Черри УАЙЛДЕР
      ЛЕТО ДВОЙНИКОВ
      1
      От службы безопасности не было спасения даже в лаборатории. Только профессор собрался исследовать обломок горной породы, как из-за двери послышался голос его старшего помощника Кэртойса. Скрипя зубами, тот давал пояснения двум агентам СБ. Да, сам Хьюбри Холл построен был еще в средние века. Оранжерея появилась в девятнадцатом столетии, водопровод прочистили и подновили в двадцатом, а лаборатория - Кэртойс широко распахнул дверь возникла совсем недавно.
      Увиденное произвело на инспектора СБ Брюстера сильное впечатление. Особенно его поразило то, сколько тут всяких разных компьютеров, причем явно заокеанского производства. Он искоса поглядел на Адамсона, своего коллегу, которому поручено было оценить возможности профессорской аппаратуры.
      - Нас ждали, - пробормотал Адамсон.
      Брюстер огляделся и увидел камеру из разряда тех, что до сих пор устанавливают в банках, и записывающее устройство. Проследив за взглядом агента, Кэртойс слабо усмехнулся.
      У приборов возился молодой здоровяк в белом комбинезоне - должно быть, младший лаборант Эд Грей из Кальтека. Профессор, чье кресло стояло на помосте в дальнем конце комнаты, оторвался от работы и поднял голову.
      - Доброе утро? - бросил он, ехидно ухмыльнувшись. - Чем обязан?
      Брюстер вздохнул. Ему уже приходилось иметь дело со стариком, и он понял, что тот настроен весьма воинственно.
      - Профессор Лэтэм...
      - Он самый! - воскликнул профессор. - Он самый и есть. Сидни Иразмес Лэтэм... запомнили? А вы, верно, посланцы небес?
      Брюстер предъявил удостоверение и сделал было шаг к помосту, но профессор замахал руками.
      - Подождите! Мне нужен еще один свидетель. Она будет стенографировать наш разговор.
      Он наклонился к интеркому. Эд Грей быстро подошел к стеклянной двери, которая выходила в сад. Агенты СБ и Кэртойс последовали его примеру.
      Когда-то это был настоящий сад, а теперь буйно разросся и пришел в запустение. Под деревьями с книгой в руках сидела девушка. Она читала. Тени, которые отбрасывали ветви и листья, причудливым узором ложились на ее обнаженные руки и на раскрытые страницы книги.
      - Верити! - позвал профессор. - Зайди, пожалуйста, сюда.
      Девушка отложила книгу и направилась к лаборатории, отводя в сторону преграждающие путь ветки.
      Брюстер был очарован. Верити Лэтэм, дочь профессора Лэтэма. Разумеется, он ознакомился с ее досье: из воинствующих "зеленых", свихнулась на защите окружающей среды, специалист то ли по современной английской литературе, то ли по классической. Защитила диссертацию во время шестимесячного пребывания за решеткой, потом для восстановления сил была отправлена в Кенийский заповедник. Вон, загар до сих пор не сошел, да и длинные светло-русые волосы выгорели. Пару раз ее допрашивали по поводу отца, но она упорно отмалчивалась. Интересно, что она на самом деле думает о папаше, который врезал интерком в ствол дуба?
      Эд Грей отворил стеклянную дверь, и Верити вошла в комнату. Сняв с крючка на стене белую куртку, девушка набросила ее поверх зеленого сарафана. Перевоплотившись в стенографистку, она села, взяв в руки блокнот.
      - Профессор Лэтэм, - произнес Брюстер, - у нас есть основания полагать, что нынешним утром вы побывали в районе Окдина.
      Профессор, впившись пальцами в засаленные лацканы старомодного халата, подался вперед.
      - Ошибка, - язвительно сообщил он. Брюстер поглядел на Адамсона. Тот моргнул и проговорил:
      - Профессора Лэтэма видели на месте происшествия несколько свидетелей, а также полицейские из Чиппинг Дина, которые стояли в оцеплении. Появившись там через двадцать минут после событий он пытался подобраться к кратеру и собрать образцы...
