Черри УАЙЛДЕР
      ЛЕТО ДВОЙНИКОВ
      1
      От службы безопасности не было спасения даже в лаборатории. Только профессор собрался исследовать обломок горной породы, как из-за двери послышался голос его старшего помощника Кэртойса. Скрипя зубами, тот давал пояснения двум агентам СБ. Да, сам Хьюбри Холл построен был еще в средние века. Оранжерея появилась в девятнадцатом столетии, водопровод прочистили и подновили в двадцатом, а лаборатория - Кэртойс широко распахнул дверь возникла совсем недавно.
      Увиденное произвело на инспектора СБ Брюстера сильное впечатление. Особенно его поразило то, сколько тут всяких разных компьютеров, причем явно заокеанского производства. Он искоса поглядел на Адамсона, своего коллегу, которому поручено было оценить возможности профессорской аппаратуры.
      - Нас ждали, - пробормотал Адамсон.
      Брюстер огляделся и увидел камеру из разряда тех, что до сих пор устанавливают в банках, и записывающее устройство. Проследив за взглядом агента, Кэртойс слабо усмехнулся.
      У приборов возился молодой здоровяк в белом комбинезоне - должно быть, младший лаборант Эд Грей из Кальтека. Профессор, чье кресло стояло на помосте в дальнем конце комнаты, оторвался от работы и поднял голову.
      - Доброе утро? - бросил он, ехидно ухмыльнувшись. - Чем обязан?
      Брюстер вздохнул. Ему уже приходилось иметь дело со стариком, и он понял, что тот настроен весьма воинственно.
      - Профессор Лэтэм...
      - Он самый! - воскликнул профессор. - Он самый и есть. Сидни Иразмес Лэтэм... запомнили? А вы, верно, посланцы небес?
      Брюстер предъявил удостоверение и сделал было шаг к помосту, но профессор замахал руками.
      - Подождите! Мне нужен еще один свидетель. Она будет стенографировать наш разговор.
      Он наклонился к интеркому. Эд Грей быстро подошел к стеклянной двери, которая выходила в сад. Агенты СБ и Кэртойс последовали его примеру.
      Когда-то это был настоящий сад, а теперь буйно разросся и пришел в запустение. Под деревьями с книгой в руках сидела девушка. Она читала. Тени, которые отбрасывали ветви и листья, причудливым узором ложились на ее обнаженные руки и на раскрытые страницы книги.
      - Верити! - позвал профессор. - Зайди, пожалуйста, сюда.
      Девушка отложила книгу и направилась к лаборатории, отводя в сторону преграждающие путь ветки.
      Брюстер был очарован. Верити Лэтэм, дочь профессора Лэтэма. Разумеется, он ознакомился с ее досье: из воинствующих "зеленых", свихнулась на защите окружающей среды, специалист то ли по современной английской литературе, то ли по классической. Защитила диссертацию во время шестимесячного пребывания за решеткой, потом для восстановления сил была отправлена в Кенийский заповедник. Вон, загар до сих пор не сошел, да и длинные светло-русые волосы выгорели. Пару раз ее допрашивали по поводу отца, но она упорно отмалчивалась. Интересно, что она на самом деле думает о папаше, который врезал интерком в ствол дуба?
      Эд Грей отворил стеклянную дверь, и Верити вошла в комнату. Сняв с крючка на стене белую куртку, девушка набросила ее поверх зеленого сарафана. Перевоплотившись в стенографистку, она села, взяв в руки блокнот.
      - Профессор Лэтэм, - произнес Брюстер, - у нас есть основания полагать, что нынешним утром вы побывали в районе Окдина.
      Профессор, впившись пальцами в засаленные лацканы старомодного халата, подался вперед.
      - Ошибка, - язвительно сообщил он. Брюстер поглядел на Адамсона. Тот моргнул и проговорил:
      - Профессора Лэтэма видели на месте происшествия несколько свидетелей, а также полицейские из Чиппинг Дина, которые стояли в оцеплении. Появившись там через двадцать минут после событий он пытался подобраться к кратеру и собрать образцы...
      - Блестяще! - перебил профессор. - Какой слог! Главное - не упоминать никаких имен, правильно? Я, пожалуй, могу описать эту картину поживее. Раннее утро, могучие деревья окутаны туманом. Пятеро или шестеро полисменов мнутся около своего неуклюжего бензинового тарантаса. Кратер разверзся, точно пасть ада. Среди деревьев на глазах изумленных фермеров шныряет фигура в белом халате. Кто знает, может, то был переодетый министр национальной безопасности в парике?
      Профессор провел пятерней по копне седых волос и расхохотался; помощники поддержали его. Адамсон сказал безучастно:
      - Вы были там, сэр. Я лично вас видел.
      - А вы, разумеется, ошибаться никак не можете? - осведомился профессор.
      - Нет, отец, - не сдержав улыбки, вставила Верити. - Он ошибаться не может.
      Брюстер изумился. Девушка сидела у открытого окна и торопливо записывала, изредка поглядывая в сад. Он изумился тому, что именно Верити разгадала Адамсона.
      - Что ты хочешь сказать, Верити? - раздраженно спросил профессор. Ты, верно, что-то перепутала.
      Верити вздохнула, поглядела на агентов СБ - и выдала Адамсона.
      - Он не ошибся, - повторила девушка. - Он видел именно тебя. Он просто не способен ошибаться.
      В наступившей тишине отчетливо слышалось гудение генераторов. Кэртойс, не сводя с Адамсона взгляда, вертел в руках колбу.
      - Великое Небо! - вполголоса проговорил профессор.
      - Да, - сказала Верити. - Он робот на службе у СБ.
      Брюстер внутренне сжался. Узнавая правду, люди обычно пугались или приходили в ярость. Но Лэтэма явно охватил восторг. В нем проснулось любопытство ученого. Он соскочил с помоста, крепко пожал Адамсону руку и представил ему своих помощников и дочь.
      Потом весело объявил:
      - Естественно, я там был. Как вам хорошо известно, мистер... э... если не ошибаюсь, Брюстер, за последние двенадцать месяцев я побывал на всех кратерах. Должен сказать, вертолет - отличная штука!
      - Извините, что донимаю вас, профессор, - сказал Брюстер, - однако ваша лицензия...
      - Знаю, знаю, но что мне оставалось делать? Профессор мечтательно разглядывал Адамсона, точно мальчишка витрину магазина игрушек.
      - Думаю, если мистер Адамсон проверит ячейки своей памяти, он сможет подтвердить, что я не брал образцов внеземного происхождения.
      Адамсон кивнул, не делая больше попыток якобы свериться с записной книжкой.
      - В последнем случае это были растения, камни, мертвый дрозд, а еще две белки, которых я подобрал метрах в двадцати от кратера.
      - Белки? Какие, рыжие? - требовательно спросила Верити.
      - Серые, - отозвался профессор. - Грей... покажите-ка нам серых белок [игра слов: грей (англ. grey) - серый].
      Эд Грей подбежал к помосту, взял одну из клеток и поднял над головой.
      - Ужасно! - бормотала между тем Верити. - Если эти проклятые метеориты убивают белок...
      - Тихо, детка! - сказал Кэртойс. - Белки вовсе не мертвы. Профессор жестом пригласил агентов подойти.
      - Разумеется, животным приходится несладко. Около одного из кратеров я обнаружил дохлую ласку, около другого - труп овчарки. Впрочем, обращаю ваше внимание на то, что громадному количеству животных падение метеоритов не причинило ни малейшего вреда. Мне сообщили об овцах, которые остались живы и здоровы, а месяца три назад я сам натолкнулся на пару кроликов...
