Хромой нахмурился, до боли закусил губу: какая-то мысль мелькнула и исчезла. Быстро исчезла - не успел запомнить, успел только понять: это хорошая мысль, нужная. Самая нужная сейчас. Надо снова начать думать. Может она снова придет, эта мысль? Он думал... Да, думал, что старики умные, много знают о том, как бывает в Заоблачной Пуще. Очень много знают - все... Вот оно, вот! Почему старики все знают о Заоблачной Пуще?!
      - Странный... - голос Хромого дрогнул, рот от волнения пересох. Странный, можно вернуться назад, где Люди? Отсюда - можно?
      Странный неторопливо обернулся, лицо его скривилось. Он сердится?
      - Отсюда... Откуда, Хромой? Ты и я - где мы теперь?
      - В Заоблачной Пуще, - Хромой недоумевал. - Зачем спросил? Знаешь лучше меня - дольше был Духом... Почему смеешься?
      - Я рад, - Странный отвернулся. - Рад, что ты не стал глупее понимаешь все.
      Он помолчал, потом вдруг спросил:
      - Почему ты здесь, Хромой? Кто разбил твою голову? Кто убил этого, который был там, у воды? Я видел его раньше, в Племени. Тогда его звали Безносым. В Племя пришла беда? Говори.
      Хромой говорил долго. Он путался в словах, часто перебивал себя, возвращался по тропе рассказа назад - вставить забытое... И когда умолк, наконец, рассказав все, Странный долго выжидал: может Хромой вспомнит еще? Нет, не вспомнил. Тогда Странный мотнул головой, спросил хмуро:
      - Зачем тебе знать, есть ли дорога к людям из Заоблачной Пущи? Хочешь назад, к Кошке?
      Хромой кивнул, покусал губы:
      - У нас маленький. Зовем Прорвочкой. Еще сосет... - он шмыгнул носом, отвернулся торопливо, спрятал от Странного навернувшиеся на глаза слезы. Тот не заметил, не стал насмехаться, спросил:
      - Думаешь, есть дорога... Почему?
      - Старики знают, как бывает в Заоблачной Пуще. Значит, был такой, который вернулся, рассказал. И еще: Странный приходил к Хромому и Кошке. Так было, - он судорожно вздохнул. - Расскажи дорогу. Плохо быть Духом. Не хочу.
      Странный улыбнулся:
      - Значит, теперь ты - Дух?
      Хромой скривился досадливо:
      - Спрашиваешь и спрашиваешь... Зачем, если знаешь сам, знаешь лучше? Трогал меня руками. Они твердые, теплые. Живой не почувствует тебя, ты Дух. Я - чувствовал. Значит, тоже Дух. Скажешь: "Нет"? - Хромой выждал немного. Ухмыльнулся. - Не скажешь. Не можешь сказать, потому что правду говорю.
      Странный подпер голову кулаками, проговорил неожиданно:
      - Плохо живет Племя. И будет жить еще хуже. Люди стали убивать Людей. Долго теперь будут убивать - всегда.
      Хромой не понял:
      - Безносый сдох - некому убивать. Э?
      - Безносый не сам придумал убивать, - Странный хмыкнул. - Научили. Нет Безносого, научат другого.
      - Кто? Научили - кто?
      Но Странный молчал, только морщился, глядя в огонь, и алые отсветы скользили по его лицу.
      Новая мысль вдруг поразила Хромого. Он подполз к Странному, схватил за плечо:
      - Не хочешь рассказать дорогу? Не рассказывай. Отведи. Приди к Племени, научи найти Убийцу Духов, найди того, кто сказал Безносому: "Убей". Люди не смогут сами...
      Странный сильно потер ладонями лицо, глянул в просящие глаза Хромого. Странно глянул, никто еще так не глядел. Потом улыбнулся - горько, как старый:
      - Хорошо. Пойдем. Пойдем, когда взойдет Слепящее.
      Морщась, переждал шумный восторг Хромого и опять сказал непонятное:
      - Ты можешь вернуться. Ты не Дух - живой. Человек.
      Хромой захлопал ресницами:
      - Почему?
      - Потому, что не умер.
      - Почему не умер? Убивал Безносый. Только щенок не убьет дубиной сзади сверху. Безносый не щенок - воин. Не убил... Убивал поток, долго убивал, об камни. Не убил. Безносого убил, убил сильного. Недобитого - не убил. Целую жизнь - съел, кусочек - не смог. Так бывает?