      - Блестяще! - перебил профессор. - Какой слог! Главное - не упоминать никаких имен, правильно? Я, пожалуй, могу описать эту картину поживее. Раннее утро, могучие деревья окутаны туманом. Пятеро или шестеро полисменов мнутся около своего неуклюжего бензинового тарантаса. Кратер разверзся, точно пасть ада. Среди деревьев на глазах изумленных фермеров шныряет фигура в белом халате. Кто знает, может, то был переодетый министр национальной безопасности в парике?
      Профессор провел пятерней по копне седых волос и расхохотался; помощники поддержали его. Адамсон сказал безучастно:
      - Вы были там, сэр. Я лично вас видел.
      - А вы, разумеется, ошибаться никак не можете? - осведомился профессор.
      - Нет, отец, - не сдержав улыбки, вставила Верити. - Он ошибаться не может.
      Брюстер изумился. Девушка сидела у открытого окна и торопливо записывала, изредка поглядывая в сад. Он изумился тому, что именно Верити разгадала Адамсона.
      - Что ты хочешь сказать, Верити? - раздраженно спросил профессор. Ты, верно, что-то перепутала.
      Верити вздохнула, поглядела на агентов СБ - и выдала Адамсона.
      - Он не ошибся, - повторила девушка. - Он видел именно тебя. Он просто не способен ошибаться.
      В наступившей тишине отчетливо слышалось гудение генераторов. Кэртойс, не сводя с Адамсона взгляда, вертел в руках колбу.
      - Великое Небо! - вполголоса проговорил профессор.
      - Да, - сказала Верити. - Он робот на службе у СБ.
      Брюстер внутренне сжался. Узнавая правду, люди обычно пугались или приходили в ярость. Но Лэтэма явно охватил восторг. В нем проснулось любопытство ученого. Он соскочил с помоста, крепко пожал Адамсону руку и представил ему своих помощников и дочь.
      Потом весело объявил:
      - Естественно, я там был. Как вам хорошо известно, мистер... э... если не ошибаюсь, Брюстер, за последние двенадцать месяцев я побывал на всех кратерах. Должен сказать, вертолет - отличная штука!
      - Извините, что донимаю вас, профессор, - сказал Брюстер, - однако ваша лицензия...
      - Знаю, знаю, но что мне оставалось делать? Профессор мечтательно разглядывал Адамсона, точно мальчишка витрину магазина игрушек.
      - Думаю, если мистер Адамсон проверит ячейки своей памяти, он сможет подтвердить, что я не брал образцов внеземного происхождения.
      Адамсон кивнул, не делая больше попыток якобы свериться с записной книжкой.
      - В последнем случае это были растения, камни, мертвый дрозд, а еще две белки, которых я подобрал метрах в двадцати от кратера.
      - Белки? Какие, рыжие? - требовательно спросила Верити.
      - Серые, - отозвался профессор. - Грей... покажите-ка нам серых белок [игра слов: грей (англ. grey) - серый].
      Эд Грей подбежал к помосту, взял одну из клеток и поднял над головой.
      - Ужасно! - бормотала между тем Верити. - Если эти проклятые метеориты убивают белок...
      - Тихо, детка! - сказал Кэртойс. - Белки вовсе не мертвы. Профессор жестом пригласил агентов подойти.
      - Разумеется, животным приходится несладко. Около одного из кратеров я обнаружил дохлую ласку, около другого - труп овчарки. Впрочем, обращаю ваше внимание на то, что громадному количеству животных падение метеоритов не причинило ни малейшего вреда. Мне сообщили об овцах, которые остались живы и здоровы, а месяца три назад я сам натолкнулся на пару кроликов...
      - Что вы делаете с животными? - поинтересовался Брюстер. Он не верил такой удаче. Адамсон совершил чудо: куда только девалось былое недоверие старика к службе безопасности!
      - Да, отец, - поддержала инспектора Верити, - что ты с ними делаешь?
      - Проверяю на радиоактивность, что же еще? - сердито ответил профессор. - Как, по-твоему, что я могу с ними делать? Препарировать? Вечно ты выдумываешь невесть что, Верити; нельзя же доходить до таких крайностей. Никто на твою экологию не посягает!
