврате банковских кредитов и процентов к ним. Гиперинфляция заставляла торопиться, как в сказке о Золушке, и москвичи вопросы ставили ребром. И - дошлые же ребята у них документы, подтверждающие обоснованность их позиций, имеются, а у нас... наших... тоже... но где-то там в Петербурге, надо позвонить и дать команду искать... Нет, за такой срок мы выписок с собой не брали... Потому что не знали... Ну и так далее.