      - Что вы делаете с животными? - поинтересовался Брюстер. Он не верил такой удаче. Адамсон совершил чудо: куда только девалось былое недоверие старика к службе безопасности!
      - Да, отец, - поддержала инспектора Верити, - что ты с ними делаешь?
      - Проверяю на радиоактивность, что же еще? - сердито ответил профессор. - Как, по-твоему, что я могу с ними делать? Препарировать? Вечно ты выдумываешь невесть что, Верити; нельзя же доходить до таких крайностей. Никто на твою экологию не посягает!
      Эд Грей установил клетку с белками в большую демонстрационную камеру на конце рабочего стенда. Он включил в камере свет, а потом нажал рычажок. Клетка открылась. Теперь все могли видеть белок: они спали, свернувшись калачиком, уткнув мордочки в пушистые хвосты.
      - Спят? - спросил Адамсон, который по любопытству, похоже, не уступал профессору.
      - Отходят от шока, - пояснил Лэтэм. - В остальном оба зверька на данный момент абсолютно здоровы. Никаких следов радиации.
      - Ты проверил их? - спросила Верити.
      - Да, но боюсь, весьма поверхностно, - сказал профессор. - Мне едва хватило времени на то, чтобы покрутить над ними счетчиком Гейгера. Нужно более детальное обследование. Если тебе так интересно, милочка, займись этим сама. Попроси Грея помочь. Он повернулся к Адамсону с Брюстером.
      - Живого инвентаря нам не хватает, - сказал он. - Сейчас мы работаем с металлами. Кстати, раз уже зашла о них речь, то так называемая оболочка, найденная на участке номер пять близ Гастингса, есть, на мой взгляд, не что иное, как кусок магматической породы!
      - Вы не обнаружили ничего такого, что подтверждало бы... - начал быстро Брюстер.
      - ...популярную теорию "инопланетного зондирования?" - докончил, фыркнув, профессор. - Нет... ничего... если не считать регулярного распределения метеоритов по площадям.
      - Ваша гипотеза "решетчатой структуры", - проговорил Адамсон.
      - Совершенно верно, - профессор кивнул Кэртойсу. - Пойдемте выпьем кофейку в демонстрационном зале. Я покажу вам фильм, который поясняет мою гипотезу.
      2
      Чарлз Кэртойс приобрел привычку каждое утро после завтрака заходить в оранжерею и угощать белок орехами. Изящным стеклянным куполам оранжереи разительно не соответствовали джунгли проржавевших труб на полу. Но деваться некуда: без системы центрального отопления замерзли бы пальмы и нежный древесный папоротник. Верити развесила в оранжерее клетки и уделяла белкам значительную часть своего времени. Кэртойс удивлялся такой заботливости: белки были симпатичными зверушками, но не более того. Он решил, что девушка, должно быть, старается завоевать расположение отца, демонстрируя преданность науке. Перепады настроения профессора тем временем настораживали: то он был ласков с Верити, хваля ее усердие, то вызывал сердечные спазмы у экономки миссис Фернесс, заявляя, допустим, что у одной из белок будто бы выросла вторая голова. Но, что гораздо серьезнее, он отказался от услуг Эда Грея в качестве лаборанта, хотя работа со сплавами и новым трансформатором приближалась к наиболее ответственной стадии.
      Нащупав в кармане орехи, Кэртойс вошел в оранжерею, насвистывая на ходу. Одна из белок оказалась совершенно ручной, и потому Верити выпустила ее из клетки. Сейчас зверек сидел на ветке над головой девушки, глядя, как она страница за страницей печатает отчет о результатах наблюдений.
      - Иди к Чарлзу, - ласково приказала Верити, не отрываясь от машинки.
      Зверек прыгнул к Кэртойсу и схватил у того с ладони угощение. Кэртойс погладил животное и вдруг заметил, что Верити как-то странно поглядывает на него. Он смутился.
      - Что такое, Верити?
      - Есть новости, - сказала она.
      Девушка произнесла эту фразу таким тоном, что Кэртойсу стало ясно: она собирается сообщить ему нечто экстраординарное, но боится слишком взволновать. Верити забрала у него белку и пересадила в большую клетку, где на толстом суку примостилась другая. Кэртойс достал еще один орех. Зверушка осторожно спустилась, робко приняла лакомство и опрометью кинулась обратно.
      - Боязливая, - заметил Кэртойс. - Наверное, самка.
      - Они обе самки, - сухо ответила Верити. В ее голосе прозвучали профессорские нотки.
      - А я-то считал их доброй супружеской парой, - хмыкнул он. - Думал, сидели они рядышком на ветке, а тут - бац! - метеорит. Верити перелистала отчет.
      - Я подчеркнула отдельные места, - проговорила она. - Когда Эд проводил предварительный осмотр, то не сумел сразу определить пол белки, той, которая ручная. То, что она самка, как и другая, выяснилось уже потом.
      - Ты разве их никак не назвала?
      - Нет, - сказала Верити. - Чарлз, что сталось с парой кроликов, которых нашли у кратера под номером двенадцать?
      - Помнится, я отдал их своему другу, местному учителю Дейву Дженкинсону, - отозвался Кэртойс. - На том участке у нас как раз вышло небольшое столкновение с полицией. И не лень, понимаешь, оцепление выставлять! Может, твоему отцу удастся заполучить через Брюстера лицензию получше. О чем бишь я?.. Ах, да. Мы на месте проверили кроликов счетчиком Гейгера, а потом я отдал их Дженкинсону. Он преклоняется перед стариком и помогал нам отбиваться от полицейских.
      - Кролики были живы?
      - Разумеется. Он отнес их в школу. Обыкновенные кролики, бурые такие... Когда я наткнулся на них, они выглядели точь-в-точь как дохлые. Наверное, долго не протянут. Недавно один из них исчез.
      - Меня это не удивляет, - сказала Верити.
      - Подожди! - воскликнул Кэртойс. - Не будешь же ты утверждать, что они все-таки облучились?
      - Не буду, - подтвердила Верити. - Они оба одного пола?
      - Да, - ответил Кэртойс. - Похоже, что так. Дженкинсон надеялся, так сказать, наглядно продемонстрировать ученикам спаривание животных, но кролики оказались Биллом и Бобом, а вовсе не Биллом и Бетти.
      Верити сделала пометку и принялась собирать бумаги.
      - Чарлз, как бы вы поступили, если бы никто не согласился с вашей гипотезой?
      - Наверное, постарался бы доказать ее.
      - Если бы вы сделали открытие, в которое трудно поверить, проговорила девушка нерешительно, - вы бы обязательно его обнародовали?
      - Все зависит от ситуации, - сказал Кэртойс. - А то может так аукнуться!..
      Он начал понимать, в чем дело. Бедная девочка начиталась сказок об инопланетянах. Обнаружив в своих паршивых белках какую-то крохотную мутацию, какую-то особенность в поведении, она немедленно приписала ее влиянию внеземных сил.
      - Верити, - сказал Кэртойс мягко, - я проработал с твоим отцом бок о бок много лет. Я знавал твою матушку. Я часто думаю о том, что ей понравился бы Хьюбри Холл...
      Он чувствовал себя виноватым, однако это его долг - отвлечь девушку. Старику сейчас просто не до того. Работа вступила в решающую фазу и требует полной концентрации внимания.
      - Я вот что хочу сказать, - продолжал он торопливо. - Я уверен, что тебе не хватает подготовки. Нескольких месяцев с доктором Нгумой в заповеднике недостаточно. По правде сказать, никто из здесь присутствующих не обладает достаточной квалификацией для того, чтобы правильно оценивать поведение животных.