      Эд Грей установил клетку с белками в большую демонстрационную камеру на конце рабочего стенда. Он включил в камере свет, а потом нажал рычажок. Клетка открылась. Теперь все могли видеть белок: они спали, свернувшись калачиком, уткнув мордочки в пушистые хвосты.
      - Спят? - спросил Адамсон, который по любопытству, похоже, не уступал профессору.
      - Отходят от шока, - пояснил Лэтэм. - В остальном оба зверька на данный момент абсолютно здоровы. Никаких следов радиации.
      - Ты проверил их? - спросила Верити.
      - Да, но боюсь, весьма поверхностно, - сказал профессор. - Мне едва хватило времени на то, чтобы покрутить над ними счетчиком Гейгера. Нужно более детальное обследование. Если тебе так интересно, милочка, займись этим сама. Попроси Грея помочь. Он повернулся к Адамсону с Брюстером.
      - Живого инвентаря нам не хватает, - сказал он. - Сейчас мы работаем с металлами. Кстати, раз уже зашла о них речь, то так называемая оболочка, найденная на участке номер пять близ Гастингса, есть, на мой взгляд, не что иное, как кусок магматической породы!
      - Вы не обнаружили ничего такого, что подтверждало бы... - начал быстро Брюстер.
      - ...популярную теорию "инопланетного зондирования?" - докончил, фыркнув, профессор. - Нет... ничего... если не считать регулярного распределения метеоритов по площадям.
      - Ваша гипотеза "решетчатой структуры", - проговорил Адамсон.
      - Совершенно верно, - профессор кивнул Кэртойсу. - Пойдемте выпьем кофейку в демонстрационном зале. Я покажу вам фильм, который поясняет мою гипотезу.
      2
      Чарлз Кэртойс приобрел привычку каждое утро после завтрака заходить в оранжерею и угощать белок орехами. Изящным стеклянным куполам оранжереи разительно не соответствовали джунгли проржавевших труб на полу. Но деваться некуда: без системы центрального отопления замерзли бы пальмы и нежный древесный папоротник. Верити развесила в оранжерее клетки и уделяла белкам значительную часть своего времени. Кэртойс удивлялся такой заботливости: белки были симпатичными зверушками, но не более того. Он решил, что девушка, должно быть, старается завоевать расположение отца, демонстрируя преданность науке. Перепады настроения профессора тем временем настораживали: то он был ласков с Верити, хваля ее усердие, то вызывал сердечные спазмы у экономки миссис Фернесс, заявляя, допустим, что у одной из белок будто бы выросла вторая голова. Но, что гораздо серьезнее, он отказался от услуг Эда Грея в качестве лаборанта, хотя работа со сплавами и новым трансформатором приближалась к наиболее ответственной стадии.
      Нащупав в кармане орехи, Кэртойс вошел в оранжерею, насвистывая на ходу. Одна из белок оказалась совершенно ручной, и потому Верити выпустила ее из клетки. Сейчас зверек сидел на ветке над головой девушки, глядя, как она страница за страницей печатает отчет о результатах наблюдений.
      - Иди к Чарлзу, - ласково приказала Верити, не отрываясь от машинки.
      Зверек прыгнул к Кэртойсу и схватил у того с ладони угощение. Кэртойс погладил животное и вдруг заметил, что Верити как-то странно поглядывает на него. Он смутился.
      - Что такое, Верити?
      - Есть новости, - сказала она.
      Девушка произнесла эту фразу таким тоном, что Кэртойсу стало ясно: она собирается сообщить ему нечто экстраординарное, но боится слишком взволновать. Верити забрала у него белку и пересадила в большую клетку, где на толстом суку примостилась другая. Кэртойс достал еще один орех. Зверушка осторожно спустилась, робко приняла лакомство и опрометью кинулась обратно.
      - Боязливая, - заметил Кэртойс. - Наверное, самка.
      - Они обе самки, - сухо ответила Верити. В ее голосе прозвучали профессорские нотки.