      - Бывает, - Странный смотрел с непонятной ласковой жалостью. - Ты ведь был у Людей Звенящих Камней, Хромой. Они выпустили тебя, позволили жить. Ты им нужен. Они тебя берегут. Сделали так, что с тобой не случается плохое. Случается только хорошее. Они могут так.
      Хромой напряженно думал: обманывает Странный или нет? Не придумал, спросил:
      - А почему ты будто живой, если я трогаю? - Он вдруг растерялся. Или ты - тоже не Дух, тоже живой?..
      Странный засмеялся тихонько:
      - Духа трудно отличить от живых. Ощупью нельзя. Другим отличаются, внутри.
      Хромой еще подумал, потом спросил:
      - Но я - живой?
      - Да, - Странный снова отвернулся к огню. - Ты - живой. Успокойся.
      Когда они поднялись на Плоскую Гриву, и впереди, до самого горизонта, заиграла веселыми бликами гладь Озера, Странный остановился.
      - Дальше пойдешь один, - он глянул мельком в огорченное лицо Хромого, перевел взгляд на Хижины, чернеющие среди озерного блеска. - Не скули. Слушай. Пойдешь, скажешь: "Дух Странного покинул Заоблачную Пущу. Готов снизойти в Хижины, помочь Людям, наказать желающих зла. Если Люди хотят слушать Странного, пусть скажет Большой Тамтам". Запомнил? Тогда иди.
      Хромой побрел медленно, оглянулся. Странный стоял, крепко расставив ноги, похлопывал себя по ладони короткой массивной дубинкой. Дубинку эту Хромой заметил еще в пещере. Странная она была, эта дубинка. Такая тяжелая, что Хромой - молодой сильный воин - не смог удержать ее, когда рассматривал, уронил на камень, сломал. Не дубинку сломал - камень.
      Хорошая дубинка. Тоже, наверное, Убийца Духов. Но не из Звенящего камня - из непонятного... А раньше, пока Странный был жив, такой дубинки у него не было. Нашел в Заоблачной Пуще? Или сделал? Если сделал - как, из чего? Не забыть, спросить... Но это потом, не сейчас.
      Хромой встряхнулся всем телом, будто вылез из холодной воды, отвернулся от Странного, быстро пошел к Хижинам, повторяя слова, которые должен сказать Людям.
      Резвившиеся на мелководье щенки издали заметили фигурку двуногого, с визгом и воплями кинулись на мостки. И Косолап, следивший на берегу, тоже заметил, вскочил, вскинул копье. Потом узнал, уставился на подошедшего:
      - Хромой... А Безносого нет... Где Безносый?
      Хромой попытался обойти его, не останавливаясь: зачем говорить с глупым? Но Косолап не пустил на мостки, оттолкнул - сильно, сердито:
      - Почему молчишь? Очень голодный был, съел язык? Говори! Почему Безносого не поймал?!
      Хромой рассвирепел:
      - Ты долго сидел на жаре! Слишком долго сидел: в голове растаяло, вытекло через уши! Совсем глупый теперь! Я Щенка ходил ловить, не Безносого! Не сам придумал ловить. Сказали: "Хромой и Безносый, идите ловить Щенка". Все так сказали, и Каменные Плечи сказал, и Хранитель сказал... Забыл, ты, нехорошего тебе в пасть?!
      - Это ты в болоте ползать будешь, нехороших жрать!.. - Косолап посинел от крика, глаза его налились кровью. - Хранитель твой - падаль! Вилял языком, всегда вилял языком! Больше не виляет - сдох! И Безносый падаль, трупоед! Тоже вилял языком! А ты с ним ходил, долго ходил, - не смог поймать, потерял. Иди назад, не приходи, пока не поймаешь!
      Хромой набрал побольше воздуха в грудь, рявкнул так, что Косолап присел с перепугу:
      - Сдох Безносый! Сдох! Плохой след мне показал, долго-долго по плохому следу водил, потом убивать стал. Не убил - сам сдох! А ты, вонючий, отойди в сторону, пусти. Не пустишь - без зубов будешь дальше жить! Мне говорить надо. Не для тебя говорить - для всех!