      - Я поняла, Чарлз, - проговорила Верити устало. Она выглядела разочарованной, но отнюдь не удивленной. Странная девушка.
      - Почему бы тебе не вернуться к литературе? - спросил он. - Или тебя больше не интересуют монографии семнадцатого века, по которым ты писала диссертацию? А Марвелл, Эндрю Марвелл [Эндрю Марвелл (1621-1678) известный английский поэт] - разве он не твой любимец?
      Она открыла клетку, и белка выскочила наружу. Прыгнув девушке на плечо, зверек удобно устроился в ее длинных, выгоревших на солнце волосах и как будто зашептал что-то ей на ухо. Кэртойсу стало немножко не по себе: где это видано, чтобы белка была такой доверчивой? Надо бы переговорить с Греем, может, он заметил что-нибудь из ряда вон...
      - Я попозже выпущу белок в сад, - сказала Верити.
      - Значит, конец эксперименту? - обрадовался Кэртойс. - Весьма разумно с твоей стороны.
      Он поглядел на часы.
      - Мне пора. Время не ждет, и все такое прочее.
      - Возьмите папку, Чарлз! - не попросила, а скорее приказала Верити. Я хочу, чтобы вы прочитали отчет. Не в силах отказаться, он повиновался.
      - Твоя гипотеза как-нибудь называется? - спросил он. - Я имею в виду, к какой области она относится? Верити погладила белку.
      - Я про себя называю ее "теорией Мимезиса".
      - Что? Это что-то связанное с театром? [мимезис (древнегреч.) подражание, имитация]
      - Слово "Мимезис" можно перевести как "мимикрия" или, если хотите, как "метаморфоза".
      - Изменение формы? - пробормотал Кэртойс. - Боюсь, ты меня окончательно запутала.
      Он лгал. Его поразила масштабность идеи. Каковы естественные процессы? Гусеница превращается в бабочку, личинка - в стрекозу, головастик - в лягушку... Инопланетное существо - в белку, белка - в...
      - Во что-нибудь органическое, - подсказала Верити.
      - Но во что именно? - недоумевал Кэртойс. - Нужно ведь принять во внимание размеры...
      - Что есть общего у всех участков падения метеоритов, Чарлз? перебила девушка.
      - Безлюдны, - принялся перечислять Кэртойс, - пустынны, окружены лесом...
      - То-то и оно, - сказал Верити.
      - Деревья! - вскричал Кэртойс, - если только поблизости не было других форм органической жизни, годных для... для...
      - Для копирования, - докончила Верити.
      - Ерунда! - сказал Кэртойс. - Оставь в покое белку, Верити, и пойди прогуляйся.
      Он поспешно вышел из оранжереи. Да, девочка, вне всякого сомнения, сошла с ума. Он заметил вдруг, что вцепился в ее зеленую папку с такой силой, что заболели кончики пальцев.
      3
      Лежа на кровати под пологом в своей комнате в восточном крыле здания, Эд Грей говорил в микрофон мини-фона:
      - Меня продолжает воротить от того, чем мне приходится заниматься.
      С политической точки зрения старик, то бишь профессор, ничего из себя не представляет, если не считать присущего ему стихийного социализма. Он не связан ни с какой подпольной организацией и не является шпионом какого-либо государства, разве что сотрудничает с нашими приятелями из известной вам транснациональной корпорации, которой его теперешние исследования могут принести прибыль. Его интересуют сплавы, а вовсе не шпионаж; можно сказать, он накрепко припаян к своей работе. Он не щадит ни себя, ни Кэртойса вместе с вашим покорным слугой.
      Он высоко ценит личную преданность и, если узнает, кто я такой, вышвырнет без промедления. Самое время упомянуть об этих клоунах из СБ: Брюстере и его механическом дружке Адамсоне. Утверждение службы безопасности, будто эксперименты профессора Лэтэма субсидируются правительством, лишено оснований и вызывает у старика приступы бешенства. Он заявляет, что всему виной бюрократы; он потерял право на лицензию А покинув Институт и начав работать как независимый исследователь на средства, полученные им по завещательному отказу имущества де Люши, он привлек внимание СБ тем, что крутился у метеоритных кратеров.
      Зачем ему это? Перечитайте условия завещания. Громадная сумма, оставленная вдовой де Люши, может быть израсходована только на исследования, связанные с... цитирую... "инопланетными явлениями и установлением возможности сообщения с другими мирами". Потому профессор лезет из кожи, и, надо сказать, концерн де Люши не ошибся в выборе: их деньги окупаются с лихвой. Стоит лишь упасть очередному метеориту, как старик прыгает в свой драндулет и мчится на место падения; теория решетчатой структуры, которая ныне принята повсеместно, - его рук дело. В сообщениях он указывает название местности, размер метеорита, уровень радиации и все остальное, что мы можем и что нам разрешают зафиксировать. Для независимого ученого он - образец активности. До сих пор мы не обнаружили никаких следов "инопланетного проникновения" - ни тебе лучей смерти, ни зондирования мысли, ни даже пресловутых зеленых человечков.
      Однако покрывало секретности (шучу) слишком уж плотное да и шито белыми нитками. Повсюду снуют газетчики; того и гляди, окажешься засвеченным. Если тут происходит что-нибудь такое, что затрагивает меня, ради всего святого свяжитесь с СБ и дайте мне знать! И отзовите Брюстера с Адамсоном, пока они, сами того не желая, меня не выдали. У того, кто додумался отправить к Садни Лэтэму робота, видно, семь пядей во лбу. Профессор от Адамсона без ума, раз в неделю приглашает его к обеду и пытается обыграть в шахматы. Но мне-то каково? Я же не деревянный идол... Кстати, о деревьях: пора охарактеризовать Верити Лэтэм.
      Насколько мне известно, после возвращения из Кенийского заповедника она не имела никаких контактов со своими соратниками по Зеленой Гвардии. Я знаю, что она по-прежнему разделяет их взгляды, но вот уже три месяца как она не принимала участия в их акциях, разумеется, если не брать в расчет ее разговоры с деревьями.
      Мне будет несколько затруднительно говорить о том, чем она занимается изо дня в день. Она красивая девушка, и у нас с ней установились близкие отношения. Я не то чтобы сгораю от любви, но она мне очень нравится. Ее чувств я не знаю. Старик постоянно изводит ее; наверное, в этом причина ее замкнутости.
      Вы удивитесь, узнав, что Верити Лэтэм выдвинула довольно-таки бредовую гипотезу, касающуюся метеоритов. Все свои заключения она сделала на основе наблюдений за поведением двух белок, которых оглушило во время катаклизма на участке 14. Я кое в чем поначалу ей помогал, и мне не составило труда снять ее отчет на микрофильм. Передам его в следующий раз. Мои комментарии? Лихо закручено, весьма лихо...
      Однако недели три назад она бросила разработку гипотезы и выпустила белок на свободу. Верити много времени проводит в саду, читая вслух поэтов-метафизиков [поэты-метафизики - направление в английской поэзии XVII века (Д.Донн, Д.Герберт, Г.Воэн, Э.Марвелл и другие] семнадцатого века. Она - самая красивая из всех сумасшедших, когда-либо мной виденных, и мне кажется, я ее люблю. Раз я натолкнулся на нее, когда она читала учебник по ботанике, обращаясь к большому, похожему на дуб дереву, которое растет с восточной стороны здания и достает ветвями до балкона моей комнаты. Она сказала мне, что делает это для того, чтобы "оно поняло, что такое ксилема [ткань высших растений, служащая для проведения воды и растворов минеральных солей от корней к листьям и ветвям] и наилучшим образом использовало ее свойства при Мимезисе".