      - А я-то считал их доброй супружеской парой, - хмыкнул он. - Думал, сидели они рядышком на ветке, а тут - бац! - метеорит. Верити перелистала отчет.
      - Я подчеркнула отдельные места, - проговорила она. - Когда Эд проводил предварительный осмотр, то не сумел сразу определить пол белки, той, которая ручная. То, что она самка, как и другая, выяснилось уже потом.
      - Ты разве их никак не назвала?
      - Нет, - сказала Верити. - Чарлз, что сталось с парой кроликов, которых нашли у кратера под номером двенадцать?
      - Помнится, я отдал их своему другу, местному учителю Дейву Дженкинсону, - отозвался Кэртойс. - На том участке у нас как раз вышло небольшое столкновение с полицией. И не лень, понимаешь, оцепление выставлять! Может, твоему отцу удастся заполучить через Брюстера лицензию получше. О чем бишь я?.. Ах, да. Мы на месте проверили кроликов счетчиком Гейгера, а потом я отдал их Дженкинсону. Он преклоняется перед стариком и помогал нам отбиваться от полицейских.
      - Кролики были живы?
      - Разумеется. Он отнес их в школу. Обыкновенные кролики, бурые такие... Когда я наткнулся на них, они выглядели точь-в-точь как дохлые. Наверное, долго не протянут. Недавно один из них исчез.
      - Меня это не удивляет, - сказала Верити.
      - Подожди! - воскликнул Кэртойс. - Не будешь же ты утверждать, что они все-таки облучились?
      - Не буду, - подтвердила Верити. - Они оба одного пола?
      - Да, - ответил Кэртойс. - Похоже, что так. Дженкинсон надеялся, так сказать, наглядно продемонстрировать ученикам спаривание животных, но кролики оказались Биллом и Бобом, а вовсе не Биллом и Бетти.
      Верити сделала пометку и принялась собирать бумаги.
      - Чарлз, как бы вы поступили, если бы никто не согласился с вашей гипотезой?
      - Наверное, постарался бы доказать ее.
      - Если бы вы сделали открытие, в которое трудно поверить, проговорила девушка нерешительно, - вы бы обязательно его обнародовали?
      - Все зависит от ситуации, - сказал Кэртойс. - А то может так аукнуться!..
      Он начал понимать, в чем дело. Бедная девочка начиталась сказок об инопланетянах. Обнаружив в своих паршивых белках какую-то крохотную мутацию, какую-то особенность в поведении, она немедленно приписала ее влиянию внеземных сил.
      - Верити, - сказал Кэртойс мягко, - я проработал с твоим отцом бок о бок много лет. Я знавал твою матушку. Я часто думаю о том, что ей понравился бы Хьюбри Холл...
      Он чувствовал себя виноватым, однако это его долг - отвлечь девушку. Старику сейчас просто не до того. Работа вступила в решающую фазу и требует полной концентрации внимания.
      - Я вот что хочу сказать, - продолжал он торопливо. - Я уверен, что тебе не хватает подготовки. Нескольких месяцев с доктором Нгумой в заповеднике недостаточно. По правде сказать, никто из здесь присутствующих не обладает достаточной квалификацией для того, чтобы правильно оценивать поведение животных.
      - Я поняла, Чарлз, - проговорила Верити устало. Она выглядела разочарованной, но отнюдь не удивленной. Странная девушка.
      - Почему бы тебе не вернуться к литературе? - спросил он. - Или тебя больше не интересуют монографии семнадцатого века, по которым ты писала диссертацию? А Марвелл, Эндрю Марвелл [Эндрю Марвелл (1621-1678) известный английский поэт] - разве он не твой любимец?
      Она открыла клетку, и белка выскочила наружу. Прыгнув девушке на плечо, зверек удобно устроился в ее длинных, выгоревших на солнце волосах и как будто зашептал что-то ей на ухо. Кэртойсу стало немножко не по себе: где это видано, чтобы белка была такой доверчивой? Надо бы переговорить с Греем, может, он заметил что-нибудь из ряда вон...
      - Я попозже выпущу белок в сад, - сказала Верити.