      Хромой кинулся на Косолапа, но ударить его не успел. Чья-то рука перехватила вскинутый кулак, отбросила в сторону. А мгновением позже от легкого толчка той же руки отлетел в другую сторону Косолап. Каменные Плечи, шагов которого не расслышали оглушенные собственным криком спорщики, буркнул, не глядя на них:
      - Настоящие Люди убивали Настоящих Людей. Убивали - так было. Теперь хватит. Разве мало немых вокруг?
      Он помолчал, подергал продетое в нос кольцо, оглянулся на мостки, где уже толпились сбежавшиеся смотреть на крикливую ссору:
      - Хромой говорил для Косолапа, но я услышал: Безносый сдох. Хромой был виноват перед Племенем. Теперь не виноват. Теперь Племя забудет плохое, будет помнить хорошее. Настоящие Люди запомнят: "Хромой убил Безносого, делавшего зло". Так - правильно?
      Толпа на мостках одобрительно загорланила, кто-то полетел в воду из-за чрезмерной радости стоящих рядом.
      Каменные Плечи отвернулся, глянул в оторопелое лицо Хромого:
      - Хотел говорить для всех?
      Хромой кивнул.
      - Говори. Все здесь.
      - Дух Странного вышел из Заоблачной Пущи. Велел сказать Настоящим Людям... - Хромой запнулся, стараясь вспомнить получше, поскреб ногтями макушку. - Велел сказать: "Хочу найти Священный Нож, хочу наказать делавших зло. Приду к Хижинам, когда услышу голос Большого Тамтама".
      Люди стихли в испуге, некоторые попятились к Хижинам - прятаться. Ведь Духи никогда еще не приходили к Племени, никто из живых не встречался с ними. Никто. Кроме Хромого, и кроме давно убитого Странным Шамана, которого почти никто уже не помнил. Да еще Хранитель часто рассказывал, что беседует с Духами. Но ведь Хранитель врал...
      Каменные Плечи задумчиво поскреб подбородок, подумал. Потом сказал:
      - Духу не нужно приходить. Незачем. Люди нашли тех, кто хотел зла. Никто не помогал - сами нашли. И наказали. Тебя не было - не знаешь.
      Он повернулся, двинулся к мосткам, на ходу буркнул через плечо:
      - Иди за мной. Сам увидишь...
      Каменные Плечи шел, не обращая внимания на толпу, и кто-то из тех, кто не успел или не додумался перебежать на настил, снова свалился в воду. Хромой бы так не смог, но ему и не пришлось: когда он подошел к мосткам, там уже было просторно.
      Они пришли к Святилищу, и Каменные Плечи ткнул пальцем в непонятное, примотанное ремнями к жердям у стены:
      - Смотри...
      Хромой посмотрел. Две руки, две ноги... Ребра выпирают сквозь сухую грязную кожу... Человек? Хромой в тягостном недоумении разглядывал заплывшую кровавыми сгустками плешь, всматривался в лицо - страшное, вздувшееся черно-багровыми кровоподтеками. И вдруг узнал: Щенок... Мертвый? Нет, дышит. Трудно дышит, медленно.
      А Каменные Плечи кривился, будто съел нехорошее, говорил:
      - Помнишь, как Безносый сказал тогда всем? Безносый сказал: "Я видел: Щенок вылез на берег, убежал в заросли". Безносый врал. Щенок не вылезал на берег, не убегал. Щенок прятался под настилом в воде, между сваями. Там его нашел Косолап, нашел после того, как ушли ты и Безносый.
      Безносый... Он знал, как тебя обмануть. В ту ночь я послал Голова Колом следить за пещерой немых. Безносый повел тебя там, где шел Голова Колом, сказал: "Здесь шел Щенок, его след." Ты поверил.
      Каменные Плечи передохнул, заговорил снова:
      - Безносый был умный - всех обманул. И тебя обманул. Знал: Голова Колом - воин. Пойдет следить за немыми - будет прятать след.
      Хромой слушал плохо, все смотрел на Щенка, кусал губы. А когда Каменные Плечи снова умолк, тихо спросил:
      - Зачем со Щенком так сделали?..
      Каменные Плечи скрипнул зубами, прорычал:
      - Знал нужное. Спрашивали - не говорил, плакал. Сделали плохо сказал... Про Хранителя сказал. И про Безносого... Это Хранитель придумал про амулет. Дал Щенку красивый камень, научил: "Отнеси Хромому, пусть сделает из мягкого камня нож. Такой, как Нож Странного." Когда ты отдал Щенку сделанное, Хранитель забрал у него.