      Когда бы мне повезло поймать Верити после ужина, я не сочинял бы отчет, а занимался бы любовью. Я обшарил весь дом сверху донизу, но ее не нашел. Не думаю, что она отправилась останавливать химический завод. Должно быть, гуляет в саду при луне, читая деревьям Эндрю Марвелла. Из-за нее я выучил наизусть стихотворение этого парня, которое называется "Сад". Он там говорит, что:
      "...мне бы сей жестокий пыл
      Я б имена дерев чертил"
      [перевод Э.Шустера]
      Судя по всему, капитан Марвелл тоже был из "зеленых".
      Эд замолчал и прислушался. С улицы донесся тихий протяжный свист. Эд сунул мини-фон в укромное местечко и выглянул наружу.
      - Верити?
      Она стояла под балконом, прислонившись к дереву, обхватив рукой его массивный ствол и прижавшись щекой к коре. Лунный свет серебрил ее длинные распущенные волосы.
      - Спускаешься?
      - Ты уже закончила свои занятия ботаникой? - подразнил он.
      Верити рассмеялась и провела ладонью по стволу.
      - Изучили вдоль и поперек, - отозвалась она, пародируя его манеру выражаться. - Теперь проходим биологию.
      - Я размышлял о твоем приятеле... Девушка, дерево, лунный свет... Эду хотелось продлить "сцену на балконе".
      - О каком таком приятеле? - спросила Верити.
      - Об Эндрю Марвелле.
      - А, - обняв ствол, она процитировала:
      "И только зелень, безусловно,
      Одна воистину любовна".
      - Ну, как сказать, - пробормотал Эд.
      - Спускайся!
      - Лучше ты поднимайся ко мне.
      - Мне больше нравится внизу, - сказала она. - Спускайся. Возьмись вон за ту ветку.
      - Сумасшедшая? - с улыбкой проговорил он. Грей перелез через балконные перила и протянул руку к ветке.
      - Так, - сказала Верити, - дай ей ощутить твой вес.
      - Что?
      - Повисни на ней, - пояснила Верити. - А теперь...
      Очутившись в мгновение ока на земле, Эд обнял девушку. Его вдруг обуяло желание рассказать Верити, кто он такой на самом деле, и попросить прощения, но он переборол себя.
      - Эд?.. - Девушка погладила его по лицу.
      - Я твой друг, - сказал он торжественно. - Даже если наши взгляды расходятся, ты все равно можешь доверять мне. Пожалуй, мне следует объяснить... Она приложила палец к его губам.
      - Не надо, - сказала она, - не надо душещипательных признаний.
      Верити всем телом прижалась к юноше, они поцеловались, потом медленно опустились на землю. Трава была сухой и теплой. Серебристый лунный свет выхватил из темноты разбросанную на земле одежду, однако так и не смог проникнуть в глубокий мрак под кроной. Листья дерева возбужденно трепетали.
      4
      Профессор Лэтэм серебряным фруктовым ножичком отрезал от яблока ломтик за ломтиком.
      - Вам известно мое мнение, - он посмотрел на Адамсона. - Должен упасть еще один метеорит.
      - Только один? - спросила Верити у Кэртойса.
      - Говори громче! - прикрикнул профессор. - Не изображай из себя мышку, Верити.
      - Только один метеорит, отец?
      - Согласно решетчатой структуре, да, - ответил Чарлз Кэртойс.
      - Иначе решетка начнет расширяться в другом направлении, - пояснил Эд Грей.
      - Надеюсь, профессор не ошибается, - заметил Брюстер.
      Дело было вечером. В Овальном Зале горели свечи, придавая комнате своеобразное очарование. Адамсон покончил с блюдом, которое по внешнему виду напоминало заливное, и теперь потягивал янтарно-прозрачную жидкость. Профессор наслаждался обществом, но видно было, что ему неймется. Он принялся поддразнивать дочь.
      - Об этом надо спрашивать не меня, - сказал он.
      - У Верити лучше налажен контакт с... э... инопланетянами.
      - Разве что я прочла больше книг, - попыталась отшутиться Верити.
      Профессор заметил, как передернулся Чарлз Кэртойс, и удвоил старания.
      - Не скромничай! - воскликнул он. - Твоя теория открыла мне глаза!
      - Теория инопланетного проникновения? - поинтересовался Адамсон и внимательно поглядел на Верити, которая надела к ужину тыквенно-желтое платье.
      - Вовсе нет, - решительно ответила девушка.
      - Да! - вскричал профессор. - Не скромничай, детка! Мимезис! Великая теория Мимезиса, созданная современным Овидием, насмотревшимся Уолта Диснея!
      - Чарлз? - спросила Верити.
      - Извини, Верити, - отозвался Кэртойс. - Извини, пожалуйста. Чистая случайность... она... папка лежала на столе, ну и...
      - Заметьте, я ничуть не удивлен, - профессор подлил себе вина, ничуть не удивлен, что мне не хотели ее показывать.
      - Я не хочу говорить об этой папке, - сказала Верити. - Я бросила работу на полпути.
      - Ну нет! - фыркнул Лэтэм. - Так просто ты от меня не отделаешься. Про Мимезис стоит потолковать.
      - Мимезис? - переспросил Брюстер. Он посмотрел на Адамсона: тот возился с манжетой рубашки. Эд Грей не сводил с робота настороженного взгляда.
      - Подражание, мимикрия, - объявил Адамсон.
      - Способ приспособления к окружающим условиям.
      - Одним словом, - заключил профессор, - метаморфозы.
      - Отец! - Верити встала. - Я не хочу обсуждать мои заметки!
      - Обсуждать? - взревел профессор. - Не смей применять слово "обсуждение" к своим бихевиористским [бихевиоризм - направление в психологии и лингвистике, ставящее во главу угла исследование человеческого поведения] фантазиям! Домыслы не обсуждаются! Они... они из разряда сказок и мифов! Всякие там оборотни да духи...
      - Успокойся! - одернула его Верити.
      - Белка, которая не белка, - гнул свое профессор. - Сначала внешнее подобие, затем дублирование метаболизма... Вы в этом тоже замешаны, Грей.
      - Нет, - с несчастным видом возразил Эд Грей, - никак нет, сэр.
      - Что же дальше? - осведомился профессор. - Скалы, деревья... я, кстати, заметил, что ты только не ночуешь в саду, Верити... А почему бы не люди? Но тогда, господа, мы с вами подвергаемся опасности! Зловредный инопланетянин может скопировать любого из нас!
      - Нет, отец, - язвительно поправила Верити, - не любого...
      - То есть как? - весело спросил профессор. - Или я в чем-то ошибся?
      - Адамсону ничто не грозит, - сказал Верити. - Его нельзя скопировать, как нельзя скопировать камень. Он состоит не из органической материи.
      - Тем хуже! - рявкнул профессор. - Адамсон у меня в гостях...
      - Он офицер службы безопасности, - проговорила Верити. - Он записывает на пленку все наши разговоры. Я не собираюсь излагать свои умозаключения в его присутствии.
      - Твои умозаключения, - профессор презрительно покачал головой.
      - Когда я сидела в тюрьме, - продолжала Верити, - меня допрашивал Адамсон или кто-то, весьма похожий на него. Их интересовало, чем ты, отец, занимаешься тут, в Хьюбри Холле. Я не сказала ни слова.
      - Черт побори, - профессор наконец утихомирился.
      - Знаешь, как в Институте называют наш дом? - спросила Верити, не сводя с отца глаз. Чарлз Кэртойс невольно улыбнулся.