      - Значит, конец эксперименту? - обрадовался Кэртойс. - Весьма разумно с твоей стороны.
      Он поглядел на часы.
      - Мне пора. Время не ждет, и все такое прочее.
      - Возьмите папку, Чарлз! - не попросила, а скорее приказала Верити. Я хочу, чтобы вы прочитали отчет. Не в силах отказаться, он повиновался.
      - Твоя гипотеза как-нибудь называется? - спросил он. - Я имею в виду, к какой области она относится? Верити погладила белку.
      - Я про себя называю ее "теорией Мимезиса".
      - Что? Это что-то связанное с театром? [мимезис (древнегреч.) подражание, имитация]
      - Слово "Мимезис" можно перевести как "мимикрия" или, если хотите, как "метаморфоза".
      - Изменение формы? - пробормотал Кэртойс. - Боюсь, ты меня окончательно запутала.
      Он лгал. Его поразила масштабность идеи. Каковы естественные процессы? Гусеница превращается в бабочку, личинка - в стрекозу, головастик - в лягушку... Инопланетное существо - в белку, белка - в...
      - Во что-нибудь органическое, - подсказала Верити.
      - Но во что именно? - недоумевал Кэртойс. - Нужно ведь принять во внимание размеры...
      - Что есть общего у всех участков падения метеоритов, Чарлз? перебила девушка.
      - Безлюдны, - принялся перечислять Кэртойс, - пустынны, окружены лесом...
      - То-то и оно, - сказал Верити.
      - Деревья! - вскричал Кэртойс, - если только поблизости не было других форм органической жизни, годных для... для...
      - Для копирования, - докончила Верити.
      - Ерунда! - сказал Кэртойс. - Оставь в покое белку, Верити, и пойди прогуляйся.
      Он поспешно вышел из оранжереи. Да, девочка, вне всякого сомнения, сошла с ума. Он заметил вдруг, что вцепился в ее зеленую папку с такой силой, что заболели кончики пальцев.
      3
      Лежа на кровати под пологом в своей комнате в восточном крыле здания, Эд Грей говорил в микрофон мини-фона:
      - Меня продолжает воротить от того, чем мне приходится заниматься.
      С политической точки зрения старик, то бишь профессор, ничего из себя не представляет, если не считать присущего ему стихийного социализма. Он не связан ни с какой подпольной организацией и не является шпионом какого-либо государства, разве что сотрудничает с нашими приятелями из известной вам транснациональной корпорации, которой его теперешние исследования могут принести прибыль. Его интересуют сплавы, а вовсе не шпионаж; можно сказать, он накрепко припаян к своей работе. Он не щадит ни себя, ни Кэртойса вместе с вашим покорным слугой.
      Он высоко ценит личную преданность и, если узнает, кто я такой, вышвырнет без промедления. Самое время упомянуть об этих клоунах из СБ: Брюстере и его механическом дружке Адамсоне. Утверждение службы безопасности, будто эксперименты профессора Лэтэма субсидируются правительством, лишено оснований и вызывает у старика приступы бешенства. Он заявляет, что всему виной бюрократы; он потерял право на лицензию А покинув Институт и начав работать как независимый исследователь на средства, полученные им по завещательному отказу имущества де Люши, он привлек внимание СБ тем, что крутился у метеоритных кратеров.
      Зачем ему это? Перечитайте условия завещания. Громадная сумма, оставленная вдовой де Люши, может быть израсходована только на исследования, связанные с... цитирую... "инопланетными явлениями и установлением возможности сообщения с другими мирами". Потому профессор лезет из кожи, и, надо сказать, концерн де Люши не ошибся в выборе: их деньги окупаются с лихвой. Стоит лишь упасть очередному метеориту, как старик прыгает в свой драндулет и мчится на место падения; теория решетчатой структуры, которая ныне принята повсеместно, - его рук дело. В сообщениях он указывает название местности, размер метеорита, уровень радиации и все остальное, что мы можем и что нам разрешают зафиксировать. Для независимого ученого он - образец активности. До сих пор мы не обнаружили никаких следов "инопланетного проникновения" - ни тебе лучей смерти, ни зондирования мысли, ни даже пресловутых зеленых человечков.