      А ночью к Щенку пришел Безносый, ударил дубиной. Щенок не умер, притворился. А Безносый подумал: убил Щенка. Сбросил в воду. Ты понял, Хромой? Хранитель украл Убийцу Духов, оставил в Святилище дрянной камень. Безносый ему помогал. Потом Хранитель сказал всем, что я виноват, что меня убить надо. Потом ты сказал всем про Щенка. А потом - помнишь? Помнишь, Хранитель выл: "Пусть Хромой не один идет ловить Щенка, пусть идет с Безносым!" Помнишь? Так было!
      - Помню. Было, - Хромой поскреб затылок, глянул искоса на Каменные Плечи. - Что ты говорил - я все понял. Я не понял: зачем со Щенком так сделали? Так не надо, плохо. Виноват Щенок - убейте. Не виноват отпустите жить...
      - Нельзя отпустить, - Каменные Плечи подошел к Щенку, тронул его ногой. - Нельзя. И убить - нельзя. Много сказал. Пусть еще скажет. Пусть скажет, где Нож Странного. Скажет - жить будет...
      Хромой испуганно дернулся:
      - Не нашли?! Убийцу Духов не нашли?!
      - Нет, - Каменные Плечи вздохнул, понурился. - Не нашли. И Хранитель не сказал, куда дел. Не успел сказать - слишком быстро умер...
      - А если Щенок не знает? Если не скажет?
      - Знает, - Каменные Плечи говорил тихо, в глазах его была тоска. Скажет. Или к Настоящим Людям придет зло. Большое. Надолго придет... Не хочу, не хочу!... - он вцепился ногтями в лицо и тихо завыл.
      Хромой глядел на него, скреб макушку, думал. А вой не стихал, он креп и множился, и остолбенелый Хромой понял вдруг, что воет не только Каменные Плечи - воют многие. Он оглянулся, увидел, что Люди пришли с Святилищу, стоят вокруг... Хромого поразила непонятная схожесть этих давно знакомых лиц, таких разных прежде. Как, почему? Он ведь не знал, что так бывает, когда на многих лицах стынет одинаковое выражение жалкого безысходного страха. Не знал, потому что не видел такого раньше.
      Страх перед непонятным, страх перед грядущими бедами... Он был почти осязаем, он давил, выматывал сердца тягучей надрывной болью, и Люди могучие воины, выносливые добытчицы-женщины - ощущали вдруг беспомощность своей силы против страшной мощи надвигающегося неведомого зла.
      А потом сквозь толпу проскользнула Кошка, подошла, прижалась к груди мокрым лицом. Хромой гладил вздрагивающие плечи, наклонялся, вслушивался в едва различимый шепот:
      - Плохо без тебя... Так плохо было...
      И Кошка заскулила - тонко, жалобно, зашмыгала носом, а он бормотал растерянно, готовый и сам заскулить:
      - Зачем плачешь?.. Не надо... Ведь пришел уже, вернулся...
      Кошка запрокинула голову, взглянула в лицо:
      - Я не потому. Страшно... Потеряли Нож Странного, нечем стало защититься от Злых. И они пришли, Злые, и теперь Люди делают Людям зло. Не было еще так, страшно так, не хочу...
      Хромой взглянул на Каменные Плечи, на всхлипывающую толпу, крикнул:
      - Пусть придет Дух Странного! Пусть найдет Убийцу Духов!
      Никто не ответил, будто и не кричал Хромой. Молчит Каменные Плечи, горбится, прячет лицо в ладонях. И остальные молчат. И тогда стиснутый в толпе Косматая Грудь понял: снова можно говорить. Если сейчас сказать будут слушать, сделают. Он рванулся, вытолкался к Хромому, обернулся лицом к стоящим:
      - Без Священного Ножа Настоящие Люди станут добычей Злых. Падалью станут! - голос его сорвался на сиплый визг. - Кто, кроме Странного, может найти Нож Странного?! Никто! Хромой, буди Большой Тамтам! Пусть говорит, пусть зовет!