      - Хрычли Холл! - воскликнула Верити. - А все из-за твоего интеллектуального высокомерия. Хрычли Холл! Попроси Адамсона, пускай он тебе растолкует, что это значит!
      Девушка выскочила из комнаты. Мужчины услышали, как она взбежала по лестнице на второй этаж.
      5
      Профессор провел пятерней по волосам и осушил бокал с вином. Кэртойс осторожно прокашлялся. Эд Грей считал секунды: бедное старичье! Они до сих пор ничего не поняли.
      - Неуравновешенная, - пробормотал профессор.
      Брюстер и Адамсон разом поднялись. Брюстер задул свечи и включил электрический свет; Адамсон закрыл двустворчатые, доходившие до пола окна и опустил шторы. Брюстер отрывисто кивнул Эду Грею.
      - Иди за ней! - приказал он. - Задержи ее наверху.
      - Прошу прощения, - начал было профессор. Брюстер не обратил на него внимания.
      - По-вашему, ситуация настолько обострилась? - спросил Грей.
      - Да, - бросил Брюстер. - Тебя разве не проинструктировали? Марш за девчонкой!
      - Брюстер, - вмешался профессор Лэтэм, - Грей состоит у меня на службе...
      - Не только у вас, - отозвался Брюстер. Эд Грей бросил на профессора с Кэртойсом исполненный отчаяния взгляд и выбежал в коридор. Нарочито шумно поднявшись по лестнице, он затем на цыпочках спустился обратно, подкрался к двери Овального Зала, достал из кармана микромагнитофон и прислушался. Профессор бушевал:
      - ...чертовщина тут происходит?!
      - Эд Грей - агент ЦРУ? - в голосе Чарлза Кэртойса слышалось вежливое недоумение.
      - Объявляется тревога! - рявкнул Брюстер и отчеканил: - Нам нужны материалы мисс Лэтэм о белках! Немедленно!
      - Сначала объясните, в чем дело, - потребовал профессор.
      - Ваша лицензия, - произнес Брюстер, - не...
      - Плевать я на нее хотел! - взорвался Лэтэм. - Вам нужен отчет Верити. Будьте любезны объяснить зачем.
      - Только не горячитесь, - неожиданно вмешался Кэртойс. - Профессор человек науки. Ему невдомек, что означает объявление тревоги.
      Наступила пауза. Эд Грей готов был поклясться, что слышит, как щелкают и жужжат электронные цепи в мозгу Адамсона.
      - Профессор, - сказал Брюстер, - на четырех участках падения метеоритов произошли документально подтвержденные случаи "копирования", в том числе - человеческих существ. Профессор рассмеялся.
      - Массовая истерия, - хмыкнул он. - Уж от полиции-то я не ожидал. Студенты шутят, не иначе, раздобыли себе роботов и - извините, Адамсон, забавляются в свое удовольствие.
      - На каких именно участках? - спросил Кэртойс.
      - Номер три, девять, десять и двенадцать, - ответил Адамсон.
      - Участок номер три далеко на севере, - проговорил профессор, неподалеку от Ламмермура [Ламмермур - населенный пункт и местность в Шотландии]. Что там случилось?
      - Человек по имени Рэб Мензис, - сказал Адамсон, - пастух, часто ходил через лес, где был кратер.
      - Ну и что? Да продолжайте же! - воскликнул профессор. - Или прикажете клещами из вас слова вытаскивать?
      - Его видели в двух местах одновременно, - сообщил Брюстер.
      Профессор не то засмеялся, не то застонал.
      - А что произошло на двенадцатом участке? - встревоженно спросил Кэртойс.
      - Самый достоверный случай, - сказал Адамсон.
      - Дэвид Дженкинсон, местный учитель. Его двойник...
      - Кролики! - выдавил Кэртойс. - Верити спрашивала про кроликов с этого участка. Я лично передал их Дженкинсону!
      - Помню, - проговорил профессор.
      - Один из них удрал, - сказал Кэртойс. - Дженкинсон... он в порядке?
      - Расстройства здоровья у объектов воздействия не отмечено, - сказал Адамсон. - Обычно человек на какое-то время засыпает или теряет сознание.
      - Профессор, нам нужны материалы, - напомнил Брюстер.
      - Хорошо, я отдам их, - вздохнул Лэтэм. - Еще один вопрос. Как ведут себя двойники?
      - Они покидают места, где происходит дубляж, - ответил Брюстер.
      - Ну разумеется! - фыркнул профессор. - Но как? Каким образом? С помощью машины времени? Или ковра-самолета?
      - Чаще всего пешком или на общественном транспорте. Один нанял автомобиль. Адамсон прочистил горло.
      - Участок номер девять, - сказал он. - Госпожа Силия Фармер, вдова сэра Ашера Фармера, местного промышленника. Ее поместье находится в Йоркшире, в двадцати милях от кратера. Видели, как она нанимала автомобиль в Хаддерсфилде.
      - Мы заподозрили мошенничество, - добавил Брюстер, - устроили засаду. Но у нас ничего не вышло.
      - В операции принимала участие Специальная Служба [отдел Департамента уголовного розыска с функциями политического сыска и охраны высокопоставленных лиц Великобритании], - Адамсон слегка выделил голосом последние два слова. - Оба ее офицера потом жаловались на галлюцинации.
      - Сущий бред! - воскликнул профессор. - Ну, ну... что же им, привиделось?
      - Две фермерские повозки, - сказал Брюстер. - А еще карета. Карета, запряженная шестеркой.
      - Участок десять? - поинтересовался Кэртойс.
      - Самый сомнительный случай, - сказал Адамсон. - Мохаммед Али Дас, пакистанский студент из ливерпульского политехнического института Маккартни. Прогуливался неподалеку от кратера. Свидетели показывают, что его двойник якобы сел в лондонский поезд. Однако особенной уверенности у них нет...
      - Потому что все азиаты на одно лицо, - вздохнул профессор.
      - Да, - согласился Адамсон. - Профессор, ситуация чрезвычайная. Профессор развел руками.
      - Чего вы опасаетесь? - спросил он. - Адамсон, это полная белиберда!
      - А вдруг, - заговорил Кэртойс, - а вдруг мы столкнулись с деятельностью иного разума?
      - Который размножается спорами или черенками, - пробормотал профессор. - Нет, не пойдет. Не пойдет! Какие двойникам передаются качества? Какие свойства?
      - Вот именно! - многозначительно заметил Брюстер.
      - Где материалы лаборатории? - спросил профессор.
      - Мне придется обыскать все вокруг, - сказал Адамсон. - Время поджимает.
      Эд выключил микромагнитофон и поднялся на второй этаж. Двойники? Чудики из службы безопасности совсем свихнулись. Они доконают старика. А может, речь шла о "зеленых"?
      Он нашел Верити в картинной галерее. Девушка нетерпеливо мерила шагами длинный зал. В своем желтом платье она казалась сошедшей с одного из холстов.
      - Ты в порядке?
      Она кивнула.
      - Эд, тебя не удивило, что службу безопасности заинтересовала моя теория?
      - Не особенно, милая, - ответил он. - Должно быть, у Адамсона просто что-то внутри разладилось.
      - Не доверяю я агентам СБ, - проговорила Верити.
      - Не заводись.
      Он легонько подтолкнул девушку к выходу из галереи. Пока все идет неплохо. Она ни о чем не догадывается. Надо проследить за Адамсоном, а потом сочинить отчет. Представив, как СБ гоняется по саду за белками, Эд едва удержался от смеха. На пороге комнаты Верити он остановился.