      Однако покрывало секретности (шучу) слишком уж плотное да и шито белыми нитками. Повсюду снуют газетчики; того и гляди, окажешься засвеченным. Если тут происходит что-нибудь такое, что затрагивает меня, ради всего святого свяжитесь с СБ и дайте мне знать! И отзовите Брюстера с Адамсоном, пока они, сами того не желая, меня не выдали. У того, кто додумался отправить к Садни Лэтэму робота, видно, семь пядей во лбу. Профессор от Адамсона без ума, раз в неделю приглашает его к обеду и пытается обыграть в шахматы. Но мне-то каково? Я же не деревянный идол... Кстати, о деревьях: пора охарактеризовать Верити Лэтэм.
      Насколько мне известно, после возвращения из Кенийского заповедника она не имела никаких контактов со своими соратниками по Зеленой Гвардии. Я знаю, что она по-прежнему разделяет их взгляды, но вот уже три месяца как она не принимала участия в их акциях, разумеется, если не брать в расчет ее разговоры с деревьями.
      Мне будет несколько затруднительно говорить о том, чем она занимается изо дня в день. Она красивая девушка, и у нас с ней установились близкие отношения. Я не то чтобы сгораю от любви, но она мне очень нравится. Ее чувств я не знаю. Старик постоянно изводит ее; наверное, в этом причина ее замкнутости.
      Вы удивитесь, узнав, что Верити Лэтэм выдвинула довольно-таки бредовую гипотезу, касающуюся метеоритов. Все свои заключения она сделала на основе наблюдений за поведением двух белок, которых оглушило во время катаклизма на участке 14. Я кое в чем поначалу ей помогал, и мне не составило труда снять ее отчет на микрофильм. Передам его в следующий раз. Мои комментарии? Лихо закручено, весьма лихо...
      Однако недели три назад она бросила разработку гипотезы и выпустила белок на свободу. Верити много времени проводит в саду, читая вслух поэтов-метафизиков [поэты-метафизики - направление в английской поэзии XVII века (Д.Донн, Д.Герберт, Г.Воэн, Э.Марвелл и другие] семнадцатого века. Она - самая красивая из всех сумасшедших, когда-либо мной виденных, и мне кажется, я ее люблю. Раз я натолкнулся на нее, когда она читала учебник по ботанике, обращаясь к большому, похожему на дуб дереву, которое растет с восточной стороны здания и достает ветвями до балкона моей комнаты. Она сказала мне, что делает это для того, чтобы "оно поняло, что такое ксилема [ткань высших растений, служащая для проведения воды и растворов минеральных солей от корней к листьям и ветвям] и наилучшим образом использовало ее свойства при Мимезисе".
      Когда бы мне повезло поймать Верити после ужина, я не сочинял бы отчет, а занимался бы любовью. Я обшарил весь дом сверху донизу, но ее не нашел. Не думаю, что она отправилась останавливать химический завод. Должно быть, гуляет в саду при луне, читая деревьям Эндрю Марвелла. Из-за нее я выучил наизусть стихотворение этого парня, которое называется "Сад". Он там говорит, что:
      "...мне бы сей жестокий пыл
      Я б имена дерев чертил"
      [перевод Э.Шустера]
      Судя по всему, капитан Марвелл тоже был из "зеленых".
      Эд замолчал и прислушался. С улицы донесся тихий протяжный свист. Эд сунул мини-фон в укромное местечко и выглянул наружу.
      - Верити?
      Она стояла под балконом, прислонившись к дереву, обхватив рукой его массивный ствол и прижавшись щекой к коре. Лунный свет серебрил ее длинные распущенные волосы.
      - Спускаешься?
      - Ты уже закончила свои занятия ботаникой? - подразнил он.
      Верити рассмеялась и провела ладонью по стволу.
      - Изучили вдоль и поперек, - отозвалась она, пародируя его манеру выражаться. - Теперь проходим биологию.
      - Я размышлял о твоем приятеле... Девушка, дерево, лунный свет... Эду хотелось продлить "сцену на балконе".