      И тугая, почти прозрачная от древности своей кожа загудела, загрохотала под торопливыми кулаками Хромого. А когда она смолкла, когда стих ворчливый гул в брюхе Большого Тамтама, в нависшей тишине прозвучал твердый и звонкий голос:
      - Меня позвали, и я пришел.
      Полог Святилища шевельнулся, метнулся в сторону и Дух Странного выступил из темноты, стал на настиле - жилистый, мускулистый, будто живой. Вздох пугливого изумления прошелестел над оцепеневшей толпой. А Дух стоял, похлопывал себя по ладони короткой дубинкой, спокойно и выжидающе разглядывал Настоящих Людей.
      Косматая Грудь хотел говорить, рассказать, но, увидев властный, запрещающий взмах руки Странного, попятился, торопливо вжался в толпу. Все. Кончилось. Теперь снова не будут слушать... Старик украдкой всхлипнул: так мало слушали, так хотелось говорить еще!.. Если бы не сказал, Странного не позвали бы. А теперь не дает говорить, сам хочет. Обидно...
      Тем временем Настоящие Люди задвигались понемногу, зашептались первый испуг прошел. Да, появился Дух, да, он пришел странно. Ну и что? Ведь все знают, даже не сменившие еще зубов щенки знают: Духи есть. А если они есть, почему не могут прийти, показаться Людям? Хромой же видел Духов, не просто Духов - Злых видел. И ничего, живой. Потолстел даже. А этот Дух хороший, пришел спасать. Так зачем бояться? Непонятно пришел, из пустого Святилища? Значит, так захотел. Не станет же Дух приходить по мосткам, как всякий!
      Те из помнивших Странного, кому удалось протолкаться вперед, рассматривали Духа внимательно и придирчиво. Он? Или не он? Он. Такой же, каким был прежде, чем умер. И говорит так, как говорил живой Странный, голос звенит, будто Священный Нож ударяет о камень:
      - Я узнал: Племя Настоящих Людей плохо живет теперь. К Людям пришло зло, и Люди стали, как Злые. Не прогонят зло - умрут. Все умрут.
      Дух умолк, медленным взором обвел толпу. Люди молчали. Молчал хмурый Каменные Плечи, молчал задиристый Косолап, и Укусивший Корнееда молчал, ковырял в носу - думал. А кто-то уже всхлипывал, жалея себя и всех, и кто-то заскулил - негромко, тоскливо...
      Но тише! Он снова говорит, слушайте...
      - Когда я был жив, Настоящие Люди слушали умных стариков. Теперь не слушают умных - слушают сильных. Почему?
      Дух снова замолк, и в наступившем безмолвии послышался чей-то голос тихий, несмелый:
      - Каменные Плечи умный. Сильный и умный. Хорошо говорит, надо слушать...
      - Пусть так, - Дух скривил губы в непонятной улыбке. - Но Каменные Плечи не будет жить без конца. Кого будете слушать после? Умный редко бывает сильным. Не будет больше такого, как Каменные Плечи - кого будете слушать? Сильного? Умного?
      Поднялся галдеж. Каждый хотел ответить, но никто не знал, что отвечать.
      Дух Странного задал странный вопрос. Кто думал, что будет, когда Каменные Плечи уйдет в Заоблачную Пущу? Никто. Разве только сам Каменные Плечи...
      Странный вскинул руку, гаркнул так, что умолкли все. Потом сказал раздраженно:
      - Не понимаете. Хочу, чтобы поняли! Не поймете - зачем находить для вас Священный Нож, зачем возвращать вам Убийцу Духов? Ведь снова потеряете...
      Он зашарил торопливым взглядом по толпе, заметил, как старается спрятаться за спинами стоящих рядом Косматая Грудь, улыбнулся:
      - Подойди, старый. У тебя длинная память, длинней, чем у всех, которые здесь. Расскажи, кого слушали Настоящие Люди, пока я был мертв?
      Косматая Грудь не поверил своим ушам. Вспомнили! Хотят слушать! Он захихикал от восторга, спохватился, зажал рот рукой.