      - Мне надо возвращаться, - сказал он печально.
      - Я кинулся за тобой, забыв про все на свете.
      - Не волнуйся за меня, - сказала Верити. Он огляделся. Ее комната казалась меньше той, которую отвели ему. В помещении было темно. Окно выходило на огороженный кирпичной стеной дворик позади дома. Эд спросил девушку, не принести ли ей теплого молока или валерьянки, но она отказалась, улеглась на постель и застыла в позе Спящей Красавицы.
      - Как бы мне хотелось остаться... - прошептал он.
      - Посмотри, что они там делают, - сказала Верити.
      Он вышел из комнаты, подержал на ладони тяжелый ключ - и запер дверь снаружи.
      6
      Быстро миновав галерею, Эд направился к себе. На темной лестнице, ведущей в восточное крыло, он задержался: по коридору шли Адамсон и Кэртойс.
      - ...огнеметы? - донесся до Грея встревоженный голос Кэртойса.
      Оказавшись в своей комнате, Эд облачился в подходящую для задуманного одежду, переобулся и проверил оружие. Все это время он говорил в мини-фон. Не выключая аппарата. Грей вышел на балкон.
      - ...в данный момент объявлена малая тревога. Мое прикрытие разлетелось вдребезги. Адамсон обыскивает окрестности нашего дома в поисках инопланетян. СБ уверена, что в доброй старой Англии их высадился целый выводок, что они ездят в поездах и выглядят точь-в-точь как мы с вами. Неужели СБ не понимает, что делает? Если газетчики пронюхают о том, что здесь творится, на ближайшие сто пятьдесят лет нам обеспечен грандиозный инопланетный бум. Не забывайте, что первым узнал обо всем я, Эд Грей - Белка-Летяга!
      Луна пряталась за тучами, но его глаза уже привыкли к темноте. Он различал извилистые тропинки, заброшенные дорожки, заросли кустарника и группы деревьев. Вдалеке у стены, которой обнесен был огородик при кухне, мелькнул огонек. Должно быть, Адамсон с факелом или с фонарем. Эд перелез через поручень и ухватился за ветку. Он соскользнул с балкона и повис в воздухе, раскачиваясь туда-сюда. Дерево дрожало и тряслось.
      - Эй! - он удивился собственному голосу. Глянул вниз, попытался взобраться обратно на балкон. Ветка качалась все сильнее. Наконец Грей упал. Пролетев метров шесть, он свалился на землю, а сверху на него обрушился сук. Теряя сознание, он почувствовал, как листья щекочут его лицо.
      7
      Кэртойс сражался с заржавевшим засовом железных ворот, ощущая спиной пронзительный взгляд Адамсона.
      - Что-нибудь видите?
      - Тихо!
      Адамсон резким движением направил луч фонаря на заросшую травой лужайку, где была когда-то крокетная площадка. Ворота раскрылись с протяжным скрипом, от которого Кэртойса бросило в холод. Звук был отвратительнее того, что возникает, когда проведешь ногтем по грифельной доске. Кэртойс отодвинулся, пропуская Адамсона вперед.
      Под ногами пружинила трава. Они вошли в старый сад, обнесенный по кругу стеной. От огорода его отделяли эта самая полуразвалившаяся стена и деревянная решетка. Верити иногда заглядывала сюда, а в прошлую среду даже посадила кресс-салат и горчицу. Их молодые побеги виднелись рядом со стеблями душицы и тимьяна.
      - Что вы рассчитываете найти? - спросил Кэртойс. Адамсон, который уже перебрался в огород и расхаживал там, освещая фонарем грядки с луком, не услышал вопроса. Продравшись сквозь заросли розмарина, Кэртойс на ощупь отыскал в стене дверцу. Он был почти уверен, что Адамсон движется ему навстречу, и потому, увидев, что огонек фонаря мелькает в другом конце сада, с досадой покачал головой. Как видно, робота ничуть не заботило то, способны ли смертные ориентироваться в темноте без источника света.
      Протиснувшись в дверной проем, Кэртойс оказался во фруктовом саду. Однако прохладно. Он сунул руки в карманы куртки и заторопился дальше. Что-то подгоняло его, заставляло прибавить шаг. Небо прояснилось. Надо спешить... Становилось все светлее. В отдалении голос одинокого петуха возвестил рассвет.
      Тропа пошла в гору, и вот Кэртойс стоит на гребне холма, рядом со старой айвой. Он услышал перезвон колоколов. Значит, сегодня воскресенье.
      От этого на душе у него стало-еще радостней. Он припомнил стихотворение, которое когда-то безуспешно пытался выучить; в нем описывался рассвет. "Тридцатый год под небом я..." Если бы тридцатый, а то ведь уже под шестьдесят. Ну да ладно, надо идти, пока видимость хорошая и ветер, если верить флюгеру над посадками хмеля, северо-западный, и полицейских нигде не видно.
      Вроде как автомобиль... Кэртойс бегом спустился с холма, по приступкам перемахнул через изгородь и, тяжело дыша, выскочил на обочину дороги. Видавший виды зеленый "Ровер" притормозил. Из окошка высунулся водитель.
      - Утречко-то какое, а!
      - Дженкинсон! - радостно воскликнул Кэртойс. - Я так и знал, что встречу тебя...
      8
      Настойчиво запищал зуммер. Брюстер, смущенно поглядел на профессора, достал из кармана переговорное устройство. В лаборатории было тепло; сонно урчали компьютеры. Инспектор СБ сидел на помосте рядом с профессором, который просматривал материалы, подготовленные его дочерью.
      - Что там? - пробормотал Брюстер. Динамик проквакал что-то неразборчивое. Профессор оторвался от бумаг.
      - Повтори, - попросил Брюстер. - А? Конечно, записываю. Послушай, Адамсон...
      - Барахлит? - осведомился профессор. Брюстер отнял приборчик от уха.
      - Нет, - ответил он, - с техникой полный порядок. Адамсон, немедленно в лабораторию! Слышишь?..
      Ответа не последовало: Адамсон отключился. Брюстер, который не успел сказать Адамсону, чтобы тот не паниковал, повернулся к профессору. Вид у него был до крайности озадаченный.
      - Чарлз Кэртойс исчез!
      - Вы хотите сказать, Адамсон не может его найти?
      - Он исчез! - воскликнул Брюстер. - Исчез! Словно растворился!
      Профессор Лэтэм с истерическим смешком вскочил на ноги.
      - И как вы это объясняете? Еще одна галлюцинация?
      - У Адамсона?
      - Но не думаете же вы, в самом деле, что Кэртойс...
      - Он исчез на глазах у Адамсона! - крикнул Брюстер. - А ему я верю. Должен верить. Он не способен ошибаться. Он обыскал место...
      Раздраженно фыркнув, профессор забегал по лаборатории.
      - Почему вы так уверены в его непогрешимости? - проворчал он. Вероятность поломки существует всегда. Если он не совершает человеческих ошибок, значит, его ошибки - нечеловеческие, только и всего.
      - У него был такой голос... - сказал Брюстер, - очень взволнованный.
      - Словно он на куски разваливался, - пробормотал профессор. Извините, не надо понимать меня буквально.
      Постучав пальцами по круговой шкале прибора, он спросил:
      - А вы не допускаете, что восприятие Адамсона подверглось какому-нибудь, так сказать, воздействию?
      - Возможно, - согласился Брюстер. - Нечто воздействовало либо на моего напарника, либо на Кэртойса.
      - Где этот мальчишка? - воскликнул профессор.
      - Где этот змееныш, которого я пригрел на груди? Грей! Где Грей?