      - О каком таком приятеле? - спросила Верити.
      - Об Эндрю Марвелле.
      - А, - обняв ствол, она процитировала:
      "И только зелень, безусловно,
      Одна воистину любовна".
      - Ну, как сказать, - пробормотал Эд.
      - Спускайся!
      - Лучше ты поднимайся ко мне.
      - Мне больше нравится внизу, - сказала она. - Спускайся. Возьмись вон за ту ветку.
      - Сумасшедшая? - с улыбкой проговорил он. Грей перелез через балконные перила и протянул руку к ветке.
      - Так, - сказала Верити, - дай ей ощутить твой вес.
      - Что?
      - Повисни на ней, - пояснила Верити. - А теперь...
      Очутившись в мгновение ока на земле, Эд обнял девушку. Его вдруг обуяло желание рассказать Верити, кто он такой на самом деле, и попросить прощения, но он переборол себя.
      - Эд?.. - Девушка погладила его по лицу.
      - Я твой друг, - сказал он торжественно. - Даже если наши взгляды расходятся, ты все равно можешь доверять мне. Пожалуй, мне следует объяснить... Она приложила палец к его губам.
      - Не надо, - сказала она, - не надо душещипательных признаний.
      Верити всем телом прижалась к юноше, они поцеловались, потом медленно опустились на землю. Трава была сухой и теплой. Серебристый лунный свет выхватил из темноты разбросанную на земле одежду, однако так и не смог проникнуть в глубокий мрак под кроной. Листья дерева возбужденно трепетали.
      4
      Профессор Лэтэм серебряным фруктовым ножичком отрезал от яблока ломтик за ломтиком.
      - Вам известно мое мнение, - он посмотрел на Адамсона. - Должен упасть еще один метеорит.
      - Только один? - спросила Верити у Кэртойса.
      - Говори громче! - прикрикнул профессор. - Не изображай из себя мышку, Верити.
      - Только один метеорит, отец?
      - Согласно решетчатой структуре, да, - ответил Чарлз Кэртойс.
      - Иначе решетка начнет расширяться в другом направлении, - пояснил Эд Грей.
      - Надеюсь, профессор не ошибается, - заметил Брюстер.
      Дело было вечером. В Овальном Зале горели свечи, придавая комнате своеобразное очарование. Адамсон покончил с блюдом, которое по внешнему виду напоминало заливное, и теперь потягивал янтарно-прозрачную жидкость. Профессор наслаждался обществом, но видно было, что ему неймется. Он принялся поддразнивать дочь.
      - Об этом надо спрашивать не меня, - сказал он.
      - У Верити лучше налажен контакт с... э... инопланетянами.
      - Разве что я прочла больше книг, - попыталась отшутиться Верити.
      Профессор заметил, как передернулся Чарлз Кэртойс, и удвоил старания.
      - Не скромничай! - воскликнул он. - Твоя теория открыла мне глаза!
      - Теория инопланетного проникновения? - поинтересовался Адамсон и внимательно поглядел на Верити, которая надела к ужину тыквенно-желтое платье.
      - Вовсе нет, - решительно ответила девушка.
      - Да! - вскричал профессор. - Не скромничай, детка! Мимезис! Великая теория Мимезиса, созданная современным Овидием, насмотревшимся Уолта Диснея!
      - Чарлз? - спросила Верити.
      - Извини, Верити, - отозвался Кэртойс. - Извини, пожалуйста. Чистая случайность... она... папка лежала на столе, ну и...
      - Заметьте, я ничуть не удивлен, - профессор подлил себе вина, ничуть не удивлен, что мне не хотели ее показывать.
      - Я не хочу говорить об этой папке, - сказала Верити. - Я бросила работу на полпути.
      - Ну нет! - фыркнул Лэтэм. - Так просто ты от меня не отделаешься. Про Мимезис стоит потолковать.
      - Мимезис? - переспросил Брюстер. Он посмотрел на Адамсона: тот возился с манжетой рубашки. Эд Грей не сводил с робота настороженного взгляда.
      - Подражание, мимикрия, - объявил Адамсон.