      Очень трудно казаться умным, когда хочется скакать и визжать от радости, когда губы сами собой разъезжаются в глупой улыбке так широко, будто вздумали выпихнуть уши на затылок... Да, это было трудно, но Косматая Грудь справился. Он медленно и важно подошел к Духу, стал рядом, поднял к небу задумчивые глаза, вспоминая. Потом неторопливо заговорил:
      - Раньше, когда еще не начались зимние дожди... Не эти, которые были недавно, а те, что были прежде, чем эти... Тогда Настоящие Люди жили в Хижинах у Реки и слушали Беспалого - он был старый и умный. А Беспалый, прежде, чем сказать Людям, спрашивал других стариков. И всем было хорошо, и все часто бывали сыты, и немые боялись приближаться к Хижинам Племени. А Злые... Злые совсем не приходили тогда.
      Но потом Настоящие Люди видели сон. Одинаковый. Все. Будто ночью пришли Непонятные. Они были как Люди, но без пальцев на ногах. Они ходили по берегу Реки, заходили в пещеру, где ты жил прежде, чем умер. И в пещере шипело и блестело красным. Такой он был, этот сон.
      Беспалый спрашивал стариков, думал. Сказал: "Настоящие Люди должны уйти". И Люди сожгли старые Хижины и ушли. Люди прогнали немых и стали жить в их Хижинах здесь. Но немых было много, и многие, многие Люди умерли... Беспалый умер, и старики... Один я остался из стариков.
      Тогда воины стали слушать Длиннозубого, который лучше всех убивал немых. Но Длиннозубый был глупый. Он говорил плохое, и Люди плохо охотились, и были голодные. А немые приходили по ночам и убивали. И тогда Каменные Плечи сказал Людям: "Не слушайте глупого, слушайте меня". Длиннозубый хотел говорить, но Каменные Плечи убил Длиннозубого, спросил: "Кто еще не хочет делать, что я скажу?" И Люди молчали, потому что Каменные Плечи был самым сильным, и никто не хотел умереть...
      - Ты сказал нужное! - Странный воздел руки, голос его загремел, будто зарычал Желтый Убийца. - Слушайте, Люди! Слушай, ты, Каменные Плечи! Ты умный, ты сильный - сильнее всех. Но ты будешь стареть. И будет день, когда более сильный скажет: "Не слушайте глупого, слушайте меня". Скажет, как ты сказал Длиннозубому. А если ты не уступишь, он убьет тебя так, как ты убил Длиннозубого. Но ты ведь не хочешь, Каменные Плечи? Не хочешь, чтобы такой день пришел? Ты хочешь всегда быть самым сильным, э? И поэтому ты научил Щенка дать Хромому Закатный Камень. Чтоб Хромой сделал нож, как Убийца Духов, но мягкий. А потом ты научил Безносого вилять языком и убивать. А потом ты бил Щенка, не давал ему есть, пока Щенок не сказал: "Нож украл Хранитель". Но ведь это не Хранитель украл Убийцу Духов, э? Ведь это ты украл, Каменные Плечи, э?
      Странный умолк. Стало тихо: ошарашенная его словами толпа силилась осознать сказанное. Силилась, и не могла.
      И тогда Каменные Плечи заговорил - тихо, почти не раскрывая брезгливо кривящихся губ:
      - Я слушал. Долго слушал. Не понимал. Теперь понял. Ты... - он уперся тяжелым, как камень, взглядом в лицо Странного. - Ты - Злой! Стал совсем как Странный, чтоб верили, пришел вилять языком, пришел делать злое. Кто поверит твоим глупым словам? Никто. Не я научил Безносого убивать. Все знают: Хранитель научил Безносого.
      Каменные Плечи обвел взглядом толпу:
      - Кто захотел, чтобы Безносый шел с Хромым ловить Щенка? Я захотел? Или это Хранитель сказал: "Пусть Безносый идет с Хромым, пусть следит за Хромым?" Те, кто помнят, как было, говорите!
      - Безносого послал Хранитель, не ты! - взвизгнул кто-то, и визг этот утонул в одобрительном реве всех.