      - Наверное, там же, где ваша дочь, - отозвался Брюстер.
      - А должен быть здесь, - сказал профессор, - и готовить аппаратуру.
      Бормоча что-то себе под нос, он подошел к пульту и включил наружное освещение, застав Брюстера врасплох. Потом внезапно раздвинул створки стеклянной двери и вышел в сад.
      - Кэртойс! - позвал он. - Чарлз! Хватит играть в прятки! Брюстер сорвался с места.
      - Остановитесь, сэр! Остановитесь! Профессор, не обращая внимания на его крики, двинулся дальше по широкой дорожке, направляясь к Говорящему Дубу, - дереву, к которому он, чтобы доставить удовольствие Верити, приделал интерком и скамейку. Он вертел головой, надеясь, что Кэртойс вот-вот вынырнет из темноты. Волосы его растрепались, к пиджаку прилипли листья.
      Да, подумал он, в пиджаке, пожалуй, жарковато. Ночь выдалась ясная и теплая; дождик, которым весь день пугала метеослужба, так и не собрался. Ярко сияла луна, серебря верхушки молодых деревьев и цветочные клумбы. Пахло свежевскопанной землей.
      Дойдя до пересечения двух посыпанных гравием дорожек, профессор остановился и с удовлетворением оглядел великолепный фасад Хьюбри Холла.
      Сидни Лэтэм сразу понял, что с ним происходит нечто необычное. Сначала он было разозлился, потому что не взял с собой ни диктофона, ни ручки с блокнотом. Наклонившись, он подобрал с земли несколько травинок, опавший лист, пару камешков и желудь и рассовал все это по карманам.
      Завидев направляющихся к главным воротам четырех конных, он отступил в тень. Мощь лошадиных крупов и громкое цоканье копыт вселили в него страх. Клацнули доспехи, послышался резкий окрик. Из дома донесся ответный клич. Мимо профессора, едва не отдавив ему ноги, прошел грум, ведя в поводу оседланного коня. Окна дома слабо светились.
      Из дома высыпали люди, мужчины и женщины, и сбились в кучку на самом краю залитой светом лужайки. Одна из служанок вытирала о фартук руки. Влекомый любопытством профессор рискнул придвинуться поближе. Из-за спин слуг он увидел, что на ярко освещенном факелами крыльце стоит какой-то человек. На глазах у профессора этот человек вскочил на серого в яблоках коня и присоединился к поджидавшим его четверым всадникам. Под прощальные возгласы маленький отряд взял с места в галоп. Слуги разошлись. Профессор, стараясь ступать как можно тише, двинулся в обход лужайки. Его внимание привлекли солнечные часы.
      - Сэр?
      Он настороженно взглянул на обратившихся к нему ребятишек. Их было двое: мальчик в плаще, из-под которого торчала рубашка, и девочка лег двенадцати. Наверное, брат с сестрой. Девочка что-то вежливо спросила. Профессор едва понял ее речь.
      - Вы капеллан Гленстера?
      - Нет, - ответил профессор решительно. - Я - бродячий ученый.
      Маленький мальчик засмеялся, видно, потешаясь над произношением Лэтэма. Сестра дернула его за локоть. Пытаясь загладить промашку, по-прежнему на каком-то диком английском мальчуган сообщил:
      - Мой отец стоит за Граммла.
      Профессор положил ладонь на холодный металл солнечных часов.
      - За Граммла? - переспросил он. - Что ж, я... э... желаю ему удачи.
      Кажется, угадал. Дети радостно заулыбались.
      - Сэр, - спросила вдруг девочка, - а далеко до Солнца и до Луны?
      Все трое запрокинули головы, чтобы взглянуть в небо. Профессор с тоской смотрел на только что народившуюся луну. Подумать только, даже положение звезд зарисовать нечем!
      - Ну, - проговорил он, - Луна...
      И замолчал. При виде устремленных на него невинных детских глазенок ему открылась та сторона познания, о которой он прежде и не помышлял. Остановившие его соображения были едва ли научными - скорее уж этическими или психологическими. Он не мог, он просто-напросто не мог обрушить на детишек цифры, что готовы были сорваться у него с языка мгновением раньше.
      - Луна гораздо ближе к нам, чем Солнце, - сказал он, стараясь выиграть время. - Вы знаете, какую форму имеет Земля?
      - Она круглая, - сказал мальчик. - Orbis mundi [мировой круг (лат.)].
      - Хвастун! - бросила девочка.
      - До Луны много тысяч миль, - сказал профессор Лэтэм. - А кое-кто... кое-кто утверждает, что до Солнца много миллионов миль.
      Он так и не узнал, поняли его дети или нет. В дверях дома появилась женщина и позвала ребятишек. Те побежали к ней. Глядя им вслед, профессор ощутил легкое головокружение. Земля поплыла у него под ногами.
      9
      Верити лежала в постели, сонно размышляя о том, каким гладким, розовато-коричневым был ствол Говорящего Дуба до того, как дерево научилось менять свой облик. На дворе послышались шаги; приятную дремоту нарушили возбужденные голоса. Верити подбежала к окну. Яркий луч фонаря одно за другим вырывал из темноты деревья на шпалерах у стены гербария. Должно быть, Чарлз Кэртойс с Адамсоном. Девушка подергала дверь и ничуть не удивилась, обнаружив, что та не открывается. Где Эд Грей? Зачем он запер дверь, зачем связался с СБ? Внезапно девушку охватила паника.
      Собрав разбросанные по комнате вещи и снаряжение, Верити распахнула окно и выбралась наружу. Сад был погружен во мрак; стало быть, единственная трудность заключается в том, чтобы проскользнуть незамеченной мимо фасада дома. Перебегая от дерева к дереву, Верити гладила их стволы, не в силах совладать с одолевавшим ее беспокойством. Достигнув восточного крыла здания, она вгляделась в темноту, нашла нужный балкон...
      Ты здесь? Ты сможешь уберечься? Объявлена тревога...
      Дерево пропало.
      Верити смотрела на балкон, чувствуя себя беспомощной дурочкой. Приступ паники миновал. У нее было такое ощущение, как будто она доказала ложность некоторой гипотезы, которую все остальные считали истинной. Ей было не по себе, она остро осознавала нелепость своего положения: одна в саду в столь поздний час.
      Хрустнула ветка, издалека донесся чей-то стон... Затрепетали кусты; с громким шумом через них ломилось нечто массивное.
      Верити не могла пошевельнуться. Она словно вросла в землю, словно превратилась из человека в дерево.
      - Кто там? Она удивилась, услышав собственный голос.
      - Холодно! - громко пожаловался ей на ухо Эд Грей. - Холодно. Это ты? Подошвы ног так чувствительны, и ступать так болезненно. Помоги мне. Запутавшись в цветах, паду я на траву.
      Верити не могла пошевелиться; некая сила пригвоздила ее к месту.
      - Эд?.. Где твоя одежда?
      - Нелегко контролировать голос, - раздался ответный шепот. - Это ты? От тебя исходит тепло.
      Она ощупала его плечи и сильную шею, провела рукой по лицу и по волосам. Волосы были мягче прежнего и сильно напоминали беличий мех. Верити поняла, что ее предположение подтвердилось.
      - Закрой глаза, - приказала она. - Ты в безопасности. Я помогу тебе.
      Она осветила карманным фонариком его лицо - лицо Эда Грея - и тело.
      - Я вижу тебя, - его веки слегка подрагивали. - Зрачки сокращаются.
      - У тебя здорово получилось, - тихо проговорила Верити. - Где Эд?
      - В двух метрах от нас, за колючим кустом. Лежит без сознания.