      - Способ приспособления к окружающим условиям.
      - Одним словом, - заключил профессор, - метаморфозы.
      - Отец! - Верити встала. - Я не хочу обсуждать мои заметки!
      - Обсуждать? - взревел профессор. - Не смей применять слово "обсуждение" к своим бихевиористским [бихевиоризм - направление в психологии и лингвистике, ставящее во главу угла исследование человеческого поведения] фантазиям! Домыслы не обсуждаются! Они... они из разряда сказок и мифов! Всякие там оборотни да духи...
      - Успокойся! - одернула его Верити.
      - Белка, которая не белка, - гнул свое профессор. - Сначала внешнее подобие, затем дублирование метаболизма... Вы в этом тоже замешаны, Грей.
      - Нет, - с несчастным видом возразил Эд Грей, - никак нет, сэр.
      - Что же дальше? - осведомился профессор. - Скалы, деревья... я, кстати, заметил, что ты только не ночуешь в саду, Верити... А почему бы не люди? Но тогда, господа, мы с вами подвергаемся опасности! Зловредный инопланетянин может скопировать любого из нас!
      - Нет, отец, - язвительно поправила Верити, - не любого...
      - То есть как? - весело спросил профессор. - Или я в чем-то ошибся?
      - Адамсону ничто не грозит, - сказал Верити. - Его нельзя скопировать, как нельзя скопировать камень. Он состоит не из органической материи.
      - Тем хуже! - рявкнул профессор. - Адамсон у меня в гостях...
      - Он офицер службы безопасности, - проговорила Верити. - Он записывает на пленку все наши разговоры. Я не собираюсь излагать свои умозаключения в его присутствии.
      - Твои умозаключения, - профессор презрительно покачал головой.
      - Когда я сидела в тюрьме, - продолжала Верити, - меня допрашивал Адамсон или кто-то, весьма похожий на него. Их интересовало, чем ты, отец, занимаешься тут, в Хьюбри Холле. Я не сказала ни слова.
      - Черт побори, - профессор наконец утихомирился.
      - Знаешь, как в Институте называют наш дом? - спросила Верити, не сводя с отца глаз. Чарлз Кэртойс невольно улыбнулся.
      - Хрычли Холл! - воскликнула Верити. - А все из-за твоего интеллектуального высокомерия. Хрычли Холл! Попроси Адамсона, пускай он тебе растолкует, что это значит!
      Девушка выскочила из комнаты. Мужчины услышали, как она взбежала по лестнице на второй этаж.
      5
      Профессор провел пятерней по волосам и осушил бокал с вином. Кэртойс осторожно прокашлялся. Эд Грей считал секунды: бедное старичье! Они до сих пор ничего не поняли.
      - Неуравновешенная, - пробормотал профессор.
      Брюстер и Адамсон разом поднялись. Брюстер задул свечи и включил электрический свет; Адамсон закрыл двустворчатые, доходившие до пола окна и опустил шторы. Брюстер отрывисто кивнул Эду Грею.
      - Иди за ней! - приказал он. - Задержи ее наверху.
      - Прошу прощения, - начал было профессор. Брюстер не обратил на него внимания.
      - По-вашему, ситуация настолько обострилась? - спросил Грей.
      - Да, - бросил Брюстер. - Тебя разве не проинструктировали? Марш за девчонкой!
      - Брюстер, - вмешался профессор Лэтэм, - Грей состоит у меня на службе...
      - Не только у вас, - отозвался Брюстер. Эд Грей бросил на профессора с Кэртойсом исполненный отчаяния взгляд и выбежал в коридор. Нарочито шумно поднявшись по лестнице, он затем на цыпочках спустился обратно, подкрался к двери Овального Зала, достал из кармана микромагнитофон и прислушался. Профессор бушевал:
      - ...чертовщина тут происходит?!
      - Эд Грей - агент ЦРУ? - в голосе Чарлза Кэртойса слышалось вежливое недоумение.
      - Объявляется тревога! - рявкнул Брюстер и отчеканил: - Нам нужны материалы мисс Лэтэм о белках! Немедленно!