      - Хранитель не хотел посылать Хромого одного, - Странный не кричал, говорил спокойно, но слова его почему-то не потерялись в разноголосице толпы. - Хранитель послал Безносого потому, что думал: Безносый виноват, должен был следить ночью - не следил. Пусть идет с Хромым, загладит вину. Я другое спрошу. Безносый повел Хромого там, где шел Голова Колом. Повел по следу, который прятали, хорошо прятали, - нельзя понять, кто прошел. Я спрошу: кто сказал Безносому, что от берега идет такой след? Кто знал, что есть такой след? Молчите? Я скажу вам, молчащие: только двое знали. Каменные Плечи и Голова Колом знали. Но Голова Колом - умный воин. Мог он болтать, что идет следить за немыми? Воины скажут: "Не мог". В озере плавают утонувшие, в кустах шныряют маленькие, в небе летают кусючие и крылатые, головы немых сохнут на кровлях. Все они слушают, что говорят Настоящие Люди. Нельзя болтать. Услышат - поплывут, побегут, полетят к немым; сухие черепа нашепчут - утренний ветер разнесет: Голова Колом идет следить. Немые узнают, подстерегут, убьют. Каждый воин знает: нельзя болтать, если хочешь следить незамеченным, нападать неожиданным... Так кто рассказал Безносому, где шел Голова Колом, где его след? Только глупый не поймет - кто.
      Дух Странного помолчал, вслушиваясь в приглушенные перебранки Настоящих Людей. Он приметил, как плотная до сих пор толпа стала расползаться, делиться надвое... Улыбка удовлетворения тронула тонкие губы Странного, и он заговорил снова:
      - Каменные Плечи сказал: "Безносого послал с Хромым не я, послал Хранитель. Значит, Хранитель - плохой, я - хороший", - так он сказал. А я скажу: это не значит ничего. Что бы случилось, если бы Хранитель послал не Безносого, послал другого? Хромой и тот, кого послал бы Хранитель, пришли бы к Безносому, сказали: "Ты видел, где Щенок вылез на берег, больше никто не видел. Покажи - где?" Кто мог бы помешать Безносому показать им след, который оставил Голова Колом, сказать: "Здесь шел Щенок"? Кто мог помешать Безносому пойти за ними, обогнать, убить из засады? Никто! Настоящие Люди, говорю вам: думайте!
      Но Людям некогда было думать. Люди орали друг на друга - все громче, все злее. Люди спорили, и споры эти не могли не закончиться злом. Те, кто помнил живого Странного, верили его Духу. Но Странного помнили не все. Многие, слишком многие сбились в плотную кучу, загораживая Каменные Плечи от прочих...
      И снова взметнулись к безоблачному безмятежному небу руки Странного, и почему-то умолкли спорящие, грозящие, и стало тихо. Странный опустил руки, сказал устало:
      - Настоящие Люди решили драться? Зачем? Будут драться все - умрут слишком многие. А если будут драться двое, только один умрет. Я говорю: Каменные Плечи украл, учил убивать. Каменные Плечи говорит: Странный Злой, виляет языком. Пусть будем драться я и Каменные Плечи. Пусть хорошие Духи решают, кого убить.
      Кто-то завизжал:
      - Ты хочешь зла! Чем может человек убить тебя, если ты - Злой? У Людей нет больше Убийцы Духов!
      Странный не успел ответить, Каменные Плечи опередил его:
      - Хромой убивал Злых из лука. Мой лук убивает не хуже, чем лук Хромого, - он ощерился, не сводя бешеных глаз со спокойного лица Странного. - Здесь тесно для боя. Пойдем на берег, ты умрешь там.
      Слепящее опускалось по небесному склону, и тени Хижин наливались густой чернотой, росли, выползали на озерный берег. Вечер не наступил еще, но он назревал в безмолвии и безветрии, как назревают летние грозы. В безмолвии? Нет. То, что невнимательному показалось бы тишиной, слагалось из многих звуков - монотонных и ненавязчивых. Чистые и мелкие озерные волны с тихим шелестом набегали на галечную отмель, всплескивали, разбиваясь о сваи Хижин, и сваи отзывались на этот плеск тягучими скрипами... И все это тонуло в негромком и тревожном многоголосом ропоте: толпящиеся на мостках и на берегу Настоящие Люди с напряженным вниманием всматривались в двоих, которые вот-вот начнут убивать друг друга.
      Только небольшая полоска прибрежной гальки разделяла Дух Странного и Каменные Плечи. Они не торопились - стояли, разглядывая друг друга, и огромные тени их неподвижно застыли на крутом откосе нависшей над берегом Плоской Гривы. Каменные Плечи был спокоен, во взгляде его сквозила снисходительная жалость к неумному, который сам торопит свою смерть. И ведь не простую смерть, открывающую путь в Заоблачную Пущу, а страшную, которая навсегда.