      - С ним ничего не случилось?
      - Его организм функционирует нормально.
      - Оставайся тут...
      - Подожди!
      Его глаза мерцали в темноте. Она вспомнила белку: как та научилась менять свой облик, как потемнели сначала кончики ушей...
      - Стоя рядом с тобой, я ощущаю тепло и радость. Их порождает участок мозга, который я достраиваю...
      - Гипофиз, - сказала Верити.
      - Я начинаю гораздо лучше разбираться в поэзии.
      Девушка мягко, но решительно высвободилась и отправилась на поиски Эда Грея. Юноша, свернувшись клубочком, лежал за кустом розмарина. Волосы на голове слиплись от крови. Верити увидела пистолет, микромагнитофон, подслушивающее устройство. Она направила луч фонаря на его красивое, по-детски румяное лицо. Значит, Эд Грей тоже из полиции. Как она раньше не поняла этого! Верити сняла с него ботинки, носки и комбинезон.
      10
      Ей казалось, что она еле двигается. Оказывается, не так-то просто одевать человека. Или не человека.
      - Нам надо торопиться. Теперь другую ногу. Полицейские... и их робот... они разыскивают тебя.
      - Успокойся, - он погладил ее по голове.
      - Ну пожалуйста, поспеши, - сказала Верити. - У нас мало времени.
      - Почему? У нас его вполне достаточно. А у наших друзей даже в избытке.
      - Что ты хочешь этим сказать?
      - Представь себе круг... Будь добра, выведи меня на дорожку.
      Она повела его через сад.
      - Куда мы направимся? - спросил он. - И на чем?
      - Возьмем "Электру" Брюстера, - ответила Верити. - Я умею водить машину. Мы обратимся в ближайшее отделение "Зеленой Лиги", а оттуда я свяжусь со штаб-квартирой. Только бы Адамсон не помешал...
      - Адамсон в лаборатории вместе с Брюстером, - сказал он. - Пока про них можно забыть. Они носа наружу не высунут.
      - А мой отец и Чарлз Кэртойс... как ты обошелся с ними?
      - Не волнуйся и доверься мне. Я все объясню. Они вышли на лужайку, где стояли старые солнечные часы. Облачный покров на небе разошелся, и сквозь него проглядывали звезды. Двойник - все его движения были исполнены беличьего изящества - взял руки Верити в свои ладони.
      - Риска не избежать, - проговорил он. - Тем не менее мы не можем отступиться.
      Верити молча поглядела на него и погладила по лицу. Он вполголоса продекламировал:
      Чудно Любви моей начало
      И сети, что она сплела:
      Ее Отчаянье зачало
      И Невозможность родила.
      [Эндрю Марвелл, "Определение
      Любви", пер. А.Шадрина]
      11
      В половине пятого профессор разбудил Кэртойса и предложил ему чашечку чая. Они находились в лаборатории; кроме них, в доме никого не осталось. Теперь Хьюбри Холлом безраздельно владели призраки и тени прошлого. Как давно это было: дети, слуги, Эд Грей в нижнем белье, неразборчивое бормотание Адамсона, у которого замкнулись логические цепи.
      - Ну как тебе тот денек? - спросил профессор.
      - Да уж... такое не забудешь и за два месяца... - отозвался Кэртойс.
      Взяв фонарь, он как был, полуодетый, направился в ванну. Генераторы в лаборатории были выключены, всякие исследования приостановлены. Субсидий больше не выделяли.
      Профессор, сидя за рабочим столом, попивал чай и слушал по радио последние известия.
      - Ничего новенького не передавали? - спросил Кэртойс, выходя из ванной.
      - Да как сказать... про нас молчат, - ответил Лэтэм. - Говорят в основном про Верити и ее приятелей. Их новый вожак...
      - Эндрю Грин [игра слов: Грин (англ. green) - зеленый].
      - Грин цветет и колосится, - буркнул профессор.
      - С ним носятся, как с писаной торбой.
      Хотя он отпустил бороду, - заметил Кэртойс, - он здорово похож на Эда Грея.
      - Так он и есть Эд Грей, - бросил профессор. - Проник, понимаешь, в парня, скопировал его, а Грею потом досталось на орехи от начальства. Куда он, кстати, подевался?
      - Улетел домой и сгинул, - сказал Кэртойс. - Однако Грин все-таки не Грей, и вам это известно.
      - Грин - болотный дух! - проворчал профессор.
      - Ходячая гипотеза - вот что он такое!
      Он вздохнул.
      - Надеюсь, у Верити хватит ума вести записи. Сидни, по-моему, нам нечего опасаться...
      - Не изводи меня, Чарлз, - покачал головой Лэтэм. - Моя забота стара, как мир. Что бы ты чувствовал, если бы твоя дочь выкинула этакий фортель?
      Наступила пауза. Кэртойс порылся в карманах куртки, потом протянул профессору рюкзак с запасной одеждой.
      - Как прошла заправка? Без проблем?
      - Да, - сказал профессор. - Всякая слежка прекратилась. После того шурум-бурума СБ наконец-то оставила нас в покое.
      - А уж как они старались, прямо землю рыли, - хмыкнул Кэртойс. - Вот только Адамсона жаль...
      Они помолчали, размышляя об участи Адамсона.
      - А Брюстер? - спросил профессор. - Ты вроде про него упоминал.
      - Его перевели в группу охраны туннеля под Ла-Маншем, - мрачно сказал Кэртойс. - Он проверяет металлоискателем багаж пассажиров на вокзале в Дьеппе.
      Бок о бок они вышли из лаборатории.
      - Чарлз, - проговорил профессор, - я хочу сказать тебе большое спасибо. Ты промолчал - а иначе у них ничего бы не вышло.
      - Ерунда, - отозвался Кэртойс, явно польщенный. - Я объяснил полиции, что несколько часов, когда я был в саду и Адамсон меня потерял, просто выпали у меня из памяти. Внезапно я обнаружил, что уже утро...
      - Но ты уже понял тогда...
      - Да, я понял, - ответил Кэртойс. - И потому ни словом не обмолвился про Дженкинсона.
      - Кто бы им ни был, - пробормотал профессор.
      - Неважно. Главное, что он ехал в Литтлмарш. Профессор достал из кармана сморщенный, почерневший шарик, который когда-то был желудем, и покатал его между пальцами.
      - То, что мы видели, - сказал он, - что пережили...
      - Кстати, вы мне так и не рассказали о своих приключениях, - заметил Кэртойс сухо.
      - Мне думается, в тех средневековых картинах было скрыто некое наставление... или поучение.
      - Литтлмарш восполняет пробел в решетке, - сказал Кэртойс.
      - Грубо говоря, да.
      - Ну и как? Не попробовать ли опередить службу безопасности? Профессор кинул на Кэртойса безумный взгляд.
      - Нам нечего терять! - воскликнул он. - Я готов отправиться хоть к черту в пасть, чтобы раздобыть новые образцы!
      Остановившись посреди большой и пустынной кухни, они обменялись рукопожатием. Профессор Лэтэм поставил ногу на ступеньку лестницы, что вела на крышу, где располагалась посадочная площадка для вертолета.
      Кэртойс пересек вымощенный плитами двор и через заскрежетавшие ворота проник в сад. Он выбрал извилистую тропку, которая бежала через лужайку и терялась в глубине. Мокрая ветка дерева хлестнула его по лицу. Холодало. Он сунул руки в карманы куртки и двинулся дальше, лавируя между деревьями. Небо прояснилось. Надо спешить... Становилось все светлее... В отдалении голос одинокого петуха возвестил рассвет.