      Каменные Плечи был уверен в своем умении убивать. Даже такой спокойный, обмякший - он был страшен. Его огромное тяжеловесное тело, умеющее, однако, нападать стремительно и внезапно, холмилось мышцами нечеловеческой мощи, в узловатых когтистых пальцах лук казался никчемной хворостиной, а тростниковое копьецо терялось, будто стебелек в буреломе. Лук и одно копьецо - другого оружия Каменные Плечи не взял. Зачем? До того, кто зовет себя Духом Странного, шагов не больше, чем пальцев на руках и ногах. Умение, до сих пор не подводившее, не подведет и теперь, единственное копьецо не пролетит мимо, и бой закончится. Дух станет падалью. Пусть. Он захотел сам.
      Странный хмурился, крутил дубинку за привязанный к рукояти ремешок, ждал. Наконец не выдержал, процедил насмешливо:
      - Будем драться? Или будем ждать, пока копьецо пустит корешки в твою ладонь?
      - Устал стоять? - Каменные Плечи скривился, медленно поднял лук. Сейчас отдыхать будешь. Теперь всегда будешь отдыхать...
      Тупо хлопнула по длинной волосатой руке тетива, и толпа ахнула, завыла: копьецо ударило Странного в горло, насквозь пробило шею.
      Странный пошатнулся, из раны хлынула кровь, залила грудь, темными ручейками потекла на живот...
      Стиснутый в орущей толпе Хромой не верил глазам. От ужаса произошедшего оборвалось в груди, из глотки вырвался пронзительный вопль: "Не хочу, не надо, не надо!!!" Но стоявшая рядом Кошка рванула за волосы, прошипела, заикаясь от возбуждения:
      - Ты не понял, глупый! Совсем ничего не понял! Смотри на тени!..
      Нет, Хромой не смотрел на тени, он смотрел на Странного. И все смотрели на Странного, и стихли вопли и вой, потому что происходило ужасное. Странный, убитый мгновенно и наповал, не падал, не хотел умирать.
      Он стоял, как стоял, он по-прежнему небрежно вертел свою дубинку, кривил губы в жуткой улыбке. А кровь, залившая его грудь и живот, медленно текла обратно в рану, текла снизу вверх, как не бывает... Вот уже только маленькое пятнышко алеет на его горле, вот и оно исчезло, не оставив ни следа, ни шрама - гладкая кожа, будто и не било в нее копьецо...
      Странный тронул шею кончиками пальцев, ощерился:
      - Что, Каменные Плечи, не сумел убить Духа? Зря не сумел, пожалеешь...
      Он резко дернул рукой, перехватив дубинку за рукоять, двинулся вперед. Каменные Плечи пятился, таращился на Странного в тупом изумлении, беззвучно шевелил трясущимися губами... И вдруг с бешеным ревом вырвал у себя из носа кольцо, отшвырнул его вместе с куском кровавого мяса. Обезображенное лицо обернулось к толпе, хищный взгляд заметался, выискивая нужное.
      Нашел. В тяжелом упругом прыжке Каменные Плечи выхватил из рук шарахнувшегося воина копье и ринулся навстречу Духу. Оглушенный ревом и визгом беснующихся вокруг, Хромой видел, как Странный скорчился от страшного удара в живот, как отскочил Каменные Плечи, выставив дымящееся красным копье... А Кошка возбужденно дышала в самое ухо, больно цеплялась ногтями за плечи, визжала в неуместном восторге:
      - Тени! Снова - тени!
      Хромой глянул на нее, увидел горящие глаза, красные пятна на скулах, трясущиеся от возбуждения губы... Как она может смотреть на тени, когда убивают Странного? Чему обрадовалась? Головой заболела?
      Странный... Неужели умрет, не увидев крови врага? Или... Или снова случится непонятное? Случилось.
      Странный жив. Стоит, крепко упершись ногами в гальку, и ни капли крови нет на его животе. А Каменные Плечи озадаченно рассматривает ставший чистым наконечник копья...
      - Я думал: ты - умный, - Странный гадливо щурился на своего врага. Зря думал так. Ты - глупый, совсем глупый. Бросаешься, бьешь... Зачем? Не сможешь убить, вспотеешь только.
      Каменные Плечи выронил копье, медленно выпрямился. Челюсть его отвисла, залитый кровью подбородок трясся, бешеная безысходная злоба мрачным пламенем полыхала в глазах.